CC BY
62
УДК 380.13
ФЕНОМЕН ИНСТИТУТА ПРИНУЖДЕНИЯ В КОРПОРАЦИИ
© Д.А. Плетнёв
В статье рассмотрена эволюция подходов к исследованию институтов оппортунизма как важнейших институтов современной корпорации. Особое внимание уделено природе этого института, рассмотренной с учетом теорий как российских, так и зарубежных авторов. Показана взаимосвязь института принуждения с такими явлениями, как власть в корпорации и внутрикорпоративные агентские отношения.
Ключевые слова: институциональная экономическая теория; корпорация; институт принуждения.
Внутрифирменные институты, среди которых мы выделяем три основных типа: институты принуждения, институты содействия и институты оппортунизма, оказывают существенное влияние на экономическое поведение корпорации, на устойчивость и эффективность ее функционирования и, как следствие, на развитие национальной экономики России. Времени же, в течение которого в России существуют корпорации как важнейшие институциональные единицы российской экономики, явно недостаточно для генезиса устойчивых институциональных форм, адекватных новым условиям хозяйствования. Существующие институты во многом сохраняют структуру институциональных взаимодействий, характерных не для рыночной, а для плановой экономики. Поэтому вопрос о всестороннем изучении внутренних институтов корпорации, их «выращивании», является чрезвычайно актуальным для современной экономической теории.
Среди внутренних институтов корпорации важное место занимает институт принуждения. Этот тип института является основой любой системы управления. Без эффективной работы таких институтов вместо корпорации мы бы имели дело с рынком труда, на котором по поводу каждой малейшей детали контракта найма возникали споры и переговоры. Вместо производительного труда рабочие и менеджеры занимались выяснением того, на каких условиях (за какое вознаграждение, когда, какими ресурсами) один выполнит поручение другого. Экономика бы встала, о разделении труда и кооперации можно было бы забыть. Таким образом, институт принуждения играет чрезвычайно важную роль в становлении корпорации.
Сформулируем несколько исходных понятий. Под институтом мы будем понимать
системно организованную совокупность институций, для которой характерна стабильность, самостоятельность, способность к развитию. В приведенном определении институция - это социально обусловленный образ действий экономических субъектов, существующий до начала этих действий и определяемый наличием правил, норм, санкций за отклонение от данного образа действий. Институт принуждения, если следовать логике обозначенных категорий, образуется институциями особого рода - институциями принуждения, для которых характерно доминирование асимметричного иерархического межсубъектного взаимодействия в процессе реализации этих институций. Так, институтами принуждения являются корпоративный дресс-код, регламент работы, формы проведения текущего и итогового контроля действий исполнителей, служба безопасности, общее собрание акционеров и совет директоров.
Совокупность институтов принуждения создает условия для реализации экономической власти в корпорации. Причем эти институты упорядочивают взаимодействие всех цепочек «принципал-агент» в корпорации: как на уровне управления персоналом (взаимоотношений работника с менеджером), так и на уровне корпоративного управления (взаимоотношений наемного менеджера с акционером).
Рассмотрим эволюцию подходов к определению природы и характера действия институтов принуждения в корпорации. Следует отметить, что соответствующая исследуемой проблематике терминология не устоялась до настоящего времени, поэтому изучение института принуждения в корпорации будет осуществлено не по терминологическому единообразию, а по сущностному сходству проблемной области.
Первым среди экономистов-теоретиков на проблему института принуждения в корпорации обратил внимание К. Маркс. По его мнению, основополагающей характеристикой производственных отношений капиталистического способа производства служат отношения власти, господства и принуждения. Средством реализации этих отношений в корпорации и являются институты принуждения. В основе института принуждения, по Марксу, лежит институт частной собственности, который образует «вещную зависимость» одних и «вещную власть» других. В корпорации не существует личной зависимо -сти работников от менеджеров, однако институализированная зависимость во всеобщем общественном обмене «...веществ, универсальных отношений, всесторонних потребностей и универсальных потенций» [1] создает гораздо более сильную зависимость - вещную. Другими словами, работник институционально встроен в модель принуждения, поскольку следование правилам этой модели предоставляет ему широкие (разумеется, для его личных горизонтов) возможности обмена своих способностей и навыков на блага - заработную плату, социальный пакет, общественный статус. Это не власть кнута, а гораздо более тонкий и гибкий механизм, привязывающий как рядового работника, так и топ-менеджера крупной корпорации к ежедневному добросовестному исполнению своих обязанностей.
