CC BY
53
10
ВЕСТНИК УДМУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
2010. Вып. 2 ФИЛОСОФИЯ. ПСИХОЛОГИЯ. ПЕДАГОГИКА
УДК 101.1::316(092)
И.В. Комадорова, Н.Д. Пономарева
К ВОПРОСУ О СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКОЙ ПРИРОДЕ ЭПИСТЕМОЛОГИИ
Рассматривается поиск дополнительных оснований для трактовки философии как сферы социального и эпистемологического познания в целях выявления сценарных оснований смены «эпистемологических сезонов» в социально-философском генезисе.
Ключевые слова: социальная философия, социальная эпистемология, природа истины, опыт новой актуализации, Э. Гуссерль.
Последствия модернизационных процессов российского образования (о характере их, что называется, no comments), а также специфика процессов глобализации, затронувшая и научную среду, требуют пересмотра самого понятия «познание» и перехода на взвешенные позиции коэволюционных взаимодействий разных сфер познавательной деятельности. В данном контексте особое значение имеет переоценка ресурсов социокультурного развития, а значит (принимая во внимание тот факт, что наука -есть социальный институт и атрибутивная составляющая культуры в целом) и новый анализ характера процесса познания. В качестве опосредующей связи социальной философии с эпистемологической проблематикой приведем точку зрения антрополога М. Херсковитца, считавшего, что знание не обладает предметной истинностью, то есть не содержит в себе моменты, независимые от субъекта познания: «Действительность есть функция культуры. Даже факты физического мира воспринимаются через культурное сито, так что восприятие времени, расстояния, веса, размера и других “реальностей” опосредовано конвенциями определенных групп» (Цит. по: [13. С. 294]). В оценке современной ситуации, сложившейся в эпистемологии (на примере англо-американской ее ветви), данной И.Т. Касавиным, также затрагивается очень важный аспект состояния обсуждаемой нами проблемы - исключение философии из науки: «Ведущиеся там дискуссии в некотором отношении зашли в тупик, зациклились на возникших методологических трудностях. Дескриптивная социальная теория познания Эдинбургской школы (Б. Барнс, Д. Блур), “социально-конструктивистский” подход (К. Кнорр-Цетина, М. Малкей), нормативно-описательная версия “социальной эпистемики” или синтетической социальной эпистемологии (Э. Голдман, С. Фуллер), методологические варианты учета социальности познания (Л. Лаудан, У.Г. Ньютон-Смит) - эти и другие концепции англо-американских гносеологов, методологов и когнитивных социологов содержат немало интересных инсайтов, тонких дистинкций, аналитической критики. Главный недостаток большинства из них - стремление сделать из теории познания дисциплину, которая только по видимости сохраняет философский статус. В их рассуждениях порой налицо узость подхода к проблеме, неспособность выйти за рамки “технических” деталей, развить вдумчивую самокритику» [4. С. 55].
Учитывая соотношение понятий «наука» и «культура», необходимо принять во внимание обстоятельство включения науки как социокультурного явления в динамику развития культурного пространства. Современная наука претерпевает фундаментальные изменения, не в последнюю очередь вызванные социокультурными преобразованиями. Так, постнеклассический тип рациональности, по В.С. Степину, характеризуется субъективными проявлениями бытия ученого, в который включены сложные многоуровневые познавательные системы [12. С. 45], соответственно данному типу рациональности ставится в аналогию постмодернистская культура, которая, по мнению некоторых современных ученых [8], определяет сегодня тип научной рациональности. Однако отметим, что постмодернистское мышление связано, скорее, с переосмыслением именно классического типа рациональности. В постмодернистской теории изначально ставятся под сомнение понятия стереотипности, устойчивости объекта науки или объекта познания. Постмодерн меняет само представление об объекте познания в рамках социальной действительности, а значит, на первый план выходит переоценка не процесса познания и субъекта познания, а переоценка самой объективной социальной реальности. При этом социальная реальность -это функция деятельностной активности как отдельного человека, так и общественных образований по отношению к самой социальной реальности. В рамках такого подхода социальная рациональность связана с познавательной рефлексивной деятельностью человека и различных социальных групп. Итак, постнеклассическая рациональность понимается как обусловленность научной деятельности социаль-
К вопросу о социально-философской природе эпистемологии ФИЛОСОФИЯ. ПСИХОЛОГИЯ. ПЕДАГОГИКА
__________П
2010. Вып. 2
ными институтами, определяющими ее формы и оценивающими ее на основе конкретных социальных и культурно-исторических стандартов, которые предстают в форме мировоззренческих ценностных предпосылок, различных убеждений, парадигмальных образов, способов видения мира. Тезис постмодернистской культуры о том, что «человек приговорен к интерпретации», теория которой преодолевает границы узкоспециальных исследований, синтезируя тем самым философские и гуманитарные подходы, становится сегодня все более очевидным [2. С. 5, 6].
