CC BY
181Европейская интеграция в условиях новой модели мировой экономики
Шагивалиева Регина Маратовна
аспирант, кафедра Мировой экономики, Дипломатическая академия МИД России, regina-shagivalieva@yandex.ru
Как показывает мировой опыт, политические цели региональных интеграционных объединений могут быть достигнуты в том случае, если экономический аспект интеграции окажется успешным. Европейский Союз зачастую рассматривается как краеугольный камень экономической стабильности стран Европы. Однако в настоящее время парадигма европейской интеграции все чаще подвергается пересмотру; страны Европы на сегодняшний день сталкиваются с целым рядом политических и экономических факторов, которые усложняют интеграционные процессы: медленный рост национальных экономик, высокий уровень безработицы во многих странах Союза, рост числа популистских и националистических политических партий, выражающие «евроскептические» точки зрения. Условно наиболее важными проблемными аспектами, усложняющими экономическую сторону европейской интеграции, являются следующие: последствия глобальной рецессии и долгового кризиса еврозоны 2008-2009 гг.; вопросы миграции и беженцев; ев-роскептицизм; процессы, связанные с выходом Великобритании из Европейского союза; нарастание идеологических противоречий; сохранение угрозы терроризма; наращивание экономического и политического влияния других крупных «игроков» внешнеэкономической арены на международной арене; последствия пандемии коронавирусной инфекции. Ключевые слова: европейский союз, «брексит», внешняя экономика, интеграция, пандемия, евроскепсис, безработица, социально-экономическая политика, миграция
см см о см
со
О!
н О Ш
т
X
<
т О X X
Проект европейской интеграции изначально рассматривался странами-участницами как способ увеличения собственного политического и экономического влияния по принципу эффекта суммирования мощностей входящих в Союз стран. На заре становления Европейского Союза европейское сообщество весьма благосклонно относилось к идеям интеграции, которую многие граждане воспринимали как снятие туристических барьеров, возможность работать и жить в любой стране Европы и повышение экономических показателей своей страны до уровня европейских лидеров -Германии, Франции, Англии и проч. [9, с. 331]. Тем не менее, уже непосредственно после учреждения Европейского Союза между теми государствами, которые выражали стремление к более тесной интеграции, вплоть до образования единого федеративного пространства, и теми, кто предпочитал сохранять относительно слабую степень интегриро-ванности стран Европы (представители подобной точки зрения рассматривали Союз, в первую очередь, как межправительственный союз, не затрагивающий национальный суверенитет), начали возникать конфликты. В результате некоторые государства, входящие во вторую из вышеотмечен-ных групп, выразили отказ в полноценном участии в европейской интеграции; экономические отголоски данного отказа наблюдаются и сегодня.
Помимо «горизонтального» аспекта интеграции - расширения границ - в процессе функционирования надгосударственных органов Союза начал подниматься вопрос о «вертикальном» аспекте интеграции (углублении, более тесном взаимодействии - в первую очередь, экономическом).
Тем не менее, официальные представители Европейского Союза и на сегодняшний день утверждают, что Союз готов к расширению и может принять в свой состав любую европейскую страну, которая соответствует политическим и экономическим критериям для членов ЕС [13]. С другой стороны, многие европейские лидеры и общественность обеспокоены последствиями дополнительного расширения для институциональных возможностей ЕС, увеличением экономического бремени для развитых стран ЕС, стиранием границ этнико-культурной и исторической идентичности стран Европы. Экономико-политические конфликты обостряются также и в связи с тем, что новые члены Союза не только кардинально отличаются в культурном отношении (как, к примеру, Турция), но
и являются экономически более слабыми в сравнении со странами так называемой «старой Европы»; в перспективе странами «молодой Европы» могут стать Украина, Молдова, Грузия, Армения и Азербайджан [20].
