CC BY
91
УДК 17:572
ГОРБАЧЕВ В.Г. Философская антропология
в контексте
антропосоциального кризиса
В данной статье рассматривается развитие российской философской антропологии в связи с процессами социальных трансформаций в нашей стране и в мире. Данные изменения порождают глубокий и всесторонний кризис человека - антропологическую катастрофу. Этот кризис ведет к становлению новой исторической формы человека.
Ключевые слова: антропологическая катастрофа, кризис человека, постчеловек, социальная трансформация, философская антропология, человек, человечество.
Современная действительность - это эпоха социальных трансформаций, т.е. глубинных изменений в основаниях жизни общества. Эти трансформации воспринимаются неоднозначно, нередко даже как катастрофический процесс, последствия которого радикальным образом изменяют условия существования человека и его образ жизни. Все это не может не находить своего отражения в философской антропологии, в иных формах познания человека. Для современной российской философской антропологии характерен, в частности, катастрофизм -специфическое умонастроение, достаточно широко распространенное в исследованиях и рассуждениях о современном человеке, особого рода предчувствие. Его содержанием является представление о том, что человек в наше время неуклонно движется к своему радикальному отрицанию, к своей гибели - к так называемой антропологической катастрофе.
Можно говорить, что антропологическая катастрофа - это всеобъемлющий кризис современного человека, в основе чего лежит утрата им необходимых оснований своего существования (природных, социальных, культурных и иных). Это понятие выражает прежде всего драматичное существование современного человека, но оно касается также и дальнейших его перспектив в связи с данным кризисом. Со-
временные исследователи называют признаки антропологической катастрофы как кризиса человека. Обобщая различные высказывания и оценки, мы выделим следующее.
Во-первых, это трансформация самой природы человека, системы его качеств в связи с интенсивным развитием техногенной среды в обществе, что ведет к вытеснению всего естественного в человеке искусственным.
Во-вторых, размывание, ослабление и даже исчезновение тех социальных условий бытия, которые всегда были привычными для человека в условиях «традиционного» общества и составляли мир его существования.
В-третьих, глубокие изменения внутреннего мира человека, его ценностных, смыс-ложизненных ориентаций в связи с повсеместным распространением рыночных, потребительских начал в жизни общества.
Сегодня исследователи с большой тревогой говорят также об ослаблении физического здоровья человека, его духовной деградации, стандартизации форм человеческой жизни и исчезновении из нее индивидуальных начал, о появлении новых форм отчуждения. К сожалению, перечень признаков и проявлений антропологического кризиса можно было бы продолжать и далее. В связи с этим можно сказать, что философско-антропологический катаст-
рофизм являет собой предельно обостренное восприятие ситуации кризиса современного человека. Говоря по-иному: переживание бытия человека в наше время как агонии, движения к своей гибели через отрицание самого себя - движения к Границе своего бытия и выход за ее черту. По сути дела, катастрофизм есть одно из состояний, в котором пребывает философская антропология нашего времени.
Работы, затрагивающие проблематику антропологического кризиса, стали активно появляться в отечественной философии, социальных науках, в философской и литературной публицистике в 90-е годы XX века. Известно, что в это время радикальные политические и социально-экономические преобразования в России породили глубокие надломы в жизни общества, разрушили устоявшиеся в советское время формы социума и социальные институты, ввергли человека (в одночасье ставшего «россиянином») в крайне непривычные и тяжелые условия своего существования.
Одна из первых отечественных работ 90-х годов, касающихся антропологического кризиса, - это статья П.С. Гуревича с характерным для того времени названием1, в которой автор повествует о своем времени как времени «тотальной и неотвратимой катастрофы», ведет речь о «современном апокалипсисе» и «угрозе самоистребления человечества». В статье были в общем виде обозначены те проблематики, которые со временем оказались в эпицентре современной российской философской антропологии: исчерпание рационалистической (оптимистичной по сути своей) парадигмы человека, распад природных оснований бытия человека, технизация условий человеческого существования, трансформация атрибутов природы человека, искусственное воспроизводство человека и т.д.
