CC BY
48
Вестник Челябинского государственного университета. 2019. № 8 (430). Философские науки. Вып. 53. С. 92—97.
УДК 1(091) ББК 87.3
DOI 10.24411/1994-2796-2019-10815
Философский дискурс: от текста к гипертексту
Н. В. Медведев
Тамбовский государственный университет имени Г. Р. Державина, Тамбов, Россия
В статье рассматривается вопрос о возможных формах философского дискурса, осуществляется сопоставление традиционного письменного текста с гипертекстам через привлечение аргументов Сократа, Платона и Витгенштейна. Автор обосновывает гипертекстовую характеристику заметок Витгенштейна в «Философских исследованиях». Результатом проведенного анализа является раскрытие когнитивного потенциала гипертекста как одной из форм философского творчества. Исследование направлено на расширение наших представлений о специфике философского дискурса, его роли в философской практике.
Ключевые слова: Сократ, Платон, Витгенштейн, дискурс, текст, гипертекст, философская практика.
Введение
В научной литературе, посвященной осмыслению природы философии, редко обсуждается вопрос о том, какую форму дискурса применяет или должна применять философия. Особенность философской речи, как правило, принимается за стилистическую характеристику, которая представляет интерес скорее для литературной теории или языкознания, чем для самой философии. Действительно философия как теоретическая форма мировоззрения прежде всего должна передавать людям некоторое смысловое (пропозициональное) содержание о «фундаментальных отношениях человека к миру и самому себе» [1, с. 69], которое никак не зависит от манеры автора письма, от предпочитаемой им дискурсивной формы представления философских знаний. Вместе с тем история философии изобилует многочисленными примерами, когда выдающиеся мыслители прошлого использовали для выражения своих идей специфическую манеру письма, которая сама по себе обладает философской значимостью. Здесь можно сослаться на диалоги Платона, исповедь Августина, опыты М. Монтеня, афоризмы Ф. Ницше, заметки Л. Витгенштейна.
Целью представленного исследования является обсуждение возможности приложения традиционной линейной структуры письменного дискурса к определенным способам философствования. Научная новизна исследования заключается в расширение наших представлений о специфике философского дискурса и его роли в философской практике. Необходимо дать ответ на вопрос, является традиционный письменный текст исключительным и универсальным способом передачи философской истины? В начале статьи я обращусь к рассуждениям Платона о неполноценности письменного философского дискурса, а затем постараюсь прояснить
причины отказа Витгенштейна философствовать к границах традиционного письменного текста. В заключительной части статьи разбираются особенности гипертекста и приводятся аргументы в пользу гипертекстовой характеристики витген-штейновских заметок в его «Философских исследованиях». Результатом проведенного анализа является обоснование когнитивного потенциала гипертекста как одной из форм философского творчества. Под словом «дискурс» в статье подразумевается последовательное «развертывание мышление, выраженного в понятиях и суждениях» [2].
Критика письменной формы философского дискурса: Сократ, Платон
В диалогах Платона, где главным действующим лицом выступает Сократ, мы находим критические рассуждения о природе письменного текста, с помощью которого невозможно адекватно передать суть философской мысли. Позиция Платона по этой проблеме представлена в двух его знаменитых отрывках: один содержится в диалоге «Федр» [3, с. 185—190], другой в Седьмом письме [4, с. 475—504].
В диалоге «Федр» Сократ излагает миф о том, как возникла письменность. По словам Сократа, он может «только передать, что об этом слышали наши предки, они-то знали, правда ли это» [3, с. 185]. Из рассказа мы узнаем, как египетский бог Тевт, первым создавший число, геометрию, астрономию и письмена, пришел однажды к египетскому царю Тамусу, чтобы показать свои искусства, дабы передать все это остальным египтянам. И когда Тамус спросил Тевта о пользе письменности, тот ответил ему так: «Эта наука, царь, сделает египтян более мудрыми и памятливыми, так как найдено средство для памяти и мудрости» [3, с. 186].
