CC BY
19
DOI 10.18522/2500-3224-2022-1-246-258 УДК 94(47).031
ФИНАЛ НОГАЙСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ. ТЮРЕМНЫЕ ПОСЛАНИЯ БИЯ КАНАЯ
Ахмадуллин Салават Зямилович
Институт российской истории Российской академии наук, Москва, Россия salahmad@mail.ru Трепавлов Вадим Винцерович
Институт российской истории Российской академии наук,
Москва, Россия
trepavlov@yandex.ru
Аннотация. Впервые публикуются два послания бия (правителя Большой Ногайской Орды) Каная 1637 г. Он был посажен в астраханскую тюрьму по малообоснованному обвинению в контактах с калмыками. В течение нескольких лет он убеждал местных воевод и царя Михаила Федоровича в своей невиновности, умоляя освободить его из заточения. Очевидно, публикуемые грамоты являются последними прижизненными письмами Каная - во всяком случае, сохранившимися в архиве. Оба документа отложились в комплексе документов Посольского приказа XVII в. и впоследствии вошли в фонд 127 «Сношения России с ногайскими татарами» Российского государственного архива древних актов. В следующем году Канай умер, так и не обретя свободы. После этого московское правительство и местные управленцы уже не считали целесообразным помогать ногаям реанимировать их административную систему. Подобострастный тон публикуемых здесь документов, перечисление невзгод, ссылки на враждебность ногайской элиты - все это иллюстрирует последний этап существования некогда могущественной Ногайской Орды, которая находилась в то время в стадии полного распада. Публикация факсимиле посланий сопровождается транскрипцией и двумя переводами на русский язык: сделанным в XVII в. и современным.
Ключевые слова: Канай, бий, Ногайская Орда, Астрахань, челобитная, калмыки, тюрьма.
Цитирование: Ахмадуллин С.З., Трепавлов В.В. Финал Ногайской государственности. Тюремные послания бия Каная // Новое прошлое / The New Past. 2022. № 1. С. 246258. DOI 10.18522/2500-3224-2022-1-246-258 / Akhmadullin S.Z., Trepavlov V.V. The End of Nogay Statehood. Biy Kanay's Prison Messages, in Novoe Proshloe / The New Past. 2022. No. 1. Pp. 246-258. DOI 10.18522/2500-3224-2022-1-246-258.
© Ахмадуллин С.З., Трепавлов В.В., 2022
THE END OF NOGAY STATEHOOD. BIY KANAY'S PRISON MESSAGES
Akhmadullin Salavat Z.
Institute of Russian History of the Russian Academy of Sciences, Moscow, Russia salahmad@mail.ru Trepavlov Vadim V.
Institute of Russian History of the Russian Academy of Sciences,
Moscow, Russia
trepavlov@yandex.ru
Absract. Two messages of the biy (ruler of the Great Nogai Horde) Kanay 1637 are published here for the first time. He was imprisoned in an Astrakhan prison on a poorly founded charge of contacts with Kalmyks. For several years, he convinced the local governors and Tsar Mikhail Fedorovich of his innocence, begging for his release from imprisonment. Obviously, the published petitions are the last lifetime ones of Kanay -in any case preserved in the archive. Both documents were deposited in the complex of documents of the Ambassadorial Offise (Posolsky Prikaz) of the 17th century and subsequently entered the fund 127 "Relations of Russia with the Nogai Tatars" of the Russian State Archive of Ancient Acts. The following year, Kanay died without gaining freedom. After that, the Moscow government and local managers no longer considered it advisable to help the Nogais to revive their administrative system. The obsequious tone of the documents published here, the enumeration of adversities, references to the hostility of the Nogai elite - all this illustrates the last stage of the existence of the once powerful Nogai Horde, which was in the stage of complete collapse at that time. The publication of facsimiles of messages is accompanied by transcription and two translations into Russian: made in the 17th century and modern one.
Keywords: Kanay, biy, Nogai Horde, Astrakhan, petition, Kalmyks, prison.
