CC BY
77
111
! 1 ||
й
I ||
:
й
а =£
Ф
-в-
го
Шлософия науки как учебная дисциплина:
Принципы построения курса
Л. А. МИКЕШИНА
Среди отечественных философов не так уж много специалистов в области философии науки, и тем сложнее решить новую задачу - ввести во всех вузах страны курс для аспирантов «История и философия науки». Предполагается, что историю различных наук будут читать соответствующие специалисты, а главным предметом для преподавателей, готовящих аспирантов к кандидатскому экзамену, станет философия науки. Представление философии науки (ФН) в виде учебной дисциплины, как мне представляется, должно основываться на ряде методологических предпосылок и принципов, которые и предлагаются для обсуждения.
* * *
Первый принцип - анализ базовых предпосылок ФН. Необходимо вписать философию науки, относительно новую область философии, в ее родовой раздел - философию познания, понимаемую как область философии, исследующую природу познания, отношение знания к реальности, условия его достоверности и истинности, существование в системе культуры и
коммуникации. Философия познания вбирает в себя различные тесно взаимосвязанные разделы, в том числе традиционную гносеологию, или теорию познания, современное учение о познании, или эпистемологию, а также философию и методологию науки как важнейшие части философии познания в целом. В отличие от других познавательных дисциплин этого цикла, предметом ФН является собственно научное, специализированное знание, его структура, рост и развитие, принципы и методы научно-познавательной деятельности. Разумеется, эти «части» общей философии познания не рядоположены, базовыми являются собственно философские, эпистемологические категории и принципы, поэтому начать построение курса необходимо с изложения теоретико-познавательных, эпистемологических предпосылок и оснований учения о научном познании. Известно принципиальное положение, которого придерживался, в частности, А. Эйнштейн: теория познания без контакта с наукой - пустая схема, наука без теории познания -примитивна и беспорядочна, с чем, безусловно, можно согласиться. Следовательно, в первых лекциях курса необходимо кратко изложить основные категории и принципы современной эпистемологии и лишь затем переходить к философским и методологическим проблемам самой науки, теории и практики научных исследований, в свою
очередь, питающих общую философию познания и эпистемологию.
Необходимо учитывать, что традиционная гносеология -это в значительной мере воплощение натуралистического подхода к познанию, менявшего свои формы, но не исчезнувшего и сегодня. Натурализм проявляется здесь прежде всего в стремлении построить гносеологию как учение о природе познания, его естественных и психологических предпосылках, механизмах, свойствах в , > отвлечении от личностных, культурно-исторических «параметров», рассматриваемых как проявление психологизма либо социологизма. В учении о познании господствовали классические идеалы научности, взя-тые из естествознания и требо- ^ вавшие «наукоподобного» объ- ж яснения на основе принципов 11| причинности, объективности 11| всех познавательных процессов 11 и явлений. Этой тенденции I | наиболее полно соответствова- I
ла трактовка познания как от- )
ражения, учение о котором || приобретало все специально | научные характеристики в ра- I ботах о природе образа, механизмов отражения, достижения адекватности, изоморфизма и т. п. Сегодня в полной мере | осознается, что само понятие I «отражение» многозначно и служит для обозначения свой-ства материи, принципа позна-ния, а также операции и резуль- Ч тата познавательной деятельно- 2 сти. Неправомерно сведение «д всей познавательной деятельно-
6 Зак. 129
81
,4
ЙР
а
т
ёэ
сти к отражению, она представлена также репрезентацией, интерпретацией, конвенцией, редукцией и другими неотражательными операциями. Если знание представлять как образ, то он не возникает в виде «копии» или «зеркального отображения» объекта, но формируется путем синтеза знаковых и образных элементов чувственных данных, содержательных схем мышления и культурно-исторических образцов.
Преодоление натурализма -одно из необходимых условий становления современной философии познания, в которой не только познавательный процесс, но и сам познающий человек не может быть сведен к узкогносеологическим смыслам категории субъекта. Необходимо признать, что существует несколько уровней абстракции категории «субъект»; по К. Яс-персу, например, их четыре: эмпирическое «я», «сознание вообще» (трансцендентальный субъект), «дух» как целостность, единство мышления, деятельности, чувства и, наконец, «бытийное ядро личности» - экзистенция. Из этого следует, что применение категории субъекта предполагает понимание, на каком уровне абстракции или в каком сочетании она используется. Современная философия познания исходит также из предпосылки о недостаточности абстракции субъект-объектных отношений и необходимости рассматривать их через призму общения, диалога субъектов, вообще -
через межсубъектные связи и отношения, полагая коммуникацию как универсальное условие человеческого бытия и познания.