Далее в этом диалоге Сократ вместе с Федром приводят свои аргументы относительно письменности, которые оказались созвучными скептической позиции царя Тамуса. Главный довод, направленный против письменного текста, состоит в том, что последний статичен по своей природе и не способен пробудить в душе читателя живой отклик. Слова, написанные на папирусе (или бумаге), являются, по Сократу, грубыми и неточными, чтобы с их помощью можно было передать подлинные знания. Греческий философ отдает предпочтение «живой и одушевленной речи знающего человека», которая «по мере приобретения знаний пишется в душе обучающегося» [3, с. 187], другими словами, он выступает в пользу устной диалогической речи.
Недоверчивое отношения Платона к письменности как форме изложения философской истины выражается также в его Седьмом письме «родственникам и друзьям Диона», где утверждается, что «ни один серьезный человек никогда не станет писать относительно серьезных вещей» [4, с. 496].
Обобщая аргументы Сократа-Платона против письменного способа изложения философии, можно заключить, что: 1) письменный способ выражения мыслей ослабляет ум, подрывает развитие памяти; 2) наполняет сознание отдельных людей пустым тщеславием относительно степени их мудрости, однако же без памяти мышление человека является поверхностным; 3) письменная философия эпистемологически неадекватна, поскольку автор, утратив свой голос, не может объяснить или защитить свою точку зрения, он не может ответить на критику, возникающие вопросы и его мысли подвергаются искаженной интерпретации читателем. В результате Сократ отдает предпочтение устному слову в своей философской практике.
Отмеченное выше обстоятельство побуждает нас сделать громкое заявление, что философия началась не с парадигмальной формы письменного текста, а с устной речи и образцовой модели философской жизни, которую воплотил в своем поведении Сократ. Несмотря на то что Сократ не оставил после себя никаких сочинений, своим вдохновляющим примером мужественного поиска истины и самопознания он, по сути, стал зачинателем философии. Его философские искания были направлены главным образом на решение вопроса «Как должен жить человек?», в основе которого лежит суждение о том, что непознанная жизнь не может считаться подлинной. Посвятив свою жизнь неустанным поискам смысла и предназначения человеческого существования, Сократ, однако, не обременял себя задачей формулирования универ-
сального этического кодекса. Кроме гномических предписаний относительно познания себя и заботы о себе, он не представил современникам никакой законченной моральной доктрины. Правда, впоследствии это сделал его ученик — Платон, в диалогах которого ярко описана драматическая судьба личности Сократа. Вместе с тем можно утверждать, что главным наследием Сократа является демонстрируемый им образец «философской жизни, которая предстает для нас как учение, а воплощенная на практике философия.
Но в таком случае возникает закономерный вопрос: как нужно изучать философию, если она реализуется в конкретной жизненной практике, а не выражается в письменной форме в виде учения? Полагаю, здесь можно дать единственно разумную рекомендацию — нам следует учиться подражать выдающимся мыслителям, которые воплотили этически привлекательные образцы жизненного поведения. Вместе с тем нам необходимо структурировать наше стремление к идеалу. Сократ, несомненно, оставил после себе привлекательную модель философской жизни. Его остроумие, ирония, неутомимый поиск истины, нестандартные взгляды и обаяние личности пленила многих представителей блестящей молодежи Афин. Харизматическая фигура Сократа со временем приобрела черты героизма после его мужественного шага — принятия смерти за истину. Чарующая, притягательная сила личности Сократа, столь велика, что многие университетские преподаватели по-прежнему знакомят своих студентов с вводным курсом философии через платоновоское описание суда над Сократом.
Однако для понимания сути философской практики нам приходится прибегать к методу истолкования, поскольку Сократ, как известно, отказывался систематизировать и излагать свой духовный опыт в письменной форме, настаивая на утверждении живой, практико-ориентированной философии. Платон сумел выделить и расширить сущностное ядро философской деятельности Сократа, сформулировав определенную систему мировоззрения в своих диалогах, где главным персонажем является Сократ. В противоположность Сократу Платон сумел создать собственную философскую школу — Академию, обучение в которой предполагало необходимость усвоения определенных умозрительных концепций. Возможно, Платон был убежден в том, что только с помощью четко сформулированного учения можно сохранить и передать без искажения будущим поколениям философские знания, Несмотря на то что письменный текст, по его мнению, не является оптимальной формой представления философской истины.
