CC BY
53ВОЕННОЕ ИСКУССТВО •
4
В.Г. КАПШИТАР V.G. KAPSHITAR
ЭВОЛЮЦИЯ ВЗГЛЯДОВ НА ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ СУХОПУТНЫХ ВОЙСК И СИЛ ФЛОТА ОТ РУССКО-ЯПОНСКОЙ ДО ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ
HOW VIEWS ON GROUND FORCES AND NAVY COOPERATION EVOLVED FROM THE RUSSO-JAPANESE WAR TO THE GREAT
PATRIOTIC WAR
Сведения об авторе. Капшитар Валерий Григорьевич — доцент кафедры гуманитарных и социально-экономических дисциплин Военной академии материально-технического обеспечения имени генерала армии А. В. Хрулёва, кандидат исторических наук (Санкт-Петербург. E-mail: k.v.g.54@mail.ru).
Аннотация. Опираясь на исторический материал и военно-теоретические исследования, автор анализирует вопрос о взаимодействии сухопутных и морских сил в проведении операций. Раскрыты основные этапы развития взглядов военного командования Советской республики и СССР (до 1941 г.) на организацию единого руководства сухопутными и морскими силами в войне, на формы и способы их совместных действий.
Ключевые слова: принцип централизма в военном управлении; единство руководства сухопутными и морскими силами страны; взаимодействие видов Вооружённых сил; формы и способы взаимодействия сухопутных и морских сил в операциях.
Information about author. Valery Kapshitar — Assistant Professor of the Humanities and Socio-economic Disciplines Department, Military Logistics Academy named after General of the Army A.V. Khrulev, Cand. Sc. (Hist) (St. Petersburg. E-mail: k. v. g. 54@mail. ru).
Summary. Falling back on historical materials and military-theory research, the author analyzes the issue of cooperation between ground and naval forces in operations. The paper describes the main stages in the development of views by the Soviet Republic and USSR military command (until 1941) on organizing uniform leadership of the Ground Forces and the Navy in war; and on the forms and methods of their joint actions.
Keywords: principle of centralism in military command and control; uniform leadership of ground and naval forces of the country; cooperation between Armed Forces branches; forms and methods of cooperation between ground and naval forces in operations.
ЙОВМЕСТНЫЕ действия армии и флота характерны для всего исторического пути развития русского военного искусства начиная со времён Петра I, утверждавшего: «Всякий потентат, который едино войско сухопутное имеет, одну руку имеет, а который и флот имеет, обе руки имеет»1. Многие яркие примеры совместного использования сухопутных и морских сил для достижения военных побед дали Азовский поход Петра I в 1696 году, Северная война 1700—1721 гг., Русско-турецкие войны 1768—1774 и 1787—1791 гг., Итальянский поход A.B. Суворова 1799 года и Средиземноморский поход Ф.Ф. Ушакова 1798—1800 гг. Флот действовал совместно с сухопутными войсками почти во всех войнах Российской империи, и во многих случаях их взаимодействие позволяло эффективно решать важнейшие стратегические задачи2.
В конце XIX и начале XX века русская военно-теоретическая мысль продолжала развивать положение
об органичном единстве сухопутной и морской стратегии как составных частей общей военной стратегии Российского государства. Однако на практике многие теоретические разработки реализовывались далеко не всегда. Исторический опыт регулярных сухопутных войск и сил флота, особенно в Крымской войне 1853—1856 гг. и Русско-турецкой войне 1877—1878 гг., показал, что без объединения усилий военного и морского ведомств добиться успехов в войне очень сложно. Однако Военное и Морское министерства предпочитали разрабатывать руководящие документы независимо друг от друга. Так, в Положении о полевом управлении войск в военное время, подготовленном в 1890 году, ни слова не говорилось о совместных действиях с флотом. В Морском уставе 1899 года в главе «О десанте» вопросы взаимодействия рассматривались лишь в общем виде. Такое положение сохранялось вплоть до Русско-японской войны 1904—1905 гг. Единства
взглядов на управление армией и флотом в совместных действиях в войне против Японии не было не только у высшего командования, но и вообще у русского генералитета. Это особенно ярко проявилось при организации обороны Порт-Артура. Во время обороны крепости в ней руководили четыре независимых друг от друга начальника: комендант крепости, начальник эскадры, командир военного порта, начальник минной обороны3. С назначением вице-адмирала С.О. Макарова командующим Тихоокеанским флотом была предпринята попытка сосредоточить управление сухопутными войсками, гарнизоном крепости Порт-Артур и эскадрой в одних руках. Хотя это нравилось далеко не всем, командующий флотом многое сделал для организации взаимодействия сухопутных войск и сил флота. В частности, он настоял на включении в свой штаб военно-сухопутного отдела во главе с полковником Генерального штаба В.П. Агапеевым4. В прак-
Jli
Осада Азова в 1696 г. с моря и суши
Гравюра XVIII в.
