CC BY
62
о
0
1 .о
(тз
А.В. Матвийчук
философские основания экологической деонтологии
В статье исследуются философские основания новой научной дисциплины -экологическая деонтология. Показана методологическая актуальность привлечения деонтологической теории к решению проблем по экологической трансформации сознания современного человека.
Ключевые слова: экологическая деонтология, трансформация мышления, глобальные проблемы, устойчивое развитие.
Совокупность наличных и потенциальных экологических проблем, с которыми столкнулось человечество на рубеже XX и XXI вв., является свидетельством кризиса мировоззрения и образа мышления современного человека. Этот тезис сегодня стал практически общим местом значительного количества научных и научно-популярных работ, посвященных экологической проблематике. Между тем осознание реальной опасности экологической и антропологической катастрофы стимулирует поиск новых ценностей и этических регулятивов, способствующих гармонизации отношения «Человек - Природа». Но что такое гармония?
технологии
Современный эволюционизм, экологическая деонтология
Буквально гармония (греч. apцovш) - это связь, порядок; строй; слаженность, соответствие, стройность. Если говорить о социальной гармонии, то это бесконфликтное упорядоченное сосуществование всех элементов социальной общности. Гармония также может трактоваться как состояние системы, когда она достигает высшей стадии развития, совершенства, функциональной эффективности и производительности. С другой стороны, понятие «гармония» всегда стоит в одном ряду с понятием «порядок». Его в социальном контексте можно определить как систему надежных и продуктивных отношений между людьми, между человеком и социумом, между социумом и Природой. это наличие способности к саморегуляции и самосовершенствованию системы «человек - Природа» и соответствующих этому механизмов.
Такие механизмы являются, очевидно, продуктом духовной жизни человека и общества, а характер и эффективность этих механизмов определяется содержанием таких форм общественного сознания, как мораль, религия, политика, право, искусство и философия. Иными словами, содержанием культуры человека, через которое «формируется в человеке чувство собственного достоинства и императивность, складывается гуманистическое мировоззрение и методологическая направленность на мир, которые обеспечивают единство духовного и практического» [4, с. 23]. Безусловно, уровень культуры может быть разным, но, как правило, когда говорят о «культурности» человека, речь всегда идет об этически высокой культуре и образе жизни - имеется в виду «дружеское общество зрелых людей, для которых существуют неписаные законы совести, чести, братства, ответственности, сострадания, самоотречения, служения друзьям» [2, с. 230].
Думаем, внимательному читателю вышеприведенные определения и рассуждения в определенной степени напомнили о важном для экологического (и не только) дискурса понятии - «устойчивое развитие». Ведь разве установление баланса между удовлетворением современных потребностей и защитой интересов будущих поколений, включая их потребности в безопасной и здоровой окружающей среде, не является тем вариантом гармоничного содержания отношения «человек - Природа», о котором так много говорят и пишут ученые, политики и общественные деятели? Разве парадигма устойчивого развития, включающая в себя требования по защите окружающей среды и обеспечения социальной справедливости во всех контекстах общественной жизни (в частности, в плане доступа к ресурсам), не является своеобразной квинтэссенцией такой желанной гармонии с Природой и с самими собой?
В то же время следует помнить, что устойчивое развитие - это управляемое развитие. В основе его управляемости - упорядоченный системный подход и современные информационные технологии, которые позволяют эффективно и продуктивно моделировать альтернативы развития, прогнозировать их результаты и выбирать наиболее оптимальный вариант. Иными словами, устойчивое развитие - это действие по определен- | ным правилам, в основе которых идея максимального соблюдения балан- оци са интересов всех участников определенной системы отношений.