Таким образом, судя по разнообразию форм философского дискурса, представленных в последующей истории философии, многие философы в той или иной мере сталкивались со схожей проблемой — необходимостью преодолевать ограниченные рамки линейной, статичной структуры письменного текста.
Отказ Витгенштейна
от традиционного философского дискурса
Выдающийся мыслитель XX в. Л. Витгенштейн, хотя прямо и не высказывался о характере письменной философии, вместе с тем в своем Предисловии к «Философским исследованиям» (1953) он признается о причинах своих безуспешных попыток изложить мысли последовательно в форме трактата: «Я с самого начала намеревался объединить все эти мысли в одной в книге, форма которой в разное время представлялась мне разной. Но мне казалось существенным, чтобы мысли в ней переходили от одного предмета к другому в естественной и непрерывной последовательности. После нескольких неудачных попыток увязать мои результаты в такую целостность я понял, что это мне никогда не удастся. Что лучшее из того, что я мог бы написать, все равно осталось бы лишь философскими заметками»[5, с. 77]. Витгенштейн поначалу обратился к традиционному письменному философскому дискурсу, построенному на основе линейной, непрерывной последовательности представления предметов в их «естественном порядке». Форма письменного дискурса, получившая признание и поддерживаемая интеллектуальным сообществом на протяжении длительной истории философии, по существу, считается нормативной. Однако такая форма представления философского знания, как было сказано выше, не способна, по мнению Платона, передать динамику и органичность человеческой мысли.
Неспособность Витгенштейна «увязать результаты вместе» можно объяснить рядом причин: либо его неспособностью как автора представить свои размышления линейным способом1, либо его антипатией к письменным текстам как таковым, либо более основополагающей причиной, обусловленной самой природой традиционного письменного текста.
По словам Витгенштейна, его попытки принудить свои мысли «идти в одном направлении
1 Так, по мнению Я. Хинтикки, «метод философского изложения у Витгенштейна не был осознанным выбором жанра или стиля, а был навязан ему дислексией, которая делала для него чрезвычайно трудным вер-бально артикулировать длинные лингвистические и другие символические структуры» [6, с. 21].
вопреки их естественной склонности» приводили к их обеднению. Он был убежден в том, что это связано с природой самого исследования [5, с. 77]. Витгенштейн указывает на основополагающий недостаток традиционного философского дискурса, связанного с формой трактата. Этот недостаток, по его мнению, можно преодолеть только путем свертывания («стягивания») философского сообщения. Поэтому Витгенштейн при изложении своих мыслей прибегает в кратким заметкам, к лапидарному стилю.
Та форма дискурса, которая представлена в «Философских исследованиях», на мой взгляд, характерна для гипертекста. Следует помнить, что постижение значения витгенштейновских заметок сопряжено с определенными трудностями, связанными с необходимостью обнаруживать основные мысли автора, выявлять специфическую структуру его рассуждений, устанавливать логические отношения между высказываниями, находить соответствующие ответы на поставленные в тексте вопросы [7, с. 128]. Поэтому тот, кто намерен правильно понять позднюю работу Витгенштейна, должен вступить воображаемую дискуссию с автором в вопросе о природе философии и ее предназначении. «Философские исследования» подходят под описание Шопенгауэром «органического произведения», которое в полном мере отвечает предметной области философии. В «органическом произведении» «каждая часть настолько же поддерживает целое, насколько она сама поддерживается им, где ни одна не первая и не последняя, где вся мысль от каждой части выигрывает в ясности и даже самая малая часть не может быть вполне понята, если заранее не понято целое» [8, с. 39]. Органическая структура Исследований Витгенштейна выражается в неразрывной связи содержания текста и применяемого им метода философии. Поэтому, как считает Оетс Боувсма, это превращает «Философские исследования» в «бесконечную книгу» [9, с. 25].
