CC BY
145
УДК 130.2
Луцак Ольга Александровна Olga Lutsak
Абрамова Наталья Андреевна Natalia Abramova
ФИЛОСОФСКО-АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ КИТАЙСКОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ
PHILOSOPHICAL ANTHROPOLOGICAL BASES OF CHINESE POLITICAL CULTURE
Дан анализ основных идей китайской традиционной политической культуры, которые используются в современной общественно-политической практике
Ключевые слова: идеология, конфуцианство, цивилизация, философия, методология
The article is devoted to the analysis of Chinese traditional political culture basic ideas which are used in modern social political practice
Key words: ideology, confucianism, civilization, philosophy, methodology
Статья выполнена при финансовой поддержке Федерального агентства по науке и инновациям (государственный контракт № 02.740.11.0363)
Политическая культура Китая является одной из важнейших характеристик китайской цивилизации. Культурно-историческая специфика страны позволяет рассматривать политическую культуру не только как понятие, принадлежащее исключительно к политической сфере, но и в большей степени изучать это сложное явление с привлечением инструментария других наук, выводя ее и в поле исследования философской антропологии. Рассмотрение политической культуры в таком контексте правомерно в связи с тем, что мировоззренческие константы китайской нации, устойчивые базовые модели организации социально-экономической жизни общества, национально-духовные ценности, аккумулированные в философских учениях,
изначально определили в Китае традицию длительного слитного функционирования институтов политики, истории, культуры, которые в определенной степени детерминировались моральными императивами.
Стремительное становление КНР в качестве региональной и глобальной державы превращает ее в один из крупнейших факторов мирового развития. Основу возрастающего позиционирования Китая составляют не только его экономические успехи. Мощное воздействие на этот процесс оказывают культурно-философские константы китайской цивилизации, доминантой которых является политическая культура.
Изучение в этом аспекте мира политической культуры, который известный американский китаевед Л. Пай назвал «душой китайской политики», позволяет глубже познать особенности развития Китая в прошлом, ориентироваться в современной политической жизни страны, прогнозировать дальнейшие ее трансформационные и
трансляционные процессы.
Сочетание в Китае системы официальной идеологии, политических традиций, процессов модернизации и результатов глобальной интеграции формирует в научном лексиконе китайских ученых ряд понятий политической культуры, идентичных представлениям российских и западных исследователей.
В то же время многие традиционные концепции в этой области продолжают оставаться без адекватного произведения и понимания. Подобная познавательная ситуация, а также разнообразные формы внутрики-тайской общественной практики актуализируют в первую очередь проблему разработки методологии исследования современной политической культуры Китая и ее философско-антропологических оснований.
Публикации о политической культуре в России, Китае и на Западе отражают не только разные культурологические или социологические парадигмы в трактовке содержания самого понятия, но и связанные с ними различия в интерпретации политической истории своего общества, политики правящего режима. В этом контексте опыт китайских ученых, разрабатывающих свои подходы и собственную методологию решения не только внутрикитайских, но и мировых проблем, в том числе проблем политической культуры, требует особого научного внимания.
Интерпретация устойчивой политической традиции китайской цивилизации в инновационных процессах требует новых методологических подходов в формировании определенного типа научного мышления. Все более актуальным становится использование герменевтических процедур, которые могут быть плодотворны при решении проблемы «понимания» национальной специфики политической культуры современного китайского общества.
Процесс усиления цивилизационной энергетики Китая за счет созидательной мощи конфуцианских ценностей, наполняющих в значительной степени политическую культуру страны, и сохранение при этом внутренней закрытости глубинного
ядра духовных традиций, порождает стремление исследователей к новым «открытиям» в объяснении закономерностей успехов КНР.
В процессе постижения идейно-политической и социальной основы развития Китая до середины XXI столетия, в обсуждении будущей мировой роли китайской цивилизации адекватное понимание философско-антропологических оснований политической культуры приобретает большую значимость.
