Европейские пути на Восток в 16 веке: Путешествие Фернана Мендеса Пинто и кругосветное плавание Фернана Магеллана Текст научной статьи по специальности «История и археология»

Электронное научное издание Альманах Пространство и Время. Т. 3. Вып. 2 • 2013

Electronic Scientific Edition Almanac Space and Time Elektronische wissenschaftliche Auflage Almabtrieb 'Raum und Zeit

< n A page for the future 'Platos and quick thinking Newtons'

ни Ца дудущих «Платонов r * (MV Lomonosov) /

U быстрых разумом Невтонов» Die Seite der zukünftigen "Platons und schnell denkenden Newtons”

(M.W. Lomonossow)

УДК 82-992:910.4

Кухаренко А.М.

Научный руководитель Прокудин Дмитрий Владимирович

Европейские пути на Восток в 16 веке: путешествие Фернана Мендеса Пинто и кругосветное плавание Фернана Магеллана

Кухаренко Артем Михайлович, ученик 8 класса школы № 1199 (Москва).

В статье сравнивается и анализируется изменение мотивов путешествий европейцев на Восток в 16 веке на примере двух путешественников — Фернана Магеллана и Фернана Мендеса Пинто. Описывается, как оба путешественника проделывают свой путь на Восток, изменяясь в процессе путешествия и осознавая разные цели своих путешествий на разных этапах плавания.

Ключевые слова: Испания, Португалия, Восток, христианизация, колонизация, завоевания, экспансия, пряности, географические открытия, путешественники, первооткрыватель, эволюция.

В течение 16 столетия пиренейские державы — Испания и Португалия — выходят на путь широкой заморской экспансии. В обеих странах особенности их внутреннего развития и географического положения определили необходимость и возможность поисков новых земель, и их завоевания.

Великие географические открытия и колониальные захваты в конце XV — первой пловине XVII вв. Карта с сайта http://historic.ru/books/item/f00/s00/z0000029/map04.shtml

Кухаренко А.М. Европейские пути на Восток в 16 веке:

Путешествие Фернана Мендеса Пинто и кругосветное плавание Фернана Магеллана

Вести о плаваниях Колумба, Кабота, Веспуччи, да Гамы вызывают в Европе лихорадку открытий. Для европейцев открывается огромный мир Востока, они морским путём достигают Островов Пряностей, с которыми до этого велась очень сложная торговля по суше, и получают возможность торговли без посредников. Захватив опорные пункты морской торговли — Малакку, Гоа, Диу, португальцы устанавливают свою гегемонию на востоке, а испанцы, открыв Новый Свет и начав его колонизацию, получают возможность завоевания Северной и Южной Америки. Именно в это время, в 16—17 веках, Европа становится фактически центром мира, установив своё влияние на всех завоёванных и колонизированных землях.

В своём исследовании я хотел доказать, что после успешного проложения путей на Восток европейцы в своих путешествиях под влиянием обстоятельств, преподносимых дорогой, постепенно перестают отталкиваться от представления о Востоке как в первую очередь о месте торговли пряностями и что у путешественников появляются другие мотивы в своих путешествиях, а, соответственно, изменяется принцип использования дороги.

Исследование проводилось на основе описания экспедиции Магеллана — Элькано, составленного одним из её участников Антонио Пигафеттой [Антонио Пигафетта... 2000], и описания путешествия португальца Фернана Мендеса Пинто, составленного им самим по окончании его плаваний, и вышедшего в свет уже после смерти Пинто в виде книги «Странствия» [Фернан Мендес Пинто... 1972].

FerDIN-MAGELLANVS - SVPERATIS

ANTARTICA FRETIANGVS

TU 5 * С LARISS«

Фернан Магеллан (Fernao de Magalhaes, исп. Fernando (Hernando) de Magallanes, лат. Ferdinandus Magellanus 1480-1521)

Хуан Себастьян дель Кано (позднее фамилия изменена на более благозвучную Элькано, Juan Sebastián del Cano (Elcano), 1486/1487-1526), испанский мореплаватель

Антонио Франческо Пигафетта (Antonio Pigafetta, между1480 и 1491 —после 1531), итальянский мореплаватель, участник экспедиции Магеллана

Фернан Мендес Пинто (Fernao Mendes Pinto, 1509—1583), португальский путешественник, писатель.

Кроме указанных основных источников я также использовал предисловие к книге Мендеса Пинто [Деопик Свет 1972], авторы которого ссылаются на переписку миссионеров иезуитского ордена 16 века, а также труд португальского исследователя Мигеля Фернандеса де Наваррете, составившего описание экспедиции Магеллана на основе недоступных для современных исследователей документов [Ланге 1988].

Работая над темой, я сделал следующее: 1) выделил в соответствии с источниками этапы восприятия Востока путешественниками по критерию изменения их мотивов, 2) проанализировал каждый этап относительно поставленной задачи, 3) сопоставил выводы для всех этапов и для обоих источников и сделал общие выводы.

1. Кругосветное плавание Фернана Магеллана Этап 1. Отплытие из Испании — бунт в бухте Сан-Хулиан — открытие пролива

Итак, Фернан ди Магальянш отправляется в опасное плавание по неизвестному маршруту, к вожделенной цели — Молуккским островам, — для достижения которой ему необходимо было также открыть морской путь (пролив), ведущий в Тихий океан.

На первом этапе цель экспедиции — открытие морского пути (пролива).

Антонио Пигафетта, дневники которого являются основным источником, описывающим экспедицию Магеллана, узнаёт о экспедиции, которую собирает Магеллан:

«Услыхав, что в городе Севилье снаряжён с этой целью флот в составе пяти кораблей для добычи пряностей на Молуккских островах под начальством капитан-генерала Фернана ди Магальянша»,

и решает отправиться в это плавание, чтобы, как говорит Пигафетта,

«...в некоторой мере удовлетворить свою любознательность, равно как и для того, чтобы снискать себе некую

Электронное научное издание Альманах Пространство и Время. Т. 3. Вып. 2 • 2013

Electronic Scientific Edition Almanac Space and Time Elektronische wissenschaftliche Auflage Almabtrieb 'Raum und Zeit'

Кухаренко А.М. Европейские пути на Восток в 16 веке:

Путешествие Фернана Мендеса Пинто и кругосветное плавание Фернана Магеллана

славу в далеком потомстве».

Уже прибыв в Севилью, Пигафетта полностью осознаёт масштаб предпринимаемой экспедиции, о чём можно судить по тому, как он объясняет постановление Магелланом строгих правил следования кораблей:

«Решив совершить столь длительное плавание по Океану....и не желая в то же время, чтобы кто-нибудь из

его экипажа знал о его намерениях в этом предприятии, дабы их не могла смутить мысль о свершении столь великого и необыкновенного деяния, которое он готовился осуществить с помощью Господа Бога <...> он предписал нижеследующие правила и преподал их кормчим и боцманам своих кораблей...».

Из этих цитат можно сделать вывод о том, что Пигафетта, отправляясь в это плавание, хотел приобрести некоторую славу, а возможно и богатство, потому как понимал, насколько прибыльной являлась торговля пряностями, и какое значение имело это предприятие.

Кругосветное путешествие Магеллана — Элькано 20 сентября 1519—8 сентября 1522. Карта с сайта http://igo.3dn.ru/_ph/13/11960186.jpg

Магеллан во время кругосветного плавания. Гравюра 16 в.

Корабли флотилии Магеллана. Гравюра первой четверти 17 в.

Бунт, учинённый некоторыми участниками экспедиции, произошедший в бухте Сан-Хулиан на берегу Южной Америки, практически не упоминается Пигафеттой. Это объясняется тем, что дневники его были адресованы магистру родосского ордена, а, следовательно, рассчитаны на аудиторию из высших слоёв общества. В соответствии с этим обстоятельством он не мог писать подробно о бунте, так как в нём участвовали некоторые весьма знатные люди. Однако существуют другое, более подробное описание (картина мятежа, составленная португальским исследователем Наваррете), из которого можно заключить, что бунт был серьёзным и подавлен был с трудом [Деопик Свет 1972]. Вызван он был тем, что Магеллан при

Кухаренко А.М. Европейские пути на Восток в 16 веке:

Путешествие Фернана Мендеса Пинто и кругосветное плавание Фернана Магеллана

входе в бухту Сан-Хулиан ограничил рационы. Недовольные матросы во главе с некоторыми довольно влиятельными людьми захватили 3 корабля из пяти и потребовали от Магеллана выполнения своих требований. «Магеллан решил, что смелость и решительность в подобных случаях более эффективны, чем мягкость, и решил применить силу и хитрость одновременно», и в итоге застал врасплох мятежников, напав на один из кораблей ночью. На следующий день были казнены предводители бунта, и двое были сосланы в Патагонию.

«Магеллан простил более 40 человек, которые заслуживали смерти, так как они нужны были для судовых работ, а равно не желая возбуждать недовольства суровыми наказаниями».

Нахождение пролива — очень важное событие для экспедиции. Пигафетта описывает эти события с радостью, что доказывает изменение его мотивов на более целеустремлённые. Открытие пролива заставляет прежде не проявлявшего эмоций Магеллана (до открытия пролива Пигафетта не упоминает проявления его эмоций) прослезиться от радости:

«Посланные вернулись через три дня с известием, что они видели мыс и открытое море. Капитан-генерал прослезился от радости и назвал этот мыс Желанным, так как мы долгое время его желали ».

Пигафетта также рассказывает, что пролив был открыт случайно («ожидая неминуемой гибели, они заметили какой-то проход, который оказался не проходом даже, а резким поворотом. В отчаянии они устремились туда, и так вот случайно они и открыли пролив»), однако, он считает открытие пролива заслугой Магеллана, в частности из-за уверенности, с которой последний искал этот пролив:

«Без капитан-генерала нам бы ни за что не обнаружить этот пролив, так как нам говорили, что он закрыт со всех сторон. Но капитан-генерал, который знал, куда следует направиться, чтобы найти скрытый от глаз пролив, так как он видел его на карте в сокровищнице короля Португалии, нарисованной таким превосходным мужем, как Мартин Бегайм, отрядил два корабля»;

и настойчивости, характерной для Магеллана в его поисках:

«Не открой мы этого пролива, капитан-генерал непременно дошёл бы до 75° широты в направлении к Южному полюсу»

Выводы по первому этапу. Из цитаты («Капитан-генерал прослезился от радости и назвал этот мыс Желанным, так как мы долгое время его желали») и других приведённых выше цитат видно, насколько важным был этот этап, и как сильно Магеллан стремился к своей цели. Он был готов на всё для осуществления своих намерений — простить 40 заслуживающих смерти матросов, сократить рационы команде, установить жёсткие правила следования кораблей.

По открытии пролива происходит перемена в восприятии пути, дороги: маршрут, практически совершенно неизвестный поначалу, становится гораздо более ясным, так как очень важный в путешествии этап пройден. Вместе с этим далёкие земли Востока, и в том числе Молуккские о-ва становятся значительно доступнее, как представляется участникам экспедиции.