Гипертекст как форма
философского дискурса
Можно считать историческим совпадением тот факт, что в то время, когда Витгенштейн писал свое Предисловие к «Философским исследованиям», американский инженер Вэннивар Буш опубликовал статью «Как мы можем мыслить» (1945), в которой предложил прообраз гипертекстового прочтения — тетех. Согласно Бушу, в современную постиндустриальную эпоху требуются новые формы представления и хранения информации. И он предложил идею тетех, то есть устройство, в котором человек хранит все свои
книги, записи и сообщения, и которое механизировано так, чтобы с ним можно было справляться с высокой скоростью и гибкостью [10]. Такая гипотетическая машина позволяла образно представить предлагаемую идею, воплощение которой в наше время назвали гипертекстом [11]. Согласно предложению Буша, устройство memex способно также связывать отдельные кусочки информации в «ассоциативные тропы» (associative trails), которые обычно считаются воплощением в рудиментарной форме идеи о гипертекстовых операциях.
Отметим, что memex характеризуется Бушем через указание на способ его применения для поддержки человеческой памяти. Схожую аргументацию о преимуществе письменного изложения мыслей дает и Тевт, изобретатель письменности, в мифе Платона. Причем поразителен тот факт, что функциональное обоснование предложенного Бушем устройства выглядит как аналогичное аргументации Тевта, хотя используемая технология сегодня кардинально изменилась.
Спустя двадцать лет Теодор Нельсон, вдохновленный идеей Буша, ввел в 1965 г. термин «гипертекст» для описания документов, «выражающих нелинейную структуру идей» [12, с. 4]. Гипертекст в отличие от привычного нам письменного текста определяется как непоследовательный, нелинейный в том смысле, что в нем нет предустановленного порядка, в соответствии с которым, предполагается, должен быть прочитан гипертекст [13, с. 33].
В традиционном (лингвистическом) употреблении текст понимается метафорически в соответствии с этимологическим значением данного слова (лат. textere — сплетать, плести), текст есть «сплетенная структура», «плетенная работа», последовательный отрывок дискурса [14, с. 31]. В противоположность приведенному определению текста гипертекст может рассматриваться как нелинейные записи, согласующиеся со структурой мыслей, связанных друг с другом всевозможными переходами. Иными словами, имея особую структуру гипертекст представляет информацию в виде связанной сети фрагментов, соединенных между собой нелинейными отношениями в многомерном пространстве [12, с. 5].
Так, Лучиано Флориди выделяет три главных компонента гипертекста: 1) дискретный набор семантических единиц (лексем в терминологии К. Барта), структура гипертекста состоит из звеньев-фрагментов, и начать чтение гипертекста можно с любого звена; 2) набор ассоциативных связей между фрагментами текста; 3) интерактивный, динамичный интерфейс [15, с. 119—120].
Вариативность понимания и интерпретации гипертекста обусловлена отсутствием в нем четко заданных границ и заданного центра, что создает возможность для читателя самому расширять его смысловые горизонты. Поэтому гипертекст характеризуется также как разнородный и открытый. Вместе с тем он представляет собой целостную структуру, содержит единую позицию [12, с. 6]. Гипертекст в сравнении с письменным/печатным текстом, по-видимому, уклоняется от той главной претензии, которую сформулировал Платон и намеками высказал Витгенштейн в своем Предисловии к «Философским исследованиям». Дело в том, что в случае с гипертекстом читатель активно вовлечен в процесс интерпретации содержания текста, он ведет поиск своей «траектории движения» через текст и получает эстетическое удовольствие от квази-диалогической связи с текстом. Гипертекст способен «отвечать» на вопросы читателя, что дает возможность последнему войти в другое измерение письменного сообщения [13, с. 33].
Заключение
На основе сказанного можно сделать следующий вывод: Витгенштейн писал не линейные, одномерные по своей структуре письменные сочинения, а многомерные тексты, в которых одни фрагменты отсылают нас к другим фрагментам (заметкам), и в которых содержится множество графических иллюстраций.
Можно утверждать, что гипертекст обладает очевидным когнитивным потенциалом для занятий философским творчеством, поэтому его можно признать, наряду с традиционным устным дискурсом и письменным/печатным текстом, эффективным инструментом в реализации философской деятельности. Вместе с тем следует признать, что возможность трансляции ценных философских идей с помощью текста может быть эффективной в том случае, если способ мышления конкретного философа и его жизненного путь рассматриваются в единстве, как это пытался сделать Платон в своем жизнеописании Сократа.
