CC BY
46
12. Бодлер Ш. Стихотворения в прозе // Бодлер Ш. Цветы зла. Стихотворения в прозе. Дневники. Жан-Поль Сартр Бодлер. М., 1993. С. 209.
Поступила в редакцию 19.10.2007 г.
Ulyanov У.А. Nihilistic intuitions in creativity of Ch. Baudelair. The article covers the nihilistic trend in Baude-
lair’s aesthetics. A particular emphasis is made upon his search for the notion of “Pure Beauty” without the moral context ascribed to it as well as the means of overcoming the metaphysical split of reality through the creation of a new mythology within which there could be no opposition of Good and Evil, Spirit and Matter with the Christian devaluation of the latter.
Key words: nihilism, aesthetics, poetry, values.
ФИЛОСОФСКО-ПРАВОВАЯ КОНЦЕПЦИЯ СЕМЬИ КАК ОБЩЕСТВЕННОГО СОЮЗА В ЛИБЕРАЛЬНО-КОНСЕРВАТИВНОЙ ТРАКТОВКЕ Б.Н. ЧИЧЕРИНА
В.М. Лобеева
В статье исследована концепция семьи Б.Н. Чичерина. Дан анализ сильных и слабых сторон взглядов ученого, показана актуальность отдельных выводов, касающихся общефилософских подходов и конкретных правовых установок. В качестве заслуживающей внимания с точки зрения перспективного направления для современных исследований семьи как базового элемента в системе человеческих союзов признается ориентация Б.Н. Чичерина на фундаментальные этнокультурные установки. Спорные моменты концепции семьи, предложенной Чичериным, признаются не носящими принципиально неприемлемого для современной науки и общественной практики характера.
Ключевые слова: семья, общественный союз, философско-правовая концепция, этнокультурные традиции.
Сегодня, когда модернизм демонстрирует свою неспособность положительным образом влиять на негативные процессы во всех сферах общественной жизни, подтверждается ценность основополагающих установок классической философии и гуманитарной науки, особенно если эти установки органично сочетают в себе общечеловеческое и национальное. В свете сказанного становится понятным интерес к фундаментальным концепциям русской классической гуманитарной мысли, которую отличали глубина и широта исследовательского анализа, опора на религиозно-нравственные идеалы человечества. Это не исключало и заинтересованный отклик на сугубо национальные проблемы, при решении которых философы ориентировались не на сухие абстракции, а исходили из конкретных нужд сограждан и коренных интересов державы.
Вот и крупнейший представитель либерально-консервативного направления в русской философии и гуманитарной науке XIX в. Б.Н. Чичерин в решении вопроса о соотношении личности и общества (где проявляет себя в полной мере нравственность и право)
исходил из приоритета личности. Об этом недвусмысленно свидетельствует, например, такая категорическая формулировка: «Лицо составляет краеугольный камень всеобщего общественного здания; не зная природы и свойств человеческой личности, мы ничего не поймем в общественных отношениях» [1]. Эти воззрения являются не только отправной точкой в рассуждениях мыслителя о семье как органическом человеческом союзе, они присутствуют и в фундаментальных выводах, касающихся всех других составляющих общественного организма - гражданского общества, церкви, государства.
В своем понимании семьи Б.Н. Чичерин исходил из сегодня уже общепринятых характеристик этого социального института, который определяется как малая социальная группа общества, являющаяся важнейшей формой организации личной жизни человека. Объединяющими для семьи факторами считаются супружеский союз и родственные связи, т. е. специфические отношения между мужем и женой, родителями и детьми, братьями и сестрами, а также другими родственниками, проживающими совместно и веду-
щими общее для всех хозяйство. Важнейшими нравственными принципами, на которых создается и существует семья, выступают любовь, верность, ответственность за судьбу другого, взаимное уважение прав и обязанностей друг друга, забота о воспитании детей, стремление к преумножению благосостояния семьи, сохранение нравственных ценностей семьи, создание условий для эмоционального комфорта в семье. Бытие семьи характеризуется разнообразными материальными (биологическими и хозяйственно -экономическими) и духовными (нравственно-правовыми и психологическими) процессами. Через деторождение, имущественное владение, физическое и духовное развитие своих членов семья осуществляет свое влияние на общество и общественные процессы.
