CC BY
49
В последние десятилетия в российской философской и околофилософской литературе обсуждалась (подчас далеко не адекватно первоисточнику) концепция «ноосферы», предложенная В.И. Вернадским. При этом, к сожалению, практически без внимания оставались его «мысли натуралиста» о закономерностях развития науки как таковой и практическая деятельность как организатора науки.
В этой связи важно вспомнить о том, что В.И. Вернадский являлся родоначальником истории науки и техники как самостоятельной институционализированной отрасли исследований. По его инициативе в 1921 г. была создана Комиссия по истории наук, ставшая после ряда преобразований ядром и основой Института истории естествознания и техники АН СССР.
Особый интерес в настоящее время представляет философская концепция истории науки В.И. Вернадского, разработкой которой он занимался еще с дореволюционного периода. Основная функция данного направления ему виделась в том, чтобы всемерно использовать эвристические возможности истории познания. Исходя из идеи органической целостности, системности научного познания В.И. Вернадский и планируемую им комиссию мыслил как имеющую своим предметом историю науки, философии и техники в единстве и взаимообусловленности (идея, вернуться к которой следовало бы и сегодня).
В этом плане предметом исследования должна выступать история идей и открытий - во всей ее полноте и диалектической противоречивости, ибо ошибки на пути познания бывают не менее поучительны, чем успехи. «Нельзя, - писал он, - идти дальше с известной уверенностью и ясностью мысли, не воссоздав исторической перспективы и реального значения идей, представлений и построений науки, всегда слагавшихся исторически чрезвычайно сложным путем» [1, с. 294]. Более того, Вернадский подчеркивал, что в революционную эпоху «при крутом переломе понятий и пониманий происходящего, при массовом создании новых представлений и исканий» историзм является «единственной формой критической оценки, позволяющей отличить ценное и постоянное в огромном материале этого рода, создаваемом человеческой мыслью», и единственной возможностью быстрого освоения новых знаний [1, с. 241]. Иначе говоря, история науки мыслилась им как теоретический базис прогнозирования и планирования ее развития.
Для обеспечения указанной функции истории науки, как всякой относительно самостоятельной отрасли, необходимы специально подготовленные для нее кадры. В докладной записке 1939 г. «Соображения об организации работы по истории техники и естествознания в системе Академии Наук СССР» В.И. Вернадский перечисляет соответствующие требования [1, с. 296-297]: во-первых, это знания в области узкой специальности; во-вторых, широкая научная подготовка кадров в сфере экономики, истории и философии, знание как европейских, так и древних языков, а также наличие отвечающей предмету исследования языковой подготовки. Нет нужды доказывать, сколь точны и актуальны были и остаются данные рекомендации!
Анализируя собственно концепцию истории науки В.И. Вернадского, следует отметить, что она не только выражает его личное мировоззрение, но сохраняет и доныне вполне определенную программную ценность. Эта концепция опирается на ряд четко сформулированных принципов: единства всемирной истории и истории науки, возрастания роли науки в жизни общества, закономерности всемирно-исторического процесса, цикличности развития, определяющей роли натурализма в развитии познания.
Первый из этих принципов - единства всемирной истории и истории науки -выкристаллизовывался в трудах В.И. Вернадского давно. Идея подобного единства присутствует уже в его письмах 1903 г., получает дальнейшее развитие и уточнение в ряде дореволюционных работ и находит наиболее полное свое выражение в статьях и книгах 30-х гг. Отвергая прежнее, традиционное представление о всемирной истории как истории государств, их войн, возникновения и упадка империй, где действующими лицами выступают «герои», исторические личности, ученый интерпретирует ее как становление «на нашей планете в биосфере новой геологической силы -человеческого труда и мысли», т.е. «ноосферы» [1, с. 296]. Такое понимание имело два важнейших следствия: во-первых, история в конечном счете есть история производства, материальной производительной практики, во-вторых, ведущей и решающей ее силой являются не «герои», а
народные массы. Из первого следствия вытекает, что именно изучение науки и техники должно быть положено в основу истории материальной и духовной культуры человечества.
