ФЕДЕРАЛЬНАЯ АРКТИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА И ЕЕ МУНИЦИПАЛЬНАЯ СОСТАВЛЯЮЩАЯ Текст научной статьи по специальности «Экономика и бизнес»

DOI: 10.38197/2072-2060-2024-246-2-96-115

ФЕДЕРАЛЬНАЯ АРКТИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА И ЕЕ МУНИЦИПАЛЬНАЯ СОСТАВЛЯЮЩАЯ

FEDERAL ARCTIC POLICY AND ITS MUNICIPAL DIMENSION

КУЗНЕЦОВА Ольга Владимировна

Главный научный сотрудник Института народнохозяйственного прогнозирования РАН, доктор экономических наук, профессор, профессор РАН

Olga V. KUZNETSOVA

Chief researcher at the Institute of Economic Forecasting of RAS, Dr. of Science (Economics), professor, professor of RAS

АННОТАЦИЯ

Важной составляющей федеральной арктической политики являются преференциальные режимы ведения хозяйственной деятельности. Целью статьи был анализ востребованности этих режимов у инвесторов в арктических муниципалитетах и оценка того, способствуют ли они росту или сокращению межмуниципальных различий в уровне социально-экономического развития (который измерялся по доле социальных выплат в их сумме с налогооблагаемыми денежными доходами населения). Выявленная концентрация резидентов преференциальных режимов в более благополучных муниципалитетах говорит о необходимости полимасштабного подхода в федеральной арктической политике.

ABSTRACT

Preferential business regimes are an important component of the federal Arctic policy. The purpose of the article was to analyze the demand for these regimes among investors in Arctic municipalities and assess whether they contribute to the growth or reduction of inter-municipal differences in the level of socio-economic development (which was measured by the share of social benefits in their amount with taxable monetary incomes of the population). The revealed concentration of residents of preferential regimes in more prosperous municipalities indicates the need for a multi-scale approach in federal Arctic policy

КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА

Арктическая зона, федеральная политика пространственного развития, преференциальные режимы хозяйствования, территории опережающего развития, муниципальные образования, города

KEYWORDS

Arctic zone, federal policy of spatial development, preferential economic regimes, territories of advanced development, municipalities, cities

Введение

Федеральная арктическая политика уже неоднократно становилась объектом научных публикаций [1 – 5], в том числе на страницах данного журнала [6 – 7]. Интерес к этой теме обусловлен как значением самой Арктики для экономики и обеспечения национальной безопасности страны (не случайно, в Стратегии пространственного развития Российской Федерации на период до 2025 года Арктическая зона РФ отнесена к числу приоритетных геостратегических территорий страны), так и активным развитием в последние годы собственно федеральной арктической политики (имеется в виду социально-экономическая ее составляющая). Можно сказать, что в современном виде эта политика начала формироваться с начала 2019 г., когда Минвостокразвития России было наделено полномочиями по выработке госполитики и нормативно-правовому регулированию в сфере развития Арктической зоны РФ (АЗРФ), одновременно с переименованием этого министерства в Министерство РФ по развитию Дальнего Востока и Арктики . За прошедшие пять лет были подготовлены и утверждены Стратегия развития АЗРФ и государственная программа социально-экономического развития АЗРФ , разработан и внедрен преференциальный режим ведения предпринимательской деятельности в АЗРФ (превративший АЗРФ в самую большую в мире особую экономическую зону в широком понимании этого термина [8]), создана территория опережающего развития «Столица Арктики» , принят целый ряд других решений (включая меры по развитию Северного морского пути, реализации аналогичных дальневосточным программ, таких как «Арктический гектар», «Арктическая ипотека», «Арктическая концессия», «Арктический квартал»).

Уникальность АЗРФ как сложившегося объекта федеральной пространственной политики в том, что это единственный макрорегион, включающий в себя полностью или частично территории субъектов РФ из разных федеральных округов (Северо-Западного, Уральского, Сибирского, Дальневосточного). Разработку и утверждение стратегии и госпрограммы развития АЗРФ можно считать примером реализации норм федерального закона о стратегическом планировании о необходимости разработки стратегий социально-экономического развития макрорегионов . Вместе с тем АЗРФ, как хорошо известно, внутренне неоднородна, и неизбежно возникает вопрос, как реализуемая федеральная политика влияет на изменение дифференциации входящих в АЗРФ территорий, причем не только и не столько субъектов РФ (они тоже внутренне сильно неоднородны и не всегда полностью входят в состав АЗРФ), сколько муниципальных образований (муниципалитетов). А этому вопросу внимания почти не уделяется, затрагивающие его исследования крайне немногочисленны [9]. Впрочем, в других странах ситуация аналогичная: в рамках национальных арктических политик предусматриваются меры поддержки арктических зон в целом [10; 11], и лишь сравнительно недавно стали говорить о влиянии таких мер на социально-экономическое развитие локальных арктических территорий [11; 12].

