CC BY
44
25. Butterweck V, Schmidt M. St. John's wort: role of active compounds for its mechanism of action and efficacy. Wien Med Wochenschr, 2007;157(13-14):356-61.
26. Vacek J, Klejdus B, Kuban V. Hypericin and hyperforin: bioactive components of St. John's Wort (Hypericum perforatum). Their isolation, analysis and study of physiological effect.Ceska Slov Farm, 2007. - Apr; 56(2):62-6.
27. Brenner R., Azbel V., Madhusoodanan S., Pawlowska M. Comparison of an extract of hypericum (LI 160) and sertraline in the treatment of depression: a double-blind, randomized pilot study. Clin Ther, 2000. - Apr; 22(4):411-9.
28. McCue PP, Phang JM. Identification of human intracellular targets of the medicinal Herb St. John's Wort by chemical-genetic profiling in yeast. J Agric Food Chem, 2008. - Nov 26; 56(22):11011-7.
29. Wurglics M, Schubert-Zsilavecz M. Hypericum perforatum: a 'modern' herbal antidepressant: pharmacokinetics of active ingredients. Clin Pharmaco-kinet, 2006; 45(5):449-68.
30. Lorusso G, Vannini N, Sogno I, Generoso L, Garbisa S, Noonan DM, Albini A. Mechanisms of Hyperforin as an anti-angiogenic angioprevention agent. Eur J Cancer. 2009 May;45(8):1474-84. Epub 2009 Feb 14.
31. Kimuraa M., Inoueb H., Hirabayashib K., Natsumea H., Ogiharaa M. Glycyrrhizin and some analogues induce growth of primary cultured adult rat he-patocytes via epidermal growth factor receptors. Eur. J. of Pharmacol. - 2001. - Vol. 431. - Iss. 2.
32. Francischetti I.M., Monteiro R.Q., Guimaraes J.A. Identification of glycyrrhizin as a thrombin inhibitor. Biochem Biophys Res Commun, 1997. - Jun. 9; 235(1):259-63.
33. Bennett A., Melhuish P. B., Stamford I. F. Carbenoxolone and deglycyrrhized liquorice have little or no effect on prostanoid synthesis by rat gastric mucosa ex vivo. Br J Pharmacol, 1985. - November; 86(3): 693-695.
34. Mustakerova E., Todorova M., Tsankova E. Sesquiterpene Lactones from Achillea colina Becker. Z. Naturforsch, 2002.
35. Hofmann L., Fritz D., Nitz S., Kollmannsberger H., Drawert F. Essential oil composition of three polyploids in the Achillea millefolium complex. Phyto-chemistry. 1992.
36. Tozyo T, Yoshimura Y, Sakurai K, Uchida N, Takeda Y, Nakai H, Ishii H. Novel antitumor sesquiterpenoids in Achillea millefolium. Chem Pharm Bull.
- Tokyo, 1994. - May; 42(5):1096-1100.
37. Drag M, Surowiak P, Drag-Zalesinska M, Dietel M, Lage H, Oleksyszyn J. Comparision of the cytotoxic effects of birch bark extract, betulin and betu-linic acid towards human gastric carcinoma and pancreatic carcinoma drug-sensitive and drug-resistant cell lines. Molecules, 2009. - Apr 24; 14(4):1639-51.
38. Liu WK, Ho JC, Cheung FW, Liu BP, Ye WC, Che CT. Apoptotic activity of betulinic acid derivatives on murine melanoma B16 cell line, 2004. - Sep. 13; 498(1-3):71-8.
39. Fulda S. Betulinic acid: a natural product with anticancer activity. Mol Nutr Food Res, 2009. - Jan; 53(1):140-6.
40. McLean S, Richards SM, Cover Sl, Brandon S, Davies NW, Bryant JP, Clausen TP. Papyriferic Acid, An Antifeedant Triterpene From Birch Trees, Inhibits Succinate Dehydrogenase From Liver Mitochondria. J Chem Ecol, 2009. - Oct.17.
41. Ryzhikov Ma, Ryzhikova VO. Application of chemiluminescent methods for analysis of the antioxidant activity of herbal extracts. Vopr Pitan, 2006; 75(2):22-6.
42. Mironova GD, Shigaeva MI, Belosludtseva NV, Gritsenko EN, Belosludtsev KN, Germanova EL, Lukyanova LD. Effect of several flavonoid-containing plant preparations on activity of mitochondrial ATP-dependent potassium channel. Bull Exp Biol Med, 2008. - Aug; 146(2):229-33.
43. Kokoska L, Polesny Z, Rada V, Nepovim A, Vanek T. Screening of some Siberian medicinal plants for antimicrobial activity. J Ethnopharmacol, 2002.