тике военно-морского искусства это было впервые. По требованию Макарова в штабе крепости была создана морская группа в составе трёх офицеров, которая принимала активное участие в разработке документов по организации совместных действий войск и эскадры.
Гибель С.О. Макарова была тяжёлой утратой не только для флота, но и для армии. Активные действия эскадры практически прекратились. По настоянию начальника Квантунского укреплённого района генерал-лейтенанта A.M. Стесселя 164 морских орудия были сняты с кораблей и установлены на позициях сухопутных войск5.
Поражение России в Русско-японской войне заставило по-новому взглянуть на многие вопросы строительства вооружённых сил, военного искусства в целом, в т.ч. на взаимодействие армии и флота. Опыт войны показал, в частности, что приморские крепости должны находиться в подчинении морского ведомства. Однако этот, казалось бы, простой вопрос потребовал длительной борьбы между военным и морским ведомствами. Так, Военное министерство считало, что основные положения береговой обороны должны разрабатываться вполне самостоятельно, вне зависимости от организации боевого флота, ввиду совершенно различных условий их боевой деятельности6. Споры между ведомствами вынужден был разрешать Совет государственной обороны. Только в конце 1906 года он четырежды обсуждал вопрос о
разграничении прав и обязанностей сухопутных и морских начальников при совместных действиях при обороне берегов и объединении власти в приморских крепостях7.
Недооценка флота как средства морской обороны берегов и роли морских сил при проведении операций сухопутными войсками по-прежнему оставалась слабым местом военного ведомства. Лишь перед Первой мировой войной произошло некоторое изменение взглядов. Разработанное в 1914 году Положение о полевом управлении войск в военное время по сравнению с предыдущим имело ряд существенных дополнений. Одно из них заключалось в том, что в соответствии с новой обстановкой и возможностью коалиционной войны, кроме главного командования войсками одного фронта, предусматривалось создание Верховного главнокомандования (ВГК) всеми вооружёнными силами государства. Второе состояло в том, что впервые в состав полевого управления ВГК было включено военно-морское управление (в составе 5 человек), в начале 1916 года преобразованное в Морской штаб ВГК и включавшее начальника штаба, двух флаг-капитанов (начальников отделов), двух офицеров для поручений, двух помощников флаг-капитанов, четырёх старших флаг-офицеров, казначея и 17 человек низших чинов8. Такое же управление создавалось в штабе главкома армиями фронта. Военно-морское управление подчинялось начальнику штаба. Силы флота предусматрива-
лось оперативно подчинять командованию приморских фронтов и армий, что и было сделано с началом Первой мировой войны.
Первые совместные действия армии и флота показали, во-первых, что установление единого командования ещё не давало гарантий согласованности ввиду особой специфики организации сухопутных и морских сил и средств, а также сухопутной и морской тактики. При этом штабы сухопутных войск не были приспособлены для организации чёткого взаимодействия между соединениями сухопутных войск и силами флота, ибо в них отсутствовали специалисты, которые бы понимали природу общевойскового и морского боя, операции. Поэтому в октябре 1915 года в соединения и объединения сухопутных войск направлялись штаб-офицеры связи флота, а на должность второго помощника флаг-капитана по оперативной части штаба флота был назначен штаб-офицер Генерального штаба военного ведомства9.
Входе Первой мировой войны выявилась также необходимость возродить морскую пехоту, поскольку действия использованных в качестве морских десантов армейских частей были малоэффективными из-за отсутствия у них специальной подготовки. Были созданы 14 морских батальонов общей численностью около 10 тыс. человек10. Позже на базе батальонов были развёрнуты бригады морской пехоты, а в конце войны — две дивизии. При штабе Верховного главнокомандующего функционировало Управление начальника морских батальонов в действующей армии. Морские батальоны входили в состав сухопутных войск и действовали согласно их планам.