Оценка влияния предпринимаемых в рамках федеральной арктической политики мер на социально-экономическое развитие отдельных муниципальных образований важна, поскольку нарастание межмуниципальных различий в уровне социально-экономического развития неизбежно ведет к росту социальных проблем в отстающих муниципалитетах. Провести такую оценку по всему многообразию мер федеральной политики АЗРФ в рамках одной статьи не представляется возможным, мы рассмотрим преференциальные режимы ведения хозяйственной деятельности, поскольку именно они должны играть значимую роль в привлечении инвесторов в АЗРФ. Соответственно, основная цель данной статьи – проанализировать востребованность мер поддержки инвесторов в муниципальных образованиях АЗРФ и оценить, способствуют ли эти меры росту или сокращению межмуниципальных различий в уровне социально-экономического развития.

Материалы и методы исследования

Представленное исследование основывается на авторском анализе трех источников информации:

– федеральных нормативно-правовых актах, связанных с введением на территории АЗРФ преференциальных режимов ведения хозяйственной деятельности,

– реестров резидентов таких преференциальных режимов, публикуемых на официальных Интернет-порталах (Минэкономразвития России, Корпорации развития Дальнего Востока и Арктики),

– данных муниципальной статистики Росстата. Отражающие социально-экономическое развитие показатели публикуются по городским округам (ГО), муниципальным округам (МО) и муниципальным районам (МР).

Массив доступных статистических показателей по муниципалитетам, по сравнению с данными по субъектам РФ, гораздо ýже. Так, в рамках муниципальной статистики Росстат не публикует данные по валовому муниципальному продукту, денежным доходам населения; большинство имеющихся экономических показателей (численность занятых, заработная плата) приводятся без учета малого бизнеса. Наиболее полно, как представляется, состояние экономики муниципалитетов отражают данные по налогооблагаемым денежным доходам физических лиц и индивидуальных предпринимателей и объемам социальных и других выплат населению (далее, для краткости, налогооблагаемые доходы и социальные выплаты). При этом для сопоставления муниципалитетов, для оценки уровня их социально-экономического благополучия мы предлагаем использовать долю социальных выплат в сумме социальных выплат и налогооблагаемых доходов. Мы исходим из предположения, что чем выше доля социальных выплат (пенсий, пособий по безработице, детских пособий и т.д.) в общей сумме учитываемых денежных доходов населения, тем менее благополучна ситуация в муниципалитете, и наоборот.

Достоинство показателя доли социальных выплат в их сумме с налогооблагаемыми доходами (по сравнению, например, с налогооблагаемыми доходами на душу населения) в том, что он не зависит от сложившегося на территории уровня цен. Ведь, как хорошо известно, значения исчисленных в денежном выражении и не скорректированных на различия в ценах удельных показателей всегда выше в северо-восточных субъектах РФ, отличающихся наиболее суровыми природно-климатическими условиями, наихудшей транспортной доступностью и, соответственно, самыми высокими ценами, а не уровнем экономического развития. И если при межрегиональных сопоставлениях хоть с какой-то долей условности различия в ценах можно учесть, то пригодных для этого показателей по муниципалитетам не существует.

Недостаток данных по социальным выплатам и налогооблагаемым доходам – публикация их с немалым временным лагом, на момент проведения исследования данные были доступны только за 2021 г. (и начиная с 2012 г.).

По реестрам резидентов действующих в АЗРФ преференциальных режимов мы оцениваем распределение резидентов по муниципальным образованиям и сопоставляем полученные данные с проведенной оценкой уровня экономического благополучия муниципалитетов (по доле социальных выплат в их сумме с налогооблагаемыми доходами). Концентрация резидентов в благополучных муниципалитетах при отсутствии или слабом присутствии резидентов в неблагополучных муниципалитетах означает, что действующие преференциальные режимы способствуют скорее росту различий в уровне социально-экономического развития муниципальных образований, а не сокращению территориальной дифференциации, и наоборот.

