CC BY
19
УДК 93/99(947-957)
ЭВОЛЮЦИЯ ОСМЫСЛЕНИЯ КАРТИНЫ МИРА КАК ПРЕДМЕТ ПОЗНАНИЯ В РАЗВИТИИ ИСТОРИОГРАФИИ
© 2009 г. М.В. Янова (Ленкова)
Невинномысский институт экономики, Nevinnomyssk Institute of the
управления и права, Economics, Management and Law,
ул. З. Космодемьянской, 1, г. Невинномысск, 357101, Z. KosmodemyanskayaSt., 1, Nevinnomyssk, 357101,
nieup@mail.ru nieup@mail.ru
Представлен процесс образования европоцентристской модели истории и культуры как познавательной единственной модели развития, когда сформировалось более объемное представление о феномене человека.
Ключевые слова: компаративное источниковедение, проблемы методологии, аспекты междисциплинарности, историческое пространство, эволюция осмысления европоцентристской модели истории, представление о феномене человека, методология познания.
The formation of Eurocentric model of history and culture as a single model of cognitive development, when formed more comprehensive understanding of the phenomenon of human.
Keywords: comparative source study, problems of methodology, aspects of interdisciplinarity, historical space, the evolution of thinking Eurocentric model of the history, understanding of the phenomenon of human, learning methodology.
Состояние первых исследований определялось ис-торико-географической направленностью в связи с процессом нравственного и политического совершенствования людей. Начатое движение усилилось в первой половине XIX в.
Если романтическая историография сформулировала проблемы особенностей национальных историй и вывела вопросы влияния друг на друга в процессе взаимодействия народов из плоскости абстрактных суждений на реальные исторические территории, то глобальная история обрела начало отчета в пространственных параметрах романтической историографии, для которой характерно было «развертывание» пространственно-временных параметров в общей канве мирового абсолюта. В понятие времени истории вместо математического отсчета рационализма вводилось понятие эволюции, развития, связавшее время с явлением.
Естественные и гуманитарные науки второй половины XIX в. развивались под влиянием эпистемологической парадигмы позитивизма, утверждающего, что истинное знание или позитивное, создается как совокупность научных результатов отдельных наук и должно быть свободно от отвлеченных «метафизических» построений. В интерпретации позитивистских исследователей античным понятием «метафизики» выступает учение о сверхчувственных началах бытия, которое приобретает негативный оттенок для обозначения ир-рационалистических, схоластических суждений, не содержащих позитивного знания. Влияние на формирование данного направления оказали научные открытия П.-С. Лапласа, К.Ф. Гаусса, А. Вольта, А.Л. Лавуазье, К.Л. Бертоле, Ж.Кювье, Ж.-Б. Ламарка. Ученые смогли создать новую картину мира природы, качественно изменили возможности изучения законов природы и науки о живом. Это позволило обосновать отделение позитивного знания от донаучных наслоений, религи-
озных представлений, что предопределило в последующем безграничные возможности науки. Прорыв в непознанную область истории многих цивилизаций и культур истории человечества требовал нетрадиционных методологий, поскольку слишком велика была сфера эмпирически непознанного. Первые опыты познания, были заложены в трудах философов баден-ской школы неокантианства В. Виндельбанда (18481915) и Г. Рикерта (1863-1936), определивших первые принципы основания различий наук о природе и наук о культуре, обозначив принципиальное противопоставление методологии их исследования. Следовательно, естествознание и историческая наука - две совершенно разные области знания, различающиеся по их методам. «Ректорское слово», произнесенное В. Вин-дельбандом в Страсбурге в 1894 г., сразу стало знаменитым [1, с. 159], оно способствовало осознанию специфичности мира культуры, его самодостаточности, не сводимости к естественнонаучным трактовкам человеческого поведения, противостоя позитивистским установкам в условиях, когда проблема соотношения личности и общества приобрела особую актуальность, продолжив неокантианскую парадигму. С этого момента возникают новые две модели всемирной истории: неокантианский и феноменологический подходы к проблемам гуманитарного познания. Таким образом, неокантианская парадигма выбирает в качестве руководящего принципа исторического познания антитезу, позитивизму, которая подчеркивает специфичность гуманитарных наук в отличие от наук естественных, определив особую роль субъекта познания в эпистемологической ситуации познания. В итоге, в работах В. Вин-дельбанда, ректора Страсбургского университета была обоснована идея принципиального различия предмета и метода наук о природе и исторической науки.
