CC BY
84
дящее в дальнейшем сглаживание конфликта выводит коммуникацию на новый виток бесконфликтного общения. Это подтверждается и коммуникативными тактиками, две из которых (тактика «очернения противника» и тактика «аксиологического контрастирования») непосредственно связаны с конфликтным дискурсом, а тактика скрытого манипулирования и тактика дистанцирования могут рассматриваться в рамках данной работы как относящиеся к бесконфликтному дискурсу, так как их реализация способствует сведению
конфликта на нет.
Библиографический список
1. Бардина, Н.Е. Аксиологическая стратегия ар-гументативного дискурса современного английского языка [Текст] : дис...канд. филол. наук : 10.02.04 /
Н.Е. Бардина. - Иркутск, 2004. - 180 с.
2. Бердникова, Т.А. О структуре и семантике фразеологических единиц с компонентом-соматизмом (на материале архангельских договоров) [Текст] / Т.А. Бердникова // Язык, сознание, коммуникация : сб. статей (отв. ред. В.В. Красных, А.И. Изотов). - М. : Диалог-МГУ, 2000. - Вып. 12. - С. 28-34.
3. Вольф, Е.М. Функциональная семантика оценки [Текст] / Е.М. Вольф. - М. : КомКнига, 2006. - 280 с.
4. Галичкина, Е.Н. Характеристики компьютерного дискурса [Текст] / Е.Н. Галичкина // Вестник ОГУ -Оренбург, 2004. - № 10. - С. 55-59.
5. Зимина, М.В. Специфика употребления частиц в компьютерно-опосредованной коммуникации (на материале текстов немецкоязычных форумов) [Текст] / М.В. Зимина, М.В. Ополовникова // Русская германистика : Ежегодник Российского союза германистов. -М. : Языки славянской культуры, 2009. - Т. 5. - С. 355363.
6. Казыдуб, Н.Н. Аксиологические системы в языке и речи [Текст] / Н.Н. Казыдуб // Вестник ИГЛУ: Серия Филология. - 2009а. - № 2 (6). - С. 132-137.
7. Казыдуб, Н.Н. Общие принципы описания аксиологических систем [Текст] / Н.Н. Казыдуб // Вестник ИГЛУ: Сер. Филология. - 2009б. - № 3 (7). - С. 82-86.
8. Казыдуб, Н.Н. Бесконфликтный дискурс: кон-
цепты, стратегии, сценарии [Текст] / Н.Н. Казыдуб // Вестник ИГЛУ: Сер. Филология. - 2012. - № 3 (20). -С. 94-99.
9. Касумова, М.Ю. Компьютерный дискурс как по-лиаспектная разновидность речи [Электронный ресурс
- Режим доступа : http://msistica.ru/artides.php?artide_ id=5&rowstart=1 (дата обращения : 13.10.13).
10. Кашкин, В.Б. Введение в теорию коммуникации [Текст] : учеб. пособие / В.Б. Кашкин. - Воронеж : Изд-во ВГТУ, 2000. - 175 с.
11. Ковшова, М.Л. Лингвистический анализ текста (речевая манипуляция) [Текст] / М.Л. Ковшова // Вестник Московского университета (Серия «Лингвистика и межкультурная коммуникация»). - 2009. - № 1. - С. 4655.
12. Кутузов, А.Б. Коммуникативные особенности дискурса компьютерных сетевых форумов [Текст] / А.Б. Кутузов // Третьи Лазаревские чтения: Традиционная культура сегодня: теория и практика: материалы Всероссийской научной конференции с международным участием. - Челябинск, 2006. - Ч. 2. - С. 306-311.
13. Ларионова, И.С. Здоровье современного человека как ценность [Электронный ресурс]. - Режим доступа : http://genmir.ru/b/dok/larz.htm (дата обращения : 13.07.13).
14. Лисихина, М.А. Прагмалингвистическое исследование явления дискредитации в американской речевой культуре [Текст] : дис. . канд. филол. наук : 10.02.04 / М.А. Лисихина. - Хабаровск, 2008. - 229 с.
