CC BY
22
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 7. ФИЛОСОФИЯ. 2013. № 2
ФИЛОСОФИЯ И КУЛЬТУРОЛОГИЯ
А.С. Запесоцкий*
ФИЛОСОФИЯ И СОВРЕМЕННЫЕ
РОССИЙСКИЕ РЕФОРМЫ
В статье рассматривается влияние философии правящего слоя на ход современных российских реформ. Причинами деградации различных подсистем жизнедеятельности страны автор считает построение ультралиберальной версии капитализма в России, насаждение идеологии, основанной на абсолютизации всесилия денег и всемогущества рынка, разрушающей великую российскую культуру. Важной задачей на данном этапе является выход из сложившегося тупика, возрождение традиционных ценностей и чувства социальной ответственности.
Ключевые слова: мировоззрение, образование, воспитание, трансформация ценностей, влияние социально-экономической системы на образование, идеология, возрождение нравственности, влияние СМИ на культуру и образование.
A.S. Zapesotsky. Philosophy and modern Russian reforms
The article deals with the impact of the ruling circles' philosophy on the progress of modern Russian reforms. The author considers, that the reasons for regression in various subsystems of the country's activity to be rooted, lie in the development of ultra liberal version of capitalism in Russia, implantation of ideology based on absolutizing the omnipotence of money and market that ruins the great Russian culture. At the current stage the important problem is to find the way out of the existing deadlock, to revive traditional values and the principle of social responsibility.
Key words: worldview (Weltanschauung), education, upbringing, transformation of values, impact of social and economical system on education, ideology, revival of morality, influence of the media on culture and education.
Известен тезис B.C. Степина о том, что философия может плодотворно проявлять свое практическое значение, а в сложные для страны времена, «на сломе эпох» философия просто обязана быть практической наукой. Думается, что мы не должны оставлять без внимания и поверхностные смыслы того, чему сегодня являемся свидетелями. Того, что каждодневно открыто нашему взору, что
* Запесоцкий Александр Сергеевич — доктор культурологических наук, профессор, член-корреспондент РАН, академик РАО, заслуженный деятель науки РФ, ректор Санкт-Петербургского Гуманитарного университета профсоюзов, тел.: 8 (812) 268-54-37; e-mail: rector@gup.ru
заявляет о себе громко и без стеснений, буквально вламывается в нашу жизнь. Этому и посвящена данная статья.
Нередко мировоззрение людей сопряжено с самоуверенностью и спесью, верой в собственную непогрешимость, которые затрудняют диалог с носителями других мировоззрений и даже делают его невозможным. Данное положение в той или иной мере относится к значительной части сегодняшнего российского чиновничества. В этой прослойке укоренился как типаж человек малокультурный, неподготовленный к руководству государством, занявший высокое место в жизни благодаря беспринципности, аморальности, способности умело «ловить ветер» и угождать начальству, входить в движущиеся «наверх» в их иерархии «команды» и «обоймы». Свои высокие должности подобные персоны рассматривают как свидетельство особой значимости, исключительности, как результат обладания неким особым пониманием жизни.
Помимо чиновников в правящий класс, видимо, следует включить олигархические элементы общества вместе с обслуживающими их управленцами, псевдонаучные институты, разрабатывающие «милые» чиновникам концепции, законы, программы и планы, федеральные СМИ, обрабатывающие население нужным образом.
Философ Константин Пигров подчеркивал, что помимо философии, разрабатываемой специально подготовленной частью общества, профессионалами, существуют еще философии разных социальных слоев общества, формируемые в повседневной жизни [Философия российской телесности, 2009, с. 6—12]. Философия современного нам слоя, правящего Россией, абсолютно ненаучна и не имеет ничего общего с нашей с вами философией, с той философией, которая является стержнем мирового культурного развития. Следует выразить убеждение, что развал системы образования, который приобрел в России последнего десятилетия поистине трагический характер, во многом определяется пренебрежением чиновничества к традиционной философии.
Сегодня страна впадает в дремучее невежество. Престиж знаний обрушился в обществе на уровень допетровских времен. Характерно, что, по последним опросам социологов, свыше 93% жителей России не могут назвать ни одного современного ученого. О Дмитрии Лихачеве и Жоресе Алферове слышали порядка 1% наших сограждан. Если люди еще понимают, почему день сменяет ночь, то уже мало кто способен объяснить причины смены времен года. Многие живущие сейчас в России люди искренне убеждены, что Солнце вращается вокруг Земли. По последним опросам так считает свыше 30% наших сограждан [Солнце спутник Земли // URL: http://wciom.ra/index.php?id=459&uid=111345].