Известно, что концепция политической культуры впервые сформулирована в конце 50-х гг. XX в. Г. Алмондом и С. Вербой. Большой вклад в разработку моделей политической культуры внесли Л. Пай, И. Розенбаум, Д. Элазар, У. Блюм, Р. Роуд, Д. Кава-нах, М. Дюверже, Р.Ж. Шварценберг и др.
Углубленному изучению политической культуры способствовало развитие теории политической системы, которая получила освещение в классических трудах Д. Истона, Г. Алмонда, У. Митчелла, К. Дойча и др.
При разнообразии применяемых методик общим в рамках этих подходов является структурное понимание данного феномена.
В современном гуманитарном познании с использованием компоративного анализа изучение политических культур в социодинамике представлено работами В.О. Рукавишникова, Л. Халмана, П. Эстера.
В контексте цивилизационного пространства выделяет политическую культуру И.А. Василенко, интерпретируя ее с помощью метода политической герменевтики.
Разрабатывая концепцию политической культуры, отечественные ученые в русле имеющихся методологических оснований определили границы ее содержательного поля, выявив соотношение политической культуры с другими компонентами политического: с политической системой, политическим сознанием, политическим поведением, политическими традициями. Результаты исследований представлены в трудах Ф.М. Бурлацкого, А.А. Галкина «Современный Левиан: очерки политической теории капитализма» (1985 г.); К.С.
Гаджиева, Д.В. Гудименко, Г.В. Каменской и др. «Политическая культура: теория и национальные модели» (1994 г.); М.М. Назарова «Политическая культура современного российского общества» (1991 — 1995 гг.), «Политические системы и политические культуры» [1].
В советской, а затем и российской синологии категория «политическая культура» конкретизирована через такие понятия, как «традиция», «идеология», «образцы политического поведения» и др. Большинство китаеведов затрагивали в своих исследованиях проблемы традиционной политической культуры. Философский и идеологический аспекты этого явления представлены в работах Н.И. Конрада, А.А. Петрова, С.Л. Тихвинскго, М.Л. Титаренко, Л.С. Перело-мова, В.Г. Бурова, А.С. Мартынова, В.В. Малявина, А.И. Кобзева, В.Ф. Феоктистова, П.М. Кожина. Ценностный аспект традиций показан в работах К. Тертицкого.
Значение традиции в китайской политической культуре в историческом аспекте обстоятельно рассмотрено в коллективной монографии «Традиции в общественно-политической жизни и политической культуре КНР» / отв. ред. М.Л. Титаренко, Л.С. Переломов.
В среде китайских ученых интерес к исследованию философской теории политической жизни Китая актуализировался в связи с началом реформ (80-е гг. XX в.). В работах Чжан Шаохун, Оу Янцзина, Чжао Чжэнфэна, Чжу Хуанхэ и др. изучается аналог общего системно-целостного представления политической жизни и политической культуры Китая «социалистическая духов -ная цивилизация» и ее составляющие.
Одним из важных направлений в китайской науке стала разработка методологии исследования политической сферы. К наиболее значимым в этом плане относят труды Ван Хунина «Политическая логика
— принципы марксистской политологии» (1994), Линь Шанли «Исследование политической морфологии современного Китая» (2000).
Проблемы политической культуры и функционирования государства рассматри-
вались Ан Цзингуном «Правительство КНР и политика». Аналогичные исследования проводились Ван Шаосинем, Хуа Аньганом «О возможностях китайского государства». Чжан Синцзю, Ши Сюэхуа, Лиин Сунлэ результаты изучения политической культуры изложили в коллективной монографии «Теория основ политики».
Многочисленные исследования китайских ученых посвящены проблемам трансформации традиционной политической культуры в публикациях журналов «Политология», «Китайская культура», «Исследования культуры», «Исследования духовной цивилизации», «Китайская политика».
Национальный аспект политической культуры выделен в трудах Сюй Датуна «Основы и особенности традиционной политической культуры Китая», «Размышления о национальных особенностях политической культуры» и др.
Разносторонний анализ политической культуры китайского общества осуществляется учеными Ли Чуаньчжу, Чжан Канчжи, У Сюэшэном, Чжан Ююем, Ши Сяочуном, Ван Панцзо.
