CC BY
28
УДК 343.4/6
DOI: 10.12737/jfl cl.2022.070
Феномен использования компьютерных технологий при совершении преступлений против личности: анализ международных документов и уголовного законодательства отдельных стран
Анжела Сергеевна Перина
Санкт-Петербургский юридический институт (филиал) Университета прокуратуры Российской Федерации, Санкт-Петербург, Россия, [email protected]
Аннотация. В XXI веке возникают новые способы совершения преступлений против личности, обусловленные научно-техническим прогрессом. Трансграничный характер преступных посягательств обусловливает необходимость работы над унификацией уголовно-правовых норм, регулирующих цифровую сферу.
В задачи исследования входил анализ международных документов, в которых отражена проблема использования компьютерных технологий для совершения преступлений или в преступных целях, а также сравнительный анализ уголовного законодательства отдельных стран — участниц Конвенции, устанавливающей уголовную ответственность за некоторые наиболее распространенные преступления против личности, совершенные с использованием информационно-коммуникационных технологий, и Российской Федерации. В рамках исследования к таковым отнесены преступления против несовершеннолетних, нарушение тайны переписки и неприкосновенности частной жизни, доведение до самоубийства, половые преступления.
По результатам исследования установлено, что опыт различных стран по криминализации деяний, при совершении которых используются информационно-коммуникационные технологии и которые направлены против личности, неоднозначен. На международном уровне подробно вопрос использования информационно-коммуникационных технологий против личности не поднят, регламентация проблемы имеет фрагментарный характер. Вместе с тем ряд положений международных документов и опыт криминализации рассматриваемых деяний некоторых стран может быть использован в отечественном уголовном законодательстве, в частности по вопросу установления уголовной ответственности за кибербуллинг. Поставлен вопрос о целесообразности расширения перечня отягчающих обстоятельств посредством включения в него способа совершения преступления с использованием компьютерных технологий. Указано на целесообразность объединения международных усилий по унификации правовой регламентации вопросов, связанных с рассматриваемой группой преступлений.
Ключевые слова: уголовное право, киберпреступность, доведение до самоубийства, преступления против половой свободы, преступления против половой неприкосновенности, информационно-коммуникационные технологии, информационные преступления, преступления против несовершеннолетних, кибербуллинг, нарушение тайны переписки, отягчающие обстоятельства
Для цитирования. Перина А. С. Феномен использования компьютерных технологий при совершении преступлений против личности: анализ международных документов и уголовного законодательства отдельных стран // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. 2022. Т. 18. № 5. С. 115—126. DOI: 10.12737/jflcl.2022.070
The Phenomenon of the Use of Computer Technology in the Commission of Crimes Against the Person: Analysis of International Documents and Criminal Legislation of Individual Countries
Anzhela S. Perina
Saint-Petersburg Law Institute (branch), University of Prosecutor's Office of the Russian Federation, St. Petersburg, Russia, [email protected]
Abstract. In the 21st century the problem of the emergence of new ways of committing crimes against the person caused by scientific and technological progress is becoming increasingly widespread. The cross-border nature of criminal encroachments makes it necessary to work on the unification of criminal law norms regulating the digital sphere.
The objectives of the study included the analysis of international documents that reflect the problem of using computer technology to commit crimes or for criminal purposes, as well as a comparative analysis of the criminal legislation of individual countries participating in the Convention, establishing criminal liability for some of the most common crimes against the person committed using information and communication technologies (hereinafter — ICT), and Of the Russian Federation. Within the framework of the scientific article, such crimes include crimes against minors, violation of the secrecy of correspondence and privacy, incitement to suicide, sexual crimes.
According to the results of the study, it was found that the experience of various countries in criminalizing acts in which ICTs are used and which are directed against the individual is ambiguous. At the international level, the issue of the use of ICT against the
individual has not been raised in detail; the regulation of the problem is fragmentary. At the same time, a number of provisions of international documents and the experience of criminalizing the acts in question in a number of countries can be used in domestic criminal legislation, in particular on the issue of establishing criminal liability for cyberbullying. The question is also raised about the expediency of expanding the list of aggravating circumstances by including a method of committing a crime using computer technology. The expediency of combining international efforts to unify the legal regulation of issues related to the group of crimes under consideration is indicated.
Keywords: criminal law, cybercrime, incitement to suicide, crimes against sexual freedom, crimes against sexual integrity, information and communication technologies, information crimes, crimes against minors, cyberbullying, violation of the secrecy of correspondence, aggravating circumstances
For citation. Perina A. S. The Phenomenon of the Use of Computer Technology in the Commission of Crimes Against the Person: Analysis of International Documents and Criminal Legislation of Individual Countries. Journal ofForeign Legislation and Comparative Law, 2022, vol. 18, no. 5, pp. 115—126. (In Russ.) DOI: 10.12737/jflcl.2022.070
Введение. В обществе, где достижения научно-технического прогресса входят в повседневную жизнь, уже сложно представить мир без гаджетов и технологий. Радикальные изменения коснулись всех сфер жизни во всем мире. Увеличение уровня доступности компьютерных технологий способствует стремительному их распространению. Тем не менее Интернет и информационно-телекоммуникационные технологии могут стать не только помощником обществу и государству, но и представлять различные угрозы, способные в случае отсутствия должного внимания к ним привести к неблагоприятным последствиям для всего человечества. Указанный факт обусловливает важность рассматриваемой проблемы как для мирового сообщества, так и для отдельных государств.
С момента совершения первого преступления с использованием компьютера в 1979 г.1 технологии шагнули далеко вперед, что обусловило возможность злоумышленников использовать достижения научно-технического прогресса не только против собственности, но и против личности. В данном контексте компьютер, сеть Интернет, социальные сети, цифровые устройства и иные технологии становятся не объектом, а орудием или способом преступления, облегчающим достижение общественно опасного результата, либо содержат следы и доказательства совершения преступления, а иногда становятся и компонентом причинно-следственной связи.
В соответствии с данными отчета Digital 20212, подготовленного организациями We Are Social и Hootsuite, о количестве пользователей Интернетом и социальными сетями можно увидеть тенденцию к стремительному увеличению числа пользователей социальными сетями. Так, на начало 2021 г. 59,5% населения планеты (4,66 млрд человек из 7,83 млрд) составляют интернет-пользователи; социальными сетями пользуются 4,2 млрд человек (53,6% населения);
пользователи мобильных телефонов — 5,22 млрд или 66,6%. В среднем более 1,3 млн новых пользователей подключались к социальным сетям каждый день в течение 2020 г., что составляет примерно 15,5 новых пользователей каждую секунду.
Статистика преступлений, совершенных с использованием компьютерных технологий, в Российской Федерации демонстрирует печальную динамику.
