CC BY
132DOI 10.24411 /2076-1503-2020-10617 ОСИПОВА Надежда Геннадьевна,
доктор социологических наук, профессор, декан социологического факультета, заведующая кафедрой современной социологии Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова
e-mail: ngo@socio.msu.ru
ЭВОЛЮЦИЯ СОЦИАЛЬНЫХ ИНСТИТУТОВ СЕМЬИ, РОДСТВА И БРАКА В КОНТЕКСТЕ ГЕНДЕРНОГО НЕРАВЕНСТВА
Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ, проект № 18-011-01106 «Новые формы социального неравенства и особенности их проявления
в современной России».
Аннотация. В настоящей статье детально рассматриваются принципы оформления таких основополагающих социальных институтов любого общества, как семья, родство и брак. Посредством анализа ключевых работ классиков социологической науки Г. Спенсера, Б. Малиновского, а также работ современных исследователей показан процесс социально-исторического развития данных социальных институтов, векторы их трансформации в современную эпоху. Автор выделяет ключевые дискуссии, которые задали тон многочисленным теоретическим и эмпирическим исследованиям института семьи: о типах семейной организации и их развитии; о связи между семейной организацией и более широким со-циетальным окружением; о социальных функциях института семьи в обществе и основных направлениях их трансформации. При этом особое внимание уделяется полемике о неравном распределении социальных ролей между членами семьи, о их социальном равенстве и неравенстве в процессе эволюции этого социального института, начало которой положили такие выдающиеся философы, как Ф. Энгельс и Дж. Ст. Милль. Автором на базе анализа результатов последних теоретических и эмпирических исследований доказаны несостоятельность и утопичность представлений о гармонии и стабильности семейных отношений в Викторианскую эпоху, основанных на самом деле порой на остром гендерном неравенстве, обусловленном патриархатом, как и рассуждений о кризисе института семьи в современную эпоху. Одновременно показано, что семья на уровне ценностных представлений современной молодежи остается несомненной доминантой. Это обусловлено не только ее важнейшей функцией социализации индивидов, но и особой, фундаментальной ролью в аккумуляции, сохранении и передаче от поколения к поколению первоосновы сбалансированной социальной структуры общества, а также его социально-культурных ценностей гуманистического характера.
Ключевые слова: социальный институт, семья, родство, брак, социальная эволюция семейной организации, социальные функции семьи, гендерное неравенство в семье, векторы трансформации брачно-семейных отношений.
OSIPOVA Nadezhda Gennadievna,
Doctor of Sociology, Professor, Dean at the Faculty of Sociology Chairperson of the Department of Modern Sociology of Lomonosov Moscow
State University
EVOLUTION OF SOCIAL INSTITUTIONS OF FAMILY AND KINSHIP AND MARRIAGE IN THE CONTEXT OF GENDER INEQUALITY
The research was carried out with the financial support of the RFBR, project No. 18-011-01106 "New forms of social inequality and features of their manifestation in modern Russia".
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 6 • 2020
Annotation. This article discusses in detail the principles of design of such fundamental social institutions of any society as family, kinship and marriage. By analyzing the key works of the classics of sociological science - G. Spencer, B. Malinovsky, as well as the works of modern researchers, the process of socio-historical development of these social institutions, the vectors of their transformation in the modern era are shown. The author highlights the key discussions that set the tone for numerous theoretical and empirical studies of the family Institute: about the types of family organization and their development; about the relationship between the family organization and the wider societal environment; about the social functions of the family institution in society and the main directions of their transformation. At the same time, special attention is paid to the controversy about the unequal distribution of social roles among family members, their social equality and inequality in the evolution of this social institution, which was initiated by such prominent philosophers as F. Engels and J.S. Mill. The author, based on the analysis of the results of recent theoretical and empirical research, proved the inconsistency and utopian ideas about the harmony and stability of family relations in the Victorian era, based in fact, sometimes on acute gender inequality caused by Patriarchy, as well as arguments about the crisis of the family institution in the modern era. At the same time, it is shown that the family, at the level of value representations of modern youth, remains the undisputed dominant. This is due not only to its most important function of socialization of individuals, but also to its special, fundamental role in the accumulation, preservation and transmission from generation to generation of the basic principles of a balanced social structure of society, as well as its socio-cultural values of a humanistic nature.
Key words: social institution, family, kinship, marriage, social evolution of the family organization, social functions of the family, gender inequality in the family, vectors of transformation of marriage and family relations.
Устойчивость связей и отношений в рамках социальной структуры общества, организация общественной жизни в целом осуществляется с помощью социальных институтов - специфических образований, воплощающих относительно устойчивые типы и формы социальной практики. В современной социологии социальным институтом обозначают «совокупность устойчивых формальных и неформальных норм и правил, регулирующих определенный круг общественных отношений» [10].
Социальный институт является базовой категорией социологии, на которую опирались основоположники социологической науки Г. Спенсер, Э. Дюркгейм, М. Вебер и многие другие при анализе многочисленных социальных явлений. Значительное внимание научной концептуализации социальных институтов уделил выдающийся социальный антрополог, один из основателей структурно-функционального направления в социологии Б. Малиновский. Как и представители классической социологии, Б. Малиновский утверждал, что «все люди, рождаясь, становятся членами семьи, исповедуют определенную религию и систему знаний, относятся к определенному социальному слою в рамках некоторого политического устройства, и часто все это к моменту появления человека на свет уже просуществовало много веков и не изменяется за время его жизни» [12, с. 48]. Тем самым, они организованы в стабильные группы, а это становится возможным благодаря социальным институтам, которые подразумевают соглашение по поводу некоторого
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 6 • 2020
ряда традиционных ценностей, которые и объединяют группу людей. В рамках социальных институтов «в соответствии с поставленной целью и согласно предписаниям традиции, подчиняясь специфическим нормам данной группы и используя те материальные средства, которыми они владеют, люди действуют сообща и таким образом удовлетворяют свои желания, в то же время, воздействуя на окружающую среду» [12, с. 43].
Первый из принципов, «в соответствии с которыми люди взаимодействуют друг с другом и образуют постоянные группы» [12, с. 54], который ученый связал с продолжением человеческого рода, включает кровные связи, установленные законным брачным договором и распространенные в соответствии со специально определенным принципом родства. На базе этого принципа основаны такие институты как семья; организация добрачного ухаживания; правовое определение и организация брака как договора, соединяющего двух индивидов и связывающего две группы родственников; расширенная группа совместно живущих и ее правовая, экономическая и религиозная организация; группа родственников, объединенных по унилатеральному принципу родства; клан; система связанных кланов [12, с. 56].
