CC BY
84
УДК 11+12 ББК Ю51
ФИЛОСОФИЯ ОБЩЕГО ДЕЛА Н. Ф. ФЕДОРОВА И XII МЕЖДУНАРОДНЫЕ ЧТЕНИЯ ЕГО ИМЕНИ И ПАМЯТИ
И. В. Вишев
THE PHILOSOPHY OF COMMON WORK OF N. F. FYODOROV AND XII INTERNATIONAL READINGS OF HIS NAME AND MEMORY
I. V. Vishev
Рассмотрены основные положения философского учения Н. Ф. Федорова о борьбе со смертью, включая уже свершившуюся, ради достижения реального личного бессмертия и возможности воскрешения человека, а также основные события и мероприятия, связанные с работой ХП Международных Федоровских чтений, посвященных 180-летию со дня рождения этого русского философа.
Ключевые слова: философское учение Н. Ф. Федорова, борьба со смертью, Федоровские чтения, 180-летие со дня рождения философа Н. Ф. Федорова.
The basic points of the philosophic N. F. Fyodorov doctrine concerning struggle against death are covered, including struggle against death to achieve personal immortality and the possibility of the human’s resurrection, the basic events and measures connected with the work of XII International Fyodorov’s readings on the occasion of his 180th anniversary.
Keywords: philosophic N. F. Fyodorov doctrine, struggle against death, Fyodorov's readings on the occasion of his 180lh anniversary.
В плеяде известных русских философов, которые внесли значимый вклад в разработку проблемы жизни, смерти и бессмертия человека1, особое место занимает Николай Федорович Федоров2 — творец философии общего дела3. Это был дерзновенный и оригинальный отечественный мыслитель, основоположник русского космизма, представлявший будущее человечество как экипаж космического корабля, в который со временем должна превратиться наша планета, способная осуществлять космические перелеты. Он видел, в частности, задачу в том, чтобы, по его словам, «сделать все земли небесными, т. е. управляемыми сознанием и волею»4. Иными словами, управляемыми человеческим разумом, по Федорову, должна стать не только родная планета, но и другие космические тела.
Но главное—он был философом, разработавшим учение об общем деле всех людей, каким считал их совместную борьбу с единственным всеобщим врагом — смертью человека ради достижения реального личного бессмертия и воскрешения каждой отдельной личности. Вместе с тем именно Федоров первым бросил неведомый ранее вызов и уже свершившейся смерти, считая сыновним долгом возвращение к жизни своих отцов, т. е. ушедших поколений. Он рассматривал такое общее дело как «супраморализм» — высшее проявление человеческой нравственности. «Супраморализм, — утверждал Федоров,—это долг к отцам-предкам, воскрешение, как самая высшая и безусловно всеобщая нравственность, нравственность
естественная для разумных и чувствующих существ, от исполнения которой, т. е. долга воскрешения, зависит судьба человеческого рода»5. Таков был его принципиально новый подход к нравственной проблематике.
Необходимо также отметить, что реалистичность учения базировалась на таких двух важнейших посылках, как отрицание атрибутивного характера смертности человека и признание возможности регуляции стихийного хода событий, не исключая и самой природной эволюции. Так, Федоров считал: «Смерть есть свойство, состояние, обусловленное причинами, но не качество, без коего человек перестает быть тем, что он есть и чем должен быть»6. Из этого он сделал вывод, что, отрегулировав соответствующим образом стихийный ход эволюции, породившей смертоносные причины, внеся такого рода процессы в сознание и волю людей, опирающихся на успехи научно-технического и социального развития, можно подобные причины устранить, а значит, в конечном счете, победить смерть, в том числе и посредством воскрешения, тем самым добиться человеческого бессмертия. В этой связи он, например, утверждал: «Разум практический, равный по объему теоретическому, и есть разум правящий, или регуляция, т. е. обращение слепого хода природы в разумный»7. И подобного рода новационные идеи и суждения Федорова буквально пронизывают все его философское учение.