В своей научной деятельности познающий субъект выделяет в идиографической реальности наиболее су-
щественное, руководствуясь представлениями об истинных, вневременных, этнических ценностях.
Методологическое обособление стало мощным стимулом для развития гуманитарных наук, поскольку высвобождала ученых от диктата механических, упрощенных подходов к общественным явлениям, переносила акцент на исследование внутреннего мира человека. Были осознаны и обозначены принципиальные, специфические трудности познания человеческой психологии, жизненного мира, скрытого от наблюдателя и проявляющегося во внешних, требующих интерпретации, знаковых системах, складывалась новая система ценностей картины мира, определяющаяся психологическим анализом его интерпретации. Искусственное разделение единого пространства существования человека и природы и их обособленное, одностороннее рассмотрение, сковывало возможности системного анализа единых и общих познавательных проблем.
Органическая гегельянская историография сформулировала проблемы отношений мировой и национальной историй и пространств, наполняя эволюционное понятие времени новым содержанием, трактуя развитие в явлениях, времени и пространстве как объединенный понятием «мирового духа» путь к свободе, самопознанию абсолюта, гражданскому обществу. Смещение и преемственность центров мировой истории и культуры, «неисторический» Восток и «исторический» Запад (Гегель), борьба «леса» и «степи» и роль колонизации пространства в исторической эволюции (С.М. Соловьев), соотношение европейских пространств, народов и историй, политических и культурных влияний, география христианства (Л. фон Ранке) - все данные направления характеризуются общей идеей цельности и единства, нашедших отражение во взаимосвязи процессов, которые стали в последующем генетической основой всего следующего развития.
Ввиду данного контекста особое значение приобретает разработанное философом и историком культуры В. Дильтеем (1833-1911) учение о понимании Другого (человека) как специфическом методе наук о духе, отличном от исследовательского метода наук о природе. Во введении к работе «Наука о духе» В. Дильтей отмечал, что история имеет дело с человеческой индивидуальностью в отличие от естественных наук, имеющих дело с абстрактными обобщениями. Это противопоставление и легло в основу различия наук о природе и наук о культуре, которое ранее отмечалось в трудах Вильден-банда и Рикерта. Сам В. Дильтей гораздо более глубоко понимал соотношение между субъектом и объектом гуманитарного познания.
Понимание внутреннего мира Другого, другой личности достигается, по мысли Дильтея, путем сопереживания - особого способа интерпретации, особенно важен этот метод по отношению к явлениям иной культуры. Для развития исторического метода наиболее ценно положение Дильтея об «искусстве понимания письменно фиксированных жизненных проявлений». Речь идет о широком, философском методе ис-
толкования (герменевтики) не только текста, но и стоящей за текстом личности.