Некоторые эксперты [9; 18 и др.] высказывают предположение о том, что в случае горизонтального расширения Европейского Союза и включения в его состав множества стран дальнейшее углубление интеграции в экономической и финансовой областях, выработка общей внешней экономической политики могут стать в принципе неосуществимыми. Кроме того, существует и мнение о том, что и «горизонтальное», и «вертикальное» расширение Европейского Союза уже достигло своих пределов [17], как географически, экономически, так и с точки зрения уровня общественной поддержки дальнейшего расширения и углубления интеграционных мер и механизмов взаимодействий.
Как будет показано далее, текущий политический и экономический контекст вызывает неопределенность в определении будущих экономических перспектив Европейского Союза. В той или иной степени, все эти сомнения бросают вызов легитимности самой европейской интеграционной структуре и ее институтам.
Рецессия 2008-2009 гг. серьезно повлияла на европейскую экономику, снизив темпы экономического роста, повысив безработицу во многих странах ЕС и создав риск для функционирования европейской банковской системы. В данный период и в последующем некоторые правительства стран Союза приняли непопулярные меры жесткой экономии в целях сокращения бюджетного дефицита и государственного долга. Например, реформы правительства Греции по легализации неофициально занятых лиц с целью обложения их налогами [19], сокращение зарплат служащих в государственном секторе, «урезание» расходов социальной сферы и др. [15, с. 52]. Кризис еврозоны в наибольшей степени затронул Грецию, Ирландию, Португалию и Кипр, которые в данной связи запрашивали у ЕС финансовую помощь.
Несмотря на общую тенденцию к восстановлению экономик стран после рецессии, ее последствия можно ощутить и в настоящее время: многие страны Европы (в особенности вышеперечисленные) сохраняют довольно низкие темпы экономического роста (так, в период 2006-2018 гг. мировой ВВП возрос на 52,5%, в развивающихся странах данный показатель составил 86,3%, тогда как в странах ЕС - 14,3% [1, с. 75]; среднегодовые темпы прироста ВВП за 2007-2019 гг. составили 1,2% [1, с. 77]). Отмечается и относительно высокий уровень безработицы (особенно среди молодежи) и недовольством населения идеями экономической интеграции в целом. В сентябре 2009 г. уровень безработицы в ЕС поднялся до 9,2%, а
число безработных превысило 22 миллиона человек. Уровень безработицы среди стран ЕС варьировался в 2008 г. от 2,8% в Нидерландах до 11,3% в Испании [6]. По данным на февраль 2013 г., уровень безработицы в странах ЕС среди молодежи составлял 23,5%, в Греции и Испании - 58,4 и 55,7% соответственно [5].
Рецессия вскрыла колоссальные экономические диспропорции между странами ЕС, усугубила их, а также вызвала напряженность и разногласия в политике между государствами-членами. К примеру, уже с 2008 г. и по сей день правительство Греции неоднократно выражает несогласие с экономическим «диктатом» и с требованиями режима жесткой экономии, выдвигаемыми со стороны Германии. Более того, многие члены Европейского Союза выступают против оказания финансовой помощи экономически ослабленным государствам [17, с. 56]. Речь идет об отторжении политики кохезии, предполагающей, что самые богатые страны ЕС финансово поддерживают страны с более слабыми экономиками. Каждая процедура утверждения бюджета Евросоюза сопровождается спорами о распределении средств, вплоть до взаимных обвинений в адрес стран-«доноров», которые фактически живут за счет дотаций. Ключевыми «донорами» являются: Германия (около 17 млрд евро в год), Великобритания - до запуска процедур «Брексита» (13,9 млрд евро в год) и Франция (6,1 млрд евро в год), а крупнейшими реципиентами выступают Польша (получает в среднем на 9 млрд евро больше, чем вносит в казну), Чехия (разрыв составляет 5 млрд евро), Румыния (5 млрд евро) и Греция (4,8 млрд евро) [11].
За последнее десятилетие многие страны Европы демонстрируют рост поддержки популистских и националистических политических партий. Подобные партии получили наименование «ев-роскептики», так как их точки зрения во многом исходят из опасений утраты национального суверенитета государств в пользу интеграционных институтов. Хотя «евроскептицизм» - не новое явление [17, с. 60], отмечается недавний всплеск поддержки населением таких партий (2017-2022 гг.), который в значительной степени обусловлен реакцией на снижение экономического роста в Европе.
