CC BY
37
УДК 008
ФИЛОСОФСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ НЕОНОМАДИЗМА: ПРОБЛЕМА ИДЕНТИЧНОСТИ В ТЕОРИИ Ж.-П. САРТРА
А.Ю. Браерская
DOI 10.18522/2072-0181-2019-97-1-16-20
В современном глобализируещемся мире вопрос об идентичности становится центральной проблемой гуманитарного научного дискурса. Данный феномен наиболее часто рассматривается в гума-нитаристике сегодняшнего дня. В этом ключе актуален вопрос о различных формах идентификации и обретения идентичности, которые исследователи анализируют в современной науке. Мы рассматриваем идентичность в контексте концепций таких исследователей, как З. Бауман, Э. Эриксон, М.В. Заковоротная, и др. [1].
Цель статьи - показать влияние одной из философских школ ХХ в. - экзистенциализма (на примере концепции личности главного идеолога направления Ж.-П. Сартра) - на становление нового понимания персональной идентичности как подвижного и нестабильного феномена.
Данная цель обусловливает необходимость решения нескольких задач, а именно: раскрыть характерные черты идентичности, актуализированные в гуманитарном дискурсе; проанализировать современные представления о феномене неономадизма; выявить основные характеристики личности, представленные в философских работах Ж.-П. Сартра. Мы полагаем, что наряду с изменениями социальной, культурной, экономической ситуаций, связанных с процессами глобализации, экзистенциалисты предложили новое понимание личности как процессуального, лишенного эссенциализма субъекта. Такое видение затем в какой-то мере нашло развитие в последующих гуманитарных концепциях (в частности, в постструктурализме, в постмодернистском феминизме и т.д.) и легло в основу рассмотрения идентичности в теории неокочевничества.
Стюарт Холл отмечает, что идентичность - это такой концепт, для которого требуется дискурсивный подход в силу его размыто-
Браерская Анастасия Юрьевна - кандидат философских наук, доцент кафедры теории культуры, этики и эстетики Института философии и социально-политических наук Южного федерального университета, 344065, г. Ростов-на-Дону, пер. Днепровский, 116, e-mail: nast-br@ yandex.ru, т. 8(863)2184000 доб. 210-22.
сти, включенности в сложное семантическое поле значений. Идентичность - это артикуляция, она связана с подвижностью, а, следовательно, с процессом идентификации. Она не бывает завершенной или целостной и в то же время отталкивается от принципа различия [2].
Можно говорить также и о том, что в современных исследованиях культуры подчеркивается более активное субъектное начало в обретении личностью своей идентичности. Взрослый индивид более свободен в процессе идентификации, в том, чтобы самостоятельно определить, какие элементы своей культуры выбрать, отвергнуть или трансформировать [3].
Соременные теоретики отмечают в качестве главнейшей характеристики идентичности ее процессуальность, континуальность, способность сохранять целостность во времени и в то же время описывают современную ситуацию как значимый контекст актуализации проблем самости внутри личности. Вопрос «Кто Я?» становится наиболее злободневным, как на теоретическом уровне, так и на уровне повседневных личностных практик. Исследователи отмечают, что сегодня мир стал более подвижным. Это связано со многими факторами, здесь и процесс глобализации, и относящееся к ней усиление интеграционных процессов, повышение мобильности, ускорение передачи информации, которое, в свою очередь, активно влияет на принципы самосознания, социализации и инкультурации личности. Отмечается размывание границ «Я», распад традиционных форм социального коллективизма, трансформация человеческих отношений и коммуникации как на социальном, так и на межличностном уровне.
Мир приходит в движение, культурные формы сменяют одна другую, поток информации усиливается. И человек вынужден выстраи-
Anastasia Braerskaya - Southern Federal University, 116 Dniprovsky lane, Rostov-on-Don, 344065, e-mail: nast-br@ yandex.ru, tel. +7(863)2184000 доб. 210-22.
вать, выбирать себя среди множества неосвоенных им вариантов. В таких условиях индивиду становится все сложнее создать устойчивую идентичность, поскольку возможности и образы, которыми оперирует культура потребления, бесконечны и очень размыты. Например, если раньше религия обеспечивала человеку связь с окружающей действительностью, природой, социумом, то теперь исследователи все больше говорят об ощущении бездомности [4]. Усиливаются миграционные тенденции, социокультурная дифференциация, которая может приводить к потере ощущения целостности современного мира и восприятия образа себя. Стабильность и устойчивость как качества личности уходят в прошлое. Поэтому человек все чаще испытывает довольно интенсивные затруднения в области саморефлексии. Однако, как замечают некоторые теоретики, в этих условиях появляется группа людей, которые довольно органично включаются в современную ускоренную жизнь. Такое явление было названо неономадизмом с прямой отсылкой к феномену номадизма как кочевого образа жизни.