В первой трети XVII в. некогда обширная и могущественная Ногайская Орда (Большие Ногаи) переживала стадию упадка и распада. С востока на нее неудержимо надвигались миграционные волны калмыков. Они отняли у ногаев заяицкие степи и были близки к тому, чтобы окончательно вытеснить их на правый берег Волги (т.н. Крымскую сторону). Ногайские аристократы-мирзы - предводители кочевых улусов, составлявших остаток Орды, взывали к астраханским воеводам о помощи против многочисленных врагов. Однако эти призывы оказывались практически безрезультатными. Более того, астраханские служилые то и дело сами нападали на ногайские кочевья, грабили, насильничали, угоняли скот. Воеводы нередко закрывали глаза на эти бесчинства.
В 1633 г. наступил перелом в настроениях кочевников, их терпение иссякло. Не получив никакой поддержки от русских властей для сдерживания калмыцкого нашествия, они стали расходиться из нижневолжских кочевий. Большинство удалялось на запад, какая-то часть предпочитала переселяться в степи, занятые теперь калмыками, и тем обезопасить себя от их разорительных вторжений. Расчеты московских властей на обеспечение покорности Больших Ногаев и привлечение их в российское подданство терпели крах. К тому же приток массы переселенцев в приазовские и причерноморские степи усиливал военную мощь Крымского ханства и Малой Ногайской Орды (Казыева улуса) - политий, обыкновенно настроенных враждебно к Московскому государству. Виновниками этого политического провала Москва посчитала астраханских воевод, дьяков и стрелецких начальников: одни были заключены в темницы, другие смещены и отозваны в столицу. Началось расследование причин массового исхода ногаев - потенциальных государевых подданных - из-под Астрахани. Предписывалось вести следствие беспристрастно, не умаляя вины русских управленцев: «сыскивать жестоким обычаем, чтоб нагаем тот сыск был ведом» [РГАДА, ф. 127, оп. 1, 1634 г., д. 1, л. 40; д. 6, л. 4; 1635 г., д. 2, л. 113-116; д. 4, л. 10, 11]. Словно спохватившись, новые русские начальники на Нижней Волге спешно принялись обустраивать оборону немногих оставшихся на месте ногаев. Вокруг их пригородных поселений были вырыты рвы, поставлены сторожевые башни, а для охраны жителей и скота выделена постоянная военная охрана [Новосельский, 1948, с. 228; Тепкеев, 2014, с. 88]. Но это были запоздалые меры. Наученные горьким опытом прежних контактов с властями и опасавшиеся наступающих калмыков степняки в основной массе отказывались возвращаться под Астрахань, поскольку не доверяли очередным призывам с гарантиями неукоснительной государевой защиты.
Правитель Большой Ногайской Орды бий Канай возглавил ногаев в 1622 г. по решению съезда знати Орды и с согласия московского правительства как наиболее лояльный к нему представитель кочевой элиты. Новые обстоятельства повергли Каная в уныние и растерянность: множество подданных перебрались за Волгу, русские власти Астрахани выступили чуть ли не заодно с наседавшими калмыками, своим потворством стрелецким налетам фактически вытеснив ногаев на Крымскую сторону. В подчинении Каная теперь находилось ничтожное количество улусников1.
1 По информации, полученной астраханскими воеводами, «ныне под Астараханью остались мурзы и улусные люди толко бедные люди едисанские ево (Каная. - А.С., В.Т.) улусу, а лутчие мурзы... со всеми своими улусными людми пошли в Казыев улус» [РГАДА, ф. 127, оп. 1, 1635 г., д. 6, л. 68]. Едисан («семиродцы») - разноплеменная группировка кочевых улусов, составлявших в Ногайской Орде особое
Опасаясь, что мигрировавшие на запад кочевники окончательно примкнут к крым-цам, бий старался внушить астраханскому воеводе князю А.Н. Трубецкому необходимость организации обороны от калмыцких предводителей-тайшей, чтобы затем уговорить соплеменников вернуться. Но эти уговоры оказались напрасными. Набеги калмыков тем временем продолжались, в стычке с ними был убит Хан-мирза, брат Каная, и 700 «улусных людей». Канай не оставлял надежд на успех своих переговоров с астраханским наместником и в итоге... очутился в астраханской тюрьме.
