CC BY
2Вестник АПК л
Экономика
№ 3(23), 2016
УДК 332.1
Иванова Е. В.
Ivanova E. V.
ФАКТОРЫ КЛАСТЕРИЗАЦИИ ИННОВАЦИОННЫХ МЕЗОСИСТЕМ АГРАРНО-ПРОМЫШЛЕННЫХ РЕГИОНОВ В РАМКАХ СТРАТЕГИИ ПРОДОВОЛЬСТВЕННОГО ИМПОРТОЗАМЕЩЕНИЯ
FACTORS OF THE CLUSTERING OF INNOVATIVE MESOSYSTEMS OF AGRARIAN AND INDUSTRIAL REGIONS WITHIN STRATEGY OF FOOD IMPORT SUBSTITUTION
Реализация импортозамещающего потенциала аграрно-промышленных регионов предполагает комплексное развитие региональных аграрно-промышленных комплексов, поскольку продовольственная независимость потребует замены не только продовольственных товаров и сельскохозяйственного сырья, но и сельскохозяйственных машин, оборудования для перерабатывающих отраслей, семенного и племенного материала. Комплекс природно-климатических, структурных, институциональных особенностей развития аграрно-промышленных регионов определяет низкую эффективность, прежде всего, сельского хозяйства. Показано, что общий низкий уровень инновационной активности организаций в сельском хозяйстве обусловлен не только дефицитом инвестиционных ресурсов, как это принято считать, но также отсутствием работающей модели генерации и распространения инноваций в аграрном секторе. Несмотря на то, что кластерный подход рассматривался как способ реализации государственной инновационной политики на мезоуровне, неудовлетворенность результатами кластерной политики указывает как на ограниченность теоретических подходов, так и на неэффективность практических шагов по реализации кластерного подхода в региональной политике. Поскольку инициатива по созданию большинства кластеров исходила «сверху», многие кластеры являются фактически несамостоятельными и существуют формально в реестре мегакластеров, которые более соответствуют понятию территориально-производственных агломераций. Нами определены факторы, ограничивающие импортозамещающий эффект развития инновационных кластеров: отсутствие строгой методологии и теории кластеров, бюрократизация управления процессами кластеризации в аграрно-промышленном комплексе, неразвитость неформальных институтов, координирующих отношения внутри кластеров, дефицит человеческого капитала в профильных секторах и другие. В совокупности данные факторы объясняют, почему при наличии ряда признаков кластерных образований (территориальная близость, начала кооперации) на практике отсутствуют ожидаемые от кластеризации эффекты. Учет указанных факторов в единстве с инновационным вектором политики импортозамещения может обеспечить формирование именно кластерной формы взаимодействия в аграрно-промышленном комплексе российских регионов.
Ключевые слова: мезосистемы, инновационные кластеры, гибридная координация, кооперация, аграрно-промышленный комплекс, продовольственное импортоза-мещение.
Realization of import-substituting capacity of agrarian and industrial regions assumes complex development of regional agrarian and industrial complexes as food independence won't only demand replacement foodstuff and agricultural raw materials, but also farm vehicles, the equipment for processing industries, seed and breeding material. The complex of climatic, structural, institutional features of development of agrarian and industrial regions defines low efficiency, first of all, of agriculture. The article presented that the general low level of innovative activity of the organizations in agriculture isn't only caused by deficiency of investment resources as it is considered to be, but, also as lack of the working model of generation and distribution of innovations in agrarian sector. In spite of the fact that cluster approach was considered as a way of realization of the state innovative policy at the mesolevel, the dissatisfaction with results of cluster policy indicates both limitation of theoretical approaches, and inefficiency of practical steps on realization of cluster approach in regional policy. As the initiative of creation of the majority of clusters proceeded «from above», many clusters are actually dependent and exist formally in the register of meg-aclusters which more corresponds to concept of territorial and production agglomerations. The author have defined the factors limiting import-substituting effect of development of innovative clusters: lack of strict methodology and the theory of clusters, bureaucratization of management of processes of a clustering in an agrarian and industrial complex, backwardness of the informal institutes coordinating the relations in clusters, deficiency of the human capital in profile sectors and others. In total these factors are explained why in the presence of a number of signs of cluster educations (the territorial proximity, the beginning of cooperation) in practice there are no effects expected from a clustering. The accounting of the specified factors in unity with an innovative vector of policy of import substitution can provide formation of cluster form of interaction in an agrarian and industrial complex of the Russian regions.