Со временем «катастрофическая» проблематика существенно расширилась. Дело в том, что проводимые в постсоветской России реформы фактически означали, что государство оставило человека наедине с самим собой, отказалось от прежней практики патернализма, к которой были приучены поколения советских людей. Да и в целом социальный мир со-
ветского типа оказался в итоге реформ расколотым, лишенным прежней целостности - он оказался расщепленным на части, на осколки, многие из которых (например, Советская власть, единая государственная идеология) ушли в историческое небытие. Проявившие себя неоднозначные последствия политики перестройки в нашей стране породили термин (его авторство часто связывают с именем известного философа А.А. Зиновьева), получивший широкое хождение в языке своего времени: «катастройка». «Расщепленный человек в расщепленном мире», -пишет один из авторов 90-х годов, - вот та истина, которая открылась в это время2. Мир расщеплен, потому что расщеплен человек, и наоборот, - такой мир делает человека расколотым, разорванным. Как же найти выход из этого порочного круга? Оставленность человека государством вызвала к жизни то, что Н.Ф. Наумова определила как «экзистенциальную неопределенность» - ситуацию, когда исчезают стационарные состояния бытия, рушится привычная стабильность, нарастает неясность существования, в условиях социального хаоса теряются смысложиз-ненные ориентиры, распространяется «кризисное» сознание»3. «Катастрофическое время», как выражается этот автор, посягает на смыслы жизни человека, лишает данную жизнь всяких гарантий.
По мере углубления социальной трансформации в России и обострения глобальных проблем оценки ситуации с современным человеком становились все более радикальными и откровенными. Кризис современной цивилизации обретает, по мнению С.С. Хоружего, новую природу - антропологическую. С точки зрения этого ученого, современная антропологическая реальность утрачивает свое «неизменяемое сущностное ядро», в результате чего имеет место «упорное, непреодолимое влечение Человека к своей Границе», т.е. к предельным проявлениям своей природы4. В связи с этим современная антропология призвана стать «антропологией границы», в отличие от существовавшей ранее «антропологии Центра». Это должна быть «трансформативная антро-
пология», для которой объектом выступает постчеловек - существо, природа которого сегодня изменяется путем разного рода социальных практик (культурных, диалогических, виртуальных и иных), обретая в итоге три основные формы своего существования: Киборг, Мутант, Клон5.
В современной литературе нередко высказывается мнение о том, будто бы действительность нашего времени оставляет человеку совсем мало шансов для дальнейшего позитивного существования. Так, анализируя комплекс глобальных проблем современности, Б.В. Поленов полагает, что эти проблемы уже вплотную подвели человеческий род к «пределу адаптации и выживаемости»6. В сущности, перспективы дальнейшей жизни современного человека, как убежден другой автор - Г.С. Киселев, «... мало обнадеживающи. Варианты, которые просматриваются, не обещают ничего хорошего. /.../ весь накопленный опыт склоняет к скептицизму»7. По его мнению, не правы те, кто полагает, будто бы история человеческого рода ведет к уменьшению зла в мире: все совсем наоборот.
Очень радикальные оценки современной антропологической ситуации проявились в работах известного российского философа В.А. Кутырева. Начиная с 90-х годов, он сделал акцент на проблеме, которая отчетливо стала давать о себе знать в связи с неудержимой технизацией общественного бытия. Это проблема вытеснения и замещения естественного в человеке искусственным. По убеждению Кутырева, в результате стремительного развития техногенной среды современный человек обретает иную форму, становясь биотехническим существом, «технологическим человеком», «киборгом». Это «постчеловек», расстающийся со своей естественной природой, т.е. он уже есть нечто «свое другое». С точки зрения ученого, основной вопрос современной жизни - это «отношение между естественным и искусственным, человеческим и иным. Это вопрос нашей судьбы»8.
Идея глубокого кризиса человека нередко звучит в современной литературе, в публицистике. «Положение современного человека не просто плачевно - оно, можно сказать, отсутствует, потому что
человека почти нет, - уверен популярный писатель В.О. Пелевин. - Не существует ничего, на что можно было бы указать, сказав: "Вот это и есть Homo Sapiens"9. По мнению писателя, сегодня вместо человека есть «кубометр пустоты» по имени оранус - примитивный «виртуальный организм паразитического типа». Оранус являет собой продукт прежде всего телевидения, и ему неведомы ни абстрактное мышление, ни даже саморефлексия. Это есть, по словам писателя, «бессмысленный полип, лишенный эмоций или намерений, который глотает и выбрасывает пустоту», насыщенный коммерческой информацией «вау-человек», главным нервным окончанием которого является телевизионный ящик. Данный тип ориентирован в основном на коммерческую деятельность, на получение денег.
