CC BY
25
УДК 332
РСН 10.23672ySAE.2019.11.41503
Снимщикова Ирина Викторовна
доктор экономических наук, профессор, профессор кафедры институциональной экономики и инвестиционного менеджмента экономического факультета, Кубанский государственный аграрный университет имени И.Т. Трубилина [email protected]
Феномен бедности
в россии как следствие деструкции социально-экономического развития
Irina V. Snimshchikova
Doctor of Economics, Professor,
Professor Department of Institutional economics and investment management Faculty of Economics, Kuban State Agrarian University name of I.T. Trubilin [email protected]
The phenomenon of poverty
in russia as a result of the destruction of socio-economic development
Аннотация. Длительный трансформационный переход России к рыночным отношениям в сознании людей связан с расширением масштабов бедности, что обусловлено ухудшением материального положения, распространением тревожных настроений и общественной напряженности. В статье рассматривается проблема сгенерированных социально-экономических деструкций в период рыночной трансформации в России, обусловивших запуск механизма обеднения населения, раскрываются особенности формирования феномена бедности и специфика его проявления.
Ключевые слова: рыночная трансформация, феномен бедности, социально-экономические деструкции, дифференциация, уровень жизни, факторы обеднения, новые бедные, средний класс, социальная безопасность.
Annotation. Russia's long transformational transition to market relations in people's minds is associated with the expansion of poverty, which is due to the deterioration of the financial situation, the spread of alarming moods and social ten-sions.the article considers the problem of generated socio-economic destruction during the period of market transformation in Russia, which caused the start of the mechanism of population impoverishment, reveals the features of the formation of the phenomenon of poverty and the specifics of its manifestation.
Keywords: market transformation, the phenomenon of poverty, social and economic destruction, differentiation, standard of living, impoverishment factors, new poor, middle class, social security.
Длительный трансформационный переход России к рыночным отношениям в сознании людей связан с расширением масштабов бедности, что обусловлено ухудшениемего материального положения, распространением тревожных настроений и общественной напряженности. Проблема бедности формирует серьезную угрозу социально-экономической безопасности, затрагивая не отдельного человека, а общество в целом.
Отсутствие в современных условияхявно выраженного конфликта в отношениях между высшей и низшей социальными стратами не означает, что он не способен возникнуть. Напротив, в ближайшее десятилетие эта проблема может стать одной из самых острых. Это объясняетсярядом причин.
1. Характер технологического и экономического развития, начиная с 90-х годов ХХ в. свидетель-
ствуете том, что высший класс постиндустриального общества обособился от всех других социальных групп и резко противопоставил себя им.
2. Увеличение численности низшего класса оказывает крайне негативное воздействие на стабильность социальной структуры российского общества в целом, и, в первую очередь, на «гра-ницы»среднего класса. В бывшем СССР формирование индустриального общества реализовы-валось, с одной стороны, через неуклонный рост уровня жизни рабочего класса, а с другой, через сокращение индивидуальной занятости. В результате,в стране сложился средний класс, упрочивший свои позиции в 50-60 гг. ХХ в. На данном этапе, напротив, происходит снижение жизненного уровня работников индустриального сектора, значительной части бюджетной и сферы услуг. Произошла «эрозия» постсоветской достаточно однородной массы населения с ве-
роятной перспективой пополнить ряды низшего класса.
3. Бедность охватила слишком широкие круги общества, включая тех, кто еще недавно были квалифицированными рабочими и частью среднего класса. Проблема низшего класса стала наследственной, а миграция за его пределы -все более сложной.
Формирование феномена бедности в России осуществлялось «рукотворно», а скачок ее в масштабах 90-х г. хХ в. происходил на фоне падения производства более чем в 2 раза и запуска механизмаобеднения.
Во-первых, практика проведенной приватизации предприятий позволила 1-2 % населения завладеть значительной частью производственных фондов, а с ними - и огромными доходами с капитала. 60-65 % населения страны ничего не получило, лишившись адекватной поддержки со стороны государства, и находится близко к зоне социального риска, ориентируется на стратегию «самовыживания».
Во-вторых, властью был допущен массовый отпуск цен, в результате чего снизились все совокупные доходы граждан. Гиперинфляция обесценила как накопленные, так и текущие доходы. От такого шока многие до сих пор не пришли в себя.