Что же представляет собой неокочевник? В данном случае описывается индивид, который довольно легко меняет свой жизненный уклад, род занятий, место жительства и в итоге собственную идентичность. Он быстро приспосабливается к новым условиям, меняя профессию, не привязываясь к одному виду деятельности на всю жизнь. Он достаточно коммуникабелен и открыт миру.
Следует сказать, что исследованием номадизма как современного культурного феномена занимались Ж. Делез и Ф. Гваттари, которые определили номадическую среду как децентри-рованное пространство, противопоставив его пространству традиционной культуры, для обозначения которой они использовали метафору корня в противовес ризоме - корневищу, которое определяется как система внутри почвы, нелинейная, способная расти в любом направлении, не имеющая ни начала, ни конца, ни центра [5].
Американский социолог Э. Д'Андреа рассматривает феномен неономадизма не столько как часть субкультуры, сколько как некий идеальный тип, который концептуализирует транснациональные практики, проблемы идентичности, субъективности, связанные с явлениями гипермобильности, дигитализации и рефлексивности. Анализируя в таком ключе феномен новых кочевников, он приходит к выводу, что они в какой-то мере реформируют нормы и рутинные
практики, которые налагает на субъекта культуры государство, общество, потребительский рынок [6].
Р. Брайдотти, используя феминистский дискурс, обращается к концепции номады и видит в ней возможность уклонения от фалло-лого-центризма, присущего современной культуре. Автор пишет: «...Номадизм: головокружительное движение к деконструированию идентичности; молекуляризация "я"» [7, с. 138]. И далее продолжает: «номадизм состоит не только из бездомности, сколько из способности воссоздавать свой дом где бы то ни было» [7, с. 138].
Таким образом, субъект в современной культуре лишается онтологически устойчивого статуса, его бытие становится процессуальным, изменчивым, что соответствует определению культуры ХХ века З. Бауманом как «текучей современности».
Данный феномен имеет не только культурные, социальные экономические, но теоретические, философские предпосылки. На наш взгляд, одна из ближайших предпосылок неономадизма содержится в теории экзистенциализма с его отказом от детерминизма и эссенциализма, повышенным вниманием к личностному, субъективному началу в построении идентичности. Главный идеолог движения Ж.-П. Сартр в своих программных работах предлагает рассматривать человеческое бытие как изменчивое состояние [8]. В его теории особое место занимает проблема бытия личности, вопрос об ее идентичности и субъектности. Следует отметить, что Сартр отбрасывает предшествующие метафизические детерминистские концепции построения идентичности. Главной темой его философской теории становится проблема существования, а субъект формируется как проект, его сущность не предзадана и не стабильна. Субъект творит себя сам, в этой ситуации процесс выбора становится основой существования. В данном случае речь идет именно об экзистенциальном выборе [9].
Сартр утверждает, что выбор - это определенная ответственность, которая ложится на плечи действующего субъекта. И в то же время человеку противостоит тотальность бытия, окружающий мир, отношения с которым определяются дихотомией «Я»/«Другой».
Проблема «Другого» активно обсуждалась в гуманитарном дискурсе ХХ века. В философии Сартра она является центральной категорией, через которую становится возможной личностная саморефлексия. Выписывая общую теорию
бытия, философ обращается к теме фактичности существования «меня» и «Другого». Реальность человека делится на две структуры - «бытие-в» и «бытие-для». «Бытие-в» осуществляется в форме «бытие-в-себе», а «бытие-для» разделяется на «бытие-для-себя» и «бытие-для-другого».
Можно говорить, что «бытие-в-себе» - это определенные условия, в которых субъект открывает себя. Это безличное и неизменчивое бытие [8, с. 39]. Вопрошание о мире - это базовая ситуация для «бытия-в-себе». Так бытие превращается в феномен, проблематизируется.