15. Неделяева, Н.Н. Здоровье как ценностная ориентация массового сознания [Текст] : автореф. дис. . канд. филос. наук : 09.00.11 / Н.Н. Неделяева. - Пятигорск, 2012. - 22 с.
16. Олянич, А.В. Потребности - дискурс - коммуникация (потребностно-информационный подход к классификации дискурса [Текст] / А.В. Олянич // Аксиологическая лингвистика : проблемы коммуникативного поведения : сб. науч. тр. - Волгоград : Перемена, 2003. - С. 37-48.
17. Стивенсон, Ч. Некоторые прагматические аспекты значения [Текст] // Новое в зарубежной лингвистике / Ч. Стивенсон. - Вып. XVI. - М. : Прогресс, 1985.- С. 129-154.
18. URL : http://forum.academ.org/index.
php?showtopic=543436 (дата обращения : 15.07.13).
19. URL: http://ill.ru/inquiry.arch.shtml?profile=10558 offset=258logic-and8pattern (дата обращения : 29.08.13).
УДК 81.00 ББК 81.001.3
Е.В. Мартынова
ФАКТОР НАБЛЮДАТЕЛЯ В СИТУАЦИИ ПРИТВОРНОГО ПОВЕДЕНИЯ
В статье рассматривается роль наблюдателя как участника ситуации притворного поведения, выявляются синтаксические особенности конструкций, категоризующих ситуации притворного поведения.
Ключевые слова: ситуация притворного поведения; наблюдатель, концептуализация, категоризация, языковая картина мира
E.V. Martynova
THE FACTOR OF THE OBSERVER IN THE PRETENCE BEHAVIOR SITUATION
The article deals with the function of the observer as a participant of the pretence-behavior situation in contemporary English, the article describes different peculiarities of the syntactic constructions, categorized by pretence-behavior situations.
Key words: pretenœ-behavior situation; the observer; conceptualization; categorization; linguistic world view
Человек как часть объективного мира -всеобъемлющей данности, отражает в своем сознании определенную действительность этого мира, формируя его образ, его картину. В представлении картины мира главенствующая роль принадлежит языку [Колшанский, 1990; Кубрякова, 1999; Хайдеггер, 1998]. Развитие когнитивной науки позволило по-новому взглянуть на языковую картину мира, поскольку язык стал рассматриваться, с одной стороны, как совокупность структур представления знаний человека об окружающем мире и о самом себе, а с другой, как инструмент такого познания. Знание о языке и знания языка складываются в одну целостную модель картирования мира, и в ней инвентаризируется все, что было накоплено говорящим на данном языке [Кубрякова, 1999, с. 7]. В семантическом пространстве языка существуют миры, которые не являются копиями того, что бытует в действительном мире. Эти мыслительные пространства получили название «возможных миров». «Возможные миры» понимаются как нечто мыслимое, но не отражающее реальное положение дел. Мысль человека способна выходить за пределы сущего и «рисовать» картины, которые можно квалифицировать как «реальность нереального» [Бабушкин, 2001]. Возможный мир, как и действительный мир, не предстает объективным и независимым от воспринимающего человека, поэтому особую значимость приобретает категория «наблюдатель» в ее отношении к категории «картина мира» [Апресян, 1995; Падучева, 2001; Верхотурова, 2008]. Картина мира формируется наблюдателем как в самом обобщенном, «объективном» смысле этих категорий, так и на уровне бесконечного числа субъективных картин мира, создаваемых каждым индивидом [Постовалова, 1988]. Ориентация на человеческий фактор в организации языка и во всех познавательных процессах означает, что язык отражает не только особое виденье
мира, но и «отражение в нем позиции наблюдателя» [Кубрякова, 1999]. Наблюдатель понимается как невидимый участник в концепте ситуации, необходимый для адекватного представления смысла слов и грамматических категорий [Падучева, 2006]. В соответствии с терминологией, введенной Ю.Д. Апресяном, синтаксически невыразимый субъект восприятия определяется как «нетривиальный наблюдатель» [Апресян, 1995]. Е.В. Падучева вводит понятие «диатеза с Наблюдателем», которое предполагает, что воспринимающий субъект не может быть выражен синтаксически, он всегда занимает позицию «За кадром» [Падучева, 2000]. Т.Л. Верхотурова разграничивает «фиктивного» наблюдателя и «реального» [Верхотурова, 2008].
