CC BY
111
ды, антикварий без пиетета, знаток великого без способности к великому суть именно такие заросшие сорной травой, оторванные от родной почвы и поэтому выродившиеся растения» [2].
4. Ф. Ницше придает большое значение личности историка-исследователя. Он считает, что историческое познание личностно, таинственно, основано на вчувствовании, интуиции. «Взыскание достоверности» должно быть «внутреннейшей страстью и глубочайшей потребностью». Историка отличает выдающийся ум, художественное чутье.
Вообще историческое познание близко художественному творчеству, обращено к эмоциям, чувствам и образам, стремится пробудить жизненные инстинкты. Ф. Ницше, в сущности, говорит о том, что мы назвали бы сегодня нарративностью познания. Иллюзии не должны быть разрушены, полагает он, так как все живое нуждается в атмосфере, пелене тумана.
В истории недопустимо морализаторство, воспитывающее воздействие оказывает сам способ исторического изложения (нарратив) и исторический материал (жизнь великих личностей).
В таком случае возникает опасность субъективизма. Осознавая ее, Ф. Ницше верно замечает, что творчество историка не может быть абсолютно произвольным, оно обязательно сохраняет долю иронического отношения к себе как внутреннюю критику, внутренний контроль. Благодаря иронии утверждается «веселая жизнерадостность», и история реализует свое предназначение - служить целям жизни и соединять историческое и неисторическое.
Учение Ф. Ницше актуально, потому что ситуация нашего времени очень близка по сути и духу той, когда жил и творил уникальный и выдающийся философ. Современная цивилизация характеризуется глубоким культурно-антропологическим кризисом, угрозой утраты человеком самого себя; происходит «переоценка ценностей», и стоит вопрос об источнике и сущности социально-исторических изменений, так что действительно осуществляется «перекличка эпох».
Примечания
1. Ницше Ф. Веселая наука // Сочинения: в 2 т. Т. 1. М., 1990. С. 491-719.
2. Ницше Ф. О пользе и вреде истории для жизни// Сочинения: в 2 т. Т. 1. С. 158-230.
УДК 165.1
М. А. Харунжева ФЕНОМЕН ВЯДЕНИЯ В ТЕОРИИ ПОЗНАНИЯ
В статье рассматриваются основные трактовки ведения, дается анализ психологических, личностных и культурологических оснований видения.
The article deals with the basic treatments of vision. The author analyzes psychological, personal and culturological grounds of vision.
Ключевые слова: ведение, восприятие, визуализация.
Keywords, vision, perception, visualization.
В современной литературе понятие видения рассматривается исследователями в различных контекстах: в связи с физиологией восприятия, в историческом и общекультурном контексте данных феноменов, а также во взаимосвязи их с психологическими представлениями о визуальном мышлении.
Следует выделить ряд подходов, которые используют исследователи для трактовки видения. В частности, И. А. Герасимова в работе «Феномен сознания» подчеркивает, что в широком смысле видение - это «способность делать зримыми объекты и процессы» [1]. В. М. Розин определяет видение как сознательную визуальную задачу, понимание мира глазами [2]. А. В. Шуталева соотносит проблему видения с разными уровнями переработки оптической информации: информация, непосредственно идущая от объекта, и обобщенные схемы (эталоны, фреймы, концепты), которые складываются на основании предыдущего опыта человека и хранятся в его памяти [3]. Таким образом, видение в первую очередь должно характеризоваться как активный процесс восприятия мира, направленный на формирование представлений, а также обособление информации об объекте. Мы не предполагаем рассмотрение видения как элемента глубокого интеллектуального анализа визуальной информации, но это и не «смотрение», сводимое к простой регистрации всех зрительных раздражителей.
От понятия видения следует отличать визуализацию, которую современные исследователи трактуют в двух смыслах: как формирование ментального образа (это может быть образ уже существующего объекта или созданный человеком с опорой на его творческие способности) и его закрепление в материальном мире (изображение образа в виде схем, рисунков, материальных объектов и т. д.). Понятие визуализации в большинстве
© Харунжева М. А., 2011
случаев рассматривают в отношении к творческим способностям человека: И. А. Герасимова предлагает говорить о визуализации как о способности человека к «ментальному порождению и переживанию живых картин, которые воспринимаются столь же ярко и отчетливо, как и при внешнем восприятии» [4].
