CC BY
69
Вестник ПСТГУ
Харитонова Юлия Германовна, аспирант ПСТГУ Российская Федерация, 127051, г. Москва, Лихов пер., 6 skriptorika@gmail.com
Серия I: Богословие. Философия.
Религиоведение.
2020. Вып. 87. С. 109-127
Б01: 10.15382Миг1202087.109-127
ОИСГО: 0000-0002-2998-7836
Феномен жречества в древнегреческой религии В ЗАПАДНОМ АНТИКОВЕДЕНИИ Х1Х—ХХ1 ВЕКОВ! КОНЦЕПТУАЛЬНЫЕ СХЕМЫ И ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЕ ПЕРСПЕКТИВЫ
Аннотация: Статья посвящена сравнительному анализу концептуальных подходов к феномену жречества Древней Греции в западной исследовательской литературе Х1Х—ХХ1 вв. Представлен краткий анализ проблемы институализа-ции жреческого сословия в современном западном антиковедении. На основе анализа работ В. Буркерта формулируется «аксиома» как набор сравнительно-апофатических утверждений об античном жречестве. По мнению автора статьи, к таковым относятся закрытость и элитарность группы жрецов; отсутствие системы посвящений; отсутствие единообразной практики, независимой от локализации культа; отсутствие единой доктрины. Формулировка пунктов «аксиомы» способствует выделению в исследовательской литературе условной схемы из пяти концептуальных подходов к феномену жречества в Древней Греции. Объединение выявленных концептуальных подходов в единую структуру (по принципу отношения их авторов к роли жреца и проблеме жреческой институции) позволяет сконструировать систему восприятия жречества: полисные жрецы, гадатели и провидцы, посредники между мирами людей и богов, хранители ритуалов, специалисты по общению с божественным. В завершении статьи формулируется триада вопросов к рассмотренной исследовательской литературе, необходимых для верификации предложенной концептуальной схемы «восприятия жречества»: 1) проблема христианоцентричного восприятия жрецов исследователями; 2) проблема умолчания о ритуалах сельских святилищ и приоритета полисных храмов; 3) проблема феномена «отношения к божественной реальности» применительно к жречеству в Древней Греции. Решение указанных вопросов — обнаружение связи ритуала жертвоприношений с практиками гаданий, рассмотрение феномена «божественной одержимости» и внимание к храмовым практикам сельских святилищ — позволит допустить изучение греческого жречества в контексте истории античной магии как эволюции системы ритуально-культовых практик.
Ключевые слова: антиковедение, история религий, история магии, религия Древней Греции, институт жречества, жертвоприношение, полисная религия, божественная одержимость, Буркерт.
Ю. Г. Харитонова
Вопрос об институализации жреческого сословия в Древней Греции представляет собой одну из важнейших нерешенных проблем современного антико-ведения, порождая множество дискуссий, и вместе с тем остается темой весьма малоизученной и спорной. В настоящий момент почти не существует специализированных монографий, посвященных теме древнегреческих храмовых служителей, что во многом обусловлено спорностью самого термина «жречество» применительно к сложной синкретической религиозности античного Среди-земноморья1. Если в римской культуре статус жреческих коллегий общепризнан и не вызывает вопросов относительно существования самого явления2, то исследователь греческой религии зачастую зависим в своих штудиях от замечания
B. Буркерта, провозгласившего, что «греческую религию можно назвать религией без жрецов»3.
Данная статья не претендует на всеохватность и не имеет цели представить исчерпывающую историографию по вопросу античного жречества. Поскольку тема институализации жрецов в древнем Средиземноморье на данный момент является некоторым авангардом антиковедения, то здесь всё же больше осторожных вопросов, нежели выверенного, устоявшегося знания.
В 2003 г. в вашингтонском «Центре эллинистических исследований» состоялась конференция «Greek Priests from Homer to Julian», полностью посвященная греческому жречеству. В процессе трехдневного обсуждения авторам докладов не удалось выработать единого мнения и получить однозначный ответ на вопрос о наличии либо отсутствии признанного института жречества в Древней Греции. Тем не менее важным итогом памятной конференции явилась сама проблемати-зация темы и вполне успешная попытка очертить четкий круг исследовательской литературы по выделенной проблеме, что и было зафиксировано в выпущенной по итогам конференции книге4.
Во вступительном слове к изданию Альберт Генрих (Albert Henrichs) предлагает в качестве справочного материала для упрощения библиотечного поиска хронологический список наиболее значимых, с его точки зрения, авторов, касавшихся проблемы жречества в древней Греции5. Данная подборка не содержит никаких сведений об авторах или пояснительных комментариев к их трудам, однако анализ творчества перечисленных ученых позволяет наметить некоторую парадигмальную структуру, объединяющую изучаемые работы в концептуаль-
1 Beard M., North J. Pagan Priests: Religion and Power in the Ancient World. L., 1990. P. 3.
2 Немировский А. И. Идеология и культура раннего Рима. Воронеж, 1964; Религия и общество в Древнем Риме I ред. Л. Л. Кофанов, Н. А. Чаплыгина. M., 1994; Штаерман Е. M. Древнейшая римская религия — религиозная община // Культура Древнего Рима. M., 1985. Т. 1.
C. 106—144; Штаерман Е. M. Социальные основы религии Древнего Рима. M., 1987; Сморчков
A. M. Положение жречества в эпоху ранней Республики // Ius antiguum. Древнее право. M., 1996. № 1. С. 42—46; Токмаков В. Н. Сакрально-правовые аспекты ритуалов жреческой коллегии салиев в архаическом Риме // Ius antiguum. Древнееправо. M., 1997. № 2. С. 9-17; Maйо-рова Н. Г. Римские фециалы: кто они? // Труды исторического ф-та MIT. Сер. III: Instrumente studiorum (6). Труды кафедры древних языков. M.; СПб., 2000. С. 52-61.
3 Буркерт В. Греческая религия: архаика и классика. СПб., 2004. С. 173.
4 Practitioners of the Divine: Greek Priests and Religious Officials from Homer to Heliodorus /
B. Dignas, K. Trampedach, eds. Washington, DC, 2008.
5 Henrichs A. Introduction. What Is a Greek Priest? // Practitioners of the Divine. P. 1.
ные блоки, выявить основные тенденции в восприятии античного жречества, существующие в исследовательской литературе, обозначить связанные с ними ключевые проблемы и наметить вытекающие из этого анализа перспективы изучения данной темы.
I. Аксиома Буркерта
В 1972 г. швейцарский антиковед Вальтер Буркерт представил на суд читателя программное сочинение «Homo necans: Антропология древнегреческого жертвенного ритуала и мифа»6, где впервые описал свою теорию происхождения религии, созданную под влиянием царившей на тот момент в академических кругах этологической парадигмы Конрада Лоренца7. Для Буркерта ключевым моментом становления древней общины оказывается ритуал жертвоприношения, который восходит к практикам первобытной охоты. Религия эволюционирует из «церемониального убийства» добычи охотником: чувство вины перед «хозяевами зверей» порождает представления о богах, а сама охота становится «изначальным опытом сакрального». Буркерт выстраивает целый мир вокруг ритуального убийства, определяя жертвоприношение исключительно как «кровавую жертву», как «действие заклания». Таким образом, жрец, совершающий жертвоприношение, оказывается ключевой фигурой в древнем обществе.
