CC BY
20
СОЦИАЛЬНАЯ И ПОЛИТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ SOCIAL AND POLITICAL PHILOSOPHY
5.7.7 Социальная и политическая философия
Social and Political Philosophy
DOI: 10.33693/2223-0092-2022-12-1-119-126
Феномен практик
социального конструирования истории: сущность и специфика их проявления в современном социуме
В.Г. Пичугин1, а ©, В.В. Кафтан2, b ©
1 Финансовый университет при правительстве Российской Федерации, г. Москва, Российская Федерация
2 Военный университет имени князя Александра Невского Министерства обороны Российской Федерации, г. Москва, Российская Федерация
a E-mail: [email protected] ь E-mail: [email protected]
Аннотация. Цель исследования. В статье рассматриваются проблемы формирования исторического сознания российского социума. Автор подвергает анализу различные социальные практики как инструменту конструирования исторической действительности. Целью исследования является выявление сущностных и содержательных черт практик социального конструирования истории, а также специфики их проявления в условиях развития современного российского общества. Выводы. В результате проведенного исследования автор приходит к выводу, что в условиях развязанной против России информационной войны определенные представители западной элиты реализует особые социальные программы, направленные на демонтаж, подмену и фальсификацию наиболее значимых событий исторического прошлого российского народа, в целях манипуляции его общественного сознания.
Ключевые слова: практики конструирования истории, радикальный конструктивизм, деконструкция, множественность истин, языковые игры, интерпретация, медиавирус
ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ: Пичугин В.Г., Кафтан В.В. Феномен практик социального конструирования истории: сущность и специфика их проявления в современном социуме // Социально-политические науки. 2022. Т. 12. № 1. С. 119-126. РО!: 10.33693/2223-0092-2022-12-1-119-126
DOI: 10.33693/2223-0092-2022-12-1-119-126
The Phenomenon of Social Framing of History: The Substance and Specificity of its Manifestation in Modern Society
V.G. Pichugin1, 3 ©, V.V. Kaftan2, b ©
1 Finance University under the Government of the Russian Federation, Moscow, Russian Federation
2 Military University of the Russian Federation, Defense Ministry, Moscow, Russian Federation
a E-mail: [email protected] b E-mail: [email protected]
Abstract. The purpose of the research. The study goes into the problems of Russian society's formation of the historical consciousness. The autor analyses various social practices as a tool for constructing historical reality. The purpose of the study is to identify the essential and meaningful features of social construction of history' practices, as well as the specifics of their manifestation in the conditions of the modern Russian society development. Results. As a result of the study, the author comes to the point that in the context of the informational war unleashed against Russia, certain representatives of the Western elite are implementing special social programs aimed at dismantling, replacing and falsifying the most significant events of the historical past of the Russian people, in order to manipulate its public consciousness.
Key words: history framing practices, radical constructivism, deconstruction, plurality of truths, language games, interpretation, media virus
ВВЕДЕНИЕ В ПРОБЛЕМУ
Процессы становления глобального информационного социума способствовали возникновению целой плеяды, деструктивных по своей природе, социальных феноменов: геоинформационное противостояние между Востоком и Западом, управление историческим пространством, организация различного рода симу-лякров, распространение псевдонаучных знаний, постправды и «фейков» и т.д. Среди них особое место занимают практики конструирования исторической действительности. Такая значимость обусловлена тем, что история издревне считалась универсальным инструментом, позволяющий политическим субъектам формировать и управлять исторической памятью социума, его ценностными идеалами, установками и традициями, а также контролировать деятельность и общественное сознание масс. И в условиях развития процессов дегитализации социума значимость управления историей только усилилось. По утверждению историка В.А. Шнирельмана, в настоящие время история - эта наука, обладающая интенцией, которая позволяет обществу обрести свое истинное бытие и как следствие этого, то пространство, где постоянно возникают различного рода симулятивные конструк-
ции [Шнирельман, 2003]. Американский исследователь Дж. Филлипс рассматривает историю как «процесс отбора, ведущий к отбраковке и утрате некоторых событий, тогда как другие сохраняются и превращаются в символы идентичности» [Phillips, 1989: 4].
Следует отметить, что большинство современных исторических конструктов носят деструктивных характер как в отношении глобального социума, так и в отношении развития российского государства и общества. Советник министра обороны РФ А.М. Ильницкий утверждает, что сегодня, в рамках развязанной против России информационной войны, западными социальными акторами предпринимаются активные попытки навязать российскому обществу свое видение исторической действительности, которое в корне отличается от истины [Ильницкий, 2021]. В частности, военный историк С.Б. Переслегин, оценивая события второй половины ХХ в., пришел к выводу, что одной из причин победы США в Холодной войне явилось применение американскими элитами психоисторического оружия. Как считает исследователь, данная технология направлена на геокультурное пространство социума: «Психоисторик искусственно создает события, которые воздействуют на управленческую верхушку и модифицируют ее решения» [Переслегин, 2021].
МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ ПРАКТИК СОЦИАЛЬНОГО КОНСТРУИРОВАНИЯ ИСТОРИИ
Что же представляют собой практики социального конструирования истории?
Прежде всего отметим, что «практика» (от др.-греч. практшэс; - деятельный, активный) означает некоторую форму человеческой активности. Так, в философском энциклопедическом словаре практика определяется как «целеполагающая, чувственно-предметная, деятельность индивида, содержанием которой выступает освоение и преобразование природных и социальных объектов» [Фил. словарь, 1989: 488]. Данный термин тесно взаимосвязан с понятием «техне» (от др. греч. теууц - искусство, мастерство, умение), который имеет древнегреческие корни. Греки под этим понятием понимали особую форму искусства, связанного с воспроизводством каких-либо вещей или профессиональное мастерство всякого рода. Например, технэ кузница являлось умение изготовить оружие и др. предметы обихода; технэ врача - это врачевание; технэ артиста -театральное искусство и т.д. В этом отношении практики конструирования истории выступают некой особой формой искусства, направленной на управление современным обществом.
Рассмотрим основные подходы к выявлению сущностных и содержательных характеристик практик социального конструирования истории, среди которых необходимо выделить следующие: конструктивистский, постмодернистский, лингвистический, феноменологический, семиотический и коммуникативный подходы.
КОНСТРУКТИВИСТСКАЯ ТРАДИЦИЯ
В конструктивистском подходе любое знание представляется как элемент исключительно субъективного порядка, которое формируется когнитивной системой «живого организма» в ходе его наблюдения и рефлексии: «знание не обретается пассивным образом, а активно конструируется познающим субъектом» ^^егеАеМ, 1998: 18]. Сторонники радикальной позиции данного течения проводя междисциплинарные исследования в области психиатрии, кибернетики и биологии, переосмысли идеи классического конструктивизма и пошли еще дальше. По их мнению, «реальный мир» есть синтез различных структур субъективного знания индивида о мире (социальном, биологическом, технологическом, историческом и т.д.), которые он формирует в процессе своей деятельности. Так, один из основателей радикального конструктивизма Э. фон Глазерсфельд выдвигают идею о том, что «конструирование знания» имеет общую точку схождения с «конструированием реальности», и оно прямо пропорционально зависит от его активности: «Прежде чем провозглашать истинное знание о мире, следует убедиться в том, что та картина, которую вы строите, является во всех отношениях истинной репрезентацией мира в том виде, в каком он действительно существует. Однако, для того чтобы быть уверенным в том, что это сходство достоверное, необходимо иметь возможность сравнить данное представление с тем что оно, как предполагается, представляет...» ^ЫегеАеИ, 1995: 26].
В качестве примера использования социальных практик радикального конструирования истории выступает деятельность сотрудников «Министерства Правды», представленная в романе английского утописта Дж. Оруэлла «1984». Так, основной задачей работников данного министерства являлось радикального конструирование исторического пространство путем «непрерывного переписывания, уничтожения или фальсификации» различного рода исторических фактов и свидетельств на всех уровнях информирования социума: СМИ, образование, культура, книги, журналы, название улиц, домов и т.д.: «Ты понимаешь, что прошлое начиная со вчерашнего дня фактически отменено? Если он где и уцелело, то только в материальных предметах, никак непривязанных к словам, вроде этой стекляшки... Документы все до одного уничтожены или подделаны, все книги исправлены, картины переписаны, статуи, улицы и здания переименованы, все даты изменены. И этот процесс не прерывается ни на один день, ни на минуту. История остановилась. Нет ничего, кроме нескончаемого настоящего, где партия всегда права.» [Оруэлл, 2021: 30].
Важно учесть, что подобную деятельность сегодня развернула западная элита в контексте ведения информационной войны против России в историческом пространстве украинского общества в целях отчуждения и разрушения его братских уз с российским народом (формирование исторической идентичности украинского народа, создание «ложных» исторических героев, введение собственной хронологии и т.д.).