«Бытие-для-себя» - это сознание, которое выступает в роли «Ничто», как отрицание. Это специфический вид человеческого бытия, в котором сущее себя неантизирует. Это фактичность, отделение от «бытия-в-себе», когда мир предстает перед нашим сознанием как феномен. «Бытие-для-себя» отделяется от прошлого, так конституируется свобода.
Следовательно, индивид не определяется своим прошлым. Человек - создание историческое, его сущность формируется определенным контекстом, жизненными обстоятельствами, в которых его деятельностное начало играет важнейшую роль. Ведь человек является тем, что сделал из себя сам.
«Другой» появляется, когда человеческое «Я» открывает себя в качестве определенного существования. И здесь философ обращается к проблеме взгляда, которая является ключевой в объяснении фигуры «Другого». «Другой» довлеет над нами всегда как взгляд. Это первоначальное отношение с «Другим» [10].
Природа взгляда не может быть познана нами, она нерефлексивна. Таким образом, «Другой» проявляется как субъект. Фигура «Другого» отражает фактичность субъекта. Через нее мы открываем свое «Я», испытываем в качестве определенного состояния, эмоции (например, стыда). Со-бытие с «Другим» задает пространственно-временные границы моего существования [8, с. 291].
Темы свободы и заброшенности играют еще одну важную роль в теоретических построениях Сартра, который определяет свободу в качестве онтологической характеристики человеческого существования, основания его возможности выбора. В то же время заброшенность обозначает, что субъект изначально попадает в определенные условия, ведь он не сам себя создал, но в то же время выбирает себя сам (в этом и проявляется свобода).
Возможности человек может определить через отношения с «Другим», однако «Другой» одновременно и отчуждает эти возможности. «Быть-увиденным-другим» - ключевое свойство взгляда. «Другой» фактичен, но не раскрываем до конца [10, с. 51].
Отношения с «Другим» - это всегда конфликт власти и подчинения. По Сартру, невозможны равноправные отношения, одна из сторон всегда будет подчинять себе другую. Базовое переживание при встрече с «Другим» - это стыд, который мы испытываем всегда перед кем-то, ведь стыд не могут вызывать в нас предметы материального мира.
И в то же время субъект, определяющий себя через «Другого» никогда не является стабильным. Он всегда выступает в качестве проекта. Именно в этой ситуации отрицания, на наш взгляд, и заключено сартровское обоснование подвижной идентичности. Трансцендирование -это свойство личности, которая стремится к выходу за пределы собственных границ.
Ж.-П. Сартр отмечал, что человек на протяжении всей жизни проецирует себя в будущее и отрицает в себе свое настоящее, то, кем он является. Нестабильность собственного существования подталкивает человека к выходу за свои границы. Понятие «Ничто» является наиболее подходящей характеристикой «бытия-для-се-бя», которое стремится к преодолению состояния нестабильности. Ф. Коплстон отмечает, что «бытие-в-себе» отрицает себя для достижения самотождественности. Это стремление к объединению «бытия-для-себя» с «бытием-в-себе», не теряя при этом сознания. Однако такое объединение не представляется возможным. Сознание - это «...присутствие для кого-то дистанцированного от кого-то.», а «бытие-в-себе» не предполагает эту характеристику [11].
Сартр утверждает, что существование предшествует сущности [9]. Это означает, что человеческая идентичность начинается с состояния tabula rasa - чистой доски, где личность посредством своего выбора рисует собственную судьбу. В то же время, выдвигая в качестве основной категории понятие существования и отводя ему главенствующую роль в дихотомии «сущность/существование», Сартр таким образом подчеркивает нестабильность идентичности и особенное значение личного выбора в ее формировании. Однако он идет дальше и возлагает ответственность на плечи действующего в культуре субъекта, подчеркивая, что, выбирая себя - мы выбираем весь мир, все человечест-
во. В данном случае выбор - это не только наше личное волеизъявление, но и заложенная в нем ответственность за последствия нашего действия для другого. Поэтому человек приговорен к свободе. Он заброшен в определенные социальные и культурные условия существования, но свободен, поскольку способен осуществлять собственный выбор, сроить жизнь по собственному разумению [8].
Ничего собой не представляя изначально, человек создает себя сам. Следовательно, мы можем говорить, что нет природы человека, есть лишь некие общие условия существования для всех людей. И все же человек - действующий субъект, его невозможно определить только тем, чем он является в настоящий момент времени, важную роль играет его стремление стать кем-то, выйти за свои границы. Личность устремлена к будущему, жизнь - это процесс постоянного становления, перманентное трансцендирование, проект.