Антонио Пигафетта ставит своей целью проплыть с Магелланом до Молуккских островов и упоминает о пряностях, которые там будут закупаться. Для Пигафетты изначально были важны именно Острова Пряностей и путь к ним. Однако он уже говорит об этом пути, как о «великом и необыкновенном деянии» и понимает его грандиозность.

Этап 2. Переход через Тихий океан — первые населённые острова (Разбойничьи)

После открытия пролива экспедиция вступила в просторы Тихого океана. Во время трёхмесячного перехода через этот океан экспедиция страдала от голода, цинги, жары. Антонио Пигафетта, как он выражается, «благодарение Господу, не испытал никакого недуга».

Описание этого перехода можно назвать непосредственным со стороны Пигафетты (он довольно легко отделался, поэтому просто перечисляет то, чем они питались, и кто какими болезнями болел), но в целом переход действительно был чрезвычайно непростой:

«Мы питались сухарями, но то уже не были сухари, а сухарная пыль, смешанная с червями, которые сожрали самые лучшие сухари. Она сильно воняла крысиной мочой. Мы пили жёлтую воду, которая гнила уже много дней. Мы ели также воловью кожу, покрывающую грот-грей, чтобы ванты не перетирались; от действия солнца, дождей и ветра она сделалась неимоверно твёрдой. Мы замачивали её в морской воде в продолжение четырёхпяти дней, после чего клали на несколько минут на горячие уголья и съедали её. Мы часто питались древесными опилками. Крысы продавались по полдуката за штуку, но и за такую цену их невозможно было достать»

Но, как уже описывалось, Магеллан был упорен и настойчив, и тем более после того как был открыт пролив, поэтому не повернул назад и не отказался от своих намерений. Пигафетта не описывает мужество Магеллана в переходе, зато поощряет выбранный им курс:

«Если бы после оставления пролива мы двигались беспрерывно в западном направлении, мы объехали бы весь мир, но не открыли бы ничего, кроме мыса Одиннадцати Тысяч Дев».

Кухаренко А.М. Европейские пути на Восток в 16 веке:

Путешествие Фернана Мендеса Пинто и кругосветное плавание Фернана Магеллана

После приведения этого факта Пигафетта указывает на способности Магеллана в навигации:

«...когда мы находились на этих просторах и капитан-генерал запрашивал кормчих, идут ли они вперёд по курсу, отмеченному нами на картах, и они в ответ ему заявляли: «Точно по вашему курсу, здесь начертанному», он указывал им, что они шли по неправильному курсу, в чем он был прав, и что надлежит выправить магнитную стрелку».

В процессе перехода через океан у экспедиции была довольно важная промежуточная цель — достигнуть населённых островов. Однако первые встреченные ими люди — жители Марианских островов, у которых, по видимому, всё имущество на тот момент социального развития было общим, — со спокойной совестью берут с кораблей лодки и другие вещи:

«Жители этого острова забирались на корабли и крали там все, что было под руками, мы же не могли защититься от них. Наши решили уже спустить паруса и высадиться на берег, но туземцы весьма ловко похитили у нас небольшую лодку, прикреплённую к корме флагманского судна. Тогда капитан-генерал в гневе высадился на берег с 40 или 50 вооружёнными людьми, которые сожгли 40—50 хижин вместе с большим числом лодок, и убил семерых туземцев».

Все это заставляет Магеллана соблюдать предосторожности в последующем общении с туземцами:

«В понедельник 18 марта, под вечер, мы заметили приближающуюся к нам лодку с девятью туземцами. Капитан-генерал приказал всем не делать ни малейшего движения и не вымолвить ни одного слова без его позволения <...> Видя, что эти люди благорассудительные, капитан-генерал распорядился дать им поесть».

Встреча Магеллана с обитателями Разбойничьих (Марианских) островов. Г равюры 16 в.

Опять же соблюдение таких предосторожностей доказывает, что Магеллан не хотел иметь конфликтов с жителями «восточных стран» и дорожил благополучием экспедиции.

Пигафетта же уже гордится за пройденный путь и осознаёт масштаб и значимость плавания:

«Я глубоко уверен, что путешествие, подобное этому, вряд ли может быть предпринято когда-либо в будущем».

Выводы по второму этапу. Пигафетта, указывая на правильность выбранного курса и умениях Магеллана в навигации, доказывает, что достижению промежуточных целей (в данном случае — достижению населённых островов) экспедиция обязана Магеллану. Доказательством того, что ещё на этом этапе Пигафетта начинает видеть в Магеллане великого человека, будут служить строки, которые Пигафетта пишет после смерти Магеллана.

«В числе других добродетелей он отличался такой стойкостью в величайших превратностях, какой никто никогда не обладал. Он переносил голод лучше, чем все другие, безошибочнее, чем кто бы то ни было в мире, умел он разбираться в навигационных картах» Из них можно судить, что эти чувства появились ещё по прохождению через Тихий океан.

Магеллан стал относиться к местному населению с осторожностью. Дорога, которая привела экспедицию к цели, после пройденного перехода становится предметом гордости для Антонио Пигафетты.

Этап 3. Восстановление сил и продовольствия — христианизация туземцев —

смерть Магеллана на острове Мактан

Путешественники попадают в страны, которые уже могут отнести к восточным (и в современном смысле), так как местные жители говорят по-малайски:

«С ними [туземцами] заговорил раб капитан-генерала, уроженец Саматры, носившей ранее название Трапро-бана. Они его поняли сразу».

Кухаренко А.М. Европейские пути на Восток в 16 веке:

Путешествие Фернана Мендеса Пинто и кругосветное плавание Фернана Магеллана

Для этого этапа экспедиции характерно не столько стремление к цели, сколько восстановление сил после перехода через океан, а также попытки войти в контакт с восточными странами для их возможной колонизации в будущем. Однако, путешественники не забывают о главной на тот момент цели — Молуккских островах:

«.он [Магеллан] направляется отыскивать Молукку, но сюда он прибыл только ради того, чтобы свидеться с властителем, так как слышал о нем много хорошего от властителя Масавы, а также для того, чтобы получить продовольствие в обмен на свои товары».

Магеллан и остальные спутники ведут себя почтительно и дружественно с туземцами, и последние оказывают те же знаки дружбы. Это видно из следующего. Все общающиеся с туземцами повторяют ритуальные действия, которые те совершают:

«Властитель поднял руки к небу, после чего повернулся к нам. Мы повторили то же перед его лицом, точно так же поступили и все окружающие».

Дружественные намерения и гостеприимство властителей и туземцев оказывают влияние на команду:

«Встречи с туземцами доставляли нам большое удовольствие, так как они были очень приветливы и общительны».

Отношение к Востоку у Пигафетты значительно улучшается, и он начинает подробнее описывать туземные острова, уделяет достаточное внимание их быту и обыденной жизни (например, описание устройства жилищ на одном из островов:

«Дома их построены из дерева и составлены из досок и бамбука, возвышаясь над землёй на больших брёвнах, и взбираться туда приходится по лестнице. Комнаты у них такие же, как и у нас».

Слева — корабли жителей Малайского архипелага. А — боевой корабль короля Мадуры; В — летучая рыба; С — каркоа, или каркорра, короля Тернате. Гравюра и надпись начала 18 в.

Справа — туземцы Магелланова пролива, которых называли патагонцами, с их хижинами и лодками. Гравюра 18 в.

Отдельное внимание Пигафетта уделяет проповеди христианства Магелланом. Она описывается подробно, Пигафетта указывает на ненавязчивость, с которой Магеллан рассказывает туземцам об истинах католической веры. Для путешественника 16 века такое обхождение с туземцами, какое демонстрировал Магеллан, являлось крайне нетипичным (вспомним тех же конкистадоров). Он старался доступно объяснять туземцам основные моменты христианской веры, просил не принимать христианства из страха к европейцам. Причём проповедь он обращал к тем туземцам, которым было интересно его слушать, а не ко всем жителям сразу, как сделал бы другой:

«Убедившись в том, что они [туземцы] слушали и отвечали ему охотно, он начал приводить доказательства в пользу обращения их в [христианскую] веру».

Затем Магеллан описывает основные библейские догмы:

«.капитан сказал им, что Господь Бог сотворил небо, землю, море и все остальное и завещал нам почитать наших отцов и матерей, тот же, кто поступает не так, осуждается на горение в вечном огне, что мы все происходим от Адама и Евы, наших праотцев, что дух наш бессмертен, и многое другое говорил он касательно веры».

И, наконец, говорит слова, показывающие просвещённость и возвышенность Магеллана на фоне, например, испанских конкистадоров того же времени:

«Капитан-генерал объяснил им, что их должны подвигнуть на то, чтобы стать христианами, не страх перед нами или желание доставить нам приятное, а только их собственная свободная воля и что те, что желают продолжать жить согласно своему уставу, не должны опасаться каких-либо неприятностей».

Но вот Магеллан ввязывается в междоусобицу на острове Мактан, властитель которого повздорил с одним из своих

Кухаренко А.М. Европейские пути на Восток в 16 веке:

Путешествие Фернана Мендеса Пинто и кругосветное плавание Фернана Магеллана

приближённых по поводу подчинения королю Испании. Магеллан во главе трёх шлюпок с бойцами отправляется на этот остров. В итоге битвы Магеллана удалось ранить, и большая часть команды обратилась в бегство. Как только туземцы это заметили, они с ещё большей яростью набросились на Магеллана и, в конце концов, убили. Пигафетта пишет, что

«если бы не капитан, то ни один из наших не спасся бы на лодках, так как, пока он бился, другие успели отступить к лодкам».

Смерть Магеллана. Слева — гравюра 1575 года, справа — гравюра 1595 года.

Пигафетта после смерти Магеллана фактически подводит итог той части плавания, которой последний руководил.

Он говорит:

«.и погубили наше зерцало, наш свет, нашу отраду и нашего истинного вождя».

«В числе других добродетелей он отличался такой стойкостью в величайших превратностях, какой никто никогда не обладал. Он переносил голод лучше, чем все другие, безошибочнее, чем кто бы то ни было в мире, умел он разбираться в навигационных картах. И то, что это так и есть на самом деле, очевидно для всех, ибо никто другой не владел таким даром и такой вдумчивостью при исследовании того, как должно совершать кругосветное плавание, каковое он почти и совершил».

Выводы по третьему этапу. Главной целью в этом этапе остаются Молуккские острова, но из-за необходимости пополнения запасов продовольствия, а также подготовки на островах почвы для возможной в будущем их колонизации, Магеллан входит в контакт с некоторыми восточными островами.

У Магеллана и его команды налаживается отношение с жителями Востока, Магеллан ведёт себя с туземцами очень дружелюбно, уважительно относится к властителям. В этом этапе Магеллан демонстрирует свои высокие моральные качества в отношении проповеди христианства и общения с туземцами, что доказывает его принадлежность к образованным и просвещённым людям, а не к конкистадорам и завоевателям.

Из цитаты о смерти Магеллана видно, что Магеллан был для Пигафетты и для большинства команды великим человеком, «истинным вождём», «добрым пастырем». Видно также, что Пигафетта считал Магеллана единственным человеком, способным совершить кругосветное путешествие. Характерно и то, что Пигафетта ни разу за своё повествование не употребил имя «Магеллан» а всегда величал его «Капитан-генералом», т.е. возводил в высокий чин. Магеллан действительно оказывал большое влияние на команду и на Антонио Пигафетту в частности, и после смерти «нашего зерцала» Пигафетта никого уже не называет капитан-генералом, и у него даже нет ни единого упоминания имени Элькано, который привёл «Викторию» в Европу.

