CC BY
63
В. Н. Григорьев*
Фемида в поисках удобной формы (о некоторых современных тенденциях в развитии уголовно-процессуальной формы)
Аннотация. Автор показывает, что расширение сферы применения уголовно-процессуальной формы влечет за собой ее перегрузку. В этой связи возникают альтернативные тенденции: расширить круг органов, наделенных полномочиями действовать в процессуальной форме; создать в рамках процессуальной формы систему упрощенных производств, в меньшей мере обремененных обрядностью и формальностями, присущими обычному производству; упростить форму обычного производства за счет исключения тех или иных обрядностей и формальных процедур. В результате сфера применения процессуальной формы засоряется. А при дороговизне и обремененности процессуальной формы это побуждает к ее упрощению. Такой тенденции необходимо противопоставить стремление к адекватному, экономному ее применению. С этой целью следует своевременно устранять из ее сферы деяния, не отвечающие критерию общественной опасности, переводить их в сферу административной юрисдикции. Современная процессуальная форма требует квалифицированного и бережного подхода, исключения суеты, конъюнктуры, непрофессионализма. В этой связи небезосновательной является постановка вопроса о разработке нового уголовно-процессуального кодекса. Следует признать, что нормативно-правовой порядок должен отражать прежде всего общественные потребности гражданского общества в справедливом правосудии и лишь в последнюю очередь загруженность деятелей Фемиды, удобство для них формы служения правосудию.
Ключевые слова: уголовный процесс, правосудие, уголовно-процессуальная форма, упрощенные производства, уголовно-процессуальный кодекс, общественные потребности гражданского общества в справедливом правосудии, признание обвиняемого.
001: 10.17803/1994-1471.2015.61.12.116-122
Ортодоксальная концепция. Концепция современного уголовного процесса России заключается в том, что его назначение реализуется в процессуальной форме, которая, с одной стороны, способствует установлению действительных обстоятельств дела, а с другой — обеспечивает соблюдение прав и законных интересов граждан. Она воплощает в себе многовековой отечественный и зарубежный опыт борьбы с преступностью, отражает гносеологические и психологические закономерности и достижения общественной практики, включает в себявыработан-
ные наукой и практикой наиболее эффективные и вместе с тем демократические и гуманные средства и способы установления действительных обстоятельств дела и наказания виновных. Она предназначена обеспечивать оптимальные условия для достижения целей правосудия. Уголовное преследование и назначение виновным наказания, а равно отказ от уголовного преследования невиновных, в чем выражается назначение уголовного судопроизводства (ст. 6 УПК РФ], возможны только в процессуальной форме. Это лучшее, чего достигло человечество в данной сфере.
© Григорьев В. Н., 2015
* Григорьев Виктор Николаевич — доктор юридических наук, профессор кафедры уголовного процесса, Московский университет Министерства внутренних дел РФ имени В. Я. Кикотя grigorev.viktor@gmail.com
117437, Россия, г. Москва, ул. Академика Волгина, д. 12
При всем разнообразии трактовки социальной ценности уголовно-процессуальной формы автор считает необходимым исходить из ее полезности и значимости для наиболее успешного, эффективного выполнения сформулированного в ст. 6 УПК РФ назначения российского уголовного судопроизводства, призванного защищать права и законные интересы потерпевших от преступлений лиц и организаций и в то же времяза-щищать личность от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод. Уголовно-процессуальная форма содержит гарантии реализации прав и свобод участников процесса, обеспечивает осуществление демократических принципов, создает условия, способствующие всестороннему и объективному рассмотрению и разрешению уголовного дела. Без соответствия деятельности должностных лиц органов прокуратуры, следствия и суда установленному процессуальному порядку не может быть реализован принцип законности, осуществлена защита нарушенного права. Несоблюдение требований уголовно-процессуальной формы является основанием для признания того или иного уголовно-процессуального решения незаконным и последующей его отмены. В этой связи уголовно-процессуальную форму надлежит совершенствовать и развивать, чтобы добиться оптимального соотношения ее сложности, то есть достаточности процессуальных механизмов, обеспечивающих достоверность результатов уголовно-процессуальной деятельности при соблюдении прав участвующих в процессе лиц, и простоты, позволяющей провести по возможности быстрое и эффективное производство, гарантировать доступ личности к процессуальным средствам защиты, реализации своих прав и законных интересов. Уголовно-процессуальная форма призвана, во-первых, содействовать установлению истины по уголовному делу, в силу чего в ее содержание вливаются выработанные практикой способы познания истины; во-вторых, обеспечивать соблюдение прав и законных интересов всех участников процесса. Это находит свое выражение в точном установлении в законе порядка деятельности должностных лиц правоохранительных органов, осуществляющих производство по делу; в предоставлении заинтересованным лицам
права в допустимых пределах участвовать в процессуальной деятельности; в установлении процессуальных гарантий соблюдения прав и охраны законных интересов участвующих в деле лиц1.
