CC BY
43
2014 ВЕСТНИК САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА Сер. 6 Вып. 2
АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ПОЛИТИЧЕСКОЙ НАУКИ
УДК 32.329 О. В. Попова
ФАКТОРЫ РАСШИРЕНИЯ ПАРТИЙНОГО ПОЛЯ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ
Партии являются одним из основных субъектов политического процесса, что предполагает: высокую степень их автономии, наличие ресурсов для проведения ими собственной политики и реализации своих программ, возможность оказывать влияние и давление на других политических акторов. В России в 2000-х годах наблюдалось резкое снижение числа реальных политических акторов. Федеральный закон Российской Федерации от 2 апреля 2012 N 28 — ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон "О политических партиях"» должен обеспечить рост политической конкуренции в стране. Однако будущее многих новых партий незавидно. Некоторые организации смогут закрепиться на региональном уровне, если они будут искать поддержку конкретных профессиональных или статусных групп. Федеральные власти будут поддерживать партии с патриотическими и даже умеренно националистическими программами. Вероятно отчуждение политических партий от гражданского общества и их сближение с правительством из-за необходимости выживания. При значительном количестве политических партий не все социальные группы получат возможность реального представления своих интересов в законодательных органах. Большинство новых зарегистрированных игроков не сможет реализовать интересы своих групп поддержки. Библиогр. 3 назв.
Ключевые слова: политические партии, Россия, факторы политической эффективности.
O. V. Popova
FACTORS INCREASING NUMBER OF PARTIES IN MODERN RUSSIA
Parties are considered one of the main subjects of the political process. Subjectivity of the Institute involves a high degree of autonomy, the availability of resources for their own policies and implementation of its programs, the ability to put pressure on other actors. In Russia in the 2000s there was a rapid decrease in the number of political actors. Federal Law of the Russian Federation on April 2, 2012 N 28-FZ «On Amending the Federal Law "On Political Parties"» should ensure the growth of political competition in the country. The future of many new parties is unenviable. Some organizations will be able to gain a foothold at the regional level if they seek the support of specific professional or status groups. Federal authorities will support the parties with patriotic and even moderately nationalist ideas. It is possible a separation of political parties from civil society and their rapprochement with the government, due to the need to survive. With a significant number of games, not all social groups will have real representation of their interests in legislative bodies. Most of the new legal parties will not be able to realize the interests of their support groups. Refs 3.
Keywords: political parties, Russia, factors of political effectiveness.
Попова Ольга Валентиновна — доктор политических наук, кандидат социологических наук, профессор, Санкт-Петербургский государственный университет, Российская Федерация, 199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., 7/9; [email protected]
Popova Olga V. — Doctor of Political Sciences, Ph.D. of Sociological Sciences, Professor, St. Petersburg State University, 7/9, Universitetskaya nab., St. Petersburg, 199034, Russian Federation; [email protected]
77
На начало 2014 г. в Министерстве Юстиции РФ зарегистрированы 78 политических партий [1]. Налицо значительное расширение партийного поля. Означает ли это, что действующие и вновь создаваемые партии являются полноценными политическими субъектами, гарантируют более полную представленность интересов различных социальных групп и групп интересов и способны реализовывать свои программы?
Проблема субъектности в политике трактуется в науке весьма широко. Некоторые исследователи подчеркивают такие характеристики политической субъектно-сти, как наличие сформированной политической идентичности, подкрепленной ростом ресурсов по мере включения игроков в публичное политическое пространство с целью своей легитимации, умение контролировать и распоряжаться этими ресурсами; другие акцентируют волеполагание, способность достижения поставленных политических целей. Некоторые российские ученые связывают политическую субъ-ектность исключительно с либеральной парадигмой, для некоторых важен эффект деятельности политического субъекта. Согласно их представлениям, мобилизующийся субъект вторгается своими действиями и своими правилами в широкую систему отношений, в которую он вписан или на участие в которой претендует, причем изменения касаются структуры и объема возможностей для действий (подчеркивается результативность).
Для многих исследователей очевидно, что отдельный индивид в современном мире полноценным субъектом политики быть не может, поскольку он неизбежно становится объектом манипуляций в политическом пространстве. И лишь отдельные социальные группы и институты могут реализоваться как подлинные политические субъекты. Кроме того, следует иметь в виду две стороны политической субъектности — готовность участвовать в политических процессах и наличие объективной возможности для этого. Политическая субъектность традиционно определяется как способность к сознательной политической деятельности, её рациональность, суверенность, автономность, постоянность и солидарность политических действий.
