CC BY
26
УДК [94:349.4](470.64)»19» ББК 63.3(2Рос.Каб)6 П 12
И.С. Пазов,
аспирант сектора отечественной истории и этнологии Кабардино-Балкарского научного центра РАН, г. Нальчик, тел.: +79626502404, e-mail: [email protected]
ЭВОЛЮЦИЯ ПОЛЬЗОВАНИЯ ПАСТБИЩНЫМИ УГОДЬЯМИ В НАЛЬЧИКСКОМ ОКРУГЕ В НАЧАЛЕ XX ВЕКА
(Рецензирована)
Аннотация. В статье рассматривается актуальность проблем формирования земельных отношений и правил землепользования в Нальчикском округе в начале XX в. Автором раскрываются значение и роль фактора пастбищного хозяйства в контексте земельных отношений. Затрагиваются вопросы разработки правил землепользования и их реализация на практике в землеустройстве округа, реакция населения на данные преобразования. Приводится вывод о целесообразности рассмотрения правил пользования пастбищным хозяйством как фактором, приведшим к изменению традиционных укладов экономических и социальных отношений, изменивших форму землепользования. Эти правила привели к кардинальным изменениям аграрных отношений. Размежевание земли в Нальчикском округе в данный период проходило в интересах укрепления частного землевладения, стремившегося монополизировать весь земельный фонд нагорных пастбищ. И данные правила должны были разрешить этот вопрос, но это привело только к обострению конфликта интересов всех слоев населения округа, приведшего к социальному взрыву 1913 г.
Ключевые слова: земельные отношения, землепользование, правила, участок, пастбища, хозяйство.
I.S. Pazov,
Three-Year Post-Graduate Student, Kabardino-Balkarian Scientific Center of the Russian Academy of Sciences, Nalchik, ph.: 79626502404, e-mail: ibragim. [email protected]
EVOLUTION OF USE OF PASTURABLE GROUNDS IN THE NALCHIK DISTRICT AT THE BEGINNING OF THE 20TH CENTURY
Abstract. The work addresses the relevant issues of formation of the land relations and rules of land management in the Nalchik district at the beginning of the 20th century. The author focuses on the value and role of pasturable economy in the context of the land relations. The publication also raises questions of development of rules of land management and their realization in practice in land arrangement of the district, and reaction of the population to these transformations. It is concluded that it is expedient to consider instructions for use of pasturable economy as the factor, which led to change of traditional ways of the economic and social relations, which changed a form of land management. These rules resulted in cardinal changes of the agrarian relations. Delimitation of the earth in the Nalchik district during this period took place in the interests of strengthening the private land tenure seeking to
monopolize all lands of mountain pastures. And these rules had to resolve this question, but this led only to escalation of the conflict of interests of all segments of the population of the district which led to social explosion of 1913.
Keywords: land relations, land management, rules, site, pastures, economy.
К началу XX в. в Нальчикском округе сложилась уникальная по своей структуре система землепользования, в орбиту которой было включено все пастбищное землевладение округа, представлявшее собой Зольские и Нагорные пастбища. Данная область составляла основу хозяйственной жизни в традиционном обществе Нальчикского округа, она четко регламентировалась и контролировалась властными институтами, с тем чтобы не только организовывать воспроизводство жизненных благ, но и снижать напряженность в социальных отношениях. Регламентация производилась благодаря выработке правил землепользования, без изучения эволюции которых сложно было бы составить полноценную картину всего пастбищного землеустройства Нальчикского округа. Однако в указанный период происходит обострение земельного вопроса, приведшее к социальному взрыву 1913 г. Но без подробного рассмотрения земельных отношений сложно будет установить причинно-следственную связь данных обстоятельств.
Исследования, прямо или косвенно затрагивающие тему статьи, можно дифференцировать в проблемно-хронологическом ключе на советские и современные, российские.
В советский период следует выделить труды Г.А. Кокиева [1; 903], Т.Х. Кумыкова [2; 420], С.М. Месяца [3; 182], В.П. Пожидаева [4; 106], М.А. Цораева [5; 63] и А.И. Щеголева [6; 136]. Данные исследования представляют анализ всех аспектов изменения землепользования в Нальчикском округе в начале XX в., вобрав в себя большое количество ценного фактологического материала и статистических данных. Однако существует ряд концептуальных
нареканий к данным монографиям, так как они создавались под влиянием идеологической матрицы марксистско-ленинского подхода. Основная идея этих трудов заключалась в критике всех действий царской администрации, разрабатывавшей правила землепользования в русле столыпинской аграрной политики и поддержки крупных землевладельцев. Но данный подход не совсем верен относительно столыпинской аграрной реформы, так как не существовало обратной связи между предпринятыми мерами управления округом и столыпинской реформой, а аграрные преобразования, проводившиеся под руководством П.А. Столыпина, непосредственно затронули только русскоязычное население Северного Кавказа.