Социально-правовая ценность и значение уголовно-процессуальной формы очень ярко проявляют себя в условиях их оценки с позиции соблюдения закрепленного в ст. 49 Конституции РФ и ст. 14 УПК РФ принципа презумпции невиновности. Согласно этому принципу лицо, обвиняемое в совершении преступления, считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном уголовно-процессуальным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда. Уголовный процесс представляет собой одно из направлений реализации государственной власти, специфика которого обусловлена необходимостью защиты граждан, общества и государства от преступлений. В системе государственного противодействия преступности и защиты прав, свобод и законных интересов наших граждан уголовный процесс имеет приоритетное значение, поскольку признавать лицо виновым в совершении преступления и назначать ему наказание возможно лишь в результате законно проведенного расследования и судебного разбирательства при строгом соблюдении надлежащей процессуально-правовой процедуры. Таким образом, уголовно-процессуальная форма является необходимой и притом единственно возможной формой реализации норм уголовного и уголовно-процессуального права. Именно в этом ее основное значение. При этом вопрос о ценности уголовно-процессуальной формы должен решаться исходя из ее качества, из того, насколько она способствует достижению стоящих перед уголовным процессом задач, в какой степени она соответствует интересам личности и социума в целом2.
Востребованность. Производство в процессуальной форме, обладающей указанными свойствами, обеспеченное организацион-
1 Гимазетдинов Д. Р. Понятие, социальная ценность и значение уголовно-процессуальной формы // Вестник Удмуртского университета. 2013. Вып. 1. С. 132—133.
2 Гимазетдинов Д. Р. Указ. соч.
но, является весьма эффективным. В этой связи оно социально востребовано. Выражается это в том, что все новые и новые деяния криминализируются и оказываются в сфере уголовного судопроизводства.
В литературе приводятся данные о том, что за период с 1922 по 2001 гг. (время действия Уголовных кодексов РСФСР 1922, 1926, 1960 гг. и УК РФ 1996 г.], помимо традиционных уголовно-правовых запретов, было криминализировано более 300 новых видов общественно опасных деяний. Сложившаяся преемственность криминализации в обществе, когда «в сферу преступных зачислены все сколько-нибудь значимые угрозы для человека, общества и государства», объясняет невозможность большого объема первичной криминализации даже при новой кодификации. Тем более редкими должны быть случаи обнаружения (выявления] общественно опасного поведения, требующего уголовно-правового запрета, в межкодификационный или посткодификационный периоды. Однако практически все современные изменения Уголовного кодекса были связаны с криминализацией и пенализацией. Это аномальная тенденция, и необходимы законодательные меры по ее исправлению. Особенная часть УК РФ за 1997—2011 гг. пополнилась 45 новыми статьями. За прошедшие 15 лет лишь в 1997, 2000, 2005 и 2007 гг. в него не вносились поправки подобного рода3.