- Sep; 82(1):51-3.
44. Churin AA, Masnaia NV, Sherstoboev EY, Suslov NI. Effect of Bergenia crassifolia extract on specific immune response parameters under extremal conditions. Eksp Klin Farmakol, 2005. - Sep-Oct; 68(5):51-4.
45. Popov SV, Popova GY, Nikolaeva SY, Golovchenko VV, Ovodova RG. Immunostimulating activity of pectic polysaccharide from Bergenia crassifolia (L.) Fritsch. Phytother Res, 2005. - Dec; 19(12):1052-6.
Статья поступила в редакцию 20.07.11
УДК 616-01/09
Openko T.G., Bogatyrev S.N., Verevkin E.G., Nasonova N.V., Scherbakova L.V. CARDIOMETABOLIC RISK FACTORS AND MALIGNANT TUMORS: POPULATION STUDY IN NOVOSIBIRSK. The relation between cardi-ometabolic risk factors and cancer in the population-based case-control study is found. Authors shown that the risk of developing cancer increases with higher levels of a-cholesterol and total cholesterol and decreases with hypertriglyceridemia and hypercholesterolemia of cholesterol low density. The assotiation between levels of blood pressure and body weight is found. Obtained in the study results can be used to predict individual risk of developing cancer.
Key words: cardiometabolic risk factors, cancer, population-based study.
Т.Г. Опенко, С.Н. Богатырев, Е.Г.Веревкин, Н.В.Насонова, Л.В.Щербакова, НИИ терапии СО РАМН, Новосибирск, Россия, E-mail: nsk217@rambler.ru
ФАКТОРЫ КАРДИОМЕТАБОЛИЧЕСКОГО РИСКА И ЗЛОКАЧЕСТВЕННЫЕ НОВООБРАЗОВАНИЯ: ПОПУЛЯЦИОННОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ В НОВОСИБИРСКЕ
Найдена связь между факторами кардиометаболического риска и злокачественными новообразованиями в популяционном исследовании типа «случай-контроль». Показано, что риск развития опухоли увеличивается при высоких уровнях a-холестерина и общего холестерина и уменьшается при гипертриглицеридемии и гиперхолестеринемии холестерина низкой плотности. Найдены связи между уровнем артериального давления и индексом массы тела. Полученные в исследовании результаты можно использовать для прогнозирования индивидуального риска развития рака.
Ключевые слова: факторы кардиометаболического риска, злокачественные новообразования, популяционное исследование.
Введение. Факторы кардиометаболического риска - абдоминальное ожирение, дислипидемия, артериальная гипер-тензия, нарушение толерантности к углеводам - широко распространены в современных популяциях, в том числе, в Западной Сибири [1]. Исследования показывают, что абдоминальное ожирение как результат избыточного потребления высококалорийной пищи и низкой физической активности патогенетически связано с нарушениями в системе гомеоста-за, снижением иммунитета и развитием метаболической им-мунодепрессии. Метаболическая иммунодепрессия повышает
риск развития рака [2]. Дополнительные факты дают эпидемиологические исследования в этой области.
Цель исследования: Изучить связь между факторами кардиометаболического риска и заболеваемостью злокачественными новообразованиями на примере популяции г. Новосибирска.
Материалы и методы: использованы данные двух крупных исследований, проведенных в двух районах г. Новосибирска. Это «MONICA» - изучение трендов сердечнососудистой заболеваемости и смертности и факторов риска
(руководитель проекта академик Ю.П.Никитин). В нем обследована репрезентативная выборка лиц обоего пола в возрасте 25-64 лет (n=11283, 1985-1995 гг.) в двух типичных районах г. Новосибирска (Октябрьском и Кировском) с общей численностью 345 000 человек. Обследование включает: социально-демографических данные; опрос о курении, опрос об употреблении алкоголя; измерение артериального давления (АД); антропометрию; биохимические исследования (липидный профиль, тест толерантности к глюкозе) по стандартизированным методикам. Второе исследование - популяционный регистр рака, включающий записи обо всех впервые выявленных на этой же территории случаях ЗНО (n=23 365, 1988-2009 гг.) согласно данным, полученным из первичных медицинских документов (извещение о выявленном случае рака, форма №281; карта диспансерного наблюдения, форма №030-6/y). Путем сопоставления баз данных, из числа лиц, обследованных в проекте «MONICA», сформирована группа «случай ЗНО» (n=618, из них 402 мужчины и 216 женщин). Случаи ЗНО, выявленные через 1 год или раньше после обследования в скрининге, исключены (n=22). Средний промежуток времени между обследованием в скрининге и выявлением ЗНО составил 14 лет (оба пола). Из обследованных в скринингах лиц, у которых до 31 декабря 2009 г., по данным регистра рака, не было выявлено ЗНО, сформирована контрольная группа в соотношении 1: 2. Применен метод случайных чисел, с заданными группой «случай ЗНО» параметрами (пол, возраст, район и номер скрининга), по общепринятым методикам [3]. В группу «контроль» вошло 1232 случая, 795 мужчин и 437 женщин. Сформированы дополнительные группы ЗНО и соответствующие группы контроля:
- «случай ЗНО желудочно-кишечного тракта (ЖКТ)», код по МКБ-10 С00-С26, n=192, из них 142 мужчины и 50 женщин, контроль n=401 (298 мужчин и 103 женщин);
- «случай ЗНО органов дыхания (ОД)», код по МКБ С32-С34, n=124, из них 113 мужчин и 11 женщин, контроль n=264 (242 мужчины и 22 женщины);
- «случай рака простаты (случай РП)», код по МКБ-10 С61, n=26, и «случай рака молочной железы (случай РМЖ)», С50, n=50, и контроль n=52 (мужчины) и n=100 (женщины).