Современная гносеология, на наш взгляд, резко обозначена тенденцией переосмысления понятий традиционной теории познания, что может быть охарактеризовано как необходимость расширения предметного поля гносеологических исследований. Научное знание и познание стали пониматься как элементы более широкой области - мира человеческой деятельности и общения (гносеология неклассической парадигмы этим «похвастаться» не могла). При анализе научного знания исследователи начали задействовать представления, заимствованные из социальных и гуманитарных наук. Образ познания, не вписанного в социальный контекст, в современных исследованиях считается не только не универсальным, но представляющим собой предельный, вырожденный случай. Поэтому сторонники как социальной эпистемологии, так и антропологии познания расширяют понятие знания, включая в него все культурные формы знания и сознания, при этом допускается изучение знания, не имеющего интерсубъективной знаковой формы. Оговоримся, что мы не будем принимать во внимание (в силу не разделения их векторной направленности) теории, обозначающие предельное состояние социального. Так, известно, что Ж. Бодрийяр сформулировал тезис «конца социального» при описании современного ему состояния общества: «Рациональная социальность договора, социальность диалектическая (распространяющаяся на государство и гражданское общество, публичное и частное, социальное и индивидуальное) уступает место социальности контакта, множества временных связей, в которые вступают миллионы молекулярных образований и частиц» (Цит. по: [1. С. 107]). Однако, несмотря на веление времени, когда исследовательский акцент в изучении общества и построении новых теоретических моделей смещается в сторону организации социального посредством информатизации коммуникационного взаимодействия, наш подход базируется на включении, а не исключении «живого» человека в социальное (в самом общем смысле этого понятия) пространство, ведь наука и так забыла о человеке (Гуссерль). Заметим, что Э. Гуссерль, наряду с М. Вебером, М. Хайдеггером, К. Ясперсом и др., во многом определил тот угол зрения, под которым сегодня обсуждается проблема рациональности. Э. Гуссерля же, на наш взгляд, можно рассматривать и как идеолога становления постнеклассической картины мира в смысле фактора познания социума.
Общество изобилует симулякрами (к сожалению, платоновский симулякр как плохое подобие истинной сущности, копия копий в условиях тотальной информатизации проник и в сферу человеческих взаимоотношений, свидетельством чему является понятие виртуальной любви), и задача заключается в том, чтобы не допустить полной исключенности человека из философской теории познания, тем самым сохраняя теоретическое значение социальной эпистемологии, определяющееся центральной ролью общества в процессе формирования знания. Практическая же полезность социальной эпистемологии должна быть увязана с ролью ее в перестройке социальных институтов. Мы разделяем мнение И.Т. Касавина о том, что философия дает самостоятельные определения человека и мира, исходя из их соотносительности, и строит при этом специфическое понятие, которым является «мир человека» [4. С. 9]. Особым значением в контексте нашей статьи обладает высказанное И.Т. Касави-ным положение о том, что знание для философа отличается от такового для ученого - философ рассматривает его в социальном контексте, ученый - как относящееся к объекту.