Роль указания на наблюдателя и его значение для объяснения целого ряда языковых явлений в настоящее время не подлежит сомнению, однако сфера проявления этого указания изучена пока недостаточно [Кравченко, 1993, а 45]. К таким языковым явлениям принадлежат ситуации притворного поведения. Как и любая ситуация поведения человека, ситуация притворного поведения включает участников и отношения между ними, типичные проявления поведения, мотивацию поведения, реакцию наблюдателя, которому приписывается функция оценивать ситуации по параметру отношения к социальным нормам [Плотникова, 2005]. Значение оценки имеет непосредственное отношение к концепту Наблюдателя. Иными словами, то, что человек воспринимает (видит), он воспринимает (видит) определенным образом, вырабатывая некоторое отношение к Наблюдаемому [Верхотурова, 2008].
Ситуация притворного поведения реализуется в сфере социальных отношений, т. е. обязательно предполагает наличие наблюдателя, на которого направлена каузация ложного впечатления. Способность вводить позицию
Другого, воспринимающего и оценивающего лица, составляет особенность языковой специфики притворства [Семенова, 2010, с. 106].
Как указывают лингвисты, любую ситуацию можно описать с помощью глагольного значения [Кустова, 2001; Падучева, 2004]. Таким образом, ситуацию притворного поведения можно описать при помощи значения, заложенного в глаголе pretend. Глагол pretend относится к таким лексическим единицам, структура значения которых включает прагматический компонент «точка зрения» (наблюдатель), благодаря которому действие, обозначенное глаголом, как бы получает оценку со стороны [Кравченко, 1992]. Семантика глагола pretend опирается на понятие внешнего наблюдателя как одного из участников описываемой ситуации, который располагает непосредственной информацией и интерпретирует ее. Элементы, обязательные в концептуальном плане, могут быть факультативны в плане выражения в поверхностной структуре. Наблюдатель при этом не представлен в синтаксической структуре. Его присутствие предполагается заданным и принадлежит пресуппозиции высказывания.
В ситуации притворного поведения ложное впечатление создается намеренно. Так, высказывание Он притворился спящим сообщает не только о впечатлении наблюдателя, но и том, что субъект неискренен. Глагол pretend предполагает активность субъекта по созданию ложного впечатления с определенной целью. Контексты, репрезентирующие притворное поведение, также предполагают наличие пропозиции, представляющей фрагмент модели мира как он есть, и пропозиции, представляющей фрагмент мира каузируемых притворщиком обманных впечатлений. В ситуации притворного поведения Наблюдатель выступает в самых различных проявлениях. Позицию наблюдателя может занимать как реальный наблюдатель-персонаж (в этом случае он разоблачает притворщика), так и всезнающий автор или повествователь-наблюдатель. Таким образом, особенность притворства состоит в его способности вводить позицию «другого», т. е. лица, способного воспринимать, оценивать и интерпретировать конкретную ситуацию [Семенова, 2010].
Итак, важным условием возникновения ситуации притворства является наличие субъ-
екта - того, кто хочет по тем или иным причинам скрыть (замаскировать) свои реальные действия, состояния и свойства, объекта - каузируемого ложного впечатления, и того (или тех), перед кем субъект надевает маску притворщика, т. е. наблюдатель (наблюдатели). Заметим, что притворство может быть разоблачено, а может остаться незамеченным. Иногда притворщика разоблачают наблюдатели, ср.: We’ll duck into some back alley, and walk through the kitchens while the chefs pretend they can’t see us, and then emerge in the foyer (Kin-sella). В данном примере потенциальными притворщиками являются повара, при этом их разоблачает сама героиня. Данная потенциальная ситуация притворства возникает лишь в воображении девушки, которая представляет себя героиней романа.