Анализ по группам локализаций ЗНО показал, что в группе «случай ЗНО ЖКТ» частота гипертриглицеридемии не выше, чем в контроле (24,8%, р>0,05), а частота гиперхоле-стеринемии ОХС значимо выше (81,3%, р<0,05) у лиц обоего пола. В группе «случай ЗНО ОД» у мужчин значимо ниже частота гипертриглицеридемии (11,7%, р<0,05), гипохолесте-ринемии ЛПВП (16,5%) и выше частота гипертензии (41,6%, р<0,05), чем в контроле; у женщин значимых различий нет. В группе «случай РП» у мужчин найдена более низкая частота гипохолестеринемии ЛПВП (26%), гипертриглицеридемии (18,2%), гиперхолестеринемии ЛПНП (61%), ожирения (4%) и сочетания абдоминального ожирения с двумя факторами кар-диометаболического риска (4%), р<0,05. У женщин в группе
Из известных факторов кардиометаболического риска в исследование включены холестерин липопротеидов высокой плотности (ХС ЛПВП), триглицериды (ТГ), холестерин липопротеидов низкой плотности (ХС ЛПНП), общий холестерин (ОХС), артериальное давление (АД), постпрандиальная глюкоза крови и индекс массы тела (ИМТ). За отрезные точки оптимальных уровней показателей приняты критерии Комитета экспертов ВНОК: систолическое АД (САД)>140 мм рт.ст., диастолическое АД (ДАД)>90 мм рт. ст.; ТГ в плазме крови >1,7 ммоль/л; ХС ЛПВП у мужчин <1,0 ммоль/л и у женщин <1,2 ммоль/л; ХС ЛПНП >3,0 ммоль/л; глюкоза через 2 часа после углеводной нагрузки от 7,8 до 11,1 ммоль/л, ОХС оптимальный <5,0 ммоль/л, [4]; и критерии ВОЗ: избыточная масса тела - ИМТ>25 кг/м2, ожирение - ИМТ>30 кг/м2.
В группах «случай» и «контроль» изучены частоты факторов кардиометаболического риска и их средние значения. Рассчитано отношение шансов (ОШ) ЗНО в крайних квартилях переменных ОХС, ХС ЛПВП, ХС ЛПНП, ТГ, САД, ДАД, постпрандиальной глюкозы и ИМТ.
Результаты и обсуждение: Обследованная в скринингах популяция (средний возраст 45 лет) характеризуется высокими уровнями факторов кардиометаболического риска: средний уровень ОХС у мужчин составляет 5,5 ммоль/л, у женщин - 5,6 ммоль/л, что выше оптимальных уровней для здоровых лиц [4]. ИМТ находится в диапазоне избыточной массы тела: мужчины - 25,8 кг/м2, женщины - 28,6 кг/м2. Сочетание ожирения с двумя другими факторами риска в возрастной группе 55-64 лет достигает 15,8% у мужчин и 41,7% у женщин. Аналогичные данные получены для городских жителей Европы и Северной Америки [5].
Нами найдено, что у тех лиц, у которых при дальнейшем наблюдении был выявлен рак, во время скрининга реже отмечалась дислипидемия, гипертензия и ожирение, чем в контрольной группе. В группе «случай ЗНО» частота гипохоле-стеринемии ЛПВП, гипертриглицеридемии, гиперхолестеринемии ЛПНП, высокого ДАД, ожирения и сочетания ожирения с двумя другими факторами кардиометаболического риска оказалась ниже (рис.1). Анализ показателей у мужчин и женщин раздельно показал те же закономерности.