Один из центральных тезисов моей статьи: важнейший результат реформ последних 20 лет — превращение нашей системы образования в набор обучающих учреждений. Как известно, образование должно осуществляться в неразрывном единстве обучения и воспитания. Обучение без воспитания не может быть эффективным в принципе, однако функция воспитания отдана чиновниками на откуп социальной среде, которая, в свою очередь, функционирует теперь под управлением федеральных каналов телевидения. Телевидение в постсоветский период стало главным воспитателем масс. И оно пропагандирует, навязывает стране весьма убогую философию: «Деньги — главная ценность». Соответственно образование — это услуга. В этой ситуации дошкольные учреждения становятся местом, где детей кормят и присматривают за ними, школы — коммерческими центрами, где учителя зарабатывают на учениках, вузы — корпорациями по оказанию платных услуг, а аспирантура и советы по защитам — своего рода магазинами, торгующими кандидатскими и докторскими дипломами. Именно это видится правильным правящему слою.
Как известно, мощная сеть дошкольных учреждений, созданная в СССР, в 90-е гг. была практически уничтожена и теперь с большим трудом восстанавливается, в основном для состоятельной части населения. Школа как институт социализации в ходе реформ последних лет вошла в системную деградацию. Приведем один характерный пример. При Санкт-Петербургском гуманитарном университете профсоюзов — базовой площадке Российской академии образования существует гимназия. В нее поступают школьники примерно из 50 регионов страны. И каждый год перед началом занятий для них проводится стартовая диагностика. Выясняется, насколько реально обеспечены знаниями оценки, с которыми дети пришли из других школ. При среднем балле региональных школ 4,2 реальные знания поступающих в гимназию учеников 5—6 лет назад соответствовали в среднем оценке 3,8. Теперь «на входе» — дети с тем же средним баллом 4,2, а обеспеченность оценок знаниями уже совсем другая — 2,8. По нашим наблюдениям, сегодняшний отличник не дотягивает до «хорошиста» 80-х гг. Получается, что в среднем из российских школ выходят недоучки, невежды. К начальным, простейшим формам научной работы под руководством педагога оказываются готовы всего примерно 30% старшеклассников. Остальные 70% в лучшем случае могут пересказать информацию, полученную от учителя или из учебника. Они легко заимствуют тексты из интернета, но не способны подвергать их простейшему анализу А ведь речь идет о детях, стремящихся к поступлению в университет! Тесты психологов показывают резкое падение мотивации школьников к труду, к соблюдению дис-
циплины. Коллективизм уступает место индивидуализму Исчезает сострадание, взаимопомощь. Возрастает душевная черствость, жестокость, стремление к подавлению окружающих на пути к личному успеху. Таковы результаты реформирования российской школы.
Ее системное разрушение происходит под влиянием ряда факторов. По всей видимости, на первое место среди них следует поставить коммерциализацию — фальсификацию целей деятельности педагогических коллективов, осуществленную органами управления образованием. Вместо педагогической цели образовательным учреждениям навязана цель предпринимательская, коммерческая. Известно, что интеграция рыночных механизмов в деятельность различных социальных институтов имеет разные пределы. Превышение этих пределов приводит к перерождению самих институтов. Именно это и происходит сегодня со школой.
Цели формирования личности школой во многом утрачены. Но именно цель в педагогике является системообразующей. Напомним, что именно через цель воспитания осуществляется связь педагогики с философией. Именно цель обусловливает системное единство задач, содержания, форм, методов, условий, приемов воспитания. В отсутствии педагогической цели образование утрачивает системность, становится просто обучением, причем хаотичным. Размываются критерии качества, утрачивается опора на предшествующий отечественный и международный опыт, связь с педагогической наукой и т.д. Отсюда и результаты.
В вузах постсоветского периода почти повсеместно произошел отказ от проведения воспитательной работы со студентами, что негативно сказалось на качестве образования. Ректоры ведущих университетов страны серьезно озабочены падением мотивации студентов к учебе, их нежеланием соблюдать дисциплину и трудиться, овладевая знаниями. Общественность бьет тревогу в связи с невероятным ранее коррупционным разложением вузов. Оценки успехов в образовании все чаще покупаются. Работодателей все меньше устраивает качество подготовки выпускников и их способность к продуктивной деятельности.
Происходит сущностное перерождение высшей школы под влиянием реформ последних лет, содержание, методы и темпы которых не приняты обществом. Но главное — обществом не приняты их цели и задачи. Высшее образование теряет свою фундаментальность, ранее основанную на формировании у студентов целостного, системного видения картины мира за счет акцентированного внимания к базовым, обобщающим теориям. Теперь фундаментальные концепции постепенно выводятся из вузовских учебных программ. Профессиональная подготовка все чаще оказывается не связанной с обретением ориентиров в морали, что побуждает сту-
дентов к самостоятельной выработке критериев оценки своей деятельности и деятельности других людей. В итоге нормой становится выпуск вузами во взрослую жизнь морально неукорененных и социально безответственных субъектов, легко подбирающих оправдания под любые поступки, связанные с сиюминутной выгодой.
