CC BY
217
УДК 811.581
doi 10.18101/1994-0866-2016-3-127-134
ФИЛОСОФСКО-ЛИНГВИСТИЧЕСКОЕ ПРОЧТЕНИЕ ОБРАЗА ДРАКОНА (на основе материалов гадательных надписей цзягувэнь)
© Ступникова Валерия Владимировна, научный сотрудник Института Дальнего Востока РАН, г. Москва Россия, Москва 117997, Нахимовский пр-т, 32 E-mail: lera.stupnikova@gmail.com
В статье предпринимается попытка систематизации различных написаний «лун» (дракон) на гадательных костях и черепашьих панцирях. Дракон — один из основных символов Китая, элемент всевозможных мифологизированных описаний, обязательный персонаж литературных произведений разных жанров. Семантика образа дракона изменялась в течение тысячелетий; трактовки происхождения и функциональный спектр китайского дракона порой противоречивы, поэтому вполне целесообразным представляется анализ символа дракона с позиций его исторического развития. В статье представлены также основные концепции китайских исследователей по вопросу происхождения дракона на основе гадательных надписей. Понимание значения символа дракона и его философско-лингвистическое исследование будут способствовать лучшему представлению о процессах, происходящих на территории Китая и заложивших основу становления и развития китайской государственности, культуры и письменности. Ключевые слова: этимология иероглифа лун (дракон), гадательные надписи цзя-гувэнь, символ дракона, генезис образа дракона.
Наиболее древние образцы китайской письменности — гадательные надписи цзягувэнь ^^^ — относят к эпохе Шан-Инь (XVII— XI вв. до н. э.). Надписи наносились резаком на черепашьи панцири и кости животных и были близки к изображениям реального объекта: человека или рода, животных и птиц, растений и деревьев, природных явлений, хозяйственной утвари, орудий.
Интересна история обнаружения гадательных надписей. Находку приписывают Ван Ижуну, ученому-филологу, директору Академии сынов государства. Сообщается, что в 1899 г. Ван Ижун страдал от тяжелой формы малярии
и принимал лекарства — кости дракона лун гу . Костями дракона называли костные останки стегодонтов, мастодонтов, слонов, быков, вынесенных на поверхность земли или выкопанных крестьянами в различных частях Северного Китая. Эти кости растирались в порошок, обрабатывались и использовались в медицинских целях для лечения различных заболеваний. Именно на таких драконовых костях Ван Ижун заметил знаки, напоминающие древнекитайские надписи на бронзе. Ван Ижун предположил, что эти надписи относятся к династии Шан-Инь*. После смерти Ван Ижуна в 1900 г. собранием и
* Эта версия «случайного» происхождения цзягувэнь в дальнейшем часто подвергалась критике, а в 1980-х гг. появилась новая версия обнаружения цзягувэнь. В частно-
изучением цзягувэнь занялся его друг Лю Э. В 1903 г. он выпустил первый сборник копий с гадательных надписей «Те-юнь — хранитель черепах» (Те
Юнь цан гуй ^дШй). Лю Э успешно расшифровал свыше 40 знаков (из них 34 правильно) [1, с. 90], а также датировал инскрипции династией Шан. В 1904 г. была издана книга филолога Сунь Ижана «Образцы письмен на черепаховых щитах» (ци вэнь цзюй ли в которой была предпринята попытка интерпретации и анализа гадательных надписей.
Дальнейшую работу по систематизации и изучению цзягувэнь продолжил Ло Чжэньюй, собравший около 30 тысяч гадательных надписей и опубликовавший 4 книги в течение 1913-1916 гг. Именно он предположил, что место захоронения цзягувэнь находится в г. Аньян провинции Хэнань.