В-третьих, произошло резкое снижение общего уровня заработной платы, связанное с падением ее доли в ВВП, и сокращение, в целом, вдвое объема национального продукта. В развитых странах эта доля составляет 45-65 %, а в России -около 26 %, и только с 2006 г. ее величина составила 33,3 %. У народа отняли создаваемый им не только «прибавочный», но и часть «необходимого продукта».
В-четвертых, произошла высокая дифференциация доходов и оплаты труда. Разрыв в уровне денежных доходов 10 % самых состоятельных и 10 % самых бедных семей до кризиса 1990-х годов составлял 4 раза, в 2000 г. - 14 раз. За 2006 г. эта разница увеличилась с 14,9 до 15,3 раза. В 2007 г. она составила 16 раз, с 2008 г. более 20 раз [3], а в 2018 г. - 30 и более раз. Официально на долю 10 % наиболее обеспеченных граждан приходится около 34 %, а наименее обеспеченных - 2,6 % национального дохода.
В-пятых, массовая безработица, которая в 90-е г. ХХ в. в России превышала 10 %, в 2007 г. - 8 %. В 2009 г. безработица достигла 12%, что составляло около 7,5 млн человек [4]. По данным ФСГС за 2-й квартал 2018 г. безработица составила 4,8 %, но уже к 06.03.2019 г. отмечен рост безработных на 0,6 %, число которых составляет 802,4 тыс. чел. Для России, где основным источником доходов граждан является заработная плата за фактор «труд» - безработица превратилось в социальное бедствие.
В-шестых, была допущена неравномерность распределения инфляционного бремени между
отдельными группами населения. Происходящее удорожание товаров и услуг - это, прежде всего, товары первой необходимости, которые составляют основу потребления малообеспеченных слоев населения (продовольственные и непродовольственные товары, обязательные платные услуги, включая услуги ЖКХ, пассажирского транспорта, связи, оплата на содержание и ремонт жилья в домах государственного и муниципального жилищного фонда).
В-седьмых, вопреки задаче снижения уровня бедности, реализуемые программы Правительства РФ обусловили последовательное снижение темпов роста реальных, располагаемых доходов населения. В 2000 г. они снизились на 11,9 %, в 2001 г. - на 8,5 %, в 2002 г. - на 9,9 %, в 2003 г. - на 9,2 %, в 2004 г. - на 6,7 % (8,1), в
2005 г. - на 6,7 % (8,1), в 2006 г. - на 6,5 % (8,0). В 2007 г. - на 8,0 %. В ходе экономического кризиса в 2009 г. на 7 % сократились реальные доходы населения. В 2015 г. реальная зарплата уменьшилась на 8,3 % по сравнению с 2014 г. Реальные, располагаемые доходы населения-падают пять лет в период с 2014 по 2019 г. По итогам 2018 г.доходы населения находятся на уровне 2009-2010 гг.[6].
В настоящий период по уровню доходов на душу населения Россия отстает от ведущих стран Запада в 10-15 раз, а во многих важнейших сферах, таких, как наука, образование, медицина - в 20-30 раз и более.
На наш взгляд, именно модельроссийского рыночного реформирования, в ее жестко монетарном варианте,детерминировала социально-экономические деструкции.Это реализуется в следующем:
1. Квази-рыночная оценка «стоимости» и «цены рабочей силы». Практика оценки стоимости рабочей силы на основе определяемого «директивно» МРОТ не соответствует рыночной системе хозяйствования. И тем не менее, почти три десятилетия минимальная заработная плата отстает от величины прожиточного минимума. В
2006 г. МРОТ составлял 1100 рублей, в 2007 г. -1400 рублей, в 2009 г. - 4330 рублей, в 2017 г. -7800 руб., в 2018 г. - 9489 руб., 2019 г. -11130 руб.
ООН давно признала, что часовая заработная плата ниже 3 долл. является предельной. В России МРОТ в почасовом выражениив 2000-х годах был 3 руб. (0,1$), а в 2018 г. - 51,57 руб., что составляет примерно 0,9 $, в то время, как в США - 7,25$ (и это только в 13 штатах, а в остальных - выше). Данное обстоятельство вытал-ки в а етроссийского человека за пороговую черту жизнедеятельности, за которой идет разрушение труд ового потенциала экономики.
2. Формирование бюджета прожиточного минимума на базе модели потребления, в которой 68,0 % приходится на продуктовую корзину из 30 продуктов, а стоимость минимальной потребительской корзины варьируется по регионам от 9500 рублей до 28500 рублей.