В научных кругах и, тем более в обществе, еще не началось осознание перспектив трансформации аспирантуры, на которую в последние годы так быстрыми темпами распространяется неолиберальная идеология. В сформированной государством новой концепции аспирантура теперь понимается как «образовательная услуга». Не приходится сомневаться, что такой подход уже в самое ближайшее время принесет свои негативные плоды и в подготовке кадров высшей квалификации.
Советская образовательная система была нацелена на создание личности творческого типа. Переход к воспроизводству «человека потребляющего», осуществленный в постсоветской России, затрудняет возможность реализовывать в сфере производства даже модель «догоняющего» развития, не говоря уже о развитии инновационном. Современное состояние образования не соответствует общим задачам такого развития, что катастрофически снижает конкурентоспособность страны в условиях глобализации [АС. Зсте-соцкий, 2012, № 1, с. 18—23]. В современной России численность молодежи в возрасте от 15 до 29 лет составляет 33 млн человек, это 23% от общей численности населения [Молодежь в России... 2010, с. 11]. И опасность того, что с нею происходит, трудно переоценить.
Дальнейшее развитие нынешних тенденций может привести к трагедии Российского государства: сегодня многое в стране держится на плечах поколений, взрослевших при социализме. Этих людей становится все меньше, а в новую жизнь вливаются недостаточно дееспособные поколения. И никого в России не должны успокаивать победы юных российских программистов на международных чемпионатах: несколько десятков одаренных детей мы еще можем вырастить и натренировать, а вот сотни тысяч квалифицированных инженеров, врачей, учителей, управленцев, офицеров, юристов, экономистов, журналистов и т.д. уже нет: система не позволяет.
Громадное большинство людей, профессионально причастных к образованию в стране, замечает разнообразные симптомы катастрофической деградации этого социального института. Причины данного процесса видятся моим коллегам чаще всего в субъективных факторах — ошибках управления, некомпетентности чиновников. «Начальство не понимает, что...» — одна из формул объяснения происходящего, которую являет нам обыденное массовое сознание родителей, учителей, вузовских педагогов.
Однако реальные причины развала образования — вовсе не в глупости начальства, а в дефектах социально-экономической системы, построенной в постсоветской России. Думается, понять суть происходящего можно только при проведении соответствующего анализа в контексте макросистемы.
Какой капитализм строился в России в 90-е гг. XX в.? Этот вопрос неоднократно возникал в нашей стране, но так и не получил пока убедительного ответа.
Между тем есть основания полагать, что в нашей стране снова, второй раз за последние 100 лет, реализован уникальный и грандиозный по масштабам социально—экономический эксперимент. Во второй раз создана небывалая ранее в истории человечества дефективная формация, на этот раз ультралиберальная [A.C. Зстесоцкий, 2012, № 1 (77), с. 15—18] — формация, противоречащая действующей Конституции, по которой Россия должна быть социальным государством.
То, что у нас построено, несложно соотнести с мировой практикой: длящийся несколько веков спор между идеологиями социализма и либерализма протекает в последние десятилетия в русле теории конвергенции [When forture frowned // URL: http://www. uni-graz.at/vwlwww_stm_survey_2008.pdf|.
В основе спора — различия между двумя системами ценностей. Как известно, в соответствии с одной из них жизнедеятельность социума регулируется государством, поведение людей подчиняется интересам коллектива, а человек понимается как существо социальное. В основе другой — положения о том, что жизнедеятельность общества регулируется рынком, поведение людей определяется личной выгодой, а человек понимается как существо экономическое. Современные развитые государства соревнуются сегодня в создании механизмов социально-экономической и культурной жизни, эффективно сочетающих преимущества социалистического и либерального подходов [Неэкономические грани экономики... 2010; см. также: Права человека... 2011; Модернизация России... 2011; Нереализованный потенциал... 2011].