Что касается современных исследований, то некоторые теоретические аспекты проблемы разработаны в трудах А.Х. Абазова [7; 264], Н.Д. Гаибова [8; 117], Х.М.Думанова,Р.Н.Дзагова[9],вкол-лективной работе «Века совместной истории» [10; 544]. Особенно ценные источники информации по этой проблематике представлены в статьях Д.Н. Прасолова [11; 12], проработавшего и исследовавшего правовые аспекты изменения системы землепользования в Нальчикском округе, и в частности - пастбищного хозяйства Кабарды, в период XIX-XX в. Автор обстоятельно излагает ход и эволюцию правил землепользования в период 1889-1912 гг., определяя место этих правил в аграрном движении округа. Наличие всех имеющихся материалов позволило создать комплексное исследование с введением в научный оборот ряда источников, которые более подробно отразили бы сложившуюся ситуацию вокруг землепользования в Нальчикском округе.
В настоящей работе землепользование, как объект исторического исследования, понимается в широком смысле, так как это, с одной стороны, представляет собой свод правил и законов, направленных на правомерное использование земельных фондов, а с другой - распоряжение земельной деятельностью и эксплуатацию земли посредством собственного или наемного труда. Что же касается Нальчикского округа, то здесь данное понятие имело свою специфику, которая определялась территориальными и этнополити-ческими особенностями округа. В практическом плане это дает возможность глубже исследовать историческое развитие региона и его состояние в начале ХХ в.
Основным источником в исследовании заявленной проблемы являются делопроизводственные документы управления Нальчикским округом: материалы годовых статистических отчетов, общие обзоры к годовым статистическим отчетам, материалы по деятельности комиссий по выработке правил землепользования. Эти материалы позволили выявить основные особенности состояния землепользования в Нальчикском округе. Статья подготовлена на основе материалов Центрального государственного архива Кабардино-Балкарской Республики (Ф. И-6 «Управление Нальчикского округа»).
К началу XX в. Нальчикский округ находился на стадии переходного периода, что было связано с разложением патриархально-родовых отношений среди местного населения и расслоением общинного хозяйства.
В Кабарде и Балкарии создавалась новая структура экономических и социальных отношений, изменившая форму землепользования. Отмена крепостного права привела к кардинальным изменениям аграрных отношений. Размежевание земли в Нальчикском округе в пореформенный период проходило
в интересах укрепления частного землевладения.
Причина укрепления данных землевладений заключалось в том, что появление более крепких частных хозяйств внутри общины приводило к урезке общинных земель, стеснению пахотных, сенокосных и пастбищных угодий у более бедной прослойки крестьянства, также лучшие участки выделялись привилегированному сословию.
Земли Нальчикского округа, использовавшиеся для выпаса скота, делились на две части. К первой относились площади, непригодные для земледелия, неудобные под косовицу, а также участки, освобождаемые после снятия урожая. Все они, в зависимости от сезона, отводилась под сельские выгоны, использовавшиеся сообща жителями кварталов или общиной в целом [13; 47]. По данным В.П. Пожидаева, к исходу рассматриваемого периода установился порядок деления сельских пастбищ, что позволяло бесскотным хозяйствам «свои участки сдавать односельчанам» [4; 101]. Другая часть пастбищных угодий располагалась в верховьях рек Баксан, Малка, Чегем и Кичмалка, а также в предгорных районах.
В дальнейшей эволюции пастбищного землепользования обнаружились характерные противоречия при взаимодействии традиционного и инновационного порядков эксплуатации этих угодий, формировавшихся в ходе преобразо-вательнойдеятельностицарскихвластей. В качестве традиционной модели пастбищного землепользования понимается тот порядок, который сложился в 60-х гг. и действовал в течение 70-80-х гг. XIX в. В этот период горные пастбища использовались исключительно скотоводческими хозяйствами.
Как отмечал С.И. Месяц: «Мы не имеем... никаких письменных правил пользования пастбищем до 1877 г. Из расспросов стариков не удалось выяснить этого вопроса.
Нельзя также точно установить, как пользовались балкарские общества этими пастбищами. Мы полагаем, что с приходом русских войск в район Кабарды балкарские общества постепенно приобретали равномерно те или другие права на пользование кабардинскими общественными пастбищами. До этого момента балкарские общества на договорных началах получали их от Кабарды. На это указывает и записка комиссии Д.С. Кодзокова 1863 г.» [3; 158].
В 1877 г. царская администрация под предлогом того, что существующий порядок не соответствовал общинному землепользованию, инициировала процесс выработки новых правил, обосновав свои действия стремлением упорядочить пастбищное землепользование
[13; 39].