Археологические работы с целью отыскать древнекитайские письмена начались в 1928 г. неподалеку от г. Аньян. В ходе археологических работ 19281937 гг. было обнаружено около 96 % общего числа гадательных надписей, при этом важным событием стало обнаружение в 1936 г. в дер. Сяотунь захоронения большого количества гадательных костей, своего рода «архива», получившего название YH127. Еще два «архива» были найдены в 1976-1977 гг. и 1977-1979 гг. (соответственно 5 335 и 296 надписей на костях и черепашьих панцирях, относящихся к началу эпохи Чжоу). Захоронения цзягувэнь были обнаружены также в 1973 г. к югу от деревне Сяотунь и в 1991 г. [2].
В 1979-1982 гг. было издано 13 томов «Собрания надписей на гадательных костях и черепашьих панцирях» (Цзягувэнь хэцзи под редакцией
Го Можо и Ху Хоусюаня. Всего было опубликовано 41 956 фотографий гадательных костей и литографических оттисков гадательных надписей. Другим важным источником для изучения цзягувэнь стало «Дополнение к собранию надписей на гадательных костях и черепашьих панцирях» (Цзягувэнь хэцзи
бубянь в котором опубликовано 13 450 костей. В этих двух
указанных работах были опубликованы гадательные кости, обнаруженные до 60-х гг. XX в. Еще 4 600 гадательных костей, обнаруженных в 1973 г. в деревне Сяотунь, были систематизированы и опубликованы в книге «Гадательные кости и черепашьи панцири, обнаруженные в южной части дер. Сяотунь» (Сяотунь наньди цзягу [3, с. 11-12].
Всего с момента обнаружения гадательных костей их количество достигло свыше 155 тысяч; общее количество графических изображений на них составило 4 600, расшифрованных чуть более 1 500 [2].
При этом нужно отметить, что даже по поводу ряда уже расшифрованных
знаков до сих встречаются разночтения. Знак ® в зависимости от интерпретаций исследователя переводиться либо как цю Н (схватить в плен; узник), либо как сы ^ (умереть, убить; смерть), либо как сюн И (бедствие, злодейство; жестокий, злой), либо как юнь (накапливать, собирать, прятать); как
сти, приводились доводы, что надписи цзягувэнь стали известны в 1898 г., и первым, кто их обнаружил, был не Ван Ижун, а Ван Сян и Мэн Диншэн.
видно, трактовки сильно различаются. Таких знаков с разными интерпретациями их значения более сотни [3, с. 13]. Проблематика изучения цзягувэнь заключается также в том, что порой разные графические изображения оказываются однозначными.
Для примера, в «Издании надписей на черепашьих панцирях и костях»
(1965) (Цзягувэнь бянь ^Р^^Ш) многочисленные изображения С-образных
ненными в значении «дракон» лун [4, с. 458-459]. Различные начертания лун указаны и в «Пересмотренном издании гадательных надписей на костях и черепашьих панцирях» (1974) (Цзяочжэн цзягувэнь ЙЕ^^^Ш) и в «Собрании надписей на гадательных костях и черепашьих панцирях» (Цзягувэнь хэцзи и в более поздних изданиях, таких как: «Сборник древних
письмен» Гао Мина (1980) (Гу вэньцзы лэйбянь ^^^^Ш), «Индекс форм древних письмен китайского языка» (1981) под редакцией Сюй Чжуншу (Ханьюй гу вэньцзы цзысин бяо /ХДр^^^^^Щ), «Словарь гадательных надписей цзягувэнь» также под редакцией Сюй Чжуншу, изданного в 19881989 гг. (Цзягувэнь цзыдянь и в «Новой редакции словаря гадательных надписей цзягувэнь» (1993) под редакцией Лю Синлуна (Синбянь
цзягувэнь цзыдянь
Вариативные написания лун, закрепленные в ряде публикаций, а также археологические открытия древних артефактов с изображениями дракона вызывали многочисленные и порой ожесточенные споры о генезисе образа дракона. Действительно, в разное время многие китайские ученые выдвигали разные гипотезы происхождения образа дракона, искали его прообразы в животном и растительном мире, в защиту своей гипотезы каждый ученый приводил те доказательства, которые подтверждали правильность его теории, и умалчивал остальные. Те, кто прообразом дракона считал крокодила или кабана, указывал цзягувэнь с изображениями рогатого существа с извивающимся С-образным телом, покрытым чешуей, и с лапами; те, кто прообразом дракона считал змею, указывали цзягувэнь с изображениями безногого рогатого существа с извивающимся телом; те, кто прообразом дракона считал природные
и 8-образных форм
оказываются объеди-
явления, указывал цзягувэнь с изображениями существа с открытой пастью и извивающимся S-образным хвостом.