Следовательно, первостепенными, важнейшими и древнейшими социальными институтами, лежащими в основе организации социальной структуры любого общества, являются «вечные» институты семьи, родства и брака, никогда не исчезавшие из предметного поля социологического анализа. «Семья и тип деятельности, осно-
ванный на постоянном брачном договоре, где доминирующими интересами являются продолжение рода, воспитание и семейная кооперация, могут быть занесены в список культурных универсалий», - писал Б. Малиновский [12, с. 54].
Как отмечают Э. Гидденс и Ф. Саттон, «понятие "семья" имеет столь же давнюю историю, что и общество, поэтому социологам, начиная с классиков - основателей и заканчивая современными исследователями, всегда было, что сказать о семье» [5, с. 196].
Интерес представляет тот факт, что всем известное слово «семья» не всегда использовалось в значении, привычном для современного человека. Например, в Древнем Риме слово «famulus» означало раба, а слово «familia» указывало не на родственные связи, а на отношения подчинения и владения. К Средним векам в Северной Европе понятие «семья» означало всех, кто жил в одном доме, при одном хозяйстве, включая и крепостных, закрепленных за хозяйством. Но глава семьи не входил в их число. В Италии в эпоху Возрождения слово «famiglia» по-прежнему использовалось в значении домохозяйства в целом со всеми его представителями, связанными по крови или нет, а потому не могло нести эмоциональной нагрузки [23, с. 33, 34]. На Британских островах слово «семья» также служило общим определением для тех, кто жил под одной крышей [23, с. 34]. Таким образом, в те времена «семья» оставалась понятием, означавшим подчиненность, а не родство [23, с. 33].
В современной социологии семья - это, прежде всего, «социальный институт, характеризующийся определенными социальными нормами, санкциями, образцами поведения, правами и обязанностями, регулирующими отношения между супругами, родителями и детьми» [21, с. 315]. Семья - это «основанное на браке или кровном родстве объединение людей, связанных общностью быта и взаимной ответственностью» [13, с. 394]. Из этих определений очевидно, что первоосновами, а также ключевыми признаками института семьи являются брак и родство.
В современной трактовке брак, брачный союз или супружество - это регулируемый обществом и в большинстве государств регистрируемый в соответствующих органах союз между людьми, достигшими брачного возраста, порождающий их права и обязанности по отношению друг к другу, а также при наличии у пары детей, и к детям. При этом в ст. 72 Конституции РФ провозглашается «защита института брака как союза мужчины и женщины» [11], а именно такого института, который сегодня официально регулирует отношения между полами в семейной жизни. Однако этот институт, возникший в древнейшие
времена, претерпел процесс длительной эволюции.
Как отмечал один из основателей социологии Г. Спенсер, «существует множество фактов, показывающих, что отношения между полами первоначально не регулировались теми учреждениями и идеями, которые мы обыкновенно считаем естественными. Самая ранняя брачная церемония просто состояла в формальном начале сожительства, что указывает на более раннее время, когда сожительство начиналось без всяких формальностей» [22, с. 300]. Правильные отношения между полами, а также чувства, поддерживающие их, устанавливались постепенно, в процессе длительной эволюции «домашних учреждений» и «домашних отношений», который детально проанализировал Г. Спенсер.
В первобытные времена существовало два обычая - экзогамия, когда для брачных обрядов привлекались женщины из различных племен, и эндогамия, при которой жены брались из одного и того же племени. «Те же побуждения, которые приводят первобытных людей к монополизации таких предметов как оружие, утварь, украшения и одежды, приводят их и к монополизации женщин. Поэтому даже в доисторические времена беспорядочные половые отношения сдерживались установлением индивидуальных связей, образуемых сообразно с желанием мужчин и поддерживаемых против других мужчин силой» [22, с. 302].
По мнению Г. Спенсера, «беспорядочные половые отношения влияют задерживающим образом на социальную эволюцию. Чем более они распространены, тем слабее и ограниченнее бывают родственные связи. При этом не может существовать твердо установившегося политического контроля. А относительно неблагоприятного влияния подобных отношений на благосостояние потомства едва ли и нужно упоминать...» [22, с. 303].
Беспорядочные половые отношения Г. Спенсер назвал неопределенной полиандрией (многомужеством. - Н.О.), соединенной с неопределенной полигамией (многоженством. - Н.О.). Тогда «один из видов прогресса состоит в уменьшении неопределенности. Различные формы полиандрии развивались, выживали и исчезали согласно влиянию общей совокупности условий» [22, с. 303, 304].
Согласно Г. Спенсеру, «наше образование и специально изучаемая с детства история Евреев, готовят нас к тому, что мы без удивления узнаем, что многоженство есть явление общераспространенное во всех частях света, не занятых наиболее цивилизованными народами. Однако не следует думать, будто полигамия может быть доведена до той распространенности, существование которой
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 6 • 2020
обыкновенно предполагается или утверждается. Число женщин недостаточно велико для этого. В полигамических обществах многоженство господствует только среди более богатых и более высокопоставленных членов общества. В большинстве случаев с полигамией сосуществует в широких размерах моногамия. Господство полигамии легко понять. Ибо превосходство некоторых мужчин, сделавшее их выдающимися воинами или вождями, давало им также большую возможность добывать себе женщин. Отсюда обладание несколькими женами сделалось почетным, как признак известного общественного положения. Так как во всяком обществе поступки более богатых и могущественных членов делаются мерилом хорошего и дурного, то многочисленность жен приобретает в тех обществах, где она распространена, нравственную санкцию. С самого начала также повсюду, кроме тех местностей, где не пользуются трудом женщин, одним из мотивов для приобретения многих жен будет желание иметь много рабов» [22, с. 304]. Тем самым, полигамия в древние времена во многом была нацелена, по Г. Спенсеру, на известную эксплуатацию труда женщин, которые рассматривались как собственность мужчины.
В данной связи «нет надобности доказывать, - продолжал ученый, - что полигамия лучше беспорядочных половых отношений; есть также достаточно оснований полагать, что она лучше полиандрии (лучше обеспечивает самосохранение общества, делая возможным более быстрое замещение людей, погибших на войне), и, таким образом, увеличивает шансы выживания общества; вследствие происхождения по мужской линии приводит к политической устойчивости; а делая возможной более развитую форму поклонения предкам, способствует сплочению общества», - заключал ученый [22, с. 305].