Даже на самом низком уровне материальной обеспеченностипотребление семьи не может строиться в рамках такой структуры. В малообеспеченных семьях это неизбежно приводит к недопотреблению продуктов питания. И это имеет место в ситуации, когда низкооплачиваемому работнику приходится обменивать свой труд на продукцию и услуги, цены которых близки или уже сравнялись с мировыми.
3. Воспроизводство такой диспропорции в распределении доходов, которая обусловила дифференциацию и глубокую поляризацию. В докладах Всемирного банка, начиная с 1996 г., подчеркивалось, что данная ситуация может подрывать социально-политическую стабильность и снизить уровень экономического роста. Однако в России разрыв в доходах между богатейшими и беднейшими 10 %-ми группами населения на протяжениивсего периода рыночной трансформации не устраняется. При небольших колебаниях коэффициент Джини достигал 0,408, аде-цильный разрыв заработной платы составляет 30,5 раз, что вдвое выше общего разрыва по доходам, а коэффициент Джини был равен 0,477. Проводимые повышения МРОТ положение дел по сути не меняют.
4. Особенностью в бывшем СССР являлось традиционное отставаниеот стран Запада, как по производительности труда, так, и еще в большей мере, по доле заработной платы в приросте производительности. Однако за годы рыночных реформ ничего не было сделано для ликвидации этой диспропорции, поэтому значительная часть населения была поставлена в предельные условия для своего физического выживания.
5. Структурные различия в распределении располагаемых доходов в западной и российской экономике. Доход, получаемый работником развитых стран, распределяется примерно в следующих пропорциях: налоги - 20-40 %, оплата жилья - 25-30 %, отчисления в негосударственные пенсионные фонды - около 5%, покупка товаров и оплата услуг - 30-40 %. Пропорции в российской экономике совершенно иные, поскольку такой важный показатель, как доля расходов на покупку товаров и оплату услуг достигает свыше 60-65 %. Получаемой зарплаты едва хватает на продовольственные товары и другие первоочередные платежи, что воспроизводитза-пущенный процесс обеднения.
6. Диспропорция в потреблении, которая, примерно, соответствует структуре распределения доходов. Только 20 % россиян потребляют 50 % всех товаров и услуг в стоимостном выражении (согласно оценкам специалистов). Данная деструкция в потребительском спросе не может не тормозить экономический рост и ограничивает массовое потребление.
Однако даже при определении в России бедности на основе прожиточного минимума, как явно заниженной оценки, масштабы ее внушительны. За годы трансформации (с 1992 г.), по официальным данным, доходы ниже прожиточного ми-нимумаимело 26 % населения (37,5 млн чел.), в
2003 г. - 20 % населения (29 млн чел.). Результаты обследования домашних хозяйств в 2004 г. показывают, что, реально, доля бедных существенно выше - это 32 % (в городской местности 28 %, а в сельской 44 %). В эту категорию попали 47 % хозяйств с детьми до 16 лет, в том числе, 75 % - с тремя и более детьми [1].
В 2016 г. - ниже прожиточного минимума жило 17 % (22,7 млн чел.), а в 2018 г. официально называют - менее 10 % (13,5 млн чел.).Однако разные оценкиспециалистов по социально-экономической стратификации свидетельствуют о том, что доля бедных в современной России колеблется от 30 до 50 % населения страны.
По стандартам, принятым в Западной Европе, критерием бедности считается доход, соответствующий 2/3 среднедушевого в стране. В России в 2018 г. среднемесячная заработная плата составляла 39331 руб. (только в Москве - 68 тыс. руб.), а прожиточный минимум с 1 января 2019 г. утвержден в размере 11163 руб., это 28 % от среднедушевого в стране. С этих позиций, уже с начала ХХ1 века доходы 80 % населения России меньше, чем у самых бедных 10 % в США [2].
Сегодня - бедность, как объективная реальность, признана на государственном уровне и закреплена институционально (службы занятости, комитеты социальной защиты и пр.). Это подтверждаетсуществование российского феномена бедности как вполне обычного явления, общепринятого для стран с рыночной экономикой.