В соответствии с отчетом ГИАЦ МВД России, содержащим краткую характеристику состояния преступности в Российской Федерации, указано, что в январе — июне 2021 г. зарегистрировано 271,1 тыс. преступлений, совершенных с использованием информационно -телекоммуникационных технологий (далее — ИКТ) или в сфере компьютерной информации, что на 20,3% больше, чем за аналогичный период прошлого года. Больше половины таких преступлений (57,1%) относятся к категориям тяжких и особо тяжких (154,9 тыс.; +34,5%), две трети (67,4%) совершаются с использованием сети Интернет (182,7 тыс.; +42,1%), более трети (40,2%) — средств мобильной связи (108,9 тыс.; +14,2%)3.
Таким образом, виртуальное пространство представляет собой площадку для реализации огромных возможностей, доступных в реальной жизни человеку, — общение, покупки, просвещение, обмен информацией, творчество и проч. При этом данная сфера недостаточно контролируется государством. Уязвимости системы личной и общественной безопасности способствует также стирание географических границ в сети. Кроме того, часто невозможно определить, какому государству принадлежит источник преступления в сети, поскольку существует возможность анонимного использования тех или иных ресурсов в сети Интернет4. Указанные факторы обусловливают актуальность темы исследования и важность его результатов для практического применения.
1 См.: Батурин Ю. М. Проблемы компьютерного права. М., 1991. C. 126.
2 Simon Kemp. Digital2021: Local Country Headlines. 27.01.2021. URL: https://datareportal.com/reports/digital-2021-global-overview-report (дата обращения: 01.08.2021).
3 Краткая характеристика состояния преступности в Российской Федерации за январь—июнь 2021 г. URL: httpsV/мвд. рф/геро^з/йет/25094008/ (дата обращения: 01.08.2021).
4 См.: Каррыев Б. С., Айдарханов М. Б., Балафанов Е. К. Все -
мирное Интервидение: Основы информационной культуры:
учебно-методическое пособие. Алматы, 2006.
1. Особенности использования компьютерных технологий в преступных целях против личности с точки зрения общественной опасности.
Ряд ученых (А. Н. Попов, М. С. Гаджиев, А. Г. Воле-водз, И. Р. Бегишев, А. Э. Побегайло, Т. Л. Тропина, Н. Ш. Козаев, Р. И. Дремлюга и др.) уже несколько десятилетий задаются вопросами появления новых способов совершения преступлений, обусловленных научно-техническим прогрессом, проблемой их уголовно-правовой оценки.
Отмечается, что эта проблема имеет масштаб международной в современных реалиях, а меры по предотвращению, выявлению, раскрытию преступлений такого рода могут быть результативными только на международном уровне в силу транснационального и трансграничного характера сети Интернет, поскольку происходит непрекращающееся увеличение численности ее пользователей, закономерно порождающее их зависимость от информационного пространства и уязвимость от разного рода киберпосягательств5.
Особое внимание следует обратить на преступления, где объектом является личность, ее права и свободы, признанные приоритетными для защиты от преступных посягательств как на международном уров-не6, так и конституциями большинства стран мира.
Например, в гл. 2 Конституции РФ закреплено, что человеку гарантированы право на жизнь, достоинство, безопасность, свободу и личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений и проч.
Важность обеспечения защиты прав и свобод человека от общественно опасных деяний в условиях увеличения фактов использования компьютерных технологий при совершении преступлений против личности очевидна.
Общественная опасность таких преступлений неоднократно отмечалась разными исследователями и сводится к следующему. По сути традиционные преступления, которые совершаются с использованием ИКТ, могут быть выполнены субъектом из другого города на условиях анонимности в сети. Стало возможным и дистанционное причинение вреда, например убийство посредством удаленного отключения кардиостимулятора, поддерживающего жизнь чело-века7, или известные в России с 2016 г. случаи до-
5 См.: Никеров Д. М, Хохлова О. М. Преступления в сфере высоких технологий в современной России // Вестник Восточно-Сибирского института Министерства внутренних дел России. 2019. № 2(89). С. 82—93. DOI: 10.24411/2312-31842019-00008.
6 См. ст. 3 Всеобщей декларации прав человека 1948 г.
7 Кардиостимулятор можно удаленно заставить убить пациента. URL: http://hitech.newsru.com/artide/170ct2012/cardio (дата обращения: 22.01.2021).
ведения до самоубийства подростков через «группы смерти»8. Появилась возможность систематического бесконтактного поиска жертв. Сегодня не только профессиональный, но и любой преступник имеет возможность вооружиться «инновационными» методами противоправной деятельности9. Удешевление и возрастающая распространенность компьютерных технологий позволяет все большему кругу людей получить возможность использовать их в преступных целях, поскольку нужен лишь доступ к сети Интернет и минимальные навыки пользователя. Интернет сделал преступления доступными для людей с невысокими социальными или возрастными критериями, освободив их даже от возможных свидетелей. Все указанные факторы существенно повышают общественную опасность преступлений, совершенных способом, связанным с компьютерными технологиями, а угроза увеличения фактов их совершения становится проблемой международного характера.
В настоящее время отсутствует единство мнений относительно термина, которым можно обозначить такой вид преступлений. При этом уголовное право остается одним из наиболее важных и эффективных инструментов предупреждения стремительного распространения преступности с использованием компьютерных технологий. Вопросы возможной криминализации (как законодательного признания определенных деяний преступными и наказуемыми, т. е. установления за их совершение уголовной от-ветственности)10 таких общественно опасных деяний стоят перед учеными, каждым государством и международным правом.
2. Краткий анализ международных документов, принятых по вопросам преступного использования компьютерных технологий. Мировое сообщество озадачено вопросами преступного использования компьютерных технологий и повышения степени общественной опасности деяний по мере возрастания проблемы.
Одним из важнейших документов, принятых на международном уровне, является Конвенция Совета Европы о преступности в сфере компьютерной информации ETS № 185 (Будапешт, 23 ноября 2001 г.)11 (далее — Конвенция), вступившая в силу 1 июля
8 «Синие киты опять приплыли»: Кто и зачем снова играет с нашими детьми в группах смерти. URL: https://www.kp.ru/ daily/27230.5/4357016/ (дата обращения: 20.09.2021).
9 См.: Комаров А. А. О критериях общественной опасности, преступлений в сфере высоких технологий // Актуальные вопросы права, экономики и управления: сб. ст. IX Меж-дунар. науч.-практ. конф., Пенза, 5 августа 2017 г. Пенза, 2017. С. 243—245.
10 См.: Наумов А. В. Российское уголовное право. Курс лекций: в 2 т. Т. 1. Общая часть. М., 2004. С. 161.
11 URL: https://rm.coe.int/1680081561 (дата обращения:
14.08.2021).
2004 г. Российская Федерация в указанной Конвенции не участвует12.
Положения Конвенции, а также уголовное законодательство стран —участниц Конвенции может быть проанализировано с целью выявления возможных правовых достижений по противодействию кибер-преступности и возможному восприятию их отечественным уголовным правом.