В теоретическом плане вопрос о субъектах политики, связанный с функционализмом и классическим институционализмом, кажется не слишком актуальным, поскольку используемые категории «актор» в рамках структурного функционализма и «агент» в постструктурализме и сетевой методологии как бы снимают проблему безусловности политической воли и независимости участников политического процесса. Однако анализ реальных политических процессов, особенно в российских условиях, в значительной степени актуализирует эту проблему. В практическом смысле субъектность понимается как способность группы или института вырабатывать собственную концепцию развития и реализовывать свои интересы в ситуации политического противодействия.
В данной статье отражены некоторые значимые факторы, влияющие на способность новых политических партий в России стать полноценными политическими игроками, т. е. в полной мере обладать всеми необходимыми атрибутами фактической политической дееспособности (самостоятельности, эффективности, адекватности и т.д.).
На наш взгляд, о потенциальной возможности формирования политической субъектности новых «малых» партий говорят следующие обстоятельства. Во-первых, в последних двух электоральных циклах исследователями фиксируется достаточно
78
высокая электоральная подвижность, что означает отсутствие пока в России объективных предпосылок стабилизации партийной системы и появления эффективного механизма представительства. Во-вторых, в российской партийной системе сохраняется противоречие между репрезентативностью и управляемостью, которой российские власти придают большое значение. Репрезентативность партийной системы не слишком высока, поскольку не более 30% избирателей в России считают, что есть партия, выражающая их интересы. Об этом же свидетельствует и невысокая явка избирателей на выборы, голосование по протестной модели, порча бюллетеней и т. д. В-третьих, в России, как и в большинстве постсоциалистических стран, существует достаточно тесная связь государства и партийной системы. Появление новых партий (в российском случае это малые партии) может повысить политическую конкуренцию, что в итоге, как это ни странно, повышает и легитимность действующей власти. Изменения в партийной системе происходят в результате перемен в стратегическом выборе кандидатов (новых игроков) политической элитой и в поведении избирателей, готовых по причине неэффективности «старых» партий поддержать новые. То, что российские власти в 2012 г. изменили «правила игры», свидетельствует не только о стремлении «выпустить пар недовольства» у граждан страны, но и об осознании необходимости включить в публичную политику новых игроков. В-четвертых, при достаточно низких показателях идентификации со «старыми» партиями новички имеют шанс закрепиться в политическом пространстве. В-пятых, необходимость публичного представительства интересов конкурирующих между собой элитных групп также дает новым партиям шанс для закрепления в политическом пространстве. В-шестых, включение в электоральный процесс новых груп избирателей, которые раньше игнорировали выборы, также играет на пользу новым партиям. Наконец, в-седьмых, если курс на модернизацию страны примет более-менее реальные практические очертания, то сама политика развития потребует новых акторов.
Вместе с тем нельзя игнорировать и факторы, которые играют против формирования политической субъектности «малых» партий.
Во-первых, рамки политической субъектности в современной России задаются политикой лояльности как требования к основным участникам политического процесса со стороны федеральной власти. Проблема политической лояльности актуальна для государства в любой период его существования. Однако ее содержание, смысл меняются разительно в различные отрезки политической истории, актуализируясь в наиболее острые, переломные моменты. В общем плане лояльность (от франц. или англ. loyal — верный) определяют как: а) верность действующим законам, постановлениям органов власти (иногда только формальная, внешняя); б) корректное, благожелательное отношение к кому-либо или чему-либо. В российских условиях лояльность тесно связана с конформизмом и предполагает не только позитивное отношение к государственной политике, но и выработку демонстративной модели политического участия, направленного на поддержку существующего режима. Основная функция политической лояльности — обеспечение взаимодействия представителей властной элиты и обычных граждан, что гарантирует стабильность политического режима в государстве. В идеале она предполагает реальные политические действия, которые не просто направлены на поддержание существующей системы власти, но и учитывают интересы граждан. Сегодня налицо избыточные
79
действия карательного механизма в отношении лиц, нелояльных к действующей власти. Политическая лояльность представляет собой систему субъект-объектных отношений, фиксирующих иерархическую соподчиненность политических игроков в рамках единой политической системы. Объем предъявляемых требований лояльности жестко коррелирует с характером политического режима. Политическая лояльность имеет относительный характер и может быть оценена лишь в системе координат «лояльность — нелояльность» (диапазон: активная поддержка — пассивно-нейтральное отношение — активно-демонстративное противодействие власти).
