Научная статья на тему 'Философские идеи в поэзии славянофилов'

Философские идеи в поэзии славянофилов Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

CC BY
661
48
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
ПОЭТИЧЕСКОЕ ТВОРЧЕСТВО / СЛАВЯНОФИЛЫ / РЕЛИГИОЗНОЕ МИРОВОСПРИЯТИЕ / РУССКАЯ КУЛЬТУРА / POETRY / SLAVOPHILES / RELIGIOUS PERCEPTION OF THE WORLD / RUSSIAN CULTURE

Аннотация научной статьи по философии, этике, религиоведению, автор научной работы — Перова Е.Ю.

Статья посвящена выявлению и анализу философских идей славянофилов в их литературно-поэтическом творчестве. Спустя столетия столь же актуальны обозначенные в поэзии и статьях этих мыслителей проблемы, определяющие пути духовного возрождения на современном этапе.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

PHILOSOPHICAL IDEAS IN POETRY SLAVOPHILES

The article is devoted to the identification and analysis of philosophical ideas of the Slavophils in their literary and poetic creativity. A century later, equally relevant issues that determine in poetry and articles of these thinkers the problem, defining the spiritual rebirth of the way at the present stage.

Текст научной работы на тему «Философские идеи в поэзии славянофилов»

УДК 80/81+001+1(470) (091) Е. Ю. Перова

кандидат культурологии, доцент каф. мировой культуры ИМО и СПН МГЛУ; e-mail: eperova71@list.ru

ФИЛОСОФСКИЕ ИДЕИ В ПОЭЗИИ СЛАВЯНОФИЛОВ

Статья посвящена выявлению и анализу философских идей славянофилов в их литературно-поэтическом творчестве. Спустя столетия столь же актуальны обозначенные в поэзии и статьях этих мыслителей проблемы, определяющие пути духовного возрождения на современном этапе.

Ключевые слова: поэтическое творчество; славянофилы; религиозное мировосприятие; русская культура.

E. U. Perova

Associate Professor, Candidate of Culture Studies, Culture Studies Department, MSLU; e-mail: eperova71@list.ru

PHILOSOPHICAL IDEAS IN POETRY SLAVOPHILES

The article is devoted to the identification and analysis of philosophical ideas of the Slavophils in their literary and poetic creativity. A century later, equally relevant issues that determine in poetry and articles of these thinkers the problem, defining the spiritual rebirth of the way at the present stage.

Key words: poetry; Slavophiles; religious perception of the world; Russian culture.

Расцвет славянофильства приходится на 40-е гг. XIX столетия и следующее десятилетие.

В основе взглядов славянофилов лежит идея о том, что вся Европа разделена на два мира - Запад и Восток; вся культура Европы - на две культуры: западноевропейскую и греко-славянскую.

Многие исследователи славянофильства сходятся в том, что старшие представители этого течения - яркие личности, каждый пришел к философии особым путем. Это во многом связано с биографией. А. С. Хомяков воспитывался в глубоких и строгих православных традициях, не проходил через сомнения и сохранил нетронутой изначальную верность Православной Церкви; молодые годы И. В. Киреевского прошли в обстановке интереса к немецкой философии. К вере и в церковь он пришел после вступления в брак, под влиянием жены.

Киреевский читал ей Шеллинга, и когда их останавливали светлые мысли, жена отвечала, что они ей известны из творений Святых Отцов.

Систематиком славянофильского учения считают А. С. Хомякова, понимая слово «система» не в прямом значении и помня, что славянофильство - союз ярких индивидуальностей. Именно о Хомякове писали многие русские и западные философы. «Человек необыкновенно многосторонний, философ, богослов, историк, публицист и поэт, Хомяков является видной фигурой эпохи 40-х годов, столь богатой яркими дарованиями. И вместе с тем, Хомякова не знают и не читают, он забыт и не оценен», - писал в 1904 г. Н. А. Бердяев в статье «А. С. Хомяков как философ» [3, с. 60].

Хомяков всю жизнь много читал богословской и философской литературы. Он постоянно общался с выдающимися современниками (П. Я. Чаадаевым, братьями Киреевскими, В. Ф. Одоевским, А. Тургеневым, А. И. Герценом), которые следили за религиозно-философской литературой Запада.