Именно в рамках сартровского экзистенциализма было показано, что субъект не имеет фиксированной идентичности. Следовательно, мы можем говорить о том, что данная концепция явилась одной из философских предпосылок становления теории неономадизма и в то же время отразила действующие в середине ХХ века в обществе культурные тенденции. Далее в рамках постструктуралистской теории субъект все чаще будет определяться как децентрированное образование, лишенное стабильности, будет подчеркиваться процессуальность, мобильность, неопределенность качеств субъективности и идентичности, что соответствует логике неономадизма.
ЛИТЕРАТУРА
1. Бауман З. Текучая современность / Пер. с англ. Под ред. Ю.В. Асочакова. СПб.: Питер, 2008. 240 с.; Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис: пер. с англ. / Общ. ред. и предисл. А.В. Толстых М.: Издательская группа «Прогресс», 1996. 344 с.; ЗаковоротнаяМ.В. Идентичность человека. Социально-философские аспекты. Ростов н/Д: Издательство Северокавказского научного центра высшей школы, 1999. 200 с.
2. Hall S. Introduction. Who Needs 'Identity'? // Questions of Cultural Identity. London: Sage Publications. 2003. 198 p. P. 1-18.
3. Gregg G. Culture and self // Handbook of cultural sociology / Ed. by John R. Hall, Laura Grindstaff and Ming-Cheng Lo. Routledge, London/New York: Routledge Taylor & Francis Group, 2010. 696 p. P. 223-232
4. Berger P.L., Berger B., Kellner H. The homeless mind: modernization and consciousness. N.Y.: Random House, 1974. 258 p.
5. Делез Ж., Гваттари Ф. Тысяча плато: Капитализм и шизофрения: пер. с франц. Екатеринбург: У-Фактория; М.: Астрель, 2010. 895 с.
6. D'Andrea A. Neo-Nomadism: A Theory of Post-Identitarian Mobility in the Global Age // Mobilities. 2006. Vol. 1, №1. P. 95-119.
7. Брайдотти Р. Путем номадизма // Введение в тендерные исследования. Часть 2: Хрестоматия. ЦХГИ, Санкт-Петербург: Алетейя, 2001. 991 с. С. 136-163.
8. Сартр Ж.-П. Бытие и ничто: Опыт феноменологической онтологии, М.: Республика, 2000. 639 с.
9. Сартр Ж.-П. Экзистенциализм - это гуманизм // Сумерки богов / Под ред. А.А. Яковлева. М.: Политиздат, 1989. 396 с. С. 319-345.
10. Голенков С.И. Феноменология Другого Сартра // Вестник Самарской гуманитарной академии. «Философия. Филология», 2006. № 1 (4) С. 88-112.
11. Коплстон Ф. История философии. XX век / Пер. с англ. П.А. Сафронова. М.: ЗАО Центрполиграф, 2002. 269 с. С. 218.
REFERENCES
1. Bauman Z. Tekuchaya sovremennost' [Fluid modernity]. Transl. from English. Ed. by Yu.V Asochakov. St.-Petersburg, Piter, 2008, 240 p.; Erikson E.H. Identichnost': yunost' i krizis: Transl. from English. Ed. by A.V. Tolstyh Moscow, «Progress» Publ., 1996, 344 p.; Zakovorotnaya M.V. Identichnost' cheloveka. Sotcial'no-filosofskie aspekty. Rostov-on-Don, Publishing house of the North Caucasus scientific center of higher school, 1999, 200 p.
2. Hall S. Introduction. Who Needs 'Identity'? In: Questions of Cultural Identity. London: Sage Publications, 2003, 198 p., pp. 1-18.
3. Gregg G. Culture and self. In: Handbook of cultural sociology. Ed. by John R. Hall, Laura Grindstaff and Ming-Cheng Lo. Routledge, London/New York, Routledge Taylor & Francis Group, 2010, 696 p., pp. 223-232.
4. Berger P.L., Berger B., Kellner H. The homeless mind: modernization and consciousness. New York, Random House, 1974, 258 p.
5. Delez Zh., Gvattari F. Tysyacha plato: Kapitalizm i shizofreniya [Thousand plateaus: Capitalism and schizophrenia]. Transl. from French. Ekaterinburg, U-Faktoriya; Moscow, Astrel', 2010, 895 p.