В связи с данной трактовкой визуализации глубокое значение приобретает эйдетика - направление в психологии и философии, предложенное Л. С. Выготским. Рассмотрение эйдетических феноменов одними из первых было проведено исследователями под руководством немецкого психолога Э. Иенша. Эйдетика рассматривается как способность человека вызывать в себе наглядные образы, даже в том случае, если от непосредственного восприятия вещей или предметов прошел длительный период времени. Этот процесс связан с памятью, а в начале XX в. психологи выделяли два вида образной памяти. Первый - это фиксация образов, которая сохраняется при переводе взгляда человека с воспринимаемого объекта на монохромный фон. Второй - это схематическая память, которая запечатлевает информацию в виде схем, образов, карт, упрощенных рисунков. Подобную концепцию схем памяти использует А. В Шутале-ва для раскрытия проблемы видения. Эйдетическая память занимает отдельную позицию, благодаря которой человек внутренне видит образы столь же четко и ярко, как при непосредственном восприятии этого объекта в действительности. Важное значение эйдетические представления приобретают в художественном творчестве, при этом не только как образы памяти, но и конструктивного воображения.
Другим подходом к определению визуализации у И. А. Герасимовой является его соотнесение с «материализацией субъективного визуального образа» [5], когда идея, символ, элемент воображения получают возможность закрепления в реальном мире (в виде текста, фотографии, кинофильма, картины).
Визуализация получает широкое распространение и в научном творчестве. Зачастую рисунки, схемы, графики не только важны для понимания и лучшего представления о предмете рассмотрения, но и выполняют функцию доказательства, раскрытия положений концепции. Знаково-сим-волическая система значительно облегчает восприятие любого материала, а многие математические и геометрические доказательства крайне сложно произвести без визуализации. Рассматривая творческий процесс создания произведения искусства, мы можем говорить о том, что художник сначала создает «образную картину», опираясь на прошлый опыт видения и используя конструктивное воображение, а затем уже создает чувственные образы в материальном мире. Говоря о
визуализации, мы будем выделять визуализацию-образ и визуализацию-воплощение.
С феноменом видения непосредственно связана проблема различения активного и пассивного восприятия человеком мира. Видение представляется активным, целенаправленным процессом, ориентированным на предмет и его обособление, осмысление. Подробно эта проблематика рассматривается рядом советских ученых (Л. С. Выготский, А. В. Запорожец, А. Н. Леонтьев, С. Л. Рубинштейн).
Р. Арнхейм также поддерживает эту точку зрения: «Мир образов не просто запечатлевается в органах чувств, достоверно отражающих визуальную информацию. Скорее наоборот, мы их получаем, рассматривая объект. Невидимыми пальцами мы скользим по окружающему нас пространству, нащупываем предметы, касаемся их, затем тщательно разглядываем их поверхности, прослеживаем их границы, изучаем их текстуру. Этот процесс оказывается чрезвычайно активным занятием» [6]. Психологи часто приводят яркий пример, сравнивая зрительное восприятие с фотоаппаратом. Действительно, фоторецепторы сетчатки, подобно пленке, улавливают световые образы, которые поступают через хрусталик глаза (как через линзу), однако далеко не все раздражения рецепторов будут доступны восприятию. В отличие от фотоаппарата или телекамеры, видение представляет собой избирательный процесс, тогда как фотоаппарат регистрирует все мельчайшие детали той области действительности, на которую наведен объектив. Окружающая действительность, которую видит и воспринимает человек, не всегда соответствует той картинке, которую фиксирует глаз. Для четкого разделения этих понятий используется термин «видимое поле», выдвинутый Дж. Гибсоном [7]. Видимое поле, в отличие от видимого мира, характеризуется тем, что является образом предмета, который не выражает «отношение реального мира». Видимый мир, напротив, предстает осмысленным.