В трактовке Чичерина, семья является важным базисным звеном в системе общественных учреждений, упорядочивающих посредством права и нравственности физическое и социальное бытие человека. Семья понимается как естественный общественный союз, который «в первоначальном единстве содержит все человеческие цели и обнимает всю человеческую жизнь» [2]. Принадлежность семьи к гражданскому обществу не лишает, тем не менее, ее известной самостоятельности, проистекающей из главной характеристики - нравственного начала. В семейном союзе физическая потребность человека в продолжении рода реализуется с опорой на нравственные начала - долг, любовь. Однако уже на уровне семейного союза проявляют себя и иные начала, например, правовые отношения и отношения собственности. Именно они выступают в роли важнейших социальных связей, превращающих семью в специальный человеческий союз.
Либеральный антропоцентризм философа проявляется в акцентировании и идеализации бескорыстно-гуманистических оснований, на которых зиждется семья. «В семействе первенствующее значение имеет общая цель, благо союза, которое не отличается от блага членов: оно состоит в единении членов, основанном на взаимной любви; потому оно всецело охватывает их жизнь» [1, с. 187].
Провозглашая индивидуализм источником духовной жизни людей и основанием общественной жизни, порождающим право и нравственность, Чичерин в то же время убе-
жден в том, что духовная жизнь не сводится только к индивидуализму. Полнота осуществления человеческой свободы и реализация назначения человека возможна только при разумной организации общественной жизни. Таким образом, здоровый охранительный консерватизм Чичерина сказывается и в отрицании эгоцентризма, и в отрицании господства большинства над интересами меньшинства.
А вот в трактовке личной свободы в семейном союзе для мужчины и женщины Чичерин проявляет патриархально-консервативный подход: он в разной мере ригористичен и в оценке мужской и женской неверности. По-разному понимаются и семейные роли, права и обязанности супругов. Основанием для признания семейно-ролевого неравенства выступает противопоставление мужской и женской природы личности. В мужчине и женщине как биологических противоположностях заложены различные начала: восприимчивое и деятельное, потенциальная и кинетическая энергия. В человеческой душе эти противоположности принимают форму чувства, что доминирует у женщины, и воли, которая свойственна мужчине. Отсюда проистекает разный характер полов, различное их назначение и, соответственно, разные права. Из подобных рассуждений следует, что Чичерин отрицает абсолютное равенство и, как следствие, равноправие женщин с мужчинами. По его мнению, только эпоха, не учитывающая всю философскую сложность проблемы, могла требовать такого равноправия. Однако это суждение не нужно понимать как отрицание у женщины права на присущую ей личную свободу. Свою свободу женщина реализует сообразно ее природной доминанте - чувству - на семейном поприще, на уровне духовного главенства в семейной жизни.
Иное дело мужчина. Его сущностное начало - воля - не только предопределяет его юридический статус главы семьи, но и утверждает главенствующую роль как представителя семьи в обществе, а также преобладающую роль в государстве. Правда, эту, вероятно, не очень приятную для эмансипированных дам - современниц Чичерина - идею ученый как бы сглаживает поистине поэтическим суждением, идеалистическим гимном любви, контрастирующим и с жанром науч-
ного исследования, и с реалиями мира капиталистического чистогана, допускающего и брак-кабалу, и брак-сделку, о которых он также пишет. Приведем восторженные слова Чичерина: «Но не власть, а любовь составляет преобладающее начало семейной жизни, и в этом отношении женщина занимает первое место. Она истинный ее центр, внутренняя ее связь, оживляющий ее дух. От нее зависит все семейное счастье. Поэтому обеспечение прав женщины в семье составляет высшее требование права» [1, с. 189]. В качестве небольшой ремарки к контексту позволим высказать более общее суждение. Чичерина часто упрекают и даже обвиняют в излишней систематичности и педантичности учения и даже стиля изложения. Поистине эти упреки несправедливы. Внимательное прочтение его работ обязательно открывает читателю великодушие, гуманизм, тонкую душу и даже элементы романтизма, словом, живого, чувствующего, очень интеллигентного человека.