Конвенцией выделены компьютерные технологии в качестве возможного орудия совершения преступления, например в связи с наличием желания злоумышленника использовать устройства с намерением совершить какие-либо правонарушения13. При этом объектом преступного посягательства являются общественные отношения, уже находящиеся под охраной уголовного закона: например конфиденциальность, авторские и смежные права и проч. Сами возможности высоких технологий или информация в виртуальном пространстве становятся своего рода способом совершения преступления, т. е. элементом объективной стороны. Конвенцией предлагается включить в законодательство стран-участниц единые нормы об уголовной ответственности за такие киберпреступления (с самостоятельным установлением санкций государством), помимо тех, которые непосредственно направлены против компьютерной информации14.
Конвенцией также предусмотрено, что субъективная сторона всех указанных преступлений характеризуется умыслом. При этом такое условие для наступления ответственности сохраняется при совершении «традиционных» преступлений как для самого непосредственного состава преступления, так и для противоправного использования компьютерных технологий в целях совершения «традиционного» преступления.
Вместе с тем в настоящее время развитие компьютерных технологий шагнуло далеко вперед, и указанная Конвенция не в полной мере отвечает реально существующим угрозам.
Вопросы, поднимаемые резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН от 22 января 2001 г. в рамках 55-й сессии под названием «Борьба с преступным использованием информационных технологий», не утратили актуальность.
Согласно ст. 36 Декларации принципов «Построение информационного общества — глобальная за-
12 Распоряжение Президента РФ от 22 марта 2008 г. № 144-рп «О признании утратившим силу распоряжения Пре -зидента Российской Федерации от 15 ноября 2005 г. № 557-рп "О подписании Конвенции о киберпреступности"».
13 См. ст. 6 Конвенции Совета Европы о преступности в сфере компьютерной информации ETS № 185 (Будапешт, 23 ноября 2001 г.).
14 См.: Волеводз А. Г. Конвенция о киберпреступности: но -вации правового регулирования // Правовые вопросы связи. 2007. № 2. С. 17—25.
дача в новом тысячелетии» (Женева, 2003 г.)15 поддерживается деятельность ООН в части предотвращения использования информационных ресурсов в преступных целях. Такая деятельность должна осуществляться с учетом прав человека, а также принципов универсального и недискриминационного доступа к информационным и коммуникационным технологиям для всех стран.
В резолюции Генеральной Ассамблеи ООН от 17 декабря 2018 г. обозначен призыв стран сформулировать позицию относительно трудностей, с которыми они сталкиваются в сфере противодействия использованию компьютерных технологий в преступных целях.
Соответствующие позиции России и других стран отражены в докладе Генерального секретаря ООН «Противодействие использованию информационно-коммуникационных технологий в преступных целях» в рамках 74-й сессии ООН. Так, обозначенная Россией позиция представляется довольно аргументированной: «...в настоящее время мировое сообщество не имеет единого подхода к решению этого вопроса. На международном уровне ситуация усугубляется отсутствием всеобъемлющей международно-правовой основы для сотрудничества и даже общей терминологической базы. На региональном уровне соответствующие документы были разработаны и приняты рядом организаций, но их способность эффективно бороться с такими преступлениями остается недостаточной... Эта Конвенция была разработана в конце 1990-х годов, и поэтому она не регулирует многие современные "изо бретения" преступников ...»16.
Несмотря на то что некоторые страны давно осознали все угрозы и опасности, содержащиеся в бесконтрольном использовании возможностей Интернета различными деструктивными силами17, эта проблема остается актуальной и сегодня.
3. Анализ уголовного законодательства отдельных стран — участниц Конвенции на предмет криминализации деяний, совершенных с использованием ИКТ и направленных против личности. На современном этапе развития уголовного права некоторые страны уже осуществляют предупреждение таких преступлений на законодательном уровне. При этом уголовно-правовое противодействие киберпреступности может существенно различаться в отдельных государствах. Причинами отсутствия единства в
15 URL: https://www.un.org/ru/events/pastevents/pdf/dec_wsis. pdf (дата обращения: 18.08.2021).
16 URL: https://www.unodc.org/documents/Cybercrime/SG_ report/V1908184_R.pdf (дата обращения: 18.08.2021).
17 См.: Гусев А. В. Зарубежный опыт борьбы с преступлениями в сфере Интернета. Доклад в рамках III Междунар. науч.-практ. конф. «Информационные технологии и право (Правовая информатизация — 2010)». URL: https://pravo.by/ conf2010/reports/Gusev.doc (дата обращения: 30.07.2021).
подходах являются степень развитости технологий, широта их применения в конкретной стране, опыт борьбы с компьютерными преступлениями и др.18
Анализ уголовного законодательства зарубежных стран осуществлен по принципу наличия наиболее высоких показателей по кибербезопасности в соответствии с Global Cybersecurity Index 202019, опубликованным в 2021 г. Лидирующие позиции в соответствии с указанным отчетом занимают США и Великобритания. В первые 30 стран с высоким индексом кибербезопасности вошли Россия, а также ряд европейских стран: Испания (4-е место), Франция (9-е место), Нидерланды (16-е место), Италия (20-е место), Швеция (26-е место) и др.
Спецификой уголовного законодательства Великобритании является отсутствие единого кодифицированного источника, несмотря на наличие предложений по его созданию. Нормативные правовые акты Великобритании, закрепляющие ответственность за преступления, сопряженные с использованием информационно-телекоммуникационных сетей, включая сеть Интернет, приняты в разное время, однако остаются актуальными и в настоящее время.
Современный подход Великобритании в борьбе с преступным использованием компьютерных технологий и интернет-пространства обозначен в документах Computer Misuse Act Law of Great Britain 1990, National Cyber Security Strategy 2016 to 2021, Online Harms White Paper 2019, Online Grooming of Children for Sexual Purposes: Model Legislation & Global Review 2017 и др., отражающих основные актуальные направления борьбы с киберпреступностью уголовно-правовыми способами. Например, киберпре-ступления как «традиционные» преступления, масштаб и охват которых могут быть увеличены за счет использования компьютеров, компьютерных сетей или иных форм ИКТ в Великобритании, выделяются в качестве одной из форм преступной деятельности в рамках национальной угрозы кибербезопасно-сти страны.
По мнению некоторых исследователей в рассматриваемой области20, государства, имеющие в основе прецедентное право, основанное на судебных реше-
18 См.: Локтионов В. С. Зарубежный опыт противодействия преступлениям в сфере компьютерной информации: сравнительно-правовой аспект // Наука и современное общество: актуальные вопросы, достижения и инновации: сб. ст. Меж-дунар. науч.-практ. конф.: в 2 ч. Пенза, 10 января 2020 г. Пенза, 2020. С. 120—124.