В этом аспекте также интересны выводы, сделанные нобелевскими лауреатами биопсихологами Д. Хьюбелом и Т. Визелом. Направляя на сетчатку глаза лучи различной формы и ориентации, они замечали активность клеток определенной доли мозга на определенную форму луча. Получается, что клетки мозга сначала разлагают входящую информацию на линии, оттенки, движения, а затем уже объединяют эти характеристики в единый визуальный образ [8]. Физиологические аспекты формирования целостного образа подчеркивают активность мозга в процессе получения зрительной информации, а активное и избирательное восприятие формирует «схватывание» характерных признаков объекта реальности. Уже на этапе восприятия, не прибегая к логическим выводам и осмыслению, мы получаем набор значимых качеств увиденного. Раз-
говаривая с человеком, мы сосредоточиваем внимание только на нем, не обращая внимания на многие детали интерьера; рассматривая цветок, мы запоминаем цвет и форму бутона, а не вид стебля и листьев. По этим значимым деталям мы впоследствии узнаем какие-либо предметы с легкостью, точно так же не прибегая к рефлексии.
Ряд исследователей, к примеру Дж. и Э. Гиб-соны, придерживаются того мнения, что глаз получает всю информацию о предмете исходя исключительно из свойств самого предмета. «Видимое поле» уже содержит все, что есть в визуальном образе. Недостатки в восприятии образа Гиб-соны объясняют потерей информации в силу несовершенства зрительных способностей наблюдателя.
Однако более обоснованной представляется противоположная точка зрения, которую одним из первых выдвинул Г. Гельмгольц. Она заключается в том, что общая картина восприятия складывается из двух компонентов: визуальных впечатлений от предмета и активной деятельности человека по дополнению образа информацией из его прошлого опыта, пережитого и интегрированного в структуру сознания. Психологические опыты неоднократно подтверждали [9], что механизм визуального восприятия нельзя назвать непрерывным. Глаз обращается к объекту наблюдения лишь периодически, дискретно, дополняя и корректируя данные, полученные при предыдущем обращении к предмету. В момент паузы в восприятии предыдущий опыт человека как будто корректирует или достраивает полученный образ, а также дополняет информацию об объекте к той, которая уже была сформирована.
Однако если вопрос о видении как активном процессе восприятия реальности не вызывает у исследователей серьезных споров, то проблему обоснования формирования и эволюции видения можно считать открытой. Мы считаем наиболее рациональным системный подход, который объединял бы в себе психофизиологические, общекультурные детерминанты, а также содержание личного опыта человека.
Б. В. Раушенбах в работе «Пространственные построения в живописи» приводит двухступенчатую модель визуального восприятия: «Первой ступенью является образование изображения внешнего пространства на сетчатке глаза, а второй -воссоздание на этой основе облика внешнего пространства в человеческом сознании» [10]. Автор подчеркивает, что изображение на сетчатке глаза является двухмерным, подобным картине (сетча-точный образ), но при этом окружающий нас мир представляется трехмерным. Под сетчаточным образом понимают совокупность цветовых пятен и линий, которые образуются на сетчатке глаза исходя из физиологического устройства хрусталика.
Раушенбах рассуждает, что для того, чтобы дополнить и расширить сетчаточный образ, используется информация из «запасов памяти», которая хранит опыт всей жизни человека с самого рождения. Однако в данном аспекте нужно говорить уже не о сетчаточном образе как ретинальном изображении, а о его проекции в сознании человека и ее взаимодействии с предыдущим опытом. Этот опыт познания внешнего мира «не является суммой или итогом накопленной зрительной информации. Он включает всю совокупную практическую деятельность, которая позволяет корректировать представления человека о внешнем мире» [11].
Следует также отметить, что, рассматривая вопрос о формировании пространственных представлений в различных культурах, Раушенбах подчеркивает, что, в отличие от объективной реальности, которую можно описать в рамках классической геометрии Евклида, перцептивное пространство можно описывать в рамках неевклидовой геометрии [12]. Формирование в различных культурах традиции изображений в обратной перспективе имеет объяснение с точки зрения психофизиологического устройства: люди так видят. Однако Ра-ушенбах, как уже было отмечено, отводит личному опыту человека большое значение в формировании видения.