ПОСТМОДЕРНИСТСКАЯ ТРАДИЦИЯ
Подход отстаивает позицию о том, что в условиях формирования постсовременности, характеризующейся нелинейностью развития современного социума, ускорением его социального времени и информационной насыщенностью, а также разнообразием форм проявлений человеческого бытия, происходит ликвидация центра, представлявшего строительный фундамент для познания, культуры и его общественной жизни. Современное знание индивида о «реальном мире», сторонниками постмодерна, представляется всего лишь фрагментом множества существующих локальных культурных контекстов. В этой связи они призывают общество к пересмотру ранее установленных ценностей, идеалов, истин, норм и убеждений, выступающих в качестве «объяснительной системы», протекающих в мире социальных процессов и явлений. По мнению визионеров постмодерна, созданный плюрализм мнений будет способствовать выработки таких норм и установок, которые необходимы социуму для описания современной реальности, а ненужные теории и ценностные системы в этой связи необходимо просто отринуть
Так, одной из сущностных характеристик общества постмодерна выступает концепт «множественности истин». Согласно идеям французского философа Ж.-Ф. Лиотара, современный индивид мыслится как совокупность речевых практик, где язык является особой знаково-семиотической системой, управляющая своим носителем, обусловливая его формы мышления и способы жизнедеятельности. По утверждению
мыслителя, язык есть сосуд для множества различных самостоятельных значений, независящих от фактов реальной действительности. Эти значения, следуя мысли Лиотара, формируются в контексте отношений между знаками, вследствие их определенного положения в структуре самого языка, а не в результате их соответствия с окружающей действительностью [Лиотар, 1998].
Проводя исследования в области выявления сущности механизмов языкового мышления современного индивида, ученый пришел к выводу, что для постмодерна свойственна «эрозией веры» в «метарассказы», являющиеся тотализирующим дискурсом в отношении описания и объяснения нынешней картины мира: «сегодня великие метарассказы утрачивают значение гаранта истинности и ценности, что открывает бесконечные возможности освобождения для форм локальной активности от монокультуры и выхода к культуре многообразия...» [Lyotard, 1979: 7].
Историческая истинность конструируется всегда по-разному, основанием для которой являются наличие исходных установок авторов, а также влияние различных факторов (национальные, культурные, религиозные, политические, военные, социальные и т.д.). Отечественный политолог Д.Ю. Петров выделяет следующую классификацию истины в историческом пространстве: «Первая группа - это истина ученых. Они ее описывают и преподают в университетах и академиях. Причем часто - несхоже. Иную предлагают авторы, чья компетентность для сообщества ученых-историков слишком сомнительна. Публике она безразлична, а экзотика их версий - весьма любопытна. Третью сочиняют публицисты. Четвертая гремит щитами и пушками в кино - А. Невский, И. Грозный, Петр Великий, Броненосец «Потемкин» и более поздних интерпретаторов. И пятая льется песней и слезой в художественной литературе.» [Петров, 2021].
Следующей значимой характеристикой постсовременности является призыв общества к деконструкции1 мира.
Важно учесть, что идея деконструкции берет свое начало из философии Ф. Ницше, который предпринял попытку освободить жизнь от подавляющего гнета разума [Ницше, 1997]. Деконструкция, по мнению мыслителя, означает отказ от лжи и фальши устаревших, догматизированных воззрений общества просвещения и христианской морали, осмысливаемых автором как позиция слабых, бездарных людей, неспособных к созиданию.
Ж. Деррида полагает, что «ничто не существует вне текста», окружающий человека мир в этой связи предстает как сумма множества текстов, несущие в себе конкретные для него смыслы и образы [Дерри-да, 2000: 426]. В своих работах философ утверждает позицию, что история развития европейского общества закрепила в нем «метафизичные формы сознания». Выход из этой ситуации, по мнению Дерриды, можно отыскать с помощью последовательного аналитического расчленения исторических истоков этой умозрительности, а именно путем деконструкции основ
1 Деконструкция (лат. de - обратно и сот^иию - строю, т.е. перестройка) представляет собой совокупность действий по созданию новых смыслов посредством разрушения имеющегося стереотипа или включение знакомой идеи в новый контекст.
гуманитарной культуры современного общества (исторических текстов, ценностных идеалов и установок, сложившихся норм морали) для выявления в них опорных понятий и слоев метафор, запечатлевающих следы последующих эпох. Так, одним из первых глобальных деконструкторов исторической реальности по праву считается К. Маркс, предложивший в своей концепции свое видение истории от первобытной жизни первых людей в темном прошлом до создания коммунистического общества в светлом будущем.
В настоящее время в рамках ведения информационной войны западная цивилизация предпринимает активные попытки деконструировать историческое пространство российского социума, связанное с его глубинными основами его мировоззренческого бытия. Так, в первую очередь подобной деконструкции подвергается деятельность различных исторических личностей, сыгравших немаловажную роль в развитии российского государственности, культуры и общества; пересматриваются итоги и уничтожается память российского народа о значимых исторических событиях и т.д.
