CC BY
92
Вестник Челябинского государственного университета. 2018. № 5 (415). Философские науки. Вып. 48. С. 25-33.
УДК 141.201 ББК 87.53
ФИЛОСОФИЯ МАРКСА И СТРАТЕГИЧЕСКОЕ ПРОЕКТИРОВАНИЕ: ЦЕННОСТИ, ЗНАНИЕ, ИДЕОЛОГИЯ
Н. Л. Худякова
Челябинский государственный университет, Челябинск, Россия
Обосновывается, что идеология является формой знаний о личностных ценностях и формой стратегического проектирования социальных изменений.
Ключевые слова: стратегическое проектирование, стратегия, личностные ценности, знание, идеология, идеологема, идеалема.
Двухсотлетний юбилей К. Маркса — достойный повод обратиться к тем проблемам, которые касаются ценностей, знания и в целом идеологии. В частности, в «Немецкой идеологии» Маркса и Энгельса содержится методологически конструктивное понимание того, что позже получит название объективной мыслительной формы. И ценности, и знания выступают именно мыслительными формами. Идеология в целом может быть представлена как органично вырастающее на основе мыслительных форм «тело» идеального бытия человека. В русле этой методологической установки мы и намерены рассмотреть то, что актуально, — современное состояние исследования проблем ценности, знания и идеологии.
«Живи настоящим и не задумывайся о будущем» — призыв к современному человеку, который звучит очень часто. Но можно ли так жить? «Не задумываться» можно, но это не значит, что человек может жить только настоящим без прошлого и без будущего. Человек — существо, которым движут желания, стремления, предметная определённость которых выражена образами будущего. Возникновение этих образов и их реализация определяются имеющимся опытом, приобретённым в прошлом и настоящем, как индивидами, так и человечеством. Получается, что так или иначе люди всегда ориентируются на будущее, но образы будущего могут создаваться по-разному и на основе разного опыта. Неосознанность, неисследо-ванность этой стороны бытия человека приводит к тому, что воплощённые нами образы будущего становятся для нас настоящим, которое часто нам не нравится, которое чем-либо нас не устраивает. Как определить тот образ будущего, которое нас не разочарует? Возможно ли это?
Определение образа будущего для современного человека, для предприятий, для государств
и общества взяла на себя наука, которая с самого начала ориентирует людей на целенаправленное изменение мира, на его преобразование. Основной формой определения образа будущего как цели совместной деятельности людей и определения способов его реализации стало стратегическое проектирование.
Предметом стратегического проектирования являются социальные системы. О стратегическом проектировании речь идёт тогда, когда социальные системы рассматриваются на макроуровне их существования, то есть как элементы социальной формы бытия. Стратегическое проектирование представляет собой процесс создания проекта как прототипа, прообраза долгосрочного целенаправленного качественного изменения какой-либо социальной системы до предполагаемого и (или) возможного его состояния. Основанием стратегического проектирования является стратегия, которую понимают как «генеральное направление движения, генеральный путь (дорога), генеральная "линия" поэтапного достижения цели, то есть основное, ведущее направление движения для поэтапного достижения каких-либо целей» [8. С. 49]. Стратегия всегда выражает общее для людей, включённых в ту или иную социальную систему, будущее.
Стратегическое проектирование, включающее в себя определение стратегии, является одним из видов управленческой деятельности, посредством которого в системе общественных отношений частично реализуется социально-регулятивная функция. Методологическими основаниями такого проектирования являются философские, научные и идеологические концепции, обладающие разными возможностями при определении стратегии изменений социальных систем.
В. И. Плотников обращает внимание на ограниченность возможностей специализированных
типов проектирования, в основании которых лежит наука, и на необходимость решения этой проблемы на основе философского подхода. «Научное прогнозирование, политическое программирование, техническое проектирование, — пишет он, — могут исходить в своём отношении к будущему из множества обособленных возможностей. Философия же обязана взять на себя предельно трудную задачу: не создавать мысленные прогнозы, не творить очередные "программы построения коммунизма к 1980 году" и не просчитывать технические варианты всего, что не противоречит законам природы, не заботясь о последствиях социального порядка, а вырабатывать проект будущего исходя из целостной действительности, то есть проект, свободный от риска трагических и необратимых ошибок» [4. С. 395-396].
