Феномены внимания Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

Леонард Талми

ФЕНОМЕНЫ ВНИМАНИЯ

Готовится к публикации в книге: Handbook of Cognitive Linguistics // Ed. by Dirk Geeraerts and Hubert Cuyckens. Oxford University Press.

Кафедра лингвистики и Центр когнитивных наук Университета штата Нью-Йорк в Буффало

Механизмы распределения внимания в языке имеют типологический характер и организуются в систему внимания, получающую выражение посредством языка. В статье подробно рассматриваются разноуровневые языковые механизмы, позволяющие приписывать различную степень выделенности частям языкового выражения либо его референту, или сопутствующему контексту.

1. Введение 1.1. Содержание исследования

Эта статья представляет собой новую работу, посвященную основам системы распределения внимания в языке [Talmy, в печати]. Одновременно с этим она дает возможность отразить более ранние лингвистические представления о внимании. В рамках коммуникативной ситуации слушающий может обратить свое внимание на языковое выражение, созданное говорящим, на концептуальное содержание, представленное в этом выражении, и на сопутствующий контекст. Не все из перечисленного выше в одинаковой степени появляется в центре внимания слушающего. Напротив, различные части или аспекты выражения, его содержания и контекста обладают разной степенью выделенности (salience). Эти отличия только отчасти объясняются более высоким интересом к одним элементам по сравнению с другими. В более глубоком понимании язык имеет в своем распоряжении богатую систему, способную приписывать различную степень выделенности частям языкового выражения либо его референту или контексту. Применительно к участникам акта коммуникации говорящий использует эту систему при формулировании выражения; слушающий, в большей степени на основании этих формулировок, определенным образом распределяет свое внимание на содержание соответствующих концептуальных областей.

Система внимания в языке включает большое количество основных факторов, или «кирпичиков», составляющих эту систему, которых к настоящему времени выявлено более пятидесяти. Каждый фактор задействует особый языковой механизм, увеличивающий или уменьшающий внимание к определенному типу языковых единиц. Все выявленные механизмы можно разделить на

десять категорий, большинство из которых распадаются на подкатегории. Эти факторы определяют степень выделенности языковых единиц, к которым относится значение языкового выражения, а также фонологическая форма выражения и звуковое воспроизведение высказывания. Каждый фактор создает контраст между элементом языкового выражения, внимание к которому усилено, и дополнительным элементом, внимание к которому ослаблено. Говорящий может использовать фактор как для усиления внимания, так и для его ослабления, а в некоторых случаях - одновременно для того и другого. В процессе воздействия некоторых факторов усиление внимания к языковому выражению обычно сопровождается дополнительными когнитивными эффектами, такими, как четкость, ясность, значимость, в то время как уменьшение внимания соотносится с обратными эффектами: расплывчатости, неясности и незначительности. Содержание раздела 2 данной статьи в очень сжатом виде описывает таксономию отдельных факторов распределения внимания.

Хотя основные факторы и способны оказывать самостоятельное воздействие, для достижения более сложного эффекта они часто действуют в комплексе - на уровне отдельного слова, предложения или целого текста. Некоторые модели такого взаимодействия вкратце представлены в разделе 3.

Многие аспекты системы внимания в языке невозможно описать в такой короткой статье, тем не менее, мы подробно рассмотрим некоторые из них, чтобы дать более полное представление обо всей системе. Во-первых, в каждом языке существуют свои закономерности действия механизмов распределения внимания, часть из которых имеет типологический характер. Примером особенностей, характерных для отдельных языков, может служить тамильский язык, в котором действие фактора Cal проявляется при использовании осо-

бых морфем, маркирующих соседние языковые единицы при выдвижении их на передний план в качестве топика или фокуса внимания. Другие языки, например английский, не используют такой механизм совсем. Примером типологического отличия служат языки жестов (см. [Talmy 2003a]), в которых в отличие от разговорных языков используется особый механизм игнорирования внимания. В качестве иллюстрации рассмотрим на примере американского языка жестов ситуацию, когда мне необходимо показать жестами, что некую стену архитекторы передвинули, чтобы расширить комнату. Для представления стены в ее начальном положении я начинаю показывать жест, сложив руки горизонтально перед собой, соприкоснувшись кончиками пальцев и расположив кисти рук вертикально ладонями к себе. Если бы стена двигалась по полу в нетронутом виде, я бы сдвинул ладони в горизонтальной плоскости от себя резким непрерывающимся движением. Но стену могли передвинуть, разобрав ее и собрав ее на новом месте. В таком случае я делаю руками быстрое дугообразное движение вверх-вниз, как бы показывая «прыжок» на новое место. Такой дугообразный жест сигнализирует о том, что следует игнорировать фактическое движение рук, а воспринять нужно только начальное и конечное положение рук. Следовательно, такой жест нужно расценивать как языковую форму, обладающую функцией призыва к ослаблению внимания, а фактически к игнорированию движения рук, которое в других условиях было бы воспринято как семантически значимый компонент. Помимо отдельных механизмов, подобных этому, языки жестов характеризуются особыми комбинациями факторов. В американском языке жестов, например, вспомогательная рука может обозначить жестом особую тему и быть затем зафиксированной в таком положении, пока основная рука показывает жестами окончание предложения (см. [Liddell 2003]). Вспомогательная рука, таким образом, поддерживает внимание наблюдателя к теме на заднем плане (background attention), даже если основная рука привлекает основное внимание (attentional foreground) наблюдателя к определенным моментам содержания. В разговорных языках подобные механизмы распределения внимания не наблюдаются.

Во-вторых, необходимо учитывать тот факт, что в развитии теоретических положений системы внимания в языке некоторые общие ее свойства уже очевидны. Например, что касается качеств внимания как такового, то внимание в языке является градуальным, а не дихотомичным

(все или ничего) явлением. Непосредственный уровень внимания к языковой единице устанавливается как фоновый или основной, скорее, относительно определенной базовой величины, чем как абсолютная величина на шкале с нулевой точкой отсчета. А языковые явления, реализуемые в дискурсе, ранжируются по шкале «доступа к вниманию» от тех из них, которые обладают способностью к «прерыванию», дающей возможность вытеснить из сферы нашего внимания даже единицы, которые в данный момент находятся на пике внимания, до тех, что обычно остаются в подсознании. К тому же при организации системы распределения внимания часть факторов и их комбинации согласуются или, скорее, выпадают из сферы действия некоторых более общих принципов. Согласно одному из таких принципов, внимание обычно скорее привлекается к референту языкового материала, то есть к его семантическому содержанию, чем к форме или структуре языкового выражения. А согласно другому, родственному принципу внимание чаще направлено на единицы более высокого семантического уровня, чем на единицы низших уровней. Характерно, что внимание, например, в основном обращается на общий смысл предложения, нежели на значения отдельных слов, входящих в его состав, однако еще большее внимание уделяется значению предложения в контексте по сравнению с буквальным значением этого предложения.

Наконец, свойства внимания, обнаруживаемые в языке, обладают как общими признаками, так и отличиями по сравнению со свойствами внимания в других когнитивных системах. Примером общности является тот факт, что большая сила возбуждения когнитивного параметра обычно привлекает большее внимание к сущности, проявляющей ее. Это можно наблюдать как в языке, например, при более сильном ударении на слове, так и при зрительном восприятии объекта более крупного размера или яркого цвета. С другой стороны, одним из механизмов системы внимания в языке является употребление специальных морфем, например, маркеров топика и фокуса, для направления внимания к значению соседней языковой единицы. Системы нашего восприятия вряд ли имеют что-либо подобное в арсенале своих средств. В противоположность этому, один из главных механизмов в когнитивных системах восприятия для привлечения внимания к стимулу, его проявляющему, - это резкое изменение сенсорного параметра. В системе внимания в языке такой механизм играет весьма скромную роль.

Таким образом, более обширное исследование, представление о котором дает настоящая статья, охватывает систему факторов распределения внимания в языке и модели их взаимодействия. Теория, позволяющая описать это, включает универсальные и типологические аспекты такой системы, общие принципы, на которых эта система основывается, а также сравнение системы распределения внимания в языке с другими когнитивными системами.

1.2. Контекст исследования

Большое количество исследований в области лингвистики уже обращалось к проблемам внимания или выделенности. Области исследования отражены в таких названиях явлений, как топик и фокус [Lambrecht 1994], фокус внимания [Tomlin 1995], активация [Givon 1990; Chafe 1994], теория прототипов [Lakoff 1987], фреймовая семантика [Fillmore 1976; 1982], профилирование [Langacker 1987] и дейктический центр [Zubin & Hewitt 1995]. Мои собственные исследования внимания включают: изучение относительной выделенности фигуры и фона при репрезентации ситуации [Talmy 1972; 1978a; 2000a, гл. 5]; кадрирование внимания на одной или нескольких выделенных частях репрезентированной сцены с фоновым вниманием к «пропущенным» частям [Talmy 1976; 1983; 1995б; 1996б; 2000a, гл. 4]; противопоставление фонового и основного внимания к концептам, выраженным формами закрытого класса (грамматическими) по сравнению с концептами, выраженными формами открытого класса (лексическими) [Talmy 1978в; 1988б; 2000a, гл. 1]; «уровень» внимания, направленного на всю сцену либо на ее компонентный состав [Talmy 1988б; 2000a, гл. 1]; различение внимания к Агонисту и Антагонисту, двум сущностям в оппозициях динамики сил [Talmy 1988a; 2000a, гл. 7]; «фиктивное движение», в котором слушающий при помощи лингвистических средств побуждается к переносу фокуса своего внимания через границы статической сцены [Talmy 1996a; 2000a, гл. 2]; помещение концепта, выраженного глагольным комплексом или именным дополнением, на передний или задний план внимания [Talmy 1985; 2000б, гл. 1]; помещение на передний или задний план внимания пропозиции, выраженной придаточной или главной частью сложного предложения [Talmy 1978б; 1991; 2000a, гл. 6]; сознательные и бессознательные процессы при усвоении, реализации и передаче моделей культурного знания [Talmy 1995a; 2000б, гл. 7]; а также отличия

видов внимания в разговорных языках и языках жестов [Та1ту 2003а; 2003б]. Однако настоящее исследование, вероятно, впервые ставит своей целью развитие теоретической базы, способной наряду с новыми фактами вобрать в себя все предшествующие результаты исследований механизмов внимания в языке. Фактически это исследование, может быть, впервые признает, что все отмеченные языковые явления относятся к единой когнитивной системе внимания.

