CC BY
81
Эволюция жанра летописи в документальной прозе И.А. Бунина... УДК 821.161.1.09"20"
Рыжакова Татьяна Игоревна
Костромской государственный университет им. Н.А. Некрасова
ЭВОЛЮЦИЯ ЖАНРА ЛЕТОПИСИ В ДОКУМЕНТАЛЬНОЙ ПРОЗЕ И.А. БУНИНА (на примере дневников 1930-х - 1940-х годов)
Жанровая специфика эмигрантской прозы И.А. Бунина представляет большой интерес для исследователей. Это объясняется тем, что большая часть бунинского наследия указанного периода находится за границей и недоступна для широкого изучения. В связи с этим проза Бунина периода эмиграции в последовательном порядке не изучалась и не классифицировалась с точки зрения её жанровой принадлежности. Характерной особенностью бунинской прозы, которая проявляется при попытке анализа дневников И.А. Бунина периода 30-х - 40-х гг. ХХ века, является синкретизм прозы, то есть отсутствие чётких границ между художественными и документальными жанрами.
Во 2-й четверти ХХ века запас впечатлений писателя, «взятых с собой» из России, подошёл к концу. Вместо ностальгии по покинутой родине появляются новые впечатления (бытовые и политические), в связи с чем происходит сужение жанров: его дневник вбирает в себя элементы новеллы, письма, очерка, а также наблюдается проникновение элементов русского литературного наследия.
И.А. Бунин лично столкнулся с практикой нацистского государства ещё до начала войны, и это столкновение определило его отношение к Германии и понимание того, что существующий в этой стране режим является угрозой безопасности всему миру, так как представители власти ограничены культурно и морально. Наряду с этим Бунин считал, что русский народ на генетическом уровне хранит память о поражении любого агрессора. Эта общественная позиция и отразилась в дневниках писателя. Таким образом, целью данной статьи является попытка проанализировать дневник Бунина как своеобразную «хронику» событий Второй мировой войны.
Ключевые слова: И.А. Бунин, эмиграция, дневник, летопись, документальная проза.
Тема Великой Отечественной войны в русской литературе ХХ века - одна из самых масштабных и трагических. Особое значение данная тема обрела в сознании русских писателей-эмигрантов. Они оказались вдали от родины, не имея возможности быть со своим народом во времена тяжёлых испытаний, были вынуждены сопереживать своей стране издали, многие попали в эпицентр военных действий в оккупированных немцами странах. Как известно, русское эмигрантское сообщество никогда не было ни политически, ни социально однородным. Часть эмигрантов считала Гитлера освободителем, борцом с большевистским режимом, но все-таки подавляющее большинство русских эмигрантов заняло антигитлеровскую позицию [3]. В их числе был и Иван Алексеевич Бунин. Он осуждал утверждающийся национал-социалистический режим ещё до начала военных действий.
Бунин лично столкнулся с фашистскими порядками ещё до начала Второй мировой войны. В 1936 году он отправился «по издательским делам» в Германию и 27 октября в Линдау был арестован немцами и подвергнут бесцеремонному и унизительному обыску: «От чувства такого оскорбления, которого я не переживал ещё никогда в жизни, от негодования и гнева я был близок не только к обмороку, но и к смерти, от разрыва сердца» [1, с. 308]. А сентябрь 1939 года, когда грянули первые залпы и начались боевые действия, писатель встретил во Франции, позднее оккупированной немцами. Все годы войны Иван Алексеевич и его жена Вера Николаевна провели в Грассе на вилле «Жаннет» и своими глазами видели, что творилось в оккупированной стране. Всё это время писатель вёл дневник, своеобразную «летопись»,
в которой отражались и события войны, и его отношение к этим событиям.
Летопись - это жанр древнерусской литературы, содержащий описание наиболее значительных, реальных событий, который создавался, чтобы сохранить память о судьбоносных явлениях прошлого. Их свидетелем был сам летописец, в иных случаях он узнавал и читал о случившемся в других летописях [4]. Летопись является историческим документом, и именно с летописными источниками мы можем сравнить дневники И.А. Бунина периода 1930-х - 1940-х годов.