После длительного процесса обсуждения и утверждения новых пастбищных правил, 21 мая 1889 г. Зольские и Нагорные пастбища были «дарованы» в «вечное пользование» жителям Кабарды и Горских обществ, «пока население будет вести себя как приличествует верноподданным» [8; 117]. Тем самым были подтверждены две земельные традиции, сформированные царской администрацией: обусловленность пользования пастбищами лояльностью российской власти и ставшее фактическим общинное равноправие в пастбищном землепользовании кабардинских и балкарских скотоводов и коневодов [11; 190].
Пастбища распределялись между пятью «фамильными» группами кабардинских сельских обществ, а также пятью балкарскими обществами и тремя селениями - Хасаут, Абуковское и Гунделен, пропорционально количеству дворов. Впоследствии представители русской администрации неоднократно напоминали, что «запасные пастбищные земли... предоставлены кабардинскому населению и сопредельным с ними пяти Горским обществам не в собственность, а в условное
пользование, и что распределение этих земель между населением, согласно его нужде, может от времени до времени подвергаться изменению». Также признавалось «крайне неудобным производить формальное размежевание участков, предоставленных в пользование той или иной группы» [14; Л. 34].
В январе 1890 г. новые пастбищные правила были утверждены глав-ноначальствующим гражданской частью на Кавказе князем А.М. Дон-дуковым-Корсаковым, а впоследствии с небольшими изменениями опубликованы в собрании узаконений и распоряжений правительства [15; 148-150]. По данным правилам пастбища распределялись между десятью группами населения, а именно: пять групп кабардинских фамилий и пять Горских обществ, причем пастбища были распределены пропорционально количеству дворов, существовавших среди кабардинских фамилий и Горских обществ.
На основании 2-го пункта этих правил пользование отведенною землей должно состоять на общинном праве. Но в случае если в одном из участков, отведенных какой-либо из обозначенных групп по количеству имеющегося в наличности скота, оказался недостаток пастбищ, а в другом участке - избыток таковых против действительной потребности данного времени, то оказавшиеся свободными земли должны быть отводимы нуждающимся скотоводам и коневодам, безразлично - кабардинцам и горцам, за определенную в той группе, которой назначен в постоянное пользование, поголовную с лошади и скота плату, только за удовлетворением нуждающихся в пастбищах жителей Кабарды и Горских обществ могут свободные земли сдаваться в аренду.
Аналогичный статус приобретали и последующие правила пастбищного землепользования.
В сравнении с традиционным порядком пастбищного землепользования новые правила распределяли
угодья пропорционально количеству дворов в каждом селении, не учитывая поголовье скота. Одно из положений правил гласило, что «только за удовлетворением нуждающихся в пастбищных местах жителей Ка-барды и Горских обществ могущие остаться свободными земли разрешается сдавать в аренду посторонним лицам» [8; 84]. Однако эта норма не соблюдалась, и пастбища сдавались не кабардинцам и балкарцам, а овцеводам - карачаевцам и таврича-нам, отары которых за сезон приводили пастбища в непригодность для выпаса лошадей [16; Л. 49]. Следствием данного обстоятельства стало подорожание арендных цен для местного населения, доходивших до 300 тыс. рублей, скотоводство стало малодоходным и уменьшилось, потребности населения стали удовлетворяться в малой степени [17; Л. 10].
Таким образом, к 1905 г. в Кабар-де и Балкарии в отношении пастбищного землепользования сложились две противоборствующие стороны. Первые выражали интересы крупных землевладельцев, которые выступали за распределение пастбищ в их полную собственность в соответствии с количеством скота и лошадей. Вторые представляли общинное большинство, которое отрицало право первых полного контроля над общинной территорией. При этом в каждой группе были землепользователи, которые спекулировали на аренде. В первой группе это четко прослеживалось, к примеру, существовал конфликт интересов между крупными землевладельцами Горных обществ Балкарии с кабардинскими коннозаводчиками в вопросе перераспределения пастбищных угодий.
В 1905 г. начальник Нальчикского округа полковник Страхов считал необходимым «всю территорию Нагорных и Зольских пастбищ распределить не пропорционально количеству дворов жителей, а пропорционально количеству голов имеющегося у них скота,
овец и лошадей» [11; 193]. 31 июля 1905 г. Главнокомандующим войсками Кавказского военного округа генералом-адъютантом, генералом от кавалерии графом Л. Воронцо-вым-Докшоковым были утверждены новые правила пользования кабардинцами и сопредельными с ними пятью Горскими обществами Высочайше пожалованными землями. Но правила эти доверенными от сельских обществ Большой и Малой Кабарды и пяти Горских обществ были признаны нецелесообразными и не приняты.