На основе включения всей познавательной проблематики в контекст культуры и социума, рассмотрения познания в его антропологических смыслах и аспектах создается возможность корректного преодоления традиционной гносеологии как исторической формы, парадоксально совмещающей в себе наивно-реалистические, натуралистические и предельно абстрактные представления и идеи. Существует многолетний опыт исследования научного познания в контексте культуры, в системе ценностных отношений, мировоззренческих оснований, предпосылок и т. п. Известен, в частности, успешный опыт В. С. Степина, рассмотревшего философию науки в контексте философской антропологии, В. А. Лекторского, исследовавшего социально-фило-софские и культурфилософские следствия из коммуникативного подхода к знанию. Это безусловный прорыв в новую философию познания как основу любой познавательной и методологической концепции.
Осмысление антропологического содержания познания предполагает не только выявление его социокультурной обусловленности, но и исследование быгийственного статуса познавательной деятельности в системе отношений «человек и мир», что бесконечно расширя-
ет понимание самого человека познающего, а познание не сводит к взаимодействию субъекта и объекта как сознания и бытия. Очевидно, что антропологические смыслы познания не исчерпываются социокультурной обусловленностью познавательной деятельности при всей ее значимости. Человек как целостность имеет более глубинную, фундаментальную подоснову, он причастен к миру как «сознание Вселенной», как часть его, выражающая собой весь бесконечный мир и его смыслы. Такое видение человека, не сводимого к совокупности всех общественных отношений, хотя и включающего их, существенно меняет многие привычные представления. Субъект познания с необходимостью предстает как целостность, включающая эмпирическое «Я», «жизненный мир» и повседневность, тем самым преодолеваются упрощенные представления о чувственном познании как «низшей» ступени, осознается важнейшая роль «пред-знания», допонятийных, дора-циональных форм созерцания бытия, идет поиск понятийно-логи-ческих форм для выражения такого постижения в теории знания.
Современная трактовка субъекта предполагает освоение идей феноменологии и герменевтики, рассмотрение познания на основе философии «живого бытия», его естественных
горизонтов. Возникает необходимость освоения проблематики неосознанного (личностное неявное знание), бессознательного (архетипы, коллективное бессознательное в познавательной деятельности), при этом существенно развивается и уточняется понятие рациональности и способов его существования в культуре и социуме. Существенно меняются также представления об истине, преодолевается ее трактовка как независимой «ни от человека, ни от человечества» в традициях классического естествознания и наивного реализма. Становится очевидным, что сам целостный субъект предстает правомерным и необходимым основанием для истины, поскольку он есть представленность бытия, социального и культурно-исторического опыта, предметно-практической деятельности, через которую очерчивается «круг непотаенности» (М. Хайдеггер), доступности сущего и удостоверяется истина.
Здесь не ставится задача рассмотреть все философско-эпистемологические предпосылки курса «Философия науки», хотя я и обратилась к одной из главных категорий -субъекту, но из рассмотренного уже очевидно, что характер содержания и структуры курса во многом будет зависеть от трактовки этих базовых положений и понятий1.
>, !
Я
< и ( 1 *
¡1!
См.: Стенин В. С. Философская антропология и философия науки. М,, 1992; Лекторский В. А. Эпистемология классическая и неклассическая. М., 2001; Микешина Л. А. Философия познания. Полемические главы. М., 2002; Порус В. Н. Рациональность. Наука. Культура. М., 2002; и др.