Данное исследование выполнено, несомненно, в русле когнитивной лингвистики. Это направление в лингвистике ориентировано на исследование моделей организации и обработки концептуального содержания в языке. Когнитивная лингвистика обращается к лингвистическому структурированию данного понятия не только в том, что касается основных физических категорий пространства, времени, силы и каузации, но также и в том, что касается когнитивных категорий: мыслительных и аффективных категорий, приписываемых осознающему и чувствующему человеку-деятелю. Эти формы концептуальных структур распадаются на несколько обширных классов, которые в [Та1ту 2000а, гл. 1] получили название «схематические системы». Одной из таких структур является «конфигурационная структура», объединяющая структурные схемы или геометрические контуры в пространстве или времени (или в иных количественных концептуальных областях), которые могут быть определены языковыми формами [Та1ту 2000а, гл. 1-3; 2000б, гл. 1-4]. Другая схематическая система - это «динамика сил», охватывающая структурную репрезентацию двух энергетически взаимодействующих сущностей в отношении противодействия силе, сопротивления противодействия и преодоления сопротивления, а также блокировки, препятствия, поддержки и каузации [Та1ту 2000а, гл. 7-8]. Третьей схематической системой является система «когнитивных состояний и процессов», включающая структурную репрезентацию волеизъявления и намерения, ожидания и эмоций, перспективы и внимания [Та1ту 2000а, гл. 1, 4-5, 8]. Таким образом, настоящее исследование внимания есть развитие одной из частей обширной системы концептуального структурирования в языке. В свою очередь, обнаруживаемые свойства распределения внимания в языке сравнимы со свойствами внимания, действующими в других когнитивных системах, таких, как различные системы восприятия, эмоциональная система, система логики и выводимости, моторная система. Такая процедура сравне-

ния была впервые представлена в [Talmy 2000a], и она определялась как «модель когнитивной организации пересекающихся систем». Следовательно, можно предположить, что открытия в системе внимания в языке смогут обеспечить совместные исследования с использованием методов из других областей когнитивной науки, включая экспериментальные методики в психолингвистике, методику изучения образов сознания в когнитивной нейробиологии и методики стимуляции в сфере искусственного интеллекта. Настоящее исследование, таким образом, способно помочь развить систему взглядов, в рамках которой можно скоординировать и полностью интегрировать находки в области изучения внимания в различных сферах.

2. Некоторые лингвистические факторы, устанавливающие силу внимания

2.1. Факторы, затрагивающие свойства морфемы (A)

Под морфемой в работе понимается любая минимальная языковая форма, обладающая значением. Этот термин, таким образом, включает в себя не только простые морфемы, но и идиомы, и грамматические конструкции (например, инверсию вспомогательного глагола в английском языке, имеющую значение «если»).

2.1.1. Формальные свойства морфемы (Aa)

Фактор Aal: выражение одной из лексических категорий

Концепт имеет тенденцию быть более или менее выделенным в зависимости от того, к какой лексической категории относится форма, репрезентирующая концепт. Во-первых, категории открытого класса в целом привносят больше выде-ленности, чем категории закрытого класса. К тому же среди категорий закрытого класса имена существительные превосходят по этому показателю глаголы, тогда как среди категорий открытого класса формы с фонологическим наполнением чаще превосходят формы, в которых такое наполнение отсутствует. Следовательно, лексические категории могут демонстрировать подобие следующей иерархии выделенности:

(1) открытый класс (N > V) > закрытый класс (фонологический > не-фонологический).

Здесь представлен контраст только между единицами открытого и закрытого классов. Рассмотрим случай, когда один и тот же концепт может быть репрезентирован как формой закрытого

класса, так и формой открытого класса. Так, время в английском языке обычно репрезентируется в личной глагольной форме в предложении при помощи формы закрытого класса: флексии или модального глагола, например -ed для обозначения прошедшего времени и -s или will для обозначения будущего (2 А). Однако у существительного в предложной фразе время не может обозначаться таким способом. Если возникает необходимость обозначить относительное время, то говорящий прибегает к формам открытого класса (2Б), например использует прилагательное previous для обозначения прошедшего и upcoming будущего времени. Концепты относительного времени обладают большей выделенностью, когда они выражены прилагательными, нежели когда они выражены формами закрытого класса (см.: [Talmy 2000a, гл. 1]).

(2) A. a. When he arrived, ...

Когда он приехал, ... б. When he arrives / will arrive, ...

Когда он приезжает /приедет, ...

Б. a. On his previous arrival, ...

В его прошлый приезд, ... б. On his upcoming arrival, ...

В его следующий приезд, ...

Фактор Aa2: степень морфологической автономии

Термин «степень морфологической автономии» здесь означает свободный или связанный грамматический статус морфемы. Концепт имеет тенденцию привлекать большее внимание и с помощью этого внимания приобретать большую отчетливость и ясность, когда он репрезентируется свободной, а не связанной морфемой. Так, в английском языке свободный глагольный корень ship и связанный глагольный корень -port имеют при конкретном употреблении приблизительно одинаковое значение «перемещать крупные объекты транспортным средством на определенное географическое расстояние». Они также используются в конструкциях с похожими значениями, например, ship in, ship out, ship away, ship across, и import, export, deport, transport (соответственно ввозить, вывозить, увозить, перевозить. - Прим. пер.). Однако, по крайней мере в силу различий в морфологической автономии этих двух глагольных корней, ship выдвигает на передний план внимания (foregrounds) свой концепт с большей степенью ясности и отчетливости, чем -port, хотя последний и является очень похожим концептом.

2.1.2. Компонентные свойства морфемы (Ab)

Фактор Ab1: единичное или сложное выражение компонента в морфеме

Когда концепт составляет единственный и неделимый референт морфемы, он чаще характеризуется большей выделенностью и направленным вниманием. Однако когда он соединен в значении морфемы с другими концептами, он имеет тенденцию к перемещению на задний план внимания, сливаясь при этом с другими концептами. Например, концепты 'parent' (родитель) и 'sister' (сестра) получают каждый в отдельности больше индивидуального внимания, когда они выражены отдельными морфемами, чем когда они входят в состав фразы one of my parents' sisters (одна из сестер моих родителей). Но они получают меньше индивидуального внимания, если оба они выражены одной морфемой aunt (тетка), как во фразе one of my aunts (одна из моих теток).

Фактор Ab2: сочетание или индивидуальные компоненты значения морфемы

В целом, носитель языка привлекает больше внимания к комбинации семантических компонентов, составляющих значение морфемы, чем к самим индивидуальным компонентам. То есть, больше внимания уделяется гештальтному целому значения морфемы, чем его частям. Даже там, где все компоненты являются необходимым условием употребления морфемы, говорящий или слушающий обычно лишь в небольшой степени обращает на них внимание, концентрируя основное внимание на их единстве.

Рассмотрим английский глагол pry (отдирать ломом) (3a). Анализ показывает, что определенные семантические компоненты, являющиеся частью значения глагола pry, должны быть совмещены с референтной ситуацией, чтобы этот глагол можно было использовать для ее обозначения. Если какой-либо из компонентов не соответствует ситуации, говорящему приходится выбирать из слов, близких по значению к pry. Серия изменений ситуации позволяет выявить эти существенные компоненты. Так, если есть доска шириной в 30 см, прикрепленная вертикально к стене и имеющая ручку в ее верхней части, и я тяну за эту ручку, я не могу сказать (3a), а скажу что-то похожее на (3б). Предложение (3a) становится приемлемым, если вместо использования ручки я отодвинул бы доску от стены рычагом. Соответственно один из семантических компонентов, необходимых для употребления глагола pry, - это условие, при котором сила, отодвигающая объ-

ект-фигуру от объекта-фона, направлена от третьего объекта, внедренного между ними и превращенного в точку опоры. Теперь представим, что я вставил рычаг между ними, так что доска отошла от стены, но она зацепилась за низ и повисла вдоль стены. Тогда я должен сказать что-то вроде (3в). Предложение (3a) снова становится приемлемым, только если фигура прикреплена к фону и не дает себя переместить. Но и этих двух компонентов недостаточно. Теперь представим, что доска прикреплена к стене и что я использую рычаг между ними, но доска сразу отваливается от стены. Более уместным здесь будет предложение (3г). Предложение (3a) снова становится уместным, только если фигура движется постепенно относительно фона из-за своей гибкости, что составляет третий необходимый компонент. Теперь вместо доски представим себе широкую полоску декоративной ленты длиной в 30 см, приклеенную к стене, и что я удаляю ее постепенно со стены при помощи вставленного рычага. Теперь я должен сказать что-то вроде (3д). Четвертый необходимый компонент, таким образом, - это твердость фигуры (обеспечивающая при этом необходимую гибкость). Следует также отметить, что большинство компонентов, выявленных здесь, не приходят на нам ум, когда мы слышим глагол pry.

(3) a. I pried the board off the wall.

Я отодрал (ломом) доску от стены.

б. I pulled the board off the wall.

Я оттянул доску от стены.

в. I flipped the board off the wall.

Я откинул доску со стены.

г. I popped the board off the wall.

Я сбросил доску со стены.

д. I peeled the masking tape off the wall.

Я содрал пленку со стены.

Важным здесь является не то, что мы разлагаем значение на составные части, а то, что при восприятии морфемы на слух мы явственно представляем ее значение как неделимое целое и почти не осознаем его отдельные компоненты, необходимые для формирования этого значения. Такие компоненты обычно не появляются внезапно в нашем сознании - они находятся на заднем плане внимания (backgrounded), - однако они требуют особых лингвистических методик для их выявления.

Фактор Ab3: вес среди компонентов значения морфемы

В результате воздействия данного фактора один из семантических компонентов значения морфемы может стать более выделенным по сравнению с остальными. То есть, семантические компоненты, выраженные морфемой, могут иметь различный вес в плане распределения внимания. Такое распределение внимания может быть определено как элемент модели лексикализации морфемы. Например, значение глагола eat (есть) включает семантические компоненты «жевать» и «глотать», причем компонент «жевать» является в нашем восприятии процесса еды более значимым, чем компонент «глотать», хотя последний также является важным. Это наблюдение, по-видимому, усиливается тем фактом, что наречия образа действия с глаголом eat сильнее подчеркивают семантический компонент «жевать», чем «глотать». Так, предложения You should eat carefully/faster (Ты должен есть аккуратнее/быстрее) обычно означают, что аккуратнее или быстрее нужно не глотать, а пережевывать пищу.

Последствием воздействия этого фактора является то, что две разные морфемы или два разных значения многозначной морфемы могут обладать почти одинаковыми семантическими компонентами, но придавать им разный вес в плане распределения внимания. Отсюда отдельный семантический компонент в значении одного из членов такой пары может быть более выделенным. Примером может служить семантический компонент «множественность агенсов интенцио-нальной каузации» у двух значений многозначного глагола pass: переходного «передавать» и непереходного «передаваться». Референтами обоих глаголов являются три семантических компонента: «объект-фигура» (в примере 4 (ниже) - это кубок), «множественные агенсы интенциональной каузации» (обедающие за столом) и «перемещение фигуры от одного агенса к другому». При лексикализации переходного глагола pass на передний план внимания перемещается агентивный компонент, соотносимый в предложении с подлежащим (пример 4а). При лексикализации непереходного глагола pass (пример 4б), напротив, на передний план внимания выдвигается фигура, выраженная в предложении подлежащим, тогда как агентивность отходит на задний план. Фактически, этот глагол не имеет готовой структуры дополнения для непосредственной репрезентации агентивности.