Дневник - совокупность фрагментарных записей, которые делаются для себя, ведутся регулярно и чаще всего сопровождаются указанием даты [5]. Дневниковые записи всегда имели большое значение в жизни и творчестве Ивана Бунина. Он вёл дневник всю свою жизнь, начиная с юности и до последнего дня жизни. Дневник для Бунина - неотъемлемая часть творческого процесса. В военное же время дневники писателя превращаются в некую хронику. Подобно летописцу, Бунин точно и по возможности беспристрастно передаёт события, даже самые мелкие и незначительные на первый взгляд. Как и древнерусские книжники, он фиксирует даты, не позволяя себе проявлять какие-то неуместные эмоции и выражать своё личное отношение к общечеловеческой трагедии. В каждой дневниковой записи Бунина, начиная с 1940 года, упоминается о событиях, происходящих на разных фронтах Европы, но очень нечасто Иван Алексеевич позволяет себе высказать собственную оценку, проявить свои истинные чувства. Кажется, что война у Бунина вызывает такое же состояние недовольства, как и, например, новость о том, что кофе теперь (в 1940 г.) будут выдавать по талонам:
© Рыжакова Т.И., 2015
Вестник КГУ им. H.A. Некрасова № 3, 2015
95
ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ
«Огромный налёт немцев на Лондон - всё в дыму, в пламени... Сейчас около 7 вечера. Были в городе за покупками. Магазины почти пусты - всё раскупалось последний месяц бешено.» (17 августа 1940 г.) [2, с. 442]. И только по отдельным ремаркам, словам, замечаниям писателя мы понимаем всю глубину его переживаний, которые он испытывает, слушая радио и читая французские газеты: «И в Париже все поражены, не понимают, как могло это случиться (это чудовищное поражение Франции)» (23 июля 1940 г.) [2, с. 438]. Бунин выразил своё отношение к этому событию всего одним словом «чудовищное», но именно это слово отражает реальную картину событий того времени: и оккупацию французских территорий, и положение французского народа, и чувства самого писателя, искренне переживающего за страну, которая приютила его на 20 лет. При всей скупости выражения эмоций в дневниковых записях Бунин всегда очень конкретен в своих чувствах, а иногда даже резок: «Газеты, радио - всё брехня. Одно ясно - пока "не так склалось, як ждалось"» (24 июля 1941 г.) [2, с. 476].
Дневник писателя - это тот источник, который помогает нам узнать о тех лишениях, которым подверглась семья нашего великого соотечественника, о том, как он рисковал, укрывая у себя в доме знакомых евреев, как добровольно обрек себя на голод, холод и нищету, отказавшись сотрудничать с фашистами. Бунин освещает ход событий, подробно описывая каждый день в течение 6 долгих военных лет: «10 июня вечером Италия вступила в войну. Не спал до часу. В час открыл окно, высунулся - один соловей в пустоте, в неподвижности... Нигде ни единого огня» (25 июля 1940 г.) [2, с. 438]. Записи о ходе войны в дневнике Бунина, последние новости о военных действиях - краткие, фрагментарные, перемешивающиеся с бытовыми подробностями жизни писателя. Создаётся впечатление, что война - это всего лишь одно из событий жизни Ивана Алексеевича, такое же, как оставить записку знакомому: «Не застал Цакни, оставил ему записку, что буду в понедельник. Погода как будто на весну, но всё холодный ветер. Финнам плохо» (1 марта 1940 г.) [2, с. 428]. Но в то же время эти записи точны, достоверны, они представляют собой некую историческую хронику, показывают, как пристально автор следит за военной обстановкой в мире, как под страхом смерти слушает русское радио, отмечает по карте обстановку на фронте и каждый день, подобно летописцу, фиксирует новое событие: «Вечернее русское радио: в Швеции скоро не будет мяса. Да, через полгода вся Европа -и Германия в том числе - будет околевать с голоду» (14 мая 1941 г.) [2, с. 468].
