CC BY
23
СУ^ИЛОСОФИЯ СМЫСЛА: ОТ ЭКЗИСТЕНЦИИ К ТАЙНЕ БЫТИЯ
Рецензия на книгу В. В. Варавы «Седьмой день Сизифа.
Эссе о смысле человеческого существования» (Москва : Родина, 2020. 320 с.)
УДК 128:123.2:130.3
https://doi.org/10.24412/1997-0803-2020-698-192-198 С. С. Черных
Южно-Российский государственный политехнический университет (НПИ) имени М. И. Платова, Новочеркасск, Ростовская область, Российская Федерация, e-mail: [email protected]
Аннотация: В статье представлена рецензия на книгу В. В. Варавы «Седьмой день Сизифа. Эссе о смысле человеческого существования». В ней эксплицированы философские и этико-культурные аспекты творчества мыслителя.
Ключевые слова: русская философия, экзистенциализм, смысл человеческого существования.
Для цитирования: Черных С. С. Философия смысла: от экзистенции к тайне бытия. Рецензия на книгу В. В. Варавы «Седьмой день Сизифа. Эссе о смысле человеческого существования» (Москва : Родина, 2020. 320 с.) // Вестник Московского государственного университета культуры и искусств. 2020. № 6 (98). С. 192-198. https://doi.Org/:10.24412/1997-0803-2020-698-192-198
PHILOSOPHY OF MEANING:
FROM EXISTENCE TO THE MYSTERY OF BEING
Review of the book by V. V. Varava
"The Seventh Day of Sisyphus. An essay on the meaning of human existence" (Moscow, Publishing House "Rodina", 2020. 320 p.)
Sergei S. Chernykh
Platov South-Russian State Polytechnic University (NPI), Novocherkassk, Rostov Region, Russian Federation, e-mail: [email protected]
Abstract: The article presents a review of the book by V. V. Barava "The Seventh Day of Sisyphus. An essay on the meaning of human existence". The article explicated the philosophical, ethical and cultural aspects of the thinker's creativity.
Keywords: Russian philosophy, existentialism, the meaning of human existence.
For citation: Chernykh S. S. Philosophy of meaning: from existence to the mystery of being. Review of the book by V. V. Varava "The Seventh Day of Sisyphus. An essay on the meaning of human existence" (Moscow, Publishing House "Rodina", 2020. 320 p.). The Bulletin of Moscow State University of Culture and Arts (Vestnik MGUKI). 2020, no. 6 (98), pp. 192-198. (In Russ.). https:// doi.org/10.24412/1997-0803-2020-698-192-198
ЧЕРНЫХ СЕРГЕЙ СЕРГЕЕВИЧ - доктор философских наук, профессор кафедры социальных и гуманитарных наук Южно-Российского государственного политехнического университета (НПИ) имени М. И. Платова CHERNYKH SERGEI SERGEEVICH - DPhil, Professor at the Department of Social and Humanitarian Sciences, Platov South-Russian State Polytechnic University (NPI)
© Черных С. С., 2020
В своём произведении «Седьмой день Сизифа. Эссе о смысле человеческого существования», которое, несомненно, полностью выдержано в духе и истине философии экзистенциализма, российский философ и писатель Владимир Владимирович Варава, как и французский писатель и философ А. Камю, обращается к фигуре древнегреческого страдальца Сизифа, который стал символом бессмысленных мучений на почве издевательского, тотально-отчуждённого труда. Кроме добротного художественного стиля, которым написаны представленные в книге эссе, к достоинствам работы можно отнести значительный массив глубоко проработанного философского и литературного материала. Собеседниками В. В. Варавы в представленном произведении органично и последовательно выступают: царь Соломон, мудрости и экзистенциальному пафосу которого в иудеохристианской духовной традиции приписывают авторство библейской книги «Екклесиаст», философы и писатели Платон, Кьеркегор, Шопенгауэр, Ницше, Хайдеггер, Ясперс, Камю, Сартр, Достоевский, Толстой, Фёдоров, Соловьёв, Розанов, Франк, Шестов, Бердяев, Бубер, Ле-винас, Витгенштейн, Янкелевич, Сиоран, Платонов, Чехов, Кафка, Савенков, Карсавин, Больнов, Финк, Кристева, Марку-зе, Слотердайк и многие другие; автор эссе обращается к поэзии Пушкина, Вяземского, Целана и современному кинематографу, к искусству таких режиссёров, как Ларс фон Триер и Белла Тарр. Пожалуй, что перед нами фундаментальный труд по экзистенциализму, без которого в последующие годы не смогут, например, обойтись многие, в особенности начинающие, философы, желающие написать диссертацию по данной проблематике.