В русле западных традиций политическая культура разрабатывается в Лаборатории изучения политических систем и их изменений Тайваньского университета. Анализируется типология, структура, функции, выявляется субстанциональное содержание, ценностный аспект, эволюция политической культуры китайского гонконгского и тайваньского обществ. Специальное внимание уделяется компонентному составу политической культуры и соотношению в ней этнического и политического аспектов.
Анализ проблем политической культуры в зарубежной, отечественной, китайской научной литературе позволяет сделать вывод о том, что, несмотря на достаточную разработанность теории политической культуры, проблемное поле ее не исчерпано. Достаточно актуальным является вопрос о методологических принципах и создании инструментария для изучения политической культуры современного Китая, проблем ее формирования и содержательного
изменения в ракурсе соотношения процессов традиционализма и инноваций.
Синтез обозначенных процессов выявляет доминантную характеристику политической культуры — длительность и непрерывность развития, высокая степень воспроизводства традиционных ценностей. Уникальное сочетание консервативной замкнутости с адаптационными возможностями китайской культуры в целом сформировало в ойкумене поликультурное пространство с сильной цивилизационной энергетикой, способной транслировать за ее пределы наиболее значимые культурные элементы. Несколько тысячелетий китайская культура, «ядро» которой составляет философская парадигма конфуцианства с его морально-этическими и политическими представлениями, т.е. политическая культура сохраняет свою устойчивость и расширяет сферу проникновения в сопредельные с Китаем страны.
В самом Китае политической культуре придается глубокий системообразующий смысл фундамента жизнедеятельности китайского общества. Продвижение политических реформ, их успех в большей степени зависит от культурной традиции, чем от темпов экономических преобразований, происходящих по общепринятым мировым нормам функционирования рыночного механизма.
Китайский образ мысли, любая практическая деятельность государства и его организаций всегда регулируются традиционным набором ценностных правил. Внутри страны культурные традиции придают китайской цивилизации высокую гомогенность и устойчивость. Сплачивая ханьцев, проживающих в Китае и за его пределами в глобальный китайский социум, традиционные ценности повышают способность страны противостоять возникающим вызовам и угрозам с помощью мобилизации ресурсов национального сознания.
Китайская культура в целом и ее «ядро» детерминирована осмыслением проблем, связанных с природой человека, его ценностей, местом в иерархии взаимоотношений в социуме и природе [2]. Несмотря
на наличие большого числа философских школ, концепций, учений и верований, определяющее воздействие на формирование национального характера, психологии китайцев, их представлений о социальном устройстве, политической власти, нравственности, моделях поведения оказало этико-политическое учение конфуцианства и его модификации.
Основные константы учения связаны с рационалистической концепцией существования и развития государства, общества, человека как непосредственного продолжения упорядоченного космоса и господства основных законов природы. Это вырази -лось в идее, сформулированной как «совпадающее единство Неба и человека». Чувство долга, справедливости, социального порядка, самоограничение, необходимость нравственного самосовершенствования, моральный престиж власти, культ знаний — далеко не полный перечень ценностей, инкорпорированных в сознание современной китайской нации конфуцианством.
Руководство КНР и в XXI в., используя традиционную конфуцианскую идеоло-гему «древность на службу современности», успешно интерпретирует национальное культурное наследие, используя те его идеи и концепции, которые являются наиболее актуальными для определенного этапа развития глобализирующегося Китая.
Так, в основу новой теоретической концепции «мирного развития» КНР заложено конфуцианское мировоззрение «единения без унификации». В современном контексте оно интерпретируется как желание Китая укреплять мир, гармонию и сотрудничество с Западом («единение») без перехода на позиции его союзника и разделения западных ценностей («унификации»). При этом не отрицается, что идея «единения без унификации» может быть распространена на отношения государств, цивилизаций и культур. На основе такого мировоззрения предполагается добиться гармонии «без единообразия», сохранить «неодинаковость без конфликта».