В своих построениях роли жреца Буркерт во многом опирается на работу О. Э. Джеймса «Природа и функция священства»8. Данный труд посвящен изучению роли жреца в ритуалах древних (первобытных) религий и христианства. Жрец для Джеймса — так же как и для Буркерта — ключевая фигура, объединяющая в себе функции мага, шамана, провидца, гадателя и христианского священнослужителя. Следует заметить, впрочем, что основное внимание Джеймс уделяет древним религиям Ближнего Востока, Египта и раннего христианства. По всей видимости, это обусловлено конфессиональной принадлежностью автора: религия и жречество для Джеймса постепенно эволюционируют от примитивных обрядов до наивысшей ступени — христианской литургии.
Отчасти этот христианоцентричный взгляд на проблему жречества сохраняет и В. Буркерт, дополняя его яркими красками «теории агрессии» К. Лоренца. Именно коллективная агрессия, по мысли Буркерта, объединяет людей в единую историческую группу, сплачивает ее посредством ритуальных убийств, совершаемых жрецом. Если же ритуал жертвоприношения помещен в центр мироздания, то центральной фигурой оказывается и сам жрец.
В данной статье мы не станем подвергать научной критике концепцию Бур-керта о жертвоприношении, хотя и признаем ее спорность (например, из данной концепции «агрессии» полностью выпадают вотивные «благодарственные» жертвоприношения)9. Отметим лишь то, что непосредственно относится к теме жречества — фигуру самого жреца.
6 Burkert W. Homo Necans. Interpretationen altgriechischer Opferriten und Mythen. Berlin, 1972.
7 Lorenz K. Das sogenannte Böse zur Naturgeschichte der Aggression. Vienna, 1963.
8 James О. The nature and function of priesterhood. Thames and Hudson, 1955.
9 Дмитриева Т. Н. Жертвоприношение: поиски истоков // Жертвоприношения: Ритуал в культуре и искусстве от древности до наших дней. М., 2000. С. 11—22.
Хотя замечание В. Буркерта о «греческой религии без жрецов» относится к периодам архаики и классики, дальнейшие исследования разных ученых, посвященные более поздним периодам греческой истории, всё так же неизбежно ссылаются на приведенный пассаж10. Нам кажется, что фигура жреца для Буркерта обрела настолько высокую значимость, была обусловлена настолько жесткими функциями и предпосылками, что отыскать соответствующего всем критериям жреца в Древней Греции действительно довольно проблематично.
Автору статьи показалось возможным сформулировать даже некую условную «аксиому Буркерта» — набор определенных сравнительно-апофатических утверждений В. Буркерта касательно жречества в Древней Греции. Так, Буркерт, критикуя институт греческого жречества, отрицает:
1) закрытость и элитарность группы жрецов: «У греков могли приносить жертвы все — в том числе домохозяйки и даже рабы, достаточно было желания и наличия средств»11, «в отличие от более ответственных должностей, жрецом мог стать каждый»12;
2) наличие системы посвящений: «Священство не было каким-то общим статусом, оно означало лишь служение определенному богу в одном из святилищ»13; «В Греции исполнение обязанностей жреца было не образом жизни, а сопутствующей и почетной обязанностью»14;
3) наличие единообразия практики, независимой от локализации культа: «Никто не мог считаться «жрецом» вообще, но только, например, «жрецом Аполлона Пифийского» или «жрицей Афины Паллады»»15;
4) единую доктрину: «Даже в издревле учрежденных культах не содержалось никакого "учения" (disciplina), а был лишь "обычай" (nomos)»16.
Данная «аксиома», на наш взгляд, была воспринята научным сообществом довольно некритично. Последующая традиция изучения античной религиозности вслед за Буркертом зачастую отказывает греческому жречеству в институции, следуя выделенным «апофатическим» утверждениям. Так, признавая существование храмовых служителей, исследователи не всегда готовы четко определить их как «жрецов» (icpcvç). Таким образом, существующая на данный момент традиция антиковедения определяет греческую религию как совокупность дифференцированных культов, где «семейные сходства» божеств17 составляют автономные пантеоны, варьируясь от полиса к полису18. Такой религией, где не существовало «жреческого сословия как замкнутой группы с раз навсегда установленной преемственностью, собственной системой образования, посвящением и иерархией»19. Религией без священнослужителей в той коннотации,
10 Practitioners of the Divine. P. 1.
11 Буркерт В. Указ. соч. С. 173.
12 Там же. С. 177.
13 Там же. С. 174.
14 Там же. С. 176.
15 Там же. С. 174.
16 Там же.
17Bremmer J. N. Greek Religion. 2nd ed. Oxford, 1999. P. 1.
18 Vernant J.-P. Mythe et société en Grèce ancienne. P., 1974. P. 117.
19 Ibid.
которую вкладывает в эти слова христианоцентричное доктринальное сознание20. Религию, где совершение жертвоприношений было доступно довольно широкому кругу лиц21.
Резюмируя сказанное, бесспорно, Буркерт признавал наличие в Древней Греции неких служителей, именуемых «жрецами»; однако же отказывал им в праве быть жрецами по сути, так как те не отвечали довольно жестким критериям, не в последнюю очередь обусловленным господствовавшей в дисциплине «история религий» христианоцентричной парадигмой.
II. Ключевые концепции
Рассмотрев приведенную А. Генрихом исследовательскую литературу, состоящую из сочинений ключевых для антиковедения авторов, мы можем выделить несколько тем, в том или ином виде встретившихся нам во многих исследованиях. Если условно обобщить эти темы в концептуальные блоки, то структура, описывающая роль жреца, получается следующая: полисное жречество; гадатели, провидцы и приносящие жертву; посредники между богами и людьми; хранители ритуала (при отсутствии единой доктрины).
Далее разберем подробнее каждую из условных концепций.
Полисные жрецы
Большинство имеющихся сведений о греческих «жрецах» связаны с культовой практикой «полисных» религий. Жрец — обязательно гражданин полиса, достойно представляющий общину22. Такие «служители» назначались городским сообществом либо избирались по жребию сроком от года до одного праздничного цикла23. А в истории Афинского полиса есть примеры пожизненного жречества, бывшего привилегией знатных родов24. Сроки служения назначенного жреца варьировались от полиса к полису25, в зависимости от региональных культовых традиций26. Существовали жрецы родов, жрецы демов, фратрий, ор-геонов27, которые по своей сути тем не менее не были жрецами в современном (христианоцентричном) представлении о священнослужителях.
Существующие на данный момент исследования истории, функций и природы греческих жрецов неизбежно обращаются к теме полиса, тесно увязывая фигуру жреца с ролью устроителя и совершителя ритуалов городской общины. Как нам кажется, такое положение дел обусловлено самой традицией изучения
20 Sourvinou-Inwood С. Further Aspects of Polis Religion // Oxford Readings in Greek Religion / R. Buxton, ed. 2000. P. 38-42.
21 Ленская В. С. Частные жертвоприношения в древней Греции // Проблемы истории, филологии, культуры. 2017. № 4. С. 47-63.
22 Буркерт В. Указ. соч. С. 177.
23 Там же. С. 175.
24 Ленская В. С. Привилегии и льготы жрецов в Древней Греции // Мнемон. 2013. № 13. С. 103.
25 Там же. С. 104.
26 Ленская В. С. Младший культовый персонал в древней Греции // Проблемы истории, филологии, культуры. 2011. № 4 (34). С. 322.
27 Ленская В. С. Привилегии и льготы. С. 104.
Античности исключительно в парадигме «полисной религии», ставшей исторической преемницей концепции «Афиноцентризма».