Как основание стратегического проектирования целостность действительности в философии представлена знаниями двух типов: знаниями о мире, существующем независимо от человека, и знаниями об отношении человека к этому миру, которые отражают общезначимые для человека виды отношений и общезначимые качества этих отношений. Второй тип знаний—это знания о ценностях большой и предельной (универсальной) степени общезначимости. Названные типы знаний взаимосвязаны и взаимообусловлены, но только знания о том, что значимо для индивидов и общезначимо для социальных общностей, — знания о ценностях большой степени общезначимости могут выразить стратегию социальных изменений, стать образом будущего.
Могут ли знания о ценностях быть получены с помощью науки? С одной стороны, да, но предметом научного исследования могут быть только ценности конкретных людей, живущих в конкретных условиях. Наука неспособна своими методами определить то универсально и общезначимое, которое найдёт своё отражение в образе общего для большого количества людей будущего. Чтобы изучать ценности, надо понять их роль и место в целостном бытие человека.
Проблему будущего для индивидов и для человечества В. И. Плотников включил в число коренных вопросов философии. Он писал: «...инвариантное основание философии составляют, на наш взгляд, три коренных вопроса: откуда мы пришли, кто мы и куда идём» [Там же. С. 385]. Ответ на вопрос «Куда мы идём?» Плотников ожидает от аксиологии. Он определяет будущее основным предметом аксиологии [Там же. С. 393] — философского
учения о ценностном мире человека, о ценностях, «направляющих жизнь людей и определяющих их судьбу» [Там же. С. 367]. Но на вопрос «Куда мы идём?» невозможно ответить без ответа на вопросы «Кто мы?» и «Откуда пришли?». Это значит, что предметом философских исследований должна выступать не только предметная определённость ценностей, которые Плотников рассматривает как одну из форм существования проективной реальности, но и их природа, проявляющаяся в закономерностях возникновения, существования и развития ценностного мира человека.
Итак, стратегия социальных изменений является формой знаний о направленности этого процесса и способах его организации, которая представляет собой знания об общезначимых и универсально значимых ценностях. Для того чтобы эти знания полностью могли выполнить свою стратегическую функцию, в них должны быть отражены все важнейшие признаки объективно существующих ценностей.
Анализ определений понятия «ценность» показывает, что термином «ценность» обозначаются и мыслительные формы, являющиеся внутренней детерминантой и доминантой активности человека, и продукты человеческой деятельности, значимость которых для воспроизводства и развития социокультурных отношений обнаружилась через практику. Первые точнее называть личностными ценностями, вторые можно, следуя традиции, назвать культурными. В число культурных ценностей входят как результаты реализации каких-либо личностных ценностей, так и знания о личностных ценностях большой степени общезначимости. Нас прежде всего интересуют личностные ценности как форма освоения человеком мира в его цельности и целостности, что так важно иметь в качестве основания при разработке любой стратегии. Описанные ниже существенные качества личностных ценностей помогают понять, как это возможно.
Как уже отмечалось, знания и ценности концептуально совпадают как мыслительные формы. Последние скрупулёзно исследованы Марксом на материале экономических мыслительных форм («Форма стоимости», «Форма прибавочной стоимости»). В этом значении знания и ценности неразличимы. Но в рамках их родового тождества есть видовые различия. На это особое внимание обращал В. И. Плотников. Личностные ценности как особенный тип мыслительных форм он отличал от знаний — другого типа мыслительных форм. Он писал: «Если знание всегда объективно
по содержанию и субъективно по форме, то ценности, наоборот, объективны по форме и субъективны по содержанию» [4. С. 391]. А. Б. Невелев предлагает осознать ещё две базовые характеристики мыслительных форм: предметность и энер-гийность [3].
Объективность формы личностных ценностей обусловлена следующим: во-первых, ценности — это всегда образ должного, это — проект будущего, который выстраивается сознанием индивида на базе индивидуального и освоенного им общественного опыта, через выделение значимого в переживаемых отношениях; во-вторых, во всех аксилогических теориях признаётся, что ценности определяют направленность активности человека. В исследованиях автора этой статьи обосновано, что личностная ценность — это мыслительная форма, фиксирующая стремление человека к тому, что пережито им как значимое само по себе — в этом объективность формы личностных ценностей [9. С. 32-44]. Субъективность содержания личностных ценностей и системы личностных ценностей заключается в том, что в качестве предмета стремлений человека — проекта его будущего — всегда выступает тот комплекс значимых для него отношений и качеств этих отношений, которые сознание индивида определило в качестве таковых в переживаемом этим индивидом отношении. Эта работа осуществляется в сфере дорефлексивно-го сознания, но всегда опирается на имеющийся личностный опыт индивидов. Поэтому изменение личностного опыта приводит к тому, что одно теряет, а другое приобретает свою значимость для индивидов—так происходит изменение личностных ценностей.
