Фантастические существа в культуре, искусстве и религии античных государств Северного Причерноморья Текст научной статьи по специальности «История и археология»

М.В. СКРЖИНСКАЯ

ФАНТАСТИЧЕСКИЕ СУЩЕСТВА В КУЛЬТУРЕ, ИСКУССТВЕ И РЕЛИГИИ АНТИЧНЫХ ГОСУДАРСТВ СЕВЕРНОГО ПРИЧЕРНОМОРЬЯ

Каждый эллин с детских лет имел определенные представления о разнообразных фантастических существах и в той или иной мере верил в их реальность. Они издавна играли заметную роль в греческом фольклоре и литературе, а их изображения часто встречались в монументальном и прикладном искусстве. Так было и в античных городах Северного Причерноморья. В школе каждый мальчик учил поэмы о Троянской войне и судьбе ее героев; в них появлялись сирены, нереиды, кентавры и другие не встречавшиеся в реальной жизни персонажи; в популярном у всех эллинов цикле мифов о Геракле герой сражался с кентаврами, в рассказах о богах сатиры сопровождали Диониса, а грифоны служили Аполлону. Народная фантазия составляла эти существа из частей тела человека и животного или соединяла в целое не совместимые в реальности части разных зверей.

Подобно настоящим животным, они обитали на суше, небе и в воде, но не в пределах хорошо известной ойкумены, а на неизведанных окраинах земли у границы с потусторонним царством или в обществе небесных и подземных богов. В представлении эллинов это давало таким существам возможность служить некой связью между реальным и потусторонним мирами; поэтому легенды о многих фантастических существах вспоминали во время погребальных обрядов, и не случайно множество интересующих нас произведений искусства находились в некрополях.

В уцелевших эпиграфических и письменных источниках о Северном Причерноморье фантастические существа практически не упоминаются, но многочисленные их изображения на местных и привозных памятниках показывают, что в культуре и религии им уделялось здесь не меньше внимания, чем в Элладе и других ее колониях. Поэтому записи ряда древних авторов можно привлечь для исследования этой темы и для интерпретации смысла, заложенного художниками в их произведения. Среди изображений, привлеченных для предлагаемой статьи1, первое место по количеству занимает свита Диониса.

' Смотри приложенный в конце работы каталог изображений фантастических существ на памятниках искусства из Северного Причерноморья.

13 ЬИХХ1У

193

Скржинская М.В. Фантастические существа ...

Спутники Диониса

Дионис, бог вина и плодоносящих сил природы, входил в число самых почитаемых эллинами божеств. Ведь выращивание винограда и производство вина было одной из важнейших отраслей сельского хозяйства в большинстве древнегреческих государств, а разбавленное водой вино составляло непременный компонент ежедневной и праздничной еды эллинов. Поэтому греческие колонисты, поселившиеся в Северном Причерноморье в конце VII - VI вв. до н. э., стали акклиматизировать здесь виноград, и вскоре виноградники появились на Таврическом полуострове; в Нижнем Побужье и Поднестровье этот процесс занял гораздо больше времени. Огромное количество обломков амфор, основной тары для вина, наполняют все слои античных городищ; вместе с остатками виноделен они указывают, что в Северном Причерноморье на протяжении всей античности греки много пили вина как местного производства, так и привезенного из Эллады и южного Причерноморья [Винокуров, 1999 и 2002].

В древности имелось множество сортов вин, различавшихся по своим качествам и стоимости, так что вино было доступно семьям с разным достатком. Поэтому неудивительно, что во всех античных государствах греки испытывали благодарные чувства к Дионису, чтили бога и его спутников, приносили им различные жертвы, устраивали в их честь разнообразные празднества, любили мифы с их участием и часто изображали бога и его свиту в прикладном и монументальном искусстве.

По верованиям эллинов, Дионис, называемый также Вакхом, научил людей возделывать виноград и делать из него вино. В древнегреческом фольклоре, литературе и искусстве Дионис нередко появлялся в сопровождении фантастических существ: сатиров, силенов, Пана и вакханок, называвшихся также менадами. Имеется немало научных трудов о культе этого бо1 а и его праздниках в античных государствах Северного Причерноморья [Кузина, 2008, с. 92-117; Скржинская, 2009, с. 120-162], но исследователи лишь вскользь упоминают о спутниках бога, не выделяя их особые черты. Между тем они играли заметную роль не только в мифах, но и в праздничных ритуалах, известных каждому эллину. Отсутствие письменных и эпиграфических источников о роли спутников Диониса в религии и культуре греков, живших на северном краю ойкумены, казалось бы, ставит в тупик исследование этой темы, но памятники искусства в сочетании с сообщениями античных авторов об общих для всех греков верованиях дают возможность, на наш взгляд, в известной мере осветить этот вопрос.

Разнообразные свидетельства о праздновании Дионисий имеются во всех более или менее крупных городах Северного Причерноморья [Скржинская. 2009, с. 126- 139]. На таких празднествах многие приходили в «дионисийс-кое безумство», которое вызывалось питьем вина, криками, прославляющими бога, зажигательной музыкой и танцами. С начала V в. до н.э. (а возможно и раньше) шествия поклонников Диониса проходили по улицам Оль-

I5!^i3j£3j£ij£ij£ii£5i£ii3si£ij£jj£5j=^. Боспорские исследования, вып. XXIV

вии, о чем известно из «Истории» Геродота (IV, 79). Со слов ольвиополитов он записал новеллу о скифском царе Скиле, имевшем собственный дом в Ольвии; царь был посвящен в таинства Диониса и в вакхическом исступлении ходил по улицам города в процессии адептов бога. Во время подобных шествий и других праздничных ритуалов их участники восклицали euai. Этот возглас, известный по упоминаниям античных авторов, звучал и в Северном Причерноморье, о чем свидетельствуют два граффити на зеркале из Ольвии, и на сосуде из Феодосии [Скржинская, 2009, с. 129,133].

Многие мужчины и женщины на праздниках Диониса, надевая маски и костюмы спутников бога, чувствовали себя вакхантами, перевоплотившимися в этих персонажей, и вели себя так же раскованно и безумно, как об этом рассказывалось в мифах о сатирах, силенах и менадах. Круг этих преданий в Северном Причерноморье можно в общих чертах представить, используя многочисленные археологические находки из раскопок Боспо-ра, Херсонеса, Ольвии, Тиры и Никония.

Старый Силен был любимым спутником Диониса. С ним, согласно разным преданиям, была связана жизнь бога с младенческих лет. В одном из вариантов мифа о детстве Диониса рассказывалось, что Зевс велел Гермесу отнести новорожденного сына на гору Ниса и передать на воспитание Силену и нимфам. Сюжет этого мифа пользовался популярностью в античном искусстве. Сохранились аттические вазы с подобной росписью [Boardman J. 1997, № 22, 126] и несколько римских копий с исполненной в III в. до н. э. статуи Силена с маленьким Дионисом на руках (рис. 1; Виппер, 1972, с. 257). Эта композиция изображена на терракотовой статуэтке, найденной в окрестностях Ольвии, и на крышке краснофигурной леканы из Пантикапея (№ 15, 24). В других сказаниях говорилось, что Силен постоянно сопровождал своего воспитанника и даже помог ему во время битвы богов с гигантами (Eur. Cycl. V. 1-8; Diod. Sic. IV, 4).

Силены известны по произведениям античных писателей и художников с начала VI в. до н. э. Они были божествами плодородия и стихийных сил природы и имели миксантропический облик: торс человека с конскими ногами и хвостом. Их безобразные лица отличались приплюснутым носом, толстыми губами, глазами навыкате и звериными остроконечными ушами. Постоянным признаком служил также большой фалос, символ плодородия; он напоминал многочисленные рассказы о взаимоотношениях силенов и нимф. В приписанном Гомеру гимне Афродите (IV, 262- 263) говорится, что силены в своих пещерах заключают в объятия горных нимф; Пиндар (fr. 156) описывал их взаимоотношения с нимфами и любовь к танцам. Этому соответствуют многочисленные совместные изображения этих персонажей, но лишь на вазе Франсуа, сделанной в 70-е годы VI в. до н. э., есть надпись, указывающая их наименование [Hedreen, 1994. р. 47-48]. Вазописец Клитий нарисовал трех силенов и четырех нимф, следующих за Гефестом, который в сопровождении Диониса и его свиты возвращается на Олимп. Художник изобразил силенов

Скржинская M.B. Фантастические существа ...

бородатыми с лошадиными ногами и хвостами и с большим горчащим фаллосом. Один из них тащит на спине мех с вином, другой играет на аулосе, третий несет на руках нимфу (Boardman, 1985, № 46, 7; LIMC, Bd. 8, S. 1113, № 22). Подобные изображения силенов встречаются и на памятниках искусства из Северного Причерноморья. Силен с нимфой на руках украшает печать из агата, принадлежавшую жителю Пантикапея в VI в. до н. э. (№ б)2, а бегущий силен с мехом за плечами нарисован на тулове чернофигурной ольпы из Ольвии (№ 3; рис. 2).

Во второй половине VI в. до н. э. многие художники уже не снабжали силенов звериными ногами, оставив им лишь хвосты и большие уши. Судя по сохранившимся памятникам искусства, греки в Северном Причерноморье представляли силенов именно такими, потому что так они выглядели на привозных расписных вазах, монетах, терракотах и украшениях (№ 1-29). По большей части Силена представляли одного. Греки считали его большим любителем вина, поэтому изображали либо с винным мехом (№ 3), либо наливающим или пьющим вино из чаши или прямо из амфоры (№ 5, 12, 14). Иногда его рисовали пьяным, лежащим в изнеможении (№ 9; рис. 3); от пьянства и старости он плохо держался на ногах и потому ездил на муле и на козле (№ 7, 25).

Силены были героями нескольких мифов и постоянно появлялись на сцене греческих театров в сатировских драмах V-IV вв. до н. э. По уцелевшим произведениям античной литературы сейчас известны мифы о силене-музыканте Марсии, о мудром Силене в гостях у царя Мидаса и о Силене, воспитателе и спутнике Диониса. Иллюстрации этих мифов есть на аттических вазах, расписанных выдающимися художниками. Их покупали зажиточные граждане Ольвии, Херсонсса и Боспора, и это показывает, что здесь знали упомянутые мифы.

Сцены из предания о Марсии, осмелившимся состязаться с Аполлоном, украшают две вазы из Пантикапея и Херсонсса. В античной литературе с некоторыми вариантами рассказывается о том, как Афина изобрела аулос, духовой музыкальный инструмент, состоявший из двух трубок и по звучанию похожий на современный гобой. Богиня, увидев, что при игре на нем некрасиво искажается лицо, бросила неудачный инструмент, и его подобрал Марсий. Он научился прекрасно на нем играть и, считая себя замечательным музыкантом, вызвал на состязание Аполлона, но судьи отдали первенство богу. Аполлон же в наказание за дерзость казнил Марсия (Apollod. Bibl. 1.4, 2; Paus. I, 24, 1; II, 22, 9; Diod. Sic. III, 58; Ov. Met. VI, 382). Так утверждалось превосходство спокойной струнной музыки, исполнявшейся эллинским богом. по сравнению с экстатическим характером пришедших с востока мелодий: они сопровождали празднества Диониса и Кибелы, в свиту которых входили силены. Однако мелодии для аулоса. авторство которых приписывалось Марсию, пользовались успехом в V-IV вв. до н. э. (Plat. Symp. 215 е).

2 Здесь и далее указаны номера помещенного в конце каталога.

®3i=ij£ij£ij£jj3j3j£ii3i3j3i£ij3j£ii3i£i: Боспорские исследования, вып. XXIV

Краснофигурная пелика из Пантиканся с картиной состязания Аполлона и Марсия (№ 17) расписана в третьей четверти IV в. до н. э. выдающимся не известным по имени художником; его кисти принадлежат несколько ваз, и в научной литературе он получил по этому произведению наименование Мастера Марсия. В центре композиции стоит нарядно одетый Аполлон, к нему подлетает Ника, символизирующая победу бога, а рядом сидит Марсий, уронив свой аулос (рис. 4). На фрагменте кратера из Херсо-неса победивший силена Аполлон представлен играющим на лире (№ 18).

В других преданиях у силена нет особого имени. Элиан в «Пестрых рассказах» (III, 18) со ссылкой на Феопомпа, хиосского историка IV в. до н. э., изложил легенду о фригийском царе Мидасе, который велел поймать Силена, и тот рассказал ему об удивительных странах, расположенных за пределами греческой ойкумены. Здесь Силен представал мудрым и осведомленным во многих областях знаний. Недаром философа Сократа, некрасивого и похожего на изображения силена, сравнивали с этим мифическим персонажем (Plat. Symp. 215 a; Xen. Symp. IV, 19). Следуя этой давней традиции, Вергилий в шестой Эклоге вложил в уста Силена историю древней космогонии.

Рисунки на вазах показывают, что подобные рассказы о Мидасе и Силене появились в архаический период. На чернофигурной пелике из Панти-капея (№ 1) представлен связанный Силен, которого воины ведут к Мида-су (рис. 5). У ног Силена находится пантера, священное животное Диониса, она напоминает о тесной связи Силена с Дионисом. О том же говорят изображения на чернофигурных лекнфс, килике и ольпе из Ольвии (№ 2, 8, 10), где Силен сопровождает Диониса (рис. 6).

Уже в архаический период образы силенов и сатиров, также входивших в свиту Диониса, стали объединяться. Об их тождестве можно судить по одной из глав «Пира» Платона (221 с), называвшего Сократа то силеном, то сатиром. Павсаний (I, 23, 5) писал, что силенами называют сатиров, достигших преклонного возраста. В эллинистический период дорогую мебель часто украшали костяными пластинками с изображением головы пожилого силена (№ 23). Такие пластинки есть в коллекциях материалов из раскопок Пантикапея, Нимфея, Тиритаки и Ken (рис. 7). Здесь найдены также заготовки для этих украшений, поэтому можно утверждать, что их изготовляли на Боспорс [Финогенова, 1984, с. 174-175].

В сатировских драмах часто участвовал Паппосилсн, «отец сатиров». На дионисийских праздниках в V-IV вв. до н. э. после трагедий разыгрывали такие пьесы; в них хор всегда состоял из сатиров, а корифеем часто выступал Силен. Он был активным действующим лицом в единственной полностью сохранившейся подобной пьесе «Циклоп» и, обращаясь к хору сатиров, называл их своими детьми (Eur. Cycl. v. 82. 97). Этот персонаж, в числе других спутников Диониса, изображен на фрагменте мраморного фриза, вероятно украшавшего театр в Пантикапес (№ 19).

Скржинская M.B. Фантастические существа ... !3.!=lJ^!£lMÄiU3.!a!3J3J3M

Костюм Паппосилсна хорошо известен по изображениям на вазах [Simon, 1982, р. 142]. Один из лучших рисунков такого рода представлен на вазе Пронома, расписанной в начале IV в. до н. э. [Simon, Hirmer, 1981, S. 151-158]. Вазописец нарисовал актеров, готовящихся играть сатировскую драму под аккомпанемент знаменитого музыканта Пронома (рис. 8). Его имя, известное по упоминанию Пав-сания (IX, 12, 4), написано на вазе, и поэтому сейчас она носит такое название. Судя по картине на лицевой стороне сосуда, в пьесе показывали какой-то эпизод из жизни Геракла. Актер, исполнявший его роль, наряду с маской, имел характерные атрибуты этого героя: дубинку и наброшенную на плечи шкуру льва.

Рядом с этим артистом стоит исполнитель роли Паппосилена. В руке у него маска с седыми волосами и бородой, а сам он одет в характерный косматый костюм, закрывающий все тело, а на плечо наброшена шкура пантеры, священного животного Диониса, ставшая атрибутом его спутников (рис. 9). В подобном костюме изображен силен на упомянутом мраморном рельефе из Пантикапея (рис. 10). Несколько артистов на вазе Пронома входили в состав хора сатиров. Их обнаженные тела прикрывают лишь меховые набедренные повязки с привязанными впереди кожаным фаллосом, а сзади - хвостом. Один из них, надев маску, исполняет буйный танец сатира, остальные беседуют между собой, держа маски в руках (рис. 9).

Картины на двух аттических вазах IV в. до н. э. из Пантикапея также связаны с сатнровскими драмами. На краснофигурной ойнохое нарисован сатир, подкрадывающийся к нимфе, беседующей с ребенком-сатиром (№ 55). Сюжет о детстве Диониса из другой пьесы того же жанра украшает крышку краснофигурной леканы (X? 15; рис. 11). На то, что это не просто иллюстрация мифа, указывает фигура музыканта, играющего на аулосе. Он облачен в длинный нарядный хитон, характерную одежду аккомпаниатора в театре. Близкую параллель этой фигуре можно увидеть на мозаике II в. до н. э. со сценой обучения актеров, одетых сатирами [Pfuhl, J923, S. 302, Fig. 686]. Музыкант стоит в той же позе в фас к зрителю и играет на таком же длинном аулосе; он одет в похожий ниспадающий до пола узорчатый наряд, имеющий длинные рукава и круглый открытый ворот, и голова его увенчана пышным венком.

Сюжет пьесы, вдохновившей вазописца, заимствован из мифа о детстве Диониса. Художник изобразил силена, передающего младенца нимфе и рядом поместил атрибуты бога пантеру и виноградную лозу. Остальные персонажи представляют традиционные для вазописи сцены преследования нимф сатирами. Эти мотивы разнообразно обыгрывались на сценах античных театров. Древние художники не воспроизводили в точности ту или иную драматическую сцену, но импровизировали на тему определенной пьесы и связанного с ней мифа. Поэтому наряду с актерами и музыкантами вазописцы включали в свои картины мифических персонажей без театральных костюмов и масок.

В Северном Причерноморье найдено немало терракотовых копий театральных масок силенов и сатиров, и зачастую их трудно разделить Такие

!3i£ii£lj£5i£ii3.!3.!3.!£lj£5j3]£5i3j£isi3j£3. Боспорские исследования, вып. XXIV

маски, использовавшиеся в различных религиозных ритуалах, были сделаны не только иноземными, но и местными мастерами. Это подтверждается находками в Ольвии и в Херсонесе форм для терракотовых масок и фигурок силенов (№ 22) и подобными изделиями из боспорской глины.

Греки вспоминали одну из ипостасей Диониса в контексте погребального культа, а иногда считали даже владыкой подземного царства [Shauenberg, 1953, S. 41-46]. В фольклорных рассказах боги плодородия погибают и воскресают подобно умирающим растениям, которые возрождаются из зерен. Так и душа человека, по распространенным у эллинов верованиям, после смерти возрождалась в потустороннем мире. Эти верования, в частности, отражались в том, что в могилы клали изображения Диониса и его спутников, кроме того, их фигурами и масками украшали саркофаги. Таковы многочисленные расписные вазы с дионисийскими сюжетами, найденные в некрополях античных городов Северного Причерноморья, херсонесские мраморные саркофаги римского времени (рис. 12) или набор масок в погребении III в. до н. э. [Белов, 1948, с. 76, табл. 11].

В вазовой живописи сатиры встречаются чаще прочих спутников Диониса. Обычно их включали в декор сосудов для вина. Античные авторы с осуждением отмечали неспособность сатиров трудиться (Hes. fr. 198, 2), их стремление только развлекаться и удовлетворять непомерные сексуальные желания. Последнее указывает на происхождение сатиров из представлений о демонах плодородия. Дионис также имел функцию бога производящих сил природы, так что сатиры в его свитс появились не случайно. Они, по словам Диодора Сицилийского (IV, 5), доставляют богу много радости и удовольствия своими танцами и песнями, а также вызывающими смех повадками.

Эта характеристика сатиров находит множество иллюстраций на вазах из раскопок в Северном Причерноморье. Мы видим сатиров вмсстс с Дионисом. они играют на разных музыкальных инструментах, чаще всего на аулосе, и танцуют одни или вместе с вакханками (№ 30, 35). Эллины полагали, что сатиры были прекрасными музыкантами, неслучайно на одной амфоре мастера Смикра около фигуры сатира написано слово тёртгспЛо^ (зачаровывающий игрой на аулосе) [Лиссарт, 2008, с. 130, рис.96]. Музыка, исполнявшаяся на аулосе, сопровождала дионисийские праздники и представления в театре, проходившие во время подобных торжеств. К лучшим подобным изображениям относятся кратер из Ннконня с картиной дионисийского шествия (№ 46; рис. 13) и пелика из Пантикапея, на которой нарисован Дионис и его свита (№ 56; рис. 14). Но иногда сатиров изображали со струнными инструментами, например, на чернофигурном скифосс из раскопок Березани сатир аккомпанирует на лире танцу двух вакханок (№ 39), а на картинах двух кратеров, найденных на Боспорс, сатир играет на барбитонс (№ 47, 48).

Первоначально греки представляли сатиров с безобразными лицами густо обросшими волосами, со звериными ушами, ногами и хвостом. Но уже

Скржинская М.В. Фантастические существа ... !3.!£5.!3J3.!3.!3M!3J£i!£i.!£L!£jJ£5.!3.

в VI в. до н. э. их изображения утрачивают многие зооморфные черты. Обязательным остается лишь хвост, кроме того, у них часто бывают острые звериные уши и небольшие рожки. В V в. до н. э. появляются молодые безбородые сатиры и их маленькие дети. Павсаний (I, 20; 43) описал три статуи юных сатиров, которые в IV в. до н. э. сделал знаменитый скульптор Прак-ситель. Его мраморный отдыхающий сатир пользовался громкой славой в Элладе и в Риме. До настоящего времени сохранилось несколько десятков копий этой статуи, представлявшей юношу с накинутой на плечи шкурой пантеры и с аулосом в руке (рис. 15). Многие жители Северного Причерноморья регулярно ездили в Элладу с политическими и торговыми целями; и они несомненно видели эту скульптуру и ее копии. Не только у Праксителя, но и у большинства других художников молодые сатиры утратили безобразные черты лица; лишь острые уши и хвост отличали их от человека. Это можно наблюдать на рисунках ваз из раскопок Ольвии, Херсонеса и Боспора.

Среди рассматриваемых изображений сатиров особенно следует выделить золотые, серебряные и медные монеты Пантикапея и Фанагории, выпускавшиеся в 1V-III вв. до н. э. (№ 58). Штамп для золотых статеров с головой бородатого сатира в фас на аверсе и грифоном на реверсе был сделан превосходным мастером, возможно, специально приглашенным в Пантикапей из Эллады (рис. 16). Первые выпуски монет с изображением сатира ассоциировались не только с этим фантастическим персонажем, но и с именем боспорского царя Сатира, правившего на рубеже V-IV вв. до н. э. [Шеллов, 1956, с. 144] При нем и его наследниках культ Диониса на Боспоре занимал выдающееся место в государственной религии, так что изображение сатира, постоянного спутника Вакха, символизировало этого бога. На монетах в течение почти двух столетий появлялись разнообразные головы бородатых и безбородых сатиров, по большей части увенчанных венками из плюща, священного растения Диониса. Лица сатиров представлены чаще всего в профиль и наделены гротескными чертами: широким носом, круглыми глазами, наростом на лбу (рис. 17).

В V в. до н. э. к спутникам Диониса эллины присоединили Пана [Boardman, 1997, р. 227. 230, № 168, 382], единственное миксантропическое существо, которое причисляли к младшим богам (Her. II, 145). В сборнике гомеровских гимнов, воспевающих разных богов, один обращен к Пану, названному «козлоногим, двурогим, шумливым», он играет на свирели и танцует в развевающейся рысьей шкуре (XIX, 2, 24). Это соответствует его многочисленным древним изображениям, представляющим человека, одетого в шкуру и имеющего козлиные рога, бороду, ноги и хвост. Считалось, что подобно другим спутникам бога, Пан любит танцевать, но делает это неуклюже, топая ногами, а нимфы смеются, говоря, что он скачет выше, чем нужно, брыкается и прыгает, как козел, но им нравилось танцевать под его музыку (Horn. Hymn. XIX, 19 -23; Philostr. Im. II, 11). Вот как Платон написал об этом в одной из своих эпиграмм (АР. IX. 823):

SJ£Jj3j£5i£Ii£li£5i£3i3i£lMi3.!£I.!£li£Jj£lJ£I. БоСЛОрСКИв ИССЛеДОВЭНИЯ, ВЫП. XXIV

Тише, источники скал и поросшая лесом вершина! Разноголосый, молчи, гомон пасущихся стад! Пан начинает играть на своей сладкозвучной свирели, И, окружив его роем, спешат легконогие нимфы, Нимфы деревьев и вод, танец начать хоровой.

Перевод Л. Блуменау.

По преданию. Пан родился в Аркадии, обитал в горных лесах и был покровителем r первую очередь пастухов, а также охотников и рыболовов. Как и прочие божества плодородия, он обладал повышенной сексуальностью и часто преследовал нимф, но они из-за его безобразного вида в большинстве случаев не отвечали взаимностью. Так неудачей закончилась погоня Пана за нимфой Сирингой, которая предпочла превратиться в тростник, чем оказаться в объятиях козлоногого рогатого божества (Ov. Met. I, 689- 712). Из этого тростника он сделал свирель, состоявшую из разновеликих полых тростниковых трубок, скрепленных воском, назвал ее по имени нимфы сирингой и постоянно на ней играл (Нош. Hymn. XIX, 45- 46). Греческая пастушья свирель стала атрибутом Пана, она присутствует на многих его изображениях. Эллины рассказывали, что Пан, виртуозно играя на сиринге, решился вступить в музыкальное состязание с Аполлоном. Одним из судей этого соревнования был фригийский царь Мидас; зачарованный игрой Пана он отдал ему первенство, за что Аполлон наградил царя ослиными ушами (Ov. Met. XI, 153-179; Hyg. Fab. 191). Некоторые вазописцы, иллюстрируя этот миф, рисовали у Мидаса ослиные уши [Boardman, 1997, № 139]. Однако, играть на свирели, как Паи, в древности было для исполнителя высокой похвалой (Theoer. I, 2-3).

Сведения о Пане в античных государствах Северного Причерноморья основываются лишь на его немногочисленных изображениях, которые иллюстрируют круг известных здесь преданий об этом божестве. Древнейший известный нам памятник относится к V в. до н. э.; это костяная статуэтка из Нико-ния (№ 63). Ее вид соответствует описанию внешности Пана в упомянутом гомеровскрм гимне и у других древних авторов. На голове у него рога, козлиные ноги покрыты густой шерстью, а на груди узлом завязаны концы накинутой на тело шкуры; в правой руке он держит плохо сохранившийся предмет, скорее всего сирингу. Статуэтка, вероятно, служила украшением шкатулки [Секерская, 1989, с. 109, рис. 65]. К раннему эллинистическому периоду относится серебряный браслет из Ольвии с фигуркой Пана, играющего на сиринге (№ 64). Ряд памятников искусства показывает, что греки на северном краю ойкумены знали о включении Пана в свиту Диониса. Таковы картины на двух пеликах и крышке леканы из Пантикапея. Композиция из трех фигур на аттической пелике представляет Пана, танцующего вместе с менадой и сатиром (№ 52), а вторая пелика расписанная боспорским мастером, украшена фигурами играющего на аулосе Пана и двух вакханок, одна из которых держит тимпан (№ 65). Крышка леканы снабжена росписью

Скржинская M.B. Фантастические существа ... HИЬз!зЩ!д»д ialaiaJaJËL

на распространенную тему преследования нимф Паном и сатирами (№ 15); звериные ноги и большие рога отличают его от сатиров. На рельефе терракотового алтарика из Ольвии Пан стоит рядом с этим богом (№ 66). Терракотовые маски Пана (рис. 18) вместе с масками Диониса и сатиров найдены на Боспоре и в Херсонесе (№ 67- 69).

Особо следует выделить рельефное изображение Пана, исполненное местным мастером на известняковой надгробной стеле из Фанагории (№ 70). Мы видим стоящего в позе печали молодого человека, а за ним в верхнем углу плиты находится небольшая фигурка Пана, который, скрестив свои звериные ноги, сидит на алтаре. Наверное, поклонение Пану играло в жизни покойного заметную роль и связано с представлением о его помощи во время военных действий.

Эллины полагали, что Пан способен внушать ужас как отдельным людям, так и целому войску, помогая таким образом победить противника. В античности зародилось понятие панического страха (Polyb. XX, 6, 12; Dion. Hal. V, 16; Dion. Sic. XIV, 32; Plut. Caes. 43), сохранившееся до наших дней. В трагедиях Еврипида панический страх испытывали Медея и Федра (Eur. Med. 1167-1175; Hipp. 141-142); афиняне считали, что Пан, наведя ужас на персов, помог им выиграть Марафонскую и Саламинскую битвы (Her. VI, 105; Eur. Rhes. 36-37; Ain. Tact. 27),

Вероятно, покойный, на могиле которого стояла рассматриваемая стела, участвовал, как и большинство граждан, в боспорских военных операциях и обращался к Пану как к божеству, помогающему во время боя. К сожалению, нельзя окончательно утверждать, что подобные верования существовали на Боспоре. Ведь на этой стеле не сохранилась надпись, поэтому нельзя с уверенностью думать, что в погребении был похоронен боспо-рянин, а не приезжий. Однако, рельефные изображения Пана в декоре храма Диониса в Горгиппии (№ 71) и в одном из склепов Нимфея (№ 72) свидетельствуют, что и в римское время на Боспоре Пана включали в свиту Вакха.

Рядом с Дионисом постоянно присутствовали женщины, и в отличие от мужских спутников бога они не имели звериных черт (рис. 19). Античные авторы называли поклонниц Диониса вакханками, менадами, фиадами и нимфами. В представлениях эллинов нимфы олицетворяли живительные и плодоносные силы природы; считалось, что они обитают в пещерах, рощах и лесах. По легенде, нимфы, вырастившие Диониса, стали поклонницами своего воспитанника и вошли в число его спутников (Horn. Hymn. XXVI, 9- 10).

В реальной жизни поклонниц Диониса называли вакханками или менадами. Первое наименование происходит от одного из имен бога, а второе является словом, производным от глагола fiaívofioti - «находиться в исступлении, безумствовать». Это отражает состояние, до которого доводили себя наиболее рьяные участницы дионисийских празднеств с помощью питья вина и танцев с резкими движениями головой, которые вызывали головокружение и

t£ii£il3J3J=ii=ii=sJ3J3. Боспорские исследования, вып. XXIV

способствовали вхождению в транс. В мифах архаического времени спутницы Диониса назывались нимфами (Hedreen, 1994, р. 47- 49). Начиная с V в. до н. э., они постоянно именовались вакханками. Неслучайно Еврипид назвал одну свою трагедию «Вакханки», и в ее тексте это слово звучит намного чаще, чем менады. Существовали мифы о дружеских и враждебных отношениях вакханок с сатирами, силенами и Паном. Поэтому на памятниках искусства эти женщины то танцуют с ними (№ 30, 84), то убегают и обороняются от их притязаний (№ 15, 41, 43, 53).