(4) a. They slowly passed the goblet of wine around the banquet table. Они медленно передавали кубок с вином вокруг банкетного стола. б. The goblet of wine slowly passed around the banquet table.

Кубок с вином медленно передавали вокруг банкетного стола.

2.1.3. Фреймовые и прототипические свойства морфемы (Ac)

Фактор Ac1: прямое значение морфемы и ассоциированные концепты

Данный фактор затрагивает различия между объемом прямого значения морфемы и внешними концептами, лишь ассоциируемыми с данным значением. Под его воздействием внимание более направлено на прямое значение, чем на ассоциируемые с ним концепты. В то же время ассоциируемые концепты активируются на «среднем плане» (midground) внимания. В некоторых фреймах концепты, ассоциируемые с прямым значением, увеличивают его объем, так как, с одной стороны, они дополняют его соответствующими концептуальными признаками, однако, с другой стороны, их появление расценивается как случайное, и они с легкостью могут быть отброшены и замещены иными концептами. К примеру, морфемы north (север) и east (восток) в значении направления перемещения, как в предложениях I kept flying North (Я продолжал лететь на север) и I kept flying East (Япродолжал лететь на восток), на первый взгляд кажутся идентичными по своей семантике за исключением направления относительно сторон света. Однако в дальнейшем обнаруживается, что на восток можно лететь бесконечно, много раз облетая вокруг Земли, в то время как на север можно лететь только до Северного полюса, после чего полет продолжается уже в южном направлении. Учитывая различия в выделенности, кажется очевидным, что на передний план внимания выдвигается концепт ориентации по сторонам света, тогда как концепты ограниченности движения на север и неограниченности движения на восток отодвигаются глубоко на задний план. К тому же, помимо передвижения на задний план, эти два концепта не включаются в объем прямого значения соответствующих слов, а лишь случайно ассоциируются с ним. Это происходит, во-первых, по причине ограниченности большинства способов передвижения по суше в наши дни, а также в силу традиций употребления в прошлом,

когда еще не было известно о том, что Земля круглая. Значение слов north и east отличается только направлением относительно сторон света и не зависит от ограничений, накладываемых в силу характера движения в направлении полюса, следовательно, такие ассоциации могут легко отбрасываться. Во-вторых, подобные ограничения в определении направления движения в сторону полюса сами по себе являются условными. Например, географы могли бы согласиться считать любое движение, начавшееся в северном направлении, продолжающимся на север, а движение в противоположном направлении - движением на юг. Наше современное понимание долготы, заканчивающейся на полюсе, оказывается всего лишь случайной ассоциацией с концептом north, а не необходимым его элементом.

Второй тип фреймов включает набор структурно зависимых друг от друга концептов, которые предопределяют друг друга. Морфема может быть употреблена для прямого обозначения одной из частей такой концептуальной структуры, тогда как оставшаяся часть просто ассоциируется с первой. Две разные морфемы могут иметь одинаковую концептуальную структуру, состоящую из взаимоопределяющих концептов, отличаясь при этом частями структуры, которые формируют ее прямое значение. Эта часть структуры выдвигается на передний план внимания по сравнению с ассоциируемыми концептами, а сами ассоциируемые концепты находятся на среднем плане внимания. Термин Филлмора «фрейм» (frame) [Fillmore 1976, 1982] и термин Лэнекера «основание» (base) [Langacker 1987] описывают подобные концептуальные структуры, находящиеся на среднем плане внимания. Соответственно, термин Фил-лмора «высвечивание» (highlighting) и термин Лэнекера «профилирование» (profiling) соотносятся с выдвижением части концептуальной структуры, составляющей прямое значение морфемы, на передний план внимания.

Морфемы, относящиеся к такому типу, отличаются в плане совмещения прямого значения морфемы с ассоциируемыми с ними концептами в пространстве и времени. Так, в приводимом Лэ-некером [Langacker 1987] примере значение слова hypotenuse (гипотенуза), в котором на переднем плане внимания оказывается одна из сторон прямоугольного треугольника, не просто влечет за собой помещение этого треугольника на средний план внимания. Оно требует, чтобы соотносимый с ним треугольник был совмещен с гипотенузой во времени и пространстве. Отдельная прямая ли-

ния будет считаться уже не гипотенузой, а отрезком. Разбирая пример, приводимый Гуссерлем [Husserl 1970], следует также отметить, что в моногамной традиции значения английских существительных husband (муж) и wife (жена) выдвигают на средний план внимания супружескую пару, при этом каждое из них напрямую означает одного их членов пары, помещая эту концептуальную структуру на передний план внимания. В этом примере употребление, скажем, существительного wife не требует, чтобы соотносимый с ним концепт 'муж' был совмещен в пространстве, однако он требует совмещения во времени. В противном случае референтом будет являться не жена, а вдова. Наконец, пример «коммерческого события» у Филлмора [Fillmore 1976] представляет собой концептуальную структуру, состоящую из взаимозависимых элементов, в число которых включаются покупатель, продавец, товары, деньги и их перемещение. Любой из глаголов, таких, как sell (продавать), buy (покупать), spend (тратить), pay (платить), charge (взимать), cost (стоить), вызывает всю сцену на средний план внимания, в то время как на передний план внимания помещается лишь часть набора компонентов структуры. Однако в этом случае многие компоненты могут быть разделены и в пространстве, и во времени (пример 5).

(5) I bought her old banjo from her over the phone - she'll mail it to me next week, and I'll send her a check for it after it arrives. Я купил у нее старое банджо по телефону - она пришлет мне его по почте на следующей неделе, и я отправлю ей чек после того, как получу его.

Фактор Ac2: степень членства в категории

В целом, когда адресат воспринимает морфему на слух, большая часть его внимания сосредоточивается на прототипическом члене категории, выражаемой значением морфемы, либо на сущности, степень членства которой в категории больше по сравнению с периферийным членом (о лингвистических прототипах и их связях с системой внимания см. [Fillmore 1975; Lakoff 1987]). Таким образом, услышав слово bird (птица), американец скорее представит себе малиновку, чем страуса. Соответственно, прототип или член категории с относительно высоким статусом привлекает к себе больше внимания по сравнению со всем объемом значения морфемы. Так, если кто-то слышит слово bird, то в его сознании с боль-

шей степенью вероятности возникнет малиновка, чем все разновидности птиц одновременно.

2.1.4. Многозначность морфемы (Ad)

Фактор Ad1: степень многозначности морфемы

Концепт обычно приобретает когнитивную выделенность, если он выражается морфемой с меньшим количеством значений, или морфемой, способной выражать меньшее количество концептов, чем если он выражается многозначной морфемой, обладающей широким спектром значений, охватывающих большое количество концептов. Примером с использованием форм закрытого класса является концепт 'выше/над', репрезентируемый предлогами above и over (пример 6а). Предлог above при этом обозначает относительно небольшое количество ситуаций, тогда как предлог over может выражать большое количество концептов, включая, например, «покрытие поверхности»: There is a tapestry over the wall (Всю стену покрывает гобелен) (см. [Brugman and Lakoff 1988]). Соответственно, расположение объектов в вертикальной плоскости более отчетливо, ясно и недвусмысленно будет выражено предлогом above, по сравнению с предлогом over. Различие особенно очевидно в случае, когда контекст в готовом виде не исключает иные значения многозначной морфемы (пример 6б).

(6) a. There is a light above/over the chair. Над стулом лампа. б. There is a poster above/over the hole in the wall.

Над дырой/поверх дыры в стене висит плакат.

Фактор Ad2: вес среди значений многозначной морфемы

Различные значения многозначной морфемы могут обладать разным весом в зависимости от того, насколько быстро они вызываются сознанием при актуализации морфемы. Это означает, что при восприятии морфемы на слух некоторые из ее значений более привычны, а некоторые остаются скрытыми. Следовательно, если концепт, содержание которого говорящий намеревается передать, является одним из таких невыделенных значений, то он может быть нейтрализован более выделенными значениями, если только контекст не указывает однозначно на данный концепт. Следует отметить отличия в воздействии этого фактора и фактора Ab3. Данный фактор соотносится с выделенностью всего концепта, репрезен-

тированного одним из значений морфемы, относительно ее остальных значений. Фактор Ab3 относится к случаям, где присутствует выделен-ность одного из компонентов значения по отношению к остальным его компонентам.

В качестве иллюстрации с использованием форм открытого класса приведем пример существительного soil. Наиболее выделенным значением этого существительного является «рассыпчатый материал, в котором произрастают растения (почва)», значительно превосходящий по степени вы-деленности такие значения, как «земля, страна» во фразе my native soil (моя родная земля), или «сельскохозяйственные угодья» во фразе I live on the soil (Я живу сельским хозяйством - букв. на земле/почве). В свою очередь, концепт, о котором идет речь, «почва» гораздо реже актуализируется существительным dirt, которое при этом придает большую выделенность другому своему значению -«грязь». Концепт «почва» также является невыделенным среди других значений существительного earth (земля), в структуре значения которого наиболее выделенными считаются «наша планета» или «поверхность планеты», как, например, во фразе It settled to earth (Оно осело на землю). Там, где контекст позволяет точно определить значение (пример 7а), говорящий может с легкостью употребить любое из трех существительных. Но в менее определенном контексте (пример 7б), где внимание быстрее обращается к наиболее выделенному значению морфемы, говорящий скорее использует существительное soil, чтобы репрезентировать концепт с максимальной точностью.

(7) a. I need to put more soil/dirt/earth in the planter.

Мне нужно положить еще почвы/гру-та/земли в цветочный горшок. б. The soil/?dirt/?earth is slowly changing color.

Почва/?грунт/?земля медленно меняет цвет.

2.2. Факторы, затрагивающие морфологию и синтаксис (B)

2.2.1. Грамматические свойства и свойства конструкций (Ba)

Фактор Bal : расположение в определенном месте в предложении или другое расположение

Каждый язык характеризуется определенным местом в предложении (например, начало предложения или положение перед глаголом), в

котором значение элемента всей конструкции выдвигается на передний план внимания. Такая дополнительная выделенность обычно сопровождает и усиливает последующий когнитивный эффект, а именно создание концептуального контраста с использованием выделенного концепта. Многие свойства топика и фокуса, как это описывается в работах по лингвистике, часто возникают в определенной позиции. Например, в предложении (8a) все его члены находятся в стандартном положении. Помещение обстоятельства времени в начало предложения (8б) помещает концепт времени на передний план внимания и предполагает контраст: в другое время все происходит нормально. Помещение в начальную позицию паци-енса в предложении (8в) выдвигает на передний план внимания мысль о том, что существует и другая музыка, предполагая иной контраст: другая музыка была бы более уместной.