В документах приказной переписки эта странная перемена в судьбе бия объясняется его ссылками с калмыками. Еще в 1633 г. возникали смутные намеки на склонность Каная к подобному альянсу. До властей Астрахани донеслись сведения, что тайши готовятся напасть на нее, вступив в сговор с неким мирзой Канабеем, якобы сидящим у воевод в заложниках [Русско-монгольские..., 1959, с. 189]. Аманата с таким именем не нашли, а мирзы, расспрошенные в воеводской канцелярии (съезжей избе), сказали, что Канабей-мирзу не знают, но это имя похоже на «Канай-бий». Воеводам И.И. Салтыкову и Г.В. Житову эта версия показалась невероятной, о чем они уверенно доложили в Москву: «А Канаи князь такова лихово дела не учинит - то дело несхожее» [РГАДА, ф. 127, оп. 1, 1633 г., д. 1, л. 72; Миллер, 2000, с. 120, 465]. А вот их преемник, князь А.Н. Трубецкой, видимо, поверил сходному обвинению.
Наиболее вероятным поводом к репрессиям послужил единичный эпизод начала 1634 г., когда после очередного калмыцкого набега и ограбления кочевий Канай отправил к главе калмыков, тайше Дайчину, своих посланцев для урегулирования этого нового конфликта [Тепкеев, 2014, с. 87]. У воеводы А.Н. Трубецкого зародилось подозрение (возможно, небезосновательное), будто бий намерен перейти под покровительство новых гегемонов заволжских степей - ведь к тому времени немалое число бывших жителей Большой Ногайской Орды уже находилось под властью тайшей.
Сам же Канай сочинял в тюрьме челобитные грамоты на государево имя, в которых высказывал недоумение, клянясь, что заточен без вины, будучи оговорен изменниками, которые перешли на Крымскую сторону и задумали «Каная известь». Вероятно, он имел в виду прежде всего своего давнего критика и антагониста кеко-вата1 Джан-Мухаммеда. В октябре 1635 г. тот писал царю, будто Канай, по уговору с А.Н. Трубецким, заманил его, кековата, улусы к Астрахани и «калмыкам выдал повоевать. Канаи князь с калмыки... ссылался и сам к ним хотел отъехать, и про то он сам мне сказал, и хотел меня со всеми людми выдать калмыком» [РГАДА, ф. 127, оп. 1, 1635 г., д. 4, л. 58]. Однако невозможно представить, чтобы князь А.Н. Трубецкой составил заговор с ногайским бием в пользу калмыцких тайшей; равно как и
сообщество, происхождение которого восходило, возможно, к реликтам домонгольских объединений кипчаков. В начале XVII в. едисаны кочевали в основном в окрестностях Астрахани [Трепавлов, 2020, с. 598-608].
1 Кековат - правитель восточной части Ногайской Орды и командующий левым крылом ее ополчения. В 1630-х гг. данная должность уже была во многом номинальной, т.к. кочевья на востоке (за Яиком) были утрачены ногаями.
трудно допустить, чтобы Канай, убеждавший калмыков «повоевать» кековата, ему же и открыл намерение своего отъезда к ним.
Могущественные мирзы из патронимии Урмаметевых, имевшие под началом многотысячный контингент кочевых ногаев, тоже недоумевали: «Каная князя в тюрму посадили! И чьему слову поверя, его посадили?! Недругом нашим - калмыком по-веря, посадили! Недруг добра не молыт» [РГАДА, ф. 127, оп. 1, 1636 г., д. 1, л. 92].
Самому Канаю причина его печальной участи виделась в мстительности воеводы из-за того, что события развернулись так, как он и предсказывал: тридцать мирз со своими улусами перебрались за Волгу, спасаясь от калмыков, а те продолжали наступать [РГАДА, ф. 127, оп. 1, 1635 г., д. 6, л. 67-71].
Итак, в 1634 г. номинальный правитель Больших Ногаев пребывал в заключении «в калмыцком деле, что он ссылался с калмыки» [РГАДА, ф. 127, оп. 1, 1635 г., д. 1, л. 17; оп. 2, д. 30, л. 2]. В Москве, скорее всего, осознавали безосновательность обвинений, но и не давали распоряжения освободить Каная. Напротив, из Посольского приказа шли указания беречь его «накрепко», никому не выдавать и ни на кого не обменивать.
В таком положении Канай, конечно, утратил последние остатки авторитета у соплеменников. Большеногайские мирзы с 1634 г., еще при живом бие, стали заключать шертные соглашения с русскими властями от своего лица, даже не упоминая его имени. Одна группировка степной знати лелеяла замысел сделать правителем ногаев мирзу Курмаша, внука бия Уруса1, другая призывала царя признать таковым Касима - предводителя Казыева улуса [РГАДА, ф. 127, оп. 1, 1634 г., д. 1, л. 2; д. 3, л. 166; 1638 г., д. 2, л. 118-126; оп. 2, д. 30, л. 9-13].