Исходя из сказанного, спутницы Диониса, изображенные на вазах архаического периода, должны называться нимфами, а на памятниках искусства более позднего времени этих женщин следует именовать вакханками или менадами. Исследователи античного искусства заметили, что на вазах до конца VI в. до н. э. наблюдаются мирные отношения нимф, сатиров и силенов, а позже появляются сцены преследования вакханок, которые либо убегают, либо обороняются от неугодных поклонников. Возможно, это были иллюстрации сюжетов сатировских драм, в которых юмористически обыгрывались сексуальные притязания сатиров. Неслучайно на некоторых картинах такого рода нарисован музыкант в одеянии аккомпаниатора во время драматических представлений [Hedreen, 1994, р. 67]. Подобное изображение авлета имеется на одной лекане из Пантикапея (№ 15; рис. 11).

В разных греческих городах поклонницы Диониса объединялись в религиозные союзы для совершения таинств в честь Вакха (Diod. Sic. VI, 3). Наличие таких союзов в Милете [Иванов, 1923, с. 50], метрополии Тиры, Оль-вии и Пантикапея позволяет с определенной уверенностью думать, что в Северном Причерноморье также были подобные объединения, и здесь вакханки появлялись на дионисийских праздниках.

Мифические сюжеты о безумных поступках почитательниц Диониса известны по произведениям разных древних писателей; наиболее подробный и яркий рассказ такого рода изложен в трагедии Еврипида «Вакханки». Там Дионис наказывает фиванского царя Пенфея за критическое отношение к его культу; ведь царь осуждал поведение поклонявшихся богу менад, которые пьют вино, носятся по лесам и рощам, разрывают диких зверей и «бегут с мужчиной ложе разделить» (Eur. Bach. v. 215- 262). Дионис устроил так, что в вакхическом безумии мать царя вместе другими поклонницами бога разорвала на части Пенфея, приняв его за льва, и затем после отрезвления в ужасе поняла, что убила сына.

Живые юные поклонницы Вакха служили натурой для скульпторов и художников. Выдающийся мастер Скопас в IV в. до н. э. изваял из мрамора статую танцующей неистовой менады; она восхищала греков в течение нескольких столетий, о чем свидетельствует эпиграмма, написанная Главком в I в. до н. э. (АР. IX, 774):

Камень паросский - вакханка. Но камню дал душу ваятель,

И, как хмельная вскочив, ринулась в пляску она.

Скржинская М.В. Фантастические существа ... !£3.!з.!зМ!з.!з.!з.!з.!з.!з.!з.!£51з]з.

Эту фиаду создав, в исступленье, с убитой козою,

Боготворящим резном чудо ты сделал, Скопас.

Перевод Л. Блуменау.

Знаменитая в древности статуя известна сейчас по описаниям древних авторов и по частично поврежденной небольшой копии, находящейся в музее Альбертинум в Дрездене. Скульптор изобразил молодую женщину во время пляски, она закинула назад голову, ее лицо выражает экстаз, волосы разметались по спине, а развевающийся хитон обнажает половину тела. В одной руке менада держит нож, в другой козленка, животное, традиционно приносимое в жертву Дионису. Подобные моменты ритуалов, совершавшихся вакханками, можно видеть на золотых серьгах из Пантикапея (№ 81) и на бляшках, украшавших парадный костюм боспорской жрицы Диониса, похороненной в кургане Большая Близница недалеко от Фанагории. На рельефе одной бляшки менада держит нож и жертвенного ягненка (№ 85), на других украшениях она танцует под аккомпанемент тимпана, античного бубна, в который ударяет либо сама, либо сопровождающий ее сатир (№ 84).

Вакханок часто изображали с ударными инструментами, тимпанами (X? 67, 87; рис. 21) или с кроталами, аналогами современных кастаньет (№ 39, 73, 76, 77). Тело поклонниц Диониса покрывала небрида, шкура молодого оленя или пантеры, голову украшали венки из плюща (№ 78, 87), а в руках они держали тирс, характерный для изображений Вакха посох, увитый плющом и виноградом и увенчанный на конце шишкой (№ 46, 81, 83). В мифологических сценах вакханки изображались вместе с укрощенными Дионисом пантерами. Среди золотых бляшек из кургана Большая Близница есть фигурка женщины, едущей на пантере; в руке у нее канфар, кубок, из которого обычно совершались возлияния на алтарях Диониса (№ 82). А на краснофигурной вазе из Пантикапея ваханка едет на колеснице, запряженной двумя пантерами (№ 80).

Участие вакханок в религиозных церемониях на празднике Леней можно представить по рисунку на вазе IV в. до н. э. из Пантикапея (№ 78). Название этого дионисийского праздника, вероятно, происходит от одного из редких наименований менад или от винного чана Х.т]уо<;, а сам сосуд редкой формы, называемый стамносом, использовался именно на Ленеях. Месяц Ленеон, во время которого отмечали этот праздник, существовал в милетском календаре, им всегда пользовались в Ольвии и Тире, а на Боспоре до начала I в. до н. э. [Скржинская, 2009, с. 298, 299]. Находка стамноса дает основание считать, что его использовали для священнодействий, во время которых в Пантикапее совершались ритуалы, сходные с изображенными на этой вазе [Лосева, 1974, с. 130-132].

На лицевой стороне вазы изображена женщина в дорическом хитоне с канфаром в руке; она подходит к стамносу, стоящему на столике с тремя ножками, заканчивающимися львиными лапами. Церемония возлияния сопровождается пляской вакханки в длинном хитоне, поверх которого на-

!3i£3i£5.!3J^Jiji3.!£ji3i£3i£i.!£i.!3i£Ji3i£iJ£i. Боспорские исследования, вып. XXIV

брошена шкура пантеры. Танцу аккомпанирует на аулосе третья женщина, одетая в хитон с темной каймой и с плющевым венком на голове (рис. 20).

Оборотная сторона стамноса расписана более небрежно; композиция картины также составлена из трех женских фигур. Одна вакханка с тирсом идет, закинув назад голову, вероятно, выражая такой позой вакхический экстаз. Навстречу ей движутся две закутанные в плащи женщины; ближайшая к вакханке несет в руке факел (может быть, он указывает, что действие происходит ночью), у другой на голове надет венок из плюща, указывающий на ее причастность к дионисийскому культу.

Археологи находят множество обломков расписных сосудов при раскопках городов и поселений в Северном Причерноморье. Наиболее ранние образцы посуды с танцующими сатирами и нимфами были привезены в VI в. до н. э. на Бсрезань, в Ольвию и Пантикапей из Клазомен и острова Хиоса (X? 30- 33), позже их вытеснили афинские чернофигурные, а затем краснофигурные вазы [Копей-кина, 1986, с. 33, 39; Сидорова, 1984, с. 115, 155]. Важно отметить, что местные мастера тоже обращались к изображениям спутников Диониса и делали это в русле сложившейся в Элладе традиции. Большинство сохранившихся подобных изделий относятся к боспорскому производству: в их число входят расписные вазы (№ 65), терракотовые маски и статуэтки из местной глины (№ 87; рис. 21), монеты с головой сатира на аверсе (№ 58; рис. 16, 17), костяные украшения мебели (№ 23; рис. 7) и известняковые рельефы (№ 70- 72). Херсонесская и ольвийская формы для отливки терракот силена (№ 22) показывает, что подобные изделия производились и в других государствах Северного Причерноморья.

Завершая анализ письменных и изобразительных источников о спутниках Диониса, можно прийти к следующим выводам об их роли в жизни населения античных государств Северного Причерноморья.

Все члены свиты бога плодородия и виноградарства первоначально были персонажами народных мимических игр с участием лиц, наряженных зверями; они у многих народов сопровождали земледельческие культы. Подобные праздники, призванные стимулировать животворящие силы природы, сопровождались разгульным поведением, обильной едой и половой разнузданностью. Но только в Элладе эти фольклорные образы получили широкую известность в древней литературе и стали действующими лицами во время театральных представлений, а в изобразительном искусстве выработался общий узнаваемый тип каждого из этих персонажей.

Диониса сопровождали сатиры, силены и Пан, имевшие полузвериный облик. В этом плане они родственны другим миксантропическим существам, таким как кентавры, сирены и сфинксы. Но уже в конце VI - V вв. до н. э. сатиры и силены все больше становятся похожи на обычных людей. Обязательной чертой остается лишь хвост, а звериные ноги и большие рога остаются только у Пана; безобразными лицами наделяют лишь пожилых сатиров. молодые же красивы, как прочие божества.

Скржинская М.В. Фантастические существа ...

В отличие от остальных фантастических существ, все спутники Диониса оживали во время сельских и городских праздников. Мужчины и женщины, воплощавшие мифических персонажей, шли в вакхических процессиях, пели, танцевали и играли на разных музыкальных инструментах, выступали на сценах театров. Косвенные свидетельства об этом можно найти в археологических материалах из раскопок античных городищ и некрополей Северного Причерноморья.

Греческие колонисты с самого начала своей жизни на северном краю ойкумены представляли облик Диониса и его спутников в первую очередь по рисункам на керамических сосудах, самому массовому виду прикладного искусства VI -III вв. до н. э., а также по некоторым ювелирным изделиям, терракотовым статуэткам и маскам. В домах всех более менее состоятельных граждан парадный сервиз включал расписные вазы, которые подавали на стол во время приема гостей. Любимым проведением досуга у эллинов были вечерние встречи с друзьями и знакомыми; в угощение всегда входило вино. Недаром такое застолье называлось снмпосионом, то есть совместным питьем вина. Для него имелось множество сосудов разных форм: амфоры, кратеры для смешивания вина с водой, разнообразные кувшины и кубки для питья. Не случайно многие из них были украшены изображениями Диониса и его спутников, и это находит подтверждение в коллекции находок на территории античных городов Северного Причерноморья. Гости непременно рассматривали росписи на всем сервизе, комментировали их содержание и вспоминали предания, в которых действовали изображенные на сосудах персонажи.

Вазы с картинами на тему дионисийских празднеств использовали также во время религиозных церемоний. Таковы два кратера из святилища в Нико-нии (№ 46) и описанный выше стамнос из Пантикапея (№ 78). Наряд жриц Вакха украшали ювелирные изделия с изображениями менад и сатиров. Образцы таких украшений сохранились в кургане Большая Близница (№ 82- 85). Поклонники Диониса носили ожерелья, перстни и серьги с изображениями спутников бога (№ 6, 16, 57, 81). Благодаря мифам о смерти и возрождении Диониса, его вспоминали во время погребальных ритуалов. Поэтому разнообразные изображения бога и его свиты часто помещали в могилы; там археологи находят лучше всего сохранившиеся образцы ваз, терракот и украшений.

Таким образом, рассказы о сатирах, силенах, Пане и вакханках, а также их зрительные образы, созданные художниками, скульпторами и ювелирами, постоянно присутствовали в ежедневной жизни греческого населения античного Северного Причерноморья.

Кентавры и другие мужские миксантропические существа.

Помимо спутников Диониса в греческих мифах появлялись и другие существа, имевшие частично человеческий, частично звериный облик. Среди них чаще прочих встречались кентавры, кони с туловищем и головой человека. Их описывали многие античные авторы, начиная с Гомера (II. I, 268). Ксенофан, поэт

!3SSSjgj3j3J3j3J^SS!3JSgL!3. Боспорские исследования, вып. XXIV

и философ VI в. до н. э., назвал сражения греческих героев с кентаврами «вымыслом прежних времен» и призывал не увлекаться рассказами на пирах о подвигах в этих боях (Xenophan. Fr. 1. v. 20-24). Это косвенно указывает на древнее происхождение таких мифов и на их широкую популярность, что подтверждается многочисленными изображениями кентавров в искусстве VI-V вв. до н. э. Сюжеты росписей с участием кентавров на сосудах, входивших в парадные сервизы для приема гостей, подтверждают слова Ксенофана о том, что во время симпосиума вспоминали рассказы и стихи о сражениях Геракла и других героев с этими фантастическими существами. О том, что так было и в античных городах Северного Причерноморья, свидетельствуют расписные вазы для вина из раскопок в Ольвии, Борисфсне и Пантикапее (№ 89-102).

Согласно преданиям, кентавры обитали в горах и были грубыми похотливыми существами с буйным нравом и необузданными страстями; в греческом языке имелось даже прилагательное KevtaupiKO*; (дикий или грубый, как кентавр). В античной литературе сохранилось множество имен кентавров, которые в архаический период выступали героями многих мифов, но большинство этих сказаний известно лишь по кратким упоминаниям античных авторов (Diod. Sic. IV, 12; Apollod. Bibl. И, 5, 4; Ov. Met. XII, 220- 465; Ael. Var. Hist. XIII, 1) или no иллюстрациям на памятниках искусства. Например, в начале V в. до н. э. мастер Клеофрада представил на краснофигурном скифосе эпизод из неизвестного нам мифа, в котором кентавр хватал вестницу богов Ириду [Boardman, 1985, № 139].

В более позднее время популярностью пользовались лишь несколько сказаний с участием кентавров; рассказы о них входили в жизнеописания Пе-лея и Фетиды, родителей Ахилла, а также в циклы мифов о подвигах Геракла и Тесея. Среди множества кентавров только двое - Фол и Хирон - считались мудрыми и благожелательными к людям. Первый был другом Геракла, а второй считался воспитателем нескольких греческих героев, в первую очередь Ахилла, и славился как искусный лекарь, знавший целебные свойства разных трав и умевший делать хирургические операции (Hygin. Fab. 274).

Миф о свадьбе Перифоя, которая закончилась дракой гостей, принадлежал к наиболее известным во всем греческом мире сказаниям с участием буйных кентавров. Перифой, царь лапифов, обитавших на севере Эллады в Фессалии, пригласил на многолюдное празднество своих друзей Тесея и Кенея, а также кентавров, родственников жениха, а по другим вариантам мифа родичей невесты (Diod. Sic. IV, 70; Apollod. Epit. 21). Во время свадебного застолья опьяневшие кентавры напали на невесту и присутствовавших на пиру женщин. Тогда вместе с лапифами Тесей и Кеней вступили в борьбу с насильниками; многие кентавры и лапифы погибли, а побежденные кентавры были вынуждены бежать в другие области Греции. На основании древних сказаний Овидий в «Метаморфозах» (XII, 210-536) подробно описал свадьбу Перифоя и разыгравшийся там бой. Это предание, известное сейчас в изложениях авторов I в. до н. э. - II в. н. э., было популярно задолго до этого времени. Достаточно

Скржинская M.B. Фантастические существа ... !=l!=l!£lJ£i.!£l.!3.!£l.!£i.!£l.!3.!£l.!3i£j.!£i.

напомнить, что в Афинах рельефы с единоборствами лапнфов и кентавров украшали 24 метопы Парфенона, щит огромной статуи Афины Промахос и фриз храма Гефеста на агоре [Колобова, 1961, с. 226. 227]. Сражение на свадьбе Пери-фоя было изображено на западном фронтоне храма Зевса в Олимпии, на фризе храма Аполлона в Аркадии на плоскогорье Бассы и на картине в афинском храме Тесея [Paus. I, 17. 28; V. 10; Виппер, 1972, с. 169. 204- 206, рис. 186, 216- 219].

Иллюстрация этого мифа нарисована на чернофигурной амфоре из Пан-тикапея (№ 95). На одной стороне вазы представлен эпизод расправы кентавров с Кенеем. Так как он был бессмертным и его нельзя было убить никаким оружием, кентавры зарыли его в землю и завалили огромными деревьями (Ov. Met. XII, 490- 520). Вазописсц изобразил двух кентавров, зарывающих Кенея в землю, а на другой стороне амфоры нарисовал воина, который поражает копьем кентавра, замахнувшегося камнем. Зритель на свое усмотрение мог считать воина Тесеем или лапифом, вступившимся за честь приглашенных на свадьбу женщин.

В мифах о рождении и детстве Ахилла кентавр Хирон выступал помощником отца героя Пелея. Сначала Хирон дал ему совет, как усмирить строптивую невесту Фетиду, затем кентавр присутствовал на свадьбе и подарил жениху копье, которое в дальнейшем вошло в вооружение Ахилла. Вскоре после рождения сына, Пелей накануне отъезда в Колхиду вместе с аргонавтами решил отдать Ахилла на воспитание мудрому Хирону (Apollod. Bibl. III, 13). Иллюстрация этого эпизода украшает чернофигурный килик из Оль-вии, на котором изображен Пелей, вручающий своего маленького сына Ахилла в руки кентавру (№ 96; рис. 22). В связи с этим стоит напомнить о сделанных греческими мастерами вещах, обнаруженных в скифском кургане Огуз. В комплект конской сбруи входили серебряные нащечники с позолотой. Изготовленные в IV в. до н. э., эти предметы попали к скифам через посредничество ольвиополитов или боспорян; по-видимому они украшали своих коней подобными изображениями, и вид такой сбруи понравился варварам. Рельеф на нащечниках состоял из фигур женщины с ребенком на руках и стоящего на задних ногах кентавра. По убедительному толкованию Е.Е. Фиалко, здесь представлены Хирон и его жена нимфа Харикло, держащая на руках Ахилла. Они, как написано в «Аргонавтике» Аполлония Родосского (ст. 553- 558), пришли на морское побережье проводить Пелея, отплывавшего вместе с другими аргонавтами за золотым руном [Фиалко, 1993, с. 85-90].

На большинстве предметов искусства из Северного Причерноморья иллюстрируются мифы о злых и диких кентаврах. Судя по росписям привозных ваз, сказания с участием этих фантастических существ колонисты знали с самого начала своей жизни на новой родине. Больше всего интересующих нас изображений сохранилось на импортных вазах из Афин второй половины VI-IV вв. до н. э. К эллинистическому периоду относятся немногочисленные фигуры на мегарских чашах (№ 105), инталиях (№ 104) и на уникальных свин-

ВШ515ИfcfиЦиЕраПдЕЩ»-тЩ'4 Боспорские исследования, вып. XXIV

цовых пластинках местного производства из Ольвии (106, 107), а в римское время они появляются в декоре светильников и саркофагов (№ 10S, 109).

Многие изображения кентавров сохранились на осколках ваз, поэтому нельзя решить, какую роль они играли на этих частично уцелевших картинах. Кроме широко известных мифов зритель мог вспомнить менее распространенные варианты сказаний, например, о том, как кентавры Гилей и Рек пожелали овладеть замечательной охотницей Аталантой, но оба погибли от се метких выстрелов из лука (Ael. Var. Hist. XIII, 1).

На нескольких вазах по характерным атрибутам можно определить Геракла, сражающегося с кентавром. Так на чернофигурном лекифе дубинка в руках мужчины, противостоящего кентавру, указывает зрителю на миф о подвигах Геракла (№ 94; рис. 23). В обширном цикле мифов о герое кентавры появлялись неоднократно. В античной литературе наиболее обстоятельно освещен сюжет о том, как Геракл посетил пещеру кентавра Фола. Рассказ включался в описание задания Эврисфея привести к нему живым страшного Эриманфского вепря. По пути Геракл зашел к Фолу и тот его радушно принял. Кентавр накормил гостя мясом и неохотно, по просьбе героя, открыл заветный сосуд с вином. Привлеченные его запахом, сбежались дикие кентавры, и Гераклу пришлось сражаться с ними. После поражения уцелевшие кентавры были вынуждены покинуть места своего прежнего обитания и разбежались в разные стороны (Diod. Sic. IV, 12; Apollod. Bibl. II, 5, 4).

Другой эпизод столкновения Геракла с кентавром относится к рассказу о переправе через реку Эвен. Там кентавр Несс за плату перевозил путников с берега на берег. Геракл поручил ему перевезти свою жену Деяниру, а сам самостоятельно переплыл реку. Очарованный красотой Деяниры, Несс попытался ее изнасиловать, но муж, услышав крик жены, поспешил на помощь и смертельно ранил кентавра. Умирающий Несс сказал Деянире, что его кровь, смешанная с его семенем, может стать надежным приворотным средством, если ей понадобится вернуть любовь Геракла, обратившего внимание на другую женщину. Через много лет Деянира, узнав о молодой сопернице, пропитала зельем Несса одежду мужа. На деле снадобье оказалось местью кентавра: оно было ядом и послужило причиной смерти Геракла и самоубийства Деяниры, пришедшей в ужас от того, что погубила мужа (Soph. Trach. 283; Diod. Sic. IV, 36; Apollod. Bibl. II, 7).

Сцены с фигурами Геракла и кентавров могут относиться к названным мифам, а также к тем, которые кратко упомянуты античными авторами. Ди-одор Сицилийский писал, что герой расправился с кентавром Гомадом за насилие, учиненное над сестрой Эврисфея Алкионой, освободил дочь царя Дексамена от насильственного брака с Эвритионом и нечаянно убил Хирона, а Фнлострат привел стихотворение, где сказано, что Геракл распял и повесил на сосне тело Асвола (Diod. Sic. IV, 12, 33, 36; Apollod. Bibl. II, 7, 6 Philostr. Her. XIX, 17). Серия подобных преданий послужила для образования одного их эпитетов знаменитого героя - кентавроубийца (Kev-capotpóvoq - Theoer. ХП, 20).

14 ЕИ XXIV

209

Скржинская М.В. Фантастические существа ...

Диодор и Аполлодор, в чьих сочинениях сохранились наиболее подробное изложение мифов о кентаврах, написали, что они использовали в качестве оружия камни и вывороченные с корнем деревья. На вазах из Ольвии, Березани и Пантикапея нарисованы кентавры с камнем в руке (№ 90, 91, 95, 97), а на инталии из Пантикапея - с деревом (№ 104).

На нескольких вазах, найденных в Ольвии и на Боспоре, изображены Геракл и кентавр (№ 89, 94, 98, 100, 101, 102). Если на картине присутствует также женщина, то принято считать это эпизодом мифа о кентавре Нессе, покусившемся на честь жены Геракла Деяниры (98-101). Но это также может быть иллюстрацией сцены на свадьбе дочери царя Дексамена (№ 102; рис. 24) или расправы с Гомадом, напавшим на Алкиону.

Художники не часто обращались к иллюстрациям охоты кентавров, например, на одном чернофигурном килике нарисован кентавр, преследующий лань, а на гемме эллинистического периода кентавр борется со львом (1ЛМС, Вс1. 8, 1997, Б. 681, № 70, 114). Редкий сюжет схватки кентавра с диким животным представлен на костяной пластинке из Пантикапея (№ 15). Возможно, это эпизод какого-то не известного нам мифа, но скорее здесь иллюстрируется представление греков о том, что кентавры добывали себе пищу, охотясь на зверей. Поэтому Феогнид (V. 542) назвал их поедателями сырого мяса (шцофауог). В рассказе об угощении Геракла в пещере Фола Аполлодор пишет, что Геракл ел жареное, а кентавр сырое мясо, Хирон кормил Ахилла внутренностями львов и кабанов и костным мозгом медведей (Аро1Ы. В1Ы. II, 5, 4; III, 13, 6).

В эллинистический период уже мало кто верил в существование кентавров даже в отдаленные времена. Вот как об этом написал в I в. до н. э. Диодор Сицилийский (IV, 8, 4): «Мы твердо убеждены, что не существует ни двух-природных кентавров, состоящих из разнородных тел, ни трехтелого Герио-на, однако, тем не менее, принимаем эти мифы и даже воздаем почести Гераклу своей похвалой» (Перевод О.П. Цибенко). Греки стали описывать и изображать кентавров менее страшными. В архаический период кентавров наделяли звериными ушами, круглыми выпученными глазами и некрасивым приплюснутым носом; художники классического времени наделили кентавров лицами обычных людей, а рядом с ними появились жены и дети. Известно, что знаменитый живописец Зевксис, живший во второй половине V в. до н. э., нарисовал картину «Семейство кентавров» (Ьис. 7еих15. 4). Значит, тогда уже были рассказы о кентаврах женского пола; опираясь на не известные сейчас греческие предания, Овидий (Ме1. XII, 393-417) рассказал о любви молодого златокудрого кентавра Киллара и красавицы кентаврессы Гилономы, а Фи-лострат (1т. 2,3) описал картину, иллюстрирующую один из таких рассказов. Эти и другие письменные известия относятся к римскому времени, но появились они значительно раньше. Подобные предания были известны в Ольвии в III в. до н. э., о чем свидетельствуют две свинцовые пластинки местного производства с изображением скачущего кентавра и кентавриды (№ 106, 107).

ИЩИ И i-ii£sj3j£ij£i ig ig ijf'-i И И'-i Ц. Боспорские исследования, вып. XXIV

В римский период изображения кентавров в античных городах Северного Причерноморья встречаются редко. Определенно можно сказать, что тогда на Боспоре были известны мифы об этих фантастических существах, так как их фигуры украшали светильники и саркофаги (№ 108, 109). В более ранние времена местные греки знали разнообразные предания о кентаврах; в Ольвии и городах Боспора охотно приобретали предметы искусства с их иллюстрациями, а в Тире и Херсонесе, судя по имеющимся археологическим находкам, к таким изображениям не проявляли особого интереса.

Минотавр и речное божество Ахелой представляли существа из соединения частей тела быка и человека. Бык с человеческим лицом и бородой обычно отождествляется с Ахелоем. Его изображения имеются на кизикин-ских статерах, найденных в Мирмекии и в Ольвии (№ 111), а также на золотых подвесках к ожерелью из Пантикапея (№ 113).

Минотавр представлялся грекам человеком с головой быка. Он обитал в построенном Дедалом лабиринте на острове Крит, и туда ему ежегодно (или раз в несколько лет) доставляли на съедение семь афинских юношей и девушек. Тесей добровольно вызвался войти в число жертв, отправлявшихся из Афин. Герой сумел убить Минотавра и выбраться из лабиринта с помощью нити, данной ему царевной Ариадной (Apollod. Bibl. III, 1,3-4; Diod. Sic. IV, 61; Hyg. Fab.40- 42). Сражение Тесея с Минотавром изображено на чернофигур-ном лекифе из Пантикапея (№ 110), а один Минотавр представлен на терракотовой статуэтке из Ольвии (№ 112). Сказания о Минотавре входили в цикл мифов о подвигах афинского героя Тесея, поэтому не случайно находки с иллюстрациями этих преданий относятся к периоду наиболее интенсивных контактов Боспора и Ольвии с Афинами.

Женские миксантропические существа

В античном фольклоре, литературе и искусстве сирены, сфинксы и Горгоны, хорошо известные, начиная с эпохи архаики, были наиболее распространенными среди женских миксантропических существ.

Сирены

Сирены - фантастические существа с человеческой головой и телом птицы появились в греческом искусстве в конце VIII в. до н. э. [Buitrón, Cohen, 1992, p. 108], а древнейшее в литературе упоминание о них содержится в «Одиссее» Гомера (XII, 166-200). Этот образ эллины заимствовали у восточных соседей. В народных преданиях сирены были демонами смерти; очарованные их пением моряки следовали за ними и попадали на остров мертвых, где на лугах белеют человеческие кости (Od. XII, 45-46). Облик сирен отражал представление о душе, отлетающей от тела умершего в образе птицы, а пение реальных птиц преобразилось в народной фантазии в изумительные песни сирен.

Греки рассказывали, что мало кому удавалось избежать смерти, приблизившись к сладкоголосым сиренам. Аргонавты счастливо миновали остров

Скржинская M.B. Фантастические существа ...

сирен, потому что Орфей сумел заглушить их голоса своими песнями и игрой на лире (Apoll. Rhod. IV, 900- 919; Apollod. Bibl. I, 9, 25); Одиссей и его спутники не погибли, потому что все заткнули уши воском, а Одиссея, желавшего во что бы то ни стало услышать поющих сирен, крепко привязали к мачте, и он не смог вырваться, хотя и хотел откликнуться на их зов,

Так как все греки с детства знали поэмы Гомера, то можно думать, что колонисты с первых лет жизни в Северном Причерноморье помнили предания о сиренах. Кроме того, изображения сирен издавна считались оберегами, и потому ими украшали расписные сосуды и ювелирные изделия. Поэтому в архаический период в Нижнем Побужье и на европейской и азиатской сторонах Боспора эллины охотно приобретали предметы с их изображениями, которые привозили из Ионии, Клазомен, Коринфа, Хиоса и Афин (№ 114-124). Древнейший образец такого рода обнаружен на Бере-зани; это крышка хиосского сосуда начала VI в. до н. э. (№ 114). Она имеет два фриза: на внутреннем нарисованы рычащие львы, а на внешнем -сирены с серповидными крыльями и длинными птичьими хвостами; такая же череда сирен украшает клазоменскую гидрию, найденную на Тамани (№ 116). Аттические вазописцы VI в. до н. э. нередко рисовали сирен рядом с пантерами (№ 115, 118), а на киликах часто помещали сирену с распростертыми крыльями (№ 1 18, 125, 127). Скульптурные фигурки сирен и сфинксов находятся на двух редких курильницах из алабастра, изготовленных в Навкратисе и привезенных в Ольвию в середине VI в. до н. э. (№ 129).

Одно из лучших изображений сирен сохранилось на фигурном лекифе конца V в. до н. э. из Фанагории (№ 132). Крылатая женщина-птица выступает из синих волн. У нее золотые волосы, увенчанные диадемой с семью розетками, темные брови, синие глаза и нежный румянец на щеках; белое тело оттеняется большими крыльями с синими перьями, разделенными узкими полосами. Другое изображение сирены из Фанагории принадлежит местному мастеру IV в. до н. э. (рис. 25). Это выполненный из фанагорийской глины штамп для изготовления накладного украшения на керамические сосуды. В ушах у сирены серьги с длинными подвесками, на руке браслет, на шее ожерелье, а на обнаженном торсе перевязь с медальоном в центре. В одной руке она держит лиру, а в другой - плектрон, которым собирается проводить по струнам (№ 135).

Вазописцы неоднократно рисовали привязанного к мачте Одиссея, слушающего пение сирен [LIMC, Bd. 8, Suppl. 1997, S. 1103], но в коллекции ваз из Северного Причерноморья нет явных иллюстраций упомянутых мифов. Изображения двух сирен в геральдической позе на амфоре, найденной на Березани (№ 121) предположительно можно соотнести с двумя сиренами Гомера (рис. 26). Более поздние писатели называют трех или четырех сирен.