Немного истории. Возможно, первые разработки истинно ориентированной социальной эпистемологии (хотя в этой научной среде существуют и поднаправления, настаивающие на том, что ал-кание истины, рациональность не удел социально-эпистемологической направленности) можно найти в работах Э. Голдмана конца 1970-х - середины 1980-х гг. Он предлагает разделить гносеологию на две ветви: индивидуальную эпистемологию и социальную эпистемологию (или «epistemics»). Обе ветви стремятся к выявлению и оценке процессов, методов и практики с точки зрения оценки их вклада («положительный» или «отрицательный») в продуцирование истины. Индивидуально ориентированные гносеологии призваны выявить и оценить психологические процессы, которые происходят в эпистемологической среде. Социальная эпистемология выявляет и оценивает социальные процессы, посредством которых субъекты познания взаимодействуют с другими агентами, которые способны оказывать каузальное влияние на их убеждения [11]. Показательным в контексте нашего рас-
J2______________
2010. Вып. 2
И.В. Комадорова, Н.Д. Пономарева
ФИЛОСОФИЯ. ПСИХОЛОГИЯ. ПЕДАГОГИКА
смотрения является и констатация признания представителями среды философии математики следующего факта: сейчас эпоха социально-конструктивистской философии математики, где господствует антропологическая парадигма, в противовес прежним парадигмам, характеризовавшимся как онтологическая или гносеологическая [5. С.173]. Заметим, что философия (так же, как и математика) призвана требовать логичности, критичности и доказательности, а значит, все это способна дать и эпистемологическая методология (учитывая статус философии (пусть и периодически оспариваемый) как alma mater всех наук).
На наш взгляд, мнение, отражающее синтезирующую (социальная эпистемология + социальная философия) позицию, содержится в цитате из К.Р. Поппера: «...я вижу основную задачу философии в том, чтобы критически размышлять о Вселенной и нашем месте в ней, а также о наших познавательных возможностях и способности вершить добро и зло» [7. С.20]. Его творчеством определяются мировоззренческие и ценностно-культурные предпосылки эпистемологии и философии, а также раскрывается связь между рациональностью в научном познании и социальной сфере, и отражается роль критического рационализма в познании социальных явлений, понимании проблем управления обществом [3]. Именно акцент на критической форме рационализма представляется нам актуальным сегодня, критический взгляд как атрибут философского мышления не должен быть исключен из него. Оговоримся, что мы не принимаем здесь во внимание известную позицию К. Поппера, заключающуюся в том, что на реальность смотрят как на несоизмеримую с человеческими способностями познания, что характеризует данную позицию как далекую от парадигмальных схем классической гносеологии, предполагающих что реальность и наши познавательные способности соответствуют друг другу: «Мы не можем найти какие-либо позитивные основания тому, чтобы считать наши теории истинными. Более того, я утверждаю, что вера в то, что мы можем найти такие основания и что нам следует их искать, не является сама по себе ни рациональной, ни истинной, но верой, которая, как может быть показано, есть вера без достоинства» [10].
По всем признакам стимулирующего влияния на эпистемологию теперь следует ожидать от социальных (в том числе исторических) наук хотя бы потому, что по своей тематике социальные теории близки сознанию и интересам широкой публики [9]. Ответом на вопрос о том, на основу каких стандартов следует сегодня ориентировать социальные исследования и методология какой науки сегодня может получить статус новой актуализации, может быть следующий прогноз-предположение: исследование Э. Гуссерлем инвариантных основ геометрического знания в контексте историкофилософского генезиса с учетом обозначенного этим мыслителем «кризисного состояния» современных ему наук способно повлиять на сценарий «смены эпистемологических сезонов», который должен быть охарактеризован впечатляющим прорывом в социальных и исторических науках и сопряжен с направленностью внимания исследователей и широкой публики на череду открытий и открывающиеся новые знания и смыслы. В его творчестве социальная рациональность как раз увязывается с познавательной рефлексивной деятельностью человека: «.геометрия, из которой исходит встречное во-прошание, есть традиция. Весь совокупный культурный мир во всех его формах пришел из традиции. Традиция предоставляет себя неотступному вопрошанию об этих своих общих местах, и если последовательно держать направление вопрошания, то откроется бесконечность вопросов, ведущих по своему смыслу к определенным ответам» [10]. Обнаруженные же теоретико-познавательные и онтологические трудности этого пути явят собой, по сути, классику философского поиска, а продвижение в разрешении их будет «новой эпистемологической весной» в противовес сегодняшней «осени» [9]. Несмотря на то что современная философия науки и эпистемология активно используют термин «серендип-ность» в целях исследования факторов и обстоятельств, обусловливающих научные открытия (serendipity - термин, появившийся в XVIII столетии благодаря писателю из Англии Х. Уолполу, означает открытие, состоявшееся без преднамеренных целенаправленных, рациональных действий), все же подход классической рациональности (предполагающий как раз преднамеренные, целенаправленные, рациональные действия) представляется нам более приемлемым на пути продвижения к «новой эпистемологической весне».