Размышляя о нашем времени, известная писательница С.А. Алексиевич проводит мысль о том, что сегодня российское общество находится в состоянии морального опустошения и растерянности, мета-ясь между социализмом и капитализмом. Никто, даже церковь, и та не в состоянии собрать его воедино. В воздухе носится «энергия разрушения», царит всеобщее разочарование, поэтому все оглядываются на смерть, относятся к ней с неким благоговением, помещают ее в центр своего внимания и интереса, в отличие от жизни как таковой. «Смерть стала последней точкой отсчета», - полагает писательница10.
Катастрофизм как умонастроение становится все более заметной тенденцией в современных философских (и иных) представлениях о человеке. Высказываются мнения о том, будто бы ушедший в историю XX век - это, как писал А.А. Зиновьев, «может быть, последний человеческий век. На смену ему надвигается громада веков сверхчеловеческой или постчеловеческой истории, истории без надежд и без отчаяния, без иллюзий и без прозрений, без обольщений и без разочарований, без радости и без горя, без любви и без ненависти», т.е. без человека11.
Сегодня катастрофическое умонастроение подпитывается наличием многих причин, на которые следует указать. В целях
более развернутого исследования мы предлагаем выделить основания катастрофизма.
Первое. Прежде всего, идейным источником катастрофизма можно, на наш взгляд, считать кризис парадигмы рационализма - представления о человеке как высшем проявлении жизни, носителе Разума. Кризис данной парадигмы означает распад сложившихся во времени, ставших традиционными философских представлений о человеке как венце эволюции и распространение мысли о том, что якобы человек сегодня исчезает, т.е. распадаются его высокие начала и качества.
К распространению этой мысли в философии подвигли прежде всего драматические события и процессы XX века - войны, деятельность тоталитарных режимов, практика геноцида, создание оружия массового уничтожения, техногенные катастрофы, разрушение природной среды и т.д. Все это дало многим философам веские основания усомниться в величии и святости человека как носителя разума и взглянуть на него с другой - негативной стороны, оценив подлинную степень его несовершенства. Стало происходить крушение мифов, которые на протяжении столетий накапливались в европейской философской культуре и во многом определяли ее содержание. Прежняя («новоевропейская») модель человека, по выражению С.А.Смирнова, «агонизирует и уходит», и сегодня человек пребывает в ситуации «после Освенцима» и «после ГУЛАГа»12. Отход от основ классической парадигмы человека - парадигмы рационализма - характерен для философии XX века. Данная познавательная тенденция (хотя и с определенным запозданием) постепенно стала проявлять себя и в современной российской философии.
Второе. Глобальный переход к обществу техногенного типа как тенденция современного цивилизационного развития. По сути дела речь идет о современной форме так называемой «техногенной» цивилизации, которая энергично создает искусственную среду, становящуюся «неорганическим телом человека»13. В прогрессирующем развитии техники многие авторы видят основную предпосылку становления так называемой «постчеловеческой» цивилизации, в которой человек со временем исчезнет в каче-
стве субъекта самотворчества, перестанет определять сам себя. Сегодня в философской антропологии распространенной стала мысль о том, что техника вытесняет человека, она выступает как его «могильщик». Авторы пишут о становлении «техносферизи-рующегося», «постбиосферного» «машинного» человека с «рационализирующимся» разумом14. В человеке такого типа меняется практически все. Во-первых, это ведет к формированию новой для него, неестественной действительности, которая выступает как искусственный мир человеческого существования, уклад его жизни (типичный пример здесь - это виртуализация повседневности, складывание Интернета как принципиально новой реальности). Во-вторых, техническое начало проникает в природу человека, влияет на ее качества-характеристики (психические качества, образ мысли, ценностные ориентации и иное), трансформирует ее. В-третьих, меняются отношения между людьми, их содержание и стиль, динамика и ритмы жизни, культурные предпочтения, стереотипы поведения и многое другое.
