CC BY
80
В. Ю. Даренский
Луганский национальный аграрный университет
ФИЛОСОФИЯ ОБРАЗОВАНИЯ К. П. ПОБЕДОНОСЦЕВА
В статье изложены основные положения К. П. Победоносцева о мировоззренческих, методических, психологических и дидактических принципах школьного воспитания. Его педагогические идеи в настоящее время позволяют говорить о предложенной им цельной педагогической концепции. Истинная народная школа рассматривается им в живой связи с Церковью и семейным воспитанием. Педагогическую концепцию К. П. Победоносцева следует рассматривать как конкретное воплощение принципов православного персонализма. Принцип православного персонализма, лежащий в основе воззрений и педагогической концепции К. П. Победоносцева, обладает самым мощным эвристическим потенциалом для понимания существенных проблем, связанных с воспитанием школьников в современную эпоху. Суть этого принципа лежит в иерархическом понимании сущности человека, первичности духовно-нравственных оснований воспитания и духовной цельности человека по отношению к любым внешним методическим принципом, которые ни в коем случае нельзя превращать в догмат.
Ключевые слова: философия образования, К. П. Победоносцев, консерватизм
V. Yu. Darenskiy
Lugansk National Agrarian University (Lugansk, Ukrayna (LFR))
PHILOSOPHY OF EDUCATION OF K. P. POBEDONOSTSEV
The article describes the main provisions of K. P. Pobedonostsev on philosophical, methodological, psychological and didactic principles of school education. His pedagogical ideas now allow to speak about the whole pedagogical concept offered by him. The true folk school is considered by him in a living connection with the Church and family education. The pedagogical concept of K. P. Pobedonostsev should be considered as a specific embodiment of the principles of Orthodox personalism. The principle of Orthodox personalism, which underlies the views and pedagogical concept of K. P. Pobedonostsev, has the most powerful heuristic potential for understanding the significant matters associated with the education of schoolchildren in the modern era. This principle lies in understanding the hierarchical nature of a person, the primacy of spiritual and moral grounds of education and intellectual integrity person with respect to any external methodical principle that in any case be converted into dogma.
Keywords: philosophy of education, K. P. Pobedonostsev, conservatism
DOI 10.22405/2304-4772-2018-2-3-21 -35
Деятельность Константина Петровича Победоносцева (1827-1907) -русского мыслителя, юриста и педагога - очень многостороння, плодотворна и не только еще не оценена потомками, но и до сих пор подвергается если не оболганию, как в советские времена, то сознательному замалчиванию. Один из создателей науки русского гражданского права, выдающийся организатор народного просвещения К. П. Победоносцев четверть века (1880-1905) возглавлял Святейший Синод и руководил не только русской Церковью, но и был фактически вторым человеком в стране. Педагогическая деятельность
Победоносцева выразилась в пятилетнем пребывании на кафедре гражданского права в Московском университете (1860-65), а в 1865 Победоносцев был назначен воспитателем, затем преподавателем истории права к наследнику престола Александру Александровичу (будущему Александру III), а позже - к Николаю Александровичу (Николаю II) [1, с. 629]. К концу царствования Александра II и началу деятельности К. П. Победоносцева (1880 г.), в России насчитывалось всего лишь 273 церковно-приходские школы с 13 035 учащимися. К концу его деятельности (1905г.) таких школ по стране насчитывалось 43 696 (1 782 883 учащихся), т. е. за четверть века, благодаря усилиям К. П. Победоносцева, миллионы крестьянских детей получили начальное образование [3].
Главный научный труд Победоносцева - «Курс гражданского права», охватывал в подробном изложении всю особенную часть русского гражданского права (т. I - семейственное и наследственное право, т. II -вотчинные права, т. III - обязательственное право). Кроме этого «Курса» писательская деятельность Победоносцева выразилась в целом ряде трудов, из которых можно отметить «Судебное руководство», «Материалы для истории приказного судопроизводства в России», «Историко-юридические акты переходной эпохи ХУП-ХУШ вв.», «Исторические исследования по крепостному праву». Как писал его современник, «всякому, сближавшемуся с Константином Петровичем нетрудно было, кажется, понять, что натура его была не из таких, которые способны к фанатизму. Несомненно, что он обладал умом недюжинным, живым и отзывчивым, все его интересовало, ни к чему не относился он безучастно; образование его было многостороннее и основательное, не говоря уже об юридических и церковных вопросах, занимавших егоиздавна, и в литературе, и в науке, и даже в искусстве обнаруживал он солидные сведения. Он все мог понять и о многом судил верно» [11, с. 218]. Важна и характеристика-образ К. П. Победоносцева, которая была дана современником, автором под псевдонимом «Поселянин» в журнале «Московские ведомости»: «В его громадном кабинете, в нижнем этаже на Литейном, с письменным столом колоссального размера и другими столами, сплошь покрытыми бесчисленными книгами и брошюрами, становилось страшно от ощущения развивающейся здесь мозговой работы. Он все читал, за всем следил, обо всем знал» [Цит. по: 4, с. 9].