а ч:
ф
-в-«о
Второй принцип - саморефлексия методологических предпосылок и стиля философского мышления автора курса ФН. Обращение к эпистемологическим основаниям философии науки ставит проблему выбора ре1улятивных принципов -методологических предпосылок и норм, лежащих в основании курса «Философия науки». В истории развития ФН на разных этапах менялась проблематика, что предполагало, в свою очередь, смену философско-эпистемологичсских и логических предпосылок. Так, ис-| следование единства научного
> ( знания и построения целостной картины мира осуществлялось на основе принципов детерми-I"! низма и причинности, призна-¡и ния динамических и статисти-|Ш| ческих закономерностей; выяв-| ление характерных особенностей научного исследования требовало выяснить особенности индуктивной логики, соотношения индукции и дедукции, логики и интуиции, контекста открытия и обоснования, специфики эмпирического и теоретического уровня знаний. Особое место занимала проблема эмпирического обоснования науки, возможности сведения (редукции) всего теоретического знания к конечным эмпирическим элементам опыта.
|!г( Очевидно, что различные
О^ концепции предлагают разное Ч видение научного познания и, £ соответственно, разнообразные д когнитивные практики, резуль-таты которых должны оцени-
ваться в критическом «диалоге» - консенсусе/диссенсусе, взаимодополнительности либо,если это возможно, - в синтезе. Однако такой подход возможен лишь в том случае, если мы сознательно ищем способы реализовать диалог или дополнительность когнитивных практик и, осуществляя саморефлексию, выясняем философские позиции, на которых мы сами находимся. Эти позиции могут быть обозначены, в частности, понятием «стиль философского мышления», при этом имеются в виду не индивидуальные психологические характеристики, но общеметодологические принципы и регулятивы нашего философствования.
Поясню, что стиль мышления (познания) может быть понят как исторически сложившаяся, устойчивая система общепринятых методологических нормативов и философских принципов, которыми руководствуются исследователи в данную эпоху. Свои конструктивные задачи стиль мышления реализует, выполняя следующие четыре функции: критическую, селективную (выбор исходных философских идеалов, принципов и категориального аппарата), вербальную (язык философствования, тип философского дискурса), а также предсказательную (определение возможных идей, направлений философского рассуждения, новых его приемов).
Можно предположить, что большинство отечественных преподавателей, которым пред-
стоит разрабатывать курс ФН, придерживаются сегодня «док-тринально-синтетического» стиля мышления (если судить, например, по «Новой философской энциклопедии» 2000-го года), обладающего прежде всего такими чертами, как преодоление индоктринации, т. е. определяющего влияния одной доктрины, и обращение к различным концепциям и учениям с целью оценки их применимости и продуктивности. Сегодня теряется смысл трактовать некий подход, уровень рассмотрения, систему ценностей и целей как привилегированных, предпочтительных, а тем более «единственных». На первый план выдвигаются кригико-рефлексивное взаимодействие, диалог, дополнительность или даже синтез концепций. Такое понимание отношений между различными учениями, в свою очередь, предполагает наблюдаемое в современном стилс стремление к деидеологизации, «снятию» идеологических критериев при оценке применимости и продуктивности концепций. Разумеется, речь идет об идеологии в узком, традиционном смысле - как выразителе социально-групповых, партийно-политических интересов, «ложном сознании», по К. Марксу, когда разделение на философские направления и школы, например идеалистические и материалистические, трактуется с классовых и политических позиций.
Другая базовая черта стиля мышления отечественных фи-
лософов - системно-структур-ный подход к проблемам, объектам размышления, что характеризует в целом современное научное мышление. Этот стиль предполагает «открытость» системы понятий и системного философствования, но отрицает правомерность системосози-дающей деятельности - построения философских систем, которая высоко оценивалась в ХУШ-Х1Х веках и исчерпала себя в дальнейшем. Системное видение, предполагая признание иерархичности элементов и структур, их соподчиненности, ¡¡| по отношению к различным концепциям, которые в философии, как правило, не следуют « > одна из другой по формально- , логическим правилам, не может быть применено безоговорочно. По-видимому, здесь на смену ^ ^ системно-иерархическому под- |! ходу приходит сетевой подход, \ !(• который Л. Лаудан обозначил как «сетевую модель научной рациональности», на основе которой он рассуждал о соотношении аксиологических, методологических и фактуальных утверждений, с неизбежностью переплетающихся в отношениях взаимной зависимости и обусловленности. Современное неклассическое рассмотрение междисциплинарной - гуманитарной и естественнонаучной -проблематики приводит к выводу, что их единство может быть осмыслено в рамках об- дГ щей для них «парадигмы сете- Ч! вого мышления» и соответст- X венно «сетевой реальности» ю (В.А. Лекторский).