Так, говоря об истоках образа дракона, исследователь надписей на костях и черепашьих панцирях Е Юйсэнь предположил, что дракон — это древняя рептилия с изогнутым телом, передвигающаяся как по земле, так и по небу, с
гребнем на голове, а изображается с открытой пастью и изогнутым телом
I
[цит. по: 5, с. 22]. Ло Чжэньюй утверждал, что дракон — это некое животное: в начертании дракона на черепашьих костях отчетливо видна голова —
А 1 V
Т , изогнутое тело — ^ и рога — * [цит. по: 5, с. 22]. Чжу Фанпу считал, что дракон — это огромная змея Башэ. В «Шань хай цзин» о Баше говорится следующее: «Башэ съедает слона, через три года выплевывает его кости».
€
Анализируя знак лун он предполагал, что I—' изображает большую змею
Башэ, при этом изображает открытую пасть, ^ — изогнутое тело, а изо-£
бражение на голове ' символизирует мощь и силу змеи и указывает на ее почитание древними племенами [цит. по: 5, с. 22].
Другой распространенной версией в начале XX в. стала гипотеза, по которой дракон являлся тотемом некоего первобытного племени. В 1934 г. археолог Вэй Цзюйсянь предположил, что дракон может быть тотемом крокодила [6, с. 230]. Историк и антрополог Ван Даю считал, что прототипами дракона являются, в частности, китайский аллигатор и гребнистый крокодил [цит. по: 7, с. 233]. В 1986-1989 гг. исследователь Хэ Синь рассматривал теорию, по которой дракон — это один из разновидностей гребнистого крокодила, огромного по размеру и получившего название цзяо [8, с. 32-35]. Хэ Синь привел много аргументов в поддержку этой теории, опираясь как на археологические открытия, так и на письменные источники. Он также предполагал, что дракон мог быть объединенным названием для всех рептилий: крокодилов, питонов, саламандр, ящеров.
Тем не менее ряд китайских исследователей не был согласен с тем, что дракон — это живое существо. Так, например, Жао Цзунцзэ полагал, что дракон — это созвездие, и именно специфический вид созвездия дракона обусловил изображение дракона на черепашьих панцирях [цит. по: 5, с. 22]. Чжу Тяньшунь полагал, что образ божественного дракона произошел от молнии [цит. по: 9, с. 57]. Это объясняет летающего дракона, его взаимосвязь с водой, кроме того, раскаты грома в китайском языке передаются созвучным иероглифом ЙЙ лун (раскаты грома — лунлун дэ лэйшэн РЙРЙЙ'ш^). Ван Лицюань отстаивал точку зрения, по которой дракон в древности был названием торнадо [5, с. 6-11]. Подробно проанализировав цзягувэнь, он пришел к выводу, что
знак лун состоит из трех составляющих: указывает на облака; ^ — это
туловище лун, указывает на форму торнадо; ^ — это как бы большой «рот» торнадо, засасывающий все вокруг, указывает на мощь и силу «дракона». Ван Лицюань полагал, что дракон не мог быть животным и по той причине, что в большинстве гадательных надписей лун ассоциировался с дождем и разрушениями.