В пользу той точки зрения, что индивидуальный опыт человека влияет на формирование активного восприятия, можно привести ряд результатов экспериментов М. Стреттона, И. Колера, проводимых с использованием псевдоскопов, ин-вертоскопов и других оптических приспособлений, применяемых для того, чтобы создавать на сетчатке человека перевернутые, отображенные, искривленные и другие видоизмененные образы окружающего мира.
Изначально этими специалистами были отмечены следующие результаты: первое время, когда участники эксперимента надевали очки, которые создавали искаженные изображения, не могли узнать знакомую местность, не различали лица знакомых людей. Однако И. Колером были зафиксированы случаи самопроизвольного изменения изображения, если человек использовал не только визуальную, а другие формы восприятия чувственного мира. Например, если человек смотрел на предмет, то видел его перевернутым, как и положено при использовании интроскопа, однако, когда он прикасался к нему, предмет сразу же «переворачивался». То же самое наблюдалось, если участнику эксперимента давали в руку нить с маятником, он видел ее в нормальном положении, так как использовал осязание, свеча «переворачивалась» в нормальное положение, как только ее зажигали.
А. Н. Леонтьев в статье «О путях исследования восприятия» [13] также подчеркивает, что при длительном восприятии инвертированного изобра-
жения окружающей действительности и соотнесении видимых изображений с предыдущим опытом, подкреплении их другими перцептивными формами «происходит согласование зрительных впечатлений с той "амодальной схемой" объективного мира, которая необходимо формируется у субъекта так же, как у него формируется и "схема тела"».
Опыты М. Стреттона положили начало ряду подобных экспериментов, которые были выполнены и проанализированы многими специалистами. Однако для нас интерес будет представлять работы Пфистера, Хесса и др. [14] Они показали, что применение оптических приспособлений, переворачивающих изображение, у животных показывает, что обезьяны, куры не могут приспособиться к восприятию окружающей действительности в искаженном варианте. При этом у испытуемых животных серьезно нарушалась координация движений, они не могли сориентироваться и получить пищу. Таким образом, животные проявляют значительно меньшую способность к адаптации, чем люди. Исходя из этих примеров, можно сделать вывод, что совокупный опыт человека, приобретаемый им в течение жизни, а также работа других органов чувств позволяют ему быстро приспосабливаться к специфическим условиям восприятия.
Эффективность связи осязания и зрительного восприятия показали эксперименты Р. Хелда. Суть опыта заключалась в том, что Хелд растил котят в полной темноте, а позволял зрительно ориентироваться только в условиях специально изобретенного механизма. Два котенка помещались в корзинки, прикрепленные к двум концам подвижной перекладины, установленной на вращающейся опоре. При этом только один котенок просто сидел в корзине, тогда как другой (устройство его корзины позволяло бежать и тем самым вращать перекладину) активно двигался. Ученые выяснили, что, несмотря на то что зрительный опыт у котят должен быть абсолютно одинаковым (они вращались в одну и ту же сторону по одинаковой траектории), зрительное восприятие сформировалось только у активного котенка, тогда как другой практически оставался слепым. Иными словами сочетание зрительного восприятия и других чувственных форм (вспомним также опыты Колера) дают более полную картину действительности, а активное осязание - существенное условие для формирования зрительного восприятия.
В условиях восприятия опыт может рассматриваться и как вся совокупная практическая деятельность человека, и как процесс получения образов путем зрительного, слухового, тактильного и других типов восприятия.