Тем не менее институты принуждения в корпорации не являются, как считает К. Маркс, добровольными. Источник их возникновения - асимметрия во взаимоотношениях владельцев основных факторов производства: труда и капитала. Поскольку владелец капитала находится в выигрышном положении - он может обменять капитал на блага с большей легкостью, нежели владелец труда свой труд, то он генерирует новые или использует существующие институты принуждения для максимизации прибавочной стоимости производимого продукта (т. н. абсолютной прибавочной стоимости).
С другой стороны, институт принуждения - необходимое условие кооперации производства и разделения труда. В связи с этим можно выделить относительную прибавочную стоимость - результат позитивного действия институтов принуждения - как эконо-
мический эффект от разделения труда и укрупнения масштабов производства. Позитивный эффект масштаба в индустриальном обществе, как показала и экономическая история, и экономическая наука, возможен в принципе только там, где институты принуждения действуют эффективно. Какую бы организационную структуру не выбирала корпорация, холдинговую или мультидиви-зиональную, эта организационная структура в своей основе содержит институты принуждения. Более того, она сама является институтом принуждения.
Резюмируя взгляд К. Маркса на проблему институтов принуждения в корпорации, можно отметить выделенный им двойственный характер этих институтов (рис. 1). С одной стороны, институты принуждения проистекают из асимметричного характера распределения прав собственности между владельцами труда и капитала в пользу последних, вызванного неодинаковостью институтов обмена труда и капитала на конечные потребительские блага, и тем самым способствуют эксплуатации владельцами капитала владельцев труда, результатом чего является создание абсолютной прибавочной стоимости, часть которой в форме заработной платы служит оплатой работников, а часть - в форме прибыли - идет на оплату привлеченного капитала. Чем сильнее действие институтов принуждения, тем большая доля в этой пропорции отводится капиталу и тем меньшая -труду. Идеальная с точки зрения генерирующих и поддерживающих институты принуждения владельцев капитала ситуация, когда работники вовсе не получают заработной платы. При всей исключительности подобная ситуация имела место в первой половине 1990-х гг. в России (отдельные проявления встречаются и сейчас), когда руководители (читай - собственники, поскольку даже не являясь собственниками де-юре, руководители в полной мере владели всем пучком соответствующих статусу собственника прав) годами не платили зарплату своим работникам, одновременно обогащаясь за счет фирмы с использованием серых и черных схем. Приведенный пример иллюстрирует дерегулированное действие института принуждения, доставшегося в наследство от советской плановой системы, в которой работа сама по себе была обязанностью гражданина, а оплата
Частная собственность — — — — — — — — 1
Асимметрия взаимоотношений владельцев труда и капитала
Рис. 1. Источники и двойственный характер институтов принуждения по К. Марксу
труда - обязанностью государства, которую оно исправно выполняло опосредовано, через кассу предприятий. Институализированное таким образом принуждение к труду позволило и до сих пор позволяет в новых экономических условиях получать владельцам капитала сверхприбыль в форме абсолютной прибавочной стоимости.
С другой стороны, институты принуждения присутствуют в любом человеческом обществе, и капиталистическом, и докапиталистическом, и их действие позитивно влияет на объемы общественного производства, на экономический рост и развитие, поскольку именно благодаря институтам принуждения возникает и разделение труда, и кооперация производства, делающие возможным возникновение корпораций и получение ими прибыли за счет эффекта масштаба. Источник этой прибыли - относительная прибавочная стоимость. Следует отметить, что от-
носительная прибавочная стоимость практически всегда в полном объеме достается собственникам капитала, а не работникам. Диалектическое взаимодействие двух рассмотренных нами форм проявления института принуждения: эксплуатации и эффекта масштаба, предопределяет доминирующее положение корпорации как институциональной единицы в капиталистической экономике.