Поэтому Китай стремится к обогащению социализма рыночными механизмами [Л.И. Кондрашова, 2010, с. 316—346], а в капиталистическом Давосе в январе 2012 г. председатель Всемирного экономического форума Клаус Шваб заявляет: «Срочно необходимы глобальные преобразования, а начать надо с возрождения чувства социальной ответственности» [цит. по: Е. Кравченко, 2012, с. 1]. Это и есть торжество идей конвергенции. Характерно, что в 2007 г. китайский академик Ли Цзин Цзе, выступая на Лихачевских чтениях, сказал: «России надо избавляться от ошибок левого толка, допущенных во времена СССР, а также правоуклонистских ошибок, сделанных
в 1990-х годах». Его доклад имел красноречивое название «Заимствование западной культуры: нельзя допускать отклонений как "влево", так и "вправо"» [Цзин Цзе Ли, 2007, с. 49]. Это диагноз серьезных ошибок, допущенных в нашей стране.
Следует отметить, что определение российского капитализма как ультралиберальной формации нередко встречает возражения: «Нет, у нас — государственный монополистический капитализм. Ведь всем командует государство». Но что собой представляет государство? Систему властных структур, фактически приватизированных частными лицами. Использование занимаемых должностей в целях извлечения личной прибыли стало в постсоветской России неформальной нормой. Коррупция — родовое свойство этой системы.
Ультралиберальная версия капитализма от либеральной отличается в первую очередь своей идеологией, иерархией ценностей. Формально, по Конституции, в России сегодня государственной идеологии быть не должно. Статья 13, пункт 2 гласит: «Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной» [Конституция РФ, 2011, с. 8]. Это положение трактуется как норма для чиновников, что на самом деле странно, если вдуматься. В реальности государственная идеология, конечно, существует. В том смысле, что она существует у правящего слоя, разрабатывающего и реализующего политику от имени государства. Поскольку идеология — это определенным образом упорядоченная совокупность идей, система представлений о мире, заключающая в себе творческий потенциал и получающая воплощение в конкретных проектах и действиях. Речь идет, разумеется, о социально-значимых идеях. Без идеологии в этом смысле государство существовать не может [Э.Я. Баталов, 2010, с. 62—103].
Мы хорошо знаем, что в ходе многовекового общественного развития сложилась практика, при которой различные слои общества оформляют свои интересы в виде соответствующих идеологий и на идеологической основе формируют политические партии. В конкуренции идеологий те или иные партии побеждают и приходят к власти, осуществляя в дальнейшем соответствующую своей идеологии политику от имени государства, имея на то «мандат» от большинства членов общества.
В современной России создана уникальная ситуация: реально существующая государственная идеология является неформальной. Она исповедуется госаппаратом, но не провозглашена официально, поскольку противоречит Конституции, не получала и в принципе не может получить поддержки общества, на ее основе не может быть создана массовая партия, такая партия не может победить на выборах и т.д. В основе этой идеологии лежит идея
денег как ведущей, главной ценности в жизни человека, денег как меры вещей и меры человека, идея выгоды как единственной движущей силы общественного развития. Свобода понимается при этом как безграничная возможность безответственного поведения в погоне за личной выгодой.
Идеологи реформ фактически отбросили не только коммунистическую идеологию, но и христианскую мораль. Их божество — деньги, их мораль — выгода. При таком взгляде на вещи все остальные ценности, выстраданные человечеством за тысячелетия его развития, теряют смысл: труд, честность, патриотизм, уважение к старшим, любовь, дружба, служение закону — все это может быть только предано осмеянию и глумлению. Поруганию предаются и такие либеральные ценности, как демократия, свобода слова, равенство перед законом, уважение к личности, право частной собственности. Прямыми производными от этой идеологии являются: тотальная экономическая неэффективность, судебный произвол, коррупция, аномия и социальная дезорганизация, практически всесторонняя деградация социума, разрушение нашего главного национального богатства — великой российской культуры.
Но во всем мире, кроме России, вера во всесилие денег давно ограничена не только развитием морали, нравственности, но и экономической практикой человечества, оформляющими ее законами. Публично декларировать подобную веру считается неприемлемым [Ф.Б. Власов, 2011]. Разумеется, процветающая экономика важна для человеческого бытия. Однако в нормальном обществе она является всего лишь условием полноценной общественной и культурной жизни, основанной на фундаменте отшлифованной тысячелетиями исторического развития нравственности, традиций своей страны, ценностей, апробированных многими поколениями и передаваемых от старших к младшим.
Кроме того, и экономические успехи в условиях аморальности невозможны. Как учит мировой опыт, процветания оказываются достойны только страны, имеющие нормы и идеалы, свободы и запреты, санкционированные глубинными пластами эволюции национальных культур.
Государственная политика последнего 20-летия не поддается анализу традиционными методами, потому что сегодняшнее российское чиновничество имеет две политики: одну — исповедуемую высшими должностными лицами государства и декларируемую госаппаратом, другую — реально осуществляемую. Трансформация одной в другую происходит, судя по всему, вопреки воле первых лиц государства. В итоге декларируемая политика оказывается предназначенной для успокоения общества, для поддержания иллюзии деятельности на благо страны, ориентирована на клиповое
сознание населения и представляет собой, по существу, набор PR-npor-рамм. Другая, реальная политика нацелена на освоение государственных ресурсов с использованием властной вертикали и неформальных распределительных механизмов, отработанных правящим слоем в последние годы.