Учитывая всеобщий характер концепции «полисной религии», в данную категорию можно определить всех упомянутых в статье авторов. Наиболее яркие проявления «концепции» можно увидеть в трудах самого Буркерта и указанной им в примечаниях к параграфу о роли жрецов в бестселлере «Греческая религия: архаика и классика»28 работе Л. Сабурина «Жречество. Сравнительное исследование» (древней Греции в книге отведено всего 5 страниц)29. Также довольно четко концепция «полисной религии» прослеживается в трудах Гарлана30, Мюллера31 и Виламовица32, о работах которых будет сказано подробнее в следующих пунктах.
Гадатели, провидцы и приносящие жертву
Как следует из анализа исследовательской литературы, ученые чаще всего именуют жрецами три основные группы практиков: гадателей, прорицателей и собственно служителей, закалывающих жертвенное животное. К синтетической концепции, объединившей данную триаду в единый образ, можно отнести прежде всего работу К. Ф. Германа, для которого жрец и провидец, и мистический посредник между мирами33. Вместе с тем провидец часто противопоставлен жрецу (1) по статусу, который для провидца зависит от его личностных характеристик (харизмы) и степени достоверности пророчеств, а для жреца полностью обусловлен степенью влиятельности культа, которому принадлежит жрец; (2) по практическим навыкам и умениям; (3) по привязке к определенной локации для жреца и возможности свободных странствий для провидца.
Наряду с выделяемыми функциями «гадания» и «предвидения» значительная часть исследователей видит основную роль греческого жречества в непосредственном совершении ритуала жертвоприношений. Так, например, О. Керн высказал предположение, согласно которому регулярные жертвоприношения могли составлять основную культовую практику первых жрецов. В поздние же эпохи данные ритуалы гармонично распространились по всему Средиземноморью, породив многочисленные греческие культы34.
Д. Харрис, подобно Штенгелю и Керну, видел в жреце совершителя ритуала жертвоприношения от имени всей религиозной общины. В такой системе статус жреца определялся мерой влияния культа, которому жрец принадлежал. Оспаривая концепцию Германа, в которой жрец объединял в себе функции провидца и вершителя жертвоприношений, Харрис подчеркивает ненаследственный характер положения провидца. В отличие от назначаемых и избираемых жрецов,
28 Буркерт В. Указ. соч. С. 178.
29 Sabourin L. Priesthood. A comparative Study. Leiden, 1973.
30 Garland R. Religious Authority in Archaic and Classical Athens // The Annual of the British School at Athens. 1984. Vol. 79. P. 75-123.
31 Müller K. O. Prolegomena zu einer wissenschaftlichen Mythologie. Göttingen, 1825.
32 Wilamowitz-MoellendorffU. Der Glaube der Hellenen. Vol. 1. Berlin, 1931.
33 Hermann K. F. Lehrbuch der gottesdienstlichen Alterthümer der Griechen. Vol. 2. Heidelberg, 1858. S. 204.
34 Kern O. Die Religion der Griechen. Vol. 1. Berlin, 1926. S. 161-162.
чей статус зависел от престижности культа, провидец мог заслужить авторитет самостоятельно — надежностью собственных пророчеств35.
Ф. Граф, выделяя вслед за Германом особый статус провидцев, тем не менее в своих интерпретациях больше склоняется к концепции Харриса: дифференцируя две группы «посредников божественного» на провидцев (ц^утас;) и собственно жрецов ([£р£^;). Граф замечает, что уже в гомеровских текстах провидцы обладают схожим со жрецами статусом и положением: так, Ахилл в поисках причины божественного гнева, навлекшего чуму на лагерь, обращается к «жрецу, провидцу или толкователю снов» (цйгпу... ^ [фла, Л ха1 6v£lpoя6Xov (II. 1,62Г). По мысли Графа, провидцы и жрецы отличаются друг от друга скорее институционально, нежели функционально: жрецы привязаны к своим полисным святилищам, тогда как провидцы-мантеи гораздо менее институционали-зированы36.
Параллельно диаде провидец—жрец в исследованиях можно встретить упоминания о гадателях (мантиках), совмещавших обе практики, что существенно затрудняет четкую идентификацию, размывая различия37. В настоящий момент не представляется возможным провести четкую границу между храмовыми служителями и бродячими прорицателями, совершавшими схожие по форме ритуалы и полумагические действа. Вместе с тем тема сравнительного сопоставления сельских гадателей и «полисных» ятромантов представляется нам любопытной и перспективной.
Посредники между мирами
Тема посредничества жреца между мирами богов и людей довольно часто появляется в литературе по греческим религиям. Жрец связывает сакральный и профанный миры, объединяя ритуал жертвоприношения и практику пророчества; соединяется с божеством в неком мистическом единстве; охраняет священный закон, обучает сакральному знанию и подает благословение.
Для К. Ф. Германа жрец — уникальный посредник между мирами людей и Богов. По мысли Германа, греческое богослужение по сути связывает сакральный и профанный миры, объединяя в едином действе ритуал жертвоприношения и практику пророчества38. Из этого следуют и непосредственные функции жрецов, которые Герман определяет как «молитву (провидение, пророчество) и жертвоприношение»39. В то же время Герман отмечает, что во время некоторых празднеств жрецы облачались в костюмы своих божеств, являя собой зримый образ бога в миметико-символическом представлении ритуала40.
35 Harris D. The Treasures of the Parthenon and Erechtheion. Oxford, 1995. P. 25.
36 Graf F. Griechische Religion // Einleitung in die griechische Philologie / H. G. Nesselrath, Hrsg. Wiesbaden, 1997. S. 475-476.
37 Flower Michael A. The Iamidae: A Mantic Family and Its Public Image // Practitioners of the Divine. P. 187.
38 Hermann K. F. Op. cit. S. 204.
39 Ibid. S. 214.
40 Ibid. S. 215.
Ф. Ницше во многом развивает эту мысль, схожим образом описывая греческое богослужение. По мысли Ницше, во время совершения богослужений жрец соединялся с божеством в неком мистическом единстве. Так, в главный праздничный день фестиваля, изображающего историю Бытия, жрец является не только представителем бога, которому служит, но и символическим образом этого бога. Данный тезис Ницше аргументирует цитатами из описаний празднеств, на которых жрецы облачаются в одежды и берут в руки священные предметы, традиционные для иконографии божеств. Так, например, жрица Афины является с оружием в руках и специфическом шлеме на голове, а жрица Артемиды едет на повозке, запряженной оленями41.
По мнению Ницше, совершающий ритуальное жертвоприношение жрец воспринимался как временное воплощение бога на земле и таким образом увековечивал уникальную историю в конкретном месте, актуализируя священное событие прошлого, воспроизводя его заново, повторяя из года в год на каждом празднестве.
По всей видимости, для Ницше жертвоприношение и молитва не являлись основным занятием жрецов. В годы, на которые выпадало празднество, жрецы действительно совершали предписанный ритуал жертвоприношений. В другие же годы эти ритуалы отходили на второй план. По мысли Ницше, важнейшей функцией жреца было именно представление воплощения божества, воплощения перед верующими божественного закона, символа клятвы и возмездия42.
Ф. Граф, вслед за Германом, акцентирует уникальное положение жреца как «посредника между миром богов и людей»43. Подобно Ницше, он обращает внимание на облачение жреца в костюм божества во время священных празднеств, однако же отмечает исключительность и редкость подобной практики в греческих ритуалах44.
О мистическом единении человека и божества говорит и Е. Роде. В качестве примера он приводит свидетельства о дельфийском оракуле Аполлона, называя Пифию «божественной жрицей, одержимой Богом, видящей сокрытое в прошлом и будущем»45. Происхождение практики «одержимого» прорицания Роде усматривает в рецепции культом Аполлона ритуалов экстатического поклонения Дионису.