В течение нескольких лет Канай, убежденный в своей невиновности, упрашивал царя Михаила Федоровича выпустить его из тюрьмы: «А ныне на старость безвинного меня не вели убить, чтоб на старость мне в дурнои славе не умереть». Его челобитные, публикуемые ниже, были получены в астраханской съезжей избе 7 января 1637 г., а в марте - в столичном Посольском приказе. Реакция воевод и дьяков неизвестна, и эти прошения также были оставлены без последствий. Само имя Каная перестает упоминаться в официальных документах, связанных с политикой Москвы в южных степях.
В начале 1639 г. ногаи известили царя, что «судом... Божиим тово князь Коная в Асторохани не стало» [РГАДА, ф. 127, оп. 1, 1639 г., д. 2, л. 6]. 21 января мирзы Урусовы и Тинбаевы подали астраханским наместникам Ю.А. Сицкому и Л.Ф. Волконскому челобитную, содержавшую следующее предложение: поскольку Канай умер, «княженье» в Большой Ногайской Орде следовало бы поручить его брату Абдулле. В переводе грамоты, в частности, говорилось: «В прошлом... во 146 (1637/38. -А.С., В.Т.) [году] тот князь Конаи Тинбаев судом Божиим в Асторохани преставился» [РГАДА, ф. 127, 1639 г., д. 2, л. 1, 8] - следовательно, это случилось до 1 сентября 1638 г. Очевидно, смерть последнего ногайского бия наступила в середине 1638 г.
1 Урус правил в 1578-1590 гг.
После этого московское правительство и местные управленцы уже не считали целесообразным помогать ногаям реанимировать их административную систему. Кочевые общины окончательно распавшейся Большой Ногайской Орды растеклись по огромной территории от Дуная на западе до Сырдарьи на востоке. Отдельные их группировки подчинилась крымскому хану или османскому султану, примкнули к Малым Ногаям, калмыкам, казахам и др. Провозглашение общеногайского бия в тех условиях не имело смысла. Он не сумел бы управиться с этой безвластной, хаотичной массой бывших жителей некогда могущественного Мангытского юрта. Для Москвы же все более насущной задачей в степной политике становилось выстраивание отношений с новыми обитателями и гегемонами заволжских и нижневолжских кочевий - калмыками.
ДОКУМЕНТ № 1.
1637, не позднее 7 января1. Грамота ногайского бия Каная царю Михаилу Федоровичу2.
(Л. 45) Перевод с челобитнои нагаисково Каная князя Тинбаева.
Божиею милостию великому государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии самодержцу и многих государств государю и облаадателю. Вашему царь-скому величеству бьет челом холоп ваш Канаико князь. А челобитье, государь, мое то. Везде тебе, государю, недружбы не чинивал. Изменники твои государевы, повоевав ваших государевых людеи, изменили вам, государю, и от вас, государя, отступили и пошли прочь. И по их, государь, ложному слову я, холоп ваш, впал в беду безвинно. Государь мои, у них то умышленье было давно, что де нашеи силы нет что самим Ка-ная известь, и мы де русским людем на него скажем, и ево изведут. И всех, государь, ваших государевых недругов и холопеи умышленье. Я, холоп ваш, невинно стражу. Государь мои, не поверь недругом, холопем своим, словам их (Л. 46) ложным. И не вели, государь, безвинного меня уморить. А у них, государь, умышленье, что того де нам над Канаем не учинить, и нам де будет не уитить. И тех, государь, недругов моих по ложным словам безгрешново меня не вели убить. При вашем государском здоровье мне на все четыре стороны отоити некуды и питатца нечем, кроме твоего государева жалованья. Государь мои, преж сего из ваших государских из золотых уст жаловалное слово было мне, холопу своему. А ныне на старость безвинного меня не вели убить, чтоб на старость мне в дурнои славе не умереть. Милосердным своим жалованьем меня пожалуи. Великому государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю вашему царскому величеству бью челом.
РГАДА, ф. 127, оп. 1, 1637 г., д. 1, л. 45-46.
Подлинник.