Абсолютизация всесилия денег и всемогущества рынка разъедает все без исключения социальные институты общества как раковая опухоль. Взрывающиеся шахты и разрушающиеся гидроэлектростанции, падающие самолеты и не работающие в космосе аппараты — не столько симптомы изношенности техники, сколько свидетельство катастрофического кризиса социальной инфраструктуры, перерождения важнейших социальных институтов под влиянием ущербной идеологии.
Одним из показателей ненормальности протекающих процессов является разрушение в России основного института общества — семьи. Многочисленные научные исследования показывают, что российская семья в постсоветский период переживает неслыханный в мировой истории кризис. Специалистов ужасает и статистика неполных семей, и массовое насилие над детьми, и многое другое. Достаточно сказать, что каждый год в России 5 тыс. женщин гибнут от побоев, нанесенных мужьями. Насилие над женами, престарелыми родителями и детьми фиксируется в каждой четвертой семье. По числу абортов на 1 тыс. женщин Россия лидирует в Восточной Европе и СНГ По количеству разводов на 1 тыс. жителей наша страна занимает 1 место в мире среди стран с развитой и переходной экономикой. Ежегодно 2 тыс. детей становятся жертвами убийств или получают тяжкие телесные повреждения, 50 тыс. убегают из дома, 25 тыс. пропадают. Более 20% детской порнографии, распространяемой по всему миру, снимается в России. Около 40 тыс. российских детей школьного возраста вообще не посещают школу. Темпы роста детской преступности в 15 раз опережают общее увеличение правонарушений в стране. В российских местах заключения пребывает около 40 тыс. несовершеннолетних преступников, что примерно в 3 раза больше, чем в СССР начала 30-х гг. [А.В. Юревич, 2010, с. 153—155].
Реализуя ультралиберальные воззрения, органы госуправления пытаются перевести на рыночные рельсы и те социальные институты, которые вообще не предназначены для инкорпорирования рыночных механизмов. Но грязная «рука рынка» не способна отрегулировать работу прокуратуры, судебной системы, полиции, деятельность вооруженных сил. Принцип максимизации прибыли не может быть поставлен во главу развития науки, литературы, искусства. Коммерциализация, отношение к информации как к товару закономерно разрушает сферу СМИ. Очевидно, что, не выдержав
испытания практикой, ультралиберализм на деле в большинстве отношений оказывается даже менее эффективен, чем казарменный социализм минувшей эпохи.
Разумеется, ультралиберальная версия капитализма предполагает формирование уникальной социальной структуры общества. И это касается не только формальных социальных институтов [A.C. Запесоцкий, 2011, № 9], но и неформальных общностей. На смену сплоченным сообществам с устойчивыми и разнообразными социальными связями приходит «атомизация» общества, человеческое одиночество [A.C. Запесоцкий, 2008]. Индивидуальные способы достижения профессионального успеха сопровождаются обособлением людей в непроизводственных сферах жизнедеятельности.
В итоге провозглашенная свобода общественной жизни не приводит к укреплению гражданского общества. Даже весьма далеким от желания идеализировать практику социализма исследователям приходится признать, что у нас за последние 20 лет исчезло огромное количество самодеятельных общественных организаций, ослабло по сравнению с советским временем профсоюзное движение, выведена на периферию общественной жизни единственная существовавшая в СССР политическая партия, а новое партийное строительство по существу так и не развернуто. Оказывается, что в условиях ультралиберальной формации гражданское общество еще менее уместно, чем при тоталитарном социализме сталинских времен.
Как убедительно показал в ряде работ академик B.C. Степин, никакие экономические реформы невозможны без преобразований культуры [B.C. Степин, 2011]. В этой связи закономерно, что в 90-е годы проведение ультралиберальной политики выдвигает на первый план для властьимущих задачу формирования новой культуры, не имеющей ничего общего в базисных основах не только с советской, но и с российской культурой дореволюционного периода, а также с мировой культурой.
Формально провозглашается полная свобода культурной жизни в стране. Реально же резко сужается доступ населения к учреждениям культуры — библиотекам, музеям, театрам, выставочным залам и др. В России об этом мало говорят, но право на доступ к ценностям культуры давно признано мировым сообществом одним из важнейших прав человека, не менее важным, чем избирательное право или свобода слова. К сожалению, с реализацией данного права в России дело обстоит не лучшим образом.