Как русский мыслитель он считал, что только православная вера, которую русский народ «чует душой», способна давать целостную истину. К. П. Победоносцев последовательно отстаивал идеал монархического устройства, называя западню демократию «великой ложью нашего времени». В своих трудах он критиковал основные устои западной государственности, видя ее главные пороки в псевдонародовластии, ибо они «родят великую смуту», затуманивая «русские безумные головы». Именно поэтому во вступлении ко второй части поэмы «Возмездие» А. Блок написал известные строки, которые потом на протяжении всего ХХ века определяли его крайне искаженный образ:
В те годы дальние, глухие, В сердцах царили сон и мгла: Победоносцев над Россией Простер совиные крыла...
Однако, как показали последующие страшные события русской истории, в своих пророчествах Победоносцев оказался прав. При жизни его не любила бюрократия и прозападнически настроенный «высший свет», о нем сочиняли эпиграммы и анекдоты. 8 апреля 1902 г. он писал Николаю II о своей карьере: «Я стал известен в правящих кругах, обо мне стали говорить и придавать моей деятельности преувеличенное значение. Я попал, без всякой вины своей, в атмосферу лжи, клеветы, слухов и сплетен. О, как блажен человек, не знающий всего этого и живущий тихо, никем не знаемый на своем деле!» [Цит. по: 5, с. 8]. Данную ему власть Победоносцев считал тяжелым бременем. Он последовательно проводил в жизнь мысль, высказанную им в личных записях от 21 ноября 1860 г.: «в мире христианском всякая власть есть служение» [Цит. по: 1]. При этом он не только расценивал собственную деятельность как служение, но и неоднократно внушал эту идею в письмах к наследнику Александру Александровичу. Самодержавная власть - это огромная личная ответственность монарха перед Богом. Это не «упоение» своим положением, а жертва, приносимая во имя отечества. Стремясь подготовить наследника к «служению», Победоносцев писал ему 12 октября 1876 г.: «Вся тайна русского порядка и преуспеяние - наверху, в лице верховной власти... Где вы себя распустите, там распустится и вся земля. Ваш труд всех подвинет на дело, ваше послабление и роскошь зальет всю землю послаблением и роскошью - вот что значит тот союз с землею, в котором вы родились и та власть, которая вам суждена от Бога» [Цит. по: 1]. Противопоставление «патриархальной» Москвы и «космополитического» Петербурга сближало Победоносцева со славянофилами и Ф. М. Достоевским. Вполне закономерно, что книга, вобравшая в себя основные религиозно-политические взгляды Победоносцева, была названа им «Московский сборник». Мировоззренческую и научную значимость этой книги специально отмечал Д. И. Менделеев, который писал в своей статье о всероссийской выставке 1895 г.: «верю в то, что наши дети увидят всероссийскую выставку, которая будет иметь значение всемирной, где русский гений реально встанет не в уровень, а впереди своего века. Руководимые самодержавным единством и православною терпимостью, мы можем и должны выполнить многое из того бесконечного, что предстоит еще миру совершить, чтобы приблизиться к идеалу общего блага. Это нам доступнее, чем кому-нибудь, в чем убеждает и "Московский сборник" К. П. Победоносцева, в котором высказалась одра сторона русского современного самосознания; другую же выставляет нижегородский „смотр". На этих фундаментах видно, что надо и можно строить» [Цит. по: 4, 29].
С 1990-х годов началось исследование педагогического наследия мыслителя, в первую очередь, его концепции народной школы, которая была
реально воплощена в жизнь [2]. О. Суржик в статье «Педагогическая концепция К. П. Победоносцева» отмечает ценность этой концепции в том, что «он выступал против возведения рациональных оснований науки в степень догмата, непреложной истины, считая ее лишь одним из инструментов осмысления жизни. Образование, согласно Победоносцеву, не должно отрывать человека от его социокультурной среды. Чтобы реально помочь человеку в устройстве жизни, образование должно научить его главному - вере. Мудрость он не приравнивал к многознанию» [10, с. 167]. Поэтому его принципы «принесли свои плоды и на практике, сказавшись на воспитании характеров наследников. Такие реформы, какие предпринял Николай II, далеко не каждый правитель отважился бы воплотить, причем совершенно обдуманно и ответственно, в условиях постоянного давления, что требовало воли и характера» [10, с. 167]. В 1996 году вышел посвященный ему сборник в известной серии «Победоносцев: pro et contra» [2], а первое исследование о нем на английском языке вышло еще в 1968 году [12].
В данной статье ставится задача теории педагогики К. П. Победоносцева как целостной концепции философии образования. Хотя его общие философские взгляды были систематически изложены в других его работах, в первую очередь, в «Московском сборнике», однако достаточно ярко проявились в его писаниях по проблемам воспитания и образования. Далее мы выделим ряд ключевых компонентов его философии воспитания и те методические и дидактические принципы, которые из них вытекают и основаны на богатом педагогическом опыте мыслителя.