«случай РМЖ» найдена более низкая частота гипохолестери-немии ЛПВП (28,3%), гипертриглицеридемии (15,2%), гиперхолестеринемии ЛПНП (65,2%), артериальной гипертензии (18%) и сочетания переменных (28%), а также более высокая частота избыточной массы тела (48%), во всех случаях р<0,05.
В группе «случай ЗНО» нами отмечен более высокий средний уровень ХС ЛПВП и более низкие уровни ТГ, ХС ЛПНП, ДАД, глюкозы и ИМТ, чем в группе «контроль» (табл.1, 2). Показатели САД и ОХС не имели значимых различий. Анализ у мужчин и женщин раздельно показал те же закономерности. Анализ по группам локализаций показал, что в группе «случай ЗНО ЖКТ» средний уровень ХС ЛПВП выше (1,38 ммоль/л), а ХС ЛПНП (3,63 ммоль/л), САД (134,7 мм
0,001 УУУУЧГ
0,003 6
□ Случай ЗНО
Q Контроль
* Значимость различий
Рис. 1. Частота высоких (низких для ХС ЛПВП) уровней переменных в группах «случай ЗНО» и «контроль»,
в %, оба пола
рт.ст.), ДАД (88,5 мм рт.ст.) и ИМТ (27,3 кг/м ) ниже, чем в контроле, р<0,05. Значимых различий ТГ и постпрандиальной глюкозы не найдено. После разделения по полу у мужчин найден более высокий уровень ОХС (5,91 ммоль/л, р<0,05), чем в контроле, у женщин не найдено различий в уровнях САД и ДАД. В группе «случай ЗНО ОД» средние уровни переменных не имеют различий с контролем, за исключением ИМТ у мужчин, который в группе «случай ЗНО ОД» ниже
(24,9 кг/м , р=0,05). Найдены различия между группами «случай РП» и «контроль»: средние уровни ХС ЛПВП (1,29 ммоль/л), ОХС (5,97 ммоль/л) выше, а САД (130,4 мм рт. ст.), ДАД (86,5 мм рт. ст.) и ИМТ (26,1 кг/м2) ниже в группе «случай РП», р<0,05. У женщин в группе «случай РМЖ» средний уровень ХС ЛПВП (1,43 ммоль/л) выше, а ТГ (1,19 ммоль/л), ХС ЛПНП (3,3 ммоль/л), САД (131,8 мм рт.ст.), ДАД (85,8 мм рт.ст.) и ИМТ (28,8 кг/м2) - ниже, чем в контроле.
Средние уровни переменных в группах «случай ЗНО» и «контроль, оба пола
Таблица 1
Группы N Среднее Std. Deviation Std. Error of Mean Р
Случай ЗНО Контроль Случай ЗНО Контроль Случай ЗНО Контроль Случай ЗНО Контроль
ОХС, ммоль/л 558 1232 5,73 5,67 1,22 1,23 0,05 0,03 0,345
ХС ЛПВП, ммоль/л 538 1232 1,39 1,11 0,43 0,34 0,02 0,01 0,000
ТГ, ммоль/л 544 1232 1,26 1,43 0,64 0,67 0,03 0,02 0,000
ХС ЛПНП, ммоль/л 505 1232 3,54 3,91 1,43 1,14 0,06 0,03 0,000
САД, мм рт.ст. 618 1230 134,9 136,5 21,36 21,26 0,85 0,60 0,137
ДАД, мм рт.ст 618 1230 87,9 90,0 12,47 12,41 0,50 0,35 0,001
Глюкоза*, ммоль/л 237 465 5,42 5,76 1,90 2,07 0,12 0,09 0,035
ИМТ, кг/м2 611 1232 27,0 28,0 4,77 4,78 0,19 0,13 0,000
* - Глюкоза крови после углеводной нагрузки
Отрезные точки 1-го и 4-го квартилей переменных
Таблица 2
Переменные Мужчины Женщины
1 квартиль 4 квартиль 1 квартиль 4 квартиль
ОХС, ммоль/л 4,83 6,31 4,91 6,47
ХС ЛПВП, ммоль/л 0,88 1,27 1,03 1,58
ТГ, ммоль/л 0,90 1,77 0,82 1,58
ХС ЛПНП, ммоль/л 3,11 4,50 2,89 4,55
САД, мм рт.ст. 120,0 146,0 120,0 150,0
ДАД, мм рт.ст 80,0 98,0 79,0 97,0
Постпрандиальная глюкоза, ммоль/л 3,83 6,05 4,77 7,33
ИМТ, кг/м2 23,734 28,842 26,045 33,121