Ху Чанцзянь полагал, что дракон — это сочетание природных явлений, характерных для весеннего времени: раскаты грома, сверкающая молния, извивающиеся после дождя черви, прорастающие травы, разноцветная радуга и
т. д. Особенно наглядной была радуга , которая вполне могла стать
впоследствии наглядным изображением дракона [цит. по: 9, с. 61-62].
Как видно, теории о происхождении образа дракона разнятся как и само написание лун в древних надписях цзягувэнь. Вполне вероятно, дракон лун для древнего человека являлся единицей мышления — своего рода логической конструкцией, и в своем образе обобщал всех живых существ, и даже шире, выражал единый природный цикл и все естественные процессы. Поэтому в начертаниях цзягувэнь сам образ лун варьируется, в нем просматриваются черты практически всех классов и отрядов живых существ — рыб, пресмыкающихся, птиц, диких и домашних животных, а также всевозможных природных явлений.
Китайский исследователь Ван Лицюань пишет: «Как правило, на начальном периоде словообразования видна попытка отобразить реальность, запечатлеть ее в рисунках (или пиктограммах), показать различие разных предметов и явлений. В дальнейшем начинают учитывать не столько реалистичность изображения, сколько удобство написания, принимая во внимание эстетический критерий написания иероглифа. Из-за этого, кстати, часто возникали «ошибки» при письме, которые закреплялись впоследствии и иногда полностью меняли внешний вид иероглифа» [5, с. 25].
Нужно отметить, что ошибки могли возникать не только при письме, но, что более существенно, и при интерпретации дошедших до нас из глубины веков знаков. Именно поэтому в последнее десятилетие возникла необходимость систематизации прежних исследований. В академической сфере наблюдаются тенденция к классификации разных гипотез о происхождении образа дракона, стремление представить дракона максимально широко, видны попытки показать поступательную эволюцию образа дракона — и соответственно поступательное развитие китайского общества — и объяснить причины устойчивости древнего символа. Профессор философского факультета Пекинского университета Ван Дун утверждает, например, что дракон — это постоянно обновляющийся символ, вбирающий в себя культурную память малых народов, цивилизационный код и символ нациостроительства Китая [10,
с. 162].
Интересно отметить, что в «Новом издании гадательных надписей цзягу-вэнь» (Синь цзягувэнь бянь под редакцией Лю Чжао написание
лун теряет свою многообразность, сохраняется неизменным лишь его S-образная форма; все С-образные начертания представлены теперь как иероглиф ло ш (состоящий из Х, Д, Я , по значению, вероятно, совпадающим с современным иероглифом ло (Ш / улитка)) [11, с. 270, 663]. Связано это не только с необходимостью классификации различных надписей и расшифровки новых иероглифов, но еще и с желанием положить конец многочисленным спорам в академических кругах по поводу изначальной вариативности написания лун (дракон).
Такое переосмысление значения изображений лун на гадательных надписях, в частности более ранних С-образных начертаний дракона, указывает также на изменение роли и значения символа «дракона» в условиях новой исторической реальности. Китай проводит «открытую» политику и является активным участником глобализационных процессов. Ему необходимо выработать и активировать новую «дружелюбную» символику, не утрачивая при этом своей самобытности, что показали споры об образе дракона, разгоревшиеся в 2006 г. [подробнее см. 12]. Связаны споры были с выбором талисмана Олимпийских игр — 2008; дракон в качестве такого был отвергнут, поскольку мог спровоцировать негативные ассоциации у иностранцев. Секретарь парткома, профессор Шанхайского института иностранных языков У Юфу отметил: «Китай пытается войти в мировое сообщество, поэтому очень важно учитывать, какое впечатление производит национальный образ за рубежом. В новых условиях он должен демонстрировать мир и гармонию. При этом популяризация дракона может быть неправильно расценена на Западе... Древнее необходимо поставить на службу современности, но необходимо и отбрасывать старое, взращивая новое» [13].