а *
о
■е-
я
Лаудан ставил также вопрос о научном прогрессе, понимание которого - еще один важный критерий стиля мышления в философии. Он рассматривал науку не как институт в обществе (это задача социологии), но лишь как особый способ получения знания, и понятие прогресса применялось им к оценке научного знания. По-види-мому, при построении курса ФН это различие необходимо учитывать и в таком случае можно учесть размышления Лаудана. Он полагал, что прогресс - всегда «прогресс относительно некоторого набора целей», а не в абсолютистском смысле общенаправленного движения от низшего к высшему, от менее организованного к более организованному и т. д. Сетевая модель науки показывает, что «конкретный фрагмент науки может находиться в состоянии прогресса (по отношению к одному набору ценностей) и регресса (по отношению к другому). Нет никакой возможности обойти факт, что определение прогресса должно быть релятивизировано к некоторому набору целей и что не существует однозначно определенного набора целей»".
Третий принцип - сочетание историко-философского и концептуально-систематиче-ского подходов. Размышляя об этом, мы попадаем в определенную проблемную ситуацию:
философский «историзм» предстает в нескольких ипостасях, которые должны быть методологически корректно соотнесены. Во-первых, сложилась вариативность ФН - ее существование в двух формах: как совокупности течений и школ, в частности позитивизма в его различных формах, включая нео- и постпозитивизм, нсора-ционализма, критического рационализма и научного реализма; а также как раздела философских учений - феноменологии, аналитической философии, марксизма, эволюционной эпистемологии и др. Соответственно для первого случая философия науки сливается с самой философией, не содержащей разделов онтологии или социальной философии (это, например, позитивизм во всех его школах или научный реализм); во втором случае изложение выбранной лектором философии науки требует предварительного изложения основных положений самой философской школы или направления, внутри которого она развивалась. Но, скорее всего, каждый из нас будет строить некоторый «синтетический» курс, опираясь на различный опыт понимания и обращения к философии науки, и в таком случае действует изложенный ранее первый принцип — необходимость анализа базовых предпосылок курса ФН.
Лаудан Л. Наука и ценности // Современная философия науки: Знание, рациональность, ценности в трудах мыслителей Запада. Хрестоматия / Сост., перев., комм. A.A. Печенкина. М., 1996. С. 342.
Во-вторых, встает вопрос: надо ли систематическое изложение ФН предварять ее историей или даже полностью заменить историей? Как мне представляется, начинать с истории становления и развития философии науки, учитывая объем часов, необходимо и возможно только для студентов и аспирантов философских факультетов. Примером такого построения курса может служить структура учебного пособия А. Л. Никифорова «Философия науки: история и методология» (М., 1998), в первой части которого («История») изложены логический позитивизм, фальсификационизм, ку-мулятивизм и его критика и другие концепции, а во второй - собственно проблемы философии науки: идеализация и гипотеза, эмпирические методы, понятие научного факта, виды научного объяснения и др. Соответственно во второй части история концепций присутствует в «снятом» виде.
В курсе для аспирантов других специальностей моменты из истории становления ФН могут быть включены в систематический курс только в качестве объяснительной и вспомогательной базы. Так, вводя понятия «научная парадигма» или «научно-исследовательская программа», мы неизбежно обратимся к Т. Куну и И. Лака-тосу и отчасти к истории вопроса.
В-третьих, исторический аспект в курсе ФН с необходимостью предполагает элементы
«всемирной истории философии», которая понимается, в свою очередь, как философия и выступает существенным элементом самого философствования (по К. Ясперсу). Это особенно важно для первой части курса, где рассматриваются философско-эпистемологи-ческие предпосылки философии науки. Поясню примером. Категория «знание» - базовая для многих областей деятельности - не имеет однозначного определения и продолжает оставаться предметом дискуссий (см., например, «Эпистемология и философия науки», 2004, ,< т. I, № 1), поэтому обращение к " текстам и идеям Платона, Аристотеля, Гегеля, Поппсра и дру- ' ' t гих мыслителей при объяснении природы научного знания «(; может существенно помочь '¡ji' раскрытию темы и усилить ее философское звучание. <
В-чствертых, очевидно, что изложение идей и положений философии науки с необходимостью базируется на истории естествознания и социально-гуманитарных наук. Это одна из сложных методических проблем курса ФН - в какой мере возможно обращаться к этому материалу в систематическом курсе, если: (а) курс могут слушать аспиранты разных специальностей и примеры, case studies потребуют слишком основательного разъяснения; (б) пре-подаватель не владеет знанием Q, специальной дисциплины, и его jjt пояснения к примерам могут п быть некорректны и ошибочны щ (так бывает и в общем курсе tji
11
философии, когда философ, не зная физики, пытается читать тему «Современное строение материи» с помощью физических понятий). Разумеется, главный путь преодоления этих сложностей - разделение групп по специальностям, но во многих небольших вузах это нереально, а для преподавателей, если они не имеют второй специальности, эта трудность сохраняется постоянно. В качестве успешного примера решения задачи привлечения материала из истории науки следует назвать известное учебное пособие В. С. Степина, В. Г. Горохова, М. А. Розова «Философия науки и техники» (М., 1996).