Объективность знания по содержанию обусловлено тем, что знание всегда являются образами того, что существовало или существует, независимо от сознания человека. Субъективность знаний по форме определяется познавательными возможностями и способностями субъекта познания, тем, что освоил индивид и применяет в качестве основных средств познания. В зависимости от этого знания начинают складываться как по-разному структурированные. И хотя различают такие основные типы форм знаний, как научное и ненаучное, обыденное, мифологическое, научное, философское и т. п., знания, даже об одном и том же предмете познания, производимые разными субъектами, отличаются уникальной структурой.
Различение предметной и энергийной характеристик личностных ценностей, предлагаемое
А. Б. Невелевым [3], позволяет понять, почему личностные ценности выступают в качестве внутренней детерминанты, внутреннего регулятива поведения и деятельности человека. Энергийная характеристика свидетельствует о том, что личностная ценность, фиксируя наличие стремления человека, сама по себе является формой существования его деятельной способности. Предметная характеристика ценностей выражает предмет стремления — то, на что направлена активность человека. Таким образом, в личностной ценности, как особом типе мыслительных форм, предметные характеристики бытия человека непосредственно связаны с его деятельной способностью. Этим качеством не обладают знания. В них заключён потенциал деятельной способности индивидов, который находится в обратном отношении с отражённой в знании определённой предметностью мира. Этот потенциал может быть актуализирован человеком в деятельности, которая всегда направлена на реализацию не только цели, но и каких-либо личностных ценностей. Если личностные ценности выражают деятельную способность человека с определённой направленностью, то знания, применяемые при реализации ценностей, увеличивают потенциальные возможности этой деятельной способности. Знания и ценности дополняют друг друга. Вместе они выражают цельность субъективной и объективной, общественной и индивидуальной, предметной и энергийной сторон бытия человека.
Два типа мыслительных форм являются результатами соответствующих способов интеллектуального (духовного) освоения человеком мира: познавательного и ценностного. Познавательное освоение мира осуществляется через взаимосвязанные и взаимообусловленные уровни эмпирического и теоретического познания, результатом которого являются знания. Одновременно с познавательным освоением бытия происходит и его ценностное освоение. Ценностное освоение мира происходит в сфере дорефлексивного сознания индивидов как выявление значимых для них видов отношений и значимых качеств этих отношений. Значимые качества переживаемых индивидом отношений закрепляются как предмет стремлений в личностных ценностях. Иерархическое строение систем личностных ценностей — естественная форма их сосуществования как мыслительных форм — является способом закрепления взаимосвязи и взаимообусловленности отражённых в разных личностных ценностях разных значимых
типов отношений человека с миром и качеств этих отношений.
Ценностное освоение мира обусловливает возникновение новых форм культуры. В то же время ценностное освоение мира невозможно без познавательного. Цельность процесса познавательного и ценностного освоения человеком мира находила своё отражение в исторически возникающих формах знаний: в мифологии, искусстве, религии и философии. Концепция предметности мира, разработанная В. И. Плотниковым и А. Б. Невелевым, позволяет связать основные исторические этапы развития человечества с познавательным, ценностным и практическим освоением человеком разных уровней предметности мира и на этой основе выявить особенности названных форм знаний [3; 4].
Согласно концепции А. Б. Невелева о четырёх уровнях предметности мира для человека, первый уровень предметности мира (П-1) — мир материальных предметов — осваивается через применение орудий; второй (П-2) — мир, данный на уровне общих представлений, осваивается через применение символов; третий (П-3) — мир, данный на уровне понятий, осваивается через применение знаковых систем; четвёртый (П-4) — мир как целостность, отражающая синтез всех уровней предметности, который осваивается человеком через применение категорий — регуляторов «не» и «всё». Каждый уровень предметности мира — это определённый уровень знаний о нём, которому соответствует свой тип системы личностных ценностей: ценности индивидуально полезного, ценности социально значимого, ценности лич-ностно значимого и ценность родового значимого [9. С. 46-53]. В этом выражается единство познавательной и ценностной форм интеллектуального освоения человеком мира, которые в своей взаимосвязи и взаимообусловленности обеспечивают практическое освоение мира как результативное и эффективное.
