CC BY
121
А. САМУЭЛЬ ФЕНОМЕН ХАКТИВИЗМА*
ALEXANDRA SAMUEL The phenomenon of hacktivism
The author deals with the politically motivated disruptions on the Internet. She defines hacktivism as the nonviolent use of illegal or legally ambiguous digital tools in pursuit of political ends. The hacktivism combines transgressive politics of civil disobedience with the technologies and techniques of computer hackers. Hactivists' political agendas are including campaigns against globalization, encryption regulations, government political repression, abortion, and electronic surveillance. The result has been the rapid explosion and diffusion of a digital repertoire of political transgression, harnessed to a wide range of political causes.
В один из дней июня 1998 г. в Англии молодой человек с инициалами JF работал за компьютером. Так же как и его одноклассники, использующие Интернет для подготовки докладов по истории или других школьных заданий, JF искал информацию о последних ядерных испытаниях в Индии. Он посмотрел несколько электронных сообщений, чтобы узнать подробности успешно прошедших испытаний. После чего он взломал сервер, на котором размещалась информация, - высокозащищенный сервер Индийского центра ядерных исследований в Бомбее.
Как только JF начал взламывать сайт, он совершил преступление. Но это был еще и политический акт. Дело в том, что JF принад-
Статья подготовлена автором специально для публикации в настоящем сборнике научных трудов «Политическая наука».
лежал к небольшой международной группе хакеров, известной как «тП^Югт», объясняющей свое хакерство протестом против ядерного оружия. Эта выходка была сознательным и хорошо продуманным актом хактивизма1 - новой формы ненасильственного протеста - использующего Интернет как средство политической борьбы.
Хактивисты применяют свои познания в программировании, веб-дизайне и интернет-трафике для политически мотивированных взломов веб-сайтов. Эти разрушения принимают различные формы: Бо8-атаки («отказ в обслуживании»)2, останавливающие деятельность сайтов и серверов; электронные граффити размещение политических лозунгов на правительственных или корпоративных сайтах; кражи и публикации частной информации в Интернете. Политические цели хактивистов разнообразны и включают в себя кампании против глобализации, инструкций шифрования, политических репрессий, абортов и наблюдения с помощью электронных устройств. Политическое позиционирование хактивистов шире, чем традиционная для многих пользователей Интернета техноли-бертарианская программа.
Одна из основных особенностей хактивизма - ненасилие, отличающее хактивистов от кибертеррористов, чьи действия способны нанести людям серьезный ущерб. Вместе с тем действия хактиви-стов могут быть как легальными, так и противозаконными. В этом состоит их основное отличие от законопослушной тактики сторонников традиционных форм политической активности. Хактивисты сознательно используют более конфронтационную тактику, которая, по их мнению, значительно эффективнее, чем традиционные формы онлайнового активизма. Иначе говоря, специфика хактивизма заключается в сочетании ненасилия и готовности нарушить закон.
1 Hacktivism - новообразование, полученное из двух английских слов hack - подвергаться нападению хакеров и activism - активизм, активистская деятельность. Из-за отсутствия соответствующих русских эквивалентов этот термин, так же как и некоторые другие специальные термины, используется в транслитерации. - Прим. пер.
2 Denial of Service (DoS) - отказ в обслуживании - вид сетевой атаки, заключающийся в том, что на сервер приходит множество запросов с требованием услуги, предоставляемой системой. Сервер расходует ресурсы на установление соединения и его обслуживание и не может справиться с резко возросшим потоком запросов. - Прим. пер.
Несмотря на разницу политических воззрений и географические границы, хактивисты причисляют себя к некоему сообществу. У них есть свои веб-сайты, дискуссионные группы, журналы и даже конференции. В то же время на их форумах идут горячие дискуссии о стратегиях и целях, такие же ожесточенные, как и конфликты в гетерогенных политических организациях.