Этап 4. Поиски Молуккских островов — Молуккские острова

После смерти Магеллана у экспедиции не остаётся единого предводителя. По крайней мере, такого человека уже не существует для Пигафетты, ибо он перестаёт повествовать от чьего-либо лица (как он делал при жизни Магеллана, повествуя фактически от лица последнего), и повествует от своего. Пигафетта чаще отправляется куда-нибудь один, рассказывает в основном то, что сам видел:

«На следующее утро, пока готовили завтрак, я отправился бродить по острову. В домах я видел много предметов из золота, но мало пищи. Мы позавтракали рисом и рыбой, и по окончании обеда я знаками спросил властителя, могу ли я видеть его жену. Он ответил, что охотно сделает это, и мы направились вместе с ним к высокому холму, на вершине которого находилось ею жилище. Войдя в дом, я поклонился ей, и она ответила тем же, после чего я сел рядом с ней».

Электронное научное издание Альманах Пространство и Время. Т. 3. Вып. 2 • 2013

Electronic Scientific Edition Almanac Space and Time Elektronische wissenschaftliche Auflage Almabtrieb 'Raum und Zeit'

Кухаренко А.М. Европейские пути на Восток в 16 веке:

Путешествие Фернана Мендеса Пинто и кругосветное плавание Фернана Магеллана

И конечно, Молуккские острова. Экспедиция, два корабля из пяти, наконец, достигает своей цели — Островов Пряностей. Несомненно, по их нахождению все члены команды приходят в восторг и радость:

«Находившийся среди нас лоцман сказал, что эти четыре острова и есть Молуккские острова. Услыхав это, мы возблагодарили Бога и в знак радости дали залп из нашей артиллерии. Наша радость не должна казаться необыкновенной — ведь мы провели 27 месяцев без двух дней в поисках этих Молуккских островов».

Их пребыванию на Молуккских островах Пигафетта уделяет много внимания. Он подробно описывает их природу.

«Повсюду на Молуккских островах находится гвоздика, имбирь, саго (это их древесный хлеб), рис, козы, гуси, куры, кокосовые орехи, фиги [бананы], миндаль, размерами больше чем наш, сладкие и вкусные фанаты, апельсины, лимоны, пататы, мед».

А

Животные Америки и Молуккских островов. морской лев; В — ант, или тапир; С — райская птица; D — пингвины; Е — летучая рыба; F — гуанако.

Рисунки и надписи в книге Пигафетты издания 1800 г.

Растения Филиппинских и Молуккских островов.

А — ветка перечного дерева: 1 — плод; В — банан, или райская фига; 2 — плод; С — ананас, или королевское яблоко; D — кокосовая пальма: 3 и 4 — плоды; Е — ветка гвоздичного дерева:

5 — цветок, 6 — плод.

Рисунки и надписи в книге Пигафетты издания 1800 г.

На этих островах испанцы были встречены очень гостеприимно; раджа того из островов, на котором они побывали, а также правители остальных островов клятвенно обещали преданность королю Испании, и каждый из раджей послал письмо испанскому королю в знак преданности:

«В этот день каждый из раджей Молукки написал государю Испании письмо с изъявлениями верности».

Но после непродолжительного пребывания на острове испанцы начинают поторапливаться, желая поскорее вернуться на родину:

«Мы торопились с возвращением в Испанию, вследствие чего отдавали свой товар туземцам на более выгодных для них условиях, чем мы это делали бы при других обстоятельствах».

Итак, величайшая цель, которую преследовала экспедиция в течение «27 месяцев без двух дней», была достигнута. В связи с этим завершается период в плавании, направленный на открытие новых земель и закупку пряностей, и путешественникам остаётся доплыть до родных берегов Испании.

Выводы по четвертому этапу. Несмотря на то, что к Молуккским островам экспедиция так долго стремилась и что встречены они были там очень радушно и закупили значительное количество товаров, по прибытии на эти земли они уже чувствуют острое желание возвращаться на родину и даже пренебрегают ценами на свой товар, т.е. на торговлю в целом, хотя изначально экспедиция стремилась на Острова Пряностей только ради торговли. Получается, что в итоге целью экспедиции становится завершение кругосветного плавания, возвращение в исходную точку.

Этап 5. От Молуккских островов до Испании

Экспедиция, состоявшая уже из одного оставшегося корабля «Виктория», начинает проходить финальный отрезок пути, проходящий уже по более-менее известным местам. Тем не менее, этот переход получается очень трудным, так как им приходится опасаться португальцев, хозяйничавших в этих землях:

«.мы оставили остров Саматра, ранее носивший название Трапробана, к северу направо от себя, из страха перед королём Португалии».

Чтобы не умереть от голода, путешественникам приходится прибегать к крайним средствами:

«Голод заставлял нас быть решительными, вследствие чего мы задержали на корабле одного начальника и

Кухаренко А.М. Европейские пути на Восток в 16 веке:

Путешествие Фернана Мендеса Пинто и кругосветное плавание Фернана Магеллана

его сына из другого поселения, по названию Балибо. Боясь, чтобы мы его не убили, он тут же распорядился дать нам шесть буйволов, пять коз ...».

Этот отрезок пути по его трудности и потерям был сопоставим с переходом через Тихий океан, и Пигафетта говорит о этих потерях не без скорби:

«.вошли в бухту Сан-Лукар, имея на борту всего лишь восемнадцать человек экипажа, да и то большей частью больных, — вот что осталось от шестидесяти человек, покинувших Молукку».

Наконец, экспедиция прибывает в Испанию. Из 5-ти кораблей и нескольких сотен человек команды остаётся один корабль с восемнадцатью людьми на нём. Вся команда, и в частности Пигафетта осознают масштаб совершенного ими плавания:

«Начиная с того дня, как мы вышли из этой бухты [Сан-Лукар], и до того дня, как возвратились в неё, мы проделали четырнадцать тысяч четыреста шестьдесят лиг и таким образом совершили путешествие вокруг света, плывя с востока на запад».

Корабль Магеллана «Виктория» — единственный, вернувшийся из кругосветного плавания. Гравюра 16 в.

И, сойдя на берег родной земли, вся команда идёт на богомолье.

«В понедельник, 8 сентября, мы бросили якорь у набережной Севильи и дали залп из всех наших пушек. Во вторник все мы в рубахах и на босу ногу, держа каждый свечу в руке, отправились на богомолье».

Экспедиция Магеллана-Элькано имела свои цели, и она их достигла, несмотря на значительные потери.

Рыцарь родосского ордена Антонио Пигафетта после описанного выше отправляется к королю Испании Карлу и преподносит дары из восточных земель, причём, как он с гордостью подмечает, «не золото и не серебро, а предметы, гораздо более ценимые столь могущественным государем». Он также гордится и тем, что составил описание экспедиции, которое он также дал королю:

«Между прочими предметами я дал ему книгу, собственноручно мною написанную и содержащую описание всего того, что происходило изо дня в день на всем протяжении нашего плавания».

На этом заканчиваются дневники Пигафетты.

Перейду к общим выводам по экспедиции Магеллана

Итак, на основе полученных выводов по всем этапам я выделил мотивы экспедиции и Магеллана в частности: Магеллан имел своей целью открытие короткого пути к Островам Пряностей. Он делал всё, чтобы достигнуть этой цели, был упорен в поисках пролива, не сдавался в своих стремлениях. Путь, который он прошёл, был чрезвычайно сложен, и главная сложность заключалась в том, что это был путь в неизвестность, так как Магеллан лишь догадывался, куда ему надо плыть, и, фактически, плыл наугад. И из того, насколько сильным было желание Магеллана открыть эту дорогу, можно сделать вывод, что главным мотивом для путешествия в неизвестность для Магеллана стало не желание обогатиться на востоке или закупить пряности, а стремление к приобретению известности как первооткрывателя и к славе в Европе.

Эволюция целей происходит и у всей экспедиции в целом — Пигафетта изначально говорит об этом плавании, как о путешествии за пряностями, но по ходу плавания цели путешественников изменяются на более масштабные, и торговля пряностями становятся менее значительными в их понимании. То, что закупленные товары были мало важны для Пигафетты, подтверждается и тем, что последний не упоминает известного факта о том, что привезённые на «Виктории» товары полностью окупили все затраты на экспедицию. Финал экспедиции Магеллана — Элькано — гордость за совершённое плавание, усиление веры в Бога вследствие благополучного возвращения, и вместе с этим скорбь по погибшим.

Также можно видеть значительное изменение отношения к востоку на примере политики христианизации Магеллана, чрезвычайно отличавшейся от политики, например, испанских рыцарей-конкистадоров, осуществлявших христианиза-

Кухаренко А.М. Европейские пути на Восток в 16 веке:

Путешествие Фернана Мендеса Пинто и кругосветное плавание Фернана Магеллана

цию иноверцев и завоевания в тот же период. Такое отношение к востоку является показателем очеловечивания чужого восточного мира Магелланом.

2. Путешествие Фернана Мендеса Пинто

Прежде чем перейти к анализу источника, я расскажу о ситуации, возникшей в Португалии в рассматриваемый мною период.

В 16 веке Португалия, открыв для себя пути на восток, к Островам Пряностей и «бахроме мира» (стран Малайского архипелага), становится очагом проникновения на Восток. В силу благоприятных для португальских захватчиков обстоятельств им удалось утвердиться на главных морских путях в африканских и азиатских морях и создать сеть мощных опорных баз в Индии, на Цейлоне, островах Малайского архипелага, в Малакке и в Южном Китае. За ничтожно короткий срок — каких-нибудь два-три десятилетия — Португалия стала великой мировой державой. Но основой португальского могущества были не только эти территориальные приобретения. Лиссабон обеспечил себе монополию на торговлю восточными пряностями и завоевал абсолютную гегемонию на главных транзитных путях, ведущих из Китая и Индии в Европу.

Этап 1. Португалия — до момента несчастного случая

Пинто был родом из бедной крестьянской семьи, и в первые десять лет своей жизни он испытывал значительные лишения:

«.в нужде и лишениях я провел первые десять или двенадцать лет своей жизни в бедном доме отца своего, в селении Монтемор-о-Вельо».

Затем его дядя отправил его в услужение «к одной весьма знатной сеньоре, происходившей от именитейших родителей». Там с ним произошёл неприятный случай, о котором он не упоминает, однако говорит, что вследствие произошедшего он бежал куда глаза глядят и сел на первый попавшийся корабль:

«.и вот, когда я шел, сам не ведая куда, ошеломленный всем пережитым мною, словно человек, взглянувший смерти в глаза и думающий, что она следует за ним по пятам, .Я сел на эту каравеллу, после чего она вскоре отвалила от причала.».

На следующий же день корабль, на котором он плыл, был захвачен французскими пиратами. У них в плену Пинто переживает первые, по-видимому, телесные муки:

«Они прошли с нами тринадцать дней, угощая нас все время изобильными ударами плетью»; «остальных же, среди которых были особенно пострадавшие от побоев, они приказали выбросить ночью, нагих и босых, на берег у Мелидес».