Для партий «евроскептиков» характерны и антииммигрантские настроения. Парламентские выборы в странах Европы, прошедшие с 2015 по 2021 гг., показывают, что евроскептицизм пользуется поддержкой во множестве стран - Австрии, Дании, Финляндии, Франции, Германии, Греции, Венгрии, Италии, Нидерландах, Польше, Испании, Швеции и Великобритании. Партии-«евроскеп-тики», как это ни парадоксально, преуспели и на выборах в Европейский парламент в 2014 г., получив около 25% из общего количества мандатов.
х
X
о
го А с.
X
го т
о
2 О
м м
сч сч о сч
СО
о ш т
X
3
<
т о х
X
В данный период одну из ключевых ролей в противостоянии евроскептицизму сыграла канцлер Германии Ангела Меркель. Несмотря на ее активную политику в области экономического развития при содействии массовой миграции в Европу, в целом у европейских лидеров нет четкого или общего стратегического видения поддержания национальных экономик в условиях бремени интенсификации потоков мигрантов. Евроскептики, в свою очередь, указывают на ситуативность и разрозненность экономических мер Евросоюза [7, с. 581].
Евроскептицизм также находится в тесной взаимосвязи с рассмотренным выше проблемным вопросом о последствиях экономической рецессии. Нарастание степени евроскептицизма связано также и с тем, что страны до сих пор не пришли к консенсусу касательно централизированного регулирования экономических процессов: Германия, к примеру, придерживается провозглашенного ранее курса жесткой денежно-кредитной политики и фискальной дисциплины, Франция же, напротив, настаивает на необходимости большей гибкости и свободе стран в управлении собственными экономиками.
Экономические проблемы усугубляются непрекращающимся миграционным кризисом, связанным с нелегальным перемещением граждан Сирии, Ирака, Афганистана, стран Африки и Южной Азии на территорию Европы. Кризис породил глубокие разногласия среди участников европейской интеграции. Греция и Италия, граничащие со странами, откуда следуют наиболее интенсивные потоки беженцев, выражают тревогу по поводу отсутствия европейской солидарности и недостаточности дотаций в связи с необходимостью поддержания беженцев по прибытию. Политика предоставления убежища и социальных субсидий, провозглашенная Германией, Швецией и другими странами [14, с. 50], служит «притягивающим» фактором; при этом реальное экономическое бремя зачастую ложится на плечи других государств.
Условия европейских программ по перераспределению и переселению мигрантов, в рамках которых каждое государство-член Союза принимало бы по установленной квоте определенное количество беженцев (в целях облегчения экономического и социального бремени Греции и Италии), оказались крайне противоречивыми [10, с. 2]. Первой реакцией общественности на миграционный кризис стали опасения, связанные с деструкцией христианской идентичности европейских этносов, нарушением территориальных границ, суверенитета и целостности государств. Впоследствии население в лице активистов высказывало мнение об экономических проблемах, вызываемых массовой миграцией, опасности реструктуризации рынка труда, политики социальных выплат в пользу беженцев, снижении социальных гарантий для «коренных» граждан.
Дискуссионным является и вопрос о положительных экономических последствиях миграционных потоков. Некоторые аналитики утверждают, что приток беженцев может иметь ряд экономических выгод для стран Европы, а также компенсировать неблагоприятные демографические явления (старение населения, сокращение объемов ресурсов рабочей силы), что, в конечном итоге, укрепит фискальную устойчивость ЕС в долгосрочной перспективе. Данное предположение во многом зависит от того, будут ли мигранты и беженцы интегрированы в европейский рынок труда, либо же воспользуются статусом социальных иждивенцев.
