CC BY
125
ФИЛОСОФИЯ
Вестн. Ом. ун-та. 2014. № 4. С. 76-83.
УДК 101.2
В.С. Диев, А.В. Иванов, В.И. Разумов
ФИЛОСОФИЯ СИБИРИ (к постановке проблемы)
Стратегические перспективы России в XXI в. немыслимы без цивилизационного самоопределения Сибири, которое берется в качестве темы междисциплинарного исследования. Оно базируется на проблематизации темы Сибири, охватывающей отношение к ней как к специфическому предмету философствования, так и к вопросу становления сообщества философов Сибири в роли особенного субъекта. В аргументации приводятся указания на значение потенциала Сибири в планетарном масштабе.
Ключевые слова: междисциплинарный подход, новая эпоха, Россия, самосознание, стратегия развития, философия Сибири, цивилизационное самоопределение.
О правомерности использования термина «философия» применительно к изучению Сибири
Сначала несколько слов о правомерности самого словосочетания «философия Сибири». Оно может показаться необычным и даже абсурдным, если трактовать философию в смысле особой науки (или даже сферы культуры), направленной на доказательное и систематическое осмысление предельных проблем человеческого бытия. Однако использование термина «философия» подразумевает и иные контексты. Например, сегодня говорят о философии сельского труда и быта, философии спорта, философии больших пространств, философии управления и т. д. Здесь везде, в сущности, подразумевается предельно широкий и панорамный взгляд на изучаемый предмет, попытка осмыслить самые общие вопросы, связанные с его бытием и познанием. Одновременно использование термина «философия» явно или неявно подразумевает ценностное, неравнодушное отношение к изучаемому предмету, нашу органическую связанность с ним. Наконец, философский взгляд на любой предмет подразумевает выработку некой системы универсальных практических рекомендаций, как нам с этим предметом жить и взаимодействовать (и даже - как нам его активно формировать), чтобы цели нашей деятельности не расходились с результатами и на выходе мы вместе с объектом претерпели позитивные качественные изменения. Подобные знания и виды действий вполне могут быть квалифицированы как «мудрые» и, таким образом, опять-таки оправдывать использование термина «философия».
Наряду с предметной уместно ставить вопрос и о территориальноэтнической определенности словосочетания «философия Сибири». Если философия есть квинтэссенция мышления, то именно перед философией и стоит важнейшая задача установления баланса единообразия/разнообразия человеческой мысли. В этом случае наряду с такими известными специализациями философии, как французская, немецкая, англосаксонская, русская, для России, с учетом ее огромных территорий и укорененных на них различных жизненных укладов, вполне правомочно вести речь о формировании собственно сибирской философии. Таким образом, нами выделяются две темы: 1) философского осмысления Сибири; 2) становления специализирующегося территориально-этнически типа философствования - сибирской философии. В такой постановке проект «Сибирского философского семинара» подразумевает выделение в нем двух соответствующих подпроектов.
© В.С. Диев, А.В. Иванов, В.И. Разумов, 2014
Философия Сибири (к постановке проблемы)
77
В пользу позиционирования сибирской философии свидетельствуют процессы, развернувшиеся в Сибири с конца 1990-х гг. Сегодня уместно вести речь о своеобразном сообществе философов, поддерживаемых не только богатой сетью неформальных контактов, но и расширяющимися формами институциональных связей, реализуемых в ежегодных научно-практических конференциях и школах молодых ученых, совместных научных конференциях, поддерживаемых грантами, и пр.