По мнению Г. Спенсера, «упадок многоженства происходит отчасти вследствие тех изменений, благодаря которым одна из жен все более и более возвышается, а остальные жены низводятся почти до рабского состояния, причем их положение делается все менее и менее признаваемым. Таким образом, хотя полигамный тип семьи и выше других до сих пор рассмотренных типов, хотя в некоторых случаях он приводит к уменьшению смертности детей и излишних женщин, однако он повторяет внутри семьи то варварство (и вытекающее из него вопиющее гендерное неравенство. - Н.О.), которое характеризует внутрисемейную жизнь данного общества» [22, с. 305].
Исследователь утверждал, что одним из вспомогательных факторов, способствовавших установлению моногамии, было большее развитие понятия собственности и вытекающая отсюда
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 6 • 2020
практика обмена и купли-продажи; другим фактором - приближение к численному равенству полов, которое явилось следствием уменьшения войн [22, с. 305].
Таким образом, наиболее развитой и прогрессивной формой семьи Г. Спенсер считал моногамию. Во-первых, ее более многочисленные связи приводят к большей устойчивости, поскольку при ней нет того разъединения, которое неизбежно возникает в полигамной семье вследствие взаимной зависти. Во-вторых, в моногамной семье интересы общества детей и родителей находят себе лучшую поддержку. Тем самым, «моногамия есть естественная форма половых отношений у человека. Это подразумевается всеми идеями и чувствами, ассоциированными теперь с браком» [22, с. 305].
Как отмечают ученые, изначально брак был создан как социальный институт, зачастую имеющий религиозную форму, для регламентации вопросов, связанных с созданием и функционированием семьи, в т.ч. вопросов, связанных с детьми. Именно в связи с появлением парного брака, как считается, появилась возможность фиксации отцовства. Впоследствии отсутствие такой фиксации в традиционных обществах приводило к тому, что внебрачные дети были ущемлены в правах по отношению к «законным» (рождённым в браке) детям [23, с. 37], что изначально вело к их дальнейшему неравному положению в обществе.
Брак для многих людей в разные времена оказался основной целью жизни или способом выживания. Для тех, кто принадлежал к аристократии и богатым сословиям, брак выступал в качестве социальной структуры, служащей сохранению, возможному приумножению собственности, ее передаче от одного поколения к другому [23, с. 37]. Для более низких социальных классов брак служил гарантией преемственности ремесленных навыков, к тому же формировал мощную рабочую основу для поддержки семьи [23, с. 33].
Семья, хотя обычно и основана на браке, представляет собой более сложную систему отношений, чем брак. Она, как правило, объединяет не только супругов, но и их детей, а также других людей, состоящих в отношениях родства.
Следует отметить, что в праве родство - это кровная связь между людьми, с наличием которой закон связывает определенные права и обязанности. В социологии родство - это «отношение между людьми, создаваемое наличием общих ближайших предков» [21, с. 306]. Иногда родство трактуется как связь между людьми, обусловленная общностью их происхождения, возникающая на основе брака и порождения (общности происхождения) [3, с. 389]. Социальную группу, состоящую из индивидов, происходящих от общего
предка и находящихся в кровном родстве, называют родственниками. Таким образом, если говорить о соотношении рассматриваемых понятий -семья, брак и родство, то наиболее широким из них является родство, которое включает в себя и семью, в то время как брак, наоборот, - самое узкое понятие, не обязательно связанное с деторождением [2].
Важнейшим из элементов социальной структуры социума является семья - основанное на браке или кровном родстве объединение людей, связанных общностью быта и взаимной ответственностью. Она выполняет многие социальные функции, играет особую роль как в общественном развитии в целом, так и в жизни каждого человека. Семья служит посредником между индивидом и обществом; помогает индивиду занять свое место в обществе, реализовать себя в качестве члена общества, с одной стороны, и обеспечивает ему защиту, охраняет сферу его личной жизни, помогает сохранить свою индивидуальность — с другой [19]. В изучении семьи и семейных отношений вносят вклад многие науки (педагогика, антропология, демография и т.п.), однако обобщающий характер знаниям о семье придает именно социология [13, с. 396].
Особенность социологического анализа семьи состоит в том, что это социальное образование традиционно рассматривается и как социальный институт, и как малая группа. В частности, Э. Гидденс и Ф. Саттон трактуют семью как «социальную группу, состоящую из индивидов, связанных кровными узами, браком или отношениями усыновления и разделяющих взаимные обязательства» [5, с. 196].
Как социальный институт, семья реализует фундаментальную функцию самосохранения общества, его социальной структуры, воспроизводства новых поколений. Как малая группа, в рамках которой индивиды вступают в первичные межличностные отношения, она удовлетворяет их жизненные социально-психологические потребности. Исходя из этой двойственной природы, под семьей понимают «основанную на единой общесемейной деятельности общность людей, связанных узами супружества - родительства - родства, и тем самым осуществляющую воспроизводство населения и преемственность семейных поколений, а также социализацию детей и поддержание существования своих членов. Отсутствие хотя бы одного из элементов этой триады - супружество - родительство - родство делает семью неполной и трансформирует ее в семейную группу» [13, с. 394].
В социологической науке можно выделить ряд ключевых дискуссий, которые задали тон мно-
гочисленным теоретическим и эмпирическим исследованиям института семьи:
- о типах семейной организации, в т.ч., в разных странах и их развитии;
- о связи между семейной организацией и более широким социетальным окружением;
- о социальных функциях института семьи в обществе и основных векторах их трансформации.
При этом красной нитью через все обозначенные выше дискуссии проходит полемика о распределении социальных ролей межу членами семьи, об их социальном равенстве и неравенстве в процессе эволюции этого социального института.
В результате первой дискуссии - о типах семейной организации и их развитии по мере развития общества, сложились общие принципы выделения типов семейной организации и соответствующих им типов семьи. Так, в зависимости от формы брака различают моногамные и полигамные семьи, а в зависимости от структуры родственных связей - простую (нуклеарную) и сложную (расширенную). По наличию обоих супругов, образующих ядро семьи, - полную и неполную. На самом деле социологи предлагают гораздо больше оснований для типологии семей [13, с. 394, 395]: например, по количеству поколений, по наличию родителей, по количеству детей, по типу распределения семейных ролей и т.п. В современной научной литературе встречаются такие термины, как «автономная семья», «атомизиро-ванная семья», «гетерогенная и гетерономная семья», а также «гражданская, контрактная семья» и т.п. [21, с. 315].