Анализ данных по посещаемости театров, музеев, выставочных залов, библиотек, кинотеатров, по книгопечатанию, газетному делу и т.д. [Права человека..., 2011] позволяет говорить о неблагополучии в этой сфере. Если сравнивать положение с первой половиной 90-х гг. прошлого века, вроде бы все совсем неплохо. По сравнению
с последними годами советской власти — резкий спад. От Западной Европы имеет место отставание почти по всем количественным показателям в 2—3 раза. Говоря же о качестве применительно к основной массе театральных постановок, кинопродукции, книг, журналов, газет, следует констатировать сущностное перерождение многих форм к у л ьту р н о - д о с у г о в о й деятельности масс населения. Это касается не только социальных функций кинематографа, содержания театрально-концертной деятельности, художественного уровня книгоиздания, но и коллективных форм проведения свободного времени, самодеятельного творчества, увлечений спортом и т.д. [A.C. Зстесоцкий, 2011, с. 182—205].
В целом произошло разительное обеднение структуры досуга граждан, его «одомашнивание» [Б.В. Дубин, 2004, с. 169]. Образно говоря, вся страна «уселась у телеэкрана». В свободное время около 60% россиян предпочитают дома смотреть телевизор [Большинство россиян в свободное время... // URL: http://telecom.cnews.ru/ news/line/index. shtml?2008/05/06/299506]. Телевидение абсолютно доминирует в структуре досуга жителей страны как по затрачиваемому на просмотр телепередач времени, так и по числу людей, занимающих ежевечерне места перед экранами телевизоров. По данным различных исследований, величина среднесуточной аудитории телевидения (выраженная в показателях охвата — количество человек, включивших телевизор) колеблется в интервале 75—80% населения [И.А. Полуэхтова, 2008].
Чиновники нас уверяют, что современное российское телевидение демократично и делает то, что хочет видеть народ. Это, конечно, не соответствует действительности. Процитирую руководителя «1 канала» Константина Эрнста: «Телевидение воспитывает, но косвенно. Это система пилюль. В определенной степени многие вещи выглядят гораздо более развлекательными, чем на самом деле являются. Люди не любят горькие таблетки. Облатка — веселенькая и сладкая — нужна для того, чтобы ты проглатывал такие вещи. Людям кажется, что они смотрят сериал для того, чтобы развлечься, просто провести время, похохотать или поужасаться. А на самом деле... Почему в первые годы такая популярность была у русских сериалов про реальность? Потому что, когда глобально изменилась ценностная шкала, люди не знали, как себя вести в новой реальности. И они принимали это как модель поведения. Которая проговаривалась под видом развлекухи. В целом общество само выработать модели поведения не может. Основная суть телевидения — в том, чтобы проговаривать текущую ситуацию и правильные моральные модели поведения. Формировать модели поведения — ненавязчиво и опосредованно — это эффективнее, чем просто учить. Учителя, извини меня, можно послать. Просто
сказать: «Ты кто такой? Кто дал тебе это право?» А того, кто опосредованно формирует модели поведения, послать трудно, потому что ты этого не чувствуешь. Это происходит помимо твоей воли и сознания. Ты же развлекаешься!» [К. Эрнст, 2010, с. 27]. Что же вынуждена «проглатывать» наша молодежь по воле господина Эрнста? Пропаганду всевластия денег, утверждение неизбежности и необходимости насилия, перегруженность сексуальной тематикой, далеко выходящей за рамки разумного, дегероизацию жизни и деятельности поколений, предшествующих современной молодежи, антипатриотическое влияние.
Анализ актуального контента средств массовой информации и т.д. позволяет нам отметить ряд мировоззренческих постулатов, активно внедряемых в сознание подрастающего поколения: негатив и зло в мире преобладают над добром; наш мир есть мир насилия, противостояния и соперничества, что надо считать естественным; сексуальный инстинкт — основа всего на свете; культ «красивой жизни», богатства вообще и денег в частности естествен и необходим; «воспитание разумных потребностей» — пережиток коммунистических времен, высшие (духовные) потребности — либо от скудости, либо от глупости; рынок правит миром, причем не только в экономике, но и во всех взаимоотношениях людей; конкуренция и соревнование за выгоды и ресурсы естественны, взаимопомощь и тем более альтруизм — исключение, удел оригиналов и святых («бери от жизни все») [Н.Д. Никандров, 2011, с. 5—11].