Key words: mesosystems, innovative clusters, hybrid coordination, cooperation, agrarian and industrial complex, food import substitution.
Иванова Екатерина Викторовна -
кандидат экономических наук,
доцент кафедры торгового дела и товароведения
Мичуринский государственный аграрный университет
г. Мичуринск, Россия
Тел.: (847545) 9-45-05
E-mail: ivanova@mgau.ru
Ivanova Ekaterina Viktorovna -
Ph.D of Economics, Associate Professor
of the Trade Business and Merchandizing Department
Michurinsk State Agricultural University
Michurinsk, Russia
Теl.: (847545) 9-45-05
E-mail:ivanova@mgau.ru
Ежеквартальный
научно-практический
журнал
Актуальность продовольственно-
го импортозамещения обусловлена не столько взаимными санкциями, сколько необходимостью обеспечения продовольственной безопасности России, и потому стоит на политической повестке безотносительно от перспектив в отношениях России и Запада.
Ряд продуктовых ниш должны и будут заполнены именно российскими товарами (мясные и молочные продукты, традиционные для России виды овощей и фруктов). По оценкам специалистов продовольственное импортозамеще-ние в данных продуктовых нишах, оцениваемое в денежном выражении в 5,5 млрд. долл, можно осуществить усилиями АПК одних только регионов Центрального Черноземья[5]. Однако без комплексного подхода к проблеме продовольственного импортозамещения аграрии неизбежно столкнутся с «узкими местами» в производстве продовольствия и сельскохозяйственного сырья, что наглядно иллюстрируют данные таблицы 1.
Таблица 1 - Зависимость сельскохозяйственных предприятий России от импорта в 2013 г [3]
Товарные группы Доля импорта, %
Семена: - сахарная свекла - картофель - кукуруза - зерновые 65 53 34 5
Средства защиты растений 100
Сельскохозяйственная техника: - трактора (без Белоруссии) - зерноуборочные комбайны - кормоуборочные комбайны 13 31 23
Корма: - комбикорма - премиксы <1 21
Следует учитывать, что в России исторически сложившиеся способы производства в аграрном секторе обусловили более низкую производительность труда и интенсивность производства, урожайность культур и продуктивность скота. Например, энергоемкость аграрного производства в стране в 4 раза выше, чем в США[7].
Главная системная проблема сельского хозяйства России была и остается в том, что его эффективность определяют отстающие хозяйства, балансирующие на грани безубыточного производства, которые численно преобладают и контролируют основную часть сельскохозяйственных угодий, рабочей силы, занятой на селе, а также дорог и прочих коммуникаций.
Общей тенденцией сельскохозяйственного производства в современной России является медленный и избирательный переход к интенсивным агротехнологиям. На наш взгляд, общий
низкий уровень инновационной активности СХО и АПК в целом,обусловлен не только дефицитом инвестиционных ресурсов, как это принято считать, но, также отсутствием работающей модели генерации и распространения инноваций в аграрной экономике.
Практикой государственного управления выработан целый ряд форм взаимодействия хозяйствующих субъектов, направленных на активизацию инновационной активности: академические городки, технопарки, бизнес-инкубаторы, технико-внедренческие зоны, наукограды, инновационные территориальные кластеры. При этом «кластер» - одно из наиболее общих понятий, подразумевающее пространственно локализованные системы с нечеткими границами, в которых все прочие отмеченные выше организационные формы (наукограды, технопарки и т. д.) рассматривались как ее структурные элементы. Широкое употребление понятия «кластер» явилось следствием поиска новых подходов к развитию инновационной экономики «сверху». Кластерный подход рассматривался как способ реализации государственной инновационной политики на ме-зоуровне. Иными словами, кластерная политика была призвана выстроить организационную структуру пространственно локализованных систем с тем, чтобы придать российской микроэкономике инновационный характер. Тем ни менее неудовлетворенность результатами кластерной политики указывает либо на ограниченность теоретических подходов, либо на неэффективность практических шагов по реализации кластерного подхода в региональной политике.