Р. Гамильтон также подчеркивает прочную связь жреца с божеством, в качестве источника для своих исследований используя трагедии Эврипида. В текстах трагедий Гамильтон усматривает мистическую трансформацию жречества, постепенно эволюционировавшего ко всё возрастающей субъективности религиозного чувства самого автора. Жрецы Эврипида от произведения к произведению становятся все ближе к богам, а сами образы божеств наполняются неземной чистотой. Впрочем, как нам кажется, данное исследование больше слу-
41 Nietzsche F. Der Gottesdienst der Griechen // Idem. Werke: Kritische Gesamtausgabe / G. Colli, M. Montinari, Hrsgg. Berlin, 1967. Bd. 5. S. 462.
42 Ibid. S. 464.
43 Graf F. Op. cit. S. 473.
44 Ibid. S. 474.
45 Rohde E. Die Religion der Griechen // Idem. Kleine Schriften. Bd. 2. Tübingen, 1901. S. 332333.
жит источником для изучения поэтики Эврипида, нежели института греческого жречества46.
Дж. Ньюман поддерживает идею посредничества жреца между сакральным и профанным мирами. Жрец, по Ньюману, является неким «культовым работником» (Kultfunktionär), совершающим ритуалы (wer Heiliges treibt) по заказу общины, семьи или отдельных людей. Жрец хранит традиции, обучает священному знанию и подает благословение. Одновременно с этим жрец, по мысли Ньюмана, исполняет и вполне земные функции. Так, в жреческой юрисдикции оказываются судебные разбирательства и административные обязанности по управлению святилищем. В отличие от Харриса, полагавшего зависимость статуса жреца от меры влиятельности культа, которому жрец принадлежал, Ньюман склоняется к идее привилегированного положения жреца, обусловленного самой харизмой его должности. По мысли Ньюмана, жреческое «посредничество» между людьми и богами обеспечивало жрецам право на высокий социальный статус, сопряженный с духовной и политической властью47.
С. Сурвину-Инвуд не отрицает важность жреческого «посредничества». Однако отмечает, что далеко не всякое жертвоприношение совершалось при участии жреца. Личная жертва, даже приносимая в стенах святилища, вполне могла быть исполнена частным лицом. (Видимо, в этом же ряду как частные жертвоприношения следует рассматривать вотивы.) В то же время жертвы, совершаемые от имени всего полиса, всегда осуществлялись официально признанным жрецом. Инвуд подчеркивает, что жрец, исполняя богослужение, неизбежно оказывался символическим посредником между людьми и богами. Но именно полис обуславливал это символическое положение жреца48.
Для Яна Бреммера «посредничество» жрецов между богами и людьми уже является признанной аксиомой. Выражение особого статуса жрецов, отличавшего их от мирян, Бреммер видит в специфических (белом либо фиолетовом) цветах жреческой одежды. Рассматривая рисунки на вазах, Бреммер замечает, что жрецов часто изображали с ключами в руках, что могло указывать на закрытость храмового пространства для простых жителей общины. Таким образом, храмовое пространство сакрализуется, а врата святилища открываются лишь в определенные праздничные дни, но не распахнуты для всех страждущих49.
Подчеркнув особое положение жрецов в качестве мистических посредников, Бреммер тем не менее отказывает греческому жречеству в институционализа-ции. По словам Бреммера, жрецы совершали ритуалы и управляли святилищем, но всё же не смогли создать собственного сословного класса. Следовательно, жречество не могло полностью монополизировать доступ к «божественному» и разработать цельную вероучительную доктрину. В целом жречество, по мнению Бреммера, не оказывало большого влияния на жизнь общины, за исключени-
46 Hamilton R. Euripidean Priests // Harvard Studies in Classical Philology. 1985. Vol. 89. P. 5373.
47 Neumann J. Priester // Handbuch religionswissenschaftlicher Grundbegriffe / H. Cancik, B. Gladigow, K.-H. Kohl, Hrsgg. Bd. 4. Stuttgart, 1998. S. 342-344.
48 Sourvinou-Inwood C. Op. cit. P. 39-40.
49 Bremmer J. N. Op. cit. P. 28.
ем важнейших священных центров Греции — Элевсине или оракуле Аполлона в Дидимах. Основную роль жречества Бреммер видит в сохранении и передаче традиций, местных ритуалов, мифов и исторических событий50.
Хранители ритуала (отсутствие доктрины)
Хотя в литературе по теме греческих религий жрецы часто описываются как «хранители знания о ритуалах и священной истории», в то же время исследователи упорно отказывают явлению в институализации. Во многом причина тому в значительной дифференциации локальных культов — различной от полиса к полису, в отсутствии единой церемониальной практики и вероучительной доктрины греческой религии, подмеченной Буркертом. По мнению Э. Р. Доддса, отсутствие единого вероучения было обусловлено тем, что не существовало проработанной этической составляющей (религиозной морали), которая целиком находилась в ведении греческих философов, составлявших интеллектуальную оппозицию жрецам51.
Еще прекрасный исследователь греческой мифологии, ученик А. Бёка профессор К. О. Мюллер, был убежден в невозможности выделения особой группы жрецов из общины мирян. Исполнение гимнов в честь богов, церемонии и мантика были, по мнению Мюллера, доступны любому члену общины. И если в Древней Греции жречество еще вполне могло быть выделено из общины мирян в некое привилегированное сословие, то со сменой эпох ситуация переменилась: жрецы превратились в формальных совершителей ритуала, знатоков церемониальных последовательностей и молитвенных формул. С некоего неустановленного доподлинно момента ничто больше не отделяло жрецов от мирян: и те и другие могли петь священные гимны, гадать и даже пророчествовать52.
С Мюллером согласен С. А. Лобек, который также определяет жрецов как «знатоков ритуала жертвоприношения, посвятительных обетов и молитв»53.
В свою очередь У. Виламовиц поддерживает тезис об отсутствии четкого учения в греческой религии, ограничивая функции «жреца» церемониальной культовой практикой, не требовавшей наличия цельной религиозной доктрины. Отрицая, вслед за Керном, коллегиальный характер жречества, он тем не менее сравнивает провидцев и толкователей божественных знамений с бродячими мастерами-ремесленниками (Handwerker)54. По мнению Виламовица, провидец был защищен своим искусством толкования божественной воли, подобно тому как странствующие ремесленники были защищены божественным даром своего ремесла.
П. Штенгель также отрицает институализацию греческого жречества, вовсе отказывая греческой религии в «подлинном священстве». По мысли Штенгеля, у греков не было ни доктрины, ни проповеди, ни нравственного учения. Чем
50 Bremmer J. N. Op. cit. P. 7.
51 Dodds E. R. The Greeks and the Irrational. Berkeley, 1951.
52 Müller K. O. Op. cit. S. 249.
53 Lobeck C. A. Aglaophamus sive de theologiae mysticae Graecorum causis libri tres. Königsberg, 1829. P. 11.
54 Wilamowitz-Moellendorff U. Op. cit. S. 39-40.
меньше людьми владел страх суеверий, тем реже общине требовался посредник между человеком и божеством. Уже во времена Гомера жрецы, хотя и пользовались определенным уважением, всё же, по мнению Штенгеля, не играли существенной роли в жизни общества. Основной функцией жрецов в это время были заклания жертвенных животных и мольбы к богам, чье святилище жрецы представляли по поручению города или отдельных людей55.
О. Керн подчеркивает отсутствие у греков специализированных жреческих школ, обучавших устойчивой практике ритуального заклания животных или некоему каноническому священному закону, что, по мысли Керна, прямо свидетельствует об отсутствии института греческого жречества56.
