CC BY
26
(У^ЕНОМЕН АКЦИОНИЗМА В ОПТИКЕ СОВРЕМЕННЫХ ЭСТЕТИЧЕСКИХ ПОДХОДОВ
УДК 008:18
https://doi.org/10.24412/1997-0803-2021-3101-128-134 Е. В. Верхотуров
Московский государственный институт культуры, Химки, Московская область, Российская Федерация, e-mail: wew89@mail.ru
Аннотация: В статье раскрываются причинно-следственные аспекты развития акционизма как инновационного явления. Тенденции возрастания интереса к различным видам эстетического акционизма проявляются как в массовой культуре, так и в специализированных сферах эстетического и культурологического знания. Особое внимание обращается на влияние антропологического кризиса и информационных технологий на мотивацию участников эстетических акций, которые занимают видное место в культурном пространстве современности. В статье выявляется научная целесообразность и практическая значимость выделения в современной эстетике новых аналитических подходов к природе и основным параметрам арт-практик, а также к трансформации языков искусства. В границах антропологического, реляционного и проективного направлений постнеклассической эстетики расширяются возможности осмысления специфики акционизма и адекватной оценки режиссёрского фактора реализации принципа эстетической вовлечённости зрителей в зрелищно-игровое пространство арт-практик.
Ключевые слова: акционизм, арт-практика, эстетизация, эстетическая вовлечённость, антропологическая эстетика, реляционная эстетика, проективная эстетика, режиссёрский фактор.
Для цитирования: Верхотуров Е. В. Феномен акционизма в оптике современных эстетических подходов // Вестник Московского государственного университета культуры и искусств. 2021. № 3 (101). С. 128-134. https://doi.Org/:10.24412/1997-0803-2021-3101-128-134
THE PHENOMENON OF ACTIONISM
IN THE OPTICS OF MODERN AESTHETIC APPROACHES
Evgenii V. Verkhoturov
Moscow State Institute of Culture, Khimki City, Moscow Region, Russian Federation, e-mail: wew89@mail.ru
Abstract: This article reveals the cause-and-effect aspects of the development of actionism as an innovative phenomenon. The tendencies of increasing interest in various types of aesthetic actionism
ВЕРХОТУРОВ ЕВГЕНИЙ ВАЛЕРЬЕВИЧ - аспирант кафедры культурологии факультета государственной культурной политики Московского государственного института культуры VERKHOTUROV EVGENIY VALERYEVICH - PhD student at the Department of Culturology, the Faculty of State Cultural Policy, the Moscow State Institute of Culture
© Верхотуров Е. В., 2021
^ Эстетика blliil 01 1
are manifested both in mass culture and in specialized areas of aesthetic and cultural knowledge. Particular attention is paid to the influence of the anthropological crisis and information technologies on the motivation of participants in aesthetic actions, which occupy a prominent place in the cultural space of our time. The article reveals the scientific feasibility and practical significance of highlighting in modern aesthetics new analytical approaches to nature and the main parameters of art practices, as well as to the transformation of the languages of art. Within the boundaries of the anthropological, relational and projective directions of post-non-classical aesthetics, the possibilities of understanding the specifics of actionism and an adequate assessment of the director's factor in the implementation of the principle of aesthetic involvement of spectators in the spectacular and play space of art practices are expanding.
Keywords: actionism, art practice, aestheticization, aesthetic involvement, anthropological aesthetics, relational aesthetics, projective aesthetics, the director's factor.
For citation: Verkhoturov E. V. The phenomenon of actionism in the optics of modern aesthetic approaches. The Bulletin of Moscow State University of Culture and Arts (Vestnik MGUKI). 2021, no. 3 (101), pp. 128-134. (In Russ.). https://doi.org/10.24412/1997-0803-2021-3101-128-134
Потребности в анализе таких инноватив-ных процессов в пространстве художественной культуры, как творческое экспериментирование, переформатирование искусства и развитие различных видов эстетического акционизма, обусловили появление постклассической и постнекласси-ческой эстетики. Закономерность их возникновения признаётся многими исследователями, исходя из того, что «искусство ХХ века, особенно со второй его половины, постоянно находится в поиске новых пространств и ракурсов своего бытия» [3, с. 62]. Как авангардные явления первой трети ХХ века, так и включение в культурное пространство последних десятилетий андегра-ундных форм авторского самовыражения и самоутверждения стимулировали модификацию системы эстетического знания, не только в теоретическом, но и практическом отношении.