Дальнейшее исследование института принуждения в экономической науке продолжим анализом взглядов ученых неоклассического направления, в т. ч. австрийской и кембриджской школ. Неоклассическая экономическая традиция отрицала асимметричный характер распределения прав собственности между владельцами труда и капитала. Кроме того, единственным достойным изучения институтом в экономике, по мнению неоклассиков, является государство. Следствием этого является отрицание институтов
принуждения, характерное для всех неоклассиков от А. Маршалла и Е. Бем-Баверка до родоначальника теории неоклассического синтеза П. Самуэльсона. При этом для кембриджской школы характерна априорная элиминация институтов принуждения, действующих на индивидов в корпорациях (как частный случай поведения индивидов на рынках). В маршалианской экономической картине мира институтов принуждения нет, все экономические субъекты вольны действовать, максимизируя свою полезность, и выбирать любой из возможных вариантов действий. Применительно к корпорации, они вольны наняться или уволиться, при этом оплата труда производится в соответствии с факторной теорией доходов, а вклад каждого фактора определяют ресурсные рынки. Австрийская же школа уделяет институтам принуждения большее внимание, обосновывая противоречие между объективными экономическими законами и «искусственными» институтами принуждения [2]. По мнению Е. Бем-Баверка, в краткосрочной перспективе институты принуждения могут влиять на экономические явления и процессы, а в долгосрочном периоде их влияние нивелируется действием рыночных сил. Применительно к приведенному выше примеру постсоветской корпорации, на которой рабочим не платят зарплату, это означает, что она обречена либо на «гибель», и тогда институт принуждения исчезает вместе с корпорацией, либо на ответную защитную реакцию рабочих (обращения в суд), в результате чего рано или поздно зарплата будет выплачена, а институт принуждения - разрушен. Такая точка зрения неоклассиков уязвима для критики по двум направлениям. Первое - предметом экономической науки является, по мнению тех же неоклассиков, экономическое поведение субъектов (фирм, потребителей), а оно, в данном случае, описывается как проявление института принуждения и ответная реакция на него, и следовательно, исследование института принуждения значимо для экономической науки. Второе - рассмотренный выше предельный случай института принуждения не является показательным для характеристики жизненного цикла института принуждения. Так, институт принуждения «дресс-код» может существовать неопределенно долго, влиять на экономическое поведение
корпорации, ее рыночные позиции, структуру потребления работников, но не находить отражение в объемах и формах оплаты труда.
В то же время отрицание институтов принуждения играет с неоклассиками злую шутку: рассматривая экономическое поведение фирмы (корпорации) индивидуализировано, через призму рационального поведения, олицетворяющего корпорацию предпринимателя, они абсолютизируют власть этого предпринимателя внутри корпорации, другими словами, институт принуждения работает с максимальной эффективностью. Принимаемые предпринимателем решения исполняются беспрекословно, точно в срок и с теми параметрами результата, на которые рассчитывает предприниматель. Не правда ли, такая корпорация - мечта любого собственника?
Новаторский подход к институтам принуждения в рамках неоклассического подхода продемонстрировал Ф. Найт, который в своей работе, посвященной проблеме неопределенности и риска в экономике, показал, что институты принуждения существуют благодаря добровольному желанию одних субъектов (работников) минимизировать риски и неопределенность своего будущего, для чего они отказываются от права принимать решения в рамках своих трудовых обязанностей, договариваться по поводу каждой мелочи и делегируют это право предпринимателю. Процесс перераспределения прав институционализирован, в результате чего на любой фирме существует система институтов принуждения, упорядочивающих взаимодействие индивидов внутри нее и делающих такое взаимодействие эффективным. Ф. Найт, в отличие от К. Маркса, не связывал действие институтов принуждения с эксплуатацией работников владельцами капитала, он подчеркивал добровольный характер обмена между ними: работник получает стабильный доход, а предприниматель - нестабильную прибыль, зависящую, в т. ч., от его умения генерировать и развивать институты принуждения [3].