Чичерин считает, что юридическим и нравственным началом брачного союза является верность. В этой плоскости семейнобрачных отношений требования к супругам также различаются, причем разительно. Хотя с юридической стороны преступление - измена с обеих сторон оценивается одинаково, с нравственной стороны это деяние жены судится строже, т. к. измены женщины вызывают мучительно-болезненные подозрения, связанные с происхождением детей. Однако гораздо важнее в этом случае не материальный, так сказать, аспект, а нравственный: «жена нарушает ту неприкосновенность домашней святыни, которую она призвана охранять, поэтому ее проступок имеет большее значение, нежели преступление мужа» [1, с. 193]. Формально в данной позиции можно явно усмотреть нарушение принципа равенства супругов и даже элементы домостроевских установок. Однако здравый смысл требует признать, что Чичерин прав: женщина действительно гораздо чаще мужчины была и остается оплотом нравственной чистоты в семье.
Чичерин утверждает разную значимость семьи для духовного бытия мужчины и женщины. Как гражданин муж должен проявлять себя «на общественном поприще, он может иметь призвания - промышленные, ученые, художественные» [1, с. 193]. Жена же реали-
зует себя как свободную, самостоятельную личность лишь в ипостаси хозяйки дома, организуя его внутренний жизненный уклад. От подобной разницы социальных возможностей проистекает и подчиненность жены мужу как главе семьи, который представляет семью перед внешним миром, т. е. в обществе. Разумеется, трудно не заметить, что в подобных суждениях приходят в противоречие консерватизм и либерализм философа, который признается, что с позиций закона невозможно объяснить, «каким образом юридическое, а вместе и нравственное требование подчинения согласуются с самостоятельностью» [1, с. 193] жены как свободной личности. Сам же мыслитель утверждает, что только любовь, являющаяся основой семьи, способна без потрясений разрешить это противоречие. Б.Н. Чичерин, несомненно, просвещенный либерал, но в данном вопросе он выступает как слишком русский и слишком мужчина, чтобы отказаться от домостроевских представлений решительно и полностью. По сути, в его конструкции вместо «жена да убоится мужа своего» предлагается «жена да возлюбит мужа своего». Однако если посмотреть на ситуацию с иной стороны, то можно увидеть, что очень многих женщин вполне устраивало прежде и устраивает ныне подобное распределение семейных ролей. Чичерин абсолютно прав в одном: там, где есть любовь и нравственность, там меньше всего будет ощущаться неравенство.
Конечно, подобные воззрения на семейное предназначение женщины, ее писаные и неписаные права и обязанности умозрительно можно было бы и осудить, если бы не два «но». Во-первых, позиция Чичерина укладывается в рамки ментальных представлений, потому и разделялась лучшими умами России, например, Л.Н. Толстым. Во-вторых, критерий истины, как известно, - практика. Обратимся к ней, с тем чтобы сполна оценить идеи философа.
XX в. породил, и не только на уровне новомодных теорий, популяцию т. н. «холостых» женщин, для которых «сокровища жизни не исчерпываются любовью» [3]. Не потому ли сегодня цивилизованные страны переживают кризисные явления, разрушающие институт семьи? До критических цифр упала рождаемость. Вместо естественных и освященных великим смыслом - продолже-
нием человеческого рода - союзов возникают некие суррогаты семьи. В свете подобных уродливых новообразований, свидетельствующих о нравственной деградации человечества, по крайней мере его западной ветви, мудрый охранительный консерватизм русского философа уже не воспринимается как патриархальный рудимент, а требование к семейному праву отвечать христианской традиции с ее проверенными веками нравственными установлениями выглядит весьма актуальным.
Значение семьи Чичерин видит в том, что скрещенный законом союз мужчины и женщины из союза полов превращается в общественный институт, утверждающий взаимные и нерушимые обязательства сторон. В этом смысле семья, включенная в систему общественных союзов, выполняет свои специфические функции, отраженные в законе, а значит, имеющие общественное значение, как и сама семья. Нарушение установленных законом обязательств есть преступление против семейного права. Гуманистическая сущность закона предопределяет и нравственность союза, основанного на законе, а не на животном влечении или слепой чувственной страсти, и нерушимость такого союза. При этом право придает этому союзу внешнюю форму, а нравственность является его живым духовным началом.
Как человек православный Чичерин подчеркивает, что религиозное освящение брака является чрезвычайно важным для нравственности людей, для прочности семейной жизни, ведь через само таинство брака люди связываются между собой законом, исходящим от Бога.