(8) a. I can't stand this kind of music right now.

Я не выношу эту музыку сейчас.

б. Right now I can't stand this kind of music.

Сейчас я не выношу эту музыку.

в. This kind of music I can't stand right now.

Эту музыку я не выношу сейчас.

Фактор Ba2: выраженность определенным членом предложения

Градация выделенности находится в прямом соответствии с тем, каким членом предложения является именная конструкция, что может быть отражено в следующей шкале: подлежащее > прямое дополнение > косвенное дополнение. Рассмотрим, например, два предложения (9), обозначающие одну и ту же ситуацию, в которой участвуют хозяин дома и жилец, представленные в оппозиции при помощи подлежащего и косвенного дополнения. В рассматриваемой ситуации хозяин и жилец в равной мере характеризуются агентив-ностью: хозяин, вероятно, подготовил квартиру для новых жильцов, дал объявление, побеседовал с людьми, заинтересовавшимися жильем. Жилец, вероятно, просмотрел газетные объявления, обзвонил и обошел другие квартиры. Однако большее внимание направлено на того из них, кто выражен подлежащим. Внимание к этому слову придает ему дополнительный смысл: референт, обозначаемый подлежащим, является основным агенсом в данной ситуации, он более активен и оказывает большее влияние на ситуацию, его воля и намерения инициируют действие, выраженное в предложении, и способствуют его осуществле-

нию, его второстепенные действия также являются значимыми.

(9) a. The landlord rented the apartment to the

tenant.

Хозяин сдал квартиру жильцу. б. The tenant rented the apartment from the landlord.

Жилец снял квартиру у хозяина.

Данный фактор лежит в основе многих явлений, организованных по принципу «фигура-фон», которые были описаны в [Talmy 2000a, гл. 5]. Там, в частности, отмечалось, что предикативная конструкция be near (находиться рядом с чем-либо) не является симметричной, так как предложение, подобное тому, что приведено в примере (10a), с точки зрения семантики отличается от предложения (10б). Причина заключается в том, что в таких предложениях подлежащее и сказуемое обладают различными семантическими ролями, а именно фигурой и фоном. Фигура есть движущаяся или осознающаяся подвижной сущность, чей путь, месторасположение или ориентация понимается как переменная, конкретная величина которой оказывается значимой. Эта переменная определяется через отношение к фону, то есть к сущности, расположенной статично относительно границ значения. Все это характеристики, вытекающие из определения. Существуют и дополнительные характеристики, некоторые из которых соотносятся с системой внимания. Так, фон - это нечто более знакомое и привычное, тогда как фигура есть нечто, появившееся в сознании недавно. Фигура более значима, чем фон. Фигура не столь быстро воспринимается сознанием, но, будучи воспринятой, она становится более выделенной по сравнению с фоном, который при этом теряет свою вы-деленность. С учетом всех характеристик, велосипед представляется более естественной фигурой, чем дом, отсюда и нелепость примера (10б).

(10) a. The bike is near the house.

Велосипед рядом с домом. б. ?The house is near the bike.

?Дом рядом с велосипедом.

2.2.2. Композиционные свойства (Bb)

Фактор Bb1: составная конструкция или ее компоненты

Как уже отмечалось при описании фактора Ab2, полное значение морфемы получает большее внимание по сравнению с его компонентами. Похожая тенденция действует в отношении значения целой конструкции, которому отводится

больше внимания, чем значениям ее составных частей. Эта тенденция проявляется на двух уровнях организации языка: на уровне морфем, составляющих слово, и на уровне слов, составляющих фразу или предложение. Эта тенденция, по-видимому, наиболее сильно проявляется в первом случае. Так, говорящий или слушающий, вероятно, лучше представляет значение слова unevent-fulness (отсутствие событий, букв. бессобытийность) в целом, чем значения четырех составляющих его морфем, которые обычно не выделяются по отдельности. Это наблюдение подтверждается тем, что при возможной замене этого слова на синонимичное ему одноморфемное слово, например, calm (спокойствие), расхождение в значении будет минимальным (полная синонимия, естественно, в действительности невозможна), что видно из примера (11).

(11) The uneventfulness/calm in our household that morning was in stark contrast with the commotion of the night before. Отсутствие событий/спокойствие в нашем доме резко контрастировало с суетой предыдущего вечера.

Хотя это и не столь явно проявляется на уровне дискурса, однако внимание говорящего или слушающего обычно в большей степени направлено на значение всего фрагмента дискурса, чем на значения составляющих его компонентов. Например, значение всего предложения Everyone there gathers in the yard to start the school day (Все собираются там во дворе к началу школьного дня) скорее вызовет концепт-гештальт, более выделенный, чем любое из значений слов, составляющих это предложение: «день», «двор» или «школа». Значение гештальта может также обладать большей выделенностью по сравнению с суммой значений всех слов и конструкций, состоящих из этих слов.

Фактор Bb2: идиоматичное или композиционное значение

Идиома - это лингвистическая конструкция, состоящая из двух или более морфем, значение которой композиционно не выводимо из значений компонентов, образующих эту конструкцию. Фактор, рассматриваемый в данном разделе, воздействует таким образом, что, когда говорящий выбирает, а слушающий идентифицирует языковое выражение как идиому, ее значение оказывается более сильным для сознания, чем возможное значение, складывающееся из значений элементов

конструкции. Например, в том случае, когда фраза turn down (12а), во многом в силу контекста, создаваемого прямым дополнением, определяется как идиома со значением «отвергать», это значение оказывается сильнее, чем композиционное значение «повернуть (что-либо) вниз». Для сравнения, именно такое значение появляется в контексте в предложении (12б).

(12) a. I turned the offer down.

Я отверг предложение. б. I turned the propeller blade down. Я повернул лопасть пропеллера вниз.

2.3. Факторы, затрагивающие языковые формы, которые определяют распределение внимания вовне себя (C)

Все факторы, не включаемые в настоящую категорию, обычно затрагивают свойства единицы языка, которые устанавливают внимание применительно к самой единице. Например, под действием фактора Aal лексическая категория, к которой принадлежит значение морфемы, влияет на силу внимания к этому значению. В отличие от уже упомянутых факторов, под действием факторов, описываемых в данном разделе, единица языка определяет распределение внимания к другой языковой единице или неязыковому явлению, а не к самой себе.

2.3.1. Особые языковые формы с внешним эффектом внимания (Ca)

Фактор Cal: форма, устанавливающая внешний референт в качестве объекта внимания

Морфема или конструкция может устанавливать уровень внимания к определенному референту вовне своего значения. Принимая в расчет только случаи с выдвижением внимания на передний план, в качестве примера простой морфемы, обладающей таким эффектом, можно привести частицу -ee в тамильском языке, которая присоединяется к элементу конструкции, выдвигаемому на передний план внимания. Как одна из частиц, используемых для привлечения внимания, -ee употребляется преимущественно для маркирования семантического контраста, что демонстрируется в примере (13), взятом из [Asher 1985].

(13) avan kaaley-iley-ee va-nt-aan

он утро-LOC-EMPH приходить-PAST-MASC

Он пришел утром (а не в другое время дня).

Фактор Ca2: форма, обозначающая сопутствующее обстоятельство внешнего референта в качестве объекта внимания

В то время как под действием фактора Cal формы устанавливают внимание к референту иного языкового выражения, фактор, рассматриваемый в данном разделе, способствует направлению внимания на признаки иной языковой единицы, существующие отдельно от ее значения. Примерами таких признаков могут служить фонологическая форма единицы языка, ее звуковое воспроизведение, ее состав и связь между звуковой формой и значением. При перенаправлении части внимания от функции прямого обозначения (основной функции языковой единицы), такие выражения устанавливают определенный вид и степень металингвистического осмысления языкового выражения.

Например, английская конструкция be called (называться), сравнимая с немецким одно-морфемным словом heissen (пример 14а), заставляет слушающего обратить внимание не на значение этого выражения, а на его фонологическую форму и на связь этой формы со значением. В случае если то же самое выражение появляется в отсутствии фразы be called, как в предложении (14б), оно заставляет слушающего обратить внимание на само значение.

(14) a. This gadget is called a pie segmenter.

Это приспособление называется нож для разрезания пирога. б. Please hand me that pie segmenter. Пожалуйста, передай мне тот нож для разрезания пирога.

Еще одним примером является молодежное жаргонное выражение be like (а я/он/она такой/такая), имеющее, несмотря на его ненормативный характер, уникальный статус в английском языке. Оно характеризует выражение, следующее за ним, в виде представления высказывания (высказывания действительного или воображаемого, как если бы мысли говорящего были бы вербализованы). Особая интонационная модель и модуляции голоса при воспроизведении высказывания являются в этом случае обязательными, что отличает манеру его произнесения от нейтральной. Таким образом, выражение направляет внимание слушающего не только на значение этого высказывания, но и на стиль произнесения и, следовательно, на возбужденное состояние субъекта, которое можно определить на основании данного стиля.

(15) So then I'm like: Wow, I don't believe this!

Ну вот я такая: не верю, и все тут!

Фактор Са3: форма, обозначающая внешнюю сущность или явление в качестве объекта внимания

Языковое выражение, попадающее под действие факторов Cal или Ca2, направляет внимание на иную единицу языка, указывая на нее при помощи постановки в определенном месте в предложении. Языковое выражение, попадающее под действие настоящего фактора, также указывает на направление внимания на внешний объект. Но таким внешним объектом может быть любая сущность или явление в данном пространстве или времени, а не только иное языковое выражение. Более того, постановка языкового выражения в определенную синтаксическую позицию не вызывает прямого указания на то, что это за сущность или явление. Это означает, что существует иной механизм указания на объект внимания. Существует определенная классификация таких механизмов. Она включает временную близость (в сочетании с относительной выделенностью потенциального объекта внимания), жесты и физическое местонахождение говорящего. Все эти типы представлены далее в примерах. Категория дейк-сиса, традиционно выражаемая указательными местоимениями, наиболее часто используется при действии данного фактора. В английском языке простыми формами, относящимися к этой категории, являются слова this (these) (это, эти), that (those) (то, те), here (здесь), there (там), yonder (вон там), now (теперь), thus (таким образом), yea (ага) и ударные формы личных местоимений he (он), she (она), they (они).

Для того чтобы выделить единицу из множества, используется механизм временного приближения ее реализации к моменту речи, соединенный с внутренней выделенностью этого объекта относительно прочего пространства. Этот механизм действует для любого канала восприятия. Так, человек может сказать другому: That's а cruise ship (Это лайнер), стоя на причале и глядя на проплывающие корабли; That's a fog horn (Это горн в тумане), услышав этот звук; That's diesel fuel (Это дизельное топливо), почувствовав соответствующий запах; That's the east wind (Это восточный ветер), ощутив кожей дуновение ветра.