Великобритания долгое время находилась в числе стран - «евроскептиков». С одной стороны, экономические последствия «Брексита» не столь обширны: Великобритания не включена в Евро-зону, она не входит в Шенгенскую зону. С экономической точки зрения «Брексит» был призван повысить экономическую конкурентоспособность страны и снизить регулятивную нагрузку, связанную с нормативными требованиями Союза в торговой, производственной, финансовой, логистической сферах. Обратной же стороной выхода из интеграционных процессов является то, что «Брексит» будет означать разрыв торговых и инвестиционных связей Великобритании с ЕС. Уже в начале 2020 г., спустя месяц после голосования по выходу Великобритании из Евросоюза , стало очевидно, что выход из объединения влечет за собой снижение темпов экономического роста, повышение инфляции и обесценивание фунта стерлингов. Само существование идеи «Брексита» серьезно подрывает идею европейской интеграции.
В последующем экономическая интеграция ЕС столкнулась с условиями пандемии. Начало распространения COVID-19 пришлось на период «осторожного восстановления» экономики Европейского Союза [3, с. 144]. Даже если принимать во внимание описанный кризис 2008-2009 гг., можно прийти к выводу, что, судя по масштабу глобального экономического потрясения, Европейский союз в настоящее время вступил в глубокую экономическую рецессию. Прогнозы Еврокомисии подтвердились: интенсивные волны коронавирус-ной инфекции привели к тому, что совокупный ВВП стран Евросоюза сократился за 2020 г. на 7,4%; в еврозоне падение данного показателя составило 7,7%; бюджетный дефицит превысил 8% ВВП [12, Р. 1].
Пандемия COVID-19, как известно, привела к введению ряда обширных и кардинальных ограничительных мер; подобные решения, по справедливому замечанию О.В. Буториной, «перечеркнули имевшиеся еще недавно светлые перспективы развития рынков труда» [3, с. 144]. Воздействие пандемии на показатели занятости эксперты оценивают как устойчиво негативное. Масштаб негативных последствий на экономическое развитие
стран Европы привел к имплементации в научный оборот термина «гистерезис». Термин обозначает стремительное увеличение безработицы при медленном темпе последующего восстановления до-пандемических показателей занятости. Формирование Европейской социальной модели «привносит новое качество в условия труда и равенство возможностей для граждан Евросоюза» [2, с. 17], но, при этом, несколько тормозит восстановление экономики. Тем не менее, в текущих социально-экономических условиях, роль наднационального регулирования социально-экономической сферы, по мнению Ю. Борко и Л. Биссон, будет только возрастать [2, с. 17].
Пандемия в странах Европы привела к росту бюджетных расходов и дефициту бюджета. Ожидается продолжительный рост государственного долга, безработицы, увеличение диспропорции экономического развития между европейскими странами [16]. Все это, безусловно, затруднит выработку общеевропейского экономического курса. Можно предположить, что попытки реализации комплексной стратегии позитивной социально-экономической интеграции (к примеру, Лиссабонская стратегия 2010 г., программа «Европа 2020») также обречены на провал.
Многие сторонники европейской интеграции приходят к выводу о том, что процессы экономической евроинтеграции могут быть остановлены или обращены вспять. Возможные будущие сценарии экономической интеграции, которые представлены в научной аналитической литературе, следующие:
• «Тупиковый» сценарий. ЕС продолжит функционировать по тем же правилам, что и сейчас, без каких-либо существенных изменений в принципах функционирования. Способность системы макроэкономического управления ЕС трансформироваться довольно невелика. В ближайшие годы Евросоюз и его руководящие органы будут бороться за сохранение текущего статуса интеграции, соответственно, «главной целью станет не ее движение вперед, а противодействие силам дезинтеграции» [3, с. 162].
• Установление двух параллельных векторов экономической интеграции. Очевидно, что гетерогенность экономического пространства не позволит вырабатывать общеевропейские экономические сценарии. Следовательно, речь будет идти об экономической интеграции двух групп - «основных» стран «старой Европы» и группы «периферийных» стран. Некоторые аналитики предполагают, что де факто такая модель уже применяется. Тем не менее, по мере того, как ЕС продолжает создавать общий европейский рынок товаров, услуг, капитала и рабочей силы, разница между государствами-членами будет увеличиваться, создавая реальные проблемы для жизнеспособности единого рынка [8, с. 32 -33].