Символ дракона, конечно, не оказался отброшен, он продолжает свою трансформацию и сейчас, по-прежнему отражая разные настроения в обществе. Дальнейшее изучение трансформации символа дракона будет не только способствовать лучшему пониманию процессов, происходящих на территории Китая и заложивших основу становления и развития китайской письменности и культуры, но и поможет прояснить ситуацию экономического и социально-культурного развития современного Китая.
Литература
1. Ван Юйсинь, Ян Шэннань Цзягу и бай нянь —[100 лет древнекит. эпиграфике цзягусюэ]. Пекин: Шэхуэй кэсюэ вэньсянь чубаньшэ, 1999. 717 с.
2. Кравцова М. Цзягувэнь // Духовная культура Китая: Энциклопедия. М.: Восточная литература. 2008. Т. 3. С. 521-523.
3. Чэнь Вэйчжань Эр ши и шицзи цзягувэнь яньцзю чжи чжаньван —
[Перспективы развития исследований гадательных надписей
цзягувэнь в XXI веке] // Шаньтоу сюэбао ^ [Вестник университета
Шаньтоу]. 2001. Т. 17. Вып. 2. С. 11-16, 23.
4. Цзягувэнь бянь ^^^^ [Издание надписей на черепашьих панцирях и костях]. Пекин : Чжунхуа шуцзюй [Китайское книгоиздательство], 1965. 976 с.
5. Ван Лицюань ЕЕ ^ Ж. Чжунхуа лун вэньхуа дэ циюань юй яньбянь Ф
[Происхождение и эволюция культуры китайского дракона]. Пекин : Цисян чубаньшэ, 2010. 207 с.
6. Вэй Цзюйсянь ЛЖМ. Гу ши яньцзю [Изучение древней истории]. Шанхай : Шанхай Вэньи чубаньшэ, 1990. 386 с.
7. Чжунхуа лун вэньхуа цыдянь Ф^Ж^^Ь^Л [Словарь по китайской культуре дракона] / отв. ред. Оу Цинъюй l^ffi®. Пекин : Чжунго вэньши чубаньшэ, 2002. 629 с.
8. Хэ Синь {Ш. Гу цзин синь цзе ^^ШШ [Новое толкование древних канонов]:
в 7 т. Т. 4. Лун : шэньхуа юй чжэньсян Ж: [Дракон: мифы и факты]. Пе-
кин : Ши ши чубаньшэ, 2002. 436 с.
9. Пан Цзинь ШМ. Чжунго сянжуй: Лун Ф H#iffi: Ж [Хорошие приметы Китая: Дракон]. Сиань : Шэньси жэньмин чубаньшэ, 2012. 220 с.
10. Ван Дун ЕЕШ. Лун ши шэньмэ: Чжунго фухао синь цземи Жё^^,: ФШ^^ ШШШ' [Что такое дракон: заново расшифровывая китайскую символику]. Пекин : Чжунъян бяньи чубаньшэ, 2012. 412 с.
11. Синь цзягувэнь бянь (цзэндин бэнь) (^тТФ) [Новое издание гадательных надписей цзягувэнь (Исправленное и дополненное издание)]. Фучжоу : Фуц-зянь жэньминь чубаньшэ, 2014. 1086 с.
12. Старостина А. Б. Споры о драконах — 2006 // Человек и культура Востока: Исследования и переводы. 2010. М. : ИДВ РАН, 2010. С. 95-111.
13. Чжунго лун, яо цюйсяо ФШ»Ж», МШЙ? [Стоит отказаться от китайского дракона?] [Электронный ресурс] // SOHU.com Inc. : [сайт]. [2014]. URL:
http://news.sohu.com/s2006/06long/ (дата обращения: 17.04.2014).