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Обухов К.Н. Сеть как социальная структура: модель сетевой коммуникации в теории М. Кастельса // Вестн.
Удм. ун-та. 2008. №3.
К вопросу о социально-философской природе эпистемологии
13
ФИЛОСОФИЯ. ПСИХОЛОГИЯ. ПЕДАГОГИКА 2010. Вып. 2
2. Ищенко Е.Н. Современная эпистемология в контексте гуманитарного познания: автореф. дис. ... д-ра фи-лос. наук. Воронеж, 2005. 38 с.
3. Карабаева А.Г. О взаимосвязи эпистемологии и социальной философии К.Р. Поппера. URL: http://www.nauka.kz/diss/detail.php?ID=348100
4. Касавин И.Т. Понятие знания в социальной гносеологии. М., 1994.
5. Косилова Е.В. Философия математики: актуальные проблемы (Обзор конференции в МГУ, май 2009 г.) // Эпистемология & философия науки. 2009. Т. 22, №4.
6. Моркина Ю.С. Социальная природа познания (анализ концепций Эдинбургской школы): автореф. дис. ... канд. филос. наук. М., 2007. 21 с.
7. Поппер К.Р. Все люди - философы: Как я понимаю философию; Иммануил Кант - философ Просвещения. М., 2003. 56 с.
8. Попов В.В., Щеглов Б.С. Теория рациональности (неклассический и постнеклассический подходы): учеб. пособие. Ростов-н/Д.: Изд-во Рост. ун-та, 2006.
9. Розов Н.С. «Осень» и будущая «Весна» эпистемологии: перспективы номологического синтеза в социальных науках // Эпистемология и философия науки. 2007. №2.
10. Сокулер З.А. Э. Гуссерль о геометрической традиции: к смене парадигм в теории познания // Философия науки. Вып. 5: Философия науки в поисках новых путей. М., 1999.
11. Социальная эпистемология. URL: http://plato.stanford.edu/entries/epistemology-social
12. Степин В.С. Деятельностная концепция знания (дискуссия с Игорем Алексеевым) // Вопр. философии. 1997. № 8. С. 42-51.
13. Комадорова И.В. Американская культурная антропология о факторах социокультурной динамики. М.: Academia, 2005.
Поступила в редакцию 27.09.10
I. V. Komadorova, N.D. Ponomareva,
On the socio-philosophical nature of epistemology
We consider the search for additional grounds to interpret philosophy as a sphere of social and epistemological knowledge for the purpose of identifying the screenwriting grounds of the change of the ”epistemological seasons” in the
socio-philosophical genesis.
Keywords: social philosophy, social epistemology, the nature of truth, the experience of new actualization, Edmund
Husserl.
Комадорова Ирина Владимировна, доктор философских наук, профессор ГОУВПО «Камская государственная инженерно-экономическая академия» 423815, Россия, г. Набережные Челны, д. 68/19 E-mail: [email protected]
Komadorova I.V., doctor of philosophy, professor Kama State Engineering-Economic Academy 423815, Russia, Naberezhnye Chelny, D. 68/19 E-mail: [email protected]
Пономарева Наталья Дмитриевна, старший преподаватель ГОУВПО «Камская государственная инженерно-экономическая академия» 423815, Россия, г. Набережные Челны, д. 68/19 E-mail: [email protected]
Ponomareva N.D., senior lecturer Kama State Engineering-Economic Academy 423815, Russia, Naberezhnye Chelny, D. 68/19 E-mail: [email protected]