Результаты и их обсуждение

Действующие в регионах АЗРФ преференциальные режимы. Одной из особенностей федеральной пространственной политики в России, которая в полной мере проявляется и в отношении АЗРФ, является одновременное действие схожих по своей сути инструментов поддержки социально-экономического развития территорий. Наряду с уже указанным преференциальным режимом ведения хозяйственной деятельности, распространяющимся на всю АЗРФ, в арктических регионах действует ещё ряд преференциальных режимов. Это, прежде всего, территории опережающего развития (ТОР) , причем двух типов – дальневосточные и в моногородах (масштабы поддержки резидентов ТОР в моногородах меньше, нежели в дальневосточных). ТОР начали создаваться с 2015 г., и одной из первых была создана ТОР в Чукотском АО, сначала как ТОР «Беринговский» на территориях ГО Анадырь и Анадырского МР, а в начале 2019 г. в границы ТОР, переименованной в ТОР «Чукотка», были включены территории Билибинского МР . В начале 2019 г. ТОР была создана и в карельском моногороде Костомукша . Незадолго до принятия закона о преференциальном режиме АЗРФ появилась ТОР «Столица Арктики» на территориях Мурманска и Кольского МР, в 2022 г. в нее были включены также территории ЗАТО Видяево . Как и во многих других случаях, ТОР в арктической Мурманской области была создана по правилам дальневосточных ТОР. Кроме того, с 2016 г. на ГО Певек в Чукотском АО распространяется режим свободного порта Владивосток .

Такая множественность преференциальных режимов, с одной стороны, объяснима и понятна: арктические регионы Дальнего Востока сначала попали под действие законодательства о поддержке дальневосточных регионов, и только спустя примерно пять лет – арктических; преференциальные режимы хотя и похожи, но все-таки отличаются по набору преференций для инвесторов и условиям их получения . С другой стороны, для тех же инвесторов система поддержки оказывается несколько запутанной, и, главное, не всегда объяснимо дифференцированное отношение со стороны федеральных властей к отдельным территориям. Так, непонятно, почему в территории свободного порта Владивосток не были включены все порты Севморпути (по крайней мере основные), почему ТОР «Костомукша», созданная как ТОР в моногороде, не была преобразована в дальневосточную/арктическую ТОР (такие решения в формате постановлений Правительства РФ принимались в отношении ТОР, созданных в моногородах Бурятии и Забайкальского края, после включения этих двух субъектов РФ в Дальневосточный федеральный округ и распространении на них мер поддержки дальневосточных регионов).

Резиденты преференциальных режимов в муниципалитетах АЗРФ. Анализ распределения резидентов преференциальных режимов по регионам и муниципальным образованиям АЗРФ (табл. 1, рис. 1) показывает очень высокую степень неравномерности этого распределения. При этом можно отметить, прежде всего, концентрацию резидентов преференциальных режимов в ключевых городах и городских агломерациях. В пределах отдельно взятого субъекта РФ наиболее высока такая концентрация в Архангельской области, где на агломерацию Архангельска приходится почти 96% пришедших в регион резидентов АЗРФ. Архангельск и Мурманск как два крупнейших города АЗРФ лидируют по абсолютному числу резидентов преференциальных режимов (на 1 января 2023 г., по данным Росстата, в Архангельске проживало 298,6 тыс. чел., в Мурманске – 267,4 тыс. чел.). Напротив, целый ряд муниципальных образований по итогам трех лет функционирования преференциального режима АЗРФ либо вообще не ощутили на себе его действие (в 14 муниципалитетах не было зарегистрировано ни одного резидента АЗРФ), либо ощутили в крайне незначительной степени (в 10 муниципалитетах оказалось по одному резиденту, в 9 – по два резидента АЗРФ).

Таблица 1

Распределение резидентов преференциальных режимов ведения хозяйственной деятельности по субъектам РФ и отдельным муниципальным образованиям на конец сентября 2023 г.