• Ослабление экономической интеграции при относительном сохранении политического взаимодействия. Такой сценарий наиболее вероятен при продолжении роста влияния евроскептицизма. Среди стран нескольких европейских субрегионов уже сейчас отсутствует общее видение стратегических целей развития, наблюдается снижение уровня доверия [4, с. 62].
• Усиление как политической, так и экономической интеграции. Данный сценарий возможен при условии, что страны Евросоюза смогут выйти из текущего кризиса на прежние (допандемические) показатели, общественность поддержит неприятие идей «Грексита» и «Брексита», и, напротив, будет склоняться к активному межевропейскому взаимодействию национальных экономических систем. Формирование единого европейского экономического пространства в странах, где граждане разделяют различные социальные и экономические подходы, языки, культуры и идентичности, будет иметь массу преимуществ, хотя и будет сопряжено с большими затратами [18, с. 128].
Таким образом, текущие трансформации социальной, политической и экономической сфер стран Европы существенно затрудняют выработку единой стратегии углубления и расширения экономической евроинтеграции. Европейский Союз до сих пор решает проблемы, связанными с глобальной рецессией и долговым кризисом еврозоны 20082009 гг. Проведение единой экономической политики также осложняется вопросами миграции и беженцев, нарастанием евроскептицизма и его результатом - «Брекситом». Последние годы также осложнили обстановку на внешнеэкономической арене в странах Европы - во многом из-за пандемии коронавирусной инфекции.
Литература
1. Бажан, А. Экономический рост в ЕС и странах Вишеградской группы /А. Бажан // Современная Европа. - 2019. - № 7. - С. 72-78.
2. Борко, Ю. Европейская интеграция: перезапуск идеи "Социальной Европы" / Ю. Борко, Л. Биссон // Современная Европа. - 2019. - №6. - С. 517.
3. Буторина, О. В. Экономическая система ЕС под прессом пандемии: возможности и пределы трансформации / О. В. Буторина // Контуры глобальных трансформаций: политика, экономика, право. - 2020. - №13(4). - С. 144-162.
4. Воронов, К. Страны Северной Европы: сближение геополитических линий. Мировая экономика и международные отношения / К. Воронов. - 2010. - № 5. - С. 62-71.
5. Доклад МОТ «Мир труда в 2013 году» (World of Work 2013): краткая характеристика стран ЕС // International Labour Organisation [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://www.ilo.org/wcmsp5/groups/public/---
х
X
о го А с.
X
го m
о
2 О M M
сч сч о сч
PÖ
о ш Ш X
3
<
m о х
X
dgreports/---
dcomm/documents/publication/wcms_210035.pdf. -Дата доступа: 19.03.2022.
6. Щербакова, Е. Уровень безработицы в 2008 году еще продолжал снижаться, хотя в отдельных странах нижняя точка была пройдена и начался рост безработицы / Е. Щербакова, // Население и общество. - 2009. [Электронный ресурс]. - Режим доступа:
http://www.demoscope.ru/weekly/2009/0395/barom0 5.php. - Дата доступа: 19.03.2022.
7. Abbarno, A. Indirect Effects of Eurosceptic Messages on Citizen Attitudes toward Domestic Politics / A. Abbarno, G. Zapryanova // Journal of Common Market Studies. - 2013. - #51(4). - Pp. 581597.
8. Bickerton, C. J. Perspectives on the Future of The EU / C. J. Bickerton, U. Guerot, I. Krastev, A. Möller, F. Schimmelfennig. - Stockholm: Grafiska AB, 2019. - 46 p.
9. Bijsmans, P. The Eurozone crisis and Euroscepticism in the European press / P. Bijsmans // Journal of European Integration. - 2021. - #43:3. -Pp. 331-346.
10. Bouoiyour, J. A. M. The economic impact of migrants and refugees on Europe / J. A. M. Bouoiyour, R. Selmi // Med Brief. - 2019. - No 24. - 6 p.