SEMANTICS OF THE DRAGON:
PHILOSOPHICAL AND LINGUISTIC INTERPRETATION (BASED ON THE MATERIALS OF ORACLE BONE INSCRIPTIONS)
Valeriya V. Stupnikova
Research Assistant, Institute of Far Eastern Studies, RAS 32 Nakhimovsky Av., Moscow 117997, Russia E-mail: lera.stupnikova@gmail.com
In the article we have made an attempt to systematize different inscriptions of "long" (dragon) on the oracle bones and tortoise shells. Dragon is one of the main symbols of China, the character of various myths, ancient classical texts and novels. The semantics of Chinese dragon have been changed over thousands of years. Due to the fact that interpretations of its origin and functions are contradictory, it seems appropriate to analyse
this symbol from the standpoint of historical development. Basing on oracle inscriptions we have presented the main concepts of Chinese researchers on origin of the Dragon symbol. Philosophical and linguistic interpretation of the Dragon symbol would contribute to a better understanding of the processes taking place in China, such as formation and development of nationhood, culture and literature.
Keywords: etymology of "long" (Dragon) hieroglyph, oracle bones, the Dragon symbol, the genesis of Dragon symbol.
References
1. Wang Yuxin, Yang Shengnan. Jiaguxue yibai nian [One Hundred Years of Jiaguxue]. Beijing: Shehui kexue wenxian chubanshe, 1999. 717 p. (Chinese)
2. Kravtsova M. Dukhovnaya kul'tura Kitaya [China's Spiritual Culture]. Moscow: Vos-tochnaya literature Publ., 2008. V. 3. Pp. 521-523.
3. Chen Weizhan. Er shi yi shiji jiaguwen yanjiu zhi zhanwang [Prospects for the Development of Oracle Bones Research in the 21st Century]. Shantou daxue xuebao. 2001. V. 17. No. 2. Pp. 11-16, 23. (Chinese)
4. Jiaguwen bian [Oracle Bones' Edition]. Beijing: Zhonghua shuju Publ., 1965. 976 p. (Chinese)
5. Wang Liquan. Zhonghua long wenhua de qiyuan yu yanbian [The Origin and Evolution of the Chinese Dragon Culture]. Beijing: Qixian chubanshe Publ., 2010. 207 p. (Chinese)
6. Wei Juxian. Gu shi yanjiu [Ancient History Research]. Shanghai: Shanghai wenyi chubanshe Publ., 1990. 386 p. (Chinese)
7. Zhonghua long wenhua cidian [Dictionary ofChinese Dragon Culture]. Beijing: Zhongguo wenshi chubanshe Publ., 2002. 629 p. (Chinese)
8. He Xin. Gu jing xin jie. V. 4. Long: shenhua yu zhenxiang [The New Interpretation of the Classic Texts. V. 4. Dragon: Myths and Facts]. Beijing: Shishi chubanshe Publ., 2002. 436 p. (Chinese)
9. Pang Jin. Zhongguo xiangrui: Long [Good Omens of China: Dragon]. Xi'an: Shanxi renmin chubanshe Publ., 2012. 220 p. (Chinese)
10. Wang Dong.Long shi shenme: Zhongguo fuhao xin jiemi ^Mfr^: Î'S^^Î^Â? ^ [What is Dragon: the New Decryption of Chinese Symbols]. Beijing: Zhongyang bianyi chubanshe Publ., 2012. 412 p. (Chinese)
11. Xin jiaguwen bian (zengding ben) [New Edition of Oracle Bones (revised edition)]. Fuzhou: Fuzhian renmin chubanshe Publ., 2014. 1086 p. (Chinese)
12. Starostina A. B. Spory o drakonakh - 2006 [Disputes about Dragons - 2006]. Che-lovek i kul'tura Vostoka: issledovaniya i perevody — People and Culture of the East: Studies and Translations. Moscow, 2010. Pp. 95-111.
13. Zhongguo long, yao quxiao? [Is it necessary to Abandon the Chinese Dragon?]. SOHU.com. Available at: http://news.sohu.com/s2006/06long/ (April 17, 2014). (Chinese)