Следует отметить, что сегодня особенно часто подвергается деконструкции историческое прошлое Советского союза. В 1988 г. историком-ревизионистом, эмигрировавшим в конце 70-х гг. прошлого века в Великобританию, Виктором Суворовым (В.Б. Резуном) был опубликован во французской газете «Русская мысль» документально-публицистическое сочинение «Ледокол». В нем автор выдвигает гипотезу, в которой путем фальсификации и подмены фактов исторической действительности утверждается позиция о том, что высшее руководство Советского Союза в июле 1941 г. готовило план наступления на Германию, а Гитлер в этом отношении просто реализовал концепцию превентивного удара. После своего выхода в свет концепция Суворова (Резуна) вызвала в советском обществе острую полемику в научных кругах, в следствии чего у нее нашлись свои сторонники. В дальнейшим последователи этих идей сыграли немаловажную роль после развала СССР при проведении политики декоммунизации как российского социума, так и в аналогичных процессах в странах СНГ (результат которых - «цветные революции», ликвидация русского языка, геноцид русского населения на Донбассе, неофашистское правительство на Украине и т.д.).
Итак, данный подход рассматривает конструирование истории через призму формирования плюрализма мнений в массовом сознании общества посредством применения социальных практик деконструкции и множественности истины в его историческом измерении.
ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ ТРАДИЦИЯ
Исследователи в области лингвистики значимое внимание уделяют языку (особенно возможностям его понимания и интерпретации) как средству (инструменту) формирования различных форм социальной действительности.
Л. Витгенштейн усматривает в обыденном языке инструмент, позволяющий индивиду видеть реальный мир, интерпретировать различные как исторические события, так и факты настоящего, этот опыт усваивается и затем «непроизвольно» употребляется им в будущем. Так, на протяжении своей жизни индивид практически
обучается значению слов и некоему контексту их употребления. В результате использования разнообразных языковых практик в сознании человека формируются определенные правила его социальной активности, а также отношения и взгляды к процессам и явлениям социальной действительности - языковые игры.
Языковые игры - это взаимопереплетение форм и способов человеческой активности, в которые человек погружен. Они возникают естественно, их правила устанавливаются и изменяются в соответствии с требованиями текущей жизни индивида: «Язык - это не просто «говорение» как самостоятельный процесс; он - деяние, совокупность речевых практик, неразрывно связанных с исторически сложившимися обычаями, реальными способами действия, поведением людей» [Грязнов, 1989]. Они зависят от ряда условий, к которым относятся: наличие языкового сообщества, понятность и нормативность языка, а также обеспечение защиты указанных правил, при которых нарушители исключаются из игры.
Согласно выдвинутой автором идеи, история выступает одним из элементов построения социальной действительности общества и предстает как множество различных языковых игр, которые оно в процессе своей развития, используя специальные языковые правила, пытается уяснять.
Примером применения языковой игры как инструмента конструирования исторического измерения социума является репрезентация образа исторической личности - румынского князя Влада Цепеша (от рум. {еара - кол, и буквально означает «колосажатель») английским писателем Б. Стокером в романе эпистолярного жанра «Дракула». По утверждению писателя данный образ был выбран им исходя из анализа произведений немецкого поэта М. Бехайма «О злодее.» и русского боярина и дипломата Ф. Курицына «Сказание о Дракуле воеводе», в которых князь показывается как жестокий правитель, тиран, который мучил и убивал людей, при чем любимой разновидностью казни для него было «сажать человека на кол». В этой связи в произведении автор показал румынского князя как демоническое существо - кровожадного вампира, жаждущего господства над человечеством, а в действительности, он был героем-воеводой, которой сражался в XV в. за независимость румынского народа, находившегося в того время под гнетом османской империи.
В результате в сознание современного социума закрепились две исторические действительности в отношении данной исторической личности: первая - та, где Дракула является героем, почти святым (румыны), другая, где он есть реальное чудовище и тиран, синоним самого страшного, которое угнетает собственный народ (современное общество). Важно отметить, что подобная практика применяется и в отношении исторических личностей российской государственности (например: князь Владимир «Красное солнышко», Александр Невский, Иван Грозный, Петр Великий, В.И. Ленин, И.В. Сталин и т.д.).
Итак, практика социального конструирования истории представляется как языковое поведение социальных субъектов, которые в своем обыденном языке (языковой игре) создают символическое описание исторического измерения, тем самым создавая его.