В. М. Розин рассматривает феномен видения с культурологической позиции. Включенность индивидуального развития человека в определенную культуру, по его мнению, не только накладывает
отпечаток на то, как человек воспринимает мир, но и в большой степени определяет его. Ребенок видит мир не так, как взрослый, человек из традиционного общества - не так как современный житель мегаполиса, а ученый-математик - не так, как скульптор или художник. Розин подчеркивает детерминирующую роль психики в восприятии человеком мира, а визуальная структура психики формируется и эволюционирует, опираясь на развитие культуры, в рамках которой человек познает мир. Отмечая особенности художественной визуализации образов различных культур, а также прослеживая эволюцию художественного видения, мы можем наблюдать, как с течением времени меняются представления о пространстве, композиции, способе изображения, причем эта эволюция происходит не постепенно и поступательно, а скорее скачкообразно, также для нее характерно заимствование формирующимся типом видения ряда особенностей предыдущей культуры. Розин, отмечая основополагающую роль культуры в формировании психики и видения, приводит такой довод: с детства нас окружают произведения искусства, взрослые указывают то, что нужно поправить в рисунке для того, чтобы изображенный предмет был похож на его двойника из реальности, то есть, обучаясь пространственной ориентации при помощи ее визуализации, мы формируем видение, присущее данной культуре.
Однако строгая культурно опосредованная концепция видения не уделяет достаточного внимания аспекту индивидуального развития человека в рамках его деятельности: большое влияние на формирование оказывают специфика функционирования наших органов чувств, окружающая природа, род занятий. Активное восприятие мира человеком с нарушениями зрения формируется не так, как у человека с нормальным зрением. Как известно, некоторые народы Севера, в частности инуиты, способны различать до полусотни оттенков белого цвета, что крайне сложно для того человека, которого в течение жизни окружает многообразие красок. Для человека, занимающегося шахматами, достаточно одного взгляда на доску для того, чтобы понять, позиция каких фигур в середине игры сильнее. Глаз специалиста в любой области в одном и том же изображении заметит больше нюансов, чем человека, далекого от этой деятельности. Видение соотносится с разными уровнями переработки оптической информации, это и физиологическое основание зрения, и система перцептивных образцов, сложившихся у человека в результате личного опыта.
В познании человека видение играет важную роль, хотя зрение нельзя назвать первым видом чувств, фундаментом восприятия следует считать осязание. Например, ребенок первыми воспринимает именно тактильные, а не зрительные формы,
а человек, который с младенчества не видит, при помощи осязания и других чувств может активно воспринимать мир, обучаться и заниматься любым видом деятельности. Однако Аристотель рассматривает зрение как развитое осязание и отдает ему предпочтение в познавательном процессе. В «Метафизике» он подчеркивает, что «видение мы предпочитаем всем остальным восприятиям не только ради того, чтобы действовать, но и тогда, когда мы не собираемся что-либо делать: зрение больше других чувств содействует нашему познанию» [15].
Рассматривая познание как союз опыта и интеллекта, необходимо подчеркнуть, что опыт не трактуется как материал для последующей интеллектуальной обработки, он является важным гносеологическим элементом. Видение как активный процесс восприятия мира играет существенную роль в формировании образов и представлений, способствует механизмам визуализации, а также влияет на воображение и мышление.
Примечания
1. Бескова И. А.Герасимова И. А., Меркулов И. П. Феномен сознания. М.: Прогресс-Традиция, 2010. С. 234.
2. Розин В. М. Визуальная культура и восприятие: как человек видит и понимает мир. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2009. С. 6.
3. Шуталева А. В. Поблема видения в контексте конститутивной онтологии сознания: дис. ... канд. филос. наук. Екатеринбург, 2006. С. 18.
4. Бескова И. А. Феномен сознания... С. 234.
5. Там же. С. 235
6. Арнхейм Р. Искусство визуального восприятия. М.: Прогресс, 1974. С. 55.
7. Розин В. М. Указ. соч. С. 44.
8. Кун Д. Основы психологии: все тайны поведения человека. СПб.: Прайм-ЕВРОЗНАК, 2002. С. 217.
9. Розин В. М. Указ. соч. С. 50.
10. Раушенбах Б. В. Пространственные построения в живописи. М.: Наука, 1980. С. 47.
11. Там же. С. 43.
12. Там же. С. 103.
13. Леонтьев А. Н. О путях исследования восприятия: вступ. ст. // Восприятие и деятельность / под ред. А. Н. Леонтьева. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1976. С. 5.
14. Психология ощущений и восприятия / под ред. Ю. Б. Гиппенрейтер и др. М.: ЧеРо, 2002. С. 450.
15. Аристотель. Метафизика // Сочинения: в 4 т. Т. 1. М., 1976. С. 65.