Ян Бреммер отмечает существование жрецов-подростков, временно исполнявших жреческие обязанности во время праздников. Данное обстоятельство указывает на явное отсутствие многолетнего обучения жреческому искусству57.
Р. Гарлан довольно сильно ограничивал «мистические компетенции» жречества, полагая, что сфера влияний жреца не распространялась дальше ограды святилища. Приведенная мысль, на наш взгляд, позволяет отнести Гарлана к ярким представителям «полисной концепции». По Гарлану, жрец, выходя за пределы своего храма, утрачивал сакральный статус, превращаясь в простого мирянина, причиной чему был сугубо местный характер богопочитаний. Так, к примеру, афинский жрец переставал быть жрецом за пределами Афин, не имея права вершить никаких других священных ритуалов, кроме тех, что относились непосредственно к конкретному божеству. Впрочем, и в стенах «родного» святилища функции жрецов ограничивались административными и культовыми действиями. В плане же культовых практик, по мнению Гарлана, жрец строго следил за соблюдением ритуальных процедур, особенно жертвоприношений58.
Современный исследователь А. Ханиотис предлагает разделять в греческом жречестве две группы — непосредственных исполнителей ритуала и экспертов по практикам ритуала, создающих священные правила. Исследование Ханиоти-са четко определяет зависимость жреца от принадлежности полису, вне которого функции жреца становятся непонятны. Изучив многочисленные эпиграфические свидетельства, Ханиотис выделяет значимость наследственного «полисного» жречества. Так, жрецы, которые приобрели свой статус с помощью покупки должности либо же были избраны на время, не становились «ритуальными экспертами», в отличие от жрецов, к которым жречество перешло по наследству59.
¡ереид — специалист по божественному
Одновременно с отрицанием институций, ограничением локальными культами и сведением функций жрецов к исполнению местнозначимых ритуальных действий значительная часть исследователей выделяет единый специфический
55 Stengel P. Die griechischen Kultusaltertümer. 3rd ed. Munich, 1920.
56 Kern O. Op. cit. S. 161-162.
57 Bremmer J. Priestly Personnel of the Ephesian Artemision: Anatolian, Persian, Greek, and Roman Aspects // Practitioners of the Divine. P. 54.
58 Garland R. Op. cit. P. 75-76.
59 Chaniotis A. Priests as Ritual Experts in the Greek World // Practitioners of the Divine. P. 36.
термин «i£p£Ôç», который обозначает жреца, совершающего заклание жертвенных животных. Частотность употребления термина, по всей видимости, свидетельствует о широкой распространимости данной практики, хотя и не может однозначно указывать на характерную обязанность принесения жертв для греческих жрецов (поскольку жертвы могли быть принесены и низшим храмовым персоналом, и рядовыми членами общины).
Уже Штенгель, отрицая «священство» греческих храмовых служителей, основывает свой тезис о ритуальных функциях жречества на анализе храмовых эпитетов: i£p£Ôç и àpnxfip60.
О. Керн поддерживает умозаключения Штенгеля, также указывая на значимость «t£p£Î)ç», обозначающего жрецов. По мнению Керна, данный эпитет возник по именованию первого жреца, совершавшего ритуальное заклание жертвенных животных61.
Ф. Граф, выделяя в храмовых служителях группы провидцев (^âvmç) и собственно жрецов (i£p£Ôç), интерпретирует термин i£p£Ôç в значении «тот, кто имеет дело с i£pà», определяя жрецов как «специалистов по общению с божественным» (Priester sind Spezialisten für den Umgang mit dem Göttlichen)62.
Луи Жерне в своих исследованиях греческого жречества возвращается к интерпретации термина i£p£Ôç, возводя его к глаголу Е£р£йю (заколоть жертву). По мысли Жерне, глагол, обозначающий ритуальное действие смертельного удара по жертвенному животному, далеко не всегда может быть однозначно соотнесен со жрецом. Исполнителем жертвоприношения вполне мог оказаться низший храмовый служитель, тогда как сам жрец председательствовал и руководил действом. Таким образом, Жерне высказывает сомнение в специфической ритуальной функции жречества. Жертвоприношение, по мысли Жерне, вовсе не обязательно является характерной культовой ролью жреца. Больше того, любой «религиозно грамотный человек» (Religieusement qualifié) вполне способен исполнять необходимые обряды и ритуалы как в культе мертвых, так и в принесении личных жертв. Жерне стирает грань между мирянами и жрецами, утверждая неразличимость их религиозных функций. Единственное, что как-то выделяет жрецов из общины, — это не вполне ясная (для Жерне) роль посредника между богами и людьми63.
В свою очередь М. П. Нильсон видел в i£p£Ôç указание на эволюционную трансформацию явления «колдовства», когда «жрецом» может быть назван любой вершитель ритуала, досконально усвоивший необходимую последовательность «магических» пассов для правильного взаимодействия с богами. По мысли Нильсона, с развитием религии от примитивных форм чародейства к высшей ступени, где преобладали культы богов, экстатический колдун трансформировался в «умеренного» жреца. Хотя психопатические черты не вытеснялись полностью, на первый план выходило Разумное начало, а Знание обретало свою
60 Stengel P. Op. cit. S. 33.
61 Kern . Op. cit. S. 161-162.
62 Graf F. Op. cit. S. 473.
63 Gernet L. Le culte // Gernet L., Boulanger A. Le Génie grec dans la religion. P., 1932. P. 205206.
ценность в качестве источника традиций. Жрец для Нильсона вовсе не мистический «посредник между мирами», но консервативный охранитель, книжник, учредитель календаря для соблюдения празднеств64.
III. Заключение
Говоря вслед за В. Буркертом о греческой религии как «религии без жрецов», необходимо всё же сделать важную ремарку: без жрецов в привычном для христианского восприятия роли и места в религиозной системе фигуры священнослужителя. Храмовый служитель в Древней Греции мог совершать жертвоприношение, быть знатоком ритуальных практик, мастером по общению с богами, посредником между общиной полиса и божественным миром. Он даже мог быть одержим божеством, представляя «инкарнацию» бога во время празднеств. Однако все эти роли были присущи не каждому отдельному жрецу, являясь непременными атрибутами жреческого сословия, но в разных вариациях — всей совокупности храмовых служителей, известных нам по источникам.
Автор статьи прекрасно понимает, что ни один упомянутый в настоящей работе ученый не подозревал о своей принадлежности к той или иной «ключевой концепции». Однако, как показывает проведенное исследование, анализ их трудов позволяет выявить основные тенденции в осмыслении древнегреческого жречества, вполне реально существующие в науке. Например, концепция «полисной религии» бытовала как данность, попросту являясь господствующей научной парадигмой, а концепция «отсутствия доктрины» во многом была обусловлена сугубо христианоцентричным ракурсом исследований, позже породившим и апофатический набор «аксиомы Буркерта».
Анализ исследований самого последнего времени показывает, что взгляд на греческую религию как на религию без жрецов из пунктов «аксиомы» к настоящему моменту так и не был подвергнут сомнению. Несомненно, что исследователи отдельных «полисных» культов65 описывают наследственные жреческие фамилии66, покупку должности жреца67, городские празднества и жертвоприношения, совершаемые некими жрецами68, почетное награждение жрецов золотыми венками69, ежегодное избрание жреца посредством жребия из всех жите-
64 Nilsson M. P. Geschichte der griechischen Religion. 3. Hrsg. Bd. 1. München, 1967. S. 54-55.
65 Cities and Priests: Cult personnel in Asia Minor and the Aegean islands from the Hellenistic to the Imperial period / M. Horster, A. Klöckner, eds. Religionsgeschichtliche Versuche und Vorarbeiten (64). Berlin, 2013.