Можно выделить четыре доминирующих признака политики лояльности в современной России: а) существование ее и как требования (условия продвижения по карьерной политической «лестнице»), и как формы политического отчуждения (невмешательства рядовых граждан в деятельность властных структур); б) наличие представления о правильности и безальтернативности развития России (в 1990-х годах — движение к демократии, сейчас — ориентация на традиционалистский российский консерватизм; в) ригидность модели политической лояльности, поскольку в адрес как населения, так и элитных групп озвучиваются преимущественно запаздывающие требования, лишь консервирующие сложившуюся систему отношений; г) иерархичность и мозаичность современной модели политической лояльности, поскольку набор требований к различным политическим акторам существенно отличается. Доминирующую стратегию обеспечения политической лояльности с учетом принятых законов о клевете, НКО, условиях публичных протестных выступлений можно охарактеризовать как превентивно-карательную. Лояльность призвана поддержать сохранение власти у нынешних элитных групп.
К наиболее существенным механизмам обеспечения политической лояльности в стране относятся: а) культивация некритического отношения к декларации необходимости единодушия (единомыслия) относительно путей развития страны; б) эксплуатация культурных (часто отживших) традиций. Так, для народа декларируются в качестве наивысших моральных норм терпение, смирение, самоотверженность, что исключает критическое отношение к политической реальности; в) реализация в отношении рядовых граждан и элитных групп режима «ручного управления». Отсутствие лояльности обходится политическим акторам очень дорого (от ограничения конкурентных возможностей путем создания неблагоприятных условий на выборах до прямого или косвенного преследования).
Ни одну из парламентских партий, представленных на федеральном уровне, малой считать нельзя; на региональном уровне сейчас только в двух законодательных собраниях представлены партии, которые можно считать малыми. Хотя с момента выхода классической работы М. Дюверже [2] прошло более полувека, представляется важным оценить, к какому типу тяготеют российские малые партии согласно предложенной им классификации. М. Дюверже прежде всего интересовали малые партии в парламенте. На сегодняшний день таковыми могу считаться только РОДП «ЯБЛОКО» и партия «Патриоты России». Расстановка сил в региональных парламентах при явном доминировании «Единой России» и партий, которые всегда голосуют в соответствии с позицией «партии власти», показывает, что «ЯБЛОКО» и «Патриоты России» не могут претендовать на роль «малой силы», влияющей на исход голосования по важным вопросам («партий-арбитров»).
80
Фактически такая ситуация делает ненужными для этих партий усилия по вступлению в коалицию с определенной политической силой и выполнению задачи лоббирования при продвижении определенного законопроекта. Следствием этого является возможность выбора только одной из двух стратегий. Речь может идти о демонстрации «нравственной чистоты», когда партия действительно стремится четко реализовывать интересы граждан в предлагаемых ей законопроектах, априори обреченных на неудачу вследствие незначительности числа депутатов фракции от этой партии (ценностью является именно символическая независимость малой политической партии в глазах ее членов и сторонников), либо играть роль сателлита, оттеняющего «доктрины и позиции большой партии, чтобы привлечь к себе внимание парламентариев, которых они отпугнули бы, предстань они без этого прикрытия» [2, с. 359] (в этом случае важно, что в ответ на поддержку «партии власти» малая партия заслужит снисходительное одобрение или не столкнется с жестким противодействием со стороны исполнительной власти в регионе). Судя по всему, «ЯБЛОКО» стремится придерживаться первой стратегии, а «Патриоты России» — второй.
Во-вторых, важным условием политической субъектности являются характеристики функционирования новых партий. Лишь немногие из действующих и вновь создаваемых организаций смогут отвечать базовым условиям эффективного функционирования партий.