Таким образом, в годы Первой мировой войны была создана довольно стройная система управления силами армии и флота в совместных действиях на приморском направлении. Она в большинстве случаев соответствовала складывавшейся в ходе войны обстановке, решавшимся армией и флотом задачам, а также организационной структуре войск и сил флота.
В годы Гражданской войны задачи и характер боевой деятельности армии и флота вытекали из единого стратегического плана использования Вооружённых сил Республики. Советское руководство принимало меры, направленные на централизацию военного управления. Это стало важнейшим принци-
пом строительства Красной армии и Красного флота. Прежде всего была решена проблема создания единого военного центра. Совет народных комиссаров 4 марта 1918 года для руководства обороной страны учредил Высший военный совет и при нём — небольшой штаб. Его задачами были: разработка для военного и морского ведомств основных заданий по обороне государства и организации Вооружённых сил страны, объединение деятельности армии и флота, наблюдение за выполнением ведомствами возложенных на них задач. Но на этом этапе Высший военный совет лишь номинально являлся единым органом военного управления и Главного командования. У руководства Народного комиссариата по военным делам и военных специалистов — членов Высшего военного совета не было единых взглядов на дальнейшие пути военного строительства и управления войсками и силами флота. Наличие штаба Высшего военного совета и оперативного отдела в Наркомате по военным делам, выполнявших функции Главного командования, зачастую приводило к параллелизму в управлении войсками и силами флота. Уроки боёв на Восточном фронте летом 1918 года диктовали необходимость изменения системы организации Вооружённых сил Республики, а затем и Главного командования. Постановлением ВЦИК от 2 сентября 1918 года вместо Высшего военного совета во главе всех фронтов и всех военных учреждений встал Революционный венный совет Республики (РВСР). Председателем РВСР был назначен Л.Д.Троцкий, Главнокомандующим всеми фронтами — И.И. Вацетис.
Вскоре было утверждено Положение об управлении делами морского отдела РВСР, в штате которого насчитывалось 70 человек11. Главной задачей этого отдела являлось формирование речных, озёрных и морских флотилий, способных оказывать действенную помощь сухопутным войскам. Это было вызвано тем, что центр вооружённой борьбы находился в районах крупных водных магистралей, таких как Волга, Кама, Днепр, Дон, Северная Двина и др. В годы Гражданской войны и военной интервенции было сформировано более 30 флотилий12, в составе которых действовало около 2000 судов13.
Таким образом, непосредственное руководство фронтами, флотами, армиями, флотилиями, всеми уч-
реждениями военного и морского ведомств было передано в ведение Реввоенсовета Республики, в составе которого находился Главнокомандующий всеми Вооружёнными силами Республики. В постановлении СНК от 5 декабря 1918года определялось, что Главнокомандующий, руководствуясь указаниями РВСР, распоряжается военными действиями по своему усмотрению. Он направляет усилия всех подчинённых ему сухопутных и морских вооружённых сил на достижение общей цели всеми способами, какие признает нужными. Главнокомандующий отдаёт свои распоряжения армиям через командующих армиями фронта. Ему подчиняются в оперативном отношении также все крепости14.
Для более централизованного руководства силами флота приказом РВСР была введена должность командующего всеми Морскими силами Республики, который входил в состав РВСР. Он являлся помощником Главкома всеми Вооружёнными силами по морской части и занимался подготовкой и организацией Морских сил Республики, обеспечением их оружием, продовольствием, комплектованием командного и рядового состава, разработкой отдельных морских, озёрных и речных операций15.
Кроме того, в Полевом штабе РВСР, в его оперативном управлении, по штату был предусмотрен морской отдел, состоявший из 10 человек. В круг его задач входили: сбор и обработка всякого рода сведений, необходимых для решения вопросов оперативного характера, касавшихся обстановки на Балтийском море, действий речных и озёрных флотилий; разъяснение сухопутному командованию установок,
связанных с использованием сил флота; участие в организации флотилий, входивших в состав фронтов и армий, обеспечение их материально-техническими средствами16.