Но вместе с тем этот русский мыслитель, естественно, как и все, тоже был сыном своего вре-
Философия
мени, отдавшим дань историческим ограниченностям той эпохи. Федоров, например, считал самодержавие внешней формой объединения людей в их общем деле (не без утопического упования на поддержку своего учения всемогущим самодержцем), а православие — его внутренней формой. Естественно, и то, и другое, как и отрицание революционного пути преобразования общества, вызывало как раз особенно резкую критику со стороны прогрессивных деятелей российской культуры (биокосмисты, А. М. Горький и др.). Но, на мой взгляд, не следует на подобного рода негативе излишне задерживать внимание, как это делают некоторые критики (В. П. Пази-лова, И. Т. Фролов и др.).
Дело в том, что, по сути дела, эти негативы носят в федоровском учении, как правило, преходящий характер. Действительно, скажем, самодержавия давно уже нет, а философия общего дела от этого только выиграла. Но и православ-ность Федорова тоже была довольно своеобразной. Он, например, избегал обсуждать вопрос о бессмертии души, ибо это, по существу, противоречило главным идеям его учения (допустим, на каком основании и каким образом можно было бы «без спроса» воскрешать человека, который, согласно вероучению, блаженствует в раю или мучается в аду за свои грехи). Точно так же Федоров вступал в противоречие с тем же вероучением, не считая апокалипсис неизбежным и т. п. Недаром ни один русский религиозный философ, вопреки всем дифирамбам в адрес Федорова, не воспринял его учения, более того, подвергая это учение принципиальной критике именно с позиций православной идеологии. Тем более отрицательной по отношению к нему явилась позиция Русской православной церкви.
Определенным «камнем преткновения» стала и проблема прогресса. У многих критиков федоровского учения вызывало негативное отношение то обстоятельство, что этот своеобразный мыслитель высказывался против представлений о прогрессе в его привычном, традиционном понимании как эстафеты поколений, а значит признающем смерть в качестве фактора развития. Это, разумеется, было для него принципиально неприемлемым. Однако Федоров не просто отрицал прогресс (в его обычном смысле). Вместо этой модели он предлагал свою, бессмер-тническую, модель прогресса, в которой не было места механизму смены поколений в ее привычном понимании, и потому смерть утрачивала роль такого фактора. Федоров критически рассматривал взгляды авторитетных философов, социалистов и марксистов, но опять-таки, не потому, что был во всем с ними не согласен, а исключительно за то, что никто из них не ставил задачу борьбы со смертью с конечной целью достижения человеческого бессмертия. Однако именно борьба со смертью ради достижения реального личного бессмертия придает подлинный смысл и ценность человеческой жизни, истории
людей и решению всех других их проблем.
Разумеется, можно было бы привести примеры и других негативов философии общего дела. В частности, мировоззрение Федорова, несомненно, отличалось определенной механистичностью (как ему представлялось, например, достаточно будто бы собрать снова вместе все атомы, из которых состоял умерший человек, и все его свойства, включая сознание, тотчас восстановятся), он отдавал определенную дань и так называемому вульгарному материализму. Так, Федоров считал, что «организм — машина и что сознание относится к нему, как желчь к печени; соберите машину — и сознание возвратится к ней!»8. В этом контексте понятие «машина» для него далеко не только метафора. И все-таки, безусловно, главным в федоровском учении являются не подобные негативные моменты, а его несомненный позитивный смысл и значение, ибо оно открыло неведомые ранее пути и горизонты борьбы со смертью во имя бессмертия человека.
Поскольку на страницах «Вестника ЮУрГУ» учению Федорова до сих пор не было посвящено сколько-нибудь обстоятельных публикаций, имеет смысл, по моему мнению, дать о нем хотя бы краткую биографическую информацию. Начать ее можно, как обычно, сразу с того, что Николай Федорович Федоров родился 7 июня (26 мая) 1829 года, т. е. исполнилось 180 лет со дня его рождения. Поэтому 2009-й по праву можно назвать «годом Федорова». Малой родиной будущего русского философа стало село с символическим названием Ключи Сасовского района Рязанской области (согласно нынешнему административному делению, прежде, во времена Федорова, — Елатомского уезда Тамбовской губернии). Федоров был внебрачным сыном князя Павла Ивановича Гагарина, т. е. фактически Николаем Павловичем Гагариным. Свое отчество и фамилию он получил от крестного отца Федора Карлова. Генеалогическое древо по мужской линии, т. е. известного княжеского рода Гагариных, Федоров вел от Рюрика. Данное обстоятельство стало одной из причин, по которой в своем учении, предполагающем возвращение к жизни уже ушедших поколений, он придавал именно родословным исключительно важное значение, поскольку они должны были облегчить решение этой самой главной и самой трудной задачи. Между тем будущего русского мыслителя изначально из документа в документ преследовала пометка о его незаконнорожденности, а сам он был приписан к купеческому сословию, хотя не имел к нему практически никакого отношения.