19 URL: https://nonews.co/wp-content/uploads/2021/09/ GCI2020.pdf (дата обращения: 01.08.2021).
20 См., например: Летёлкин Н. В. Особенности уголовно-
правового противодействия преступлениям, совершаемым с
использованием информационно-телекоммуникационных сетей (включая сеть «Интернет») в законодательстве стран англосаксонской правовой семьи (на примере Великобритании
ниях (Великобритания и США), обладают значительным опытом уголовно-правовой борьбы с преступлениями, совершенными с использованием компьютерных технологий. Это обстоятельство обусловливает необходимость обратить внимание на практику указанных стран для совершенствования отечественного уголовного законодательства.
Относительно иных обозначенных в исследовании стран — участниц Конвенции тенденция криминализации рассматриваемого вида деяний не единообразна.
А. Нарушение тайны переписки и неприкосновенности частной жизни. Все европейские страны и иные развитые страны (например, США) включили в национальные уголовные законы нормы об ответственности за перехват телефонных/электронных и иных сообщений, их раскрытие, распространение. Формулировки диспозиции могут отличаться в отдельных странах, однако суть преступления не изменена и заключается в нарушении неприкосновенности частной жизни, тайны переписки и т. п. Понятие личной тайны, однако, также не единообразно. В одном случае — это любые сведения, полученные из разговора между людьми без их согласия, в другом — содержание таких сообщений, которые лицо хочет сохранить в тайне, и они должны быть тайными в силу определения закона. Отличие также заключается в различной детализации способа нарушения тайны.
Так, Уголовным кодексом Швеции 1962 г.21 преступлениями признаны незаконное получение доступа к связи, осуществляемой в форме почтовой пересылки или телекоммуникации (ст. 8 гл. 4); использование технических средств с целью нарушить телекоммуникационную тайну (ст. 9Ь гл. 4); незаконное получение доступа к записи в системе автоматической обработки данных или незаконное изменение, стирание или добавление такой записи в реестр (ст. 9с гл. 4). В соответствии с Уголовным кодексом Испании 1995 г.22 ответственность наступает за деяния в информационном компьютерном пространстве — раскрытие тайных сведений или нарушение неприкосновенности частной жизни другого лица без его ведома путем завладения его бумагами, письмами, сообщениями по электронной почте или другими документами либо перехватом его телефонных разговоров, либо использованием различных технических средств для прослушивания передачи, записи или воспроизведения звука или изображения либо
и США) // Юридическая наука и практика: Вестник Нижего -родской академии МВД России. 2016. № 2(34).
21 URL: https://riksdagen.se/sv/dokument-lagar/dokument/ svensk-forfattningssamling/brottsbalk-1962700_sfs-1962-700 (дата обращения: 18.08.2021).
22 URL: http://artlibrary2007.narod.ru/kodeks/ispanii_uk.doc (дата обращения: 18.08.2021).
других средств связи (ст. 197). Статьей 139а Уголовного кодекса Голландии23 предусмотрена ответственность за умышленное подслушивание разговора без разрешения его участника с помощью технического приспособления, если разговор происходил в жилом доме, изолированной комнате или помещении; запись такого разговора, а также за то, что с помощью технического приспособления без разрешения лицо умышленно перехватывает и записывает данные, передаваемые в жилой изолированной комнате или помещении с помощью компьютерного устройства или системы.
Исследователи отмечают, что особое внимание неприкосновенности личной жизни граждан и, соответственно, относящейся к ней информации уделено в американском законодательстве24. Согласно § 2511 Титула 18 Свода законов США25 наказывается перехват (предоставление любому другому лицу возможности перехвата) и разглашение сообщений, передаваемых по телеграфу, устно или электронным способом26. Установлена уголовная ответственность за нарушение конфиденциальности электронной почты и речевой корреспонденции на сервере.
Права на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени гарантированы Конституцией РФ (ст. 23) в числе основных.
Уголовно-правовая ответственность за нарушение тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных или иных сообщений граждан установлена ст. 138 УК РФ 1996 г. Статьей 137 УК РФ закреплена ответственность за незаконное собирание или распространение сведений о частной жизни лица, составляющих его личную или семейную тайну, без его согласия либо распространение этих сведений в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении или средствах массовой информации. При этом ч. 3 ст. 137 УК РФ предусмотрен квалифицирующий признак, связанный с запретом на публичное распространение определенной информации о несовершеннолетнем.
23 См.: Уголовный кодекс Голландии / науч. ред. Б. В. Вол-женкин. 2-е изд. СПб., 2001.
24 См.: Волеводз А. Г., Волеводз Д. А. Уголовное законодательство об ответственности за компьютерные преступления: опыт разных стран // Правовые вопросы связи. 2004. № 1. С. 37—48.
25 18 U. S. Code Chapter 119—Wire and Electronic Communications Interception and Interception of Oral Communications. URL: https://www.law.cornell.edu/uscode/ text/18/2511 (дата обращения: 18.08.2021).
26 См.: Панфилова Е. И., Попов А. Н. Компьютерные пре-
ступления: Серия «Современные стандарты в уголовном
праве и уголовном процессе» / науч. ред. Б. В. Волженкин.
СПб., 1998.
Б. Половые преступления, совершенные против несовершеннолетних с использованием ИКТ. Несовершеннолетние как потенциальные потерпевшие при совершении преступлений являются одной из самых уязвимых социальных групп27. Поэтому криминализация деяний, направленных против указанной категории общества, распространена во всех развитых странах.
Особого внимания заслуживают общественно опасные деяния, которые посягают на половую свободу и половую неприкосновенность несовершеннолетних. При этом указанная категория преступлений, а также развратные действия все чаще совершаются с использованием сети Интернет, социальных сетей.
Исследователями отмечается, что именно возможность анонимного совершения таких преступлений, трудности идентификации личности преступника, личность и местонахождение которых не всегда удается установить28, наличие неопределенно широкого круга потерпевших, «потенциальная опасность для психического здоровья, нравственного и психосексуального развития»29 приводят к очевидному повышению степени их общественной опасности.
На международном уровне проблема преступлений против половой неприкосновенности и половой свободы находится на особом контроле. Так, положениями Конвенции Совета Европы о защите детей от сексуальной эксплуатации и сексуальных злоупотреблений 2007 г., ратифицированной Россией Федеральным законом от 7 мая 2013 г. № 76-ФЗ, предлагается такой состав посягательства, как «соблазнение детей в сексуальных целях», под которым понимается намеренное предложение с использованием ИКТ со стороны совершеннолетнего встретиться с ребен-
27 См.: Нагорная И. И. Обеспечение прав и законных интересов несовершеннолетних средствами уголовного закона // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2018. № 2; Алисиевич Е. С. К вопросу об определении понятия «уязвимые группы» в международном праве прав человека // Евразийский юридический журнал. 2013. № 1. С. 29—33; Путилов П. Н. Нормальное развитие несовершеннолетних как объект уголовно-правовой охраны: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Омск, 1999. С. 3.