Управление войсками фронтов, армий, силами Балтийского флота и некоторых крупных озёрных и речных флотилий было аналогично управлению центральными военными органами. Во главе их также был Революционный военный совет, состоявший из трёх человек: командующего (военного специалиста) и двух комиссаров. Исключительно важным для централизации управления войсками и силами флота явилось постановление ВЦИК и СНК, в котором указывалось, что «органы Народного комиссариата по морским делам на местах из оперативных соображений могут быть подчинены РВС фронтов, армий или округов». Так, согласно складывавшейся обстановке Красный Балтийский флот в декабре 1918 года постановлением РВСР перешёл в оперативное подчинение командованию 7-й армии. Начальнику морских сил Балтийского моря вменялось в обязанности выполнять все оперативные задания командующего армией. Для усиления взаимодействия между армией и флотом в штабе 7-й армии было создано морское отделение численностью три человека, а в оперативном управлении штаба Балтийского флота — военно-сухопутное отделение в составе пяти представителей сухопутных войск17.
В оперативном подчинении командования фронтов, армий, а иногда и стрелковых дивизий находились также морские, озёрные и речные флотилии. Они, как правило, создавались по просьбе
• ВОЕННОЕ ИСКУССТВО
Председатель РВСР Л.Д. Троцкий(справа) и Главнокомандующий всеми Вооружёнными силами Республики И.И. Вацетис 1918г.
армейского командования и являлись мощным артиллерийским средством командования флота и армии при решении оперативных и тактических задач, в осуществлении манёвра войсками. Этому способствовали наличие в составе флотилий более 40 различных кораблей и судов, имевших орудия крупного калибра (от 102 до 210 мм). Все флотилии располагали десантными отрядами численностью до 800 человек.
Военные флотилии Рабоче-крестьянского Красного флота сыграли важную роль в достижении победы на фронтах Гражданской войны. Наиболее полно свои боевые возможности они показали в совместных действиях с войсками в армейских и фронтовых операциях. Боевые действия флотилий оказывали значительное влияние на устойчивость обороны в Гражданской войне.
Опыт совместных действий армии и флота в годы Первой мировой и Гражданской войн подвергался глубокому исследованию в межвоенный период. Но прежде всего перед руководством страны на этом этапе стояла задача возрождения флота. Как известно, к окончанию войны СССР не имел флота на Дальнем Востоке, фактически его не было на Чёрном море и Севере. Иностранные интервенты при содействии белогвардейцев увели 2 линкора, 3 крейсера, 10 эскадренных миноносцев, 6 подводных лодок и большое количество вспомогательных судов и транспортов18.
Балтийский флот представлял собой «скопище» безжизненных кораблей, стоявших у причалов. М.В. Фрунзе, оценивая состояние флота того времени, писал: «В
общем ходе революции и случайностях Гражданской войны на долю морского флота выпали особенно тяжёлые удары. В результате их мы лишились большей и лучшей части его материального состава, лишились большинства опытных и знающих командиров, игравших в жизни и работе флота большую роль, чем во всех других родах оружия. Были потеряны целый ряд морских баз и основное ядро рядового краснофлотского состава. В сумме всё это означало, что флота у нас нет»19.
В октябре 1920 года Совет Труда и Обороны принял решение, в котором Комитету обороны Петрограда поручалось «обратить особое внимание на ускорение работ по восстановлению Балтийского флота». Это было первое решение об укреплении флота и создании необходимой материальной базы. В последующем параллельно с возрождением материально-технической базы флота осуществлялось глубокое исследование опыта войны на море, совместных боевых действий армии и флота.
Работавшая до 1923 года комиссия, включавшая крупные научные силы, большое внимание уделяла анализу совместных действий армии и флота, особенно в высадке десантов и артиллерийской поддержке приморского фланга сухопутных войск. Результаты её работы широко использовались при подготовке научных трудов, уставов и наставлений.
В мае 1928 года Реввоенсоветом СССР, рассматривавшим вопросы строительства Вооружённых сил на основе единой военной доктрины Советской Республики и с учётом исторического опыта, достижений советской военной мысли и реальных экономических возможностей, впервые были чётко определены значение и задачи флота, указаны направления его дальнейшего развития. «Содействие операциям сухопутной армии в прибрежных районах, оборона берегов в условиях совместного разрешения этой задачи средствами морских сил и сухопутной армии являются главными задачами Военно-Морских Сил РККА», — говорилось в данном постановлении20.
Важнейшим событием в развитии сухопутных войск и сил ВМФ была разработка Полевого устава РККА (ПУ-29), являвшегося общим уставом для сухопутных войск и морских сил, а также первого Боевого устава Военно-морских сил РККА (БУМС-30).
Оба документа, отражая суть советской военной доктрины, рассматривали Морские силы в качестве составной части Вооружённых сил страны. Это были единственные в мире уставы, в которых наиболее полно определялись основы взаимодействия армии и флота21.
