CC BY
436
28 сент. 2013 г.: в 2 т. / отв. ред.: Т.Л. Крюкова, Е.В. Куфтяк, М.В. Сапоровская, С.А. Хазова. -Кострома, 2013. - Т. 1. - С. 22-29.
10. KryukovaT., GushchinaT., EkimchikO. Do Russians cope with stress? Sociocultural context of coping in the time of cultural transition / Abstracts ofthe 22nd Congress of the International Association for Cross-
Cultural Psychology «Diversity, Equality and Culture» Reims, France, 2014 [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.iaccp2014.com/medias/Content/ Images/PROGRAMME_IACCP_2014.pdf.
11. Wong, P.T.P., Wong, L.C.J. Handbook of multicultural perspectives on stress and Coping. - New York: Springer, 2006.
УДК 159.9:316
Екимчик Ольга Александровна
кандидат психологических наук
Крюкова Татьяна Леонидовна
доктор психологических наук, профессор Костромской государственный университет им. Н.А. Некрасова olga-ekimchik@rambler.ru, tat.krukova44@gmail.com
ФЕНОМЕНОЛОГИЯ СОВЛАДАНИЯ С ОДИНОЧЕСТВОМ В РОМАНТИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЯХ*
В статье анализируется проблема совладания субъекта с одиночеством в контексте романтических отношений и вне его. Обосновывается актуальность исследования одиночества как когнитивного и одновременно социально-психологического феномена, переживание которого происходит в результате осознания дефицита межличностных отношений и неудовлетворенности потребностей человека в близости. Рассматривается феноменология переживания одиночества и совладания с ним при наличии/отсутствии романтических отношений (партнерства) у человека. В исследовании участвовали респонденты, состоящие и не состоящие в романтических отношениях, в возрасте от 18 до 30 лет. Для изучения романтического одиночество авторы использовали русскоязычную адаптацию методики SELSA — Шкалы эмоционального, семейного, социального и романтического одиночества канадских авторов DiTommaso E. и Spinner В., 1993. Результаты эмпирического исследования подтверждают гипотезу о том, что наличие романтических отношений расширяет спектр стратегий совладания с одиночеством, повышая их продуктивность.
Ключевые слова: одиночество, романтическое одиночество, чувство субъективного одиночества, копинг-стра-тегии.
Спектр психических состояний человека многообразен. В рамках данной статьи наше внимание сосредоточено на одиночестве как проблеме, которая долгие годы не изучалась в России. Это сложное состояние, овладевающее личностью в целом - её чувствами, мыслями, поступками, и показывающее раскол основной реальной сети отношений и связей внутреннего мира личности. Одиночество начинается как неосознанный дискомфорт и неудовлетворенность, или как осознанный дефицит отношений, но нередко вызывает у человека сходные чувства - печаль, пустоту, изоляцию. Чувство одиночества является важным фактором в развитии, становлении и зрелости личности. Проблема одиночества, причины его возникновения давно интересны либо в контексте развития личности (К.Г. Юнг, Э. Фромм, С.Л. Рубинштейн, И. Ялом, Дж. Бьюджентал, С. Мадди, Ф. Перлз), либо как самостоятельный психологический феномен, обладающий амбивалентной природой (Rubenstein и Shaver, 1982; Rokach и Brock, 1998; M. Zeidner и D. Saklofske, 1996; Cacioppo и Hawkley, 2005-2009; Dykstra и Fokkema, 2007; Pinquart, 2003, Осин и Леонтьев, 2013; Крюкова, 2012-2014 и др.). Немало исследований касается одиночества в старости (Hansson и Stroebe, 2006, др.).
Объединяя два научных подхода - когнитивно-поведенческий и социально-психологический -к пониманию отношений между оценкой субъектом уровня, качества своего одиночества и выбором способов совладания с его негативными сторонами и последствиями, мы пытаемся понять, каковы отношения между состоянием одиночества и усилиями с ним совладать. Под одиночеством понимается дефицит в социальных и межличностных отношениях, которые субъект определяет как неудовлетворяющие его потребности. Мы говорим о субъективном одиночестве как о чувстве, возникающем вследствие осознания несоответствия между желаемым уровнем, интенсивностью, близостью взаимоотношений с людьми (в первую очередь, со значимыми людьми), сопровождающемся неприятными переживаниями. Люди считают себя одинокими, если у них есть когнитивные объяснения этого состояния. Когнитивные индикаторы одиночества, очевидно, выводятся из представления об определенном типе социальных отношений, которых недостает в настоящий момент (М. Zeidner и D. Saklofske, 1996).