Упомянутый нами выше российский философ В.А. Кутырев полагает, что в наше время происходит «демонтаж человека» как естественного существа, его замена рациональным робототехническим устройством, в результате чего мы уже имеем дело со «слабым раствором человека»15. Технологизация деятельности неуклонно вытесняет из человека его телесные начала, основные составляющие его души - веру, надежду и любовь, все естественные проявления человеческой природы: способность чувствовать и переживать, желать жизни, умение глубоко мыслить и т.д. Теперь налицо уже, по определению Кутырева, «постчеловек», «техногенный человек», «гуманоид» с внешне человеческими признаками. Поэтому надо, убежденно считает ученый, «ограничивать науку и технику, чтобы оставить место естественному миру, сохранить пространство для других интеллектуальных способностей и запросов человека»16. Получается ведь, что, создавая нечто новое, человек тем самым разрушает, уничтожает естественный мир, и в этом тоже проявляется «изнанка» современного «прогресса». В связи с деградацией и упадком человека возникает, по убеждению ученого, основная задача нашего вре-
мени: сохранить окружающий мир как мир человека, в котором смогло бы иметь место подлинно человеческое существование.
Третье. В работах современных авторов выделяется и анализируется еще один сопряженный со становлением техногенной среды процесс, который имеет радикальные антропологические последствия. Речь идет о глубокой трансформации биосферы, мира жизни на нашей планете. В современной научной литературе выделяются, в частности, работы академика Н.Н. Моисеева, который сделал акцент на возможных негативных последствиях для человека данного крайне негативного и опасного процесса. В своих трудах ученый проводил мысль о пагубности той парадигмы отношения человека к окружающей природе, которая сложилась в европейское Новое время, - парадигмы покорения. В связи с разрушительными последствиями этой парадигмы Моисеев писал, что сегодня имеет смысл говорить о «возможном окончании вида Homo sapiens», что «человечество начинает переживать тот этап истории, который естественнее всего назвать началом его агонии»17. По убеждению ученого, современный человек вплотную приблизился к черте, которую нельзя переступить ни при каких обстоятельствах.
В наше время, пишет известный философ, социолог-урбанист Э.С. Демиденко, «переходное человечество прощается с природным миром, создававшимся миллионы и миллионы лет, и природно-социальным человеком, воздвигнувшим изумительный по своей бесхитростно младенческой природе социокультурный мир»18. Интенсивное про-мышленно-техносферное развитие уничтожает природный мир, а вместе с этим наступает и коллапс, «конец света» природно-биосферного человека. В ходе индустриализации и урбанизации имеет место деградация природных качеств человека и, соответственно, формирование техносферного человека, который живет и творит в искусственных условиях, поддерживая свою жизнь при помощи техники и технологий. По мнению Э.С. Демиденко, сегодня человек превращается в «социотехнобиологическое существо, предельно бесчувственное и рациональное, роботизированное». С точки
зрения ученого, становление «техносфер-ного» человека являет собой глобальный катастрофический процесс.
Четвертое. Развитие инновационной деятельности в связи со становлением так называемого постиндустриального общества также имеет радикальные антропологические последствия. Исследователи отмечают важнейший признак общества данного типа - доминирование в нем интеллектуального труда, требующего от человека высокого уровня образования и квалификации, предельного напряжения своего творческого потенциала. Некоторые из ученых полагают, что труд в его привычном значении (как утилитарная деятельность по созданию материальных благ) в постиндустриальном обществе заменяется принципиально новой формой активности человека -свободным индивидуальным творчеством, которое уже не мотивировано материальными факторами, соображениями и причинами такого рода. Этот радикальный процесс смены мотивации деятельности означает, по мнению В.Л. Иноземцева, конец «экономического человека» и постепенное становление «нематериалистически мотивированной личности»19.
Пятое. Интенсивное развитие современных биотехнологий порождает сегодня проблему, которая все чаще обсуждается в научных и иных кругах, - проблему, связанную с возможностью клонирования человека, т.е. зачатия и выращивания его в искусственных условиях по заданной программе, когда у человека отца и матери (в социокультурном и духовном смыслах) фактически уже не будет. Современная наука подошла к тому уровню своего развития, когда ею расшифрован геном человека и, следовательно, человека со временем можно будет «конструировать» по «заказу» с заранее заданными свойствами. На деле это означает, что наука, техника и технологии отнимают у природы одну из важнейших (если не сказать -основную) функцию - рождение и воспроизводство жизни. Технологии генной инженерии развиваются сегодня настолько быстро, что это порождает большую тревогу в связи с реальной возможностью коренного изменения природы человека, утраты его уникальности как вида.