Вместе с тем, особенность философского творчества Хомякова заключается в том, что он исходил из церковного сознания при построении системы. В церкви он видел полноту истины, источник, который освещает и все бытие. «Не от изучения мира и его философского истолкования шел он к свету веры, а наоборот, - все светилось для него тем светом, какой излучает Церковь. Хомяков в подлинном смысле «христианский философ», ибо он исходил из христианства ... В самом внутреннем мире Хомякова приоритет принадлежал именно вере, которая не была для него "объектом" мысли, "предметом" обсуждения, а была основной первореальностью в его духовном мире» [5].

Узловая точка, в которой сходятся славянофилы - православие и Россия.

Из представителей старших славянофилов только К. С. Аксаков и А. С. Хомяков писали стихи. Но К. Аксаков не считал себя настоящим поэтом. Он говорил: «В наше время поэтическое произведение, хотя написанное с талантом ... может быть только средством, одним из способов изображения той или другой мысли» [1]. Его стихи интересны «как одна из первых попыток в русской литературе превратить искусство в средство для пропаганды своих идей» [1]. Аксаков и о Хомякове говорит, что содержание и мысль его «большею частью не

закладывается в стихотворение, переходит его пределы; содержание так широко, так стремится воплотиться в жизни, в действительности, в деле, что часто после чтения стихов Хомякова бываешь преимущественно полон мыслию, в них высказанною» [1]. И, вместе с тем, Аксаков был очень поэтичен в жизни, сама его фигура была образ, он был способен к удивлению: «Поэзия есть явление мифа; она началась вместе с человеком ... Вначале поэзия заключалась уже в самом именовании, в простом выговаривании словом того, что есть ... Отсюда всякое явление жизни становится поэтическим: на алтаре горит огонь, идет снег на поля - все поэзия» [1].

Стихи Хомякова можно воспринимать как откровение из глубин могучего ума и веры. Особенно символичны три его стихотворения: «Мечта» (где читается его мысль о цельности, единстве и «соборности» жизни), «Звезды» (символ вечного стремления к реальной плоти вышнего неба) и «Труженик».

На философские взгляды и литературно-поэтическую деятельность мыслителя оказала влияние и немецкая романтика в целом. «Особенно существенным можно считать влияние Шеллинга: и в его трансцендентализме, и в его натурфилософии. В критике Гегеля Хомяков идет в сущности путем Шеллинга» [5].

В 1859 г. было написано стихотворение «Подвиг есть и в сраженье...», в котором сказываются эти влияния и раскрывается мировоззрение автора.

Подвиг есть и в сраженье, Подвиг есть и в борьбе; Высший подвиг - в терпенье, Любви и мольбе.

Если сердце заныло Перед злобой людской, Иль насилье схватило Тебя цепью стальной;

Если скорби земныя Жалом в душу впились, С верой бодрой и смелой Ты за подвиг берись.

Есть у подвига крылья, И взлетишь ты на них,

Без труда, без усилья Выше мраков земных, -

Выше крыши темницы, Выше злобы слепой, Выше воплей и криков Гордой черни людской!

Аксиология и антропология являются звеном между богословием и философией и служит базой поэтического выражения мыслителя.

Хомяков и Киреевский уделили много внимания проблеме познания - этого требовала их позиция в отношении к философии, культуре Запада. Они были почтительны к философии Запада, в то же время глубоко и остро сознавали, что русская мысль, духовно иначе укорененная в христианстве, чем это имело место на Западе, имеет все данные, чтобы выдвинуть «новые начала» в философии. Это совпадало с общей для многих русских людей того времени идеей, что «Х1Х век принадлежит России» (В. Ф. Одоевский). Другими словами, присутствовала мысль о том, что созданием новой идеологии и новых начал философии Россия откроет новую эпоху в развитии христианского мира.

Хомяков видел главную «болезнь» западной философии в ее идеализме, в утере живой связи с реальностью. И здесь прокладывается дорога для онтологизма в учении о познании. Познание есть часть и функция нашего «бытийственного» вхождения в реальность; не одной мыслью, но всем существом мы «приобщаемся» к реальности в познании. Главное условие для этого - связь познавательных процессов со всей духовной сферой в человеке, т. е. речь идет о цельности в духе. Когда утрачивается цельность, рождается «логическое мышление» или «рассудок», оторванный от реальности, «для отвлеченного мышления существенное вообще недоступно, ибо только существенность может прикасаться к существенному» (И. В. Киреевский). «Сила» познания, возможность «овладения» реальностью определяется не познанием как таковым, а свечением смысла, его осуществлением во «внутреннем средоточии» человека.