Весной 1907 г. был утвержден порядок развертывания пастбищ пропорционально поголовью скота, а также запрещалась сдача в аренду пастбищных угодий посторонним лицам в обход потребностей кабардинских коневодов [13; 44].
На основании этих правил все пространство Высочайше дарованных в постоянное пользование кабардинцам и сопредельным с ними пяти Горским обществам пастбищных земель, как Горных, так и Золь-ских, распределяется между кабардинскими фамилиями и пятью Горскими обществами пропорционально количеству дворов (п. 1 правил 28-го апреля 1907 г.).
На основании этого пункта правил, если по количеству приданных на эти пастбища лошадей, рогатого скота и овец окажется излишек земли, то таковой - в какой бы фамилии он ни оказался - отдается за десятикопеечную подесятинную плату в пользование, прежде всего, тем коневодам, скотоводам и овцеводам, которые принадлежат к кабардинцам и сопредельным с ними горцам, а остаток, образовавшийся уже после этого, выделяется в особую оброчную статью и отдается в аренду посторонним лицам.
Правила 1907 г. запрещали частным лицам и сельским обществам сдавать в аренду лишние пастбищные участки, а если эти участки все же сдавались в аренду, то «все доходы должны были поступать в
Кабардинский общественный капитал». Для равномерного распределения всех пастбищ были избраны шесть народных депутатов из представителей знати. Они также должны были следить за правильным пользованием пастбищными землями. По сути, эти меры подтверждали необходимость исполнения 2 п. правил 1890 г. и практического успеха не принесли. Наделение землей в соответствии с владением поголовьем скота и лошадей было встречено населением отрицательно. Многие общества пытались опротестовать ущемление их прав в пользу крупных скотоводов [18; Л. 29, 100].
В октябре 1907 г. селения Ка-барды подали начальнику округа прошения о незаконной урезке пастбищных земель. Так, уполномоченные общества селения Кайсын-Анзорова (ныне селение Лескен) обратились с жалобой к начальнику Нальчикского округа, в которой писали, что при распределении Золь-ских и Нагорных пастбищ обществу было выделено на 449 дворов земли, за что ежегодно вносилось 1219 руб. 47 коп. сбора. «В настоящее время в селении 615 хозяйств. Следовательно, увеличилось количество скота и лошадей. Несмотря на это, в текущем году от общества отрезали лучшую и большую часть пастбищных земель в пользу коннозаводчика Ла-фишева» [19; Л. 71-73].
Уполномоченные сельского общества Хату-Анзорова (ныне Старый Урух) обратились с заявлением к начальнику округа, в котором указывали, что «весной текущего 1907 г. отрезали от общества более 2000 десятин пастбищной земли, якобы излишки. На самом деле никаких излишков в обществе нет. Наоборот, имеющиеся пастбища не обеспечивают наличный скот подножным кормом». В результате урезки от общества более половины пастбищ скот стал голодать и возвратился с Нагорных пастбищ в истощенном виде, писали уполномоченные [19; Л. 74].
Крестьяне просили начальника округа увеличить им пастбищные угодья для развития скотоводства и распределить пастбищные земли в подворное пользование.
Уполномоченные селения Тыже-ва (ныне Кишпек) в своем прошении указывали, что «в 1902 г. по распоряжению начальства из Нагорных пастбищ, принадлежащих обществу, было отрезано для селения Хасаут 800 десятин, а в текущем 1907 г. еще отрезали более 600 десятин, которые сданы в аренду. В то же время пасти скот общества негде, а подесятичный сбор остался в прежнем размере» [19; Л. 77]. Крестьяне просили возвратить им отобранный участок и определить сумму подеся-тичного сбора.
Подобные жалобы были поданы крестьянами селения Касаево (ныне Баксанеенок), Мисостово (Урвань), Докшоково (Сарый Черек), В. Кожо-ково (Жемтала) и др. [19; Л.79, 101]. В них четко прослеживается одна мысль, что комиссия по распределению Зольских и Нагорных пастбищ весной 1907 г. распределила земли неправильно.
В декабре 1907 г. в Нальчике на съезде доверенных, как выше было указано, все претензии сельских обществ были отклонены. По сути своей, не считаясь с потребностями мелкого крестьянства и общинников, комиссия производила урезку их пастбищ, которые стали сдаваться участками в аренду крупным скотоводам и коневодам, а крестьянский скот оставался без корма и летом, и на зиму негде было заготовить для него корм.
12 января 1908 г. начальник округа доносил начальнику Терской области по этому вопросу: «Представленные мне приговоры противоречат правилам пользования пастбищными землями». Очевидно, что урезка общинных земель, а значит, и уменьшение душевого надела, происходило с ведома царской администрации на Кавказе в интересах крупных скотоводов и коневодов.
