Европейская идея и ее развитие от «Христианской республики» до европейского союза Текст научной статьи по специальности «Политологические науки»

ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ

Ю.М. Юмашев*

ЕВРОПЕЙСКАЯ ИДЕЯ И ЕЕ РАЗВИТИЕ ОТ «ХРИСТИАНСКОЙ РЕСПУБЛИКИ» ДО ЕВРОПЕЙСКОГО СОЮЗА

Исторический аспект возникновения и формирования права и институтов Европейского союза

Происхождение слова «Европа», как название континента, до сих пор остается не выясненным. Обычно его связывают с мифом о похищении Зевсом финикийской царевны по имени Европа1. Этот миф - любимая тема всей античной литературы и искусства. Столь же неясным остается и этимология данного слова. Многие ученые считают, что греческое слово «Европа» имеет финикийские корни и означает «страна заходящего солнца», «вечная страна». Это значение нашло отголосок, в частности, в немецком языке, в котором «Запад» в противоположность «Востоку» называют «Abendland» (вечерняя земля, страна). Одним из самых замечательных представлений о Европе является то, что это название первоначально использовалось в географическом смысле (несмотря на развитие в дальнейшем антропоморфических элементов в этом образе). Так, уже в «Гомеровских гимнах» Европа отождествляется с центральной Грецией. Названия «Европа», «Европия», «Европ», «европейский» многочисленны в различных местах Греции.

В дальнейшем это название распространилось на весь европейский континент. Причем не в последнюю очередь в связи с гре-

* Доктор юридических наук, профессор, заведующий сектором правовых проблем международно-экономических отношений Института государства и права РАН.

1 Подборку мифов о Европе см., например: Лосев А.Ф. Античная мифология в ее историческом развитии. М., 1957. С. 182.

Труды /Института государства и права Российской академии наук, №3/2015

ко-персидскими войнами, когда Европа и Азия стали резко противопоставляться друг другу. Следует отметить, что именно «военный фактор» на протяжении всего исторического развития континента будет способствовать формированию различных ипостасей понятия Европы. Согласно Геродоту, современная ему «ойкумена» состояла из трех континентов: Азии, Африки и Европы. Европа отделялась от Африки Средиземным морем, от Азии - проливом Босфор, а ее восточная граница проходила по реке Дон. В Древнем

Риме Европа также рассматривалась исключительно в географиче-

2

ском смысле .

С приходом христианства отцы церкви следовали античной схеме деления мира на три континента: Африку, Азию и Европу. Эти континенты были заселены отпрысками сыновей Ноя (после Всемирного потопа) - соответственно Хамом, Шемом и Иафетом. Так что понятие Европы стало включать элементы антропоморфизма.

В дальнейшем исключительно важную роль в наполнении рассматриваемого понятия новым содержанием сыграла длительная борьба между христианством и исламом. Военные противостояния двух религий красной нитью проходят через всю историю Западной Европы с VIII в. и вплоть до конца XIX в.: реконкиста, образование Священной Римской империи, крестовые походы, захват турками Константинополя (1453 г.), осада ими Вены, их разгром в морском сражении при Лепанто (1571 г.) разграничили «сферы влияния» между христианством и исламом. Разумеется, войны европейских держав с Турцией продолжались еще не одно столетие и даже в ХГХ в. Но они носили скорее военно-политический характер, хотя не были лишены и религиозной окраски3.

Отражение внешней угрозы со стороны мусульманского мира, особенно после падения Византии, значительно повысило авторитет Папы Римского как защитника христианства, и Европа стала рассматриваться в качестве синонима христианского континента. Не случай-

2 См.: ЛосевА.Ф. Указ. соч. С. 199-200.

3 Например, Крымскую войну (1854-1856 гг.) и войну на Балканах (1877-1878 гг.) Россия вела под лозунгом «освобождения «братьев-христиан» от турецкого (читай - мусульманского) ига».

но, когда христиане потеряли в середине XV в. свой последний оплот в Греции (1460 г.), Папа Римский Пий II (1458-1464 гг.) решил сам возглавить крестовый поход в защиту христианских ценностей. В своих многочисленных призывах и воззваниях он употреблял термины «Европа» и «христианская республика» как синонимы4.

Помимо внешней «исламской угрозы», в период Средневековья ряд других факторов всемирно-исторического значения воздействовал на формирование политического понятия «Европа». Это, прежде всего, касается эпохи Возрождения. Гуманизм наряду с христианством стал одним из тех связующих звеньев, которые создавали интеллектуальную основу для взаимопонимания и солидарности «правящих элит» (выражаясь языком современной политологии) в раздираемой внутренними распрями Европе. Но в то же время именно в эпоху «вторичного открытия европейцами античности» под лозунгом гуманистической культуры и науки «назад к источникам» (ad fontes) и расцвета классического образования возникает идея индивидуальности, самоценности личности. В условиях средневекового «соборного» (коллективного) образа мышления это означало рождение человека Нового времени, стремящегося к развитию свободы индивидуального самоопределения5.

Глашатаем принципа взаимопонимания, солидарности и объединения Европы на основе христианства был Э. Роттердамский. На рубеже ХV-ХVI вв. он пользовался огромным влиянием в передовых кругах католической Европы, его слова ценились на вес золота. В них воплощался дух новой ренессансной культуры. Он провозглашал гуманистический идеал, основанный на широком миро-

4 Избрание Пия II Папой Римским было встречено с воодушевлением. Его называли «князем гуманистов». Центральной идеей его понтификата было создание большого европейского антитурецкого союза. Он созвал для осуществления этой цели конгресс европейских монархов. Увы, попытки к сплочению христианских держав потерпели фиаско, и Пий II решил сам возглавить морской поход против турок. С его смертью закончилась эпоха крестовых походов. Тем не менее современные исследователи считают, что «крестовые походы стали решающим вкладом в становление западного христианства и его духовности» (Морисон С. Крестоносцы. М., 2003. С. 164).

5 См.: Баткин Л.М. Итальянское Возрождение в поисках индивидуальности. М., 1989. С. 31.

воззрении, относил политику к сфере этики: государь, правитель должен был быть прежде всего служителем божественной, нравственной идеи. Для него Европа была символом христианства. И в объединении христианских правителей он видел залог успешного противостояния мусульманскому нашествию в лице Турции.

Подвижническая деятельность Э. Роттердамского в духовной сфере была первым опытом европейского взаимопонимания. Он призывал стремиться к европейскому единству. Однако его великая гуманистическая мечта о примирении противоречий в духе справедливости, об объединении европейских народов под знаком общей культуры в тот период была утопией. И лишь в наши дни его объединительные идеи, основанные на гуманности, духовности и познании, начинают обретать реальные очертания в рамках интеграционных процессов в Западной Европе.

Если «внешняя исламская угроза» способствовала формированию «единой христианской Европы», то внутренние межконфессиональные распри между католиками и протестантами в эпоху Реформации (1517-1648 гг.), наоборот, препятствовали этому. Эта эпоха завершилась Тридцатилетней войной 1618-1648 гг. и подписанием Вестфальского мира, в результате которого на территории Германии образовалось 355 независимых государств, и католическая церковь была вынуждена официально признать протестантизм в его лютеранской и кальвинистской формах6. Фактически это означало распад католической Священной Римской империи.

Еще одним важным последствием Вестфальского мира было то, что развитие Европы происходило уже на светских началах. Суверенитет и равенство государств были признаны основными принципами международного общения, а договор - главным средством решения общих проблем. Одновременно предусматривалось,

6 Конфессиональные противоречия были столь остры, что папский нунций отказался подписывать мирное соглашение, и все документы, касающиеся заключения мира, были подписаны католической Францией в Мюнстере, а протестантской Швецией в Оснабрюке. Любопытно, что при этом общих заседаний не проводилось. Вестфальские договоренности стали вехой в развитии международного права. Впервые в дипломатической практике в международно-правовые документы были включены положения о веротерпимости. 8

что наиболее могущественные державы того времени - протестантская Швеция и католическая Франция - будут гарантировать сохранение нового европейского порядка. Санкционировалась также возможность их военного вмешательства в отношении нарушителей договоров. Тем самым была предпринята попытка реализовать на практике международный механизм поддержания мира в Европе под контролем двух великих средневековых держав. Вопросы войны и мира также стали решаться на основе общепризнанных принципов международного права.

В интеллектуальном плане дальнейшей эволюции понятия «Европа» во многом способствовал представитель итальянского возрождения Н. Макиавелли. Он перенес «идеальную самоценную личность» в политическую среду, сделал ее «государем» и, используя практику взаимоотношений между итальянскими князьями, разработал политическую теорию, которая остается актуальной и поныне. Макиавелли отвергал христианскую (католическую) доктрину божественного происхождения светской власти и исходил из существования суверенных европейских государств, а не единой Священной Римской империи. В трактате «Рассуждения о первой декаде Тита Ливия» он ставил вопрос о преимуществах федеративного союза государств современной ему Европы и, вероятно, впервые в политической науке своего времени определил оптимальное количество стран-участниц, которые могут составлять, выражаясь языком наших дней, интеграционное объединение. Их число, по его мнению, не могло превышать 12-14 государств7.

На основе своей теории Н. Макиавелли сформулировал важный международно-правовой принцип «равновесия сил» в качестве инструмента достижения стабильности в международных отношениях и сохранении мира, сыгравший решающую роль в борьбе между европейскими монархами за верховенство на континенте в период ХУГ-ХГХ вв., что особенно ярко проявилось во второй половине ХVII в., когда протестантские государства во главе с Англией стремились противостоять экспансионистской политике французского короля Людовика Х^. В контексте рассматриваемой проблематики важно отметить, что этот самый могущественный из католиче-

7 См.: Макиавелли Н. Сочинения. М., 1996. С. 236.

ских королей того периода выступал в роли защитника Европы как «христианской республики». А его противник Вильгельм Оранский, правитель Голландии и король Англии, после «славной революции» 1688 г. возглавил антифранцузскую коалицию под лозунгом освобождения Европы.