Актуализация концепта PRETENDING в художественном дискурсе свидетельствует о том, что притворщик притворяется сам перед собой (т. е. обманывает сам себя), зная истинное положение вещей, но отказываясь признавать его. Так, главная героиня романа пытается жить не своей жизнью, притворяясь перед собой. Но, в конце концов, разоблачает сама себя, признавая свою неискренность, ср.: But suddenly I realize I can’t be bothered to pretend anymore. Personal finance isn’t more interesting than you’d think. It’s just as boring as you ’d think (Kinsella).
В качестве наблюдателя притворного поведения может выступать персонаж, от лица которого ведется повествование, в этом случае субъект притворного действия сам рефлексирует над своими действиями, оценивая их как притворные. В такого рода ситуациях имеет место феномен «расщепленного эго» («split ego»), суть которого М. Льюнг объясняет изменением точки зрения: «говорящий видит себя не с обычной эпистемологической точки зрения, а как другой человек» [Ljung, 1980, р. 52]. Рефлексия говорящего над самим собой, оценивающий взгляд на собственное поведение со стороны, вербализуется в высказываниях с ретроспективной точкой зрения, в которых говорящий как бы становится на точку зрения наблюдателя, ср.: Oh God, it just doesn’t stop. Here I am, staring at the menu, pretending to be really interested in the starters but really feeling like some utter loser that no one wants to talk to. It’s not fair. I want to
table-hop, too. I want to bump into old friends I’ve known since babyhood (Kinsella). В примере выше представлена ситуация, в которой девушка разглядывает меню ресторана, делая вид, что она заинтересована в предложенных ей закусках, понимая, однако, что показным интересом она маскирует свое чувство полной неудачницы, с которой никто не хочет разговаривать.
Бывают ситуации, в которых субъект, переживая определенное эмоциональное состояние, скрывает его или манифестирует внешние признаки другого состояния, в таких высказываниях наблюдается «рассогласование» внутренней сферы человека и ее внешней симптоматики, экплицируется несоответствие мнимого, показного, притворного действительному. В следующем примере речь идет о попытке девушки казаться счастливой, однако эта попытка не достигает цели, и сторонний наблюдатель (по контексту - молодой человек) осознает притворный характер поведения, ср.: I mean, she’s not like me. She doesn’t have it all. «She pretends to be happy, but I can see right through her: she’s miserable. # BILL # Why do you think that is? # TRISH # To be frank, I think she’s lazy. She’s not a go-getter, like me or Helen. And she’s so picky» [COCA. URL : http:// corpus.byu.edu/coca/]. Интерпретация наблюдателем действия как притворного означает его разоблачение, т. е. субъект притворства не достигает поставленной цели.
Персонаж-наблюдатель верифицирует притворное поведение в ситуации непосредственного коммуникативного взаимодействия, так, например, попытка субъекта изобразить, что он попробовал предложенный ему кусочек салями оказывается неудачной, так как наблюдатель разоблачает притворство, утверждая: «Ты даже не попробовал ни кусочка» (You didn’t even try it) ср.: «As we approach the outskirts of Chicago, I hear her rummaging through her purse again, her hands tearing the cellophane wrapper off the salami snack. She finishes one. Opens another. Takes a bit out of it and passes it to me». Here, take a bite. It’s good. «I pretend to taste it and pass it back». You didn’t even try it, «she says, crumbling the cellophane into the ashtray». Father’s probably wondering where we’re at, «I say to her». Let him wonder. All he s going to do is tell me how hard he worked while I was on vacation [Ibid].