Федоров получил и духовное и светское образование. Первое — в епархиальном училище, второе — окончив уездное училище, Первую мужскую Тамбовскую гимназию и два курса Ри-шельевского лицея в Одессе. Затем, самостоятельно подготовившись, Федоров сдал экзамены в университете на право преподавания исто-
И. В. Вишев
ем мемориального уголка, посвященного Н. Ф. Федорову, в бывшей Каталожной Румянцевского музея, долгой работой в которой прославился легендарный библиотекарь, и экскурсией по Пашкову дому. На торжественном открытии XII Чтений, посвященных памяти Н. Ф. Федорова, с приветственным словом к их участникам обратился директор РГБ В. В. Федоров (однофамилец русского философа), директор ИМЛИ Б.Н. Тарасов и другие представители научной общественности и администрации Москвы. В первый день пленарные заседания и презентация книг проходили в конференц-зале РГБ, где прозвучал целый ряд очень интересных и ценных докладов (К. X. Хайруллин, к. ф. н., Татарский государственный гуманитарно-педагогический университет; В. В. Казютинский д. ф. н., проф., гл. науч. сотр. Института философии РАН; Б. С. Илизаров., д. и. н., проф., вед. науч. сотр. Института российской истории РАН и др.). Об этих и других выступлениях еще немало будет написано и сказано. Однако в данном случае, как я полагаю, нет необходимости упоминать о них более подробно, иначе это могло бы существенно повлиять на увеличение объема настоящей статьи.
Следующий день Чтений был посвящен секционным заседаниям. Одно из них проходило в Музее-библиотеке Н. Ф. Федорова, на котором тоже прозвучал ряд интересных выступлений (А. А. Горелов, д. ф. н., вед. науч. сотр. Института философии РАН; Б. Г. Режабек, к. б. н., председатель Северо-Кавказского отделения Международного экологического фонда и др.). Но мне хотелось бы, естественно, ознакомить читателей нашего «Вестника», прежде всего, не с другими, а со своими соображениями по рассматриваемой теме, поскольку и тогда бы статья получилась чрезмерно объемной.
На этом заседании я выступил с докладом «Иммортология как научная восприемница философии общего дела Н. Ф. Федорова», в котором мною было обращено, в частности, внимание на определенную, как мне представляется, эклектичность, а потому и несомненную непоследовательность федоровского учения. Дело в том, что в нем, как уже отмечалось,шению такой фундаментальной проблемы, как жизнь, смерть и бессмертие человека. В итоге Федоров, естественно, не смог реализовать ни кредо православия, ни научного решения данной проблемы. Именно последние, прежде всего, и стремится последовательно осуществить иммортология, которая, будучи наукой о бессмертии, бросает современный вызов смерти.
В свом противостоянии трагическому финалу человеческой жизни иммортология опирается на такие фундаментальные открытия, как реальная возможность клонирования человека, регенерация стволовых клеток, успехи крионики, нанотехнологии, «компьютерного бессмертия» и многие другие. Уместно отметить, что новые данные и в этих, и в смежных областях исследований приум-
рии и географии. Учительской деятельности он посвятил 14 лет своей жизни в ряде городов центральной России. Федоров стремился применять передовые и оригинальные методики, предпочитая, например, давать уроки, подобно перипатетикам в Аристотелевском ликее, во время прогулок на лоне природы.