Как отмечают исследователи, за период с 1997 г. до конца 2012 г. в текст Особенной части УК РФ были введены 52 дополнительные статьи. При этом можно выделить определенную тенденцию: в 1998 г. в УК РФ введена 1 статья, в 1999 г. — 2, в 2003 г. — 9, в 2011 г. — 11, в 2012 г. — 12 статей. При этом отмечается очевидная проблема пробелов и избыточности уголовного законодательства. Последняя прослеживается, в частности, в криминализации в УК РФ 6 новых деяний, детализирующих разные виды мошенничества (мошенничество в сфере кредитования, в сфере предпринимательской
3 Потехин Е. И., Давыдова М. Л. Современные тенденции криминализации и декриминализации общественно-опасных деяний в России и зарубежных странах // Sci-Article.ru. 2015. № 18. С. 19—20. URL: http: //sci-article.ru /stat.php?i=1421839518.
деятельности, в сфере страхования и компьютерной информации, мошенничество при получении выплат и мошенничество с использованием платежных карт]. При этом общая статья «Мошенничество» также остается в уголовном законе4.
Реакция. Расширение сферы применения уголовно-процессуальной формы влечет за собой ее перегрузку. Следователи, судьи перестают справляться надлежащим образом с тем валом дел, который на них обрушивается. К тому же деятельность в процессуальной форме — трудоемкое и дорогостоящее дело. В качестве реакции на такое положение возникают альтернативные тенденции, как то: расширить круг органов, наделенных полномочиями действовать в процессуальной форме; создать в рамках процессуальной формы систему упрощенных производств, в меньшей мере обремененных обрядностью и формальностями, присущими обычному производству; упростить форму обычного производства за счет исключения тех или иных обрядностей и формальных процедур.
В результате сфера применения процессуальной формы засоряется. А при дороговизне и обремененности процессуальной формы это побуждает к ее упрощению. Такой тенденции необходимо противопоставить стремление к адекватному, экономному ее применению. С этой целью следует своевременно устранять из ее сферы деяния, не отвечающие критерию общественной опасности, переводить их в сферу административной юрисдикции.
Исследователи аргументированно отмечают, что методологические возможности теории оптимизации далеко не безграничны, поскольку в научном плане обусловлены эпистемологическими аспектами, а в практическом — связаны с конгруэнтностью общепринятой системы ценностей и иными реалиями общественного бытия. В полной мере это относится и к сфере уголовной юстиции как сегмента, функционирующего в условиях самого острого и принципиального конфликта между государ-
4 Родионова Т. А. Основные проблемы криминализации деяний в России // Вестник Челябинского государственного университета. 2013. № 17 (308]. Право. Вып. 37. С. 71.
ством и личностью. В таких условиях преобладающую тенденцию в поиске оптимального способа формирования общественного компромисса в сфере уголовного судопроизводства определяют в качестве рационализации уголовного процесса как способа социального действия путем выработки определенных, приемлемых для общества стандартов, основанных на общепризнанных ценностях5.
Суть этого процесса составляет проблема выработки стандартов рационализации, соответствующих мировоззренческим ценностям, и снижения их взаимной дивергенции.
В 1987 г. объективный процесс рационализации сферы уголовной юстиции, с разной степенью интенсивности протекавший в различных странах, был нормативно обозначен принятием Рекомендации № 6 R (87] 18 Комитета министров Совета Европы «Относительно упрощения уголовного правосудия». В ней было отмечено, что задержка в раскрытии преступлений ведет к дискредитации уголовного права и сказывается на надлежащем отправлении правосудия, а также были определены основные направления оптимизации уголовно-процессуальной деятельности, к числу которых отнесены: дискреционное преследование; суммарное производство, альтернативы уголовному преследованию, введение упрощенных процедур; упрощение обычных судебных процедур6.
В современный российский уголовный процесс оптимизация пришла в виде особого порядка судебного разбирательства при согласии лица с предъявленным ему обвинением (глава 40 УПК РФ], что стало возможным при закреплении состязательности уголовного судопроизводства. Затем эта процедура была распространена на дела с заключенными досудебными соглашениями о сотрудничестве (глава 40.1 УПК РФ] и дела, расследуемые в порядке сокращенного дознания (глава 32 УПК РФ]. Количество дел, рассмотренных в особом порядке, из года в год неуклонно растет.