6. D'Andrea A. Mobilities, 2006, vol. 1, no. 1, pp. 95119.
7. Braydotti R. Putem nomadizma [By nomadism]. In: Vvedenie v gendernye issledovaniya [Introduction to gender studies]. Part 2: Reader. St.-Petersburg, Aletejya, 2001, 991 p., pp. 136-163.
8. Sartre J.-P. Bytie i nichto: Opyt fenomenologiches-koy ontologii [Being and nothingness: Experiences
phenomenological ontology]. Moscow, Respublika, 2000, 639 p.
9. Sartre J.-P. Ekzistentsializm - eto gumanizm [Existentialism is humanism]. In: Sumerki bogov [Twilight of the gods]. Ed. by A.A. Yakovlev. Moscow, Politizdat, 1989, 396 p., pp. 319-345.
10. Golenkov S.I. Vestnik Samarskoy gumanitarnoy akademii. «Filosofiya. Filologiya», 2006, no. 1 (4), pp. 88-112.
11. Koplston F. Istoriya filosofii. XX vek [History of philosophy. 20th century]. Transl. from English. P.A. Safronov. Moscow, ZAO Centrpoligraf, 2002, 269 p., p. 218.
9 февраля 2019 г.
УДК 140.8
О НЕКОТОРЫХ АСПЕКТАХ ФОРМИРОВАНИЯ ИДЕНТИЧНОСТИ В УСЛОВИЯХ ОБЩЕСТВА ПОТРЕБЛЕНИЯ
Л.Г. Бабахова
DOI 10.18522/2072-0181-2019-97-1-20-24
Одной из наиболее значимых проблем современного общества является проблема идентичности человека. Проблема идентичности и самоидентификации человека в современном обществе активно изучается как отечественными учеными О.А. Богданова, П.С. Гуревич, В.А. Емелин, М.В. Заковоротная, И.С. Кон, Е.И. Труфанова, А. Ю. Шеманов [1-7], так и западными мыслителями З. Бауман, Э. Гидденс, Р. Данн, К. Лэш, Р. Лифтон [8-12]; и др.
Современное общество трактуется по-разному: как общество потребления, эпоха нарциссизма, эра самопоглощения, но так или иначе данные трактовки признают, что образ жизни индивида и его идентичность стали проблематичными. Одной из основных проблем современной культуры является потеря человеком устойчивой, заданной идентичности.
Принцип потребления является одним из доминирующих признаков современной массовой культуры. Произошедшие коренные изменения, касающиеся всех сфер жизни человека, такие, как изменение и характер труда, увеличение свободного времени, стирание классовой структуры, нашли свое отражение в трансформации структуры и характера потребления.
Самоопределение человека, формирование его идентичности переместились из трудовой сферы в сферу досуга и развлечения. Сов-
Бабахова Людмила Григорьевна - кандидат философских наук, доцент кафедры философии и мировых религий Донского государственного технического университета, 344000, г. Ростов-на-Дону, пл. Гагарина, 1, e-mail: babahova_l@mail.ru т. 8(863)2381554.
ременное потребление характеризует индивидуальный образ жизни индивида, указывая на его социальный статус. Большой вклад в рассмотрение феномена общества потребления внесли такие западные мыслители как Ж. Бодрийяр, Ф. Джеймисон, Дж. Ритцер, М. Физерстоун [13-16]. Разработка данной проблемы содержится в трудах таких отечественных авторов как АН. Ильин, В.И. Ильин, Д. Кузнецов, А.В. Ов-руцкий [17-20].
Целью данной статьи является анализ формирования идентичности человека в контексте развития общества потребления. Постановка цели определила решение следующих задач: определить специфику идентификации личности в обществе потребления, рассмотреть влияние потребительской идеологии на процессы идентификации, динамику и устойчивость идентичности.
Ситуация неопределенности, вызванная небывалым ростом социокультурных и материально-технических изменений, привела к кризису идентичности как изначальной сущности, определяющей личность. Возможна ли целостная, устойчивая идентичность в фрагментиро-ванном потребительском обществе и культуре? Как обрести собственную идентичность среди бесконечного выбора возможностей, предлагаемого современностью?
Lyudmila Babakhova - Don State Technical University, 1, Gagarin Square, Rostov-on-Don, 34400, e-mail: babahova_l@ mail.ru, tel.+7(863)2381554.