Сделаем еще ряд важных, на наш взгляд, предваряющих общеметодологических замечаний. За долгую историю философии ей было дано немало определений. Вплоть до наших дней в философской, и не только в философской, литературе постоянно ведутся дискуссии о том, что такое философия, чем она должна заниматься, нужна ли философия вообще и т. д. и т. п. Среди множества дефиниций философии, на наш взгляд, определение Б. Рассела является одним из наиболее образных и понятных. «Философия, как я буду понимать это слово, является чем-то промежуточным между теологией и наукой. Подобно теологии, она состоит в спекуляциях по поводу предметов, относительно которых точное знание оказывалось до сих пор недостижимым; но, подобно науке, она взывает скорее к человеческому разуму, чем к авторитету, будь то авторитет традиции или откровения. Все определенное знание, по моему мнению, принадлежит к науке; все догмы, поскольку они выходят за пределы определенного знания, принадлежат к теологии. Но между теологией и наукой имеется Ничейная Земля, открытая для атак с обеих сторон; эта Ничейная Земля и есть философия» [1, с. 19]. Проблемы Сибири носят ярко выраженный междисциплинарный характер. Они принадлежат сразу нескольким отраслям знания, каждая использует свои методы решения задач, но которые относятся к одному проблемному полю. Междисциплинарная проблема, пока она не вошла в парадигму существующей или не привела к возникновению новой дисциплины, находится на «ничейной земле», и поэтому возможно и необходимо использовать философские методы и приемы для ее анализа. Решение таких проблем, как правило, требует привлечения результатов целого ряда конкретных наук. Философия в этом случае может выполнять интегрирующую функцию: с одной стороны, объединяя подходы различных дисциплин, а с другой -формируя общий концептуальный базис, позволяющий переносить методы и модели из одной научной дисциплины в другую, кроме того, формировать понятия и категории, которые могут обеспечить выход за рамки узко дисциплинарных способов понимания и осмысления изучаемых явлений.
Если с учетом вышесказанного вернуться к проблеме целостного философского осмысления Сибири, способного, с одной стороны, синтезировать различные научные данные и подходы, а с другой - продуцировать новые эвристические идеи, то, во-первых, оно предполагает своеобразный онтологический ракурс ее рассмотрения, т. е. выявление каких-то предельно общих и значимых ее пространственных, биосферных, геополитических, социокультурных, демографических и иных характеристик, приобретающих особое значение в нынешнюю сложную эпоху. (Как это ни парадоксально звучит, но именно универсальное и общезначимое часто ускользает от предметноориентированного научного взора.)
Во-вторых, традиционной задачей философии является рассмотрение гносеологических, аксиологических и методологических оснований человеческой деятельности. Это подразумевает перевод разговора в аксиологическую и праксеологическую плоскости: как нам наиболее рационально -дальновидно, эффективно и с минимумом рисков - действовать на сибирском пространстве, чтобы, с одной стороны, сохранить его природный потенциал для последующих поколений, а с другой - способствовать решению глобальных проблем России и мира, но учитывая в первую очередь интересы самих сибиряков. Аксиоматическим основанием нашей философской позиции является тезис о том, что развитие Сибири и ее вклад в развитие России и всей мировой цивилизации неотрывен от развития и процветания ее собственного народонаселения. Любые другие сценарии для нас являются объективно разрушительными и неприемлемыми.
Хочется в этом плане поддержать одного из авторов журнала «Неизвестная Сибирь» Сергея Фуфаева: «...Россия должна логически завершить свой рывок на восток и тем самым навечно закрепить его за собой. Географически рывок сделан усилиями наших предков. Теперь необходимо сделать рывок политический, а главное - культурный. Без этого, боюсь, придет время, когда сибирская земля постепенно перестанет быть сначала русской, а потом и российской. И никакой ядерный щит от этого не убережет» [2, с. 61]. Добавим к сказанному автором, что извечная оппозиция отечественного сознания в отношении к Сибири: «территория холода, мрака и каторги -страна безграничных возможностей и творческой свободы» - должна, наконец, завершиться победой оптимистического взгляда на наши великие восточные пределы.
В-третьих, под философией Сибири можно понимать разработку соответствующих разделов философского знания на основе эмпирического материала, который нам дает Сибирь. Это касается проблем фи-
78
В. С. Диев, А. В. Иванов, В. И. Разумов
лософии природы, философии хозяйства, философии политики и т. д. Дело при этом не сводится только к использованию сложившегося концептуального аппарата и методологических подходов данных философских дисциплин применительно к познанию Сибири. Здесь появляется реальная возможность качественного прироста знания в этих разделах философии: обогащения их проблемного фонда, получения новых нетривиальных обобщений, рефлексивного прояснения оснований и ценностных приоритетов.
Еще одна очень важная философская тема - безусловная связь перспектив развития Сибири с уровнем самосознания ее жителей, подъем которого станет возможным по мере самоопределения и позиционирования в российском интеллектуальнокультурном пространстве самобытной сибирской философской и, шире, гуманитарной мысли.