В ряде случаев о разоблачении притворства со стороны стороннего наблюдателя свидетельствует наличие союза but с семантикой опровержения. Так, например внешнее благоразумие девушки опровергается наблюдателем, который знает истинное положение дел, ср.: I won’t name names, but one time she liked this guy so much, she hid in his bedroom closet sound muffled because Lina has clapped her hand over Mads ’ mouth-Mary: What about you, Holly? Mads: She pretends to be sensible, but she’s done some wild things [Ibid].
Такие феномены внутренней сферы, как «страдание», «волнение», «веселье» не поддаются прямому наблюдению и «судить о таких процессах можно только по каким-то промежуточным продуктам (точнее промежуточным продуктам действий и операций» [Залевская, 2005]. Количество действий и состояний, которые могут служить естественным выражением состояния или свойства человека, невелико. Это слова, обозначающие улыбку, плачь, смех, слезы, интонация. Семиотическая природа таких неискренних невербальных явлений вербализуется прилагательными fake, false, ср.: But since today was Christmas and Curtis and Matthew were so elated to have Curtina there with them, Charlotte was going to plaster on the best fake smile she could and pretend to be happy. She would act as though she loved Curtina and was overjoyed about being her stepmother. She would do this even though she couldn’t stand that little heifer [COCA. URL : http://corpus.byu.edu/coca/]. В примере описывается ситуация, в которой мачеха, чтобы скрыть истинное отношение к падчерице, старается всячески изобразить дружелюбие, однако наблюдатель замечает фальшивую улыбку на ее лице (fake smile) и приходит к заключению о показном, мнимом дружелюбии мачехи по отношению к падчерице.
В ситуации притворного поведения трудно контролировать мимику, особенно глазное поведение, эти физиологические манифестации, как отмечают психологи [Ekman, 2003], не поддаются контролю и часто «выдают» истинные эмоции, являясь средством разоблачения притворщика. Например: She didn’t like that feeling at all, that sense that her moorings to the real world would snap and she’d drift up into the sky. # She turned away to pretend to
study a menu on the wall. From the corner of her eye, she saw him lean his elbow on the high counter to order. He gave a smile to the waitress, and the girl giggled. Lily studied his profile, the sharply etched perfection of it, the way he casually brushed his hair back. She was accustomed to being around handsome men. The St. Claires were all very good-looking and garnered more than their share of female attention wherever they went [COCA. URL : http://corpus.byu.edu/ coca/]. В данном примере наблюдатель замечает смущение, вызванное у девушки незаурядной внешностью молодого человека и, чтобы скрыть свои чувства, девушка отворачивается к стене, притворяясь, что изучает меню, однако наблюдатель замечает, как она искоса втайне наблюдает за действиями молодого человека. В этом случае разоблачение притворства наблюдателем достигается через интерпретацию неконтролируемого глазного поведения.
Изменение голоса является манифестацией внутреннего состояния, о чем свидетельствует ситуация ниже, в которой субъект, оценивая свой голос со стороны, признает притворную серьезность при выражении благодарности, ср.: «You’re looking well. Your vacation must have agreed with you». # «Thank you, Mr. Appleton. Mother and I always enjoy our yearly week together», I said in my prim pretend voice. That’s another thing about crazy girls. They don’t have mothers [Ibid].
Любой человек может определить, что у кого-то неискренняя улыбка, наигранная интонация, притворное дружелюбие, но описать на лингвистическом уровне движения лицевых мышц в терминах дифференциальных признаков практически невозможно. Однако когнитивные механизмы восприятия и обработки перцептивной информации позволяют наблюдателю интерпретировать улыбку и другие телодвижения как притворные, неискренние. Отличительным признаком ситуаций притворного поведения, объективирующих внутреннюю сферу человека с позиции внешнего наблюдателя, является значение вы-явленности внутреннего состояния [Семенова, 2010]. В исследуемом материале данный признак актуализируется в конструкциях с глаголом pretend, подчиняющим инфинитив длительного вида. Денотативные ситуации, категоризуемые этими конструкциями, со-
держат семантический компонент «он ведет себя так, что обнаруживает внутреннее состояние», причем это действие получает оценку со стороны наблюдателя как неискреннее, например: «I’m just trying to figure out where that terrible ass smell is coming from», I said. «Bingo!» The girl faked a laugh which was as mousy as she was and scurried off down the hall.) With Sylvia there I had to stop and pretend to be going through my books as if I’d forgotten something. Her locker was dark inside-no photos, no posters, no books. I imagined her concentrating her glow into it, building up an army of dark light [BNC. URL : http://corpus.byu.edu/bnc/]. В примере описывается ситуация, в которой молодой человек делает вид, что просматривает книги, пытаясь этим действием создать ложное впечатление о том, что он что-то забыл.