Из вышеуказанного, по нашему мнению, следует, что гармонизация отношения «Человек - Природа» на практике предполагает разработку и внедрение новых стандартов таких отношений. При этом само понятие «стандарт поведения» (в отличие от понятия «модель поведения») воспринимается и понимается нами как нечто обязательное, безусловное, необходимое и должное. Между тем дисциплину, которая исследует сферу должного, принято обозначать термином «деонтология» (от греч. deon -надлежащий, должный). Мы убеждены, что реальное решение экологических проблем актуализирует именно деонтологический подход к проблематике отношения «человек - Природа», поскольку деонтология не только четко определяет систему требований к поведению человека в определенной сфере жизнедеятельности, но и выявляет специфику их реализации. Именно поэтому мы последовательно отстаиваем мнение, что средством решения задачи экологизации предметно-практической деятельности человека и общества могла бы стать новая дисциплина, которую мы обозначили как «экологическая деонтология» [11-13].
Концептуально экологическая деонтология (экодеонтология) рассматривается нами как теоретическая и практическая научная и учебная дисциплина. Она выступает как система специальных (экодеонтологических) знаний о специфике и последствиях деятельности человека в природе, опираясь на которые становится возможным определить и сформулировать систему принципов, требований и норм надлежащей, экологически ориентированной предметно-практической или социальной (в частности, профессиональной) деятельности. При этом экологическая деонтология призвана не просто зафиксировать разрыв между должным (с экологической точки зрения) и реальным в процессе жизнедеятельности человеком, но и направить на поиск ценностных и нравственных ориентиров, которые будут иметь в итоге свое отражение в формальных и неформальных требованиях и установках психологического, нравственного, правового, политического и экономического характера. Соблюдение этих требований, их реализация человеком в повседневной жизни и профессиональ-
27
технологии
Современный эволюционизм, экологическая деонтология
ной деятельности, по нашему убеждению, может реально способствовать преодолению дисгармонии в отношении «человек - Природа».
осмысление научных перспектив экологической деонтологии обратило нас к вопросу, как данный научный концепт соотносится с современными философскими трендами. отправной точкой наших рассуждений является констатация того, что сейчас мы живем во время постмодерна, идеи которого получили статус общекультурного явления и проявляются в различных сферах жизни современного общества (особенно в интеллектуальной сфере). Конечно, постмодернизм подвергается критике - как внутренней, так и внешней. Например, французский философ Жан Бодрийяр, которого принято относить к постмодернистам, активно выступает против крайних форм последнего - чрезмерного сциентизма и технологизма [1]. В свою очередь, с позиций внешнего наблюдателя постмодернизм активно и последовательно критикует российский философ Владимир Кутырев, для которого идеи постмодернизма - это философская апология образа жизни западной цивилизации, в наибольшей степени отвечающей за истощение природы [5, с. 90]. Но несмотря на критический шлейф, постмодернизм, бесспорно, является актуальным, мощным и динамичным философским явлением. Это дает нам основание использовать его в качестве своего рода мерила актуальности и философско-методологической уместности привлечения деонтологического подхода в контексте решения проблем по экологической трансформации сознания современного человека. Другими словами, используя концептуально-понятийный и интерпретирующий методы научного поиска, мы попытаемся доказать претензии экологической деонтологии на научное будущее и очертить ее эвристический потенциал.
Итак, современному философскому дискурсу (и не только) присуще стремление пересмотреть предыдущую традицию мышления и познания. В связи с этим немецкий мыслитель Юрген Хабермас определил мотивы постметафизического мышления, а именно: лингвистический поворот, конкретизацию ума и отказ от превосходства теории над практикой, а также осознание их взаимообусловленности. Все это, по его мнению, открывает путь к поиску связей между символически структурированным жизнемиром, коммуникативным действием и дискурсом. «Заключение теоретических результатов в их практические связи создания-применения способствует осознанию релевантности повседневного контекста действия и коммуникации» [8, с. 32]. Если учесть вышеизложенное, вполне логичным выглядит подход к экологической деонтологии как к системе специальных теоретических знаний о надлежащей, экологически ориентированной предметно-практической или социальной деятельнос-
ти, которая регулируется логично происходящими из этих знаний принципами и нормами.