В то же время ученый не склонен отожествлять брак как юридический союз и брак -таинство. Эти две стороны одного и того же процесса, где юридический союз придает законность гражданским отношениям, а совершение религиозного обряда предоставляется совести верующих. И здесь важно, что подобным образом удовлетворяются требования закона и соблюдается свобода совести. Ориентация на церковь предопределяет некие требования к закону. «От гражданского закона требуется, чтобы он свои постановления сообразовал с требованиями религии, ибо иначе может произойти смущение совес-
ти верующих, а это порождает смуту в семейном союзе» [1, с. 190].
В рассуждениях Чичерина о семейнобрачном союзе выявляются его атрибуты. В качестве определяющих указано, что это идеальный и всецелый союз, основанный на любви и настоящей духовной связи.
С духовно-нравственных позиций отвергается многоженство, в чем, несомненно, сказывается европоцентризм философа. По его мнению, многоженство есть свидетельство низкого уровня нравственного развития. Нравственным моментом в браке является полное и добровольное взаимное самоотречение. Но невозможно всецело отдавать себя разным лицам. Представление о добровольном самоотречении как нравственной основе семейного союза объясняет и тот семантический объем, который закрепляет Чичерин за словом «любовь». У него любовь не сводится, говоря современным языком, к эротике или сексу. В любви доминирует духовное начало, поэтому она есть долг и добровольно принятые в пользу другого обязательства по полной и пожизненной самоотдаче другому лицу. Вследствие этого брак обращен не к одной лишь стороне человеческой природы, он связан с духовным бытием человека.
Высшей целью брака признается рождение детей. Потому при невозможности физических отношений появляется законный повод к расторжению брака. С другой стороны, наличие детей делает разумным требование неразрывности брачных уз. Безнравственно. если родители лишают детей того, что для них является наиболее дорогим и святым -семьи и ее тепла. Поэтому ради детей супруги должны жертвовать своими интересами безоговорочно. В подобном нравственном категоризме Чичерин предлагает довольно экстравагантные требования. «Если отношения мужа и жены становятся невыносимы, они могут жить врозь, но они не вправе основывать новые семейства» [1, с. 192]. Очевидно, что здесь имеет место перевод не столь уже и редкой в реальной жизни ситуации в область абсолютно умозрительную. Однако таким путем снимаются противоречия между либеральным требованием свободы и консерваторской патриархальностью.
По-иному решается вопрос о свободе расторжения брака в случае отсутствия детей. Поскольку супруги не связаны обяза-
тельствами по отношению к детям, то они могут освободить друг друга от брачных обязательств при наличии серьезных оснований. Чичерин выступает решительно против легкомысленных разводов, если они не мотивированы существенными для человека либерально-консервативных взглядов причинами. Ученый подчеркивает, что суть брачного союза, его цели и закон требуют от людей обещания быть вместе всю жизнь. Главнейшими целями брака являются рождение и воспитание детей. Применительно к ним философ исходит из следующего категорического посыла: «Как скоро человек произвел на свет другого, так он принадлежит уже не исключительно себе, а также и этому другому. Он имеет перед ним нравственные и юридические обязанности» [1, с. 192]. Суть их в том, что продолжительное младенчество человеческого детеныша предъявляет к родителям особые долгосрочные нравственные требования и юридическую ответственность за наследство. Однако родительские обязанности не сводятся к обеспечению должных материальных условий для физического возмужания ребенка и его дальнейшей жизни. Духовная составляющая человеческого бытия приводит к тому, что процесс воспитания человека длится долгие годы. Взрослые, уже материально не зависимые от родителей, дети нуждаются в родительской поддержке и семейном тепле. Поэтому никто из супругов не должен разрушать семью.
В своих рассуждениях Чичерин опирается на модель классической патриархальной христианской семьи. В ней существует строгое распределение ролей и моральных предписаний, но есть и единое требование ко всем членам семьи. Они, как и родители, участвуют в социализации ребенка - вводят его в круг культурных норм, смыслов, значений и ценностей, учат доброте, милосердию и самоограничению.