В целом всю сложившуюся ситуацию может охарактеризовать докладная записка помощника присяжного М. Шипшева наместнику Кавказа Воронцову-Дашкову. Суть ее была следующая: «В правилах 1907 г. был сохранен в целости принцип подымного деления и введено серьезное изменение в том, что: 1) воспрещена всякая эксплуатация со стороны частных лиц и сельских обществ пастбищ; 2) все могущие быть от них доходы обращены в Кабардинский общественный капитал; 3) учрежден контроль над пастбищами в лице шести депутатов для равномерного распределения пастбищ между всеми нуждающимися и для защиты общих народных интересов. Правила были изданы сроком на три года - 1907, 1908 и 1909 гг., которые уже прошли, и за это время достаточно уже выяснилось недостатков, зависящих, главным образом, от отсутствия соответствующих, надежных исполнителей правил на практике. На последнем общественном сборе в октябре месяце минувшего 1909 г. выяснилось, что и этими правилами общество не удовлетворено, и в то же время ни к какому соглашению по этому вопросу не могли придти: одни стояли за старые правила от 1890 г., другие за новые, а третьи предлагали еще свои. Такое разногласие в этом проблемном и для всех понятном вопросе, где не должно бы быть даже споров, происходит опять-таки от неумения отрешаться от личной точки зрения и обсуждать вопрос с точки зрения общенародной выгоды: скотоводы думают только о своих выгодах и не отрицают право на пастбища за неимущими скота лицами, утверждая, что запасные земли предоставлены Кабардинскому народу «для поддержания коневодства, скотоводства», а те, в свою очередь, не желают считаться с требованиями первых и возражают, что «запасные земли предоставляют собой достояние всего народа, а потому каждый кабардинец пользуется равными на них правами и притязания
ското-коннозаводчиков на особые привилегии ни на чем не основаны» [17; Л. 97-98].
«Для правильного решения этого вопроса необходимо иметь в виду следующее: 1) Зольские и горные пастбищные земли всегда были собственностью Кабардинского народа, и в качестве таковой предоставлены всему народу, без всяких предуказаний и ограничений; 2) эти земли представляют собой достояние всего народа, общественное хозяйство, которым и необходимо распорядиться возможно лучше, более выгодным для народа образом; 3) разорение, уничтожение хозяйств ското-ко-неводов есть ущерб и для всего народа, и необходимо поощрять всех дальних хозяев; 4) нельзя упускать из виду всей массы новых потребностей общества, как - больницы, школы, дороги и т.п., и нужно выискивать источники доходов для всех этих расходов, а для того переходить к лучшим способам ведения общественного хозяйства, а не придерживаться во чтобы то ни стало привычной, любезной нашему сердцу старины» [17; Л. 98 об.].
«Мы, кабардинцы, плохо приспосабливаемся к новым условиям жизни и не желаем, по возможности, с ними считаться: 1) мы продолжаем численно развивать свое скотоводство, не обращая внимания на то, что оно делается с каждым годом, по причине увеличения площади посевов и соответствующего уменьшения пастбищных мест, вызывающих подорожание земли, все более затруднительным и менее выгодным, а очень мало заботимся об улучшении качества своего скота; 2) мы продолжаем, по-старому, каждый год гонять свой скот на пастбища, держать его там два-три месяца и возвращаться обратно, не обращая внимание на то, что после ухода нашего скота на пастбищах наших остаются горцы-карачаевцы и др., которые прекрасно развили за наш счет свое скотоводство. Мы продолжаем пользоваться своими
горными землями очень короткое время, не стараясь лучше приспособиться и пользоваться ими круглый год. Благодаря своей собственной недальновидности, непрактичности и неумению отказаться от других личных интересов, мы не замечаем, что в виде запасных Зольских и горных пастбищ перед нами находится курица, несущая золотые яйца, источник, могущий удовлетворить все наши народные нужды. Нужно только экономнее и разумнее воспользоваться нашими пастбищами» [17; Л. 98-99 об.].
