CC BY
121
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 7. ФИЛОСОФИЯ. 2011. № 6
А.А. Кротов*
ФИЛОСОФСКИЕ ВОЗЗРЕНИЯ ЖАКА БОССЮЭ
В статье анализируются основные религиозно-философские сочинения одного из крупнейших католических мыслителей «классического века». Рассматриваются политические, философско-исторические, метафизические аспекты религиозно-философского творчества Ж. Боссюэ. Затрагивается вопрос о роли его философского наследия в истории европейской мысли.
Ключевые слова: Боссюэ, Мальбранш, картезианство, религиозная философия.
A.A. K r o t o v. Philosophical ideas of Jacques Bossuet
The article analyzes the main religious-philosophical works of one of the firstrate catholic thinkers of "classic century", considers political, philosophical, historical, metaphysical aspects of the religious-philosophical works of Bossuet, touches upon the issue of the role of Bossuet's philosophical heritage in the history of European thought.
Key words: Bossuet, Malebranche, Cartesianism, religious philosophy.
В ряду наиболее масштабных мыслителей «классического века» Жак Бенинь Боссюэ (1627—1704) занимает особое место. Его влияние на французскую религиозную традицию чрезвычайно велико. Он родился в Дижоне, в дворянской семье, изучал теологию и философию в наваррском колледже в Париже, в 1652 г. принял сан священника. В течение десяти лет он был наставником наследника престола. Боссюэ пользовался значительным авторитетом при дворе, фактически выступая в роли советника Людовика XIV по вопросам церковной политики.
Конечно же, большинство его современников, точно так же как и последующих исследователей, рассматривали Боссюэ в первую очередь как теолога. Вместе с тем необходимо отметить особое внимание, уделявшееся этим видным религиозным деятелем философским вопросам, которым посвящено несколько его значительных произведений. Религиозная философия Жака Боссюэ важна как для понимания специфики интеллектуальной жизни XVII в., так и для уяснения общего круга идей последующих веков. Встретив оппозицию в лице просветительской идеологии, она была реаби-
* Кротов Артем Александрович — кандидат философских наук, доцент философского факультета МГУ имени М.В. Ломоносова, тел.: 939-18-48; e-mail: umo@ philos.msu.ru
литирована сразу несколькими философскими течениями последующей эпохи.
В сочинении «Политика, извлеченная из Священного Писания» (опубл. в 1709 г.), Боссюэ выступил с теоретическим обоснованием абсолютизма. «Политика» адресована наследнику престола, ее цель — изложение принципов социальной жизни, знаниями которых должен руководствоваться подлинный правитель. Будучи повелителем королей, Бог, согласно Боссюэ, указал им в Св. Писании правила управления государствами. Человек предназначен для жизни в обществе, но не следует забывать, что его единственная цель — Бог. Все люди — братья, их силы многократно увеличиваются благодаря помощи ближних, обществу. Первоначально общественная связь скреплялась самим Богом, но человек отпал от Создателя, отсюда и произошло разделение среди людей. Общество, по Боссюэ, может рассматриваться двояко: либо как огромная семья, соединяющая все человечество, либо как объединение, включающее определенный народ, имеющий законы, регулирующие его жизнь. В этом случае можно говорить о гражданском обществе. Для объединения народа необходима система правления.
По мнению Боссюэ, королевская, и притом наследственная, власть наилучшим образом подходит для управления гражданским обществом. Французский мыслитель стремится проследить ее истоки. «В начале мира» Бог был единственным правителем для человека, он мог считаться королем людей. После грехопадения в жизнь людей входит отцовская власть. Она естественна и неизбежна в силу сложившихся обстоятельств. Возникают семейные объединения — как некий прообраз будущих королевств. Семья служит «образцом и принципом» возникающих городов, которые, в свою очередь, объединяясь, образуют королевства. В древности королями становились или через согласие народа или силой оружия. В те давние времена существовало большое множество маленьких королевств. В то же время возникали и другие формы правления — аристократические и демократические республики. Но все-таки именно монархия — самая древняя и самая естественная для человеческого рода форма правления.
Французский епископ настаивает на том, что республикам повсеместно предшествовали монархии. Именно так обстояло дело в Риме, который затем вернулся к естественной для него власти монарха. «Весь мир, следовательно, начинает с монархий» [1.Б. Вонтг1, 1822, 1. XXI, р. 62], кроме того, королевская власть, имеющая образцом и основанием отцовскую, может считаться укорененной в самой природе.