Интересные данные о трансформации состава семьи в различных странах приводит известный британский автор, специалист по Викторианской эпохе Дж. Фландерс. В частности, «в Южной Европе взрослые девушки и молодые люди. часто объединялись в пары, при этом именно женщина переезжала в дом своего мужа. Родительский дом наследовал только один из сыновей, другие дети могли получить либо деньги, либо движимое имущество. В это же время на юго-востоке - в Хорватии или Сербии - существовала община.., в которой земля принадлежала родственникам по отцовской линии в расширенной семье. Предполагалось, что сыновья должны приводить жен в свой дом, где образовывались большие семейные сообщества.
В других областях склонялись к формированию хозяйства, члены которого могли быть родственниками, но не образовывали брачных пар (например, где два брата или кузена делили хозяйство между собой). Существовали расширенные семейные группы (например, пара супру-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 6 • 2020
гов и кто-то из родственников, но не вторая пара). Мог быть вариант многосемейной группы (например, пара супругов и кто-то из родственников, но не вторая пара). Мог быть вариант многосемейной группы (две или более пары, представляющие либо разные поколения - пара, их дети и супруги детей, либо одно поколение - братья и сестры, их супруги и дети). Также существуют хозяйства, скрепленные фамильным родством, - родовые семьи (сын и невестка, которые после свадьбы живут в одном доме с родителями); или братчина (семьи двух и более женатых братьев). Если обобщить - все эти семейные формы относятся к так называемым расширенным семьям и имели место в различных регионах Европы» [23, с. 35].
Модель нуклеарной семьи, которая характерна для стран, относящихся к Северо-Западной Европе, не была на этой территории неким исключением. Также подобная модель была обычна для некоторых частей Испании, Португалии и Италии. Разница состоит в том, что в странах Северо-Западной Европы нуклеарная семья редко претерпевала вторжение - только незначительное количество домохозяйств в составе иных родственников, живущих в том же доме. Это число составляло до 3% на Род-Айленде, что приблизительно справедливо и для более густонаселенных голландских городов XVII в. Через два с лишним века около 10% английских домохозяйств имели в составе не принадлежавшего к семье нуклеарного родственника, проживающего именно в том же доме. В европейских странах с нуклеарным типом семьи такое положение вещей считалось практически невозможным. В то же время, более половины всех домохозяйств в одной из областей Италии имели нуклеарных родственников, проживающих в том же доме [23, с. 35. 36].
Новый этап развития общества, определяемый как индустриализация, неизбежно вел к распаду крупных семейных единиц. Этому процессу способствовал ряд факторов.
Во-первых, непременным условием развития модернизированного, промышленного, урбанизированного общества является возрастающий уровень социальной мобильности, в таком обществе постоянно возникает необходимость для конкретных членов семьи переместиться, переселиться туда, где открываются возможности для получения работы, социального продвижения. Это «обычно ограничивает частоту встреч между родственниками и уменьшает сердечность их отношений» [1, с. 171], ведет к разрыву семейных связей. Обязательства по отношению к семье уступают место императиву мобильности как залогу достижения материального благополучия и социального успеха. Единство образа жизни членов семьи уступает место возникающему разноо-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 6 • 2020
бразию их жизненных устремлений, нарастающему различию в их социальном положении. Семейные узы ослабляются или распадаются [19].
Во-вторых, в индустриальном обществе появляются возможности для того, чтобы одни члены семьи заняли более высокое общественное положение, чем другие, что порождает неравенство в стиле жизни братьев и сестер, приводящее к натянутости отношений между ними и ослабляющие родственные связи.
В-третьих, развитие в урбанистических индустриальных обществах специализированных служб, предоставляющих гражданам физическую защиту, системы благотворительных фондов и ссуд ослабляют стремление искать опору в семье, что также снижает потребность в близких отношениях между родственниками.
В-четвертых, индустриализация порождает новую систему ценностей, выдвигающую на первый план не знатность происхождения, а личные заслуги, в результате чего от человека стали ожидать, что он будет самостоятельно пробивать себе дорогу и не станет полагаться на родственников. Кроме того, ввиду высокой степени специализации и роста крупных организаций статистически маловероятно, чтобы то или иное лицо имело возможность обеспечить работой своих родственников [1, с. 171].
В-пятых, в патриархальной, трёхуровневой семье (старшее поколение, их дети и внуки), служившей основной производственной единицей, большее количество членов семьи означало и большую производительность. В индустриализированном, городском окружении эта зависимость резко ослабляется; многие функции семьи (уход за детьми, их образование, лечение, воспитание) выполняются иными социальными институтами [19].
С одной стороны, обозначенные факторы позволили ученым констатировать, что, «несмотря на всю изобретательность человека и на огромное разнообразие политических организаций, начиная от примитивнейшего племени и кончая сложнейшим социальным строем, практически в каждом обществе основная нуклеарная семья, состоящая из родителей и детей, выступала и выступает в качестве отчетливо выраженной социальной единицы» [1, с. 163].
С другой стороны, диверсификация семейных типов, структур и практик опережала это широко распространенное представление об идеальной семейной форме, базировавшиеся на нуклеарной семье. Предпринимались многочисленные попытки возродить этот традиционный тип семьи, который виделся его защитникам наиболее стабильным и надежным для воспитания
детей. Однако этот идеалистической подход к нуклеарным семьям, поскольку игнорирует тёмную сторону семейной жизни - интимное насилие и жестокое обращение с детьми, неадекватен и пристрастен [5, с. 198]. Превалирующая в индустриальном обществе нуклеарная семья (муж, жена, ребенок) также становится более уязвимой в случае неблагоприятного развития событий (болезнь, старость, уход из жизни, материальные потери у кого-нибудь из членов семьи), чем семья патриархальная, где все подобные случаи могли быть компенсированы в силу взаимных обязательств [19].
Сегодня социологи признают, что существует многообразие форм семьи как в отдельно взятых национальных обществах, так и по всему миру. В некоторых частях планеты традиционные семейные структуры, имеющие многовековую историю, продолжают существовать в относительно неизменном виде. Однако в развитых обществах в организации семейной жизни людей произошли серьезные изменения, что требует новых способов изучения [5, с. 197].
Второй линией дискуссий является проблема связи между семейной организацией и более широким - социетальным окружением [1, с. 165].
Ряд исследователей полагает, что существует прямое соответствие между семейными связями и политической системой и утверждают, что демократическая политическая среда и более открытые политические типы семьи взаимно укрепляют друг друга [1, с. 165]. В известных пределах можно найти подтверждение и тезису о том, что установки и ценности, приобретенные в семье, определяют собой впоследствии установки по отношению к власти [1, с. 166]. Однако, как пытается доказать американский исследователь Э. Боугел, связь семьи с системой государственного правления (проявляющаяся в сугубо политических вопросах) имеет меньшее значение, чем ее связь с экономикой [1, с. 168]. Он утверждает, что для выявления перемен в организации поведения семьи гораздо важнее изучить экономические факторы, которые оказывают значительно более прямое воздействие на семейную организацию.