ВЛАДИМИР ВАРАВА
СЕДЬМОЙ ДЕНЬ СИЗИФА
ЭССЕ О СМЫСЛЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО СУЩЕСТВОВАНИЯ
Книга В. В. Варавы посвящена подробному философскому разбору бессмыслицы человеческого существования, сквозь призму которой можно угадать и прочувствовать его смысл. Уже в «библейские» или, по крайней мере, в древнейшие времена мудрецы понимали тщету бытия и своего положения в космосе. Вместе с тем смысл оказывается необходимым условием рационализации собственного существования и даже субстанциальным ресурсом понимания окружающей действительности. Тем более смысл проявляется в силе, когда человек вовлечён в производительную деятельность, или, как прямо говорят об этом процессе марксисты, когда он трудится, то и получает удовлетворение от его ощутимых результатов. Но потом человека снова настигает хандра, которая зачастую преследует людей именно творческих, в большей степени работающих на ниве духовного производства, например, поэтов, философов и писа-
телей, занятых производством самих смыслов, в том числе и смыслов об отсутствии таковых. Действительно, наивно надеяться, что в будущем будут открыты принципиально новые смыслы существования, неизвестные философской мудрости. «Современность ничего не добавляет к бытийному факту бессмысленности, - пишет В. В. Ва-рава, - который пронизывает всё историческое существование человека, насколько оно нам доступно» [1, с. 8]. Поэтому остаётся два пути работы с этим фактом (возможно, как всегда несчастного) сознания: либо игнорировать его, продуцируя всё новые инструментальные смыслы локального бытия, или, напротив, ринуться прямо навстречу бессмыслице и, очутившись в объятиях абсурда, стяжать его благодать. В любом случае В. В. Варава напоминает, что «все существующие смыслы есть лишь культурные, то есть конвенциональные образования, нужные для того, чтобы человек не умер от истины» [1, с. 8]. Ведь не нужно забывать, что истина - боль, а смыслы, как правило, выполняют функцию анестетиков.
В своём произведении В. В. Варава стремится описать конфликт, возникающий между культурой, наиболее мощным орудием которой является текст, и обнажённым бытием, шокирующим своей фактичностью. В принципе, голая реальность оказывается для сознания невыносимой, травматичной, опасной пыткой; другое дело - культура, представляющая как бы воплощённый итог всей работы воображения, обитель институционализированных фантазий, помогающих не сойти с ума и тем самым справиться с данностью бытия. Очевидно, что осознание абсурда существования уже свидетельствует об осмыслении реальности и, может быть, и есть интуитивно верно схваченный отчёт о самой её структуре. Культура, со-
гласно мысли философа, это прежде всего текст, который стремится поглотить само бытие, вернее, как бы прикрыть его наготу фиговым листом, тем самым сделав его приличным на потребу публике и удобным для дальнейшей герменевтики. Философ считает, что редукция всех смыслов к тексту и знаку является источником обмирщения. «Секуляризация в действительности
- это не обмирщение религиозного, сколько профанация бытийного» [1, с. 35]. Поэтому, как считает В. В. Варава, нельзя говорить, что секуляризация появилась вчера или тысячу лет тому назад, поскольку она ровесница самой культуры. При этом философы не должны игнорировать библейские тексты, однако читать их нужно соответствующим образом, может быть, напрямую. Ведь, в конце концов, философствование, в отличие от теологии, есть серия свободных мыслительных экспериментов.