Далее, автор «Политики» утверждает, что монархическое правление является наилучшим. Будучи естественным, оно оказывается
наиболее сильным и долговечным. Главное зло для государства заключено в опасности внутреннего разделения, которому лучше всего может противостоять именно монархия. Еще одно важное преимущество монархического правления — наследственность, которая выступает залогом стабильности. Для монарха любовь к своему королевству естественно соединяется с любовью к своей семье. В благополучном государстве будут процветать и члены королевской семьи. Поэтому для правителя трудиться ради своих детей и ради государства — одно и то же. Наконец, еще одно преимущество монархии связано с особым достоинством и благородством королевских домов.
Опираясь на Св. Писание, Боссюэ развивает мысль о том, что «всякая власть проистекает от Бога», причем «Бог поставил королей как своих слуг и управляет с их помощью народами» [ibid., p. 73]. Французский мыслитель выделяет четыре главных свойства монархической власти: она священна, носит отеческий характер, абсолютна, подчинена разуму. Прежде всего, «личность королей священна» [ibid., p. 74], ибо как носители власти они напрямую связаны с Богом. Священный характер монархической власти предписывает, что короли обязаны направлять все свои усилия только на достижение общего блага. Правителю следует помнить, что государь рождается не ради самого себя, а для общества. Отеческий характер монархии связан с ее происхождением, король подобен доброму главе семейства. В то же время вечное правило божественного правосудия предусматривает наказание тирану, использующему власть исключительно в личных целях, этому жестокому слуге, злоупотребившему предоставленными ему возможностями. Зло, причиняемое дурными правителями народу, рано или поздно обрушится на их головы. Государь не имеет права в своих деяниях руководствоваться прихотью настроения или злопамятством. Кроме того, тиран, ненавидимый подданными за причиняемые им насилия, должен считаться не столько человеком, сколько диким зверем. Боссюэ требует тщательно различать абсолютную власть и произвольное правление. Отсутствие абсолютной власти делает эффективное управление гражданским обществом невозможным. «Без этой абсолютной власти он (т.е. монарх. — А.К.) не может ни творить добро, ни обуздывать зло: нужно, чтобы его могущество было таким, чтобы никто не мог бы надеяться от него ускользнуть: и наконец, единственной защитой частных лиц против публичной власти должна быть их невиновность» [ibid., p. 107]. Никто из граждан не будет в безопасности, если в королевстве появится какая-либо реальная сила, способная противостоять государю и затруднять исполнение решений публичной власти. Правитель, со своей стороны, должен всячески избегать и остерегаться лишь одного: как бы его
действия не принесли людям зла. Для этого ему следует подчинить свои поступки разуму, избегать чрезмерного влияния страстей. «Мудрость государя делает народ счастливым» [ibid., p. 140]. В государственных делах, по мнению Боссюэ, надлежит более рассчитывать на мудрость, чем на военную силу. Военное счастье переменчиво, случайно, мудрость же достигает цели спокойнее и надежней. Конечно же, мудрость даруется человеку Богом, «но Бог ее дает тем, кто ее ищет» [ibid., p. 148]. Каким же способом монарх может стремиться к мудрости? «Не следует воображать себе государя с книгой в руке, с наморщенным лбом и глазами, глубоко погруженными в чтение. Его главная книга — мир: его учение — это быть внимательным к тому, что происходит возле него, чтобы этим воспользоваться» [ibid., p. 149]. Боссюэ добавляет, что вовсе не считает чтение бесполезным для монарха, напротив, мудрые короли всегда уделяли ему должное внимание. Главным образом, государю надлежит регулярно читать Библию, пренебрегать же следует развлекательной литературой, возбуждающей праздное любопытство. Плодотворные результаты дает лишь знание того, что полезно для человеческой жизни. Очевидно, для того, чтобы выносить правильные решения, король должен хорошо знать законы, понимать характеры людей, иметь представление о важнейших событиях человеческой истории. «Особенно тот, кто хочет правильно судить о будущем, должен обращаться за советом к прошедшим временам» [ibid., p. 191]. Время — «лучший советчик»: причины, порождавшие прежде добро и зло в общественной жизни, сохраняют свое значение и для будущего. Далее, глава государства должен уделять внимание самопознанию, а также иметь точные сведения относительно того, что происходит внутри и за пределами его королевства. Условием обретения мудрости является любовь к истине, умение быть внимательным, способность беспристрастно выслушивать советы. Монарх должен избегать влияния пустых, не основанных на опыте рассуждений и наказывать лживых и коварных подданных. Наконец, «государь должен использовать власть для искоренения в своем государстве ложных религий» [ibid., 1822, t. XXII, p. 21]. Религия, согласно Боссюэ, — благо народов и гражданских обществ. Истинная религия, основанная на достоверных принципах, позволяет государству быть прочным и долговечным. Отличить истинную религию от ложных можно даже по внешним признакам. Явный признак истинной религии — ее древность, все же ложные религии вводят различные новшества.