28 Например, в 2017 г. в следственный отдел из Следственного управления СК России по г. Севастополю поступило сообщение, что в 2015 г. со страницы социальной сети «Вкон-такте» гражданином, проживающим в г. Караганда, велась переписка на интимные темы с несовершеннолетним пользователем социальной сети «ВКонтакте», IP-адреса выхода в сеть Интернет которой проходили с территории г. Байконур (URL: https://baikonur.sledcom.ru/news/item/1184238 (дата обращения: 01.10.2021)).
29 Клочкова А. В., Пристанская О. В. Виктимологические и уголовно-правовые проблемы информационной безопасности детей и их защиты от сексуальной эксплуатации // Вестник Московского университета. Серия 11: Право. 2017. № 6.
ком, не достигшим установленного законом возраста, для вовлечения его в действия сексуального характера, включая изготовление детской порнографии, если это предложение сопровождалось действиями, приводящими к такой встрече.
Отметим, что и в России, и в других странах ведется работа по криминализации деяний, посягающих на половую свободу и неприкосновенность несовершеннолетних посредством ИКТ.
Уголовным кодексом Франции 1992 г.30 использование компьютерных технологий в рамках указанных общественно опасных деяний отнесено к квалифицирующему признаку состава преступления. Отдельной нормой предусмотрена ответственность за содействие или попытку содействовать развращению несовершеннолетнего лица (ст. 227-22 УК Франции). К квалифицирующим обстоятельствам данного общественно опасного деяния относится случай вовлечения несовершеннолетнего в контакт со злоумышленником, совершающим преступные действия, ввиду использования информационно-телекоммуникационных сетей при распространении сообщений, адресованных неопределенному кругу лиц. Повышение уголовной ответственности при наличии указанного фактора свидетельствует о признании повышенной общественной опасности преступлений, совершенных таким способом. В контексте УК Франции развратные действия имеют целью посягательство на общественные отношения, складывающиеся в связи с обеспечением нравственного сексуального развития лиц, не достигших совершеннолетия31, однако не раскрывается их содержание.
Сексуальное посягательство в отношении несовершеннолетнего, если последний был вовлечен в контакт с исполнителем преступных действий при помощи использования телекоммуникационных сетей, при распространении сообщений, адресованных неопределенному кругу лиц, наказывается строже, чем без использования таковых (п. 5 ст. 227-26 УК Франции). Повышенная уголовная ответственность (наказание до 20 лет лишения свободы вместо 15 по основному составу) на законодательном уровне предусмотрена и за изнасилование (п. 8 ст. 222-24 УК Франции), и за сексуальные агрессии, не являющиеся изнасилованием (п. 6 ст. 222-28 УК Франции), если потерпевший вступил в контакт с исполнителем преступных действий посредством ИКТ.
Преступные деяния, посягающие на половую неприкосновенность несовершеннолетних и половую свободу, при совершении которых используются ин-
30 См.: Уголовный кодекс Франции / науч. ред. Л. В. Головко, Н. Е. Крылова. СПб., 2002.
31 См.: Оберемченко А. Д. Особенности законодательного описания состава развратных действий в уголовном законодательстве стран, принадлежащих к континентальной си-
стеме права // Общество и право. 2013. № 4(46). С. 100—103.
формационно-телекоммуникационные средства, являются отягчающим обстоятельством и в законодательстве США32.
Уголовная ответственность за половые преступления установлена нормами гл. 18 УК РФ. Однако аспект использования ИКТ при совершении соответствующей группы преступлений не был отражен в диспозициях статей до недавнего времени. Изменения такого характера впервые были приняты Федеральным законом от 6 марта 2022 г. № 38-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и статью 280 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации», согласно которым диспозицией п. «б» ч. 3 ст. 133 УК РФ статьи закреплено, что понуждение несовершеннолетнего лица к половому сношению, мужеложству, лесбиянству или совершению иных действий сексуального характера путем шантажа, угрозы уничтожением, повреждением или изъятием имущества либо с использованием материальной или иной зависимости потерпевшего (потерпевшей), если оно совершено с использованием средств массовой информации либо информационно-телекоммуникационных сетей, в том числе сети Интернет, наказывается лишением свободы на срок до шести лет.
Так, ответственность установлена лишь за принудительное склонение к сексуальным отношениям, в то время как склонение к ним иными ненасильственными способами с использованием компьютерных технологий уголовно не наказуемо. Для сравнения: в УК Франции, исходя из диспозиции статьи, ответственность наступает даже за попытку содействовать развращению несовершеннолетнего, а в УК РФ — за понуждение к сексуальным отношениям посредством ИКТ.
Россией не криминализировано совершение развратных действий с использованием ИКТ, однако в постановлении Пленума ВС РФ от 4 декабря 2014 г. № 16 «О судебной практике по делам о преступлениях против половой неприкосновенности и половой свободы личности» (п. 17) разъяснено, что развратными могут быть признаны и «такие действия, при которых непосредственный физический контакт с телом потерпевшего лица отсутствовал, включая действия, совершенные с использованием сети Интернет, иных информационно-телекоммуникационных сетей».
В. Преступное использование ИКТ против несовершеннолетних, не связанное с посягательством на половую неприкосновенность и половую свободу. Использование компьютерных технологий в качестве
32 См.: Jarrett M., Bailie M. Prosecuting Computer Crimes. Published by Office of Legal Education Executive Office for United States Attorneys. P. 155—179. URL: http://www.justice.gov/sites/ default/files/criminal-ccips/legacy/2015/01/14/ccmanual.pdf. (дата обращения: 28.07.2021).
квалифицирующего признака содержится в диспозиции ст. 1512 отечественного Уголовного кодекса, устанавливающей ответственность за преступления против несовершеннолетних даже при отсутствии сексуальной направленности. Так, УК РФ содержит положение об ответственности за вовлечение несовершеннолетнего в совершение действий, представляющих опасность для жизни несовершеннолетнего, совершенное в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении, средствах массовой информации или информационно-телекоммуникационных сетях (включая сеть Интернет) (п. «в» ч. 2 ст. 1512 УК РФ). Здесь в первую очередь под охрану подпадают жизнь и здоровье подростков, а не половая свобода.
Интересен опыт Швеции в части дефиниции статьи, также касающейся использования компьютерных технологий в указанном контексте. Так, ст. 12 гл. 16 УК Швеции предусматривает уголовную ответственность за следующее деяние: «любое лицо, распространяющее среди детей или молодежи письменную, графическую или техническую запись, которая по своему содержанию может показаться грубой, жестокой или иным образом представлять серьезную опасность для нравственного воспитания молодежи, приговаривается к штрафу или тюремному заключению на срок не более шести месяцев за сбивание с пути молодежи». Указанная статья УК Швеции в качестве потенциальных потерпевших рассматривает не только несовершеннолетних, но в целом такую социальную группу, как молодежь. Также интересно определение последствий преступных деяний: они должны приводить к «сбиванию с пути», а признаками содержания такой информации является то, что оно должно быть грубым и жестоким или «иным способом создать серьезную опасность для морального воспитания молодежи».