Освоение человечеством каждого уровня предметности мира в их взаимосвязи исторически находило своё выражение в особенных формах знаний, отражающих цельность мира в мифологии и в искусстве и его целостность в религии, философии и в науке. В мифологии и искусстве знания о мире и знания об общезначимых ценностях закреплены на уровне общих представлений и символов. Эти знания отражают цельность мира как единство предметности 1 и 2. В мировых религиях целостность мира выражена уровнем понятий — предметностью 3, который формировался преиму-
щественно индуктивным методом, то есть определялся предметностями 1 и 2. Философия даёт целостный образ мира на уровне предметности 4, синтезируя всеобщее, общее и единичное, то есть все уровни предметности, и описывая результаты этого синтеза на уровне предметности 3. После возникновения философского уровня познания начинают возникать мифы и произведения искусства, выражающие философские идеи на уровне предметности 2.
Особенную группу знаний о мире, вырабатываемых и применяемых в процессе практического освоения человеком мира, составляло обыденное знание. Оно также складывается из знаний о мире и знаний о ценностях, но это знания об ограниченных сферах человеческой жизни и отражают качества, значимые только для отдельных видов отношений и видов деятельности, и поэтому оно не могло быть основанием для стратегического проектирования.
Социально-регулятивную функцию в донаучный период существования человечества по отношению ко всем людям выполняли мифология, религия, философия и искусство. Только они в донаучный период тем или иным способом отражали мир материальных предметов, взаимосвязь уровней предметности мира и значимость того и другого для людей, которая определялась с точки зрения существования мира как цельности и целостности и встроенности в него человека. Мифология не могла стать основанием стратегического проектирования социальных изменений в силу своей предметной ограниченности. Она определяла настоящее и будущее тем, что фиксировала проверенные практикой и временем оптимальные формы отношений человека с миром, то есть обеспечивала воспроизводство необходимого и достаточного. Зато долгое время стратегическую функцию успешно выполняли и религия, и философия. С возникновением науки вера в стратегически проективные возможности религии и философии была утрачена, но и сама наука таких возможностей не имела. Во-первых, наука, складывающаяся из абстрактных знаний разных наук, не могла дать целостную картину мира и точно определить место человека в этой целостности. Во-вторых, наука до сих пор не выработала методов познания ценностного мира человека. Более того, В. И. Плотников обращает наше внимание на то, что «природа значимости не может быть предметом строгой науки» [4. С. 196]. Это всегда было предметом философского познания.
Возникновение науки как воплощения познавательного освоения мира не отменило его ценностное освоение. Новое, научное знание о существующем привело к возникновению у освоивших его людей нового типа личностных ценностей и потребовало новой формы отражения и передачи знаний об этом новом должном. Так как наука в силу своей специфики не могла включить в состав научного знания знание о вновь возникающих и реализуемых в жизни личностных ценностях, то потребовалась особенная форма сохранения знаний такого типа. В качестве таковой начинает формироваться идеология.
Идеология стала складываться как форма знаний о ценностях, предметные характеристики которых первоначально даются на уровне понятий — том уровне предметности, на который наука устойчиво вывела человечество. Таким образом, идея и стала считаться «клеточкой» идеологии и первичной формой определения стратегии общественных изменений.
Со времён Гегеля идея начинает пониматься как движущая сила исторических событий, как мыслительный образ, выражающий проекцию дальнейшего познания и практического преобразования мира—то есть как образ должного. В таком значении она и стала рассматриваться применительно к идеологии. Но наши знания о природе ценностного мира человека позволяют осознать, что идея как форма знаний о должном может возникнуть по-разному. Она может быть формой знаний о системе личностных ценностей её автора, или, по крайней мере, о реализации этой системы ценностей. Образ должного в личностных ценностях возникает как должное для самого себя. Но образ должного может быть целенаправленно сконструирован главным образом для «неправильно» живущих других. За создание таких образов должного в ХХ—XXI вв. взялась наука, которая с самого начала ориентировала людей на познание мира с целью его преобразования и подчинения себе. Это значит, что открытые наукой знания о мире должны были стать и стали силой, детерминирующей поведение и деятельность людей. Но если вначале научные знания, включённые в систему образования, выполняли воспитывающую функцию, то есть способствовали формированию личностных ценностей, соответствующих уровню научного познания, то к настоящему времени наука стала формировать образы должного, которые предъявляются людям как обязательные к исполнению.