В дипломатических переговорах противоборствующие стороны применяли соответственно разную терминологию: говоря об одних и тех же вещах, французы предпочитали вести речь о христианстве, англичане - о Европе, так что к началу ХУШ в. Европа начала упоминаться как политический термин в дипломатических документах, а само это понятие в политическом смысле стало общепризнанным.

Переходя к правовым аспектам формирования объединенной Европы, следует отметить, что в период Х1У-ХУШ вв. появляются первые проекты договоров, в которых предпринята попытка стимулировать правовыми средствами объединительные усилия европейцев. Впервые использование интеграционной идеи для обеспечения мира в Европе было предложено французским юристом эпохи Филиппа Красивого П. Дюбуа. Его считают предшественником идеи «Соединенных Штатов Человечества». В своем трактате «Derecuperatione terrae sanctae» («Об освобождении земли обетованной»), написанном в начале Х1У в., он предложил политическое объединение Европы, чтобы отвоевать Палестину для христианства. Первым условием успешной реализации этой цели является установление мира в Европе, для обеспечения которого необходимо создание общей политической организации, объединяющей все христианские государства (включая, кстати, и Византию). Для решения споров между ними и предотвращения угрозы перерастания этих споров в вооруженные конфликты должен быть создан, по мысли П. Дюбуа, европейский третейский суд в составе трех светских и трех духовных арбитров. Издержки должны нести тяжущиеся стороны. Апелляционной инстанцией предлагалось сделать Папу Римского, что было вполне в духе того времени.

Позднее наметилась тенденция к развитию наднационального аспекта интеграционной идеи. Это нашло отражение в проекте чешского короля Георга Подибрада. Согласно его проекту все правители христианских государств должны заключить между собой

союзный договор, основанный на запрете применения вооруженной силы по отношению друг к другу и на оказании коллективной помощи в случае агрессии извне.

Верховным органом Союза должен был стать Союзный совет из полномочных представителей государств-членов, создаваемый на постоянной основе. При отсутствии единогласия Совет наделялся правом принимать решения большинством голосов и был компетентен принимать новых членов в Союз и осуществлять верховное руководство объединенными военными силами. Все конфликты между государствами - участниками Союза должны были решаться Союзным судом, специально созданным для этой цели; споры подданных разных государств-участников - судами страны истца или ответчика, а в случае же их медлительности по жалобе заинтересованных лиц - Союзным судом. Предусматривалось, что все решения Совета и Суда носят обязательный характер; расходы на общесоюзные цели должны покрываться членами Союза в соответствии с установленными самим Союзом нормами.

Таким образом, обязательность решений руководящего органа Союза и Суда для государств-участников, а также принятие решений Совета большинством его голосов означало ограничение суверенитета государств-участников и представляло собой существенный элемент того, что в наши дни принято называть «наднациональностью».

Отличительной чертой обоих интеграционных проектов является политическая подоплека, лежащая в их основе. Но если П. Дюбуа, излагая свои интеграционные идеи, вдохновлялся, прежде всего, агрессивными устремлениями крестоносцев, имевших ярко выраженную религиозную окраску - защита христианства на Ближнем Востоке, то уже столетие спустя Г. Подибрад руководствовался соображениями коллективной безопасности для отражения нашествия турок в христианскую Европу и ослабления влияния католической церкви на светскую власть.

В последующие столетия политический аспект интеграционной идеи получил дальнейшее развитие главным образом в виде проекта «Великий план Генриха IV», предполагавшего создание федеративного союза европейских государств в интересах сохранения «вечного мира» между ними. Наиболее яркое выражение идея

международного федерализма получила в проекте договора о создании общеевропейской организации, разработанном французским королем Генрихом IV совместно с его министром герцогом М. Сюлли.

Целями общеевропейского союза должны были стать: а) общий мир, безопасность внешняя и внутри союза; б) успешная и общая война против «неверных» и, следовательно, постепенное расширение христианской цивилизации. В основу международной организации был положен федеративный принцип. В проекте предпочтение отдавалось республиканской форме правления. Считалось, что союз будет представлять собой республику и станет преградой расширению наследственных монархий.

Предлагалось разделить Европу на 15 государств, границы которых должны были получить общее признание и затем быть объявлены неприкосновенными. В их число не входили Россия и Турция. Русский государь исключался из общей европейской республики: 1) потому что его владения в значительной части простирались в Азии, и Россия вынуждена в силу этого вести постоянные войны; 2) в силу варварства жителей России; 3) вследствие разницы религий8. Третий критерий относится и к Турции.

В основу функционирования европейской республики были положены следующие принципы: общие европейскийе интересы должны быть поставлены выше национально-государственных; между государственными участниками не должно быть войн; государства-участники по возможности должны быть равны по размерам и силам (это очень интересно развить в отношении Евросоюза) и пользоваться равным юридическим положением в союзе; в пределах всего союза должна быть полная свобода морской и сухопутной торговли. Признавалось также равенство и свободное отправление религий, как католической, так и протестантской.

Несомненный интерес представляет институциональное устройство республики. Предусматривалось, что во главе ее стоит Высший Совет. Он занимается делами общереспубликанского значения. В его состав входят 40 лиц, из которых 20 назначаются Папой Римским, императором Священной Римской империи, Франци-

8 См.: ЯщенкоА.С. Международный федерализм. М., 1908. С. 282. 12

ей, Италией и Испанией (по четыре от каждого участника). 20 остальных - 10 государствами-участниками (по два от каждого из них). Совет в интересах равенства должен каждый год заседать в одном из 15 городов каждого из государств-участников. Кроме того, должно быть создано шесть советов низшей инстанции, компетенция которых должна простираться на отдельные части союза. Высшему Совету должна принадлежать общая законодательная власть. Он также осуществляет судебную власть над отдельными частями союза, обладает общей исполнительной властью, распоряжается общей армией и контролирует взносы государств-участников в союзный бюджет. Решения в Совете принимаются большинством голосов. Государства, вступившие в союз, теряют

9

право выхода из него .

В данном проекте обращают на себя внимание идея приоритета общеевропейских интересов над национальными интересами стран-участниц, их юридическое равенство и свобода осуществления торгово-экономических связей, а в институциональном плане -принцип ротации, механизм судебной и законодательной власти, принятие решений большинством голосов, формирование бюджета и запрет выхода из союза. Ряд этих идей был реализован в практике современного Европейского союза. В учредительных договорах о его создании прослеживается следование христианским ценностям, положенным в основу «европейской республики».

Среди проектов федеративного устройства Европы, разработанных в ХVШ в., особого внимания заслуживает трактат «О достижении вечного мира в Европе». Он был опубликован секретарем французского посланника на переговорах об Утрехтском мире аббатом Шарлем Ирине де Сен-Пьером. Его проект, как и проект Генриха IV, выглядит в наши дни на удивление современным, и представляется не безынтересным остановиться на нем более подробно.

В своем трактате Ш. де Сен-Пьер высказывался за создание общеевропейской организации, основанной на договоре между монархами европейских государств «О вечном союзе».

Цель союза - осуществлять взаимную охрану территорий государств-участников, которые, в свою очередь, отказываются от пре-

9 См.: ЯщенкоА.С. Указ. соч. С. 283.

тензий (включая и территориальные) друг к другу. В институциональном плане предусматривалось создание постоянного руководящего органа союза - Европейского сената, наделенного исполнительными, законодательными и судебными полномочиями. В его состав должны были входить полномочные представители стран-участниц. Они наделялись полномочиями разрабатывать законодательные нормы, регулирующие взаимную торговлю между странами-участницами на основе справедливости, равенства и взаимной выгоды. Для вступления этих норм в силу требовалось решение сената большинством в % голосов. Сенат решал также вопрос об индивидуальных взносах государств-участников в бюджет союза и был компетентен принимать простым большинством голосов нормы, которые считал необходимыми для прочности, безопасности и пользы союза. Любопытным был механизм осуществления судебной компетенции сенатом. Его решения, принимаемые большинством голосов, первоначально носили временный характер и становились обязательными для стран-участниц только через пять лет. Заседания сената проходили в каком-либо городе, выбранном для этой цели странами-участницами. Наконец, сенат наделялся правом заключать от имени союза военные договоры с «магометанскими соседями для сохранения мира, территориальных границ и обеспечения взаимной безопасности».

Трактат Сен-Пьера, несмотря на критику многих его современников, таких как Ф.-М. Вольтер, Г. В. Лейбниц, Ж.-Ж. Руссо, оказал сильное влияние на взгляды мыслителей эпохи Просвещения и начала Х1Х в. - от И. Бентама и И. Канта до К.-А. де Сен-Симона и П.Ж. Прудона. В частности, Кант написал известную брошюру «К вечному миру» (1795 г.). Основу такого мира он видел в постепенном формировании системы унифицированного европейского права в рамках (кон)федерации свободных и независимых государств с республиканкой формой правления. В этой работе нашли отражение идеи прав человека и правового государства вполне в духе нашего времени. Именно Кант раскрыл тесную связь между интернационализмом и демократией. Он подчеркивал, что нарушение права в одном месте скажется повсеместно и что поли-

10 Т/Т

тика должна «преклонить колени перед правом» . И не случайно нынешний ЕС - это союз, основанный на праве.

Таким образом, все рассмотренные выше проекты П. Дюбуа и Сен-Пьера отличает стремление к объединению Европы в интересах установления мира между «христианскими народами» с целью противостоять «внешней угрозе» со стороны мусульманства. А в институциональном плане четко просматривается единая организационная система, построенная по иерархическому принципу, возглавляемая высшим федеративным советом и предусматривающая обязательную судебную инстанцию.

