CC BY
34
УДК 569(470.53)»627»
Фауна млекопитающих из местонахождения позднего голоцена Калинское (Пермское Предуралье)
П. А. Косинцев, О. П. Бачура, А. Н. Сарапулов
ЕЯ Косинцев Павел Андреевич, Бачура Ольга Петровна, Институт экологии растений ЕЗ- и животных УрО РАН, ул. 8 марта, 202, г. Екатеринбург, 620144; [email protected], [email protected]
Сарапулов Алексей Николаевич, Пермский гос. гуманитарно-педагогический университет, ул. Сибирская, 24, г. Пермь, 614990; [email protected]
Поступила в редакцию 20 октября 2017 г.
Приведены данные о составе фауны млекопитающих из местонахождения Пермского Предуралья, которое датируется XI-XIII вв. н.э., или рубежом субатлантика 2 и субатлантика 3. Изучено 4611 костных остатков. До вида определены 2324 кости, из которых 1895 принадлежат домашним млекопитающим и 429 — диким. Определены кости представителей 4 отрядов: Rodentia (3 вида), Lagomorpha (1), Carnivora (6), Artiodactyla (2). В состав фауны входили бобр и северный олень, которые отсутствуют в современной фауне. Состав териофауны из местонахождения Калинское характерен для подзоны южной тайги Восточной Европы.
Ключевые слова: териофауна, южная тайга, субатлантик, археозоология.
Значительная протяженность Пермского края в меридиональном направлении и расположение в нескольких подзонах тайги делают этот регион перспективным для исследования динамики ареалов млекопитающих в пространстве и во времени. Состав териофауны Пермского Предуралья позднего голоцена известен из ряда местонахождений (Андреева, 1960, 1968; Андреева, Петренко, 1976; Петренко, 1984; Варов, Косинцев, 1996; Гасилин, Лобанова, 2011; Бачура и др., 2016). В настоящей работе представлены материалы из нового местонахождения Калинское, которые характеризуют те-риофауну северной части южнотаежной подзоны региона в конце позднего голоцена. Калинское селище является одним
из наиболее полно изученных в археологическом аспекте поселений эпохи средневековья в Пермском Предуралье.
МАТЕРИАЛ И МЕТОДИКА
Калинское селище расположено в Юсьвинском районе Пермского края (59°04' с.ш., 55°25' в.д.) на старой пашне (конец Х1Х-ХХ вв.). Площадка памятника представляет собой ряд террас над поймой р. Пой. По результатам инструментальной топографической съемки и сведения данных в единую систему линейных координат были построены плоскостная (2D) проекция площадки памятника, а также его зD модель. На зD модели отчетливо видны 2 лога, ограни-
© Косинцев П. А., Бачура О. П., Сарапулов А. Н., 2017
чивающие площадку памятника с запада и востока, следы грабительских вкопов на северо-западной границе памятника, эскарпированный склон в южной части, а также остатки распаханного вала, сохранившиеся у северо-западной границы. На трехмерной модели четко виден перепад высот, маркирующий остатки распаханного вала. Анализ 2D визуализации подтвердил полученные данные (Сарапулов, Шмуратко, 2016). Очевидно, фортификация в результате многолетней распашки площадки памятника не сохранилась.
В 2011 г. на селище были проведены археологические раскопки А. Н. Сарапуло-вым и вскрыта площадь 36 м2. Раскоп был разбит на краю 2-й надпойменной террасы, в 8 м к северу от края, в месте наибольшей концентрации грабительских вкопов. В 2012 г. к раскопу 2011 г. был прирезан раскоп 1 (132 м2), а в целях проверки культурного слоя на 1-й террасе, в 22 м к югу от раскопа 1, был разбит раскоп 2 площадью 36 м2. Раскоп 3 был разбит в 36 м к северо-востоку от раскопа 1 на 2-й надпойменной террасе. В 2013 г. с двух сторон были прирезаны 2 раскопа площадью 72 и 48 м2. В 2014-2015 гг. памятник изучали Д. В. Шмуратко и А. Н. Сарапулов. Раскопы в эти полевые сезоны были прирезаны к раскопу 1 (2011-2014 гг.), их площадь составила 240 м2. Таким образом, общая вскрытая площадь составила 648 м2.