Рассчитано отношение шансов ЗНО (ОШ) у лиц в 4 квартиле переменных-факторов кардиометаболического риска (ОХС, ХС ЛПНП, ТГ, ХС ЛПВП, АД, глюкозы после углеводной нагрузки и ИМТ), рассчитаны доверительные интервалы (ДИ), критерий X и статистическая значимость различий р раздельно по полу (табл.3). ОШ ЗНО значимо больше 1 у лиц обоего пола в 4-м квартиле ХС ЛПВП и только у мужчин - в 4-м квартиле ОХС. Для переменных ТГ, ДАД и ИМТ (мужчины) и ХС ЛПНП и САД (женщины) ОШ ЗНО в 4-х квартилях переменных меньше 1. Значимого риска ЗНО в 4-х квартилях постпрандиальной глюкозы (оба пола), САД (мужчины), ТГ, ДАД и ИМТ (женщины) не найдено. Из научных
публикаций известно, что высокие уровни ХС ЛПВП наблюдаются у лиц, злоупотребляющих алкоголем. Анализ показал, что среднее потребление алкоголя в пересчете на чистый спирт у мужчин в 1-м квартиле ХС ЛПВП составило 42,1 мл, в 4-м - 80,7 мл, у женщин - 3,4 мл и 15,5 мл соответственно (р<0,05). Однако проведенные дополнительно расчеты методом мультиномиальной логистической регрессии не показали значимого вклада употребления алкоголя в риск развития ЗНО при квартильном разделении по уровню переменной ХС ЛПВП: вклад величины дозы алкоголя в ОШ составил 1,001, р=0,127, курения - 0,938, р=0,812.
Отношение шансов ЗНО в 4-м квартиле переменных
Таблица 3
Пол Переменная ОШ ДИ X Р
Мужчины ОХС 1,64 1,12-2,39 7,23 0,007
ХС ЛПВП 11,9 7,71-18,44 162,77 0,000
ТГ 0,37 0,25-0,55 28,31 0,000
ХС ЛПНП 0,71 0,49-1,04 3,45 0,063
САД 1,0 0,69-1,43 0,0 0,977
ДАД 0,58 0,41-0,83 9,8 0,002
Глюкоза 0,81 0,44-1,48 0,53 0,466
ИМТ 0,46 0,32-0,66 19,29 0,000
Женщины ОХС 0,69 0,41-1,16 2,19 0,139
ХС ЛПВП 2,93 1,69-5,08 17,27 0,000
ТГ 0,72 0,43-1,20 1,76 0,184
ХС ЛПНП 0,30 0,18-0,52 21,94 0,000
САД 0,66 0,41-1,06 3,3 0,069
ДАД 0,71 0,42-1,19 1,91 0,166
Глюкоза 0,62 0,29-1,29 1,92 0,165
ИМТ 0,77 0,47-1,25 1,29 0,256
Референсная группа - 1-й квартиль каждой переменной
Итак, изучение факторов кардиометаболического риска в популяции выявило различия в распределении по частоте и средним уровням между группами «случай» и «контроль». Нами найдено, что средние уровни ХС ЛПВП у лиц обоего пола выше в группе «случай ЗНО», а также и в группах отдельных локализаций - ЗНО ЖКТ, РП и РМЖ, но не выше в группе «случай ЗНО ОД». Найдена более низкая частота ги-похолестеринемии ЛПВП в группе «случай ЗНО» (оба пола), и «случай РП», «случай ЗНО ОД» (мужчины) и «случай РМЖ». Показатель ОШ развития ЗНО в течение 1988-2009 гг. у мужчин в 4-м квартиле ХС ЛПВП (>1,27 ммоль/л) составил 11,9, у женщин (>1,58 ммоль/л) - 2,93, в обоих случаях р=0,000. По данным литературы, имеется прямая корреляция между низким уровнем ХС ЛПВП и развитием РМЖ, что объясняется неблагоприятным гормональным профилем [6]. Другие авторы считают, что при высоких уровнях ХС ЛПВП ниже риск рака молочной железы, легкого и лимфом [7] и рака толстой кишки [8]. В нашем исследовании нашла подтверждение первая точка зрения.
Мы нашли более низкую частоту гипертриглицеридемии в группе «случай ЗНО» у лиц обоего пола и в группах «случай РП», «случай ЗНО ОД» у мужчин и «случай РМЖ». Средний уровень ТГ был ниже в группе «случай ЗНО» и в группе «случай РМЖ». ОШ ЗНО в 4-м квартиле ТГ у мужчин (>1,77 ммоль/л) составил 0,90, у женщин не был значимым. По данным литературы, риски злокачественных опухолей могут быть выше при высоком уровне ТГ, однако, для некоторых раков (толстой кишки, дыхательных путей, почек, щитовидной железы и меланомы у мужчин и рака дыхательной сите-мы, шейки матки и немеланомного рака кожи у женщин) зависимость обратная [9]. В нашем исследовании тоже найдена отрицательная корреляция.
