CC BY
31Политическое внутри и снаружи
УДК 141.72 ББК 87.52
С.И. Порфирьева
Феминное поведение и женское тело: на пути к справедливому обществу
В статье обсуждается перспектива обращения к феминному поведению (на примере концепции М. Нуссбаум) и женской телесности (на примере работ А. Янг) как способ обнаружения несправедливости и как возможность ее преодоления. Нуссбаум видит способ достижения справедливости через культивирование расширенного сострадания и сочувствия, а также преодоления отвращения к телесности. Первое становится возможно через принятие паттерна феминного поведения; второе - через преодоление проецируемого отвращения к телам людей из стигматизированных групп. Янг обнаруживает структурную несправедливость через феноменологический анализ женской телесности, полагая, что «гендер» существует вне субъекта, но «прикреплен» к безличным структурам власти. Обе концепции ставят под вопрос само собой разумеющиеся социальные нормы угнетения, рассматривая субъекта угнетения (в частности женщину) как того, кто уже находится внутри этих норм. Следовательно, область воображаемого, или игра, таят в себе субверсивный потенциал, необходимый для преодоления социальной несправедливости на пути к справедливому обществу.
Ключевые слова: М. Нуссбаум, А. Янг, справедливость, феноменология женского тела, сочувствие, сострадание
Женское тело и женский телесный опыт занимают важное место в феминистском анализе - как в академической, так и в активистской среде. Как отмечает Е. Гольман, в большинстве современных западных обществе женские телесные практики относительно демократизированы [Гольман 2018, с. 130]. Однако женское тело все еще остается в маргинализированном положении по отношению к мужскому телу. Во многом причиной этого является патриархатный порядок, который - несмотря на все достижения феминистского движения - все
© Порфирьева С.И., 2023
еще остается доминирующим в современном мире. Патриархатный порядок - это структурный и идеологический порядок, увековечивающий привилегированность маскулинности. Любая социальная система или институция может стать патриархатной. Однако, как справедливо отмечает С. Энло, ни один патриархатный порядок не является абсолютно маскулинным и не состоит только из мужчин:
Патриархатные системы столь устойчивы именно потому, что заставляли
большинство женщин забывать о своем маргинальном положении и вместо этого чувствовать себя в безопасности [Еп1ое 2004, р. 5-6].
Более того, успешное функционирование такого порядка требует сложной концепции феминности или достаточного участия женщин в нем. Иначе говоря, маскулинное поведение нуждается в субъектах, выбирающих феминное поведение, за счет которого будет утверждаться доминирующее положение первого1. В этой статье я предлагаю взглянуть на то, как обращение к феминному поведению и женской телесности может, во-первых, обнаружить социальную несправедливость, а во-вторых - наметить пути ее преодоления. Анализ феминного поведения будет представлен на примере работы Марты Нуссбаум «Политические эмоции»; женская телесность будет рассмотрена в рамках концепции Айрис Янг. И Янг, и Нуссбаум в своих философских построениях опираются на «Теорию справедливости» Дж. Ролза. Однако в отличие от Ролза они говорят не об уже достигших справедливости обществах, но об обществах, стремящихся к справедливости; и это приближает их концепции к реальному положению дел.
Феминный образ в проекте Марты Нуссбаум
В работе «Политические эмоции» Нуссбаум представляет довольно обширный проект, который, с одной стороны, опирается на принципы справедливого общества, описанные Ролзом, а с другой - дополняет их, особое внимание уделяя значению политических эмоций. Ее проект сосредоточен вокруг человека - его склонностей и уязви-мостей. В анализе социальной несправедливости Нуссбаум прибегает не только к историческим событиям и персоналиям2, но и к резуль-
1 И как следствие утверждается бинарная оппозиция феминное - маскулинное, маргинализующая иные идентичности.
2 Прежде всего Нуссбаум интересует история США и Индии, поэтому главными историческими «персонажами» ее книги становятся А. Линкольн, Ф.Д. Рузвельт, М.Л. Кинг мл., Махатма Ганди, Джавахарлал Неру и Рабиндра-нат Тагор.
татам антропологических исследований [Nussbaum 2013, p. 137-160]. Последние дают основания полагать, что склонность к выстраиванию пагубных иерархий и дискриминации укоренена в человеческой природе, однако у нас есть все шансы преодолеть эти склонности путем культивирования расширенного сочувствия.
