CC BY
246
УДК 32.019.51 DOI: 10.34130/2233-1277-2020-1-63-73
О. Н. Иванищева
Мурманский арктический государственный университет, г. Мурманск
Фейки как разновидность социальной информации
В статье представлена специфика фейковой информации с точки зрения социально-психологического подхода. Показано, что, несмотря на мнение, что в понятие социальной информации не входит информация, которая направлена на дестабилизацию социального организма, фейковая информация относится к категории социальной информации, так как это сообщения, которые переданы любым понятным человеку кодом и содержат в себе сведения о процессах функционирования человека. Фейки имеют психологические основания, а структура общения журналиста с аудиторией в таком случае меняется коренным образом: в ситуации фейкового «общения» эта связь строится не на управляющей, а на подчинительной роли журналиста.
Ключевые слова: фейки, социальная информация, социально-психологический подход.
O. N. Ivanishcheva
Murmansk Arctic State University, Murmansk
Fakes as a Kind of Social Information
The article presents the specifics of fake information from the point of view of the socio-psychological approach. It is shown that, despite the opinion that the concept of social information does not include information that is aimed at destabilizing a social organism, fake information belongs to the category of social information, as it is messages that are transmitted by any code that is understandable to a person and contain information about processes of human functioning. Fakes have psychological grounds, and the structure of the journalist's communication with audience in this case changes radically: in a fake "communication" situation, this relationship is built not on a managerial role, but on a subordinate role of a journalist.
Keywords: fakes, social information, socio-psychological approach.
© Иванищева О. Н., 2020
Введение
Что происходит в современном медиапространстве, почему фейки получили такое распространение, почему СМИ утратили доверие общества? «Люди теряют доверие к СМИ, которые не отражают реальный мир, в котором они живут», - уверена Салли Лер-ман, основатель организации Trust Project, которая занимается восстановлением доверия к СМИ [1]. Все эти факты связаны с цифровой революцией, появлением социальных сетей и цифровых медиа.
Проблема современного медиапространства состоит, по нашему мнению, в медиадистрибуции информации, в дисперсной публике (пространственно разделенных людей). Кроме того, в условиях избытка информации (кролик и окружающая его морковка в презентации швейцарского футуриста Герда Леонарда (Gerd Leonhard) о будущем медиа) ценностью становятся заметность и время. За это и борются средства массовой информации: быть заметными и супербыстрыми. Заметность приводит к созданию собственной информации (фейки). Эта проблема уже настолько обозначилась, что о ней стали писать ведущие качественные медиа. В этом состоит актуальность статьи.
Цель работы - определить специфику фейковой информации как разновидности социальной информации с точки зрения социально-психологического подхода. Новизна работы обусловлена социально-психологическим подходом к анализу явления.
Основная часть
В последнее время многие критиковали Facebook за неспособность разобраться с распространением фальшивых новостей. Были мнения, что победа Трампа зависела от сообщений Facebook (см. о выборах президента Трампа в: [2, с. 181]). По информации сайта BuzzFeed, в последние три месяца президентской кампании фейк-новости о выборах в США на Facebook были более популярны среди пользователей, чем статьи таких крупных новостных ресурсов, как New York Times, Washington Post, Huffington Post, NBC News и т. д. В середине ноября 2016 года основатель компании Марк Цукерберг написал на своей странице: «Наша цель - в том, чтобы люди имели доступ к историям, которые им интересны. И мы знаем, что люди хотят получать точную информацию. Мы сами не хотим выступать
арбитрами истины, поэтому вместо этого полагаемся на проверенных третьих лиц и сообщество вокруг нас» [3].
В результате проведенного исследования по поводу потери доверия читателей ведущие СМИ пришли к следующим решениям: Mirror Group создала инструмент для определения, отвечает ли организация требованиям Trust Project, а также для сбора информации об авторе новостного материала; La Stampa разработала инструмент, который определяет общий уровень доверия к автору материала, основываясь на том, сколько похожих историй он написал ранее; Washington Post и BuzzFeed создали инструмент, который сканирует статью и находит в ней ссылки и источники, а затем делает эту информацию видимой для читателей; в BBC News Labs придумали способ показать читателям ту информацию, которую журналисты используют в процессе написания истории; издание Guardian создало инструмент, который специально предлагает читателям статьи с иной точкой зрения, чтобы расширить их информационное поле [1].