ФЕНОМЕНОЛОГИЧЕСКАЯ ТРАДИЦИЯ
В ракурсе данной традиции практическая деятельность людей формирует и создает его внешний, жизненный мир, воспринимаемый ими в форме множества отдельных феноменов. Ключевым понятием для последователей указанной традиции выступает принцип «интенциональности» - направленности сознания на значимый для него объект, которая конституирует сознание и наделяет его содержанием.
По мнению социолога А. Щюца, такие элементы сознания как смыслы, значения или переживание социальных явлений создаются в следствии феноменологической интерпретации человеком его окружающего мира. Следую позиции автора, в качестве строительного фундамента для социальной действительности выступает собственное «Я» индивида. Таким образом, все процессы и явления, как в прошлом («Vorwelt»-отношения с миром предшественников), настоящем («Mitwelt» - отношения с миром современников и «Umwelt» - мир партнеров, где доминируют мы-от-ношения) так и будущем («Folgewelt» - отношения с миром преемников), соотносится с его актуальными интересами (в прагматическом плане) и местом его проживания (его домом) [Щюц, 2003].
Исследователи П. Бергер и Т. Лукман, являясь последователями идей Шюца, рассматривают конструирование социальной реальности через призму интерсубъективного сознания индивида, в котором доминирует его повседневное знание о мире. В реальности, по их утверждению, сталкиваются различные уровни эмпирической темпоральности. Вся повседневная жизнь человека «насквозь проникнута» временем, для него оно непрерывно и конечно. Результатом этого постоянного упорядочивания является то, что на восприятие человека накладываются определенные отпечатки временной структуры жизни социума, которые определяют формы и характер его взаимодействия с действительностью.
Следующим значимым фактором, формирующим ткань социальной реальности, выступает язык. Язык, в силу своей объективной природы как знаково-сим-волической системы, делает субъективность «более реальной» как для самого индивида, так и для тех, с кем он взаимодействует. Он реализовывает в себе функции соединения различных миров (научный, религиозный, исторический, художественный и др.) повседневной жизни социума [Бергер, Лукман, 1995].
Примером феноменологической практики социального конструирования истории является историческая поэма древнегреческого поэта Гомера «Илиада», посвященная событиям войны между ахейцами (греками населяющее пелопонесский полуостров) и илионцами (троянцами). Так, изучение истории в Древней Греции базировалось на работах Гомера. Некоторые их отрывки заучивались учениками наизусть, по их темам организовывались философские дискуссии и декламации. Данная система в дальнейшем была заимствована древними римлянами, стой лишь разницей, что место греческого Гомера занял Вергилий, создатель «Энеиды».
Таким образом, последователи феноменологической традиции осмысливают конструирование истории как форму активности определенных субъектов
по построению исторической действительности по средствам использования интерсубъективного сознания и языка различных социальных миров современного социума.
СЕМИОТИЧЕСКАЯ ТРАДИЦИЯ
В рамках данного традиции абсолютизируется позиция, что окружающая нас действительность вся состоит из знаково-символических структур, которые определяют формы и характер связей индивида2 с миром. К этим структурам относится различные символы, знаки и образы, составляющие основу повседневной жизни человека и человеческой культуры, в целом. В этом ключе историческое измерение социума (летописи, исторические тексты, музеи, памятники, книги и т.д.) представляются особой символической структурой и являются одним из элементов, благодаря которому общество формирует социальную реальность.
По мнению американского философа Н. Гудмена, «для человека функционирует лишь один единственный реальный мир, но при этом существует множество вариантов его описания» - наличие различного рода знаково-символических систем, способных наделять реальность индивида значимыми структурами логического, поэтического или мифологического характера. Важно отметить, что человек, предпринимая попытки описать мир, может попасть под влияние одного из вышеуказанных «описаний». В результате чего «человек становится либо интеллектуальным фанатиком, либо убежденным ироником-релятивистом, ибо оно приобрело для него статус универсума, затмевая собой как некое древнее божество остальные существующие варианты интерпретации и саму реальность» [Гудмен, 2001: 59].
В этой связи исследователь выделяет следующие инструменты символического описания действительности:
а) композицию и декомпозицию (операции разделения и сложения дискурсивных единиц для получения нового);
б) нагрузку (репрезентация или сокрытие значимых элементов дискурса);
в) упорядочение (организация высказываний в определенной последовательности);
г) удаление и дополнение (демонтаж старого материала и вставка нового);
д) деформацию (целенаправленные изменения формы исправления или искажения) [Гудмен, 2001].