Действительно, исследования вопроса развития сексуальных отношений позволяют предположить, что «брак, предшествующий современному, зарождался как имущественное соглашение, в середине развития касался по большей части задачи поднять на ноги детей и только заканчивался вопросом любви. В ХХ веке брак начинается с вопроса любви, его сердцевиной является идея создания условий для того, чтобы поднять детей и только в конце зачастую идут имущественные споры» [23, с. 38].
Так и в исследованиях семейной организации в мировом масштабе профессор Колумбийского университета Дж. Гуд, пытался найти причины в организации семьи, прежде всего в сдвигах, происходящих в экономической организации [1, с. 169].
С одной стороны, в труде «Всемирная революция и типы семьи» он ясно показал, что даже в сфере экономики не существует четкой и обязательной причинной связи между экономической организацией и организацией семейной [1, с. 169]. С другой - как бы то ни было, изучение семейной жизни ведется ускоренными темпами и не подлежит сомнению, что экономика оказывает огромное воздействие на семейную организацию [1, с. 170]. В частности, им установлено, что экономические условия не только оказывают значительное воздействие на степень отделения первичной семьи от более широкой сети родственников, но и во многом определяют неравные статусные отношения внутри семьи. Если, например, отцу не удается найти хорошую работу, его авторитет и власть в семье оказываются в значительной степени подорванными. Продолжительная безработица, кроме того, сильно подрывает его чувство уверенности по отношению к своей семье. «Исследования наименее привилегированных групп в обществе, таких, например, как американские негры, принадлежащие к низшим классам, выявили отсутствие авторитета у отца в условиях длительной безработицы или малодоходной занятости. И наоборот, если у замужних женщин и детей экономические возможности улучшаются, это также отражается на их внутрисемейном статусе, о чем свидетельствует быстрое исчезновение патриархальной власти в семьях некоторых важных групп мигрантов в Соединенных Штатах» [1, с. 169].
Если говорить о третьей дискуссии - функциях семьи и векторах их трансформации, то известно, что семья в разных социально-экономических условиях выполняла и продолжает выполнять следующие функции: репродуктивную, воспитательную, обучающую, коммуникативную, эмоциональную, экономическую, статусную, духовно-психотерапевтическую, развлекательно-рекреативную, сексуально-эротическую, первичного социального контроля, социализации, защитную, хозяйственно-бытовую, объединения усилий [9].
Некоторые исследователи считают, что в постиндустриальных обществах число функций, которые приписываются исключительно семье, существенно сократилось, а значит, и потребность в ней неизбежно уменьшается. Так, Т.А. Гурко отмечает, что даже основная функция семьи начинает разделяться с обществом: физическое воспроизводство детей может стать услугой, предо-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 6 • 2020
ставляемой суррогатной матерью [6, с. 30]. В целом, можно говорить о том, что развитие биотехнологий способствует утрате семьей ее естественной кровнородственной природы. Таким образом, ряд исследователей указывает на «дефункционализацию» [6, с. 39] института семьи, т.е. утрату ею монополии на ряд функций и совместное их выполнение с другими социальными институтами.
В данной связи Э. Гидденс констатирует, что «семья уже давно является объектом критики» а ряд исследователей утверждает, что «семейную жизнь следует заменить на общественные формы существования» [4, с. 386]. Такими, альтернативными семье формами являются коммуны - группы, основанные на свободных сексуальных отношениях и коллективной ответственности за воспитание детей, и израильские кибуцы. Кроме того, нормой становятся сожительство, гомосексуальные семьи и одиночество, вызванное различными факторами [4, с. 386, 387].
Более того, господствующее мнение, что семьи укоренены во взаимной помощи и поддержке, спорно. Эмпирические исследования обнаружили, что неравенство - обычный аспект семейной жизни, дающий преимущества одним членам семьи и ущемляющий других. Капиталистическое производство привело к гораздо более выраженному разделению между домашним миром и миром работы, и как следствие, к делению на женскую и мужскую сферы или на приватное и публичное. В современных развитых странах домашние обязанности, такие как уход за детьми или уборка дома, по-прежнему ложатся на плечи, прежде всего, женщин, даже тех, кто занят в формальном секторе экономики. Причем женщины, как правило, не только взваливают на себя домашние дела и воспитание детей, но и вкладывают большое количество эмоционального труда в поддержание личных отношений и заботу о старших родственниках [5, с. 198, 199].
На самом деле, заключает Э. Гидденс, «об исчезновении семьи говорилось так часто - и всегда без реального обоснования, что следует критически относиться к подобным слишком общим суждениям. Тем не менее, трудно отрицать, что сегодня в браке и семье происходят существенные изменения, которые отражают более широкие социальные перемены и одновременно способствуют им» [4, с. 389].
Действительно, можно согласиться с тем, что «за многовековую историю своего существования семья не претерпела столь серьезных трансформаций, которые обрушились на нее в конце прошлого - начале нынешнего столетия» [24]. Но и идеализация семейных отношений прошлого представляется явным заблуждением. Об
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 6 • 2020
этом свидетельствуют многочисленные теории гендерного неравенства в семье, в т.ч. связанные с эволюцией семейных отношений. Одной из них является теория патриархального господства, изложенная в работе Ф. Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства».
Согласно Ф. Энгельсу, в примитивных обществах женщина была свободной и занимала почетное положение в племени - именно по материнской линии велось родство и осуществлялось право наследования, так называемое «материнское право». «Ниспровержение материнского права, (вызванное целым рядом причин. - Н.О.) было всемирно-историческим поражением женского пола. Муж захватил бразды правления и в доме, а жена была лишена своего почётного положения, закабалена, превращена в рабу его желаний, в простое орудие деторождения. Это приниженное положение женщины, особенно неприкрыто проявившееся у греков героической и — ещё более — классической эпохи, постепенно было лицемерно прикрашено, местами также облечено в более мягкую форму, но отнюдь не устранено» [25].
По мнению Ф. Энгельса, первый результат установившегося таким образом единовластия мужчин обнаруживается в патриархальной семье. Её главной характерной чертой является «организация известного числа лиц, свободных и несвободных, в семью, подчинённую отцовской власти главы семьи» [25]. Такая форма семьи, (здесь Ф. Энгельс апеллирует к высказыванию К. Маркса. -
H.О.) «содержит в зародыше не только рабство ^егм^), но и крепостничество, содержит в миниатюре все те противоречия, которые позднее широко развиваются в обществе и в его государстве» [25].