Бороться с мифами пытались социологи, использующие термин «гипернормализация» для описания всепроникающих фейков, и журналисты, пытающиеся рассказывать о проблеме читателям.
Понятие «социальная информация» до сих пор не определено, в науке нет устоявшейся дефиниции, но важно, что эта часть функционирования общества недостаточно оценена. Поэтому фейковые новости и представляют для нас сейчас такую проблему. Так, указывается, что в понятие социальной информации не входит информация, которая направлена на дестабилизацию социального организма [4, с. 53]. А тем не менее точное чтение социальной информации - это важный навык и большинство из нас уделяет огромное внимание практике. Но информационное наполнение цифровой культуры внесло кое-что новое в это положение: совершенно новый уровень зависимости от социальной информации и совершенно новый набор опасностей. Датские исследователи В. Ф. Хендрикс и П. Дж. Хансен дают этим процессам имя - «информационная буря», или инфошторм, в смысле внезапного и бурного потока социальной информации - и предлагают альтернативу. Вместо того чтобы отчаиваться, решая, что теперь мы живем в эпоху «постправды», управляемой иррациональными силами, они утверждают в своей книге «Infostorms», что многие из сайтов цифрового мира на самом деле
являются результатом совершенно рационального принятия решений вовлеченными лицами и берут начало не столько в человеческой глупости, сколько в природе самих информационных сред [5].
Когда мы читаем о чем-то и не знаем, правда это или нет, мы доверяем пишущему, потому что, для того чтобы проверить или перепроверить сведения, у нас нет ни времени, ни желания, и мы подсознательно решаем, что раз кто-то пишет, то он знает. При этом возникает в памяти такой социальный феномен, как сплетни. В отечественной литературе сплетни анализируются прежде всего как речевой жанр, в том числе во взаимодействии с понятиями «молва» и «клевета» [см., например: 6; 7; 8]. Прототипом фейка ученые считают шутку [9, с. 141; 10]. В отечественной литературе представлена классификация фейковых новостей [11; 12; 13]. Фейки ассоциируются прежде всего с понятиями дезинформации, мистификации [9; 14], мисинформации [2]. Причем последняя является неосознанным распространением ложной информации в отличие от предыдущих [2, с. 181-182].
По нашему мнению, непроверенная информация (фейки, сплетни и др.] должна быть включена в дефиницию «социальная информация», так как она существенным образом влияет на общественное мнение. В литературе высказаны предположения о том, какие типы СМИ будут играть определяющую роль в ближайшем будущем, многие респонденты и участники опросов сошлись в том, что доминировать в медиаландшафте будут социальные сети и цифровые СМИ. Поэтому проблема объективности журналистики, тесно связанная с качеством информации, будет только обостряться. Дезинформация ведет себя как вирус. Ложные новости распространяются быстрее, глубже и дальше, чем правдивые истории. Ван дер Линден, руководитель Лаборатории принятия социальных решений в Кембриджском университете, пишет об эксперименте, в результате которого были выяснены некоторые закономерности восприятия ложной информации. Например, было выявлено, что более 97 % ученых-климатологов пришли к выводу, что люди несут ответственность за глобальное потепление, но большие группы общества все еще не могут поверить в это. На вопрос, какой процент ученых-климатологов согласны с тем, что вызванное человеком глобальное потепление происходит, только 49 % американцев ответили, что это более половины, и только 15 % правильно отве-
тили, что оно превышает 91 %. Ван дер Линден и его коллеги подготовили три документа. Во-первых, они написали «краткое изложение», объясняющее, что 97 % климатологов согласны с тем, что люди ответственны за изменение климата. Они также подготовили «контрсводку», раскрывающую недостатки в петиции штата Орегон - например, среди 31 000 имен петиции есть такие люди, как покойный Чарльз Дарвин и Spice Girls, и что менее 1 % подписавшихся являются учеными-климатологами. Наконец, они опросили 2 000 человек. Во-первых, они спросили их, насколько велик научный консенсус в отношении изменения климата, не глядя ни в один документ. Затем они разбили опрашиваемых на несколько групп: ту, которая увидела «краткое изложение», другую, которая увидела «Орегонскую петицию», и тех, кто увидел «краткое изложение» перед петицией. Результаты были интригующими. Когда участников сначала спросили о научном консенсусе по изменению климата, ученые подсчитали, что он составляет в среднем около 72 %. Но затем участники эксперимента изменили свои оценки на основе того, что они читают. Когда ученые предоставили группе «краткое изложение», средний показатель вырос до 90 %. Для тех, кто читает только Орегонскую петицию, средний показатель снизился до 63 %. Когда третья группа прочитала сначала «краткое изложение», а затем петицию среднее значение осталось неизменным по сравнению с первоначальными решениями участников, то есть 72 %. Таким образом, дезинформации удалось полностью «нейтрализовать» правильные данные.