Клинические психологи описывают субъективные проявления состояния одиночества, обычно сопровождащие депрессию, как формы аффектов с негативной эмоциональной окраской, при этом
* Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ № 12-06-00135-а.
© Екимчик O.A., Крюкова Т.Л., 2014
Педагогика. Психология. Социальная работа. Ювенология. Социокинетика ♦ № 4
81
у разных людей аффективные реакции на одиночество различны. Одни жалуются, например, на чувство печали и подавленности, другие говорят о том, что испытывают страх и тревогу, третьи сообщают о горечи и гневе (Rubenstein и Shaver, 1982: приводится по Крюковой, 2010).
Установлено, что переживание одиночества не только порождает множество проблем в социальной сфере, обостряет возрастные и личностные изменения, но и проявляется в дезадаптации и ухудшении психического здоровья человека (Cacioppo и Hawkley, 2009). С.Л. Рубинштейн в своей онтологической теории человеческого бытия определяет идею о том, что человек вырастает, чтобы страдать от социального отчуждения, если другие относятся к нему как к объекту, используют для достижения своих целей (Рубинштейн, 1997).
Постоянно затрагивается вопрос о двойственности влияния одиночества на человека. С одной стороны, одиночество затрудняет вхождение личности в социум. С другой стороны, оно позволяет погрузиться в личностную рефлексию, в размышления о важнейших смысложизненных проблемах (Осин, Леонтьев, 2013) и несет в себе возможность развития таких личностных качеств, без которых невозможна успешная интеграция в социуме. В психотерапии хорошо известны исследования онтогенеза способности быть одному и хорошо себя чувствовать, не исключая при этом, способности принадлежать и взаимодействовать (Боулби, 2003; Винникотт, 2004).
R.S. Weiss в 1973 году предложил разграничивать социальное и эмоциональное одиночество (Weiss, 1993). DiTommaso E. и Spinner В. в развитие этих идей рассматривали эмоциональное и социальное одиночество в контексте семейных и романтических отношений, что было ими заложено в конструкт методики SELSA - Шкала социального и эмоционального одиночества для взрослых (DiTommaso, и Spinner; 1993). На наш взгляд, такая дифференциация эмоционального одиночества является вполне логичной, так как позволяет выявить: какой вид межличностных отношений не удовлетворяет потребности человека, где он испытывает острый дефицит близости, принятия и любви.
Близкие отношения являются чрезвычайно важной сферой межличностного взаимодействия и оказывают влияние на эмоциональное благополучие личности в целом. Романтические отношения - это частный случай диадических отношений между мужчиной и женщиной, характеризующихся высокой избирательностью и относительной устойчивостью. Такие отношения основаны на сильных положительных или амбивалентных эмоциях, физиологически обусловлены сексуальными потребностями и выражаются в стремлении каждого из партнеров быть уверенным во взаимности чувств (Кроник, Кроник, 1998; Репина, 2014).
Мужчины и женщины в ранней взрослости стремятся к построению близких отношений (Э. Эрик-сон, 1968/1996), ждут понимания и признания своей личности, испытывают потребность в любви и как следствие - потребность в близких (романтических) отношениях, а если этого не происходит, они осознают свою отчужденность от окружающих и переживают ее как чувство одиночества, изоляцию.
Одиночество связано с основными процессами и феноменами самосознания, оказывает влияние на формирование отношения к себе (эмоциональные проявления одиночества), представлений о себе (когнитивные проявления одиночества), на характерологические особенности и выбор способов поведения (поведенческие проявления одиночества) (Рер1аи L.A., и др., 1980). Полное преодоление одиночества невозможно, и в этом нет необходимости, поскольку оно необходимо человеку: в положительном аспекте является личностным ресурсом, способствующим развитию личности, ее самосознанию (Д. Боулби, Д. Винникотт, Д.А. Леонтьев).