Другим механизмом выделения говорящим определенного объекта внимания являются его жесты. Хотя такие жесты обычно видны слушающему, они также могут восприниматься так-

тильно, а иногда и на слух. С помощью жеста, например указательного пальца, в качестве объекта внимания можно представить некий предмет или действие (That's my horse / a gallop - Это моя лошадь / это галоп), либо участок территории (My horse was over there - Моя лошадь (была) вон там), либо направление (My horse went that way -Моя лошадь пошла туда).

В-третьих, физическое присутствие говорящего или его речевая деятельность может служить способом выделения достаточно крупного компонента из окружающей действительности. Так, в случае если участок пространства вокруг тела говорящего не нуждается в определении более детальном, чем это могут сделать уже упомянутые указательные слова, произнесение слова here (здесь/сюда) (пример 16) оказывается достаточным для указания на этот участок без какого-либо движения тела.

(16) a. Pull your wagon over here.

Тяни свою повозку вот сюда. б. There are plenty of restaurants around

here.

Здесь, в этом месте, много ресторанов.

Аналогичным образом в том случае, если временной отрезок вокруг речевого акта говорящего не нуждается в более детальной конкретизации, чем, скажем, это определено рамками самого предложения, произнесение слова now (сейчас) оказывается достаточным для указания на этот отрезок времени (пример 17).

(17) a. The telephone is available now.

Телефон сейчас свободен. б. I was sick, but I'm fine now.

Я болел, но сейчас я здоров.

С другой стороны, если временной отрезок, который необходимо выделить, короче, чем длина предложения, говорящий может использовать более точный механизм указания на время. Этот механизм аналогичен по своему действию более детальному выделению участка пространства. Каждое слово в предложении занимает особое место в потоке времени. Отдельный фрагмент этого потока может быть выделен при помощи указания на слово, совпадающее с ним во времени. Средствами указания на соответствующее слово служат ударение, паузы, предваряющие его, и растягивание произношения предшествующего слова, что видно из примеров (18).

(18) a. You can save my life if you push the green button ... riiiiight... NOW! Ты можешь спасти мою жизнь, если нажмешь на зеленую кнопку пря-я-я-мо СЕЙЧАС! (пример взят из [Fillmore 1997]) б. The time is exactly ... 3 ... o'CLOCK! Время сейчас ровно ... 3 ... ЧАСА!

2.3.2. Контекст с воздействием внимания, направленным вовне (Cb)

Фактор Cb1: контекстуальное указание на часть расширенного значения морфемы в качестве объекта внимания

Для объяснения действия данного фактора я начну с наблюдения о том, что не существует принципиального способа определения того, что является существенным в значении морфемы, а что внешним и лишь ассоциируемым с ним. Я буду использовать термин «расширенное значение» (extended reference) для обозначения всего спектра значения (поскольку термин Филлмора «фрейм» [Fillmore 1976] обычно вызывает ассоциации с референтами из окружающего мира). В соответствии с таким пониманием расширенное значение морфемы может иметь бесконечно много различных аспектов, компонентов и частей. Следуя логике применения процессов, затронутых в работе, некоторые из них получают больше внимания по сравнению с остальными. Текущий процесс приводится в действие лингвистическим или нелингвистическим контекстом, в котором актуализируется морфема. Когда морфема появляется в высказывании, окружающий ее контекст может указывать на текущую значимость отдельных элементов расширенного значения морфемы. Такой контекст в значительной мере определяет то, куда в границах расширенного значения должно быть направлено основное внимание. Этот процесс включается в данную группу факторов, поскольку контекст направляет внимание вовне себя, а именно, на морфему, для которой он и служит контекстом.

Эта мысль развивалась в теории «фреймовой семантики» Филлмора [Fillmore 1976; 1982]. Предполагается, что каждая морфема ассоциирована с сетью концептов, каждый из которых может быть вызван при помощи вопроса или дополнительного комментария к внешнему по отношению к морфеме содержанию. Так, свой ассоциированный концептуальный фрейм имеет английский глагол write (писать). Указание на средство письма (пример 19а) направляет больше внима-

ния именно на этот фрагмент фрейма, то есть на физическую реализацию процесса письма. Указание на язык (пример 19б) выдвигает на передний план внимания другой аспект письма, а именно, лингвистический характер данного явления. А указание на тему (пример 19в) выдвигает на передний план внимания третий аспект письма -передачу концептуального содержания.

(19) I wrote -

а. with a quill.

б. in Russian.

в. about daffodils.

Я писал -

а. пером.

б. по-русски.

в. о нарциссах.

Похожее мнение высказывал Бирвиш [Bierwisch 1983], показав, что различные контексты могут выделять в системе, по крайней мере, два разных аспекта значения слов типа university (университет), не создавая при этом двух разных значений многозначной морфемы. Внимание может быть направлено на характер университета как физического объекта: The university collapsed in the earthquake (Университет был разрушен при землетрясении) либо как учреждения: He got his Ph.D. from that university (Он получил докторскую степень в том университете).

Аналогичным образом предложенное Лэне-кером [Langacker 1984] понятие «активной зоны» (active zone), хотя оно и не характеризовалось с точки зрения отличий в распределении внимания, обозначает отдельную часть расширенного значения морфемы, которая «непосредственно задействована» в отношениях между объектами. Это отношение выражается не морфемой, на которую непосредственно направлено внимание, а иной морфемой или морфемами. Например, в предложении My dog bit your cat (Моя собака укусила твою кошку) морфема bit (укусила) определяет, что из расширенного значения морфемы dog (собака) в наибольшей степени непосредственно задействованы зубы и челюсти, а также предполагает, что воздействию подвергается только часть животного (не указано, какая именно), а не кошка целиком.

Фактор Cb2: контекстуальное указание на одно из значений морфемы в качестве объекта внимания

Каждая морфема в языке может обладать и обычно обладает несколькими отдельными значе-

ниями, которые соотносятся друг с другом либо как родственные значения одной многозначной морфемы, либо как разные значения омонимичных морфем. Несмотря на это, слушающий обычно воспринимает в речи только одно из множества значений морфемы, что является следствием двух взаимосвязанных когнитивных операций, осуществляемых языковой когницией. Первая когнитивная операция предполагает выбор одного из значений слова, которое представляется слушающему наиболее подходящим в рамках данного контекста, и его выдвижение на передний план внимания. Процедура выбора значения слова при этом отличается быстротой и продуктивностью. Вторая операция - это передвижение всех остальных значений данного слова на задний план внимания. Данная операция получила здесь название «маскировка» (masking), поскольку все значения, кроме выбранного, скрываются от нашего внимания.

Обычно контекст, в котором употребляется морфема, содержит ряд других морфем. Следовательно, в процессе когнитивной обработки фрагмента дискурса языковая когниция, во-первых, должна определить такие значения морфем в составе комплекса, которые не противоречат друг другу. Во-вторых, когниция должна скрыть все остальные значения данных морфем. Таким образом, описываемый фактор может трактоваться либо как когнитивная обработка за один раз значений только одной морфемы, по отношению к которому все окружающие его морфемы будут контекстом, либо как обработка сразу всех морфем данного речевого отрезка, образующих некий общий контекст. Иными словами, настоящий фактор может рассматриваться или как последовательный выбор правильных значений морфем, или как одновременное определение значения всех морфем в данном фрагменте дискурса (mutual disambiguation).

Например, каждая из пяти форм открытого класса (20) обладает как минимум несколькими указанными ниже значениями.

(20) check, V:

а. 'ascertain' (проверять)

б. 'write a checkmark beside' (отмечать галочкой)

в. 'inscribe with a checkerboard pattern' (делать рисунок в клетку)

г. 'deposit for safekeeping' (класть деньги в банк, депонировать)

д. 'stop' (прекращать)

market, N:

а. 'outdoor area of vendors selling food' (рынок, базар)

б. 'store for selling food' (продовольственный магазин)

в. 'institution for financial exchange' (биржа)

figure, N:

а. 'shape' (фигура, форма)

б. 'diagram' (диаграмма, чертеж)

в. 'personage' (персонаж)

г. 'number' (цифра, данные, сводка)

stock, N:

а. 'soup base' (крепкий бульон)

б. 'stored supply' (запас, инвентарь)

в. 'rifle part' (ружейная ложа)

г. 'line of descendants' (род, семья)

д. 'farm animals' (скот)

е. 'fragrant flowered plant species' (левкой)

ж. 'financial instrument' (акции)

down, A:

а. 'closer to earth's center' (направленный книзу)

б. 'reduced' (упавший в цене)

в. 'recorded' (записанный)

г. 'glum' (мрачный, угрюмый)

Когда эти пять форм объединяются в конструкцию (21), слушающий, оперируя данным фактором, обычно быстро выбирает одно из значений для каждой морфемы. В приведенном примере в соответствии с финансовым контекстом наиболее вероятным является следующий выбор: для глагола check это значение (а) «проверять», для существительного market значение (в) «биржа», для существительного figure значение (г) «данные, сводка», для существительного stock значение (ж) «акции» и для прилагательного down значение (б) «упавший в цене».

(21) I checked the market figures - my stock is down.

Я проверил биржевые сводки - мои акции падают в цене.

2.4. Фонологические факторы (D)

Эта категория факторов затрагивает фонологические характеристики языковых выражений, включая свойства отдельных морфем. Из-за ограниченного объема статьи мы приводим здесь лишь одну из подгрупп.

2.4.1. Фонологические свойства, присущие форме морфемы (Da)

Фактор Dal: длина морфемы

Длина произносимой морфемы соотносится со степенью выделенности обозначаемого ей объекта или явления. Одним из проявлений такой зависимости является случай репрезентации одного концепта морфемами или словами разной длины. Более длинное слово привлекает больше внимания слушающего к выражаемому им концепту, чем короткое слово. Так, в английском языке противительные союзы nevertheless (тем не менее) и but (но) выражают сходное значение. Но, несмотря на это, большее время произнесения союза nevertheless определяет его более заметный и выделенный характер в составе языкового выражения, тогда как короткий союз but оказывается на заднем плане внимания (пример 22).

(22) They promised they would contact me.

Nevertheles /But they never called back.

Они обещали, что свяжутся со мной.

Тем не менее/Но они так и не позвонили.

Фактор Da2: фонологическое сходство с другими морфемами в лексиконе

Фонологическая форма произносимой морфемы зачастую может активизировать в памяти слушающего ряд сходных по звучанию морфем. Активизация здесь означает концентрацию внимания на чем-либо. Данный эффект может быть желательным в тех случаях, когда активизируемые морфемы усиливают коммуникативную интенцию говорящего, и нежелательным, если они отвлекают от нее внимание. Иллюстрацией примера желательной активизации служит новое название для лекарства от бессонницы Nyquil, которое, очевидно, было придумано по созвучию с такими словами, как night (ночь) и tranquil (спокойный), значения которых отражают назначение данного продукта. Нежелательные ассоциации, возможно, побудили людей, произносивших слова Uranus (Уран) и harass (надоедать) с ударением на втором слоге, передвинуть ударение на первый слог1.