Сначала сирены представлялись грекам птицами с человеческой головой (№ 114-128; рис. 26-28), но уже на вазах позднего чернофигурного стиля у них появились руки. Например, на ойнохое с картиной, изображающей корабль

ai£ij£i.!£il£?!£T'-1 l£t. Боспорские исследования, вып. XXIV

Одиссея и трех сидящих на скале сирен, одна из них держит в руках лиру [ABF. № 286]. Ведь греческие певцы обычно аккомпанировали себе на струнных инструментах или пели в сопровождении аулоса. Поэтому сирен стали представлять с различными музыкальными инструментами как в литературных произведениях (Eur. El. 168-175; Apollod. Epit. VII, 18), так и на памятниках искусства [LIMC, Bd. 8, Suppl. 1997, Taf. 736-738, 743]. На сохранившихся изображениях из Северного Причерноморья сирены с музыкальными инструментами встречаются, начиная с конца V в. до н.э. Они играют на лирах (№ 135, 141, 145), аулосах (№ 134, 136, 137), ударяют в бубны и кимвалы (№ 134), а кроталы в руках одной сирены позволяют думать, что она еще и танцует (№ 132).

Постепенно в изобразительном искусстве у сирен все большая часть тела становится человеческой, и к концу V в. до н. э. они становятся прекрасными молодыми женщинами с крыльями, птичьими ногами и хвостом. Таковы эти фантастические существа, изображенные на форме для рельефного украшения сосудов боспорского производства (№ 135), на упомянутом выше привезенном из Афин фигурном лекифе из Фанагории (№ 132) и на золотой подвеске к серьгам из кургана Зеленская гора на Тамани (№ 137). Фигурка на подвеске отличается тонкой ювелирной работой; она представляет играющую на двух длинных трубках аулоса крылатую обнаженную женщину с петушиными ногами (рис. 29). Чтобы подчеркнуть неотразимую силу чарующих человека сирен, художники изображали их не только с красивыми лицами, но и украшенными диадемами, ожерельями и браслетами (№ 132, 135).

Сирены у греков олицетворяли вестниц смерти. Сначала они представлялись эллинам злыми демонами, а, начиная с V в. до н. э., стали играть роль утешительниц в горе по умершему, которые оплакивают печальную участь покойного и исполняют погребальные песни. В трагедии Еврипида «Елена» (ст. 167-178) хор гак утешает героиню, узнавшую о смерти близких:

Девы крылатые! Дети Земли, сюда! Сюда, о, сирены, на стон Песни надгробной, девы, С флейтой ли Ливии, Иль со свирелью вы -Слезного дара жду Скорби взамен моей; Муку за муку мне В сладком созвучии!

Пусть Персефона примет от нас В темном чертоге своем Жертву рыданий для милых, Милых усопших, (перевод И. Анненского).

Скржинская M.B. Фантастические существа ... !=L!3.!3.a!=J.ÖJ=iöi3.!=jSöSö.

Поэтому в могилы помещали вазы с сиренами, а их фигурами украшали надгробия и саркофаги. Сирена венчала некоторые скульптурные памятники в некрополях Пантикапея и Херсонеса (№ 133, 146, 148), ее изображали на росписях и на костяных и гипсовых украшениях саркофагов на Боспоре и в Херсонесе (№ 134, 142, 149).

На вазах архаического времени сирены исполняли роль апотропеев. отгоняющих злые силы от владельцев сосудов. Поэтому в мастерских разных греческих городов рисовали сирен на вазах разного назначения. Жители античных государств Северного Причерноморья приобретали сосуды с сиренами для разных целей: наливали вино в амфоры и кратеры (№ 116, 121, 128) и пили его из киликов (№ 122, 125-127), гидрии наполняли водой (№119, 123), хранили украшения и туалетные принадлежности в керамических шкатулках (№ 114, 115, 118), а в арибаллы помещали благовонные масла (№ 117). Вероятно, сирена на ручке бронзового ситечка для процеживания вина также имела значение апотропея (№ 130) и играла ту же роль в декоре некоторых зданий в Пантикапее (№ 143).

В V в. до н. э. изображения сирен перестали привлекать внимание вазо-писцев, изредка они стали появляться на вазах IV в. до н. э., но в это время сирены стали достаточно часто встречаться в творчестве ювелиров. Это отразилось и в коллекции археологических находок их Северного Причерноморья, в число которых входят серьги, перстень, диадема и украшения обуви (№ 136-141). Наверное, в эпоху эллинизма еще помнили о роли сирен в качестве апотропеев, но с V в. до н. э. они стали, главным образом, олицетворять прекрасное пение. Это выражено уже у Пиндара, сравнившего с пением сирен выступление хора девушек на фиванском празднике Дафно-форий (Pind. Parth. 94 b. v. 31-34). Такое представление о сиренах встречается у Платона. В «Государстве» (X, 617 Ь) философ описывал мировое веретено богини Ананке, имевшее восемь небесных сфер; на каждой сфере сидела одна сирена, издававшая звук определенной тональности, так что космос звучал как хорошо настроенный инструмент.

Большинство изображений сирен на предметах искусства из Северного Причерноморья принадлежит греческим художникам, ювелирам и скульпторам из разных центров Эллады. Некоторые находки показывают, что местные мастера в эллинистический период обращались к образу сирены. В Фанагории делали сосуды, украшенные рельефом сирены, играющей на лире (№ 135), боспорские вазописцы включали сирен в сюжеты своих росписей (№ 144), а в Ольвии изготовляли вотивные свинцовые пластинки с подобным изображением (№ 145).

Анализ памятников изобразительного искусства из античных государств Северного Причерноморья позволяет выделить три группы представлений местных жителей о сиренах. Эти фантастические существа, завлекающие людей в потусторонний мир или оплакивающие усопшего, играли замет-

!3l£îJ£îi£3i£jJ£îl£3J^i£ii£ïi£ii3J£ji£îi5i£L!3. Боспорские исследования, вып. XXIV

ную роль в погребальных обрядах вплоть до римского времени. В VI-IV вв. до н. э. сирены выступали в роли апотропеев, охраняющих владельцев их изображений. Начиная с классического периода, сирены олицетворяли прекрасное пение, и это представление дожило до наших дней.

Сфинксы

Сфинкс или Сфинга, фантастическое создание женского пола, впервые в античной литературе встречается в «Теогонии» Гесиода (стих. 326-327); и в том же VII в. до н. э. она появляется в росписях ионийских ваз (№ 150). Наименование чудовища эллины считали происходящим от глагола стцнуусо (душить, сжимать) и намекающим на способ расправы сфинкса со своими жертвами. Греки представляли ее существом с женской головой и грудью, присоединенным к телу льва. Античные авторы неоднократно упоминали один миф об этом чудовище, известный во всей Элладе, а памятники искусства свидетельствуют, что это предание знали и на северной окраине греческой ойкумены. В мифе рассказывалось, как Гера в наказание царю Лаю послала Сфинкс в его владения. Расположившись на горе около города Фивы, она задавала всем приходящим к ней загадку и пожирала не сумевших дать верный ответ. Так погибли многие фиванцы, в том числе и Гемон, сын царя Креонта. Лишь Эдип сумел ответить на вопрос: кто утром ходит на трех, днем на двух, а вечером на трех ногах; это человек в младенчестве, в дальнейшей жизни и в старости. После того, как загадка была разгадана, сфинкс в отчаянии бросилась со скалы и погибла, а по другой версии мифа Эдип ее убил (Soph. Oid. Туг. 1198; Diod. Sic. IV, 64, 4; Apollod. Bibl. III, 5, 8; Hyg. Fab. 67)

Безусловно, в архаический период существовали разные предания о деяниях Сфинкс. Об этом свидетельствуют многочисленные рисунки на вазах, изготовлявшихся во многих ионийских городах; сюжеты их росписей не относятся к упомянутому мифу. Некоторые версии мало известных мифов кратко упомянул Павсаний (IX, 26, 2-4). На трех пеликах из Пантикапея сохранились иллюстрации самого известного сказания о Сфинкс (№ 189, 190). На двух она задает юноше вопрос, а на третьей хватает молодого человека, чтобы убить его, не сумевшего отгадать загадку.

Первоначально греки, вероятно, думали, что существовало нескольких сфинксов. так как на вазах их рисовали по два или три. Наверное, они, подобно сиренам, были демонами смерти [Фармаковский, 1921, с. 31]. Поэтому Еврипид назвал Сфинкс порождением и посланницей Аида (Eur. Phoen. 810, 1019-20), а Эсхил именовал ее Керой, богиней насильственной смерти (Aesch. Sept. 539, 776).

Вместе с другими миксантропическими чудовищами сиренами и Горгонами, изображения сфинксов служили их владельцам оберегами от злых сил. Поэтому греки в Северном Причерноморье носили перстни (№ 174, 193), резные печати (№ 171, 192), серьги и браслеты (№ 185, 187, 188) с фигурами сфинксов (рис. 30, 31), нашивали на одежду и покрывала бляшки с их изображениями (№ 180, 186), а также приобретали зеркала (№ 179),

Скржинская M.В. Фантастические существа ... !£3.!з.!£1Й.ай!£1!£5.!£1!£1Ш.!зЖ!£1

бронзовую (№ 194, 195) и глиняную посуду с подобными украшениями. Сфинксы нарисованы на керамике самых разнообразных форм, в основном на сосудах для вина (№ 153-155, 159, 162-170, 172, 193, 194) и масла (№ 161, 176, 178, 181, 183, 191), иногда на туалетных вазах (№ 156, 157, 160), на гуттусах для питания младенцев (№ 184).

Образ фантастических сфинксов сопровождал эллинов с первых лет жизни на северном краю ойкумены, то есть со второй половины VII в. до н. э. (№ 150). Сначала рисунки сфинксов появились здесь на привозной восточног-реческой керамике (№ 150-157, 159, 165, 166), а со второй половины VI в. и в V- IV вв. до н. э. подобные рисунки встречаются на вазах, доставленных из Аттики (158, 160-164, 167-170). Сфинксы были излюбленными персонажами хиосских вазописцев (рис. 32); образцы таких росписей мы видим на крышках сосудов, леканах, пиксидах и на кубках из Борисфена и Кеп (№ 151, 154-157). На хиосских и аттических вазах сфинксы могут находиться рядом с хищными животными, например, со львами (№ 156, 160) и пантерами (№ 175), или с другими фантастическими существами - сиренами (№ 159) и грифонами (№ 183). Зачастую один сфинкс занимал все поле картины на вазе, например, на клазоменских амфорах, найденных в Ольвии и на Тамани (№ 165, 166).

Наибольшее количество изображений сфинксов сохранилось в Ольвии, что говорит об особой популярности этого мифического образа в среде оль-виополитов в VI-V вв. до н. э. Только за период раскопок 1954-1974 гг. археологи обнаружили там более 50 фрагментов аттической керамики с изображениями сфинксов, и это несравнимо больше, чем в любом другом городе Северного Причерноморья [Шауб, 1979, с. 60-65]. Здесь же найден обломок мраморной скульптуры сфинкса (№ 177). Геродот (IV, 79) писал, что большой дом царя Скила в Ольвии украшали каменные статуи грифонов и сфинксов, которые, по-видимому, были призваны отвратить зло от хозяина дома [Доватур и др., 1982, с. 319]. Вероятно, подобные статуи находились и около других богатых ольвийских домов, с которых скифский царь взял пример для своего жилища. Упомянутый фрагмент скульптуры обычно называют грифоном [Доватур и др., 1982, с. 319; Шт1тельман, 1977, № 30], но на нем можно различить начало женской груди, так что это, скорее всего, сфинкс.

Самые ранние аттические сосуды с фигурами сфинксов относятся к первым партиям расписной керамики, привезенной из Афин в Северное Причерноморье в первой половине VI в. до н. э. Таковы, например, кратер из Ольвии и лекиф с Березани с изображением двух сфинксов, сидящих в геральдической позе (№ 161, 162), или ольвийский кратер, на котором мастер нарисовал три фитуры в плащах, стоящие между двумя сфинксами, и украсил их изображениями ручки вазы (№ 163; рис. 33). На других черно-фигурных сосудах сфинксы также обрамляют стоящие человеческие фигуры, а иногда находятся по обеим сторонам многофигурных сцен сражений греческих воинов (№ 169) или битв эллинов с амазонками (№ 167, 168).

Si=]J5J£l!5l£li£Ü5i£lИET^Í'-lИ Боспорские исследования, вып. XXIV

В V в. до н. э. сфинксы, подобно сиренам и горгонам, перестали привлекать внимание вазописцев, а на рубеже V-IV вв. до н. э. они вновь начинают их рисовать (№ 181, 184, 189-190). Лучшее изображение сфинкса сохранилось на фигурном лекифе из Фанагории. Это редчайший образец вазы, на которой хорошо уцелела первоначальная раскраска, и она справедливо считается шедевром античного прикладного искусства (№ 176). Здесь сфинкс, как и другие миксантропические существа в этот период, уже не грозное чудовище, а прекрасная фантастическая женщина. У нее золотые волосы, украшенные венцом с золотыми розетками; на щеках красавицы играет румянец, стройную шею обвивают три ряда золотых бус, белое тело было оттенено крыльями с ярко голубыми, теперь позеленевшими, перьями. Над спиной высится венчик с ручкой краснофигурного лекифа, а постамент статуэтки раскрашен розовой и голубой красками (рис. 34). Б. В. Фармаковский заметил, что создатель фигурной вазы рассчитывал на определенный ракурс, с которого надо смотреть на статуэтку. Небольшой лекиф естественно разглядывать, подняв его за ручку на уровень лица, поэтому он лучше всего выглядит с этой точки зрения. Тогда Сфинкс своим чарующим взором смотрит прямо в глаза зрителя; пропорции ее тела воспринимаются как вполне гармоничные, а в иных положениях шея кажется слишком удлиненной, а грудь несколько сдавленной [Фармаковский, 1921, с. 31]. Эти наблюдения показывают, что лекиф изготовлен как дорогой туалетный флакон, а не специальный сосуд для погребального обряда.

Итак, памятники искусства с изображением сфинксов могли служить оберегами, они также напоминали сюжеты мифов, зачастую связанных с загробным миром. Поэтому их нередко помещали в могилы, а вазы с такой росписью иногда использовались в качестве погребальных урн [№ 159; Алексеева, 1997, с. 21].

Горюны

Наименование горгон происходит от греческого прилагательного yopyóq, означающего нечто страшное или ужасное. Такими были устрашающие маски, называемые горгонейонами. Их часто рисовали на керамических сосудах периода архаики, и там они служили апотропеями, защищавшими от злых сил. Такая маска возникла в глубокой древности, и в ней сочетались черты человека и зверя. Предание об ужасном взоре подобного чудовища, превращающего человека в камень, имело в основе чувство оцепенения от страха при встрече со страшными дикими животными. Единый тип горгонейона (маски горгоны) установился в греческом искусстве в VII в. до н. э. Лицо чудовища имело выпученные глаза, открытый рот с огромными клыками и высунутым языком, а на голове вместо волос извивались змеи [Howe, 1954, р. 215].

Горгонейон часто служил украшением расписных сосудов эпохи архаики, и его изображение греки считали оберегом от злых сил. В Северном Причерноморье древнейший образец относится к сороковым годам VII в. до н. э.: это фрагмент ионийской тарелки из раскопок Березани (№ 196). В Борисфене, Ольвии, и на Боспоре вино часто пили из аттических киликов, на дне которых нарисована

Скржинская M.B. Фантастические существа ... !з.!з.!зМ!зМ!зй.&!£1!£1!£1!=Ш

маска горгоны (№ 198, 201-203, 205, 206; рис. 35), реже ее помещали на стенку сосуда, например, на тулово скифоса, найденного на Березани (№ 204; рис. 36). В эллинистический период рельефные маски горгон входили в декор так называемых мегарских чашек (№ 231, 232) и иногда украшали туалетные сосуды (№ 223). По верованиям греков, подобное изображение могло защитить от несчастья как отдельного человека, так и город. Такой цели служил позолоченный рельеф с головой Медузы-горгоны на южной стене Акрополя (Paus. I, 21, 4). Сходную функцию несли маски горгоны на архитектурных деталях храмов в Ольвии, Пантикапее, Нимфее и Феодосии (№ 199, 216, 221, 222, 228, 230). О вере в силу такого изображения красноречиво свидетельствует неумело прочерченный жителем Ольвии рисунок маски на сероглиняном сосуде (№ 214).

То же значение имела горгона и на ювелирных изделиях, найденных в Тире, Ольвии и на Боспоре. Ее рельефные маски украшали камеи (№ 241) и медальоны (№ 234), а обнаруженное в Ольвии одно из лучших греческих зеркал архаического времени имеет на круглом окончании ручки лицо горгоны (№ 200; рис. 37). Особо следует выделить горгонейоны на защитных доспехах воинов и убранстве боевых коней. Начиная с архаического времени, эллины широко использовали маски горгон в декоре доспехов [Трейстер, 2009, с. 122]. Изображения служили апогропеями, охранявшими бойца, напоминали об убийственном взгляде этих чудовищ на их противников и таким образом помогали одержать победу. На Боспоре маски горгон украшали панцири (№ 210, 219), поножи (№ 218) и конскую сбрую (№ 235). Бронзовый нагрудник панциря, находившегося в кургане у станицы Елизаветинской в Прикубанье исполнен мастером, подражавшим архаическим образцам. Устрашающее лицо горгоны имеет выпученные глаза, оскаленные зубы и высунутый большой язык; оно во многом сходно с маской на поножах из Пантикапея, сделанных в первой половине V в. до н э. (№ 219). Однако серьги и бусы горгоны указывают, что панцирь изготовили на рубеже V-IV до н. э., а не в архаический период, как предполагали некоторые исследователи [Трейстер, 2009, с. 122-127]. Этот панцирь и поножи из Пантикапея долгое время служили не одному владельцу, потому что поножи попали в погребение не менее чем через 50-70 лет после их изготовления, а панцирь неоднократно ремонтировался [Трейстер, 2009, с. 130, 131J.

Художники довольно редко показывали горгон в полный рост; подобные фигуры на предметах искусства из Северного Причерноморья относятся к VI-V вв. до н. э. (№ 197, 207, 208. 215). Великолепный образец такого изображения принадлежал жителю Пантикапея (№ 208); оправленная в золото голубая халцедоновая инталия служила ее владельцу оберегом и печатью (рис. 38). В начале V в. до н. э. выдающийся мастер вырезал на камне истинный шедевр [Неверов, 1983. с. 34]. Голова горгоны представляет традиционную маску; изящное молодое женское тело этой фантастической женщины, вызывавшей, подобно сиренам, ужас и восхищение, облачено в полупрозрачную одежду и снабжено четырьмя серповидными крыльями; такие же крылья, но мень-

Öi^i3jäi£li£ij£5j£lj3i£ll£5jj3l3i£li£ii£l. БоСПСфСКИе ИССЛеДОВЭНИЯ, ВЫП. XXIV

ших размеров, прикреплены к сапожкам на ногах. Характерная для многих фигур архаического времени поза «коленопреклоненного бега» в сочетании с крыльями, по-видимому передает полет этого фантастического существа.

Три горгоны, рожденные морскими божествами Форкием и Кето, обитали, по верованиям греков, у Океана на границе с потусторонним миром. Две из них Стено (сильная) и Эвриала (далеко прыгающая), были бессмертными, а третья Медуза (владычица) не обладала этим качеством, поэтому в самом знаменитом мифе о Горгонах погибает третья сестра. По преданию, Персей неосторожно пообещал царю Полидекту подарить на свадьбу голову горгоны. Боги Афина и Гермес помогли Персею справиться с этой труднейшей задачей, указав, как добыть для ее исполнения волшебные предметы: крылатые сандалии, чтобы пролететь над океаном, сумку для своей добычи и шапку-невидимку. Избегая убийственного взора горгоны, Персей отрубал голову Медузы, глядя на ее отражение в своем щите. Из обезглавленного тела выпрыгнули ее сыновья от Посейдона - Хрисаор и крылатый конь Пегас. Герой сложил голову горгоны в сумку и двинулся в обратный путь. Стено и Эвриала бросились преследовать убийцу сестры, но он, надев шапку-невидимку, легко скрылся от них. Затем Персей отдал Гермесу крылатые сандалии и волшебную сумку, а голову Медузы вручил Афине, которую она поместила на свой щит (Hes. Theog. 276-278; Pind. Pyth. X, 43- 48; Apollod.II, 4, 2- 4).

Иллюстрации этого сюжета сохранились на нескольких памятниках искусства VI-IV вв. до н. э. из Северного Причерноморья, что свидетельствует о знании здесь этого мифа. На одной пелике из пантикапейского некрополя нарисован Персей, отсекающий голову Медузе (№ 226). Следующий этап мифа изображен на чернофигурном скифосе, найденном на Березани (№ 207). Там нарисованы три крылатые горгоны в коротких хитонах; у средней нет головы, а две другие в позе коленопреклоненного бега, наверное, спешат догнать убийцу (рис. 39), но его не видно, потому что Персей успел надеть шапку-невидимку. Около горгон находится дельфин, напоминающий об их связи с морской стихией. Идентичная по содержанию сцена украшала костяную облицовочную пластинку, обнаруженную близ Горгиппии (№ 215). На ее обломке уцелела фигура поверженной Медузы и ее бегущей сестры.

В первоначальном варианте мифа Афина поместила голову Медузы на свой щит. Аполлодор в своей «Мифологической библиотеке» изложил эту версию, опираясь на какой-то древний источник. С середины VI в. до н. э. в Афинах стали считать, что горгонейон украшал эгиду Афины [Marx, 1993, р. 238]. На памятниках искусства из античных государств Северного Причерноморья первый вариант изображений (№ 213) встречается гораздо реже, чем второй (№ 209, 220, 227, 233, 239), и большинство их происходит из Ольвии. Там выделяли особо важную роль Афины в предании о Медузе горгоне и рассказывали о чудесных защитных свойствах ее головы. Отражением таких

икржинская М.&. Фантастические существа ... аа.з.аа.ааыйзшзыа

представлений ольвиополитов стали маски чудовища на местных монетах У-1У вв. до н. э. [№ 217; Русяева, 1992, с. 92].

Неслучайно именно в Ольвии найден штамп для производства бляшек с головой горгоны (№ 224). Подобные золотые и бронзовые украшения У-1У вв. до н. э. на одежде и покрывалах найдены во многих погребениях разных греческих некрополей в Северном Причерноморье (№ 211, 212, 225, 229); возможно, такие бляшки нашивали только на ткани, использовавшиеся в погребальном обряде. Памятуя о связи горгон с потусторонним миром, художники рисовали их маски на стенах пантикапейских склепов (№ 237, 240) и украшали их масками саркофаги, найденные в разных некрополях Боспора (№ 238).

Рассмотренные произведения искусства охватывают почти весь период существования античных городов в Северном Причерноморье. Это свидетельствует о том, что предания о горгонах всегда входили в круг известных здесь мифов. Большинство рассмотренных памятников привезены из Эллады. К работам местных мастеров относятся ольвийские монеты (№ 217), росписи пантикапейских склепов (№ 237, 240), некоторые рельефные нашивные бляшки и ольвийский штамп для их производства (№ 224).

Вероятно, надо считать ошибочным широко распространенное в научной литературе отождествление почти всех горгонейонов с Медузой. Конечно, именно Медуза изображена на иллюстрациях мифов о Персее и на щите или эгиде Афины. Однако маски, имевшие апотропеическое значение, относятся вообще к горгонам, которые все три имели одинаково страшный вид и взор, обращавший все живое в камень. В искусстве эллинистического периода все фантастические существа стали утрачивать свой первоначальный ужасный вид. Это коснулось и горгон, их лица перестали отличаться от обычных человеческих, а змеи лишь намечались в волосах. Такое изменение в облике горгон можно видеть и на памятниках искусства из Северного Причерноморья эллинистического и римского времени (рис. 40).

Прорастающая дева

По сравнению с сиренами, сфинксами и горгонами, так называемая прорастающая дева встречается в античном искусстве гораздо реже. Ее описание и роль в древнем фольклоре и литературе отсутствует в письменных источниках, так что можно лишь догадываться о смысле подобного образа. Сейчас признаны несостоятельными попытки отождествить ее со змееногой богиней из Скифского рассказа Геродота, так как ни на одном ее изображении нет змей. Эта дева имеет вместо ног растительные побеги, расходящиеся из обращенного вниз куста аканфа, составляющего нижнюю часть ее туловища (рис. 41). Фантастическая женщина бывает крылатой (№ 242-244) и бескрылой (№ 245), концы ее крыльев и конечностей из растительных побегов могут оканчиваться головами птиц или грифонов, которых раньше ошибочно принимали за змей [Буйских, 2006, с. 137-138].

В основе подобных изображений лежал заимствованный эллинами из Пе-

irttjj^isMÖ^ Боспорские исследования, вып. XXIV

редней Азии образ богини Владычицы зверей. Греки могли отождествлять ее с разными божествами, чаще всего, наверное, с Артемидой. Как и в других греческих государствах, в Херсонесе и на Боспоре «прорастающая дева» появляется в искусстве эпохи раннего эллинизма. Ее изображали и местные мастера, о чем свидетельствует декор капители из Херсонеса (№ 244; рис. 49), а также некоторые золотые бляшки и другие ювелирные изделия, служившие украшениями не только у греков, но и у их соседей варваров [Трейстер, 2001, с. 151]. На Боспоре эта фигура встречается и в римское время (№ 245).

Морские фантастические существа

Море всегда играло огромную роль в жизни эллинов. По нему пролегали пути сообщения между большинством греческих городов, которые имели торговые и военные корабли, плававшие в разные, порой весьма отдаленные страны. Греки добывали из моря рыбу и моллюсков, составлявших важную часть их питания. В морских сражениях решались судьбы многих античных государств. Все это способствовало тому, что в устных преданиях и литературе появлялось множество рассказов о владыке моря Посейдоне и фантастических обитателях морских глубин; среди них были морские нимфы нереиды, тритоны, морские драконы, кони и даже кентавры.

Греки считали, что у «морского старца» Нерея и океаниды Дориды было пятьдесят дочерей, которых по имени отца называли нереидами (Horn. И. XVIII, 39-49; 141; Hes. Theog. 240-242; Hyg. Fab. Praef. 8). Древние авторы назвали несколько десятков имен нереид; часто они означали разное состояние моря. Например, Галена олицетворяла чистое спокойное состояние воды (Нот. Od. VIJ, 319; X, 94), имя Амфитриты (оглашающая окрестности шумом волн) в поэзии могло означать само понятие море. По верованиям греков, нереиды обычно благожелательно относились к людям и помогали взывающим к ним во время морских бедствий (Eur. Hei. 1584- 87; Ant. Pal. VI, 349; Arr. Anab. I. 11, 6). Например, Геродот (Vil, 191) пишет о том, что во время Греко-персидской войны страшная буря утихла после жертвоприношения Фетиде и другим ее сестрам нереидам.

Фетида, мать Ахилла, и Амфитрита, супруга Посейдона, выступали героинями мифов чаще остальных своих сестер. По легенде, они обе не желали выходить замуж. Амфитрита укрылась от преследований жениха в гроте, но там ее нашел посланный на поиски дельфин и доставил к Посейдону. Иллюстрация этого сказания нарисована на краснофигурной пелике из Пан-тикапея (№ 257). Вазописец изобразил нереиду на спине дельфина, подплывающего к сидящему с трезубцем Посейдону (рис. 42).

В подводном дворце вместе с Посейдоном и Амфитритой жил их сын Тритон (Hes. 930- 933; Hyg. Fab. Praef. 18). Он имел облик человека с туловищем, переходящим в чешуйчатое тело рыбы или морской змеи; его хвост оканчивается раздвоенным плавником или двумя клешнями рака. В Северном Причерноморье древнейшие изображения Тритона относятся ко второй половине

Скржинская M.B. Фантастические существа ... !3J=l!3S!3Ä!=l!3.!3J^!=iMö.

VI в. до н.э. Тогда в Мирмекии обращались кизикинские статеры с рельефом бородатого Тритона (№ 247), его изображение украшало дно килика в сервизе, принадлежавшем ольвиополиту (№ 246).

Тритон и нереиды, плывущие на морских конях, присутствуют на рыбных блюдах с иллюстрацией мифа о похищении Зевсом финикийской царевны Европы (№ 252; рис. 43). Многочисленные осколки и шесть полностью сохранившихся блюд с такой росписью найдены исключительно на Боспоре, поэтому можно заключить, что афинские вазопнсцы в первой четверти IV в. до н.э. специально расписывали эти блюда для боспорян. Конечно, все персонажи, участвовавшие в мифе, были хорошо известны заказчикам. Несколько десятков фрагментов подобных изделий обнаружено в насыпях курганов, в гробницах и местах заупокойной трапезы и лишь два обломка в городских слоях. Это показывает, что их использовали преимущественно для погребальных ритуалов, и спутники Европы имели отношение к потустороннему миру. Путешествие царевны из родного дома через море на Крит для свадьбы с Зевсом мыслилось как символ перехода души из мира живых в мир мертвых, а нереиды и Тритон были проводниками в потусторонний мир, лежавший где-то за океаном, омывающим землю [Barringer, 1991, р. 662-666; Скржинская, 2005, 364-373]. Это свойство нереид нашло отражение в том, что их изображали в декоре саркофагов (№ 257).

В эллинистический период фигура Тритона приобрела у художников декоративный характер, и их стали изображать по нескольку в одной картине. В составе свиты Посейдона и его супруги они сопровождали бога и трубили в большие морские раковины. Так была украшена шкатулка с накладными костяными пластинками, принадлежавшая жителю Тиритаки (№ 263). В это же время иногда появляются женские соответствия тритонов. Их можно увидеть на позолоченных удилах, которые входили в убранство коня на азиатской части Боспора (№ 260) и в декоре саркофага из некрополя Горгиппии (№ 259).

Морской конь гиппокамп представлен в античной литературе и искусстве в основном как животное, перевозящее Посейдона и нереид. Это фантастическое существо имело голову и тело коня, переходящее в рыбий хвост, оканчивающийся таким же плавником или клешнями рака, как у Тритона и морского дракона (рис. 44). В культе Посейдона конь играл заметную роль. Недаром в гомеровском гимне (XXII, 6) бог назван укротителем коней, а одна из эпиклез бога Гиппий прямо указывала на его покровительство и связь с лошадями (Paus. VIII. 25. 3; 37, 7). Это способствовало появлению представления о том, что Посейдону и нереидам служат морские кони. В знаменитом святилище Посейдона на мысе Микале в Малой Азии находилась статуя бога с гиппокампом в руке (Strab. VIII, 7).