Совладающее поведение определяется нами как позволяющее субъекту с помощью осознанных действий, способами, адекватными личностным особенностям и ситуации, справиться со стрессом или трудной жизненной ситуацией (Крюкова, 2009). В предыдущих исследованиях мы проанализировали проблему совладания с одиночеством: в супружеских отношениях (Крюкова, Ронч; 2012), у людей, страдающих от деструктивной эмоциональной привязанности к партнеру (Григорова Т.П., 2012), у ВИЧ-инфицированных (Крюкова, Шаргородская; 2012-2014) и др. В ходе этих исследований была обоснована необходимость изучения одиночества как когнитивно-эмоционального феномена и дис-позиционного фактора совладающего поведения. В то же время, остается открытым вопрос, способствует ли социокультурный фактор (в нашем случае, это наличие / отсутствие романтических отношений) и каким образом когнитивной оценке одиночества и совладанию с ним?
Итак, мы можем обозначить проблему: каким образом субъект совладает с одиночеством при наличии / отсутствии романтических отношений? Как влияет наличие романтического партнера на переживание одиночества и совладание с ним? Целью нашего исследования является изучение феноменологии со-владания с одиночеством при наличии или отсутствии романтических отношений. Выдвинуто предположение о том, что наличие романтических отношений или роль романтического партнера расширяет у субъекта спектр стратегий совладания с одиночеством.
В исследовании приняло участие 60 человек: 30 человек, имеющие романтического партнера, и 30 человек, его не имеющие. Возраст испытуемых от 18 до 30 лет, средний возраст - 24 года. Все испытуемые гетеросексуальны, что является важным аспектом исследования.
Методы, организация и результаты исследования
Использовались: методика для измерения одиночества UCLA Д. Рассела, Л.А. Пепло и Г. Фер-гюссона, экспресс опросник стратегий совладания Ч. Карвера Brief Cope (1997, апробация Т.Л. Крюковой и Н.С. Смирновой, 2011); новая Шкала социального и эмоционального одиночества для взрослых (SELSA или Social and Emotional Loneliness Scale for Adults, авторов из Канады DiTommaso, E. и Spinner, B., 1993).
Вначале нами был проведен однофакторный дисперсионный анализ, позволяющий выявить
60,00-
влияние изменчивости признака наличие / отсутствие романтических отношений на чувство одиночества. Выявлено, что наличие романтического партнера влияет (рис. 1) на выраженность романтического одиночества ^=179,206; р=0,00).
На рисунке 1 мы видим, что у людей, не имеющих романтических партнеров, среднее значение романтического одиночества выше, чем у людей, имеющих партнера. Это позволяет нам утверждать, что одиночество зависит от такого фактора, как наличие романтических отношений в реальной жизни людей. Люди, имеющие романтического партнера, реже испытывают романтическое одино-
4
о
5
ч
ф п.
О
нет партнера
есть романтическим партнер
ром.пар.
Рис. 1. Влияние наличия или отсутствия романтического партнера на переживание романтического одиночества
<-> 20,00-
нет партнера
есть романтическим партнер
ром.пар.
Рис. 2. Влияние наличия или отсутствия романтического партнера на переживание субъективного одиночества
Педагогика. Психология. Социальная работа. Ювенология. Социокинетика ♦ .№ 4 I
чество, его интенсивность гораздо ниже. Отсутствие романтических отношений служит основой для развития чувства одиночества.
Также нами было показано, что наличие романтического партнера влияет на выраженность субъективного одиночества (F=190,873; p=0,00). Субъективное одиночество (рис. 2), в основном, возникает при отсутствии романтических отношений. Наличие романтического партнера снижает выраженность субъективного одиночества. Следовательно, мы можем констатировать, что романтические отношения являются определяющим фактором в возникновении у респондентов чувства одиночества, влияющим на его выраженность.
Следовательно, мы можем утверждать, что наличие или отсутствие романтических отношений является фактором в возникновении у респондентов чувства одиночества, влияющим на его выраженность. У респондентов, не имеющих романтических отношений, состояние романтического од-ночества и чувство субъективного одиночества выражены сильнее. Их интенсивность обусловлена в большей мере объективными причинами, а именно, отсутствием близких отношений и романтического партнера. У людей, состоящих в романтических отношениях, чувство субъективного одночества и романтическое одиночество выражены в меньшей степени, но они тоже присутствует. Их возникновение, скорее всего, обусловлено в большей мере субъективными причинами: тип привязанности у взрослых, качество отношений (Weiss, 1973).