Представители новой институциональной экономической теории уделяют пристальное внимание институтам принуждения. Р. Коуз в своей классической работе [4] отмечает в качестве причины существования фирмы экономию на трансакционных из-
держках за счет иерархического способа взаимодействия индивидов внутри фирмы (т. е. за счет действия институтов принуждения). Согласно Коузу, институты принуждения оказываются эффективнее для осуществления целого ряда трансакций, по сравнению с рыночным способом координации деятельности экономических субъектов. Институты принуждения минимизируют трансакционные издержки поиска информации, заключения контрактов, контроля их исполнения. В то же время увеличение размера фирмы приводит к опережающему росту издержек, связанных с институтами принуждения, их действие становится менее эффективным для субъектов управления: менеджеров и акционеров, что в конечном итоге позволяет перейти от институтов принуждения к рыночному способу координации с симметричным обменом. Кроме того, существование институтов принуждения, по Коузу, сопряжено с преодолением неопределенности, свойственной рыночному способу координации.
Выдающийся институционалист О. Уильямсон [5], действующий в русле новой институциональной экономической теории, дополнил коузианскую модель института в корпорации концепцией ограниченной рациональности, в результате чего «институт» определен как механизм, создаваемый хозяйствующими субъектами для поддержания нормального хода дел в изменяющейся и непредсказуемой среде. Преодоление неопределенности путем моделирования и рационального расчета объективно невозможно в силу бесконечного множества возможных состояний среды и ограниченности аналитических способностей человека. Поэтому институты принуждения нужны в корпорации как инструмент минимизации внутрифирменных трансакционных издержек, а также как инструмент оптимизации ограниченно рационального поведения. Без таких институтов поведение субъектов в корпорации было бы основано на традициях, обычаях, нравах, далеко не всегда дружественных целям корпорации.
Другой классик современного институционализма - Д. Норт [6] рассматривал институты как «правила игры» в обществе. Таким образом, институты принуждения в корпорации можно определить как правила игры, создаваемые и принимаемые ее субъек-
тами с целью оптимального исполнения корпорацией своей основной социально-экономической функции - производства благ. Д. Норт разграничивал формальные и неформальные институты, при этом институты принуждения, по большей части, носят формальный характер, «навязываются» корпорации, хотя со временем обрастают поддерживающими заданный порядок вещей неформальными институтами. Интересен механизм эволюции институтов, предложенный Д. Нортом: реальные корпорации (организации) реализуют в своих рамках определенные, им известные институты принуждения. В процессе приложения институтов принуждения в конкретной организации они «подстраиваются» под особенности этой организации, обогащаются неформальными поддерживающими институтами и эволюционно меняются, изменяя одновременно саму организацию. Дальнейшее распространение института принуждения сопряжено с его «прививкой» к другой организации, со своими институциональными особенностями.
По мнению Дж. Гэлбрейта [7], институты принуждения существуют в корпорации, причем в зрелой корпорации они становятся системообразующими элементами. Основным институтом принуждения Дж. Гэлбрейт считал техноструктуру - совокупность людей, обладающих разнообразными техническими знаниями, опытом и способностями, в которых нуждаются современная промышленная технология и планирование. При этом техноструктура не зависит от образующих ее людей, она живет своей жизнью, и, если что-то будет угрожать ее спокойной жизнедеятельности, техноструктура примет все необходимые меры к исключению действия раздражающего фактора. Техноструктура как институт принуждения является иммунной системой корпорации и состоит, в свою очередь, из других, более частных и подвижных институтов принуждения. Именно техноструктура обладает реальной властью в корпорации, не сопоставимой с властью акционера. Как подчеркивает Дж. Гэлбрейт, власть капитала закончилась, поскольку наиболее редким становится не капитал, а другой ресурс - специализированные знания и навыки. Для этого ресурса позднее было предложено название «специфические активы».