Заканчивая краткий обзор периода формирования идеи объединения Европы на религиозных началах и зарождения светской, политической концепции единой Европы, нельзя не упомянуть еще о двух важных аспектах. Первый из них связан с великими географическими открытиями, благодаря которым Европа под знаменем Христа захватывала обширные территории на других континентах, превращая их в новые рынки сбыта и порабощая или подчиняя своему влиянию другие народы. Именно тот период стал предтечей эпохи колониализма, европоцентризма и провозглашения превосходства западной цивилизации.

Другой аспект касается раскрытия творческого потенциала и самоценности индивида в эпоху Возрождения, которая открыла для европейцев царство индивидуальных свобод. И это во многом предопределило бурное развитие прав человека в наши дни.

XIX в. обогатил «идею Европы» многими новыми гранями. Это был век крупных социальных потрясений, бурного роста капитализма, колониальных захватов, зарождения освободительных движений и стремительного развития технического прогресса.

Прежде всего следует отметить Великую французскую революцию. Ее огромное влияние на мировое развитие и на «идею Европы» трудно переоценить. В последнем случае оно было существенным, но крайне противоречивым. С одной стороны, революция осуществлялась под лозунгами братства и равенства народов, с другой стороны, она внесла много нового в понятие суверенитета, во многом способствовала становлению легитимности националь-

10 Кант И. К вечному миру. М., 1989. С. 67.

ных государств и правомерности освободительных и идеологических войн, породила универсальные идеалы: права человека, политическое равенство, понятие «гражданство». Носителем суверенитета отныне являлась нация, а не король. Нацию сменил народ, который стал полноправным участником социальной и политической жизни. Наконец, революция внесла элемент историзма в трактовку самого понятия «Европа». Ценность историзма в том, что он ориентирует на познание любого предмета и события с точки зрения конкретно-исторических условий, места и времени, в многообразии связей и отношений данного явления с другими и, так сказать, предостерегает от модернизации прошлого. Социальные потрясения коренным образом изменили интеллектуальный климат континента. Это сделало возможным рассматривать социальные процессы в Европе с точки зрения историзма.

В результате именно в Х1Х в. и именно благодаря Франции трактовка «идеи Европы» приобретает политический, экономический, культурный и социальный характер. «Идея единой христианской Европы» хотя и не исчезает, но окончательно отходит на второй план. Это не в последнюю очередь объясняется тем, что в процессе исторического развития под напором агрессивных капиталистических ценностей рушится религиозное сознание, общественное влияние религии на жизнь простого народа ослабевает, а сама она все чаще занимает скромное место «религии воскресного дня» в череде повседневных забот рядового обывателя.

Образчиком политического объединения Европы путем вооруженной силы служат войны Наполеона I. О своих планах на этот счет он поведал в своих мемуарах post factum, находясь в изгнании на острове Св. Елены. Он хотел создать «систему европейской федерации», которая бы принесла счастье и процветание всему континенту. В этой системе, по его мысли, должна была бы действовать единая для всей Европы правовая система с единым европейским кодексом и европейским судом, единой европейской валютой, единой системой мер и весов и европейской академией

11

наук .

11 См.: Graven J. Le difficile progres du regne de la justice et de la paix internationals par droit. P., 1970. Р. 239. 16

К тому же периоду относится довольно оригинальный проект «союза европейских государств» немецкого автора К. Краузе под витиеватым названием «Набросок проекта союза европейских государств в качестве основы всеобщего мира и правового средства предотвращения любых посягательств на внутреннюю и внешнюю свободу Европы»12. Автор под союзом европейских государств понимал «навечно провозглашенный союз свободных, независимых государств в рамках общего международного права», который на завершающей стадии должен трансформироваться в федеративное государство. Для данного исследования важно подчеркнуть исключительно правовой характер объединения, «независимо от различия религий, государственного устройства и всех областей культу-ры...»13. Любое европейское государство может свободно вступать в союз и добровольно выходить из него. В основе союза должен лежать учредительный договор, который санкционирует «законодательство, устанавливающее права народов организовывать в соответствии с ним свои правовые отношения» и постоянно совершенствовать его. Далее в проекте перечислялись основные статьи учредительного договора, в которых закреплялись принцип равноправия государств - участников союза, свобода пребывания на территории друг друга, равные права пользования, в частности, общими водами, внутренними морями и т.д. в пределах «действия власти союза». Государства - члены союза не могут вести войну с третьими странами. Лишь союз в целом обладает правом объявлять войну и заключать мир. В проекте предусматривались также институциональная структура союза и процедура формирования его органов. Управление союзом осуществляется только союзным советом. Решения совета принимаются единогласно и имеют силу закона. Суд союза рассматривает вопросы, связанные с тяжбами стран-участниц. Но он не вправе налагать на них наказания и лишь предъявляет им требования по соблюдению положений права союза. Союз «декларирует всем государствам мира, что он конституировался в качестве правового лица», что «отказывается от всякого

12 Цит. по: Трактаты о вечном мире / Сост. И.С. Андреева, А.В. Гулыга. СПб., 2003.

13 Там же. С. 351.

захвата земель и людей силой... и никогда и ни при каких обстоятельствах не признает основой права - насилие.»14. Любопытно, что несмотря на декларируемое в проекте равенство всех народов, входящих в союз, в нем четко прослеживалось предпочтение, отдаваемое Германии: столицей союза предлагалось сделать Берлин, а основным языком союза - немецкий15. Здесь прослеживается болезненная реакция немцев на унижение Германии, связанное с наполеоновскими завоеваниями. Тем не менее проект во многом отвечает реальностям Европейского союза сегодняшнего, в первую очередь в том, что касается его природы как объединения, функционирующего исключительно на основе права.

Итак, автор «Наброска», равно как и Наполеон в ссылке, представляли себе Европу единым отечеством единого «европейского» народа.

Действительность была иной. Победители Наполеона образовали Священный союз и попытались реанимировать объединение «сверху» европейских народов на основе христианства и принципа «равновесия сил»16. Пять великих держав того времени - православная Россия, католические Австрия и Франция, протестантские Пруссия и Англия - образовали «наднациональную организацию», так называемую пентархию, для поддержания сложившегося равновесия сил в Европе, укрепления «трона и алтаря» и подавления любых революционных движений и попыток свержения монархий. В основу этой организации была положена идея Европы как содружества европейских государств, основанного на их взаимозависимости.

Священный союз - детище Александра I - был создан 26 (14) сентября 1815 г. Россией, Австрией и Пруссией. В дальнейшем к нему присоединились страны антинаполеоновской коалиции. Союз проповедовал принцип легитимизма и был основан на идее христианства.

Священный союз просуществовал до 1822 г., и в итоге его деятельность выродилась в подавление национально-освободитель-

14 Трактаты о вечном мире. С. 358.

15 См.: там же.

16 См., например: Соловьев С. Император Александр I. М., 2003. С. 293. 18

ного движения и революций под влиянием К. Меттерниха. В отличие от Александра I он придерживался более светских взглядов, поддерживал идею Европы как содружества государств и старался стимулировать процесс их взаимозависимости.

Основатели Священного союза рассматривали «единую Европу» как союз империй в борьбе против образования новых национальных государств.

Однако Французская революция уже выпустила «джинна из бутылки», и ностальгическое возрождение единой христианской Европы по типу средневековой Священной Римской империи было уже невозможно. История Европы стала основным предметом дискуссий на научном и политическом уровнях. Исторические аргументы использовались в первую очередь для обоснования новых идей и идеалов.

В первой половине ХГХ в. либеральный французский историк Ф. Гизо усматривал превосходство европейской цивилизации в свободомыслии и эмансипации человеческого духа17. Для него суть европейской цивилизации заключалась в свободе, которая явилась следствием разнообразия форм общественного развития. По мысли Ф. Гизо, европейская цивилизация слагается из двух факторов: 1) развития человеческого общества; 2) развития самого человека. Иными словами, европейская цивилизация складывается на основе разнообразного политического развития европейского общества в целом, как внешнего фактора, и нравственного развития человеческой личности.

Взгляды Ф. Гизо на развитие Европы были восприняты в либеральных кругах, особенно в Англии. Тогда же в работах о путях дальнейшего развития Европы европейские страны стали подразделяться на западные, приверженные либерализму, и восточные -консервативные. Причем такое идеологическое противопоставление Запада и Востока распространялось соответственно на США как носителя либеральных ценностей и деспотическую царскую Россию.

17 См.: Гизо Ф. История цивилизации в Европе. СПб., 1892. О Ф. Гизо см., например: Triomphe Р. L'Europe de François Guizot. Toulouse, 2002.

В этой связи нельзя не отметить проект объединенной Европы А. де Сен-Симона и его ученика О. Тьерри под выразительным названием «Реорганизация европейского общества, или О необходимости и средствах объединения народов Европы в единый политический организм при сохранении национальной независимости каждого из них»18. Аргументация Сен-Симона довольно современна. Он подчеркивал необходимость экономического и политического сотрудничества государств для построения единой Европы, их совместного участия в развитии транспортной инфраструктуры, банковской сферы, совместной трансграничной торговли, промышленности и т. д. Более того, в проекте предлагалось создание единой валюты. В институциональном плане наилучшей формой правления на национальном уровне считалась парламентская демократия. И все европейские страны, управляемые национальными парламентами, должны способствовать созданию «единого, общего для всех парламента», который бы представлял общие интересы европейского общества. Проект копировал английскую модель: король должен защищать интересы индивидов, второй ветвью власти должен стать двухпалатный парламент: палата депутатов мыслилась как состоящая исключительно из ученых, предпринимателей, коммерсантов, руководителей предприятий, представителей искусства, законодателей и властных структур европейского общества; вторая палата - высшая судебная инстанция, копирующая английскую Палату лордов. Любопытно, что предлагалось создать франко-английский парламент, общий для обеих стран и представляющий их интересы, так как, по мнению Сен-Симона, Англия и Франция были наиболее мощными державами в Европе и могли немедленно приступить к осуществлению проекта. В правовом аспекте в проекте речь шла о европейской конфедерации, единство которой обеспечивалось бы с помощью таких механизмов, как общие институты, реализация общих интересов, следование общим принципам морали и образования. И, разумеется, единая Европа должна слу-

18 Проект был подготовлен к публикации в 1814 г. для представления в качестве предложений Венскому конгрессу, однако был запрещен цензурой. Он был издан во Франции в 1832 г. вместе с «Письмами жителя г. Женевы своим современникам». 20

жить миру и процветанию, чему в немалой степени должно способствовать «обновленное христианство», которое сделало бы человека счастливым не только на небе, но и на Земле.

