CC BY
16
Вестник Омского университета. Серия «Право». 2017. № 4 (53). С. 156-160.
УДК 343
DOI 10.25513/1990-5173.2017.4.156-160
ФАКТОРЫ РАЗВИТИЯ УГОЛОВНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА ПО ПРОТИВОДЕЙСТВИЮ КОРРУПЦИОННОЙ ПРЕСТУПНОСТИ
FACTORS OF DEVELOPMENT OF CRIMINAL LEGISLATION ON COMBATING CORRUPTION CRIME
Р. В. ПУСТОВИТ (R. V. PUSTOVIT)
Освещаются актуальные факторы, определяющие противоречивые тенденции в развитии антикоррупционного законодательства в России и его невысокую эффективность.
Ключевые слова: коррупция; законодательство; лоббирование; криминализация общественных отношений; теневая экономика.
The article highlights relevant factors that determine the contradictory trends in the development of anticorruption legislation in Russia and its low efficiency.
Key words: corruption; legislation; lobbying; criminalization of public relations; shadow economy.
Российское антикоррупционное уголовное законодательство в новом веке получило значительное развитие. Это обусловлено рядом факторов, среди которых наиболее значимыми представляются следующие:
1. Криминализация общественных отношений. Следует уточнить, что общественные отношения - это система многообразных устойчивых взаимозависимостей, возникающих между отдельными индивидами, их группами, организациями, общностями и классами, а также внутри последних в процессе их экономической, политической, культурной и подобной деятельности и реализации ими своих интересов [1]. Эта система стремительно криминализировалась в процессе произошедшей в России смены общественно-экономической формации (социализма на капитализм). Не случайно её именуют «буржуазно-криминальной» или «великой криминальной революцией» [2]. В криминальном характере осуществляемых реформ признавались политические лидеры их осуществления. Так, А. Б. Чубайс в одном из интервью признавался в сознательном выборе
© Пустовит Р. В., 2017
в своей политической карьере в пользу «бандитского капитализма» [3]. Е. Т. Гайдар в своей работе «Государство и эволюция» утверждал: «Капитал постоянно в поиске, он ищет сферу приложения, роста. Для того чтобы уже созданные и вновь образующиеся состояния работали в России, стали ферментом роста её экономики, необходимы два важнейших условия стабильности: устойчивая валюта и надежные гарантии неприкосновенности частной собственности безотносительно к властным или криминально-силовым возможностям её владельца» [4]. Процитировав эти слова Е. Т. Гайдара, президент Российской криминологической ассоциации А. И. Долгова делает вывод: «Таким образом, коррупция стала рычагом государственной политики, выкупа власти за собственность, по выражению Е. Т. Гайдара... Феномен многих "новых русских" в конце ХХ - начале ХХ1 в. - это в значительной мере феномен обогатившегося преступника, откровенно потребляющего, отмывающего, приумножающего и демонстрирующего свои криминальные доходы, создающего новые стандарты культуры» [5].
Если при социализме во главу угла ставится человек («Всё во имя человека, всё для блага человека»), то краеугольный камень капитализма - это прибыль, во имя которой приносятся любые жертвы и для получения которой преодолеваются любые препятствия. Стало афористичным высказывание Т. Дан-нинга, цитируемое К. Марксом: «Капитал боится отсутствия прибыли или слишком малой прибыли, как природа боится пустоты. Но раз имеется в наличии достаточная прибыль, капитал становится смелым. Обеспечьте капиталу 10 % прибыли, и капитал согласен на всякое применение, при 20 % он становится оживлённым, при 50 % положительно готов сломать себе голову, при 100 % он попирает все человеческие законы, при 300 % нет такого преступления, на которое он не рискнул бы пойти, хотя бы под страхом виселицы» [6].
Вторая сторона российского капитализма - его основание на деградации. Классическое «первоначальное накопление» было подменено циничным разграблением. Как пишет А. Шубин, работавший в структурах и советской, и новой российской власти, «если первоначальное накопление - это концентрация ресурсов традиционного общества для создания индустриального сектора, то первоначальное разграбление, которое мы имели, - это некоторое распыление имеющегося индустриального сектора для перераспределения ресурсов, которое по многим характеристикам привело к деградации индустриального общества» [7]. Конечно, нелепо ожидать от грабителей цивилизованного поведения, тем более что их преступления остались безнаказанными.