С другой стороны, тот же Хабермас в рамках осмысления специфики постметафизического мышления пришел к выводу, что сейчас философия должна выступать в роли интерпретатора, который обеспечивает содержательную связь между экспертными культурами науки и техники, права и морали, с одной стороны, и коммуникативной практикой - с другой [8, с. 32]. Между тем в рамках экологической деонтологии необходимость овладения экологическими и этическими теориями обусловлена именно заданием наработки действенных ценностных и нравственных ориентиров, которые в итоге будут отражены в формальных и неформальных требованиях и установках психологического, нравственного, правового, политического и экономического характера.
Постмодернистский тезис о том, что проблемы объективной реальности решаются через субъективность индивида, также имеет важное значение для нашего обоснования философско-методологической уместности экологической деонтологии. Здесь, прежде всего, следует вспомнить, что, как выражается украинский философ Валентин Лукьянец, в интерьере постмодерна на смену старой «объект-субъектной» эпистемологической схеме приходит схема социальных интеракций между различными субъектами действия. При этом содержание термина «субъект действия» предусматривает не только субъекта познавательного, речевого, антропогенного, социального действия. «Действие, о котором идет речь, может быть физическим, химическим, биологическим, психическим, когнитивным, социальным» [10, с. 31]. Таким образом, и человек, и окружающая среда (природа) в мировоззренческом интерьере постмодерна приобретают статус автономных субъектов. Между тем их субъектность и автономность (свобода) являются предпосылкой развития деонтологического пространства - пространства должного. Ведь без норм должного как основы коммуникации невозможно достижение ни консенсуса, ни состояния полилога между субъектами действия. Следовательно, обращение к деонтологической традиции является обоснованным и соответствующим философским установкам эпохи постмодерна.
Одновременно анализируя содержание постмодернистской схемы социальной интеракции «субъект познания - мир агентов действия», мы обязательно должны учитывать аксиологический аспект. Ведь ценности выступают основанием человеческого действия, а некоторыми авторами вообще рассматриваются как предельные нормативные основания поведения и сознания человека [7, с. 76]. К слову, Самуэль Хантингтон отнес ценности к основным элементам культуры и цивилизации [Там же, с. 47].
технологии
Современный эволюционизм, экологическая деонтология
Поскольку, по мнению американского мыслителя, невозможно представить себе развитие человека в отрыве от цивилизации, то, думаем, правомерно говорить, что история развития человека и общества - это еще и история ценностей, которые в разные времена исповедовались. Между тем в контексте феноменологического понимания ценностей понятие должного рассматривается именно как способ реализации последних. Например, Николай Гартман утверждал, что долженствование (обязательность) относится к сущности ценностей [3, с. 221]. Таким образом, мы опять приходим к необходимости применения деонтологического подхода как средства исследования должного в экологической сфере, поскольку долженствование является сущностным признаком ценностей, которые постмодернистами признаются определяющими среди факторов, обусловливающих направление познавательной и практической деятельности современного человека.
Рассматривая предпосылки актуализации деонтологического подхода и обоснованность его привлечения в современный экологический дискурс, мы не можем обойти вниманием актуальную для постмодернизма проблему телесности. Как отмечает украинская исследовательница ольга гомилко, экологический кризис дал о себе знать, в первую очередь, не как симптоматика неблагополучия окружающей среды, а как угроза нормальному функционированию человеческого тела: «Изменения состава воздуха, воды, продуктов питания негативно сказываются не на состоянии природы вообще, а на состоянии здоровья человека, провоцируя разбалансировку нормального функционирования его органики и тела в целом» [9, с. 266]. Поэтому в стремлении сохранить свое тело и душу человек обречен переосмыслить и изменить свои отношения с окружающим миром - Природой. При этом экологическая деонтология рассматривается нами как одно из средств такого переосмысления с прицелом на разработку обоснованной с экологической и моральной точки зрения системы требований, норм и правил поведения человека в современном мире (прежде всего мире природы).