Международный конгресс историков в Берлине, проходивший еще в 1908 г., определил работу специальной секции по методологии в Лондоне в 1913 г., но начало Первой мировой войны надолго прервало научный поиск и технологии информационного общения. Однако теоретическая основа новой междисциплинарной методологии была уже создана, несмотря на то, что Л.П. Карсавин считал, что у историков в России не признается право на исторический синтез [2], хотя сам основатель феноменологии Э. Гуссерль (1859-1938) в своих ранних работах (1900-1901) подверг теоретическому анализу ситуацию противопоставления наук о природе и наук о психических явлениях. Ученый показал выявление их общих черт, оценивая их обособление как проявление кризиса гуманитарных наук, утрату научного статуса. Феноменология Э. Гуссерля определяет цель познания как отношение между сознанием и бытием. В отличие от позитивистского подхода, понимающего фрагмент реальности (объект) как непосредственную эмпирическую данную в опыте или наблюдении проблему, феноменологический подход обращен к анализу самого феномена взаимодействия субъекта с познаваемым объектом. Сознание обращено не только внутрь себя, как в неокантианском подходе, воспроизведение прошлого опыта в сознании историка, а к реальности объекта. Сознание «мыслит предметное, и выявляет его как значимое, действительно существующее». Необходимо обратить внимание на разницу, которую ученый определяет в различии между миросозерцанием познающего субъекта и его личной картиной мира и объективным научным знанием. «Миросозерцание и наука, - считает Э. Гуссерль, - имеют свои различные источники - ценности, различные функции и свои различные способы действия и поучения. Миросозерцание нужно рассматривать как создание состояния отдельной личности, науку же - как образование коллективного труда в исследовании проблемы несколькими последующими поколениями» [3, с. 6-7].
Следовательно, Э. Гуссерль смог заложить противопоставление мудрости ученого теоретически ясной и четкой позиции подлинного ученого, стремящегося своим трудом уменьшить меру неопределенности в познании гуманитарного пространства. Таким образом, проблемы единства науки могут эффективно исследоваться лишь на широкой основе компаративных подходов, опирающихся на единство мира природы, жизни и человека. Проблемы человека и природы, времени и пространства, в частности, исторической науки и географии не могут быть изолированы [4].
Данный подход свое развитие и конкретную разработку нашел в методе А.С. Лаппо-Данилевского, заложившего в основу методологии исследования культуры принцип «признания чужой одушевленности». А.С. Лаппо-Данилевский (1863-1919) - социальный мыслитель, историк, философ, исследователь методологических проблем гуманитарного познания, автор обобщающего теоретического труда «Методология
истории» (1910-1913) и ряда крупных научных работ по истории государства, права, политической системы России и по истории науки. Академик императорской Академии наук и руководитель ряда крупных международных программ, профессор высшей школы Петербурга, он разработал обобщающие курсы по теории социального познания, методологии истории, создав свою научную школу, последователями которой стал ряд социальных мыслителей - историков, правоведов, филологов, социологов и историков науки в России и за ее пределами. Данную научную школу характеризуют принципы познания, такие как единство представлений об объекте гуманитарного познания, в котором Лаппо-Данилевский излагал и обсуждал основные постулаты своей концепции гуманитарного познания. Его последователями были философ И.И. Лапшин, экономист А.А. Кауфман, филолог С.Ф. Ольденбург, медиевист И.М. Гревс, историк науки Т.И. Райнов, историки А.Е. Пресняков, С.Н. Валк и А.И. Андреев, М.А. Полиевктов, его коллеги П.А. Сорокин и Н.Д. Кондратьев и др. Именно Лаппо-Данилевский рассмотрел те труды (Э. Берн-гейм, Э. Фримен, Ланглуа и Сеньобос) по методологии исторического исследования, которые были созданы к началу ХХ в., доказывая, что данная методология еще не составляет «цельного и систематического учения» и носит прагматический характер.