Четвертый принцип - разграничение содержания и методов философии науки и близких ей дисциплин: социологии науки и науковедения. Чтобы следовать этому принципу, необходимо различить предметы этих наук, достаточно близкие предмету ФН. Философия науки и общая методология изучают науку как когнитивное, эпистемологическое явление, т. е. особый тип специализированного знания, способов его получения, рассматриваемых в социокультурном контексте. Возможны два типа определений предмета: содержательно-дескриптивное и методологи-чески-прескриптивное. Пример первого - определение, пред-
ложенное В. С. Степиным и М. А. Розовым: «Предметом философии науки являются общие закономерности и тенденции научного познания как особой деятельности по производству научных знаний, взятых в их историческом развитии и рассмотренных в исторически изменяющемся социокультурном контексте»3. Примером второго может служить определение И. Т. Касавина и Б. И. Пружинина, делающих акценты именно на методологической природе ФН, представленной как «метанаучная методология, проводящая демаркацию между наукой и ненаукой, т. е. определяющая, чем научное мышление отличается от иных способов познания, каковы основные условия корректности научного объяснения и каков когнитивный статус научных законов и принципов, каковы механизмы развития научного знания»4. По существу, они дополняют друг друга, характеризуя главные составляющие ФН как самостоятельной, относительно автономной философско-методологической дисциплины.
В той мере, в какой ФН обращается к проблеме социокультурной обусловленности научного знания, выявлению его исторической и коммуникативной природы, наряду с логико-методологической, фило-
О.
5
Степин В. С., Горохов В. Г., Розов М. А. Философия науки и техники. М„ 1996. С. 9.
4 Касавин И. Т., Пружинин Б. И. Философия науки // Новая философская энциклопедия. Т. IV. М., 2001. С. 219.
софия науки сближается с когнитивной социологией пауки.
По существу, знание и научная деятельность внутренне сочетают в себе и методологические, и социологические моменты, однако ФН обращается в первую очередь к моментам методологии и эпистемологии, придаст принципиальное значение проблеме истинности, доказательности и объективности знания и лишь во вторую очередь выявляет влияние и безусловную роль социокультурных факторов. Когнитивная социология науки, рассматривая знание как результат именно социальных воздействий и существенно расширяя поле социологического анализа содержания и приемов познавательной деятельности, сужает область методологического и эпистемологического рассмотрения; соответственно проблемы истинности, достоверности, обоснованности и т. п. уходят на второй план, главным становится вопрос о том, какую социальную функцию выполняет знание .
Еще более существенное различие существует между философией науки и науковедением. По определению Э. М. Мирского, «науковедение изучает проблемы организации научной деятельности; самоор-
ганизационные процессы, регулирующие существование научного сообщества и научной профессии в целом; информационные особенности роста и организации научного знания и реализацию политики в области науки; структуры научного потенциала; научное прогнозирование социально-экономического развития; разработку и осуществление глобальных и национальных на^чно-гехниче-ских программ» . Очевидно, что в этом случае наука предстает как социальный институт со всеми его атрибутами, в то время как эпистемологические и методологические ее компоненты не являются непосредственно предметом внимания.
С целью сохранения дисциплинарной специфики философии науки науковедческие, общесоциологические и культурно-исторические характеристики науки могут быть рассмотрены в курсе как общее введение, вписывающее ФН в общий контекст учений о современном техногенном обществе. Однако в последующем изложении курса предмет ФН должен быть очерчен достаточно определенно и рассматриваться в «автономном режиме», не растворяясь в близких областях знания, что, к сожалению, происходит во многих пособиях7.
Современная западная социология науки. Критический анализ. М., 1988.
6 Новая философская энциклопедия. М., 2001. Т. III. С. 31.