Как бороться с таким положением вещей? Зарубежные ученые дают следующий ответ: прививка может дать нам преимущество против дезинформации.
Мир полон информации, и наш мозг имеет ограниченное время и возможности для ее обработки. Если вы видите морщинистого седовласого мужчину и кто-то говорит вам, что он пожилой человек, ваш мозг принимает это. Люди, работающие с дезинформацией, знают это и используют в своих интересах. «Когда информация легко обрабатывается, люди склонны кивать», - говорит Нью-ман, который является соавтором обзора о том, как обращаться с ложной информацией. Мы слишком полагаемся на ярлыки, а не задаемся вопросом: «А сколько из них на самом деле ученых-климатологов?» Вместо этого мы просто принимаем число «31 000
ученых», потому что оно кажется правильным. Психологи называют этот способ мышления «Системой 1». Такой более автоматический способ мышления полезен для повседневной жизни, но уязвим для обмана. В быстроразвивающейся информационной экосистеме наш мозг переходит с одного поста Facebook на другой, полагаясь на практические правила для оценки заголовков и комментариев и без особого обдумывания каждого материала. Это благодатная почва для фальшивых новостей. Тем не менее «прививка заставляет наш мозг замедляться», - говорит ван дер Линден. Каждый раз, когда мы получаем прививку, мы показываем нашему организму образец болезни, достаточно маленькой, чтобы не чувствовать себя действительно больным, но достаточно сильной, чтобы вызвать реакцию. Этот нарушитель запускает нашу иммунную систему в действие и начинает строить защитные механизмы или антитела. Когда мы сталкиваемся с настоящей болезнью, наш организм распознает ее по фотографии и готов нанести ответный удар. Нечто подобное сделал ван дер Линден. Когда его команда предупредила участников, что другие могут попытаться обмануть их, они не приняли петицию штата Орегон за чистую монету. Они отвергли свое мышление «Системы 1» и подтолкнули к замене его своим двоюродным братом - более медленным, но более мощным способом мышления, который психологи называют «Системой 2». У этого подхода есть большой недостаток: требуется много времени и усилий для того, чтобы прививать людей индивидуально. Кроме того, если вы получаете контраргументы на отрицание климата, вы все равно можете быть уязвимы для поддельных новостей по другим темам.
«Существуют миллионы тем, по которым вы можете обмануть людей, - объясняет Дж. Рузенбек, который присоединился к команде ван дер Линдена в 2016 году. - Вы не можете «предсказать» каждую историю, потому что не знаете, где появляется следующая». Другая проблема заключается в том, что людям не нравится, когда им говорят, что является правдой, а что ложью. Обычно мы думаем, что знаем лучше. Вот почему эксперты в области педагогики обычно советуют педагогам активно участвовать в обучении. Поэтому исследователи из Кембриджа пришли к новой идее: что если мы научим людей тактике, используемой в индустрии фальшивых новостей? Результатом стала ролевая игра, в которой участни-
ки могли сыграть одного из четырех персонажей, от «паникера» до подражания «магнату кликбейта». Игра сфокусирована на поддельных новостных стратегиях, а не на темах. Когда офлайн-игра с поддельными новостями оказалась успешной на тесте с голландскими школьниками, они с помощью коллективного DROG расширили ее до онлайн-версии под названием Bad News.