И третья сторона российского капитализма - своеобразие российской властвующей элиты. Обратимся к свидетельству того же А. Шубина: «Бюрократия сменилась... нет, не буржуазией, а некоторым социальным синтезом буржуазии, бюрократии и феодали-зированных компрадорских элементов. Этот синтез я назвал бы кастой. Но каста пытается вести себя так, чтобы чувствовалось скромное обаяние буржуазии. То есть если надо, то можно и убить кого-нибудь, но лучше, конечно, господствовать с помощью финансовых ресурсов» [8].
При этом внутри властвующей элиты возникли интересные отношения: буржуазия
выделяет часть своей прибыли бюрократии [9], превращая коррупцию в теневой инструмент управления.
Криминализация общественных отношений - это чрезвычайно опасный процесс, который всё в большей степени теряет черты стохастичности и становится управляемым. Исследователь криминологической криминализации И. М. Клеймёнов определяет её как социально регрессивный эволюционный процесс, управляемый структурами организованной преступности, реализуемый противоправными средствами, имеющий преимущественно корыстную мотивацию, создающий множество глобальных угроз и угроз национальной безопасности [10].
2. Признание коррупции системной угрозой безопасности Российской Федерации. Это положение сформулировано в качестве принципа Национальной стратегии противодействия коррупции (пп. «а» п. 7) [11]. В Стратегии национальной безопасности Российской Федерации коррупция отнесена к основным угрозам государственной и общественной безопасности наряду с враждебной деятельно -стью иностранных государств, терроризмом, экстремизмом, транснациональной организованной преступностью, деятельностью, связанной с использованием информационных и коммуникационных технологий для распространения и пропаганды идеологии фашизма, экстремизма, терроризма и сепаратизма, нанесения ущерба гражданскому миру, политической и социальной стабильности в обществе. Указано, что коррупция является препятствием устойчивому развитию Российской Федерации и реализации стратегических национальных приоритетов [12].
3. Криминогенное лоббирование. Одним из конкретных проявлений угрожающего характера коррупции выступает, в частности, «приватизация государства». Профессор С. А. Авакьян обращает внимание на такой нюанс: если органы власти формируются с использованием коррупционных путей, коррупционных механизмов, то совершенно ясно, что эти органы таковыми будут и по своим действиям. К примеру, если Государственная Дума и другие публичные представительные органы избираются с использованием методов не государственного, а частного финансирования, следовательно коррупция
здесь заложена изначально. И может быть только один путь для радикального искоренения коррупции - отказ от таких механизмов финансирования. Здесь же можно упомянуть и неясные механизмы формирования Совета Федерации, особенно в случаях, когда представителем от субъекта РФ становится человек, в этом регионе никогда не живший и даже в нём не появлявшийся. Формирование общественных структур, именуемых элементами гражданского общества, призванных участвовать в противодействии коррупции, также осуществляется не на самых прозрачных принципах. Это касается различных частей состава Общественной палаты РФ, это касается общественных советов при органах власти, которые их сами под себя и формируют [13].
П. А. Кабанов относит к политической коррупции лоббирование при принятии нормативных актов в интересах заинтересованных (финансовых, промышленных и т. д.) групп или транснациональных корпораций [14]. Как установил в своём научном исследовании П. А. Иванов наиболее влиятельными и организованными в настоящее время являются группы лиц, выражающие интересы таких отраслей экономики, как агропромышленный и топливно-энергетический комплексы [15]. Сложилось влиятельное «культуртрегерское лобби», активно защищающее деятелей от культуры, погрязших в коррупции [16]. Криминогенный характер деятельности таких «групп по интересам» заключается в том, что они добиваются принятия нужных им уголовно-политических решений, обеспечивающих безнаказанность коррупционеров.
Однако существуют и иные формы воздействия на принятие решений государственными и муниципальными органами власти и высшими должностными лицами (в том числе уголовно-политического характера) со стороны лоббистов. Это, например, дезинформация. Она приобрела распространённый и систематический характер. «Официальная статистика не отражает действительного положения дел и требует коренного пересмотра при оценке ключевых макроэкономических показателей современного развития, различия между которыми подчас достигают предельных значений и должны квалифициро-
ваться как неприемлемые». Статистические оценки промышленной политики, ЖКХ, имущественных отношений, деофшоризации, конкуренции и демонополизации фрагментарны, непрозрачны, а большей частью вообще отсутствуют и на фоне мировой региональной статистики не выдерживают никакой критики», - утверждают специалисты [17]. Статистика нужна для получения объективной информации, в противном случае она как неисправный компас ведёт государственный корабль на рифы. Между тем Росстат передают из подчинения Правительства Российской Федерации под управление Минэкономразвития, тем самым определяя степень его значимости и независимости [18].