В 1472 г. московский князь Иван III женился на Софье Палеолог, племяннице последнего императора Византийской империи Константина XI. Частью преданного царевны Софьи, которое она привезла из Византии являлся двуглавый орел - эмблема импера-
2 Сторонники семиотического подхода обосновывают идею о том, что современный человек является «animal symbolicum» (символическим животным). Суть данной концепции заключается том, что в условиях современности человек постоянно находится в состоянии осмысления разнообразных смыслов, значений лингвистических форм, художественных образов и мифических символов, которыми наполнен мир (См. подробнее: Кассирер Э. Опыт о человеке: введение в философию человеческой культуры // Проблема человека в западной философии / сост. П.С. Гу-ревич. М., 1988).
торского рода Палеологов. Так, в результате принятия Иваном III двуглавого орла как официального символа русской государственности была сформирована историческая реальность, согласно которой Россия является правопреемницей последней Римской империи, а Москва - третьим Римом.
Итак, следуя идеям семиотической традиции, конструирование истории представляется особой формой человеческой практики по «созданию миров» как творения символического описания исторической действительности с последующей ее интерпретацией.
КОММУНИКАТИВНАЯ ТРАДИЦИЯ
По мнению коммуникатологов последствия функционирования информационного общества (информационная открытость и доступность, разрушение коммуникативных барьеров, организация информационных взрывов и пандемий, снижение качества критического анализа социального бытия со стороны общественной аудитории и т.д.) привели к формированию феномена «медиавируса» (от др.-греч. щдпда - подобие, подражание) - особая форма информации (информационный повод), которая по аналогии с биологическим вирусом мгновенно распространяется по различным каналам коммуникации (СМИ, телевидение, интернет-сайты, социальные сети, блоги, чаты и др.) встраиваясь и заражая «здоровые клетки» социума, трансформируя тем самым его структурные элементы и изменения массовое сознание людей в соответствии с новой программой.
Британский исследователь Р. Докинз характеризует деятельность медиавируса в общественном сознании, следующем образом: «Точно так же, как гены распространяются в генофонде, переходя из одного тела в другое с помощью сперматозоидов или яйцеклеток, мемы переходят из одного мозга в другой с помощью процесса, который в широком смысле можно назвать имитацией. Если ученый услышал или прочитал об интересной идее, он сообщает о ней своим коллегам и студентам. Он упоминает о ней в своих статьях и лекциях. Если идея подхватывается, то говорят, что она распространяется, передаваясь от одного мозга другому. Посадив в мой разум плодовитый мем, вы буквально поселили в нем паразита, превратив тем самым разум в носителя, где происходит размножение этого мема, точно так же, как размножается какой-нибудь вирус, ведущий паразитическое существование в генетическом аппарате клетки-хозяина» [Докинз, 1993: 178]. По мнению автора, это обусловлено наличием у таких вирусов специфического внутреннего механизма - «генов-репликаторов», отвечающий за самокопирование и дальнейшее распространение, и осмысливаемых как «мемплексы культуры» - совокупность взаимосвязанных идей, символов, образов осознанно или неосознанно передаваемых индивидом от одного поколения к другому в ходе своего исторического развития.
Американский маркетолог Д. Левинсон утверждает, что «мемы» являются идеальным инструментом для проведения рекламной компании: «легкость загрузки и удобство распространения в любых социальных сервисах делают его ненавязчивым, добровольно и бесплатно тиражируемым самими пользователями.
Это переломный момент в культурной и социальной эволюции человечества. Мемы изменяют поведение людей, трансформируют их разум, ставят под сомнение устоявшиеся убеждения, меняют общество, не говоря уже об их беспрецедентном влиянии на покупательское поведение человека» [Левинсон].
Д. Рашкофф рассматривает медиавирус как технологию по организации медиадиверсий, предназначенный для «взламывания» онтологического фундамента общества и деконструкции его представлений о прошлом, настоящем, будущем: «это эффективный способ одновременно пробить защитный барьер в сознании масс, частный факт, который с помощью мгновенного распространения в СМИ высвечивает участок коллективного бессознательного, темы, которая по какой-либо причине табуировалась, цензурировалась, подавлялась или считалась неприемлемой, далее он начинает поддерживать сам себя, воспроизводясь и разрастаясь, в то время как исток проблемы забыт» [Рашкофф, 2003].
