CC BY
83
УДК 347.2/.3
ЭВОЛЮЦИЯ ПРИНЦИПА ПУБЛИЧНОЙ ДОСТОВЕРНОСТИ В ГРАЖДАНСКОМ ПРАВЕ
© 2013 г. В.В. Гладкий
Гладкий Виктор Викторович -аспирант,
юридический факультет,
Южный федеральный университет,
ул. М. Горького, 88, г. Ростов-на-Дону, 344002.
E-mail: starbak@rambler.ru.
Gladkiy Viktor Viktorovich -
Post-Graduate,
Faculty of Law,
Southern Federal University,
Gorky St., 88, Rostov-on-Don, 344002.
E-mail: starbak@rambler.ru.
Принцип публичной достоверности не является новым для гражданского законодательства. Его истоки обнаруживаются в праве Древнего Мира, в частности в римском праве, законах Хаммурапи, Салической правде, Русской правде. Сущность принципа публичной достоверности составляет презумпция действительности и соответствия закону юридически значимого действия. Издревле люди стремились обеспечить публичную достоверность сделок с тем, чтобы гарантировать стабильность имущественного оборота.
Ключевые слова: публичная достоверность, сделка, недвижимость, земля, римское частное право.
The author emphasizes that the principle of public trustworthiness is not new for civil legislation. Its sources are discovered in the Law of ancient World in particular in Roman Law, in the Code of Hammurabi, in Salic law, Russian Truth. Essence of principle of public trustworthiness is presumption of effectiveness and correspondence to law of legally significant action. From ancient times people tended to provide public trustworthiness of deals in order to ensure stability ofproperty overturn.
Keywords: public trustworthiness, deal, real estate, land, roman civil law.
Принцип публичной достоверности впервые в отечественном гражданском законодательстве нашел свое закрепление недавно, в связи с принятием Федерального закона РФ от 28.06.2013 г. № 134-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части противодействия незаконным финансовым операциям», утвердившего новую редакцию ст. 51
Гражданского кодекса РФ. Согласно этой статье, добросовестные участники гражданского оборота могут полагаться на данные государственного реестра юридических лиц, рассматривая их как соответствующие действительности. Аналогичный принцип закреплен и в отношении данных государственного реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним.
Однако внесенные данным Законом изменения нельзя признать абсолютно новыми для гражданского законодательства, поскольку истоки принципа публичной достоверности можно обнаружить в древнем праве. Прежде чем доказать такое утверждение, нужно обратить внимание на то, что его содержание, по нашему мнению, составляет презумпция действительности и соответствия закону юридически значимого действия.
С этой точки зрения истоки исследуемого принципа обнаруживаются уже в Законах Хамму-рапи, которые предусматривали требования привлекать свидетелей для обеспечения достоверности заключаемых сделок или для разрешения споров между свободными людьми, например, для подтверждения добросовестности приобретателя. Это позволяло последнему не считаться вором, даже если он приобретал вещь у неуправомочен-ного отчуждателя [1]. Рассматриваемая обязанность, закрепленная Законами Хаммурапи, имеет очевидное сходство с отраженной в современном законодательстве обязанностью регистрирующего органа предоставлять информацию по запросам лиц относительно наличия или отсутствия права на недвижимость. Данная обязанность вытекает из ч. 1 ст. 7 Федерального закона РФ от 21.07.1997 г. № 122-ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним». Согласно данному Закону, сведения, содержащиеся в Едином государственном реестре прав (далее -ЕГРП), являются общедоступными. При этом участникам гражданского оборота в России следует полагаться на данные ЕГРП, так же как вынуждены были полагаться участники оборота на показания свидетелей в Древнем Вавилоне.
Истоки принципа публичной достоверности обнаруживаются и в римском частном праве [2]. Так, в Древнем Риме существовал особый порядок передачи права собственности на землю и другие вещи, относившиеся к res mancipi. Они составляли жизненно важную основу земледельческого крестьянского хозяйства: участок земли и необходимый рабочий инвентарь. В то же время состав res mancipi во многом определял имущественное положение гражданина, в зависимости от которого граждан распределяли по цензу на социально-политические, военные и податные разряды, а потому было необходимо, чтобы переход из рук в руки совершался формально и гласно. Для передачи указанных вещей важен был формальный акт mancipatio [3, с. 57].
Манципация проходила в присутствии не менее чем пятерых свидетелей, являющихся совершен-
нолетними римскими гражданами, а также весовщика; приобретающий право говорил, держа в руках медь, что какая-либо вещь принадлежит ему по праву Квиритов. Затем покупатель прикасался металлом к весам и отдавал его продавцу [3, с. 57]. По мнению немецкого ученого Зомма, пять свидетелей при mancipatio были представителями пяти цензуальных классов, вследствие чего mancipatio являлось сделкой, совершающейся как бы в присутствии всего народа [2, с. 329]. Именно поэтому, как нам представляется, в дальнейшем невозможно было бы подвергнуть сомнению совершение действий, влекущих переход права собственности, что делало их публично достоверными. Кроме того, присутствие свидетелей позволяло подтвердить содержание условий договора.
По нашему мнению, рассмотренный выше порядок заключения сделок с недвижимостью позволял древним римлянам обеспечить достоверность сделок и перехода прав на имущество. По сути свидетели при манципации выполняли ту же роль, какую сейчас играет реестр прав на недвижимое имущество, который ведется Федеральной службой государственной регистрации, кадастра и картографии РФ.
Таким образом, римское частное право фактически признавало принцип публичной достоверности в качестве общего, хотя само его понятие, что вполне естественно, не было ему известно.