В ХГХ в. проект подвергся критике как утопический. Но в наши дни идеи Сен-Симона об объединении Европы обретают вторую жизнь. В частности, современные авторы отмечают, что «Сен-Симон был, может быть, первым, кто уже 150 лет назад яснее, чем кто-либо, показал, что экономика может играть решающую роль в объединении Европы и что гармонизация национальных интересов требует согласования на более высоком уровне, чем

19

тот уровень, на котором они принимаются» .

Вторая половина ХГХ в. ознаменована борьбой широких народных масс европейских стран за проведение социальных реформ и расширение избирательных прав, свободу слова и печати. Этому во многом способствовали труды социалистов-утопистов и зародившееся коммунистическое движение. Новые социальные слои вышли на авансцену политической борьбы и начинают активно участвовать в формировании и демократизации общественного сознания Европы. И вновь, как в эпоху Возрождения, происходит возврат к античным истокам, но теперь уже не только в культурном, но и в политическом смысле.

Переоценка европейских политических ценностей на сей раз осуществлялась усилиями английского банкира и историка-любителя Дж. Грота, автора 12-томного труда «История Древней Греции», над которым он работал 30 лет и который до сих пор является бестселлером. Будучи апологетом республиканского строя, Дж. Грот произвел фундаментальную переоценку европейских ценностей и пришел к выводу, что колыбелью европейской демократии была афинская демократия, а не христианство. Именно там родилась полисная политическая свобода в том типе демократии, которую невозможно превзойти. Его труд произвел революционный переворот в концепции истории европейской цивилизации, корни которой лежат не столько в Риме, сколько в Афинах.

19 Swedberg R. Saint-Simon's Vision of a United Europe // Archives Europeennes socials. 1994. Vol. XXXV. P. 167.

Возникновение полиса приходится на период с VIII по VII в. до н.э. и знаменует кардинальные изменения в культурной и общественной жизни древних греков. Для системы полисной демократии были характерны прямое участие народа в осуществлении власти и публичность, что имело исключительно важное значение с точки зрения противопоставления общественных интересов личным. Постоянный контроль со стороны общества осуществлялся за государственными учреждениями. Создание писаных законов -еще одна важная черта полисной демократии. Законы становятся общим достоянием, всеобщим правилом, одинаково применимым ко всем людям, предметом обсуждения и борьбы мнений в народном собрании, судопроизводстве и других сферах государственной деятельности. Гражданин полиса становится «политическим существом». А это, в свою очередь, влияло и на эволюцию в образе мышления: от мифологического сознания к рациональному познанию материального мира.

Влияние слова, публичности, писаных законов уравнивало граждан полиса независимо от их происхождения и общественного положения, открывало путь всем гражданам (демосу) к равному и активному участию в управлении государством.

Такой подход к концепции полиса как гармоническому порядку вещей получил наибольшее распространение в Афинах.

Вывод Дж. Грота находит подтверждение в работах современных историков. По их мнению, хотя афинская демократия просуществовала всего 185 лет, была несовершенна и со временем многое было утрачено навсегда, но все же уцелело достаточно, чтобы называть Грецию «матерью» Европы, колыбелью Запада и чуть ли не единственным истоком Европы20.

Тем не менее уже в 1870-е гг. на политической карте Европы появляются новые государства - объединенные Италия и Германия, и национализм становится определяющей чертой европейского развития на рубеже ХГХ-ХХ вв. Причем национализм не ограничивался рамками государства, а заявлял о себе на региональном и областном уровнях.

20 См.: ДэвисН. История Европы. М., 2004. С. 96, 102. 22

В этой связи заслуживает упоминания проект «международной республики» шотландского юриста Дж. Лоримера, разработанный им в 1884 г.21 Одна из основных целей проекта заключалась в том, чтобы путем общеевропейской деятельности стимулировать отделение Шотландии от Соединенного Королевства. Руководящими органами республики должны были стать Сенат, Палата депутатов, министерство (в качестве исполнительной инстанции). Ведущую роль в этих органах должны были играть представители шести великих держав того периода: Англии, Франции, Австрии, Германии, России, Италии. Предусматривалось также создание суда с функциями уголовной и гражданской юрисдикции. Судьи назначаются министерством и занимают свою должность пожизненно. Число судей - 14, не считая председателя; шесть из них должны быть представителями указанных выше великих держав. Министерство назначает прокурора по уголовным делам. По гражданским делам судьи выносят решения большинством голосов. В компетенцию палаты по гражданским делам входят вопросы международного публичного права, касающиеся территориальных и финансовых претензий, пограничных споров и других вопросов подобного рода. Вопросы международного частного права рассматриваются судом только в случае апелляции на решение национального суда и при

условии, что она поддержана государством гражданства одной из

22

сторон . Здесь налицо международно-правовой характер суда, некоторые элементы которого восприняты Судом ЕС. Единое правовое и экономическое пространство должно было подлежать регулированию европейским законодательством.

Дж. Лоример считал, что штаб-квартирой республики должна была стать Женева, а основным языком - французский.

Усиление национализма сопровождалось быстрым развитием капитализма и научно-технического прогресса, а также колониальной экспансией европейских держав. Стремительно росло благосостояние населения. Появление новых средств транспорта и связи сближало народы. Все это способствовало экономической и политической взаимозависимости европейских государств. Осуществ-

21 См.: LorrimerD. The institutes of the Law of nations. Edinburg, 1884.

22 См.: ГолубевН.Н. Международные третейские суды Х1Х в. М., 1903. С. 231.

ление идеи «Соединенных Штатов Европы» стало казаться вполне реальным, но этому помешала Первая мировая война.

Практическая реализация «европейской идеи» после Первой и Второй мировых войн

После окончания Первой мировой войны и создания Лиги Наций на основе Версальского договора идея объединения Европы во имя сохранения мира вновь стала актуальной. Одним из самых заметных был проект «Паневропейского союза», разработанный Р. Куденховым-Калерги. Он полагал, что создание этой организации положит начало «Соединенным Штатам Мира», в которых все угнетаемые станут свободными и обеспечат прочный мир на планете. Но этого не произошло, и восторженность Р. Куденхова-Калерги сменилась разочарованием в новом международном порядке, в котором, по его мнению, изначально были заложены ростки реваншизма и вражды между европейскими соседями. Он был убежден, что господство белой расы кончилось. Необходима модернизация политической системы Европы путем широкомасштабного сотрудничества европейских стран на демократических принципах. В 1923 г. Р. Куденхов-Калерги опубликовал книгу «Пан-Европа», которая мгновенно сделала его знаменитым. Чеканные формулировки, ясно выраженные мысли, пламенные призывы к читателям принесли этой книге коммерческий успех. Она легла в основу создания общеевропейской институциональной структуры «Паневропейский союз» и движения за объединение Европы, явившихся прообразом и инструментом практической реализации «европейской идеи» после Второй мировой войны23. Вот как сам автор описывал свое видение Европы: «Будучи детьми европейца и азиатки, мы мыслили не в категориях отдельных наций, а в категориях континента в целом. Мать была для нас воплощением Азии, отец - Европы. Нам было трудно идентифицировать себя с какой-

23 Как не вспомнить здесь первые строки «Евангелия от Иоанна»: «Вначале было Слово. И Слово было у Бога. И слово было Бог. Оно было вначале у Бога. Через Него все начало быть, и без Него ничего не начало быть, что начало быть» (гл. 1, стихи 1, 2, 3).

либо отдельной нацией. Так что Европу мы воспринимали как единое целое, как страну нашего отца».

Р. Куденхов-Калерги был убежден, что движущей силой создания «единой Европы» должна стать «аристократия духа», составляющая основу правящих элит европейских стран.

Программа Р. Куденхова-Калерги для «Паневропы» включала девять основных пунктов:

создание европейского союза равноправных государств, в котором должна быть гарантирована безопасность и самостоятельность каждого из них;

создание единой союзной судебной инстанции для решения возможных межгосударственных конфликтов;

создание общеевропейского воинского контингента как инструмента поддержания мира и всеобщего разоружения; создание таможенного союза;

взаимное открытие колоний для свободы торговли; создание единой валюты;

сохранение культурной идентичности стран-участниц «панев-ропейского союза» как его основы;

защита национальных и религиозных меньшинств путем принятия общеевропейской «Великой хартии терпимости»24 (Magna Carta of Tolerance)25;

сотрудничество с Лигой Наций26.

24 Р. Куденхов-Калерги полагал, что в долгосрочной перспективе напряженность национальных и этнических проблем может быть снижена благодаря экономической и политической интеграции и расширению влияния демократических принципов, что будет способствовать стиранию различий между гражданством и национальной принадлежностью и постепенной отмене государственных границ. См. : The history of the idea of Europe / Ed. K.Wilson, J.van der Dussen. L., 1999. P. 99.

25 По аналогии с Великой хартией вольностей Иоанна Безземельного (1215 г.), одним из ранних источников прав человека.

26 Эмблемой «Паневропейского союза» должен был служить красный крест на фоне солнца. Это, по мысли Р. Куденхова-Калерги, символизировало единение древнегреческой и христианской цивилизаций в качестве основы европейской культуры. См.: Chabot J.-L. Aux origins intellectualles de L'Union europe'enne. Grenoble, 2005. P. 43.