1 Обе грамоты датированы по времени подачи Канаем челобитья астраханским воеводам [РГАДА, ф. 127, оп. 1, 1637 г., д. 1, л. 42].
2 Факсимиле оригинала см. на рис. 1.
ТРАНСКРИПЦИЯ Би^инэйэти рабби-л^элэмин.
/1/ Тэцре вэ тэбэрэк вэ тэгэлэнен рэхиме вэ гинэйэте билан улуг nадшаh хан hэм улуг бик Михаил /2/ Фидарауич жYмлэ урусныц nадшаhы гэлэм nенаhы вэ ^б мэмлэкэтлэрнецдэ булса хYKYмдары хан /3/ hэм эг?амга баш урамыз хулуцыз кенэз Ханайкэ гардымыз улдур nадишаhым hэр йердэ Yзэцизкэ душманлых /4/ этиб халхыцызны жауиб измэнлик булуб кеткан хулуцызныц тили билан биз хулуцыз ошбу /5/ белага кYнаhсыз тYШYбмен nадишаhым биз бу nадшаhFа й[ы] уых Ханайны YЗYмезнец кYЧYмез /6/ йетмэде диб урусFа айтыб йуFалтайых диб падса душман хулуныц ник1 тиле билан KYнаh /7/ сыз турумын nадшаhым дYШман хулуцныц йалFан CYзе билан YлтYрмэкэй идец /8/ nадшаhдан Ханайны айрыб булмады Yзенецезгэ измэнлек булуб кеткэн хулуцыз даFы /9/ китэйен дикэн хулуца даFы кецкэшеб Ханайны Yлтуртмэсэк хутулмасмыз дикэн /10/ дYШманныц йалFан тиле билан бер KYнаhсыз YлтYрмэкэй идиц nадшаhым сэн эсэндэ минец тYрт /11/ йахда китэр йерем дэ йухдур ичэр тузум даFы йухдур nадшаhым башда алтунлы майлы аFЗыц билан хулум /12/ диб йарылхаб идиц энди харыFанда таза башым-ны кYнаhсыз YлтYрмэкэй идиц /13/ бу хары башыма хары^анда йаман ат билан YлтYрмэкэй идиц рэхимле йарлыхашыц билан рэхим иткэй идиц /14/ йарылхаFай идиц улу хан hэм улуF бек Михаили Фидарауич хан hэм аF?амFа баш урамыз
СОВРЕМЕННЫЙ ПЕРЕВОД С помощью Господа миров2.
Милостью и с помощью Бога3 Всевышнего бьём челом великому падишаху, хану и великому князю4 Михаилу Федоровичу, падишаху всех русских, тому, у кого весь мир может найти убежище5, правителю6 многих государств, хану величайшему7. Холоп8 Ваш князь Канайка. Прошение наше, падишах мой, в следующем: по вине языка холопа Вашего, который, повсеместно проявляя к Вам вражду, повоевав с Вашими людьми9, ушедший, совершил измену10, я, холоп ваш, безвинно впал в эту
1 Возможно, повтор окончания -ныц.
2 Подчеркнуты фрагменты текста, оставшиеся непереведенными в XVII в.
3 В оригинале Тенгри.
4 В оригинале бек.
5 Алем-пенах.
6 Хукумдар.
7 Хан Ьвм а'зам.
8 Кул (букв. раб).
9 В оригинале халкыцызны жауиб (повоевав с народом Вашим).
10 Имеется в виду откочевка ногаев на Крымскую сторону. Она изредка сопровождалась стычками с астраханскими стрельцами и служилыми, стремившимися не допустить массового исхода.
беду, падишах мой. Из-за языка враждебного холопа вашего, который измыслил: «У нас на этого верного падишаху Каная своих сил не хватило, давайте устраним [его], сказав русским». [По этой причине] безвинно нахожусь [в тюрьме], мой падишах. О, если бы ты не погубил [меня] из-за лживого языка твоего враждебного холопа! Лишь бы ты не убил меня без вины, падишах мой, из-за лживого языка врага, который ушел, совершив Вам измену, и [призывает] уйти, еще раз примирившись, и который замышляет: «От падишаха не удалось отделить Каная. Если не [заставим] убить Каная, то не спасемся». Пока ты здравствуешь [во всех] четырех сторонах, нет мне места, куда идти, и даже [дорожной] пыли мне не вдохнуть1. Падишах мой, в начале своими золотыми устами произнес мне жалованное слово2, назвав меня своим рабом [холопом]. А теперь на старости лет не погуби же мою седую голову без вины. Эту седую голову мою на склоне лет в бесславии не погубил бы ты! Проявил бы ты свое милосердное жалование, пожаловал бы! Великому хану и великому князю Михаилу Федоровичу, хану величайшему бьём челом.