Положения единой военной доктрины были отражены и в Полевых уставах 1936, 1939 гг. Взгляды на совместные действия армии и флота получили дальнейшее развитие в Полевом уставе 1941 года. В нём говорилось: «Военно-Морской Флот может оказывать содействие войскам своей борьбой против неприятельского флота, манёвром, высадкой и отражением десантов, огнём своей артиллерии по неприятельским войскам и объектам. В свою очередь войска оказывают флоту содействие в захвате и удержании важных для флота береговых пунктов (баз, портов)...»22. В полевых уставах Красной армии совместным действиям армии и флота посвящались главы «Совместные действия войск с Военно-Морским Флотом» и «Совместные действия войск с речными флотилиями». Особое внимание в них обращалось на огневую поддержку сухопутных войск, высадку десантов и противодесантные действия.
Как видим, в Красной армии до войны имелись научно обоснованные документы по совместным действиям с Военно-морским флотом, которые в целом обеспечивали единство взглядов командования армии и флота. Вместе с тем в этих документах были и серьёзные недостатки. В них не раскрывались особенности ведения боевых действий на побережье (как это было сделано в отношении действий войск в горах, лесах, населённых пунктах); не рассматривались вопросы, связанные с особенностями ведения боевых действий флотом; не давались характеристики надводным кораблям, береговой артиллерии и морской авиации. И, что особенно важно, упускались вопросы управления взаимодействующими силами.
Не рассматривались вопросы совместных действий сухопутных войск и сил флота и в трёхтомном учебнике по общей тактике. В главе «Оборона речного рубежа» почти ничего не говорилось о взаимодействии с речными флотилиями; термин «брандвахта» был применён в значении «отражение противника на воде», т.е. на брандвахту были возложены обязанности речной флотилии23.
Таким образом, ни полевые уставы, ни труды по общей тактике не учили сухопутные войска тем особенностям боевых действий, с которыми они должны были встретиться на войне, действуя совместно с флотом на приморских направлениях и больших реках.
Значительный вклад в развитие взглядов на использование флота и взаимодействие его с сухопутными войсками принадлежит военно-морским теоретикам, таким как профессора Б.Б. Жерве, И.С. Исаков, А.П. Александров, В.А. Белли и др.
На основе достижений военно-морской теории, боевой оперативной подготовки флотов был разработан Временный Боевой устав Морских сил 1937 г. (БУМС-37). В этом документе 9-я глава была посвящена совместным действиям флота и сухопутных войск. Устав обязывал силы флота быть подготовленными к тактическому взаимодействию с сухопутными войсками, а именно — для содействия приморскому флангу армии огнём корабельной артиллерии или высадкой тактического десанта во фланг и тыл противника, для защиты приморского фланга армии от обстрела с моря или высадки десанта противника. В уставе определялся порядок подчинения взаимодействующих сил в зависимости от обстановки на сухопутном и морском направлении. Этот порядок каждый раз должен был устанавливаться приказом высшего командования.
Временное Наставление по ведению морских операций (НШ-40), введённое в действие приказом наркома ВМФ от 26 ноября 1940 года, являлось новым вкладом в развитие теории совместных действий армии и флота. В нём были рассмотрены в качестве типовых совместных операций поддержка приморского фланга армии, высадка десантов и нанесение ударов по береговым объектам.
Взглядам на проблему поддержки войск фронта и обороны военно-морских баз в указанных документах уделялось особое внимание. В них предусматривались способы оперативного и тактического взаимодействия сухопутных войск и сил флота, организация командования и управления силами. Так, при поддержке своих войск всем флотом или большей его частью, когда требовалось обеспечение со стороны моря самих кораблей отряда поддержки, рекомендовалось силы флота оставлять в подчинении командующего флотом.
При поддержке небольшой частью сил, когда фланг поддерживаемых войск упирался в море в пределах операционной зоны флота, в которой существовал устойчивый оперативный режим, рекомендовалось осуществлять её в порядке систематических боевых действий. Разрешалось при этом эти силы подчинить армейскому командованию. Подчёркивалась необходимость достижения полного взаимопонимания между сухопутным и морским командованием.