Р. Куденхов-Калерги одним из первых (если не первым) стал считать, что Турция Камаля Ататюрка может стать участником «Панев-ропейского союза». Англии и России там места нет. Англии - из-за ее колоний. Но как только она предоставит колониям независимость, путь в «Паневропейский союз» для нее будет открыт. Участие России в «Паневропейском союзе» он считал неприемлемым по другой причине. Россия отвернулась от демократических принципов. Ее отделяют от «Пан-Еевропы» новые восточноевропейские демократии. В тот период, впрочем, почти как и сейчас, это были Финляндия, Прибалтийские страны, Польша, Венгрия, Чехословакия и др. Кроме того, с точки зрения Р. Куденхова-Калерги, Россия -скорее евразийское единство, и на политической арене представляет собой самостоятельный центр силы. И независимо от того, станет ли Россия после окончания Гражданской войны «белой» или «красной», она всегда будет стремиться к гегемонии. В ней в результате революционного хаоса появится новый Наполеон, который сузит границы Европы до Рейна.

Большое значение Р. Куденхов-Калерги придавал использованию в «Паневропейском союзе» общего языка в качестве средства международного общения, и таковым должен стать английский язык. Именно оно должно выявить и высветить общие европейские корни всех национальных культур и показать, что различные нацио-

27

нальные школы - это «ветви одного дерева» .

Не исключал Р. Куденхов-Калерги и возможность делегирования странами - участницами «Паневропейского союза» части своего суверенитета Союзу в интересах процветания самих стран-участниц и укрепления Союза как организации. Кроме того, он отводил исключительно важную роль франко-германскому сотрудничеству в эффективном функционировании «Паневропейского союза». И добился в этом плане больших практических успехов.

27 В этом вопросе он следовал теории И. Гердера, согласно которой народ чувствует патриотизм на многих уровнях, расположенных в виде концентрических кругов, от семьи и деревни до региона и, наконец, до своей страны. Но для Р. Куденхова-Калерги Европа - настоящая родина. И через нее европеец чувствует причастность к западной цивилизации и расе и в конце концов ко всему человечеству. И соответственно Европа как континент, а не нация является социокультурным конститутивным элементом. 26

В частности, Союз имел отделения во всех 26 странах межвоенной Европы, в деятельности которых принимали активное участие многие ведущие политические и общественные деятели демократического толка, включая К. Аденауэра и Ж. Помпиду, лидеров Германии и Франции в 1950-1970-е гг., стоявших у истоков создания нынешнего Европейского союза.

Таким образом, «Паневропейский союз» Р. Куденхова-Калерги должен был существовать на основе принципов (парламентской) демократии и суверенного равенства его государств-членов.

Основная функция Союза заключалась в обеспечении мира путем создания наднациональных структур, включая судебную инстанцию, и осуществления многостороннего сотрудничества. Другой функцией, тесно связанной с первой, было создание европейской экономики на основе «общего рынка» без внутренних таможенных барьеров. Только так, по мнению Р. Куденхова-Калерги, «Пан-Европа» сможет занять доминирующее положение в мире.

Наряду с рассмотренным разрабатывались и иные проекты объединения Европы. В частности, авторами одного из них были министр иностранных дел Франции А. Бриан и министр иностранных дел Веймарской республики Г. Штреземан.

В 1929 г. А. Бриан выступил в Лиге Наций с призывом «создать федеративные связи между европейскими государствами» и обсудить возможность «европейского единства» на основе географического критерия. При этом подчеркивался экономический характер таких федеральных связей, их полезность с социальной и политической точек зрения, а самое главное, что эти связи не будут затрагивать суверенитета входящих в объединение государств.

Более детально свои идеи А. Бриан изложил в меморандуме о создании Европейского союза (опубликован 17 мая 1930 г.). В нем говорилось о «нравственном союзе (moral union) Европы» и в общих чертах были намечены принципы и (юридические) механизмы, посредством которых этого можно было достичь. Однако А. Бриан отдавал предпочтение политическому сотрудничеству как основному инструменту достижения мира и безопасности28. Причем по-

28 Одна из основных идей А. Бриана заключалась в том, чтобы обезопасить Францию от ее «вечного обидчика» Германии путем ее включения как равно-

литическое сближение рассматривалось как предварительное условие создания европейского общего рынка на основе Таможенного союза.

В институциональном плане предлагалось создать основной высший орган - «европейскую конференцию» для обсуждения возникающих вопросов, а также исполнительный орган - «постоянный политический комитет». Цели и задачи были очерчены широко: от таможенных вопросов до научных и политических обменов. Но главное, что проходит красной нитью через весь меморандум: сохраняется абсолютный суверенитет и политическая независимость всех государств - членов Союза, которые одновременно должны быть членами Лиги Наций. По мнению А. Бриана, сам Союз должен функционировать под эгидой Лиги Наций и ни в коем случае не конкурировать с ней.

А. Бриан направил меморандум европейским правительствам. Однако они в конечном счете «похоронили» паневропейскую идею. Причин было несколько. Но основные - глобального порядка:

мировой кризис 1929 г.;

приход к власти в Германии национал-социалистов;

напряженная международная обстановка (агрессия Японии против Китая);

решительный отказ Англии (и Италии) поддержать «паневро-пейскую идею»;

негласное сопротивление бюрократического аппарата Лиги Наций, которая усматривала в идеях меморандума потенциального конкурента.

После Второй мировой войны началась практическая реализация рассматриваемой идеи. При этом сложилось два течения теоретической мысли развития международных отношений: реалистическое и идеалистическое. Реалисты полагали, что государство в международных отношениях должно действовать рационально, принимая решения от имени своих граждан в национальных инте-

правного участника в предполагаемый к созданию «Паневропейский союз». Именно А. Бриан ввел в политический лексикон термин «европеизация» Германии, который обрел второе рождение в 1990-е гг. после объединения ФРГ и

ГДР. 28

ресах и учитывая при этом последствия принимаемых решений. Считалось априорным, что эти решения не могут причинить ущерб стране. Наиболее видный представитель реалистов послевоенного периода Г. Моргентау понимал под национальными интересами усиление экономической и политической мощи государства как инструмента укрепления его позиций на международной арене даже в ущерб другим государствам29. Национальные интересы толковались широко, а эффективность их действия - в долгосрочной перспективе. В качестве примера правильности такого подхода ссылались на «План Маршалла». Первоначально многие американцы считали, что США, принимая его, идут на слишком большие уступки европейцам в экономическом плане. Но реалисты настаивали на том, что политические интересы США выиграют от осуществления этого «Плана» в гораздо большей степени, чем если бы приоритет был отдан «экономическим затратам».

Другое течение, идеалистическое, принято считать утопическим, а его сторонников - «утопистами». Придерживаясь взглядов либерального интернационализма, они считали, что стремление одних государств использовать свое политическое и экономическое превосходство для удержания любой ценой мирового лидерства чревато усилением агрессивности в международных отношениях и ответными мерами со стороны других государств. Поэтому государства должны стремиться сотрудничать друг с другом, жертвуя своими сиюминутными интересами во имя взаимного процветания всего сообщества государств в долгосрочной перспективе. Инструментом для этого, по их мнению, являются международные организации, рост которых пришелся на вторую половину 1940-х гг.

29 См.: Morgenthau H. In defense of national interest. A critical examination of American foreign policy. N.Y., 1951. Исходя из своей концепции «политического» и первичности национальных интересов, Г. Моргентау усматривал в идеологии и революционной риторике СССР «инструмент российского империализма» (Morgenthau H. Op. cit. P. 69).

В том, что касается идеологических платформ этих организаций, то здесь возобладали два направления: федерализм и функционализм30.

Федералисты считали, что государства Западной Европы, ослабленные войной, должны объединиться в политический союз, чтобы оказывать друг другу взаимопомощь в интересах коллективной безопасности, поскольку угроза войны висела над ними в условиях начавшейся «холодной войны» домокловым мечом. Одним из первых идею федеративного устройства послевоенной Европы с писаной конституцией, единым правительством, парламентом, единой судебной системой и армией выдвинул участник итальянского движения сопротивления коммунист А. Спинелли. В экономическом аспекте цель федерации должна была заключаться в том, чтобы мобилизовать ресурсы и промышленный потенциал ее государств-членов и стимулировать развитие их народного хозяйства. В институциональном плане государства-члены должны были создать властную структуру на федеральном уровне, которая бы контролировала определенные экономические процессы. Предусматривалось, что государства-члены сохраняют контроль за национальными сферами общественной жизни, которые не являются важными для «общих усилий». В то же время отказ государств-членов от некоторых элементов своего суверенитета в пользу «федерального правительства» приобретает решающее значение, так как они будут вынуждены подчиняться «общим решениям». В этой связи следует упомянуть о Гаагском конгрессе 7-10 мая 1948 г. под председательством У. Черчилля, посвященном объединению Европы на «наднациональных началах», в котором приняли участие около 800 выдающихся политических и общественных деятелей. В заключительном коммюнике Конгресса предлагалось создать Европейскую ассамблею и Европейский суд по правам человека. Немаловажно также, что Конгресс провозгласил «концепцию делимости суверенитета». «... Настал час для народов Европы передать ... на федеральный уровень некоторые из своих суверенных прав, - говорилось в политической резолюции, - для их осуществ-

30 Федералистское движение поддерживали неправительственные организации и известные политические и государственные деятели, а функционализм зародился в недрах официальных государственных структур.

ления сообща в интересах координации и развития ресурсов каж-

31

дого из них» .

Подобно идеалистам федералисты верили, что политические лидеры будут единодушны во мнении о возможности предотвращения войн посредством объединения военных ресурсов их стран под эгидой политического союза, создаваемого для мирного решения вооруженных конфликтов. Ближе всего к практическому осуществлению этой идеи страны Западной Европы подошли, разработав в начале 1950-х гг. проект Европейского оборонительного союза (ЕОС) и Европейского политического сообщества (ЕПС) в составе Франции, Западной Германии, Италии, Бельгии, Люксембурга, Нидерландов. ЕОС представлял собой военную организацию, состоящую из многонационального контингента вооруженных сил стран-участниц под объединенным командованием. А структурные подразделения ЕПС должны были осуществлять контроль за действиями многонационального контингента. Однако Национальное собрание Франции проголосовало в 1954 г. против ратификации учредительного договора ЕОС, и дальнейшее развитие европейской интеграции не пошло по пути реализации федералистских

32

идей .