За 5 лет раскопок были исследованы различные объекты и сооружения (хозяйственные ямы, культовые сооружения, жилище, столбовые ямы). Культурный слой имеет разную мощность — от края в глубь террас он уменьшается и местами «материк» выходит на поверхность. В ходе раскопок получены разнообразные артефакты. Наиболее массовыми находками были фрагменты глиняной посуды (за 5 лет найдено 2448 фрагментов). Кроме того, обнаружены разнообразные украшения, бытовые предметы, изделия хозяйственного назначения, культовые предметы, предметы вооружения и т.п. По итогам анализа остатков материальной культуры Калинское поселение можно датировать Х1-ХШ вв. н.э. или рубежом субатлантика 2 и субатлантика 3. Радиоу-
глеродный анализ образцов угля из культурного слоя раскопок 2012-2015 гг. выявил несколько дат: 940 ± 30 Le-9745; 800 ± 40 Le-l0794; 790 ± 20 Le-l05l8.
Калинское поселение представляло собой крупный населенный пункт, в котором проживали представители родановской археологической культуры. Кроме этого финно-угорского населения, в состав жителей городища, возможно, входила небольшая группа булгар, следами которой является булгарская гончарная керамика, вещи т.н. «аскизского типа». Однако булгарские вещи и керамика могли быть и результатом торговых отношений жителей поселения как с самой Волжской Булгарией, так и с одной из булгарских торгово-ремеслен-ных факторий (Рождественское, Анюшкар городища) (Сарапулов, 2016). Калинское селище наряду с селищами Телячий Брод, Чашкинское II, Запоселье — одно из самых полно изученных открытых поселений эпохи средневековья в Пермском Предуралье.
Результаты предварительных исследований археозоологической коллекции из раскопок 2011-2012 гг. опубликованы (Жеребцова, 2015). В настоящей статье представлены данные об остеологической коллекции из поселения за весь период раскопок (с 2011 г. по 2016 г.). Общий объем коллекции составил 4611 костных остатков. Коллекция костей из местонахождения Калинское селище хранится в музее Института экологии растений и животных УрО РАН (№ 2331). Кости крупного, мелкого рогатого скота и лошади были разделены на группы по отделам скелета: рога (для крупного и мелкого рогатого скота), голова (череп и нижняя челюсть), изолированные зубы, туловище (позвонки, ребра, лопатка и тазовая кость), проксимальный отдел конечностей (плечевая, лучевая, локтевая, бедренная, большая берцовая кости) и дистальный отдел конечностей (пясть, плюсна, кости запястья и заплюсны, фаланги пальцев).
РЕЗУЛЬТАТЫ И ОБСУЖДЕНИЕ
В ходе работы было обработано 4611 костных остатков животных. Млекопитающим принадлежат 4410 костей. До вида
Таблица 1. Видовой состав и количество костных остатков животных из местонахождения Калинское
Table 1. Species composition and number of animal bone remains from the Kalinskoe locality
Таксон
Сооружения 1* 2
Ямы
Раскоп 1 Раскоп 3 1** 3 1 2
Вне объектов
Всего
Водяная полевка 4 - 1 1 - - - 6
Белка 5 - - 3 1 1 19 29
Речной бобр 4 4 1 1 1 - 59 70
Заяц-беляк 9 2 - 4 13 - 51 79
Лисица - - - 1 7 - 10 18
Горностай 1 - - - - - - 1
Выдра - - - - - - 1 1
Барсук - - - - - - 1 1
Соболь или лесная куница 1 - - - - - 4 5
Бурый медведь - - - - - - 2 2
Лось 4 13 - - 22 - 68 107
Северный олень 1 2 - - 38 - 69 110
Лошадь 25 27 3 12 101 - 455 623
Свинья 4 3 1 4 - 60 72
Крупный рогатый скот 39 45 1 9 160 3 833 1087
Мелкий рогатый скот 7 3 2 2 15 - 76 105
Собака 1 - - - - - 7 8
Человек - - - - - - 1 1
Неопределимые 88 57 67 32 115 12 1713 2084
Птицы 40 5 1 1 7 4 146 200
Рыбы - - - - - - - 1
' — номера сооружении, ** — номера ям. * — construction number, ** — pit number.