Таким образом, взгляды советского командования на действия сил флота по поддержке фланга сухопутных войск в целом были правильными и достаточно полно отражены в руководящих документах. Однако в ходе боевой подготовки этому виду действий в предвоенный период уделялось недостаточное внимание. Например, в годовых планах практических артиллерийских стрельб Балтийского флота стрельбы по береговым целям занимали всего 4—5 проц., Черноморского флота — 10 проц. Практические стрельбы по береговым целям проводились преимущественно днём, в простых условиях обстановки. Кроме того, подготовка к артиллерийской поддержке сухопутных войск в предвоенном периоде была односторонней. К ней готовился лишь флот, сухопутные войска имели слабое представление о свойствах и возможностях морской артиллерии. Совместные учения с фактическим использованием корабельной и береговой артиллерии для поддержки сухопутных войск проводились крайне редко.
Взгляды на оборону военно-морских баз перед Великой Отечественной войной наиболее полно отражены во Временном Боевом уставе Морских сил РККА 1937 года. В нём указывалось, что оборона военно-морской базы с моря и суши должна носить активный характер и осуществляться флотом в тесном взаимодействии с сухопутными войсками. При этом на флот возлагалась защита баз от нападения с моря и воздуха.
Оборона базы с суши согласно уставу возлагалась на специальные манёвренные группы сухопутных войск. Сухопутный фронт базы должен был состоять из оборудованной долговременными укреплениями оборонительной полосы, способной как отразить внезапное нападение, так и выдержать длительную осаду базы противником. Для обороны
1Ы99
Ы1£ННЕ МОРСКИХ сил РККЛ
зш
ВРЕМЕННЫЙ
БОЕВОЙ УСТАВ МОРСКИХ СИЛ РККА
чЧ §
1937
НОТИСА '
I <*'>е?С«фб I
БУ МС 37 ^г/ ч; ---- -ь- V 1
КаШ еэдш щтт воещ: Щ^^А^тт
' ¡ртМчф ~
_^_
Временный Боевой устав Морских сил РККА 1937 г.
сухопутного фронта предусматривалось использование береговой и корабельной артиллерии флота.
Несмотря на то что оборона баз с суши возлагалась на силы сухопутных войск и флота, документов, регламентировавших их совместные действия, перед войной не было, а в армейских документах (ПУ-36, ПУ-41) вопросы организации обороны военно-морских баз и крупных приморских городов с суши не рассматривались вообще. Наставлением по ведению морских операций оборона военно-морских баз не предусматривалась как типовая операция.
В ходе боевой подготовки флотов в основном отрабатывались вопросы обороны баз с моря и воздуха. Никаких мероприятий по обороне баз с суши (кроме базы Ханко Балтийского флота), по существу, не проводилось. Следовательно, вопросы управления войсками и силами флота при обороне баз не отрабатывались.
В этом отношении большую положительную роль сыграло Положение о взаимодействии войск Красной армии и Военно-Морского Флота при обороне побережья, утверждённое в мае 1940 года наркомами обороны и ВМФ24. Они, во-первых, определили задачу сухопутным войскам и флоту. Во-вторых, определили порядок взаимоотношения между сухопутным и флотским командованием: командиры военно-морских баз (коменданты укреплённых районов, секторов береговой обороны), отвечавшие за подготовку участка побережья к
• ВОЕННОЕ ИСКУССТВО
Артиллерия главного калибра линкора «Октябрьская революция», принимавшая участие в подавлении прибрежных финских батарей в 1939-1940 гг.
обороне и руководившие её защитой, являлись старшими начальниками по отношению к командирам частей, расположенных и действовавших в пределах этого района. Части Красной армии, приданные флоту и имевшие задачу непосредственной обороны береговых батарей и объектов флота, в оперативном отношении подчинялись морскому начальнику. Положение о взаимодействии войск Красной армии и ВМФ при обороне побережья указывало, что уточнение подчинённости частей в оперативном отношении и разграничительных линий на месте осуществлялось совместно командованием округа (армий) и флота с последующим докладом наркому обороны и наркому ВМФ для утверждения в течение месяца. В-третьих, в главе «Распределение задач и разграничение районов действия Красной армии и ВМФ» рассматривалось деление побережья нашей страны на части с конкретным указанием, какой вид Вооружённых сил возглавляет оборону. Необходимо констатировать, что этот документ был разработан всего за год до начала войны с фашистской Германией. За короткий срок сухопутные войска и силы флота не смогли в полной мере отработать все вопросы взаимодействия при обороне побережья. Кроме того, иногда их решение по вине командования той или другой стороны, придерживавшегося своей «идеологии», попросту затягивалось.