При этом стала существенно меняться сама современная наука. Возникновение научных знаний связано с формированием систем знаний (теорий) уровня понятий, соответствующего предметности 3. Первоначально в научных знаниях, полученных через использование взаимодополняющих методов индукции и дедукции, анализа и синтеза, находили своё отражение качества мира, обнаруживаемые на уровне предметности 1 и предметности 2. Но к XX в. наука стала допускать возможность развиваться только за счёт использования в научных исследованиях знаний уровня понятий. Стала утрачиваться связь научных знаний с материальным миром. Это объяснимо: нигде человек не может быть так свободен и самодостаточен, как в мысли. Но это не означает, что любые теоретические конструкции могут определять характер жизни людей во всей полноте её предметных уровней.
Эмпирическая подтверждаемость и естественнонаучных, и социально-гуманитарных научных знаний всё больше подменяется наглядностью через подбор видеоряда. Получается, что значимое, обнаруживаемое человеком на основе такого рода знаний и закрепляемое как предмет его стремлений в личностных ценностях, часто не имеет объективных оснований на материальном уровне действительности. Всё большую роль в возникновении личностных ценностей начинает играть виртуальная реальность. Это было бы неопасно, если бы люди могли жить только в ней, но на материальном уровне бытия люди ощущают всё большую беспомощность — ценности виртуального мира часто не отражают значимое для мира материального.
Таким образом, при целенаправленном конструировании образа будущего как научно обоснованной идеи нет никакой гарантии, что в этой идее будут отражены все устойчиво и обще значимые для человека качества его жизни. В то же время в личностных ценностях закрепляется именно это. Только личностные ценности содержат в себе образ должного, образ будущего, который отражает значимое в фактически переживаемых человеком отношениях. Этот образ вырабатывается сознанием человека на основе имеющегося у него личностного опыта и оценивания сторон переживаемых им отношений с миром через соотнесение этих сторон друг с другом. Должное, отражённое в личностных ценностях, максимально полно учитывает конкретные условия жизни конкретного человека и его потенциальные возможности. То есть личностные ценности всегда являются отражением
цельности бытия человека, в том числе и как проявление связи прошлого, настоящего и будущего.
Возможная оторванность научных знаний от материального мира и порождённых ими виртуальных форм культуры создаёт необходимость сохранять относительную автономность научных знаний о существующем как результате познавательного освоения человеком мира и знаний о должном как результате его ценностного освоения. То есть там, где основной формой познания становится наука, за формирование ценностной ориентации людей должна отвечать идеология, представляющая собой знание о системах личностных ценностей, степень общезначимости которых определяется родовым и культурно-исторически значимым.
Идеология, как форма знаний о системах личностных ценностей, является и формой существования стратегии социальных изменений. Такое понимание идеологии возможно, так как её основная социально-регулятивная функция заключается в обеспечении направленности процессов «трансформации общественных отношений, перехода от одного исторического способа их организации к другому» [5. С. 10], в «управлении социальными процессами через влияние на сознание людей» [1. С. 77]. Всё это осуществляется за счёт того, что идеология «предлагает направления, пути, ведущие к осуществлению этой цели. Она учит, во имя чего жить, как следует поступать, действовать», «ориентирует отдельного человека, общности людей на социально-практическую деятельность» по их достижению [6. С. 790]. Идеология всегда выражает стратегию изменений в жизни общества, государства и, в конечном счёте, индивидов и предполагает организацию совместной деятельности людей по реализации этой стратегии. О неразрывной связи стратегии и идеологии пишет В. С. Соловьёв, разработавший теорию социальных систем и стратегического управления этими системами. «В понятии "стратегия",—пишет он, — отражается общая "идеология" перспективных изменений социальных систем» [7].
Но как быть нам, россиянам, если на уровне Конституции РФ закреплено положение: «Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной» (п. 2 ст. 13). Неужели наличие государственной идеологии делает невозможным идеологическое многообразие, которое признаётся в Российской Федерации? (п. 1 ст. 13). Не мешает ли идеологическое многообразие в условиях отсутствия идеологического единства созданию и осуществлению стратегии развития
Российского государства как целостности, обеспечивающей достойную жизнь и развитие человека?