определено 2325 остатков. Обнаружены также 200 костеИ птиц и кость рыбы, которые не определяли. Среди остатков найдены прокаленные и горелые кости. Определены представители 12 видов из 4 отрядов диких млекопитающих, 5 видов домашних млекопитающих, а также найдена кость человека (табл. 1).
Человек Homo sapiens. Найден фрагмент черепной коробки.
Дикие млекопитающие
Водяная полёвка Arvícola terrestris. Найдены 4 целые нижние челюсти, фрагмент черепа и неполный скелет. Костные остатки попали в культурный слой в результате естественных причин — гибели зверьков во время зимовки.
Белка Sciurus vulgaris. Найдена целая большая берцовая и лучевая кости и 2 целые нижние челюсти, а также несколь-
ко фрагментов трубчатых костей и нижних челюстей. Остатки принадлежали как минимум 6 особям.
Речной бобр Castor fiber. Найдены несколько целых костей и значительное количество фрагментов костей от молодых и взрослых животных (как минимум 5 особей). Среди остатков обнаружены практически все элементы скелета. Несколько костей имеют следы погрызов собаками. Сокращение ареала бобра на территории Среднего Предуралья началось в XVII в., и к началу XIX в. этого вида не осталось (Кириков, 1966). В XX в. он вновь был реакклиматизирован в регионе (Марвин, 1969).
Заяц-беляк Lepus timidus. Среди костей зайца присутствуют преимущественно фрагменты трубчатых костей конечностей, целые метаподии, фаланги пальцев, по одной пяточной и таранной кости, а также несколько фрагментов ребер, фрагмент позвонка и фрагмент тазовой кости. Остатки принадлежали как минимум 7 особям.
Лисица Vulpes vulpes. Среди остатков лисицы обнаружены 4 фрагмента зубных рядов нижних челюстей от 4 особей.
Горностай Mustela erminea. Найдена целая бедренная кость.
Выдра Lutra lutra. Найден фрагмент зубного ряда верхней челюсти. В Преду-ралье выдра заселяет всю таежную зону вплоть до лесостепных районов (Марвин, 1969).
Барсук Meles sp. Найдены 2 фрагмента больших берцовых костей от 2 особей. В настоящее время на территории Пермского Предуралья обитает азиатский барсук M. leucurus, но вплоть до позднего голоцена здесь обитал европейский барсук M. meles. Эти виды диагностируются по комплексу признаков черепа и нижней челюсти (Гасилин, Косинцев, 2012). Найденные кости не позволяют определить видовую принадлежность. Азиатский барсук появился на Урале в позднем голоцене и постепенно вытеснил европейского (Гасилин, Косинцев, 2010). Формирование современного ареала азиатского
барсука происходило в течение всего позднего голоцена. В какой период позднего голоцена европейский барсук перестал обитать на территории региона, неизвестно.
Соболь Martes zibellina и лесная куница M. martes. Костные остатки представителей рода Martes диагностируются по признакам черепа и нижней челюсти (Новиков, 1956; Паавер, 1965; Гасилин, Косинцев, 2013). Нами найдены фрагменты локтевой и бедренной костей, целая и 2 фрагмента больших берцовых костей, по ним видовую диагностику провести невозможно. На Среднем Урале лесная куница обитает со среднего голоцена (Гасилин и др., 2014), соболь обитал на западном склоне Урала вплоть до середины XVIII в. (Кириков, 1966; Марвин, 1969).
Бурый медведь Ursus arctos. Найдены фрагменты поясничного позвонка и 3-й фаланги, которая имеет следы отрубания.
Лось Alces alces. Найдены фрагменты черепа, нижних челюстей, позвонков, ребер, тазовых костей и трубчатых костей ног, а также фаланги пальцев и их фрагменты. Остатки принадлежали как минимум 5 особям.