Можно сказать, что хактивизм - это новое социальное движение, «коллективный вызов... людей... солидарных друг с другом в длительных интеракциях с оппонентами и властями»1. Хактивизм представляет собой новое поле исследований для теоретиков социальных движений, изучающих их через определение общих методов, а не целей. Это своего рода вызов общепринятой теории социальных движений, сфокусированной на отношениях между тремя основными гранями любого движения: целью, процессом, идентичностью. В данной статье предлагается альтернативная точка зрения, использующая в качестве примера хактивизм. Для исследования и подтверждения своей теории автор привлекает информацию, полученную в результате наблюдений за сайтами хактивистов.
Среди первых компьютерных энтузиастов «взлом» был технической «проделкой. пронизанной новизной, стилем и технической виртуозностью, и эти люди называли себя с гордостью хакерами»2. Со временем термин «хакер» стал обозначать именно тех, кто использует свои компьютерные навыки для разрушительной деятельности. Первым фактом хактивизма был FloodNet («лавина в сети») в 1998 г. - кампания против мексиканского правительства, когда группа сторонников сапатистов3 взломала веб-сайты мексиканского правительства, переполнив их сетевым трафиком.
С того времени диапазон целей хактивистских атак постоянно возрастает. Китайские хакеры, возможно, с подачи правительства, протестуя против бомбардировки авиацией НАТО китайского посольства в Белграде во время косовского кризиса, атаковали аме-
1 Tarrow D. Power in movement: Social movements, collective action and mass politics in the modern state. - Cambridge: Cambridge university press, 1994.
2 Levy S. Hackers: Heroes of the computer revolution. - New York: Penguin Books, 1994.
3 Сапатисты - участники национально-освободительного движения в мексиканском штате Чиапас. Название движения восходит к имени генерала Э. Сапа-ты - героя мексиканской революции 1910-1920 гг. - Прим. пер.
риканские веб-сайты. Сайты различных политических партий от Австралии до Великобритании были взломаны и уничтожены во время избирательной кампании. Арабо-израильский конфликт породил онлайновую войну между хактивистами этих стран. Сайт компании Nike был взломан, а его пользователи получали переадресацию на сайт антиглобалистской организации. Несколько лет назад «The cult of the dead cow» - лидирующая группа хактивистов, запустила Hacktivismo - программный продукт, нацеленный на взлом программ, применяемых в авторитарных странах для ограничения доступа к интернет-информации.
Подрывной характер «хактивности» отличает хактивизм от других развивающихся форм политически мотивированных действий в киберпространстве. Петиции по электронной почте, политические сайты, дискуссии и другие электронные технологии широко применяются в качестве организационных, лоббистских и коммуникационных методов. Многие социальные движения и политические организации используют Интернет как часть повседневной деятельности, в то время как хактивизм стоит в стороне, поскольку его предназначение - политически ангажированное электронное разрушение.
Хактивизм требует переосмысления трех основных концептов теории социальных движений: цели, методов и идентичности. Под целью подразумеваются явные или скрытые намерения или задачи движения. Под методом - действия или тактика (или репертуар действий), используемых движением. Идентичность - это групповое коллективное самоопределение и самоопределение индивидуумов в пределах группы.
Теории социальных движений во главу угла ставят идентичность и методы, а цели воспринимают как данность, поскольку социальные движения определяются этими целями. Это ненужное ограничение. Признавая необходимость переосмысления отношений между целью, методом и идентичностью, мы можем изучить хактивизм как социальное движение, объединенное общими методами, а не целями. Каковы же особенности хактивизма как социального движения?
Во-первых, у хактивистов есть активный общий дискурс, с которым они себя индентифицируют. Это соответствует высказыванию Дж. Файна о «социальных движениях как о связке нарра-
тивов»1, содействующих поддержанию общей идентичности. Речь идет о нарративах, которые позволяют членам группы найти свое место в рамках более широкой истории хактивистской деятельности. Например, хактивисты склонны считать себя своеобразными наследниками луддитов, которые в их представлении являются одними из первых борцов с социальной несправедливостью эпохи индустриальной революции.