1. Необходимо название-бренд, делающее партию узнаваемой и вызывающей устойчивые положительные ассоциации у избирателей. Представленные в настоящее время в федеральном парламенте («Единая Россия», ЛДПР, КПРФ, «Справедливая Россия») имеют явное преимущество перед остальными. Без дублирования, хотя бы частичного, наименований новых организаций не обошлось, что значительно затрудняет ориентацию в партийном пространстве неискушенных в политике избирателей, которых в стране большинство. В сложившейся ситуации, когда в списке из 78 зарегистрированных партий количество значимых организаций едва ли превышает один десяток, а остальные — партии-спойлеры, фейки и бизнес-проекты, избиратели оказываются заложниками конкурентно-имитационной ситуации, что, как следствие, не позволяет им сделать реальный выбор.
2. Необходимы узнаваемые, яркие, харизматичные партийные лидеры. Часть создаваемых сейчас малых партий действительно будет существовать за счет имиджа своего лидера, однако для не интересующихся политикой избирателей руководители большинства организаций так и останутся неизвестными. В списке людей, которые возглавляют зарегистрированные партийные организации, не более 10 человек известны гражданам России. Российские медиа чаще интересуют новости протокольного характера о действующих акторах законодательной власти. Малые партии не создают информационные поводы такого накала, чтобы составить конкуренцию парламентским фракциям в традиционных печатных или электронных СМИ. Но у них есть инструмент для собственной публичной «раскрутки» — Интернет. В данном случае политик ограничен 3 факторами: собственным непониманием значимости этого канала средств массовой коммуникации, отсутствием хорошего мастера веб-сайта и креативной команды, способной с достаточно высокой регулярностью «выдавать на-гора» привлекающую внимание пользователей Интернета информацию о политическом лидере с ориентацией на тот электорат, который пользуется Сетью в поисках политической информации (так называемая «партия Интернета»).
81
3. Даже если партия претендует на роль «всеядной», ей жизненно необходима программа, отличающая ее от других партий и привлекательная для большого сегмента активных избирателей. Выбор программы ограничен моделью позиционирования партии в политическом пространстве. Из зарегистрированных сейчас партий не более четверти может акцентировать идеологическую составляющую программы. При стремлении к универсальности партии обречены на дублирование программных положений. При ориентации на конкретный социальный сегмент избирательского корпуса (молодежь, жителей крупных городов, пенсионеров и т. д.) партия оказывается заложником показателей величины и электоральной активности этих групп. Анализ размещенных на сайте Министерства юстиции РФ программ и уставов российских политических партий [1] четко показывает, что не более 15 из них являются значимыми политическими игроками и могут обоснованно претендовать на внимание избирателей.
4. Исключительно важно наличие устойчивого источника финансирования, поскольку ни одна партия не может существовать только за счет членских взносов. В период бурного партстроительства найдется немного бизнесменов-альтруистов, готовых оплачивать расходы партий без гарантии их выигрыша на значимых выборах. Исключением будут, конечно, «карманные» партии олигархов. Еще осенью 2012 г. на заседании правительства был одобрен законопроект об увеличении с 25 до 50 руб. выплат из бюджета политическим партиям за каждый голос избирателя из расчета тех голосов, которые они получили на последних федеральных выборах. Бюджетное финансирование получают организации, набравшие не менее 3%, т. е. это четыре парламентские партии, а также РОДП «ЯБЛОКО» с уровнем поддержки по стране в 3,43%. В результате парламентские партии имеют мощное дополнительное финансовое преимущество по сравнению с малыми, вновь создаваемыми организациями.
5. В российских условиях исключительно важна лояльность к партии со стороны региональной и федеральной власти, в том числе силовых структур. Нет сомнений, что большинство партий, за исключением «партии власти» и двух-трех организаций — спарринг-партнеров, будут или предоставлены сами себе или целенаправленно дискредитироваться, если попытаются стать реальной оппозицией.
В-третьих, определяющим условием для функционирования малых партий выступает конкурентная среда как характеристика политического режима. При всей очевидности эффектов введения новых норм функционирования партий весьма актуальными для политических аналитиков вопросами остаются особенности конкурентной среды во время предвыборных кампаний и в межвыборный период; степень дееспособности и эффективности в крайне нестабильной и агрессивной ситуации выборов малых партий, обладающих ограниченными аналитическими возможностями («ограниченной рациональностью»), неполным доступом к информации и ресурсам («информационной и ресурсной асимметрией»), безосновательно завышенными ожиданиями (политическими претензиями). Можно ли считать партию полноценным политическим игроком, если у нее лишь ничтожное представительство в парламенте или оно вообще отсутствует? Важно и понимание подлинных целей и стратегий малых партий в российских реалиях, степень оптимизации их стратегии.