История человеческого общества - это, по мнению Вернадского, история превращения науки в непосредственную производительную силу, определяющее условие всего развития общества. По его определению, социализм представляет собой «первое в истории человечества крупное народное движение под влиянием науки» [1, с. 330]. Наука и научное мировоззрение прогрессирующе влияют на все стороны жизни общества. «Они проявились как в коренном изменении условий обыденной жизни.. , так и в проникновении научной работы в области, которым она оставалась чужда в прежние периоды жизни человечества» [1, с. 220-221].
Из второго следствия вытекает, что важнейшим показателем прогресса науки является то, насколько научные достижения стали достоянием широких масс, вошли в культуру народа, послужили для него критерием системы ценностей и мировоззренческим ориентиром. История мировой культуры должна быть историей «того перелома, который совершился в человечестве вхождением точного знания в его жизнь и привел впервые в многотысячелетнем его существовании к новым, неслыханным раньше, формам и укладам быта и общественного строя» [1, с. 294].
Неотделимость научного прогресса от всемирной истории превращает и сам этот прогресс в ее закономерность, один из критериев социального прогресса. История науки, по Вернадскому, имеет ряд этапов, основанных на закономерностях хода мировой истории. Он выделяет четыре этапа. Во-первых, это преднаучный этап, когда сами народные массы в процессе трудовой деятельности вырабатывают новые знания и навыки, подготавливая тем самым гносеологический базис, на котором сможет возникнуть наука. Во-вторых - подготовительный, совпадающий с эпохой Возрождения, далекий еще от современного состояния естествознания и математики этап, который отстоял «несколькими поколениями от расцвета точного знания» [1, с. 215], но в то же время идейно его подготовил. В-третьих - переломный этап (ХУП-ХУШ вв.), когда «из работы отдельных лиц, опирающихся и исходящих постоянно из познанного массами, выработалось огромное, подавляющее здание науки» [2, с. 393], оказывающее все возрастающее влияние на все стороны мирового исторического процесса. И, наконец, в-четвертых - этап зрелости, отмеченный освоением атома и зарождением социализма, задача которого состоит в том, чтобы наука «вошла в общую массовую жизнь, чтобы масса поднялась до этой работы и влила в нее то, чего недостает в ней», стала чем-то «могучим и новым - вошедшим в массы и поднявшим их до себя» [2, с. 393].
Не остается без внимания ученого и революционное развитие науки («смена периодов ее замирания и ее ускорения»). Он подчеркивает при этом закономерность научных революций (они не случайны, а столь же подчинены необходимости, «как движение небесных светил или ход химических реакций» [1, с. 235]), а также их творческий, созидательный характер (именно созидательный, а не разрушительный). «Строится и создается новое, оно для своего создания использует, перерабатывает до конца старое... в старом давно уже таились и подготовлялись элементы нового... ничто из старого не оказалось разрушенным: все осветилось новым пониманием» [1, с. 232-233]. В.И. Вернадский впервые указывает на то, что научная революция предполагает охват ею всех наук, включая биологические и исторические, а также выявляет «несоответствие между реальным положением науки и ученых в государственной жизни и их фактическим значением в ее созидании» [1, с. 293]
Философско-мировоззренческим кредо мыслителя выступает выдвигаемый им принцип натурализма, «когда любые явления природы... неизбежно облекаются в формы закономерностей... все в окружающем нас мире, к чему он (ученый) может подойти с научным анализом или с научным синтезом, все одинаково укладывается в рамки закономерности», касается ли это явлений неживой природа, «или внутри самого человека, в созданиях его духовных проявлений... Подход его ко всем этим явлениям будет, по существу, одинаковым» [1, с. 231]. Тем самым натурализм, по В.И. Вернадскому, означает: а) признание познаваемости всех явлений действительности; б) объективный характер необходимости, выражающий их сущность; в) объективность исследования, для которого исходным моментом должны быть практика, эксперимент, научно установленный факт; г) конкретноисторический подход; д) комплексность, системность любых исследований с учетом реальной
взаимосвязи и взаимовлияния объективных процессов. В совокупности эти положения имеют актуальность и сегодня, они положены в основу современного понимания науки.
В настоящее время адекватное понимание науки может быть получено только через целокупное постижение истории науки в аспектах, раскрывающих ее сущность. Философия науки - это одновременно философия ее истории как «целостное постижение вариативности и преемственности конкретных исторических форм с точки зрения раскрытия в них универсального закона или метаисторического смысла» [3, с. 240].