Хомяков противопоставляет веру именно рассудочному познанию, а не разуму. Дело не в том, чтобы подчинить разум вере и стеснить его, - это не дало бы простора духовному зрению, а в том, чтобы изнутри поднять мышление до высшей его формы, где вера и разум

не противостоят друг другу. В то время, как западное повреждение в первоначальной вере развивает схоластическую философию внутри веры, а потом и философию вне веры. Однако путь русской философии - не в отрицании западной мысли, а в восполнении ее тем, что раскрывается в высшем духовном зрении. Живой опыт «высшего знания», где достигается вновь цельность духа, утраченная в грехопадении, и составляет основное положение гносеологии славянофилов. Эти философские идеи А. С. Хомяков выражает в стихотворении 1835 г. «Мечта».

Вместе с тем, как замечают исследователи ХХ в., Хомяков и Киреевский, будучи убеждены в своем религиозном сознании, оказываются романтиками «в своем гносеологическом утопизме, в своем пламенном преклонении перед "целостным духом", силою которого устраняется и «раздробленность современной культуры» [5].

В историософии Хомяков признает естественную закономерность в историческом бытии. Это не исключает действия промысла в истории; но обобщение исторического развития указывает на самостоятельную духовную природу исторического бытия. Хомяков «глубоко ощущал свободу в человеке ... и не умалял момента ответственности» в самоустроении народа [5].

Но помни: быть орудьем Бога Земным созданьям тяжело; Своих рабов Он судит строго, А на тебя, увы! Так много Грехов ужасных налегло.

Молись молитвою смиренной И раны совести растленной Елеем плача исцели!

А. С. Хомяков

Исторический процесс по сути есть духовный процесс, а основной движущей силой истории является вера, религиозные движения в глубине народного духа.

Для Хомякова в истории творится «судьба всего человечества», а историческая наука не всегда умеет за «хаосом происшествий» вдуматься в «судьбу человечества». Хомякову удается в лаконичной поэтической форме выразить эти идеи.

Очень важная и творческая тема всего славянофильства выражена у Хомякова мыслью, что православие через Россию может привести к изменению всей системы культуры, освободить человечество от того одностороннего и ложного развития, вектор которого определился в эпоху Просвещения на Западе и связанный с секуляризаций.

Возврат к религиозной и церковной мысли и ожидание новой культуры на ее основе и является тем важнейшим, что внесли славянофилы в работу русской мысли.

Славянофильство было очень сложным движением. Члены кружка во многом отличались друг от друга и много спорили. У каждого был свой путь. Важнее здесь «неповторимость лиц, живая цельность личных воззрений» [10, с. 253]. Общим и главным был пафос «соборности». Славянофильство также приносит опыт церковности. Славянофильство стремилось быть и было религиозной философией культуры.

В вопросе антропологии К. С. Аксаков не внес нового по сравнению с другими славянофилами, но у него есть собственный подход к вопросам личности. Аксаков видит пагубную двойственность в личности - она может идти путем самообособления, который будет путем саморазрушения и может идти путем самоограничения во имя высшего целого, общины. Личность в общине не подавлена, а только лишена эгоизма, она свободна в ней, как в хоре. Такая жизнь открывает личности ее особый путь, охраняет ее своеобразие и дает ему простор:

...Я верю: дело совершится. Преобразим мы жизнь свою, И весь народ соединится В одну великую семью: И дух один, и мысль, и слово Нас вместе мощно обоймет, -И сила покаянья снова Во всем народе оживет!

Поэту Укорителю. 1845.

«Община, этот высший нравственный образ человечества, является в совершенном виде на земле. Христианство осветило и просветило общину, дотоле неясно сознаваемую или предчувствуемую народами. И община стала идеалом недосягаемым, к которому предстоит вечно стремиться» [1].

Защищая свободу личности в пределах жизни целого, Аксаков противопоставляет социальную сферу (это подлинное восполнение личности) государственной (чуждой внутренне жизни личности). С этой точки зрения Аксаков критикует Западную культуру.