Эти образы были хорошо известны в античных государствах Северного Причерноморья. На чернофигурном лекифе из Пантикапея Посейдон нарисован едущим на гиппокампе (№ 248), а нереиды, сидящие на гиппокампах,

Боспорские исследования, вып. XXIV

украшают расписные вазы, золотые полвсски и саркофаги из раскопок Бос-пора (№ 251, 254, 258) и терракоту из Ольвии {№ 249). Иногда нереиды плывут на иных фантастических существах: морских драконах и кентаврах. Гиппокентавр в изобразительном искусстве встречается редко, а в Северном Причерноморье, насколько мне известно, присутствует лишь на одном саркофаге IV в. до н. э. (№ 258). По упоминанию Платона (РЬаес1г. 229е) о «нелепых чудовищах», в числе которых назван гиппокентавр, можно заключить, что он фигурировал в мифологии эллинов V IV вв. до п. э., то есть как раз в то время, когда был сделан упомянутый саркофаг.

Гиппокампы и морские драконы иногда встречаются и как отдельные персонажи. Их фигурами украшали колесницы (№ 261), кольца, диадемы, нашивные бляшки (№ 250, 251, 253, 262). Прототипом морского дракона, вероятно, был морской конек. Его узкая морда иногда увенчивалась рогом, шея снабжалась перепончатым гребнем, чешуйчатое змеиное тело могло иметь крылья или плавники (рис. 44-46) К древнейшим изображениям морского дракона в Северном Причерноморье относятся золотые бляшки конца V в. до н.э. из кургана Куль-Оба; бляшки с подобным изображением были нашиты на одежду и покрывала в могилах курганов Большая и Малая Близница (№ 250). Лучшие изображения этого фантастического животного сохранились на перстне из Павловского кургана (№ 253) и на диадеме из некрополя Пантикапея (№ 262). Синяя стеклянная вставка в золотой перстень изображает море, по которому плывет золотой дракон в окружении рыб (рис. 45). На украшенной гранатами золотой диадеме два дракона обрамляют центральную фигуру крылатой богини (рис. 46). Из-за отсутствия такого сюжета в письменных источниках смысл этой композиции сейчас едва ли поддается убедительному толкованию.

Среди изображений нереид, плывущих на морских фантастических существах, определенно можно выделить лишь Фетиду. Жители Северного Причерноморья нередко вспоминали мифы об этой нереиде. Ведь она несколько раз появляется в поэмах Гомера, известных с детских лет каждому греку (II. I, 538; VI, 135; XVIII, 35; 0(1. XXIV, 75). Кроме того, Фетида была героиней нескольких мифов об острове Белом (по-гречески Левке), лежащем в море близ устья Дуная. Его открыли милетские мореходы, покоряя неизведанные просторы Черного моря, которое первоначально казалось частью океана, омывающего всю сушу. Моряки, считая, что они подошли к пределам ойкумены, приняли необитаемый островок за мифическую Левку, населенную духами героев, среди которых находился сын Фетиды Ахилл. Уже в VI в. до н.э. там появилось святилище Ахилла, и остров получил второе наименование по имени героя [Охотников, Островерхов, 1993, с. 104-117].

Одна из древнейших записей легенд о присутствии Фетиды в Причерноморье сохранилась в трагедии Еврипида «Андромаха» (ст. 1237-1238): нереида говорит, что она похоронила сына на Белом острове, и теперь там обитает его дух. В одной из версий мифа об Ахилле на Левке рассказывалось.

Скржинская M.B. Фантастические существа ...

что герой появляется там по ночам, он поет и пирует в шатре вместе с Фетидой и друзьями (Мах. Туг. XV, 7).

Из разнообразных мифов о Фетиде художники в VI-V вв. до н.э. чаще всего иллюстрировали ее свадьбу с Лелеем, а в эллинистический период - рассказ о том, как нереида заказала Гефесту щит, меч, латы и поножи и отвезла доспехи и оружие Ахиллу сама или вместе со своими сестрами (Horn. II. XVIII, 459-476; 608-616; Hyg. Fab. 106). Фетида, едущая на гиппокампе с изделиями Гефеста в руках изображена на терракоте из Ольвии (№ 249) и на золотых подвесках из кургана Большая Близница на азиатской стороне Боспора (№ 256; рис. 47). Фигурки нереид, везущих разные предметы вооружения, украшают саркофаг из некрополя Горгиппии (№ 258). Во II в. до н.э. явно с Боспора попали в погребение сарматскогого вождя серебряные блюда, украшенные медальонами с тем же сюжетом [Kaposhina, 1963, р. 257-258, Tab. 32].

Фантастические звери

В греческом фольклоре, искусстве и литературе появлялись фантастические звери, составленные, подобно миксантропическим существам, из несовместимых в природе частей разных животных. Большинство этих зверей обладало крыльями, но их редко изображали в полете, хотя в мифах об этом неоднократно упоминалось. Например, греки рассказывали о том, как Аполлон летел в страну гипербореев верхом или на колеснице, запряженной лебедями или грифонами, а герой Беллерофонт поднимался в небо на крылатом коне Пегасе. Грифоны и крылатые кони чаще прочих фантастических зверей встречались в сочинениях древних писателей и в произведениях искусства.

Грифоны

Грифоны имели тело кошачьих хищников, птичьи крылья и клюв, шею и голову ящера или льва. Они появились в греческой литературе и искусстве в VII в. до н. э. В античных комментариях к трагедии Эсхила «Прометей прикованный» сказано, что Гесиод первым из писателей рассказал о грифонах. Более определенно сюжет о грифонах известен из «Истории» Геродота (IV, 13) и по сочинениям более поздних античных авторов, черпавших сведения из написанной в VI в. до н. э. поэмы Аристея Проконесского «Аримас-пея». Поэт сообщал о своем путешествии на северо-восточный край ойкумены, где живут одноглазые аримаспы; они воюют с обитающими поблизости грифонами, стремясь похитить охраняемое чудовищами золото, добытое ими либо в рудниках (Mela II. 1; Plin. NH VII. 10), либо в золотоносной реке (Aeschyl. Prom. 804). Древние писатели отмечали ярость и дикость грифонов; они имели сверкающие огнем глаза, тело льва с крыльями и голову орла с острым клювом (Aeschyl. Prom. 804; Paus. I, 24, 6; Ael. De пас. anim. IV, 27). Павсаний (VIII, 2,7) слышал рассказы о том, что у них шкура пятнистая, как у леопардов.

Греки впервые узн&гги о грифонах у своих восточных соседей, с которыми граничили ионийские полисы. Крупнейший из них Милет основал в Северном

!£¡j£íJ£li3i£íj£íi£J.!£¡j£jj£Ji£5Í£I.!£]l3i£IÍ3J3. БоСПОрСКИв ИССЛеДОВЭНИЯ, ВЫП. XXIV

Причерноморье большинство греческих поселений, и колонисты вместе с другими мифологическими персонажами принесли на новую родину образ фантастического грифона. Его наименование заимствовано эллинами из семитских языков, а сюжеты в литературе и искусстве первоначально опирались на ближневосточные мифы и изображения [Яйленко, 1990, с. 214, 223]. Подобно прочим заимствованиям у других народов, эллины со временем творчески переработали этот образ, так что грифон органично вошел в ряд греческих сказаний и стал частым мотивом декора в монументальном и прикладном искусстве. Достаточно напомнить, что Фидий украсил фигурами грифонов шлем Афины на статус, стоявшей в Парфеноне (Paus. I, 24, 6). Об этом хорошо знали боспоряне, даже не бывавшие в Афинах, ведь в IV в. до н. э. в Пан-тикапее, Нимфее и в святилище на Тамани пользовались позолоченными во-тивными медальонами с изображением головы прославленной статуи богини (№ 286). С Боспора в курган Куль-Оба попали две крупные золотые подвески с лучшим из сохранившихся изображений головы фидиевской скульптуры Афины в шлеме с отогнутыми нащечпиками, украшенными грифонами (№ 285).

По сравнению с немногими сюжетами в уцелевшей античной литературе памятники искусства отразили гораздо большее количество иллюстраций мифов с участием грифонов. Археологические находки из античных городов Северного Причерноморья позволяют познакомиться с некоторыми из этих мифов и распознать в них общегреческие и местные черты.

Краткие описания грифонов вполне соответствуют их изображениям, исполненным греческими мастерами. Как и в литературе, древнейшие памятники искусства с такими персонажами относятся к VII-VI вв. до н. э. Некоторые из них привозили в Северное Причерноморье, из чего можно заключить, что зрительный образ грифона сопровождал колонистов с самого начала жизни на новой родине. К таким свидетельствам относятся найденный в Ольвии фрагмент ионийской вазы третьей четверти VII в. до н. э. (№ 295), обломки ионийской ойнохои и аттических чернофигурных сосудов VI в. до н. э. из раскопок Бсрсзани и Пантнкапся (№ 274, 275).

Изображения грифонов традиционно разделяют на львиноголовых и ор-линоголовых; первые имеют вид крылатого льва с длинными рогами на голове, обращенной в анфас к зрителю (рис. 48). Редкий случай изображения двух таких грифонов в профиль сохранился на капители, найденной в Хср-сонесе (рис. 49; № 272). Древние авторы не упоминали о львиноголовых грифонах, а в искусстве они встречаются реже орлиноголовых. У последних такое же тело с крыльями на спине, более длинная шея с зубчатым гребенем, а узкая голова в профиль снабжена стоячими ушами и оканчивается либо клювом (рис. 54, 55, 60), либо сходна с тупой мордой ящера (рис. 50). О последнем завершении головы редко упоминается в научной литературе, однако на ряде памятников это четко видно, например, на известняковых рельефах из Пантикагтся (№ 288, 292). В архаический период у грифонов

is EVI XXIV

225

Скржинская M.B. Фантастические существа ... !3,!£3.!3.!£1.!£1.!£1^.!£1.!£1!3.!3.!3.!£1.!3.

вдоль шеи вились локоны, а серповидные крылья оканчивались закруглением, не имеющим аналогов в природе. Такие крылья изображали и у других фантастических существ, сирен, медуз, сфинксов, крылатых коней и др. В классический период художники начали всех их снабжать крыльями, более похожими на птичьи: они имеют угловатый излом и острое окончание (рис. 54-57, 60, 62). Однако давняя традиция представлять грифонов с серповидными крыльями не была полностью отвергнута в эллинистическое и даже в римское время; хорошие примеры такого рода представляют рельефы на капители известняковой колонны (№ 272; рис. 49) и на стснкс мраморного саркофага из Херсонсса (№ 294; рис. 51).

По памятникам искусства можно заключить, что в ряде преданий грифоны служили богам. Они ездили на них верхом или запрягали в свои колесницы. Страбон (VII, 12; С. 343) писал, что в святилище Артемиды на Пелопоннесе близ устья Алфея есть знаменитая картина «Артемида, уносящаяся на грифоне». Греческая Артемида имела многие черты древней малоазийской богини Владычицы зверей, поэтому в фольклоре возникло представление о подчинении ей свирепых грифонов. Древнюю богиню изображали женщиной, имеющей вместо ног расходящиеся в разные стороны растительные побеги. Такая фигура между двумя грифонами (№ 272; рис. 49) находилась на упомянутой капители какого-то монументального здания в Хсрсонссс.

На аттических вазах Афродита иногда нарисована едущей на колеснице, запряженной грифонами. Ваза с такой росписью найдена в Пантикапсс (№ 299). По верованиям эллинов, Афродита с помощью внушаемых сю любовных желаний усмиряла даже диких зверей и чудовищ, и в число последних входили грифоны. В письменных источниках эти предания не сохранились.

Аполлон чаще прочих богов имел своим спутником грифона, который иногда служил символом этого бога [Виноградов, Шауб, 2005, с. 220-221]. Наиболее яркий пример такого символа - львиноголовый грифон на пан-тпкапейских золотых статсрах IV в. до н. э. (№ 271; рис. 48). Видимо, то же значение имели орлиноголовые грифоны на других монетах, выпускавшихся в Пантикапее, Синдской гавани и в Хсрсонссс (№ 281, 287, 291).

В одном древнем предании об Аполлоне рассказывалось, что раз в несколько лет бог посещал сказочную страну гипербореев (Diod. II, 47), обитающих где-то далеко на севере за пределами северного ветра борея (Her. IV, 13). Аполлон летел туда по воздуху на грифоне или на лебеде. Древнейшее известное сейчас изображение Аполлона с грифонами найдено на острове Делосе, считавшемся родиной бога. Туда, согласно легенде, гипербореи ежегодно отправляли свои дары Аполлону (Her. IV, 33; Callim. Hymn. IV, 292; Paus. I, 31. 2). На острове у знаменитого во всем греческом мире храма справлялись Аполлонии, панэллинские празднества, в которых принимали участие ольвиополи-ты, херсонеситы и боспоряне [Граков, 1939, № 21-28]. Милетяне также считали грифона одним из символов Аполлона, поэтому изображения львиноголо-

Ifци-T).-f>gj£F|£IJ£IT£I 1-1 |£j!з.!дja jfiJala Боспорские исследования, вып. XXIV

вых и орлиноголовых грифонов входили в декор милетского храма этого бога [Heres, 1970, S. 149- 162; Charbonneaux, 1970, p. 30, fig. 24].

Афинские вазописцы иногда изображали Аполлона едущим на грифоне (LIMC, Bd. 1, 1985, S. 414- 415). Килик с таким рисунком, исполненным в IV в. до н. э., найден на хоре Херсонеса (№ 300). В IV-II вв. до н. э. выпускались херсонесские монеты с грифоном, символом Аполлона, на одной стороне и изображением его сестры Артемиды на другой (№ 291). Поэтому можно заключить, что в Северном Причерноморье издавна знали о грифоне как спутнике Аполлона. Подобное представление сохранялось и в первые века нашей эры, о чем свидетельствует фреска в пантикапейском склепе; там нарисован Аполлон с лирой, едущий на грифоне (№ 306; рис. 52).

Дионис был еще одним богом, которому покорялись грифоны. На одной краснофигурной вазе, хранящейся в Лувре, изображен Дионис на колеснице, которую везут его священные животные пантера, бык и грифон (Boardman, 1997, № 379). Эти звери служили также сатирам и менадам, спутникам бога, о чем также знали в Северном Причерноморье. Например, кожаный калаф, венчавший голову жрицы, похороненной в IV в. до н. э. в кургане Большая Близница, украшали золотые рельефные фигурки трех сатиров и шести менад. Одна из них едет на грифоне (№ 304; рис. 53), другая - на пантере.

Дионис верхом на грифоне изображен на многих вазах из некрополя Панти-капся (№ 301) и на двух пеликах из погребений Феодосии и Херсонеса (№ 302, 303). Так определил этого всадника К. Шсфолд, крупнейший знаток ваз «керченского стиля», к которым относятся рассматриваемые сосуды [Schefold, 1934, № 404, 409, 410, 454, 457, 539]. Некоторые ученые видят в этом персонаже Аполлона, так как он чаще других богов изображался с грифоном [Кобылина, 1951, с. 146; Онайко, 1977, с. 43]. Есть предположение, что это синкретическое божество, объединившее черты обоих богов [Шталь, 1994, с. 114]. Все современные исследователи признают названные вазы предназначенными специально для помещения в могилы так же, как и сосуды со сценами сражений грифонов с аримаспами и амазонками.

У греков издавна существовала традиция делать сосуды специально для похоронных ритуалов. Широко известны так называемые белые лекифы, производившиеся в V в. до н. э. в афинских керамических мастерских; картины на них иллюстрируют мифы о смерти и обряды на могилах [Petrakos, 1998, р. 171, fig. 149-150]. В античных государствах Северного Причерноморья также существовала подобная традиция. Например, в ольвийском погребении эллинистического времени находилась расписанная местным художником амфора со сценой прощания матери с дочерью и переправой души на лодке Харона [Зайцева, 1976, с. 98-99]. Наиболее выразительно этот обычай прослеживается на Боспоре. Сюда в IV в. до н. э. по специальному заказу доставляли из Афин множество ваз с особой росписью для использования во время тризны и для помещения в могилы. Во время поминок еду подавали на рыбных блюдах

Скржинская M.B. Фантастические существа ... ö.öJ3.!3J£l.!£l.S.!£lJ£l!3J£l.1il.!£5i3.

со сценой похищения Европы, а затем их разбивали и оставляли в насыпи кургана [Скржинская, 2005, с. 364-375]. А в могилы ставили преимущественно пелики, двуручные вазы с сильно расширяющимся книзу туловом. В росписях таких ваз нередко встречаются грифоны. Они сражаются с амазонками (№ 316-326; рис. 54) и с аримаспами (№ 338-348; рис. 55) или везут на себе грозного всадника, преследующего женщину. Такие сюжеты с участием грифонов, по наблюдениям археологов, украшали вазы в мужских погребениях [Шталь, 1989, с. 146; Schefold, 1934. S 147-148].

Тимпан у женщины, убегающей от всадника на грифоне, плющ и другие символы Диониса часто присутствуют на рассматриваемых вазах [Фомина, 1996]. Поэтому во всаднике на грифоне естественно видеть именно этого бога; здесь он выступает в своей хтонической ипостаси. Ей посвящался заключительный день дионисийского праздника Антестернй [Латышев, 1997, с. 137]. Тогда закрывали все храмы, вспоминали умерших, и дома для них варили ритуальное кушанье из всевозможных злаков. Известен миф о смерти и возрождении Диониса: в орфических гимнах пели о том, как титаны растерзали бога, а затем он воскрес (Diod. Sic. V, 75, 4). Греки верили, что, подобно возродившемуся Дионису, умерший человек начнет свое новое существование в загробном мире. Этим объясняется, почему изображения и символы Диониса находят в некрополях Северного Причерноморья. В ольвийских могилах обнаружено много свинцовых букраниев, изображающих череп быка или барана, украшенный листьями плюща и гроздьями винограда, а в погребениях Херсонсса и Боспора постоянно встречаются глиняные копии театральных масок, использовавшихся на дионисийских праздниках [Русясва, 2005, с. 392]. Эти маски в погребальном обряде знаменовали переход покойного в новое состояние.

Один лекиф из Пантикапея украшает иллюстрация сказания о грифонах, охраняющих золото, которое символизируют три золотых шарика у ног животного. В фигуре его противника, я полагаю, надо признать амазонку, а не аримаспа, как сказано в публикации сосуда (№ 320). У этой фигуры лицо и руки выделены белой краской, что делалось только у женщин. Таким образом, можно заключить, что в греческих сказаниях амазонки наряду с аримаспами пытались отнять золото у грифонов. В древней литературе этот сюжет не уцелел. Видимо, он возник в конце классической эпохи, потому что тогда появляются его иллюстрации на аттических вазах. Один из лучших образцов сохранился на кратере из Лувра [Boardman, 1997, № 414], там представлены грифоны, нападающие на пеших амазонок и на амазонку на боевой колеснице (рис. 56). Сцены сражений амазонок с грифонами встречаются на пеликах из Тиры и Хсрсонеса (№317, 321, 323), но они получили особую популярность на Боспоре: здесь найдены не только вазы (№ 316, 319, 320, 322), но и ювелирные изделия с таким сюжетом (№ 325, 326).

Часто трудно решить, изображена ли на вазе битва грифонов с конными и пешими аримаспами или с амазонками, так как мастера краснофигурной вазописи в отличие от своих предшественников, рисовавших в чернофигурном

!3S!3J3í3í£iMJ£L!£¡í£IÍ3í3.!£JÍ3í3J£IÍ£I. Боспорские исследования, вып. XXIV

стиле, редко пользовались белой краской для выделения открытых частей тела женщин, а выпуклость груди у амазонок вазописцы не рисовали. Например, одна пелика из Пантикапея украшена рисунком с редкой композицией: два грифона сражаются с возницей, управляющим боевой колесницей. К. Шефолд называет его аримаспом, а М.М. Кобылина амазонкой (№ 324). Мне кажется предпочтительным последнее толкование, ведь на вазах IV в. до н. э. в битвах с грифонами амазонки иногда выступают на боевых колесницах (рис. 56), а убедительных параллелей для подобного изображения аримаспов найти не удается.

С уверенностью можно считать амазонками фигуры с открытыми частями тела, окрашенными белым цветом. Аримаспы безусловно определяются, когда у них на голове нет шапки и видна короткая мужская прическа (рис. 55), как на пеликах из Нимфея и Пантикапея (№ 338, 342). В прочих случаях, возможно, амазонку от аримаспа отличали выбивающиеся из-под шапки пряди волос [Кобылина, 1951, с. 142, 143, рис. 4, 10].

Рассказы о сражениях с грифонами пользовались столь большой популярностью на Боспорс, что их иллюстрации заказывали не только вазопис-цам. Золотой калаф жрицы, погребенной в конце IV в. до н. э. в кургане Большая Близница, украшен подобным сюжетом (№ 325). На рельефе этого головного убора противники грифонов определяются в научной литературе то как аримаспы, то как амазонки. На мой взгляд, это несомненно амазонки, так как одна фигура изображена в фас и имеет оба глаза (рис. 57), а отличительной чертой аримаспов было наличие одного глаза. На рельефном украшении бронзового таза, найденного в одном погребении на Тамани, изображен грифон, терзающий поверженную амазонку (№ 62). У нес длинные волосы, а хитон не закрывает женскую грудь, поэтому нет сомнений, что это не ари-масп. В обеих композициях заметно, что преимущество на стороне грифонов.

Отсутствие в уцелевших письменных источниках сюжета о борьбе амазонок с грифонами до сих пор продолжает оказывать влияние на интерпретацию смысла некоторых произведений искусства. Например, на мраморном трофее с острова Родос представлена хорошо известная по вазописи группа: амазонка в греческом хитоне между двумя грифонами; однако в описании памятника сказано, что это аримасп [Ridgway, 2002, р. 80], хотя лицо изображено в фас и имеет два глаза.

В мифах об аримаспах говорилось не только об их сражениях с грифонами, но и о том, что чудовище можно приручить, если поймать его детенышем (Ael. De nal. Anim. IV, 27). Вероятно, это предание было знакомо художнику, расписавшему пелику из Пантикапея с изображением аримаспа верхом на грифоне (№ 347).

В некрополях Боспора, Ольвии и Херсонеса нередко встречаются пе-лики и леканы, украшенные головами коня или грифона рядом с женской головой (рис. 58) в греческом чепце, либо в скифской шапке (№ 327-337). Скорее всего, это амазонки [Schefold, S. 147-148], так как тип изображения

Скржинская М.В. Фантастические существа ... !£1.!£3.!з.!з.й.!£1.!£1.!£1.!з.!£1.!£!.!£1.!з.!з.

голов сходен с рисунками амазонок на других вазах, а кони и грифоны присутствуют в сценах амазономахии. Обычно же рядом с амазонкой одна голова коня, либо грифона (№ 327, 329-331), есть росписи, где показаны сразу амазонки, грифоны и кони (№ 332-331), или композицию из трех голов представляет амазонка в центре между грифонами (№ 337), а на крышках ле-кан рядом с головой амазонки бывает помещен лежащий грифон (№ 328).

Грифоны в греческом искусстве нередко стоят или сидят в ряду реальных зверей (№ 296-298) и птин (№ 295); вместе со встречающимися в природе хищниками эти чудовища нападают на травоядных животных (№ 306-315). Это косвенно указывает на веру эллинов в реальное существование грифонов.

Сцены терзания с участием грифонов встречаются на расписных вазах и ювелирных украшениях, на металлических сосудах и в декоре парадного оружия, а также на украшениях саркофагов (рис. 59). Жертвами грифонов бывают быки (№ 314, 315), кони (№ 307, 308, 311,313), лани (№ 306, 309). Видимо, в этом был заложен символический смысл, хорошо понятный тем, кто приобретал вещи с такими композициями. Ведь в сознании большинства эллинов, как и многих древних народов, в частности скифов, жизнь и смерть не противопоставлялись друг другу, а находились в единстве и рассматривались как необходимые элементы бытия. Смерть в роли условия постоянного обновления и омоложения включалась в жизнь и определяла ее вечное движение [Бахтин, 1990, с. 59]. Таким образом, мотив терзания хищниками разных животных обладал метафорическим обозначением смерти и возрождения. Объясняя смысл подобных сцсн в изобразительном искусстве, Д.М. Раевский писал: «Терзаемое существо как бы пог ибает заживо, до последнего мгновения оставаясь живой плотью, а поедающий его зверь - это живая могила. Именно такой вид смерти, когда умирающее существо в то же время как бы и не умирает, а остается жить в проглотившем его животном, наиболее соответствует идее смерти во имя сохранения жизни» [Раевский, 1985, с. 226, прим. 29].

Итак, образ грозного грифона, обитающего на границе с потусторонним миром, вошел в круг греческих представлений о смерти. Именно поэтому в погребения помещали вазы с изображением сражений аримаспов и амазонок с грифонами, а саркофаги украшали фигурами грифонов (рис. 51, 54, 55).

Кроме того, греки видели в грифоне бдительного стража. Эта его функция отразилась на памятниках, связанных не только со смертью, но и с ежедневной жизнью. Сидящий грифон на стенке мраморного саркофага из Хсрсонеса (№ 294) сторожит покой усопшего (рис. 51), а фигура идущего грифона (рис. 50) на известняковой плите, вставленной в стену Пантнкапся, охраняла город (№ 288). Ювелирные изделия с фигурами грифонов играли роль оберега своих владельцев. Таковы головы грифонов на золотых серьгах из Нимфея и Хсрсонеса (№ 278, 289), золотые бляшки для украшения одежды из боспорской мастерской (№ 284), печати на перстнях из Пантнкапся (№ 279, 280; рис. 60).

Лскиф афинского мастера Ксенофанта, найденный на Боспоре (№ 267),

S¡3J3J3i=íS!3J3Sl3i3SS!3SJ3J3. Боспорские исследования, вып. XXIV

дает нам возможность узнать об одном неизвестном теперь мифологическом сюжете с участием грифонов [Скржинская, J999, с. 128-129]. Ваза украшена фигурами двенадцати охотников, поражающих орлиноголового и львино-голового грифонов, а также двух кабанов и лань (рис. 61). Около семи персонажей написаны их имена: пять персидских и два греческих. Это указывает, что перед нами иллюстрация литературного произведения, а не устного предания, так как в фольклоре собственными именами наделяются обычно лишь два-три главных героя. Из описания охоты Ксенофант выбрал пять эпизодов, среди них Артамис убивает орлиноголового грифона, а Сейсам львиноголового. Присутствие фантастических животных явно указывает на мифологический сюжет, а не на изображение реальной охоты, как полагали некоторые исследователи [Блаватскнй, 1953, с. 268].

В исследовании, посвященном этому замечательному лекифу, Ю.А. Виноградов утверждает, что в декоре вазы отразилось представление эллинов о загробной жизни; все детали многообразных верований скомпонованы самим древним художником, а основные моменты композиции были воплощением пожеланий боспорянина, который заказал мастеру этот дорогой сосуд [Виноградов, 2007, с. 41-42]. Мне кажется, трудно представить, как заказчик и исполнитель собрали для своего замысла в одной композиции героев из разных времен, причем преимущественно персов: Абраком, сатрап Сирии, стал почему-то центральной фигурой, хотя естественнее в таком случае были бы цари Дарий или Кир, оказавшиеся на втором плане; Артамиса и Сейсама вспомнили из трагедий Эсхила, а греческих героев взяли из второстепенных лиц в сказаниях об аргонавтах.

Гораздо вероятнее поставить декор лекифа Ксснофанта в ряд иллюстраций мифов, известных в устном изложении или литературной обработке, где все эти герои объединялись в одном сюжете. На вазах V-1V вв. до н.э. часто использовали готовые композиции из крупных картин, приспособляя их к возможности отобразить на сосуде [Горбунова, Псредольская, 1961, с. 104; Виппер, 1972, с. 142, 143, 147]. Скорее всего, Ксенофант, возможно по желанию своего заказчика, воспроизвел на лекифе понравившуюся ему картину; ведь в IV в. до н. э. многие боспорянс ездили в Афины. Конечно, художник и покупатель знали содержание литературного произведения об охоте персидских и греческих героев на грифонов и других зверей.

Важно отметить, что грифон в Херсонесе и на Боспоре чаще прочих фантастических существ появлялся на местных произведениях искусства. К древнейшим памятникам такого рода относятся монеты. Старшие из них чеканилась в Синдской гавани в конце V в. до н. э., на них представлен орлиноголовый грифон с серповидными крыльями, садящий перед хлебным колосом (№ 281). В IV в. до н. э. выпускались знаменитые золотые статеры Пантикапея с головой сатира на аверсе и львиноголовым грифоном на реверсе (№ 271; рис. 48). Перья его крыльев имеют серповидное завершение, однако орлиноголовый грифон на других пантикапейских монетах того же века снабжен острыми крыльями,

Скржинская М.В. Фантастические существа ... !з.!заз.!з^.!=1.!зМ!з.!^!51ЙЖ

сходными с теми, которые мы видим на росписях ваз и ювелирных изделиях этого времени. Монеты Хсрсонсса несут изображения только орлино-головых грифонов (№ 291); их чеканили в последней трети 1У-Н вв. до н.э.

Из местных произведений с изображениями грифонов назовем еще известняковые плиты из Пантикапся (№ 288, 291) и капитель из Хсрсонсса (№ 272), золотые бляшки, сделанные в боспорской мастерской (№ 268, 284), мозаичный пол богатого ольвийского дома (№ 298), роспись пантикапейского склепа (М° 305).

Грифон издавна входил в круг персонажей скифского фольклора [Михай-лин, 2003, с. 98-100, 123, 153], о чем свидетельствуют его изображения в скифском «зверином стиле» [Степи европейской части СССР, 1989, табл. 37]. Созданный в греческом искусстве классического времени образ орлиноголового грифона с большими птичьими крыльями существенно повлиял на измененнс зрительного представления об этом чудовище у варваров. Греческие мастера иллюстрировали скифские сказания, но облик их персонажей передавали в своей манере. В 1\МН вв. до н. э., когда импорт произведений прикладного греческого искусства в Скифию был наиболее интенсивным, население Восточной Европы представляло грифонов, если так можно сказать, глазами эллинов. Примером этого служат сцены терзания грифонами разных зверей на золотой пекто-ралн из Толстой могилы, на знаменитой серебряной вазе (рис. 62) и обкладках меча из кургана Чертомлык, на браслете из кургана Куль-Оба и др.

Анализ памятников изобразительного искусства в сочетании с немногочисленными античными письменными источниками приводит к следующим выводам о роли грифонов в представлении греков, живших в Северном Причерноморье.

В греческом фольклоре и литературе грифон занимал более скромное место, чем в изобразительном искусстве. Мифы о грифонах колонисты принесли в Северное Причерноморье из Милста, своей метрополии. В ряде преданий грифоны выступали спутниками богов Диониса, Артемиды, Афродиты, но чаще всего Аполлона. На Боспорс в классический период грифон стал одним из главных атрибутов Аполлона, верховного бога местного пантеона.