Тенденция широкого распространения ускоренных форм уголовного судопроизводства, непременным компонентом которых
5 Качалова О. В. Теоретические основы ускоренного производства в российском уголовном процессе : монография. М. : Юрлитинформ, 2015. С. 3—4.
6 Качалова О. В. Указ. соч. С. 3—4.
является особый порядок судебного разбирательства с присущей ему спецификой: редуцированием доказывания, ограничением действия ряда принципов уголовно-процессуального права, снижением уровня процессуальных гарантий для участников уголовного судопроизводства, привела к тому, что большинство уголовных дел в стране стало рассматриваться именно в особом порядке.
Определить разумный баланс между публичными интересами процессуальной рациональности и экономии и обеспечением прав и свобод участников ускоренного производства оказалось не так-то просто. Основной идеей в контексте вышеизложенного стала идея о том, что интересы рационализации уголовного судопроизводства не должны вступать в конфликт с интересами предоставления лицам, обвиняемым в совершении тяжких и особо тяжких преступлений, максимально возможного объема процессуальных гарантий, минимизирующих возможность судебной ошибки или вынесения несправедливого приговора7.
Низведение процессуальной формы к административному регламенту. В последнее время уголовно-процессуальное законодательство стало использоваться для упорядочения отношений, не входящих в предмет регулирования УПК. Процессуальная форма низводится к административному регламенту в сфере уголовного судопроизводства, что не соответствует ни ее природе, ни предназначению. Особенно если учесть сложный, творческий характер деятельности следователя, судьи, прокурора, да и дознавателя. Наблюдается вольное обращение с ней, граничащее с непрофессионализмом.
Современная процессуальная форма уголовного судопроизводства — слишком хрупкое явление, и слишком непросто она далась российскому обществу, чтобы допустить ее размывание, позволить столь вольно с ней обращаться. Она требует более квалифицированного и бережного подхода, исключения из этой работы суеты, конъюнктуры, непрофессионализма. В этой связи небезосновательной является постановка вопроса о применении радикального способа устранения кардинальных недостатков действующего
Качалова О. В. Указ. соч. С. 3—4.
УПК, выражающихся в его внутренней противоречивости, несогласованности его предписаний с другими нормативными правовыми актами, прежде всего Конституцией РФ и Уголовным кодексом РФ, — разработка нового уголовно-процессуального кодекса.
К такому выводу приходят все больше и больше исследователей. Правильно пишет профессор О. В. Химичева: «В любом случае вносимые в уголовно-процессуальный закон коррективы не могут быть хаотичными, требующими впоследствии новых поправок. Нынешний "лоскутный" УПК РФ включает разномастные, не всегда согласующиеся друг с другом предписания, поэтому актуальной становится разработка нового уголовно-процессуального закона, который не только устранил бы несовершенство УПК РФ 2001 г., но и учел недостатки законотворческого процесса»8.
Самые свежие тенденции в процессуальной форме отражают потребности служителей Фемиды в том, чтобы облегчить свой труд, сделать его более легким и необременительным, удобным для решения повседневных вопросов и, по возможности, с налетом прозрачности в большом коррупциогенном потенциале.
Трудно здесь удержаться от приведения яркого примера подобных тенденций из смежной сферы правосудия — арбитражного.
24 марта 2015 г. Государственная Дума РФ приняла в первом чтении проект федерального закона № 638178-6 «О внесении изменений в Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации», предложенный Верховным Судом РФ, который вводит в практику правосудия принятие решения в виде лишь его резолютивной части, без мотивировки решения: «Решение по делу, рассматриваемому в порядке упрощенного производства, принимается немедленно после разбирательства дела путем подписания судьей резолютивной части решения и приобщается к делу» (ч. 1 ст. 229 АПК РФ]9.
8 Химичева О. В. Уголовно-процессуальный закон: незаконченная реформа. С. 8 // www.law-n-life.ru/ агЛ/143/143-10^ос (дата обращения: 04.10.2015].