Сформулируем предположение и о том, что свойственная России с освобождения от монголо-татарского ига государственная централизация, усиливающаяся отношениями «метрополия/колония», слабо учитывала и учитывает специфичность условий и образа жизни различных этнотерриториаль-ных сообществ россиян. Эту тему со всей остротой поставили еще сибирские областники в конце XIX - начале XX в., но она и до настоящего времени остается философски мало разработанной.
Вот, собственно, основания, в силу которых мы считаем использование словосочетания «философия Сибири» вполне правомерным и рациональным, а ее философское осмысление в нынешних социальных условиях - крайне актуальным.
Понятно, что не менее важным является разработка философии Дальнего Востока как важнейшего восточного форпоста России - Евразии, где она вступает в цивилизационный диалог с западным миром в лице США и крупнейшими странами собственно Востока (Китаем, Японией, Кореей). Можно предположить, что многие стратегические выводы о роли обоих регионов в существовании России будут схожими, и в перспективе необходима разработка целостной философии России Азиатской. Мы здесь ограничимся в своем анализе именно Сибирским регионом, поскольку и лучше его знаем, и непосредственно являемся его жителями.
Русские мыслители о значении Сибири
Особая роль Сибири в существовании России всегда ясно осознавалась ее наиболее дальновидными умами. Одним из первых место и роль Сибири целостно осмыслил М.В. Ломоносов. По его мнению, в Сибирь «пойдут многие охотники, ежели им обещаны будут отменные привилегии и вольно-
сти, а особливо в купечестве между собою и с соседними народами. Кроме сих, по примеру Франции, ежегодно отправлять туда людей обоего пола, которые здесь в России напрасно шатаются или за преступления сосланы быть должны. Новое место и новые обстоятельства обычай их переменят, и нужда хлеба искать научит беспорочными трудами. Пример тому - большая часть сибирских жителей» [3, с. 350-351]. Осваивать Сибирь, по мысли великого русского ученого, следует параллельно земным и морским путями, что отчетливо звучит в его знаменитой фразе: «...российское могущество
прирастать будет Сибирью и Северным океаном и достигнет до главных поселений европейских в Азии и в Америке» [3, с. 354355]. В сущности, проект Ломоносова до сих пор остается актуальным, особенно его ключевая фраза про «отменные привилегии и вольности.» для сибиряков и их социальных институтов.
Важные идеи о роли Сибири и путях ее развития высказывали сибирские областники во главе с Г.Н. Потаниным и Н.М. Яд-ринцевым. Г.Н. Потанин фактически первым выдвинул идею переноса общенационального политического и культурного центра из европейской части России в ее срединную сибирскую часть [4, с. 194], а для этого, совершенно справедливо считал он, необходимы «свобода труда и социальной жизни» [4, с. 202]. Однако областники никогда не призывали к отделению Сибири от России (так может утверждать только человек, не знакомый с их трудами), они лишь подчеркивали необходимость развития регионального самоуправления в столь сложном этническом и социально-экономическом образовании, каким является Россия. Особую роль в укреплении и процветании Сибири областники отводили профессиональной подготовке сибиряков, всемерном развитии здесь науки, культуры и образования. В целом они внесли весомый вклад в самосознание Сибири, которая имеет колоссальный потенциал развития.
Важное значение Сибири для развития России было подчеркнуто в трудах Д.И. Менделеева и особенно В.И. Вернадского. Вот что пишет о необходимости развития сибирской части России последний в своей знаменитой статье июня 1917 г. «Задачи науки в связи с государственной политикой России»: «Для нас Сибирь, Кавказ, Туркестан - не бесправные колонии. На таком представлении не может быть построена база русского государства. Мы должны чувствовать себя не только европейцами, но и азиатами. Для нас, в отличие от западных европейцев, возрождение Азии, т. е. возобновление ее интенсивного участия в мировой жизни человечества, не есть чуждый, сторонний процесс - это есть наше возрождение» [5, с. 561]. Удивительно, но в
Философия Сибири (к постановке проблемы)
79
воюющей и классово раздробленной России, которой будет суждено пережить еще колоссальные трагедии в ХХ в., Вернадский безошибочно нащупывает ту стратегическую линию, которая гарантирует рациональное освоение сибирских богатств и возрождение России Азиатской. Это - развитие сибирской науки и образования. «Мне кажется, -пишет он, - что русская Азия должна быть возможно быстро покрыта государственной сетью высших школ и научных учреждений и что это явится самым могучим и прочным средством выявления скрытой силы нашей государственной организации и уже с одной этой точки зрения должно сильно отразиться на нашем мировом положении. В основе наших азиатских научных учреждений должно лежать всестороннее изучение прошлого и настоящего Азии в самых разнообразных их проявлениях - в области языкознания и истории, археологии, быта, фольклора, литературы, религии, искусства, музыки, экономических и материальных ресурсов» [5, с. 562-563].