Сторонники функционализма в отличие от федералистов не делали акцент на разделении политической ответственности между различными уровнями государственной власти. Они полагали, что в условиях разрухи и бедности послевоенной Европы на первое место должно быть поставлено решение проблемы выживаемости. Следовательно, необходимо действовать прагматически и начинать с решения экономических проблем.

31 Цит. по: Louis J.-V. L' ordre juridique communautaire. Bruxelles; Luxembourg, 1988. P. 12.

32 Однако федералистское движение не прекратило своего существования. Созданная в сентябре 2010 г. так называемая Группа Спинелли при поддержке известных в прошлом политических деятелей ЕС, таких, как Ж. Делор, Й. Фишер, Д. Кон-Бендит ведет активную деятельность по «федерализации Европейского союза».

Общепризнанным лидером функционалистов считается натурализованный англичанин Д. Митрани33. Свои идеи, касающиеся создания международных организаций на принципах функционализма, он изложил в ряде своих работ.

Д. Митрани подчеркивал важность создания международных организаций, участники которых объединили бы свои усилия для решения специальных, в первую очередь социально-экономических задач, что способствовало бы быстрейшему налаживанию мирной жизни и стабилизации международных отношений. Речь шла прежде всего о помощи беженцам, о борьбе с бедностью, регулировании воздушного сообщения, разработке эффективных методов ведения сельского хозяйства и др.

Членами этих организаций должны были стать страны различных континентов. Иными словами, Д. Митрани вынашивал идею международного сотрудничества в рамках традиционных межправительственных организаций, создаваемых, может быть, даже временно для решения ограниченного круга проблем, прежде всего социального характера, что вполне соответствовало духу времени. Он был противником федеративных проектов, подобных проекту Р. Куденхова-Калерги, поскольку считал их «иллюзорными», оторванными от социальной реальности и не способными быстро и эффективно восстановить мир, который понимал шире, чем простое отсутствие войны. Ключевым инструментом реализации своей системы мира с превалирующими элементами социальной справедливости Д. Митрани считал международные агентства, которые должны были решать социально-экономические и политические проблемы и которым государства передавали бы часть своих функций и властных полномочий. Сфера действия такого сотрудничества должна была бы постепенно расширяться, охватывая постепенно различные области общественной жизни.

В целом можно выделить следующие основные положения функционализма Д. Митрани:

33 Д. Митрани (румын по национальности) - ученый, историк, создатель теории функционализма в международных отношениях.

функции международной организации определяют ее организационную структуру. Общая формула функционализма гласит: форма есть производная функции34;

разграничение политических и технических функций международных организаций. Этот тезис играет существенную роль в теории Д. Митрани. Он предлагал четко разграничивать техническую и политическую стороны деятельности международных организаций. Сферу технических проблем Д. Митрани считал функциональной и настаивал на ее расширении в ущерб политическим аспектам деятельности международных организаций. Он был убежден, что техническая сфера характеризуется бесконфликтностью и в ней легче достичь соглашения и осуществлять сотрудничество. Политическая же сфера по определению конфликтна и порождает противоречия из-за суверенности государственной власти, фактора, тормозящего международное сотрудничество. Поэтому, с его точки зрения, международные организации должны быть деполитизированы благодаря развитию своей экономической функции, которая, как он полагал, носит технический характер и в силу этого должна быть изъята из-под контроля правительств. Соответственно решающую роль в реализации этой функции должны играть эксперты, а не политики, участие которых может иметь скорее отрицательные последствия;

экспансионизм функциональных задач. Функции международных организаций, охватывающие поначалу ограниченную область осознанных общих потребностей и существующих возможностей международного сотрудничества, обнаруживают самопроизвольную тенденцию к экспансии и расширению, как количественному - вширь, так и качественному - в смысле уровня интенсивности сотрудничества. Принцип «самопроизвольного функционального разрастания», названный позднее Э. Хаасом «эффектом лавины», сыграл решающую роль в развитии интеграционных процессов в Западной Европе;

обеспечение мира путем постепенной ликвидации государственного суверенитета.

Из вышесказанного вытекает общий принцип постепенного отмирания государственного суверенитета как основного препят-

34 См.: МоравецкийВ. Функции международной организации. М., 1976. С. 81.

ствия установлению всеобщего мира. По мнению Д. Митрани, именно такой подход, связанный с созданием экономических и социальных предпосылок в рамках международных организаций и уменьшением политической роли государств в международном сотрудничестве, способен обеспечить достижение прочного мира в долгосрочной перспективе.

Кроме того, следует отметить, что Д. Митрани исходил из предположения, что по мере расширения сотрудничества экспертов при разрешении неполитических проблем возникающие между ними личные, интеллектуальные и бытовые связи, совпадение конкретных целей и интересов будут способствовать созданию внутри этих специализированных групп новой лояльности, более сильной, чем их лояльность к собственному государству. Расширение сферы функционального сотрудничества и непосредственных контактов между членами экспертных групп, а не между членами правительств приведет к тому, что на месте национального государства возникнет новое трансграничное сообщество. И как следствие этого суверенитет - основной атрибут национального государства и в качестве такового - барьер на пути удовлетворения общих потребностей, - окажется лишенным своего содержания.

Таким образом, Д. Митрани придавал исключительно важное значение экспертному сообществу в развитии и расширении сферы действия интеграционных процессов за счет уменьшения политической роли государства как основного участника международных отношений.

Нам, живущим в эпоху глобализации, остается только восхищаться провидческим даром Д. Митрани35. Его концепция функционализма, разработанная в конце 1940-х гг., остается актуальной и в наши дни. А в начале 1950-х гг. она легла в основу реализации региональной западноевропейской интеграции.

Идеи Д. Митрани послужили теоретической основой для развития «региональной функциональной интеграции» на европей-

35 Роль государства в конце ХХ - начале XXI в. в международных отношениях существенно уменьшилась. Причем не только в связи с усилением значения международных организаций как участников мирохозяйственных связей, но и вследствие их существенного влияния на внутриполитическую и социально-экономическую жизнь государств.

ском континенте. Их начал воплощать в жизнь, как это ни покажется парадоксальным, французский виноторговец Ж. Монне, благодаря активной деятельности и многочисленным политическим и деловым связям которого по обеим сторонам Атлантического океана была создана на основе Парижского договора и начала функционировать с июля 1952 г. первая интеграционная международная организация в составе Франции, ФРГ, Италии, Бельгии, Голландии и Люксембурга - Европейское объединение угля и стали (ЕОУС).

Ж. Монне был общепризнанным гением практического решения насущных проблем послевоенной Европы и в первую очередь -экономических. Подобно Д. Митрани, он считал, что государства, столкнувшись с невозможностью решать свои социально-экономические проблемы в одиночку, вынуждены будут пойти на делегирование части своих суверенных прав международной организации. Его конечной целью было создание региональной европейской федерации. Инструментом для достижения этой политической цели должно было служить тесное торгово-экономическое сотрудничество стран-участниц. Иными словами, Ж. Монне предлагал достигать целей высокой политики средствами низкой политики, как он называл сотрудничество в торгово-экономической сфере.

Конкретная проблема, которую Ж. Монне предлагал решить путем создания ЕОУС, заключалась в разработке международно-правовых механизмов регулирования добычи угля и производства стали, чтобы, кроме прочего, контролировать экономический потенциал Германии - агрессора, развязавшего Вторую мировую войну.

Идея Ж. Монне была «озвучена» в 1950 г. Р. Шуманом, министром иностранных дел Франции, и потому получила название «план Шумана». Ж. Монне стал первым председателем «Верховного органа» (Haute Autorite) ЕОУС, деятельность которого носила наднациональный характер.

Вскоре Ж. Монне предложил идею наряду с этой «одноцеле-вой организацией» создать «многоцелевую интеграционную организацию». Реализовать ее взялись в 1955 г. страны Бенилюкса. В 1957 г. были подписаны два римских договора о Европейском экономическом сообществе (ЕЭС) и о ЕВРАТОМе. Договоры были ратифицированы и с 1 января 1958 г. вступили в силу. Так в Евро-

пе в конце 1950-х гг. появились и начали функционировать три интеграционные группировки. Однако именно ЕОУС послужило основой для дальнейшего развития теории региональной интеграции американским политологом Э. Хаасом. Он проанализировал опыт деятельности этой организации за ряд лет и разработал доктрину неофункционализма.

На основе проведенного анализа Э. Хаас пришел к выводу, что достижение широких экономических целей в рамках интеграционных группировок возможно лишь с помощью политических рычагов. В своих теоретических построениях он фактически опирался на постулаты как федералистов, так и функционалистов, но придавал им качественно новое значение.

Квинтэссенция его идей сводится к следующему: эффект лавины (spill-over effect); наднациональность.

Под эффектом лавины Э. Хаас понимал, исходя из необходимости развития организации, распространение успеха, достигнутого в одном секторе экономики, в данном случае угля и стали, на другие отрасли производства и сферу услуг. При этом ресурсы для стимулирования данного процесса черпаются внутри самой организации.

Однако эффект лавины не обладает потенцией к саморазвитию. Для его реализации необходима политическая воля и инициатива. И хотя государства-члены остаются важными участниками интеграционного процесса, не они определяют основные направления его развития и степень последующих его изменений. Решающую роль призвано играть руководство самой интеграционной организации. Во-первых, оно определяет идеологию организации, во-вторых, формирует бюрократический аппарат, разделяющий идеологию руководства, в рамках которого осуществляются «транснациональные контакты» политических элит государств-членов в целях выявления общих проблем и отыскания «высшего общего интереса». Тем самым политические элиты учатся определять национальные интересы с позиций и в рамках наднациональных институтов, которые оказываются в конечном счете более подходящими для эффективной реализации национальных интересов государств-участников, чем их собственные национальные власт-

ные структуры. Такой подход позволяет при принятии решений достичь наднациональных результатов в неофункционалистском смысле.