Северный олень Rangifer tarandus. Найдены целые зубы, фрагменты нижней челюсти, рогов, позвонков, ребер, трубчатых костей конечностей, целая таранная кость и ее фрагмент, фаланги пальцев и их фрагменты. Остатки принадлежали как минимум 7 особям. До середины XIX в. северный олень обитал на Урале к югу почти до 52-й параллели, в настоящее время — до 60-й (Марвин, 1969).
Домашние млекопитающие
Лошадь Equus caballus. Остатки лошадей составляют 33% от определимых костей и принадлежат как минимум 6 особям. Среди них одна молодая особь, остальные — взрослые и старые. Следы погрызов собаками имеют 13% костей, 12 костей имеют следы пребывания в огне,
Таблица 2. Соотношение отделов скелета лошади, крупного и мелкого рогатого скота из местонахождения Калинское, n / %
Table 2. Contribution of various skeletal parts in cattle, small ruminants and horse from the Kalinskoe locality, n / %
_ _ Крупный рогатый Мелкий рогатый
Отдел скелета Лошадь
скот скот
Рога - / - 4 / 0.4 1 / 1
Голова 49 / 8 109 / 10 11 / 10
Зубы 49 / 8 153 / 14 24 / 23
Туловище 235 / 38 349 / 32 25 / 24
Проксимальный отдел конечностей 133 / 21 174 / 16 25 / 24
Дистальный отдел конечностей 157 / 25 298 / 27 19 / 18
Всего 623 1087 105
несколько костей имеют патологии, две обработаны человеком. Наименьшую долю среди остатков составляют кости черепа и зубы, преобладают кости туловища, а доли отделов конечностей близки (табл. 2). Данных о возрастном составе забитых животных немного, но доминирование взрослых и старых особей позволяет предполагать использование лошадей для разнообразных хозяйственных работ, но не в качестве источника мяса.
Свинья Sus scrofa domestica. Обнаружены клыки и резцы, фрагменты черепов и нижних челюстей, ребер и костей проксимального отдела конечностей и 2 целые таранные кости.
Крупный рогатый скот Bos taurus. Кости крупного рогатого скота составляют 58% от определимых остатков и принадлежат как минимум 40 особям. По соотношению отделов скелета можно судить о том, что древнее население использовало туши примерно в равных долях (см. табл. 2). Среди остатков найдены кости от новорожденных особей и эмбрионов, 18 костей несут следы пребывания в огне, 11% остатков имеют следы погрызов собаками, а 5 костей — пребывания в желудочно-кишечном тракте. Более половины (51%) из 40 нижних челюстей и черепов принадлежали особям старше 2 лет, 10% из них — особям от полугода до одного года и 39% — особям в возрасте от 1 до 2 лет. Возрастной
состав крупного рогатого скота указывает на отсутствие специализации в его использовании: его держали для получения как молока, так и мяса.
Мелкий рогатый скот Capra hircus et Ovis aries. Остатки мелкого рогатого скота составляют 5% от определимых костей и принадлежат как минимум 9 особям. Из них к овце Ovis aries с уверенностью можно отнести 7 костей (фрагменты черепа, бедренной, локтевой, пястной и плюсневой костей, 2 таранные кости), к козе Capra hirr cus — таранную кость. Отделы скелета распределены примерно в равных долях (см. табл. 2), 6 костей имеют следы погрызов собаками, одна кость побывала в огне, еще одна имеет следы обработки человеком. Пять особей мелкого рогатого скота были забиты в возрасте от 1 до 2 лет, остальные — в возрасте старше 2 лет. Найдена одна кость от эмбриона. Возрастной состав позволяет говорить о неспециализированном разведении овец и коз — для получения и шерсти, и мяса.
Собака Canis familiaris. Найдены фрагменты черепа, локтевой, лучевой и плечевой костей, ребра, целый позвонок, 2 нижние челюсти и ее фрагмент. Кости принадлежали как минимум 3 особям.