Во-вторых, хактивисты находятся за рамками институциональной политики. Хактивизм соответствует определению социальных движений как «нетрадиционных коллективных образов действий»2, т.е. поведению вне традиционных политических действий: голосования, лоббирования, проведения кампаний и т.п. Сами хактивисты проповедуют идею, согласно которой хактивизм находится вне традиционной политики и фактически является внесистемным вызовом конвенциональным политическим практикам.
В-третьих, хактивизм - это ответ на проблемы коллективного действия. На практике многие социальные движения возникли как ответ на дилеммы коллективного действия, и это стало основным пунктом теорий социальных движений. Хактивизм можно рассматривать как движение, которое решает подобные дилеммы при помощи технически оснащенной (и социально легитимной) новой индивидуализированной формы действия. Дилеммы коллективного действия могут быть решены в том случае, если участники «верят в эффективность своих действий и в то, что их участие на самом деле помогает внести вклад в общее благо»3.
Хактивизм как дискурсивное неконвенциональное коллективное действие соответствует нескольким основным характеристикам социальных движений. Здесь мы подходим к проблеме цели, потому что есть одна особенность, отличающая хактивизм от остальных социальных движений, - отсутствие общих причин со-
1 Fine G.A. Public narration and group culture: discerning discourse in social movements // Social movements and culture / Johnston H., Klandermans B. (eds.). -Minneapolis: University of Minnesota press, 1995. - P. 127-143.
2 Lo C. Y.H. Communities of challengers in social movement theory // Frontiers in social movement theory / Morris A.D., McClurg Mueller C. (eds.). - New Haven: Yale university press, 1992. - P. 225.
3 Finkel S.E., Muller E.N. et al. Personal influence, collective rationality, and mass political action // The American political science review. - Los Angeles, CA, 1989. - N 83(3). - P. 886.
циальной активности. Чтобы позиционировать хактивизм в сфере социальных движений, необходимо переосмыслить роль цели в определении социальных движений. Как будет показано ниже, в случае с хактивизмом цель может быть вторична по отношению к методу и идентичности в определении и формировании социального движения.
Ученые, изучающие социальные движения, пытаются понять связи между идентичностью и целью, между идентичностью и методом, между целью и методом. Теоретически эти связи могут быть представлены следующим образом:
Хактивизм же выглядит иначе:
Для хактивизма репертуар действий является отправной точкой - почти в прямом смысле слова, так как многие хактивисты прежде были хакерами, а затем «переродились» в хакеров-активистов. Их репертуар включает в себя набор хакерских практик:
«отказ в обслуживании», массовые рассылки спама, FloodNets, «трояны», вирусы, захват контроля над сайтом, переориентацию сайта, создание фальшивых страниц сайта. Подобный набор действий соединяет хактивистов в самоопределяемое движение, описывающее свою эволюцию в терминах общих практик вне конвенциональной политической арены. Такое движение, основанное на общности методов, стимулирует коллективную идентичность среди тех, для кого специфические цели или политические проблемы могут стать в дальнейшем мишенью их хактивистской деятельности.
Возможность исследовать подобную модифицированную модель в деталях дает лист рассылки хактивизма, созданный 16 августа 1999 г. канадским онлайновым коллективом, занимающимся использованием электронных медиа в сфере политики и искусства. В этом списке были известные хакеры - Р. Домингес из группы «Electronic Disturbance Theater», П. Моббс из «Electrohip-pies» и Б. Бастер, прославившийся взломом брандмауэров1 в Китае. Данный ресурс является своеобразной лазейкой в обширное хак-тивистское сообщество. В комментариях хактивистов, сделанных в первые недели существования ресурса, содержатся четкие и последовательные размышления об отношениях между методами, идентичностью и целями движения. Я предоставляю слово самим участникам этого движения.