Отрицание государственной идеологии обосновано боязнью тотального воздействия идеологии на сознание людей. Но такое может получиться и получается и при существовании разных идеологий, когда сторонники одной из них объявляют свою идеологию истинной и насильственно насаждают её всем другим. Выход из сложившейся ситуации усматривается нами в изучении содержания идеологий, которое складывается из идео-логем и идеалем.
Идеологемы являются предметом исследований в отечественной лингвистике и культурологии. Идеологема рассматривается и как концепт, и как способ языковой репрезентации идеологии, тем самым объединяя в себе содержание идеологии и механизм её воздействия на сознание людей. Идеологемы как концепты относят к когнитивным структурам сознания и в то же время отмечают их аксиологичность. Это свидетельствует о том, что идеологемы представляют собой форму знаний об отдельных личностных ценностях, то есть идеологемы являются ценностными концептами.
Содержание идеологем как знаний о личностных ценностях должно отражать все существенные признаки этих ценностей. Во-первых, ценности фиксируют стремление человека к тому, что он переживает как значимое. Следовательно, идеологемы как ценностные концепты отражают значимые для людей типы отношений и качества этих отношений. Важно отличать идеологемы как ценностные концепты от оценок как результатов оценочной деятельности людей, которые рассматривают в качестве идеологем.
Другим признаком личностных ценностей является многоуровневость отражённого в них значимого: родового, социально (общего культурно-исторического уровня и частного) и индивидуально значимого. Названные уровни значимого фиксируются мыслительными формами, относящимися к разным уровням предметности: предметности 2 уровня представлений, предметности 3 уровня понятий и категорий. Для людей, достигших предметности 4, на первый план выходит ценностно-образующее основание — возникает стремление к построению отношения Любви как таковому— это ценность родового значимого.
Предметные характеристики ценностей людей соответствуют тому уровню предметности, который освоен человеком. Для многих людей
личностные ценности существуют на уровне общих представлений. В то же время такого рода ценности всегда выражают родовое и культурно-историческое значимое, предметные характеристики которых соответствуют уровню категорий и понятий. Названные характеристики личностных ценностей соответствуют характеристикам идеологемы: Е. Г. Малышева определяет идеоло-гему как «особого типа многоуровневый концепт» [2]. С нашей точки зрения, предметные уровни существования ценностных концептов образуют гносеологическую характеристику идеологем.
Третьим существенным признаком личностных ценностей является то, что в сознании индивидов они существуют как взаимосвязанные и взаимообусловленные в иерархических системах. Поэтому определённую идеологию может выражать только иерархическая система идеологем, которая отражает систему личностных ценностей как целостность значимых для конкретного человека, живущего в конкретных условиях типов отношений и качеств этих отношений. Содержание идеологем должно отражать встроенность отдельной личностной ценности в фактически существующую систему личностных ценностей. То есть каждая из идеологий представляет собой определённую иерархическую систему идеологем.
Все вышеназванные аксиологические основания идеологем как ценностных концептов должны проявляться в форме языковой репрезентации идеологий. Важно обратить внимание на то, что словесная репрезентация идеологем организуется не когнитивными, а аксиологическими категориями. Если первые являются мыслительными образами того, что существует само по себе, то вторые отражают то, что является человеку в предметной определённости его личностных ценностей как значимое для него.
Языковая репрезентация завершённых идеологем как многоуровневых ценностных концептов должна охватывать всю полноту их предметных уровней. Это значит, что словом должна быть: 1) обозначена форма значимого отношения, например «дружба»; 2) описаны на уровне понятий все значимые для человека качества этого отношения; 3) описаны на уровне представлений все значимые для человека формы организации этого отношения. Так как любая идеологема как элемент идеологии является элементом иерархической системы идеологем, то и её языковая репрезентация должна отражать содержание связанных с нею других идеологем.
Возникновение идеологем связывается нами с научным уровнем познания, на основе которого возникают личностные ценности, предметные характеристики которых описываются на уровне категорий и понятий. Идеологема как ценностный концепт в языковой интерпретации поддерживается в качестве таковой группами людей-единомышленников, которые вносят в описание ценностного концепта знания о том, что значимо лично для них. Так, идеологема становится многоуровневым ценностным концептом, который фиксирует предметные характеристики ценностей не только на уровне категорий и понятий, но и на уровне представлений. Постепенно в языковых интерпретациях идеологем начинает фактически утрачиваться общезначимость понятийного уровня. Остаётся термин, обозначающий ценность, и предметная характеристика значимого на уровне представлений. Такая идео-логема, становясь ядром идеологии, воспроизводимой какой-либо группой людей, воздействует на сознание других людей только тотально. Она не допускает другой формы реализации значимого для человека, первоначально закреплённого на уровне категорий и понятий, чем тот, который предложен на уровне представлений. Идеологема представляет собой форму существования общего, которое отрывается от особенного и единичного, существует без связи с живой многообразной жизнью. Идеологемами может быть представлена любая идеология, в том числе и либеральная, которая становится тотальной.