Презумпция действительности и сама действительность сделки по отчуждению res mancipi обеспечивалась в римском праве обязательным присутствием свидетелей и весовщика. В России в настоящее время в силу различных положений законов, в том числе п. 2 ст. 223 ГК РФ, право на недвижимость не перейдет, пока об этом не будет сделана соответствующая запись в ЕГРП. Таким образом, имеется схожесть правовых порядков Древнего Рима и современной России, состоящая в том, что право на определенные вещи не могло перейти без того или иного «свидетельствования» такого перехода.
При этом как в Древнем Риме в рамках манци-пации свидетели и весовщик в силу обязательного своего присутствия при отчуждениях res mancipi единственные могли подтвердить или опровергнуть переход права, так и в России сейчас единственным доказательством существования зарегистрированного права на недвижимость является государственная регистрация в ЕГРП на недвижимое имущество и сделок с ним (абз. 2 п. 1 ст. 2 Федерального закона № 122-ФЗ).
Манципация применялась во всех случаях, в которых право на вещь переходило путем ее пе-
редачи. Кроме того, через манципацию происходил заем, муж приобретал супружескую власть над женою, совершалось завещание (testainentum per aes et libram) [3, с. 60]. Таким образом, в этих случаях участие свидетелей обеспечивало достоверность юридически значимого действия. Для того чтобы опровергнуть его действительность, нужно было привести иные свидетельские показания, что было невозможно без лжесвидетельствования.
В римском праве можно найти и другое подтверждение признания принципа публичной достоверности. В Древнем Риме существовал обычай, заимствованный у греков, вести приходно-расходные книги, которые назывались также домовыми. В них отмечались денежные получения и выдачи [3, с. 211]. Они хранились домохозяином в особой счетной комнате. Суммы займов вписывались кредитором в расход, а должником - в приход. После уплаты должником долга участники сделки производили соответствующие записи в противоположных графах книг [3, с. 211], которые, очевидно, осуществлялись с согласия всех сторон. В случае спора истец должен был предъявить записи в его книгах и доказать, что ответчик был согласен с ним. Основанием обязательства был не факт передачи денег, а запись в книге. Такая сделка называлась литтеральным контрактом, от слова litterae - письмо [4]. При этом лица, заключавшие такие контракты, полагались на записи, сделанные в домовых книгах. Они могли и должны были на них ссылаться в случае возникновения спора. Эти записи являлись основанием и доказательством наличия или отсутствия прав тех или иных лиц, что обеспечивало их публичную достоверность.
Истоки исследуемого принципа обнаруживаются и в праве средних веков, в частности в Салической правде, являющейся записью древних судебных обычаев салических франков, обосновавшихся на территории Римской Галлии и создавших в V - VI вв. самое крупное варварское королевство в Западной Европе [5]. В Салической правде есть нормы, требовавшие наличия трех свидетелей при покупках рабов, коней, быков и, надо полагать, иного имущества, не менее ценного. В титуле под номером XLVI Салической правды говорится о порядке составления завещания имущества, который также обеспечивал достоверность воли наследодателя. Завещание составлялось в присутствии трех свидетелей. Если кто-либо оспаривал действительность завещания, то свидетели давали клятву, что завещание было со-
вершено в присутствии «короля» или «в законном публичном собрании», «пред народом или тунги-ном» [5].
Принцип публичной достоверности не является новым и для отечественного гражданского права. Его истоки можно обнаружить, например, в древнейшем памятнике - Русской Правде [6]. В ней содержались положения об обязательном присутствии свидетелей при купле-продаже вещей. Также предусматривались правила, согласно которым дети, оставшиеся без попечения родителей, должны были быть приняты близким родственником со всем имуществом, «товаром», который передавался ему «перед людьми». В дальнейшем, по достижению детьми совершеннолетия, родственник должен был «товар» вернуть детям, забрав проценты и доход от пользования имуществом [6]. В целях защиты интересов детей обеспечивалась публичная достоверность передачи опекунам имущества путем свидетельствования перед «людьми» количества и качества переданных вещей, что в дальнейшем позволяло установить действительный состав переданного имущества.
Таким образом, с древнейших времен право обязывало приглашать свидетелей при совершении особо ценных с имущественной точки зрения сделок, чтобы удостоверить переход прав, а в случае необходимости в будущем воспроизвести все, что видели и подтвердить существование сделки и ее условия. Именно участие свидетелей при совершении юридически значимых действий придавало им публичную достоверность.
С учетом сказанного можно сделать вывод, что принцип публичной достоверности не является новым для гражданского права. Эффективность его применения подтверждена временем. Задача современного гражданского законодательства -обеспечение условий эффективной реализации данного принципа в правоприменительной деятельности.
Литература
1. Грачев М.Н. История политических и правовых учений: электронная хрестоматия. URL: http ://grachev62.narod. ru/hrest/chapt02.htm (дата обращения: 14.08.2013).
2. Покровский И.А. История римского права. СПб., 1998.
3. Муромцев С.А. Гражданское право древнего Рима. М., 1883.
4. Новицкий И.Б. Основы гражданского права. М., 2007.
5. Салическая правда. М., 1950 / Моск. гос. пед. ин-т им. Ленина. Уч. зап.. Т. LXII; пер. Н.П. Грацианского. URL: http://www.hist.msu.ru/ER/Etext/salic.htm (дата обращения: 24.08.2013).
Поступила в редакцию
6. Русская правда (Пространная редакция) / подготовка текста, пер. и комм. М.Б. Свердлова. URL: http://lib.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid= 4947 (дата обращения: 14.08.2013).
17октября 2013 г.