Еще один момент, который, по нашему мнению, подтверждает актуальность разработки концепции экологической деонтологии, - это общая постмодернистская тенденция этизации различных сфер жизни и связанное с ней развитие новых форм этики. Стоит отметить, что история, так сказать, современной волны этизации берет своё начало в 70-х гг. ХХ в. и содержательно определена трудами таких философов, как К.-О. Апель, Ю. Хабермас, Х. Йонас, В. Кульман, П. Ульрих, В. Хёсле. Общим в их работах можно считать признание актуальности задачи восстановления единства социальной практики (науки, культуры, экономики, политики)
и этики. Именно в это время в научный оборот входят идеи дискурсивной этики и этики ответственности, а также набирает силы трансформация теоретической этики в сторону практичности, что, в конце концов, оформилось в новую линию ее развития - прикладную этику.
Так, дискурсивная этика провозглашает, что истоки этических отношений и пути решения разного рода этических проблем берут начало в |
дискурсе и коммуникации субъектов, т.е. в самой жизни. Акцентирован- и
ное обращение к осмыслению и решению реальных проблем человеческой практики позволяет определять дискурсивную этику как этику, погруженную в жизнь. При этом оригинальность и специфичность дискурсивной этики проявляется в ее четырех основных чертах: 1) деонтологическая -требование включения в моральный принцип учета последствий действий моральных субъектов; 2) универсалистская - требование включения в перспективу морального воздействия всех «заинтересованных и тех, кого это касается»; 3) процедурность - культивирование нормотворческой установки, достигаемое путем внедрения процедурных механизмов универсализации этического содержания в процессе коммуникации (речь идет о процедуре тестирования нравственного содержания и обоснования моральных норм); 4) когнитивизм (интеллектуализм) - требование разумного постижения значимости (обязательности) принципа благого и надлежащего [6]. Следует заметить, что деонтологичность, универсализм, процедурность и когнитивизм являются типичными характеристиками для моральной теории. Однако, наполнив их новым содержанием в рамках дискурсивной этики, К.-О. Апель открывает новый путь к поиску и формированию норм, которые ведут к дискурсивному согласию и являются предпосылкой создания коммуникативного сообщества - проще говоря, открывают путь к объединению всех людей. Правда, объединение это стимулируется ситуацией предельных угроз, с которыми столкнулось человечество в конце ХХ - начале ХХ1 вв. [15].
При этом К.-О. Апель в идейном плане солидаризируется с Хансом Йонасом, который в своих фундаментальных трудах «Принцип ответственности» и «Техника, медицина и этика. К практическому приложению принципа ответственности» очертил контуры новой этики. В ее основу был положен принцип ответственности, смысл которого заключается в заботе о целостности и сохранности бытия человечества. В одном из определений содержания принципа ответственности Йонас отмечает, что его задача состоит в сохранении человека при сохранении двойственности его воли, неприкосновенности его мира и его сущности против угрозы со стороны собственной власти [16, с. 9]. В свою очередь, Апель говорит о необходимости в кризисной ситуации современности придерживать-
31
технологии
Современный эволюционизм, экологическая деонтология
ся принципа прогресса с императивом сохранения бытия и достоинства человека [16, с. 23]. Средством решения указанного задания в пределах современной коммуникативной философии провозглашается дискурсивно-консенсуальная концепция ответственности, в которой сочетаются деонтологические и телеологические аспекты этики. Таким образом, мы еще раз убеждаемся в актуальности деонтологического подхода в экологическом дискурсе, поскольку это соответствует типичной для современной этики тенденции приобретения ею прикладного характера и превращению в регулятивно-правовой механизм. Полагаем, что этому может быть два объяснения: с одной стороны, проявляется чрезмерный прагматизм и утилитаризм, присущий нашему современнику (в том числе по поводу философских знаний); с другой стороны, перед современным человеком встал целый ряд вполне конкретных проблем, решение которых предполагает глубокое философское осмысление (в частности, в рамках этического знания) и, одновременно, требует быстрых и эффективных действий по решению этих проблем (минимизации негативных последствий антропогенного воздействия на окружающую среду). Поэтому деонтологическая теория и ее наработки все больше воспринимаются как актуальный инструментарий решения этих проблем.