ДОКУМЕНТ № 2.
1637, не позднее 7января. Грамота ногайского бия Каная царю Михаилу Федоровичу3.
(Л. 46) Перевод с челобитнои нагаиского Каная ж князя с нагаиского писма.
Божиею милостию великому государю царю и великому князю Михаилу Федорови-чю всеа Русии самодержцу и многих государств государю (Л. 47) и облаадателю. Вашему царьскому величеству бьет челом холоп ваш Канаико. Челобитье, государь, мое то. Тинмамаетев мурзин сын Мамаи как воевал людеи наших, и того, государь, году Аксак Келмагметь мурзин сын Салтан Али мурза у меня, холопа вашего, дочь взял воиною силно, что мы от руских людеи не отстанем. И после, государь, того, как он воевал, месяц спустя, Салтан Алеи мурза в Крым побежал. А после того астараханские воеводы с тою моею дочерью Салтан Алеи мурзину мать, двоих их привели и в тюрму их вкинули. Милосердый государь, тою мою отнятую дочерю отпущенную учини для своего многолетного здоровья. Вели, государь, ее мне отдать. Великому государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии вашему царскому величеству холоп ваш Канаико о том челом бьет.
РГАДА, ф. 127, оп. 1, 1637 г., д. 1. Л. 46-47.
Подлинник.
1 Либо: даже нет соли для питья/употребления.
2 Государево жалованное (жаловальное) слово - объявляемые русскими местными управителями «иноземным» народам от имени царя условия подданства или - как в случае с ногаями - покорности ему с обещанием милостей и защиты [Вершинин, 2018, с. 246-247; Зуев, Игнаткин, Слугина, 2017, с. 146 и сл.].
3 Факсимиле оригинала см. на рис. 2.
Рис. 1. Грамота ногайского бия Каная к царю Михаилу Федоровичу (РГАДА, ф. 127, оп. 1, 1637 г., д. 1, л. 43).
Fig. 1. Letter from the Nogai biy Kanai to Tsar Mikhail Fedorovich (RGADA, f. 127, inv. 1, 1637, d. 1, l. 43).
Рис. 2. Грамота ногайского бия Каная к царю Михаилу Федоровичу (РГАДА, ф. 127, оп. 1, 1637 г., д. 1, л. 44).
Fig. 2. A Charter from the Nogai biy Kanai to Tsar Mikhail Fedorovich (RGADA, f. 127, inv. 1, 1637, d. 1, l. 44).
ТРАНСКРИПЦИЯ Би^инэйэти рабби-л^элэмин.
/1/ Тэцре тэбэрэкэ вэ тэбэрэкэ1 вэ тэгэлэнен рэхим вэ гинэйэте билан улуг падшаh вэ хан hэм улуг бик Михаили Фидарауич /2/ жYмлэ урусныц падшаhы Fалэм-пенаhы вэ кYб мэмлэкэтлэрнецдэ булса хYKYмдары хан hэм аFзамFа баш урамыз /3/ хулуцыз Ханайкэ. Fардымыз улдур, падшаhым: Тинмухаммед-мирзаныц улу Мамай бизнец халхымызны /4/ жабхан йыл Ахсах КилмYхэммэд-мирзаныц улу Султан Гэли биз хулуцызныц бер хызымызны /5/ ^ч билэн жаулаб алыб иди, ул йыл безне жабханда урус дан айрылмай сан /6/ диб ^ч хылыб алFан иди, падшаhым, бизни жабхан суц бир айдан суц /7/ Султан Гэли-мирза Хрь^а хачыб китде, андин суц Хаджи2 Тархан уайуадалары3 /8/ безнец ул хызым билан Султан Гэли-мирзаныц анасын икесен алыб /9/ келиб, падишаhым, тYрмицизгэ салыб хуйубдур. Рэхим иткэй идец KYч белэн алFан /10/ ушул хызымны садахацыз этиб биркэй идецез улуF падшаh хан hэм улуF /11/ бек Михаил Федорович хан h^ аF?амFа хулуцыз Ханайкэ баш урамыз.