Но, как говорит Мендес Пинто,

«судьба мне улыбнулась: я попал к одному из придворных магистра ордена Сант-Яго по имени Франсиско де Фариа, у которого прослужил четыре года».

В результате, не удовлетворившись жалованием камердинера, Пинто решает отправиться в плавание на Восток (в Индию), полностью предоставив себя судьбе:

«.я решил сесть на корабль и отправиться в Индию хотя бы с малыми средствами, предоставив себя на милость судьбы, что бы она мне ни уготовила — лихо или благо».

Выводы по первому этапу. Мендеса Пинто преследовала сплошная неудача до его отправления в Индию: он попал в несчастный случай, потом в плен к французам, испытал у них тяжелые лишения и страдания, и после недолгой но спокойной службы камердинером решает отправиться в путешествие. Таким образом, Пинто проходит путь от простого крестьянина, с которым судьба сыграла злую шутку, до авантюриста, т. е. человека, пустившегося во все тяжкие после тяжелого французского плена.

В плане авантюризма схожи все люди, которых я рассматривал, — и Магеллан, и Пигафетта, и Мендес Пинто.

Этап 2. Португальский Восток, оборона крепости Диу

Итак, Пинто отправляется в Индию на борту португальской эскадры. Он посещает довольно большое поселение-крепость португальцев — Мозамбик, являвшийся фактически португальским Востоком. В Мозамбике до эскадры доходит новость о возможном нападении турок на португальскую крепость Диу, и часть эскадры, на которой находился и Пинто, отправляется на помощь крепости:

«.комендант крепости ознакомил их капитанов с приказом губернатора Индии Нуно да Куньи, согласно которому все португальские суда, зашедшие в течение настоящего года в Мозамбик, должны были направиться в Диу и оставить своих людей в этой крепости, ибо ожидалось нападение турецкой эскадры на Индию».

Кухаренко А.М. Европейские пути на Восток в 16 веке:

Путешествие Фернана Мендеса Пинто и кругосветное плавание Фернана Магеллана

Слева — корабли Порты, 16 в. Справа — морское сражение. гравюра 16 в. (в середине — ткрецкий корабль)

По прибытии туда Пинто решает отправиться на разведку с капитаном, пообещавшим ему обогащение:

«Капитаном одной из них был мой приятель, и я решил попытать с ним счастья, поскольку он всячески заверял меня в своей дружбе и в том, что мне с ним легко будет за короткий срок изрядно разбогатеть, чего я тогда желал больше всего на свете»,

что доказывает окончательное формирование целей Пинто на этом этапе его путешествия — желание нажиться.

В ходе этой экспедиции португальцы захватывают небольшое турецкое судно и пытают одного из пленных на предмет продвижения турецкой эскадры. Они узнают также, что их пленник недавно перешёл из христианства в ислам. Капитаны предлагают ему вновь принять христианство, и получив резкий отказ, приходят в ярость и казнят магометанина. Пинто описывает этот допрос, явно соучаствуя капитанам и питая такую же ненависть к мусульманам:

«капитаны, видя, что этот несчастный, нимало не желая просветиться в истинах святой католической веры, о которых ему толковали, упрямо коснеет в безумном своем ослеплении, и это при том, что, по его же признанию, он еще так недавно был христианином, стали все сильнее распаляться от гнева и, движимые святою ревностью ко славе божьей, приказали связать его по рукам и по ногам и, навесив ему на шею тяжелый камень, бросить в море, где его забрал дьявол, чтобы мучить его в аду вместе с Магометом, в которого он так упрямо верил».

Выводы по второму этапу. На протяжении этого этапа у Пинто формируется конкретная цель, в отличие от тех, которые он имел, отправляясь в путешествие. Эта цель — стремление к обогащению. Фернан Мендес Пинто начал своё путешествие, как искатель лёгкой наживы, и дорогу на восток он использует для зарабатывания денег. И, едва оглядевшись в новом краю, он связал свою судьбу с капитаном небольшой португальской флотилии, надеясь, что ему «с ним легко будет разбогатеть». Такое решение, опять же, доказывает авантюризм и алчность Пинто.

Также из цитаты о пленном турке можно видеть, какую неприязнь изначально питал Пинто к иноверцам, в данном случае к мусульманам, и как был уверен в истинности христианской веры.

Этап 3. Первый контакт с Востоком: эфиопское посольство — турецкий плен — плен у грека-ренегата

Всё ещё находясь на борту разведывательной экспедиции, Пинто вместе с остальными португальцами отправляется в Эфиопию, чтобы

«.передать письмо, которое Антонио де Силвейра послал своему фактору, некому Анрике Барбозе, пребывавшему там уже три года по приказу губернатора Нуно де Куньи».

Тому, кто такой этот Барбоза, почему он прибывал на острове, Пинто уделяет довольно много внимания. Пинто стре-

мится объяснить с исторической или логической точки зрения все события, которые происходили вокруг, приводит исторические рассказы о метсах и людях, которых они посещают.

«Барбоза этот с сорока состоявшими при нем людьми спасся при отложении короля Шаэла, когда были обра-

щены в рабство дон Мануэл де Менезес вместе со ста шестьюдесятью португальцами и была захвачена казна в четыреста тысяч крузадо и шесть португальских кораблей, тех самых, на которых потом в 1538 году Солейман-паша, вице-король каира, перевозил боевые припасы и продовольствие, когда турецкий флот пошел осаждать крепость Диу.».

Встречены португальцы были очень радушно:

«.нас прекрасно встретили местные жители и один португалец, которого мы там нашли».

Кухаренко А.М. Европейские пути на Восток в 16 веке:

Путешествие Фернана Мендеса Пинто и кругосветное плавание Фернана Магеллана

Пинто описывает посольство довольно подробно, передаёт слова принцессы, описывает возвращение:

«На другой день мы выехали из монастыря на хороших конях, которых приказал нам выдать принц, приставив к нам четырех человек из своей свиты, заботившихся о том, чтобы нас во все время нашего пути великолепно угощали».

Приём, оказанный португальцам в Эфиопии, явно пришёлся по душе Пинто. Но следует учитывать, что Эфиопия была христианской страной, и в плане религии и образа жизни Пинто не находит там ничего нового для себя.

После отбытия из Эфиопии и непродолжительного плавания португальцы натыкаются на три турецких судна, которые нагоняют их, и после кровопролитной битвы побеждают. Пинто вместе с остальными не убитыми в битве забираются в плен турками и увозятся ими в город Мока на продажу.

«Тут всех нас, девять человек, оставшихся в живых, приковали к одной цепи и вывели на берег».

Пинто на торгах был продан некоему греку:

«.мне, злополучному, возможно, как наименее счастливому из всех, выпало на долю попасть в руки одного ренегата-грека, которого я буду проклинать до конца дней моих».

У него Пинто испытал настоящие мучения из-за чрезвычайно жестокого обращения с ним его хозяина:

«.пока я был у него рабом, меня семь или восемь раз брало искушение наложить на себя руки (если бы только господь бог по милости своей собственной рукой не удержал меня от греха) исключительно ради того, чтобы он потерял те деньги, которые за меня заплатил, ибо это был самый бесчеловечный и жестокий негодяй, который когда-либо существовал на земле».

В конце концов Пинто был выкуплен португальцами в Ормузе. Там он нанимается на службу к разным португальским кораблям, в частности на корабль, идущий в Онор:

«один из командиров этих фуст .предложил мне пойти к нему на корабль, за что он обещал немедленно уплатить мне пять крузадо. Я охотно принял это предложение, так как мне показалось, что господь бог таким образом поможет мне раздобыть плащ получше того, какой я носил, ибо в это время у меня не было иных средств, кроме тех, которые я собирался заработать собственными руками».

Пинто в итоге попадает в Малакку, где «по совету одного священника, предложил свои услуги некому почтенному дворянину по имени Перо де Фариа, которым только что был назначен комендантом Малакки, а пока что держал открытый стол для всех, кто хотел воспользоваться таким его одолжением».

Выводы по третьему этапу. После продолжительных страданий, перенесённых Пинто в плену у турок и в неволе у «ренегата-грека», Пинто понимает, что обогатиться на Востоке не так уж и просто и что полагаться в этом деле можно только на себя, а не на таких людей, как капитан, обещавший ему обретение богатства в разведывательной экспедиции. Дорога остаётся для него местом для получения богатства, но Пинто осознаёт, что только своими руками он сможет добыть себе деньги и благополучие.

Также из внимания Пинто к историческим фактам можно сделать вывод, что он относился к дороге как к месту исторического действия.

Этап 4. Малакка: дипломат и купец

В этом этапе Пинто служит у комендата Малакки дипломатом и по совместительству купцом. Он путешествует по Суматре, составляет описание её береговой линии, передаёт послания местных царьков:

«Я доложил ему подробности об открытых нами реках, портах и бухтах на острове Суматра как со стороны Внутреннего моря, так и со стороны океана, присовокупив к этому сведения о торговле между собой этих стран, с Португалией еще не торговавших. Все сведения о побережье с его гаванями и устьями я приводил с их названиями и указанием их широт в градусах, а также с промерами дна согласно полученной мною инструкции».

Путешествуя по землям востока, Пинто наблюдает восточный мир и местных жителей и придаёт увиденному вполне человеческий оттенок, описывая своё общение с местными королями:

«После этого он расспросил меня о кое-каких интересовавших его индийских и португальских делах, наказал своим людям возможно старательней возводить вал у окопа, над которым они с великим жаром трудились, взял меня за руку, и мы в сопровождении всего лишь шести или семи состоявших при нем молодых дворян отправились пешком в город Там он истинно по-царски угостил меня в своем дворце и показал мне свою жену, что в этих местах крайне редко делается».

Пинто даже говорит об одном царьке как о друге португальцев и своём друге:

«.нашлись многие, сообщившие Перо де Фарии, что в городе сильно ропщут на неуважение, проявленное как им, так и доном Эстеваном к королю Ару, нашему искреннему другу, столько раз оказывавшему

Кухаренко А.М. Европейские пути на Восток в 16 веке:

Путешествие Фернана Мендеса Пинто и кругосветное плавание Фернана Магеллана

услуги нашей крепости, за что теперь у него отбирают его королевство».

Торговый путь в Японию (16—17 вв.). карта с сайта

http://upload.wikimedia.org/ wikipedia/commons/3/31/Macau_ Trade_Routes.png?uselang = ru

комендантов, приводя резкие упрёки, которые говорили обиженные туземные властители в адрес португальских чиновников и королей:

«— Эх, португалец, португалец, прошу тебя, не считай меня уж таким глупцом! Ты, верно, хочешь, чтобы я тебе ответил, будто я верю, что тот, кто сам не мог отомстить за себя тридцать лет, сможет прийти мне на помощь? А между тем из-за того, что ваш король и его губернаторы не наказали этого злодея, когда он отобрал у вас крепость Пасен и галеру, шедшую к Молуккским островам, и три корабля в Кеда.»