Навигация по онлайн-игре занимает не более 15 минут. Вы запускаете фальшивый новостной сайт, становитесь его главным редактором, приобретаете армию ботов в Твиттере и направляете своих подписчиков на проверку благонамеренных фактов. На протяжении всей игры вы изучаете шесть различных приемов, используемых фальшивыми новостными магнатами: олицетворение, эмоциональная эксплуатация, поляризация, заговор, дискредитация и троллинг. Идея состоит в том, что в следующий раз, когда кто-то попытается использовать тактику против вас в социальных сетях, вы должны уметь их распознать.
Кажется, немного нелогично бороться с фальшивыми новостями, обучая людей тому, как стать дезинформационным магнатом, но ван дер Линден ожидает, что люди могут получить «стадную иммунизацию», если им достаточно поделиться этим в Интернете. Исследователи не знают, как долго продлится польза от прививки, если прививка будет работать вообще. Как вирус, дезинформация распространяется в быстро меняющейся среде и быстро адаптируется к новым условиям [15].
Выводы
Таким образом, фейки, безусловно, относятся к категории социальной информации, так как это сообщения, которые переданы любым понятным человеку кодом и содержат в себе сведения о процессах функционирования человека и общества, а также все то, что касается и может повлиять на эти процессы. Социальная информация опосредована факторами психологического плана и используется человеком для влияния на других людей [16, с. 98-99]. Фейки, как показывают наблюдения, имеют психологические основания: мы подсознательно верим тому, что прочитали, потому что нет времени и желания перепроверять. Об ограничении времени у пользователей информации писал еще У Липман: «Время, которое мы можем ежедневно уделять прямому доступу к информации о невиди-
мом нами мире, весьма незначительно» [17, с. 80]. Фейковая информация влияет на формирование общественного мнения, потому что нет времени ее перепроверять, но она привлекательна по своему содержанию.
С точки зрения социально-психологического подхода коммуникация (в том числе массовая] - это процесс, посредством которого индивиды взаимодействуют и оказывают влияние друг на друга, это коммуникация психологическими факторами (подсознательными комплексами, установками, стереотипами], а не знаками. Особенно это актуально в эпоху Интернета, так как Интернет можно считать неким гибридным средством, которое позволяет реализовать как традиционные, так и новые формы индивидуальной и массовой коммуникации. В ситуации избытка информации, который создает Интернет, реципиент воспринимает информацию по-своему. Понятно, что структура общения журналиста с аудиторией в таком случае меняется коренным образом. Предварительным и обязательным условием информационного взаимодействия в сфере журналистики является установление контакта с «контрагентом», то есть налаживание связи с массовой аудиторией и социальными институтами. В ситуации фейкового «общения» эта связь строится на подчинительной роли журналиста, а не той роли, которую ей предписывает теория журналистики, где функциональными задачами журналистики являются управление сознанием и поведением адресата массовой коммуникации; формирование адекватной картины действительности, а также представлений о «желаемом будущем» и путях его достижения; определение жизненных позиций граждан; выработка отношения к различным явлениям жизни и др., то есть роли управляющей. А людям не нравится, когда ими управляют.
В результате приходим к некому парадоксу. С одной стороны, нам важна информация, информация должна быть доступна, коммуникация будет эффективна тогда, когда есть реакция на информацию, массовая коммуникация должна позитивно влиять на общество. Но, с другой стороны, какая же может быть реакция на информацию, если мы не знаем, насколько она истинна, не знаем, манипулируют ли нами или нет, и каково может быть влияние СМИ на общество, если развитие новых информационных технологий усиливает дисперсность публики? Разделенную (дисперсную] аудиторию легче использовать как объект фейковых новостей.