Анализ факторов реализации кластерного подхода необходимо начинать с проблемы теоретико-методологического обоснования кластерной политики. Глубокое исследование теории кластеров, представленное в работах Т. Р. Гареева, позволило сделать важный шаг в понимании природы кластеров в единстве «трех факторов - локального (географического), отраслевого (технологического) и институционального... включение институтов в изучение кластеров может означать, что в различных типах экономических систем за одноименными микроагентами и мезоструктурами могут скрываться различные экономические сущности» [1, с.9,13]. Таким образом, центральная задача теоретико-методологического обоснования кластерной политики состоит в развитии в рамках региональной экономики самостоятельной теории кластеров, что позволит понять специфику кластера как категории, его онтологию и механизм управляющего воздействия.
Тонкая грань между формами гибридного взаимодействия связана с ролью трех типов координации (отношений): силовых отношений (иерархия), доверительных отношений, основанных на репутации и достоверных отношений, регламентируемых контрактными обязательствами. Вероятно, кластерная организация хо-
№ 3(23), 2016
зяйственной деятельности, не привязанная ни к какой четкой организационно-правовой форме (что не исключает интеграции кластеров в определенную модель управления территориями) предполагает достаточно выраженную доверительную форму отношений между агентами, чьи экономические интересы, несмотря на автономность хозяйствования, объединены вектором общего конкурентного преимущества.
Один из проблемных вопросов, связанных с реализацией кластерного подхода на местах, состоит в определении профиля кластера в соответствии с избранной стратегией социально-экономического развития на основе динамичных преимуществ территорий. Одна из характерных теоретических и прикладных ошибок в проектировании территориальных кластеров состоит в том, что реальный горизонт планирования оказывается недостаточным для формирования необходимых организационных и социальных связей.
Во-вторых, кластерные формы взаимодействия экономических агентов предполагают наличие достаточно выраженного конкурентного началакак внутри потенциального кластера, так и в хозяйственной деятельности в целом, как побудительногомотива трансформации рыночных связейв связи гибридного типа. Таким образом, кластер - это синтез рынка и иерархии, когда, во-первых, наряду с контрактной формой координации существенное значение приобретают неформальные отношения, а, во-вторых, отношения конкуренции дополняются отношениями кооперации. Наличие рыночной конкуренции следует рассматривать и как параметр, на основании которого кластерные формы взаимодействия можно отличить от иных гибридов (или мягких форм иерархии).
Следует обратить внимание на то, что для гибридной формы организации хозяйственной деятельности существенное значение имеет такой фактор, как дифференциация между структурами, собирающимися в территориальный кластер. В соответствии с теорией трансакци-онных издержек «высокая дифференциация мешает сделке (слияния или поглощения - прим. автора) пройти гладко, увеличивает время интеграции и ее издержки, в то время как в случае сетевой организации имеет место быть выигрыш от различий, к примеру, в случае, если сеть контролирует как можно более разнообразные ресурсы» [4]. В этом смысле АПК потенциально имеет определенные перспективы к развитию именно гибридных форм взаимодействия и кластерных в том числе, что обусловлено еще и тем, что для части блоков, например, науки, да и сельского хозяйствахарактерна недостаточная гибкость в смене организационных форм в целях минимизации трансакционных издержек.
Для кластерной формы организации межфирменного взаимодействия характерен информационный и интеллектуальный обмен (трансферт) внутри кластера, минимизирую-
щий трансакционные издержки участников кластерного взаимодействия. Подобное возможно присоблюдении целой совокупности условий: наличия критической массы экономических агентов в определенной отрасли или сопряженных отраслях, высокого уровня доверия экономических агентов, готовых не только конкурировать, но и кооперироваться, существования и/или формирования рыночной ниши, наличие спроса на конечном рынке, позволяющее экономическим агентам консолидироваться в ме-зосистему и выстраивать скоординированную информационную коммуникацию с внешней средой. Координация маркетинговых стратегий является условием продвижения как кластерного бренда, так и территории, связанной с кластером, а в современных условиях и тренда, на который ориентируется кластерная стратегия (например, предпочтение отечественных брендов, здоровый образ жизни, здоровое питание, экологически чистое питание и т. д.).