2.5. Факторы, затрагивающие свойства референта (E)

Все факторы, рассматриваемые в данной статье, кроме представленных в этом разделе, усиливают или ослабляют концентрацию внима-

1 Из-за их созвучия с английскими словами anus и ass, имеющими неприличное значение (прим. пер.).

ния на объекте, независимо от свойств и характеристик самого объекта. Факторы, рассматриваемые в этом разделе, напротив, усиливают или ослабляют внимание к объекту именно вследствие свойств и характеристик самого объекта.

Фактор E1: отклонение референта от нормы

Отклонение референта от определенных норм приводит к его выдвижению на передний план внимания у слушающего. Такие нормы и отклонения от них включают: обычность - необычность; нейтральность - экспрессивность; обобщенность - конкретность.

Например, в нормах, обусловленных культурной практикой, более необычное явление привлекает больше внимания по сравнению с привычным явлением, что проявляется в значении глагола hop (идти вприпрыжку) по сравнению со значением глагола walk (идти) в примере (23a). Подобным же образом действие, сопровождаемое экспрессивным поведением, привлекает больше внимания, чем простое действие, что видно из значения глагола scream (визжать) по сравнению со значением глагола shout (кричать) в примере (23б). И, наконец, действие, выражаемое глаголом с более конкретным значением, обращает на себя больше внимания, чем действие, выражаемое глаголом с обобщенным значением, что проявляется в значении глагола drown (тонуть) по сравнению со значением глагола die (умереть) в примере (23в).

(23) a. He hopped/walked to the store.

Он прыгал/шел пешком в магазин.

б. She screamed/shouted to him.

Она завизжала/закричала ему.

в. He drowned/died.

Он утонул/умер.

Фактор E2: прямое воздействие на систему внимания адресата

Все другие факторы, затрагиваемые в этой статье, руководят процессом распределения внимания слушающего посредством прямого воздействия на когнитивные механизмы в его сознании. Данные когнитивные механизмы автоматически направляют и концентрируют внимание слушающего на некотором объекте действительности. Например, слово, произнесенное в высказывании с более сильным ударением, автоматически привлекает внимание к своему референту. И только описываемый нами в данном разделе фактор напрямую воздействует на систему внимания и на процессы распределения внимания. Действие этого фактора заключается не

просто в запуске автоматических когнитивных механизмов, а в воздействии на последующие когнитивные механизмы слушающего, которые контролируются сознанием и могут влиять на осознанное распределение внимания.

Многие глагольные лексемы выражают в своем значении процессы концентрации и ослабления внимания, охватывающие их субъект, например, I paid attention to/ignored what he said (Я обратил/не обратил внимание на то, что он сказал) или объект: I alerted her to the risk (Я предупредил ее о риске). Когда данные глаголы используются для обращения к адресату, употребляясь в предложении в форме императива или в сочетании с модальными словами, они сразу подсказывают слушающему необходимость либо обратить внимание на описываемое явление (примеры в 24а), либо оставить его без внимания (24б).

(24) a. Pay attention to the movie!

Обратите внимание на этот фильм. Be alerted that this is only a copy of the original painting.

Предупреждаю, что это только копия картины.

You should note their sincerity. Вам следует отметить их искренность.

б. Never mind what I said! Не придавайте значения моим словам! Disregard their appearance. Не обращайте внимание на их присутствие.

2.6. Факторы, затрагивающие отношение между значением и его репрезентацией (F)

В языке существует закономерность, в соответствии с которой больше внимания уделяется содержанию высказывания, а не тому, в какой форме оно употребляется. Обычно слушающий обращает больше внимания на то, что говорящий хочет выразить, чем на то, что он в действительности произносит. При этом слушающий вынужден преодолевать различные отвлекающие помехи, чтобы уловить содержание высказывания. Усиливаясь, такие помехи могут, однако, привлекать больше внимания, чем само содержание высказывания.

Фактор F1: значение и его репрезентация

Данный фактор затрагивает общую и для слушающего, и для говорящего особенность внимания, которая формулируется следующим образом:

внимание в большей степени направлено на концепт, репрезентируемый языковой единицей, а не на звуковую форму данной морфемы. Иными словами, означаемое является когнитивно более выделенным, чем означающее. Данный фактор действует как для отдельных морфем, так и для целых фрагментов дискурса. Приведем пример с отдельной морфемой. Если жена говорит мужу (25a), то он, услышав слово sick (больной), скорее всего, обратит внимание на его значение «sickness» (болезнь), а не на его фонологическую репрезентацию, состоящую из последовательности звуков [s]-[I]-[k]. Такой же вывод может быть сделан и в отношении всего предложения (25a). Кроме того, поскольку предложение состоит из отдельных слов и словосочетаний, то можно наблюдать следующее явление. Услышав данное предложение, муж, скорее всего, запомнит его основное значение, но не запомнит его точную формулировку. Поэтому спустя некоторое время он легко сможет вспомнить, что утром жена узнала по телефону о болезни своей сестры, но при этом не сможет вспомнить, как именно она сообщила ему об этом: (25a), (25б) или (25в) (в данном примере Джуди - имя сестры). Если модель памяти события хотя бы частично соотносится с особенностями механизмов памяти при его восприятии, то подобные наблюдения позволяют утверждать, что в целом большее внимание уделяется референту, а не его репрезентации.

(25) a. My sister called and said she was very sick this morning.

Моя сестра позвонила сегодня утром и сказала, что она больна.

б. My sister called this morning to tell me that she was feeling really sick.

Моя сестра звонила сегодня утром, чтобы сказать, что она очень плохо себя чувствует.

в. Judy said she was very ill when she called today.

Джуди сказала, что очень больна, когда она звонила сегодня.

Фактор F2: предполагаемое или реальное значение и репрезентация

Языковое выражение, используемое говорящим, обычно не полностью репрезентирует концепт, который он предполагал выразить изначально. Оно даже может объективировать совсем другой концепт. В такой ситуации слушающий может понять, что имел в виду говорящий, обращаясь к собственным знаниям и к знанию контекста. Слушаю-

щий также может определить, каким могло бы быть языковое выражение, наиболее полно репрезентирующее данный концепт. Действие данного фактора предполагает, что внимание слушающего в большей степени направлено на значение, подразумеваемое говорящим, и на то, какой может быть его правильная репрезентация. При этом из области внимания исчезают само речевое выражение говорящего и его буквальное значение.

Как было отмечено, речевое выражение говорящего может в результате репрезентировать структуру знания, которая немного отличается от предполагаемой изначально. Данный феномен проявляется двояко. Во-первых, речевое выражение может не соответствовать положению дел окружающей действительности (примеры 26a и 26б). Устанавливая расхождения, слушающий обычно понимает, что говорящий на самом деле имел в виду элементы реальной ситуации. Большее внимание в таком случае обращается на изначально предполагаемую ситуацию, чем на ситуацию, получившую языковое выражение. Во всех приводимых здесь примерах слушающий может даже не замечать несовпадения с реальной ситуацией и воспринимать только предполагаемый смысл высказывания.

(26) a. How can you stand there and tell me you have no time?! <said to someone sitting> Как ты можешь стоять там и говорить, что у тебя нет времени?! (обращаясь к сидящему человеку) б. Here, hand this to the baby. <passing spoon of applesauce to spouse to feed to baby> Вот, передай это ребенку. (передавая супругу ложку с яблочным пюре, чтобы покормить ребенка)

Во-вторых, морфемы, составляющие выражение и точно выражающие задуманный смысл, могут занимать неправильные позиции в результате непроизвольной перестановки слов (пример 27, услышанный однажды). В данном случае слушающий замечает несоответствие между буквальным значением выражения и своим собственным знанием тех концептуальных структур, которые чаще встречаются или в наибольшей степени соответствуют данному контексту. Он осознает, что говорящий предполагал выразить именно эти концептуальные структуры и концентрирует свое внимание на них, а не на буквальном значении выражения.

(27) Students believe that every solution has a problem.

Студенты полагают, что у каждого решения есть проблема.

В других случаях наблюдается скорее неудачная, чем неправильная репрезентация. Возьмем, к примеру, ситуацию, в которой говорящий пытался перефразировать забытое слово. В примере (28) (услышано по радио) говорящий, по-видимому, хотел сказать Haven't those negotiations been overtaken by events? (Разве события не опередили эти переговоры?), но сразу не смог вспомнить подходящую глагольную лексему и после нескольких неудачных попыток нашел способ выразить практически тот же смысл. Возможно, большинство слушателей не обратило внимания на то, что говорящий начинал говорить несколько раз, а также на попытки перифразировать выражение, так как их внимание было направлено на смысл, который намеревался передать говорящий.

(28) Haven't those negotiations [pause] sort of passed by events, [pause] - aren't they outdated?

Ведь эти переговоры [пауза] как бы они уже прошли [пауза] - разве они не устарели?

Фактор F3: степень отклонения актуализированной репрезентации от предполагаемой

Каждому случаю отклонения актуализированного выражения от предполагаемого выражения соответствует допустимая степень отклонения, на которую слушающий не обращает внимания. В ситуации, когда отклонение превышает допустимую степень, действует следующая закономерность: чем выше степень отклонения, тем больше внимания слушающий будет уделять этому отклонению, а также тому, в какой форме и по какой причине оно произошло. Например, допустимыми отклонениями являются такие дискурсивные явления, как исправление, повтор, незаконченность и обобщение. Такие явления часто отмечаются в лингвистической транскрипции диалогов, но редко замечаются самими участниками разговора. С другой стороны, некоторые отклонения могут привлекать к себе внимание, например, обращение к собеседнику неправильным именем или выбор неверного способа фамильярного или официального обращения в языке, обладающем для этого особыми формами.

2.7. Факторы, затрагивающие реализацию репрезентации (G)

2.7.1. Включение репрезентации (Ga)

Фактор Ga1: присутствие или отсутствие эксплицитной репрезентации

Посредством настоящего фактора присутствие в дискурсе явных лингвистических форм, эксплицитно соотносящихся с концептом, выдвигает этот концепт на передний план. Отсутствие форм, соотносящихся с концептом, который мог бы быть репрезентирован в ином случае, помещает этот концепт на задний план. Это фактор, лежащий в основе анализа системы «кадрирования внимания» (windowing of attention) в [Талми 2000а, гл. 4].