Отсутствие чёткой координации действий в армии и на флоте, тяжёлый урок Советско-финлянд-
ской войны 1939—1940 гг. привели к постановке вопроса о создании в штабах приморских округов и армий, а также на флоте органа, в котором находились бы представители взаимодействующих видов Вооружённых сил. По инициативе Главного морского штаба было разработано Временное положение о командире связи штаба флота (флотилии) при штабе округа (фронта, армии). В нём указывалось, что командир связи обеспечивает своевременность и согласованность в использовании кораблей и частей флота (войск фронта) при их взаимодействии с частями Красной армии данного округа (с силами флота). Определены его права и обязанности по организации взаимодействия.
В целом в предвоенные годы сложились определённые взгляды на взаимодействие сухопутных войск и сил флота в современных действиях на приморских направлениях. Многие теоретические положения, требования руководящих документов были проверены входе боевой и оперативной подготовки войск и флотов, а также в Советско-финляндской войне. Однако нехватка времени и другие объективные и субъективные факторы не позволили полностью претворить в жизнь все рекомендации, выработанные военной теорией, а также планы перевооружения армии и флота, подготовки театра войны и развёртывания Вооружённых сил. Всё это сказалось на степени подготовки армии и флота к совместным действиям. В частности, флот
не располагал десантными кораблями специальной постройки, мало было артиллерийских кораблей, необходимых для поддержки десанта25. Морская авиация имела на вооружении самолёты устаревших типов, она не была достаточно подготовлена к борьбе против наземного противника.
Не всё успела сделать и предусмотреть военно-теоретическая мысль. Слабо разработанными оказались вопросы обороны военно-морских баз с суши, организации противоминной, противодесантной, противовоздушной обороны и ряда других видов действий. Изданные с учётом опыта 1940—1941 гг. новые уставы, наставления, инструкции к началу войны с фашистской Германией не были ещё глубоко изучены руководящим составом армии и флота, не отработаны в ходе боевой и оперативной подготовки советских Вооружённых сил. Их внедрение в практику войск и сил флота осуществлялось уже в годы Великой Отечественной войны.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Горшков С.Г Морская мощь государства. М., 1979. С. 8.
2 Шацилло К.Ф. Русский империализм и развитие флота. М., 1968. С. 12.
3 Приложение к журналу Особого совещания при Совете государственной обороны. СПб., 1906. С. 92.
4 Российский государственный архив ВМФ (РГА ВМФ). Ф. 469. Д. 36. Л. 62-64.
5 ПроэкторД.М. Военное искусство эпохи империализма. М., 1952. С. 54.
6 Петров М.А. Морская оборона берегов в опыте последних войн России. М., 1927. С. 86.
7 РГА ВМФ. Ф. 418. Оп. 1. Д. 1201. Л. 1-3.
8 Там же. Ф. 716. Оп. 1. Д. 63. Л. 7.
9 Там же. Ф. 418. Оп. 1. Д. 567. Л. 20.
10 Там же. Д. 390. Л. 91.
11 Там же. Ф. Р-5. Оп. 1.Д. 364. Л. 18,19.
12 Гражданская война и военная интервенция в СССР: энциклопедия. М., 1983. С. 106.
13 СаковичА. Речные и озёрные флотилии. М., 1927. С. 103-106.
14 Декреты Советской власти. Т. 4. М., 1968. С. 150,151.
15 РГА ВМФ. Ф. Р-342. Оп. 1. Д. 573. Л. 18.
16 Там же. Ф. Р-5. Оп. 1. Д. 319. Л. 458,459.
17 Там же. Д. 326. Л. 53,108.
18 Боевой путь советского Военно-Морского Флота. М., 1973. С. 127.
19 Фрунзе М.В. О молодёжи. М., 1937. С. 62.
20 Государственный архив Российской Федерации. Ф. Р-8418. Оп. 2. Д. 52. Л. 84.
21 Ольштынский Л.И. Взаимодействие армии и флота. М., 1983. С. 177.
22 Полевой устав Красной армии. М., 1941. С. 371.
23 Архив ВМФ. Ф. 2. Оп. 13. Д. 5. Л. 246.
24 РГА ВМФ. Ф. Р-1877. Оп. 1. Д.76. Л. 55-57.
25 Горшков С.Г Указ. соч. С. 202. ■