1) Мировоззренческой и методологической основой педагогики К. П. Победоносцева является персонализм, который, с одной стороны, логически вытекает из его православного мировоззрения, а с другой - из непосредственного педагогического опыта. Мыслитель, в частности, опирается, на понятие духовной цельности человека, которое, начиная с трудов И. Киреевского, стало традиционным гносеологическим принципом русской философии. В его формулировке этот принцип звучит следующим образом: «Понятие о духовной цельности человека вытесняется дроблением ее на отдельные способности и силы, из коих каждая развивается и действует по своим особенным законам и в полном разобщении с другими. Возникает представление о каком-то ящике с глухими перегородками: вот в этой клетке место для догматики - это по части благодати; а рядом, за перегородкою помещается искусство - это департамент вкуса; там, в стороне, наука, куда никакая способность, кроме отвлеченной мысли, проникать не должна; а там и нравственность. Естественно, что для того, кто свыкся с этими представлениями, трудно допустить, что все способности человека подчиняются высшей духовной силе сознанием просветленного самообладания и что, в сущности, у всех одна задача - создание цельного образа нравственного человека» [8, с. 16].
Помимо этой, чисто философской, гносеологической стороны принципа персонализма, К. П. Победоносцев формулирует и его специфический
педагогической аспект, который и определяет первичность воспитания и межличностного неформального контакта между учителем и учащимся по отношению к образовательному процессу в целом и процессу усвоения знаний. Он пишет об этом так: «Напрасно думают, что учитель образуется знанием, что знание творит учителя. Знание необходимо: учитель должен знать то, чему призван учить, но не в учености учителя главное дело. Учителя образует сочувственное единение с природою, с жизнью и бытом детей, коих учить он призван. Добрый учитель живет одною жизнью со своей школой. Никакой метод, никакая система воспитания сама по себе не поможет успеху учения, если учитель прилагает одну и ту же мерку учения ко всем детям, с коими имеет дело. Каждый ребенок - сам по себе - своею природой и существенно отличается от другого. Учитель тупой заучил одну формулу и всем одну ее твердит. Но живой учитель понимает, что имеет дело в каждом ребенке с живой душой: у каждой свои думы и свои интересы, и каждая способна отзываться только на такую речь, какая ей понятна» [8, с. 21].
2) Важнейшим философско-педагогическим тезисом К. П. Победоносцева является обличение мнимой образованности или «полуобразованности» - того рокового и очень разрушительного для русской истории феномена, который был позднее А. Солженицыным назван «образованщиной». Здесь стоит привести обширную цитату для лучшего понимания сущности этого явления, которое в наше время стало еще более массовым, чем 100 лет назад. Ученый пишет: «Необразованность обыкновенно смешивают с невежеством, то есть отсутствием понятий о предметах знания. Это необразованность натуральная, какую встречаем у простых деревенских людей, не видящих света и не прошедших школу. Но в этой натуральной необразованности таится еще почва благодарная, когда коснется ее знание. Много хуже, много безотраднее та необразованность, которая происходит от полуобразования. Такое полуобразование, питаемое чтением газет и летучих произведений ходячей литературы, особенно распространено в наше время и составляет язву общественной жизни. Натуральную необразованность желательно превратить в образование; но человек просто невежественный, сознавая свое невежество, не имеет претензий рассуждать о том, чего не знает; но когда из этого состояния мы выводим человека в полуобразование, мы приводим его в худшее невежество: в нем развивается, по мере невежества, ложная претензия на знание, и он стремится рассуждать о чем угодно, не имея ни знания, ни опыта. Действительное же знание, воспитывая человека, делает его способным сказать "не знаю" о том, чего не знает, и воздерживает его от беспорядочных рассуждений вне пределов его знания» [8, с. 21-22].
3) К. П. Победоносцев четко формулирует и принципы преодоления этой массовой «полуобразованности», разъедающей общество (именно из этой среды и вышло подавляющее число «революционеров», что и привело к катастрофическим последствиям в ХХ веке). Главный из этих принципов состоит в том, чтобы содержание образования было приведено в соответствие с реальными жизненными потребностями и самого человека, и конкретной
страны. «Что такое ученье? - пишет он, -Элементы его почерпаются из жизни; цель его - образовав человека, приготовить его для жизни и деятельности. Но нередко на деле выходит, что это именно ученье отдаляет человека от жизни, отвлекает от жизни, приводя его вместо знания о жизни к неведению жизни или к ложному представлению жизни... Наука открывает нам законы человечества, но для жизни надобно еще нам знать живого человека. Только тогда откроется нам, как возможно приложить к данным условиям жизни и дела те начала, которые сообщила нам наука. Здесь и окажется, что существенная цель умственного воспитания состоит в том, чтобы поддерживать и развивать в человеке постоянную любознательность и наблюдательность: если же оно привело человека к убеждению, что, пройдя все свои курсы, он уже все для жизни знает, - такое воспитание обманчиво» [8, с. 28]. Поэтому, пишет он, «вспомним древнее наставление: познай самого себя. В применении к жизни это значит: познай среду свою, в которой надобно тебе жить и действовать, познай страну свою, познай природу свою, народ свой с душою его и бытом, и нуждами, и потребностями. Вот что все мы должны были бы знать и чего большею частью не знаем» [8, с. 29].