Федеральные каналы Центрального телевидения с 1990-х гг. превратились в решающий, системообразующий элемент не только информационного поля, но и формирования всего духовно-нравственного пространства страны. Конструирование картины мира и системы ценностей человека, багажа знаний, отношения к жизни и отдельным ее явлениям, структуры интересов, мотивации к той или иной деятельности, культуры речи и бытового поведения и т.д. и т.п. — все то, чем раньше занимались родители, педагоги, профессора, деятели культуры и искусства, выдающиеся писатели, берет на себя телевидение. Оно фактически контролирует всю нашу культуру
Телевидение не информирует зрителя о реальности, а создает в сознании аудитории иную «реальность» — это производство, фабрика смыслов. Якобы идя навстречу запросам населения, телекомпании на самом деле удовлетворяют тот спрос, который сами же и формируют. Реализуется теория К. Маркса, согласно которой потребности производятся так же, как и продукты. Фактически имеет место производство духовного мира, системы потребностей, мотивов деятельности телезрителей.
Нередко народный юмор отражает «болевые точки» своего времени: «Учительница проверяла детские сочинения и плакала: те-перь-то она уже знала, как надо проводить лето. Но денег не было, да и годы были уже не те...» — это грустное эссе лукаво. У громадного большинства российских детей нет средств для летнего отдыха. А на содержательном уровне советских времен его провести и за большие деньги невозможно.
Еще более существенно другое: молодежи навязан радикальный культурный разрыв с предшествующими поколениями. Как говорил шекспировский Гамлет: «Распалась связь времен». Подобная ситуация существовала в теории, но никогда и нигде ранее не воплощалась на практике. Образно говоря, новая культура строится СМИ не на фундаменте старой, а в стороне от нее, из груды обломков культурных элементов, в свое время уже доказавших несостоятельность и отвергнутых человечеством. СМИ целенаправленно отбирают признанные ранее негодными элементы для последующей обработки, упаковки и сбыта населению. В России формируется новый самобытный тип культуры, не имеющий прямых исторических аналогов и современных аналогов за рубежом. Наиболее близкий образчик — Древний Рим эпохи деградации и упадка, фактически принятый за образец московской «элитой» в начале 1990-х гг. Впервые за тысячу лет Россия перестала быть страной христианской культуры, стремительно скатившись в язычество. Современные российские СМИ формируют и соответствующий тип личности, стоящий на эволюционной лестнице на несколько ступеней ниже типичного человека советской эпохи.
Особо влияет на подрастающие поколения содержание рекламы. С начала 1990-х гг. реклама заняла в массовом сознании нишу идеологии, осуществляя демонтаж и реконструкцию фундаментальных мировоззренческих ценностей населения. Во многом благодаря ей в это время происходит коренная переориентация предпочтений молодежи от нематериальных ценностей к материальным. Зарплата утверждается на первом месте в мотивах труда, оттеснив такие ценности, как содержание труда, самоопределение в труде, возможность реализации своих знаний и способностей через труд. Под воздействием рекламы понятие «уметь жить» начинает сводиться к формуле «иметь»: носить модную одежду, посещать дорогие клубы и дискотеки, не утруждать себя тяжелой работой. Меняются понятия счастья, смысла жизни. Современная реклама в России меняет представления о приемлемом социальном поведении.
Активность масс молодежи в России искусственно направляется в сферу потребления, и наше общество превращается в «общество потребления». Реклама становится идеологией потребления и своего рода институтом социализации, проектирующим и формирующим
нужного ей человека — «человека потребляющего». Формируется тип деградирующей культуры, основным содержанием которой является проедание ранее накопленных ресурсов.
Здесь следует упомянуть о некоторых принципиальных особенностях, свойственных современному информационно-индустриальному обществу. Речь идет о том, что в конце XX в. рынок перестал быть игрой свободных производительных сил, описанных К. Марксом и его современниками. Рынок больше не подчиняется утилитарным потребностям людей и влиянию свободной конкуренции, превращаясь в систему, производную от идей. На смену производству материальных ценностей приходит производство смыслов. Роль смыслов кардинально меняет структуру производства. Смыслы производятся как продукты. Они генерируются в сознании людей с помощью внешних воздействий, манипуляций и, будучи произведены, порождают новые потребности. То есть и потребности производятся, как продукты. Манипулирование вытесняет конкуренцию. Произошли радикальные перемены в соотношении между влиянием объективных экономических законов и влиянием механизмов изменения сознания людей [М.К. Мамар-дашвили, 1992, с. 283—290].