Решение в КНР современных проблем взаимодействия человека и окружающей
среды на основе нового типа научно-технического развития, связанного с пониманием и соответствующим освоением социоп-риродных объектов, также не обходится без рационализма конфуцианства, использование принципов которого придает деятельности освоения синергетический характер. В культурном дискурсе, вызванном угрозами серьезной деформации духовной жизни китайского общества, актуальным является обращенность к конфуцианскому идеалу личности, поведение которой в природе и обществе строится по формуле: «внутреннее совершенство — внешняя царственность». Смысл ее современной интерпретации заключается в сочетании духовного развития личности с высокой, политически регулируемой социальной активностью.
На современном этапе перехода КНР в стадию информационного общества возникли серьезные проблемы несбалансированного экономического развития внутри страны, обусловившие социальные диспропорции. При существовании установок на строительство самобытного китайского социализма, построение «общества малого достатка» («сяокан» — прямое терминологическое заимствование из конфуцианской классики) «в забвении оказалось само китайское общество, в котором до опасной степени развилась дисгармония, возникли потенциально весьма опасные очаги конфликтов между частями общества. Между населением страны и властями» [3].
В таких условиях, сохраняя преемственность стратегическому курсу развития страны с одновременной его корректировкой, руководство КНР выдвигает обновленную концепцию «гармоничного общества», заимствуя идеологему гармонии также из конфуцианского наследия. Содержание провозглашённого идеала включает курс на построение правового государства; разрешение социальных противоречий с целью достижения «равенства и справедливости»; гармонизацию отношений в обществе, которая выражается в «доверии и дружбе»; развитие творческих инноваций, «наполнение жизненной силой», способствующей прогрессу общества; «стабильности и упо-
рядоченности», предполагающих совершенствование механизмов социального управления; «гармонии человека и природы» [4].
В реальной политической практике необходимым условием обеспечения в государстве стабильности и гармоничного порядка становится традиционная конфуцианская идеология «отношения к народу как основе», все более востребованная руководством страны [5]. Китайские культурологи, обществоведы активно призывают обращаться к этико-политическим идеям конфуцианства для укрепления легитимности современного авторитарного государства.
Традиционная конфуцианская мысль «человек — основа» широко интепретирует-ся в китайской теории и практике не только как идеология политического курса, но и как ценностная ориентация, принцип, обновленная теория. Квинтэссенцией всех интерпретаций являются дискуссии об индивидуальности, равенстве, всестороннем развитии конкретного человека. В контексте интерпретации идеи «человек в основе всего» в научный дискурс активно включена проблематика «практической аксиологии», которая связана с именем Дэн Сяопина [6]. Суть ее заключается в определении всестороннего развития личности как фундаментальной цели любых преобразований.
Таким образом, основной набор идей традиционной политической культуры содержательно наполняет стратегию развития КНР, а воспроизводство традиционных ценностей становится фактором обеспечения культурной безопасности современного китайского государства.
В условиях укрепления позиций Китая на международной арене становится очевидным, что китайская политическая культура усиливает свое влияние в русле обозначенной китайским руководством стратегии «идти вовне». В процессе обеспечения национальных интересов КНР концепция «мирного развития» представляется не только в категориях силы и преимуществ, но в значительной степени на основе традиционной стратагемности, ориентиро-
ванной на идеи-императивы — «сокрытия талантов», «не называть себя гегемоном», «не идти на конфронтации», «искать общее, сохраняя различия», «единения без унификации», «срединности», «гармонии» [7]. Такого рода стратегия создает наиболее оптимальный способ разрешения возникающих противоречий разного уровня.
Но для достижения цели гармоничного развития в категориях стратагемности необходима программа реализации истинно китайского мировоззрения, распространения ценностей его политической культуры среди народов других стран, что в настоящее время осуществляется в проведении курса «идти вовне», который может быть обозначен как внешняя регионализация КНР.
Опыт последних десятилетий дает основание утверждать, что успешное развитие КНР в последнее десятилетие оказалось возможным благодаря настойчивому проявлению специфической цивилизационной идентичности, которая в современных условиях распространяется за пределы собственно китайского географического пространства.