В 1867 году в жизни Федорова начался ее московский период. В начале, наряду с основной работой, ему довелось заниматься и в Москве, и в
г. Керенске Пензенской губернии архивными исследованиями. Эти занятия обогатили его знаниями и опытом в данной области деятельности. Так что совсем не случайно в последние годы своей жизни Федоров работал в архиве Министерства иностранных дел. Он и на этом поприще остался верным и последовательным в своих убеждениях. Так, согласно его идеалам, архив МИД виделся ему в будущем как Международный музей мира. Но все же главным призванием Федорова стала его поистине легендарная деятельность сначала в Чертковской библиотеке, а с 1874 года, — в библиотеке Румянцевского музея (ныне — Российская государственная библиотека). В этом своем качестве он тоже сказал свое новое и веское слово.
Знаменательный юбилей Федорова был отмечен целым рядом мероприятий, в том числе и в ЮУрГУ. На ряде факультетов были проведены семинарские занятия, посвященные философии общего дела; студентка группы ПФ-206 Н.Б. Кузьменкова выступила с интересным докладом «Философия общего дела Н. Ф. Федорова и современность» на философской секции 62-й студенческой научной конференции ЮУрГУ, который вызвал оживленную дискуссию, и т. п.
Но главным из них, несомненно, стали XII Международные Федоровские чтения (2— 6 июня 2009 года), которые состоялись сначала в Москве, а затем в Сасово. Их инициаторами и вдохновителями, как и прежних Чтений, были С. Г. Семенова, доктор филологических наук, главный научный сотрудник Института мировой литературы им. А. М. Горького РАН и ее дочь — А. Г. Гачева, тоже доктор филологических наук, старший научный сотрудник того же Института. Они являются, наряду со многим другим, составителями и комментаторами пятитомного собрания сочинений Н. Ф. Федорова (четыре основных тома и один дополнительный), которое стало ему замечательным рукотворным памятником на все времена. Эти Чтения были масштабно организованы и блестяще проведены Российской государственной библиотекой, Институтом мировой литературы им. А. М. Горького РАН, философским факультетом МГУ им. М. В. Ломоносова, Музе-ем-библиотекой Н. Ф Федорова при ЦДБ № 124 и Сасовской центральной библиотекой. В работе этих Чтений и мне с супругой довелось принять личное участие.
Чтения, приуроченные к федоровскому юбилею были предварены торжественным открыти-
Философия
ножаются поистине ежедневно. Так, британская газета «Индепендент» в материале «Найден источник жизни» информирует об успехах ученых Манчестерского университета, которые провели эксперимент, продемонстрировав, «как могли возникнуть самые первые самовоспроизводящиеся молекулы около 4 млрд лет назад». И далее это достижение газета конкретизирует так: Джон Сазерленд и его коллеги открыли новую область, буквально из ничего синтезировав два из четырех элементов самовоспроизводящейся молекулы РНК, которая, по мнению многих ученых, могла быть источником жизни»9. Естественно, ученые убеждены, что можно будет создать и саму молекулу в целом. Но, раскрывая тайны жизни, наука раскрывает и тайны смерти, а значит, обретает возможность победить ее.
В тот же день на философском факультете МГУ им. М. В. Ломоносова состоялся Круглый стол «Жизнь, смерть, бессмертие в традиции мировой философской мысли». На нем также было немало интересных выступлений (М. А. Маслин,
д. ф. н., проф.; С. Г. Семенова и др.). В своем выступлении я сообщил, в частности, что мною и супругой заключены с КриоРус договоры о криосохранении мозга в случае нашей смерти с целью и надеждой на последующее восстановление нашей жизни. Разумеется, это только самое начало в данной области исследований и потому здесь еще немало нерешенных проблем и сомнений, но это уже, по моему убеждению, вполне определенный реальный шанс, не использовать который было бы неразумно. Неудивительно, что мое сообщение вызвало весьма бурную дискуссию, но ведь в этом, собственно говоря, и заключается смысл и ценность подобных встреч.