Теоретико-познавательная концепция Лаппо-Да-нилевского не содержала в своей основе неокантианского противопоставления наук по их предмету и методам. Для него номотетический (как исследование типологических, повторяющихся явлений), так и идио-графический (как исследование структурных взаимосвязей явлений) подходы представляют дополняющие друг друга по направленности аспекты исследования явлений природы и общества, выделяя синтез, который открывает возможность логического построения феноменологии общечеловеческой культуры. Следовательно, первый этап имеет целью рассмотрение произведения, созданного человеком, как явления культуры определенного времени, социального и географического пространства, в котором важное значение имеет принцип признания чужой одушевленности, рассматривая триаду: «человек - произведение - человек», сосредоточивая главное внимание на анализе взаимодействий, которые в ней реализуются, ученый особо изучает проблему интерпретации смысловых значений, стоящих за эмпирической данностью произведения или текста (психологический и технический, типизирующий и индивидуализирующий методы интерпретации). Методология Лаппо-Данилевско-го раскрывает природу взаимодействия в труде исследователя эпистемологических принципов теоретико-познавательной и конкретно-практической деятельности. Говоря о «естественном союзе философии и эмпирической науки» в его собственном научном творчестве и методологической рефлексии, ученый реализовал поставленную им цель создания «цельного и систематического учения об источниках», поскольку произведения, созданные людьми (исторические ис-
точники) составляют в своей совокупности тот реальный объект, без которого в принципе невозможно существование гуманитарного знания как научного. В.К. Яцунский разделил теоретические представления данного научного направления о единстве историко-географического подхода к изучению человеческой деятельности, отстаивая возможность исследования и преподавания исторической географии на основе меж-дисциплинарности как части мировой науки и культуры [5]. Синтез этих двух подходов представляется ученому как наиболее результативный способ более полного охвата типологических и индивидуальных особенностей изучаемой реальности.
Идею целостности гуманитарного научного познания и единства естественнонаучного познания разделил с Лаппо-Данилевским В.И. Вернадский (1863-1945). Взгляды обоих ученых объединяет идея единства науки и ее объекта - мирового целого, в котором человечество составляет особую, наделенную сознанием часть. Науки о природе изучают мировое целое, в свою очередь исходя из того, что в нем существует разумное человечество. Созидательная разумная человеческая деятельность выступает как преобразующая природу сила. В этом состоит один из принципиальных постулатов естественнонаучной концепции В.И. Вернадского. В дальнейшем, развивая эту идею в 20-х гг., ученые ввели для обозначения данной сферы взаимодействия природы и общества особое понятие «ноосферы».
Таким образом, как отмечалось, первый этап в рамках данной концепции рассматривает произведение как продукт целенаправленной человеческой деятельности, как явление культуры, второй, высший -составляет методологию исторического познания, целью которого является достижение целостного знания о самой культуре, которая проявляет себя тем, что в ней создано данное произведение. По темпоральному срезу можно определить, как выстраивается типология правовой культуры любого общества, его менталитет в целом во временных, региональных и социальных условиях. Исторический синтез тогда становится более достижимым, а выводы о состоянии культуры - научно доказательными и воспроизводимыми.
Следовательно, источниковедческая парадигма гуманитарного познания ориентирует исследователя на изучение конкретных объектов - явлений культуры, произведений, которые дают возможность получить знание о человеке путем интерпретации эмпирических данностей фрагментов изучаемой культуры. Данный подход создает возможность более углубленного, специализированного исследования видовых (жанровых) особенностей произведений, возникающих в процессе функционирования - в правоведении, истории искусств, истории науки.
Идея логического «выстраивания» феноменологии культуры по ее сохранившимся фрагментам нашла отражение в творчестве французского ученого Видаля де Ла Бланша. Именно он смог обозначить проблему «человеческой географии» и нашел особый отклик в представлениях экологов в данной исторической ретроспективе, оценивая гуманитарную антрополого-гео-
графическую концепцию Яцунского, его главное требование - изучение человека не в «абстрактном математическом пространстве», как он критически определил данный подход в одной из своих работ, но в реальном пространстве географических условий человеческой деятельности, заложив использование экономико-географических методов анализа массовых источников и принцип взаимодействия источниковедения и исторической географии. Это единство и разнообразие авторских интерпретаций позволяет сегодня разрабатывать эпистемологические проблемы антропологии, этнологии, исторической науки, географии и картографии, формировать новые направления и компаративные подходы в исследовании человека в пространстве истории и культуры. Для ученых его школы было очевидно значение исторической географии для историка, географа, антрополога, этнолога [6].