Регион АЗРФ Резидентов АЗРФ Резиденты других преференциальных режимов

Всего 659 115

Архангельская область 193 –

Архангельск 127 –

Архангельск, Северодвинск, Новодвинск, Приморский МР 185 –

Мурманская область 207 11

Мурманск 99 –

Мурманск, Кольский МР 133 11 (ТОР «Столица Арктики»)

Республика Карелия 65 8

Костомукша 22 8 (ТОР «Костомукша»)

Республика Коми 28 –

Ненецкий АО 7 –

Ямало-Ненецкий АО 93 –

Новый Уренгой 37 –

Красноярский край 31 –

Норильск 26 –

Республика Саха (Якутия) 16 –

Чукотский АО 19 96

Певек 9 16 (Свободный порт Владивосток)

Анадырь, Анадырский МР, Билибинский МР 10 80 (ТОР «Чукотка»)

Источник: составлено автором по реестрам резидентов преференциальных режимов

Рис. 1. Доля социальных выплат в сумме социальных выплат и налогооблагаемых денежных доходов населения в 2021 г., % (левая ось) и число резидентов в реестре АЗРФ на конец сентября 2023 г. (правая ось)

Источник: составлено автором на основе расчетов по данным Росстата и обработки реестра резидентов АЗРФ

Другая закономерность – концентрация резидентов действующих в АЗРФ преференциальных режимов преимущественно в Европейской части страны: на Архангельскую и Мурманскую области, Республики Карелию и Коми, Ненецкий АО приходится 3/4 резидентов непосредственно преференциального режима АЗРФ и 2/3 резидентов всех преференциальных режимов (хотя, как уже было отмечено выше, на Чукотке такие режимы начали действовать на несколько лет раньше).

В конечном итоге резиденты АЗРФ концентрируются в муниципалитетах преимущественно с высоким и выше среднего уровнем развития экономики (оцененной по предложенному нами показателю доли социальных выплат в их сумме с налогооблагаемыми денежными доходами населения). Исключениями являются муниципальные образования с развитой нефтегазодобычей, но без городских населенных пунктов (Тазовский и Ямальский МР на Ямале, Туруханский МР в Красноярском крае). Это означает, что введенные в регионах АЗРФ преференциальные режимы отнюдь не способствуют сокращению дифференциации муниципальных образований по уровню их социально-экономического развития.

В целом полученные результаты являются вполне закономерными, поскольку отражают уже отмечавшуюся ранее и дифференциацию арктических территорий по уровню их инвестиционной привлекательности [13], и сложности развития в Арктике малого и среднего бизнеса, которые препятствуют активному возникновению в муниципалитетах новых компаний [14], и исключениями из этого правила становятся только ключевые города макрорегиона.

Влияние преференциальных режимов на изменение экономической ситуации в АЗРФ и ее муниципалитетах. Наличие данных по социальным выплатам и налогооблагаемым денежным доходам населения с 2012 г. позволяет проследить десятилетнюю динамику этих показателей. В целом положение АЗРФ по отношению к среднероссийским показателям остается примерно на одном уровне (табл. 2), отличаются большой инерционностью и межмуниципальные различия, хотя есть примеры муниципалитетов с заметно изменившимся за 10 лет значениями показателя доли социальных выплат в их сумме с налогооблагаемыми доходами. Основной причиной масштабных изменений является ситуация на ключевых предприятиях добывающей промышленности – либо сворачивание добычи в старых ее районах, либо, наоборот, освоение новых месторождений полезных ископаемых.

Таблица 2

Доли социальных выплат в сумме социальных выплат и налогооблагаемых денежных доходов населения за 2012-2021 гг., %

Регионы 2012 2013 2014 2015 2016 2017 2018 2019 2020 2021

Среднее по РФ без городов федерального значения 26,1 26,8 28,8 30,9 30,6 30,4 28,5 27,3 27,2 25,1

Среднее по АЗРФ 18,6 19,1 19,2 21,1 20,2 20,5 19,4 19,4 18,7 17,1

Отношение показателя по АЗРФ к показателю по РФ, % 71,3 71,3 66,7 68,3 66,0 67,4 68,1 71,1 68,8 68,1

Источник: расчеты автора по данным муниципальной статистики Росстата

Наиболее заметные изменения в лучшую сторону произошли в Мурманской области (здесь доля социальных выплат в их сумме с денежными доходами населения сократилась с 26,3% в 2012 г. до 19,2% в 2021 г.), причем как за счет Мурманской агломерации (развитие которой к тому же поддерживается в рамках проекта комплексного развития Мурманского транспортного узла), так и добывающей промышленности. Позитивное действие преференциальных режимов прослеживается в Чукотском АО, правда, по нему нет полных данных за 2012-2015 гг. В целом о роли преференциального режима АЗРФ в изменении доли социальных выплат в доходах населения судить пока преждевременно, поскольку данные ограничиваются 2021 годом.