Нами был также использован множественный регрессионный анализ для определения предикции степени одиночества выбора стратегий совладания с ним. Выявлено совокупное влияние предикторов: субъективное одиночество, романтическое одиночество, семейное одиночество на копинг-стратегию активное совладание (R=0,74; R2=0,55 при p=0,019). Наша регрессионная модель объясняет 55% дисперсии стратегии активное совладание. При детальном анализе предикторов субъективное одиночество (ß=-0,33; p=0,047), романтическое одиночество (ß=-0,397; p=0,016), семейное одиночество (ß=-0,220; p=0,019) выявлено их отрицательное влияние на копинг активное совладание. Следовательно, при явно выраженном субъективном, семейном, романтическом одиночестве человек не будет использовать такую копинг-стратегию, как активное совладание, то есть проявлять инициативу, действия направленные на снижение стресса, спровоцированного одиночеством. Одной из причин может выступать чувство неподконтрольности ситуации человеку.
Также с помощью множественного регрессионного анализа выявлено влияние предиктора романтическое одиночество на стратегию совладания: «вентиляция» эмоций (R=0,40; R2=0,16 при p=0,001). Наша регрессионная модель объясняет
17% дисперсии стратегии «вентиляции» эмоций (выражение или «выплеск» эмоций): романтическое одиночество ф=-0,40; р=0,001) отрицательно влияет на копинг-стратегию вентиляция эмоций. Получается, что респонденты, переживающие романтическое одиночество, не высвобождаются от эмоционального напряжения с помощью крика, слез или физической активности, что способствует дальнейшему накоплению отрицательных эмоций, усиливает подавленность. Возможно, это происходит потому, что они не имеют партнера, с помощью которого можно использовать данную стратегию совладания, поскольку часто выплеск эмоций -это парная работа: одному нужно называть и описывать свои переживания, другому нужно внимательно и поддерживающе выслушивать, принимать эмоции другого.
Также выявлено влияние предиктора: субъективное одиночество на стратегию совладания позитивная переоценка ^=0,41; R2=0,17 при р=0,001). Наша регрессионная модель объясняет дисперсии 17% стратегии позитивная переоценка. Анализ предиктора субъективное одиночество ф=-0,41; р=0,001) установил его отрицательное влияние на копинг-стратегию позитивная переоценка. Следовательно, респонденты, испытывающие субъективное одиночество, не стремятся переосмыслить свое одиночество и увидеть в нем положительные стороны и моменты, что блокирует конструктивные функции одиночества, в частности, возможности самопознания и личностного роста, и усиливает деструктивные аспекты. Вследствие этого, одиночество оценивается субъектом как негативное психическое состояние, являющееся одним из психогенных факторов, вызывающих изменения в психической деятельности (Майерс, 2007; Прохоров, 2011).
С помощью регрессионного анализа выявлено, на наш взгляд, интересное влияние предиктора возраст на стратегию совладания отрицание ^=0,26; R2=0,07 при р=0,042). Наша регрессионная модель объясняет 7% дисперсии стратегии отрицание. Возраст положительно влияет (Р=0,26; р =0,042) на стратегию отрицание. Получается, что чем младше человек, тем реже он использует копинг-стра-тегию отрицание. В юности, признавая наличие у себя чувства одиночества, отчуждености и изолированности от окружающих, человек, с одной стороны, ощущает некую собственную уникальность, непохожесть на окружающих, с другой стороны, это стимулирует поиск близких отношений. По мере своего взросления респонденты склонны не признавать, а скрывать свое одиночество, что может быть свидетельством неблагоприятного разрешения основного противоречия, кризиса ранней взрослости, по Э. Эриксону - изоляции.