Как показала дискуссия, особый повод для нее дала проблема коммерциализации данной области исследований и услуг. В ней, как мне представляется, есть несколько аспектов. Во-первых, по моему убеждению, эта проблема, несомненно, наиболее быстро, успешно и надежно могла бы решаться, став именно проблемой государственной. Однако, судя по всему, пока, к сожалению, нет никаких серьезных признаков, что это может произойти в сколько-нибудь близкое время. Сегодня российское общество, и не только оно, организовано таким образом, что, естественно, плодами успешного решения данной проблемы в первую очередь смогут воспользоваться богатые люди и власть имущие, которые подчас оказывают финансовую поддержку такого рода исследованиям (например, О. Дерипаска акад. В. Скула-чеву). Однако, как известно, когда-то, скажем, автомобили, черно-белые и цветные телевизоры, мобильные телефоны и многое другое становились поначалу достоянием лишь избранных, а теперь являются, по существу, «ширпотребом». Так, без сомнения, будет и с достижением реального личного бессмертия, иначе обществу будут грозить социальные потрясения, а каждому человеку без исключения, в том числе и сильным мира
сего, — утрата способности жить неограниченно долго. Достижение такой ситуации может стать мощным фактором совершенствования социальных и личностных отношений.
Во-вторых, как мною было подчеркнуто, деятельность фирмы КриоРус является сегодня в России первой и единственной до сих пор реальной возможностью перевода решения рассматриваемой проблемы из теоретической, преимущественно натурфилософской, плоскости в плоскость практическую. И ее нельзя не использовать, ибо выбора пока просто нет. Разумеется, таких фирм должно быть много и разных. Они должны предлагать свои собственные программы подобных услуг, между которыми, естественно, с необходимостью возникнут конкурентные отношения, в чем все будут заинтересованы. При этом, как мне представляется, должно быть три основных уровня криосохранения: 1) отдельных клеток и тканей, например капли крови, содержащую в себе генетическую информацию отдельного организма, 2) мозга человека, 3) всего тела умершего. И вообще, должен быть принципиально усовершенствован весь технологический комплекс ритуальных услуг10. И в этом отношении предстоит преодолеть немало традиционного и косного.
Я также считаю, что имеет смысл уже теперь брать необходимые для криосохранения и последующего клонирования клетки новорожденных и людей в любом возрасте, чтобы катастрофы, вроде падения самолета в океан, перестали быть роковыми. Но, опять-таки, это дело будущего, хотя, судя по всему, и не такого уж отдаленного, приближению которого, тем не менее и вопреки всему, мы должны всячески содействовать в интересах всех людей и каждого из нас в отдельности. Однако, и это надо еще раз подчеркнуть, главной остается задача достижения практического бессмертия людей — неограниченно долгого их индивидуального бытия11, тогда как проблема реального воскрешения человека, восстановления его жизни имеет частное значение, относясь лишь к редким в будущем трагическим, но вместе с тем сугубо времен делается попытка, на мой взгляд, соединить несоединимое — религиозный и научный подходы к реным, случаям прерывания этой способности вследствие той или иной внешней причины, т. е. уже без всякой нынешней фатальности.
Затем начался второй этап XII Международных Федоровских чтений — в последующие три дня пленарные заседания и другие многочисленные мероприятия проходили в родных местах русского мыслителя. Сначала мы прибыли в г. Шацк после крайне длительной, утомительной, но интересной экскурсионной поездки, причем с большим опозданием. Весь долгий путь скрашивался интересными рассказами гида о богатой истории проезжаемых мест. Несмотря на серьезное опоздание, почти вся программа была выполнена. Главным, наиболее запомнившимся и впечатляющим событием стало открытие, к тому
И. В. Вишев
же под проливным дождем, памятной доски
Н.Ф. Федорову на здании Шацкого уездного училища, где он учился, а затем обед в монастырской трапезной. Уже почти ночью приехали в Сасово, где, наконец-то разместились в гостинице.
В предпоследний день Чтений, 5-го июня, с утра отправились в с. Вялсы, где присутствовали на освящении креста, установленного на месте церкви, в которой был крещен Федоров. После этого поехали в с. Ключи, в часовне которого по нему совершили панихиду. (Таких мероприятий, на мой взгляд, было явно избыточно.) Была посещена и бывшая усадьба П. И. Гагарина — отца Федорова. Но особенно приятной и памятной стала презентация проекта «Дубрава» — экскурсионной тропы по местам детства русского мыслителя, а в конечном счете — создания при-родно-культурного заповедника в с. Ключи. Осуществление такого проекта не только отдало бы достойную дань его памяти, но и могло бы стать притягательным и привлекательным местом для туристического паломничества.