Грифон в мифологии эллинов описывался как бдительный страж, поэтому его изображения на ювелирных украшениях служили оберегами их владельцев, а в монументальном искусстве он мог выступать как хранитель города.

В рассказах о грифонах ареал их обитания находился на рубеже с потусторонним миром, где они сражались с мифическими амазонками и аримаспами. Вазы с иллюстрациями этих сказаний помещали в могилы; ведь, по верованиям эллинов, душа умершего должна была перейти в тот мир, на границе с которым жили грифоны. Эти предания пользовались наибольшей популярностью на Боспоре.

Греческие колонисты с первых лет жизни на новой родине и до конца античности знали мифы о грифонах. Однако, их количество, роль и значение были не одинаковыми в каждом государстве. Все стороны разнобразной семантики образа можно проследить на Боспоре и в Хсрсонесе, но у херсо-неситов грифон занимал более скромное положение, чем у боспорян. В ми-

!£Ti3i3i£i.!£il£5i£iJ£iJ3i£iJi]i3.!£iiiij£Ji£j.L3. Боспорские исследования, вып. XXIV

фологии ольвиополитов грифон не играл заметной роли, и его не выделяли здесь как атрибут Аполлона. О Тирс трудно сказать что-либо определенное из-за отсутствия достаточного количества археологических материалов.

Созданный в искусстве эллинов образ орлиноголового грифона в IV-III вв. до н. э. существенно повлиял на зрительные представления скифов об этом чудовище.

Крылатые кони и другие фантастические звери

В середине и второй половине VI до н. э. клазоменские вазописцы часто рисовали на вазах взлетающего крылатого коня [Копейкина, 1979, с. 17, 18]. Амфоры с такой росписью охотно покупали в Ольвии, Борисфене и Пан ги-капее (№ 349-351). Может быть, на этих вазах нарисовано рождение Пегаса, но вполне вероятно, что крылатые кони в архаический период были персонажами теперь не известных мифов, и клазоменские художники имели в виду какой-то неузнаваемый сейчас сюжет.

Начиная с V в. до н. э., изображение крылатого коня уверенно отождествляется с Пегасом. Наиболее известное предание с его участием относится к циклу сказаний о Беллерофонтс. Греки называли Пегаса сыном Посейдона и Медузы и считали, что боги Посейдон или Афина подарили эту сказочную лошадь Беллерофонту (Scol. Horn. II. VI, 155; Paus. II, 4, 1). В других версиях мифа герой сам ловил и укрощал Пегаса (Pind. Ol. XIII, 60; Strab. VII, С. 379). Он совершил несколько подвигов, выполняя труднейшие задания Иобата, царя Ликии. По его велению, Беллерофонт вступил в бой с Химерой. Ее тело состояло из соединения голов и туловищ льва, козы и змеи. Трехглавая огнедышащая Химера обитала в горах Ликии и наводила ужас на людей, опустошая окрестности. К ней невозможно было подойти, так как одна из се голов изрыгала пламя. Беллерофонт смог одержать победу с помощью крылатого коня Пегаса, который вознес своего седока высоко над землей, и оттуда, стреляя из лука, герой убил чудовище. (Hes. Theog. 319-325; Apollod. Bibl. II, 3, 2).

О Пегасс существовали и другие мифы. На горе Геликон в Беотии он ударом копыта выбил источник Гиппокрену, дарующий вдохновение поэтам (Paus. I, 31, 9; IX, 31, 3), а на Олимпе этот чудесный конь доставлял Зсвсу громы и молнии (Hes. Theog. 284- 286).

Привозные кизикипские статеры второй половины V в. до н. э. (№ 357) и более поздние местные монеты Пантикапся и Херсонеса (№ 361, 364, 366) определенно свидетельствуют о знании мифов о Пегасе в Северном Причерноморье. В богатой семье на азиатской стороне Боспора приобрели дорогой серебряный килик с иллюстрацией мифа о Бсллсрофонте. На дне сосуда выгравирована фигура сидящего на Пегасе героя в момент его борьбы с Химерой (№ 355). Крылатый конь, изображенный на вазах (рис. 63) и ювелирных изделиях, мог отождествляться не только с Пегасом, но также символизировать необыкновенную быстроту или быть каким-то архаическим демоническим

Скржинская M.B. Фантастические существа ... !£3.!3.!£iJ£l.[£i.!£i.!£i.!£i.!£i.,£[i£ii3i3i3.

животным (Staler, 1984, S. 246). Так двояким образом можно толковать смысл росписей чсрнофигурных килика и киафа из Борисфсна и Ольвии (№ 353, 354). Фигурки крылатых коней на золотых бляшках из Нимфея (№ 362), серьгах из Пантикапея (№ 358) и подвеске из слоновой кости, найденной на Тамани (№ 363), вероятно, имели не только декоративное значение. О связи крылатого коня с потусторонним миром свидетельствует присутствие Пегаса среди украшений деревянного саркофага из некрополя Пантикапея (№ 367).

К числу древних фантастических животных относятся также крылатые кабаны, быки и змеи. Изображения такого кабана встречаются на монетах Кизика и Самоса, с которыми города Северного Причерноморья вели оживленную торговлю. Подобные монеты послужили образцами для бос-порских мастеров, украшавших фигурой крылатого кабана золотые бляшки. Они найдены в курганах Куль-Оба и Втором Семибратнем (№ 360).

В IV - III вв. до н. э. боспоряне хорошо знали миф с участием крылатого льва Об этом свидетельствуют изображения на местной золотой пантикапейской монете (№ 359) и на серебряном украшении парадного убранства коня (№ 365).

Крылатые змеи или драконы упоминались в широко известном мифе о Триптолеме. Ему Демстра вручила зерна пшеницы и велела научить людей выращивать этот злак. Богиня дала Трнптолсму колесницу, запряженную крылатыми змеями, чтобы он смог объехать многие земли (Apollod. Bibl. I, 5, 2; Hyg. Fab. 147). На двух кизнкинских статерах, найденных в Мир-мскии, можно видеть пару крылатых змей, везущих Триптолема (№ 356).

Кроме упомянутых фантастических существ, в греческих мифах встречались и другие подобные создания. Однако археологические находки на Боспоре, в Хсрсонссе, Ольвии и Тире не дают оснований считать, что они играли сколько-нибудь заметную роль в культуре, религии и искусстве местного греческого населения.

Заключение

В итоге проведенного исследования можно сделать определенные выводы о роли фантастических существ в античных государствах Северного Причерноморья. Изображения и мифы об их деяниях были известны здесь с первых лет появления греков в новых колониях и до заката античности. Уже в архаический период в изобразительном искусстве выработался узнаваемый тип каждого фантастического существа, так что зритель сразу ассоциировал ту или иную фигуру с ее фольклорным или литературным образом.

Наибольший интерес эти создания вызывали в VI-IV вв. до н. э. Некогда грозные и внушавшие ужас, они постепенно теряли устрашающие звериные черты, как видно по их изображениям, в частности и по найденным в Северном Причерноморье. Это отвечало изменению представлений о них, отразившихся в античной литературе. Вера в реальность фантастических существ угасала раньше всего в среде образованной части общества. Платон в диалоге

§]S3j3i3i3J3MJ3j£i!3J£L!3iä!3j3M Боспорские исследования, вып. XXIV

«Федр» (229 е) причислил химер, пегасов и гиппокентавров к прочим нелепым чудовищам, «существование которых вряд ли можно объяснить». В I в. до н. э. Диодор Сицилийский посвятил изложению мифов большой раздел «Исторической библиотеки». По его словам, многие древние сказания вызывали недоверие, например, современники писателя не верили в возможность появления даже в далеком прошлом таких созданий, как кентавры (Diod. Sic. IV, 8, 4).

Изобразительное искусство в настоящее время оказалось главным источником наших знаний о месте фантастических существ в культуре, религии и устных рассказах греков, живших в Северном Причерноморье. Археологические материалы дают возможность лучше всего осветить эту тему в отношении Боспора, достаточно много узнать об Ольвии и Херсонесе и совсем мало о Тире.

В иллюстрациях того или иного мифа художники выбирали один особо важный момент, полагая, что зритель знает всс прочие подробности. В ряде случаев иллюстрация могла вызывать ассоциации с разными мифами. Например, Геракл неоднократно сражался с кентаврами, так что изображение героя рядом с кентавром соответствовало разным мифологическим сюжетам.

В религии Тиры, Ольвии, Херсонеса и Боспора некоторые фантастические существа играли определенную роль. В VI-III вв. до н. э. маски Горгон украшали храмы в Ольвии, Нимфее и Феодосии. Всюду во время дионисий-ских празднеств появлялись ряженые в костюмах сатиров и вакханок, а на боспорских праздниках Аполлона вспоминали грифона, священное животное этого бога. Ольвиополиты использовали в качестве вотивов свинцовые пластинки с изображением сирсн и кентавров.

Присутствие разнообразных фантастических существ на росписях многих сосудов, составлявших часть парадного сервиза в домах греков, указывает на то, что в Ольвии, Херсонесе и на Боспоре рассказы о них звучали во время застолья. Их изображения на посудс и на ювелирных изделиях играли роль распространенного в VI-III вв. до н. э. декора и служили также апотропеями. Они выступали в роли персонажей гомеопатической магии. Согласно древней пословице similia similibus curantur (подобное излечивается подобным), считалось, что вид страшных чудовищ отвращал от владельца подобного изображения действия злых сил.

Почти всс фантастические существа включались в рассказы о потустороннем мире. Их изображения сопровождали покойного в последний путь, о чем свидетельствуют помещенные в могилы расписные вазы, ювелирные изделия, а также украшения саркофагов и надгробий.

Археологические находки дают представление о большой серии общегреческих мифов, которые знали в Ольвии, Херсонесе и на Боспоре. К ним относятся предания о сатирах и силенах, веселых спутниках Диониса, о музыкальном состязании Аполлона и силена Марсия, о сражениях грифонов с аримаспами и амазонками, а также цикл мифов об участии кентавра Хиро-на в судьбе Пелея и Фетиды и их сына Ахилла, рассказы о сладкоголосых

Скржинская M.B. Фантастические существа ... !£J.l£i.!£iJ£i.L3.!£i.!3.!£L&i£l.!£l.!3.!3i£i.

сиренах, об ужасных горгонах, о битвах Геракла с кентаврами, о населяющих морские глубины тритонах и гиппокампах и некоторые другие.

Человеческие черты миксантропических существ отражались не только в их облике, но и в действиях, на которые способны лишь люди. Так сатиры, силены и Пан виртуозно играли на музыкальных инструментах и умели танцевать, а сирены кроме этих способностей еще обладали даром изумительного пения; кентавр Хирон славился как воспитатель греческих героев и искусный лекарь.

Особый интерес вызывают иллюстрации мифов, не известных по уцелевшим письменным источникам. К ним относятся особо популярные на Боспоре предания о сражении амазонок с грифонами, о прорастающей Деве, о морских драконах. Следует отметить, что все эти персонажи встречаются на привозных изделиях, так что они были известны и за пределами Северного Причерноморья. Вообще не удастся выделить какие-либо мифы или особые представления о фантастических существах, характерные только для местных жителей. Возможно, только сказание о путешествии Европы на остров Крит было своеобразно истолковано боспорянами как переход души в иной мир и проводниками туда были избраны Тритон и нереиды; однако сюжет и участники местного варианта мифа не отличались от известных литературных изложений, появившихся в других греческих городах.

Есть немало изображений фантастических существ, роль которых не ясна. С этим сталкиваются не только современные исследователи. Павсаний, описывая различные произведения искусства, неоднократно отмечал несоответствия известных мифов с их иллюстрациями, например, картины Полигнота на темы Троянской войны отличались от описания соответствующих эпизодов в широко известных поэмах «Киприи» и «Малая Илиада» (Paus. X, 25, 26).

Предметы массового местного производства показывают, насколько широко в повседневной жизни распространялись представления о фантастических существах. На монетах Боспора и Херсонеса чеканили фигуру грифона, пантикапей-ские монеты долгое время украшала голова сатира, а ольвнйские - маска горго-ны. Формы и штампы свидетельствуют о том, что в Хсрсонссс отливали терракотовые маски спутников Диониса, в Фанагории украшали сосуды рельефом сирены, а в Ольвни производили бляшки с головой горгоны. Во многих городах Боспора пользовались мебелью, украшенной изготовленными местными мастерами костяными вставками в виде головы силена и приносили в дар богам терракотовые статуэтки фантастических существ, сделанные из местной глины.

В Северном Причерноморье представления о фантастических существах развивались в русле присущей всем грекам традиции. Однако, как и в других государствах, мифы об этих созданиях пользовались разной степенью популярности в каждом городе и его округе. Например, грифоны играли важную роль в мифологии боспорян и занимали заметное место в Херсонесе, а в Ольвни и Тире ими интересовались заметно меньше. Зато в архаический период в Ольвип горгонам и сфинксам уделялось гораздо больше внимания, чем в прочих полисах этого региона.

Ё1!£11£1|£1|£11£1]£1.!£1]з1£1]£11Е11з1£1|£1|£1]£1. Боспорские исследования, вып. XXIV

Каталог1 Спутники Диониса

Силены

1. Воины, ведущие связанного Силена к царю Мндасу. Чернофигурная гтелика. Вторая половина VI в. до н. э Пантикапей. ОАК 1911,с. 26. рис. 42; ИАРК.с. 262.

2. Силен рядом с Дионисом, стоящим около Аполлона. Черпофигурный лекиф. Последняя треть VI в. до н. э. Ольвия. ИАК, 1906, с. 156, рис. 104; АНО, с. 38, №9.

3. Бегущий Силен с большим мехом вина на спине Чернофигурная ольпа. Конец VI в. до н. э. Ольвия. АНО, с. 64, № 79.

4. Силен, преследующий нимфу. Черпофигурный скифое. Конец VI в. до н.э. Ольвия АНО, с. 96, № 123.

5. Пирующий Силен. Ионийский кратер. VI в. до н. э. Ольвия. Леви 1964,с. 14,рис. 10.

6. Силен, несущий нимфу. Инталия на агате. VI в. до п. э. Пантикапей. АГСП, 1984, табл. 159, 2.

7. Силен на муле. Черпофигурный килик. Начало V в. до и. э. Ольвия. АНО, с. 39, № 10.

8. Силен, Дионис и вакханка. Чернофигурная ольпа. Начало V в. до н. э. Ольвия. АНО, с. 38, № 8.

9. Полулежащий на подушкеСилен между двух танцующих вакханок. Чернофигурная ойнохоя. Начало V в. до и. э. Ольвия. АНО, с. 52, № 50.

10. Силен и Дионис. Черпофигурный килик. Начало V в. до п. э. Ольвия. АНО, с. 66, №82.

11. Бегущий Силен. Медальон чернофигурного килика. Начало V в. до н. э. Ольвия. АНО. с. 95, № 140.

12. Силен, пьющий вино из амфоры. Кизикинский статер. Вторая половина V в. до н. э. Мирмекий. Мирмекийский клад, 2004, № 35; Абрамзон и др., 2006, № 48.

13. Сидящий Силен. Кизикинский статер. Вторая половина V в. до н. э. Мирмекий. Мирмекийский клад. 2004, № 38; Абрамзон и др., 2006, № 46.

14. Силен, наливающий в канфар вино из амфоры. Кизикинский статер. Вторая половина V в. до н. э. Мирмекий. Мирмекийский клад, 2004, №39; Абрамзон и др., 2006, №47.

15. Силен с маленьким Дионисом на руках, сатиры и Пан, преследующие нимф. Крышка краснофнгурной леканы. 360 г. до н. э. Пантикапей. ОАК 1861, с. 28, табл. 2; 1ЖУ, № 18.

16. Танцующий Силен, играющий на аулосе. Бронзовый перстень. Первая половина IV в. до н. э. Горгнгтпия. Трейстер, 1982, с. 67, рис. 10.

17. Силен Марснй в сцене состязания с Аполлоном. Краснофигурная пелика. Пантикапей. 340-330 гг. до н. э. ДБК, табл. 57; № 370; Музы и маски, 2005, № 32.

18. Силен Марсий в сцене состязания с Аполлоном. Краспофигурпый кратер. IV в.дон. э. Херсонес. ОАК 1904, с. 68, рис. 104; ЫМС. Вс). 6, Б. 372. № 34.

19. Актер в костюме Силена. Мраморный рельеф. IV в. до н. э. Пантикапей. Гайдукевич, 1949, с. 162. рис. 27.

1 В каталоге указано место находки предмета, даны ссылки на его издание и датировка по этому изданию; это представительная, но, конечно, не полная подборка изображений фантастических существ на предметах искусства из античных государств Северного Причерноморья

Скржинская М.В. Фантастические существа ... !з.!з]£5.!з.!£1!£1.!£1.!з.!£5.!з.!£1.!5.!£5.!з.

20. Силен. Терракотовая маска. Конец IУ-Ш в. до н. э. Пантикапей. Музы и маски, 2005, №97.

21. Силен. Терракотовая маска. III в. до н. э. Херсонес. Белов, 1948, с. 83, табл. 11.

22. Силен. Формы для отливки терракот. III в. до п. э. Ольвия, Херсонес. Леви, 1970, с. 46, табл. 22; АП,№74.

23. Силен. Рельеф на костяных пластинках местного производства. Эллимистический период. Пантикапей, Мирмекий, Нимфей, Фанагория, Кепы. Сокольский, 1971, табл. 4; Финогенова, 1984, с. 175.

24. Силен с маленьким Дионисом на руках. Терракотовая статуэтка. Хора Ольвии Щеглов, 1970, с. 56.

25. Силен верхом на козле. Терракота 1Ы вв. до н. э. Мыс Зюк (Боспор). Масленников 2006, с. 29, рис. 8.

26. Лысый Силен. Терракотовая маска. I в. н. э. Мирмекий. Денисова 1981, с. 66, габл. 21 ж.

27. Маски Силена, Диониса, Сатира и вакханки. Мраморный рельеф па стенке саркофага. II в. н. э. Херсонес. АП,№ 179; АСХ, №459, рис. 182, 183.

28. Маска Силена. Фрагмент мраморного рельефа. II в. н. э. Херсонес. АСХ, №18, рис. 16.

29. Маска Силена. Украшение мраморной архитектурной детали римского времени Мирмекий. АП, № 130.

Сатиры

30. Танцующие сатиры и нимфы. Хиосский динос. Вторая четверть VI в.дон. э. Березань. Копеикина, 1986, с. 33.

31. Сатир и козел. Клазоменская амфора. Середина VI в. до н. э. Ольвия. Лезн, 1972. с. 48, рис. 14, 3.

32. Танцующие сатиры. Клазоменская амфора. Третья четверть VI в. до н. э. Пантикапей. Сидорова 1968. с. 115, рис. 6.

33. Два сатира. Хиосский канфар. Третья четверть VI в. до н. э. Пантикапей. Сидорова, 1968, с. 155, рис. 106.

34. Три сатира и нимфа на плече у сатира. Чернофигурныйлекиф. Вторая половина VI в. до н. э. Ольвия. Леви 1972, с. 52, рис. 15.

35. Два танцующих сатира перед сидящим Дионисом. Чернофигурныйлекиф. Конец VI в. до н. э. Пантикапей. Борисковская, 1997, с. 28, рис. 4.

36. Сатир и козел. Чернофигурный лекиф. VI в. до н. э. Ольвия Скуднова, 1958, с. 128, рис. 6.

37. Сатир, нимфа и Дионис. Чернофигурная амфора. Рубеж VI-V вв. до п. э. Ольвия. ОАМ, № 50.

38. Сатиры и Дионис. Два чернофигурпых килика. Рубеж VI-V вв. до н. э. Ольвня. АНО, с. 64, № 82; с. 95, № 140.

39. Сатир с лирой и две нимфы с кроталами. Чернофигурный скифос. 500 г до н. э. Березань. ББ, № 149.

40. Сатир с кифарой и убегающая вакханка. Чернофигурный скифос. 480 г. до н. э. Нимфей. Горбунова, 1983, № 154.

41. Сатир, преследующий вакханку. Краснофигурная ойнохоя. 470 г. Пантикапей. Передольская 1967, с. 138.

42. Сатир. Терракотовая статуэтка Середина V в. дон. э. Пантикапей. Силантьева, 1972. с. 45, рис. 9.

Üi£i!£ii£ii3j3i3.!£ij3j£ij£ii£ii£3l£ij£ii£ii3. Боспорские исследования, вып. XXIV

43. Сатир и защищающаяся тирсом вакханка. Краснофнгурный килик. 460 г. до н. э. Пантн-каней. Передольская, 1967, с. 131, № 148.

44. Сатир с тирсом. Краснофнгурный кратер. 440-430 гг. до и. э. Херсонес. Зедгенидзе, 1978, с. 69, рис. 1.

45. Сатир, наливающий вино в ритон. Краснофнгурный аск. 430 г. до и. э. Нимфей. Vickers, 2002, р. 28. pi. 8.

46. Сатир, играющий на аулосе, и вакханка с тирсом и факелом в днонисийском шествии. Краснофнгурный кратер. Вторая половина V в. до н. э. Никоний. Секерская, 1989, с. 99-100, рис. 64.

47. Сатнрсбарбптоном в днонисийском шествии. Краснофнгурный кратер. Конец V в до н. э. Синдская гавань. Шедевры, 1987, с. 108, рис. 9.

48. Сатиры, играющие на аулосе и барбнтоне в сцене встречи Аполлона с Дионисом. Конец V в. до н. з. Пантикапей. OAK 1861, табл. 2- 4.

49. Актеры с масками сатиров и Паппосилена. Красиофигурная ойнохоя. Рубеж V-1V вв. до н. э. Фанагория. Музы и маски, 2005, № 29.

50. Сатир, вакханка и Дионис. Краснофнгурный кратер. Рубеж V-IV вв. до и. э. Пантикапей. Лосева, 1962, с. 175, рис. 4, 2.

51. Сатир, две вакханки и Дионис. Краснофнгурный кратер. Рубеж V-1V вв. до н. э. Херсонес. OAK 1904, с. 38, рис. 55; Белов, 1948, табл. 4.

52. Танцующие сатир, Пан и вакханка. Красиофигурная пелика. 370-360 гг. до и. э. Пантикапей. Музы и маски, 2005, №31.

53. Сатир, преследующий вакханку. Красиофигурная пелика. 370-360 гг. до н. э. Феодосия. Вдовиченко, 2003, с. 90, № 52.

54. Сатир, Дионис п вакханка. Алулийский кратер. Вторая четверть IV в. до н. э. Боспор. Вдовиченко, 2003, с. 87, № 45.

55. Сцена из сатировской драмы. Красиофигурная ойнохоя IV в. до к. э. Пантикапей. Передольская, 1967, с. 63.

56. Сатир с аулосом, аккомпанирующий танцующей вакханке. Красиофигурная пелика. IV в. до и. э. Пантикапей. Ашнк, 1849, с. 23; ДБК, табл. 63.

57. Головы сатиров. Золотое ожерелье. IV в. до н. э. Курган Большая Близница. Артамонов, 1966, № 306.

58. Сатир. Монеты Пантикапея и Фанагорнн. IV - III вв. до и. э. Зограф, 1951, с. 173; БЦ, табл. 1, 2; Анохии, 1986, табл. 3.

59. Молодой сатнр. Терракотовая маска. Херсонес. III в. до н. э. Белов, 1948, табл. 11.

60. Сатнр. Терракотовая маска. 1 в. до и. э. - I в. н.э. Пантикапей. Музы и маски, 2005, № 98.

61. Молодой и старый сатир. Две терракотовые маски эллинистического времени. Оль-вия. Русяева, 1979, с. 85.

62. Молодой сатнр. Терракотовые маски местного производства. I ll вв. н.э. Пантикапей. 11а краю ойкумены, 2002, № 223- 226.

Паи

63. Пан. Костяная статуэтка. Вторая половина V в.дон. э. Никоний. Секерская, 1989, с. 109, рис. 65, 5.

64. Пан, играющий на сиринге. Украшение серебряного браслета. IV в. до н.э. Ольвия Alexander, 1928. р. 39. lab. 84.

Скржинская М.В. Фантастические существа ... !3.!£J.!3.!3.!=i.!=i!3M!3.!3MJiii£ilil

65. Пан, играющий на аулосе и две вакханки, Полихромная нелика III в. до н. э. Папти-капей. АГСП, 1955, с. 382, рис. 20.

66. Пан рядом с Дионисом. Рельеф на терракотовом алтарике. Ill в. до н. э. Ольвия. Леви, 1970, табл. 21.

67. Пан. Терракотовая маска. III в. до н. э. Херсонес. Белов. 1948, табл. 11.

68. Пан. Терракотовая маска. I в. до н.э. -I в. н. э. Пантикаией. Музы и маски, 2005, №99.

69. Пан. Терракотовая маска. I в. н. э. Мирмекий. Денисова, 1981, табл. 21 е.

70. Пан. Надгробная иззестняковая плита. I в. н. э. Фанагория. Кобылина, 1973, с. 176-177.

71. Пан и силен. Рельефное украшение храма Диониса. Первые века н. э. Горгиппия Алексеева, 1997, c.'l00-103, 237.

72. Пан и силен. Рельеф из некрополя Нимфея. II в. п. э. АГСП, 1955, с. 315, рис. 31.

Вакханки

73. Вакханка с кроталами и бородатый Силен перед сидящим Дионисом. Черпофигур-ный лекиф. Рубеж VI - V вв. до н. э. Пантнкапей. Борисковская, 1997, с. 28, рис. 3.

74. Две танцующие вакханки на фоне виноградных лоз. Чернофигурная ойиохоя. Начало V в. до н. э. Ольвия. АНО, с. 37, №6.

75. Танцующая вакханка перед сидящим Дионисом. Чернофигурная ойнохоя. Начало V в. до н. э. Ольвия. АНО. С. 124. № 192.

76. Танцующие вакханки с кроталами перед Дионисом. Чернофигурный лекиф. Начало V в. до и. э. Пантикапей. Борисковская, 1997, с. 28. рис. 9.

77. Танцующие вакханки с кроталами перед Дионисом. Краснофигурный кратер. 480-475 гг. до н.э. OAK. 1903. С. 120. Рис. 51; Передольская, 1967, с. 57. № 58, табл. 38.

78. Вакханки па празднике Леней. Краснофигурный стамнос. Середина V в. до и. э. Пантнкапей. Лосева, 1984, с. 125-132.

79. Вакханка с пантерой. Обломок краснофигурного сосуда. Первая половина IV в. до н. э. Ольвия. Брашинский, 1965, с. 98, рис. 35, 7.

80. Вакханка на колеснице, запряженной двумя пантерами. Обломок краснофигурного сосуда. IV в. до н. э Пантнкапей. OAK 1959, с. 74, табл. 3.

81. Вакханки с тирсом, ланью и пантерой. Пара золотых серсг. Середина IV в. до п. э. Пантикапей. Музы и маски, № 141.

82. Вакханки, едущие на пантере и на грифоне. Золотые бляшки в декоре диадемы. IV в. до н. э. Курган Большая Близница (Тамань). Артамонов, 1966, №286, 288

83. Вакханка с тирсом и бегущий сатир. Золотая бляшка в декоре диадемы. IV в. до и. э. Курган Большая Близница (Тамань). Артамонов, 1966. №290.

84. Танцующая вакханка и сатир с тимпаном. Золотые бляшки. IV в. до п. з. Курган Большая Близница (Тамань). Артамонов, 1966, № 310, 311.

85. Вакханка с ножом и ягненком в руках. Золотая бляшка. IV в. до н. э. Курган Большая Близница (Тамань). Артамонов 1966. №289.

86. Вакханка. Терракотовая маска. III в до н. э. Херсонес. Белов, 1948, табл. 11.

87. Вакханка в плющевом венке с тимпаном над головой. Терракотовая статуэтка. IJ в. до н. э. Пантикапей. Музы и маски, № 116.

88. Вакханка. Мраморный рельеф. II- III вв. и. э. Херсонес. АСХ, № 13.

Кентавры

89. Геракл, преследующий кентавра. Чернофигурный лекиф. 540-530 гг. до п. j Ольвия. АНО, с. 97, № 144.2.

S3j3i3j3i3i£j.!£5i£ij£ij£ijaj£ii3i3i£^ Боспорские исследования, вып. XXIV

90. Кентавр с камнем в руке. Обломок клазоменского сосуда. Вторая половина VI в. до н. э. Пантикапей. OAK 1914-15. с. 85, рис. 134; Книпонич, 1955, с. 362, рис. 7.

91. Кентавре камнем в руке. Чернофигурный килпк. Третья четверть VI в. дон. э. Бере-зань. Горбунова 1976. С. 95. Рис. 1; Она же. 1982. С. 40. Рис. 3.

92. Скачущий кентавр. Чернофигурный килик. Третья четверть VI в. до н. э. Ольвия. Леви 1972, с. 52, рис. 15.

93. Сражение с кентаврами. Краснофигурный килик мастера Эпиктета. 520-510 гг. до н.э. Березань. Ильина 2000, с. 147, рис. 4.

94. Борьба кентавра с Гераклом. Чернофигурный лекиф. Конец VI в. до н. э. Тамань ИАК, № 56, с 28; На краю ойкумены. 2002, № 12.

95. Сражение кентавров и лапнфов. Чернофигурная амфора. VI в. до н. э. Пантикапей. OAK 1914-15, с. 85. рис. 134; Книпович. 1955, с. 362, рис. 7.

96. Пелей, передающий Ахилла на воспитание кентавру Хирону. 500 г. до н.э. Ольвия. АП, № 31; ОАМ, №51; LIMC.Bd. I.S.46,№59.

97. Кентавре камнем и два воина. Чернофигурная ойнохоя. Начало V в. до н. э. Ольвия. АНО.с. 138, № 219. 11.

98. Кентавр, Геракл и Деяннра (?). Чернофигурный лекиф. 500-490 гг. до н.э. Ольвия. АНО, с. 99, № 148.

99. Кентавр, хватающий женщину. Краснофигурная чаша мастера Мидия. Пантикапей. Последняя четверть V в. до и. э. OAK 1869, табл. 4.

100. Кептавр Несс, похищающий Деяниру (?). Обломок краснофигурной вазы. Первая половина. IV в. до п. э. Пантикапей. OAK 1869, с. 187, табл. 14.

101. Геракл, спасающий Деяниру (?) от кентавра Несса. Краснофигурная пелика. 350-340 гг.до н.э. Большая Близница (Тамань). OAK 1865,с. 107-110, табл. 4; UKV, № 396; ГЗ, с. 184, рис. 57.