9 Паспорт проекта федерального закона № 638178-6
«О внесении изменений в Арбитражный процессуаль-
ный кодекс Российской Федерации» (об унификации процессуальных норм] (внесен Верховным Судом РФ] // СПС «КонсультантПлюс».
В связи со сказанным хотелось бы отдельное внимание обратить на институт особого производства при согласии обвиняемого с предъявленным обвинением, лежащий в основе и в значительной части воспроизведенный в конструкции институтов других особых производств (при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве, дознании в сокращенной форме].
Установлено, что этот институт получил самое широкое распространение. Как отметил во время парламентских слушаний 24 июня 2014 г. на тему «Вопросы совершенствования уголовного законодательства Российской Федерации: тенденции и перспективы» заместитель Председателя Верховного Суда РФ — председатель Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ В. А. Давыдов, этот порядок из исключительного превратился в преобладающий: он составляет 84%, если брать от числа осужденных, если брать от общего числа дел, поступивших в суды, конечно, это будет 60%10.
Может сложиться впечатление, что современную российскую юстицию отметил перст божий, благодаря чему удалось наконец-то реализовать многовековую мечту человечества и получить инструмент для быстрого, интеллектуально необременительного и наглядного определения виновного в уголовном деле и вершения на этой основе правосудия.
Такой институт особого производства всех устраивает. Судью — потому что не надо проводить судебное разбирательство и не надо мотивировать приговор, который, кстати, не может быть обжалован в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела (ст. 317 УПК РФ]. Следователя, степень напряженности и ответственности в работе которого не может не измениться от того, что приговор будет выноситься по делу без проведения судебного разбирательства. «Очень удобно следствию, очень удобно судам — всем удобно», —
10 Стенограмма парламентских слушаний на тему «Вопросы совершенствования уголовного законодательства Российской Федерации: тенденции и перспективы». 24 июня 2014 г. М. : СФ ФС РФ, 2014. С. 7 // URL: http://council.gov.ru/media/ files/41d4ecb1640d5bea55f6.pdf (дата обращения: 09.09.2015).
с иронией констатировал В. А. Давыдов, критически оценивая такой порядок уголовного судопроизводства11.
С сожалением приходится констатировать правоту красноярского исследователя Н. А. Ду-диной в открытии ею «новой формы правосудия» в Российской Федерации. Она аргументированно отмечает, что закрепленный в УПК РФ особый порядок принятия судебного решения при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве инициировал появление новой формы правосудия по уголовным делам, в которой суд фактически выполняет контрольную функцию за законностью деятельности органов предварительного следствия в случае заключения досудебного соглашения о сотрудничестве, но не осуществляет правосудия. «Обвинительный приговор в этом случае основывается лишь на позиции обвиняемого и государственного обвинителя, без непосредственного исследования доказательств. Согласие обвиняемого, заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве, с предъявленным обвинением ни в коем случае не должно освобождать сторону обвинения от бремени доказывания виновности лица. Согласно ч. 2 ст. 77 УПК РФ, признание обвиняемым сво-
ей вины в совершении преступления может быть положено в основу обвинения лишь при подтверждении его виновности совокупностью имеющихся по уголовному делу доказательств»12.
В этой связи уместным выглядит предложение отказаться от применения особого порядка судебного разбирательства по делам, по которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, заменив его на общий порядок. В противном случае суд из вершителя правосудия превращается в регистратора соглашения.
Вместо вывода — мнение исследователя: не сомневаюсь, что такое предложение вызовет достаточно резкие возражения со стороны представителей судейского сообщества, поскольку ввергнет их вновь в необходимость проводить трудоемкую работу по исследованию обстоятельств совершенного преступления. Однако нужно признать, что нормативно-правовой порядок должен отражать прежде всего общественные потребности гражданского общества в справедливом правосудии и лишь в последнюю очередь — загруженность деятелей Фемиды, удобство для них формы служения правосудию.
11 Стенограмма парламентских слушаний на тему «Вопросы совершенствования уголовного законодательства Российской Федерации: тенденции и перспективы». С. 8.