Аксаков говорит о просвещении, что это цель человека, но что «мало одного простого приобретения знаний», надо, чтобы произошла перемена в самом человеке, чтобы он осветился, подобно самому значению слова «просвещение», - «это озарение, проникновение светом» [1]. В стихотворении «Разуму» Аксаков говорит, что «стальное лезвие» ума «не может приобрести тайну жизни»:

... В недоступные пучины Жизнь ушла, остался след: Пред тобой ее пружины, Весь состав, - а жизни нет.

Аксаков страстно стремится отразить в православии такое понимание христианства, при котором не только бы отпадала возможность секуляризма как на Западе, но, напротив, все основные искания человеческого духа получали бы свое полное удовлетворение и освещение.

Слово, «проникнутое сознанием», «одухотворяет мир видимый, воплощает мир невидимый»; борьба мыслей должна совершаться «в области свободного убеждения, в области слова» [1]. «Пожелаем, чтобы наша общественная борьба, совершающаяся в слове, приняла везде приличный вид, достойный нравственного значения человеческой мысли» [там же].

Славянофилы подчеркивали значение церковнославянского языка для отечественной культуры. Его богатство, обусловленное историей создания с опорой на принятие лучших единиц из языков книжной мудрости греческой античности, Византии и др., «питает» многие современные языки. Славянский язык выполнял функцию единства народов Восточной и Центральной Европы, как язык богослужебный, прежде всего, но также язык науки и литературы. Созданный для потребностей Христианской Церкви, старославянский язык быстро распространился среди славянских народов. «Старославянский язык не был результатом развития одного из живых славянских языков, он стал итогом единого творческого акта» [9, с. 7-8], т. е. с самого начала стал не языком отдельного народа, а сакральным языком церковной культуры.

Но и о русском языке говорится как о явлении сакральном. О «человеке словесном» (А. С. Шишков, старший современник славянофилов, чья деятельность оказала на них большое влияние, отмечал этимологическую связь: слово - словек - цловек - чловек - человек), о созидающей силе слова, произносимого в контексте вечности:

.язык каждого народа, пусть даже немногочисленного, обязательно содержит в себе информацию о Боге. Точнее, те представления о Творце, которые бытуют именно в этой конкретной общности людей [6, с. 7, 11].

Церковнославянский язык помогает выявлению сакрального вектора, многие представители отечественной словесности знали и вводили его и позднее в свои произведения. Так, например, осмыслить «вечные» темы «о грехопадении и покаянии, о поисках или отрицании Бога и бессмертия души нельзя, не опираясь на евангельские, святоотеческие тексты и церковно-славянскую лексику» (Ф. М. Достоевский часто прибегает к этому источнику, причем в некоторых его произведениях текст Евангелия дается на церковно-славянском языке (например, в монологе Мармеладова)) [8, с. 87]. Эта традиция не утрачивается и в советское время (но литературоведческие комментарии появляются позже, в конце ХХ в.).

Даже тогда, когда идеология советской власти внедрялась и через пространство языка, пусть не всегда явно и осознанно, но сохранялась традиция противопоставления сакрального и мирского, поисков обретения духовного начала. При этом язык остается «важнейшей частью и основой этнического самосознания»; «что касается потери родного языка, то, с точки зрения ряда ученых, это в определенной степени изменяет ... этническую идентичность человека» [4, с. 653]. Церковнославянский язык выполняет коммуникативную функцию, прежде всего, сакрального плана. Обращая сознание человека к более высокому, чем обыденный, уровню бытия, моделируя семантическое поле культуры.

Эти идеи впервые были подчеркнуты славянофилами и не утрачивали своего значения в последующее время. Так, М. М. Бахтин говорит о связи языка и мировоззрения: «. без языка мировоззрение не может ни сложиться, ни выразиться», «мировоззрение наслаивается на значения языка только в связи с конкретными высказываниями, как отзвуки их. Отдельные слова становятся представителями этих (мировоззренческих...) высказываний» [2, с. 285]. Семантические

и символические контексты Библии способствовали формированию русской ментальности. Посредством их использования происходит оживление уже ослабленной в бытовом употреблении лексической семантики. А. С. Хомяков писал:

...Наши вечные права:

Слово - Божий дар священный,

Разум - луч от Божества.

...Полюби Его закон,

Дух свободы, святость слова,

Святость мысленных даров, ...