В «Рассуждении о всемирной истории» (1681) французский епископ развивает философию истории, оказавшую значительное влияние на европейскую мысль. Он утверждает, что судьбы государств определяются божественным проведением. «Бог держит...
бразды правления над всеми царствами; он держит все сердца в своей руке: то он умеряет страсти, то отпускает узду; и тем самым он движет весь человеческий род» [J.B. Bossuet, 1979, p. 1025]. Ошибочно было бы говорить о случае или удаче применительно к важнейшим событиям всемирной истории, все происходящее включено в вечный порядок причин и следствий, предусмотренный свыше. Преследуя свои цели, человек, вопреки тому, что сам об этом думает, зачастую реализует совсем иные замыслы высших сил. В человеческих делах все «вращается» вокруг религии и политической власти. Поэтому проследить их состояния в ходе всемирной истории означает понять в ней самое важное. Боссюэ выделяет во всемирной истории двенадцать эпох, он доводит свое изложение до времени Карла Великого (эпохам даны соответствующие событиям имена: Адам, Ной, Авраам, Моисей, взятие Трои, Соломон, Ромул, Кир, Сципион, рождение Христа, Константин, Карл Великий). Создание новой империи Карлом знаменует собой, по Боссюэ, окончание древней истории.
Истинная религия, по Боссюэ, существует с начала времен, идолопоклонство же поддерживается невежеством, корыстным расчетом, ложным уважением к древности, политикой, философией. Например, некоторые города защищали ложную религию, чтобы прославиться (Эфес с его знаменитым храмом). В то же время существование христианской церкви, согласно Боссюэ, — «вечное чудо», подлинное доказательство неизменности божественных повелений.
В трактате Боссюэ «О познании Бога и о самопознании» (опубл. в 1722 г.) прослеживается сильное влияние картезианских идей. Трактат содержит пять глав: о душе; о теле; о союзе души и тела; О Боге, создателе души и тела; о различии между человеком и животным. Согласно Боссюэ, мудрость именно и состоит в познании Бога и в самопознании, причем рассмотрение собственной природы возвышает нас до постижения Бога. Человек состоит из двух частей: души и тела. Основные характеристики названных частей находятся вполне в русле картезианской традиции. Душа — то начало, которое позволяет нам мыслить, ощущать, рассуждать, желать, избирать одно действие предпочтительно перед другим. «Тело есть та масса, протяженная в длину, ширину и глубину, которая нам служит для выполнения наших действий» [J.B. Bossuet, 1990, p. 7]. Внимательное рассмотрение человеческой природы неизбежно приводит к выводу о существовании Бога. Прежде всего, само устройство вселенной, важное место в которой занимает человек, подсказывает идею Создателя. В мире присутствует порядок, точные пропорции, целесообразность, указывающая на изумительный замысел, совершенное искусство, высший разум. Но среди
всех объектов природы наилучшим образом свидетельствует о высшем разуме человек. Человек — мыслящая субстанция, рожденная для жизни в тесном союзе с телом. Все операции души тонко приспособлены друг к другу, рассудок и чувственность тесно взаимосвязаны. В своей жизни человек вынужден опираться на ощущения, но для этого он должен обладать соответственным образом организованным телом, быть способным осуществлять разнообразные движения. Человеческое тело соединяет в своем составе множество частей, машины разных типов, приспособленных друг к другу столь совершенным образом, что наводят на мысль о «восхитительной механике». Далее, «ум имеет объектом вечные истины, которые суть не что иное, как сам Бог» [ibid., p. 191]. Пропорции, которыми человек измеряет все вещи, являются вечными и неизменными. Все доказуемые в математике и других науках истины незыблемы и вечны. Достоверное знание, отыскиваемое человеком, существует независимо от него во все времена. «Таким образом, эти истины существуют прежде всех веков» [ibid., p. 193], они пребывали еще до появления человеческого рода. Где же они расположены? Должно существовать некоторое высшее, вечное бытие, особый объект, концентрирующий в себе все истины. «Этот вечный объект — Бог вечно существующий, вечно истинный, вечно как сама истина» [ibid.]. Наконец, несовершенство нашего ума прямо и очевидно указывает на наличие внешнего могущественного разума. По мнению Боссюэ, совершенство есть нечто большее, чем несовершенство, притом оно предполагается самим наличием несовершенства. Если допустить, что только люди — разумные существа во всем мире, пришлось бы признать невозможность объяснения их возникновения. В конечном счете, ведь не может появиться мысль из немыслящей, косной массы. Таким образом, существование нашего ограниченного ума доказывает наличие его несомненной причины, т.е. высшего, совершенного разума.