Однако Пинто признаётся, что в его задачи не входит кого-либо обвинять:

«.он указал мне на многие весьма безобразные и преступные дела, в которых были замешаны разные лица, но о которых я сейчас не собираюсь говорить, ибо это не входит в мою задачу и я не намерен обличать чужие грехи».

Слева — Португальская Малакка. Гравюра конца 16 — начала 17 вв.

Справа — Алфонсу де Албукерки (Afonso de Albuquerque, 1453—1515), Великий Аль-букерки, португальский флотоводец, завоеватель Малакки, вице-король Индии (с 1508). Портрет 16 в.

На службе у коменданта Малакки Пинто встречает купца по имени Антонио де Фария, товары которого он повёз продавать на один из восточных островов по выгодным ценам. У берегов этого острова на корабль, на котором плыл Пинто, нападает банда мусульманских пиратов, которые отбирают все их товары и топят корабль. Кое-как добравшись обратно в Малакку, они сообщают печальную весть Антонио де Фарии, и тот клянётся отобрать этот товар у мусульман. Узнав от Пинто и его спутников имя их предводителя, де Фария собирает поход, в котором участвует и Пинто:

«В этом походе пришлось принять участие и мне, злополучному, так как у меня не было ни гроша за душой и никто мне ничего не хотел ни давать, ни ссужать, а в Малакке у меня осталось долгов на пятьсот крузадо».

В итоге эта погоня за крадеными товарами превращается в пиратские похождения, о которых будет рассказано в следующем этапе.

Кухаренко А.М. Европейские пути на Восток в 16 веке:

Путешествие Фернана Мендеса Пинто и кругосветное плавание Фернана Магеллана

Выводы по четвёртому этапу. На этом этапе Пинто, будучи дипломатом, часто контактирует с Востоком. Описывая своё общение с туземными царями и во многом сочувствуя им, он очеловечивает чужой для себя Восток, признаёт туземцев такими же людьми, как и он.

Также в этом этапе появляются первые элементы критики европейского общества (в данном случае, комендантов и португальского короля), косвенно приводимые Пинто. Последний несомненно понимал справедливость этих упрёков: «Когда я попытался оспаривать его слова, произнесенные с глубокой печалью, он разбил все мои возражения, приведя несколько столь ясных доводов, что с той поры я уже не дерзал больше с ним спорить, ибо понял, что жалобы его совершенно основательны», но, имея другие амбиции, Пинто не стремится обвинять кого-то, как уже описывалось.

Этап 5. Пиратские похождения с Антонио де Фарией — смерть последнего

В поисках мусульманского пирата Кожи Асена Антонио де Фария и его спутники начинают грабить корабли, явно желая вернуть любыми способами украденные деньги, «по-хорошему или по-худому», как выражается де Фария. Пинто, разумеется, уверяет в честности и правоте намерений де Фарии:

«.отправился на южный берег, где захватил несколько хороших призов, и, как мы полагали, справедливо приобретенных. ибо в его намерения никогда не входило грабить первого встречного, а только пиратов, убивавших или грабивших многих христиан, посещавших этот залив и побережье Айнана».

Странствованиям с Антонио де Фарией Пинто уделяет примерно 50 глав своего произведения (всего их 265). В этот период Пинто фактически ведёт повествование от лица Антонио де Фарии, постоянно говоря о его действиях, словах и поступках, и это показывает, что последний оказывал на Пинто некоторое влияние и был душой компании.

И в этом периоде у Пинто также появляются проходные сюжеты с персонажами, которые критикуют, в данном случае, христианскую религию:

«когда же Антонио де Фариа спросил у них, признает ли их религия, что господь явился на землю, приняв человеческую плоть, они ответили, что нет, ибо не могло быть причины, способной побудить божество к такой крайности, раз совершенство божественной сущности освобождает его от наших человеческих невзгод и ему дела нет до земных сокровищ, поскольку пред лицом его славы все является ничтожным».

Эти слова говорят два вьетнамца, которых пираты взяли в качестве проводников. Пинто по привычке называет их мусульманами, однако в комментариях к приведённой цитате указано, что такое мировоззрение присуще буддитсам.

Также он приводит слова китайского мальчика, который не успел сбежать с захваченного пиратами корабля, по поводу богохульности пиратов и их бесчестности:

«— Знаете, почему я вам это говорю? А потому, что я видел, как вы, наевшись, воздевали руки к небу и губами, лоснящимися от жира, возносили благодарения господу, как люди, которые считают, что небу достаточно, если перед ним осклабят зубы, и им дела нет, будет ли возмещён ущерб, нанесённый другому человеку. Но я-то знаю, что всесильный не столько повелевает нам шевелить губами, как запрещает грабить и убивать — два греха, всю тяжесть которых вы познаете после смерти, когда его божественное правосудие жестоко вас покарает»

Приведённые слова этого мальчика являлись далеко не единственными в числе упрёков, которые пираты выслушивали в свой адрес, и которые приводит Пинто.

Завершением пиратских похождений становится смерть Антонио де Фарии, потонувшем, как рассказывает Пинто, на одном из их кораблей. Этому событию предшествовал эпизод, в котором пираты во главе с Фарией ограбили китайские императорские гробницы, объединяемые Пинто в место под названием Калемплуй. В реальности такого места не существовало (об этом говорится в комментариях к книге), также как и маршрута, по которому пираты к нему приплыли. В

V/ и и и |—* V/

довершение всех этих неточностей местный китайский отшельник, в отличие от реально наблюдавшихся Пинто китайцев с юго-восточного побережья, злоупотребляет христианской терминологией и понятиями:

«На это отшельник ответил: — Моли Господа, царящего над красотою светил своих, чтобы ясное сознание своего преступления, какое ты проявляешь в этих словах, не погубило тебя»

Именно в этом, с наибольшей вероятностью вымышленном эпизоде, происходит кульминация бесчинства и богохульства пиратов. Пинто приводит целые обличительные речи смотрителя-отшельника этих гробниц, направленные к пиратам и Фарии:

«— Мало, видно, ты боишься смерти, если тратишь жизнь на дела столь же грязные, сколь грязна, как мне кажется, должна быть твоя душа, начиная от ворот её — плоти твоей, подобной навозной куче, и кончая самой её сердцевиной. Если по безмерной жадности твоей тебе мало этого серебра и ты хочешь до краёв наполнить

Кухаренко А.М. Европейские пути на Восток в 16 веке:

Путешествие Фернана Мендеса Пинто и кругосветное плавание Фернана Магеллана

им мешок своей ненасытной алчности, что ж, иди в соседние храмы, там ты сможешь набить свою утробу так, что лопнешь»

Пинто кроме речей отшельника также приводит и своё описание событий, являющееся с его стороны довольно юмористическим:

«Увидев, что Антонио де Фариа стоит, опершись на меч, он попросил его присесть рядом с ним, что последний и сделал с многими поклонами и выражениями благодарности. Это не помешало ему знаком показать солдатам, чтобы они продолжали своё дело, а именно, отделять серебро, находившееся в ларях, от костей покойников, с которыми оно было перемешано. Это зрелище было столь тягостно для отшельника, что он два раза лишался чувств и падал на землю со скамьи, как человек, присутствующий при величайшем кощунстве».

И в завершение общения с ограбленными гробницами, Пинто приводит слова одного из пиратов, которые последний говорил отшельнику, прося его смириться с тем, что его ограбили:

«Тут Нуно Коэльо снова стал уверять его, что ему нужно все сносить с терпением, ибо так учит нас господь в своем Священном писании. Услышав это, отшельник сначала схватился за голову, как человек, охваченный ужасом, а потом, покачав пять или шесть раз головой, промолвил с усмешкой: — Вот и довелось мне воочию увидеть то, чего дотоле я никогда не видел и не слышал: природную низость с притворной добродетелью — грабителя с молитвой на устах!».

Но вот шайка во главе с Антонио де Фарией отплывает от острова сокровищ, и Пинто, продолжая свой обличительный рассказ, повествует о внезапной пропаже одного из кораблей во время бури, на котором находился капитан пиратов:

«Когда была без малого полночь, вдруг с паноуры Антонио де Фарии раздался громкий крик: "Господи боже, смилуйся над нами!" — отчего мы решили, что она гибнет......... а когда совершенно рассвело и все море откры-

лось перед нами, судна Антонио де Фарии нигде не оказалось».

Однако, как сказано в предисловии к книге Пинто, в 1972 году португальский историк Куньо-и-Фрейтасу обнаружил в португальских архивах завещание пирата Антонио Фарии-и-Соузы. Из текста этого документа следует, что завещатель был именно тем Фарией, с которым плавал Мендес Пинто. Более того, в завещании есть места, совпадающие с некоторыми фрагментами пиратских глав книги Пинто. И в этом завещании, в частности, сказано, что Антонио де Фария не погиб в 1542 году при кораблекрушении, как это утверждал Мендес Пинто, а умер шесть лет спустя в Гоа, промотав все своё состояние. Получается, что Пинто сочинил историю про остров сокровищ, в которой словами отшельника обличил Антонио де Фарию во всех смертных грехах, а затем выдумал историю о его смерти, тем самым учинив над своим капитаном божественное правосудие, о котором он часто слышал от ограбляемых Фарией, и, в частности от выдуманного отшельника.

После пропажи корабля де Фарии, на корабль, на котором плыл Пинто, обрушивается буря, и он тоже терпит кораблекрушение. В довершение этого эпизода Пинто говорит очень странные слова по поводу всех совершившихся кораблекрушений:

«А случилось это несчастное событие в понедельник августа пятого дня 1542 года, за что Господу нашему вечная хвала».

Выводы по пятому этапу. Поступив на корабль Антонио де Фарии, Мендес Пинто всё ещё преследовал свою изначальную цель — сколотить себе состояние. В поисках богатства Пинто путешествует на кораблях пиратов, и вместе с ними грабит китайские поселения и корабли. Но постепенно он разочаровывается в действиях и образе жизни пиратов, и придумывает эту историю с отшельником, а в последствии и гибель Антонио де Фарии, чтобы таким образом показать читателю бесчестность пиратской деятельности и своё отношение к ней.

Именно в этом этапе в Пинто развивается критикующее начало, и он вкладывает в уста восточных людей упрёки и критические замечания по отношению к европейцам. В последствии будет видно развитие этого начала у Пинто.

Этап 6. Смерть Фарии — заключение в тюрьме — Япония — остров Лекийцев

Потерпев кораблекрушение, португальцы скитаются несколько дней в поисках людей, и в конце концов их отправляют в странноприимный дом. В этом доме нагих чужеземцев, никогда раньше не виденных местными жителями, принимают очень гостеприимно и обеспечивают их всем необходимым:

«.их странноприимный дом и служит богу тем, что дает приют таким людям, как мы. Мы поблагодарили его со слезами на глазах.»; «мы провели восемнадцать дней в этом странноприимном доме, получая в большом количестве все то, что нам было необходимо».

Такое обращение с иноземцами в Китае производит должное впечатление на Пинто и его спутников, потому как в европейских странноприимных домах помощь оказывали исключительно христианам, и не в коем случае не иноверцам.