Многое из заветов М.В. Ломоносова, сибирских областников, Д.И. Менделеева и
В.И. Вернадского было претворено в жизнь в советский период (достаточно вспомнить строительство новосибирского Академгородка или освоение целинных земель на Алтае), хотя общее отношение к Сибири как к сырьевой колонии сохранялось и тогда. Тяжелым был постсоветский период для сибиряков, особенно в лихие 1990-е гг., когда многое из прежнего промышленного и социокультурного потенциала было попросту разграблено и уничтожено. Тяжелым остается положение Сибири и сейчас, особенно в связи с оттоком из ее пределов трудоспособного населения на запад.
Здесь возникают очень важные философские вопросы о том, на какой объективный потенциал Сибири мы можем опереться в нынешней непростой исторической ситуации глобального кризиса? Какие субъективные действия надо предпринять, чтобы перевести латентный потенциал Сибири в активное цивилизационное состояние? Что может и должен сделать для этого федеральный центр, а что по силам самим сибирякам? Каким, наконец, должен быть вклад гуманитариев и особенно философов в решение этой глобальной задачи?
Ключевая задача философии Сибири, на наш взгляд, - это ее цивилизационное самоопределение в условиях становления новой эпохи. Не беря на себя смелость выносить какие-то окончательные суждения, мы лишь хотим отчетливо философски проблемати-зировать цивилизационный статус Сибири, отмечая ее уникальный потенциал, подлежащий всестороннему теоретическому осмыслению и практическому использованию. Данная тема приобретает особую актуальность, поскольку с конца XX - начала XXI в.
человечество претерпевает глубочайшую трансформацию, по масштабам и значению сопоставимую с осевой эпохой (800-200-е гг. до н.э.), выделенной К. Ясперсом [6]. Возможно, мы находимся в начале процессов смены интеллектуально-духовного лидерства разными территориями и этносами в мире. Вопрос - какое участие примут в этих переменах Россия и Сибирь?
Потенциал Сибири и роль философии в его целостном осмыслении и актуализации
Прежде всего следует напомнить о колоссальных невозобновляемых природных ресурсах Сибири, которые все более возрастают в цене по мере углубления глобального экономического кризиса и неизбежного перехода к каким-то новым правилам экономической игры. Напомним общеизвестные цифры. В настоящий момент запасы нефти в Сибири составляют 77 % от общероссийских; природного газа - 85 %; угля - 80 %; меди - 70 %, никеля - 68 %, золота - 41 %, металлов платиновой группы - 99 %, гидроресурсы - 45 % от потенциала РФ [7, с. 5]. Понятно, что эти ресурсы должны принадлежать не только жителям Сибири, но всем россиянам и всему миру, однако: 1) использование этих огромных богатств должно идти на пользу прежде всего самим сибирякам, т. е. вкладываться в их здоровье, образование и просвещение, а не оседать в карманах столичных чиновников или собственников предприятий; 2) использование этих ресурсов должно быть максимально рачительным и научно обоснованным, ибо они принадлежат не только ныне живущим, но и будущим поколениям людей; 3) добыча
нефти, газа, угля и полезных ископаемых в Сибири должна быть предельно экологичной, не разрушающей естественные природные балансы и зависимости. Экологизация ресурсодобывающей и обрабатывающей промышленности в Сибири должна быть приоритетной задачей, равно как и максимальное сокращение экспорта сырья без добавленной стоимости. Экспорт того же круглого леса, а также сырой нефти следует признать противоречащим национальным интересам России и хищническим относительно природных богатств Сибири.