Условно можно выделить два типа бедности: первичную и вторичную, в зависимости от наличия ресурсов и рациональности их использования (материальные ресурсы прошлого; семейные текущие доходы; социальные ресурсы), и сложившиеся две формы бедности: устойчивую и плавающую.Устойчивая бедность наиболее опасна и связана с тем, что бедность, как правило, воспроизводит бедность. Низкий уровень обеспеченности ведет к ухудшению здоровья, деквалификации, депрофессионализации человека, а, в конечном счете, - к его деградации. Бедные родители воспроизводят потенциально бедных детей, и данный порочный круг крайне сложно разорвать. В этом смысле, красноречив показатель обучающихся в вузах: согласно оценкам Всемирного банка, в российские вузы поступают лишь 15 % детей из бедных семей и почти 80 % - из обеспеченных.
Парадоксом в современной России является тот факт, что к традиционной категории «бедных», которыми являются бездомные, безработные, бывшие заключенные, относятся «экономически активное население», работающие в «неблагополучных» отраслях экономики, бюджетники, неполные семьи, беженцы - так называемые, «новые бедные».
Драматичность ситуации усугубляется тем, что 2/3 детей оказались в группе бедных, что не принесет обществу ничего другого, кроме снижения качества будущих поколений и ослабления человеческого генофонда.
Позорный факт для страны, что 45 млн пенсионеров, то есть1/3 российского населения оказалась в группе бедных. Это обусловлено существенным снижением коэффициента замещения утраченной средней зарплаты: в 1995 г. он равнялся 51 %, в 2000 г. - 37 %, а в 2003 г. - 30 %. В 2018 г. он варьируется от 26,97 % и до 32,72 % в зависимости от года и даты выхода на пенсию. Если учесть, что средний возраст пенсионеров в России 70 лет, а доля вышедших на пенсию по новой формуле мала, то среднестатистическая цифра замещения пенсий будет находиться на уровне 29-30 %, а не 35-38 % как уверяют «теоретики пенсионной реформы». Предполагается, что в 2019 г. коэффициент снизится с 33,8 % (2017 г.) до 32,1 %. Однако механизм измерения этого коэффициента не соответствует международной практике. К тому же, исходя из нормы, установленной ВТО, он должен быть не ниже 50 %.
Сложившееся соотношение пенсии к прожиточному минимуму в стране составляет 76,4 %, что означает невозможность человеку прожить на такую сумму.
Практически во всех рассматриваемых семьях, основная расходная статья - покупка продуктов питания, что составляет от 50 до 80% семейного бюджета. А поскольку происходит постоянный рост цен на товары первой необходимости, лекарства, тарифы на услуги ЖКХ, то это заставляет домохозяйства существовать на грани выживания, хотя старшее поколение своим трудом уже обеспечило себе безбедное существование [5].
Парадоксальным является то, что падение уровня жизни людей происходило в условиях роста мировых цен на нефть, газ и другие природные ресурсы - главное богатство России. Например, расчеты показывают, что только проценты от размещения нефтяных денег в западных банках за 12 месяцев 2007 г. составили 3,3 млрд долларов, что хватило бы дополнительно доплатить по 85 долларов каждому пенсионеру [3].
Располагая огромными финансовыми запасами, сосредоточенными в золотовалютных резер-вах,в стабилизационном фонде, правительство постоянно преследовало основную цель - изъять как можно больше средств из экономического оборота в стране под предлогом борьбы с инфляцией. Тем не менее, инфляция ежегодно превышала запланированную, а из экономики изымались огромные ресурсы, которые замораживались за рубежом, финансируя западную экономику. В кризисы государство «бросалось» спасать не собственное население, а интересы олигархов и представителей влиятельных зарубежных кругов.
Резюмируя, можно отметить что, во-первых, за период 2010-2018 гг.,в целом, в стране был сделан значительный шаг в диверсификации производства, росте продукции машиностроения, реализации национальных проектов, осуществлен
прорыв в жилищном строительстве, импортоза-мещении. Однако практически нет продвижения по пути преодолении бедности, решения задач повышения качества жизни населения и развития человеческого потенциала.
Во-вторых, государственная политика, проводимая по ее либерально-монетаристкому образцу, отразилась на социально-экономическом развитии, где ее очевидным провалом и сгенерированной деструкцией является социальное неравенство, усугубленное неуспешностью целого ряда проводимых реформ: пенсионной, налоговой, административной, ЖКХ.
В-третьих, структура потребления, определяемая уровнем физиологического выживания, это узаконенное нищенство, поскольку утвержденный-российский прожиточный минимум - это не граница бедности, а граница нищеты. При этом доля социальных трансфертов неадекватно мала, даже по сравнению с небольшой долей оплаты труда.