102. Геракл, освобождающий дочь царя Дексамена от свадьбы с кентавром Эвритионом. Краснофигурная пелика. 340 г. до н. э. Пантикапей. ДБК, табл. 53; UKV, № 365; LIMC.Bd. 3,S. 359,№5.

103. Кентавр, борющийся с хищным животным. IV в. до п. э. Кост яная пластинка. Пантикапей. Финогенова. 1984. с. 174. рис. 3.

104. Кептавр. Сердоликовая инталия. Конец IV-начало III в. до и. э. Пантикапей. OAK 1875, с. 32. табл. 2; Неверов 1975, с. 39. рис. 5.

105 Кентавр. Мегарская чаша. II в. до п. э. Тира. Самойлова 1984, с. 121, рис. 1.

106. Кентавр. Свинцовая пластинка эллинистического времени. Ольвия. Зайцева 2004. С. 146. Табл. 11.

107. Кептаврида. Свинцовая пластинка эллинистического времени. Ольвия. Зайцева 2004, с. 146, табл. 11.

108. Кептавр. Рельеф надзух краенолаковыхсветильниках римского времени. Пантикапей, мысЗюк. OAK. 1913-15, с. 96, рис. 162; Сокольский 1969, с. 71.

109. Кентавры. Украшения двух деревянных саркофагов. Конец I - начало II в. н. э. Пантикапей. Сокольский, 1969, табл. 39, 3- 4; 43, 1.

Ахелой и Минотавр

110. Борьба Тесея с Минотавром. Чернофигурный лекиф. Начало V в. до н. э. Пантикапей. OAK 1912, рис. 38, 2; Борисковская, 1997, с. 27, рис. 8.

111. Бык с человеческим л ином (Ахелой?). Кизикипскиестатеры. 460-400 гг. до н.э. Ольвия, Мирмекий. Мирмекнйскнй клад. 2004, № 87-89; Абрам зон и др., 2006, с. 23,24,28.

Ift bUXXIV

241

Скржинская М.В. Фантастические существа ... !£¡.!£I.!£I.!£Ii3.!iI.!£I.!£i.!£I.!£í.S.!3.!£l.!£j.

112. Сидящий Минотавр. Терракотовая статуэтка. V в. до и. э. Ольвня. Леви, 1970, с. 40. № 17, табл. 12, 4.

113. Мужская голова с рогами (маска Ахелоя). Золотые подвески к ожерелью. 400-380 гг. до н. э. Пантикапей. ГЗ, № 94.

Женские миксантропнческис существа

Сирены

114. Сирены и львы. Крышка хиосского сосуда. 600-575 гг. до н. э. Березань. Ильина 2005. С. 106. № 149; VI в. до н. э. ББ, № 98.

115. Сирена и пантера. Крышка чернофнгурной леканы. 560-550 гг. до н.э. Березань. Горбунова, 1982, с. 40.

116. Сирена и пантера. Чернофигурная амфора. Вторая четверть VI в. до и. э. Березань. Копейкииа, 1982, с. 41.

117. Сирена. Коринфский арибалл. Вторая четверть VI в. до и. э. Березань. Корпусова, 1987, с. 56, рис. 21.

118. Сирены и пантеры. Крышка чернофнгурной леканы. Вторая четверть VI в. до н. э. Хора Ольвии. Рабичкин, 1951, с. 123, рис. 34.

119. Идущие друг за другом сирены. Клазоменская гидрия. Вторая четверть VI в. до н. э. Тамань ПАРК, с. 260.

120. Сирена. Ионийский кратер. Первая половина VI в. до н. э. ББ, № 33.

121. Две сирены. Амфора стиля Фикеллура. Вторая половина VI в. до и. э. Березань. Корпусова, 1987, с. 47, рис. 19.

122. Сирена. Черпофигурный килик мастера Тлесона. 540 г. до н. э. Березань. Скуднова, 1957, с. 45.

123. Сирена. Клазоменская гидрия. 540-530 гг. до н. э. Ольвия. Брашинский, 1965, с. 97, рис. 35.

124. Сирена. Два клазоменскнх сосуда. Третья четверть VI в. до н. э. Березань. Копейкииа, 1979, с. 12, 13, рис. 5.

125. Сирена. Черпофигурный килик. Третья четверть VI в.дон. э. Березань. ББ, 2005, № 140.

126. Сирена. Черпофигурный килик. Третья четверть VI в.дон. э. Нимфей. Худяк, 1962, с. 248.

127. Сирена. Два чериофигурных килнка и крышка леканы. Третья четверть VI в. до н. э. Пантикапей. Сидорова, 1984, с. 88, рис. II; Она же, 1992, с. 189, рис. 10; с. 213, рис. 8.

128. Сирена. Клазоменская амфора 520 г. до п. э. Ольвия. OAK 1913-15, с. 29. рис. 25; Копейкииа, 1979, с. 12, рис. 6; АНО, с. 163, № 253.

129. Сирены и сфинксы. Курильница из алабастра. Вторая половина VI в. до п. э. Ольвия. Фармаковский 1914. с. 4, табл. 4, 5; АНО, с. 107, № 12.

1 30. Сирена. Украшение ручки бронзового ситечка. Первая половина V в. до н. э. Нимфей. АХ Б, №39.

131. Сирена. Украшение ручки бронзовой гидрии. Вторая четверть V в. до н.э. Пантикапей. АХ Б, №34.

132. Сирена с кроталами. Полихромный аттический фигурный лекиф. Конец V в. до п. э. Фапагорпя. Фармаковский, 1921, с. 20; АП, № 45.

133. Сирена. Навершиеизвестнякового надгробия. Первая половина IV в. до н.э. Пантикапей. Сорокина, 1960. с. 86; На краю ойкумены, 2002, № 359.

134. Сирены, играющие на аулосе, тимпане и кимвалах. Пластинки из слоновой кости,

Sj£ii£ii£jj£íi£íi£íj£í.!rji£íi3iií!3i3i3i3.!£i. Боспорские исследования, вып. XXIV

украшавшие саркофаг в кургане Большая Близпица (Тамань). Вторая половина IV в. до п. э. ДБК, табл. 79, 80; OAK 1866, с. 8, № 28-30.

135. Сирена с лирой. Форма для отливки рельефного украшения керамического сосуда Фанагория. IV в. до н. э. Кобылина 1967, с. 169.

136. Сирена, играющая на аулосе. Золотая подвеска к серьге. Конец IV в. до н. э Панти-капей. ДБК, табл. 7, 16.

137. Сирена, играющая на аулосе. Золотая подвеска к серьге. Конец IV в. до н. э. Курган Зеленская гора (Тамань). ГЗ. № 114.

138. Сирена. Золотая подвеска к серьге. Конец IV в. до н. э. Ольвия. ДБК, табл. 7, 14.

139. Сирена. Серебряное украшение женской обуви. Нимфеи. IV в.дон.э. 3ннько,2003,с. 121.

140. Сирена. Бронзовый перстень. IV в. до il э. Паитикапей. OAK 1875, с. 34, табл. I; АХБ, с. 33, № 93.

141. Сирена, играющая на лире. Украшение золотой диадемы. Начало III в. до н. э. Хер-сонес. ГЗ. № 131.

142. Сирена. Роспись саркофага. Рубеж IV- III вв. до н э. Херсонес Стржелецкий, 1969, с. 80-81.

143. Сирены. Изображения на архитектурных деталях IV - III вв. до и. э. Паитикапей. Сорокина, 1960, с. 95.

144. Две сирены. Боспорская акварельная пелика. IV- III вв. до и. з. Боспор. Сорокина. 1960, с. 95.

145. Сирена с лирой. Свинцовая пластинка местного производства. III в. до н.э. Ольвия. Зайцева, 2004, с. 144, табл. 11.

146. Сирена. Навершие мраморного надгробия эллинистического времени. Херсонес. АСХ, № 86.

147. Сирена. Глиняные пластинки. I-II вв. н.э. Паитикапей, Херсонес. Сорокина, 1960, с. 96.

148. Сирена. Надгробие. I - II вв. н. э. Тамань. Сорокина, I960, с. 96.

149. Сирена. Гипсовое украшение саркофага. I - II вв. н. э. Паитикапей. ДБК. табл. 76,8.

Сфинксы

150. Сфинкс. Родосско-ионнйская тарелка. 640 г. до и. э. Березань. Копейкнна, 1982, с. 26, рис. 20.

151. Садящие сфинксы. Крышки хиосских сосудов. 600-560 гг. до н. э. Березань. Ильина, 2005, с. 107-111. № 158, 165.

152. Сфинксы и львы. Крышки хиосских сосудов. Начало VI в. до н. э. Березань. Ильина, 2005, с. 110-111, № 168-170, 172, 175.

153. Сфинксы. Фриз родосско- ионийского дипоса. Начало VI в.дон. э. Березань. Скуд-нова, 1960, с. 164. рис. 13; ББ, № 36.

154. Сфинкс. Четыре хиосских кубка. 580-550 гг. до н.э. Березань. ББ. №91.92; Ильина, 2005. № 54. 57, 58, 69

155. Сфинкс. Хиосский кубок 560 г. до н. э. Кены. Кузнецов. 1992, с. 35, рис. 4.

156. Сфинксы и львы. Крышка хиосской леканы. Середина VI в. до н. э. Березань. Скудно-ва, 1957, с. 137, рис. 10.

157. Сфинксы и львы. Крышка хиосской пнкенды. Вторая четверть VI в. до п. э. Березань Копейкнна, 1986, с. 134, рис. 4.

158. Женщина между двумя сфинксами. Чернофигурная амфора. Вторая четверть VI в. до н. э. Березань Горбунова, 1982, с. 36.

Скржинская М.В. Фантастические существа ... !з.!з.!э.!з.!£1.!з.!£1.!з.!з.!£1.!з.!£1.!£1.!з.

159. Сфинкс и сирена. Клазоменская амфора. Середина VI в. до п. э. Синдская гавань. Алексеева 1997, с. 21, рис. 14.

160. Сфинксы и львы. Крышка чернофигурной леканы. Третья четверть VI в. до н. э. Оль-вия. Шауб, 1979, с. 60.

161. Два сфинкса, садящие друг против друга. Чернофигурный лекиф. Третья четверть VI в. до н. э. Березань. ББ. № 155.

162. Два сфинкса, сидящие друг против друга. Чернофигурный кратер. 540 г. до н. э. Ольвия. Шауб 1979, с. 60, рис. I.

163. Два сфинкса, обрамляющие фигуры мужчин в плащах и украшающие ручки черно-фигурного кратера. 540- 530 гг. до н. э. Ольвия. АНО, с. 172, № 266.

164. Сфинкс между фигурами в плащах. Чернофигурный килик. 540-530 гг. до и. э. Ольвия. АНО, с. 62, № 74.

165. Сфинкс. Клазоменская амфора. Вторая половппа VI в. до и. э. Тамань. Энман, 1912, с. 96, табл. 10.

166. Сфинкс. Клазоменская амфора. Вторая половина VI в. до п. э. Ольвия. Корпусова, 1987. С. 52.

167. Сфинксы, обрамляющие сцену сражения греков с амазонками. Чернофигурный ски-фос. Последняя четверть VI в. до п. э. Паптикапей. Сидорова. 1992, с. 228, рис. 17.

168. Сфинксы, обрамляющие сцену сражения греков с амазонками. Чернофигурный килик. Последняя четверть VI в. до н. э. Ольвия Шауб. 1979, с. 64.

169. Сфинксы, обрамляющие сцену сражения греческих воинов. Чернофигурный килик, 530-550 гг. до н. э. Ольвия. Козуб, 1987, с. 64, рис. 23.

170. Сфинкс. Два чернофигуриых скифоса. 510-500 гг. до п. э. Пантикапей. CVA Russia, 1996, р. 46, pi. 49.

171. Сфинкс. Сердоликовая печать. VI в.дон. э. Ольвия. АГСП, 1984,с. 350,табл. 169,3.

172. Два сфинкса по бокам фигуры в плаще. Чернофнгурная ойиохоя. 500 г. Ольвия. АНО, с. 156, № 237.

173. Сфинкс. Украшение ручки бронзового зеркала. Первая четверть V в. до и. э. Ольвия. Скржинская, 1984, с. 124, № 13; Treister, 2003, Abb. 4.

174. Сфинкс. Золотой перстень. Вторая четверть V в. до н. э. Нимфей. Vicers, 1979, р. 38, lab. 6.

175. Сфинксы и пантеры. Краснофигурпый аск. Последняя треть V в. до н. э. Херсонес. Белов, 1976, с. 113, рис. I.

176. Сфинкс. Полихромный фигурный аттический лекиф. Конец V в. до п. э. Фанагория. Фармаковский, 1921, с. 29-34; АП, №47; GRA, № 59.

177. Сфинкс. Фрагмент мраморной скульптуры. Конец V в. до н. э. Ольвия. AM, № 30; GCA,№90.

178. Сфинкс с поднятой лапой. Краснофигурпый лекиф. 410-400 гг. Нимфей. ДГН, №62.

179. Сфинкс. Золотые кизикинские статеры. V в. до н.э. Мирмекнй. Мирмекийский клад, 2004, № 2,3,36,72.

180. Сфинкс. Золотые бляшки. Нимфей. Силантьева. 1959, с. 56, рис. 24,4; с. 71. рис. 38.

181. Сфинкс. Три краснофигурных лекифа. Рубеж V - IV вв. до н. э. Пантикапей. CVA Russia, 2003, р. 49, pi. 45.

182. Сфинкс. Гравированное изображение на пластинке из слоновой кости. Рубеж V -IV вв. до н. э. Горгиппия. Алексеева, 1997, рис. 11.

183. Два сфинкса и два грифона. Красиофпгурнып аск. Начало IV в. до н. э. Херсонес Зедгнндзе 1978. с. 74, рис. 4.

S!^3J3i3Ja!3J£iJ=iJ^J=i^J3i3i=ii=i. Боспорские исследования, вып. XXIV

184. Сфинкс. Краснофнгурный гуттус. Первая половина IV в. до н. э. Пантикапей. CVA Russia, 2003, pi. 67.

185. Два сфинкса. Золотой браслет. Первая половина IV в. до н. э. Курган Куль-Оба. ГЗ, № 83.

186. Сфинксы. Золотые бляшки босгюрского производства. Середина IV в. до п. э. Курган Куль-Оба. ДБК, табл. 22; Копейкина, 1986, с. 57.

187. Сидящая сфинкс. Золотые серьги. Вторая половина IV в. до н. э. Нимфей. AM, № 160; АП, № 26.

188. Сидящая сфинкс. Золотые серьги. Вторая половина IV в. до и. э. Феодосия. ДБК, табл. 12.

189. Сфинкс, задающая загадку молодому человеку Две краснофигурные пеликн. Вторая половина IV в. до н. э. Пантикапей. OAK 1908, с. 113, рис. 112; БЦ, с. 85, рис. 6; ПБП,с. 148; UKV,№481. 501.

190. Сфинкс, хватающая юношу. Краснофнгурная пелика. Третья четверть IV в. до н. э. Пантикапей. АДЖ, табл. 28; GCA, р. 44, № 49; Вдовиченко, 2003, с. 449, № 104.

191. Сидящая сфинкс. Три красиофигурных лекифа. Вторая половина IV в. до н. э. Пантикапей. OAK 1863. с. 152, № 41-43.

192. Ахеменидский сфинкс. Халцедоновая инталия. IV в. до н. э. Пантикапей. OAK 1907, с. 79, рис. 68; Неверов, 1976, № 49.

193. Сфинкс. Бронзовый перстень. IV в. до н. э. Пантикапей. Неверов, 1976, с. 22.

194. Сфинкс. Рельефное украшение бронзового сосуда II -1 вв. до н. э. Тамань. На краю ойкумены, 2002, № 632.

195. Сфинкс. Гравированное украшение медальона бронзовой чаши. I в. до н.э. Тамань. На краю ойкумены, 2002, № 623.

Горгопы

196. Маска Горгоны. Ионинская тарелка. 640-е гг. до н.э. Березань. Копейкина, 1970, с. 199; ББ, № 14.

197. Бегущая Горгона. Черпофигурпый кратер. Первая половина VI в. до н. э. Ольвия. Копейкина. 1986, с. 37.

198. Маска Горгоны. Медальон чернофнгурного килика. Первая половина VI в. до п. э. Ольвия. Копейкина. 1986, с. 40, рис. 7

199. Голова Горгоны. Терракотовое украшение фронтона храма Аполлона. Середина VI в. до II. э. Ольвия Древнейший теменос, 2006, с. 103.

200. Маска Горгоны. Украшение ручки бронзового зеркала. Вторая половина VI в. до н. э. Ольвия. Скржинская 1984. С. 124. № 12; Treister 2003. Abb. 8.

201. Маска Горгоны. Медальоны чернофигурных киликов. Последняя треть VI. до н. э. Березань. Козуб 1987. с. 64, рис. 22; ББ, № 138

202. Маска Горгоны. Медальон чернофнгурного килика. 530-520 гг. до н. э. Гермонасса. Фнногенова, 2005, с. 427, рис. 3.

203. Маска Горгоны. Медальоны четырех чернофигурных киликов. Последняя четверть VI в. до н. э. Ольвия. Древнейший теменос, 2006, с. 171, рис. 182.

204. Маска Горгоны. Черпофигурпый скнфос. 510 гг. до н. э. Березань. Горбунова, 1982, 45, рис. 10; Козуб, 1987. 65, рис. 23.

205. Маска Горгоны. Медальон чернофнгурного килика. Конец VI в.дон. э. Пантикапей. CVA 1996, р. 59, pl.64.

Скржинская М.В. Фантастические существа ... !3.!3.!3.!3.!£iJ£i.!£l.l3.!3.!£Ji£i.!£li£lJ£¡.

206. Маска Горгоны. Медальон черпофигурного килнка. Конец VI в. до н. э. Мирмекий, Виноградов, 1992, с. 106, рис. 4.

207. Три бегущие Горгоны. Черпофигурный скифос. 500 г. до п. э. Березань. ББ, № 152.

208. Бегущая Горгона со змеями в руках. Халцедоновая инталия. Начало V в. до н.э. Пантикапей. ОАК. 1860, с. 88, табл. 4; Неверов. 1976, №16; GRA. № 63.

209. Голова Медузы на эгиде Афины. Краснофигурная амфора. Первая четверть V в. до п. э, Ольвия. ОАМ, № 58.

210. Голова Медузы. Украшение бронзового панциря. Четвертый Семибратннн курган. (Тамань). 460 г. до н. э. АХБ, № 75.

211. Голова Горгоны. Золотые бляшки. Вторая четверть V в. до н. э. Нимфей. Силантьева, 1959, с. 74, рис. 38.

212. Голова Горгоны. 14 золотых бляизек. 450-425 гг. до н. э. Второй Семибратннн курган (Тамань). ОАК 1876, табл. 3; ГЗ, № 74.

213. Голова Медузы на щите Афины. Панафинейская амфора. Конец V в. до н. э. Тамань. Пиотровский, 1924. С. 32; Галанина 1962, с. 7, рис. 2.

214. Маска Горгоны. Рисунок на сероглнняном сосуде. V в. до и. э. Ольвия. Русяева, 1992, с. 34-35.

215. Бегущая и поверженная Горгоны. Костяная пластинка. V в. до и. э. Горгиппия. Алексеева, 1997, с. 14, 241, рис. 4, 5.

216. 216 Маска Горгоны. Терракотовое украшение архитектурной детали. V в. до н. э, Нимфей. Крыжицкип, 1993, с. 52, рис. 23.

217. Маска Горгоны. Ольвийские медные монеты. V-IV вв. до п. э. Анохнп 1989. С. 13-15. № 12, 14, 26; Русяева, 1992, с. 92.

218. Голова Медузы. Украшение бронзовых поножей. Первая половина V в. до и. э. Пантикапей. АХБ, № 77; Трейстер, 2009, с. 128-130.

219. Голова Медузы. Украшение бронзового нагрудника панциря. Конец V - первая четверть IV в. до н. э. Тамань. АХБ, № 76; Трейстер, 2009,с. 120- 130, рис. 1, 2.

220. Голова Медузы на эгиде Афины. Краснофигурный кратер. Рубеж V - IV вв. до н. э. Курган Бакса близ Пантикапея. Shefton, 1982, S. 149.

221. Маска Горгоны. Терракотовое украшение четырех архитектурных деталей. V - IV вв. до II. э. Ольвия. Крыжнцкин, 1993, с. 74. рис. 41.

222. Маска Горгоны. Терракотовое украшение архитектурной детали. IV в. до п. э. Феодосия. Крыжицкий, 1993, с. 52, рис. 23.

223. Маска Горгоны. Рельефное украшение пиксиды. V в. до п. э. Боспор. Zervoudaki, 1968, S. 44, № 108.

224. Маска Горгоны. Штамп для производства бляшек. IV в. до и. э. Ольвия. Парович-Пешикаи, 1974, с. 165-166.

225. Маска Горгоны. Восемь золотых бляшек. Ольвия. IV в.дон. э. Фурманська, 1958, с. 53.

226. Персей, отсекающий голову Медузы. Краснофигурная пелика. IV в. до п. э. Пантикапей. ДБК, табл. 63 a; UKV, № 382.

227. Голова Медузы на эгиде Афины. Мраморная статуэтка IV - III вв. до н.э. Ольвия. АГСП, 1984, с. 213, табл. 102; Саверкина, 1986, с. 54-55.

228. Маска Горгоны. Терракотовое украшение архитектурной детали храма. Эллинистический период. Ольвия. Древнейший теменос, 2006, с. 115, рис. 123.

229. Маска Горгоны. Золотые бляшки. Эллинистический период. Херсонес. Пятышева 1956, с. 13, табл. 6.

!3i£l!£5j3i£lj£li£j.!3i£l!£li3i£íj£¡j£li£li£3j£l. БоСПОрСКИв ИССЛеДОВЭНИЯ, ВЫП. XXIV

230. Маска Горгоны. Терракотовое украшение архитектурной детали. III в. до н. э. Пан-тикапей. AM,№ 74.

231. Маски Горгоны. Рельефное украшение мегарских чашек. II в до н. э. Ольвия. Vogel. 1908, S. 31, № 279; Древнейший теменос. 2006, с. 179, рис. 194.

232. Маски Горгоны Рельефное украшение мегарской чашки. II вдо н. э. Херсонес. Хлыстун, 1996, с. 154.

233. Голова Медузы на эгиде Афины. Позолоченный медальон на дне чаши. II вдо н. э. Ольвия. Штительман, 1965, с. 223- 227.

234. Голова Медузы. Костяной медальон позднеэллинистичеекого времени. Тира, Самойлова и др., 2002, с. 238.

235. Голова Медузы. Серебряный медальон в парадном убранстве коня. I в. до н. э. Тамань. GRA.№ 101.

236. Голова Горгоны. Крупный глиняный медальон местного производства. I в н. э. Нимфей. Грач, 1999. с. 57, рис. 19.

237. Голова Горгоны. Роспись склепа. Конец ГНв. н.э. Пантикапей. АДЖ.табл. 65.

238. Голова Медузы па эгиде Афины. Мраморный вотнвный рельеф II в. н. э. Ольвия. Русяева 1992, с. 95. рис. 28.

239. Маска Горгоны. Украшение саркофагов из некрополей Пантикапея, Ken и Тузлы. I—11 вв. н.э. Сокольский, 1969, № 102. 108, 177, 180, 181, 182, табл. 43.

240. Голова Горгоны. Роспись склепа. Первая половина II в. п. э. Пантикапей АДЖ, табл. 71.

241. Голова Горгоны. Камея из сардоникса. Первые века и. э. Тира. Островерхой, Батп-зат. 2002, с. 114, рис. 1.

Прорастающая дева

242. Крылатая прорастающая дева. Золотые бляшки и костяные фигурки. 330- 300 гг. до н. э. Курган Большая Близница (Тамань). АГСП, 1955, с. 429, рис. 25, ГЗ, № 204,205.

243. Крылатая прорастающая дева. Золотые бляшки. Конец IV - начало III в. до и. э. Херсонес. Бахтина, 2005, с. 363. рис. 37.

244. Крылатая прорастающаяся дева между двумя грифонами. Известняковая капитель Конец IV - III в. до н. э. Херсонес. Буйских. 2006, с. 134, рис. 2.

245. Прорастающая дева. Известняковый антефикс. I в. н.э. Пантикапей. АП, № 135.

Обитатели морских глубин

Тритоны, гипнокампы и морские драконы

246. Тритон. Медальон чернофигурного килика. Вторая половина VI в. до н.э. Ольвия. Леви, 1964, с. 322, рис. 2.2.

247. Тритон. Два кизикинских статера. Конец VI - первая половина V в. до н.э. Мирме-кнйский клад. №40, 56.

248. Посейдон верхом на гиппокампе. Чериофигурный лекнф. 470 г. до н. э. Пантикапей. Борисковская, 1997. с. 35, рис. 26.

249. Фетида па гиппокампе. Терракота. Рубеж V - IV вв. до н. э. Ольвия. Русяева, 1982, с. 92.

250. Морской дракон. Золотые бляшки V - IV вв. до н. э. из боспорских курганов Куль-Оба, Большая и Малая Близницы. ДБК, табл. 20, 14; Артамонов, 1966, №275, 296; Копепкина 1986, с. 47.

Скржинская M.B. Фантастические существа ... !£¡.!3.!£íJ3.!3.!3.!£i.!^.!a!=Li3i3J3.

251. Гиппокамп. Золотые бляшки. IV в. до н. э. Курган Куль-Оба. Артамонов 1966,№ 256.

252. Тритон и нереиды на гиппокамлах в свите Зевса и Европы на пути на Крит. Краснофн-гурные рыбные блюда. Первая треть IV в. до н. э. Пантикапей, Нимфей, Фанагория. OAK 1882, с. 106-109; Циммерман, 1979, с. 63, 66, табл. 1, 2; Скржинская, РА. 2002, с. 33-34; Barringer 1991, р. 658-659.

253. Морской дракон среди рыб. Стеклянная вставка в золотой перстень. Середина IV в до н. э. Павловский курган близ Керчи. ГЗ, № 108.

254. Две нереиды на гиппокампе и морском драконе. Краснофигурная пелика. 340-330 гг. до н. э. Пантикапей. РД, с. 70, рис. 95; Силантьева, 1959, с. 48.

255. Тритон и нереида с дельфином. Фрагмент краснофигуриого оксибафа. Ольвия IV в до н. э. ИАК, 1906, № 13, с. 188, рис 144.

256. Фетида на гиппокампе. Две парные золотые подвескн к головному убору. 330-300 гг. до н. э Курган Большая Близница (Тамань). OAK 1865, с. 41-48. табл. 2; ГЗ, с. 186, 267, № 120, 202.

257. Амфитрита, плывущая на дельфине к Посейдону. Краснофигурная пелика. IV в. до н.э. Пантикапей. ДБК, табл. 61 ; UKV, № 413,

258. Нереиды на гиппокамлах, морских драконах и гиппокентавре. Резные позолоченные украшения деревянного саркофага Конец IV - III вв. до н.э. Горгиппня. OAK 1882-1888, табл. 3; Иванова. 1958, с. 99-100. рис. 4. 5, 7; Сокольский, 1969, с. 30. табл. 12, 3; 13, 2 и 3.

259. Тритонида, везущая нереиду. Дне позолоченные фигурки из декора деревянного саркофага. Конец IV - III вв. до н. э. Горгиппия. Иванова, 1958, с. 99-100, рис. 5.

260. Трнтониды. Украшения на позолоченных удилах. Начало III в. до н. э. Курган Васю-рина гора (Тамань). Власова, 2004, с. 168, рис. 24.

261. Морской дракон. Две бронзовые фигурки от украшения колесницы. Первая половина III в. до н.э. Курган Васюрина гора (Тамань). Власова. 2004, с. 166, рис. 19, 20.

262. Два морских дракона. Золотая диадема. Первая половина II до н. э. Пантикапей. Deppen- Lippitz, 1985, S. 275, Taf. 28.

263. Тритон, трубящий в раковину. Костяная пластинка от украшения шкатулки. I в. н. э. Тиритака. АГСП, 1984, с. 318, табл. 127, 2.

264. Гиппокампы. Украшение деревянного саркофага. Конец 1 - начало II в. н.э. Пантикапей. Сокольский, 1969, с. 67. табл. 38, I.

Крылатые звери

Львипоголоеые грифоны

265. Грифон. Фрагмент покрывала изб-гоСемибратнего кургана на Тамани. Начало IV в. до н.э. OAK, 1878-79, С. 120 Табл. 4; Герцигер, 1973. С. 76-77. Рис. 4.

266. Сражение грифона с амазонками. Краснофигурная пелика. Начало IV в. до н.э. Пантикапей. ПБП, с. 141. рис. 3, 1; Вдовиченко, 2003, № 1058.

267. Львиноголовый и прлиногиловый грифоны в сцене охоты. А п ический лекиф с рельефными фш _> рами мастера Ксенофанта. 380 г. до н. э. Пантикапей. ДБК. Табл. 45, 46; Скржинская, 1999, с. 121- 130; Виноградов. 2007, с. 23-24.

268. Два грифона. Золотая бляшка из боспорской мастерской. Первая половина IV в. до h. э. Курган Куль-Оба. Копейкина, 1986, с. 49.

269. Два грифона. 3 краснофигурных аска из Пантикапея и I из Фанагории. Вторая четверть IV в. до н. э. CVA Russia, 2003, р. 71, lab. 63, 1-5.

!3i^J3i3i3^i£ii£]i£i!£iJ£rJ£ii£ii£ii£3i3. Боспорские исследования, вып. XXIV

270. Два аримаспа. убегающие от грифона. Две краснофигурные пелики. Вторая половина IV в. до н. э. Пантикапей. UKV, № 360, 381; Шталь, 1989, с. 145.

271. Грифон, идущий по пшеничному колосу. Золотые монеты Паптикапея. IV в. до и. э. ВЦ, с 582-583, табл. I, 16, 20; Виноградов, Шауб, 2005, с. 219- 223.

272. Два грифона около богини с побегами аканфа, заменяющими ее ноги. Антовая известняковая капитель монументального сооружения. IV- III вв. до н. э. Херсонес. Буйскнх, 2006, с. 130, рис. 2.

273. Головы грифонов. Застежка золотого ожерелья. II в. до н. э. Артюховский курган на Тамани. Максимова, 1979, с. 54, рис. 10.

Грифопы с головами птиц и ящеров

274. Грифон. Обломок ионийской ойнохои. Первая половина VI в. до н. э. Березань. ББ, 2005, №18.

275. Сидящий грифон. Обломки двух чернофигурных сосудов. VI в.дон. э. Пантикапей. Толстяков, 1992, рис. 10.