О глубокой социальной несправедливости патриархального уклада, связанного с полной подчиненностью женщины, писал выдающийся британский философ и социолог Дж. Ст. Милль в своем сочинении «Подчиненность женщины»: «Принцип, которыми управляются общественные отношения между полами, то есть легальная подчиненность одного пола другому, по самой сущности своей ложен и составляет ныне одно из главных препятствий к прогрессу человечества, и что его следует заменить принципом полного равенства, не допускающим власти, ни преимуществ с одной стороны, ни воспрещений с другой» [17, с.
I, 2].
По Дж. Ст. Миллю, «принятие этой системы неравенства (между мужчиной и женщиной. -Н.О.) никогда не было результатом обсуждения, предусмотрительности, или каких-либо социальных идей, или понятий насчет того, что лучше всего может повести к пользе человечества или
благоустройству общества. Система эта возникла просто напросто из того факта, что с самой ранней доисторической поры человеческого общества, каждая женщина (вследствие цены, придаваемой ей мужчиной, в соединении с ее меньшей физической силой) оказывалась в рабском состоянии относительно какого-нибудь мужчины» [17, с. 11].
Таким образом, все идеи предыдущего «золотого века» семейной жизни, когда дети росли в стабильных гармоничных семьях, оказались совершенно несостоятельными. К примеру, многие политики и комментаторы сравнивают современные семьи с кажущейся стабильностью семей Викторианской эпохи. Однако, как отмечают специалисты, несмотря на то что период правления Виктории стал временем беспрецедентных для истории Великобритании перемен, устои общества в Викторианскую эпоху оставались неизменными. В чести были трезвость, пунктуальность, трудолюбие, экономность, хозяйственность. Но и среди негативных черт, так часто высмеиваемых на страницах английской литературы того периода, было крайнее пуританство в семейной жизни, порождавшее лицемерие и чувство вины [8].
Так, в Англии XIX в. показатели смертности были высоки, средняя продолжительность брака составляла менее 12 лет, а более половины детей в возрасте до 21 года теряли по крайней мере одного родителя. Дисциплина в викторианских семьях основывалась на довольно строгих правилах и семейных наказаниях, что сегодня совершенно неприемлемо для большинства людей. В среднем классе большая часть замужних женщин была так или иначе привязана к дому, в то время как многие «респектабельные» мужчины наносили визиты проституткам и с завидной регулярностью посещали бордели. Повсеместно был распространен и детский труд. Историческая социология вполне уместно напоминает о том, что наша отвечающая здравому смыслу историческая память на самом деле очень часто нереалистична и ностальгична [5, с. 197].
Конечно, несмотря на то что сегодня женщинам предоставлены равные с мужчинами политические права, гендерное неравенство продолжает существовать в экономической сфере и в рамках распределения обязанностей внутри семьи. Как отмечала в свое время одна из активисток женского движения Ш. Гилман в отношении женщин: «семья не может быть убежищем от тирании - в семье нет ни свободы, ни равенства, там правит доминирующий над всеми отец, дети подавляются родителями, зависимость от которых формирует у детей отрицательные качества» [26]. Достаточно часто это происходит по причине еще суще-
ствующих предрассудков и культурных стереотипов в отношении типично мужских и женских ролей, которые до сих пор поддерживаются СМИ [15].
В то же время, как показали недавние социологические исследования, семья традиционно сохраняет терминальную ценность для большинства молодежи. Как отмечают Ю.А. Зубок и В.И. Чупров, «самоценное отношение к семье практически в одинаковой степени присуще молодежи в возрасте 18-24 лет (86,9%) и 25 - 29 лет (87,9%) и в докризисный период, и в условиях кризиса (соответственно 86,8% и 85,8%). Причем в условиях кризиса в старшей возрастной группе (25-29 лет) заметно снизились оценки отношения к семье, просто как к жизненной потребности (не могу представить свою жизнь без семьи - с 35,7% в 2011 г. до 27% в 2014 г.) и возросло значение любви как смысла семейных отношений (соответственно с 37,9% до 44,6%). Это свидетельствует о значимости семейных отношений в кризисный период и устойчивости традиционной ценности семьи, что является значимой характеристикой в данной сфере» [7]. Более того, результаты исследования ВЦИОМ «Равенство в семье: от деклараций - к реальности?», проведенного в 2018 г., показали, что в российском обществе граждане выступают за равноправие в семье (82% от всего числа опрошенных), а реализуют данное убеждение на практике почти три четверти респондентов (72%) [18].
Исследования представлений и ценностных ориентаций студенческой молодежи МГУ им. М.В. Ломоносова также показали, что блок семейных ценностей занимает первое место в среде студенческой молодежи социологического факультета (61.3% ответов), что коррелирует со среднестатистическими показателями как в среднем по стране, так и среди российской студенческой молодежи. При этом, если для 66.1% магистрантов семейные ценности являются главными, то число бакалавров, признающих их таковыми несколько меньше (в среднем 59.7%). Следует отметить, что семейные ценности - это один из немногих индикаторов, по которому у магистрантов наблюдается увеличение значимости по сравнению с бакалаврами, что, вероятно объясняется увеличением показателей брачности у них. Аналогичным образом можно выделить лишь такие ценности, как «достижение душевного благополучия, согласия с собой» (25.9% ответов у бакалавров младших курсов, 33.1% - у магистрантов) и «возможность получить интересную работу» (12.1% ответов у бакалавров младших курсов, 21% - у магистрантов). Ядром семейных ценностей являются «забота супругов друг о друге, взаимоуважение, поддержка» (70.4% ответов), любовь (65.6% отве-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 6 • 2020
тов), «эмоционально-психологический комфорт» (61.5% ответов), «доверие, сходство во взглядах, взаимопонимание» (54.7% ответов).
Стоит также обратить внимание на то, что на первое место выходят те ценности, которые определяют отношения внутри пары, в то время как установки на семью с детьми менее очевидна (дети занимают 6-е место среди семейных ценностей). Заметно менее значимыми также являются отношения с близкими родственниками и родителями, что укладывается в растущие в молодежной среде тенденции индивидуализма и нуклеаризации семьи. Таким образом, исследование показало, семья, по крайней мере на уровне заявленных ценностей, остается несомненной доминантой [16, с. 19, 20].