Хотя Боссюэ и испытал влияние Декарта, вместе с тем он критично отзывался об одном из крупнейших представителей современной ему картезианской школы (Мальбранш). Свою позицию по отношению к учению Мальбранша Боссюэ выразил в письме к одному из его приверженцев (21 мая 1687 г.). Поводом к составлению письма послужил «Трактат о природе и благодати» Мальбран-ша. Боссюэ заявляет, что стремление быть хорошим христианином заставляет его держаться на расстоянии от идей «новой системы». Например, объяснение Мальбраншем того, каким образом Бог определяет действия свободной воли, — «пример совершенной галиматьи». Боссюэ высказывает опасение, что под именем плохо понимаемой картезианской философии готовится выступление против Церкви. В недрах картезианства на основе неправильно
понятых принципов зарождается подлинная ересь: под предлогом того, что следует признавать истинным только ясно воспринимаемое, высказывают произвольные, ложные суждения, «одобряют и отбрасывают все, что хотят» [J.B. Bossuet, 1836, p. 110]. Таким путем вводят особую «свободу суждения», не считаясь с традицией, дерзко развивают необоснованные идеи. Подобного рода злоупотребление можно отметить в системе Мальбранша, которая близка пела-гианству. «Наконец, я не нахожу ничего в вашей системе, что бы меня не отталкивало» [ibid.]. Многие положения обсуждаемой системы опасны, из них скорее можно получить зло, чем добро. Боссюэ настаивает на том, что вводимые в теологию новшества, отклонение от принятых мнений Церкви неизбежно приводят к ереси. Он подчеркивает, что принципы его «Рассуждения о всемирной истории» противоположны установкам «новой системы». Для Боссюэ неприемлема главная идея теодицеи Мальбранша. «Есть большая разница сказать, как делаю я, что Бог направляет каждую вещь к цели, которую он назначил, постоянными путями, и говорить, что он ограничивается установлением общих законов, откуда происходит много вещей, которые входят лишь косвенно в его замыслы» [ibid., p. 111]. По мнению Боссюэ, утверждаемый Мальбраншем способ божественных действий скорее должен считаться недостоверным, чем плодотворным. Таким образом, критические замечания, развернутые Боссюэ по поводу одной из наиболее значительных тенденций внутри картезианства, полностью определяются соображениями теологического характера. По сути, подобного рода соображения, как мы видели, оказали существенное воздействие на все философские построения французского епископа.
Эпоха Просвещения наследие Боссюэ характеризовала главным образом в негативном ключе. Это легко объяснимо, ибо для многих он прочно ассоциировался с ненавистным абсолютизмом. Вольтер в своем «Философском словаре» (статья «Основа философии Спинозы») говорит о том, что Боссюэ часто впадал в противоречия, не всегда обладал «четкими идеями». Философия истории Вольтера очевидным образом полемична в отношении соответствующей концепции Боссюэ. «Фернейский патриарх» отстаивает видение истории, противоположное провиденциалистскому. История направляется «мнениями» людей, существенно изменяющими нашу земную жизнь. Предрассудки и суеверия, в отличие от истинных идей, являются источником всяческих социальных бедствий.