66 Ленская В. С. Элевсинские жреческие роды // Вестник древней истории. 2011. № 2. С. 25-42.
67 Buraselis K. Priesthoods for Sale. Comments on Ideological and Financial Aspects of the Sale of Priesthoods in the Greek Cities of the Hellenistic and Roman Periods // Religion and Society. Rituals, Resources and Identity in the Ancient Greco-Roman World. The BOMOS Conferences 2002-2005. Rome, 2008. P. 125-131.
68 Ленская В. С. Типы культов в Афинах // Восток, Европа, Америка в древности. Вып. 2: Сборник научных трудов XVII Сергеевских чтений. М., 2012. С. 80-90.
69 Connelly J. B. Portrait of a Priestess. Women and Ritual in Ancient Greece. Princeton, 2007. P. 204.
лей полиса70 и говорят об особом статусе жречества, выраженном в получении конкретных частей приносимой жертвы71. Однако же данные свидетельства о жрецах носят сугубо местный характер, не указывая на универсальные практики для всей Древней Греции или даже для святилищ из сельских поселений за пределами полиса.
Тем не менее, при всем различии трактовок свидетельств о древнегреческом жречестве, ученые сходным образом определяют «жреца» как лицо, совершающее жертвоприношение. В то же время отсутствие единой культовой практики и цельного доктринального учения в известных на данный момент источниках всё же пока не позволяет уверенно говорить об институте греческого жречества. Также представляется сомнительной попытка выделить греческих жрецов в самостоятельное сословие ровно по указанным В. Буркертом причинам.
Автор убежден, что нарисованная им концептуальная схема нуждается в верификации. Для осуществления данной эмпирии представляется необходимым разрешение нескольких важных вопросов:
1. Если христианоцентричное восприятие фигуры жреца не позволяет нам отнести к жречеству довольно обширную группу неких храмовых служителей, то не должны ли мы несколько пересмотреть свои критерии и хоть немного расширить границы допустимого, не пытаясь отыскать в греческом жертвоприношении подобия христианской литургии и благодати?
2. Если «полисная концепция» не дает нам четких ответов на вопросы по проблеме институции греческого жречества, то почему бы не обратить свой взор на святилища сельские? Многочисленные свидетельства эпиграфики, нарративных и визуальных источников из сельских областей Средиземноморского региона полны указаний на неких храмовых служителей72. Однако данный обширный пласт источников до сих пор полностью не изучен и представляет собой богатейшее поле для дальнейших исследований.
3. Представляется весьма перспективной мысль Графа: интерпретировать термин «1£р£^;» в значении «тот, кто имеет дело с Е£р&», где понятие «Е£р&» обозначает некую «божественную реальность», а жрец, таким образом, выступает «мастером по взаимодействию с божественным». Данная трактовка, как нам кажется, позволяет обратиться к феноменологической методологии, исследуя жречество через феномен «отношения к божественной реальности».
Рискнем предположить, что выявление некой общей черты, присущей сепаратным группам древнегреческих «Е£р£йс;», возможное доказательство реализации единых культовых практик в святилищах Средиземноморья и выявление единой системы посвящений позволят поставить вопрос об институционализа-ции греческого жречества.
70 Lambert S. D. A Polis and its Priests: Athenian Priesthoods Before and After Pericles' Citizenship Law // Historia. 2010. Bd. 59. H. 2. S. 143-175.
71 Tsoukala V. Honorary Shares of Sacrificial Meat in Attic Vase Painting // Hesperia. 2009. Vol. 78. № 1. P. 1-40.
72 Голубцова Е. С. Мировоззрение горожанина и крестьянина Малой Азии в I—III вв. // Культура Древнего Рима. М., 1985. Т. 2. С. 321.
Возможная же связь ритуала жертвоприношений с божественной одержимостью прорицателя и практиками гаданий (мантикой) позволит допустить изучение греческого жречества в контексте истории античной магии как эволюции
системы ритуально-культовых практик.
Список литературы
Буркерт В. Греческая религия: архаика и классика. СПб.: Алетейя, 2004.
Голубцова Е. С. Мировоззрение горожанина и крестьянина Малой Азии в I—III вв. // Культура Древнего Рима. М.: Наука, 1985. Т. 2. С. 356-387.
Дмитриева Т. Н. Жертвоприношение: поиски истоков // Жертвоприношения: Ритуал в культуре и искусстве от древности до наших дней. М., 2000. С. 11-22.
Ленская В. С. Привилегии и льготы жрецов в Древней Греции // Мнемон. 2013. № 13. С. 103-116.
Ленская В. С. Типы культов в Афинах // Восток, Европа, Америка в древности. Вып. 2: Сборник научных трудов XVII Сергеевских чтений. М., 2012. С. 80-90.
Ленская В. С. Частные жертвоприношения в Древней Греции // Проблемы истории, филологии, культуры. 2017. № 4. С. 47-63.
Ленская В. С. Элевсинские жреческие роды // Вестник древней истории. 2011. № 2. С. 25-26.
Ленская В. С. Младший культовый персонал в Древней Греции // Проблемы истории, филологии, культуры. 2011. № 4 (34). С. 322-336.
Майорова Н. Г. Римские фециалы: кто они? // Труды исторического ф-та МГУ. Сер. III: Instrumente studiorum (6). Труды кафедры древних языков. М., СПб.: Алетейя, 2000. С. 52-61.
Немировский А. И. Идеология и культура раннего Рима. Воронеж, 1964.
Религия и общество в Древнем Риме / ред. Л. Л. Кофанов, Н. А. Чаплыгина. М., 1994.
Сморчков А. М. Положение жречества в эпоху ранней Республики // Ius antiguum. Древнее право. М., 1996. № 1. С. 42-46.
Токмаков В. Н. Сакрально-правовые аспекты ритуалов жреческой коллегии салиев в архаическом Риме // Ius antiguum. Древнее право. М., 1997. № 2. С. 9-17.
Штаерман Е. М. Древнейшая римская религия — религиозная община // Культура Древнего Рима. М., 1985. Т. 1. С. 106-144.
Штаерман Е. М. Социальные основы религии Древнего Рима. М., 1987.
Beard M., North J. Pagan Priests: Religion and Power in the Ancient World. L., 1990.
Bremmer J. N. Greek Religion. 2nd ed. Oxford, 1999.
Bremmer J. Priestly Personnel ofthe Ephesian Artemision: Anatolian, Persian, Greek, and Roman Aspects // Practitioners of the Divine: Greek Priests and Religious Officials from Homer to Heliodorus / B. Dignas, K. Trampedach, eds. Hellenic Srudies Series 30. Washington, DC, 2008. P. 37-54.
Buraselis K. Priesthoods for Sale. Comments on Ideological and Financial Aspects of the Sale of Priesthoods in the Greek Cities of the Hellenistic and Roman Periods // Religion and Society. Rituals, Resources and Identity in the Ancient Greco-Roman World. The BOMOS Conferences 2002-2005. Rome, 2008. P. 125-131.
Burkert W. Homo Necans. Interpretationen altgriechischer Opferriten und Mythen. Berlin, 1972.
Chaniotis A. Priests as Ritual Experts in the Greek World // Practitioners of the Divine: Greek Priests and Religious Officials from Homer to Heliodorus / B. Dignas, K. Trampedach, eds. Hellenic Srudies Series 30. Washington, DC, 2008. P. 17-37.