Сибирь обладает также уникальными возобновляемыми биосферными ресурсами: лесом, источниками чистой питьевой воды (только Байкал и Телецкое озеро чего стоят!), пока еще богатыми черноземами, наконец, уникальными рекреационными ресурсами. Их цена растет год от года, если только это вообще возможно выразить в привычных нам денежных эквивалентах. По всему миру, особенно в Африке и Азии, неуклонно нарастает дефицит пресной воды и продовольствия. На этом фоне черноземы ЮгоЗападной Сибири при использовании высоких агропромышленных технологий способ-
80
В. С. Диев, А. В. Иванов, В. И. Разумов
ны обеспечивать и себя, и другие регионы России и мира экологически чистым продовольствием. Высочайшее качество и лечебные свойства присущи сибирскому меду, ягодам, лекарственным травам. Все это вкупе с очагами девственной природы и красивейшими ландшафтами создает отличные условия для развития в Сибири туристско-рекреационной деятельности.
Учитывая вышесказанное, крайне актуальными видятся сегодня разработки в области философии экологии и философии хозяйства применительно к условиям Сибири. Полезным было бы проанализировать экологические достижения сибирских коренных народов, а также хозяйственно-экологический опыт освоения Сибири русскими людьми. Важнейшей темой для философии хозяйства могло бы стать и творческое осмысление сибирской кооперации начала ХХ в., многие элементы которой оказываются весьма востребованными в нынешнюю эпоху [8; 9]. Синтез самых передовых научных технологий и опыта хозяйствования в традиционных культурах - также одно из модных и важных направлений современных комплексных исследований, ведущихся на стыке естественных и социогуманитарных наук по всему миру, особенно в связи со становлением глобального эколого-экономического тренда в виде так называемой зеленой экономики [10, с. 41-45].
Кроме того, Сибирь - важнейший мировой стабилизатор климата и глобальных биосферных процессов, связывающий своими лесами, болотами и северными прибрежными водами огромное количество свободного углерода; питающий своими ледниками великие сибирские реки; выделяющий своими лесами большое количество кислорода; сохраняющий естественное биологическое разнообразие и ареалы девственной природы, без которых невозможна стабильность всей земной биосферы. В последние годы ведутся многочисленные эколого-экономические исследования, подсчитывающие производительность нетронутых ареалов природы. Выясняется, что девственная природа генерирует такое количество хозяйственных и экологических услуг, которое делает ее в конечном счете рентабельнее любого размещенного на ней промышленного предприятия. Это достигается за счет защиты земель от паводков, штормов, засух, очистки вод, образования почв, связывания того же свободного углерода, сохранения популяций биологических видов, поддержания самовозобновляющихся природных ресурсов, сохранения традиционных хозяйственных укладов и этнических сообществ.
Не будет преувеличением сказать, что сохранение уникальной сибирской природы и ее девственных ландшафтов - это соборное дело всего человечества, если оно хочет
иметь лучшее будущее. В дело сохранения и бережного использования природных ресурсов Сибири должны активнее интегрироваться сибирские ученые, особенно двух ее стратегических инновационных центров -Новосибирска и Томска, а также аграрный научный потенциал, сконцентрированный в аграрных университетах и НИИ Омска и Барнаула. При этом недопустимо сокращение государственного финансирования сибирской науки, ибо это неминуемо влечет за собой отток научных и высокообразованных производственных кадров из Сибири на запад, утрату ее технического и хозяйственного потенциала, что в конечном итоге чревато потерей Россией своей системообразующей азиатской части.
С другой стороны, понятно, что государственные вложения требуют соответствующей научной отдачи, а это ставит важные философско-методологические вопросы оптимизации управления сибирской наукой, разработки адаптированных к специфике региона требований к эффективности научной работы и методик ее оценки не формального, как это внедряется сегодня, а содержательного плана. В частности, необходимо разработать методы оперативной и эффективной экспертной оценки качества научной работы, с одной стороны, не ущемляющей научного и человеческого достоинства ученого, а с другой - позволяющей объективно оценить научные заслуги и отдельных исследователей, и целых научных коллективов. Весьма важным было бы также активное участие нашей философской общественности в определении стратегических приоритетов развития сибирской науки, в том числе и ее гуманитарного потенциала. Желательно, на наш взгляд, развернуть на страницах сибирских философских журналов широкую дискуссию по данным вопросам. Действительно, если фактору человеческого капитала не уделяется должного внимания не только представителями бизнеса и власти, но и учеными [11], то нетривиальна даже сама постановка вопроса об оценке человеческого капитала Сибири.