Нами найдена более низкая частота гиперхолестеринемии ХС ЛПНП в группах «случай ЗНО» (оба пола), «случай РП» и «случай РМЖ» и более низкие средние уровни этой переменной в группах «случай ЗНО» (оба пола), «случай ЗНО ЖКТ» (оба пола) и «случай РМЖ». ОШ развития ЗНО в 4-м квартиле было меньше 1 (тенденция у мужчин, значимо у женщин), что свидетельствует о более высоком риске ЗНО при низком ХС ЛПНП. Есть исследования, показавшие аналогичные результаты [10].
Определены более высокие средние уровни ОХС в группах «случай ЗНО», «случай ЗНО ЖКТ», «случай РП» и «случай РМЖ», но не в группе «случай ЗНО ОД». Частота гипер-холестеринемии ОХС в группе «случай ЗНО ЖКТ» была выше, чем в контрольной. ОШ развития ЗНО при ОХС>6,31 ммоль/л у мужчин составило 1,64, р=0,007, у женщин было незначимо. Это не противоречит литературным данным: риск ЗНО некоторых локализаций у лиц с гиперхолестеринемией ОХС повышен (рак толстой кишки, молочной железы, простаты), однако для других локализаций (рак печени, рак желудка, рак легких) имеется обратная зависимость [11].
Найдена связь между низкими уровнями АД и ЗНО: в группах «случай ЗНО ЖКТ», «случай РП», «случай РМЖ» средние уровни САД и ДАД были ниже, чем в контрольной группе, а в группе «случай ЗНО» - только ДАД. Наблюдалась более высокая частота АГ у мужчин в группе «случай ОД», чем в группе контроле. ОШ ЗНО у мужчин в 4-м квартиле ДАД, а у женщин - САД оказалось меньше 1, что свидетельствует о более высоком риске ЗНО у лиц с низкими уровнями АД. Исследований, в которых доказана корреляция между уровнем АД и развитием ЗНО, немного, и их результаты противоречивы. Найдена прямая связь между раком почки [12], раком простаты [13] и АД. Наше исследование показало обратную корреляцию между САД, ДАД и ЗНО всех локализа-
ций, а также АД и злокачественными опухолями органов дыхания.
Более низкие уровни постпрандиальной глюкозы найдены в группе «случай ЗНО» По литературным данным, есть обратная связь между уровнем глюкозы и риском развития некоторых видов рака, в частности, щитовидной железы [14]. Высокий уровень глюкозы в крови ассоциирован с раком печени, поджелудочной железы, яичников, толстой кишки, легких, мочевого пузыря и молочной железы [15]. В нашем исследовании найдена обратная ассоциация уровня постпрандиальной глюкозы и развитием всех ЗНО, но не ЗНО отдельных локализаций.
Более низкий средний ИМТ найден во всех сформированных группах ЗНО у лиц обоего пола. Частота избыточной массы тела была выше только в группе «случай РМЖ», а частота ожирения была ниже в группах «случай ЗНО», «случай РП» и «случай РМЖ». ОШ ЗНО у мужчин в 4-м квартиле ИМТ было меньше 1, у женщин значимых различий не найдено. В других исследованиях прямая связь с ИМТ доказана для рака щитовидной железы [14], для рака эндометрия 1 типа [16], рака толстой кишки, молочной железы, простаты [17]. Другими авторами получены обратные зависимости [18]. Мы разделяем точку зрения тех авторов, которые считают, что строгая связь между массой тела и раком не установлена. Поскольку ожирение и рак связаны не непосредственно, а через каскад сложных метаболических нарушений, получение разнонаправленных тенденций при разных локализациях рака закономерно.
Частота сочетания ожирения с двумя другими ФР была ниже в группах «случай ЗНО», «случай РП» и «случай РМЖ». В некоторых публикациях показана прямая связь между распространенностью метаболических нарушений и заболеваемостью раком молочной железы [19], заболеваемостью коло-ректальным раком [17], раком мочевого пузыря [20] и, возможно, раком поджелудочной железы, однако наши результаты не согласуются с этим. Возможно, это связано с различиями популяций, в которых проводились исследования.