12 Дудина Н. А. Порядок производства при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве как процессуальная форма деятельного раскаяния : дис. ... канд. юрид. наук. Красноярск, 2015. С. 152—153.
Библиография:
1. Гимазетдинов Д. Р. Понятие, социальная ценность и значение уголовно-процессуальной формы // Вестник Удмуртского университета. — 2013. — Вып. 1. — С. 131—133.
2. Дудина Н. А. Порядок производства при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве как процессуальная форма деятельного раскаяния : дис. ... канд. юрид. наук. — Красноярск, 2015. — 212 с.
3. Качалова О. В. Теоретические основы ускоренного производства в российском уголовном процессе : монография. — М. : Юрлитинформ, 2015. — 208 с.
4. Потехин Е. И., Давыдова М.Л. Современные тенденции криминализации и декриминализации общественно-опасных деяний в России и зарубежных странах // Sci-Article.ru. — 2015. — № 18. — С. 18—26.
5. Родионова Т. А. Основные проблемы криминализации деяний в России // Вестник Челябинского государственного университета. — 2013. — № 17 (308). — Право. — Вып. 37. — С. 71—73.
References (transliteration):
1. Gimazetdinov D. R. Ponjatie, social'naja cennost' i znachenie ugolovno-processual'noj formy // Vestnik Udmurtskogo universiteta. — 2013. — Vyp. 1. — S. 131—133.
2. Dudina N. A. Porjadok proizvodstva pri zakljuchenii dosudebnogo soglashenija o sotrudnichestve kak processual'naja forma dejatel'nogo raskajanija : diss. ... kand. jurid. nauk. — Krasnojarsk, 2015. — 212 s.
3. Kachalova O. V. Teoreticheskie osnovy uskorennogo proizvodstva v rossijskom ugolovnom processe : mono-grafija. — M. : Jurlitinform, 2015. — 208 s.
4. Potehin E. I., Davydova M. L. Sovremennye tendencii kriminalizacii i dekriminalizacii obshhestvenno-opas-nyh dejanij v Rossii i zarubezhnyh stranah // Sci-Article.ru. — 2015. — № 18. — S. 18—26.
5. Rodionova T. A. Osnovnye problemy kriminalizacii dejanij v Rossii // Vestnik Cheljabinskogo gosudarstven-nogo universiteta. — 2013. — № 17 (308). — Pravo. — Vyp. 37. — S. 71—73.
Материал поступил в редакцию 20 октября 2015 года.
Themis in the Search for a Convenient Form (Some Current Trends in the Development of Forms of Criminal Procedure)
Grigoriev, Victor Nikolayevich — Doctor of Law, Professor of the Department of Criminal Procedure of the Moscow
University of the Ministry of Internal Affairs of the RF named after V.Y. Kikot
[grigorev.viktor@gmail.com]
117437, Russia, Moskva, ul.Akademika Volgina, 12
Review. The Author shows that the expansion of the scope of the form of criminal procedure entails its overloading. Due to this, alternative tendencies appear: to expand the range of bodies that are authorized to act in procedural form; to establish within the framework of a procedural form a system of simplified court proceedings that are less encumbered with rituals and formalities than ordinary court proceedings; to simplify the form of ordinary court proceedings by excluding certain rituals and formal procedures. As a result, the sphere of application of a procedural form "contaminates". Thus, expenses and inconvenience of a procedural form lead to its simplification. This tendency must be opposed by its appropriate and efficient application. To this end, it is necessary to timely eliminate the acts that do not meet the criterion of public danger from the sphere of its influence and transfer them to the sphere of administrative jurisdiction. The modern procedural form requires an efficient and careful approach that excludes bustle and lack of professionalism. In this regard it is reasonable to raise a question of whether it is necessary to develop a new Criminal Procedure Code. We should admit that regulatory legal order must primarily reflect social needs of the civil society for fair justice and only at the end of the line it should reflect how busy Themis's servants are and which form of administering justice is more convenient for them. Keywords. Criminal procedure, justice, criminal procedure form, simplified court proceedings, criminal procedure code, the need of the civil society for justice, confession (plea) of the accused.