Раскрытие подобного метаисторического смысла науки предполагает рассмотрение истории науки в границах, определяемых тремя параметрами: исходное состояние, обосновывающее
смыслообразующий источник исторического движения; телеономическая составляющая, определяющая общую целевую направленность развития, т.е. тот идеал, к которому стремится познание; поле исторической вариативности и преемственности в развитии науки.
Гносеологически и праксиологически наука выступает как процесс опосредования первой и второй природы. Первая природа есть природная среда сама по себе. Вторая природа - это первая природа, преобразованная человеком, или все то, что окультурено, прошло через человеческий труд. Той средой, в которой развивается наука и к которой она постоянно адаптируется, является культура. В то же время наука постоянно осваивает первую природу, тем самым участвует в преобразовании первой и обращении ее во вторую. Отсюда наука становится ведущим, направляющим, смыслообразующим элементом культуры. Объектом преобразования при этом является как внешний мир, так и собственная природа человека, взятая в социальном, ментальном и психологическом аспектах. Развитие науки означает одновременно развертывание интеллектуального потенциала человека, его способности знать, овладевать, уметь.
Наука в своем движении перманентно формирует научную реальность, которая соотнесена с объективной (без убеждения в существовании которой наука немыслима) и субъективной реальностью, в которой выражается творческий, конструктивный характер научного познания. Научная реальность слагается из двух взаимодополняющих компонент - эмпирической реальности и формальной действительности, которые, т.к. им предписан определенный физический смысл, и образуют научную реальность. По своему содержанию она выступает как картина объективной
реальности, будучи по форме условной и исторически ограниченной моделью объективной
реальности. Последняя постигается лишь постольку, поскольку она представлена в виде формальной действительности и является историческим итогом математизированного познания.
Этот процесс реализует себя через смену научных поколений. Научное поколение выступает как человеческий фактор внутренней истории науки. Оно является наименьшей единицей ритма изменения и преобразования в науке. В содержательном плане научное поколение представляет собой неформальное сообщество ученых, обладающее внутренним единством в силу того, что члены этого сообщества связаны единством цели, темы, метода и миропонимания. Важнейшая объективная функция такого сообщества предстает ретрансляцией и развертыванием научных идей,
определяющих смысл научного поиска.
Фундаментальной характеристикой любого процесса служит способ его существования. Для науки способом ее существования выступает научный поиск, имеющий эмерджентно-эволюционный характер, на каждом этапе которого соответствующие результаты создают условия для
преобразования в системе знания. Но сами результаты грядущего изменения не предопределяют дальнейшего хода научного поиска. Это позволяет теоретически рассматривать науку как самостановящийся процесс, обладающий свойствами развивающегося органического целого.
Всякий шаг вперед на пути осуществления научного поиска не только обогащает арсенал имеющихся в обращении знаний, но и изменяет старые, создает новые условия для его продолжения. Наука с каждым шагом сама прокладывает себе путь дальше. Зародыши открытий, развязывающих научный поиск на новом этапе существования науки, таятся в недрах содержания предшествующего этапа. Наличие подобных, до определенного момента скрытых от поля зрения исследователей протопроблем, как бы самодетектирует развитие науки, в некоторой степени калибрует развязанный научный поиск, раскрывая новый горизонт ожиданий. При этом старый горизонт частично теряет
актуальность и обесценивается. Старое содержание науки не отменяется, а подвергается тем самым переосмыслению и переоценке с точки зрения его перспективности.
В истории науки можно выделить периоды, когда наука в своем качестве начинает мыслиться как завершенная или близкая к завершению. Такое состояние было достигнуто в египетско-вавилонской пранауке, в классической Греции, Западной Европе на рубеже ХУ-ХУ1 вв., в виде картезианства, в классической науке XIX в. Нет никаких сомнений в том, что и современная наука приближается к некоему относительному концу, который станет началом новых открытий. Научная мысль находится в преддверии очередной научной революции.
Литература
1. Вернадский В.И. Избранные труды по истории науки. М., 1981.
2. Вернадский В.И. Философские мысли натуралиста. М., 1988.
3. Гутов Е.В. Историософия // Современный философский словарь. М., 1996.