Представляется также исключительно важным на новом уровне возобновить исследования в области философии природы (древнейшего и почтеннейшего раздела философской онтологии!), с одной стороны, отказавшись от натурфилософских миро-схематик, а с другой - преодолевая порочную постмодернистскую гуманитарщину последних десятилетий. Такой онтологический поворот сибирской философии позволил бы сосредоточиться на - в хорошем смысле слова - метафизическом осмыслении новых открываемых природных закономерностей и явлений, которые в избытке доставляют современные естественные науки. Нужно обратить внимание на поиск
Философия Сибири (к постановке проблемы)
81
оптимальных производственно-экономических и социокультурных форм взаимодействия человека и природы в суровых условиях той же Сибири. В природе сегодня открываются новые эффекты и процессы, о которых мы не подозревали раньше. Они могут иметь важное значение для обеспечения устойчивого экономического роста Сибири и, в частности, превращения ее в новую всероссийскую здравницу. Кроме того, эти исследования актуализируют развитие практической философии, выделяя в ней тематику освоения человеком новых ресурсов в себе и в природе, включая и адаптацию к плохо и мало освоенным природным зонам. Отметим также, что в последнее время получены новые данные об исключительных терапевтических свойствах талой ледниковой воды, семени сибирского льна, мясе яка, пасущегося на альпийских высокогорьях. Фитопродукция того же Алтая сегодня уверенно завоевывает мировые рынки, а процветающий курорт Белокуриха, сделавший ставку на использование рекреационного потенциала Алтая, сегодня едва ли не лучший курорт в России Азиатской.
Понятно, что это потребует возвращения в учебные программы и планы значительного объема естественнонаучного материала, заставит философов интенсивнее взаимодействовать с учеными, тем более что острую потребность в философской рефлексивной работе испытывают сегодня сами естественники-теоретики, выходя на проблемы общего устройства мироздания, земной биосферы и места в них человека.
Следует ясно отдавать себе отчет, что если такого онтологического поворота к проблемам философии природы и стихийно возникающим научным картинам мира со стороны философов не произойдет, то это чревато окончательной потерей нашего культурного и интеллектуального статуса. Можно сколь угодно долго и занудно рассказывать наши феноменологические и конструктивистские истории представителям естественных наук, но их интуитивную и абсолютно правильную веру в то, что те же физические концептуальные модели не являются чистым плодом их конструктивного разума, а отражают нечто существенное и объективно существующее в самой действительности, это ничуть не поколеблет. На их стороне - прямая опытная верифицированность и техническая востребованность естественнонаучного знания в отличие от философских построений, которые зачастую не понятны даже самим философам. Дайте почитать какому-нибудь доктору или кандидату физикоматематических наук работу, скажем, Ж. Делеза и Ф. Гваттари «Анти-Эдип: капитализм и шизофрения», и можно быть абсолютно уверенным, что у них пропадет всякое желание общаться с нашей философской братией. И пропадет совершенно справедли-
во. В отличие от плохой и претенциозной, достойная и вменяемая философия еще, слава богу, не перестала быть любовью к мудрости, а потому и от важнейших обязанностей давать рациональные и систематические ответы на жгучие проблемы нынешнего дня ее никто не освобождал.
Не будем забывать и того, что Сибирь обладает уникальным геополитическим и геоэкономическим положением, обусловленным тем, что она граничит с крупнейшими государствами Азии (Казахстаном, Китаем и Монголией) и занимает срединное транспортное положение между Европой и Азией, символом которого является Транссибирская магистраль.