В заключение можно привести слова А. С. Хомякова: «Разумеется, ошибки неизбежны; но истина дается тому, кто ее ищет добросовестно, а всякая истина служит Богу. Пусть только каждый из нас исполняет долг свой по мере сил, трудясь над своим умственным и нравственным усовершенствованием и, сколько может, обогащая братий своих своими мысленными приобретениями ... Каждый век имеет свой, Богом данный ему, труд, и каждый исполняет его не без крайнего напряжения сил, не без борьбы и страданий, вещественных или душевных. Но труд одного века есть посев для будущего, а нелегка работа посева» [11].

В XIX в. выдвигается религиозная идея как основа идеологии. Те религиозные мыслители, которые связали себя с Православной Церковью, становятся вдохновителями большого, смелого творческого движения, которое ищет в церковном сознании ответа на все сложные и мучительные вопросы жизни. Этим было положено начало очень глубокому и плодотворному течению и в русской философии.

Во взглядах славянофильского лагеря много утопичного, философские мнения о них расходятся иногда диаметрально. Но «может быть и нельзя было показать с достаточной яркостью и полнотой безусловное значение православно-русского смирения, русской перевоплощаемости и жертвенности, - пишет Л. П. Карсавин, - иначе, как путем построения некоторого идеального состояния» [7, с. 13].

Учение славянофилов остается частью общественной жизни, способствует развитию национального самосознания и культуры. Славянофильский призыв к «единству во множестве», гармоничное сочетание индивидуальных устремлений с общественными целями при отрицании насилия очень актуален сейчас.

Можно говорить об идеализме славянофилов, о романтизме жизни и идей той эпохи, о прозрениях, особенно в поэзии, способной символично пророчествовать.

Многие русские философы XX в., занимавшиеся славянофильством, - Н. А. Бердяев, В. В. Розанов, П. А. Флоренский, В. Соловьев и другие, - приходили к выводу о необходимости изучения трудов Хомякова, Киреевского, Аксакова, Самарина. Этот завет актуален и сейчас, так как до сих пор многие аспекты славянофильства только названы, а не изучены и оценены.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Аксаков К. С. Письма о современной литературе [Электронный ресурс]. -Режим доступа : az.lib.ru/a/aksakow_k_s/text_0350.shtml (дата обращения 01.09.2016).

2. Бахтин М. М. Собр. соч. : в 7 т. - Т. 5. - М. : Русские словари, 1996. - 732 с.

3. Бердяев Н. А. Собр. соч. : в 4 т. - Т. 3. Типы религиозной мысли в России. - Париж, 1989. - 714 с.

4. Голубева-Монаткина Н. И. Международный проект «Эмигрантские славянские языки в славянском и инославянском окружении» // Славистика. -Т. 18. - Белград : Славистическое общество Сербии, 2014. - С. 653-654.

5. Зеньковский В. В. Начало «славянофильства». А. С. Хомяков [Электронный ресурс]. - Режим доступа : az.lib.ru/h/homjakow_a_s/text_0150.shtml (дата обращения 10.08.2016).

6. Ирзабеков Василий (Фазиль). Тайна русского слова. Заметки нерусского человека. - М. : Даниловский благовестник, 2008. - 200 с.

7. Карсавин Л. П. Восток, Запад и русская идея. - СПб. : Academia, 1922. -80 с.

8. Монахиня Ефросиния (Ибрагимова). Церковно-славянский язык в произведениях великих русских писателей (Ф. М. Достоевский) // Православная гимназия : научно-популярный публицистический альманах. -Свято-Алексиевская Пустынь, 2007. - Вып. 1. - С. 86-90.

9. Ремнёва М. Л., Савельев В. С., Филичев И. И. Церковнославянский язык: Грамматика с текстами и словарем. - М. : Изд-во Моск. ун-та, 1999. - 231 с.

10. Флоровский Г. В. Пути русского богословия / пред. прот. И. Мейендор-фа. - Вильнюс : Вильнюсское православное епархиальное управление, 1991. - 602 с.

11. Хомяков А. С. По поводу статьи И. В. Киреевского «О характере просвещения Европы и о его отношении к просвещению России» [Электронный ресурс]. - Режим доступа : dugward.ru/library/homyakov/homyakov_ po_povodu_statyi_i_v_kireevskogo.html (Дата обращения 10.09.2016)

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.