Любая политическая система, пишет Нуссбаум, не обходится без базовых эмоций - сострадания, страха, зависти, стыда, отвращения и любви. В зависимости от типа общества содержательно эти эмоции могут отличаться, также может отличаться объект, на который они направлены. Например, в расистском обществе отвращение направлено на тела людей, отличных от тел доминирующего большинства (примером культивирования такого отвращения являются законы Джима Кроу). В обществе, стремящемся к справедливости, отвращение будет скорее направлено на сам расизм или любые другие несправедливо дискриминирующие практики. Лейтмотивом проекта Нуссбаум становится опера «Женитьба Фигаро» Моцарта и да Понте: она несколько смещает фокус с классической интерпретации борьбы графа и Фигаро как борьбы старого и нового режимов, выводя на первый план фигуру Керубино. В ее анализе граф и Фигаро оказываются по одну сторону, олицетворяя ancien régime - патриархатный и маскулинный порядок, где прежде всего стоит вопрос доминирования и подчинения, стыда и чести. Р. Коннелл в работе «Гендер и власть» пишет о том, что в физическом смысле мужественность довольно комплексна: она включает в себя привычные позы и жесты, наличие определенных физических навыков, а главное - способ, которым мужественное тело предоставляется другим телам и как другие тела отвечают ему [Connell 1987, p. 84]. Однако я полагаю, что у Нуссбаум маскулинный паттерн поведения не связан с полом или гендером: поведение некоторых женщин в опере также может быть описано в этих терминах. Феминное поведение всегда остается невидимым, вынесенным за скобки (как справедливо отмечает Нуссбаум, в своих ариях Фигаро и граф поют прежде всего о себе, а затем о своем противнике, но молчат о самой Сюзанне, за любовь которой и ведется борьба3).
Керубино чужд паттерн маскулинного поведения: он ищет благо вне себя [Nussbaum 2013, p. 40]. Его завораживает абсолютная красота объекта его любви, его любопытство движимо этим восхищением. Для Марты Нуссбаум он становится прототипом гражданина ее проекта, стремящегося к справедливости общества. Задача такого гражданина культивировать в себе расширенное сочувствие к своим согражданам (а затем - к гражданам и других наций), сострадание и преодоление отвращения. Хотя сама Нуссбаум не делает эксплицит-
3 Подробнее о сексуальных стратегиях при утверждении мужской субъективности см.: [Ваньке 2018. С. 94-103].
ного акцента на проблеме телесности - эта проблема все же присутствует. (Ее примеры во многом иллюстрируют то, как эмоции могут культивироваться в связке с отношением одной группы людей к другой; или как эмоции могут проявляться через телесность: стыд, страх или, наоборот, - принятие и инклюзивность.) Культивирование этих эмоций требует от человека преодоления прежде всего отвращения к телу (своему телу и другому телу). На протяжении человеческой истории доминирующая группа проецировала отвращение4 на меньшинства, или стигматизированные группы - евреев, женщин, гомосексу-алов, неприкасаемых, людей из низшего класса. Однако, как отмечает Нуссбаум, locus classicus проецируемого отвращение было и остается женское тело [Nussbaum 2009, p. 111]. Женское тело (в силу его потенциальной возможности быть оплодотворенным и родить ребенка) в свете male gaze представляется мягким, липким, текучим и дурнопах-нущим. Причем такой взгляд на женское тело остается даже внутри уже стигматизированных групп. Проецированное отвращение к женскому телу становится средством выражения мужского отвращения к физическому и потенциально разлагающемуся (и, как следствие, приводит к отрицанию своего животного начала).
Нуссбаум полагает, что принятие тела другого начинается с принятия своего тела5. Керубино принимает свое тело, позволяя себе испытывать вожделение, переодеваться в женскую одежду и вести себя феминно, тем самым создавая пространство как для себя, так и для других. Я полагаю, что в понимании Нуссбаум феминность не терпит гомогенности, но всячески поощряет многообразие, игру и инакомыслие. Причем в ее концепции принятие феминности не означает последующее перманентное пребывание в ней: принятие (примерка) на себя феминного поведения - это способ преодоления гетеронормативной бинарности. Это в том числе способ принятия перспективы другого, что является важным элементом сострадания. Человек, испытывающий сострадание, часто полагает, что он тоже может оказаться в бед-
4 При этом доминирующая группа приписывает стигматизированной группе телесные качества, которыми сама бы не хотела обладать - слизи-стость, липкость, неприятный запах, разложение. Иными словами, доминирующая группа таким образом пытается отказаться от своей животности (то, что Франс де Вааль назвал «антроподенией»).