7 См., например, учебник для магистрантов и аспирантов коллектива авторов: Философия и методология познания. СПб., 2003; а также: Нази-ров А. Э. Философия науки: Методологический и социокультурный аспекты. СПб., 2004.
>Vi
i'i'
Ii \
Q. Ч Ф
(О
'V
ц*.
а
г
■е-
и
Пятый принцип - обоснованное сочетание концепций, понятий и положений философии и методологии научного исследования, выработанных философами разных школ, направлений и стран. Соблюдение этого принципа предполагает прежде всего освобождение от господства одной школы, идеологического пресса, преодоление ситуации, когда все достижения зарубежной философии науки оценивались в черно-белом варианте материализма/идеализма или марксизма/немарксизма. С другой стороны, сегодня проявилась другая крайность: отрицается плодотворность исследований, осуществленных в области философии и методологии науки ведущими отечественными философами в советский период, часто не различаются работы в области диалектико-материали-стической методологии и в сфере собственно ФН и специальных проблем конкретных наук с опорой на критически оцениваемые исследования зарубежных методологов. В действительности отечественная методология науки во всех ее формах развивалась в нашей стране достаточно активно, особенно с 70-х годов XX века, в том числе с постоянным содержательным и критико-аналитическим обращением к трудам западных философов8.
Итак, курс необходимо строить как на основе исследо-
вании, проведенных отечественными авторами, так и на главных плодотворных идеях и концепциях ведущих зарубежных философов и методологов науки, в первую очередь К. Поппера, Т. Куна, И. Лака-тоса, У. Куайна, К.-О. Апеля, Д. Дэвидсона, а также эволюционных эпистемологов и др. В целом современная методология научного исследования вычленяет и обсуждает этапы, методы и способы научной деятельности, особенности научного знания в отличие от обыденного. Как начало любого исследования описываются проблемная ситуация и собственно проблема со всеми ее особенностями; предлагается определенный порядок и структура рассмотрения многочисленных общенаучных методов, преодоление их простого перечисления, что реализуется путем классификации методов по уровням познания - эмпирическому и теоретическому, а также по формам знания. Специальное внимание уделяется основаниям и предпосылкам научного познания, таким как философские основания, идеалы и нормы, научная картина мира, стиль научного мышления, парадигма и научно-исследовательская программа. Одним из ведущих представителей ФН, главой отечественной школы В. С. Степиным разработана фундаментальная концепция теоретического зна-
См.: Мамчур Е.А., Овчинников Н.Ф., Огурцов А.П. Отечественная философия науки: предварительные итоги. М., 1997.
ния, обосновано выделение классической, неклассической, постнеклассической форм научной рациональности, осуществлена экспликация понятий научной картины мира, научной революции, предложено решение многих других проблем, которые могут стать основой ФН как учебной дисциплины.
Богатейший материал, к которому, разумеется, следует подойти осмысленно, критически, наработан и зарубежными методологами. Назову только некоторые темы, проблемы и понятия, ' которые, например, перечисляются в материале к курсу пс ФН, представленном в Интернете коллективом авторов во главе с У. Ньютоном-Смитом. Это дедуктивно-но-мологическая модель, типы объяснений (статистическое, прагматическое, нарративное и др.), природа научной теории, идеализация, правдоподобие, теория и наблюдение, подтверждение, тезис Куайна-Дюэма, конвенционализм и роль конвенций, эпистсмические ценности, реализм и антиреализм, природа вероятности, эксперимент, модели и аналогии, измерение, функция общих законов в истории К. Гемнеля и другие.
Выстраивая курс ФН, следует учесть также, что обновление традиционной методологии науки происходит сегодня путем обращения как отечественных, так и зарубежных специалистов к методологическим
проблемам, появившимся на базе компьютеризации, системного подхода и синергетики. Они рассматриваются как новые парадигмы в науке, об-ладающие высоким исследовательским и объясняющим потенциалом, представляющие объекты науки в виде сложных : \ целостностей, самоорганизующихся систем различного типа, , а также обращаются к теориям хаоса, катастроф, нелинейности, феномену аутопоэзиса и многим другим явлениям, еще не осмысленным в философии науки и эпистемологии. Одна из значимых проблем, которая должна быть рассмотрена в курсе ФН, - выяснение эпистемологического смысла системных и синергетических представлений: существуют ли они как результат творческого воображения, конструктивной ак- ■ тивности субъекта и методоло- | гии, или являются реально существующими объектами, их свойствами, о которых возможно и необходимо получить ! знание.