Автор книги предлагает своё понимание не только смысла жизни, но и смерти, свой взгляд на религиозное сознание. Экзистенциалисты обратили внимание не только на страх смерти, но и на то, что она может быть лекарством против бессмысленности человеческого существования. «Смерть,
- замечает автор этой книги, - останавливает ужас бессмысленности» [1, с. 54]. В принципе, с подобной истиной могут согласиться и многие христианские, причём вполне ортодоксальные богословы, которые считают, что Бог дал людям смерть, чтобы их существование не превратилось в нескончаемый ад на земле. Вместе с тем В. В. Варава довольно точно схватывает цель религиозно-аскетических практик, направленных на успокоение человеческой плоти. «Поскольку религия угнетает именно витальность, то вместе с ней уходит и страх смерти, так как на место жизненной силы,
воли к жизни, на место пылающего эроса приходит воля к ничто и блаженному покою» [1, с. 57]. К тому же итогом победы над буйством плоти и страстями является смирение, когда человек понимает, что ничего изменить невозможно, а потому глупо и смешно жалеть о каких-то якобы упущенных бытийных возможностях.
Человек не только пребывает в истине бытия, иногда мечтая о последнем и великом искуплении и преображении своего существа, но и является производителем ошибок, заблуждений и откровенной лжи, которые остаются и действуют в истории на протяжении тысячелетий. В данной связи нельзя забывать, что радикализм и критическая позиция В. В. Варавы в суждениях о природе человека сущностно связаны с его ролью адвоката философии. В век тотального неверия и «постпостмодернизма» мыслитель не стесняется прибегать к этическому пафосу в отношении основных задач и целей философствования. «Мишень философии, - пишет В. В. Варава, -глупость, невежество, лицемерие, подлость, трусость, конформизм, консерватизм, косность, идолопоклонство, раболепие, фобии, предрассудки, суеверия, мнения, авторитеты, власть, идолы, кумиры, устои, традиции, законы, "истины", "боги" ... иначе всё то, что держит человека в состоянии "спячки", нежелании смотреть правде в глаза, искать истину и подлинный смысл» [1, с. 96]. Таким образом, философия - инструмент, похожий на знаменитый молот Ницше, которым мыслитель способен крушить заскорузлые пласты культуры и репрессивных традиций.
Можно сказать, что люди нуждаются в смысле, желают знать, что их жизнь имеет непреходящее космическое значение, отличное от других живых существ.
Часто мы сталкиваемся с мнением о том, что смысл жизни заключается в самой жизни. Вернее, как полагает философ В. В. Варава, речь здесь идёт о «чувстве смысла», которым прошита биологическая составляющая человеческой природы и которое помогает ему выживать в его обыденном существовании, особенно, в трудах, заботах о собственном организме и продолжении рода. «Но это доказывает лишь то, что в наличной жизни смысла нет, и не было, и, скорее всего, не будет. И лишь тоска по смыслу и есть самое сокровенное и потаённое, возможно, последняя надежда и утешение» [1, с. 98]. Пожалуй, что когда человек от деятельности переходит к созерцанию, то на его глазах автоматически совершается деконструкция всех смыслов. «После того, как смысл отработал своё, он исчезает, испаряется, давая дорогу другим, таким же эфемерным смыслам» [1, с. 131]. Поэтому важно подчеркнуть, что основная проблема всех инструментальных смыслов, которые призваны до поры до времени поддерживать жизнь индивида в стабильном и безопасном состоянии, заключается в том, что они временны. И не случайно, что люди жаждут вечных смыслов, которые, в свою очередь, также могут навевать кромешную скуку. И всё-таки В. В. Варава признаёт, что «помимо страха смерти и воли к жизни человек жив ещё одним мотивом - тайной надеждой» [1, с. 132]. По сути, отказаться от базисной экзистенциальной надежды оказывается практически невозможно, даже если человек, вслед за Спинозой, отчётливо понимает, что надежда есть удовольствие непостоянное, замешанное на сомнении в успехе, а следовательно, переходящее в страдание.