Проблематика и методология постклассической, и постнеклассической эстетики выходят за пределы академических традиций философствования. Причем оба типа модифицированной эстетики не существуют сами по себе, а сопрягаются с другими сферами гуманитарного знания. Новые гра-
ни динамики художественной жизни в реалиях информационного общества и трансформации ценностных систем обусловили интенсивность «процессов интеграции современной эстетики с культурологией, искусствоведением, социологией, психологией, философией» [7, с. 17]. Установка ряда современных исследователей на различные формы междисциплинарного взаимодействия и содержательного диалога наглядно проявляется в опыте «встречного» движения эстетиков и культурологов. Благодаря этому возник симбиоз обеих сфер гуманитарного знания. М. С. Каган определил этот симбиоз словосочетанием «эстетосфе-ра культуры» [5, с. 4-5], а О. А. Кривцун -как культурологическую эстетику.
Содержательная основа междисциплинарных исследований в сфере культурно-эстетических явлений и переформатирования искусства соотносится с широким кругом вопросов - от гуманитарного до проективно-творческого. Гуманитарная компонента «эстетосферы культуры» обусловлена антропологическим кризисом, который фиксируется многими исследователями. Заметное возрастание интереса к проективно-творческому аспекту эстети-
ческих трансформаций связано, как справедливо отмечает Кривцун, с культуротвор-ческим потенциалом искусства, способного «опережать наличные состояния сознания, оказывать обратное влияние на жизненный, цивилизационный процесс» [7, с. 19]. Этот тезис проецируется и на сферу ценностных ориентаций современного человека и его художественно-эстетических предпочтений.
«Опережающие» способности искусства проявлялись, как известно, в различные культурно-исторические эпохи, но особенно интенсивно и ярко - в культурном пространстве модерна и постмодерна. Именно в контексте развития модерна и постмодерна произошли кардинальные изменения в художественно-творческой сфере, которые явно не соответствовали традиционному взгляду на искусство как «мышление в образах» (Гегель) и критерию «нормы вкуса» (Кант). Отсюда и понимание необходимости новых исследовательских подходов к авангардным явлениям искусства и различным видам художественного экспериментирования.
Важным импульсом возникновения в эстетической сфере гуманитарного знания новых направлений осмысления художественно-творческой динамики стали также многочисленные вызовы глобализма и противоречия образа жизни людей в условиях техногенной цивилизации. Разнообразие и нередко протестный стиль эстетических ответов на эти вызовы способствовали диалогу философов, искусствоведов и культурологов вокруг явления трансформации языков искусства.
С этой точки зрения интересно утверждение американского ученого А. Берлеан-та о том, что эстетический опыт имеет непосредственное отношение к повседневному существованию человека [12, с. 10]. Как
специфические грани эстетического опыта уличное искусство и другие виды акцио-низма подтверждают собой мысль Берле-анта о взаимосвязи бытового, психологического и эстетического аспектов жизни. Этот момент признаётся и другими зарубежными и российскими учёными. Отсюда интерес к теме влияния антропологического кризиса на эстетические возможности его «смягчения». Тенденции распространения арт-практик рассматриваются в разных аспектах, в том числе и как эстетической реакции на противоречия глобализма и техногенной цивилизации.
Антропо-социальный угол зрения на массовое сознание и феномен «базового напряжения» современного человека обусловил эстетические инновации поиски способов выражения ценностного и личностного взгляда на мир [6, с. 1]. Не стоят в стороне от вопроса о влиянии антропологического кризиса на творческие установки представителей акционизма и исследователи. Так, в проблемном пространстве современной эстетики видное место занимает тема виртуализации связей человека с миром природных и культурных явлений, а также тенденция усиления потребительского отношения к художественно-этетиче-ским ценностям. Исследовательский интерес к отмеченным проблемам в определённой степени обусловлен ещё одной причиной: «Вся культурная динамика начинает пониматься с позиции массового потребителя культурных зрелищ...» [11, с. 116].