С особенной болью и волнением встретил Иван Алексеевич известие о начале войны Германии с Россией. 5 июня 1941 г. он пишет: «Слабость,
сонливость, подавленность. Все гадают: что дальше? Кипр?» [2, с. 469]. А уже 21 июня 1941 г. Бунин зафиксировал следующее: «Везде тревога: Германия хочет напасть на Россию?.. Не верю, чтобы Германия пошла на такую страшную авантюру. Хотя чёрт его знает. Для Германии или теперь, или никогда - Россия бешено готовится» [2, с. 470]. И следующая же запись 22 июня: «После завтрака крик Зурова: "Иван Алексеевич, Германия объявила войну России!" Думал, шутит, но то же закричал снизу и Бахрак. Побежал в столовую к радио - да! Взволнованы мы ужасно!» [2, с. 471]. Это одна из самых экспрессивных записей автора. Бунин не просто передаёт своё волнение и сочувствие, он подчёркивает всеобщий характер переживаний. Употребляя местоимение «мы», писатель говорит не только о себе и своей семье, он подразумевает всё эмигрантское сообщество, подчёркивает духовное единство с покинутой родиной и своим народом. Не случайно в своих дневниках периода Второй мировой войны писатель употребляет слово «Россия», как будто резко забыв всю критику её нового государственного строя. Слова Бунина выражают идею о том, что даже покинутое отечество всё равно остаётся родиной, а родина - это, прежде всего, народ. Даже покинув своих соотечественников, писатель всё равно остаётся с ними, поддерживая в трудное время и сопереживая потерям: «Самые страшные для России дни, идут страшные бои - немцы бросили, кажется, все, все свои силы. "Ничего, вот-вот русские перейдут в наступление -и тогда." Но ведь то же самое говорили, думали и чувствовали и в прошлом году в мае, когда немцы двинулись на Францию. "Ожесточённые бои. положение серьёзно, но не катастрофично." -всё это говорили и тогда» (11 октября 1941 г.) [2, с. 483]. Бунин не просто сопереживает своему народу, каждую неудачу русской армии, каждую потерю он пропускает через себя, чувствует как свои собственные: «Вчера вечером радио: взяты Калуга, Тверь и Одесса. Русские, кажется, разбиты вдребезги. Должно быть, вот-вот будет взята Москва, потом Петербург.» (17 октября 1941 г.) [2, с. 483]. Он подсчитывает каждый день войны, отмечает по карте обстановку на фронте - 22 августа 1941 г.: «Прочёл в этот вечер русское сообщение: "мы оставили Николаев". Война в России длится уже 62-й день» [2, с. 478].
Особое внимание в своих дневниках Иван Алексеевич обращает на средства массовой информации: газеты и радио, чаще всего французские, реже немецкие, швейцарские, итальянские, русские. Писатель с большим недоверием относится к сообщаемой в них информации: «Пришла газета. Немцы: "сотни тысяч трупов красных на полях сражений." Русские: "тысячи трупов немцев на полях сражений." В газетах всё то же и вся та же брехня.» (3 августа 1941 г.) [2, с. 477]; «Фран-
96
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова «¿1- № 3, 2015
Эволюция жанра летописи в документальной прозе И.А. Бунина..,
цузское радио - нечто поразительное. Тонем во лжи и холопстве» (3 июня 1942 г.) [2, с. 497]. Более того, в начале войны писатель не один раз замечает в дневнике, что «по утрам боится раскрыть газету», боится узнать о новых потерях. И, тем не менее, каждое событие он с точностью летописца отражает в своих записях, не желая быть в стороне от своих соотечественников.