11.Commission Staff Working Paper. The Added Value of the EU Budget // European Union Law. -2011 [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://eur-lex.europa.eu/legal-content/EN/TXT/HTML/?uri=CELEX:52011SC0867&f rom=FR. - Дата доступа: 19.03.2022.
12. European Economic Forecast. Spring 2020 // European Commission. - 2020 [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://ec.europa.eu/info/publications/european-economic-forecast-spring-2020_en. - Дата доступа: 15.03.2022.
13. EU Enlargement // European Commission. -2022 [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://ec.europa.eu/info/policies/eu-enlargement_en. - Дата доступа: 15.03.2022.
14. Manthei, G. The Long-Term Growth Impact of Refugee Migration in Europe: A Case Study / G. Manthei // Intereconomics. - 2021. - Volume 56. - Pp. 50-58.
15. Mavridis, S. Greece's Economic and Social Transformation 2008-2017 / S. Mavridis // Social Administration and Political Science. - 2018. - #1. -23-40 p.
16. Policy Responses to Coronavirus (COVID-19) The territorial impact of COVID-19: Managing the crisis and recovery across levels of government // OECD. - 2021 [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://www.oecd.org/coronavirus/policy-responses/the-territorial-impact-of-covid-19-managing-the-crisis-and-recovery-across-levels-of-government-a2c6abaf/. - Дата доступа: 19.03.2022.
17.Serricchio, F. Euroscepticism and the Global Financial Crisis / F. Serricchio, T. Myrto, L. Quaglia // Journal of Common Market Studies. - 2013. - # 51(1).
- Pp. 51-64.
18.Spolaore, E. What Is European Integration Really About? A Political Guide for Economists / E. Spolaore // Journal of Economic Perspectives. - 2013.
- Volume 27, Number 3. - Pp. 125-144.
19.The Economic Adjustment Program for Greece.
- Brussels : European Commission, 2010. - 93 р.
20.Three Eastern Partnership neighbors in the South Caucasus. Fact Sheets on the European Union // European Parliament. - 2022 [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://www.europarl.europa.eu/factsheets/en/sheet/ 172/three-eastern-partnership-neighbours-in-the-south-caucasus. - Дата доступа: 15.03.2022.
European integration within a new model of the global economy Shagivalieva R.M.
Diplomatic Academy of the Ministry of Foreign Affairs of Russia
JEL classification: H87, F02, F15, F29, F40, F42, F49_
As it is shown from the global experience, political goals of regional integration associations can be achieved only if the economic aspect of integration is successful. The European Union is often seen as the cornerstone of the economic stability of European countries. However, the European integration paradigm is increasingly being revised; European countries today face a number of political and economic factors that complicate integration processes: slow growth of national economies, high unemployment in many countries of the Union, an increase in the number of populist and nationalist political parties expressing eurosceptic views. The most important problematic aspects complicating the economic side of European integration are the following: the consequences of the 20082009 global economy crisis and eurozone debt crisis; migration and refugee issues; euroscepticism; processes related to Brexit; the growth of ideological contradictions; the continued threat of terrorism; the consequences of the outbreak of Islamism; building up the economic and political influence of other major players of the foreign economic arena at the international arena; consequences of the coronavirus pandemic. Keywords: european union, brexit, international economy, integration, pandemic, euroscepsis, unemployment, socio-economic policy, migration References
1. Bazhan, A. Economic growth in the EU and the Visegrad Group countries
/A. Bazhan // Modern Europe. - 2019. - No. 7. - S. 72-78.
2. Borko, Y. European integration: restarting the idea of "Social Europe" / Y.
Borko, L. Bisson // Modern Europe. - 2019. - No. 6. - P. 5-17.
3. Butorina, O. V. Economic system of the EU under the pressure of a
pandemic: opportunities and limits of transformation / O. V. Butorina // Outlines of global transformations: politics, economics, law. - 2020. - No. 13(4). - S. 144-162.
4. Voronov, K. Nordic countries: convergence of geopolitical lines. World
economy and international relations / K. Voronov. - 2010. - No. 5. - S. 6271.