Отметим, что проблема кибербуллинга на уровне международных документов и в уголовном законодательстве отдельных стран не всегда находит отражение в диспозициях норм. Лишь некоторые страны ввели ответственность за кибербуллинг (например, США). В отечественном уголовном законе ответственность за травлю и тем более ее совершение с использованием ИКТ не закреплена. Тем не менее ответственность может наступать за некоторые отдельные действия, включенные в понятие «кибербуллинг», такие как клевета, угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью и др. Однако в целом за оскорбительные или иные действия, наносящие существенный вред психике несовершеннолетнего, уголовная ответственность не предусмотрена на сегодняшний день повсеместно.
Исследователи справедливо отмечают, ссылаясь на специалистов в области уголовного права, что действующее уголовное законодательство стран не способно в полной мере защитить людей, пострадав-
ших от оскорбительных сообщений в Интернете, организованной и координированной массовой травли в социальных сетях или злоупотреблений, связанных с нарушением конфиденциальности33, что обусловливает необходимость и важность работы в этом направлении.
Г. Доведение до самоубийства, содействие совершению самоубийства с использованием ИКТ. В настоящее время в средствах массовой информации все чаще появляются сообщения о совершении самоубийств несовершеннолетними, а в сети Интернет распространяются видеоролики, на которых подростки совершают акты самоубийства. Эта проблема актуальна для многих стран. Печальный опыт России, о котором стало известно в 2016 г.34, обусловил криминализацию общественно опасного деяния, выразившегося в использовании ИКТ для доведения до самоубийства и склонения к совершению самоубийства. Кроме того, введены нормы об уголовной ответственности за организацию деятельности, направленной на побуждение к совершению самоубийства с использованием компьютерных технологий, социальных сетей и др.35
Анализ опыта стран — участниц Конвенции по криминализации аналогичных деяний показал, что в закрепленных составах квалифицирующий признак «совершенного с использованием ИКТ» отсутствует, как и не перечислены конкретные способы склонения или побуждения к совершению самоубийства (например, ч. 2 ст. 143 УК Испании, ст. 580 УК Италии36).
Однако существуют иные нормы, связанные с указанным деянием. Например, особенностью уголовного законодательства Франции является криминализация рекламирования и пропаганды товаров, услуг, средств и методов, в результате применения которых появляется возможность причинения себе смерти (ст. 223-14 УК Франции).
Заключение. Совершение преступлений с использованием достижений компьютерных технологий против личности в скором времени может стать широко распространенным явлением. На междуна-
33 См.: Голованова Н. А. Новые формы онлайн-преступ-ности за рубежом // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. 2019. № 3. С. 42—57. DOI: 10.12737/jflcl.2019.3.4.
34 В Петербурге суд арестовал администратора «групп смерти» Филиппа Лиса. URL: https://life.ru/p/932476 (дата об -ращения: 30.09.2021).
35 Статья 1 Федерального закона от 7 июня 2017 г. № 120-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и статью 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в части установления дополнительных механизмов противодействия деятельности, направленной на побуждение детей к суицидальному поведению».
36 Италия. Законы. Итальянский уголовный кодекс 1930 г.
[Текст] / пер. М. М. Исаева. М., 1941.
родном уровне вопрос преступного использования компьютерных технологий в контексте их непосредственного применения против личности как важнейшей доминанты в структуре охраны общественных отношений в настоящее время не поднят. Исключением являются случаи криминализации деяний, направленных против несовершеннолетних, в том числе связанные с их развращением, а также направленных против конституционных прав и свобод человека.
Анализ уголовного законодательства стран в рамках исследования показал, что вопросы криминализации деяний, направленных против личности и совершенных с использованием ИКТ, в странах с высоким уровнем кибербезопасности решаются не одинаково и не всегда находят прямое отражение в уголовном законе. Иными словами, хотя возможности использования информационно-телекоммуникационных технологий в преступных целях признаны мировым и научным сообществом, уголовное законо -дательство в настоящее время не выделяет в отдельную группу или конкретный состав преступления, в которых ИКТ использованы для совершения уже известных противоправных деяний против личности, за некоторым исключением. Однако опыт развитых стран показывает, что не всегда указание в диспозиции статьи способа совершения преступления (с использованием ИКТ) необходимо именно в рамках конструирования статей Особенной части для эффективной борьбы с их распространением. Проблема признания общественной опасности таких деяний с акцентом на способ его совершения остается неоднозначной.
Вместе с тем разработка положений на международном уровне, постановка проблемы в рассматриваемом контексте, поиск способов ее решения, в том числе уголовно-правовыми методами, является актуальным вопросом. Позаботиться о правовой базе, регламентирующей основы уголовно-правовой охраны прав и свобод лиц от преступного использования компьютерных технологий, необходимо уже сейчас. С учетом того, что компьютерная преступность входит в перечень видов преступлений, по которым Европейский союз может издавать директивы, направленные на унификацию уголовного законодательства государств-членов37, именно наднациональный уровень уголовно-правовой регламентации указанной проблемы будет способствовать эффективности противодействия и гармонизации борьбы с возникающими угрозами.
Поскольку цифровые технологии развиваются стремительно, а границы преступного использова-
37 См. ч. 1 ст. 83 Договора о функционировании Европейского союза (Рим, 25 марта 1957 г.) (в ред. Лиссабонского договора 2007 г.) (2016/C 202/01). URL: https://eulaw.ru/treaties/ tfeu/ (дата обращения: 15.08.2021).
ния ИКТ все чаще стираются, представляется целесообразным подход, согласно которому универсальные нормы должны быть приняты и на международном уровне. И. Р. Бегишев справедливо отметил, что «отдельным направлением внутренней уголовной политики всех стран должно стать создание эффективных механизмов применения положений законодательства в цифровой сфере, так как без необходимого механизма его применения любое законодательство, даже самое прогрессивное, бесполезно и носит лишь декларативный характер»38.
Отсутствие проработки рассматриваемой проблемы на международном и национальном уровне может привести к тому, что при избрании злоумышленниками способов, при которых используются современные ИКТ, и наличии некоего правового вакуума могут стать проблемными вопросы не только предупреждения такой преступности, но и привлечения к уголовной ответственности.