82
Вероятнее всего, при формальном увеличении числа политических акторов реальный уровень политической конкуренции и плюрализма не изменится по сравнению с ситуацией 2005-2011 гг. В то же время маловероятно, чтобы малые партии — «близнецы», схожие по программам, потенциальным группам поддержки, даже названиям, объединились в более крупные и, соответственно, конкурентоспособные организации.
В условиях избыточного числа создаваемых партий было бы наивным полагать, что все они или хотя бы большая их часть действительно стремятся прийти к власти. Многие из них будут выполнять роль страхующих спарринг-партнеров или партий-киллеров, а политические и материальные дивиденды при этом получат только руководители этих партий. В зависимости от общих целей малых партий, их размеров и контролируемой ими доли политического рынка можно выделить две возможные стратегии выстраивания отношений между малыми партиями: а) «открытое столкновение» (обмен ударами между двумя или несколькими партиями, равными по силе и статусу); б) «набеги» (постоянное доставление партиям-конкурентам максимальных неудобств; задача партии в этом случае не завоевание симпатий избирателей, а возбуждение антипатий к противнику: выбираются проблемные зоны (темы, проекты, группы электората), где позиции конкурента наиболее слабы, и тщательно подчеркиваются его промахи и просчеты в этих областях). В отношении крупных парламентских партий эти стратегии будут абсолютно неэффективными.
В-четвертых, на возможности малых партий повлияют и эффекты реализации отредактированного в 2012 г. закона о партиях [3]. Наиболее важны, на наш взгляд, следующие эффекты. Первая группа — репутационные последствия для власти, позволяющие снять угрозы обвинения в третировании оппозиции, ограничении возможностей для гражданских инициатив и т.д. Для инициатора закона Д. А. Медведева это дополнительный вклад в его персональный символический политический капитал. Вторая группа эффектов — собственно электоральные. Помимо фрагментации электоральных реакций неопределившегося и протестного электората будут усиливаться стереотипные модели голосования лояльного большинства в единый день выборов. Третья группа — институциональные эффекты политического режима. Уровень межпартийной политической конкуренции сохранится относительно невысоким из-за сильнейшего неравенства ресурсов организаций, но повысятся возможности встраивания «нужных» партий в органы власти. Создание малых партий сыграет роль клапана, снижающего политическую напряженность в стране. Политическая неэффективность создаваемых малых партий даст политическому классу блестящий аргумент для усиления давления на гражданское общество из-за якобы неспособности граждан создавать политические институты «снизу». Возможен и такой институциональный эффект закона, как возрождение практики 1990-х годов с созданием «на продажу» партий с готовой оргструктурой и группами поддержки в регионах. Подобного рода «бизнес» наносит значительный урон возможностям малых партий стать значимыми политическими акторами и дискредитирует партии как политический институт.
Для большинства создаваемых в России после думских выборов 2011 г. партий типичными слабыми сторонами окажутся: недостаток финансовых ресурсов; неразвитая организационная структура; низкий конкурентный статус; отсутствие лидеров с эффективным имиджем, поддержки местных органов власти
83
и существенного контроля над СМИ; непредставленность партии в высших органах власти как на региональном, так и на федеральном уровне; давление административного ресурса; нахождение органов власти под контролем влиятельных партий-конкурентов; безусловное доминирование основных парламентских партий с их мощными ресурсами. Угрозами для малых партий станут прежде всего: потеря спонсоров; использование «черного» PR конкурентами, обвинения партийных лидеров в коррупции, злоупотреблениях, хищениях и т. д.; направленная против партии кампания в СМИ; неблагоприятное изменение политической ситуации, в том числе появление новых конкурентов и усиление старых; эффективность действий партий-конкурентов; уменьшение электоральной поддержки, вызванное изменениями обстановки и действиями конкурентов. Соответственно, во вновь создаваемых партиях особое внимание должно быть уделено созданию эффективной системы управления, формированию команды со стратегическим типом мышления, оптимизации организационной структуры партии, привлечению новых членов и активистов. Нелишними будут успех на местных выборах, использование особенностей политической ситуации в стране, в том числе недовольства части городского молодежного электората, сотрудничество с близкими по целям и задачам партиями, поддержка позиции партии органами власти по определенным тактическим вопросам.