А. Берли и Г. Минз [8], родоначальники теории корпоративных финансов, подчеркивали недостаточность в современной корпорации эффективных институтов принуждения, в результате чего реальная власть и, как следствие, большая часть выгод от функционирования корпорации достается менеджерам, а не формальным обладателям права на остаточный доход - акционерам. Слабость институтов принуждения связана, в первую очередь, с увеличением размеров корпорации и размыванием капитала. В этом проявляется неестественный характер институтов принуждения: без действенной поддержки извне они проявляют свою нежизнеспособность. Позднее позиция Берли и Минза была подвержена критике как с теоретических, так и с эмпирических позиций. Наибольшего успеха в этом добились Д. Дженсен и У. Меклинг [9], предложившие «новую теорию корпораций». Ими было доказано, что акционеры имеют действенные инструменты контроля действий управляющих как с внешней стороны, так и внутри корпорации. На формирование эффективных институтов принуждения по отношению к менеджменту корпорации влияет развитый фондовый рынок, чутко реагирующий на своекорыстное поведение менеджмента снижением котировок акций корпорации и, как следствие, снижающий размер годовых премий, которые выплачиваются в форме опционов на акции и других «рыночных» инструментов. Кроме того, институты принуждения формируются благодаря рынку топ-менеджеров: для защиты интересов миноритарных акционеров существует институт независимых директоров, представляющий интересы акционеров-аут-сайдеров в совете директоров, благодаря этому облегчается надзор за действием управляющего и возникают реальные механизмы его увольнения. Тот же социальный пакет, дополнительная пенсия и статусные веши образуют новые институты принуждения, которые принуждают не «кнутом», а «пряником», и такое принуждение видится нам наиболее эффективным.
В центре внимания французского экономиста Ф. Перру [10] лежит источник институтов принуждения - асимметричный характер отношений между экономическими единицами. Проявление институтов принуждения в экономической жизни наблюдается в
виде эффекта доминирования, под которым он понимает асимметричное и необратимое влияние, которое один экономический агент оказывает на другого. При этом сам институт принуждения рассматривается Ф. Перру как благо, поскольку обладает всеми его признаками: во-первых, создание (и поддержание) института принуждения сопряжено с затратами со стороны менеджера или акционера корпорации, во-вторых, его функционирование, безусловно, приносит прирост полезности для субъектов корпорации (в первую очередь для акционеров и менеджеров, но в т. ч. и для работников, направляя их деятельность в конструктивное русло), а в-третьих, объем предложения института принуждения ограничен.
В японской экономической науке заметный вклад в изучение институтов принуждения в корпорации внес Я. Таката [11]. Он дополнил структуру потребностей индивида потребностями власти: потребностью приобретения власти, потребностью использования власти и потребностью демонстрации власти. Эти потребности не подчинены принципу максимизации полезности, они иррациональны, несмотря на ожидаемый и получаемый полезный эффект от удовлетворения потребностей. Удовлетворение этих потребностей вне институтов принуждения не только невозможно, но и бессмысленно. Таким образом, институты принуждения в корпорации являются средством удовлетворения специфических потребностей субъектов корпорации во власти. Иллюстрацией действия институтов принуждения является ценообразование на трудовые ресурсы в корпорации. Я. Таката доказал, что, вопреки неоклассическим представлениям, заработная плата не определяется предельной производительностью каждого работника, поскольку она не-измеряема, а зависит от его социального статуса в корпорации и лишь слегка корректируется в зависимости от предельной производительности, в случае явных отклонений последней от среднего уровня. В этом проявляется действие института принуждения, корректирующего чисто экономические процессы и создающего дополнительные мотивации поведения, ориентированного на благо корпорации. Еще одно подтверждение действия института принуждения в виде материальной мотивационной системы - нулевая
эластичность заработной платы по спросу на труд в случае его снижения. Даже в условиях кризиса заработная плата не снижается, поскольку не только является частью затрат фирмы, но и инструментом мотивации работников к добросовестному труду.