4. Существование в России двух экономик: легальной и нелегальной (теневой и криминальной). При этом, как утверждает В. М. Симчера, который в 2000-2010 гг. возглавлял НИИ Росстата (что свидетельствует о его компетентности), на долю учитываемой экономики приходится 40-45 % всех её активов. Официально для чиновников в России нет ненаблюдаемой теневой и коррумпированной экономики, нет неучитываемых индексов роста цен, которые в несколько раз больше нынешней, составляющей якобы 4 % в год официальной инфляции, нет необлагаемой налогами заработной платы в конвертах, которая зашкаливает за треть учтённой, нет «серого» и «чёрного» нала, целого миллиона фиктивных фирм-однодневок, нелегального вывоза капитала, демпинга и контрабанды, триллионных потерь от убыточного управления и бесхозяйственности, ежегодно пожирающих едва ли не половину всего национального дохода страны. Совсем вне поля зрения остаются конечные собственники и бенефициары России, на долю которых приходится уже три четверти всех её доходов и богатств. Оффшорные депозиты зашкаливают за триллион долларов США, а полученные 3,5 трлн нефтедолларов растворились неведомо где и как [19]. Более 100 млрд долларов гуляют во внешнеэкономических связях в виде неуплаченных пошлин и налогов. По данным Федеральной таможенной службы России, в 2014 г. экспорт составил примерно 650 млрд долларов товаров, услуг и капиталов. А по данным Всемирной торговой организации и Всемирной таможенной
организации - 1,150 трлн. Разница составляет 500 млрд долларов, а в очищенном виде (с учётом разных методологий счёта и всякого рода возможных погрешностей и различий в оценках) - 350 млрд долларов. А это годовой бюджет Российской Федерации [20]. Как видим, создана и продолжает существовать «кормовая база» для коррупции, размеры которой трудно себе представить.
5. Воздействие международного сообщества. В этом воздействии можно выделить позитивную линию. Она выражается в усвоении положительного международного опыта борьбы с коррупцией, в частности в ратификации ряда конвенций: Конвенции ООН против коррупции 31 октября 2003 г., Конвенции Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию 27 января 1999 г., Конвенции Совета Европы «Об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности» 8 ноября 1990 г.; Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности. В них содержится целый ряд положений уголовно-правовой направленности, реализация которых закономерно повышает эффективность противодействия коррупции. Например, в Конвенции ООН против коррупции каждому государству-участнику предложено:
- признать в качестве уголовно наказуемого деяния, когда оно совершается умышленно, незаконное обогащение, т. е. значительное увеличение активов публичного должностного лица, превышающее его законные доходы, которое оно не может разумным образом обосновать (ст. 20);
- максимально расширить круг основных правонарушений для определения отмывания преступных доходов (ст. 23);
- признать в качестве уголовно наказуемых деяний, когда они совершаются умышленно после совершения любого из преступлений, признанных таковыми в соответствии с настоящей Конвенцией, без участия в совершении таких преступлений, сокрытие или непрерывное удержание имущества, если соответствующему лицу известно, что такое имущество получено в результате любого из преступлений, признанных таковыми в соответствии с настоящей Конвенцией (ст. 24);
- обеспечение эффективной возможности конфискации доходов от преступлений,
включая конфискацию имущества, в которое были преобразованы преступные доходы (ст. 31) [21].
Эти и другие рекомендации (данной и других конвенций) задают международные стандарты антикоррупционной уголовной политики, на которые должен ориентироваться отечественный законодатель. Они аккумулируют международный опыт борьбы с коррупцией, и их выполнение, несомненно, оздоровит криминологическую обстановку в стране.
Важно криминализировать незаконное обогащение, о чём неоднократно заявляли отечественные криминалисты [22]. Необходимо вернуть конфискации имущества статус вида наказания, но до принятия такого решения - как минимум дополнить перечень деяний, за которые предусмотрена конфискация имущества (гл. 15.1 УК РФ) ст. 169, 170, 174, 174.1, 201, 202, 204, 285, 285.1, 285.2, 289, 290, 291, 292 Уголовного кодекса Российской Федерации [23].
С учётом существования мощного лобби, блокирующего эффективные законодательные меры борьбы с коррупцией, сомнительно, что эти предложения в обозримой перспективе будут приняты. Поэтому центр тяжести такой борьбы находится в сфере правоприменительной деятельности.
1. Кацай А. В. Социальные отношения: фило-софско-методологический аспект : автореф. дис. ... канд. филос. наук. - М., 1999. - 16 с.