Исторический опыт подтвердил безусловную правоту русского мыслителя. Современное общество столкнулось с проблемой небывало великого процента людей с различными отклонениями в поведении. Ряд современных исследователей, вслед за Э. Дюрк-геймом, считают, что при нормальных условиях функционирования любой социальной структуры девиантное поведение встречается не так уж и часто. Напротив, в условиях дез-
организации возрастает вероятность проявления девиации. К условиям дезорганизации можно отнести резкие стрессовые изменения, конфликтные ситуации. Для ребенка ими являются распад семьи, развод родителей. Потому-то неполная семья - резерв, за счет которого пополняется армия лиц с девиантным поведением. Только полная семья создает для ребенка гармоничный мир, образующий в своей норме ощущение семейного счастья. Неполная семья с детства погружает человека в иное состояние. Тем она и опасна.
Задачи семьи как общественного союза, в связи с воспитанием детей, устанавливаются исходя из основополагающего либерального понятия - свободы. В процессе воспитания родители должны не только научить детей быть в жизни самостоятельными, но и научить быть свободными. Таким образом, суть свободы - важнейшего начала человеческой жизни - постигается в процессе социализации в семье. Средствами формирования личности и духовного развития Чичерин считает любовь и власть. Власть обеспечивает дисциплину, а следовательно, способствует формированию воли и характера. Как средство поддержания власти родителей выступают наказания. Однако этот принудительный и, как проекция закона, законный элемент власти родителей в семье уравновешивается, смягчается любовью. По убеждению Чичерина, любовь, которой окружен ребенок в семье, и, особенно, материнская любовь есть высшее развитие нравственного начала в человеке. Именно поэтому никакие общественные системы воспитания и заботы о детях не могут заменить тепло и любовь родного дома.
В данном случае здоровый консерватизм Чичерина обусловливает его симпатии по отношению к классической православнопатриархальной модели семейного воспитания и семьи. В такой семье не только органичны кнут и пряник в то время, когда дети малы, но и с переходом взрослых детей к самостоятельной жизни нравственная связь поколений, основанная на любви и почтении, сохраняется. Скрепляющим семью фактором остается и имущество.
Имущественные отношения, вопрос о распоряжении собственностью Чичерин решает исходя из ролевого статуса мужа как главы семьи. Здесь возможны некие вариан-
ты предоставления супругу права распоряжаться имуществом семьи, но, по объективному выводу философа, все они дискриминируют жену как самостоятельное лицо. Выход из этого видится не в обращении к закону, а в поиске нравственного соглашения.
Рассуждает Чичерин и об имущественном праве детей. Если родители отдают детей «на сторону», то обеспечение их регулируется и юридическими законами, и нравственными установлениями. В случае смерти родителей имущественное право несовершеннолетних обеспечивается через опеку, которая в качестве представителя общественной власти контролирует его исполнение.
Предметом анализа в исследовании Чичерина выступают и отношения между хозяевами и слугами, что применительно к российской действительности, естественно, предполагает и внимание к отношениям господ и крепостных. Подчеркивая договорной характер отношений слуг и господ при свободных отношениях, Чичерин, тем не менее, склонен идеализировать эти отношения. Разумеется, это явное приукрашивание тогдашней российской действительности в целом, которое выдает политическую умеренность ученого. Но справедливости ради следует признать, что отношения между слугами и господами во многих интеллигентных дворянских семьях были уважительными и по-человечески добрыми.
Считая семью и шире - род средоточием нравственного духа, Чичерин квалифицирует их как основу общественного быта, как то, благодаря чему через связь поколений создается фундамент всего общественного и государственного здания и порядка.
Любопытно, что в «Философии права», в которой изложены основы концепции семьи, Чичерин вначале придает своим рассуждениям о семье исторический ракурс, критикует поверхностные представления различных ученых и философов, затем вдруг меняет язык изложения, и его научное исследование начинает напоминать опоэтизированную публицистику. В подобном стилистическом контрасте, конечно же, объективируется и научная позиция автора - его высочайшая, и даже благоговейная, оценка места и роли семьи в системе общественных союзов и, безусловно, прорывается сугубо русский взгляд на соотношение закона и морали, права и
обычая со всегдашним креном в сторону морали, обычая, с предпочтением желаемого действительному.
Этнокультурная составляющая мировоззрения Чичерина объясняет не только особенности понимания философии семьи и бытового уклада прежде всего как нравственного установления, но и способ аргументации в полемике с социалистами всех мастей по вопросу о частной собственности. Расходясь в частностях, все социалисты едины в общем принципиальном требовании: постепенно все частное имущество должно перейти в руки государства. По мнению Чичерина, данное требование отрицает духовную природу человека (мыслитель трактует собственность как важнейшее выражение объективации свободы) и семейные начала.