Таким образом, нами установлено объективное существование в корпорации институтов принуждения как основополагающих системообразующих элементов. Выделен двойственный характер проявления таких институтов. С одной стороны, институты принуждения выступают как форма отчуждения у работников части абсолютной прибавочной стоимости в пользу владельцев капитала, при этом нарушение симметричности обмена между капиталистом и работником приводит к снижению аллокативной эффективности и нарушению принципа факторного распределения доходов. В этом проявляется негативное действие институтов принуждения. С другой стороны, институты принуждения минимизируют внутрифирменные трансакционные издержки, элиминируют экономические риски для работников, служат защитной системой корпорации от внешнего воздействия. Благодаря институтам принуждения, в принципе, возможен такой способ взаимодействия индивидов в экономике, как корпорация. Так проявляется позитивное действие институтов принуждения в корпорации.
Институты принуждения в корпорации неоднородны. По форме внешнего выражения институты принуждения могут быть как формальными (устав, регламент работы), так и неформальными, корениться в социальнокультурных традициях народа. По типу доминирующего субъекта институты принуждения делятся на институты принуждения акционеров и институты принуждения менеджеров. Интересна классификация институтов принуждения по принципу действия, когда выделяются встроенные и надстраиваемые институты принуждения. К числу встроенных относятся те, которые возникают как побочный эффект деятельности самой корпорации: процесс оплаты труда генерирует институт материальной мотивации, необходимые кадровые решения формируют институт карьерного роста. Надстраиваемые -это институты, без которых можно обойтись, однако плата за отказ от них - потеря в про-
изводительности труда, в доле на рынке и т. п. К таким институтам можно отнести дресс-код, службу безопасности, контроль и ограничение интернет-трафика.
Задачи всестороннего анализа институтов принуждения, разработки методологических подходов к оценке их эффективности являются в настоящее время чрезвычайно актуальными и, несомненно, должны стать предметом научных исследований российских экономистов в самое ближайшее время.
1. Маркс К. Экономические рукописи 1857— 1859 годов // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 46. Ч. 1. С. 100.
2. Shorter Classics of Eugen von Bohm-Baweek. Illinois (USA), 1962. V. 1. Р. 92.
3. Найт Ф. Понятия риска и неопределенности // THESIS. 1994. Вып. 5.
4. Коуз Р.Г. Природа фирмы // Теория фирмы / под ред. В.М. Гальперина. СПб., 1995. С. 7.
5. Уильямсон О. Экономические институты капитализма. Рынки, фирмы, «отношенческая» контрактация. СПб., 1996.
6. Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. М., 1997.
7. Гэлбрэйт Дж.К. Экономические теории и цели общества. М., 1976.
8. Berley A., Means G. The Modern Corporation and Private Property. N. Y., 1932.
9. Дженсен М.С., Меклинг В.Х. Теория фирмы: поведение менеджеров, агентские издержки и структура собственности // Вестник Санкт-Петербургского университета. Сер. Менеджмент. 2004. № 4. С. 118-191.
10. Perroux F. The Domination Effect and Modern Economic Theory // Power in Economics / ed. by K.W. Rothschild. Harmondworth, 1971. P. 56-73.
11. Takata Y. Power Theory of Economics. N. Y., 1995.
Поступила в редакцию 17.09.2009 г.
Pletnev D.A. Phenomenon of institute of compulsion in corporation. In the article evolution of approaches to research of institutes of opportunism as major institutes of modern corporation is considered. Special attention is paid to the nature of this institute, considered taking into account theories of both Russian and the foreign authors. Interrelation of institute of compulsion with such phenomena as control in corporations and intra-corporate agency relations is shown.
Key words: institutional economical theory; corporation; compulsion institute.