Новые парадигмы порождают противоречивые ситуации в методологии и философии науки: с одной стороны, осуществляется повсеместная компьютеризация научных исследований, получение и обработка огромных массивов информа- Км ции, программирование изу- О. чаемых процессов, создание ^ математических моделей, что .д. принципиально расширяет ин- (О струменгальные и операцио- ^
нальные возможности исследования; с другой - сохраняется необходимость использования и традиционного способа ана-< лиза науки как единства науч-, но-познавательной деятельности и знания. Очевидно, что не все области знания перешли на * '1компьютерное программирова-ние и моделирование, особенно ¡4, в сфере гуманитарного знания, а выдвижение гипотез, по-|<|-,' строение теорий в любой нау-ке по-прежнему предполагают р),,> творческую и философско-ме-|| «> тодологическую деятельность ученых.
Шестой принцип - равно-, правное включение в аналити-
¡! ческую работу философа науки
1! ' не только естествознания, но и наук социально-гуманитарного цикла с учетом методоло-¡lj,j гических особенностей и кри-j f териев оценки этого типа на-\ учного знания. Такой подход I J становится все более значи-I ] мым, особенно если курс ФН I читается для гуманитариев, пе-
дагогов, психологов, будущих деятелей искусства, но вместе с тем он рождает много противоречивых суждений и проблем. Длительная ориентация философии и методологии науки на идеалы естествознания существенно продвинула развитие понятийного аппарата, представ-I лений о структуре, методах и Q." формах познания, создала вы-сокую культуру логико-мето-.Q. дологических исследований. Я Тем не менее уже достаточно ^ давно было подмечено, что та-
кого рода «крен» в целом не оправдан. Он не оправдан прежде всего потому, что огромная область знания, более тесно связанная с культурой, не находит должного отражения в категориях и принципах эпистемологии, философии и методологии познания.
Известно, что социально-гуманитарные науки испытывают давление критериев научности, сформированных в естествознании, предполагающих радикальную элиминацию субъекта, возможность всеобщего применения формализации, математических методов. Однако и здесь осознается, что при всей эффективности такого подхода в отдельных областях (в инженерной лингвистике, автоматической переработке текста, описании структур в стихосложении и др.) он не отражает сущностные параметры гуманитарного знания, его differentia specifica. Здесь объектом становится субъект как частичный или целостный человек познающий, реконструкция которого осуществляется в контексте культуры и социума. Очевидно, что получение и обоснование объективной истины в познании социальной действительности и «мира человека» являются сложными специфическими процессами, требующими соблюдения целого ряда особых требований и условий.
Возросшее сегодня внимание к социально-гуманитарно-
му знанию, признание его самостоятельности как типа научного знания поставили вопрос об особенностях его онтологии, эпистемологии и логики, способах рефлексии и умозрения, о применении не только традиционных, но и существенно отличающихся способов определения, абстрагирования, редукции, интерпретации, обоснования, доказательства и проверки знания, а также ином типе выдвигаемых гипотез и построения теорий. Обращусь лишь к некоторым из названных проблем. Природа социально-гуманитарного знания, характер его объективности могут быть поняты, если учесть специфику онтологических оснований, их отличие от онтологических предпосылок естественных наук. Разумеется, бытие едино, но мир человека, к которому и обращены социально-гуманитарные науки, есть творение самого человека, не противостоящее ему, как природа, но с которым он слит в своей жизнедеятельности и которое существует до всякого научно-теоретического анализа. Это мир деятельности человека (событий), «взаимодействия сознаний», пронизанный смыслами и значениями, вновь и вновь создаваемыми им как своего рода «извлечениями» из небытия, вводимыми в социокультурное пространство-время. Это сфера особых «неприродных» явлений - языков, текстов, символов, вообще зна-
ковых систем, нуждающихся в истолковании и интерпретации, - бытие самого духа (Г.-Г. Гадамер), бытие, которое существует понимая (М. Хай-деггер). Можно ли называть мир человеческого духа «вторичным» и придавать этому термину оценочное звучание? Если сводить его к знанию, а знание понимать как отражение, тогда он - «копия». Но развитие науки в XX веке показало ошибочность наивной теории отражения, выдвинув на передний план созидающие, конструктивные, интерпрета-тивные потенции человека. Вторичен искусственный материальный мир, созданный человеком, но не мир бытия его духа, который изначально первичен. Он возник позже, вместе с человеком и культурой, но, придя из небытия, стал полноправным «новым» бытием. Эта сфера вызвала к жизни науки о духе, науки о культуре, здесь укоренена их значимость и онтологическая природа.