Следует отметить употребление перфектной формы инфинитива после глагола pretend для категоризации ментальной операции наблюдателя, который по видимым, наблюдаемым признакам приходит к выводу, делает умозаключение о других ненаблюдаемых признаках, ср.: When they went into the lobby, the people at the reception desk would give them a strange look, veiled, and they would immediately ask Poussy to pay for the night in advance. It was tiresome, and they would have paid well enough, if only they’d had enough money. But Poussy’s drawstring purse was almost empty. So then they would pretend to have come simply to inquire about accommodations, and Poussy would say: «Thank you, we’ll call later for reservations». And they would leave very quickly, for fear that people in the hotel might think of calling the police. # «So, what do we do now?» asked Pouce. # They were a bit tired from the crowd, and also, they hadn’t been able to get a thing in the stores because of the policeman. So then they went [COCA. URL : http://corpus.byu. edu/coca/]. В примере выше представлена ситуация, в которой компания в поисках ночлега пытается остановиться в одном из отелей, однако персонал отеля смотрит на них с подозрением, что сигнализирует о необходимости покинуть это место, таким образом, в качестве предосторожности им приходится притворяться, что они просто пришли для того, чтобы забронировать заранее номер и узнать об условиях размещения. Однако сторонний наблюдатель замечает, что они поспешно ухо-
дят, так как боятся быть схваченными полицией. В этом случае перфектная форма инфинитива, позволяет наблюдателю сделать вывод о скрытом страхе.
Итак, ситуация притворного поведения включает наблюдателя как одного из участников ситуации, при этом наблюдатель является интерпретатором данной ситуации, определенным образом оценивая те или иные действия воспринимаемого субъекта как мнимые, показные, притворные. Грамматической особенностью конструкций, категоризующих притворное поведение, является тот факт, что наблюдатель в ситуации притворства не отражен на синтаксическом уровне, он входит в семантическую структуру глагола pretend и имеет ранг «За кадром». В своем семантическом представлении наблюдатель в ситуации притворного поведения входит не только в перцептивный компонент, но и в ментальный.
Библиографический список
1. Апресян, Ю.Д. Избранные труды [Текст] : в 2 т. / Ю.Д. Апресян. - М. : Яз. рус. культ., 1995. - Т. 2. Интегральное описание языка и системная лексикография.
- 767 с.
2. Апресян, Ю.Д. Новый объяснительный словарь синонимов русского языка [Текст] / под общим рук. акад. Ю.Д. Апресяна. - 2-е изд., испр. и доп. - М.; Вена : Языки славянской культуры: Венский славистический альманах, 2004. - 1488 с.
3. Бабушкин, А.П. «Возможные миры» в семантическом пространстве языка [Текст] / А.П. Бабушкин. -Воронеж : Воронежский гос. ун-т, 2001. - 86 с.
4. Верхотурова, Т.Л. Фактор наблюдателя в языке науки [Текст] : монография / Т.Л. Верхотурова. - Иркутск, 2008. - 289 с.
5. Гришаева, Л.И. Глаголы поведения как семантический класс глаголов антропосферы: Когнитивный, семантико-структурный и функциональный аспекты описания (на материале современного немецкого языка) [Текст] : автореф. дис. ... д-ра филол. наук : 10.02.04 / Л.И. Гришаева. - М., 1999. - 53 с.