Таким образом, понятие гипертекста обеспечивает нас, во-первых, новым пониманием природы философского дискурса Л. Витгенштейна, представленного в работе «Философские исследования»; во-вторых, такая форма дискурса, несомненно, может быть реализована в философской практике, чтобы бросить вызов линейной структуре традиционного текста со всеми его предполагаемыми коннотациями.
Публикация подготовлена в рамках поддержанного РФФИ научного проекта № 19-011-00254
Список литературы
1. Моторина, Л. Е. Фундаментальные отношения человека к миру / Л. Е. Моторина, В. М. Сытник // Вопросы философии. — 2017. — № 8. — С. 69—79.
2. Гутнер, Г. Б. Дискурс / Г. Б. Гутнер, А. П. Огурцов // Новая философская энциклопедия. — URL: https_//iphlib.ru/library/collection/newphilenc/document/HASH01bef374b672aabdae2e9dbe (дата обращения: 03.07.2019).
3. Платон. Федр // Платон. Собрание сочинений : в 4 т. Т. 2. — М. : Мысль, 1993. — С. 135—191.
4. Платон. Письма // Платон. Собрание сочинений : в 4. т. Т. 4. — М. : Мысль, 1994. — С. 460—516.
5. Витгенштейн, Л. Философские исследования // Л. Витгенштейн. Философские работы. Ч. I. — М. : Гнозис, 1994. — С. 75—319.
6. Хинтикка Яаакко. О Витгенштейне / Хинтикка Яаакко. — М. : Канон+ : Реабилитация, 2013. — 272 с.
7. Медведев, Н. В. Практический смысл метафилософии Витгенштейна / Н. В. Медведев // Социально-гуманитарные науки. — 2016. — № 9. — С. 127—138.
8. Шопенгауэр, А. Мир как воля и представление // А. Шопенгауэр. Собрание сочинений : в 5 т. Т. 1 / пер. с нем. Ю. И. Айхенвальда. — М. : Моск. клуб, 1992. — 395 с.
9. Bowsma, O.K. Towards a new sensibility / O.K. Bowsma. — Lincoln: : University of Nebraska Press, 1982. — 277 p.
10. Bush, V. As we make think / V. Bush // The Atlantic Monthley. — 1945. — July. — URL.: http://web. mit.edu/STS.035/www/PDFs/think.pdf (дата обращения: 19.06.19)
11. Черняк, Л. Ванневар Буш — изобретатель гипертекста / Л. Черняк. — URL.:http://www.computer-museum.ru/galglory/4.htm (дата обращения: 30.06.19).
12. Лутовинова, О. В. Гипертекст: понятие, основные характеристики, возможные подходы к лингвистическому анализу / О. В. Лутовинова // Известия Волгоградского государственного педагогического университета. — 2009. — № 1. — С. 4—7.
13. Brezina, V. Philosophy, spoken word, written text and beyond / V. Brezina // Philosophy of information society : papers of the 30th International Wittgenstein Symposium. August 5—11, 2007, Kirchberg am Wechsel. Vol. XV. — Kirchberg am Wechsel, 2007. — P. 32—34.
14. Бернацкая, А. А. О понятии «текст» / А. А. Бернацкая // Journal of Siberian Federal University. Humanities & Social Sciences. Supplement. — 2009. — № 2. — C. 30—37.
15. Floridi, L. Philosophy and Computing: аn Introduction / L. Floridi. — London ; New York : Routledge, 1999. — 242 p.
Сведения об авторе
Медведев Николай Владимирович — доктор философских наук, профессор, заведующий кафедрой философии, Тамбовский государственный университет имени Г. Р. Державина. Тамбов, Россия. philosophy. tsu@mail. ru
Bulletin of Chelyabinsk State University. 2019. No. 8 (430). Philosophy Sciences. Iss. 53. Pp. 92—97.