Итак, как можно оценить ситуацию с новыми партиями? Используя классификацию М. Дюверже [2, с. 358-367], можно утверждать, что все они, даже те, которые воссоздаются с претензией на продолжение истории российских партий 1990-х годов, на сегодняшний день явно относятся к группе «штабов без войска» — не имеющих широкой поддержки плохо структурированных организаций. В списке российских зарегистрированных малых партий очень немного непрочных и недолговечных клиентел, сплотившихся вокруг влиятельных личностей. Судя по всему, только у четверти из них хорошо проработана идеологическая платформа партии, что ясно следует из состояния предложенных программ. Кроме того, крайне невелико количество и так называемых «партий диссидентов», которые объединяют людей, не согласных с идеологической платформой каких-либо больших партий. Малые партии с большой степенью вероятности будут воспроизводить жесткую иерархическую структуру, которая сложилась в парламентских партиях. Среди зарегистрированных российских партий очень немного тех, кто представляет интересы какой-либо компактной устойчивой социальной группы, объединенной по территориальному, конфессиональному, этническому признаку или сформированной на политической/ идеологической основе. И очень немногие из них можно назвать «партиями-эмбрионами», провозвестниками, несчастье которых заключается в том, что они появились раньше своего времени [2, с. 361].
Это не означает, что у российских малых партий совсем нет потенциала политического влияния, так как руководители любой организации могут, даже если электоральная поддержка партии слишком незначительна и не позволяет ей пройти в представительный орган власти, попытаться передать голоса своих сторонников определенному политическому актору, призвав свой электорат голосовать за нужную партию или кандидата. Так что потенциал малых партий отнюдь не исчерпывается функцией парламентского балансира. Создав за несколько лет достаточно развитую оргструктуру, они могут играть заметную роль даже на государственном уровне, а на региональном или локальном стать значимым политическим игроком.
84
Кроме того, отдельные малые партии могут предложить реальные проекты развития России или отдельных регионов, что позволит этим организациям привлечь внимание структур исполнительной власти и стать основой реального взаимодействия с ними (значит, и поддержки).
Но судьба большинства политических партий незавидна, хотя шанс закрепиться в политическом пространстве на региональном уровне есть примерно у десятка организаций, ориентирующихся на специфические профессиональные или статусные группы. Можно ожидать, что федеральная власть будет поддерживать партии, эксплуатирующие патриотическую и умеренно-националистическую тематику. В следующем электоральном цикле в парламент, вероятно, будет введена исключительно лояльная к существующему режиму новая партия, позиционирующаяся как либеральная. Проявятся тенденции отрыва политических партий от гражданского общества и сближения партийных структур с государственными, что обусловлено стоящей перед партиями необходимостью выживания и подталкивает их к координации своих действий и межпартийному сговору.
Складывается парадоксальная ситуация. С одной стороны, при значительном количестве существующих в России политических партий далеко не все социальные группы получат реальное представительство своих интересов в законодательных структурах. С другой стороны, большинство легальных партий не сможет реализовать интересы своих групп поддержки, что неизбежно должно привести к значительному усилению неформализованных групп интересов в качестве института медиации в системе социально-политического взаимодействия государства и гражданского общества.
В современной России возможность эффективной конкуренции для вновь создаваемых политических партий крайне невелика, поскольку внутриэлитная борьба за доступ к различным ресурсам является гораздо более значимым фактором политической жизни, чем соревнование предлагаемых политическими акторами программ развития страны.
Законодательство о партиях и выборах в современной России ориентировано на ограничение числа участников электорального процесса, стабилизацию списка партий — системных игроков, консервацию существующих политических отношений и через очень короткое время может стать серьезным тормозом в развитии российского государства, поскольку отсутствие обратной связи общества с государством может привести к неспособности власти эффективно исполнять одну из важнейших своих функций — обслуживать интересы социума.
Литература
1. Список зарегистрированных политических партий. URL: http://www.minjust.ru/nko/gosreg/ partii/spisok?theme=minjust (дата обращения: 04.01.2014).
2. Дюверже М. Политические партии. М.: Академический проект, 2000. 538 с.
3. Федеральный закон Российской Федерации от 2 апреля 2012 г. N 28-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон "О политических партиях"» // Российская газета. 2012. 4 апреля. № 5746.
Статья поступила в редакцию 9 января 2014 г..
85