Cities and Priests: Cult personnel in Asia Minor and the Aegean islands from the Hellenistic to the Imperial period / M. Horster, A. Klöckner, eds. Religionsgeschichtliche Versuche und Vorarbeiten (64). Berlin: Walter de Gruyter, 2013.
Connelly J. B. Portrait of a Priestess. Women and Ritual in Ancient Greece. Princeton, 2007.
Dodds E. R.The Greeks and the Irrational. Berkeley, 1951.
Flower Michael A. The Iamidae: A Mantic Family and Its Public Image // Practitioners of the Divine: Greek Priests and Religious Officials from Homer to Heliodorus / B. Dignas, K. Trampedach, eds. Hellenic Srudies Series 30. Washington, DC, 2008. P. 187-207.
Garland R. Religious Authority in Archaic and Classical Athens // The Annual of the British School at Athens. 1984. Vol. 79. P. 75-123.
Gernet L. Le culte // Gernet L., Boulanger A. Le Génie grec dans la religion. P.: La Renaissance du Livre, 1932. P. 205-206.
Graf F. Griechische Religion // Einleitung in die griechische Philologie / H. G. Nesselrath, Hrsg. Wiesbaden: Vieweg+Teubner Verlag, 1997. S. 457-504.
Hamilton R. Euripidean Priests // Harvard Studies in Classical Philology. 1985. Vol. 89. P. 5373.
Harris D. The Treasures of the Parthenon and Erechtheion. Oxford, 1995.
Henrichs A. Introduction. What Is a Greek Priest? // Practitioners of the Divine: Greek Priests and Religious Officials from Homer to Heliodorus / B. Dignas, K. Trampedach, eds. Hellenic Srudies Series 30. Washington, DC, 2008. P. 1-17.
Hermann K. F. Lehrbuch der gottesdienstlichen Alterthümer der Griechen. Vol. 2. Heidelberg, 1858.
James O. The nature and function of priesterhood. Thames and Hudson, 1955.
Kern O. Die Religion der Griechen. Vol. 1. Berlin, 1926.
Lambert S. D. A Polis and its Priests: Athenian Priesthoods Before and After Pericles' Citizenship Law // Historia. 2010. Bd. 59. H. 2. S. 143-175.
Lobeck C. A. Aglaophamus sive de theologiae mysticae Graecorum causis libri tres. Königsberg, 1829.
Lorenz K. Das sogenannte Böse zur Naturgeschichte der Aggression. Vienna: Verlag Dr. G Borotha-Schoeler, 1963.
Müller K. O. Prolegomena zu einer wissenschaftlichen Mythologie. Göttingen, 1825.
Neumann J. Priester // Handbuch religionswissenschaftlicher Grundbegriffe / H. Cancik, B. Gladigow, K.-H. Kohl, Hrsgg. Bd. 4. Stuttgart, 1998. S. 342-344.
Nietzsche F. Der Gottesdienst der Griechen // Idem. Werke: Kritische Gesamtausgabe / G. Colli, M. Montinari, Hrsgg. Berlin, 1967. Bd. 5. S. 355-520.
Nilsson M. P. Geschichte der griechischen Religion. 3. Hrsg. Bd. 1. München, 1967.
Practitioners of the Divine: Greek Priests and Religious Officials from Homer to Heliodorus / B. Dignas, K. Trampedach, eds. Hellenic Srudies Series 30. Washington, DC, 2008.
Rohde E. Die Religion der Griechen // Idem. Kleine Schriften. Bd. 2. Tübingen, 1901. S. 332333.
Sabourin L. Priesthood. A comparative Study. Leiden: Brill, 1973.
Sourvinou-Inwood C. Further Aspects of Polis Religion // Oxford Readings in Greek Religion / R. Buxton, ed. 2000. P. 38-42.
Stengel P. Die griechischen Kultusaltertümer. 3rd ed. Munich, 1920.
Tsoukala V. Honorary Shares of Sacrificial Meat in Attic Vase Painting // Hesperia. 2009. Vol. 78. № 1. P. 1-40.
Vernant J.-P. Mythe et société en Grèce ancienne. P., 1974.
Wilamowitz-Moellendorff U. Der Glaube der Hellenen. Vol. 1. Berlin, 1931.
Vestnik Pravoslavnogo Sviato-Tikhonovskogo
gumanitarnogo universiteta.
Seriia I: Bogoslovie. Filosofiia. Religiovedenie.
2020. Vol. 87. P. 109-127
DOI: 10.15382/sturI202087.109-127
Yuliya Kharitonova, Postgraduate Student, St. Tikhon's Orthodox University for the Humanities 6/1 Likhov pereulok, Moscow 127051, Russian Federation skriptorika@gmail.com
ORCID: 0000-0002-2998-7836
Phenomenon of Priesthood in Ancient Greek Religion: Its Conceptual Schemes and Perspectives of Research in Western Science of the 19th — 21st Centuries
Abstract: The article gives a comparative analysis of conceptual approaches to the phenomenon of priesthood in Ancient Greece in western scientific literature of the 19th — 21st centuries. It studies the problem of institualisation of the class of priests in the present-day western science. Based on the analysis of V. Burkert's works, it formulates an "axiom" as an inventory of comparative and apophatic statements about ancient priests. It is argued that to these belong the closedness and elitism of the class of priests; the absence of the system of initiation; the absence of a unified practice independent of the localisation of the cult; the absence of a uniform doctrine. The formulation of the statements of the "axiom" helps to identify in the relevant literature a conventional scheme of five conceptual approaches to the phenomenon pf priesthood in Ancient Greece. The unification of these conceptual approaches in a holistic structure (by the principle of the attitude of the authors to the role of the priest and the problem of the institution of priests) allows one to construct a system of perceiving the priesthood: priests of the polis, diviners and seers, intermediaries between the worlds of people and gods, keepers of rituals, experts in communicating with the divine. In its final part, the article formulates three questions to the relevant scientific literature which are necessary to verify the proposed conceptual scheme of "perceiving the priests": 1) the problem of Christianity-centred perception of priests; 2) the problem of ignoring rituals of rural sanctuaries and giving priority to urban temples; 3) the problem of the phenomenon of the "attitude to the divine reality" in connection with priesthood in Ancient Greece. The solution for these questions (i.e. finding the link between the rite of sacrifice with divination practices, the study of the phenomenon of "divine obsession" and attention to temple practices of rural sanctuaries) allows one to look at the study of Greek priests in the context of the history of ancient magic as an evolution of the system of ritual and cult-related practices.
Keywords: classical studies, history of religions, Ancient Greek religion, Ancient Greek ceremonies, ancient magic, ancient priesthood, polis religion, iepe^g.
Yu. Kharitonova
References
Beard M., North J. (1990) Pagan Priests: Religion and Power in the Ancient World. London.
Boulanger A., Gernet L. (1932) Le Génie grec dans la religion. Paris.
Bremmer J. N. (2008) "Priestly Personnel of the Ephesian Artemision: Anatolian, Persian, Greek, and Roman Aspects", in B. Dignas, K. Trampedach (eds) Practitioners of the Divine: Greek Priests and Religious Officials from Homer to Heliodorus. Washington, pp. 37—54.
Bremmer J. N. (1994) Greek Religion. Oxford.
Buraselis K. (2008) "Priesthoods for Sale. Comments on Ideological and Financial Aspects of the Sale of Priesthoods in the Greek Cities of the Hellenistic and Roman Periods", in Religion and Society. Rituals, Resources and Identity in the Ancient Greco-Roman World: The BOMOS Conferences 2002—2005. Rome, pp. 125—131.
