CC BY
276
Р.Х. Миннебаев
Миннебаев Рустам Хамзович — кандидат юридических наук, преподаватель кафедры административной деятельности органов внутренних дел Нижегородской академии МВД России
Фактический состав и юридическая конструкция: проблема соотношения
Фактический состав в юридической науке определяется как система (совокупность) юридических фактов, предусмотренных нормами права в качестве основания для наступления правовых последствий (возникновения, изменения, прекращения правоотношения)1.
На первый взгляд обоснованность рассмотрения фактического состава в качестве разновидности юридической конструкции не вызывает сомнения. Вместе с тем, один из наиболее авторитетных специалистов в области общетеоретического осмысления фактических составов в механизме правового регулирования общественных отношений В.Б. Исаков пришел к выводу, что их следует отличать не только от сложных юридических фактов, но и от юридических конструкций2.
Не затрагивая в рамках данной статьи проблему соотношения сложных юридических фактов и фактических составов, в отношении которой в научной юридической литературе в последние годы появились новые оригинальные, но не бесспорные трактовки3, предпримем попытку определить категориальный статус фактического состава в понятийно-категориальном ряду юриспруденции. Вне всякого сомнения, решение указанной задачи имеет не только доктринальное, но и весомое практическое значение.
В качестве рабочей научной гипотезы выскажем предположение о том, что анализируемое понятие, исходя из совокупности присущих ему признаков, является видовым по отношению к родовому понятию — юридической конструкции.
Однако прежде чем осуществить соответствующий сопоставительный анализ, предварительно ответим на вопрос, на чем основана и каким образом обоснована представленная выше позиция профессора В.Б. Исакова?
Обоснование строится следующим образом. «Юридическая конструкция и фактический состав имеют некоторые сходные черты. Во-первых, это образования материально-идеального характера. Юридическая конструкция представляет собой идеальную модель некоторых сторон материальных отношений и может быть понята только в этой связи. Во- вторых, в ряде случаев юридическая конструкция представляет собой юридико-фактическое образование (например, неосновательное приобретение имущества). На практике это приводит к тому, что указанные явления смешивают. Между тем, как нам представляется, природа и функциональное назначение тех и других различны. Фактический состав — это система юридических фактов, необходимых для наступления правовых последствий (возникновения, изменения, прекращения правоотношения). Состав является элементом механизма правового регулирования, выполняющим ряд своеобразных функций. Юридическая конструкция — это образование научно-практического назначения. Она не является элементом механизма правового регулирования. Юридическая конструкция может отражать взаимосвязи юридических фактов, она может найти воплощение в законодательстве, однако, это не дает оснований отождествлять ее с фактическим составом»4.
В связи с приведенной позицией выскажем ряд суждений.
Во-первых, сходные черты юридической конструкции и фактического состава не ограничиваются тем, что они являются образованиями материально-идеального характера и представляют собой юридико-фактические формирования (применительно к юридической конструкции последнее касается лишь некоторых ее разновидностей), их (сходных черт) значительно больше. Подробнее речь об этом пойдет ниже.
Во-вторых, констатация В.Б. Исаковым положения о том, что на практике рассматриваемые явления нередко смешивают, дает основание полагать, что в анализируемых понятиях видят больше сходства, чем различий.
В-третьих, вряд ли различие между юридической конструкцией и фактическим составом можно усматривать в том, что первая представляет собой образование научно-практического назначения, а второй нет. Фактический состав, будучи идеальной моделью, не в меньшей мере является обра-
1 См.: Исаков В.Б. Фактический состав в механизме правового регулирования. — Саратов, 1980. — С. 27.
2 См. там же. — С. 27.
3 См.: Зинченко С.А. Юридические факты в механизме правового регулирования. — М., 2007; Рожкова М.А. Юридические факты в гражданском праве // Хозяйство и право. — 2006. — Приложение к № 7; и др.
4 Исаков В.Б. Фактический состав в механизме правового регулирования. — Саратов, 1980. — С. 28.
зованием научно-практического характера, нежели юридическая конструкция. Не случайно в юридической науке юридические конструкции в зависимости от их формальной определенности принято делить на теоретические и нормативные. Так, А.Ф. Черданцев пишет: «Юридические конструкции, которые находят определенное закрепление и выражение в нормах права, можно бы назвать нормативными юридическими конструкциями, в отличие от теоретических юридических конструкций, используемых правовой наукой в качестве метода исследования. Безусловно, между нормативной юридической конструкцией и юридической теоретической конструкцией нет грани, которая бы полностью отделяла одну от другой... Нормативная юридическая конструкция может находить свое выражение в конструкциях юридической науки, и наоборот, конструкции юридической науки могут превратиться в юридические конструкции. В большинстве случаев те и другие совпадают. Точнее, можно говорить о единой юридической конструкции, осуществляющей различные функции: гносеологическую и нормативную»1.
В- четвертых, утверждение о том, что юридическая конструкция не является элементом механизма правового регулирования, верным видится лишь отчасти. С нашей точки зрения, обосновано суждение — не всякая юридическая конструкция является элементом механизма правового регулирования.