5. ILO report "The World of Work in 2013" (World of Work 2013): a brief
description of the EU countries // International Labor Organization [Electronic resource]. - Access mode:
https://www.ilo.org/wcmsp5/groups/public/---dgreports/---dcomm/documents/publication/wcms_210035.pdf. - Access date: 03/19/2022.
6. Shcherbakova, E. The unemployment rate in 2008 continued to decline,
although in some countries the bottom point was passed and unemployment began to rise / E. Shcherbakova, // Population and Society. - 2009. [Electronic resource]. - Access mode: http://www.demoscope.ru/weekly/2009/0395/barom05.php. - Access date: 03/19/2022.
7. Abbarno, A. Indirect Effects of Eurosceptic Messages on Citizen Attitudes
toward Domestic Politics / A. Abbarno, G. Zapryanova // Journal of Common Market Studies. - 2013. - #51(4). - P.p. 581-597.
8. Bickerton, C. J. Perspectives on the Future of The EU / C. J. Bickerton, U.
Guerot, I. Krastev, A. Moller, F. Schimmelfennig. - Stockholm: Grafiska AB, 2019. - 46 p.
9. Bijsmans, P. The Eurozone crisis and Euroscepticism in the European
press / P. Bijsmans // Journal of European Integration. - 2021. - #43:3. - P.p. 331-346.
10. Bouoiyour, J. A. M. The economic impact of migrants and refugees on Europe / J. A. M. Bouoiyour, R. Selmi // Med Brief. - 2019. - No. 24. - 6 p.
11. Commission Staff Working Paper. The Added Value of the EU Budget // European Union Law. - 2011 [Electronic resource]. - Mode of access: https://eur-lex.europa.eu/legal-
content/EN/TXT/HTML/?uri=CELEX:52011SC0867&from=FR. - Access date: 03/19/2022.
12. European Economic Forecast. Spring 2020 // European Commission. -2020 [Electronic resource]. - Mode of access: https://ec.europa.eu/info/publications/european-economic-forecast-spring-2020_en. - Access date: 03/15/2022.
13. EU Enlargement // European Commission. - 2022 [Electronic resource].
- Mode of access: https://ec.europa.eu/info/policies/eu-enlargement_en.
- Access date: 03/15/2022.
14. Manthei, G. The Long-Term Growth Impact of Refugee Migration in Europe: A Case Study / G. Manthei // Intereconomics. - 2021. - Volume 56. - Pp. 50-58.
15. Mavridis, S. Greece's Economic and Social Transformation 2008-2017 / S. Mavridis // Social Administration and Political Science. - 2018. - #1.
- 23-40 p.m.
16. Policy Responses to Coronavirus (COVID-19) The territorial impact of COVID-19: Managing the crisis and recovery across levels of
government // OECD. - 2021 [Electronic resource]. - Mode of access: https://www.oecd.org/coronavirus/policy-responses/the-territorial-impact-of-covid-19-managing-the-crisis-and-recovery-across-levels-of-government- a2c6abaf/. - Access date: 03/19/2022.
17. Serricchio, F. Euroscepticism and the Global Financial Crisis / F. Serricchio, T. Myrto, L. Quaglia // Journal of Common Market Studies. -2013. - # 51(1). - P.p. 51-64.
18. Spolaore, E. What Is European Integration Really About? A Political Guide
for Economists / E. Spolaore // Journal of Economic Perspectives. - 2013. - Volume 27, Number 3. - Pp. 125-144.
19. The Economic Adjustment Program for Greece. - Brussels: European Commission, 2010. - 93 rubles.
20. Three Eastern Partnership neighbors in the South Caucasus. Fact Sheets
on the European Union // European Parliament. - 2022 [Electronic resource]. - Mode of access:
https://www.europarl.europa.eu/factsheets/en/sheet/172/three-eastern-partnership-neighbours-in-the-south-caucasus. - Access date: 03/15/2022.
X X
o
OD A c.
X
OD m
o
2 O
ho ho