15 октября 2019 г. в социальных сетях появился ко-микс-мем «Кусь за Русь», созданный студентами петербургского колледжа «Туризма и гостиничного сервиса» совместно с учителем истории Р.А. Лозоновой. Данный мем был посвящен событиям древнерусской истории, а именно смерти Вещего Олега. Плакат состоит из нескольких сцен, представляющих комический сюжет. Так, на одном представлен сам князь образ его вызывает только смех у зрителя (на сапогах у него виднеются надписи «коронная» и «похоронная»), далее следует картинка, где зеленый змей кусает его за ногу со словами: - «Кусь за Русь». На другой картинке изображен гроб, в котором покоится Олег и надпись: «Этот парень был из тех, кто просто любил жизнь.».
По утверждению Р.А. Лозоновой, подобная практика в изучении истории позволяет развивать творческое мышление молодежи: «Олег является собирательным образом всей сложной истории Киевской Руси, где змея олицетворяет ее внутренних и внешних врагов. Змеиный укус в этой связи выступает фактами исторической действительности, когда эти враги нападали на русское государство» [Цит. по: Мемомедиа: «Кусь за Русь»].
Важно отметить, что подобные мемы на самом деле являются инструментами конструирования и управления историческим сознанием современной российской молодежи, разрушающие их связь с историческим прошлым своей страны, ее ценностями и традициями, что
в дальнейшим ведет к общей деградации общественного сознания.
ВЫВОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ
Таким образом, в качестве выводов проведенного социально-философского анализа необходимо отметить следующее:
1. Под практикой социального конструирования истории следует понимать целенаправленную форму деятельности (программа действий) определенных субъектов общественного развития, направленная на переделку, подмену и фальсификацию различных фактов и событий исторической действительности в целях управления общественного сознания масс.
2. В настоящее время под видом представления альтернативных версий исторических фактов и событий тысячелетней истории развития России реализуется различные стратагемы (социальные практики) подмены исторической действительности, наиболее эффективными из которых являются следующие: конструктивистская, постмодернистская, лингвистическая, феноменологическая, семиотическая и коммуникативная практики социального конструирования истории.
3. Для благополучного развития российского государства, социума и личности необходима выработка комплекса защитительных мер исторического сознания российского социума в соответствии с современными реалиями.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Таким образом, анализ практик социального конструирования исторического пространства российского социума показывает, что в условиях развязанной против России информационной войны история легко переделывается, происходит широкомасштабная фальсификация и деконструкция фактов исторической действительности, что в свою очередь сказывается на негативном развития общества. Уместно в этом отношении вспомнить слова английского утописта Дж. Оруэлла о том, что «субъект, который контролирует прошлое -контролирует и будущее, а тот, кто контролирует настоящее - управляет прошлым» [Оруэлл, 2021: 181].
ЛИТЕРАТУРА
1. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. М., 1995. С. 69-70.
2. Грязное А.Ф. Этическая проблематика в трудах Л. Витгенштейна // Историко-философский ежегодник. М., 1989. С. 235-238.
3. Деррида Ж. Письмо и различие. СПб., 2000. C. 426.
4. Докинз Р. Эгоистичный ген. М.: Мир, 1993. С. 178.
5. Гудмен Н. Факт, фантазия, предсказание. Способы создания миров. М., 2001.
6. Ильницкий А.М. Ментальная война России. URL: https:// amicable.ru/news/2021/08/02/19513/russia-mental-war/ (дата обращения: 21.02.2021).
7. Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна. М.-СПб., 1998.
8. Левинсон Дж.К. Как прорвать маркетинговую блокаду. URL: http://www.marketing.spb.ru/lib-comm/advert/meme. htm (дата обращения: 21.02.2021).
REFERENCES
1. Berger P., Lukman T. Social construction of reality. Treatise on the Sociology of Knowledge. Moscow, 1995. P. 69-70.
2. GryaznovA.F. Ethical problems in the works of L. Wittgenstein. In: Historical and Philosophical Yearbook. Moscow, 1989. Pp. 235-238.
3. Derrida J. Letter and Difference. St. Petersburg, 2000. C. 426.
4. Dawkins R. Egoistic gene. M.: Mir, 1993. P. 178.
5. Goodman N. Fact, fantasy, prediction. Methods of creating worlds. Moscow, 2001.
6. IlnitskyA.M. The mental war of Russia. URL: https://amicable. ru/news/2021/08/02/19513/russia-mental-war/ (data of accesses: 02.21.2021).
7. Liotar J.-F. The state of postmodernism. Moscow; St. Petersburg, 1998.
8. Levinson J.K. How to break the marketing blockade. URL: http://www.marketing.spb.ru/lib-comm/advert/meme.htm (data of accesses: 02.21.2021).
9. Мемомедиа: «Кусь за Русь». URL: https://memepedia.ru/kus-za-rus-smert-veshhego-olega/ (дата обращения: 21.02.2021).