Однако после ещё нескольких месяцев странствий португальцев, их арестовывает местный инспектор за бродяжниче-

Кухаренко А.М. Европейские пути на Восток в 16 веке:

Путешествие Фернана Мендеса Пинто и кругосветное плавание Фернана Магеллана

ство и прошение незаслуженной милостыни и отправляет в тюрьму. Будучи в заключении, португальцы перемещаются из одной тюрьмы в другую, где они переносят многие страдания, и далеко не все из них выживают. Пинто с наибольшей вероятностью расценивает это заключение как Божью кару, так как перед встречей с инспектором указывает на свои грехи:

«.прибыли наконец в поселок под названием Тайпор, где, за грехи наши, предстояло нам встретиться с шум-бином, судебным инспектором».

Но перед исполнением над португальцами вынесенного приговора (отрубление пальцев), на помощь им приходят «двое защитников бедных во славу божью (ибо таково их служебное наименование)», и апеллируют в высшие судебные органы в защиту португальцев. В итоге их оправдывает судебный орган, который описывает Пинто:

«.составили новое прошение, которое направили в трибунал под названием Шинфау никор питау, иначе говоря — "Покровительство создателя всего сущего", где мы, признавая себя повинными в преступлении, которое было нам приписано, просили о помиловании».

К сожалению, следующие сорок глав книги Пинто сокращены; в них описывается, как португальцы были направлены по апелляции в город Нанкин и впоследствии в Пекин, Пинто приводит описание этих китайских городов. Он довольно обширно описывает систему приютов, странноприимных домов и прочих мест помощи бедным:

«О том, как обеспечиваются все увечные и беспомощные (дома обучения бедных; кормилицы для подкидышей; обеспечение работой слепых и увечных; призрение неработоспособных; приюты для публичных женщин; дома для девочек-сирот, которых, когда они подрастают, город выдает замуж; содержание бедных, но порядочных людей за счет недобросовестных защитников и несправедливых судей)».

Дальше, идут пространные рассказы о Пекине, о устройстве улиц, площадей, магазинов; а затем описывается вторжение в Китай татарского хана, и как португальцев приводят к хану, где они рассказывают ему о европейском мире и о португальской империи:

«.о прибытии португальцев в ханскую ставку. (Прием у хана. Последний расспрашивает португальцев об их стране и приходит к выводу, что только алчность или нужда могут заставить людей искать счастья в столь удаленных от их родины краях)».

Скорее всего, это посещение было выдумано Пинто, потому что они ещё были фактически заключёнными на тот момент, и вряд ли бы татарский хан стал принимать у себя неизвестных иноземных преступников. И здесь необходимо отметить комментарии, которые хан говорит в ответ на рассказ португальцев. Так как этот эпизод сокращён, в предисловии есть одна цитата из выводов, которые сделал татарский хан относительно рассказанного:

«Много у португальцев алчности, мало правды».

Дальше они путешествуют с татарским послом, который направляется к королю Каушенины, где португальцам наконец даруют полную свободу.

После этого португальцы отправляются в порт, чтобы сесть там на корабль, но ссорятся по поводу отъезда (причины спора не объясняются), и разделяются. Корабль, на котором поплыл Мендес Пинто, сбился с курса и в итоге они приплыли к островам Японии:

«Мы ответили, что из китая и везем товары, чтобы заняться здесь торговлей, если нам дадут на это разрешение. На что один из прибывших сказал, что разрешение наутакин, сюзерен этого острова Танишума, безусловно, нам даст, если мы заплатим ему пошлины, которые платятся в Японии, ибо Япония и есть та большая земля, которую мы перед собой видим».

Слева — португальский корабль. японская гравюра 16 в.

Справа — португальцы в японском портовом городе Сакаи. Рисунок на ширме. Начало 17 в.

Кухаренко А.М. Европейские пути на Восток в 16 веке:

Путешествие Фернана Мендеса Пинто и кругосветное плавание Фернана Магеллана

О Японии в Европе знали, и даже в Японии знали о португальцах:

«Наутакин был этим крайне удивлен и, обратившись к присутствующим, сказал: — Пусть меня убьют, если это не шеншикожины, о которых написано в наших книгах и которые, скользя по поверхности вод, покорили все прибрежные народы краев, где создаются сокровища»,

но и те и другие — лишь по слухам и рассказам. Вполне возможно, что Мендес Пинто и его спутники были первыми европейцами, посетившими японские земли.

Здесь уже вполне логичным событием было то, что португальцев немедленно позвали на приём к местному японскому князю, который расспрашивал португальцев о их родине. Однако тут князь не пришёл к каким-либо неутешительным выводам, а наоборот, что выглядит гораздо более правдиво, признаёт превосходство португальской империи:

«— Без сомнения, не может почитать себя счастливым ни один царь, имеющийся сейчас на земле, если он уже не является или не собирается стать вассалом столь великого монарха, каков император этих людей».

Также Пинто рассказывает о том, как Зеймото, один из его спутников, упражнялся в стрельбе из мушкета, и как местные жители были удивлены этим зрелищем. Японский князь был тоже донельзя поражён, и попросил португальца сделать копии с его оружия, а также научить добывать порох:

«.отныне главной радостью и развлечением наутакина было стрелять из мушкета, и приближенные его, видя, что ничто иное не может так его порадовать, как это развлечение, приказали по образцу подаренного мушкета изготовить другие, такие же, что и было вскорости выполнено».

В итоге, как наивно предпологает Пинто,

«.благодаря одному-единственному мушкету, который Зеймото с самыми лучшими намерениями подарил наутакину, < .> огнестрельное оружие настолько размножилось в этой стране, что нет деревни, ни местечка, какими бы незначительными они ни были, где бы не оказалось свыше сотни мушкетов, а уж в крупных и значительных городах иначе их не считают, как на многие тысячи»,

хотя, на самом деле, известно, что огнестрельное оружие в Японии появилось ещё до того, как её посетил Пинто.

Слева — японцы с аркебузами. Японская гравюра

Справа — португальцы, стреляющие из аркебузы. Художник К. Хокусай. 18 в.

По отплытии из Японии корабль, на котором плыл Мендес Пинто, опять попадает бурю, и злополучные португальцы снова остаются ни с чем на острове Лекийцев, который, скорее всего, был китайским. Там с ними происходит то же, что и прежде — их хватают и сажают в тюрьму.

Выводы по шестому этапу. Посетив страны Дальнего Востока, Пинто замечает многие их отличия от португальского мира и эти отличия описывает — в основном, конечно, уход и обеспечение бедных и немощных. Одних странноприимных домов, которые, скорее всего, были буддистскими монастырями, хватило бы чтобы поразить европейца того времени, ведь, как уже описывалось, политика этих монастырей сильно отличалась от европейских странноприимных мест.

Осознав это различие, и подытожив все упрёки, которые он слышал от реальных восточных людей в адрес португальцев, Пинто разочаровывается в своих соотечественниках, и свои чувства передаёт в словах татарского хана.

Этап 7. Заключение на острове лекийцев — освобождение — отправление в Мартаван — плен у короля Бирмы

После этого их судят, и «брокен правосудия», как называет Пинто местного судью, порицает португальцев за те злодеяния, которые совершает их нация на Востоке:

«А как же назвать то, чем вы славитесь? станете ли вы утверждать, что завоеватель не грабит, что прибегающий к насилию не убивает, что поработитель не вызывает возмущения, что удовлетворяющий свою алчность

Кухаренко А.М. Европейские пути на Восток в 16 веке:

Путешествие Фернана Мендеса Пинто и кругосветное плавание Фернана Магеллана

не крадет, что принуждающий других не является тираном? А посему то, что господь покинул вас и дозволил волнам морским поглотить и утопить некоторых из вас, сдастся мне, свидетельствует лишь о беспристрастии его правосудия».

То, что Пинто приводит эти слова, унижающие и позорящие его и его страну, показывает, что у Пинто окончательно формируется мнение о португальской колонизации, и что он осознаёт и свою вину в произошедшем.

Но все эти мысли не мешают португальцам делать всё, чтобы спасти свою шкуру, и, когда заключённых собирается посетить тайный агент короля, португальцы, каким-то образом прознав об этом, прибегают ко всем способам, чтобы вызвать его сострадание:

«По этому случаю мы приняли самый скорбный и жалостный вид, ибо, как ни тягостны были условия, в которых нам приходилось существовать, притворствовать мы не разучились,— после господа бога чаще всего мы прибегали к лицемерию, и в этом деле оно сослужило нам лучшую службу, чем все прочие средства ».

Эти слова Пинто доказывают, что он, не смотря на всё свою критикующее начало, которое, скорее всего, появилось всё-таки уже в последствии, был изрядным плутом.

Весь спектакль портит некий китайский пират, пользовавшийся доверием у короля и ненавидевший португальцев:

«Эта собака, узнав, что мы в тюрьме и король собирается нас выпустить, так запутал все дело и возвел на нас столько поклепов, что едва не внушил королю, что тот из-за нас может весьма скоро лишиться престола, ибо сначала мы под видом торговли обследуем облюбованную нами страну, а потом, как разбойники, врываемся в нее, грабя, убивая и опустошая все, что мы там находили».

В результате узников освобождают из-за сострадания женщин острова, которых очень впечатлило то, как жена одного из узников выражала свою горечь по поводу вынесенного над мужем приговора.

Однако после этого чудесного избавления от, казалось бы, неминуемой кары, Пинто уделяет несколько абзацов описанию этого острова, затем что, как он говорит,

«если когда-нибудь наступит время, когда господу нашему будет угодно вдохновить португальский народ на завоевание этого острова, ради великой выгоды, которую из земли этой можно извлечь, люди знали, с чего начать, равно как и то многое, что можно будет получить, открыв его, и как легче будет его завоевать»,

фактически, подтвердив, таким образом, опасения китайского пирата.

И вот Пинто возвращается в Малакку. Там он застаёт коменданта Перо де Фарию, который направляет его в Мартаван с некоторыми поручениями. Пинто едет туда, всё ещё желая приобрести богатство:

«.отправил меня в Мартаван, где тогда можно было разжиться».

Там Пинто наблюдает осаду Мартавана королём Бирмы, описывает различные битвы и казни, учинённые бирманским королём. По завершению осады один из придворных этого короля возводит клевету на Пинто и его спутников, после чего король берёт Пинто в плен, а его спутников грабит и арестовывает:

«....сообщил, что я прибыл в качестве посла коменданта Малакки к Шаубайнье, для того чтобы предложить

ему значительную помощь людьми против бирманского короля, вторгшегося в его земли. он сказал, что португальцы решили укрепить Мартаван и изгнать бирманцев из королевства, добавив еще многое другое в том же духе, после чего король приказал немедленно меня задержать и заключить под надежную стражу».

В результате Пинто, видимо, совершенно отчаивается в своём стремлении приобретения материальных благ, о чём можно судить по его словам, которые он пишет после этой очередной неудачи:

«До сих пор я говорил лишь о результатах моего путешествия в Мартаван и о выгодах, которые принесла мне моя служба королю, а именно, что в итоге бесконечных трудов и невзгод у меня отобрали мое имущество, а самого меня обратили в пленника».