Между тем, указывая на важные, по нашему мнению, черты постмодерна, стоит обратить внимание на характерное для него осознание кризиса идеи индивидуализма. Стремление к личной реализации привело современного человека к одиночеству, а с ним - к потере тех возможностей, которые дает социум. Более того, ныне речь идет о нехватке навыков взаимодействия с обществом и позитивной межличностной коммуникации. Так, польско-английский социолог и философ Зигмунд Бауман указывает, что либеральная концепция индивидуализма привела к нивелированию естественных отношений между людьми и формированию так называемой «технологии бытия вместе». Данная технология эффективна для достижения экономических или личных (например, статусных) целей, однако содержит и ощутимые опасности. Особенно угрожающей является перспектива деструкции личности и одновременно ближайшего окружения. Ведь краткосрочные проекты направлены на достижение сиюминутных целей (так называемый «короткий план жизни»), лишают долгосрочного смысла проживания собственной жизни [24, с. 345]. Ограничивается горизонт видения себя в перспективе - рушатся устои чувства ответственности, ведь сосредоточенность на личном настоящем не мотивирует и не позволяет задуматься над будущим - и своим, и других.
Такая ситуация обусловила активное обращение к идее утверждения моральных ценностей общества, способных обеспечить баланс прав и
обязанностей личности в обществе, стремящемся к устойчивому (успешному) развитию. На почве критики либеральной концепции индивидуализма возникает коммунитаризм - философско-политическое течение, которое обосновывает необходимость восстановления чувства солидарности, а также возврат к ценностям коллективизма. При этом комму-нитаризм видит основу общества в моральных ценностях и общности. |
В рамках коммунитаризма утверждается, что именно чрезмерный инди- и
видуализм и дезинтеграция современного общества обусловили упадок морали. Для сторонников коммунитаризма (З. Бауман, А. Этциони,
А. Макинтайр, М. Сендел, Ф. Селзник, Ч. Тейлор и другие) принципиальными являются идеалы общего блага, ведь оно составляет фундамент обоснования возможности ограничения индивидуальной независимости и самореализации. Отсюда интерес к проблеме формирования общего представления о благе и ценностях, способах их формирования и трансляции [14]. При этом фундаментальным тезисом для коммунитаризма является невозможность принуждения с целью обеспечения общественного порядка. Порядок в обществе требует наличия комплекса общепризнанных норм и ценностей. но нормативный порядок может установиться тогда, когда большинство граждан верят в принятые в обществе нормы, убеждены в их справедливости, а не просто вынуждены им подчиняться [18, с. 90-91]. Неудивительно, что западные эксперты по деонтологи-ческой проблематике часто относят представителей коммунитаризма к деонтологической традиции [20].
Между тем указанные положения коммунитаризма дают основания еще раз утверждать, что идея экологической деонтологии согласуется с современными интеллектуальными тенденциями. Критический смысл отношений человека и природы, глобальная экологическая проблема сохранения природных условий существования человека и общества в конечном итоге приведут современного человека к осознанию себя целостным субъектом социокультурного бытия в рамках мирового сообщества (что характерно и для коммунитарной парадигмы). Гармонизация отношения «человек - Природа», очевидно, предусматривает соответствующие интеллектуальные и физические усилия - как на индивидуальном, так и на общественном уровнях. Поводом к такого рода усилиям является идея экологического общего блага, т.е. речь идет о практической реализации принципа экоцентризма (признание и обеспечение множественности форм жизни как надлежащей и необходимой предпосылки существования человечества). В этом ключе экологическая деонтология как наука о системе принципов, требований и норм надлежащей, экологически ориентированной предметно-практической деятельности имеет
33
технологии
Современный эволюционизм, экологическая деонтология
целью формирование экологического мировоззрения, которое по определению не может быть эгоистичным и индивидуалистическим. Такое мировоззрение всегда устремлено в будущее и содержит элемент ответственности - как перед современниками, так и перед грядущими поколениями. Наконец, по нашему убеждению, экологическая деонтология призвана развивать личностный подход к экологической проблематике (как части глобальной). Иными словами, экодеонтология рассматривается нами как средство преодоления равнодушия к тем проблемным вопросам, которые выходят за пределы личных интересов современного человека.