5 В колонке на "The New Republic" Марта Нуссбаум описывает свой опыт отказа от седации во время колоноскопии: «.. .я как обычно отказалась от се-дации и испытала огромное волнение от встречи с теми частями моего тела, которые ежедневно являются неотъемлемой частью меня, но о которых я в действительности же ничего не знаю» (см.: [Nussbaum 2014]). Мне кажется, что в этом описании Нуссбаум близка к феноменологическому анализу телесности, эксплицитно представленному Айрис Янг, о котором речь пойдет далее.
ственном положении страдающего [Nussbaum 2013, p. 144]6. Подход через перспективы относительно несложный, но он подводит к более комплексному элементу сострадания - тому, что Нуссбаум называет эвдемонистической мыслью. Благодаря эвдемонистическому суждению сострадающий человек делает страдающего человека (или людей) важной частью своей жизни [Nussbaum 2013, p. 144-145].
С. Энло, которую я уже упоминала, пишет, что наше отсутствие любопытства к тому, как устроен мир, всегда служит чьим-то политическим целям [Enloe 2004, p. 3]. Гражданин стремящегося к справедливости общества должен испытывать любопытство или заинтересованность в чем-либо или ком-либо вне себя. Такое любопытство в том числе заставляет усомниться в само собой разумеющихся властных структурах, в которых человек себя обнаруживает7. Феминистская методология предлагает возможности для мышления и чувствования за пределами того, что уже известно и принято [Ähäll 2018, p. 45]. Исходя из неидеального общества с существующими гетеронорма-тивностью и бинарной оппозицией, Нуссбаум предлагает преодолеть их посредством одного из элементов этой оппозиции (феминности) и культивирования расширенного сочувствия и сострадания. Инструментами достижения этого является искусство в самых разных его проявлениях: от стихотворений до городской архитектуры.
Женская телесность как способ преодоления структурной несправедливости
Несмотря на довольно интересный подход, предложенный Нуссба-ум, необходимо отметить, что в своей работе она говорит о телесности лишь в общих чертах, хотя и подчеркивает концептуальную важность преодоления телесного отвращения в достижении справедливости. Айрис Марион Янг, коллега Нуссбаум по Чикагскому университету,
6 Следует отметить, что этот элемент сострадания Нуссбаум считает важным, но необходимым. С одной стороны, мысль о вероятности самому страдать так, как страдает другой, может помочь устранить социально сформированные препятствия для сострадания; с другой стороны, мы можем испытывать сострадание, например, к нечеловеческим животным. Для того чтобы чувствовать к ним сострадания, нам достаточно понимать, что причина их страдания - это что-то плохое.
7 Сара Ахмед, говоря о принятии феминистской оптики, делает важное замечание: «Чтобы стать феминисткой или феминистом, нужно в том числе пойти против всего мира... Феминизм сенсационен. Мы называем что-то сенсационным, когда это вызывает восторг и интерес» [Ahmed 2017, p. 19-21]. Так, феминистское любопытство очень близко к удивлению (6au|idZeiv), с которого начинается философия. И в этом смысле феминистская оптика позволяет вывернуть мир наизнанку.
известна, прежде всего, своими работами в рамках феноменологии женского тела. Однако ее исследования в области политической философии также представляют интерес. Более того, я полагаю, что ее феноменологические наработки, возможно, обогащают и дополняют наметки о роли телесности в достижении справедливого общества Нуссбаум.
Классический подход в феноменологии тела рассматривал тело как нечто универсальное, определяя женские или мужские тела как нечто идентичное или же подводя их под общий знаменатель нейтральности8. Янг предлагает рассматривать тело совершенно иначе. В своих ключевых работах она представила феноменологический анализ женского тела в различных состояниях, которые сопряжены с социальными нормами, регулирующими способ передвижения тела и его взаимодействия с другими объектами и субъектами в пространстве [Young 2005]. И что особенно интересно, Янг рассматривает концепцию «гендера» в феноменологической перспективе как «средство теоретизирования, скорее, структур, а не субъекта» [Young 2005, p. 22].
Тем не менее ее понимание гендера в социальных структурах9 парадоксально. Обладать гендерной определенностью (to be gendered), пишет Янг, значит обнаружить себя пассивно собранным в соответствии с уже заданными структурными отношениями. Иначе говоря, Янг полагает, что гендер занимает внешнюю позицию в отношении субъекта и буквально крепится (fastens) к безличным структурам власти. Она отмечает опасность превращения субъекта в безличный (даже побочный) продукт социальной структуры или политических сил. Отсюда возникает вопрос - как гендер, будучи «безличной» структурой, воплощается в конкретном теле (в частности в женском теле).