В этой связи интересно еще одно по-своему замечательное высказывание К. Эрнста: «Маркс, как мне кажется, ошибался. Так как надстройка формирует базис, надстройка главнее» [К. Эрнст, 2010, с. 23]. Разумеется, господин Эрнст плохо читал Маркса, если вообще читал. Но важно другое. В его словах содержится ключ к пониманию реальной политики российского государства в сфере управления строительством нового социума, сложившейся в 1990-е гг. и осуществляемой в настоящее время. Увы, это эффективная политика. Мы потеряли культуру, взращивающую в гражданах гуманизм, творческие начала, систему ценностей, испытанную тысячелетиями развития мировой цивилизации. Новая Россия хорошо умеет потреблять, но все меньше способна производить и тем более творить. Формируется культура неоварварства, дикости, всесилия денег.
Созданная в 1990-е гг. в нашей стране ультралиберальная версия капитализма в корне противоречит интересам Российского государства и общества как неконкурентоспособная в контексте процессов мирового экономического и социально-культурного развития в условиях глобализации. Перед Россией вновь встает задача выхода из очередного тупика на магистральные пути общественного развития. И выход этот следует искать в смене философии правящего слоя. Следует высказать убеждение, что наша страна располагает для этого всеми необходимыми объективными возможностями.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Баталов Э.Я. Движущая сила идей // Неэкономические грани экономики: непознанное взаимовлияние. М., 2010.
Большинство россиян в свободное время смотрят телевизор // http:// telecom.cnews.ru/news/line/index. shtml?2008/05/06/299506
Власов Ф.Б. Эволюция нравственного сознания и социально-экономическое развитие. СПб., 2011.
Дубин Б.В. Читатель в обществе зрителей // Знамя. 2004. № 5.
Запесоцкий A.C. Образование и средства массовой информации как факторы социализации современной молодежи. СПб., 2008.
Запесоцкий A.C. Проблемы деятельности институтов социализации в современной России // Педагогика. 2011. № 9.
Запесоцкий A.C. Обеспечение права на доступ к пользованию достижениями культуры — условие формирования социального качества жизни // Права человека и правовое социальное государство в России. М., 2011.
Запесоцкий A.C. Возможна ли модернизация России в условиях кризиса социально-культурной сферы // Экономические стратегии. 2012. № 1.
Запесоцкий A.C. Какой капитализм построен в России // Национальные интересы. 2012. № 1 (77).
Кондрашова Л.И. Какая демократия нужна Китаю? // Неэкономические грани экономики: непознанное взаимовлияние. М., 2010.
Конституция Российской Федерации. М., 2011.
Кравченко Е. Мир невыученных уроков // Ведомости. 2012. 25 января.
Ли Цзин Цзе Заимствование западной культуры: нельзя допускать отклонений как «влево», так и «вправо» // Диалог культур и цивилизаций в глобальном мире: VII Международные Лихачевские научные чтения. 24-25 мая 2007 г. СПб., 2007.
Мамардашвили М.К Интеллигенция в современном обществе // Мамар-дашвили М.К. Какя понимаю философию. М., 1992.
Модернизация России: социально-гуманитарные измерения / Ред. Н.Я. Петраков. М.; СПб., 2011.
Молодежь в России. 2010: Стат. сб. / ЮНИСЕФ, Федер. служба гос. статистики. М., 2010.
Нереализованный потенциал модернизации / Науч. ред. О.Т. Богомолов, A.C. Запесоцкий. СПб., 2011.
Неэкономические грани экономики: непознанное взаимовлияние: научные и публицистические заметки обществоведов / Науч. ред. О.Т. Богомолов. М., 2010.
Никандров Н.Д. Воспитание и социализация молодежи: проблемы гармонизации // Проблемы современного образования. 2011. № 2.
Полуэхтова И. А. Социокультурная динамика российской аудитории телевидения: Автореф. дисс. ... д-ра социол. наук. М., 2008 //UKL: http:// dibase.ru/article/22092008_poluekhtovaia.
Права человека и правовое социальное государство в России / H.A. Воронина, A.C. Запесоцкий, В.А. Карташкин, А.Г. Лисицын-Светланов [и др.]; отв. ред. Е. А. Лукашева. М., 2011.
Солнце спутник Земли, или рейтинг научных заблуждений россиян // http://wciom.ru/index.php?id=459&uid= 111345
Степин B.C. Цивилизация и культура. СПб., 2011.
Философия российской телесности: Сборник / Науч. ред. A.C. Запе-соцкий; отв. ред. К.С. Пигров. СПб., 2009.
Эрнст К. Телевидение и эволюция // Научные и учебные тетради Высшей школы телевидения МГУ имени М.В. Ломоносова. Тетр. № 1. Сент.-дек. 2009 г. М., 2010.
Юревич A.B. Нравственное состояние современного российского общества // Неэкономические грани экономики: непознанное взаимовлияние. М., 2010.
When forture frowned: a special report on world economy // The Economist. 2008. 11 oct.//http://www.uni-graz.at/vwlwww_stm_survey_2008.pdf