Все вышеизложенное дает нам основания утверждать, что новая научная дисциплина - экологическая деонтология - в условиях глобальных кризисов, переживаемых человечеством, могла бы стать теоретической базой нового концептуального осмысления этического статуса человека в фундаментальном для нее отношении «Человек - Природа». Мы убеждены, что сложность глобальных проблем, стоящих перед человечеством, и их специфическое проявление на локальном уровне (именно тут с разного рода проявлениями этих проблем имеет дело человек) делает философско-методологическое обоснование и утверждение системы деонто-логических требований и ограничений относительно действий человека в природе и с природой логичным и чрезвычайно целесообразным научным проектом.
Библиографический список
1. Бодрийяр Ж. Общество потребления. Его мифы и структуры. М., 2006.
2. Гарсия Д. О понятиях «культура» и «цивилизация» // Вопросы философии. 2002. № 12. С. 228-234.
3. Гартман Н. Этика / Пер. с нем. А.Б. Глаголева под ред. Ю.С. Медведева, Д.В. Скляднева. СПб., 2002.
4. Кальной И.И. Философия права. СПб., 2006.
5. Кутырев В.А. Философия постмодернизма: Научно-образоват. пособие для магистров и аспирантов гуманитарных специальностей. Нижний Новгород, 2006.
6. Назарчук А.В. Этика глобализирующегося общества. М., 2002.
7. Хантингтон Самюэль. Столкновение цивилизаций / Пер. с англ. Т. Велиме-ева, Ю. Новикова. М, 2003.
8. Габермас Ю. Постметафізичне мислення / Пер. з нім. В.М. Купліна. К.. 2011.
9. Гомілко О. Метафізика тілесності. К., 2001.
10. Лук’янець В.С., Кравченко О.М., Озадовська Л.В. Сучасний науковий дискурс: Оновлення методологічної культури: Монографія. К., 2000.
11. Матвійчук А.В. Деонтологічний аспект екологічного знання // Мультивер-сум. 2006. Вип. 59. С. 39-44.
12. Матвійчук А.В. Екологічна деонтологія: філософсько-методологічна концепція // Нова парадигма. 2010. Вип. 92. С. 12-20.
13. Матвійчук А.В. Світоглядно-методологічний потенціал екологічної деонтології // Мультиверсум. Філософський альманах. 2009. Вип. 82. С. 223-231.
14. Тейлор Ч. Етика автентичності / Пер. з англ. А. Васильченко. К., 2002. m
15. Apel K.-O. A Planetary Macroethics for Mankind: The Need, the Apparent °
Difficulty, and the Eventual Possibility. Honolulu, 1991. P. 261-278. |
16. Apel K.-O. Diskurs und Verantwortung. Frankfurt am Main, 1988. |
17. Etzioni A. Communitarianism, Encyclopedia of Community: from the Village to u
the Virtual World. Vol. 1: A-D. 2003. P. 224-228.
18. Etzioni A. Die Entdeckung des Gemeinwesens. Anspruche, Verantwortlichkeiten und das Programm des Kommunitarismus. Stuttgart, 1995.
19. Freeman S. Utilitarianism, Deontology, and the Priority of Right // Philosophy and Public Affairs. 1994. 23, 4. P. 313-349.
20. Gerald F. G. What is Deontology? Part Two: Reasons to Act // Journal of Value Inquiry. 2001. Vol. 35. P. 179-193.
21. Gert B. Morality: A New Justification of the Moral Rules. Oxford, 1988. P. 9-10.
22. Grundlagen der Ethik // von Kutschera F. Berlin; NY, 1982.
23. Selznick Ph. The Communitarian Persuasion. Washington, 2002.
24. Szmyd K. Niektore problemy rozwoju pedagogiki humanistycznej i aksjologicznej // Психолого-педагогічні основи гуманізації навчально-виховного процесу в школі та ВНЗ. Болонський процес в Україні та Європі: досвід, проблеми, перспектива. Збірник наукових праць. Випуск VIII. Рівне, 2008. С. 342-365.
технологии