Выводы

Таким образом, как было показано выше, введение на территории АЗРФ преференциальных режимов ведения хозяйственной деятельности, внося позитивный вклад в развитие АЗРФ в целом, отнюдь не способствует сокращению дифференциации муниципальных образований по уровню их социально-экономического развития. Наоборот, в наибольшей степени выигрывают от преференциальных режимов муниципалитеты с ключевыми в рамках АЗРФ городами, которые уже концентрируют население и отличаются повышенным уровнем экономического благополучия. Сказанное в очередной раз подтверждает высказывавшийся нами ранее [15] тезис о том, что федеральная пространственная политика в России должна быть полимасштабной, т.е. цели, задачи, приоритеты этой политики должны формулироваться в отношении территориальных единиц разного иерархического уровня (масштаба) – макрорегионов (к числу которых относится АЗРФ в целом), регионов (субъектов РФ) и муниципальных образований. В решении задачи сокращения межмуниципальной дифференциации в регионах, конечно, должны участвовать и органы власти самих субъектов РФ, но полностью самостоятельно (без федеральной поддержки) они эту задачу вряд ли решат.

Другая проблема федеральной пространственной политики, требующая своего решения, – это упорядочение сложившейся системы преференциальных режимов ведения хозяйственной деятельности. Даже если признать оправданной множественность этих режимов, необходима проработка вопроса о единообразном применении этих режимов в разных субъектах Федерации (расширении территории свободного порта Владивосток, создания в АЗРФ большего числа ТОР по типу дальневосточных).

Библиографический список

1. Лексин В.Н., Порфирьев Б.Н. Развитие российской Арктики как предмет государственного управления: новые оценки и решения // Контуры глобальных трансформаций: политика, экономика, право. 2019. Т. 12. № 5. С. 69-85.

2. Корчак Е.А., Серова Н.А. Полярные взгляды на Заполярье: арктическая политика России и зарубежных стран // Контуры глобальных трансформаций: политика, экономика, право. 2019. № 12 (5). С. 145-159.

3. Лексин В.Н., Порфирьев Б.Н. Государственная арктическая политика России // Федерализм. 2021. Т.26, № 1. С. 15-43.

4. Лексин В.Н., Порфирьев Б.Н. Уникальность российской Арктики как объекта государственного управления // Вестник Института мировых цивилизаций. 2021. Т. 12. № 3(32). С. 71-80.

5. Казакова С.М., Климанов В.В. Трансформация целей развития Арктической зоны Российской Федерации // Государственное и муниципальное управление. Ученые записки. 2022. № 1. С. 96-110.

6. Порфирьев Б.Н. О стратегическом подходе и рисках развития российской Арктики // Научные труды Вольного экономического общества России. 2019. Т. 216. № 2. С. 83-87.

7. Соловьев А.И. Арктическая зона: особенности государственной политики // Научные труды Вольного экономического общества России. 2019. Т. 216. № 2. С. 104-111.

8. World Investment Report 2019. Special Economic Zones / UNCTAD. – Geneva, 2019. – 237 p.

9. Пилясов А.Н., Потураева А.В. Арктический фасад России: современное состояние, вызовы неравномерного развития и приоритетные меры государственной политики // Вестник СПбГУ. Науки о Земле. 2021. Т. 66. Вып. 4. С. 734-758.

10. Arctic Policies Database / Arctic Portal.org. URL: https://arcticportal.org/arctic-governance/arctic-policies-database (дата обращения 20.12.2023)

11. Overview of EU actions in the Arctic and their impact. European Commission, 2021. – 176 p. URL: https://eprd.pl/wp-content/uploads/2021/06/EU-Policy-Arctic-Impact-Overview-Final-Report.pdf#page=126 (дата обращения 20.12.2023)

12. EU regional policy in the Arctic. European Parliament, 2022. – 12 p. https://www.europarl.europa.eu/RegData/etudes/BRIE/2022/729464/EPRS_BRI(2022)729464_EN.pdf (дата обращения 20.12.2023)

13. Дядик Н.В., Чапаргина А.Н. К вопросу об инвестиционно-финансовом развитии регионов российской Арктики // Научные труды Вольного экономического общества России. 2021. Т. 231. № 5. С. 256-279.

14. Чапаргина А.Н., Емельянова Е.Е. Малое и среднее предпринимательство как фактор развития инвестиционной деятельности в регионах Арктики РФ // Научные труды Вольного экономического общества России. 2022. Т. 238. № 6. С. 204-225.