А пока что главной примечательностью на этой тропе сейчас является старый дуб — свидетель событий еще тех давних времен. На чудесной поляне накрыли обеденные столы, за которыми было произнесено немало сердечно-благо-дарственных и восхищенных тостов. От души спели под гармошку. В общем, состоялось настоящее сельское гулянье. Были и другие замечательные мероприятия. И московские, и местные устроители Чтений вполне успешно проявили свой организаторский талант. Очень не хотелось покидать это великолепное место. Но программа настоятельно требовала возвращения в Сасово, где в центральной городской библиотеке состоялось очередное пленарное заседание.
И следующий, последний день Чтений, также начался пленарным заседанием, но уже итоговым. На нем приятной для меня неожиданностью стало вручение мне «Золотого феникса» — очень символичного и знаменательного презента. Пообедав в столовой местного учебного заведения и настроившись на долгую и трудную обратную дорогу, мы поздним вечером вернулись в Москву. Так закончились для нас несомненно ценные XII Международные Федоровских чтения, о которых сохранятся добрые и приятные воспоминания.
Примечания
1. Вишев И. В. Проблема жизни, смерти и бессмертия человека в истории русской философской мысли. М.: Академический Проект, 2005. 432 с.
2. Семенова С. Г. Философ будущего века: Николай Федоров. М.: Пашков дом, 2004. 584 с.
3. Федоров Н. Ф. Собр. соч.: в 4 т. М. : Прогресс; Традиция, 1995—1999.
4. Федоров Н. Ф. Указ. соч. Т. 1. С. 262.
5. Там же. С. 388.
6. Там же. С. 258.
7. Там же. С. 40.
8. Там же. С. 258.
9. http://www.inopressa.ru/article/14May2009/inde-pendent/life.html
10. Генжак М., Вишев И. Клонирование человека — путь к формуле бессмертия // Похоронный дом. 2004. № 8—9. С. 12.
11. Вишев И. В. На пути к практическому бессмертию. М. : М3 Пресс, 2002. 324 с.; Vishev Igor. The Human Being in the Conception of Real Immortality // In The Human Being in Contemporary Philosophical Conceptions, edited by Nikolay Omelchenko,. Newcastle upon Tyne, England: Cambridge Scholars Publishing, 2009. P. 87—90.
Поступила в редакцию 22 января 2010 г.
ВИШЕВ Игорь Владимирович, философ, специалист в области антропологии и религиозной философии. В 1958 г. окончил философский факультет мГУ им. М.Ломоносова и был направлен на работу в Челябинский политехнический институт (впоследствии — ЧГТУ, ЮУрГУ). С 1991 г. — доктор философских наук, профессор кафедры философии ЮУрГУ, действительный член (академик) Академии гуманитарных наук (1999). Научные интересы: разработка философской концепции решения триединой задачи укрепления здоровья человека, сохранения его молодости и достижения личного бессмертия (концепция практического бессмертия человека и его реального воскрешения). Автор более 360 научных, методических и публицистических работ, в том числе 14 книг и ряда публикаций на иностранных языках.
VISHEV Igor Vladimirovich is a philosopher, a specialist in the sphere of anthropology and religious philosophy. In 1958 he graduated from the Faculty of Philosophy of Lomonosov Moscow State University; after his graduation he was sent to work in Chelyabinsk Polytechnic Institute (which was later renamed into Chelyabinsk State Technological University and then into South Ural State University). From 1991 he is Dr.Sc. (Philosophy), Professor of the Philosophy Department of South Ural State University, a full member (academician) of the Academy of Humanities from 1999. Research interests: development of the philosophical concept of the men’s health promotion triune goal, maintenance of youth and achievement of personal immorality (the concept of humans’ practical immorality and their real resurrection). He is author of more than 360 scientific, methodical and publicistic works, including 14 books and a series of publications in foreign languages.