Первые дискуссии в основном фокусировались на определении хактивизма и хактивистов. Только одно из ранних сообщений предлагало минимальный общий знаменатель: «Хактивизм помещается между социальными и компьютерными целями» (Wray).
Затем началась бурная полемика о том, какие типы активности, но не типы причин, должны объединиться под «большой палаткой»3. Участники этих дебатов быстро разбились на два лагеря:
1 Брандмауэры - это специальные программные средства защиты, в некоторых странах они используются для ограничения доступа пользователей к имеющейся в Интернете информации. - Прим. авт.
2 Режим доступа: http://hacktivism.openflows.org
3 «Большая палатка» - термин из американской политической истории. В период освоения пограничных территорий бродячие проповедники натягивали большие брезентовые навесы, собирая под ними окрестных жителей. В настоящее время - это термин политической теории обозначающий, что политическая партия может быть платформой для дискуссий, а не только для единой идеологии. -Прим. пер.
тех, кто признавал легитимность атак, подобных «отказу в обслуживании», и тех, кто считал взлом недопустимым насилием над свободой слова. Впоследствии эта тема неоднократно обсуждалась и на других сайтах, используемых хактивистским сообществом.
Сосредоточенность на этой проблеме вызвана тем, что хак-тивизм является движением, основанным на общности методов. Вопрос о том, какие методы включены в самоопределение движения, - это центральный вопрос для подобных движений, так же как проблема выбора цели - для целеориентированных движений. Споры хактивистов о кибератаках в чем-то напоминают дискуссии о правах сексуальных меньшинств и о допустимости однополых браков. Эта тема так бурно обсуждается потому, что она подразумевает создание хоть какой-то конформистской идентичности сексуальных меньшинств. Хактивисты не обсуждают, преданы ли они свободе слова, - они обсуждают преимущества различных типов хакерства как линии размежевания в хактивистском движении и в самой хактивистской идентичности.
Если «отказ в обслуживании» признать легитимным хакти-визмом, то осуществляющие эти атаки хактивисты определяются как люди, которые - при определенных условиях - готовы воспрепятствовать свободному распространению информации и коммуникации. Если «отказ в обслуживании» нелегитимен, то тогда хак-тивисты выступают в роли своеобразного патруля, который отслеживает постоянно расширяющиеся информационные потоки и пытается блокировать в этих потоках оскорбительный или авторитарный контент. Для хактивиста образ действий играет основную роль в определении идентичности. И вопрос о том, какие методы могут быть включены в определение хактивизма, является далеко не простым.
Можно заметить, что накал полемики о легитимности «отказа в обслуживании» и взлома сайтов постепенно снижается. Как подчеркивал один из участников интернет-дискуссии, «цель хактивиз-ма - увеличение возможностей для оппозиционных средств общения (иными словами, исправление текста страницы, добавление гиперссылок или указателей) или полное разрушение этого средства коммуникации (взлом файла или другие деструктивные методы)» (Pan).
Представители одной позиции говорят: «Хорошо, теоретически это политическая активность в электронных сетях. Тогда мое определение хактивизма подходит...» (Pho).
«К какому закону могут апеллировать хактивисты, если они пытаются поддерживать оппозицию или угнетаемых в других странах? Не закон ли - первый барьер в деятельности любого хактивиста? И не является ли такой активизм одним из способов бросить вызов легитимной власти в обход общепринятых действий?» (xdaydreamx).
Но сторонники защиты свободы слова утверждают: «Быть активистом не имеет ничего общего с разрушением коммуникационной среды оппонентов. Из-за подобного ограничения свободы хактивисты выглядят как глупые ханжи. Даже если это относится к такой вещи, как расизм» (Silent235).
«Я думаю, что хактивизм должен иметь некую сверхзадачу, как старый добрый активизм. Не стоит ничего разрушать, даже электронные сети, не стоит запрещать кому-нибудь высказываться. Мы только хотим поднять шум, чтобы люди обратили внимание на нашу точку зрения» (Buster).