15. Кузнецова О.В. Развитие муниципальной проблематики в государственной пространственной политике России // Региональные исследования. 2022. № 2. С. 16-24.

References

1. Leksin V.N., Porfiriev B.N. Razvitie rossiyskoy Arktiki kak predmet gosudarstvennogo upravleniya: novye otsenki i resheniya // Kontury global'nykh transformatsiy: politika, ekonomika, pravo. 2019. T. 12. № 5. S. 69-85.

2. Korchak E.A., Serova N.A. Polyarnye vzglyady na Zapolyar'e: arkticheskaya politika Rossii i zarubezhnykh stran // Kontury global'nykh transformatsiy: politika, ekonomika, pravo. 2019. № 12 (5). S. 145-159.

3. Leksin V.N., Porfiriev B.N. Gosudarstvennaya arkticheskaya politika Rossii // Federalizm. 2021. T.26, № 1. S. 15-43.

4. Leksin V.N., Porfiriev B.N. Unikal'nost' rossiyskoy Arktiki kak ob"ekta gosudarstvennogo upravleniya // Vestnik Instituta mirovykh tsivilizatsiy. 2021. T. 12. № 3(32). S. 71-80.

5. Kazakova S.M., Klimanov V.V. Transformatsiya tseley razvitiya Arkticheskoy zony Rossiyskoy Federatsii // Gosudarstvennoe i munitsipal'noe upravlenie. Uchenye zapiski. 2022. № 1. S. 96-110.

6. Porfiriev B.N. O strategicheskom podkhode i riskakh razvitiya rossiyskoy Arktiki // Nauchnye trudy Vol'nogo ekonomicheskogo obshchestva Rossii. 2019. T. 216. № 2. S. 83-87.

7. Solovev A.I. Arkticheskaya zona: osobennosti gosudarstvennoy politiki // Nauchnye trudy Vol'nogo ekonomicheskogo obshchestva Rossii. 2019. T. 216. № 2. S. 104-111.

8. World Investment Report 2019. Special Economic Zones / UNCTAD. – Geneva, 2019. – 237 p.

9. Pilyasov A.N., Poturaeva A.V. Arkticheskiy fasad Rossii: sovremennoe sostoyanie, vyzovy neravnomernogo razvitiya i prioritetnye mery gosudarstvennoy politiki // Vestnik SPbGU. Nauki o Zemle. 2021. T. 66. Vyp. 4. S. 734-758.

10. Arctic Policies Database / Arctic Portal.org. URL: https://arcticportal.org/arctic-governance/arctic-policies-database (data obrashcheniya 20.12.2023)

11. Overview of EU actions in the Arctic and their impact. European Commission, 2021. – 176 p. URL: https://eprd.pl/wp-content/uploads/2021/06/EU-Policy-Arctic-Impact-Overview-Final-Report.pdf#page=126 (data obrashcheniya 20.12.2023)

12. EU regional policy in the Arctic. European Parliament, 2022. – 12 p. https://www.europarl.europa.eu/RegData/etudes/BRIE/2022/729464/EPRS_BRI(2022)729464_EN.pdf (data obrashcheniya 20.12.2023)

13. Dyadik N.V., Chapargina A.N. K voprosu ob investitsionno-finansovom razvitii regionov rossiyskoy Arktiki // Nauchnye trudy Vol'nogo ekonomicheskogo obshchestva Rossii. 2021. T. 231. № 5. S. 256-279.

14. Chapargina A.N., Emelyanova E.E. Maloe i srednee predprinimatel'stvo kak faktor razvitiya investitsionnoy deyatel'nosti v regionakh Arktiki RF // Nauchnye trudy Vol'nogo ekonomicheskogo obshchestva Rossii. 2022. T. 238. № 6. S. 204-225.

15. Kuznetsova O.V. Razvitie munitsipal'noy problematiki v gosudarstvennoy prostranstvennoy politike Rossii // Regional'nye issledovaniya. 2022. № 2. S. 16-24.

Контактная информация / Contact information

ФГБУН «Институт народнохозяйственного прогнозирования Российской академии наук»

117418, г. Москва, Нахимовский проспект, д. 47

Institute of Economic Forecasting, Russian Academy of Sciences

47, Nakhimovsky Ave., Moscow, 117418, Russian

Кузнецова Ольга Владимировна / Olga V. Kuznetsova

kouznetsova_olga@mail.ru