СОВРЕМЕННЫЙ ПЕРЕВОД С помощью Господа миров.
Милостью и с помощью Бога4 Всевышнего бьём челом великому падишаху и хану и великому князю5 Михаилу Федоровичу, падишаху всех русских, тому, у кого весь мир сможет найти убежище6, правителю7 многих государств, хану величайшему8 [обращается] холоп9 ваш Канайка. Прошение наше, падишах мой, [касается] того, [что] в тот год, когда сын Тинмухаммед-мирзы Мамай воевал10 с нашим народом, сын Аксак Кель-Мухаммед-мирзы Султан-Али, захватив силой, забрал у нас, вашего холопа, одну дочь. В тот год, когда против нас воевал [Мамай], он [Султан-Али] насильно забрал ее, говоря: «Ты не отделяешься от уруса»11. Падишах мой, спустя месяц, после того, как воевал с нами, Султан-Али-мирза сбежал в Крым12. После этого
1 Повтор, вероятно по ошибке.
2 В оригинале Чаджи.
3 Т.е. воевода.
4 В оригинале Тенгри.
5 В оригинале бек.
6 Алем-пенах. Выражение барча уруснын пенахы в крымских грамотах С.Ф. Фаизов переводит как «оберегатель всех русских» [Фаизов, 2003, с. 136].
7 Хукумдар.
8 В оригинале: хан Ьэм а'зам.
9 В оргинале кол (букв. раб).
10 В оригинале жабкан - рубивший, вырезавший, разорявший.
11 Вероятнее всего, имеется в виду упрек о том, что Канай всегда принимал сторону царя.
12 О междоусобной борьбе ногайских улусных группировок в середине 1630-х гг. см.: [Новосельский, 1948, с. 238-241].
воеводы Астрахани эту нашу дочь [вместе] с матерью Султан-Али-мирзы, их двоих, привезли и, падишах мой, бросили в вашу тюрьму. Проявил бы ты1 милосердие, и эту мою силой отнятую дочь отдал бы в качестве милостыни2, великий падишах, хан и великий князь Михаил Федорович, хану величайшему холоп ваш челом бьёт.
ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА
Вершинин Е.В. Русская колонизация Северо-Западной Сибири в конце XVI-XVII вв. Екатеринбург: Демидовский институт, 2018. 504 с.
Зуев А.С., Игнаткин П.С, Слугина В.А. Под сень двуглавого орла: инкорпорация народов Сибири в Российское государство в конце XVI-начале XVIII в. Новосибирск: ИПЦ НГУ 2017. 444 с.
Миллер Г.Ф. История Сибири. Т. II. М.: Восточная литература, 2000. 796 с. Новосельский А.А. Борьба Московского государства с татарами в первой половине XVII века. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1948. 448 с.
Российский государственный архив древних актов (РГАДА). Ф. 127. Оп. 1. 1633 г. Д. 1.
РГАДА. Ф. 127. Оп. 1. 1634 г. Д. 1.
РГАДА. Ф. 127. Оп. 1. 1634 г. Д. 3.
РГАДА. Ф. 127. Оп. 1. 1634 г. Д. 6.
РГАДА. Ф. 127. Оп. 1. 1635 г. Д. 1.
РГАДА. Ф. 127. Оп. 1. 1635 г. Д. 2.
РГАДА. Ф. 127. Оп. 1. 1635 г. Д. 4.
РГАДА. Ф. 127. Оп. 1. 1635 г. Д. 6.
РГАДА. Ф. 127. Оп. 1. 1636 г. Д. 1.
РГАДА. Ф. 127. Оп. 1. 1637 г. Д. 1.
РГАДА. Ф. 127. Оп. 1. 1638 г. Д. 2.
РГАДА. Ф. 127. Оп. 1. 1639 г. Д. 2.
РГАДА. Ф. 127. Оп. 2. Д. 30.
Русско-монгольские отношения. 1607-1636. Сборник документов. М.: Изд-во восточной литературы, 1959. 358 с.
Тепкеев В.Т. Калмыки в Северном Прикаспии во второй трети XVII века: проблемы политических взаимоотношений. Элиста: Джангар, 2014. 448 с.