Шипшев предлагал пользоваться не только пастьбой в летнее время, но и производить покос, держать там скот круглый год, устраиваться основательно. Как он отмечал: «Если рассмотреть внимательно пастбища, мы увидим следующее: Золь-ские пастбища, в количестве всего 29 000 десятин, из которых отрезано уже в надел Абуковскому селению 3600 десятин в нижней и лучшей части, да отошло в казну соленое озеро «Тамбукан» с прибрежной полосой, всего 400 десятин, так что остается всего 25 000 десятин, представляют собой волнистую, но всюду доступную, удобную для пахоты полосу земли, недалеко от города Пятигорска. Рядом с этими нашими пастбищами существуют прекрасные покосы и пашни с богатейшим урожаем (в станице Зольской, в соседних аулах и частных владениях). То же самое может быть и у нас, и тогда мы извлечем из этой земли в 20 раз больше пользы, чем теперь извлекаем при настоящем порядке. Зольские пастбища в настоящее время было бы лучше и справедливее заселить теми кабардинцами, которые или не получают совсем пая земли, или получают слишком мало в своих селениях по самым различным причинам и поводам и, безусловно, нуждаются в земле. Таких домохозяев в Кабарде наберется не менее 3000, т.е. с удобством можно будет образовать из них 4-5 селений, причем земельный надел на долю каждого
дома придется самый нормальный, 7-8 десятин. В настоящее время и так этих пастбищ хватает для всего нашего скота лишь на самое короткое время, а благодаря крайней скученности невозможно уберечься от заразных болезней, как короста и др. ...» [17; Л. 99-99 об.].
Далее Шипшев, переходя к горным пастбищам, описывает земли различного характера и особенностей местности, «которые и нужно различным образом использовать, есть места сравнительно доступные, покрывающиеся прекрасною, высокою травою, очень удобной для покоса, есть места удобные для пастьбы лошадей. Более открытые и с просторным водопоем, есть места, доступные лишь для мелкого рогатого скота, и есть прекрасные, теплые зимовники. Необходимо каждый клочок земли использовать соответствующим образом и возможно полнее. А для этого нужно будет разбить всю площадь наших горных пастбищ на отдельные участки, как будет удобнее по условиям местности, так чтобы каждый участок имел бы все необходимое: водопой, покос, пастбище и зимовник. Нельзя спешить за равномерностью участка, они будут самые разнообразные и по величине, и по характеру. Затем все эти участки, с точно обозначенными границами, должны быть сдаваемы на продолжительный срок, не менее 9-10 лет, всем желающим кабардинцам с торгов, как сдаются ныне лесные поляны. Тогда каждый хозяин, частное, отдельное лицо, товарищество, или целые селения, могут арендовать любой подходящий себе участок и развивать свое хозяйство по мере своих способностей, производя различного рода и улучшения, расчищая почву, орошая и проведя дороги. Всякий хозяин будет тогда в состоянии вложить в свой участок и труд, и капитал, зная, что он и воспользуется их плодами. При таком порядке пользования нашими горными пастбищами будут выигрывать и все настоящие хозяева, и весь
народ кабардинский будет иметь с пастбищ такой доход, который в настоящее время и не снится ему. По моему расчету при таком порядке мы будем получать ежегодно не менее 2 000 000 рублей дохода, вместо 30 000 рублей, которые мы получаем теперь. И далее участки эти будут принимать более культурный вид, улучшаться, и все поднимется в цене» [17; Л. 99-100].
Таким образом, данная записка представляла проект решения вопроса перераспределения земли на Золке для всех сторон, но в дальнейшем новые принятые правила не учитывали указанных выше аспектов, а все больше усугубляли ситуацию поиска компромисса между сторонами конфликта.
Правила 1907 г. действовали без изменений до 1912 г., когда были введены новые правила пользования Зольским и Нагорным пастбищами, которые фактически передавали их в исключительное пользование крупным коннозаводчикам и скотоводам.
В 1912 г. Правила использования Зольских и Горных пастбищ вновь пересматриваются. Лучшую часть Зольских равнинных пастбищ разделили на хуторные участки, которые «стали сдаваться в аренду на 12 лет крепким кабардинским и горским хозяйствам, главным образом в интересах коневодства» [4; 100]. Наиболее удобные Горные пастбища на аналогичных условиях предназначали для « поддержания крупного и среднего скотоводства во всех его видах» [13; 45]. По данным С.И. Месяца, кабардинским пользователям под хуторные участки было выделено 32 тыс. дес., а балкарским - 29 тыс. дес. [3; 33]. Остальные пастбищные угодья были распределены между сельскими обществами снова пропорционально количеству дворов в каждом из них.
По новым правилам «все кабардинские пастбища были распределены на два разряда» [9; 98]. К первому разряду относились Зольские
пастбища, ко второму - Горные. Зольские пастбища, в свою очередь, были разделены на две части: равнинную и возвышенную. Из Горных пастбищ также были выделены удобные земли для хуторских построений. В одном из параграфов новых правил указывалось: «Из общей площади обоих видов земель выделяются: а) равнинная половина на Зольских землях, предназначаемых для поддержания крупного и среднего коневодства; б) вся земля, удобная для образования хуторских мест из числа горских пастбищ и лесных полян, предназначаемых для поддержания крупного и среднего скотоводства во всех видах» [9; 98].