Шестое. Распространение массовой культуры в обществе. Этот процесс, безусловно, имеет масштабные антропологические последствия. Он проявляется в упрощении традиционных культурных ценностей, в утрате человеком своих индивидуальных начал (отказ от своего «Я»), в укоренении общих стереотипов поведения, в распространении общих стандартов жизни (особенно в городской среде) и в унификации форм этой жизни (одежда, пища, музыка, зрелища, досуг и т.д.). По сути дела подлинная культура вытесняется так называемым «ширпотребом» развлекательного толка с его невысокими, нередко примитивными смыслами (например, в современном шоу-бизнесе, на телевидении). По мнению исследователей современных социально-массовых процессов, все это тоже следует воспринимать как признаки антропологической катастрофы. Как замечает один из исследователей, массовизация общества рождает в итоге «девальвированного человека», который движется в «культурное никуда», теряя на этом пути свое личностное своеобразие20.
Седьмое. Расширение возможностей манипулирования современным человеком. В наше время это связано прежде всего с влиянием таких факторов, как электронные средства массовой информации, сети Интернета и мобильной связи, тоталитарные религиозные секты, многочисленные идеологии, коммерческая и политическая реклама, разного рода политические кампании. Формируются (прежде всего в крупных компаниях) разного рода обособленные корпоративные среды, которые, по мнению наблюдателей, отчуждают у человека часть его прав и свобод в обмен на материальную стабильность. Корпорация в каждом своем служащем видит свою «шестеренку», которой ни к чему право голоса и собственное мнение, ее священный долг и почетная обязанность - «усердно крутиться в заданном направлении»21. Названные нами факторы усиливают потенциальную возможность тоталитарного контроля над человеком, прежде всего - через влияние на его внутренний мир и формы его поведения.
Восьмое. Социальная трансформация в современном российском обществе, ан-
тропологические последствия которой во многом имеют негативный характер. В своем исследовании выше мы называли наиболее важные негативные последствия такой трансформации, которые имеют антропологический аспект: ослабление социальной функции государства, усиление социального неравенства, маргинализация населения и рост его смертности, укоренение культа денег как меры ценностей и т.д. Изменения в современном российском обществе носят системный характер, одним из проявлений чего является кризисное сознание человека, которому (сознанию) присуща, как отмечают исследователи, высокая степень противоречивости, глубокие разлады с самим собой и с институтами общества22. Многие ученые и политики считают, что современные реформы в России имели катастрофические последствия для так называемого человеческого потенциала, снизили данный ресурс развития страны.
Девятое. Расширение пространства отчуждения человека. Очевидно, например, что в XX веке очень глубокий шрам на человеческой цивилизации оставил тоталитаризм - практика всеобъемлющей власти государства над индивидом, когда интересы отдельного человека приносились в жертву идеологическим доктринам и политическим установкам. В этом столетии человек оказался в плену гигантски разросшихся социально-экономических, политических, идеологических и иных систем (например, бюрократического аппарата). Он ощутил свою слабость и беззащитность перед анонимными силами бездушного, а иногда даже и жестокого общества. В этом столетии, как никогда ранее, наблюдались и великие триумфы человеческой природы, и столь же великие ее падения23. Человек оказался лишенным свободы, стал пленником собственных творений (например, техники), одиноким и беззащитным перед безликими силами общества. Узловым пунктом мировой социально-антропологической напряженности оказалась Россия, которой в связи с этим предстоит проделать большой путь к человеку, к возрождению и расцвету в нем подлинно человеческого содержания.
Десятое. Появление новыхугроз-вызо-вов для современного человека, их нарастающее многообразие. К числу таковых сегодня принято относить трудноизлечимые болезни, транснациональный терроризм, религиозный экстремизм, киберп-реступность, новые формы насилия над человеком, масштабные техногенные аварии, гуманитарные катастрофы и т.д. Нередко (чаще всего в работах публицистического характера) говорят о «закате духовности» современного человека, связывая это с капиталистической моделью общественного устройства24. Эти угрозы-вызовы носят всепроникающий характер, и от них уже не спасает привычный «Дом бытия» человека - социальные нормы, традиционные ценности, мораль и т.д.