Выявлено сильное совокупное влияние предикторов романтическое одиночество и социальное одиночество на стратегию совладания самообви-
нение ^=0,85; R2=0,72 при р=0,002). Наша регрессионная модель объясняет 72% дисперсии стратегии самообвинение. При этом, как романтическое одиночество (Р=0,65; р=0,000), так и социальное одиночество (Р=0,28; р=0,002) положительно влияют на копинг-стратегию самообвинение. При высоком уровне романтического одиночества, люди склонны винить себя в своем одиночестве. Причины отсутствия у них романтического партнера, и вместе с этим переживание романтического одиночества, люди кроют в себе, в собственных действиях. Данная копинг-стратегия, тем самым еще больше погружает человека в собственные переживания, лишь усиливая романтическое одиночество, и негативизирует все состояние в целом. Также, испытывая высокий уровень социального одиночества, люди склонны винить себя в отсутствии нужных социальных контактов, друзей, круга общения, еще больше отдаляясь от общества, вследствие чего затрудняется поиск романтического партнера и установление близких отношений. Большое внимание, при этом, уделяется человеком собственным переживаниям и состояниям.
Субъективное одиночество является предиктором стратегии совладания принятие ^=0,44; R2=0,19 при р=0,000). Наша регрессионная модель объясняет 19% дисперсии стратегии принятие. Необходимо отметить, что субъективное одиночество (Р=-0,43; р=0,000) отрицательно влияет на стратегию: принятие. При высоком субъективном чувстве одиночества респонденты не принимают это состояние (Kryukova, 2014). На наш взгляд, это происходит потому что, одиночество - это сложное состояние, овладевающее личностью в целом - её чувствами, мыслями, поступками, и показывающее раскол основной реальной сети отношений и связей внутреннего мира личности. Вследствие у че-
ловека включаются механизмы психологической защиты, чтобы снизить напряжение внутри личности. Невысокий уровень суъективного одиночества, наоборот, способствует копинг-стратегии принятие, что позволяет человеку объективно оценивать свое состояние и ситуацию.
Таким образом, с помощью однофакторного дисперсионного анализа и регрессионного анализа мы выявили, что наличие / отсутствие романтического партнера является фактором чувства одиночества, интенсивность которого, в свою очередь, определяет выбор копинг-стратегий для совлада-ния с ним. Для выявления различий в выборе ко-пинг-стратегий для совладания с одиночеством между респондентами, имеющими/не имеющими романтического партнера, применен непараметрический и-критерий Манна - Уитни. Получены достоверно значимые различия в копинг-стратегиях между респондентами, у которых есть романтический партнер, и нет романтического партнера (рис. 3).
Респонденты, имеющие романтического партнера, чаще используют следующие стратегии для совладания с чувством одиночества: «активное совладание» (и=48,000 при р=0,00001), «вентиляция эмоций» (и=269,000 при р= 0,007), «юмор» (и=241,000 при р=0,002), «позитивная переоценка» (и=235,000 при р=0,0015), «планирование» (и=281,000 при р=0,024), «принятие» (и=221,000 при р=0,001), «эмоциональная поддержка» (и=315,000 при р=0,045).
Респонденты, не имеющие романтического партнера, чаще испытывают состояние одиночества и чаще используют в качестве копинг-стратегии только: «самообвинение» (р=0,00001). В своем одиночестве они винят себя и считают что причина скрыта в них, их несовершенствах, а не во внешних обстоятельствах. Это подтверждает идею о том, что
Рис. 3. Различия в копинг стратегиях совладания с одиночеством между респондентами, состоящими в романтических отношениях и не состоящими в них (п=60)
Педагогика. Психология. Социальная работа. Ювенология. Социокинетика ♦ .№ 4
85
одиночество может быть непродуктивным и опасным состоянием, с которым человек не всегда справляется, и которое само по себе, выступает «дополнительным стрессором» (Cacioppo и Hawkley, 2009). Кроме того, мы еще раз подтверждаем результат, полученный нами ранее: при явно выраженном чувстве субъективного одиночества, человек часто использует такую стратегию совла-дания как самообвинение, что только ухудшает его состояние (Крюкова, 2013).
Половина копинг-стратегий людей, имеющих романтического партнера, направлены на активные попытки справиться собственным состоянием одиночества (активное совладание, планирование, эмоциональная поддержка). Другая половина способов совладания, включая, вентиляцию эмоции, юмор, позитивную переоценку, принятие, направлена на восприятие проблемы в позитивном ключе, что, в целом, благоприятно сказывается на физиологическом и психологическом благополучии людей. Следовательно, люди, состоящие в романтических отношениях, могут испытывать романтическое одиночество, но при этом используют более широкий спектр стратегий для совладания с ним, направленный как на улучшение своего эмоционального состояния, принятие ситуации, так и на ее осознанное изменение. У людей, не состоящих в романтических отношениях, для совладания с романтическим одиночеством преобладает самообвинение среди всех стратегий, другие используются реже, что только усугубляет ситуацию и усиливает негативное психическое состояние.