Игнорирование духовной природы человека сопряжено с непризнанием наследования по завещанию, т. е. права человека распорядиться имуществом после смерти. Уважение к личности должно проявляться в том, что посмертные распоряжения должны быть признаны. Выполнение воли завещателя -показатель нравственности общества. С другой стороны, игнорирование права на наследование - это лишение родителей законного права и священной обязанности оставить детям средства к существованию, а детей -принять на себя долг быть продолжателями дела родителей. И то и другое безнравственно. Недопустимо требовать, чтобы каждое поколение начинало с нуля. В этом случае прервется связь поколений. И тогда человеческая история утратит свой смысл, который в том и состоит, что из поколения в поколение передаются материальные и духовные ценности. Следовательно, наследство трактуется Чичериным как важнейшее плодотворное начало, связывающее прошлое, настоящее и будущее. Таким образом, философ переводит вопрос о наследовании собственности из экономической и юридической плоскости в философскую, морально-этическую плоскость. Нет слов, он прав в том, что материальные ценности не есть сухая абстракция. Как достояние конкретной семьи, рода, клана семейные ценности воплощают в себе нравственный, духовный опыт поколений, чрезвычайно важный для социального бытия общества. Обобществление, не принимающее это во внимание, ведет к обезличиванию результа-
тов человеческого труда, и, в итоге, к тому, что сегодня получило название манкуртизм (утрата исторической памяти, нравственных и духовных ориентиров и ценностей, духовной связи с предками).
Чичерин убеждает, что преемственность поколений на семейном уровне обеспечивает преемственность государственной жизни. Поэтому подрыв семейных начал в имущественной сфере, и как следствие - нравственной, равносилен подрыву коренных устоев государственной жизни. Из этого следует не только нерациональность, но очевидная вредность отказа от частного наследования в пользу государственного присвоения.
Однако, не довольствуясь лишь соображениями целесообразности, Чичерин приводит и аргументы этического свойства. Государство есть всего лишь высший союз людей, но оно само не работает и ничего не производит. Это делают члены этого союза -частные лица. Вот потому именно им и их наследникам и должны принадлежать результаты труда - собственность. Функции и задачи государства состоят не в наследовании, а в охране личного имущества граждан, в том, чтобы справедливо и законно обеспечивать получение от граждан пропорциональной средствам каждого части на общественные потребности.
Государство не вправе претендовать на частное имущество граждан даже в том случае, если нет воли завещателя в пользу кого-нибудь и отсутствуют близкие по степени родства наследники. В таких случаях имущество переходит к боковым наследникам. Это справедливо потому, что имущество родоначальника принадлежит всем потомкам, и когда пресекается одна ветвь, оно наследуется другими.
Функции государства во всех случаях наследования состоят в том, чтобы определить и согласовать права завещателя и наследников. Чичерин определяет принципы и границы действия закона в наследственных делах. Закон должен оптимально и объективно учесть интересы всех сторон. Здесь важная задача законодательства заключается в справедливости при разделе имущества между наследниками.
В трактовке и решении имущественных вопросов Чичерин проявляет свою приверженность истинно национальным ценностям.
Он совершенно справедливо полагает, что закон должен зависеть от нравов, поскольку если закон игнорирует нравы, то тем самым он ослабляет себя. Обычаи, традиции, т. е. нравы, потому должны присутствовать в законе, что «нравы... вырабатываются не только семейным бытом, но и теми многообразными общественными отношениями, в которые вступает человек и которые предъявляют ему свои требования и налагают на него свою печать» [1, с. 201].
В этом смысле важным в русском мироустройстве и миропонимании было требование по сохранении в целости дома как семейного центра, родового гнезда. По убеждению Чичерина, это имеет значение не только для дворянских усадеб, но и для усадеб крестьянских, а также для купеческих фирм. Жизненная ситуация вполне может привести к тому, что родовое гнездо наследует один, а другие исключаются из наследования. Такую коллизию Чичерин расценивает как благую несправедливость, т. к. она совершена во имя сохранения семейных традиций, это своеобразная жертва, которая приносится ради сохранения родного гнезда и всех связанных с ним нравственных ценностей. Таким образом, из плоскости чисто экономической мысль вновь переводится в область нравственно-этическую. Родовое гнездо - это средоточие духовного бытия семьи, а через него - и общегосударственного.