Philosophical discourse: from text to hypertext
N. V. Medvedev
G.R. Derzhavin Tambov State University, Tambov, Russia. [email protected]
The article discusses the question of possible ways of philosophical discourse, compares the traditional text with hypertexts by using the arguments of Plato and Wittgenstein. The author substantiates the hypertext characteristic of Wittgenstein's remarks in Philosophical Investigations. The result of the analysis is the disclosure of the cognitive potential of hypertext as one of the form of philosophical creativity. The study aims to expand our ideas about the specifics of philosophical discourse, its role in philosophical practice.
Keywords: Socrates, Plato, Wittgenstein, discourse, text, hypertext, philosophical practice.
References
1. Motorina L.E., Sitnik V.M. Fundamental'nye otnosheniya cheloveka k miru [Fundamental human relations to the world]. Voprosy filosofii [Questions of philosophy], 2017, no. 8, pp. 69—79. (In Russ.).
2. Gutner G.B., Ogurtzov A.P. Discurs [Discourse]. Novayafilosofskaya entsiklopedia [New philosophical encyclopedia]. Available at: https://iphlib.ru/library/collection/newphilenc/document/HASH01bef374b672aab-dae2e9dbe, accessed 03.07.2019. (In Russ.).
3. Platon. Fedr [Phaedrus]. Sobranie sochinenij: v 4 t. T. 2 [Collected works: in 4 vols. Vol. 2]. Moscow, Mysl' Publ., 1993. Pp. 135—191. (In Russ.).
4. Platon. Pisma [Letters]. Sobranie sochinenij: v 4. T. T. 4 [Collected works: in 4 vols. Vol. 4]. Moscow, Mysl' Publ., 1994. Pp. 460—516. (In Russ.).
5. Vitgenshtein L. Filosofskie issledovaniya [Philosophical studies]. Filosofskie raboty. Ch. I [Works Philosophical. Part I]. Moscow, Gnozis Publ., 1994. Pp. 75—319. (In Russ.).
6. Hintikka Yaaakko. O Vitgenshtejne [About Wittgenstein]. Moscow, Kanon+ Publ., Reabilitatsiya Publ., 2013. 272 p. (In Russ.).
7. Medvedev N.V. Prakticheskij smysl metafilosofii Vitgenshtejna [The practical meaning of Wittgenstein's metaphilosophy]. Sotsial'no-gumanitarnye nauki [Social Sciences and Humanities], 2016, no. 9, pp. 127—138. (In Russ.).
8. Shopengauer A. Mir kak volya i predstavlenie [The world as will and representation]. Sobraniye so-chinrnij: v 5 t. T. 1 [Collected works: in 5 vols. Vol. 1]. Moscow, Moskovskij klub, 1992. 395 p. (In Russ.).
9. Bowsma O.K. Towards a new sensibility. Lincoln, University of Nebraska Press, 1982. 277 p.
10. Bush V. As we make think. The Atlantic Monthley, 1945, July. Available at: http://web.mit.edu/STS.035/ www/PDFs/think.pdf, accessed 19.06.19.
11. Chernyak L. VannevarBush — izobretatel'giperteksta [Vannevar Bush — inventor of hypertext]. Available at: http://www.computer_museum.ru/galglory/4.htm, accessed 30.06.19. (In Russ.).
12. Lutovinova O.V. Gipertekst: ponyatie_ osnovnie harakteristiki_ vozmojnie podhodi k lingvisticheskomu analizu [Hypertext: concept, main characteristics, possible approaches to linguistic analysis]. Izvestiya Volgogradskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta [Proceedings of Volgograd State Pedagogical University], 2009, no. 1, pp. 4—7. (In Russ.).
13. Brezina V. Philosophy, spoken word, written text and beyond. Philosophy of information society. Vol. XV. Kirchberg am Wechsel, 2007. Pp. 32—34.
14. Bernackaya A.A. O ponyatii «tekst» [About the concept of «text»]. Journal of Siberian Federal University. Humanities & Social Sciences. Supplement, 2009, no. 2, pp. 30—37. (In Russ.).
15. Floridi L. Philosophy and Computing: an Introduction. London, New York, Routledge Publ., 1999. 242 p.