Практика показывает, что современный Китай настойчиво демонстрирует миру разновидности своей духовной культуры и ее специфический императивный ценностный потенциал, выступающий как «мягкая сила» в совокупной мощи страны. Такой «мягкой силой» и является политическая культура. Реализация курса КНР «идти вовне» в культурной сфере преследует вполне очевидные цели, которые заключаются в постепенном приобщении народов других стран к своим мировоззренческим константам и национальному наследию, что в дальнейшем обусловит усиление влияния китайской культурной системы на духовную
жизнь обществ, цивилизационно не принадлежащих к данному ареалу. Таким образом, произойдет возможная смена цивилизационных доминант, где определяющим типом будет являться система ценностей Востока, в частности, китайской политической культуры.
Несмотря на обширность достигнутых знаний о политической культуре Китая, существует мнение, что это понятие выходит за рамки системы категорий политической науки. Следовательно, здесь требуется применение синтетической методологии, в рамках которой возможно ее рассмотрение в четырех измерениях — антропологическом, экологическом, социологическом и собственно политическом.
Исследование политической культуры Китая неразрывно связано, прежде всего, с необходимостью ее антропологического измерения, воспроизведения духовного аспекта культуры, восходящего к ценностносмысловым и личностным политическим структурам, сформированным традиционной системой китайского мышления и концептуально представленным как «внутреннее».
Поэтому для понимания политической культуры Китая необходимо реконструировать систему традиционных ценностей, составляющую ее философско-антропологические основания. Это позволит соотнести ценностно-смысловые позиции самого познающего субъекта с изучаемой политической культурой в отношениях «человек
— политическая культура». Исследование сложного многоаспектного явления не исчерпывается антропологическим измерением и его герменевтическим осмыслением. Оно может быть дополнено экологическим, социологическим, политическим измерениями.
Литература
1. Политические системы и политические культуры Востока / Под ред. профессора А.Д. Вос-кресекнского. — 2-е изд. перераб. и доп. — М.: АСТ: ВОСТОК-ЗАПАД, 2007. — 829 с.
2. Лукьянов А.Е. Лао-цзы и Конфуций. Философия Дао. — М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2000.
3. Галенович Ю.М. Девиз Ху Цзиньтао: социальная гармония в Китае. — М.: Памятники исторической мысли, 2006. — С. 91.
4. Хэсе шэхуэй гоуцзянь: Оучжоу дэ цзинянь юй Чжуньгодэ таньсо = Построение гармоничного общества: европейский опыт и китайские исследования / Под ред. Чжоу Цзяньмин, Ху Ань-ган, Ван Шаогуан. — Бэйцзин: Циньхуа дасюэ чубаньшэ, 2007. — Кит. яз.
5. И жэнь вэй бэнь юй Чжунго тэсэ шэхуэйчжуи = Народ — основа и социализм с китайской спецификой / под ред. Чжунго жэньсюэхуэй. — Пекин: дандай Чжунго чубаньшэ, 2009. — Кит. яз.
6. Ван Юйлян. Лунь Дэн Сяопин дэ шицзянь цзячжи чжэсюэ сысян = Практическая аксиология и философские идеи теории Дэн Сяопина // Чжэсюэ юаньли = Принципы философии. — Бэйцзин, 2006. — № 4. — С. 14. — Кит. яз.
7. Зенгер Х. фон. Стратагемы. О китайском искусстве жить и выживать. — М.: Эксмо, 2004.
Коротко об авторах
Briefly about the authors
Луцак О.А., ассистентка, Читинский государствен- O. Lutsak, Assistant of Oriental Studies Chair (Chi-
ный университет (ЧитГУ) na)
Служ. тел: 8-3022- 41-65-04
Научные интересы: политическая культура
Scientific interests: Political culture
Абрамова Н.А., д-р филос. наук, профессор, зав. N. Abramova, Head of Oriental Studies Chair (Chi-
кафедрой востоковедения, Читинский государс- na), Doctor of Philosophy, Professor of Chita State
твенный университет (ЧитГУ) University
Служ. тел: 8-3022- 41-65-04
Научные интересы: политическая культура Scientific interests: Political culture