И следущие два года своей жизни Пинто, раздосадованный неудачами, путешествует в качестве невольника с бирманскими послами. Он описывает многочисленные битвы, действия и перемещения бирманского короля, описывает виденное им в странах, которые они посещали. Именно в этом отрезке своих путешествий Пинто вставляет описание города Тимплан, столицы вымышленной Пинто страны Каламиньяна. В описании этой страны Пинто идёт дальше своих предыдущих выдумок — он создаёт страну-утопию. Вот несколько отрывков из его описания: «В этой империи мы видели много городов с большим населением и очень богатых мясом, речной рыбой, пшеницей, овощами, рисом, зеленью, винами и плодами, притом в таких количествах, что слов не хватает выразить их изобилие»

Причём Пинто не просто описывает эту страну, но и намекает на отличие от португальской цивилизации и европейского общества в целом, например про двор местного императора:

«Двор императора Каламиньяна очень богат и состоит из очень воспитанных людей»; и особенно про систему правосудия в этой стране: «Правосудие их не знает ни истцов, ни ответчиков и никого не понуждают являться в

Кухаренко А.М. Европейские пути на Восток в 16 веке:

Путешествие Фернана Мендеса Пинто и кругосветное плавание Фернана Магеллана

суд по жалобе, но в каждом квартале есть судья, решающий все споры мелкого порядка. Если же тяжба происходит между людьми более значительными, обращаются к монахам, нарочито для таких дел отряженным и принимающим в особых домах. Если решением последнего не удовлетворены, обращаются к кейтору, верховному судье, приговоры которого обжалованию не подлежат, как бы серьезно ни было дело».

Также и распределение власти в этой стране Пинто делает по истине утопическим:

«Власть у них у всех одинаковая, и ни один в своем округе не проявляет ее в больших пределах, чем другой».

В довершение этого описания Пинто, желая, видимо, совместить утопичность этого государства с христианской верой, высказывает свои догадки по поводу существования в этой стране христианской веры:

«Когда местные жители чихают, то крестятся, как и мы, и говорят: "Quiay do sam rorpi",— что значит: "Бог истинный триедин", — и это заставляет думать, как я уже раньше говорил, что люди эти имели какое-то понятие о нашем евангельском, единственно правильном учении».

И во время одного из переходов, совершаемых бирманским королём, португальцам удаётся бежать: «Однако господу нашему было угодно, чтобы восемь наших, воспользовавшись темнотой, спаслись бегством».

Выводы по седьмому этапу. В Мендесе Пинто удивительным образом сочетаются два качества — лицемерие и критичность по отношению к себе и своей родине. Он не применёт передать гневные реплики по поводу алчности и бесчестности португальцев, но также и прибегнет к любому средству, чтобы спастись самому, в том числе и к бесчестности и лицемерию.

В результате своих поисков богатства Пинто разочаровывается, фактически, во всём, чем он занимался — в пиратах, в своих соотечественниках, и, наконец, в службе коменданту Малакки. Благополучие он пока находит только в жителях и странах Дальнего Востока, где все всем помогают независимо от вероисповедания и происхождения. Видимо, придя к таким выводам относительно благосостояния дальнего востока и бренности европеейского мира, Пинто, желая в натуральном сравнении показать это различие читателю, сочиняет такую страну-утопию.

Этап 8. Пинто на свободе — встреча с Франциском Ксаверием

И вот Пинто вновь на свободе. Он посещает многие дальневосточные страны, такие как Сунду, Сиам и Пегу в качестве купца, обыкновенного путешественника и воина. Опять появляются описания многих битв, интриг и событий из жизни посещаемых им государств и людей.

Опять появляется элемент критики своих действий и действий товарищей, например, описание событий произошедших после крушения корабля, на котором они плыли:

«Это несчастное событие настолько лишило нас сил и сообразительности, что никому не пришло в голову подумать о каком-нибудь спасательном средстве, о чем позаботились, в отличие от нас, китайцы, бывшие у нас на джонке».

Эти китайцы смастерили плот, а португальцы решили его у них силой отобрать и уплыть самим. Пинто приводит к этому событию свои комментарии, довольно необычные для него по откровенности:

«Неслыханное, невероятное дело, свидетельствующее о ничтожестве человеческой природы! Еще два часа назад мы обнимали друг друга и готовы были из любви к ближнему пойти за него на смерть. Но грехи наши довели нас до такой крайности, что из-за каких-то четырех кусков дерева, перевязанных двумя веревками, мы бросились убивать друг друга так безжалостно, словно были смертельными врагами».

Пинто также нанимается воином к королю Сиама, и говорит о нём хорошие вещи, посвятив целую главу описанию его кончины и деяний, которые тот совершал: « О печальной кончине короля Сиама и о некоторых великих деяниях его », и в конце главы подводит довольно значительный итог, также упоминая, что он совершал эти деяния будучи язычником:

«Эти примеры и многие другие в том же роде, которые я мог бы привести, говорят, как великодушен и добр был по природе своей этот монарх, хотя и был язычником».

Но, по своему обыкновению, Пинто описывает великолепные возможности завоевания сиамского королевства:

«Насколько выгоднее было бы для нас владеть этим королевством, нежели всем тем, что у нас есть в Индии, и насколько дешевле эти владения бы нам обошлись!».

В конце концов Пинто прибивается к португальской общине в Пегу, и оттуда, как он рассказывает,

«все мы, сто шестьдесят человек, сели на пять кораблей, стоявших в это время в порту Козмин, одном из главных городов этого королевства, и рассеялись, словно паломники в индии, по разным местам, где каждый рассчитывал повыгоднее устроить свои дела».

Отсюда видно, что Пинто опять возвращается к своим купеческим плаваниям, уже приняв это за образ жизни. Он от-

Кухаренко А.М. Европейские пути на Восток в 16 веке:

Путешествие Фернана Мендеса Пинто и кругосветное плавание Фернана Магеллана

правляется в Японию, собираясь там торговать, и в силу благоприяных для португальцев обстоятельств им удаётся выгодно продать товары.

Уезжая из Японии, Пинто забирает с собой японского всадника, убегавшего от погони («внимание наше привлекли два всадника, с великой поспешностью спускавшиеся с вершины холма. Они размахивали какой-то тряпкой и громко кричали нам, чтобы мы взяли их с собой, чем возбудили наше любопытство и желание узнать, что это за люди»), который впоследствии пригодился всреченному португальцами в Малакке Франциску Ксаверию, христианскому миссионеру, которому требовался толмач для путешествия в Японию. Пинто гордится оказанной услугой:

«Если я сейчас в таких подробностях остановился на этих незначительных событиях, это объясняется тем, что они имели весьма значительные последствия, о которых я надеюсь еще поговорить, чтобы всем ясны были пути промысла божьего, за которые всегда надлежит восхвалять господа нашего и превозносить его святую веру, но все это станет ясно дальше из истории этого японца».

Дальше Пинто, уже будучи в Малакке, описывает деяния Франциска Ксаверия, о которых он там услышал. В рассказе Пинто появляется всё больше морализующе-христианских фраз, например:

«.дабы всем было видно, какими чудесными свойствами угодно бывает всевышнему наделить рабов своих для вящего посрамления суетных, холодных, маловерных и недостаточно уповающих на господа бога нашего Иисуса Христа, принявшего смерть, чтобы даровать нашим душам бессмертие»,

что доказывает влияние, которое Ксаверий на Пинто стал оказывать.

Слева — св. Франциск Ксаверий Прибытие иезуитов в Японию в 1549 году.

(Франсиско Хавьер, Francisco (de) Javier, Японская гравюра 16 в.

1506—1552), католический миссионер и сооснователь Общества Иисуса (Ордена иезуитов). Проповедовал в Малакке,

Японии и Индии

Закончив эти описания, Пинто переходит к описанию реальных событий, а именно их очередному путешествию в Японию уже с Франциском Ксаверием на борту.

В Японии Пинто описывает беседы Ксаверия с местной знатью, недовольной его христианской проповедью, которая, однако, пришлась очень по душе местному князю, которого Пинто по недоразумению называет королём. В этих спорах бонзы задавали Ксаверию каверзные вопросы по поводу его религии и указывали на нелогичность христианских суждений. Пинто описывает в подробностях вопросы этих бонз, однако опускает ответы Франциска Ксаверия, ссылаясь на бессилие своего ума, упоминая также, что доводы Ксаверия были предельно убедительные.

«И в этом случае святой отец привел доводы ясные и убедительные, вполне достаточные для посрамления бонз, чем, впрочем, отличались все его ответы. Но об ответах святого отца как на этот, так и на другие вопросы я здесь ничего не скажу из-за бессилия своего разума».

Но самым каверзным вопросом был последний, на который даже Франциск Ксаверий не смог толково ответить. Я считаю, что характерным является то, что Пинто приводит только вопросы бонз, и опускает ответы Франциска, как бы желая, чтобы читатель сам задумался над их ответами. И когда бонзы задали свой последний вопрос, звучавший так:

«Почему, когда Адам был соблазнен змием и бог решил спасти его потомков и послать на землю сына своего, он не поспешил это сделать, несмотря на то что в этом была большая необходимость?»

К этому они добавили, что, если святой отец ответит, будто промедление было необходимо для того, чтобы показать

Кухаренко А.М. Европейские пути на Восток в 16 веке:

Путешествие Фернана Мендеса Пинто и кругосветное плавание Фернана Магеллана

людям всю тяжесть греха, то это еще не снимает с бога обвинения в непростительной медлительности». Пинто, явно понимая бессильность Ксаверия в этом случае, привёл его ответ следующим образом:

«На что святой отец ответил, как обычно». По всей видимости, «как обычно» означало «на всё воля Божья»,

и такой ответ вряд ли мог считаться убедительным.

На пути обратно разражается сильный шторм, и спасение приходит после усердной молитвы Ксаверия; таким образом Пинто увидел своими глазами чудо, и у него уже не оставалось сомнений, что Франциск святой:

« — Иисусе Христе, истинный боже наш и господи, умоляю вас ради мук вашей священнейшей смерти и страстей, сжальтесь над нами и спасите души верных, находящихся на этой шлюпке. Сказав это, он снова опустил голову на поручень, к которому прислонился, и замер так, как будто на какой-то миг впал в забытье. Но в это время раздался голос мальчика, сидевшего в снастях: "Чудо! Чудо! Наша шлюпка!"».

Этап заканчивается описанием смерти святого отца по пути из Малакки в Китай на одном из китайских островов.

Выводы по восьмому этапу. В этом этапе видно, как изменялся Пинто под влиянием Франциска Ксаверия: начинает он свои путешествия после освобождения из плена всё ещё лицемерным наёмником и купцом, и постепенно, наблюдая, к каким достижениям приводит католическая вера, описывает деяния Ксаверия, восхищается чудесами, которых путём молитвы достигает Франциск, восхищается проповедью им христианства и всех доводов, которые Ксаверий приводит. Однако, Пинто опять не целиком поглощает это благоговение, и он и тут показывает тонким намёком на недостатки христианской религии в целом, и заставляет читателя обратить на них внимание.

Этап 9. Вступление в Орден иезуитов

Скорее всего, под влиянием смерти святого отца Пинто вступает в Орден иезуитов в качестве «мирского брата», роздав своё имущество бедным. Однако, в своей книге он прямо про это не пишет. Об этом мне косвенно известно по указанию в предисловии к книге на переписку миссионеров ордена иезуитов, в которой упоминается Мендес Пинто, соответствующий, по мнению исследователей, автору книги «Странствия», которуя я исследую. Но, несмотря на отсутствие прямого указания в книге Пинто, об этом можно косвенно понять, разобрав его действия и слова, которые он говорил.