Катастрофизм, как философское умонастроение, подпитывается также наличием и иных оснований разного рода. Их констатация и анализ дает возможность точнее устанавливать связь современной философской антропологии с предпосылками и источниками своего развития, видеть конкретно-историческую почву этого развития, нацеливает философские исследования человека на актуальную проблематику современности.
На наш взгляд, так называемая антропологическая катастрофа - это не просто всеобщий кризис человека. По своему основному содержанию, по сути своей, это -трансформация самого человека и обретение им своей новой исторической формы. В ходе данного кризиса формируется иная - постчеловеческая перспектива для человека. В связи с этим возникает проблема, центральная для современной философской антропологии, - проблема выживания и сохранения человека в качестве человека, т.е. проблема его будущего, перспектив дальнейшего существования.
1 Гуревич П.С. Антропологическая катастрофа // Свободная мысль. 1997. № 11. С. 34 -44.
2 Горелов А.А. От расщепленного человека к целостной личности // Общественные науки. 1991. № 1. С. 141.
3 Наумова Н.Ф. Философия и социология личности. М.: Канон + РООИ «Реабилитация», 2006. С. 55-65.
4 Хоружий С.С. Человек и его три дальних удела. Новая антропология на базе древнего опыта // Вопросы философии. 2003. № 1. С. 39.
5 Хоружий С.С. Проблема постчеловека, или Трансформативная антропология глазами синергийной антропологии // Философские науки. 2008. № 2. С. 22.
6 Поленов Б.В. Защита жизни и здоровья человека в XXI веке. Восемь основных источников опасности для человечества. М.: ООО «Группа ИДТ», 2008. С. 8.
7 Киселев Г.С. Смыслы и ценности нового века // Вопросы философии. 2006. № 4. С. 5.
8 Кутырев В.А. Могущественный раб Техно-са // Человек. 2006. № 4. С. 62.
9 Пелевин В.О. Generation «П». М.: Вагриус, 2003. С. 128, 132-142.
10 Шигарева Ю. Светлана Алексиевич: «Время проклятий прошло, пора начинать размышлять и работать над ошибками» // Аргументы и факты. 2009. № 51. С. 3.
11 Зиновьев А.А. Глобальный человейник. М., 1997. С. 9.
12 Смирнов С.А. Современная антропология. Аналитический обзор // Человек. 2003. № 4. С. 93-94.
13 Степин В.С. Научное познание и ценности техногенной цивилизации // Вопросы философии. 1989. № 10. С. 3.
14 Бобровский А.Е.Техногенные трансформации человека в процессе формирования техносферы / В сб.: Проблемы современного ант-ропосоциального познания: сб. ст. / Под общей ред. Н.В. Попковой. Брянск: БГТУ 2008. С. 27.
15 Кутырев В.А. Разум против человека (Философия выживания в эпоху постмодернизма). М., 1999. С. 42, 103.
16 Кутырев В.А. Осторожно, творчество! // Вопросы философии. 1994. № 7. С. 78.
17 Моисеев Н.Н. Универсум. Информация. Общество. М.: Устойчивый мир, 2001. С. 112-113.
18 Демиденко Э.С. Ноосферное восхождение земной жизни: Монографический сборник статей по социально-экологической тематике. М.: МАОР, 2003. С. 117.
19 См. об этом: Иноземцев В.Л. На рубеже эпох. Экономические тенденции и их неэкономические последствия. М.: ЗАО «Издательство «Экономика», 2003.
20 Самохвалова В.И. Проект глобализации и метафизический мегапроект человека // Философские науки. 2003. № 3. С. 126-128.
21 Цебодаев А. Корпорация монстров. О виртуальной реальности и новом человеке нового времени // Независимая газета. 2010. 10 сент. С. 10.
22 См. об этом: Тощенко Ж.Т. Парадоксальный человек. М.: Гардарики, 2001.
23 См. об этом: Барулин В.С. Социальная философия: Учебник. Изд. 2-е. М.: ФАИР-ПРЕСС, 1999. С. 528-532.
24 См. об этом: Вальцев С.В. Закат человечества. М.: Книжный мир, 2008.