Таким образом, на основе высказанных суждений, с В.Б. Исаковым можно согласиться в том, что фактический состав нельзя отождествлять с юридической конструкцией. Однако согласиться можно лишь в той мере, в какой нельзя отождествлять целое и часть, род и вид. При этом по указанной причине недопустимо и противопоставление рассматриваемых понятий.
Далее можно перейти к более детальному обоснованию исходной научной гипотезы: фактический состав — разновидность юридической конструкции.
Здесь следует обратить внимание на то, что в последние годы юридическая наука существенно продвинулась в осмысление правовой природы юридических конструкций. Данная категория подвергнута основательному анализу не только на статейном, но и на монографическом уровне2.
Не ставя перед собой задачу всесторонне проанализировать природу юридической конструкции, остановимся на концептуальных положениях, имеющих определяющее значение для ее экстраполяции на фактический состав.
С этимологической точки зрения под конструкцией (от лат. сопв^исАо) понимается строение, устройство, взаимное расположение частей; сооружение сложного устройства, а также отдельные части, его составляющие; сочетание слов, рассматриваемое со стороны их грамматических связей3; устройство, механизм, строение, составные части (элементы) которого находятся в некоем едином статическом и (или) динамическом взаимодействии4.
В юриспруденции сложилось несколько подходов к сущностной характеристике юридической конструкции. Одни ученые отождествляют ее с логической дедукцией5, другие — с грамматической конструкцией, с определением понятий6, третьи — с теоретическими положениями7, четвертые — со способом регулирования общественных отношений8, пятые — со способом, «архитектурным элементом» нормотворчества9, шестые — с характером, типом связей между составными частями, разновидностью «набора» или сочетанием последних10 и т. д. При этом наиболее распространенным является рассмотрение юридической конструкции как средства юридической техники.
Приведем развернутые определения понятия «юридическая конструкция».
По мнению А.Ф. Черданцева, юридическая конструкция представляет собой «идеальную модель, отражающую сложное структурное строение урегулированных правом общественных отношений, юридических фактов или их элементов»11.
1 Черданцев А.Ф. Логико-языковые феномены в праве, юридической науке и практике. — Екатеринбург, 1993. — С. 150.
2 См.: Чевычелов В.В. Юридическая конструкция: Проблемы теории и практики: Дис... канд. юрид. наук. — Н. Новгород, 2005; ИванчинА.В. Уголовно-правовые конструкции и их роль в построении уголовного законодательства: Дис... канд. юрид. наук. — Ярославль, 2003; Переверзев В.В. Юридические конструкции в процессуальном праве: Дис... канд. юрид. наук. — Ростов-на-Дону, 2009; и др.
3 См.: Словарь русского языка. — М., 1986. — Т. 2. — С. 92; Современный словарь иностранных слов. — СПб.,1994. — С. 303.
4 См.: Советский энциклопедический словарь. — М., 1989. — С. 629.
5 См.: УшаковА.А. Очерки советской законодательной стилистики. — Пермь, 1967. — С. 73.
6 См.: В. Wroblewski. Jezyk prawni i prawniczy. — Krakow, 1948. — S. 98, 156.
7 См.: Мальцкевич В.В. Об одной правовой конструкции // Вопросы философии. — 1965. — № 6. — С. 139—141.
8 См.: ЕрошенкоА.А. Гражданско-правовая защита личной собственности в СССР // Советское государство и право. — 1968. — № 6. — С. 106—110.
9 См.: Баранов В.М. Юридические конструкции, сценарий компьютерного урока / В.М. Баранов, Ю.Л. Мареев // Проблемы юридической техники: Сборник статей / Под ред. В.М. Баранова. — Н. Новгород, 2000. — С. 729.
10 См.: КругликовЛ.Л. Юридические конструкции и символы в уголовном праве / Л.Л. Кругликов, О.Е. Спиридонова. — СПб., 2005. — С. 56.
11 Черданцев А.Ф. Юридические конструкции, их роль в науке и практике // Правоведение. — 1972. — № 3. — С. 12.
В Большом юридическом словаре дана следующая трактовка. «Юридическая конструкция — это такой элемент юридической техники, который представляет собой такое структурное расположение правового материала, которое характеризуется внутренним единством прав, обязанностей и форм ответственности соответствующих лиц»1.
Т.А. Доценко определяет юридические конструкции как «комплексы правовых средств, которые образуют типизированные модели, соответствующие своеобразной разновидности общественных отношений»2.
А.В. Иванчин дефинирует юридическую конструкцию как средство внутренней законодательной техники, представляющее собой структурную модель группы однородных правовых явлений, определенную комбинацию элементов которой законодатель наполняет юридически значимой информацией, регламентируя тем самым в законодательстве соответствующую разновидность данных явлений3.
В интерпретации В.М. Горшенева, юридические конструкции представляют собой схемы, модели, типовые образцы, трафарет, используемые законотворцем для формулирования правовых норм, построения права, его систематизации, с их помощью возводится «скелет» права4.