В определении отношения субъекта к миру Янг опирается на концепции М. Мерло-Понти и С. де Бовуар и, в частности, использует понятие ситуации. Ситуация - это определенное совпадение пространственных, исторических, социальных и других факторов среды, в которых укоренен индивид. Мерло-Понти подчеркивает, что особую значимость приобретает временная структура опыта [Мерло-Понти 1999, с. 104]10. Бовуар под «ситуацией» подразумевает, что женщина
8 Нейтральность в отношении биологического различия тел привела к игнорированию характеристик, свойственных женскому телу: менструация, потенциальная возможность забеременеть, родить, кормить грудью [Bartky 2009, p. 41].
9 Янг под социальными структурами понимает «крупномасштабные системные последствия деятельности различных институций, которые. определенным образом ограничивают людей, одновременно давая возможности другим» [Young 2005, p. 20].
10 Вслед за Мерло-Понти Янг пишет, что «это обычная целенаправленная ориентация тела [в пространстве. - примеч. С. П.] на окружающие вещи, изначально определяющая отношение субъекта к его миру» [Young 2005, p. 30].
обнаруживает себя в заданных обстоятельствах, которые принуждают ее соответствовать установленным нормам (ср., например, [Young 2005, p. 25])11. Янг дополняет эти определения, утверждая, что у человека есть онтологическая свобода конструировать себя в отношении к этой заданности. У человека «есть определенные проекты, задачи, которые необходимо завершить, способы выражения себя, которые оставляют его след в мире, трансформируя окружение и отношения» [Young 2005, p. 415].
Разрешение вышеозначенного парадокса было предложено Бонни Манн. Она определяет гендер как эстетическое отношение12 субъекта к миру (к социальным структурам) [Mann 2009, p. 82]. Это отношение играет ключевую роль в том, как мы воспринимаем окружающие нас объекты и субъекты, и в том, как мы определяем себя. Хотя сама Янг не писала об этом отношении, ее описание женского опыта раскрывает область воображаемого, которая является «местом встречи» нашего проживаемого гендера и гендера в более широком социальном и политическом смысле. Понятие «воображаемого» использовалось и в экзистенциальной традиции (как способность человека жить с надеждой на будущее, которого еще не существует), так и в психоаналитической традиции (сила образа индивидуума в отражении или в глазах других, которая позволяет ему вообразить себя как единственное и единое «я»). Но воображаемое также можно понять в более широком смысле как структуру социальности. Иначе говоря, воображаемое позволяет нам представить себя по отношению к другим, которых мы никогда не встречали, но с которыми так или иначе связаны. (Это очень похоже на то, что Нуссбаум называет расширенным состраданием или сочувствием.)
Однако область воображаемого может быть ограничена. Так, Янг пишет о том, что движения женщины в пространстве, ее действия, одновременно направлены на совершение намеченной цели, определяемой «я могу», и ограничены навязанной самой себе13 установкой «я не могу» [Young 2005, p. 36]. При этом движения мужчины в пространстве отличны, поскольку они организуют мир как единое поле «я могу» [Young 2005, p. 37]. Более того, сама по себе феминность (в условиях патриархатного общества) требует от женщин усвоения мужского взгляда. Иначе говоря, их область воображаемого (и как следствие - пространство их действий) определяется извне. Феноме-
11 Янг полагала, что структуры предшествуют субъекту, они «даны исторически и обусловливают действия и сознания отдельных людей».
12 Под эстетическим отношением Манн понимает отношение, которое является чувственным и сенсорным, аффективным и перцептивным, прежде чем оно будет тщательно отрефлексировано.
13 Сформированной в том числе историческим и социальным контекстом.
нологический подход, представленный Янг, обнаруживает структурную несправедливость через исследование женского телесного опыта. И не обязательно эта несправедливость должна быть явной, поскольку - по очень точному замечанию Манн - такая несправедливость паразитирует на области воображаемого [Mann 2009, p. 90]14.