Важное место в работе отведено анализу скуки, которая проявляется всегда вопре-
ки человеческой воле. Человек не может скучать по собственной воле, и наоборот, когда кажется, что всё хорошо, вдруг наступает скука. Конечно, речь идёт не об обычной скуке, возникающей в результате пресыщения, а о фундаментальной скуке, переходящей в беспредметную тоску. И из неё, как полагает автор, можно извлечь пользу для собственного духовного развития, по крайней мере, она приводит к бескорыстному, незаинтересованному отношению к миру, особого рода философскому настроению. Другое дело, что далеко не все люди, не обладающие необходимой подготовкой, способны справиться с подобной экзистенциальной скукой, что приводит их к ноо-генному неврозу, серьёзной фрустрации, за которыми следует длительное, болезненное и медикаментозное лечение. И всё же В. В. Варава полагает, что в модусе базисной скуки мы получаем доступ к транс-ценденции и грустим об утраченном (или воображённом) рае. «Скука возвращает нам подлинное человеческое величие, - уверенно сообщает автор, - которое мы бесконечно утрачиваем, оскорбляя своё достоинство бесчисленными делами, которые отвлекают нас от главного» [1, с. 140]. Более того, она помогает нам оказаться в «ситуации Сизифа», проникнуть в смысловую структуру столь значимого культурного мифа. Здесь от себя можно добавить, что скука - сильный стимулятор воображения. Поэтому если бы человек был лишён такой способности, то не смог бы развиваться в интеллектуальном и, что особенно важно, эстетическом плане.
В книге В. В. Варавы мы находим интересные и очень точные оценки истоков и сути современной культуры. Метафизическое переживание абсурда бытия, которое мы обнаруживаем в произведениях Ницше,
Кафки, Беккета и Платонова, как он считает, непременно связано с трагическим чувством самой жизни. Однако в современной массовой культуре и связанных с ней медийных практиках абсурд существования зачастую превращается в развлечение, источник смеха и лёгкого веселья. «Медийное пространство меняет природу абсурда: это скорее всего не Абсурд, но абсурдный эффект, который появляется в результате повторения одного и того же слова, фразы, жеста, действия, в итоге становящегося бессмысленным. Здесь нет ни этики, ни метафизики, ни трагедийности» [1, с. 175]. По мнению В. В. Варавы, мы являемся свидетелями «смерти вещи», которая, завершая череду разнообразных смертей - «смерть Бога», «смерть человека», «смерть автора», демонстрирует нам художественными средствами, что самое главное в вещи не её «вещность», а именно её несущественность. На фоне постоянного схлопывания всех вещей мира мы получаем удовольствие от негативности, которая парит над миром, не стремясь к каким-либо синтезам. «Кажущаяся на первый взгляд невинность информационного потока на деле оказывается не такой уж и безобидной: медийная картина мира манифестирует действительность как процесс не связанных друг с другом фрагментов. Если посмотреть на это со стороны, то формально этот процесс будет похож на киноленту, где отдельные кадры не представляют собой последовательность одной большой истории, даже истории авангардной, сюрреалистической или арт-хаусной» [1, с. 181]. Вместе с тем в философской традиции есть примеры наиболее адекватной работы с подобной фрагменти-рованной реальностью, потоком кадров из бессмысленной информации. Это, например, мысль Шопенгауэра, согласно которой
за всеми мимолётными феноменами можно обнаружить злую и слепую иррациональную волю.
В целом складывается впечатление, что ближе к концу произведения мысль В. В. Ва-равы всё больше приобретает черты теистического экзистенциализма. «Только понимание того, - пишет автор, - что смерть есть способ осознания нашей вечности, а не факт, делающий жизнь конечной, а значит, поистине бессмысленной и бесперспективной, приближает нас к истине» [1, с. 258]. Но вместе с тем философ не стремится, да и не должен стремиться к однозначной экспликации человеческой ситуации в бытии-к-смерти, как это делают теологи, а должен сохранять истину в режиме тайны и напряжённого противоречия.