Так, сегодня в рамках Международного координационного совета «Наш общий дом -Алтай» довольно интенсивно развивается региональное трансграничное сотрудничество в регионе Большого Алтая между Россией, Китаем, Казахстаном и Монголией
[12]. Здесь возникают новые возможности для социально-экономического развития Сибирских регионов и, соответственно, новые геополитические риски, особенно во взаимоотношениях с Китаем. Разработка региональных проблем философии политики и геополитики с упором на место и роль Сибири в глобальных геополитических трендах представляется совершенно необходимым. Она давно не азиатская периферия и не сырьевой колониальный придаток России, как это часто видится столичным интеллигентам, а латентный российский геополитический центр, от судьбы которого зависит судьба всего евразийского цивилизационного пространства. Если Россия потеряет Сибирь, то она неизбежно утратит не только статус великой мировой державы, но и политическую самостоятельность. Это требует сильной политической поддержки Сибири и сибиряков.
Отсюда одна из важнейших задач в плане разработки сибирской философии политики и геополитики - это детальное и всестороннее обоснование необходимости переноса на Восток, лучше всего в Новосибирск или Омск, одного из главных российских органов государственной власти -лучше всего, на наш взгляд, Совета Федерации (перенос на восток столицы России пока представляется явно утопичным). Он мог бы взять на себя функции стратегического планирования развития Сибири и Дальнего Востока, способствовать превращению одного из крупных сибирских городов в важный полюс общероссийской политической и хозяйственной жизни (наряду с Петербургом и Москвой) и одновременно в новый активный геополитический центр деятельности России на Востоке.
Что касается геоэкономического и транспортного потенциала Сибири, то он стал понятным еще в XIX в. Скорость пере-
82
В. С. Диев, А. В. Иванов, В. И. Разумов
броски грузов из Азии в Европу по железнодорожному транспорту намного быстрее, чем морским путем, хотя и затратнее. Однако потенциал торгового континентального моста Европа - Азия, походящего через всю территорию Сибири, до сих пор не используется в полной мере по целому ряду объективных и субъективных причин. Один из способов решения проблемы - увеличение скорости движения транспорта по Транссибу. Технически это связано с переходом к высокоскоростному наземному транспорту в интервале скоростей от 300 до 600 км/ч, который утратил актуальность в ХХ в. из-за гонки вооружений. Самолет на некоторое время показался более перспективным средством транспортной связи на больших расстояниях. Это оказалось выгодным в первую очередь для океанических держав, но никак не для континентальных, какой является Россия. Одними из первых это поняли Европа и Китай, в последние десятилетия ХХ - начале ХХ1 в. сделавшие огромные вложения в разработку высокоскоростных транспортных средств. Есть и у нас соответствующие технические разработки, в том числе и в сибирских научных центрах. Вопрос выживания и процветания Сибири как огромного пространственного образования напрямую зависит от скорейшего решения транспортных проблем. Разработка проблем философии техники под данным углом зрения также представляется актуальной.
Здесь мы выходим на малоразработанную философскую тему, которой, правда, занимались германские ученые начала ХХ в., - философию больших континентальных пространств. Отметим лишь ряд сюжетов в этой связи, требующих самого внимательного анализа. Так, в условиях глобального экологического кризиса и нарастания нестабильности в биосфере именно протяженные континентальные пространства обеспечивают наибольшую биосферную стабильность в существовании социума и позволяют смягчить удары стихий. Благодаря сибирским пространствам Россия может, например, переселять людей из зоны стихийных бедствий и природных катастроф в более благополучные области, не стеснив особенно местное население. Ни Англия, ни Япония, например, такими пространственными ресурсами практически не располагают. Протяженность пространства связана с существованием на нем различных ландшафтно-климатических зон, которые позволяют компенсировать ресурсную нехватку одних регионов избытком этих ресурсов в других регионах или засухи на одних территориях - урожаем на других. Так, наличие развитого сельского хозяйства в Западной Сибири неоднократно компенсировало потери сельскохозяйственного производства в европейских аграрных центрах типа Краснодарского и Ставропольского
краев. Пространственный фактор становится сегодня очень важным в экологии, демографии, рациональном размещении производительных сил и миграции трудового населения. Сибирь - осевой участок евразийского континентального пространства, и его всесторонний научно-философский анализ представляется очень перспективным.