В первой половине XIX в. идеи Боссюэ вновь находят своих влиятельных сторонников в философской среде. Один из наиболее ярких представителей католического «традиционализма», Жозеф де Местр, выступил продолжателем защищаемой Боссюэ христианской философии истории. Местр развивает как отдельные темы,
так и основную установку Боссюэ, относящуюся к событиям мировой истории: «Мы все связаны с престолом высшего Существа мягкой цепью, которая нас сдерживает, не порабощая» [/. Maistre, 2007, p. 199]. Рассуждая о назначении индивидов и народов, Местр замечает, что Франция возглавляла европейскую «религиозную систему» и «не без основания ее король именовался христианнейшим: Боссюэ не сказал ничего сверх меры по этому поводу» [ibid., p. 202]. Мен де Биран, родоначальник французского спиритуализма XIX в., ставил Боссюэ в один ряд с такими философами, как Сократ, Платон, Декарт [M.F.P. Maine de Biran, 1939, p. 127]. Биран полагал, что «два неподвижных полюса» истинной философии — Бог и душа. В подобном контексте обращение к наследию Боссюэ выглядит вполне логичным.
Виктор Кузен, один из наиболее влиятельных французских мыслителей XIX в., призывая выстраивать истинную философию на основе предшествующих великих достижений, говорил о том, что «есть только один подлинный философский язык — язык Платона, Декарта, Боссюэ, который состоит в том, чтобы выражать самое глубокое и самое великое самым естественным способом» [V. Cousin, 1884, p. VII].
Исследовательские оценки философского наследия Боссюэ варьируют от довольно сдержанных до восторженных. Франсиск Буйе отмечал, что наибольшую славу Боссюэ принесла отнюдь не философия, в области которой он, защищая Декарта, проявил изрядное красноречие и «замечательный здравый смысл» [F. Bouillier, 1854, p. 219—220]. Жан Филибер Дамирон рассматривает Боссюэ как представителя «картезианской школы», подчеркивая, что в области философии он не был ни «чистым учеником», ни оригинальным новатором, а скорее выступал «как доктор, как Отец Церкви» [/.P. Damiron, 1846, p. 671, 713]. Жюль Симон подчеркивал, что Боссюэ посвятил «всю свою мысль Церкви», прибавляя, что мысль эта изобилует «глубокими и обширными мнениями», способными принести пользу философам [/. Simon, 1875, p. 198]. Альфред Вебер относит Боссюэ к «вершинам воинствующего католицизма», испытавшим «непреодолимое влияние» картезианства [A Weber, 1914, p. 292]. Огюст Гратри дает следующую характеристику: «Творчество Боссюэ, поистине необъятное по своим результатам и глубине, есть творчество по приложению философии к теологии и обратно» [A. Gratry, 1918, p. 38].
Рассмотрение философских воззрений Боссюэ позволяет подчеркнуть определенные закономерности в развитии французской мысли Нового времени. Прежде всего, необходимо констатировать глубокое влияние картезианских идей на интеллектуальную культуру XVII в., в том числе и на ведущих религиозных мыслителей.
С другой стороны, отнюдь не весь комплекс картезианских идей встречает благосклонный прием, сдерживающим фактором продолжают служить определенные теологические установки. Чередование взлета и падения общественного интереса к религиозно-философскому наследию Боссюэ во многом находит объяснение в причинах исторического порядка (господство абсолютизма, критика «деспотизма» и крушение «старого порядка», реставрация). Характерно, что внимание мыслителей XIX в. привлекают философия истории Боссюэ и его концепция Бога и души, но не его теория абсолютизма. Показательно и то обстоятельство, что послереволюционная критика просветительских идей велась не только с позиции пережитого опыта («ужас террора»), но и с обращением к отвергнутым XVIII столетием духовным авторитетам. Именно поэтому наследие Боссюэ оказалось одним из важных элементов трансформации французской философии Нового времени.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Bossuet J.B. Oeuvres choisies. Versailles, 1822. T. XXI—XXII.
Bossuet J.B. Oeuvres completes. P., 1836. V XI.
Bossuet J.B. Oeuvres. P., 1979.
Bossuet J.B. De la connaissance de Dieu et de soi-meme. P., 1990.
BouillierF. Histoire de la philosophie cartésienne. P., 1854. T. 2.
Cousin V. Du vrai, du beau et du bien. P., 1884.
Damiron J.P. Essai sur l'histoire de la philosophie en France au XVII siècle. P., 1846. T. 2.
GratryA. De la connaissance de Dieu. P., 1918. T. 2.
Maine de Biran M.F.P. Oeuvres. P., 1939. T. XII.
Maistre J. de. Oeuvres. P., 2007.
Simon J. Bossuet // Dictionnaire des sciences philosophiques. Sous la dir. de Ad. Franck. P., 1875.
Weber A. Histoire de la philosophie européenne. P., 1914.