Внимательный анализ представленных подходов к дефинированию понятия «юридическая конструкция» позволяет сделать вывод о том, что, несмотря на некоторые различия в количестве признаков анализируемой категории и их словесном обозначении, практически все ученые, вслед за профессором А.Ф. Черданцевым, прямо или косвенно определяют юридическую конструкцию через категорию «модель».
Под «моделью» следует понимать результат искусственного моделирования реальных общественных отношений. Если познавательные образы являются результатом познания действительности (модели первого порядка), то модели в собственном смысле слова представляют собой мысленно представляемые или материально (нормативно) реализованные системы, которые, отображая или воспроизводя объекты исследования, способны замещать их так, что изучение моделей дает нам новую информацию об этих объектах5.
Конструкция — разновидность модели. Сделав вывод о том, что построение юридических конструкций — один из конкретных случаев использования моделирования как метода познания в науке права, А.Ф. Черданцев выделил основные признаки юридической конструкции как модели6.
Во-первых, юридическая конструкция создается в результате абстракции. При ее создании исследователь абстрагируется, отвлекается от многообразия видов и свойств общественных отношений, от многообразия их связей с другими социальными факторами. В юридической конструкции находят отражение лишь те стороны, элементы и свойства общественных отношений, которые урегулированы или могут быть урегулированы нормами права, а следовательно, составляют предмет исследования именно юридической науки. Аналогичным образом создается любой фактический состав. Вначале исследователь (законодатель) абстрагируется от бесконечного многообразия фактических обстоятельств и принимает во внимание лишь те факты (действия, бездействия, события, свойства, процессы, признаки и т. п.), которые имеют юридическое значение.
Во-вторых, как и любая модель, юридическая конструкция является упрощенным, огрубленным образом общественных отношений, урегулированных правом. Вполне очевидно, что права и обязанности субъектов, их действия, психическое отношение к действиям не существуют сами по себе, они как бы «принадлежат» субъектам. При создании юридических конструкций права, обязанности, действия субъектов и другие элементы отношений отвлекаются от субъектов. Им придается значение, равное с самим субъектом: как и субъекты, они рассматриваются в качестве самостоятельных элементов правовых конструкций. Данный признак имеет чрезвычайно важное значение для понимания внутренней структуры фактического состава, выделения в нем самостоятельных элементов и их правовой квалификации. Дело в том, что в юридической литературе по этому поводу высказываются прямо противоположные суждения, причиной чего, как представляется, является игнорирование полновесного, самостоятельного статуса каждого отдельного факта (обстоятельства), входящего в тот или иной фактический состав. А это в свою очередь создает сложности как научного, так и практического плана.
1 Большой юридический словарь / Под ред. А.Я. Сухарева, В.Е. Крутских. — М., 2002.
2 См.: Доценко Т.А. Сущность юридических конструкций // Проблемы юридической техники: Сборник статей /
Под ред. В.М. Баранова. — Н. Новгород, 2000. — С. 321.
3 См.: Иванчин А.В. Уголовно-правовые конструкции и их роль в построении уголовного законодательства: Дис. канд. юрид. наук. — Ярославль, 2003. — С. 95.
4 См.: Горшенев В.М. Нетипичные нормативные предписания в праве // Советское государство и право. — 1978. — № 3.
5 См.: Штоф В.А. Моделирование и философия. — М., 1966. — С. 19.
6 См.: Черданцев А.Ф. Юридические конструкции, их роль в науке и практике // Правоведение. — 1972. — № 3. —
С. 12— 13.
В-третьих, исследование юридической конструкции позволяет получить более обобщенные и углубленные знания о каждом реально существующем правоотношении. В литературе обоснованно обращено внимание на то, что особую значимость юридические конструкции имеют в правореализационном процессе, где они выступают в качестве средства установления юридически значимых фактов (составов) и толкования норм права1.
В-четвертых, в юридических конструкциях отражается структурно-системное строение исследуемых объектов. Название «состав» уже указывает на то, что изучаемый объект сложен, составляется, складывается из каких-то частей, включает в себя определенные элементы. Любой юридический факт только тогда сможет породить предусмотренные нормами права правовые последствия, когда налицо будут все элементы его фактического состава. Важно заметить, что это положение в равной степени касается как правомерных, так и неправомерных юридических фактов.
Сказанное со всей очевидностью свидетельствует о том, что фактические составы по своей природе — суть юридические конструкции.
Заканчивая обоснование исходной научной гипотезы обратим внимание на то, что юридические конструкции фактических составов могут быть как теоретическими, так и нормативными. Первые носят общий характер и представляют собой модели, на базе которых законодатель создает конкретные конструкции и закрепляет их в законодательстве в виде идеальной модели конкретных фактических составов. На сегодняшний день наиболее разработанными как на теоретическом, так и на практическом уровне являются фактические составы неправомерных юридических фактов (правонарушений). На повестке дня — разработка общей модели правомерного юридического факта, а также событий и состояний.
1 См.: Доценко Т.А. Сущность юридических конструкций // Проблемы юридической техники: Сборник статей / Под ред. В.М. Баранова. — Н. Новгород, 2000. — С. 321.