Зольские равнинные пастбища, которые предназначались для средних и крупных коневодов, распределялись между поселениями пропорционально числу дворов в каждом селении: «Для каждого из кабардинских селений, в свою очередь, делится на участки по 40 десятин, сдаваемых в долгосрочную аренду желающим коневодам. Пастбищный участок размером в 40 десятин могли брать в аренду только те коневоды, которые имели «табун не менее чем в 10 маток при одном производителе». Владельцы, которые имели более 10 маток, могли «брать в аренду от одного до пяти участков» [9; 99].
Арендная плата для коннозаводчиков составляла 2 руб. в год за десятину. Эту плату они должны были вносить в конце каждого года. Арендный срок был установлен в 12 лет с правом «возведения всякого рода сооружений, разведения садов и леса». Разрешалось также вспахивать и засевать одну четвертую часть участка.
Вторую часть пастбищных земель, которые были расположены в горных районах, распределяли между скотоводами, владевшими большим количеством крупного рогатого скота и овец. Эта часть была разделена на участки площадью от 50 до 500 десятин в каждом. В горных
частях пастбищ арендная плата определялась от 5 коп. до одного рубля за каждую десятину.
Наряду с кабардинскими и балкарские коннозаводчики получили по несколько хуторских участков, например, Мухаммед Малкаров получил 185 десятин, Хажмел Озро-ков - 220 десятин, Давлет Гулиев -130 десятин, Исса Гачаев - 120 десятин, Хаджи-Мурат Батырбеков -120 десятин и т.д. [20; Л. 5-17].
Пастбищные земли, оставшиеся после распределения и удовлетворения скотоводов, сдавали в аренду желающим сроком на 2 года. Арендная плата от этих земель шла в Кабардинский общественный фонд.
Каждое сельское общество к 1 января 1911 г. «получило по одному участку земли на Зольских горных пастбищах» пропорционально количеству дворов в каждом из селений. Распределение общественных пастбищных земель между селениями возлагалось на комиссию из шести членов. На каждый закрепленный за селением участок земли составлялся акт. Порядок пользования отводимыми сельскими общинными пастбищами должны были выработать сельские сходы. За каждую десятину пастбищных земель общинники платили 16,5 коп.
Таким образом, по новым правилам 1912 г. пастбищные угодья Нальчикского округа фактически были разделены на три части.
Две части доставались крупным и средним коннозаводчикам и скотоводам, третья - общинникам. Лучшие равнинные Зольские пастбищные земли перешли в руки коннозаводчиков, а горные, где можно было возвести хуторские постройки, остались за богатыми овцеводами, а худшие, менее пригодные для пастьбы скота участки, достались крестьянам.
Местное крестьянство было лишено возможности пользоваться Зольскими и Нагорными пастбищами, так как не располагало нужным количеством скота. Поэтому новые правила вызвали сильное недовольство кабардинских и балкарских крестьян. Основным их требованием было прекращение практики деления общественных горных пастбищ и «ввести такое же общее пользование пастбищными местами на золке, как и на горных террасах» [21; Л. 49].
Новыми правилами царская власть, скорее всего, намеревалась не только способствовать развитию животноводства (в основном коневодства), но и разделить сферы пастбищных интересов обозначенных выше групп общинного населения и, тем самым, уменьшить противоречия между ними. Однако на практике это вызвало клубок противоречий между сферами влияния каждого из сельских обществ, грозивших рано или поздно вырваться в серьезный социальный взрыв.
Примечания:
1. Кокиев Г.А. Аграрное Движение в Кабарде в 1913 г. // История Кабардино-Балкарии в трудах Г.А. Кокиева: сб. ст. и документов. Нальчик, 2005.
2. Кумыков Т.Х. Экономическое и культурное развитие Кабарды и Балкарии в XIX веке. Нальчик, 1965.
3. Месяц С.М. Население и землепользование Кабарды. Воронеж, 1928.
4. Пожидаев В.П. Хозяйственный быт Кабарды: ист.-этнографич. очерк. Воронеж, 1925.
5. Цораев М.А. Восстания кабардинских и балкарских крестьян в 1913 году. Нальчик, 1963.
6. Щеголев А.И. Крестьянское движение в Кабардино-Балкарии в годы Столыпинской реакции и нового революционного подъема. Нальчик, 1962.
7. Абазов А.Х. Народы Центрального Кавказа в судебной системе Российской империи в конце XVIII - начале ХХ в. Нальчик, 2016.
8. Гаибов Н.Д. О поземельном устройстве горских племен Терской области // Аграрные отношения у народов Северного Кавказа в российской политике XVIII - начала XX в. Архивные материалы и научные исследования: в 2 т. Т. 2 / сост. П.А. Кузьминов. Нальчик, 2008.