Как известно, способность способным сказать «не знаю» о том, что человек не знает вместо того, чтобы судить обо всем, мня себя «образованным», - это принцип Сократа. Так же, как и принцип «познай самого себя» также восходит к античной пайдейе и развит в философском методе Сократа. Кроме того, для развития способности к самостоятельному мышлению, без которой невозможно подлинное воспитание и приобретение действительного знания, К. П. Победоносцев также предлагал использовать «повивальный» метод Сократа, о котором писал: «Он называл себя умственной повитухой, то есть помогал умам человеческим разрешаться идеями, износить из себя идеи. Сократ создал искусство предлагать вопросы, доныне носящие название сократического метода; но ответы на вопросы его скрывались уже в уме у того, кому предлагался вопрос... Сократ обладал удивительно тонким искусством приводить своими вопросами в движение умы, возбуждать в них работу, которая понуждала их проверять в себе идеи и понятия, и таким образом, не уча ничему, Сократ выводил учеников, которые сами могли всему научиться» [7, с. 477].
Тем самым, педагогические принципы К. П. Победоносцева глубоко укоренены в традиции, но вместе с тем он подчеркивает необходимость соответствия метода воспитания потребностям времени: «Нынешняя метода воспитания не отвечает потребностям нашего времени. В ней слишком много остатков прошедшего. Несмотря на весь опыт, на все добрые намерения, на ученика все еще продолжают смотреть как на податную единицу, от которой требуют, не объясняя зачем, известного количества работы... Наше воспитание, не взирая на всяческие перевороты, которые перешла мысль человеческая, остается... без изменения. Новое воспитание должно возбудить человека, ныне пребывающего в страдательном отношении, к умственной деятельности; должно оставить ему, во всем нравственном его поведении, известную долю
свободы, которая будет возрастать по мере его роста» [6, с. 60]. Вместе с тем, это «новое воспитание» по сути своей оказывается отнюдь не новым, но лишь возвращает к утраченной, но неизменной сути воспитания. Объясняя свою позицию, К. П. Победоносцев сетует: «Когда слышишь наших ученых педагогов, - они, кажется, думают, что их научные правила дают им в руки универсальное средство сделать что угодно с живым материалом, который дается в руки учителю. Точно в руках у него мягкий воск, из которого человек, обладающий техникой, может лепить какие угодно фигуры. К счастью, не то выходит на деле, и эта техника сама по себе оказывается мертвящею буквой. Педагоги эти не понимают, что каждый класс. есть живое существо; живущее своею жизнью, имеющее свою душу и что в эту душу учителю предстоит проникнуть» [8, с. 7].
4) Принцип персонализма у К. П. Победоносцева имеет не только мировоззренческий, но и конкретно-методический смысл. Он обращается к учителю: «Надо тебе знать каждого из учеников по имени и по имени звать его. Плохой, равнодушный учитель безымянно тыкает своих учеников. В доброй школе я видел доброго учителя, как он звал детей без фамилии, по именам: "Ваня, Сеня, Саша". Не забывай никогда, что у тебя в классе дети: старайся быть юн с ними, - и они это почувствуют. Не будь рабом методы, когда надо задавать вопросы ученику. Когда ты его знаешь и глаза твои на него открыты, он сам тебе подскажет, о чем спрашивать» [8, с. 5]. А вот главное его предостережение: «Учитель! Учитель! Подумай - нет науки, которую нельзя было бы обратить в орудие мучений для "малых сих", состоящих под твоею ферулою. Твое дело помогать им расти, а сколько педагогов, считающих долгом надевать на них цепи и корсеты как будто для того, чтобы задерживать рост или искажать его!» [8, с. 8]. Более того, принцип персонализма требует по возможности расширять общение и за пределы школы, при котором учитель становится в особые душевные отношения с учениками. Эта рекомендация, естественно, была рассчитана в первую очередь на учителей церковноприходских школ, которые часто проводили с учениками почти весь день, в чем-то заменяя им родителей. Тем не менее, как принцип важен и сам по себе: «учитель ошибается, если думает, что все дело его содержится в урочных часах преподавания в классе. Много важнее междуурочные и послеурочные часы занятий с детьми: здесь собирается богатый материал для оживления интереса, для возбуждения мысли и воображения, для сообщения понятий и сведений, здесь прямое средство духовного и душевного общения учителя с детьми и залог сердечной и умственной привязанности детей к школе и к учителю» [8, с. 5].
5) К. П. Победоносцев утверждает важный тезис о самоценности и самодостаточности школьного образования, которое нельзя рассматривать только лишь как промежуточную ступень к другим формам обучения, тем самым, обесценивая ее и делая чем-то почти необязательным в сознании самих учащихся. «Мысль сделать из начальной школы ступень к высшему образованию - пишет он, - ложная мысль и ставит начальной школе
искусственную цель и невыполнимую задачу. Призвание начальной школы -дать мальчику или девочке первые элементы культуры умственной и нравственной и затем оставить их на том месте в той среде, к которой они принадлежат: после того от каждого из них в особенности зависит по наклонности и способности искать себе усовершения и занятия вне среды своей» [8, с. 27].