2. Кива А. В. Криминальная революция: вымысел или реальность // Общественные науки и современность. - 1999. - № 3. - С. 25-37; Говорухин С. С. Великая криминальная революция. - М. : Эрго-Пресс, 1995.
3. Островский А. Преступление и наказание Чубайса // Российская газета. - 2004. - 19 нояб.
4. Гайдар Е. Т. Государство и эволюция. - М. : Евразия, 1995. - С. 173-174.
5. Долгова А. И. Взаимосвязь преступности и духовности как криминологическая проблема // Избр. тр. - М. : Академия Генераль -ной прокуратуры, 2-17. - С. 46-47.
6. Маркс К. Доказательство: контрабанда и торговля рабами // Маркс К., Энгельс Ф. Собр. соч. - 2-е изд. - Т. 23. - С. 770.
7. Шубин А. Современный российский капитализм и советская традиция // e-reading : [электрон. б-ка]. - URL: https://www.e-reading.club /chapter.php/1032102/12/SSSR._Zhizn_posle_s merti.html.
8. Там же.
9. Руткевич М. Н. Социальная структура. - М. : Альфа-М, 2004. - С. 196.
10. Клеймёнов И. М. Сравнительная криминология: криминализация, преступность, уголовная политика в условиях глобализации : авто-реф. дис. ... д-ра юрид наук. - Омск, 2015. -С. 20.
11. О Национальной стратегии противодействия коррупции и Национальном плане противодействия коррупции на 2010-2011 годы : Указ Президента РФ от 13 апреля 2010 г. № 460 (ред. от 13 марта 2012 г.) // Российская газета. - 2010. - 15 апр.
12. О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации : Указ Президента РФ от 31 декабря 2015 г. № 683 // СЗ РФ. -2016. - № 1 (ч. II). - Ст. 212.
13. Шевердяев С. Н. Системная коррупция как проблема науки конституционного права: обсуждение вопроса на юридическом факультете МГУ имени М. В. Ломоносова // Конституционное и муниципальное право. - 2016. -№ 9. - С. 10-16.
14. Кабанов П. А. Политическая коррупция в России: понятие, сущность, причины, предупреждение : монография. - Нижнекамск : Нижнекам. филиал МГЭИ, 2004. - С. 49-50.
15. Иванов П. А. Особенности функционирования групп интересов в Государственной Думе Федерального Собрания Российской Федерации : автореф. дис. ... канд. полит. наук. - М., 2014. - С. 15.
16. Саулкин В. А. Иуды-серебренниковы, лицедеи и «малый народ» // Русская народная линия: информ.-аналит. служба : [сайт]. - URL: http://ruskline.ru/news_rl/2017/08/25/iudyserebr ennikovy_licedei_i_malyj_narod/.
17. Симчера В. М., Абрамов М. Д. О нерешаемых проблемах и резервах экономики России // Focus. - 2017. - № 3. - URL: http://dynamic-of-civilizations.ru/zhurnal/121-o-nereshaemykh-problemakh-i-rezervakh-ekonomiki-rossii.html.
18. О некоторых вопросах совершенствования государственного управления в сфере официального статистического учёта : Указ Президента РФ от 3 апреля 2017 г. № 141 // СЗ РФ. - 2017. - № 15 (часть I). - Ст. 2161.
19. Симчера В. Без розовых очков // Завтра. -2017. - 6 сент.
20. Симчера В. В стране взяла верх государственная идеология дезинформации / беседовала Е. Колебакина // Бизнес online. - 2016. -1 апр. - URL: https://www.business-gazeta.ru /article/306470.
21. Конвенция Организации Объединенных Наций против коррупции : (принята в г. Нью-Йорке 31 октября 2003 г. Резолюцией 58/4 на 51-м пленарном заседании 58-й сессии Гене -ральной Ассамблеи ООН) // СЗ РФ. - 2006. -№ 26. - Ст. 2780.
22. Борков В. Проблемы криминализации коррупционного обогащения в России // Уголов -ное право. - 2007. - № 2. - С. 27-31; Дама-скин О. В., Волков А. Н. Актуальные вопросы законодательного обеспечения ответственности государственных служащих за незаконное обогащение // Современное право. - 2012. -№ 4. - С. 37-38; Спектор Е. И., Севаль-нев В. В., Матулис С. Н. Запреты и ограничения в праве и коррупция // Журнал российского права. - 2014. - № 10. - С. 158-167.
23. Скворцова Ю. В. Международные нормы о противодействии коррупции в системе российского права // Ленинградский юридический журнал. - 2017. - № 1. - С. 162-169.