Млекопитающие, ближе неопределимые Mammalia indet. Все остатки принадлежат крупным млекопитающим размером с овцу и крупнее.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В местонахождении Калинское преобладают остатки домашних животных, видовой состав которых типичен для населения середины позднего голоцена данного региона (Петренко, 1984). В поселении разводили в основном крупный рогатый скот (58%), заметно меньше — лошадей (33%), мелкий рогатый скот (5%) и свиней (4%). Соотношение остатков домашних копытных и их возрастной состав свидетельствуют об отсутствии специализации в их разведении, а соотношение отделов скелета — что животных забивали и утилизировали на территории поселения. Находки костей эмбрионов и новорожденных особей указывают на то, что люди на территории поселения обитали зимой и весной, хотя это не исключает вероятности обитания и в остальные сезоны. Преобладание остатков домашних животных (82%) над дикими (18%) говорит о превалировании в хозяйстве населения животноводства над охотничьей деятельностью.
Видовой состав диких млекопитающих из местонахождения Калинское отличается от современного состава териофауны района. Наряду с обитающими в настоящее время на этой территории видами (водяная полевка, белка, заяц-беляк, лисица, горностай, выдра, барсук, бурый медведь, лось и, возможно, лесная куница) в состав
фауны входили речной бобр и северный олень. Бобр был истреблен в историческое время (Кириков, 1966). Время исчезновения северного оленя установить сложно из-за недостатка данных. В начале XX в. в Среднем Приуралье еще существовали изолированные очаги обитания оленей, которые исчезли в 1-й трети XX в. (Кири-ков, 1966; Марвин, 1969). Следует отметить, что костей северного оленя найдено больше, чем костей лося (см. табл. 1). Очевидно, в период функционирования поселения численность северного оленя в регионе была высокой, сопоставимой с численностью лося.
В местонахождении не обнаружены кости косули Capreolus pygargus, имеющиеся в синхронных местонахождениях, расположенных южнее и севернее (Петренко, 1984). Возможно, этот вид обитал в данном районе Пермского Пре-дуралья в позднем голоцене, но его численность была очень низкой. Остается нерешенным вопрос относительно обитания в средней части региона соболя и европейского барсука в середине позднего голоцена. В целом состав териофауны из местонахождения Калинское характерен для подзоны южной тайги Восточной Европы.
Статья подготовлена при поддержке РФФИ (проекты № 15-04-00380, 17-46590780 и 17-46-590037).
ЛИТЕРАТУРА
Андреева Е. Г. Домашняя и дикая фауна городища Анюшкар // Учен. зап. Перм. гос. ун-та. 1960. Т. 12, вып. 1. С. 231-243.
Андреева Е. Г. Фауна из раскопок Гремячанского поселения // Учен. зап. Перм. гос. ун-та. 1968. № 191, вып. 4. С. 120-132.
Андреева Е. Г., Петренко А. Г. Древнейшие млекопитающие по археозоологическим материалам Среднего и Верхнего Прикамья // Из археологии Волго-Камья. Казань, 1976. С. 137-189.
Бачура О. П., Гасилин В. В., Косинцев П. А. Архео-зоологические материалы из Рождественского городища (планиграфический анализ) // Вестн. Перм. науч. центра. 2016. Вып. 3. С. 30-35.
Варов Д. И., Косинцев П. А. Крупные млекопитающие Приуралья в позднем голоцене // Материалы и исследования по истории современной фауны Урала. Екатеринбург, 1996. С. 111-117.
Гасилин В. В., Косинцев П. А. Замещение европейского барсука (Meles meles L., 1758) азиатским барсуком (Meles leucurus Hodgson, 1847) на границе Европы и Азии в голоцене // Докл. РАН. 2010. Т. 432, № 5. С. 715-717.
Гасилин В. В., Косинцев П. А. Краниологическая диагностика барсуков (Carnivora, Mustelidae, Meles meles, Meles leucurus) Европы и Северной Азии // Зоол. журн. 2012. Т. 91, № 4. С. 475-485.
Гасилин В. В., Косинцев П. А. Диагностика видов подрода Martes str. (Carnivora, Mustelidae) по метрическим признакам нижней челюсти // Зоол. журн. 2013. Т. 92, № 2. С. 221-230.