Однако такую самоценность и самодостаточность школьного образования возможно осуществить только в том случае, если школьники будут воспитываться в соответствии с особыми требованиями. А именно, «чтобы превратить детей в мужей, нужно обращаться с ними, как со взрослыми, по возможности часто обращаясь к их совести... Метод, состоящий в поощрении воспитанников к труду соревнованием - ошибочен: он основывает успехи на взаимной зависти, а не на чувстве долга; этим он развивает дурную склонность человеческой природы» [6, с. 37]. Поэтому «и воспитание, и учение становится только механикой, - стало быть, ложью и обманом, - и плоды его, горькие для души, горьки для возрастающих поколений, - как бы ни казались блистательны конечные результаты учения в виде похвальных аттестатов и добываемых при помощи их мест, чинов и отличий. Много слышится ныне речей о любви в воспитательном и учебном деле, но что значит эта разглагольствующая о себе любовь, когда и она не основана на том же сознании долга, им не руководится и не укрепляется? С самого начала в ребенке, тем более в юноше, должно быть воспитываемо это сознание долга, на каждой работе, входящей в обучение, на каждом действии, входящем в воспитание» [8, с. 18]. Как пишет К. П. Победоносцев, «без воспитанного с ранних лет чувства долга неизбежно «получается поколение дряблое, хилое, без сознания долга, стало быть, без воли, без умения делать определенное дело; от массы отделяются лишь способные, незнающие, куда направить свою способность и большею частью направляющие ее лишь к материальному улучшению своего быта и к добыванию всякой прибыли. Благо тому из них, кому удастся попасть под руку знающего, опытного и сердечного человека, кто захочет и сумеет поставить его на дело и на деле воспитать его» [8, с. 18].
Впрочем, еще само по себе воспитание чувства долга без его реального наполнения творческим ростом и самостоятельными усилиями ученик -останется бесплодным. Поэтому К. П. Победоносцев отмечает, что «обсуждая ученические работы, мы гоняемся за ошибками и их отмечаем. Этого мало, и эта мерка неправая. Надо уметь смотреть внутрь, сквозь ошибки. Кто умеет, видит сквозь ошибки, к чему способен ученик, что умеет, что может дальше в нем вырасти» [8, с. 7]. Потому что «одни наставления и выговоры плохо действуют, если ученик не привыкнет видеть в учителе живой образ умения, старания, добросовестности - и уважать его. Когда ученик боится учителя в нравственном смысле этого слова, один взгляд, одно слово учителя будит ученика, стыдит, ободряет, оживляет, руководствует» [8, с. 7].
6) Вся концепция К. П. Победоносцева в конечном счете восходит к базовому принципу единства школы и Церкви в воспитательном и
образовательном процессе. Для этого нужно, чтобы «школьная жизнь не была раздвоена на две отдельные части - религиозного и светского обучения, но составляла в гармонии частей одно органическое целое. Семья должна посеять и воспитать в душе чувство благоговения и веры: школа должна не только поддержать это чувство, но и осветить в душе идею, без которой одно чувство смутно и неустойчиво. Школа должна поставить это чувство и эту идею в нравственную связь с жизнью - воздействовать на ребенка своей нравственной обстановкой. Когда ученики связаны с учителем взаимным сочувственным искренним отношением, тогда возрастает и воспитывается в детях живое нравственное сознание правды учения Христова, одухотворяющего любовью животную природу человеческую» [8, с. 12]. Тем самым, единство воспитательного и образовательного процесса обеспечивается, во-первых, живой преемственностью между семьей (как «малой церковью»), школой и Церковью как единство верующих во Христе. Эта преемственность, в свою очередь, становится возможной только благодаря тому, что и в семье, и в школе, и в Церкви человек вступает в одинаковые «взаимные сочувственные искренние отношения», основанные на христианской любви и «сознании правды учения Христова».
Поэтому, как пишет К. П. Победоносцев, в практическом отношении «вера должна быть живая и действенная, следовательно, должна быть нераздельна с церковью. Школа, поколику она народная, должна отражать в себе душу народную и веру народную - тогда только будет она люба народу. Итак, школе прямое место при церкви и в тесной связи с церковью. Она должна быть проникнута церковностью в лучшем, духовном смысле этого слова. Одухотворяясь ею, она сама должна одухотворять ее, для души народной. Отсюда - непременное участие школы в действе церковного Богослужения: в чтении и пении. Кто испытал, и видел, тот знает, какое это могучее духотворное, воспитательное орудие и для школы, и для души народной, в которую вносит просветление религиозного сознания и чувства. Разумное, осмысленное чтение в церкви вводит ученика в глубокий смысл, в красоту и выразительность церковнославянского языка, укрепляя в уме и воображении корень разумной, стройной и выразительной русской речи. Пение, нераздельное со словом, исполненным силы и красоты, проникая в русскую душу, богато одаренную поэзией песни, воспитывает в ней вместе с гармонией сродного ей звука и гармонию чувства» [8, с. 12].