«Настоящий активист должен пытаться пробудить людей, а не решать, чей сайт может существовать, а чей - нет. Взлом сайтов не создает ничего нового - это простое разрушение. Я не понимаю, почему кто-то имеет право разрушить что-либо, только потому, что он объявил себя хактивистом» (Parsifal).
В этой дискуссии удивляет мгновенная реакция на обсуждение соответствия тактик, не переходящая в обсуждение общих причин сетевой активности. На самом деле отсутствие общих причин признавалось на ранней стадии дискуссии: «Нет никакого смысла в высказывании: такая-то группа не является хактивист-ской только потому, что мы не согласны с этим. Это путь в никуда. От этого столько же пользы, как от утверждения, что хакеры это - "хорошо", а "взломщики" - плохо. На самом деле мы должны согласиться, что понятие "хактивизм" относится к очень широкому спектру активности и концентрируется на определенном поиске: какие могут быть результаты, что мы можем извлечь из этого и даже будет ли это "хорошо " или "плохо ". Но не обсуждать, является ли кто-то "хактивистом"» (xdaydreamx).
Дискуссия продемонстрировала различие позиций ее участников. Вместе с тем вскоре стало ясно, что отсутствие общих оснований
сетевой активности никоим образом не мешало созданию и консолидации коллективной идентичности. Один из участников сформулировал это достаточно просто: «Главное - это быть позитивными, продолжать думать и концентрироваться на общности, чтобы сектантство не вовлекло нас в войну друг против друга» (Mike).
Другой участник дискуссии, разделяя подобную точку зрения, писал: «Хактивизм опасен и в определенной степени требует высокого уровня технической оснащенности. Делает ли это хактиви-стов высокотехнологичным авангардом или же воинственной группой активистов? Я полагаю, об этом следует еще поразмыслить» (Jones 27).
Благодаря этим комментариям, показывающим поляризацию мнений, становится ясно, что все эти высказывания основаны на убеждении, что хактивизм - это движение, объединяющее всех участников дискуссии. Если специфическая природа движения еще обсуждается (легально оно или нет; хактивисты - это авангард или просто толпа?), то собственная программа действий воспринимается как нечто само собой разумеющееся. Таким образом, дискуссия выходит на новый уровень - уровень разработки коллективной идентичности.
Процесс формирования идентичности часто принимает форму дебатов: кто или что является подходящим для хактивизма? Это проявляется в периодически возобновляемых обсуждениях о легитимности «отказа в обслуживании» или других проявлений хакти-визма. Новость о том, что активисты Восточного Тимора угрожали правительству Индонезии от имени нескольких хактивистских групп, вызвала следующий комментарий: «Теперь эта грустная история... Я не могу поверить, что этих людей называют хактиви-стами в прямом смысле этого слова. Они наносят ответный удар правительству, с которым они не согласны, и угрожают взломать правительственные и финансовые сети. В данном случае, если это произойдет, это не что иное, как "кибертерроризм"» (Buster).
Попытки отделить хактивизм от кибертерроризма и беспокойство о том, кто может заявлять цели от имени хактивизма, показывают значимость этого «лейбла». Ход рассмотренной дискуссии отчетливо выявил отношения между методами, целью и идентичностью. Методы определяют и ограничивают движение, и поэтому они постоянно оспариваются. Процесс полемики помогает конкре-
тизировать и консолидировать коллективную идентичность членов движения. Цель отодвинута на второй план, потому что она не формирует и не определяет хактивистское движение или идентичность.