Подытоживая сказанное о неофункционализме, отметим следующее:

в экономическом аспекте эта доктрина концентрируется на сотрудничестве для решения конкретных народно-хозяйственных задач;

в политическом аспекте в ней делается акцент на взаимодействии национальных политических элит. Они стимулируют развитие интеграции, которая, в свою очередь, помогает им определять и формулировать национальные государственные интересы не с национальной точки зрения, а с точки зрения общего высшего интереса, т.е. с позиций наднациональности. И как следствие этого политические элиты государств-членов, по мнению Э. Хааса, приходят к выводу, что для реализации общих высших интересов более подходят наднациональные институты, а не национальное государство.

Следует подчеркнуть, что на первых этапах развития западноевропейской интеграции доктрина неофункционализма оказалась весьма популярной. Пример тому - создание в 1970-х гг. Европейского Совета - основного директивного политического органа ЕС, который и по сей день играет ведущую роль в принятии стратегических решений Союза.

Итак, в основе доктрины неофункционализма лежал тезис о динамичной передаче компетенции государств-членов на «наднациональный уровень», т.е. органам Европейского союза. Однако практика осуществления интеграционных процессов показала, что этот тезис «не работает». Конфликт между Францией и Комиссией ЕС в 1965 -1966 гг. наглядно продемонстрировал, что государства-члены не готовы расставаться со своими суверенными полномочиями, а потому квазиавтоматическое развитие интеграции в Европе невозможно и соответственно именно от них зависит эффективность ее реализации. Как следствие, доктрина неофункционализма подверглась серьезной критике, которая сводилась в основном к следующему:

государства-члены, преследуя собственные национальные интересы, стремятся лишь к сотрудничеству в краткосрочной перспективе, приносящему относительные, а не абсолютные выгоды;

интеграция возможна только на уровне «низкой политики». В области «высокой политики» эффект лавины нереализуем, так как здесь речь может идти лишь об абсолютном суверенитете, особенно в том, что касается вопросов национальной безопасности;

в контексте «низкой политики», неразрывно связанной с экономической взаимозависимостью, Европейский союз путем интеграции создает более детально разработанный «международный режим регулирования», определяемый как совокупность общих норм, институтов и политик, который позволяет государствам-членам более эффективно решать проблемы в ряде отдельных секторов народного хозяйства, таких как торговля, сельское хозяйство и т.д. Так что совместный суверенитет в трактовке федералистов не умаляет роли государства, а наоборот, усиливает ее, помогая адаптироваться к воздействию внешних факторов.

Таким образом, роль национальных правительств и национальных элит имеет решающее значение для развития интеграции: только их политическая воля к компромиссу делает возможной интеграцию. И они передают часть своей компетенции на наднациональный уровень, лишь тщательно взвесив, соответствует ли это их интересам.

Основываясь на критике неофункционализма, английский специалист по международным отношениям А. Моравчик в начале 1990-х гг. сформулировал свою доктрину «либеральной межгосударственности» (либерального интерговернаментализма). В упрощенном виде можно выделить следующие ее основные положения: государства в рамках созданной ими международной организации (в данном случае ЕС) разрабатывают механизм регулирования взаимоотношений, которые позволили бы им минимизировать трансграничные издержки по типу затраты-выпуск. Тем самым интеграция становится результатом рационального расчета государств-членов, ориентирующихся на соотношение издержек и получаемых выгод;

цели, которые преследуют участники процесса, намечаются в ходе достижения договоренностей государств-членов и проводи-

мой ими политики. Соответственно при переговорах на национальном уровне предпочтение отдается тем национальным интересам, которые выявляются в результате компромисса между доминирующими группами интересов.

Государства-члены при переговорах на уровне ЕС ориентируются на реализацию национальных интересов. Поэтому прогресс интеграции возможен только в том случае, если этому не противоречат влиятельные национальные интересы. При этом А. Моравчик подчеркивает, что для понимания степени готовности государства-члена к интеграции следует учитывать исторические условия его развития и ситуацию, в которой оно находится;

развитие интеграционных процессов осуществляется благодаря компромиссам, достигаемым в результате переговоров между наиболее экономически развитыми государствами-членами;

результат переговоров - часто компромисс, достигаемый на основе, так сказать, общего знаменателя. Как правило, это компромисс между крупнейшими державами, которые стремятся при этом в наименьшей степени поступиться своим суверенитетом;

процесс переговоров на уровне ЕС ограничивается лишь «вы-торговыванием» взаимных уступок, поскольку прямое участие национальных институтов или граждан только бы усложнило достижение компромиссов.

Подытоживая сказанное о доктрине «межгосударственности», отметим, что, во-первых, эта доктрина служит теоретическим обоснованием продолжения внутренней политики государств-членов на уровне ЕС; во-вторых, компромиссы достигаются только на основе общих предпочтений наиболее сильных в политическом и экономическом отношении государств-членов; в-третьих, основные решения на уровне ЕС принимаются Советом Министров -органом межгосударственным, а не европейской Комиссией или Европарламентом, которые формально можно причислить к органам, обладающим наднациональным статусом36.

36 Следует отметить, что если для теоретических построений неофункционализма Э. Хааса эмпирической основой служил опыт деятельности ЕОУС, то А. Моравчик в своей интеграционной модели «межгосударственности» опирался на практику принятия Единого европейского акта (ЕЕА). Во-первых, переговоры о его разработке проходили

Доктрина А. Моравчика внесла свой вклад в теоретическую дискуссию между сторонниками неофункциональной и межгосударственной моделями развития интеграции, которая далеко не закончена. Проведенный им анализ выходит за рамки классического реализма и открывает «черный ящик» внутригосударственного политического процесса. Особого внимания заслуживает введенный этим автором термин «внутриполитические предпочтения», который позволяет понять причины успехов межгосударственных переговоров на уровне ЕС. Не в последнюю очередь это связано с тем, что согласно модели «либеральной межгосударственности» по А. Моравчику переговоры направлены на достижение компромисса по поводу конфликта национальных интересов государств-членов, а требования различных социальных слоев к «своим» национальным правительствам учитывают эти интересы. Иными словами, речь идет об улаживании конфликта между национальными интересами общества в целом, а не только государства.

Однако А. Моравчик использует внутренние отношения государств-членов как инструмент анализа европейской интеграции, а не сами по себе. И с этой точки зрения его доктрина подверглась серьезной критике. Прежде всего А. Моравчика упрекали в том, что он, хотя и положил в основу своей доктрины внутренние отношения государств-членов, оценивал их в ЕС через призму центральных правительств и не учитывал различий в политической и экономической жизни. А эти различия довольно значительны и очень важны для понимания решений, принимаемых государствами-членами на уровне Европейского союза. Кроме того, он недооценивает самостоятельную роль институтов ЕС, видя в них только структуры, создаваемые государствами-членами для стимулирования инициатив и влияния национальных правительств. Этот вывод ошибочен и не соответствует действительности. Как показыва-

на межправительственной конференции. Во-вторых, решающую роль в формировании его содержания играли «предпочтения» (preferences - термин А. Моравчика) государств-членов. В-третьих, влияние органов ЕС было незначительным. См., например: Moravcsic A. Negotiating the Single Euripean Act // The new European Community. Boulder, 1991. P. 41; Idem. Preferences and power in the European Community. A liberal Intergouvernmentalist Approach // Journal of Common Market Studies. 1993. № 4. P. 473.

ет практика, институты международных организаций и тем более институты ЕС живут собственной жизнью, имеют собственные интересы, генерируют собственные идеи, которые оказывают влияние на государства-члены, создавшие эти международные организации. Вместе с тем А. Моравчик неоправданно ограничивает анализ процесса принятия решений только крупнейшими государствами-членами и только на конференциях на высшем уровне, совершенно игнорируя интересы малых стран и повседневную жизнь ЕС37.

Критика доктрины межгосударственности вызвала к жизни ряд новых теоретических подходов к объяснению интеграционных процессов в Европе. Так, согласно новому институционализму, институты призваны стимулировать взаимодействие политических сил.

Сторонники исторического институционализма - одного из направлений нового институционализма, в отличие от А. Морав-чика рассматривают политику на уровне ЕС не как серию стратегических решений государств-членов на межправительственных конференциях, а как процесс с непредсказуемыми последствиями. Соответственно наднациональные институты нельзя рассматривать в качестве интеграционных инструментов государств-членов. Эти институты являются структурами, независимыми от внешнего влияния государств-членов, и способны самостоятельно воспринимать и перерабатывать положительный и отрицательный опыт интеграционных процессов и разрабатывать механизмы их дальнейшего развития. Таким образом, действия государств-членов носят рамочный характер, содержание которых зависит от наднациональных институтов. И любые попытки «повернуть колесо вспять» встретят активное сопротивление наднациональных институтов.

37 Например, А. Моравчик полагает, что внутриполитические предпочтения таких стран, как Германия, Франция, Англия, в значительно большей степени повлияли на принятие ЕЕА, чем требования ряда других государств-членов, например Ирландии, об удвоении структурных фондов и стран Бенилюкса об институциональной реформе. Это не соответствует действительности. См.: The member-States of the European Union. Oxford, 2005. Р. 7. Что касается повседневной жизни Евросоюза, то, например, практика Суда ЕС часто идет вразрез с предпочтениями и интересами крупнейших государств-членов. Не учитывает А. Моравчик и сильного влияния на принятие решений такого политического инструмента, как лоббирование.