Разнообразие выразительно-изобразительных форм акционизма выявляет взаимообусловленность таких сравнительно новых направлений современной эстетики, как антропологическое и проективное. Связующим моментом является тема субъекта процессов перформатирования в художе-
ственной культуре и обновления языков искусства. Кроме того, в русле антропологической и проективной эстетики осмысляются тенденции возрастания массового интереса к различным типам зрелищного акциониз-ма как одной из форм эстетизации досуго-вого пространства современного человека. Причём основные параметры зрелищного акционизма оцениваются не только с эстетической точки зрения, но и по критерию гуманизации образа жизни.
Взаимообусловленность процессов гуманизации и эстетизации человеческого существования в условиях глобализма и техногенной цивилизации можно определить, как артификацию. В процессуальном и креаивном отношении различные виды артификации соотносятся чаще всего с проективными задачами - задачами обогащения «эстетосферы культуры», которые согласуются с определённым вектором культурных изменений. Согласно М. Эпштейну, такой вектор творческой инноватики можно определить как культуронику, то есть про-ективизм. Целесообразность введения данного понятия в сферу гуманитарного знания, наряду с эстетикой и культурологией, современный исследователь объясняет так: «... конструирование новых форм действия в культуре, новых техник общения и познания, новых моделей восприятия и творчества. Если культурология мыслит проекциями - преломлениями предметов в знаковых системах разных культур, то культуро-ника мыслит проектами, то есть знаковыми системами, которые ещё не стали практиками и институциями какой-либо культуры и образуют план возможных трансформаций всего культурного поля» [9, с. 210].
Существенное отличие антропологической эстетики от проективной является, на наш взгляд, заключается в следующем:
в границах первого акцентируются экзистенциально-психологические сложности современного человека, а суть второго заключается в установке на практическое решение проблем гуманизации повседневного существования.
Разнообразие видов социокультурных трансформаций и их связи с рядом направлений совершенствования эстетических характеристик повседневной жизни обусловливают целесообразность изучения и объективной оценки. Не случайно актуальное состояние эстетики характеризуется дифференциацией этой сферы гуманитарного знания. В результате появились такие новые направления, как антропологическая эстетика, медиаэстетика, эстетика повседневности, реляционная эстетика [2, с. 21], экологическая эстетика [10, с. 18], Общим моментом у этих направлений современной эстетической мысли является, по нашему мнению, проективизм, креативный потенциал которого наглядно проявляется в опыте включения арт-практик в эстетизацию культурного пространства.
Одним из таких способов является эстетическая вовлечённость людей любого статуса и возраста в культурное пространство. Суть данного способа активизации посетителей спектаклей уличного театра или других форм эстетического акцио-низма заключается в достижении не только «эффекта погружения» в сюжет, но и соучастия. По сути, эстетическая вовлечённость «случайных» созерцателей в сферу эстетических «высказываний» создателей перфор-мансов, хеппенингов и других форм самопрезентации тождественна интерактивной стилистике арт-практик.
Основой арт-практик являются не традиционные каноны и оценочные критерии классической эстетики, а новые, не-
редко экспериментальные формы вовлечения в реализацию творческого замысла не только исполнителей, но и наблюдателей. По утверждению исследователя феномена перформативности Э. Фишер-Лихте, «вместо произведения, существующего независимо от его создателя и реципиента, мы имеем дело с событием, в котором в различной степени, а также в разных функциях участвуют все присутствующие, в результате чего создание и восприятие художественного произведения происходит синхронно в одном и том же месте» [8, с. 30]. В результате ситуативно создаётся «сообщество актёров и зрителей, основанное на определённых эстетических принципах» [8, с. 100].
Вопросы эстетической вовлечённости зрителей в зрелищно-игровое пространство арт-практик - предмет реляционной эстетики. Данное направление определяется рядом исследователей как эстетика взаимодействия и взаимоотношений. Идеи реляционной эстетики интересовали таких специалистов, как Н. Буррио, Ж. Рансьера, К. Бишоп и многих других специалистов.