Условием формирования общего конкурентного преимущества территориального кластера выступает компетентность человеческого капитала в его профильном секторе. Это одно из наиболее существенных ограничений, связанных с кластеризацией инновационной подсистемы регионов аграрно-промышленного типа. Сложившаяся тенденция реаллокации человеческого капитала ведет к тому, что менее развитые территории теряют как специалистов, так и необходимую для их воспроизводства инфраструктуру. Различные аспекты наращивания и использования человеческого капитала достаточно рельефно иллюстрируют специфику кластеризации в российском АПК на современном этапе. Так, например, при всей очевидности необходимости создания ресурсных центров, обучающих работе на современной сельскохозяйственной технике или на тренажерах, сельскохозяйственный бизнес, в отличие, от той же лесной отрасли, пока не в состоянии самоорганизоваться и обеспечить трансферт инвестиций в инфраструктуру подготовки специалистов для всей отрасли в рамках определенной территории специализации СХО.
Организационный аспект кластеризации предполагает не столько планирование развития территориальных кластеров, сколько обеспечение контроля за оппортунистическим поведением экономических агентов, берущих на себя обязательства в рамках государственного регионального заказа, и, прежде всего, со стороны инфраструктурных организаций, которые, как правило, и являются источником «узких мест» хозяйственной деятельности кластера. Применительно к продовольственным кластерам такими «узкими местами» ожидаемо выступают семеноводство, племенное хозяйство, селекция.
В числе организационных проблем реализации кластерного подхода на уровне регионов следует выделить присущую российской действительности бюрократизацию. Вместо
Ежеквартальный
научно-практический
журнал
подращивания сетевых предпринимательских структур создаются структуры бюрократического типа с вертикальными планами страте-гирования регионального развития, которые в действительности нацелены на получение «бюрократической ренты». Бюрократизация процессов кластеризации чревата рисками искажения стимулов развития территориальных кластеров и является одной из существенных причин провала кластерной политики на местах.
Анализируя институциональные факторы, следует разграничивать формальные и неформальные институты. В качестве неформальных институтов, без которых пространственно локализованные системы не обеспечивают положительных эффектов, связанных с кластеризацией, выделяются различные формы доверительных отношений (партнерства), деловая репутация экономических агентов, представления о профессиональных стандартах. В совокупности данные факторы объясняют, почему при наличии ряда признаков (территориальная близость, начала кооперации и т. д.) многие кластеры так и остались формальными аналитическими единицами. Применительно к аграрно-промышленным регионамданная проблема проявилась в попытке придать кластерную форму остаткам регионального АПК, притом что содержательно эти мезосистемы либо не являются кластерами, либо вообще не являются мезосистемами в строгом их понимании. Тамбовскую область можно уверенно отнести к проблемным аграрно-промышленным регионам, для которых характерна неоптимальная структура сельскохозяйственного производства, недостаточная отлаженность системы государственного регулирования и низкая результативность организации науки и коммерциализации научных достижений в сельскохозяйственной практике [6, С. 105].
Инициатива по созданию ряда кластеров, связанных с АПК, на территории Тамбовской области исходила от региональных властей. Однако со времени принятия Стратегии 2020 по Тамбовской области отдельные кластеры фактически остались на бумаге, в частности, «идея о
Литература
1. Меньщикова В. И. Инновационная деятельность на региональном уровне : современные тенденции, ключевые проблемы, пути активизации // Российское предпринимательство. 2014. № 6. С. 20-28.
2. Инвестиционный портал Белгородской области. URL: http://belgorodinvest.ru/images/ daidjesty/mashinostroenie%2001-06-2013. pdf (дата обращения: 22.02.2016).