9. Думанов Х.М., Дзагов Р.Н. Формы пользования запасными кабардинскими землями во второй половине XIX - нач. XX в. // Земельные отношения в Кабарде и Балкарии: история и современность: материалы науч.-практ. конф. 11 августа 2005 г. Нальчик, 2005. С. 93-104.
10. Века совместной истории: народы Кабардино-Балкарии в российском ци-вилизационном процессе (1557-1917 гг.). Нальчик, 2017.
11. Прасолов Д.Н. Правовые аспекты пастбищного землепользования в Кабар-де в XIX - начале XX в. // Государство и право народов Кавказа: проблема становления и развития: материалы междунар. науч.-практ. конф. / отв. ред. и сост. Д.Ю. Шапсугов. Ростов н/Д, 2012. С. 187-197.
12. Прасолов Д.Н. Пастбищное и лесное общинное землепользование в Кабарде во второй половине XIX - начале XX в. // Земельные отношения в Кабарде и Бал-карии: история и современность: материалы науч.-практ. конф. 11 августа 2005 г. Нальчик, 2005. С. 80-93.
13. Думанов Х.М. Обычное имущественное право кабардинцев. Нальчик, 1976.
14. УЦГА АС КБР. Ф. И-40. Оп. 1. Д. 736.
15. Kudashev V.N. Historical information about the Kabardian people. Nalchik, 1991.
16. УЦГА АС КБР. Ф. И-6. Оп. 1. Д. 608.
17. Там же. Д. 709.
18. Там же. Д. 741.
19. Там же. Оп. 2. Д. 670.
20. УЦГА АС КБР. Ф. И-40. Оп. 1. Д. 724.
21. Там же. Д. 209.
References:
1. Kokiev G.A. Agrarian Movement in Kabarda in 1913 // History of Kabardino-Baklaria in works of G.A. Kokiev. Collection of articles and documents. Nalchik, 2005.
2. Kumykov T.Kh. Economic and cultural development of Kabarda and Balkaria in the 19th century. Nalchik, 1965.
3. Mesyats S.M. Population and land-use of Kabarda. Voronezh, 1928.
4. Pozhidaev V.P. The economic life of Kabarda: a historical-ethnographic essay. Voronezh, 1925.
5. Tsoraev M.A. The uprisings of the Kabardian and Balkarian peasants in 1913. Nalchik, 1963.
6. Shchyogolev A.I. Peasant movement in Kabardino-Balkaria in the years of Stolypin reaction and new revolutionary upsurge. Nalchik, 1962.
7. Abazov A.Kh. The peoples of the Central Caucasus in the judicial system of the Russian Empire in the late 8th - early 20th centuries. Nalchik, 2016.
8. Gaibov N.D. On the land system of the mountain tribes of the Terek region // Agrarian relations among the peoples of the North Caucasus in the Russian politics of the 18th - beginning of the 20th centuries. Archival materials and scientific research in 2 volumes. Vol. II / Comp. by P.A. Kuzminov. Nalchik, 2008.
9. Dumanov Kh.M., Dzagov R.N. Forms of use of spare Kabardian lands in the second half of the 19th - early 20th centuries // Land relations in Kabarda and Balkaria: history and modernity. Materials of the scientific and practical conference on August 11, 2005. Nalchik, 2005. P. 93-104.
10. Ages of common history: peoples of Kabardino-Balkaria in the Russian civilization process (1557-1917). Nalchik, 2017.
11. Prasolov D.N. Legal aspects of pasture land-use in Kabarda in the 19th and early 20th centuries // State and law of the peoples of the Caucasus: the problem of
formation and development: proceedings of the International scientific and practical conf. / executive ed. and comp. by D.Yu. Shapsugov. Rostov-on-Don, 2012. P. 187-197.
12. Prasolov D.N. Pasture and forest communal land-use in Kabarda in the second half of the 19th and early 20th centuries // Land relations in Kabarda and Balkaria: history and modernity. Proceedings of the scientific and practical conference on August 11, 2005. Nalchik, 2005. P.80-93.
13. Dumanov Kh.M. Common property law of the Kabardians. Nalchik, "1976.
14. UTsGA AC KBR. F.I-40. Op.1. D.736
15. Kudashev V. N. Historical information about the Kabardian people. Nalchik, 1991.
16. UTsGA AC KBR. F.I-6. Op.1. D. 608.
17. UTsGA AC KBR. F.I-6. Op.1. D.709.
18. UTsGA AC KBR. F.I-6. Op. 1. D. 741.
19. UTsGA AC KBR. F.I-6. Op. 2. D. 670.
20. UTsGA AC KBR. F.I-40. Op. 1. D. 724.
21. UTsGA AC KBR. F.I-40. Op. 1. D. 209.