С большим воодушевлением Бунин встретил победу России над фашизмом. Он радовался каждой победе русской армии, каждому успеху Сопротивления: «Началось русское наступление. Взят Шербург. Взяты Витебск и Жлобин. Погода всё скверная. Взята Одесса. Радуюсь. Как всё перевернулось!» (26-27 июня 1944 г.) [2, с. 515]. Каждый успех антифашистской кампании писатель воспринимал как личную победу: «Взят Псков. Освобождена уже вся Россия! Совершено истинно гигантское дело!» (23 июля 1944 г.) [2, с. 516].
Однако в документальной прозе Бунина практически не употреблён термин «фашизм». Следуя традициям русских летописей, писатель чётко противопоставляет две военные силы: они, немцы, то есть захватчики, и мы, русские, защитники родного отечества, но прямо говорит о том, что ответственность за растоптанную и разорённую Европу лежит только на одном человеке: «Полное сумасшествие! Только сумасшедший кретин может думать, что он будет царствовать над Америкой, Бразилией, Норвегией, Францией, Бельгией, Голландией, Данией, Польшей, Чехией, Австрией, Сербией, Албанией, Россией, Китаем - 16 странами, из которых все, не считая евреев, ненавидят Германию и будут её ненавидеть небывалой ненавистью чуть не столетие» (16 сентября 1942 г.) [2, с. 500]. Как летописец, он сочувствует немецким жертвам войны не меньше, чем русским или французским: «И Германия, помимо того, как страшно сдерут с неё шкуру, потеряла уже 3/4 своего самого сильного населения. Скоро останутся только старики и дети» (8 января 1944 г.) [2, с. 512].
Бунин с восторгом встретил весть о победе русского народа и освобождении союзниками Франции: «Необыкновенное утро! Свобода после стольких лет каторги! Днём ходил в город - ликование неописуемое» [2, с. 517]. Но, несмотря на радость победы, писатель остаётся на антиво-
енных позициях. Он осуждает мировую войну так же, как до этого 25 лет назад осуждал войну Гражданскую. Бунин сравнивает события Второй мировой войны с первыми годами послеоктябрьской России, с Одессой 1919 г.: «Не запомню такой тупой, тяжкой, гадливой тоски, которая меня давит весь день. Вспомнилась весна 19-го года, Одесса, большевики - очень похоже на то, что тогда давило. Да, опять "Окаянные дни»!"» (1 июля 1941 г.) [2, с. 473]. Такая параллель не случайна: писатель уже видел те хаос и разрушения, которые принесла с собой Гражданская война, и спустя четверть века наблюдает то же самое, но уже в мировых масштабах. Бунин показывает, что любое вооружённое противостояние может перерасти в общечеловеческую трагедию. Поэтому не случайно и его обращение к жанру летописи. И в хронике 1919 г. «Окаянные дни», и в дневниковых записях 1940-х годов писатель выбирает такую форму изложения событий, которая помогает ему как можно более полно и в то же время объективно и беспристрастно описать происходящие события. Как и в «Окаянных днях», писатель не анализирует, а только фиксирует события войны с хронологической точностью, тем самым позволив возможным читателям самим сделать выводы из уроков истории и сохранить те духовно-нравственные ориентиры, которые даже в ходе войны помогают остаться человеком.
Библиографический список
1. Бабореко А.К. Бунин: Жизнеописание. - М.: Молодая гвардия, 2004. - (Жизнь замечат. людей: Сер. биогр.; Вып. 906).
2. Бунин ИА. Собр. соч.: в 8 т. - Т. 7. - О Чехове. Дневники. Автобиографические заметки. Статьи и выступления. - М.: Московский рабочий, 2000. - 670 с.
3. Между Россией и Сталиным. Российская эмиграция и вторая мировая война / под ред. С.В. Карпенко. - М., 2004.
4. Словарь литературоведческих терминов. [Электронный ресурс].- Режим доступа: http:// filorelea.narod.ru/index.html (дата обращения: 24.10.2014).
5. Словарь литературоведческих терминов. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http:// www.textologia.ru/slovari/literaturovedcheskie-terminy/?q=456 (дата обращения: 9.09.2013).
Вестник КГУ им. H.A. Некрасова № 3, 2015
97