Тем самым, в основе всей концепции православного воспитания лежит тот принцип духовной цельности человека, который является основой всего православного мировоззрения и мышления. Здесь необходимо привести полностью рассуждение русского мыслителя и педагога, поскольку в нем содержится логика этого принципа. К. П. Победоносцев пишет: «В том состоит великое значение религии для воспитания характера, что она, оживляя в нас сознание Бога и присутствие Божие, дает единство всей нашей жизни. Как необходимо, но и как трудно удержать это ощущение единства! Наша цивилизация чем более совершенствуется, тем более отлучает людей друг от
друга и разбивает жизнь каждого из нас на разные части, мало между собою связанные. Чем более усложняется жизнь, тем более расчленяется. Успех промышленности основан на разделении труда, успех знания - на специализации наук. Жизнь наша раздроблена на кусочки, раздроблены и обязанности. Иные лежат на нас в доме и в семье, другие - вне дома, в отношениях к людям; все они расписаны и занумерованы, иногда в гомеопатических дозах, чтобы не очень смущать нас. Стремление разделять жизнь на малые части, к которому во всякое время склонен был человек, овладело в наше время всеми. Что же может теперь связать воедино нашу раздробленную жизнь? Ничто иное - только мысль о Боге и Его отношении к нашей жизни; только это откроет нам истинное значение бытия нашего, даст возможность сквозь массу дробностей, из коих по необходимости состоит жизнь наша, распознать единую великую вселенскую цель, одушевляющую и возвышающую бытие человеческое. Весь успех нашей жизни состоит в сознании этого основного ее единства, в коем ясна становится взаимная связь всех частей нашей жизни, ясно истинное значение всех малых дел и явлений, из коих составляется жизнь наша. Вслед поступкам и делам нашим должен слышаться голос оживляющего духа, напоминающего, что мы стремимся воплотить в жизни высшее начало, видеть перед собою ясный конец и цель ясную. А это возможно только в Боге; лишь в мысли о Боге можем мы обрести равновесие земного бытия, уразуметь идею единства жизни; лишь в мысли о Боге мы сами себя обретаем посреди бесчисленных дробностей жизни» [8, с. 16]. В этих рассуждениях К. П. Победоносцев имеет место развитие исходных идей русской философии о «цельном знании» и «духовном разуме», которые были введены в философию И. Киреевским, развиты Вл. Соловьевым, а затем приобрели разнообразные интерпретации у русских мыслителей ХХ века.
Базовый принцип персонализма достигает своей самой большой глубины именно в области воспитания самой Православной веры, поскольку эта вера состоит не только в разумном принятии Символа веры и других догматических установлений, но в живом опыте познания Личности Спасителя, наполняющем все мироощущение православного человека. Поэтому главное «обучение вере должно быть сосредоточено на лице Господа Иисуса и на Евангельском учении. Но всякий верующий принадлежит к церкви, а церковное учение основано на догмате, и потому основа учительства должна быть догматическая. Ошибаются те, кто думает, что эта основа должна быть преимущественно нравственная. Начала нравственного учения непрочны и шатки, если не коренятся в вере. Оставленный самому себе человек воспитывается средою, воспринимая те идеи, те учения, те примеры, кои видит и слышит около себя. Для того чтобы не растерялся человек в своих впечатлениях, привычках и желаниях, нужно ему иметь в душе своей сокрытый источник силы, которая научит и поможет отринуть злое и избрать благое, различить ложь и правду, создать себе внутреннюю жизнь и распознать явственно цель своей жизни. Единственный источник этой силы - вера, и наши верования должны быть точны и способны выразиться в нашем сознании ясно
и определительно. Вот почему в учении веры необходимо знание догматическое» [8, с. 15-16].
Однако, с другой стороны, такое воспитание православной веры невозможно на основе сентиментальной проповеди, которая давно стала распространяться под влиянием западных вероисповеданий, но только на основе обращенности к цельности человеческой души, то есть и к разуму, и к суровым требованиям совести. Стоит привести развернутое философско-методологическое рассуждение К. П. Победоносцевпо этому вопросу:
«Иной готов сказать: "Все учение Евангельское заключается в любви - и мне этого довольно, и я перед лицом всех выступаю с началом любви ко всем людям". Но одно это начало еще не действенно и легко расплывается в бесплодном сентиментализме. Оно не дает прочных результатов. Мало одной любви для решения всех вопросов жизни. Любовь должна соединиться со знанием, и в этом состоит цель воспитания и начало образования характера в человеке. Вот почему истинное воспитание должно утверждаться на религии. Только тот хороший учитель, кто имеет религиозное настроение: одно лишь оно служит опорой учению нравственному. Иначе - как утвердит он в душе ученика понятие о добре и зле, о нравственном действии и безнравственном?.. Новые попытки утвердить школу, помимо религии, на нравственном учении всюду оказываются и всегда окажутся бесплодными. Нравственные начала учения испарятся и исчезнут, или поблекнут до безразличия, уступив место материальным побуждениям. Но учение, основанное на религиозных началах, вводит душу в новую, духовную сферу, открывает ей горизонты духовной жизни, оставляет в ней идеи и понятия, которые если и побледнеют, совсем исчезнуть не могут, не забываются, и даже, побледнев, снова нередко возвращаются в душу, освежая ее» [8, с. 16].