В качестве фона для настоящего фактора участвующий в коммуникации говорящий может иметь определенный концептуальный комплекс, который, согласно его желанию, должен быть повторен в когниции адресата. Концептуальный комплекс несет обычно слишком много информации, чтобы охватить его в полном объеме и детализировать в сжатый интервал в любой когнитивно выполнимой системе репрезентаций. Одним из решений для этой проблемы, которое, видимо, возникло в ходе эволюции языка, является когнитивный процесс абстрагирующей (abstractive) репрезентации. Говорящий выбирает только один из многочисленных аспектов более обширного концептуального комплекса для его эксплицитной репрезентации лингвистическими элементами своего высказывания. При помощи дополнительного когнитивного процесса восстановления (reconstitution) слушающий затем использует эту частичную эксплицитную репрезентацию, чтобы достаточно близко к оригиналу восстановить полный концептуальный комплекс говорящего. В процессе восстановления слушающий должен предположить или вывести неэксплицитный материал в основном при помощи контекстных или фоновых знаний.

В качестве иллюстрации предположим ситуацию, в которой я - гость в доме хозяйки, мы оба сидим у открытого окна и мне холодно. Здесь мой расширенный концептуальный комплекс включает общие фоновые знания, например, физическое знание о том, что воздух снаружи обычно холоднее воздуха в помещении и что он может поступать в комнату через оконный проем; психологическое знание о том, что человек может чувствовать дискомфорт от контакта с более холодным воздухом; и социокультурное знание того, что гость обычно не воздействует непосредст-

венно сам на собственность хозяев, кроме той, что предназначена для его пользования.

Как отмечалось ранее, даже этот непосредственно относящийся к ситуации концептуальный комплекс не может быть в эксплицитной форме кратко репрезентирован языком. Вместо этого, согласно принципу абстрагирующей репрезентации, из всего комплекса я должен выбрать подсистему концептов для явного выражения, произнеся, например, (29). Хозяйка восстановит большую часть моего оставшегося невыраженным концептуального комплекса.

(29) Couldyou please close the window?

Не могли бы вы закрыть окно?

Действие фактора здесь проявляется в том, что выбор концептов для явного выражения не является действием, нейтральным по отношению к вниманию. Напротив, в этом случае происходит выдвижение выбранных концептов на передний план внимания по сравнению с теми, что остаются невыраженными в концептуальном комплексе. Более того, эксплицитно репрезентированные концепты имеют тенденцию определять центр градиента внимания (gradient of attention): самый большой для эксплицитно выраженных концептов, меньший для концептов, оставшихся в концептуальном комплексе, и радиально уменьшающийся для остального клубка знания. Таким образом, мое высказывание будет направлять внимание моей хозяйки в большей степени на окно и на то, что его надо закрыть; в небольшой степени на вероятность того, что мне холодно или что ей надо встать с того места, где она сидит, и подойти к окну; и совсем незначительно на дизайн окна по сравнению с другим окном.

Фактор Ga2: реализованное значение вместо возможных альтернатив

Процесс абстрагирующей репрезентации под действием фактора Ga1 имеет логическое последствие. Говорящий, как правило, может выбрать из первоначального концептуального комплекса несколько различных подсистем аспектов, и каждая из этих альтернативных подсистем может быть в равной степени использована слушающим, чтобы восстановить подобие первоначального комплекса. Это свойство является основополагающим свойством языка, которое было названо концептуальной альтернативностью (conceptual alternativity) в [Talmy 2000а, гл. 3]. Тем не менее, подобные альтернативы языкового выражения неравны в плане распределения внимания. Там, где одно выражение эксплицитно пред-

ставляет одну группу концептов, заставляя слушающего выводить оставшиеся, другое выражение непосредственно выражает некоторые из предыдущих выводимых концептов, оставляя при этом для инференции те из них, что прежде были выражены непосредственно. Поскольку непосредственно выраженные концепты имеют тенденцию притягивать больше внимания, чем концепты, которые только выводятся, выбор говорящим определенного выражения среди альтернатив оказывается лингвистическим приемом для установления внимания (attention setting).

Таким образом, в ситуации «гость-хозяйка», описанной выше, вместо того, чтобы сказать (30a), я как гость мог бы сказать моей хозяйке (30б). Эти два предложения выбирают разные подсистемы аспектов моего расширенного концептуального комплекса. Фактически они не имеют ни одной общей морфемы. Однако, имея сравнительно большое контекстуальное и фоновое знание, адресат, вероятно, восстановит приблизительно одинаковый концептуальный комплекс из обоих предложений, что будет в действительности приблизительно совпадать с моим собственным первоначальным концептуальным комплексом. Тем не менее, эти две реконструкции не будут идентичны, поскольку в первом предложении, среди прочего, на передний план внимания выдвигается аспект закрывания окна, что заставляет адресата самому выводить некоторые элементы фонового знания, например то, что мне холодно, тогда как выбор второго предложения с референцией к температуре выдвигает на передний план именно этот аспект, заставляя хозяйку выводить фоновые знания о том, что ей потребуется закрыть окно. Кроме того, действующий радиальный градиент внимания смещает свой центр и, следовательно, величину охвата внимания. Выбор говорящим в качестве центра внимания закрывание окна может поставить на второе по выделенности место, скажем, путь, который должна проделать хозяйка к окну, в то время как выбор в качестве центра внимания чувство холода выдвигает на второй план беспокойство о том, что можно заболеть.

(30) a. Could you please close the window?

Не могли бы вы закрыть окно? б. It's a bit chilly in here.

Здесь немного прохладно.

2.7.2. Доступность репрезентации (Gb)

Фактор Gb1: наличие или отсутствие в лексиконе морфемы для репрезентации определенного концепта

Возможно, наличие морфемы, которая репрезентирует определенный концепт в лексиконе говорящего, в полной мере способствует тому, что говорящий обращает внимание на этот концепт. Конечно, концепт не обязательно должен быть репрезентирован одной морфемой для того, чтобы говорящий обратил на него свое внимание. В конце концов, большинство концептов в языке репрезентировано композиционно. Тем не менее, наличие в лексиконе говорящего морфемы, которая репрезентирует определенный концепт, может способствовать появлению этого концепта в сознании говорящего. Например, концепт «румянец наслаждения от простодушной гордости за достижения близкого родственника (или свои)» может появиться в мыслях носителя английского языка, но есть большая вероятность того, что он появится в мыслях носителя языка идиш, чей лексикон включает морфему nakhes для этого концепта.

2.8. Факторы, затрагивающие свойства временной последовательности (H)

2.8.1. Новизна репрезентации (Ha)

Фактор Ha1: текущие или предшествующие формы

По-видимому, одно из свойств внимания слушающего - в большей степени направлять внимание на лингвистические формы, использующиеся в высказывании в данный момент, нежели на формы, произнесенные до этого. Одна из функций этого механизма распределения внимания должна содействовать, возможно, в сочетании с работающей памятью осуществлению процесса обработки форм слушающим, что включает двойную проверку форм на предмет их идентичности, первый уровень сортировки их содержания и соотнесение их с предшествовавшими формами.

По-видимому, в идеале внимание слушающего способно одновременно охватывать или достаточно быстро переключаться на различные аспекты дискурса говорящего. Такие аспекты могут включать и произносимые в данный момент формы, и важность произнесенных до них форм, и общую концептуальную модель, которую постепенно создает дискурс. Однако эти различные операции, выполняющиеся в памяти слушающего, иногда могут вступать между собой в конфликт. Так, если слушающий уделит слишком

много внимания, скажем, важности предыдущего высказывания в дискурсе, он может пропустить аспекты части дискурса, которые произносятся в данный момент.

Фактор Ha2: новизна последнего значения или высказывания

Под действием данного фактора внимание слушающего сохраняется или быстрее возвращается к тому явлению, которое было упомянуто последним. Этот фактор соответствует явлению «удаленности референта», которая является составной частью «доступности референта», описанной Гивоном [Givon 1990]. По его наблюдениям, с ослаблением новизны референта говорящий возвращается к нему, выбирая тип лингвистической формы, расположенный последовательно в определенной иерархии, начиная с нулевой формы, через неударную проформу, затем через ударную проформу, заканчивая полной лексической формой. Хотя этот процесс в традиции функционального дискурса рассматривался, по-видимому, только в отношении языкового референта, предшествующего определенному явлению, мы заметили, что нелингвистическая актуализация явления вызывает тот же самый эффект. Например, предположим, что вы находитесь в моем офисе, входит мужчина, говорит мне несколько слов и уходит. Я могу обозначить этого мужчину, используя соответствующее местоимение, если обращусь к вам через несколько минут после его ухода, сказав, например, He's the director of our lab (Он директор нашей лаборатории). Однако по истечении некоторого времени мне придется использовать полную лексическую фразу That man who came in and spoke to me was the director of our lab (Тот мужчина, что заходил и говорил со мной, - директор нашей лаборатории).

3. Эффекты внимания как результат сочетания факторов

В процессе сочетания и взаимодействия основных факторов внимания проявляются такие эффекты, как возрастающая градация, конвергенция и конфликт.

3.1. Градация силы внимания при комбинации факторов

Факторы могут постепенно добавляться по возрастающей, образуя градацию степени внимания, направленного на определенную лингвистическую

сущность. Для иллюстрации рассмотрим концепт «агентивность». Внимание к агентивности постепенно возрастает благодаря последовательному добавлению факторов, что видно из серии сравнимых по значению предложений (31). Все эти предложения относятся к одной сцене, в которой группа обедающих (агенсы) передают друг другу бокал с вином, сидя за обеденным столом. В предложении (31a) минимальный фоновый смысл агентивности прагматически выводим из контекста (фактор Оа1), хотя он и не репрезентирован непосредственно языковыми формами. Агентивность является немного более выделенной в предложении (31 б), где непереходный глагол pass (передаваться) включает косвенную ссылку на агенс в пределах своей лексикализации (фактор Ab3). Еще большее внимание обращено на агентивность в предложении (31в), где пассивная конструкция теперь уже с переходным глаголом pass (передавать) непосредственно представляет присутствие агенса (фактор Ва4, не рассматриваемый здесь). Резкое увеличение количества внимания на агенсе происходит в том случае, когда он эксплицитно выражается местоимением (фактор Оа1): косвенное дополнение them (ими) в предложении (31 г). В дальнейшем агентивность выдвигается на передний план с появлением этого местоимения в качестве подлежащего в начале предложения (факторы Ва1 и Ва2) в предложении (31д). И наконец, замена местоимения существительным с полным лексическим значением (фактор Аа1) в (31е) в наибольшей степени выдвигает агенс на первый план.

(31) a. The goblet slowly went around the banquet table.

Кубок медленно шел по кругу за банкетным столом.

б. The goblet slowly passed around the banquet table.

Кубок медленно передавали по кругу за банкетным столом.

в. The goblet was slowly passed around the banquet table.

Кубок медленно передавался по кругу за банкетным столом.

г. The goblet was slowly passed around the banquet table by them.

Кубок медленно передавался ими по кругу за банкетным столом.

д. They slowly passed the goblet around the banquet table.

Они медленно передавали кубок по кругу за банкетным столом.

е. The diners slowly passed the goblet around the banquet table. Обедающие медленно передавали кубок по кругу за банкетным столом.