Заключение
Подходы М. Нуссбаум и А. Янг различны, однако они помогают с разных сторон взглянуть на проблему несправедливости с фокусом на феминном поведении и женской телесности. В первом случае принятие (или хотя бы равное признание) феминного поведения дает возможность гражданину принять перспективу другого и таким образом расширить сочувствие или сострадание. Возможность этого принятия кроется в преодолении отвращения прежде всего к своему телу, а затем - к телу другого. Как отмечает Нуссбаум, во всех обществах главным объектом проецируемого отвращение было (и, к сожалению, остается) женское тело. Однако в своем рассмотрении она не углубляется в подробное исследование женской телесности (впрочем, такой задачи Нуссбаум перед собой и не ставит). В то же время становится очевидно, что - будучи «универсальным» объектом отвращения - женский телесный опыт нуждается в более подробном рассмотрении. А. Янг обнаруживает структурную несправедливость через феноменологический анализ телесного опыта женщины. Заимствуя у С. де Бовуар понятие «ситуация», она рассматривает женщину как уже находящуюся в ситуации несправедливости. Далее в анализе она обнаруживает то, что можно назвать областью воображаемого. С одной стороны, воображаемое дает человеку пространство для движения (я могу); с другой - оно может также ограничивать его (я не могу). Воображаемое, связанное с потенциальной возможностью, близко к понятию «игра», которое использует Нуссбаум. И здесь возникает интересный парадокс: с одной стороны, ancien régime не допускает игры в рамках маскулинного поведения; с другой стороны, при таком порядке фе-минное поведение (жесты и действия) ограничено в пространстве навязанными социальными нормами, но оно допускает игру. Впрочем, даже область воображаемого женщин, как отмечает Янг, не остается безопасной зоной, поскольку так или иначе принимает мужской
14 «Как самый эффективный паразит начинает менять биологическое тело, в котором он поселился, чтобы сделать свое пребывание более комфортным - так и структурная несправедливость изменяет область воображаемого, питаясь ею и часто привнося туда то, что ей [несправедливости] необходимо для комфортного существования» [Mann 2009, p. 90].
взгляд. Подход Янг дополняет концепцию Нуссбаум, ставя под вопрос неравенство как нечто само собой разумеющееся, обнажая в феноменологическом смысле его условность. Феминная игра и область воображаемого создают своего рода утопию15 (поскольку не занимают никакого места в условиях патриархатного режима), имеющую суб-версивный потенциал, о котором пишет Марта Нуссбаум.
Литература
Ваньке 2018 - Ваньке А. Мужские тела, сексуальность и субъективность // Логос. 2018. № 4. С. 85-108.
Гольман 2018 - Гольман Е. Телесные практики женщин в зеркале феминистской дискуссии // Логос. 2018. № 4. С. 129-156.
Мерло-Понти 1999 - Мерло-Понти М. Феноменология восприятия / пер. с фр. под ред. И.С. Вдовиной, С.Л. Фокина. СПб.: Ювента; Наука, 1999. 608 с.
Ahall 2018 - Ahall L. Affect as Methodology: Feminism and the Politics of Emotion // International Political Sociology. 2018. № 12. P. 36-52.
Ahmed 2017 - Ahmed S. Living a Feminist Life. Durham, NC: Duke University Press, 2017. 312 p.
Bartky 2009 - Bartky S.L. Iris Young and the Gendering of Phenomenology // Dancing with Iris: The Philosophy of Iris Marion Young / Ed. Ferguson A. and Nagel M. Oxford: Oxford University Press, 2009. P. 41-52.
Connell 1987 - Connell R.W. Gender and Power: Society, the Person and Sexual Politics. Cambridge: Polity, 2009. 334 p.
Enloe 2004 - Enloe C. The Curious Feminist: Searching for Women in a New Age of Empire. London: University of California Press, 2004. 367 p.
Mann 2009 - Iris Marion Young: Between Phenomenology and Structural Injustice // Dancing with Iris: The Philosophy of Iris Marion Young / Ed. Ferguson A. and Nagel M. Oxford: Oxford University Press, 2009. P. 79-94.
Nussbaum 2009 - Nussbaum M.C. Hiding from Humanity: Disgust, Shame, and the Law. Princeton, NJ: Princeton University Press, 2009. 432 p.
Nussbaum 2013 - Nussbaum M.C. Political Emotions: Why Love Matters for Justice. London, Cambridge (MA): The Belknap Press of Harvard University Press, 2013. 457 p.
Nussbaum 2014 - Nussbaum M.C. It's Time to Take Back Our Aging, Smelly Bodies // The New Republic. 2014 [Электронный ресурс]. URL: https:// newrepublic.com/article/119581/against-sedation-and-general-anesthesia-time-take-back-our-bodies (дата обращения 10.06.2022).
Young 2005 -Young I. On Female Body Experience: "Throwing like a girl" and Other Essays. Oxford: Oxford University Press, 2005. 192 p.
15 За эту интуицию я благодарна моей коллеге Марии Стениной, любезно позволившей мне ознакомиться с ее еще не опубликованной работой.