7) К. П. Победоносцев пишет об огромном значении изучения классических языков - древнегреческого и латинского - для формирования навыков строго и творческого языкового мышления. Эти языки являются тем «каноном», на который должны ориентироваться современные, стремясь вырабатывать свою способность к глубине и точности выражения мысли, и в этом смысле их воспитательное и развивающее воздействие ничем не заменимо. Но кроме них, пишет ученый, русский язык имеет еще и свой собственный уникальный «органон», уже вобравший в себя все достоинства древних языков - это церковнославянский язык. Его образовательное значение определяется тем, что «орудие словесной науки для русского человека - наш церковнославянский язык - великое сокровище нашего духа, драгоценный источник и вдохновитель нашей народной речи. Сила его, выразительность, глубина мысли, в нем отражающейся, гармония его созвучий и построение всей речи создают красоту его неподражаемую. И на этом языке творцы его, воспитанные на красоте и силе эллинской речи, дали нам книги Священного Писания» [8, с. 25]. Тем самым, взаимодействие школы и Церкви здесь проявляется самым тесным образом, поскольку участвуя в церковном
богослужении, дети овладевают этим языком на практике, а школа должна давать и возможность более строгого изучения церковнославянского языка.
Наконец, нельзя не выделить и основное концептуальное определение, предложенное К. П. Победоносцевым относительно базовых принципов университетского образования: «университет в истинном своем значении должен служить обществу высшим авторитетом для анализа, испытания и поверки всех идей, возникающих в обществе. История всех древнейших университетов показывает, что они первоначально возникли из свободной ассоциации ученых, любителей науки, соединявшихся в корпорацию для научной цели. И ныне успех университета и правильное устройство жизни его и деятельности зависит непременно: 1) от взаимной духовной связи научного интереса между профессорами науки, составляющими корпорацию; 2) от духовной связи профессора со студентом, в силу коей последний воспринимает от первого интерес и метод научного исследования; и 3) от взаимной связи между студентами в духе дружественного товарищества и взаимного вспоможения. Где нет этих трех условий, там остается одно лишь имя университета» [8, с. 28]. Как видим, русский ученый предлагает и здесь принципиальное возвращение к истокам - то есть, к тем главным принципам, на которых университет возникал как особый социальный институт. И эти принципы в целом являются органическим продолжением тех же самых принципов, на которых основывается и воспитание школьников -межличностные отношения учащих и учащихся, непосредственная передача научного опыта и общий дух ученой «корпорации», без которого невозможно воспитание научной культуры мышления и общения. А эти принципы, в свою очередь, также вытекают из общего начала христианского персонализма.
Проведенный анализ позволяет сделать следующие обобщающие выводы. 1) Принцип православного персонализма, лежащий в основе воззрений и педагогической концепции К. П. Победоносцева, обладает самым мощным эвристическим потенциалом для понимания самых существенных проблем, связанных с воспитанием школьников в современную эпоху.
2) Суть этого принципа лежит в иерархическом понимании сущности человека, первичности духовно-нравственных оснований воспитания и духовной цельности человека по отношению к любым внешним методическим принципом, которые ни в коем случае нельзя превращать в догмат.
3) Принцип персонализма определяет необходимость живого и индивидуального контакта учителя с каждым учеником, без которого воспитательный процесс невозможен. В основе этого контакта должна быть не просто психологическая связь и личное общение, но проникновение в душу ученика. То есть актуализация его собственных душевных мотивов и интересов, поощрение его успехов, доминирующее над наказанием за недостатки.
4) Принцип христианского персонализма требует, по возможности, расширять общение и за пределами школы, при котором учитель вступает в особые душевные отношения с учениками. Это общение нельзя считать чем-то
необязательным, поскольку без этого и общение в школе, в процессе обучения не будет полноценным, вполне доверительным и содержательным.
5) Тезис о самоценности и самодостаточности школьного образования, которое нельзя рассматривать только лишь как промежуточную ступень к другим формам обучения. Это является актуальным для нашего времени, когда высшее образование стало почти всеобщим и школа рассматривается только лишь как подготовительный этап к нему, в силу чего резко обесценивается в глазах учащихся. На самом же деле, именно в школьные годы закладываются те основы воспитания и образования, отсутствие которых никакой университет потом не сможет компенсировать.
6) Единство воспитательного и образовательного процесса обеспечивается живой преемственностью между семьей (как «малой церковью»), школой и Церковью как благодатное единство верующих во Христе. Эта преемственность, в свою очередь, становится возможной только благодаря тому, что и в семье, и в школе, и в Церкви человек вступает в одинаковые «взаимные сочувственные искренние отношения», основанные на христианской любви и на живом «сознании правды учения Христова».
7) На уровне университетской системы обучения принцип христианского персонализма реализуется путем возрождения исходных начал университета как социального института, создающего особую среду интеллектуального и культурного общения людей, посвятивших себя освоению знаний.
Выводы. Актуальность философско-педагогических принципов К. П. Победоносцева не подлежит сомнению, при этом их реальное воплощение возможно не только на основе реального возрождения православного мировоззренческого основания, но и на более широкой основе, для которого образование не сводится исключительно к «компетенциям», но предполагает развитие глубинных структур личности и ее устремленности к духовному развитию.
Литература
1. В. Ф. Победоносцев Константин Петрович // Святая Русь. Большая Энциклопедия Русского Народа. Русское государство / гл. ред. и сост. О. А. Платонов. М.: Энцикл. русской цивилизации, 2002. С. 629.