3.2. Усиление внимания при слиянии факторов

Несколько факторов могут сливаться в одной языковой единице, чтобы усилить определенный уровень выделенности, делая его особенно высоким или особенно низким. Грамматика языка часто организована таким образом, чтобы способствовать определенным слияниям. Как видно из предложения (31 е) в последней серии примеров, английский язык часто достаточно сильно выдвигает на первый план концепт агентивности путем конвергенции всех следующих факторов: эксплицитная репрезентация (Оа1) именем открытого класса (Aa1) в начальной позиции в предложении (Ва1) в качестве грамматического подлежащего (Ва2) при глаголе, лексикализация которого обращена к агенсу-субъекту (АЬ3).

3.3. Проявление внимания в результате конфликта факторов

Два фактора могут вступать в конфликт при своем воздействии на внимание, в результате чего один из факторов обычно либо подавляет (overrides) другой, либо они конкурируют друг с другом за внимание слушающего, которое разделяется или колеблется между ними. Для иллюстрации процесса подавления рассмотрим предложение (32а). Здесь концепт «летательный аппарат» несколько выдвинут на передний план в слове plane (самолет) посредством конвергенции четырех факторов. Он выражен лексической категорией, занимающей высшую позицию в иерархии внимания: именем существительным (Аа1); это простой концепт, выраженный одной морфемой (АЬ1); он находится в выделенной позиции в конце предложения (Ва1); и он получает сильное ударение, что типично для конечного элемента (Dc4). В противоположность этому, тот же концепт «летательный аппарат» несколько отодвинут на задний план в слове flew (летал) в предложении (32б). Он находится на заднем плане внимания под действием тех же четырех факторов: он реализован лексической категорией, занимающей более низкую позицию в иерархии внимания, - глаголом; он соединен при помощи других концептов, а именно, «перемещаться» и «посредством»; в предложении он занимает не-

выделенную с точки зрения английского языка позицию; и в этой позиции он получает сравнительно слабое ударение. В соответствии с этим, говорящий на английском языке может услышать в последнем предложении сообщение, выражающее сам факт поездки в Кей Вэст, включающее мысль о способе перемещения по воздуху в качестве случайной, фоновой информации. Однако дальнейшее дополнительное применение логического ударения (фактор Db1) в отношении к глаголу в предложении (32в) уничтожает фоновый эффект четырех конвергентных факторов. Оно подавляет их действие и выдвигает на передний план концепт «летательный аппарат».

(32) a. I went to Key West last month by plane. Я летал (букв. ездил) в Кей Вест в прошлом месяце на самолете.

б. I flew to Key West last month.

Я летал в Кей Вест в прошлом месяце.

в. I FLEW to Key West last month.

Я ЛЕТАЛ в Кей Вест в прошлом месяце.

При конфликте, в котором происходит конкуренция внимания, каждый из двух или более факторов апеллирует к ограниченной способности внимания слушающего для достижения своей собственной цели, в результате чего одна или несколько целей получают меньше внимания, чем это требуется для их адекватной обработки. Например, фактор На1 требует от слушающего уделить достаточно внимания формам, произносимым говорящим в данный момент, для их последующей обработки в оперативной памяти. Но если говорящий только что произнес плохо сформулированное предложение, фактор F3 требует от слушающего уделить достаточно внимания этому противоречию, чтобы понять то, что намеревался сказать говорящий. У слушающего может быть недостаточно объема памяти, чтобы адекватно среагировать одновременно на оба фактора. Он может уделить внимание произносимым в данный момент словам и оставить предыдущее ошибочное высказывание непонятым или остановиться на предыдущем высказывании, упуская то, что произносится в данный момент; он также может уделить определенное внимание каждой из задач, не выполняя ни одну из них достаточно хорошо.

Список литературы

Asher, R.E. 1985. Tamil. Beckenham, Kent, UK: Croom Helm.

Bierwisch M. 1983. Psychologische Aspekte der Semantik natuerlicher Sprachen. In: Mötsch, Wolfgang / Viehweger. Dieter (Hrsg.). Richtungen der modernen Semantikforschung. Berlin: Akademie Verlag, 15-64.

Brugman, C.M., and Lakoff, G.P. 1988. Cognitive topology and lexical networks. In Lexical Ambiguity Resolution: perspectives from psycholinguis-tics, neuropsychology, and artificial intelligence. S. Small, G. Cottrell, and M. Tanenhaus, eds. Menlo Park, CA.: Morgan Kaufmann, pp. 477-508.

Chafe, Wallace. 1994. Discourse, Consciousness, and Time. Chicago: University of Chicago Press.

Fillmore, Charles. 1975. An Alternative to Checklist Theories of Meaning. Berkeley Linguistics Society. Vol. 1, pp. 155-159.

Fillmore, Charles. 1976. Frame Semantics and the Nature of Language. In «Annals of the New York Academy of Sciences: Conference on the Origin and Development of Language and Speech». Vol. 280, pp. 20-32.

Fillmore, Charles J. 1982. Frame semantics. In Linguistics in the Morning Calm, ed. by Linguistic Society of Korea, 111-37. Seoul: Hanshin Publishing Co.

Fillmore, Charles J. 1997. Lectures on Deixis. In CSLI Lecture Notes, No. 65. Stanford: CSLI Publications.

Givon, Talmy. 1990. Syntax: A Functional-Typological Introduction. Vol. 2. Amsterdam and Philadelphia: John Benjamins.

Husserl, Edmund. 1970. Logical Investigations. Translated by J.N. Findlay from the Second German Edition of Logische Untersuchungen. Vol. 2, pр. 455-457. Routledge & Kegan Paul: London and Henley; Humanities Press Inc.: New Jersey.

Lakoff, George. 1987. Women, Fire and Dangerous Things: What Categories Reveal about the Mind. University of Chicago Press.

Lambrecht, Knud. 1994. Information Structure and Sentence Form: A Theory of Topic, Focus, and the Mental Representations of Discourse Referents. Cambridge: Cambridge University Press.

Langacker, Ronald. 1984. Active zones. Proceedings of the Annual Meeting of the Berkeley Linguistics Society 10: 172-188.

Langacker, Ronald W. 1987. Foundations of Cognitive Grammar. Vol. 1: Theoretical Prerequisites. Stanford University Press.

Liddell, Scott K. 2003. Grammar, Gesture, and Meaning in American Sign Language. Cambridge: Cambridge University Press.

Talmy, Leonard. 1972. Semantic Structures in English and Atsugewi. Berkeley: University of California Ph.D. dissertation.

Talmy, Leonard. 1976. Semantic causative types. In Shibatani, Masayoshi, ed., Syntax and Semantics, vol. 6: The Grammar of Causative Constructions, 43-116. New York: Academic Press.

Talmy, Leonard. 1978a. Figure and Ground in complex sentences. Universals of Human Language, vol. 4: Syntax, ed. by Joseph H. Greenberg, 625-49. Stanford: Stanford University Press.

Talmy, Leonard. 19786. Relations between subordination and coordination. Universals of Human Language, vol. 4: Syntax, ed. by Joseph H. Green-berg, 487-513. Stanford: Stanford University Press.

Talmy, Leonard. 1978b. The relation of grammar to cognition - a synopsis. Proceedings of TINLAP-2, ed. by David Waltz, 14-24. New York: Association for Computing Machinery.

Talmy, Leonard. 1983. How language structures space. Spatial Orientation: Theory, Research, and Application, ed. by Herbert L. Pick, Jr. and Linda P. Acredolo, 225-82. New York: Plenum Press.

Talmy, Leonard. 1985. Lexicalization patterns: semantic structure in lexical forms. Language Typology and Syntactic Description, vol. 3: Grammatical Categories and the Lexicon, ed. by Timothy Shopen, 57-149. Cambridge: Cambridge University Press.

Talmy, Leonard. 1988a. Force dynamics in language and cognition. Cognitive Science 12:49-100.

Talmy, Leonard. 19886. The relation of grammar to cognition. Topics in Cognitive Linguistics, ed. by Brygida Rudzka-Ostyn, 165-205. Amsterdam: John Benjamins.

Talmy, Leonard. 1991. Path to realization: a typology of event conflation. Berkeley Linguistics Society 17:480-520. Ed. by Laurel A Sutton, Christopher Johnson and Ruth Shields.

Talmy, Leonard. 1995a. The cognitive culture system. The Monist 78:80-116.

Talmy, Leonard. 19956. Narrative structure in a cognitive framework. Deixis in Narrative: A Cognitive Science Perspective, ed. by Gail Bruder, Judy

Duchan & Lynne Hewitt, 421-460. Hillsboro, NJ: Lawrence Erlbaum Associates, Inc.

Talmy, Leonard. 1996a. Fictive motion in language and «ception». Language and Space, ed. by Paul Bloom, Mary Peterson, Lynn Nadel & Merrill Garrett, 211-275. Cambridge, MA: MIT Press.

Talmy, Leonard. 19966. The windowing of attention in language. Grammatical Constructions: Their Form and Meaning, ed. by Masayoshi Shibatani and Sandra Thompson, 235-287. Oxford: Oxford University Press.

Talmy, Leonard. 2000a. Toward a Cognitive Semantics, volume I: Concept structuring systems. i-viii, 1-565. Cambridge: MIT Press.

Talmy, Leonard. 2000б. Toward a Cognitive Semantics, volume II: Typology and process in concept structuring. i-viii, 1-495. Cambridge: MIT Press.

Talmy, Leonard. 2003a. The representation of spatial structure in spoken and signed language. Perspectives on Classifier Constructions in Sign Language, ed. by Karen Emmorey. Mahwah, NJ: Lawrence Erlbaum.

Talmy, Leonard. 20036. Recombinance in the Evolution of Language. in Proceedings of the 39th Annual Meeting of the Chicago Linguistic Society: The Panels. eds. Jonathon E. Cihlar, David Kaiser, Irene Kimbara, and Amy Franklin. Chicago: Chicago Linguistic Society.

Talmy, Leonard. В печати. The attention system of language. Cambridge: MIT Press.

Tomlin, Russel. 1995. Focal attention, voice, and word order: an experimental, cross-linguistics study. In P. Downing and M. Noonan, (eds.), Word order in discourse, 517-554. Amsterdam: Benjamins.

Zubin, David A. & Lynne E. Hewitt. 1995. The deictic center: a theory of deixis in narrative. In Judith F. Duchan, Gail A. Bruder, & Lynne E. Hewitt (eds.), Deixis in Narrative: A Cognitive Science Perspective, 129-155. Lawrence Erlbaum.

Перевод с английского В.Г. Куликова

L. Talmy ATTENTION PHENOMENA

The study covers the linguistic system of attentional factors and its typological aspects and introduces the general principles that the system is based on. Various portions or aspects of the expression, content, and context have different degrees of salience. The extensive system of language that assigns different degrees of salience to the parts of an expression or of its reference or of the context is considered in detail in this article.