276. Грифон. Семь электровых монет Кизика. 500- 460 гг. до н. э. Мирмекин. Мирмекнйскин клад. 2004, № 4, 57, 64- 66, 73- 75; Абрамзон и др., 2006, с. 16.

277. Грифон. Фрагмент мраморной статуи. Первая половина V в. до и. з. Ольвия. АГСП,1984, табл.98. 1.

278. Голова грифона. Золотые серьги. Вторая половина V в. до н. э. Нимфей. Deppert-Lippitz, 1985, S. 148, Abb. 97.

279. Грифон. Печать из агата. Последняя четверть V в. до н. э. Пантикапей. Неверов, 1973, с. 60, рис. 2, 7; АГСП, 1984, табл. 169, 6.

280. Грифон. Скарабеоид из горного хрусталя. V в. до п. э. Пантикапей. OAK 1864, с. 100; Мирмекнйскин клад. 2004, № 158.

281. Грифон, сидящий перед хлебным колосом. Золотые и серебряные монеты синдов. Конец V - начало IV в. до и. э. БЦ, табл. 1,9,10.

282. Два грифона. Краснофигурный аск. Вторая четверть IV в. до и. э. Пантикапей. CVA Russia, 2003, pi. 63.

283. Грифон. Краснофигурные аскн. Вторая четверть IV в. до п. э. Кнтей. Шталь, 2004,

№ 12, 13.

284. Грифон. Золотые бляшки из боспорской мастерской. Первая половина IV в. до п. э. Курган Куль-Оба. Копейкина, 1986, с. 50, 61.

285. Грифон. Украшение шлема Афины. Золотая подвеска. Первая половина IV в. до п. э. Курган Куль-Оба. ГЗ, № 87.

286. Грифон. Украшение шлема Афины. Позолоченные терракотовые медальоны. Первая половина IV в.дон.э Пантикапей. Нимфей,Тамань.Силантьева, 1959,с. 35,рпс. 13,1; Онайко, 1979, с. 394; Завойкин, 2003, с. 94-95.

287. Грифон. Медные монеты Пантикапея. Середина IV в. до п. э. Зограф, 1951, табл. XL, 12, 14, 16, 18; Табл. XLI, 18; БЦ, табл. I, 18.

288. Грифон. Известняковая плита. 350-300 гг. до н.э. Пантикапей. AM, № 127; Тун-кина, 2002, с. 213, рис. 77.

289. Головы грифонов. Декор золотых серег «роскошного» стиля. Конец IV в. до п. э. Херсонес. Саверкина, 2000, с. 18, рис. 7.

290. Головы грифонов. Скульптурные украшения саркофагов. IV в. до н. э. Курган Большая Близница на Тамани. Артамонов, 1966, № 3 12.

Скржинская M.В. Фантастические существа ... !=IJ3M!3J3.!3.!3J3J3.!3J3.!3J3.!3.

291. Грифон. Монеты Херсонеса. Последняя треть IV - II вв. дон. э. Анохин. 1477, с. 138, № 60-76; с. 142. № 125, 126; с. 145. № 159, 160.

292. Грифон. Известняковая плита. IV-III вв. до н.э. Пантикапей. Античная скульптура 2004. С. 138. № 78.

293. Голова грифона. Украшение позолоченного конского налобника. Начало III в. до н.э. Курган Васюрипа гора на Тамани. Власова, 2004, с. 165, рис. 9.

294. Грифон. Рельеф на мраморной стенке саркофага. II в. н.э. Херсонес. АП.№ 183; АСХ, № 501.

Грифоны вместе с реальными животными

295. Грифон и гусь. Обломок родосско-нонийского днноса. Третья четверть VII в. до п. э. Ольвия. Фармаковский, 1914, с. 16, табл.1; Копейкпна, 1976, с. 137, рис. 4.

296. Охота на грифонов, кабана и ланей. Аттический лекиф с рельефными фигурами мастера Ксенофанта. 380 г. до и. э. Пантикапей. ДБК, табл. 45,46; Скржинская, 1999, с. 121-130; Виноградов, 2007, с. 23-24.

297. Два грифона и львица. Роспись саркофага IV -Ш вв. до и. э. Херсонес. Стржелецкии, 1969, с. 80-81, рис. 40.

298. Грифоны, львы, кабаны и пантеры. Фриз на мозаичном иолу андрона. III в. до н. э. Ольвия. Леви, 1985, с. 43, рис. 26.

Божества, едущие на грифонах

299. Афродита на колеснице, запряженной двумя грифонами. Краспофигурная педика. Первая четверть V в. до н. э. Пантикапей. ПБП, с. 137-138, рис. I.

300. Аполлон па грифоне. Краснофигурный килик. Рубеж V - IV вв. до п. э. Хора Херсонеса. Горбунова, 1977, с. 41-45; АГСП, 1984, табл. 143, 5.

301. Дионис верхом на грифоне. Двадцать краспофигурных пелик. Пантикапей. IV в. до н.э. UKV, № 404.407,409, 410.438,454,457; ПБП, с. 146. рис. 4-6; Шталь, 2000, табл. 3, I; 4, I; 7, 2; Фомина, 1996, с. 61- 62; Вдовиченко, 2003, X? I -4, 98.

302. Дионис верхом на грифоне. Краспофигурная пелика. Феодосия. IV в. до и. э. Вдовиченко, 2003, с. 488, № 970.

303. Дионис верхом на грифоне. Краспофигурная пелика. Херсонес. IV в. до и. э. Вдовиченко, 2003, с. 488, № 542.

304. Менада на грифоне. Золотая бляшка па калафе жрицы. Курган Большая Близннца на Тамани. IV в. до н.э. РД, с. 51, рис. 67; Артамонов, 1966, № 288; Емец, 2002, с. 101.

305. Аполлон па грифоне. Роспись склепа. Пантикапей. Первые века нашей эры. РД, с. 34, рис. 38.

Грифоны, терзающие зверей

306. Грифон, нападающий на пятнистую лань. Фрагмент краснофигурпого ритопа. 425-420 гг. до н. э. Фанагорня. Лосева, 1968,. 91-92, рис. 3; С VA Russia. 2003. lab. 37.

307. Грифон, терзающий коня. Электровый перстень. Первая половина V в. до к. э. Нимфей. OAK 1877, с. 261, табл. 5, 12; Силантьева, 1959, с. 46, рис. 19; АГСП 1984, табл. 170, 6.

308. Грифоны, терзающие коня. Две краснофигурные пелики. Пантикапей. 370-350 гг. до п. э. UKV, № 536; ПБП, с. 137, рис. 2,1; Шталь, 2000, с. 64, № 103, 104.

309. Два грифона, терзающие лань. Две краснофигурные пелики. Середина IV в. до п. э.

B5J=lj3!3i3la'3!£iSi=iJa.!£iJ£lJ£iJ3J5. Боспорские исследования, вып. XXIV

Пантикапей. UKV,№537; ПБП,с. 140, 152, рис. 2,4; 10,2; На краю ойкумены, 2002. с. 28. № 38.

310. Грифоны и льпы, попадающие на лань, быка и лошадь. Крышка красиофигурной леканы. 360 г. дон. э. Пантикапей. OAK 1861, с. 28, табл. 2, 2; UKV, № 18.

311. Грифоны, нападающие на разных животных. Позолоченные деревянные фигурки на продольных стенках саркофага. IV в. до н. э. Курган Мирзы Кекуватского в некрополе Пантнкапея. БЦ, с. 255; Сокольский, 1971. с. 232, табл. 35, 8.

312. Грифон, терзающий пантеру. Золотая бляшка. IV в. до и. э. Курган Большая Близин-ца на Тамани. Емец, 2002, с. 104.

313. Грифон, терзающий коня. Деревянный саркофаг. Вторая половина IV в. до и. э. Гермо-насса. OAK 1869, с. 176-178; Сокольский, 1969, с. 23, табл. 7, 3.

314. Грифон, терзающий быка. Мраморное надгробие римского времени. Фанагория Кузнецов, 2007, с. 10, рис. 8.

315. Грифон, терзающий быка. Украшение деревянного саркофага. Первая половина II в. и. э. Пантикапей. Сокольский, 1969, с. 67, табл. 42, 2.

Грифопы, сражсиощисся с амазонками

316. Поединок грифона и амазонки. Фрагмент краспофигурного кратера. Начало IV вв. до и. э. Горгнппия. Цвета. ва, 1980, с. 85, рис. 7.

317. Амазонки, сражающиеся с грифонами. Краснофигурная пелика. Середина IV в.дон. э. Тира. Вдовиченко, 2003, с. 490, № 1000.

318. Поединок амазонки и грифона. Три краснофпгурных пелпки. Вторая половина IV п. до н.э. Северное Причерноморье. Л БП, с. 141, рис. 3, 1, с. 153, рис. 10,4.

319. Поединок амазонки и грифона, сторожащего золото. Краснофнгурпыйдекиф. Вторая четверть IV в. до н. э. Пантикапей. ГЗ, с. 159, рис. 49.

320. Поединок конной амазонки и грифона. Фрагмент краспофигурного кратера. Третья четверть IV в. до н. э. Пантикапей. Лосева, 1962, с. 178, рис. 6; Вдовиченко, 2003, с. 452. № 199.

321. Конная амазонка, сражающаяся с грифоном. Фрагмент красиофигурной пелпки. 330-320 гг. до н. э. Херсонес. Вдовпчепко, 2003, с. 468, № 550.

322. Сражение двух амазонок с грифоном. Три краспофигуриых пелики. Вторая половина IV в. до н. э. Пантикапей. ПБП, с. 157, рис. 11,1; 12,2; На краю ойкумены, 2002, с. 29. № 40

323. Пешая амазонка, сражающаяся с грифоном. Фрагменты двух краснофпгурных пелик. Конец IV в. до и. э. Херсонес. Вдовиченко, 2003. с. 468, № 566, 571.

324. Сражение амазонки на бигесдвумя грифонами. Краснофигурная пелика. Конец IV в. до н. э. Пантикапей. ПБП, с. 144; UKV, № 453.

325. Сражение амазонок с грифонами. Золотой калаф. 330-300 гг. до и. э. Курган Большая Близница на Тамани. ГЗ, № 203.

326. Грифон и поверженная амазонка. Рельефное украшение бронзового таза. Эллинистический период. Тамань. Анфпмов, 1966, с. 19.

Прптомы ама зонок, копей и грифонов

327. Голова амазонки и грифон. Две крышки краснофпгурных лекаи. Середина IV в. до н. э. Тнритака. Шталь, 2000, № 64, 67.

328. Голова амазонки и лежащий грифон. Крышка красиофигурной лекапы. Вторая четверть IV в. до н. э. Херсонес. Шталь, 2004. № 66.

Скржинская М.В. Фантастические существа ... И'-1Ц Ц И Н 'Л!=Ш1!а

329. Головы амазонки и г рифона. Три краснофигурных пелики. Вторая половина IV в. до н. э. Пантикапей. ПБП, с. 153, рис. 10; с. 144, рис. 6.

330. Две головы амазонок и две головы грифонов. Крышка краснофигурной леканы. IV в. до и. э. Пантикапей АМ, № 51.

331. Головы амазонки и грифона. Обломок крышки краснофигурной леканы. IV в. дои. э. Поселение на м. Зкж (Боспор). Шталь, 2004, № 63.

332. Головы амазонок, грифона и коня. 16 краснофигурных пелик. Середина IV в. до н.э. Пантикапей. ПБП, с. 139, рис. 2, 2; с. 158, рис. 11; АРК, № 52; Вдовиченко, 2003, с. 445-448, № 31-40, 78, 81, 87, 91.

333. Головы амазонки, грифона и коня. Краснофнгурная пелика 350-325. Нимфей. Силантьева, 1959, с. 47, рис. 22; ДГН, №72;1ЛО/, № 464.

334. Головы амазонки, грифона и коня. Краснофигурная пелика. 330-320 гг. до н. э. Мир-мекнй. Вдовиченко, 2003, с. 446, № 63.

335. Головы амазонки, грифона и коня. Краснофигурная пелика. 330-320 гг. до н. э. Феодосия. Вдовиченко, 2003, с. 487, № 960.

336. Головы амазонки, грифона и коня. Краснофигурная пелика. 330-320 гг. до н. э. Оль-вия. Вдовиченко, 2003, с. 492, № 1030.

337. Голова амазонки между обращенных к ней в профиль грифонов. Краснофигурная пелика. 330-320 гг. дон. э. Херсопес. Шталь, 2000, с. 67, № Ю6.

Грифоны, сражающиеся с аримаспами

338. Грифон, нападающий на конного аримаспа. Краснофигурная пелика. 360- 350 гг. до и. э. Нимфей. ДГН, № 75.

339. Конный аримасп, сражающийся с грифоном. Одиннадцать краснофигурных пелик. Третья четверть IV в. до н. э. Пантикапей. ПБП,с. 141, рис. 4; АРК,№51; ик\', № 411, 456. 545; Вдовиченко, 2003, с. 445, № 15- 22, 101.

340. Пеший аримасп, сражающийся с грифоном. Четыре краснофигурных пелики. Вторая половина IV в. до н. э. Пантикапей. ПБП. с. 144, рис. 6, 4; 1ЖУ, № 420-423.

341. Три аримаспа, сражающиеся с грифоном. Краснофигурная пелика. 350- 330 гг. до н.э. Тира. Вдовиченко, 2003, с. 490, № 1002.

342. Пеший аримасп без шапки, сражающийся с грифоном. Фрагмент краснофигурной пелики. 330-320 гг. до н. э. Тира. Вдовиченко, 2003, с. 490, № 1001.

343. Конный аримасп, сражающийся с грифоном. Краснофигурная пелика. 330-320 гг. до н. э. Феодосия. Вдовиченко, 2003, с. 488. № 965

344. Два грифона, нападающие на конного аримаспа. Три краснофигурные пелики. 330-320 гг. до и. э.. Пантикапей. Вдовиченко, 2003, с. 444, № 8-10.

345. Грифон, обороняющийся от нападения двух пеших аримаспов. Три краснофигурные пелики. Вторая половина IV в. до н.э. Пантикапей. 1ЖУ, № 408, 539, Вдовиченко, 2003, с. 445, № 25.

346. Грифон, обороняющийся от нападения двух аримаспов. Краснофигурная пелика. Вторая половина IV в. до н. э. Горгиппия. иКУ. № 455.

347. Аримасп верхом на грифоне. Краснофигурная пелика. Вторая половина IV в. до и. э. Пантикапей. Ашик, 1849, т. 3, № 18; ОАК 1861, табл. 2.

348. Аримасп, сражающийся с грифоном. Обломок краснофигурной пелики. Вторая половина IV в. до н. э. Тира. Буравчук, Самойлова, 1983, с. 156, рис. 3, I.

(3i3j3j£iMJ3J£i-!3J3j£ii3i£i.!3i£ii3i£i!3. Боспорские исследования, вып. XXIV

Крылатые кони и кабаны, львы и змеи

349. Взлетающий крылатый конь. Целая клазоменская амфора и обломки стенок семи подобных амфор. Середина VI в. до н. э. Березань. Книпович, 1927, табл. 12; Копей-кина, 1979, с. 17-18, рис. 16, 18.

350. Взлетающий крылатый конь. Обломки стенок трех клазоменских амфор. Середина VI в. до н. э. Ольвия. Книпович 1927, с. 92; Леви, 1972, с. 47-48, рис. 14.

351. Взлетающий крылатый конь. Клазоменскная амфора. 520 г. до н. э. Пантикапей OAK 1902. С. 54. Рис. 91. Книпович, 1927, с. 90, габл. II; Копейкина, 1979, с. 18, рис. 17.

352. Пегас на щите Афины. Папафннейская амфора. 515-510 гг. до н. э. Пантикапей. ИАК № 45, 1912, с. 77, табл. 5.

353. Крылатый конь. Медальон чернофигурного килика. Конец VI в. до п. э. Березань. ББ, 2005, №134.

354. Два крылатых коня Чернофигурный киаф. 500-490 гг. до н. э. Ольвия. Горбунова, 1983, №176.

355. Беллерофонт на Пегасе. Серебряный килнк. 460 г. до н. э. Второй Семнбратний курган (Тамань). Горбунова, 1971, с. 23-26, рис. 6.

356. Крылатые змеи, везущие Триптолема. Два кнзикннских статера. 460- 400 гг. до н.э. Мирмекий. Мнрмекийскин клад, 2004, № 22, 23.

357. Пегас. Кизикинскин статер. 460-400 гг. до н. э. Мирмекий. Мирмекийский клад, 2004, № 85.

358. Пегас. Золотая серьга. 400-350 гг. до и. э. Пантикапей. Г3,№ 101.

359. Крылатый лев. Золотая монета. 379- 369 гг. до и. э. Пантикапей Анохин 1986, с. 140, №92.

360. Крылатый кабан. Золотые бляшки. Первая половина IV в. до и. э. Курганы Куль-Оба и Второй Семибратний на Тамани. Артамонов, 1966, рис. 49; Копейкина, 1986, с. 58.

361. Пегас. Медная монета Паптпкапея. Середина IV в. до н.э. БЦ, с. 582, № 19, табл. I, 19.

362. Пегас. Круглые золотые бляшки для подвешивания к ожерелью. Старший Трех-братний курган близ Нимфея. Вторая половина IV в. до н.э. АП,№23;Трейстер 2006, с. 171, рис. 14.

363. Пегас. Подвеска из слоновой кости к ожерелью эллинистического времени. АГСП. 1955, с. 428, рис. 27.

364. Пегас. Медная монета Херсонеса. III в. до н. э. Апохон, 1977, с. 144, № 155.

365. Крылатый лев. Украшение серебряного конского паносника. Курган Васюрина гора (Тамань). III в. до н. э. Власова 2004, с. 168, рис.26.

366. Пегас. Медная монета Паптнкапея. 47-30 г. до н.э. АГСП, 1984, табл. 78, 38.

367. Пегас. Украшение деревянного саркофага. I - начало II вв. н. э. Пантикапей. Сокольский, 1969, табл. 39, 6.

Скржинская M.B. Фантастические существа ... !=i.!3.!£iJ£iJ3.!£i.!£ii£iJ3.!£iJ3.!£[J3a.

ЛИТЕРАТУРА

Л брамзон М.Г., Фролова H.A.. Куликов A.B.. Смскапова Т.Н.. Иванина O.A. Клады античных монет из собрания Керченского государственного историко- культурного заповедника. Киев, 2006. Алексеева Е.М. Античный город Горгиппия. М., 1997. Анохин В. А. Монетное дело Хсрсонсса. Киев, 1977. Aitoxun В. А. Монетное дело Боспора. Киев, 1986.

Анохин В.А. Монеты античных городов Северо-Западного Причерноморья. Киев, 1989. Античная расписная керамика из собрания Гос. Музея изобразительных искусств им. A.C. Пушкина.

М„ 1985 (АРК) Античная скульптура Херсонсса. Киев, 1976. (ACX)

Античная скульптура. Из собрания Керченского Государственного историко-культурного

заповедника. Киев, 2004. Античная художественная бронза. Л., 1973. (АХБ) Античные города Северного Причерноморья. М., Л., 1955. (АГСП 1955) Античные государства Северного Причерноморья. Археология СССР. М., 1984. (АГСП 1984) Анфимов Н. В. Комплекс бронзовых предметов из кургана близ станины Тамижбекской // Культура

античного мира. М., 1966. Артамонов М.И. Сокровища скифских курганов из собрания Государственного Эрмитажа.

Прага - Ленинград, 1966. А шик А. Боспорское царство. Одесса. 1849. Ч. 3.

Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура Средневековья и Ренессанса. М.. 1990.

Белов Т.Д. ХерсонесТаврический. Л., 1948.

Белов Т.Д. Керамика конца V-IV века до н. э. из некрополя Херсонеса //ТГЭ № 17. 1976 Блавитский В.Д. История античной расписной керамики. М., 1953. (МАРК) Борисковская С.П. Аттические чернофигурные лекифы из некрополя Пантикапея II ТГЭ. 1997. №28. Борисфен — Бсрезань. Начало античной эпохи в Северном Причерноморье. Каталог выставки в

Гос. Эрмитаже. СПб., 2005. (ББ) Брашинский И.Б. Раскопки в районе темен оса Ольвии в 1960-1962 гг. // КСИА. 1965. № 103. Буйских А. В Sofa- капители in Хсрсонсса: к проблеме стилистических заимствований // Боспорские

исследования. Вып. 11. Симферополь - Керчь, 2006. Вдовичепко И.И. Керченские вазы II Боспорские исследования. Симферополь, 2003. Т. 3 Вдовиченко И.И. Античные расписные вазы из крымских музеев. Симферополь, 2003. Виноградов Ю. А. Мирмский // Очерки археологии и истории Боспора. М., 1992. Виноградов Ю.А., Шоу в И.Ю. О семантике изображений на золотых статерах из Пантикапея//

Археологические вести. 2005. № 12 Виноградов Ю.А. Большой лекиф Ксснофанта. СПб., 2007. Винокуров Н И. Виноделие античного Боспора. М., 1999.

Винокуров Н.И. Античная виноторговля в Северном Причерноморье // Боспорские исследования

Вып. 3. Симферополь, 2002, ВипперБ.Р. Искусство Древней Греции. М., 1972.

Власова Е.В Курган Васюрина гора на Таманском полуострове //Эллинистические штудии в

Эрмитаже. СПб., 2004. Гайдукевич В.Ф. Боспорское царство. М., Л.. 1949. (ПЦ) Галанина Л.К. Панафинейская амфора - награда атлету в Афинах. Л., 1962. Герцигер Д.С. Античные ткани в собрании Эрмитажа // Памятники античного прикладного искусства. Л., 1973.

Горбунова К.С., Передольская A.A. Мастера греческих расписных ваз. Л., 1961. (МГВ) Горбунова К С. Аттические вазы в форме человеческих голов из собрания Эрмитажа // ТГЭ 1962.T.7.

@В!з.!з1з.!з j=i!£li3j£li£li£l.!5i£il£iJ£j.l£j. Боспорские исследования, вып. XXIV

Горбунова КС Краснофнгурныс килики из раскопок ольвийского теменоса // Ольвия. Темснос и агора. M.-J1., 1964.

Горбунова К.С. Чернофигурный кратер мастера Лидоса // CA 1964. № 3.

Горбунова К С. Самосская амфора с комастами // СГЭ. 1966. № 27.

Горбунива К С. Килпк Олтоса из раскопок Ольвин в 1968 г. // Wissenschaftliche Zeitschrift der Universität Rostock. 1970. № 19.

Горбунова К С. Килик с комастами из раскопок Березами II CA. 1970. № 4.

Горбунова К.С. серебряные килики с гравированными изображениями из Семибратних курганов// Культура и искусство античного мира. Л., 1971.

Горбунова К.С. Белые лекифы в собрании Эрмитажа II Памятники античного прикладного искусства. Л., 1973.

Горбунова КС. Фрагменты аттических чериофигурных чаш Тлесопа с острова Бсрезань II Художественная культура и археология античного мира. М., 1976.

Горбунова КС. Красиофигурный килик. найденный на некрополе Панское I // История и культура античного мира. М., 1977.

Горбунова КС. Аттические алабастры, найденные в некрополях Северного Причерноморья II Из истории Северного Причерноморья в античную эпоху. Л.. 1979.

Горбунова К С. Аттическая чернофигурная керамика из раскопок 1962-1971 гг. на участке «Г» о. Берсзапь // Художественные изделия античных мастеров. Л., 1982.

Горбунова К. С. Чернофигурные аттические вазы в Эрмитаже. Л ., 1983.

Гринов Б.Н. Материалы по истории Скифии в греческих надписях Балканского полуострова и Малой Азии // ВДИ 1939. № 3. (МИС)

ГрачН.Л. Некрополь Нимфея. СПб., 1999.

Денисова В И. Коропластика Боспора Л., 1981.

Донат vp ЛИ.. Катимое Д. П.. Шитова ПЛ. Народы нашей страны в «Истории» Геродота. М„ 1982

Древнейший теменос Ольвии Поптпйской. Симферополь, 2006.

Древности Боспора Киммерийского. СПб., 1854. (ДБК)

Емец И.Л. Греко-варварские религиозные взаимоотношения па Боспоре Киммерийском. М., 2002.

Зайцева К.И. Ольвийская расписная керамика эллинистической эпохи // Художественная культура и археология античного мира. М. 1976.

Зайцева К И. Свинцовые изделия IV—II вв. ло н. э. местного производства Ольвпн //Эллинистические штудии в Эрмитаже. СПб., 2004.

Зивойкчн А.Л. Керамические вотивы из святилиша «Береговой» 4 // Боспор Киммерийский и варварский мир в период античности и средневековья. Керчь, 2003.

Зедгенидзс A.A. Аттическая краснофигуриая керамика из Хсрсонеса // КСИА, 1978. № 156.

Зинько ВН. Хора боспорского города Нимфея. Симферополь - Керчь, 2003.

ЗографА.Н. Античные монеты. МИА№ 16. М.-Л., 1951

Иванов В. Дионис и прадионисийство. Баку. 1923.

Иванова А.П. Анапский саркофаг и деревянная резьба на Боспоре в эпоху эллинизма//ТГЭ. 1958 Вып. 2.

i.'.ibwui ЮН. Хиосская керамика конца VII - начала VI века до н.э. из раскопок па острове Березань// ТГЭ. 1997. №28.

Ильина Ю Н. Ранняя краснофигуриая керамика Березаии // Античное Причерноморье. СПб.. 2000.

Ильина Ю Н. Хиосская керамика из раскопок на острове Березань // Борисфеп — Березань Археологическая коллекция Эрмитажа. СПб , 2005. С' 70- 173.

КириллинД.С. Трехбратннекурганы в районеТобечикскогоозера// Античная история и культура Средиземноморья и Причерноморья. Л., 1968.

Юшпович Т.Н. Ионийская ваза с Таманского полуострова и клазомеиский стиль в памятниках греческих поселений северного побережья Черного моря // Известия ГА ИМ К. 1927.Т. 5

Юшпович Т.Н. Художественная керамика//Античные города Северного Причерноморья. М., 1955.

Скржинская M.B. Фантастические существа ... !=iJ^!3J3.!^J£[J£ii3Jai.!3JaJä

Кобылииа М.М. Поздние боспорские пелики. МИ А. № 19. 1951. (ПБП)

Кобылииа М.М. Ми лет. М., 1965.

Кобылипа М.М. Форма с изображением сирены из Фанагории // CA. 1967. № I.

Кобылиии М.М. Паи на надгробной плите из Фанагории. // CA. 1973. № 3.

Козуб Ю.И. Аттическая керамика// Культура населения Ольвии и ее округи в архаическое время. Киев, 1987.

Колобова К М Древний город Афины и его памятники. Л , 1961.

Копейкшш Л. В. Фрагмент родосско-ионийской тарелки из раскопок 1966 г. на о. Березань II CA. 1970. №3.

Копейкшш Л.В Развитие чернофигурного стиля в клазоменской керамике // Из истории Северного Причерноморья в античную эпоху. Л., 1979.

Копейкина Л.В. Родосско-ионийская керамика VII в. до п. э. и ее значение для изучения раннего этапа существования Березанского поселения // Художественные изделия античных мастеров. Л., 1982.

Копейкшш Л.В. Расписная керамика архаического времени из античных поселений Нижнего Побужья и Поднепровья как источник дтя изучения торговых и культурных связей II Археологический сборник. № 27. Л., 1986.

Копейкшш Л.В. Золотые бляшки из кургана Куль-Оба // Античная торевтика. Л , 1986.

Корпусомi В Н. Восточно-греческая расписная керамика II Культура населения Ольвии и ее округи в архаическое время. Киев, 1987.

Крыжицкий С.Д., Буйских С.Б., Бураков A.B., Отрешко В. М. Сельская округа Ольвии. Киев, 1989.

Крыжицкий С.Д. Архитектура античных государств Северного Причерноморья. Киев. 1993.

Кузина Н.В. Культ Диониса и его роль в идеологии античных государств Северного Причерноморья // Из истории античного общества. Вып. 11. Нижний Новгород, 2008.

Кузнецов В.Д. Раскопки в Кспах в 1984-89 гг.// Очерки археологии и истории Боспора. М., 1992.

Кузнецов В.Д. Фанагорня. История исследования и новые находки // РА. 2007. № 2.

Кутайсов В.А Керкинптида. Симферополь, 1992.

Кутайсов В.А. Керкинптида в античную эпоху. Киев, 2004.

Латышев. В В. Очерк греческих древностей. Богослужебные и сценические древности. СПб., 1997.

Леей E.H. Материалы Ольвийского теменоса; Керамический комплекс III -II вв. до н.э. из раскопок Ольвнйской агоры // Ольвия. Теменос и агора. М-Л ., 1964.

Леей E.H. Описание терракот теменоса Ольвии //Терракоты Северного Причерноморья. САИ, 1970.

Леей E.H. Архаическая керамика из раскопок Ольвийской агоры // КСИА. 1972. № 130.

Леей E.H. Ольвия. Город эпохи эллинизма. Л., 1985.

Лиссарт Ф. Вино в потоке образов. Эстетика древнегреческого пира. М., 2008.

Лосева Н.М. Краснофигурпая керамика Фанагории из раскопок 1938-1962 гг. //Сообщения ГМИИ. 1968. Вып.4. "

Лосева Н.М. Аттическая краснофигурпая керамика Паптикапея // Сообщения ГМИИ. 1984. №7.

Лосева Н.М. Аттический краснофигурный стамнос из Керчи II Сообщения ГМИИ. 1984. № 7.

Максимова М.И. Артюховский курган. Л., 1979.

Манцевич А. П. Берсзаиская амфора // И ГА ИМ К. 1927. Т. 5.

Манцевич А.П. Курган Солоха. Л., 1987.

Масленников A.A., Розов В.Н. Расписная керамика с мыса Зюк // КСИА. 1990. №197.

Масленников A.A. Античное святилище на Мсотнде. М., 2006.

Мирмекийский клад. Каталог выставки в Эрмитаже. СПб., 2004.

Мирошина ТВ. Греческие украшения Северного Причерноморья//КСИА, 1983. № 174.

Михайлин В.Ю. Золотое лекало судьбы. Пектораль из Толстой могилы и проблема интерпретации скифского звериного стиля. // Власть. Судьба. Интерпретация культурных кодов Саратов, 2003.

Музы и маски. Каталог выставки в Эрмитаже. СПб., 2005

!5i3i3.!£ii£il3i£i.!3i£ii3i3iiJ.!£3i£3i£ii£i.!iJ. Боспорские исследования, вып. XXIV

На краю ойкумены. Греки и варвары на северном берегу Понта Эвксинского Каталог выставки М. 2002.