Одна из особенностей гуманитарного знания состоит в том, что для него первичной реальностью и исходной точкой служит текст, который концентрирует все особенности гуманитарного знания и познавательной деятельности, его коммуникативную, смыслопола-гающую и ценностную природу. Важнейшая форма фило-софско-методологического анализа текста - выявление ценно-стно-мировоззренческих пред-
ад
а
ф
-8-(В
>Р
пл
¡и
а
г
ш
посылок гуманитарного знания, особенно тех, которые скрыты, явно не представлены в содержании текста. Скрытое, подразумеваемое содержание, ценно-стно-мировоззренческие принципы, историко-культурный и иные аспекты формулируются явно, становятся центральным объектом исследования, оценки и выбора. В целом текст обладает объективными свойствами, обеспечивающими ему реальное существование и трансляцию в культуре, причем не только в своей прямой функции - носителя информации, но и как особого явления культуры, се гуманистических параметров, существующих, как правило, в неявных формах и выступающих предпосылками разнообразных реконструкций и интерпретаций.
Из этого следует, что для философии научного познания необходимо обратиться не только к методам и формам естествознания, но и к достоинствам когнитивных приемов и операций гуманитарных наук. Именно эта область знания богата приемами познания куль-турно-исторического субъекта, не утратившего социокультурные «параметры», типические индивидуально-личностные характеристики. Именно эти науки располагают определенным понятийным аппаратом, системой абстракций и методами, позволяющими фиксировать ценностные компоненты познавательной деятельности, эф-
фективно и корректно включать систему ценностных ориентации субъекта в методологию и теорию социальных и гуманитарных наук. Осмысление этого опыта может существенно обогатить арсенал эпистемологии, философии познания в целом, помочь понять, как возможна теория реального познания, являющегося культурно-историческим процессом. Именно гуманитарные исследования дают также материал для философского осмысления таких феноменов, как мировоззренческие и культурно-исторические предпосылки различных концепций и текстов в истории науки. Опыт наук о культуре и духе, содержащий человеческие смыслы, этические и эстетические ценности, не останется за пределами эпистемологии и ФН. Появляется возможность в рациональных формах учесть целостность человека познающего, его бытие среди других в общении и коммуникации; осознать способы введения в эпистемологию со-циально-гуманитарных наук пространственных и темпоральных, исторических и социокультурных параметров; переосмыслить в новом контексте, тесно связанном с интерпретацией и пониманием, категорию истины, смыслы ее объективности.
По-видимому, в курсе ФН необходимо рассмотреть также и философское знание, обладающее рядом существенных
черт, присущих гуманитарным наукам, и исследующее сходные проблемы. Среди них: познавательные и ценностные отношения человека к миру; духовный опыт человека в постижении смысла жизни; проблемы жизни и смерти, свободы и ответственности; исторические типы личности и ее взаимоотношения с культурой, обществом в целом; культурно-исторические изменения содержания и форм ментальности и др. Философское и гуманитарное знание соотносятся как универсально-всеобщее и конкретно-специальное знание о человеке, его духовном мире и культуре. Вместе с тем философия по своим когнитивным свойствам не совпадает полностью с научным знанием, т. е. не может безоговорочно именоваться наукой, и не только потому, что в ней осуществляется рефлексия над основания-
ми и универсалиями культуры, но и потому, что она представляет собой особый тип теоретического знания. Это проявляется, в частности, в особенностях такой формы знания, как философская проблема, в том, что в философии существуют «вечные темы», которые про-блематизируются каждый раз по-новому в зависимости от позиции философа, философского направления, сгиля мышления. Универсальными методами философии являются рефлексия и умозрение, особые формы интерпретации, способы понимания истины, возможности ее проверки и подтверждения, особая, опосредованная роль опыта и практики.
Таковы основные принципы, на которых, как мне представляется, может базироваться «Философия науки» как учебная дисциплина для аспирантов высших учебных заведений.
Работа выполнена при поддержке РФФИ (грант 04-06-80259а).
о. ч ф
т