Иезуитские миссионеры в Японии. Рисунок конца 16 в.

Во-первых, в этот отрезок времени Пинто путешествует с магистром иезуитского ордена Белшиором, которого он так и называет — «отец магистр», например:

«Когда наступило время муссонов и отец магистр Белшиор мог продолжать свой путь, мы поспешили покинуть Малакку».

Пинто фактически участвует в посольстве в Японию, в котором отец Белишор собирался просвятить в католической вере японского князя.

Мендес Пинто, став на путь раскаяния, теперь употребляет ещё больше морализующих фраз, которые дают понять. Что он был далеко не мирянином:

«.менее чем за пять часов, что длилось это устрашающее возмездие десницы всевышнего и приводился в исполнение приговор его божественного правосудия, в городе не осталось камня на камне, ибо все было предано огню и сровнено с землей»; «.ибо тлетворный порок лести настолько присущ всем дворам и домам знати, что даже среди варварских язычников он нашел возможность укорениться».

Но Пинто и здесь не оставляет своего священного долга — он описывают, как местные короли издевались над порту-

Кухаренко А.М. Европейские пути на Восток в 16 веке:

Путешествие Фернана Мендеса Пинто и кругосветное плавание Фернана Магеллана

гальцами, которые ели руками, в отличие от японцев, которые для этого использовали палочки.

«.остроты, которые посыпались со всех сторон, когда увидели, что мы едим руками, доставили значительно большее удовольствие королю и королеве, чем все духовные драмы, которые им могли бы представить. Ибо, поскольку этот народ, как я уже не раз говорил, привык есть с помощью двух палочек, он почитает великой неопрятностью брать пищу прямо в руки, как это делаем мы»

Из-за неудачности посольства (беседы магистра с местным князем так ни к чему и не привели), и, возможно, по каким-то другим причинам, Пинто разочаровывается в иезуитах и решает от них уйти:

«Видя, что дела святых отцов в Фушеу идут плохо, а отец магистр Белшиор уже перебрался на корабль, я отправился в Оски».

Выводы по девятому этапу. На этом этапе Пинто продолжает поиски чего-то идеального, вступив в орден иезуитов. Он хотел найти что-то, какой-то образ жизни, в котором бы ему не пришлось разочароваться, однако и здесь приходит неудача. В конце концов он понимает, что иезуиты, в общем, такие же люди, как и остальные европейцы. А потому ему остаётся одно — уйти на покой, и в этом покое не разочароваться.

Этап 10. Уход от иезуитов — возвращение в Португалию на покой

В итоге Пинто решает вернуться на родину, мотивируя это тем, что он 20 лет прослужил королю Португалии, и что «столько раз на службе государя нашего короля я попадал в рабство, а имущество мое подвергалось ограблению».

Вице-король, от имени которого происходило посольство в Японии, с охотой соглашается организовать для Пинто вспомоществование в Португалии. Однако, по прибытии на родину Пинто отдаёт все рекомендательные письма и бумаги от вице-короля какому-то чиновнику, у которого они бесследно пропадают.

Разочаровавшись во властях, Пинто пишет довольно грустный финал к своей книге, указывая на несовершенное устройство европеейского мира. Вот отрывок из последней главы:

«Поскольку во всех королях нашего королевства (кои являются тем чистым источником, откуда проистекают все блага, хотя текут они порой более по трубам чувств, нежели рассудка) я всегда встречал живейшую признательность и величайшее желание не только вознаграждать тех, кто им служит, но также осыпать милостями и тех, кто ничего для них не сделал, из этого явствует, что если я и все такие же неудачники, как я, не получили никакой награды за наши труды, то вина здесь исключительно в трубах, а не в источниках. Или, точнее, причиной всему является божественная справедливость, которая ошибаться не может и распоряжается всем на свете так, как считает лучшим и наиболее подходящим для людей».

Таким образом, Пинто разочаровывается в своей последней надежде найти истину на своей родине, и начинает пи-стать мемуары по своим путешествиям.

Вывод о путешествии Фернана Мендеса Пинто. На основе сопоставления выводов по этапам, можно проследить изменение целей и мотивов Фернана Мендеса Пинто. Изначальной его целью было обогащение, обретение легкой наживы. Но под влиянием различных обстоятельств, преподносимых ему дорогой, он изменяется и начинает искать правильный образ жизни, некоторую истину. Путешествуя по странам востока и наблюдая действия и жизнь португальцев на востоке, Пинто видит и передаёт истинное лицо португальского общества, ничуть не лучшее тех же пиратов, с которыми Пинто путешествовал и в которых он тоже разочаровался. Тоже и с его поиском богатства; Пинто, уже во время своих наёмных странствований по дальнему востоку доказывает бесполезность таких поисков:

«.чтобы на примере столь великой перемены, происшедшей всего за каких-нибудь несколько дней, люди уразумели, как мало следует ценить земное благополучие и все блага, которые дарует изменчивая и лживая фортуна»,

лично удостоверившись в этом, так как он потерпел бесчисленное количество неудач. Возможно, он также обретает элемент критического отношения к христианской религии после путешествия с Ксаверием и пребывания в ордене иезуитов, а также по отзывам о ней от буддистов. В конце концов, вернувшись в Португалию, Пинто отказывают не покупает никакой помощи от властей, которым он служил 21 год, и он пишет такой пессимистичный финал к своей книге. Везде Пинто ищет какую-то истину, везде находит что-то, не соответствующее этой истине, и косвенно указывает на такие недостатки читателю. Единственное, где он нашёл воплощение своей мечты — воображаемые страны дальнего востока, в частности, выдуманное им государство Каламиньян. В книге Пинто появляются элементы утопии, характерные для 16 века.

Общие выводы

Таким образом, в обоих источниках можно наблюдать процесс изменения целей у путешественников 16 века во время их плаваний на восток — у Магеллана это эволюция целей всего плавания: изначально экспедиция отправляется на восток для добычи пряностей, и, соответственно, путешественники собираются использовать дорогу для своего обогаще-

Кухаренко А.М. Европейские пути на Восток в 16 веке:

Путешествие Фернана Мендеса Пинто и кругосветное плавание Фернана Магеллана

ния и проложения путей для обогащения Испании, а в процессе плавания путешественники, под влиянием обстоятельств, возникающих в ходе прохождения пути, осознают свою конечную и главную цель — совершение кругосветного плавания (или: в процессе плавания происходит изменение целей на более масштабные, а именно совершение кругосветного плавания). У Пинто же это эволюция его внутреннего мира — он начинает своё путешествие как искатель лёгкой наживы и заканчивает искателем истины, которою он ищет за пределами Европы.

В обоих источниках я проследил и доказал существование процесса изменения целей у европейцев 16 века во время их путешествий на восток, появление в них общекультурных, человеческих начал.

ЛИТЕРАТУРА / REFERENCES

1. Антонио Пигафетта. Путешествие Магеллана. М.: Мысль. 2000 // 1.

Восточная Литература: Средневековые исторические источники. Востока и Запада. Часть 1. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.vostlit.info/Texts/rus7/ Pigafetta/frametext1.htm.

2. Антонио Пигафетта. Путешествие Магеллана. М.: Мысль, 2.

2000 // Восточная Литература: Средневековые исторические источники. Востока и Запада. Часть 2. [Электронный ресурс].

Режим доступа: http://www.vostlit.info/Texts/rus7/Pigafetta/

frametext2.htm

3. Деопик Д., Свет Я. Предисловие // Фернан Мендес Пинто. 3.

Странствия. М. Художественная литература. 1972 / Восточная Литература: Средневековые исторические источники. Востока и Запада. Часть 1. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.vostlit.info/Texts/rus16/Pinto/pred.phtml?id=2011

4. Ланге П.В. Подобно солнцу... Жизнь Фернана Магеллана и 4.

первое кругосветное плавание. М.: Прогресс, 1988. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://historic.ru/books/ ^ет/ГО0^00^0000052/^ех^1^т1

5. Фернан Мендес Пинто. Странствия. М. Художественная лите- 5.

ратура. 1972 // Восточная Литература: Средневековые исторические источники. Востока и Запада. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.vostlit.info/haupt-

Dateien/index-Dateien/P.phtml?id=2056

Antonio Pigafetta. (2000). Puteshestvie Magellana Mysl', Moskva. On: Vostochnaya Literatura: Srednevekovye istoricheskie istochniki. Vostoka i Zapada. Chast' 1. URL: http://www.vostlit.info/Texts/rus7/Pigafetta/frametext1.htm. Antonio Pigafetta. (2000). Puteshestvie Magellana. Mysl', Moskva. 2000. On: Vostochnaya Literatura: Srednevekovye istoricheskie istochniki. Vostoka i Zapada. Chast' 2. URL: http://www.vostlit.info/Texts/rus7/Pigafetta/frametext2.htm

Deopik D., Svet Ya. (1972). Predislovie. In: Fernan Mendes Pinto. (1972). Stranstviya. Khudozhestvennaya literatura, Moskva. 1972. On: Vostochnaya Literatura: Srednevekovye istoricheskie istochniki. Vostoka i Zapada. URL: http://www.vostlit.info/Texts/rus16/Pinto/pred.phtml?id=2011 Lange P.V. (1988). Podobno solntsu... Zhizn' Fernana Magellana i pervoe krugosvetnoe plavanie. Progress, Moskva. URL: http://historic.ru/books/item/f00/s00/z0000052/index.shtml

Fernan Mendes Pinto (1972). Stranstviya. Khudozhestvennaya literatura. Moskva. On: Vostochnaya Literatura: Srednevekovye istoricheskie istochniki. Vostoka i Zapada. URL: http://www.vostlit.info/haupt-Dateien/index-Dateien/P.phtml?id=2056

EUROPEAN WAYS TO THE EAST IN THE 16th CENTURY:

FERDINAND MENDEZ PINTO'S JOURNEY

AND FERDINAND MAGELLAN'S CIRCUMNAVIGATION OF THE WORLD

Artem M. Kukharenko, pupil of 8th class, School No 1199 (Moscow)

The author's goal was to demonstrate how Europeans gradually changed their perception of the East in the 16th century. This happened due to the various circumstances that appeared during their travels and allowed the Europeans to understand that the East is not only the place where spices are traded. While working, the author came up with the following ideas: the original goal of Magellan's expedition was to achieve the Spice Islands. Reaching them, voyagers gave up trading, because they wanted to return to Spain as soon as possible. Expeditions' motives changed to more global — to sail round the world.

Fernao Mendes Pinto started his voyage hoping to gain easy money. In the process of travelling he is changing influenced by the East, and finishes his trip as the truth seeker. In the both original sources the author traced and demonstrated also the evolution of goals of the Europeans who traveled to the East in the 16th century — from merely commercial to human and cultural interests.

Keywords: Spain, Portugal, East, Christianization, colonization, conquest, expansion, spices, geographical discoveries, travelers, discoverer, evolution.