В последних эссе представленной работы В. В. Варава снова возвращается к рассмотрению надежды, в её сравнении и противопоставлении мечте. Философ считает, что надежда, как правило, возникает в кризисном состоянии, «по мере приближения безнадёжности», тогда как мечта есть прихоть, напрямую связанная с желанием и работой воображения. «Мечта - это работа воображения и фантазии в модусе желания. Мечта причинна, объектна и в принципе достижима» [1, с. 264]. В данной связи В. В. Варава к месту цитирует строки Пушкина - «Мечта знакомая вокруг меня летает». Потеря надежды ведёт к отчаянию и гибели, тогда как с прежними мечтами люди расстаются более безболезненно. При этом тот, кто пребывает в мечтах или сладостной дрёме, не всегда несчастлив, в отличие от человека, который всё ещё надеется на лучшее. В надежде человек не ставит себе целей, тогда как к своей мечте, вполне возможно, стремится на основе рационально выстроенного плана. Надежда пре-
имущественно обращена в будущее, но есть модус надежды, направленный в прошлое, и это ностальгия. «Надежда позволяет нам больше понять бесцельность, а ностальгия приблизить к целому. Целое бесцельно, а жизнь бессмысленна - вот что обнаруживается в горизонте ностальгии и надежды» [1, с. 272]. Поэтому в ностальгии человек успокаивается, погружаясь порой в приятную грусть, созерцает прошедшие события, тогда как в надежде он пребывает в модусе беспокойства. В заключение одного из эссе В. В. Варавы резюмирует, что «надежда - это ностальгия по будущему, а ностальгия - это надежда на прошлое» [1, с. 272].
Мир - чудо, он не объективируем и не может быть превращён философией в законченную схему, но вместе с тем он выступает источником рефлексии и осмысления действительности. Мир, по мнению В. В. Варавы, не репрессивен для человеческого сознания. Невозможность определить цель, причину и смысл существования мира является источником его тайны. «Будь мир всеединым, - отмечает философ, - была бы видна единая смысловая основа мира, которая поражала бы всякого в мир приходящего своей очевидностью и нудящей необходимостью» [1, с. 283]. Мир, собственно, и есть источник философского удивления и знающего незнания. Поэтому философ, как считает В. В. Варава, в отличие от учёного, который познаёт мир (опредмечивая его воображаемые части посредством соответствующих схем), и от религиозного субъекта, отрицающего мир ради его Создателя, собственно открыт миру, стремится к соединению с ним в интимной непосредственности.
Побочный эффект разумности человека даёт о себе знать в обнаружении у него несчастного сознания, в котором он замечает
абсурд всего с ним происходящего и страдает от отсутствия смысла жизни. Человек, конечно же, знает о своей неминуемой гибели и пытается рационализировать для себя её последствия, но при этом всё-таки надеется на тайну бытия, избавление от тотальной скуки и суеты существования и даже на чудесное спасение.
Без преувеличения можно сказать, что в произведении В. В. Варавы «Седьмой день Сизифа» мы сталкиваемся с цельным ти-
пом философствования, референтного лучшим образцам русской философии и традиции экзистенциализма. В данной работе философ демонстрирует прекрасное знание классических философских, литературных и поэтических текстов, при этом чувствуется его оригинальная способность чтения и интерпретации классиков. Несомненно, что проделанная работа предстаёт сложным и многомерным произведением, требующим неоднократного чтения.
Список литературы
1. Варава В. В. Седьмой день Сизифа. Эссе о смысле человеческого существования. Москва : Родина, 2020. 320 с.
References
1. Varava V. V. The Seventh Day of Sisyphus. An essay on the meaning of human existence. Moscow, Publishing House "Rodina", 2020. 320 p. (In Russ.).
*