Подобные воззрения Чичерина сообразуются с русской гуманистической мыслью XIX в. В художественной форме подобные идеи выражены в литературе разными по своим идейным и политическим ориентациям писателями, как, например, С.Т. Аксаков, И.А. Гончаров, И.С. Тургенев, Л.Н. Толстой, А.П. Чехов.
Оценки различных сторон бытия семьи, трактовка ее как естественной основы человеческих союзов - гражданского общества, церкви и государства - не утратили своей актуальности и в наше время, когда традиционная семья - этот важнейший общественный институт - переживает не лучшие времена. В свете этого здоровый охранительнопатриархальный пафос в рассуждениях русского мыслителя Б.Н. Чичерина не выглядит безнадежным анахронизмом.
1. Чичерин Б.Н. Философия права. СПб., 1998. С. 38.
2. Чичерин Б.Н. Собственность и государство. СПб., 2005. С. 582.
3. Коллонтай А.М. Любовь и новая мораль // Философия любви: сб. ст. М., 1990. Т. 2. С. 333.
Поступила в редакцию 3.06.2008 г.
Lobeeva V.M. Philosophic-legal conception of a family as a social alliance in liberal-conservative interpretation
by B.N. Chicherin. The paper studies the family conception of B.N. Chicherin. The analysis of the strong and weak points of the scientist’s views is given, the urgency of some conclusions concerning the approaches common to philosophy and specific legal orientations is shown. Chicherin’s orientation to the fundamental ethno-cultural notions is considered as the basic element in the system of human alliances, the element which is paid much attention to as a long-term trend of modern research. Some controversial points of the concept of a family, suggested by B.N. Chi-cherin, are considered as the ones which are not absolutely unacceptable for modern science and social practice.
Key words: family, public union, philosophic-legal conception, ethno-cultural traditions.
«ЖИЗНЕННЫЙ МИР» КАК КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКИЙ МИР ПОВСЕДНЕВНОСТИ В ФЕНОМЕНОЛОГИИ Э. ГУССЕРЛЯ
Н.В. Розенберг
Статья посвящена рассмотрению феноменологии как методологической основы изучения различных аспектов повседневности. Автором анализируется понятие «жизненный мир» как одно из основных понятий феноменологии Гуссерля. Гуссерль развил идею «жизненного мира», мира нашей обычной повседневной деятельности и здравого смысла. В то же время непризнаваемая реальность жизненного мира является основой и матрицей всякой научной деятельности.
Ключевые слова: культура повседневности, феноменология повседневности, «жизненный мир» Э. Гуссерля.
Стремление преодолеть традиционный подход, согласно которому обыденная жизнь людей является своеобразным дополнением к «большой» истории, привело к тому, что культура повседневности, изученная и осмысленная в духе современных методологических подходов, заняла свое особое место в рамках и культурологии, и социальной истории, и реконструкции определенной материально-пространственной исторической среды. Историко-бытовой материал при определенных концептуальных посылках становится своеобразным «узлом», стягивающим все важнейшие «нити» культуры и истории народа - экономическую, социальную, политическую, дипломатическую, духовную - в отправную точку в изучении других сложнейших проблем.
Всякое исследование социальных проблем предусматривает выбор теории, т. к. в ней накапливается продуктивный исследовательский опыт. Развитая теория указывает перспективное направление дальнейшего
анализа, т. е. выполняет методологическую функцию.
Мир повседневности - мир здравого смысла - является объектом социальной феноменологии, философской традиции, берущей свое начало в трудах Э. Гуссерля. Его теория «жизненного мира» явилась импульсом для феноменологической социологии (П. Бергер, Г. Гарфинкель, Т. Лукман, А. Щютц). Феноменология с ее установкой на множественность реальностей, в которых существует социальный субъект, стала методологической основой изучения различных аспектов повседневности.
Феноменология вообще со времени своего появления является весьма существенной частью гуманитарной мысли. Ее влияние так или иначе можно проследить во всех направлениях современной философии и дисциплинах культуры.
Основатель феноменологической философии Эдмунд Гуссерль установил, что любое объективное образование смысла исходит от познающего субъекта. Поэтому в фе-