Анализ феномена хактивизма очень важен для понимания таких важнейших аспектов онлайновой делиберативной демократии, как свобода слова и анонимность. Свобода слова имеет большое значение для реализации принципов народного суверенитета, политического равенства, свободного обмена информацией и плюрализма, которые, в свою очередь, необходимы для демократического дискурса. Анонимность можно рассматривать и как определенную угрозу, и как полезную составляющую демократического делибе-ративного процесса, в зависимости от того, идет ли речь о создании условий для безответственных высказываний или же о конструктивном разделении высказывания и идентичности говорящего. В дискуссиях о методах своей деятельности хактивисты отмечают растущее значение права быть услышанным, которое является даже более важным, чем право на свободу выражения мнений. «Право на аудиторию» и использование псевдонимов создают проблемы с точки зрения процедуралистского подхода к делиберативной демократии. Сама возможность быть услышанным оказывается под угрозой в результате расширения сферы деятельности хактивистов, тогда как анонимность может служить прикрытием для деструктивных высказываний. С другой стороны, демонстративные симпатии хактивистов к выражениям политического протеста по крайней мере способствуют сохранению демократических представлений о взаимосвязи между поддержкой со стороны масс и политической легитимностью, а переход от анонимности к использованию реальных имен обеспечивает признание со стороны более широкого политического сообщества.
Доминирование коллективных форм политического действия в случае хактивизма развеивает опасения по поводу якобы присущего Интернету потенциала атомизации. Хактивисты широко используют цифровые технологии для формирования новых политических сообществ и расширения возможностей выражения мнений участниками этих сообществ. И если делиберативная модель демократии будет способна вобрать в себя креативный потенциал хак-тивизма, то она тем самым создаст условия для полноценного участия тех, кто прежде ощущал себя отторгнутым или ущемленным в рамках традиционных моделей демократической политики.
Заключение
В истории социальных движений те или иные методы действий отождествляются с отдельными целеориентированными группами. Сидячая забастовка и медитация в кампусе - так протестуют хиппи. Пикеты ассоциируются с рабочим движением. Бантик в петличке может быть любого цвета, но чаще всего он вызывает ассоциации с красным бантиком активистов, распространяющих информацию о профилактике и лечении СПИДа. В каждом из этих случаев цель была на первом месте, а метод - на втором.
Хактивизм - это другая история. Методы хактивизма - «отказ в обслуживании», FloodNets, переориентация сайтов - неразрывно связаны с хактивистским движением, поскольку именно они (методы) определяют движение. По крайней мере, некоторые виды хактивизма сближаются с «офлайновыми» формами гражданского неповиновения. Можно заключить, что хактивизм требует нового определения социальных движений, охватывающего как движения, основанные на общности методов, так и движения, основанные на общности целей.
Каково же будущее хактивизма? События 11 сентября 2001 г. радикально изменили контекст хактивизма. Во-первых, эти события резко усилили бдительность властей США и других стран Запада в отношении всех потенциальных угроз безопасности, включая кибер-терроризм. Вслед за принятием Патриотического акта было значительно ужесточено американское законодательство против компьютерного мошенничества, причем его действие стало распространяться и на преступления, совершаемые за пределами США. Во-вторых, непосредственные и долгосрочные политические последствия 11 сентября привели к углублению различных международных конфликтов, участником которых становится и международный хактивизм (в этом случае часто используется термин «кибервойны»). Средства массовой информации все чаще характеризуют участие в такого рода кибер-конфликтах как кибертерроризм. В то же время усилия хактивистов, направленные на недопущение цензуры в Интернете, получают поддержку американского правительства. Однако нет никакой уверенности в том, что хактивизм будет эволюционировать только в этом направлении. По всей видимости, эволюция хактивизма будет зависеть от эволюции хакерства в целом. В общем виде она легко предска-
зуема: хакеры предпринимают все новые атаки на компьютерные системы - системные администраторы создают защиту - хакеры находят способы ее преодоления. И поскольку сети всегда будут подвергаться хакерским атакам, а политические структуры не останутся неуязвимыми перед лицом новых вызовов, постольку и хактивизм будет сохранять возможность для политически мотивированных правонарушений в киберпространстве.
Перевод Ю.В. Дунаевой