Закрепление в документах международного характера положений, отражающих конкретизацию понятий в рассматриваемой сфере; перечисление возможных способов использования компьютерных технологий в преступных целях и направленных против личности; перечень тех или иных деяний, создающих угрозу общественным отношениям в сфере защиты прав личности, рекомендованных для криминализации на национальном уровне, может стать правовой основой для единого подхода к рассматриваемому вопросу на территории многих стран и гармонизации уголовного законодательства, что облегчит привлечение к ответственности, исключит возможность миграции преступников с целью избежать наказания и проч.
Работа в указанном направлении ведется. Россия стала первой страной, представившей в специальный комитет ООН проект конвенции о противодействии использованию ИКТ в преступных целях, который «учитывает современные вызовы и угрозы... вводит новые составы преступлений, совершаемые с использованием ИКТ»39 (в частности, вовлечение несовершеннолетних в совершение противоправных деяний, опасных для их жизни и здоровья, и др.).
Несмотря на позиции, закрепленные в международных документах, а также мнения ряда исследователей40 о необходимости введения в ряд статей УК РФ квалифицирующего признака «с использо-
38 Бегишев И. Р., Хисамова З. И. Сравнительно-правовой анализ законодательства Великобритании и России в области противодействия преступлениям в цифровой сфере // Baikal Research Journal. 2019. Т. 10. No. 3. DOI: 10.17150/2411-6262.2019.10(3).15.
39 Россия внесла в ООН первый проект конвенции по борьбе с киберпреступностью // Российская газета — столичный выпуск. 2021. № 168 (8519).
40 См.: Клочкова А. В., Пристанская О. В. Указ. соч.
ванием информационно-телекоммуникационных сетей (в том числе сети Интернет)» в целях реализации принципов, ориентирующих государства на существенное ужесточение ответственности за любые формы сексуальной эксплуатации детей в информационно-телекоммуникационных сетях41, отметим, что такой подход может повлечь излишнюю и точечную криминализацию отдельных деяний, которая ввиду стремительного развития технологий все равно не будет в полной мере отвечать существующим реалиям.
Поэтому в рамках российского уголовного права ввиду отсутствия унифицированного подхода на международном уровне и единообразия конструирования диспозиции в различных странах целесообразнее предложить следующее. В связи с наличием возможности у государства расширять перечень обстоятельств, отягчающих наказание, указанных в ст. 63 УК РФ, некоторые исследователи предлагают компьютерные (информационные, высокие, информационно-коммуникационные) технологии как способ совершения преступлений включить в указанный перечень42. Такой подход представляется более рациональным с точки зрения временного конструкта эффективности уголовной политики, чем узконаправленная криминализация отдельных деяний, ко-
41 См.: Стратегия Восьмерки по защите детей от сексуаль -ной эксплуатации по Интернету; Рекомендации Восьмерки по транснациональной преступности; Рекомендация Комитета Министров Совета Европы № R(2000)11 относительно действий по борьбе с торговлей людьми в целях сексуальной эксплуатации.
42 См., например: ШевкоН. Р., Читая З. И. Проблемы опре-
деления объективной стороны преступлений, совершаемых с использованием современных информационных технологий // Вестник Казанского юридического института МВД России. 2016. № 3(25); Шутова А. А. Современные тенденции использования информационно-телекоммуникационной сети в процессе совершения преступления // Пробелы в российском законодательстве. 2015. № 4.
торые несут повышенную общественную опасность. Дополнительное отягчающее обстоятельство предлагается сформулировать в п. «с» ч. 1 ст. 63 УК РФ следующим образом: «с) использование программно-технических средств и/или информационно-те-лекоммуникционных технологий, в том числе сети Интернет».
Несмотря на несовершенство положений международных правовых актов и уголовного законодательства зарубежных стран, обусловленного стремительным развитием компьютерных технологий, в рамках совершенствования российского уголовного права могут быть приняты во внимание положения уголовного законодательства США и других стран в части криминализации кибербуллинга или оскорбительного поведения в сети Интернет.
Таким образом, феномен использования компьютерных технологий в преступных целях заключается в появлении, хотя и не получившего в данный момент огромного распространения, но потенциально очень известного уголовному праву явления — возможности совершения общественно опасных деяний, направленных против личности, инструментами, появившимися только в эпоху стремительного развития цифровых технологий. Как отмечает О. В. Артюшина, наблюдается тенденция ухода от физического непосредственного насилия в пользу информационного и дистанционного воздействия на потерпевшего. Физическое насилие уступает место психическому43. Понимание указанного процесса, принятие во внимание угроз, которые несет развитие высоких технологий, своевременное совершенствование и развитие международных норм, национального законодательства может стать основой эффективности использования правовых средств в предупреждении и борьбе с и распространением преступлений против личности, при совершении которых используются ИКТ.
43 См.: Артюшина О. В. Насильственная преступность и IT-технологии // Lex russica. 2019. № 9(154).
Список литературы
Jarrett M., Bailie M. Prosecuting Computer Crimes. Published by Office of Legal Education Executive Office for United States Attorneys. URL: http://www.justice.gov/sites/default/files/criminal-ccips/legacy/2015/01/14/ccmanual.pdf. (дата обращения: 28.07.2021).
Алисиевич Е. С. К вопросу об определении понятия «уязвимые группы» в международном праве прав человека // Евразийский юридический журнал. 2013. № 1.
Артюшина О. В. Насильственная преступность и IT-технологии // Lex russica. 2019. № 9(154).
Батурин Ю. М. Проблемы компьютерного права. М., 1991.
Бегишев И. Р., Хисамова З. И. Сравнительно-правовой анализ законодательства Великобритании и России в области противодействия преступлениям в цифровой сфере // Baikal Research Journal. 2019. Т. 10. No. 3. DOI: 10.17150/2411-6262.2019.10(3).15.
Волеводз А. Г. Конвенция о киберпреступности: новации правового регулирования // Правовые вопросы связи. 2007. № 2.
Волеводз А. Г., Волеводз Д. А. Уголовное законодательство об ответственности за компьютерные преступления: опыт разных стран // Правовые вопросы связи. 2004. № 1.
Голованова Н. А. Новые формы онлайн-преступности за рубежом // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. 2019. № 3. DOI: 10.12737/jflcl.2019.3.4.
Гусев А. В. Зарубежный опыт борьбы с преступлениями в сфере Интернета. Доклад в рамках III Междунар. науч.-практ. конф. «Информационные технологии и право (Правовая информатизация — 2010)». URL: https://pravo.by/conf2010/reports/ Gusev.doc (дата обращения: 30.07.2021).
Каррыев Б. С., Айдарханов М. Б., Балафанов Е. К. Всемирное Интервидение: Основы информационной культуры: учебно-методическое пособие. Алматы, 2006.
Комаров А. А. О критериях общественной опасности, преступлений в сфере высоких технологий // Актуальные вопросы права, экономики и управления: сб. ст. IX Междунар. науч.-практ. конф., Пенза, 5 августа 2017 г. Пенза, 2017.