Таким образом, найдена связь ЗНО с дислипидемиями: риск развития ЗНО в целом, а также ЗНО ЖКТ, РП и РМЖ увеличивается при высоких уровнях ХС ЛПП и ОХС и уменьшается при высоких уровнях ТГ и ХС ЛПНП. Найдена связь с другими переменными: обратная - с уровнем АД и ИМТ (мужчины). В группе «случай ЗНО» найдены более низкие уровни постпрандиальной глюкозы. В целом, анализ нескольких важных факторов кардиометаболического риска в популяционном исследовании «случай-контроль» показал наличие прямых и обратных зависимостей между факторами риска и развитием ЗНО при дальнейшем продолжительном наблюдении. Тема исследования требует дальнейшего глубокого изучения, однако на этом этапе можно использовать полученные результаты для прогнозирования индивидуального риска развития ЗНО.
Выводы
1. Средние уровни ХС ЛПВП и ОХС в группах ЗНО, а также в группах отдельных локализаций ЗНО - ЖКТ, РП и РМЖ выше, а средние уровни ТГ, ХС ЛПНП - ниже, чем в контрольных группах.
2. Частота гипохолестеринемии ХС ЛПВП, гиперхоле-стеринемии ХС ЛПНП и гипертриглицеридемии ниже в группе «случай ЗНО», «случай РП» и «случай РМЖ».
3. Найдена обратная связь между уровнем ИМТ у мужчин и прямая - у женщин в группе «случай РМЖ».
4. Полученные результаты можно использовать для прогнозирования индивидуального риска развития ЗНО.
Библиографический список
1. Никитин, Ю.П. Распространенность компонентов метаболического синдрома Х в неорганизованной городской популяции (эпидемиологическое исследование) / Ю.П. Никитин, Г.Р. Казека, Г.И. Симонова // Кардиология. - 2001. - № 9.
2. Дильман, В.М. Эндокринологическая онкология (Руководство для врачей). - Л.: Медицина, 1983.
3. James, J. Case-control studies. Design, conduct, analysis // Oxford University press. - New York, 1982.
4. Диагностика и лечение метаболического синдрома. Российские рекомендации. - М., 2008.
5. Ford, E.S. Increasing prevalence of the metabolic syndrome among U.S. adults. - Diabetes Care 27:2444-2449, 2004.
6. Furberg, A.S. Metabolic and hormonal profiles: HDL cholesterol as a plausible biomarker of breast cancer risk. The Norwegian EBBA Study // Cancer Epidemiol Biomarkers Prev. - 2005. - Jan. 14(1):33-40.
7. Mc Growder, D. The role of high-density lipoproteins in reducing the risk of vascular diseases, neurogenerative disorders, and cancer. - Cholesterol,
2011.
8. Van Duijnhoven, F.J. Blood lipid and lipoprotein concentrations and colorectal cancer risk in the European Prospective Investigation into Cancer and Nutrition. - Gut: (2011-03-07).
9. Borena, W. Serum triglycerides and cancer risk in the metabolic syndrome and cancer (Me-Can) collaborative study // Cancer Causes Control. - 2010.
- Dec. 8.
10. Benn, M. Low-density lipoprotein cholesterol and the risk of cancer: a mendelian randomization study // J Natl Cancer Inst. - 2011. - Mar 16;1 03(6):508-19.
11. Kitahara, C.M. Total cholesterol and cancer risk in a large prospective study in Korea // J Clin Oncol. - 2011. - Apr. 20; 29(12):1592-8.
12. Chow, Wong-Ho. Hypertension, and the Risk of Kidney Cancer in Men // The New England Journal of Medicine. - 2000. - № 18. - Nov. 2. - Vol. 343:1305-1311
13. Takeshita, K. Hypertension is positively associated with prostate cancer development in the TRAP transgenic rat model. Pathol Int. - 2011. - Apr
61(4).
14. Almquist, M. Metabolic factors and risk of thyroid cancer in the Metabolic syndrome and Cancer project (Me-Can). Cancer Causes and Control. - Volume 22. - May 2011.
15. Seshasai, S.R. Diabetes mellitus, fasting glucose, and risk of cause-specific death. N Engl J Med. - 2011. - Mar 3.
16. Nakamura, K. Fat accumulation in adipose tissues as a risk factor for the development of endometrial cancer. Oncol Rep. - 2011. - Jul. 26 (1).
17. Giovannucci, E. The role of obesity and related metabolic disturbahces in cancers of colon, prostate and pancreas // Gastroenterology, 2007.
18. Rodriguez, C. Body mass index, weight change, and risk of prostate cancer in the Cancer Prevention Study II Nutrition Cohort. // Cancer Epidemiol Biomarkers Prev. - 2007. - Jan. 16(1).
19. Bj0rge, T. Metabolic syndrome and breast cancer in the Me-Can (metabolic syndrome and cancer) project // Cancer Epidemiol Biomarkers Prev. -
2010. - Jul. 19(7).
20. Haggstrom, C. Metabolic syndrome and risk of bladder cancer: prospective cohort study in the metabolic syndrome and cancer project (Me-Can) // Int J Cancer. - 2010. - Jun. 21.