Реляционная эстетика берёт начало в институциональной среде художественного кураторства и основывается в большей степени на прагматическом опыте, чем на теоретико-методологическом. Опубликованный в 1998 году текст «Реляционная эстетика» - это одновременно и анализ, углубленная критика успешного кураторства Буррио, и укрепление его как ведущего специалиста арт-сцены. К достижениям данного направления эстетики можно отнести то, что реляционная эстетика перенесла в статус более доступных проекты дискурсивного и дискуссионного характера для культурных центров [12, с. 10].
В связи с этим трудно переоценить компенсаторно-творческий потенциал эстети-
зации современной культурной среды. Инновационный аспект использования зрелищных форм эстетической вовлечённости населения в сферу непосредственных ярких впечатлений в определённой степени связан с развитием современных арт-практик. Возникновение этого культурно-эстетического явления обусловлено процессами трансформации искусства.
Одним из таких процессов является переформатирование. В контексте переформатирования появляются новые источники экономики впечатлений: видовое богатство арт-практик как арт-феноменов [4, с. 212].
Выразительно-смысловая целостность произведения, созданного на основе принципов уличного искусства, не достигается стихийно, а требует осознанного отношения его автора к проектируемому событию. С этой точки зрения заслуживает внимания тот факт, что Буррио предлагал дать определение и современным художникам - «оператор знаков», для фиксации социокультурного статуса «предприниматель-политик-режиссёр». На первый взгляд кажется, что данный социокультурный статус абсолютно не уместен и не корректен, но давайте разберёмся. Обсуждение статусов «художник-режиссёр» и «художник-политик» происходит в спорах и дискуссиях. Направленны эти споры и дискуссии на сам спектакль, его возможное видоизменение, на векторы развития индустрии культуры, а также на создание определённой эстетической сферы в конкретном случае - как формы политактивности. Но дальнейшая конкретизация данного социокультурного статуса порождает множество других проблем, в частности, проблему репрезентации художественного мира, которую многие исследователи/теоретики/критики вроде бы отвергли. При этом Н. Буррио писал, что для
^ Эстетика
абсолютно всех и каждого художника критерием его самоопределения и определения со стороны общества является определённый процесс показа [2, с. 12].
Тенденция повышения социального статуса профессионального постановщика зрелищных мероприятий в значительной степени обусловлена потребностями совершенствования процесса эстетизации культурного пространства. Режиссура массового представления (особенно праздничного) включает в себя ряд важных параметров компетентности - от навыков проективного мышления до продуктивного использования технических средств активизации зрителей, то есть их эстетической вовлечённости в контекст и атмосферу. Режиссёрский фактор достижения зрелищно-игрового эффекта экономики впечатлений можно рассматривать через призму расширения граней деятельности постановщика массовых мероприятий. Это означает, что режиссёр-постановщик театрализованных форм эстетизации современного культурного пространства реализует творческий проект на основе осуществления функций интерпретатора, художника-режиссёра и художника-предпринимателя.
Тем не менее, наряду с режиссёрским фактором организации и проведения ди-
намичного яркого представления, включённого в досуговое пространство и переживаемого как эстетическое событие, существенное значение имеет деятельность специалистов в сферах художественного, музыкального, циркового творчества. Иными словами, эстетические измерения акцио-низма как эстетического события - от пер-форманса до спектаклей иммерсивного характера - зависят от уровня художественных компетенций и авторской мотивации.
В оптике рассмотренных направлений современной эстетики акционизм предстаёт и как факт художественной культуры и в качестве зрелищной компоненты культурного пространства. Многогранность феномена культурно-эстетических трансформаций отражает закономерный характер артификации, занимающей видное место в современной городской среде. Популярность арт-практик связана одновременно как с их зрелищной привлекательностью, так и с актуализаций принципа эстетической вовлечённости людей разного возраста и социального статуса в коммуникативно-игровое пространство городского досуга. Наряду с достижениями визуализации облика города, артификация урбанистической среды способствует решению задач гуманизации эстетическими средствами.
Список литературы
1. Бишоп К. Искусственный ад : партиципаторное искусство и политика зрительства. Москва :
V-A-C press, 2018. 528 с.
2. Буррио Н. Реляционная эстетика. Постпродукция. Москва : Ад Маргинем пресс, 2016. 216 с.
3. Бычков В. В., Маньковская Н. Б. Искусство техногенной цивилизации в зеркале эстетики // Вопросы
философии. 2011. № 4. С. 62-72.