Сторонники исторического институционализма утверждают, что европейская интеграция и политические решения, принимаемые в этой связи, не являются продуктом предпочтений государств-членов, а потому их национальную европейскую политику нельзя интерпретировать как результат взаимодействия внутренних предпочтений.

Исторический институционализм близок к неофункционализму благодаря подчеркиванию ведущей роли наднациональных институтов и тезису о саморазвитии интеграции, что напоминает «эффект лавины». Важно и введение критерия времени. Тем самым предоставляется возможность проследить воздействие последствий интеграционных процессов в долгосрочной перспективе с точки зрения причинности.

В рамках нового институционализма получили развитие и диаметрально противоположные научные исследования, направленные на доказательство неослабевающей роли государств-членов в интеграционном процессе. Речь идет о федеральной модели интеграции и проблеме баланса территориальных и функциональных интересов.

Федералистские политические системы в наши дни имеют тенденцию к тесному переплетению различных уровней управления (так называемый кооперативный федерализм). В условиях Европейского союза суть этого понятия сводится к тому, что необходимо выявлять общее согласие институтов государств-членов по соответствующим проблемам на одном уровне и институтами ЕС -на другом. Исследования, касающиеся кооперативного федерализма, позволяют, кроме прочего, выявить эффективность использования механизмов демократии в политических системах, поскольку на национальном уровне все большее значение приобретает тесное взаимодействие различных ветвей исполнительной власти (включая, кстати, и экспертные сообщества) благодаря контролю со стороны парламентов и общества в целом. Тем самым работы по федеральной модели ЕС позволяют изучать внутренние отношения государств-членов не только как процесс, но и как «политический порядок». Сам же Европейский союз согласно этой модели приобретает черты государства. При этом государства-члены не исчезают, а интегрируются в ЕС и осуществляют самостоятельные дей-

ствия в сферах, где их суверенитет не затрагивается. По существу, центральное место в данной доктрине занимает изучение многоуровневой системы управления ЕС и особенностей функционирования этой системы, а также рассмотрение вопросов о месте и роли государств-членов в процессе их взаимодействия с институтами ЕС.

Таким образом, не существует синтезирующей теории западноевропейской интеграции, которая охватывала бы все аспекты этого процесса. Однако эти теории позволяют лучше понять, как государства-члены и ЕС оказывают влияние друг на друга и в по-

38

ложительном, и в отрицательном смысле .

В положительном смысле можно, в частности, отметить явно проявляющуюся тенденцию к участию в интеграции на национальном уровне не только государства, но и всего общества в целом39. Кроме того, рассмотренные выше теории стимулировали изучение процесса «европеизации» не только на уровне ЕС, но в первую очередь на уровне государств-членов. В данном случае под «европеизацией» понимают влияние интеграции на содержание национальных политик, сам политический процесс и институциональные структуры. В этой связи внимание акцентируется прежде всего на условиях и факторах, которые могут объяснить эффективность «европеизации» в различных государствах-членах. Как показывает практика, эффективность европеизации национальных политик и институциональных структур существенно зависит от государств-

38 Подробнее о теориях западноевропейской интеграции см., например: European Integration theory. Oxford, 2005; Die Europaeische Union. Theorien und Analysekonzepte. Paderborn, 2005.

39 Данная тенденция получила название «новое управление» (new governance). Суть этого понятия заключается в том, что отдельные социальные группы получают большую самостоятельность и горизонтальные связи между ними и координация действий между различными уровнями власти с их участием приобретают все большее значение в модели управления государством и соответственно в интеграционных процессах, нежели традиционная иерархическая вертикаль власти. Иными словами, гражданское общество начинает играть все большую роль в формировании политики интеграции на национальном уровне. Принципы «нового управления» на уровне ЕС включают: открытость, участие, ответственность, эффективность, взаимодействие. Подробнее см.: European Union Law. Cambridge, 2010. Р. 352.

членов. И теоретический анализ данной сферы находится в зача-

40

точном состоянии .

В числе отрицательных моментов, выявленных в результате теоретических исследований, можно назвать многофакторное влияние на развитие интеграции, особенно со стороны третьих стран, а также увеличение числа государств-членов с 15 (до 2004 г.) до 29 в настоящее время. Это делает процесс интеграции трудноуправляемым, особенно если учесть, что многие из новых государств-членов не отвечают ни политическим, ни экономическим, ни юридическим требованиям ЕС.

Существенно затрудняет разработку теории интеграции и неопределенность правовой природы Европейского союза. В доктрине нет единого мнения на этот счет41. Так, в качестве субъекта международного права ЕС является международной межправительственной организацией и в то же время обладает элементами наднациональности, в частности, автономным правопорядком, но не является государством. Вследствие переплетения в структуре и деятельности ЕС черт, характерных для федеративного и конфедеративного объединения государств, его называют «Союзом особого рода» и даже «политической системой» в том смысле, что в качестве таковой он может заменять государство или сосуществовать

42

параллельно с ним .

Словом, «многоликость» европейской идеи, которая стала проявляться при ее реализации, свидетельствует о ее прямой зависимости от развития международных отношений как в ЕС, так и в мире в целом. В то же время вызванный международным валютно-финансовым кризисом кризис «евро», может быть, самый серьез-

40 См., например: Die Europaeishe Union. S. 179-180.

41 См., например: Oppermann Th., Classen Cl., Nettesheim M. Europarecht. Muenchen, 2011. S. 21; Herdegen M. Europarecht. Muenchen, 2010. S. 68; SchmidtS., Schuenemann W. Europaeische Union. Baden-Baden, 2009. S. 36.

42 Подробнее см.: Schmidt S., Schuenemann W. Op. cit. S. 45. Авторы дают определение политической системы, согласно которому «имеющие тенденцию к достижению равновесия многочисленные, внутренне взаимозависимые элементы ... и процессы, действующие в различной социальной, культурной и экономической среде, объединяются с помощью политической системы посредством процессов взаимного проникновения».

ный за всю историю существования ЕС, показал, что 55 лет интеграции не прошли даром. Несмотря на тяжелое экономическое положение и сильные протестные настроения в Ирландии и в Греции, народы этих стран высказались за продолжение своего участия в зоне «евро». Не является ли это подтверждением того, что «теория неофункционализма» при всех своих «взлетах и падениях» дает свои плоды? Тем более что пришедшее к власти в Греции правительство, сформированное крайне левой партией «Сериза», которая во главу угла своих предвыборных обещаний ставила выход не только из зоны «евро», но и из ЕС, если Брюссель будет настаивать на требовании жесткой экономии в стране для погашения ее государственного долга, пошло на компромисс с Европейским союзом и стремится с его помощью найти выход из крайне тяжелого экономического положения.

Библиография

Баткин Л.М. Итальянское возрождение в поисках индивидуальности. M., 1989.

Гизо Ф. История цивилизации в Европе. СПб., 1892.

ГолубевН.Н. Mеждународные третейские суды XIX в. M., 1903.

Дэвис Н. История Европы. M., 2004.

Кант И. К вечному миру. M., 1989.

ЛосевА.Ф. Античная мифология в ее историческом развитии. M., 1957.

Макиавелли Н. Сочинения. M., 1996.

Моне Ж. Реальность и политика. M., 2001.

Моравецкий В. Функции международной организации. M., 1976.

Морисон С. Крестоносцы. M., 2003.

Соловьев С. Император Александр I. M., 2003.

Трактаты о вечном мире / Сост. И.С. Андреева, А.В. Гулыга. СПб., 2003.

ЯщенкоА.С. Mеждународный федерализм. M., 1908. С. 282.

Chabot J.-L. Aux origins intellectualles de L'Union europeenne. Grenoble,

2005.

Die Europaeische Union. Theorien und Analysekonzepte, Paderborn, 2005.

European Integration theory. Oxford, 2005.

European Union Law. Cambridge, 2010.

Graven J. Le difficile progres du regne de la justice et de la paix internationals par droit. P., 1970. Р. 239.

Herdegen M. Europarecht. Muenchen, 2010.

LorrimerD. The institutes of the Law of nations. Edinburg, 1884.

Louis J.-V. L' ordre juridique communautaire. Bruxelles; Luxembourg, 1988.

Moravcsic A. Negotiating the Single Euripean Act in Keochane R., Hoffman S. (eds). The new European Community. Boulder, 1991.

Moravcsic А. Preferences and power in the European Community. A liberal In-tergouvernmentalist Approach // Journal of Common Market Studies. 1993. № 4.

Morgenthau H. In defense of national interest. A critical examination of American foreign policy. N.Y., 1951.

Nohlen D. (Hrsg). Kleines Lexikon der Politik. Muenchen, 2002.

Oppermann Th., Classen Cl., Nettesheim M. Europarecht. Muenchen, 2011.

SchmidtS., Schuenemann W. Europaeische Union. Baden-Baden, 2009.

Swedberg R. Saint-Simon's Vision of a United Europe // Archives Europeennes socials. 1994. Vol. XXXV.

The history of the idea of Europe / Ed. Wilson K., van der Dussen J. L., 1999.

The member-States of the European Union. Oxford, 2005.

Triomphe Р. L'Europe de Francois Guizot. Toulouse, 2002.

Н.А. Шебанова*

МЕРКОСУР: ПРАВОВЫЕ АСПЕКТЫ СОЗДАНИЯ И ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ НОВОЙ ЛАТИНОАМЕРИКАНСКОЙ ИНТЕГРАЦИИ

Страны Латинской Америки отличает различный уровень политического и экономического развития, что объективно препятствует эффективному функционированию крупномасштабных региональных экономических объединений. Тем не менее для этого региона характерна высокая «интеграционная активность». Так, в 1960 г. была создана первая региональная группировка - Латиноамериканская ассоциация свободной торговли, переименованная в 1980 г. в Латиноамериканскую ассоциацию интеграции, и образован Центральноамериканский общий рынок. В 1968 г. начала свою деятельность Организация Восточно-карибских государств (с 1973 г. -

* Доктор юридических наук, главный научный сотрудник Института государства и права РАН.