6. Залевская, А.А. Психолингвистические исследования. Слово. Текст: Избранные труды [Текст] / А.А. Залевская. - М. : Гнозис, 2005. - 543 с.
7. Колшанский, Г.В. Объективная картина мира в познании и языке [Текст] / Г.В. Колшанский. - М. : Наука, 1990. - 105 с.
8. Кравченко, А.В. Вопросы теории указательно-сти: Эгоцентричность. Дейктичность. Индексальность [Текст] / А.В. Кравченко. - Иркутск, 1992. - 212 с.
9. Кравченко, А.В. К проблеме наблюдателя как системообразующего фактора в языке [Текст] / А.В. Кравченко // Изв. РАН. Сер. лит. и яз. - 1993. - Т. 52, № 3.
- С. 45-56.
10. Кубрякова, Е.С. Языковое сознание и языковая картина мира // Филология и культура [Текст]: материалы межд. конф. - Тамбов, 1999. - С. 6-13.
11. Кустова, Г.И. Типы производных значений и механизмы семантической деривации [Текст] : автореф. дис. ... д-ра филол. наук : 10.02.19 / Г.И. Кустова. - М., 2001. - 62 с.
12. Остин, Д. Три способа пролить чернила [Текст] : философские работы / Д. Остин. - СПб. : Алетейя, 2006. - 334 с.
13. Падучева, Е.В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью (референциальные аспекты семантики местоимений) [Текст] / Е.В. Падучева. - 2-е изд. - М. : Эдиториал УРС, 2001. - 288 с.
14. Падучева, Е.В. Наблюдатель как Экспериент «За кадром» [Текст] / Е.В. Падучева // Слово в тексте и словаре. - М. : Языки русской культуры, 2000. - С. 185201.
15. Падучева, Е.В. Наблюдатель : типология и возможные трактовки [Электронный ресурс] / Е.В. Падучева. - URL : http://www.dialog-21.ru/digests/dialog2006/ materials/html/Paducheva.htm (дата обращения : 15.09.2013).
16. Плотникова, А.М. Когнитивные сценарии глаголов поведения [Текст] / А.М. Плотникова // Филология и культура: материалы V Междунар. науч. конф. (19-21 октября 2005 г.). - Тамбов, 2005. - С. 383-385.
17. Постовалова, В.И. Картина мира в жизнедеятельности человека [Текст] / В.И. Постовалова // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира.
- М. : Наука, 1988. - С. 8-43.
18. Семенова, Т.И. Лингвистический феномен кажимости [Текст] : монография / Т.И. Семенова. - Иркутск : ИГЛУ, 2007. - 237 с.
19. Семенова, Т.И. Модус как прототипическая категория [Текст] : кол. монография / отв. ред. Л.М. Ковалева; под ред. С.Ю. Богдановой, Т.И. Семеновой. -Иркутск : ИГЛУ 2012. - С. 35-47.
20. Семенова, Т.И. От притворства до игры: синкретизм глагола pretend [Текст] : кол. монография / под ред. Л.М. Ковалевой. - Иркутск : ИГЛУ, 2010. - С. 95-114.
21. Хайдеггер, М. Время картины мира [Текст] : пер. с нем. В.В. Бибихина // Время и Бытие / М. Хайдеггер.
- М. : Республика. - С. 41-62.
22. BNC - British National Corpus [Electronic resource]. - URL : http://corpus.byu.edu/bnc/ (дата обращения : 15.09.2013).
23. COCA - Corpus of Contemporary American English [Electronic resource]. - URL: http://corpus.byu.edu/ coca/ (дата обращения : 15.09.2013).
24. Ekman, P. Emotions Revealed : Recognizing Faces and Feelings to Improve Communication and Emotional Life [Text] / P. Ekman. - NY. : Times Books Henry Holt and Company, 2003. - 285 p.
25. Ljung, М. Reflections on the English Progressive [Text] / М. Ljung // Gothenburg Studies in English. - 1980.
- Vol. 46. - P. 48-127.