2. Калачев А. В. Идеал народной школы в педагогической деятельности К. П. Победоносцева // Научно-педагогическое обозрение -Pedagogical Review. 2016. 4 (14). С. 97-103.
3. Краснова Н. П. Реализация педагогической концепции К. П. Победоносцева в практике церковно-приходской школы // Ученые записки: электронный научный журнал Курского государственного университета. 2013. № 4 (28). С. 176-182.
4. Ланщиков А. Предотвратить ли думою грядущее // Великая ложь нашего времени / К. П. Победоносцев. М.: Русская книга, 1993.С. 3-29.
5. Победоносцев К. П. Великая ложь нашего времени / сост. А. Н. Ланщиков. М.: Русская книга, 1993. 640 с.
6. Победоносцев К. П. Новая школа. М.: Изд. К. П. Победоносцева, 1898. 88 с.
7. Победоносцев К. П. Ученье и учитель // Тайный правитель России: письма и записки, 1866-1895. Статьи. Очерки. Воспоминания. М.: Русская книга, 2001. С. 469-495.
8. Победоносцев К. П. Ученье и учитель // Педагогические заметки. Кн. 1-2. Киев: Мультимедийное Изд-во Стрельбицкого, 2016. 29 с.
9. Победоносцев: pro et contra. СПб.: Изд-во РХГА, 1996. 576 с.
10. Суржик О. Педагогическая концепция К. П. Победоносцева // Высшее образование в России. 2007. № 11. С. 161-168.
11. Феоктистов Е. М. За кулисами политики и литературы (1848-1896): воспоминания. М.: Новости, 1991. 464 с.
12. Byrnes R. Pobedonostsev. His life and thought. London: Bloomington, 1968. 312 p.
References
1. Fedorov V. Pobedonostsev Konstantin Petrovich [Pobedonostsev Konstantin Petrovich] // Svyataya Rus'. Bol'shaya Entsiklopediya Russkogo Naroda. Russkoye gosudarstvo [Holy Russia. Great Encyclopedia of the Russian people. Russian state] / ed. and comp. by О. А. Platonov. Moscow: Encyc. Russian civilization, 2002. P. 629.
2. Kalachev A.V. Ideal narodnoy shkoly v pedagogicheskoy deyatel'nosti K. P. Pobedonostseva [The ideal of public school in the pedagogical activity of K.P. Pobedonostsev] // Nauchno-pedagogicheskoye obozreniye [Pedagogical Review]. 2016. No 4 (14). Pp. 97-103.
3. Krasnova N. P. Realizatsiya pedagogicheskoy kontseptsii K. P. Pobedonostseva v praktike tserkovno-prikhodskoy shkoly [The implementation of the pedagogical concept of K. P. Pobedonostsev in the practice of the parish school] // Uchenye zapiski: electronic scientific journal of Kursk State University. 2013. No 4 (28). P. 176-182.
4. Lanshchikov A. Predotvratit' li dumoyu gryadushcheye [Do I prevent the future?] // Velikaya lozh' nashego vremeni [The great lie of our time] / K. P. Pobedonostsev. Moscow: Russkaya kniga, 1993. Pp 3-29.
5. Pobedonostsev K.P. Velikaya lozh' nashego vremeni [The great lie of our time] / comp. by А. N. Lanshchikov. Moscow: Russkaya kniga, 1993. 640 p.
6. Pobedonostsev K.P. Novaya Shkola [New School]. Moscow: K.P. Pobedonostsev Publ. House, 1898. 88 p.
7. Pobedonostsev K. P. Uchen'ye i uchitel' [Learning and Teacher] // Taynyy pravitel' Rossii: pis'ma i zapiski, 1866-1895. Stat'i. Ocherki. Vospominaniya [The Secret Ruler of Russia: letters and notes, 1866-1895. Articles. Essays. Memories]. Moscow: Russkaya kniga, 2001. P. 469-495.
8. Pobedonostsev K. P. Uchen'ye i uchitel' [Learning and Teacher] // Pedagogicheskiye zametki [Teacher notes]. Books 1-2. Kiev: Strelbitsky Multimedia Publishing House, 2016. 29 p.
9. Pobedonostsev: pro et contra. Saint-Petersburg: Publishing house of Russian Christian Humanities Academy, 1996. 576 p.
10. Surzhik O. Pedagogicheskaya kontseptsiya K. P. Pobedonostseva [Pedagogical concept of K. P. Pobedonostsev] // Vyssheye obrazovaniye v Rossii [Higher education in Russia]. 2007. No. 11. P. 161-168.
11. Feoktistov E.M. Za kulisami politiki i literatury (1848-1896): vospominaniya [Behind the scenes of politics and literature (1848-1896): memories]. Moscow: Novosti, 1991. 464 p.
12. Byrnes R. Pobedonostsev. His life and thought. London: Bloomington, 1968. 312 p.
Статья поступила в редакцию 15.08.2018 Статья допущена к публикации 30.09.2018
The article was received by the editorial staff15.08.2018 The article is approved for publication 30.09.2018