10. Ницше Ф. Человеческое, слишком человеческое. Веселая наука. Злая мудрость: сборник. Мн.: Попурри, 1997.
11. Оруэлл Дж. 1984. М.: Эксмо., 2021.
12. Переслегин С.Б. История как предмет управления. URL: https://zavtra.ru/blogs/istoriya_kak_predmet_upravleniya (дата обращение: 21.02.2021).
13. Петров Д.Ю. Об управлении историей. URL: https://www. gazeta.ru/comments/column/s77419/14147725.shtml (дата обращения: 21.02.2021).
14. Рашкофф Д. Медиавирус: Как поп-культура тайно воздействует на ваше сознание. М., 2003.
15. Шнирельман В.А. Войны памяти: мифы, идентичность и политика в Закавказье. М.: Академкнига, 2003.
16. Щюц А. Смысловая структура повседневного мира. М., 2003. С. 37-38.
17. Философский энциклопедический словарь. М., 1989. С. 488.
18. Glasersfeld Е. von. Radical consrtructivism: А way of knowing and learning. Falmer Press, London, 1995. P. 26.
19. Glasersfeld Е. von. Wege des Wissens. Konstruktivistische Erkundugen durch unser Denken. Carl-Auer-Systeme Verlag, Heidelberg, 1998. P. 18.
20. Lyotard J.F. La condition postmodeme: Rapport sur le savoir. Paris, 1979. P. 7.
21. Phillips J. Symbol, myth, and rhetoric: The politics of culture in the Armenian American population. AMS Press, 1989. P. 4.
9. Memomedia: "Kus for Russia". URL: https://memepedia. ru/kus-za-rus-smert-veshhego-olega / (data of accesses: 02.21.2021).
10. Nietzsche F. Human, too human; Cheerful Science; Evil Wisdom: Sat. Minsk: Medley, 1997.
11. Orwell J. 1984. Moscow: Eksmo., 2021.
12. Pereslegin S.B. History as a subject of management. URL: https://zavtra.ru/blogs/istoriya_kak_predmet_upravleniya (data of accesses: 02.21.2021).
13. Petrov D.Yu. About history management. URL: https://www. gazeta.ru/comments/column/s77419/14147725.shtml (data of accesses: 02.21.2021).
14. Rashkoff D. Mediavirus: How pop culture secretly influences your consciousness. Moscow, 2003.
15. Shnirelman V.A. Wars of memory: Myths, identity and politics in Transcaucasia. Moscow: Akademkniga, 2003.
16. Schutz A. The semantic structure of the everyday world. Moscow, 2003. Pp. 37-38.
17. Philosophical encyclopedic dictionary. Moscow, 1989. P. 488.
18. Glasersfeld E. von. Radical consrtructivism: A way of knowing and learning. Falmer Press, London, 1995. P. 26.
19. Glasersfeld E. von. Wege des Wissens. Konstruktivistische Erkundugen durch unser Denken. Carl-Auer-Systeme Verlag, Heidelberg, 1998. P. 18.
20. Lyotard J.F. La condition postmodeme: Rapport sur le savoir. Paris, 1979. P. 7.
21. Phillips J. Symbol, myth, and rhetoric: The politics of culture in the Armenian American population. AMS Press, 1989. P. 4.
Статья проверена программой Антиплагиат. Оригинальность - 76,77% Рецензент: Петрий П., доктор философских наук, профессор; заведующий 12 кафедрой (философии и религиоведения) Военного университета имени князя Александра Невского Министерства обороны Российской Федерации
Статья поступила в редакцию 22.01.2022, принята к публикации 18.02.2022 The article was received on 22.01.2022, accepted for publication 18.02.2022
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ
Пичугин Виталий Григорьевич, кандидат психологических наук, доцент; доцент департамента психологии и развития человеческого капитала Финансового университета при правительстве РФ. Москва, Российская Федерация. E-mail: [email protected]
Кафтан Виктор Витальевич, кандидат философских наук; преподаватель 1 кафедры (оперативного искусства) Военного университета имени князя Александра Невского МО РФ. Москва Российская Федерация. E-mail: [email protected]
ABOUT THE AUTHORS
Vitaliy G. Pichugin, Dr. Sci. (Psychol.), Associate Professor; associate professor at the Department of Psychology and Human Capital of the Finance University under the Government of the Russian Federation. Moscow, Russian Federation. E-mail: [email protected]
Victor V. Kaftan, Cand. Sci. (Philos.); lecturer at the 1st Department (Operational Art) of the Military University of the Defense Ministry of Russian Federation. Moscow Russian Federation. E-mail: [email protected]