Если говорить о тенденциях в развитии семейно-брачных отношений в современном обществе, то к ним относят: рост значимости свободного выбора партнера, ориентацию, прежде всего, на эмоциональные отношения и интересы, усложнение социальной структуры семьи, ее связей с внешним миром, ролевого распределения супругов, уменьшение количества детей в семье, увеличение возраста вступления в брак [14]. При этом вести речь о кризисе семьи в современном мире вряд ли правомерно: на каждом этапе общественного развития функционирование этого социального института предопределяли специфические, как позитивные, так и негативные тенденции, о многих из которых знаний еще явно недостаточно [23].
Как утверждал в свое время П. Сорокин, «при прочих равных условиях в обществе, где семья стабильна, брак священен и продолжителен; браки между представителями разных социальных слоев крайне редки; обучение и воспитание детей идет в основном в семье» [20, с. 407], «семья играла огромную роль фундамента социальной селекции индивидов и в определении их социальных позиций. Она также была частью механизма социального распределения членов внутри общества» [20, с. 406]. Значение семьи как социального института предопределено не только ее важнейшей ролью в социализации индивидов, но и особой, фундаментальной ролью в аккумуляции, сохранении и передаче от поколения к поколению первоосновы основы сбалансированной социальной структуры общества, а также его социально-культурных ценностей гуманистического характера.
Список литературы:
[1] Боугел Э. Семья и родство / Американская социология: перспективы, проблемы, методы / ред. и вступ. ст. Г.В. Осипова. - М.: Прогресс, 1972. - С. 163-173.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 6 • 2020
[2] Вершинина И.А. Социальные институты родства, брака и семьи // Общая социология. Основы современной социологической теории: учеб. пособие для вузов. - М.: Канон+ РООИ «Реабилитация», 2017. - С. 159.
[3] Волков А.Г., Мацковский М.С. Семья // Народонаселение. Энциклопедический словарь под ред. Г.Г. Меликьяна. - М.: Большая Российская энциклопедия, 1994. - 640 с.
[4] Гидденс Э. Социология. - М.: Эдитори-ал-УРСС, 1999. - 704 с.
[5] Гидденс Э., Саттон Ф. Основные понятия в социологии / пер. с англ. Е. Рождественской, С. Гавриленко; под науч. ред. С. Гавриленко. - М.: Изд. дом ВШЭ, 2018. - 336 с.
[6] Гурко Т.А. Институт семьи в постиндустриальных обществах // Ценности и смыслы. -2011. - № 4. - С. 26-44.
[7] Зубок Ю.А., Чупров В.И. Отношение молодежи к семье в изменяющейся социальной реальности // Семья в современном обществе. Сер. «Демография. Социология. Экономика». - Т. 4. - № 1 / под ред. С.В. Рязанцева и Т.К. Ростовской. - М.: Изд-во «Эконинформ», 2018. - С. 105.
[8] Иванова С. Викторианская эпоха в истории Великобритании / Historicus. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://historicus.ru/795 (дата обращения: 11.08.2020).
[9] Игебаева Ф.А. Семья в трансформирующемся российском обществе // Социологические исследования. - 2014. - № 9. - С. 73-76.
[10] Институт / Социологическая энциклопедия: в 2 т. - М.: Мысль, 2003. - Т. 1. - С. 370.
[11] Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993 г. с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 01.07.2020 г.). Ст. 72, ч. 1.
[12] Малиновский Б. Научная теория культуры / пер. с англ. И.В. Утехина. - М.: ОГИ, 2005. - 184 с.
[13] Медков В.М., Антонов А.И. Семья / Социологическая энциклопедия: в 2 т. - М.: Мысль, 2003. - Т. 2. - С. 394-396.
[14] Москвичева Н.Л. Семья // Социологический словарь / отв. ред. Г.В. Осипов, Л.Н. Москви-чев. - М.: Норма: Инфра-М., 2010. - С. 410, 411.
[15] Осипова Н.Г. Женщины в средствах массовой информации // Эффективная коммуникация: история, теория, практика. Словарь-справочник. - М.: Агентство «КРПА Олимп», 2005. - С. 695.
[16] Осипова Н.Г., Синяков А.В., Елишев С.О. и др. Социальный портрет современного российского студента (по результатам исследования на социологическом факультете МГУ). - М.: ФГБУН ИСПИ РАН, 2017. - 52 с.
[17] Подчиненность женщины. Сочинение Джона Стюарта Милля / пер. с англ. с предисловием Николая Михайловского и приложением писем О. Конта к Д.С. Миллю по женскому вопросу.
- СПб.: Изд-е книгопродавца С.В. Звонарева, 1869. - 255 с.
[18] Равенство в семье: от деклараций - к реальности? / Пресс-выпуск ВЦИОМ № 3597 от 06 Марта 2018 г. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://wciom.ru/index. php?id=236&uid=116735 (дата обращения:
09.03.2019).
[19] Семья как социальный институт / Grandars.ru [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.grandars.ru/college/sociologiya/ semya-kak-institut.html (дата обращения:
12.07.2020).
[20] Сорокин П.А. Человек. Цивилизация. Общество / общ. ред., сост. и предисл. А.Ю. Сого-монов; пер. с англ. - М.: Политиздат, 1992. - 543 с.
[21] Социологический энциклопедический словарь. На рус., англ., нем., франц. и чешс. яз. / ред.-координатор Г.В. Осипов. - М.: Издат. группа ИНФРА М - НОРМА, 1998. - 488 с.
[22] Спенсер Г. Синтетическая философия / в сокращенном изложении Говарда Коллинза; пер. с англ. - Киев: «Ника-Центр», «Вист-С», 1997.
- 510 с.
[23] Фландерс Дж. Сотворение дома / пер. с англ. Г.В. Храмовой. - М.: ЗАО Изд-во «Центрпо-лиграф», 2016. - 320 с.
[24] Черкашина Т.Т., Новикова Н.С. Базовые функции института семьи в контексте аксиологических трансформаций «новой культуры» // Семья в современном обществе. Сер. «Демография. Социология. Экономика». - Т. 4. - № 1 / под ред. С.В. Рязанцева и Т.К. Ростовской. - М.: Изд-во «Эконинформ», 2018. - С. 171.
[25] Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства. В связи с исследованиями Льюиса Г. Моргана. - С. 60 / Эсперанто [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https:// www.esperanto.mv.ru/Marksismo/Pschsg/pschsg-2. html (дата обращения: 11.08.2020).
[26] Gilman C.P. Women and Economics (1898). - New York, 1966. - Р. 176.
Spisok literatury:
[1] Bougel E. Sem'ya i rodstvo / Amerikanskaya sociologiya: perspektivy, problemy, metody / red. i vstup. st. G.V. Osipova. - M.: Progress, 1972. - S. 163-173.