Трепавлов В.В. История Ногайской Орды. М.: Квадрига, 2020. 1040 с. Фаизов С.Ф. Письма ханов Ислам-Гирея III и Мухаммед-Гирея IV к царю Алексею Михайловичу и королю Яну Казимиру. 1654-1658. Крымскотатарская дипломатика в политическом контексте постпереяславского времени. М.: Гуманитарий, 2003. 168 с.
1 В оригинале при обращении к царю автор не придерживается единообразия в обозначении лица: иногда обращается к адресату на «ты», иногда на «Вы». Так же автор, говоря о себе, не согласовывает окончания в числе. Например, кулуцыз Канайкз башурамыз - Ваш холоп (в ед. числе) челом бьём (в мн. числе).
2 В оригинале садака (подаяние).
REFERENCES
Vershinin E.V. Russkaya kolonizatsiya Severo-Zapadnoy Sibiri v kontse XVI-XVII vv. [Russian colonization of North-Western Siberia at the end of the 16th-17th centuries]. Ekaterinburg: Demidovsky Institute Publ., 2018. 504 p. (in Russian). Zuev A.S., Ignatkin P.S, Slugina V.A. Pod sen' dvuglavogo orla: inkorporatsiya narodov Sibiri v Rossiyskoe gosudarstvo v kontse XVI-nachale XVIII v. [Under the canopy of the double-headed eagle: the incorporation of the peoples of Siberia into the Russian state in the late 16th-early 18th centuries]. Novosibirsk: Novosibirsk State University Publ. House, 2017. 444 p. (in Russian).
Miller G.F. Istoriya Sibiri [A History of Siberia]. Vol. II. Moscow: Vostochnaya literatura Publ., 2000. 796 p. (in Russian).
Novosel'sky A.A. Bor'ba Moskovskogo gosudarstva s tatarami vpervoypolovine XVII veka [The struggle of the Moscow state with the Tatars in the first half of the 17th century], Moscow, Leningrad: Publ. House of the USSR Academy of Sciences, 1948. 448 p. (in Russian). Russian state archive of ancient acts (RGADA). F. 127. Inv. 1. 1633. D. 1.
RGADA. F. 127. Inv. 1 1634. D. 1
RGADA. F. 127. Inv. 1 1634. D. 3
RGADA. F. 127. Inv. 1 1634. D. 6
RGADA. F. 127. Inv. 1 1635. D. 1
RGADA. F. 127. Inv. 1 1635. D. 2
RGADA. F. 127. Inv. 1 1635. D. 4
RGADA. F. 127. Inv. 1 1635. D. 6
RGADA. F. 127. Inv. 1 1636. D. 1
RGADA. F. 127. Inv. 1 1637. D. 1
RGADA. F. 127. Inv. 1 1638. D. 2
RGADA. F. 127. Inv. 1 1639. D. 2
RGADA. F. 127. Inv. 2 D. 30.
Russko-mongol'skie otnosheniya. 1607-1636. Sbornik dokumentov [Russian-Mongolian relations. 1607-1636. Collection of documents]. Moscow: Publ. House of Oriental literature, 1959. 358 p. (in Russian).
Tepkeev V.T. Kalmyki v Severnom Prikaspii vo vtoroy treti XVII veka: problemy politicheskikh vzaimootnosheny [Kalmyks in the Northern Caspian Region in the second third of the 17th century: problems of political relations]. Elista: Dzhangar Publ., 2014. 448 p. (in Russian). Trepavlov V.V. Istoriya Nogayskoy Ordy [A History of the Nogay Horde], Moscow: Kvadriga Publ., 2020. 1040 p. (in Russian).
Faizov S.F. Pis'ma khanov Islam-Gireya III i Mukhammed-Gireya IV k tsaryu Alekseyu Mikhaylovichu i korolyu Yanu Kazimiru. 1654-1658. Krymskotatarskaya diplomatika v politicheskom kontekste postpereyaslavskogo vremeni [Letters of Khans Islam Giray III and Muhammad Giray IV to Tsar Alexei Mikhailovich and King Jan Kazimir. 1654-1658. Crimean Tatar Diplomacy in the Political Context of the Post-Pereyaslav Period]. Moscow: Gumanitary Publ., 2003. 168 p. (in Russian).
Статья принята к публикации 22.12.2021