Летелкин Н. В. Особенности уголовно-правового противодействия преступлениям, совершаемым с использованием информационно-телекоммуникационных сетей (включая сеть «Интернет») в законодательстве стран англосаксонской правовой семьи (на примере Великобритании и США) // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. 2016. № 2(34).
Локтионов В. С. Зарубежный опыт противодействия преступлениям в сфере компьютерной информации: сравнительно-правовой аспект // Наука и современное общество: актуальные вопросы, достижения и инновации: сб. ст. Междунар. науч.-практ. конф.: в 2 ч. Пенза, 10 января 2020 г. Пенза, 2020.
Нагорная И. И. Обеспечение прав и законных интересов несовершеннолетних средствами уголовного закона // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2018. № 2.
Наумов А. В. Российское уголовное право. Курс лекций: в 2 т. Т. 1. Общая часть. М., 2004.
Никеров Д. М., Хохлова О. М. Преступления в сфере высоких технологий в современной России // Вестник Восточно-Сибирского института Министерства внутренних дел России. 2019. № 2(89). DOI: 10.24411/2312-3184-2019-00008.
Оберемченко А. Д. Особенности законодательного описания состава развратных действий в уголовном законодательстве стран, принадлежащих к континентальной системе права // Общество и право. 2013. № 4(46).
Панфилова Е. И., Попов А. Н. Компьютерные преступления: Серия «Современные стандарты в уголовном праве и уголовном процессе» / науч. ред. Б. В. Волженкин. СПб., 1998.
Путилов П. Н. Нормальное развитие несовершеннолетних как объект уголовно-правовой охраны: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Омск, 1999.
Шевко Н. Р., Читая З. И. Проблемы определения объективной стороны преступлений, совершаемых с использованием современных информационных технологий // Вестник Казанского юридического института МВД России. 2016. № 3(25).
Шутова А. А. Современные тенденции использования информационно-телекоммуникационной сети в процессе совершения преступления // Пробелы в российском законодательстве. 2015. № 4.
References
Alisievich E. S. To the issue on the definition of "vulnerable groups" in international human rights law. Evraziyskiy yuridicheskiy zhurnal, 2013, no. 1, pp. 29—33. (In Russ.)
Artyushina O. V. Violet crime and it technologies. Lex russica, 2019, no. 9(154), pp. 77—84. (In Russ.)
Baturin Yu. M. Problems of computer law. Moscow, 1991. 271 p. (In Russ.)
Begishev I. R., Khisamova Z. I. Comparative and legal analysis of legislations of great britain and russia in the field of preventing crimes in the digital sphere. Baikal Research Journal, 2019, vol. 10, no. 3. (In Russ.) DOI: 10.17150/2411-6262.2019.10(3).15.
Golovanova N. A. New Types of Online Crimes Abroad. Journal of Foreign Legislation and Comparative Law, 2019, no. 3, pp. 42— 57. (In Russ.). DOI: 10.12737/jflcl.2019.3.4.
Gusev A. V. Foreign experience in combating crimes in the field of the Internet. Report in the framework of III International Scientific and Practical Conference "Information technologies and Law (Legal informatization — 2010)". (In Russ.) Available at: https://pravo. by/conf2010/reports/Gusev.doc (accessed 30.07.2021).
Jarrett M., Bailie M. Prosecuting Computer Crimes. Published by Office of Legal Education Executive Office for United States Attorneys. P. 155—179. Available at: http://www.justice.gov/sites/default/files/criminal-ccips/legacy/2015/01/14/ccmanual.pdf (accessed 28.07.2021).
Karryev B. S., Aydarkhanov M. B., Balafanov E. K. Global Intervision: Fundamentals of Information Culture. Almaty, 2006. 404 p. (In Russ.)
Komarov A. A. On the criteria of public danger, crimes in the field of high technologies. Actual questions of law, economics and management: Coll. Articles IXInternational Scientific and Practical Conference. Penza, 2017. Pp. 243—245. (In Russ.)
Letelkin N. V. Specifics of penal law measures against crimes perpetrated through the use of data retrieval and telecommunications networks (including the Internet)stipulated within national legislative systems of entities belonging to Anglo-Saxon law family (by the example of Great Britain and the USA). Yuridicheskaya nauka i praktika: Vestnik Nizhegorodskoy akademii MVD Rossii, 2016, no. 2(34). Pp. 305—310. (In Russ.)
Loktionov V. S. Foreign experience in countering crimes in the field of computer information: comparative legal aspect. Science and modern society: current issues, achievements and innovations collection of articles of the International Scientific and Practical Conference. Part 2. Penza, 2020. Pp. 120—124. (In Russ.)
Nagornaya I. I. Ensuring Rights and Legitimate Interests of Minors by Means of Criminal Law. Pravo. Zhurnal Vysshey shkoly ekonomiki, 2018, no. 2, pp. 84—102. (In Russ.)
Naumov A. V. Russian criminal law. Lecture course. V. 1: General part. Moscow, 2004. 496 p. (In Russ.)
Nikerov D. M., Khokhlova O. M. Crimes in the sphere of high technologies in modern Russia. Vestnik Vostochno-Sibirskogo instituta Ministerstva vnutrennikh delRossii, 2019, no. 2(89), pp. 82—93. (In Russ.) DOI: 10.24411/2312-3184-2019-00008.
Oberemchenko A. D. Peculiarities of legislative description of corpus delicti of debauched actions in criminal legislative of countries of continental system of law. Obshchestvo ipravo, 2013, no. 4(46), pp. 100—103. (In Russ.)
Panfilova E. I., Popov A. N. Computer crimes: "The Modern Standards in Criminal Law and Criminal Trial". Ed. by. B. V. Volzhenkin. St. Petersburg, 1998. 48 p. (In Russ.)
Putilov P. N. Normal development of minors as an object of criminal law protection. Cand. diss. thesis. Omsk, 1999. 26 p. (In Russ.) Shevko N. R., Chitaya Z. I. Problems of determining the objective side of crimes committed using modern information technologies. Vestnik Kazanskogo yuridicheskogo instituta MVD Rossii, 2016, no. 3(25). (In Russ.)
Shutova A. A. Current trends in the use of information and telecommunications network in the process of committing a crime. Probely v rossiyskom zakonodatel'stve, 2015, no. 4. (In Russ.)
Volevodz A. G. The Convention on Cybercrime: innovations in legal regulation. Pravovye voprosy svyazi, 2007, no. 2, pp. 17— 25. (In Russ.)
Volevodz A. G., Volevodz D. A. Criminal legislation on responsibility for computer-related crime: the experience of different countries. Pravovye voprosy svyazi, 2004, no. 1, pp. 37—48. (In Russ.)
Информация об авторе
А. С. Перина, аспирант кафедры уголовного права, криминологии и уголовно-исполнительного права Санкт-Петербургского юридического института (филиала) Университета прокуратуры Российской Федерации
♦