Гасилин В. В., Косинцев П. А., Ражев Д. И., Фадеева Т. В. Ареалы видов рода Martes (Carnivora, Mustelidae) на Среднем Урале в позднем неоплейстоцене и голоцене // Зоол. журн. 2014. Т. 93, № 4. С. 585-594
Гасилин В. В., Лобанова Т. В. Комплекс костных остатков животных из Рождественского городища в Прикамье (раскопки 2009 года) // Тр. Кам. археолого-этнограф. экспедиции. 2011. Вып. 6. С. 126-129.
Жеребцова Е. А. Специфика присваивающего хозяйства в Пермском Предуралье в VII-XV веках // Вестн. Перм. ун-та. 2015. Вып. 4 (31). С. 7-18.
Кириков С. В. Промысловые животные, природная среда и человек. М., 1966. 348 с.
Марвин М. Я. Фауна наземных позвоночных жи-
вотных Урала. Свердловск, 1969. Вып. 1. 155 с.
Новиков Г. А. Хищные млекопитающие фауны СССР. М.; Л., 1956. 294 с.
Паавер К. Л. Формирование териофауны и изменчивость млекопитающих Прибалтики в голоцене. Тарту, 1965. 467 с.
Петренко А. Г. Древнее и средневековое животноводство Среднего Поволжья и Предуралья. М., 1984. 174 с.
Сарапулов А. Н. Противоаварийные раскопки Калинского поселения в Пермском крае в 2011-2015 гг. (предварительные итоги) // Тр. Кам. археолого-этнограф. экспедиции. 2016. Вып. 11. С. 78-93.
Сарапулов А. Н., Шмуратко Д. В. Опыт трехмерного моделирования площадки памятника (на примере Калинского селища) / XV Бадеров-ские чтения по археологии Урала и Поволжья: материлы Всерос. науч.-практ. конф. Пермь, 2016. C. 186-188.
The article presents data on the species composition of the mammal fauna from the Perm Preduralye Kalinskoe locality (59°04'N, 55°25'E). The locality dates back to the Xl-XIIIth centuries AD or the boundary between the second Subatlantic and third Subatlantic periods. 4611 bone remains were studied. In 2324 of them, the species were identified: 1895 bones belonged to domestic animals and 429 — to wild mammals. The remains belong to 6 orders: Rodentia (3 species), Lagomorpha (1 species), Carnivora (6 species), Artiodactyla (2 species). The ancient fauna included Beaver Castor fibe and Reindeer Rangifer tarandus which are absent in the modern fauna of the region. When the human settlement existed, the number of Reindeer in the region was high in comparison with the number of Elks Alces alces. The number of Roe Deer Capreolus pygargus at that time was very small. Probably, the species was more abundant in the region in the middle of the Middle Holocene. The research did not answer the question whether Sable Martes sp. and European Badger Meles meles inhabited the middle part of the region in the middle of the Late
Mammal fauna from the Late Holocene Kalinskoe locality (Perm Preduralye)
P. A. Kosintsev, O. P. Bachura, A. N. Sarapulov
(Si Pavel A. Kosintsev, Olga P. Bachura, Institute of Plant and Animal Ecology, Ural branch of the E3- Russian Academy of Sciences, 202, 8 Marta st., Ekaterinburg, Russia, 620144; [email protected]; [email protected]
Aleksey N. Sarapulov, Perm State Humanitarian and Pedagogical University, 24, Sibirskaya st., Perm, Russia, 614990; [email protected]
© Kosintsev P. A., Bachura O. P., Sarapulov A. N., 2017
Holocene. Generally, the species composition of the Kalinskoe locality theriofauna is typical of the southern taiga subzone in Eastern Europe.
Key words: theriofauna, southern taiga, Subatlantic, archaeozoology.
The study was supported by the Russian Foundation for Basic Research (projects no. 1504-00380, 17-46-590780, 17-46-590037).
REFERENCES
Andreeva E.G.DomesticandwildfaunaoftheAnyush-kar ancient settlement, in Uchenye zapiski Permsko-gogosudarstvennogo universiteta, I960, v. 12, no. 1, pp. 231-243.
Andreeva E. G. Fauna from excavations at the Gre-myachinsk ancient settlement, in Uchenye zapiski Permskogo gosudarstvennogo universiteta, 1968, v. 191, no. 4, pp. 120-132.