Burkert W. (1972) Homo Necans: Interpretationen Altgriechischer Opferriten und Mythen. Berlin.
Burkert W. (2004) Greek Religion: Archaic and Classical. St Petersburg (Russian translation).
Chaniotis A. (1972) "Priests as Ritual Experts in the Greek World", in B. Dignas, K. Trampedach (eds) Practitioners of the Divine: Greek Priests and Religious Officials from Homer to Heliodorus. Washington, pp. 17—37.
Connelly J. B. (2007) Portrait of a Priestess. Women and Ritual in Ancient Greece. Princeton.
Dignas B., Trampedach K. (eds) (2008) Practitioners of the Divine: Greek Priests and Religious Officials from Homer to Heliodorus. Washington.
Dmitrieva T. (2000) "Zhertvoprinoshenie: poiski istokov» [Sacrifice: Search for the Origins], in Zhertvoprinosheniya:Ritualvkul'ture i iskusstve otdrevnostido nashikh dnei [Sacrifices: A Ritual in Culture and Art from Antiquity to the Present Day], Moscow, pp. 11-22 (in Russian).
Dodds E. R. (1951) The Greeks and the Irrational. Berkeley.
Flower M. A. (2008) "The Iamidae: A Mantic Family and Its Public Image", in B. Dignas, K. Trampedach (eds) Practitioners of the Divine: Greek Priests and Religious Officials from Homer to Heliodorus. Washington, pp. 187—207.
Garland R. (1984) "Religious Authority in Archaic and Classical Athens", in Annual of the British School at Athens (ABSA), 79. London, pp. 75-76.
Golubtsova E. (1985) "Mirovozzrenie gorozhanina i krest'yanina Maloi Azii v I—III vv." [The Ideology of Urban Residents and Peasants of Asia Minor in the I—III Centuries], in Kul'tura Drevnego Rima, 2. Moscow, pp. 356—387 (in Russian).
Graf F. (1997) "Griechische Religion", in H. Nesselrath (ed.) Einleitung in die griechische Philologie. Wiesbaden, pp. 457-504.
Hamilton R. (1985) "Euripidean Priests", in D. R. Shackleton Bailey (ed.) Harvard Studies in Classical Philology, 89. Cambridge, Massachusetts, pp. 53-73.
Harris D. (1995) The Treasures of the Parthenon and Erechtheion. Oxford.
Henrichs A. (2008) "Introduction. What Is a Greek Priest?", in B. Dignas, K. Trampedach (eds) Practitioners of the Divine: Greek Priests and Religious Officials from Homer to Heliodorus. Washington, pp. 1—17.
Horster M., Klöckner A. (2013) Cities and Priests: Cult Personnel in Asia Minor and the Aegean Islands from the Hellenistic to the Imperial Period. Berlin.
James E. O. (1955) The Nature and Function of Priesthood: A Comparative and Anthropological Study. New York.
Kern O. (1926) Die Religion der Griechen. Berlin.
Kofanov L., Chaplygina N. (1994) Religiiaiobshchestvo v DrevnemRime [Religion and Community in Ancient Rome]. Moscow (in Russian).
Lambert S. (2010) "A Polis and its Priests: Athenian Priesthoods Before and After Pericles' Citizenship Law". Historia: Zeitschrift für Alte Geschichte, 59 (2). Stuttgart, 143—175.
Lenskaya V. (2011) "Elevsinskie zhrecheskie rody" [Eleusinian Families of Priests]. Vestnik Drevnei Istorii, vol. 2, pp. 25—26 (in Russian).
Lenskaya V (2011) "Mladshii kul'tovyi personal v drevnei Gretsii" [Junior Religious Staff in Ancient Greece]. Problemy istorii, filologii, kul'tury, 4 (34), pp. 322—336 (in Russian).
Lenskaya V. (2012) "Tipy kul'tov v Afinakh" [Types of Cults in Athens], in Vostok, Evropa, Amerika v drevnosti. Sbornik nauchnykh trudov XVII Sergeevskikh chtenii [East, Europe, America in Antiquity. A Collection of Scientific Papers from the XVII Sergeevskie Readings], 2. Moscow, pp. 80—90 (in Russian).
Lenskaya V. (2013) "Privilegii i l'goty zhretsov v Drevnei Gretsii" [Priestly Perquisites and Honours in Ancient Greece]. Mnemon, 13, pp. 103—116 (in Russian).
Lenskaya V. (2017) "Chastnye zhertvoprinosheniia v drevnei Gretsii" [Private Sacrifices in Ancient Greece]. Problemy istorii, filologii, kul'tury, 4, pp. 47—63 (in Russian).
Lorenz K. (1963) Das sogenannte Böse zur Naturgeschichte der Aggression. Vienna.
Maiorova N. (2000) "Rimskie fetsialy: kto oni?" [Roman Fetiales: Who are They?]. Trudy istoricheskogo fakulteta MGU. Seriya III. Instrumente studiorum (6). Trudy kafedry drevnikh yazykov. St Petersburg, pp. 52-61 (in Russian).
Nemirovskii A. (1964) Ideologiya i kul'tura rannego Rima [Ideology and Culture of Ancient Rome]. Voronezh (in Russian).
Neumann J. (1998) "Priester", in H. Cancik, B. Gladigow, K.-H. Kohl (eds) Handbuch religionswissenschaftlicher Grundbegriffe, IV. Stuttgart, pp. 342-344.
Nietzsche F. (1967) "Der Gottesdienst der Griechen. 1875-1876", in G. Colli, M. Montinari (eds) Werke: Kritische Gesamtausgabe, 2.5. Berlin, pp. 355-520.
Nilsson M. P. (1967) Geschichte der griechischen Religion. Munich.
Sabourin L. (1973) Priesthood. A Comparative Study. Leiden.
Shtaerman E. (1985) "Drevneishaia rimskaia religiia — religioznaia obshchina" [The Oldest Roman Religion — a Religious Community], in E. Golubtsova (ed.) Kul'tura Drevnego Rima [Culture of Ancient Rome], 1. Moscow, pp. 106—144 (in Russian).
Shtaerman E. (1987) Sotsial'nye osnovy religii Drevnego Rima [Social Foundations of Religion of Ancient Rome]. Moscow (in Russian).
Smorchkov A. (1996) "Polozhenie zhrechestva v epokhu rannei Respubliki" [The Position of the Priesthood in the Era of the Early Republic]. Ius antiguum. Drevneepravo, 1, pp. 42—46 (in Russian).
Sourvinou-Inwood C. (2000) "Further Aspects of Polis Religion", in R. Buxton (ed.) Oxford Readings in Greek Religion. Oxford, pp. 38-55.
Stengel P. (1920) Die griechischen Kultusaltertümer. Munich.
Tokmakov V. (1997) "Sakral'no-pravovye aspekty ritualov zhrecheskoi kollegii saliev v arkhaicheskom Rime" [Sacred and Legal Aspects of the Rituals of the Priestly Community of Salia in Archaic Rome]. Ius antiguum. Drevnee pravo, 2, pp. 9—17 (in Russian).
Tsoukala V. (2009) "Honorary Shares of Sacrificial Meat in Attic Vase Painting", in Hesperia: Journal of the American School of Classical Studies at Athens, 78 (1). Princeton, pp. 1—40.
Vernant J.-P. (1974) Mythe et société en Grèce ancienne. Paris.
Wilamowitz-Moellendorff U. (1931) Der Glaube der Hellenen, 1. Berlin.