Выводы
Одиночество может быть непродуктивным и опасным состоянием, с которым человек не всегда справляется самостоятельно. Интенсивность романтического одиночества и чувства субъективного одиночества зависит от наличия или отсутствия романтических отношений в ранней взрослости. Стратегии совладания с одиночеством в романтических отношениях детерминированы самим чувством субъективного одиночества и уровнем романтического одиночества. Имеющие романтического партнера субъекты более активно пытаются справиться со своим одиночеством, что свидетельствует о восприятии его как контролируемого фактора. Наличие романтических отношений в целом увеличивает количество стратегий совладания с одиночеством, повышает их продуктивность. Отсутствие романтических отношений чаще всего детерминирует непродуктивную стратегию совладания самообвинение.
Библиографический список
1. Винникотт Д.В. Семья и развитие личности. Мать и дитя. - М.: Литур, 2004.
2. Кроник А.А., Кроник Е.А. Психология человеческих отношений. - Дубна: Когито-Центр, 1998.
3. Крюкова Т.Л. Психология совладающего поведения. - Кострома: КГУ им. Н.А. Некрасова, 2010.
4. Крюкова Т.Л. Когнитивная психология совла-дания с одиночеством // Вестник Костромского государственного университета им. Н.А. Некрасова. Серия: Педагогика. Психология. Социальная работа. Ювенология. Социокинетика. - 2013. - Т. 19. -№ 2. - С. 93-97.
5. Крюкова Т.Л., Шаргородская О.В. Одиночество как барьер в совладании с болезнью (ВИЧ-инфекции) // Вестник Костромского государственного университета им. Н.А. Некрасова. Серия: Педагогика. Психология. Социальная работа. Ювено-логи. Социокинетика. - 2014. - Т. 20. - № 3. -С. 152-156.
6. Крюкова Т.Л., Репина Л.Н. Романтические отношения как фактор совладания с субъективным одиночеством // Триединство здоровья нации, качества жизни и гармоничного общества как основа устойчивого развития России в XXI веке: материалы международного конгресса, 12-14 сентября 2014. В 2 т. / отв. ред., сост. А.Л. Журавлев и др. -М.; Кострома: КГУ им. Н.А. Некрасова, 2014. -Т. 2. - С. 179-185.
7. Осин Е.Н., Леонтьев Д.А. Дифференциальный опросник переживания одиночества: структура и свойства // Психология. Журнал Высшей школы экономики. - 2013. - Т. 10. - № 1. - С. 55-81.
8. Прохоров А.О. Психология состояний. - М.: Когито-Центр, 2011.
9. Репина Л.Н. Романтические отношения как фактор совладания с чувством одиночества. Квалификационная работа. - Кострома, 2013.
10. Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис. - М.: Прогресс. 1996.
11. DiTommaso E. and Spinner B. The Development and Initial Validation of Social and Emotional Loneliness Scale for Adults (SELSA) // Personality and individual Differencies. - 1993. -Vol. 14. - No. I. - P. 127-134.
12. Cacioppo J.T., and Hawkley L.C. Loneliness. In M. R. Leary & R. H. Hoyle (Eds.) // Handbook of individual differences in social behavior. - New York: Guilford,2009. - P. 227-240.
13. Russell D., Peplau L.A., Cutrona C.E. The Revised UCLA Loneliness Scale: Concurrentand Discriminant Validity Evidence // J. of Personalityand Social Psychology. - 1980. - Vol. 39. - P. 472-480.
14. Weiss R.S. Loneliness: The experience of emotional and social isolation. - Cambridge, MA: MIT Press, 1973 / 1993.
15. Kryukova T.L. Coping with loneliness in Russian families / Abstracts ofthe 22nd Congress of the International Association for Cross-Cultural Psychology «Diversity, Equality and Culture» in Reims, France, 2014. [http://www.iaccp2014.com/ medias/Content/Images/ PR0GRAMME_IACCP_2014.pdf].