Bibliography
1. Nikitin, Yu.P. Rasprostranennostj komponentov metabolicheskogo sindroma Kh v neorganizovannoyj gorodskoyj populyacii (ehpidemiologicheskoe is-sledovanie) / Yu.P. Nikitin, G.R. Kazeka, G.I. Simonova // Kardiologiya. - 2001. - № 9.
2. Diljman, V.M. Ehndokrinologicheskaya onkologiya (Rukovodstvo dlya vracheyj). - L.: Medicina, 1983.
3. James, J. Case-control studies. Design, conduct, analysis // Oxford University press. - New York, 1982.
4. Diagnostika i lechenie metabolicheskogo sindroma. Rossiyjskie rekomendacii. - M., 2008.
5. Ford, E.S. Increasing prevalence of the metabolic syndrome among U.S. adults. - Diabetes Care 27:2444-2449, 2004.
6. Furberg, A.S. Metabolic and hormonal profiles: HDL cholesterol as a plausible biomarker of breast cancer risk. The Norwegian EBBA Study // Cancer Epidemiol Biomarkers Prev. - 2005. - Jan. 14(1):33-40.
7. Mc Growder, D. The role of high-density lipoproteins in reducing the risk of vascular diseases, neurogenerative disorders, and cancer. - Cholesterol,
2011.
8. Van Duijnhoven, F.J. Blood lipid and lipoprotein concentrations and colorectal cancer risk in the European Prospective Investigation into Cancer and Nutrition. - Gut: (2011-03-07).
9. Borena, W. Serum triglycerides and cancer risk in the metabolic syndrome and cancer (Me-Can) collaborative study // Cancer Causes Control. - 2010.
- Dec. 8.
10. Benn, M. Low-density lipoprotein cholesterol and the risk of cancer: a mendelian randomization study // J Natl Cancer Inst. - 2011. - Mar. 16;1 03(6):508-19.
11. Kitahara, C.M. Total cholesterol and cancer risk in a large prospective study in Korea // J Clin Oncol. - 2011. - Apr.. 20; 29(12):1592-8.
12. Chow, Wong-Ho. Hypertension, and the Risk of Kidney Cancer in Men // The New England Journal of Medicine. - 2000. - № 18. - Nov. 2. - Vol. 343:1305-1311
13. Takeshita, K. Hypertension is positively associated with prostate cancer development in the TRAP transgenic rat model. Pathol Int. - 2011. - Apr
61(4).
14. Almquist, M. Metabolic factors and risk of thyroid cancer in the Metabolic syndrome and Cancer project (Me-Can). Cancer Causes and Control. - Volume 22. - May 2011.
15. Seshasai, S.R. Diabetes mellitus, fasting glucose, and risk of cause-specific death. N Engl J Med. - 2011. - Mar 3.
16. Nakamura, K. Fat accumulation in adipose tissues as a risk factor for the development of endometrial cancer. Oncol Rep. - 2011. - Jul. 26 (1).
17. Giovannucci, E. The role of obesity and related metabolic disturbahces in cancers of colon, prostate and pancreas // Gastroenterology, 2007.
18. Rodriguez, C. Body mass index, weight change, and risk of prostate cancer in the Cancer Prevention Study II Nutrition Cohort. // Cancer Epidemiol Biomarkers Prev. - 2007. - Jan. 16(1).
19. Bjorge, T. Metabolic syndrome and breast cancer in the Me-Can (metabolic syndrome and cancer) project // Cancer Epidemiol Biomarkers Prev. -2010. - Jul. 19(7).
20. Haggstrom, C. Metabolic syndrome and risk of bladder cancer: prospective cohort study in the metabolic syndrome and cancer project (Me-Can) // Int J Cancer. - 2010. - Jun. 21.
Статья поступила в редакцию 20.07.11
УДК 616
Openko T.G., Nikitin Y.P. TRENDS IN MORTALITY FROM TUMORS IN THE NORTHERN TERRITORY THE FAR EASTERN FEDERAL COUNTY IN 1997-2007. It is shown that despite the unfavorable population of the North of demographic trends, low life expectancy and higher mortality from all causes, there is a high mortality rate from neoplasms, particularly in the Chukotka and Magadan region. The contribution of mortality from neoplasms in the structure of all-cause mortality in the northern regions are generally higher than in Russia.
Key words: morbidity and mortality from neoplasms, epidemiology of cancer, the indigenous people of the North.
Т.Г. Опенко, научный сотрудник НИИ терапии СО РАМН; Ю.П. Никитин, академик РАМН,
проф. НИИ терапии СО РАМН, г. Новосибирск,E-mail: nsk217@rambler.ru