Неверов О.Я. Античные инталии в собрании Эрмитажа. Л., 1976.

Неверов О. Я. Геммы античного мира. М., 1983.

Неверов О. Я. Перстни // Античное художественное серебро. Каталог выставки. Л., 1985.

Неверов О.Я. Металлические перстни эпохи архаики, классики и эллинизма из Северного Причерноморья. II Античная торевтика. Л., 1986.

Онайко H.A. Аполлон Гиперборейский // История и культура античного мира. М., 1977.

Оиайко H.A. Об отражении монументального искусстава в боспорской торевтике // Проблемы античной истории и культуры. Ереван, 1979.

Охотников С. Б., Островерхое A.C. Святилище Ахилла на острове Левке (Змеином). Киев, 1993.

Парович-Пешикан М. Некрополь Ольвии эллинистического времени. Киев, 1974.

Передольская A.A. Краснофигуриые аттические вазы в Эрмитаже. Л., 1967.

Передольския A.A. Кто же расписал пелику из Баксы? // Культура и искусство античного мира. Л., 1971.

Пиотровский А.И. Панафинейская амфора из Елисаветннского кургана // ИРАИМК. 1924. № 13.

Пятышева Н.В. Ювелирные изделия Херсонеса. М., 1956.

Рабичкии Б.М. Поселение у Широкой Балки//КСИИМК. 1951. №4.

Раевский Д.С. Модель мира скифской культуры. М., 1985.

Ростовцев М.И. Античная декоративная живопись па юге России. СПб., 1914. (АДЖ).

Русяева A.C. Земледельческие культы Ольвии. Киев, 1979.

Русмева A.C. Религия и культы античной Ольвии. Киев, 1992.

Русяева A.C. Религия понтийских эллинов. Киев, 2005.

Саверкина И. И. Греческая скульптура. Л., 1986.

Саверкииа И. И Роскошные серьги в Эрмитаже и других музеях II Античное Причерноморье. СПб., 2000.

Савостини Е.А. Эллада и Боепор. Историко-культурные связи и греческий импульс в развитии пластики Северного Причерноморья. Диссертация на соискание уч. степ, доктора искусствоведения. М. 2004.

Самойюви Т.П.. Кожикиру В. и др. Исследования античной Тиры и средневекового Белгорода // Археолопчш в1дкриття в Укранн 2000 - 2001 рр. Knie, 2002.

Секерския Н.М. Античный Ннконий и его округа в VI — IV вв. до н. э. Киев, 1989.

Сидорова H.A. Архаическая керамика из Пантикапея // МИ А. 1962. № 103.

Сидорова H.A. Архаическая керамика из раскопок Пантикапея II Сообщения ГМИИ. 1968. № 4.

Сидорова H.A. Чернофигурная керамика из Пантикапея (раскопки 1959-1969) IIСообщения ГМИИ. 1984 №7.

Сидорова Н А Чернофигурная керамика из раскопок Пантикапея//Сообщения ГМИИ. 1992. № 10.

Силантьева Л.Ф. Некрополь Нимфея//МИ А. 1959. №69.

Скржинская М.В. Зеркала архаического периода из Ольвии и Березани // Античная культура Северного Причерноморья. Киев, 1984.

Скржинская М.В Афинский мастер Ксенофант// ВДИ. 1999. № 3.

Скржипския М.В Иллюстрации литературных призведений на аттических вазах из раскопок Боспора // РА. 2002 № 1.

Скржинская М.В. Миф о похищении Европы и его символическое толкование на Боспорс в IV в. до н. э. Сборник научных трудов ITEtf>ANOI. М., 2005.

Скржинская М.В. Древнегреческие праздники в Элладе и в Северном Причерноморье. Киев, 2009.

Скуднова В.М. Хиосские кубки из раскопок па острове Березань//CA. 1957. № 11.

Скуднова В.М. Родосская керамика с Березани //CA. 1960. № 2.

Скуднова В.М. Архаический некрополь Ольвии. Л., 1988. (AHO)

Соколов Г.П. Античное Причерноморье. Л., 1973. (АП)

17 EII-XXIV

257

Скржинская M.B. Фантастические существа ... !з.1з.!£1.1£1.!з.!£1.!£1.!£1.!£5.!з.!£1!зма

Соколов Г.И Ольвия и Херсопес. Ионическое и дорическое искусство М., 1999.

Сокольский НИ. Античные деревянные саркофаги Северного Причерноморья. М., 1969.

Сокольский Н И. Деревообрабатывающее ремесло в античных государствах Северного Причерноморья. М., 1971.

Сорокина Н.П. Навершие боспорского надгробия с фигуркой сирены из собрания Гос.

Исторического музея // Археологический сборник. Труды Гос. исторического музея. М. I960. Вып. 37.

Сорокина Н.П. Религия и коропластика в античности (Фигурные сосуды из собрания ГИМ). М„ 1997.

Степи европейской части СССР. Скифо-сарматское время. М., 1989.

Стефани J1. Объяснение нескольких художественных произведений, найденных в 1876 г. в южной России // OAK за I 877 г. СПб., 1878.

Стржелецкий Ф.Ф. Живопись и полихромные росписи монументальных надгробнык сооружений IV—113 вв. до и. э. // Сообщения Херсонесского музея. 1969. Вып. 4.

Толстиков В.П. Пантикапей - столица Боспора //Очерки археологии и истории Боспора. М„ 1992.

Толстой И.И., Кондаков Н.П. Русские древности в памятниках искусства. Вып. 1. СПб., 1889, (РД)

Трейстер М.Ю. Бронзовые перстни с изображениями на щитках из Горгиппии // ВДИ 1982. №3.

Трейстер М.Ю Серебряный рельеф с образом «Rankenfray» из Крыма // Херсонесский сборник. Вып. 11.2001.

Трейстер М.Ю. Бронзовый нагрудник панциря с избражением головы Медузы из кургана у ст.

Елизаветинской в Прикубанье // Боспорские исследования. Вып 21. Симферополь-Керчь, 2009.

Тункииа И.В. Русская наука о классических древностях юга России. СПб., 2002.

Туровский Е.Я. Грифон на античных монетах // Сугдейскип сборник. Киев, 2004.

Уильяме Д., ОгдеиД. Греческое золото. Ювелирное искусство классической эпохи V-1V вв. до н.э. СПб.. 1995. (ГЗ)

Фармаковский Б В. Раскопки некрополя древней Ольвни в 1901 году//ИАК. 1903. № 8.

Фармаковский Б. В Архаический период в России // MAP. 1914. № 34.

Фармаковский Б. В. Три полихромные вазы в форме статуэток, найденные в Фанагории // Записки РАИМК. 1921. Вып. I

Фиалко Е.Е. Сюжет з кентавром на фракшскж збруУ з кургану Огуз // Археолопя 1993. №4.

Финогенови С.И. Художественная кость из Пантикапея // Сообщения ГМИИ. 1984. Вып. 7.

Финогенова С.И Очерки истории Гермонассы по материалам раскопок последних лет// Древности Боспора. № 8. М., 2005.

Фомина Т.А. Дионисийская символика на вазах керченского стиля (пелики) // Классическая филология на современном этапе. М., 1996.

Фурманська A.I. JliBapni формн с роскопок Ольвн// АП АН УССР. Киев, 1958. Т. 7.

Хлыстун Т.Г. Мифологические образы в рельефах мегарских чаш из Херсонеса // Херсонесский сборник. Севастополь, 1996. Вып. 7.

Худяк М.М. Из истории Нимфея VI-1II вв. до н. э. Л., 1962.

Цветаева Г.А. Расписная керамика из Горгиппии // Горгиппия. Т. I. Краснодар, 1980.

Циммерман К. Фрагменты аттических блюд в Эрмитаже. // Из истории Северного Причерноморья в античную эпоху. Л., 1979.

ШаубИ.Ю. Афинская чернофнгурная керамика с изображением сфинксов// КСМА 1979. № 159

Шеллов ДБ. Монетное дело Боспора в V1-II вв. до н. э. М., 1956.

Шталь И В. Эпические предания Древней Греции. М., 1989.

Штиль И. В. Миф, культ, эпос в греческой вазописи керченского стиля // Античные коллекции из раскопок Северного Причерноморья. М., 1994.

Шталь И.В. Указатель мифо-эпических сюжетов краснофигурной вазовой живописи керченского стиля // Классическая филология на современном этапе. М, 1996.

Шталь И В. Свод мифо-эпических сюжетов античной вазовой росписи по музеям Российской федерации и стран СНГ (пелики IV в. до н. э., керченский стиль). М., 2000.

§S}£[j£ij£[j3i£î.!£ij£îi3i£îJ^i3iâJ3J3. Боспорские исследования, вып. XXIV

Штиль ИВ Свод мифо-эпических сюжетов античной вазовой росписи по музеям Российской федерации и стран СНГ (леканы, аски, лекифы, ойнохои IV в. до н. э Керченский стиль). М., 2004.

Штительмаи Ф. М. Медальон с изображением Афины из Ольвии. // CA. 1965. № 4. С 223- 237 Шттельман Ф.М. Античне мистецтво. Кт'в, 1977. (AM) Щеглов А Н Терракоты Ольвии // ТС. 1970.

Эимаи H.A. Навкратийская амфора с Таманского полуострова // И АК. 1912. № 40. Яйлеико В.П. Архаическая Греция и Ближний Восток. Л., 1990.

Alexander Ch. Jewellery. The arl of (he goldsmith in classical times. New- Jork, 1928. Barringer J.M. Europa and the Nereids: Wedding or Funeral? // AJA. 1991. № 4 BeazleyJ.D. Attic Red-figure Vase-painters. Oxford, 1963. (ARV) BoardmanJ. Athenian Red-Figure Vases. The Archaic Period. London, 1985. BoardmanJ. Athenian Black-Figure Vases. London, 1985. BoardmanJ. Athenian Red Figure- Vases. The Classical Period. London. 1997. Buiiron D.. Cohen B. Syrens // The Odyssey and Ancient Art. New- York, 1992. CharbonneauxJ. Grèce Hellénistique. Paris, 1970.

Corpus vasorum antiqorum. Russia. Pushkin State Museum Fine Arts. Moskow. 1996, 2003.

Deppert - Lippitz B. Griechischer Goldschmuck. Mainz am Rhein, 1985.

Hedreen G Silens. Nymphs and Maenads // JHS. V. 114. 1994.

Heres G. Gfeifenprotomcn aus Milet // Klio. 1970. Bd. 52.

Howe T. The Origin and Function of the Gorgon Head // AJA. 1954. № 58. 3.

Marx P.A. The Introduction of the Gorgoneion to the Shield and Aegis of Athena and the Question of Aedoios

// Revue archéologique, 1993. Fase. 2. Kaposhina S.I. A Sarmation Royal Byrial at Novocherkassk // Antiquity. 1963. V. 37 Petrakos В. National Museum. Athens, 1998. Pfuhl E. Malerei und Zeichnung der Griechen. München, 1923. Ridgwayß.S. Hellenistic Sculpture III. The Styles of 100-31 B.C. London. 2002.

SchefoldK. Untersuchungen zu den Kertschen Vasen// Archaologischc Mitteilungen aus russischen Sammlungen

Berlin- Leipzig, 1934. Bd. 4. (UKV) Shauenberg K. Pluton and Dionysos // Jahrbuch des Deutschen Archäologischer Instituts. Berlin, 1953. Shefion B. The Krater from Baksy // The Eye of Greece. Cambridge. 1982. Simon E. Satyr-plays on Vases in Time of Aeschylos // The Eye of Greece. London, 1982. Simon E. HirmerA. Die griechischen Vasen. München, 1981.

Staler К. Tierbilder//Griechische Vasen aus Vestfälichen Sammlungen. Münster, 1984.

freister M. Ein spätarchaischer Handspiegel des olbischen Typus II Anläslich der Winckelmannsfeier des

Instituts für klassische Archäologie der Universität Leipzig. Leipzig AM 15. Dezember 2003. Vickers M. Scythian Treasures in Oxford. Oxford, 1979.

VogellA. Griechische Altertümer südrussischen Fundons aus dem Besitze A.Vogell. Karlsruhe, Kassel, 1908. Zervoudaki F..A. Attische Reliefkeramik des späten V und des IV Jahrhunderts v. Chr.// Mitteilungen des Deutchcn Archäologischen Instituts. Athenische Ableitung. 1968. № 83. (ARC).

Скржинская М.В. Фантастические существа ... !з.й.!з.!з^.!з.Ё1.!£1.!£1.!зМ!зЩ

М.В. Скржииська

ФАНТАСТИЧН11СТОТИ В КУЛБТУР1, МИСТЕЦТВ1 Й РЕЛИ Н АНТИЧНИХ ДЕРЖАВ П1ВН1ЧНОГО ПРИЧОРНОМОР'Я

Резюме

Стаття присвячена з'ясуванню рол1 фантастичних ¡стот у культурь мистецтв! й релст гремв, що жили на Боспорь в Херсонеа, Ольви й Т1рг Для висв1тлення ще! мало дослщженоУтеми використаш головним чипом пам'ятки мистецтва, виявлеш при розкопках античннх мют 1 некропол1в у П1вшчному Причорномор'У. Вони дають уявлення про популярш тут м1фн, персонажами яких були натвлюди-натвзв!р1 й фантастичш ¡стоти.У швшчних грецьких колошях розповщали вщом1 в усйй Еллад1 перекази про сатир1в I силешв, веселих супутшшв Дюшса, про музичш змагання Аполлона 1 Марая, про битви Геракла з кентаврами, про грифошв. що бились з аримаспами \ амазонками, про трнтошв 1 лппокамшв, як1 населялн морсью глибинн, та ш. Ц1 м|физажили найбшышл популярносп в VI - IV ст. до н. е., та не забувались I в перил стол1ття нашо! ери.

Маски горгон, що прикрашали храми Ольви, Херсонеса 1 Феодосп, а також ольв1йсыа вотивш пластинки ¡з зображеннями сирен \ кентаврш, свщчать про певиу роль фантастичних ¡стот в рел1гп греюв П1вшчного Причорномор'я. € пщстави вважатн, що тут пщ час Дюнюй деяк1 учасники одягали костюми сатирш, силешв I вакханок, а на боспорських святах Аполлона згадували про грифона, одну зсвященнихтварин бога.

Персонаж^ що прикрашали реч1 масового кпсцевого виробництва (монети, теракотн, керам1чги й мстяш вироби), свщчать про шнроке розповсюджепня р1зних уявлеиь пор фантастичних ¡стот у щодепному жил антнчних держав П1в1нчиого Причорномор'я. В древносл вважалось, що вигляд страшних чудовиськ можс вщвернути нещастя вщ власника '¿х зображень, тому на розписному посуд11 на ювел1рних виробах часто зустртаються фпури р1зних фантастичних ¡стот, як; мали поряд ¡з декоративною фупкщею значения апотропеУв.

Майже ва фантастичш ¡стоти включались до розповщей про потойб1чний свгг. Ух зображення супроводжували померлого в останшй шлях, про що свщчать знайдеж в могилах розписш вази, ювелфш вироби, а також прнкраси саркофалв 1 надгробюв.

У П1вшчному Причорномор'У уявлення про фантастичних ¡стот розвивалнсь у р1чиин притаманно'1 вам грекам традицн. Однак, як 1 в ¡нших державах, м1фи про щ ¡стот» користувались ргзною М1рою популярное^ в кожному м1ст! та його окрузь Наприклад, грифони вццгравали важливу роль у м1фологн боспорян 1 посщали помине мюце в Херсонеа, а в Ольви та Т1р1 ними шкавились помтю менше. Зате в VI -V ст. в Ольви Горгонам I сфшксам прндшялось набагато бшьше уваги, ник в ¡нших полюах цього репону.

1з1а!£1 ^ЬпЧПл 1л'Л!£1 а Боспорские исследования, вып. XXIV

М.В. Скржинская

«ФАНТАСТИЧЕСКИЕСУЩЕСТВА В КУЛЬТУРЕ, ИСКУССТВЕ И РЕЛИГИИ АНТИЧНЫХ ГОСУДАРСТВ СЕВЕРНОГО ПРИЧЕРНОМОРЬЯ»

Резюме

Статья посвящена выяснению роли фантастических существ в культуре, искусстве и религии греков, живших на Боспоре, в Херсонесе, Ольвии и Тире. Для освещения этой малоисследованной темы использованы главным образом памятники искусства, обнаруженные при раскопках античных городов и некрополей в Северном Причерноморье. Они дают представление о популярных здесь мифах, в которых принимали участие полулюди-полузвери и фантастические животные. В северных греческих колониях рассказывали известные во всей Элладе предания о сатирах и сиренах, веселых спутниках Диониса, о музыкальном состязании Аполлона и Марсия, о грифонах, сражающихся с аримаспами и амазонками, о битвах Геракла с кентаврами, о сладкоголосых сиренах, об ужасных горгоиах, о населяющих морские глубины тритонах и гиппокампах и др. Эти мифы пользовались наибольшей популярностью в VI - IV вв. до н. э., но не забывались и в первые века нашей эры.

Маски горгон, украшавшие храмы Ольвии, Херсоиеса и Феодосии, а также ольвийскне вотивные пластинки с изображением сирен и кентавров, свидетельствуют об определенной роли фантастических существ в религии греков Северного Причерноморья. Есть основания считать, что здесь во время Дионисий некоторые участники облачались в костюмы сатиров, силенов и вакханок, а на боспорских праздниках Аполлона вспоминали о грифоне, одном из священных животных бога.

Персонажи, украшавшие предметы массового местного производства (монеты, терракоты, керамические и костяные изделия), свидетельствуют о широком распространении различных представлений о фантастических существах в ежедневной жизни античных государств Северного Причерноморья. В древности считалось, что вид страшных чудовищ может отвратить несчастье от владельца их изображений, поэтому на расписной посуде и на ювелирных изделиях часто встречаются фигуры разнообразных фантастических существ, имевших наряду с декоративной функцией значение апотропеев.

Почти все фантастические существа включались в рассказы о потустороннем мире. Их изображения сопровождали покойного в последний путь, о чем свидетельствуют найденные в могилах расписные вазы, ювелирные изделия, а также украшения саркофагов и надгробий.

В Северном Причерноморье представления о фантастических существах развивались в русле присущей всем грекам традиции. Однако, как и в других государствах, мифы об этих созданиях пользовались разной степенью популярности в каждом городе и его округе. Например, грифоны играли важную роль в мифологии боспорян и занимали заметное место в Херсонесе, а в Ольвии и Тире ими интересовались заметно меньше. Зато в VI - V вв. до н.э. в Ольвии горгонам и сфинксам уделялось гораздо больше внимания, чем в прочих полисах этого региона.

CKpxuHCKafi M.B. OaHTacTHMecKHe cyLuecTBa ... i^j^jaaiaJlti^iaJaiaJa

M.V. Skryzhinskaya

FANTASTIC CREATURES IN THE CULTURE. ART AND RELIGION OF ANCIENT STATES OF THE NORTHERN BLACK SEA COAST

Summary

The article is devoted to elucidating the role of fantastic creatures in the culture, art and religion of the Greeks, who lived in the Bosporus, Chersonese, Olbia and Tire. Monuments of art found during excavations of ancient cities and necropoleis in the northern Black Sea coast, have been used mainly for treatment of this little explored topic. They give an idea of popular myths here, which featured half-people -half-beasts, and fantastic animals. Well-known throughout Hellas stories about satires and sirens, merry companions of Dionysus, about musical contest of Apollo and Marsyas, about the griffins, battling arimasps and Amazons, about the battle of Hercules with the Centaurs, about the sweet voices of the Sirens, about the terrible gorgons, about the tritons and the hippocampuses inhabiting the depth of the sea, etc. were told in the northern Greek colonies. These myths enjoyed the greatest popularity in the 6'" - the 4'h cc. BC, but they were not forgotten in the first centuries AD.

Masks of gorgons decorating temples in Olbia, Chersonese and Theodosia, and Olbia votive plates with the images of the Sirens and the Centaurs indicate the specific role of fantastic creatures in the religion of the Greeks in the north Pontic area. There are reasons to believe that at the celebration of Dionysius here, some participants wore the costumes of satyrs and bacchantes, and during the Bosporus holidays in honor of Apollo, one of the sacred animals of this god - the griffin was remembered.

Images, decorating the items of local mass production (coins, terracotta, ceramic and ivory products) show a high prevalence of the different perceptions of fantastic creatures in the daily life of ancient states of the north Pontic area. It was thought in ancient times that the images of terrible monsters can avert misfortune from their owner. Therefore, the figures of various fantastic creatures that had, along with the decorative value the apotropaic function, can be often found cm painted dishes and jewelry.

In the north Pontic area conceptions of fantastic crealures evolved in keeping with tradition, common to all Greeks. However, as in other states, the myths about these creatures enjoyed varying degrees of popularity in every city and its district. For example, griffins played an important role in the mythology of the inhabitants of the Bosporus and occupied a significant place in Chersonese, but in Olbia and Tire griffins were noticeably less popular. But in the 6"' -4'h cc. BC gorgons and sphinxes received much more attention than in other poleis of the region.

!3l3i£lJ£iJilJ3i£il3i£lJ£lJ£lJ3i£il£iJ£ji£ll£l. Боспорские исследования, вып. XXIV

I. Статуя Силена е Дионисом на руках. Римская копия с греческого оригинала. Ill в. до н. ч.

2. Силен с винным мехом на плечах. Чернофигурная ольпа из Ольвии. Конец VI в. до н. э.

i j 4- Состязание Аполлона и Марсия. Краснофигурная пслика из Пантикапея. 340-330 гг. до н. з.

Скржинская M.B. Фантастические существа ... f-nig И i-п ig'gigigtg

6. Силен рядом с Дионисом, стоящим около Аполлона, играющего на кифаре. Чернофигурный лекиф из Ольвии. Последняя треть VI в. до н. э.

7. Силен. Рельефная костяная пластинка для украшения мебели и» Пантикапея. 111-11 вв. до н. ч.

8. Актеры, исполнявшие роли в сатировской драме. Красиофигур-с^ ный кратер Пронома нч Руво. Начало IV в. до н. э.

9. Актеры в костюмах Геракла и Паппосилена. Часть рос- ^ пиен краснофигурного кратера Пронома из Руво. Начало X IV в. до н. э. ^

Скржинская М.В. Фантастические существа ... !£1.!£1.!£1.!£1'з^.!£1.!£1.!£1.!£1]з.!з.!зМ

\ ф*

\ м -л. /

[ >< м /

1 \\ ' _

- /'

С" ^ :

%

-

■Ь-

■С'

шщ ^

г Д -

* >■ — — I

• • ; .. > л_. •-..' . V "«

\. \ ¿ту - / '

' ' ! :'к

г :

___.

■Л Д.1

10. Лктср в костюме Силена. Мраморный рельеф из Пангика-пея IV в до н у И. Силен с Дионисом на руках, сатиры и Паи. преследующие нимф. Краснофш урная лекана ич Пантикапся. IV в. до н. э. 12. Маски Диониса и Силена. Рельеф па стенке мраморного саркофага из Херсонеса. II н. н. э.

^ 13. Шествие Диониса в сопровождении сатира и вакханки. Красно-^ фигурный кратер из Никония. Вторая половина V в. до н. э.

14. Сатир, аккомпанирующий на аулосе танцу вакханки. X Краснофигурная пелика из Херсонеса. IV в. до н э.

Скржинская М.В. Фантастические существа ... !з.!ЗМ!£1.!£1 И!з.¡зЛа'*!И&ИИ

15. Отдыхающий сатир. Римская копия с оригинала Пракситсля. IV в. до н. э.

Боспорские исследования, вып XXIV

16. Сатир. Золотой пантикапейский патер. Первая половина IV в. до н. э.

17. Сатир. Монеты Пантикапея. IV в. до н. э.

III в. до н. э.

Скржинская M.B. Фантастические существа ... fci ig И ig ы rg '-г i¿i ig и ig щ ig ig

Боспорские исследования, вып XXIV

21. Вакханка с тимпаном над головой. Терракотовая статуэтка. II в. до н. э.

22. Пелей. передающий Ахилла на воспитание кентавру Хирону. Чернофигурный ки-лнк из Ольвии. Рубеж VI - V вв. до н. э.

18 ЬИ хму

Скржинская М.В. Фантастические существа ... !£ЦЁЦЁЦ£1.!£1!31£31£11=1М!31£3]3]£1

23. Сражение кентавра с Гераклом. Чер-нофигурный лекиф из раскопок на Таманском полуострове. Конец VI в. до н. э.

24. Геракл, освобождающий дочь царя Дексамена от брака с кентавром Эврити-оном. Краснофигурная пелика из Панти-капея. 340 г. до н. э.

И Иц Цт >3 »3 Боспорские исследования, вып. XXIV

25. Сирена с лирой. Оттиск формы для украшения керамических сосудов из Фанагории. IV в. до н. э.

26. Две сирены. Амфора стиля Фикеллура из раскопок на о. Березань. Вторая половина VI в. до н. з.

27. Сирена. Фрагмент чернофигурного килика из раскопок на о. Березань. Третья чет верть VI в. до н. э.

Скржинская М.В. Фантастические существа ...

28. Сирена. Клазоменская амфора из Ольвии. 520 г. до н. э.

29. Сирена, играющая на аулосе. Золотая подвеска к серьге из кургана Зеленская гора на Тамани. Конец IV в. до н. э.

Боспорские исследования, вып. XXIV

30. Сфинкс. Золотые серьги из Нимфея. Вто- 31. Два сфинкса. Украшение золотого браслета из рая половина IV в. до н. э. кургана Куль- Оба. Первая половина IV в. до н. э.

32. Сфинкс. Хиосский кубок из раскопок на о. Березань. Первая половина V в. до н. э.

Скржинская М.В. Фантастические существа ... '-т'^тЦ^т1=т!.-=!И'д'^'д

11111

_

33. Сфинкс. Рисунок на ручке чер-нофигурного кратера из Ольвни. 540-530 г г. до н. э.

34. Сфинкс. Полихромный фигурный сосуд из Фанагории. Конец V в. до II. э.

Боспорские исследования, вып. XXIV

35. Маска Горгоны. Медальоны чернофи-гурных киликов из раскопок на о. Бере-зань. Последняя треть VI в. до н. э.

36. Маска Горгоны. Чернофигурный ски-фос из раскопок на острове Березань. 510 I. до н. э.

37. Маска Горгоны. Украшение ручки бронзового зеркала изОльвии. Вторая половина VI в. до н. э.

1ш а* ЯШЯеМш ..-.:

Скржинская М.В. Фантастические существа ...

38. Бегущая Горгона со змеями в руках. Халцедоновая инталия из Пантикакпея. Начало V в. до н. э.

39. Три бегущие Горгоны. Черно-фигурный скифос из раскопок на острове Березань. 500 г. до н. з.

• «Р!1 •

1 " 41( х ) ^

м

I

I

!£5^]£1М!3]£[^]£11£1]£113]£1]£1!£1!3^. Боспорские исследования, вып. XXIV

40. Голова Горгоны. Золотая бляшка из боспорского погребения. Середина IV в. до н. э.

41. Прорастающая Дева. Деталь известнякового декора здания из Панти-капея. I в. н. э.

»ЬМЬ«^.*.;,",:

мм

ЙРЙрЙЙ

Ш1ШШЙ

НШ

■м

Скржинская М.В. Фантастические существа ... !£1.1£!.Й^.!£1.[£1.[£1.!£1.!з.!£1.!£1.!£11з1£1

42. Дельфин, везущий Амфитриту к Посейдону. Краснофигурная пелика из Памтикапея. IV в. до н. э.

43. Тритон и нереиды в свите Европы, плывущей на Крит. Красно-фигурное рыбное блюдо из Нимфея. Первая треть IV в. до н. э.

44. Нереиды на гиппо-кампах и морском драконе. Краснофигурная пелика из Пантикапея. IV в. до н. э.

!£11з]£11д]51Е11з]з^1з|£1]£11з1£1]£]1£31з. Боспорские исследования, вып. XXIV

45. Морской дракон среди рыб. Перстень им Пантикапея. Середина IV в. до н. э.

46. Морские драконы в декоре золотой диадемы из Пантикапея. Первая половина II в. до н. •).

Скржинская М.В. Фантастические существа ... &J£Ii£IJ£JiзJзi£ЗiзJзiзiзIз.!з.Й.

47. Фетида на гиппокампе. Золотая подвеска к женскому головному убору из кургана Большая Близница. Последняя треть IV в. до н. э.

48. Львиноголовый грифон. Монеты Пантика-пея. IV в. до н. э.

»gfcjfcifcjj^jrij^^ Боспорские исследования, вып. XXIV

49. Грифоны рядом с богиней. Известняковая капитель из Херсонеса. IV - III вв. до н. э.

■vibvi

50. Грифон. Известняковая плита из Пантикапея. Вторая половина IV в. до н. э.

Скржинская М.В. Фантастические существа ... !з.!з.!£и=и£и315М!£и£11з.!£11=из.

51. Грифон. Рельеф на стенке мраморт» о саркофага ич Херсоне-са. II в. н. э.

52. Аполлон на грифоне. Роспись пантикапейс-кого склепа римского времени.

53. Вакханка, едущая на грифоне. Золотая бляшка из погребения на Тамани. IV в. до н. э.

^ 54. Сражение грифонов с амазонками. Краснофигурная пели-ка из Пантикапея. IV в. до н. э.

Скржинская М.В. Фантастические существа...

56. Сражение грифонов с амазонками. Крас-нофигурный кратер из собрания Лувра. Конец V в. до н. э.

-Я. . ,

Ц

V -У'

^ >

-у,- / .

Г^Ш-

чтт

57. Сражение грифонов с амазонками. Прорисовка части рельефа на золотом уборе жрицы из кургана Большая Близница. Последняя треть IV в. до н. э.

!£Ц£1|£1]£1]£31£1]£и£11£1]£1]£1 ^ИБоспорские исследования, вып. XXIV

58. Голова грифона, амазонки и коня. Красно-фигурная пелика из Пантикапся. IV в. до н. ).

59. Грифон в декоре деревянного саркофага из некрополя Пантикапея. IV в. до н. з.

60. Грифон. Хрустальная инталия из Пантикапея. V в. до н. з.

61. Охота на грифонов. Прорисовка изображения на лекифе из Пантикапея. 380 г. до н. э. 19 ы!.\х1\- 289

Скржинская М.В. Фантастические существа ...

62. Грифоны, терзающие коня. Рельефное украшение серебряной вазы из кургана Чертомлык. IV в. до н. з.

63. Пегас. Чернофигурный киаф из Ольвии. Начало V в. до н. э.