В этой же связи нельзя не затронуть реформы нашей науки и образования. Не вдаваясь в не связанные с темой данной статьи аспектами их модернизации, следует констатировать игнорирование территориальной специфики России. Так, в выстроенной сейчас шестиуровневой пирамиде российских вузов на территории Сибири находится только один университет второго уровня - Сибирский федеральный университет (г. Красноярск). На пальцах одной руки можно пересчитать и университеты третьего уровня, получившие статус национальных исследовательских. Территории таких городов, как Омск, Барнаул, имеют вузы только четвертой и ниже категорий. Кто бы подумал, какие демографические последствия это имеет уже сейчас.
С учетом того что реформа науки и образования только началась, консолидация философов Сибири необходима для оценки уже полученных результатов и перспектив развития философии в Сибири. На решение этих задач также нацелен проект сибирских философских семинаров.
Понятно, что мы затронули лишь малую часть проблем, связанных с необходимостью разработки философии Сибири, но, надеемся, сумели показать, что это не праздная игра философского ума, а сверхзадача, которая стоит сегодня перед сибирскими философами. Понятно, что есть масса интереснейших философских проблем, носящих универсальный характер и которыми занимаются философы самых разных стран и национальностей. Философия в этом смысле наднациональна и трансгранична. Однако параллельно буквально вокруг нас существуют проблемные поля, укорененные непосредственно в том пространстве, где мы живем, и, думается, что современные философы просто не могут не обратить на них самого серьезного внимания. Любовь к мудрости подразумевает не только полет совы Минервы, но и прочное укоренение древа знаний в земле. От того, насколько прочен его ствол и устойчив рост, во многим зависит и наше сопротивление мировым культурным сумеркам, которым, увы, свойственно пока только сгущаться.
ЛИТЕРАТУРА
[1] Рассел Б. История западной философии. Новосибирск : Сиб. унив. изд-во, 2003.
[2] Фуфаев С. Когда Москва станет Сибирью? // Иное небо: книга о настоящем / авт. проект И. Труфанова. Новосибирск, 2010.
Философия Сибири (к постановке проблемы)
83
[3] Ломоносов М. В. Для пользы общества. М. : Сов. Россия, 1990.
[4] Потанин Г. Н. Заметки о Западной Сибири // Рус. слово. 1860. № 9.
[5] Вернадский В. И. Биосфера и ноосфера. М. : Айрис-пресс, 2004.
[6] Разумов В. И. Новая эпоха и участие философии в интеллектуальной культуре // Дискурсология: методология, теория, практика : доклады III Междунар. науч.-практ. конф., посвящ. 40-летию студенческой революции 1968 г. и корифеям Франкфуртской школы / под общ. ред. О.Ф. Русаковой (Екатеринбург, 2 октября - 19 декабря 2008 г.). Екатеринбург : Дискурс-Пи, 2008. Т. 1. С. 45-50.
[7] Диев В. С. Российская модель управления: между Востоком и Западом // Евразийство: теоретический потенциал и практические приложения : матер. V Всерос. науч.-практ. конф. с междунар. участием (Барнаул, 28-29 июня 2010 г.). Барнаул, 2010.
[8] Сыщенко А. Г., Сыщенко В. А. Золотые годы сибирской и алтайской кооперации, 1896-1919. Барнаул : АРТ, 2003. Т. 1.
[9] Иванов А. В., Журавлева С. М. Крестьянский мир как особый тип хозяйствования и образ жизни // Вестн. АГАУ. 2013. № 8.
[10] Виджай Кумар Шарма. Традиционные знания: ключ для развития земледелия в сельских районах (на примере гималайского региона штата Химачал-Прадеш) // Аграрная наука -сельскому хозяйству : сб. ст. : в 3 кн. / IX Междунар. науч.-практич. конф. (5-6 февраля 2014). Барнаул : РИО АГАУ, 2014. Кн. 1.
[11] Дусь Ю. П., Разумов В. И., Рыженко Л. И. К формированию модели движения человеческого капитала в современном обществе // Вестн. УГТУ-УПИ. 2010. № 2. С. 11-23.
[12] Алтай трансграничный: пути международной интеграции и устойчивого развития / под общ. ред. М. Ю. Шишина. М. : Ин-т устойчивого развития Общ. палаты РФ, 2013.