Библиографический список
1. Уэйкфилд Д. Простой плагин для браузеров выявляет фальшивые новости. URL: https://www.bbc.com/russian/features-38190026 (дата обращения: 13.10.2019).
2. Самошкин Е. А. Институт борьбы с дезинформацией и мисинфор-мацией в СМИ // Вестник Московского университета. Сер. 10. Журналистика. 2017. № 6. С. 176-190.
3. Facebook рассказал, как будет бороться с фейковыми новостями. URL: https://expert.ru/2016/12/15/facebook-rasskazala/(дата обращения: 13.10.2019).
4. Варганов В. В. Социальная информация: сущность и функция // Известия Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена. 2009. № 93. С. 52-61.
5. Chatfield T. Why we believe fake news. URL: http://www.bbc. com/future/story/20190905-how-our-brains-get-overloaded-by-the-21st-century?ocid=ww.social.link.email (дата обращения: 15.09.2019).
6. Головкин Р. Б., Сорокина О. Е. Свобода и информация о частной жизни // Пробелы в российском законодательстве. Юридический журнал. 2012. № 1. С. 287-290.
7. Сайфулина Э. Р. Сплетня, ссора, лесть и др. как негативно оцениваемые речевые жанры (на примере пословиц о речевом поведении) // Вестник Башкирского университета. 2008. Т. 13. № 4. С. 986-989.
8. Халгаева Д. Д. «Светская хроника» как жанр женских электронных журналов : автореф. дисс. ... канд. филол. наук. Волгоград, 2015. 26 с.
9. Головацкая О. Е. Значение и происхождение термина «Fake news» // Коммуникология. 2019. Т. 7. № 2. С. 139-152.
10. Распопова С. С., Богдан Е. Н. Фейковые новости: природа происхождения // Вестник Челябинского государственного университета. 2017. № 11 (407). Филологические науки. Вып. 109. С. 48-53.
11. Жолудь Р. В. Фейковые новости в эпоху постправды: функциональные аспекты // Вестник Воронежского государственного университета. Серия: Филология. Журналистика. 2019. № 3. С. 101-104.
12. Красовская Н. Р., Гуляев А. А., Юлина Г. Н. Фейковые новости как феномен современности // Власть. 2019. № 4. С. 79-82.
13. Суходолов А. П. Феномен «фейковых новостей» в современном ме-диапространстве // Евроазиатское сотрудничество: гуманитарные аспекты : материалы международной научно-практической конференции. Иркутск: Изд-во Байкальского государственного университета, 2017. С. 93112.
14. Иссерс О. С. Медиафейки: между правдой и мистификацией // Коммуникативные исследования. 2014. № 2. С. 112-123.
15. Ortiz D. A. Could this be the cure for fake news. URL: http://www.bbc. com/future/story/20181114-could-this-game-be-a-vaccine-against-fake-news (дата обращения: 13.09.2019).
16. Иванов В. Ф. Социальная информация и ее свойства // Известия Южного федерального университета. Филологические науки. 2008. № 4. С. 96-107.
17. Липпман У Общественное мнение. М.: Институт Фонда «Общественное мнение», 2004. 384 с.
References
1. Uejkfild D. Prostojplagin dlya brauzerov vyyavlyaet fal'shivye novosti [Simple Browser Plugin Detects Fake News]. (In Russ.) Available at: https://www. bbc.com/russian/features-38190026 (accessed 13.10.2019).
2. Samoshkin E. A. Institut bor'by s dezinformaciej i misinformaciej v SMI [Institute for the fight against desinformation and misinformation in the media]. VestnikMoskovskogo universiteta. Ser. 10. Zhurnalistika, 2017, no. 6, pp. 176-190. (In Russ.)
3. Facebook rasskazal, kak budet borot'sya s fejkovymi novostyami [Face-book told how to deal with fake news]. (In Russ.) Available at: https://expert ru/2016/12/15/facebook-rasskazala/ (accessed 13.10.2019).