Ценностным основанием стратегии социальных изменений, предполагающей постоянное соотнесение всеобщего общего, особенного и единичного, могут стать только идеологии, складывающиеся из идеалем. Идеалема, как идеологема, представляет собой многоуровневый ценностный концепт в языковой интерпретации. Но это устойчиво сохраняемая людьми форма знания о личностных ценностях высокой степени общезначимости — о ценностях уровня категорий, позволяющих согласовывать условия реализации таких ценностей с быстроменяющимися и разнообразными условиями жизни современного человека. Примерами идеологем, фиксирующими родовое значимое, являются такие идеалемы-универсалии, как Любовь, Благо, Истина, Красота, Доверие и т. п. В составе идеологий названные идеалемы не существуют как рядоположенные. Они обязательно образуют иерархическую структуру. Так, В. Соловьёв в качестве системообразующей идеологемы идеологии
Всеединства называет Любовь (отношение Любви как таковое), которая возможна как отношение Блага, Истины и Красоты.
Идеологема предполагает передачу знаний о ценностях от одних людей другим посредством знаниевой модели образования, пропаганды, манипуляции сознанием индивидов. Идеалема обеспечивает освоение и удержание единого ценностного основания культуры человечества, позволяющего мирно сосуществовать и развиваться разным культурам. Идеалема, обеспечивая устойчивое основание согласования деятельности разных людей, работы разных социальных институтов, нацелена на изменчивость и многообразие мира. На основе идеологем организуется образование, ориентированное на развитие человека как целостности, на развитие человека как личности, на развитие его системы ценностей в составе личностного опыта.
Идеологии, складывающиеся из идеологем, определяют только общее направление, общую стратегию социальных изменений и предполагают существование многих форм отношений человека с миром как неопределённого и каждый раз определяемого конкретными людьми в конкретных природных и социокультурных условиях их жизни. Идеология, складывающаяся из идеологем, является формой существования стратегии общественных изменений, которая представляет собой долгосрочное качественно определённое направление развития предмета изменений и общую концепцию обеспечивающих это развитие условий, которые создаются совместной деятельностью людей. Только идеология, в основании которой лежит идеалема, выражающая ценность родового значимого, может выступать как стратегия развития Человечества.
Список литературы
1. Жилина, В. А. Идеология как атрибут социального бытия : дис. ... д-ра филос. наук / В. А. Жилина. — Челябинск, 2010. — 335 с.
2. Малышева, Е. Г. Идеологема как лингвистический феномен: определение и классификация / Е. Г. Малышева // Полит. лингвистика. — 2009. — № 4 (30). — URL: https://cyberleninka.ru/article/n/ ideologema-kak-lingvokognitivnyy-fenomen-opredelenie-i-klassifikatsiya (дата обращения 1.04.2018)
3. Невелев, А. Б. Ценностно-образующее основание и ценности: предметно-энергийная демаркация / А. Б. Невелев, В. С. Невелева // Ценности и нормы в потоке времени : материалы VI Междунар. науч. конф. — Курган : Курган. гос. ун-т, 2015. — С. 86-88.
4. Плотников, В. И. Ценностный мир человека и его судьба / В. И. Плотников // Двадцать лекций по философии : учеб. пособие. — Екатеринбург, 2001.
5. Россия в поисках идеологий: трансформация ценностных регуляторов современных обществ : коллектив. моногр. / под ред. В. С. Мартьянова, Л. Г. Фишмана. — М. : Полит. энцикл., 2016. — URL: https://www.academia.edu/33900655/Россия_в_поисках_идеологий_трансформация_ценностных_регу-ляторов_современных_обществ_под_ред._В._С._Мартьянова_Л._Г._Фишмана._М._Политическая_эн-циклопедия_ 2016._Коллективная_монография_._pdf (Дата обращения 24.03.2018).
6. Философия : учеб. для вузов / под общ. ред. В. В. Миронова. — М. : Норма, 2005. — 928 с. — URL: http://www.alleng.ru/d/phil/phil067.htm (Дата обращения 09.02.2016).