Andreeva E. G, Petrenko A. G. Most ancient mammals from the archaeozoological materials from the Middle and Upper Kama region, in Iz arkheologii Volgo-Kamya (From the archaeology of the Vol-ga-and-Kama area), Kazan, 1976, pp. 137-189.
Bachura O. P., Gasilin V V, Kosintsev P. A. Archaeozoological materials of the Rozhdestvenskoe settlement (planigraphic analysis), in Vestnik Permskogo nauchnogo tsentra, 2016, v. 3, pp. 30-35.
Gasilin V. V., Kosintsev P. A. Displacement of European Badger (Meies meles L., 1758) by Asian Badger (Meies leucurus Hodgson, 1847) on the border between Europe and Asia in the Holocene, in Doklady Academii nauk, 2010, v. 432, no. 5, pp. 715-717.
Gasilin V V, Kosintsev P. A. Craniological identifi a-tion of the badgers Meles meles and Meles leucurus (Carnivora, Mustelidae) from Europe and Northern Asia, in Russian J. of Zoology, 2012, v. 91, no. 4, pp. 475-485.
Gasilin V V, Kosintsev P. A. Identifi ation of the Subgenus Martes str. Species (Martes zibellina, M. martes, M. foina, and M. melampus; Carnivora, Mustelidae) according to the Mandibular Metric Characteristics, in Biology Bulletin, 2013, v. 40, no. 8, pp. 708-717.
Gasilin V. V., Kosintsev P. A., Razhev D. I., Fadeeva T. V The geographic ranges of Martes species (Carnivora, Mustelidae) in the Middle Urals in the Late Pleistocene and Holocene, in Biology Bulletin, 2014, v. 41, no. 8, pp. 672-680.
Gasilin V. V, Lobanova T. V Complex of animal bone remains from the Rozhdestvenskoe ancient settlement in the Kama region (the 2009 excavations),
in Trudy Kamskoy arkheologo-etnograficheskoy ek-speditsii, 2011, no. 7, pp. 126-129.
Kirikov S. V. Promyslovye zhivotnye, prirodnaya sreda i chelovek (Commercial animals, the natural environment and the man), Moscow, 1966.
Marvin M. Ya. Fauna nazemnykh pozvonochnykh zhivotnykh Urala (Fauna of Ural terrestrial vertebrates), Sverdlovsk, 1969, v. 1.
Novikov G. A. Khishchnye mlekopitayushchie fauny SSSR (Carnivorous mammals of the USSR fauna), Moscow, Leningrad, 1956.
Paaver K. L. Formirovanie teriofauny i izmenchivost mle-kopitayushchikh Pribaltiki v golotsene (Formation of the theriofauna and the variability of mammals of the Baltic Sea area in the Holocene), Tartu, 1965.
Petrenko A. G. Drevnee i srednevekovoe zhivotnovod-stvo Srednego Povolzhya i Preduralya (Ancient and medieval livestock farming in the Middle Volga area and Preduralye), Moscow, 1984.
Sarapulov A. N. Emergency excavations at the Kalinskoe settlement in the Perm region in 20112015 (preliminary results), in Trudy Kamskoy arkheologo-etnograficheskoy ekspeditsii, 2016, no. 11, pp. 78-93.
Sarapulov A. N., Shmuratko D. V Experience of the 3-dimensional modelling of an archaeological monument platform (on the example of the Ka-linskoe ancient settlement), in XV Baderovskie chte-niyapo arkheologii Urala i Povolzhya: materialy vse-rossiyskoy nauchno-prakticheskoy konferentsii (XV Bader readings on the archaeology of the Urals and the Volga region: proc. of the all-Rus. sci. and practical conf.), Perm, 2016, pp. 186-188.
Varov D. I., Kosintsev P. A. Large mammals of Pri-uralye in the Late Holocene, in Materialy i issle-dovaniya po istorii sovremennoy fauny Urala (Materials and research on the history of the modern Ural fauna), Ekaterinburg, 1996, pp. 111-117.
Zherebtsova E.A. Specific ty of the appropriating economy in Perm Preduralye in the VII-XVth centuries, in Vestnik Permskogo universiteta, 2015, no. 4 (31), pp. 7-18.