4. Varganov V. V. Social'naya informaciya: sushchnost i funkciya [Social Information: Essence and Function]. Izvestiya Rossijskogo gosudarstvennogo peda-gogicheskogo universiteta im. A. I. Gercena, 2009, no. 93, pp. 52-61. (In Russ.)
5. Chatfield T. Why we believe fake news. (In Eng.) Available at: http://www. bbc.com/future/story/20190905-how-our-brains-get-overloaded-by-the-21st-century?ocid=ww.social.link.email (accessed 15.09.2019).
6. Golovkin R. B., Sorokina O. E. Svoboda i informaciya o chastnoj zhizni [Freedom and privacy information]. Probely v rossijskom zakonodatel'stve. YUri-dicheskijzhurnal, 2012, no. 1, pp. 287-290. (In Russ.)
7. Sajfulina E.R. Spletnya, ssora, lest i dr. kak negativno ocenivaemye re-chevye zhanry (na primere poslovic o rechevom povedenii) [Gossip, quarrel, flattery, etc. as negatively evaluated speech genres (for example, proverbs about speech behavior)]. Vestnik Bashkirskogo universiteta, 2008, vol. 13, no. 4, pp. 986-989. (In Russ.)
8. Halgaeva D. D. «Svetskaya hronika» kak zhanr zhenskih elektronnyh zhurnalov. Avtoref. cand. diss. [Secular Chronicle as a Genre of Women's Electronic Magazines. Abstr. cand. diss.]. Volgograd, 2015, 26 p. (In Russ.)
9. Golovackaya O. E. Znachenie i proiskhozhdenie termina «Fake news» [Meaning and origin of the term "Fake news"]. Kommunikologiya, 2019, vol. 7, no. 2, pp. 139-152. (In Russ.)
10. Raspopova S. S., Bogdan E. N. Fejkovye novosti: priroda proiskhozhdeni-ya [Fake News: Nature of Origin]. Vestnik CHelyabinskogogosudarstvennogo uni-versiteta, Filologicheskie nauki, 2017, no. 11 (407), iss. 109, pp. 48-53. (In Russ.)
11. Zholud' R.V. Fejkovye novosti v epohu postpravdy: funkcional'nye aspe-kty [Fake news in the post-truth era: functional aspects]. Vestnik Voronezhskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya: Filologiya. ZHurnalistika, 2019, no. 3, pp. 101-104. (In Russ.)
12. Krasovskaya N. R., Gulyaev A. A., Yulina G. N. Fejkovye novosti kak fenomen sovremennosti [Fake news as a modern phenomenon]. Vlast', 2019, no. 4, pp. 79-82. (In Russ.)
13. Suhodolov A. P. Fenomen «fejkovyh novostej» v sovremennom medi-aprostranstve [The phenomenon of "fake news" in the modern media space]. Ev-roaziatskoe sotrudnichestvo: gumanitarnye aspekty: materialy mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj konferencii, Irkutsk: Izd-vo Bajkal'skogo gosudarstvennogo universiteta, 2017, pp. 93-112. (In Russ.)
14. Issers O. S. Mediafejki: mezhdu pravdoj i mistifikaciej [Media Fakes: between the truth and the hoax]. Kommunikativnye issledovaniya, 2014, no. 2, pp. 112-123. (In Russ.)
15. Ortiz D. A. Could this be the cure for fake news. (In Eng.) Available at: http://www.bbc.com/future/story/20181114-could-this-game-be-a-vaccine-against-fake-news (accessed 13.09.2019).
16. Ivanov V. F. Social'naya informaciya i ee svojstva [Social information and its properties]. Izvestiya YUzhnogo federal'nogo universiteta. Filologicheskie nauki, 2008, no. 4, pp. 96-107. (In Russ.)
17. Lippman U. Obshchestvennoe mnenie [Public opinion]. Moscow, Institut Fonda «Obshchestvennoe mnenie», 2004, 384 p. (In Russ.)