3. Назаренко В. И. Сельское хозяйство России в системе мирохозяйственных связей // Аграрная Россия. 2003. № 1. С. 3-9.
4. Гареев Т. Р. Кластеры в институциональной проекции: к теории и методологии локального социально-экономического раз-
создании зернового кластера осталось на уровне не реализованного предложения» [2, с. 171]. Другие кластеры являются фактически несамостоятельным и входят в реестр биоэкономического кластера, который в свою очередь сложно идентифицировать как кластер, поскольку он включает заметную часть регионального АПК с широкими связями за пределами области и более соответствует понятию территориально-производственной агломерации.
В тоже время следует отметить, что, несмотря на противоречивость трактовок кластеров и оценок кластерной политики, существуют определенные признаки кластеризации именно как неформального, прямо не связанного с инициативами «сверху» процесса. В данном случае, в отсутствии общепринятой методологии и теории кластеров методом «черного ящика», то есть без анализа связей внутри ме-зосистем, можно по выходным параметрам обнаружить определенные тенденции, которые в дальнейшем можно связывать или нет с процессами кластеризации в АПК. Подобные маркеры наблюдаются, например, в одной из отраслей специализации сельского хозяйства Тамбовской области - свекловодстве, где еще в нулевые годы шел активный процесс перехода специализированных хозяйств на интенсивные агротехнологии.
За 2005-2009 годы площадь сельскохозяйственных культур, возделываемых по интенсивным технологиям, возросла по сахарной свекле более чем в 3 раза и охватывала стала охватывать практически все специализированные хозяйства области.
Таким образом, кластерная политика в сфере АПК должна стимулировать,прежде всего, инновационные процессы. Именно поэтому любой кластер в современных условиях следует рассматривать через инновационную активность экономических агентов, которая в АПК в проявляется в разработке и освоении технологий глубокого передела, интенсивных агротех-нологий производства сельскохозяйственного сырья на кооперативных началах в соответствии с коллективной маркетинговой стратегией.
References
1. Menshchikova V. I. Innovative activity at the regional level : current trends, key problems, ways of activization // Russian business. 2014. № 6. P. 20-28.
2. Investment portal of the Belgorod region. URL: http://belgorodinvest.ru/images/ daidjesty/mashinostroenie%2001-06-2013. pdf (accessed date: 22.02.2016).
3. Nazarenko V. I. Agriculture of Russia in system of world economic communications // Agrarian Russia. 2003. № 1. P. 3-9.
4. Gareev T. R. Clusters in an institutional projection : to the theory and methodology of local social and economic development // Baltic region. 2012. № 3. P. 7-33.
№ 3(23), 2016
вития // Балтийский регион. 2012. № 3. С. 7-33.
5. Кондратьев Д. С., Вишня Г. В. Гибридные организации : определение через признаки // Современная наука. Серия: Экономика и Право. 2014. № 11. URL: http:// www.vipstd.ru/nauteh/index.php/---ep14-11/1327(дата обращения: 19.01.2016).
6. Меньщикова В. И., Саяпин А. В., Лысов П. В. Социально-экономическое пространство Тамбовской области : специфика и тенденции развития // Социально-экономические явления и процессы. 2013. № 10. С. 97-106.
7. Доработка Стратегии социально-экономического развития Тамбовской области на период до 2020 г. Этап 1. Стратегия социально-экономического развития Тамбовской области на период до 2020 г. -М. : Фонд «Центр стратегических разработок - регион», 2012.
5. Kondratyev D. S., Vishnya G. V. Hybrid organizations: definition through signs // Modern science. Series: Economy and Law. 2014. № 11. URL: http://www.vipstd. ru/nauteh/index.php/---ep14-11/1327 (accessed date: 1.19.2016).
6. Menshchikova V. I., Sayapin A. V., Lysov P. V. Social and economic space of the Tambov region: specifics and tendencies of development // Social-economic phenomena and processes. 2013. № 10. P. 97-106.
7. Completion of Strategy of social and economic development of the Tambov region for the period till 2020. Stage 1.Strategy of social and economic development of the Tambov region for the period till 2020. M. : Fund «Center of Strategic Developments - the Region», 2012.