В-четвертых, бедность увеличивается как по удельному весу, так и по категориям населения, а доля среднего класса по-прежнему неоправданно низка и составляет 15-18 %. Таким образом, «всеобщий закон капиталистического накопления» К. Маркса и его следствие - «абсолютное и относительное обнищание пролетариата» доказывают свою жизнеспособность на российской почве, углубляя острые социально-экономические противоречия.
В-пятых,сложившаяся на государственном уровне практика игнорирования общепринятых показателей качества жизни населения - таких как, продолжительность жизни, качество образования и здравоохранения, уровень доходов, потребительский спрос - не обеспечивает запуск механизма эффективного экономического роста. В 2016 г. рост ВВП составил 0,6 %, в 2017 г. около 2 %, в 2018 г. - 1,9 %, а в 2019-2020 гг. в Минэ-кономразвитияРФ прогнозируют - 1,4 % и 2,0 % [6]. Сформированные деструкции детерминиро-валиразбалансировку внутреннего совокупного спроса, снижение темпов экономического роста, неадекватного потребностям постиндустриального этапа развития экономики.
В-шестых, реализация стратегической цели -преодоление бедности, повышение уровня доходов и качества жизни населения требует от государства не на словах, а на деле обеспечивать приоритет национальных интересов страны и внедрение модели социального развития. Поэтому единственный сегодня реальный путь -это радикальное изменение характера потребления производимого в стране национального дохода(ВВП),определениеоптимального соотношения в распределении национального дохода на накопление и потребление. Необходимо максимальное сокращение непроизводительного потребления, прямо не связанного с нуждами общественного производства, и увеличение до-
ли производительного потребления. Эту оптимизацию потребления национального дохода необходимо скорректировать с составляющими госу-
Литература:
1. Лучкина Л. Проблемы бедности в странах ЦВЕ и в России // Журнал «Мировая экономика и международные отношения». 2005. № 5.
2. Разрыв в доходах населения: данные мировой статистики // Журнал «Мировая экономика и международные отношения». 2005. № 7.
3. Снимщикова И.В. Социально-экономический феномен бедности в России. Теория и практика общественного развития // Всероссийский научный журнал. Краснодар, 2009. № 2(12).
4. Снимщикова И.В. Проблемы факторной адаптации экономического роста в современных российских условиях : кол. монография / И.В. Снимщикова; Под общ. ред. д.э.н., профессора А.И. Трубилина, д.э.н., профессора В.И. Гайдука // Российская экономическая модель - 6: сценарии будущего. Краснодар : Просвещение-Юг. 2016. 498 с. (С. 233-251).
5. Снимщикова И.В. Потребительский рынок в контексте факторов экономического роста в России : кол. монография / И.В. Снимщикова; А. И. Алтухов и др.; Под общ. ред. д-ра экон. наук, профессора А. И. Трубилина // Стратегия развития аграрной сферы экономики: проблемы и пути решения. Краснодар : Просвещение-Юг. 2017. 703 с. (С. 291-301).
6. Официальный сайт Федеральной службы государственной статистики. Ш1_ : www.gks.ru
дарственной бюджетной и налоговой политики [4].
Literature:
1. Luckina L. Problems of Poverty in CEE Countries and Russia // Journal «World Economy and International Relations». 2005. № 5.
2. World Statistics //World Economy and International Relations Journal. 2005. № 7
3. Snimshchikova I.V. Social and Economic Phenomenon of Poverty in Russia // Theory and Practice of Social Development/All-Russian Scientific Journal. Krasnodar, 2009. № 2(12).
4. Snimshchikova I.V. The problems of factor adaptation of economic growth in modern Russian conditions / I.V. Snimshchikova; under Society. N., Professor A.I. Trubilina, D.E. N., Professors V.I. Gaiduk // Russian economic model - 6: scenarios of the future : collective monograph. Krasnodar : Enlightenment-South. 2016. 498 p. (P. 233-251).
5. Snimshchikova I.V. Consumer Market in the Context of Factors of Economic Growth in Russia / I.V. Snimshchikova A.I. Altukhov et al.; commonly. ed. dr. ekon. Sciences, Professor A.I. Trubilina // Strategy for the Development of the Agrarian Sphere of the Economy: Problems and Ways to Solve : collective monograph. Krasnodar: Enlightenment-South. 2017. 703 p. (P. 291-301).
6. Official website of the Federal State Statistics Service. URL : www.gks.ru