7. Соловьёв, В. С. Теория социальных систем : в 2 т. / В. С. Соловьёв. — Новосибирск, 2005. — Т. 1 : Теория организации социальных систем. — 480 с.
8. Соловьёв, В. С. Теория социальных систем : в 2 т. / В. С. Соловьёв. — 2009.— Т. 2 : Теория управления социальными системами. — URL: http://litmir.biz/rd/97973/p49 (Дата обращения 01.04.2018).
9. Худякова, Н. Л. Аксиологические основы поведения человека : учеб. пособие / Н. Л. Худякова. — Челябинск : Изд-во Челяб. гос. ун-та, 2010. — 109 с. (Клас. универ. образование).
Сведения об авторе
Худякова Наталья Леонидовна — доктор философских наук, доцент, профессор кафедры философии факультета Евразии и Востока, Челябинский государственный университет. Челябинск, Россия. hudyakovanl@ gmail.com
Bulletin of Chelyabinsk State University. 2018. No. 5 (415). Philosophy Sciences. Iss. 48. Pp. 25-33.
STRATEGIC DESIGN, VALUES, KNOWLEDGE AND IDEOLOGY
N.L. Khudyakova
Chelyabinsk State University, Chelyabinsk, Russia. [email protected]
The article substantiates that ideology is a form of knowledge about personal values and a form of strategic
design of social changes.
Keywords: strategic design, strategy, personal values, knowledge, ideology, ideologeme, idealema.
References
1. Zhilina V.A. Ideologiya kak atribut sotsial'nogo bytiya [Ideology as an attribute of social life. Thesis]. Chelyabinsk, 2010. 335 p. (In Russ.)
1. Malysheva Ye.G. Ideologema kak lingvisticheskiy fenomen: opredeleniye i klassifikatsiya [Ideologema as a linguistic phenomenon: definition and classification]. Politicheskaya lingvistika [Political linguistics], 2009, no. 4 (30). Availabl at: https://cyberleninka.ru/article/n7ideologema-kak-lingvokognitivnyy-fenomen-opredele-nie-i-klassifikatsiya (In Russ.).
2. Nevelev A.B. Tsennostno-obrazuyushcheye osnovaniye i tsennosti: predmetno-energiynaya demarka-tsiya [The value-forming basis and values: object-energy demarcation]. Tsennosti i normy v potoke vremeni [Values and norms in the flow of time]. Kurgan, 2015. Pp. 86-88. (In Russ.).
3. Plotnikov V.I. Tsennostnyy mir cheloveka i yego sud'ba [The human's value world and its fate]. Dvadtsat' lektsiypofilosofii [Twenty lectures on philosophy: textbook]. Yekaterinburg, 2001. (In Russ.).
4. Rossiya v poiskakh ideologiy: transformatsiya tsennostnykh regulyatorov sovremennykh obshchestv [Russia in the search for ideologies: the transformation of value regulators of modern societies]. Moscow, 2016. Availavle at: https://www.academia.edu/33900655/Rossiya_v_poiskakh_ideologiy_transformatsiya_tsen-nostnykh_regulyatorov_sovremennykh_obshchestv_pod_red._V._S._Mart'yanova_L._G._Fishmana._M._ Politicheskaya_entsiklopediya_ 2016._Kollektivnaya_monografiya_._pdf (In Russ.).
5. Filosofiya [Philisophy]. Ed by. V.V. Mironova. Moscow, Norma Publ., 2005. 928 p. Available at: http://www. alleng.ru/d/phil/phil067.htm (In Russ.).
6. Solov'yov V.S. Teoriya sotsial'nykh sistem. Tom 1: Teoriya organizatsii sotsial'nykh sistem [Theory of Social Systems. Vol. 1: Theory of organization of social systems]. Novosibirsk, 2005. 480 p. (In Russ.).
7. Solov'yov V.S. Teoriya sotsial'nykh sistem. Tom 2: Teoriya upravleniya sotsial'nymi sistemami [Theory of Social Systems. Vol. 1: Theory of management of social systems]. 2009. Available at: http://litmir.biz/rd/97973/ p49 (In Russ.).
8. Khudyakova N.L. Aksiologicheskiye osnovy povedeniya cheloveka [Axiological foundations of human behavior: textbook]. Chelyabinsk, 2010. 109 p. (In Russ.).