4. Ерохин С. В. Эстетика цифрового изобразительного искусства. Санкт-Петербург : Алетейя, 2010.
431 с.
5. Каган М. С. О перспективах развития эстетики как философской науки // Серия "Symposium",
Эстетика в интерпарадигмальном пространстве : перспективы нового века. Выпуск 16 : материалы научной конференции 10 октября 2001 г. Санкт-Петербург : Санкт-Петербургское философское общество, 2001. С. 4-5.
6. Коломиец Г. Г. Проблема субъективности и антропологическая константа // Философия
в современном мире : диалог мировоззрений : материалы VI Российского философского конгресса, 27-30 июня 2012 г., Нижний Новгород : в 3 томах / Российское философское общество ; Правительство Нижегородской обл. [и др.]. Нижний Новгород : Изд-во Нижегородского государственного университета имени Н. И. Лобачевского, 2012. Том 3.
7. Кривцун О. А. Эстетика. 3-е издание, перераб. и доп. Москва : Юрайт, 2014. 549 с.
8. Фишер-Лихте Э. Эстетика перформативности / под общ. ред. Д. В. Трубочкина. Москва : Play&Play ;
Канон+, 2015. 375 с.
9. Эпштейн М. Философский проективный словарь. Новые термины и понятия. Выпуск 2 / под ред.
Г. Л. Тульчинского, М. Н. Эпштейна. Санкт-Петербург : Алетейя, 2020. 544 с.
10. Эстетика природы / под ред. К. М. Долгова. Москва : ИФ РАН, 1994. 230 с.
11. Ячин С. Е. Метакультура - место творчества личности на границе культурных сред // Личность.
Культура. Общество. 2010. Том XII. Вып. 1. (№ 53-54). С. 108-116.
12. Berleant A. Aesthetic engagement. XIX International Congress of Aesthetics. Aesthetics in Action.
Book of abstracts. Krakow, LIBRON, 2013.
References
1. Bishop С. Artificial hell: participatory art and the politics of spectatorship. Moscow : V-A-C press, 2018.
528 p. (In Russ.).
2. Bourriaud N. Relational aesthetics. Postproduction. Moscow, Ad Marginem Press, 2016. 216 р. (In Russ.).
3. Bychkov V. V., Mankovskaya N. B. The art of industrial civilization in the mirror of aesthetic. Questions
of Philosophy. 2011, no. 4, pp. 62-72. (In Russ.).
4. Erokhin S. V. Aesthetics of digital fine arts. St. Petersburg, Aletheia Publishing House, 2010. 431 p.
(In Russ.).
5. Kagan M. S. On the prospects for the development of aesthetics as a philosophical science. In: Series
"Symposium", Aesthetics in the interparadigm space: perspectives of the new century. Issue 16. St. Petersburg, Published by St. Petersburg Philosophical Society 2001. 96 р. (In Russ.).
6. Kolomiets G. G. The problem of subjectivity and the anthropological constant. In: VI Russian Philosophical
Congress "Philosophy in the Modern World: Dialogue of Worldviews". In 3 volumes, volume 3. Nizhny Novgorod, Nizhny Novgorod State University 2012. (In Russ.).
7. Krivtsun O. A. Aesthetics. 3rd edition. Moscow, Publishing URAIT, 2014. 549 р. (In Russ.).
8. Fisher-Likhte E. Aesthetics of performativity. Mos^w, Play&Play Publishing House; Kanon+ Publishing
House, 2015. 375 р. (In Russ.).
9. Epshtein M. Philosophical projective dictionary. New terms and concepts. Vol. 2. St. Petersburg, Aletheia
Publishing House, 2020. 544 р. (In Russ.).
10. Dolgova K. M., ed. Aesthetics of nature. Moscow, Publishing House of the IP RAS, 1994. 230 p. (In Russ.).
11. Yachin S. E. Metaculture is a place of personal creativity on the border of cultural environments.
Personality. Culture. Society. 2010, vol. XII, issue 1, (no 53-54), pр. 108-116. (In Russ.).
12. Berleant A. Aesthetic engagement. XIX International Congress of Aesthetics. Aesthetics in Action.
Book of abstracts. Krakow, LIBRON, 2013.
*