[2] Vershinina I.A. Social'nye instituty rodstva, braka i sem'i // Obshchaya sociologiya. Osnovy sovremennoj sociologicheskoj teorii: ucheb. posobie
dlya vuzov. - M.: Kanon+ ROOI «Reabilitaciya», 2017. - S. 159.
[3] Volkov A.G., Mackovskij M.S. Sem'ya // Narodonaselenie. Enciklopedicheskij slovar' pod red. G.G. Melik'yana. - M.: Bol'shaya Rossijskaya enciklopediya, 1994. - 640 s.
[4] Giddens E. Sociologiya. - M.: Editorial-URSS, 1999. - 704 s.
[5] Giddens E., Satton F. Osnovnye ponyatiya v sociologii / per. s angl. E. Rozhdestvenskoj, S. Gavrilenko; pod nauch. red. S. Gavrilenko. - M.: Izd. dom VShE, 2018. - 336 s.
[6] Gurko T.A. Institut sem'i v postindustrial'nyh obshchestvah // Cennosti i smysly. - 2011. - № 4. -S.26-44.
[7] Zubok Yu.A., Chuprov V.I. Otnoshenie molodezhi k sem'e v izmenyayushchejsya social'noj real'nosti // Sem'ya v sovremennom obshchestve. Ser. «Demografiya. Sociologiya. Ekonomika». - T. 4.
- № 1 / pod red. S.V. Ryazanceva i T.K. Rostovskoj.
- M.: Izd-vo «Ekoninform», 2018. - S. 105.
[8] Ivanova S. Viktorianskaya epoha v istorii Velikobritanii / Historicus. [Elektronnyj resurs]. -Rezhim dostupa: https://historicus.ru/795 (data obrashcheniya: 11.08.2020).
[9] Igebaeva F.A. Sem'ya v transformiruyushchemsya rossijskom obshchestve // Sociologicheskie issledovaniya. - 2014. - № 9. - S. 73-76.
[10] Institut / Sociologicheskaya enciklopediya: v 2 t. - M.: Mysl', 2003. - T. 1. - S. 370.
[11] Konstituciya Rossijskoj Federacii (prinyata vsenarodnym golosovaniem 12.12.1993 g. s izmeneniyami, odobrennymi v hode obshcherossijskogo golosovaniya 01.07.2020 g.). St. 72, ch. 1.
[12] Malinovskij B. Nauchnaya teoriya kul'tury / per. s angl. I.V. Utekhina. - M.: OGI, 2005. - 184 s.
[13] Medkov V.M., Antonov A.I. Sem'ya / Sociologicheskaya enciklopediya: v 2 t. - M.: Mysl', 2003. - T. 2. - S. 394-396.
[14] Moskvicheva N.L. Sem'ya // Sociologicheskij slovar' / otv. red. G.V. Osipov, L.N. Moskvichev. - M.: Norma: Infra-M., 2010. - S. 410, 411.
[15] Osipova N.G. Zhenshchiny v sredstvah massovoj informacii // Effektivnaya kommunikaciya: istoriya, teoriya, praktika. Slovar'-spravochnik. - M.: Agentstvo «KRPA Olimp», 2005. - S. 695.
[16] Osipova N.G., Sinyakov A.V., Elishev S.O. i dr. Social'nyj portret sovremennogo rossijskogo studenta (po rezul'tatam issledovaniya na sociologicheskom fakul'tete MGU). - M.: FGBUN ISPI RAN, 2017. - 52 s.
[17] Podchinennost' zhenshchiny. Sochinenie Dzhona Styuarta Millya / per. s angl. s predisloviem Nikolaya Mihajlovskogo i prilozheniem pisem O.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 6 • 2020
Konta k D.S. Millyu po zhenskomu voprosu. - SPb.: Izd-e knigoprodavca S.V. Zvonareva, 1869. - 255 s.
[18] Ravenstvo v sem'e: ot deklaracij - k real'nosti? / Press-vypusk VCIOM № 3597 ot 06 Marta 2018 g. [Elektronnyj resurs]. - Rezhim dostupa: https://wciom.ru/index.php?id=236&uid=116735 (data obrashcheniya: 09.03.2019).
[19] Sem'ya kak social'nyj institut / Grandars.ru [Elektronnyj resurs]. - Rezhim dostupa: http://www. grandars.ru/college/sociologiya/semya-kak-institut. html (data obrashcheniya: 12.07.2020).
[20] Sorokin P.A. Chelovek. Civilizaciya. Obshchestvo / obshch. red., sost. i predisl. A.Yu. Sogomonov; per. s angl. - M.: Politizdat, 1992. -543 s.
[21] Sociologicheskij enciklopedicheskij slovar'. Na rus., angl., nem., franc. i cheshs. yaz. / red.-koordinator G.V. Osipov. - M.: Izdat. gruppa INFRA M - NORMA, 1998. - 488 s.
[22] Spenser G. Sinteticheskaya filosofiya / v sokrashchennom izlozhenii Govarda Kollinza; per. s
angl. - Kiev: «Nika-Centr», «Vist-S», 1997. -510 s.
[23] Flanders Dzh. Sotvorenie doma / per. s angl. G.V. Hramovoj. - M.: ZAO Izd-vo «Centrpoligraf», 2016. - 320 s.
[24] Cherkashina T.T., Novikova N.S. Bazovye funkcii instituta sem'i v kontekste aksiologicheskih transformacij «novoj kul'tury» // Sem'ya v sovremennom obshchestve. Ser. «Demografiya. Sociologiya. Ekonomika». - T. 4. - № 1 / pod red. S.V. Ryazanceva i T.K. Rostovskoj. - M.: Izd-vo «Ekoninform», 2018. - S. 171.
[25] Engel's F. Proiskhozhdenie sem'i, chastnoj sobstvennosti i gosudarstva. V svyazi s issledovaniyami L'yuisa G. Morgana. - S. 60 / Esperanto [Elektronnyj resurs]. - Rezhim dostupa: https://www.esperanto.mv.ru/Marksismo/Pschsg/ pschsg-2.html (data obrashcheniya: 11.08.2020).
[26] Gilman C.P. Women and Economics (1898). - New York, 1966. - R. 176.
V
ЮРКОМПАНИ
www. law- books, ru
Юридическое издательство
«ЮРКОМПАНИ»
Издание учебников, учебных и методических пособий, монографий, научных статей.
Профессионально.
В максимально короткие сроки.
Размещаем в РИНЦ, Е-ЫЬгагу.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 6 • 2020