Источниковедческая парадигма гуманитарного познания, созданная в первой четверти ХХ в., послужила общей основой для последующей разработки культурологических концепций историков и филологов (А.А. Шахматов, А.Е. Пресняков, С.Н. Валк, А.И. Андреев), методологов (Л.П. Карсавин, П.А. Сорокин, Н.Д. Кондратьев), исследователей культуры (С.Ф. Оль-денбург, И.М. Гревс) и исследователей проблем социального познания [7]. Основатель концепции новой глобальной истории Л. Февр (1878-1956) доказал, что на глазах историков разрушилось «неоспоримое основание всякой позитивной науки... Познания наши внезапно превысили меру нашего разумения. Конкретное вдребезги разбило рамки абстрактного. Попытки объяснения мира с помощью ньютоновской, рациональной механики окончились полным провалом. Старые теории необходимо было заменить новыми. Следовало пересмотреть все научные понятия, на которых покоилось до сих пор наше мировоззрение» [8].
Л. Февр смог реализовать идею о новой глобальной истории, но не смог обосновать метод анализа-рефлексии о мировом целом, о человечестве как его наделенной сознанием части, о единстве познания такого феномена, как источник - реализованный продукт человеческой психики, о путях познания чужой одушевленности.
Феноменологическая парадигма в отличие от позитивизма и неокантианства дает иную интерпретацию эпистемологических проблем соотношения объекта, субъекта и результатов их взаимодействия в процессе исторического познания. Философия культуры в дальнейшем будет разработана такими крупными учеными, как А. Введенский, В. Вернадский, И. Гревс, Б. Кистяковский, А. Лаппо -Данилевский, Н. Лосский, П. Струве, С. Франк, А. Чупов и др.
Для большинства ученых знание и восприятие его выражалось цельно, соединяя понимание и объяснение, анализ и интуицию. Феноменологический подход исходил из единства подлинной, синтезирующей, строгой «метанауки», которая должна отвечать критериям объективности, истинности познания, достовер-
ности научных результатов. Для творчества характерна общность культурной ситуации: единство принципов естественнонаучного и гуманитарного знания; теория единства объекта - исторического источника; реализация ее теоретических принципов - в трудах таких ученых, как А.И. Андреев и В.К. Яцунский.
Во второй половине ХХ в., когда дифференциация и интеграция гуманитарных наук стали развиваться особенно быстро, выявилась актуальная потребность в теоретическом осмыслении общегуманитарной проблематики. Суть проблемы выразил Р. Барт, отметивший, что междисциплинарность представляет собой не просто суммирование данных различных наук, но прежде всего вопрос «о новом объекте, новом языке, новом видении всего пространства гуманитарного знания» [9].
Сходные идеи о связи антропологических черт человека и его орудий и возможности получения соответствующей исторической информации находим у О. Шпенглера. Проблема исторического синтеза волновала и таких ученых, как Ж. Ревель, Б. Лепти, Л.А. Голь-денберг, А.В. Постников и др. [10, с. 8; 11].
Картографическое источниковедение - перспективное междисциплинарное направление научной мысли, развитие которого актуально для исторической антропологии, истории науки, исторической географии. Воссоздание общей ситуации в мировой картографии и его времени предпринял Л.А. Гольденберг (1920-1989) - автор известных трудов, один из членов авторского коллектива фундаментального труда по истории картографии, издаваемого в США.
Изменение всего пространства гуманитарного знания стало предметом анализа в работе М. Фуко «Слова и вещи. Археология гуманитарных наук». Новая проблематика исторической науки обусловила необходимость использования методологических подходов современной социологии, антропологии, этнологии, психоанализа, предопределивших необходимость анализа науки о языке и литературном тексте [12].
Особую актуальность проблематики современного междисциплинарного синтеза отмечено постановкой проблем в методическом журнале «Анналы». Редакция издания подчеркнула этот аспект своей деятельности, придав ему новый подзаголовок [13].
Однако теоретическая основа новой междисциплинарной методологии реализована в научных трудах и обзорно освещена в исследовательской практике ряда советских ученых.
Постмодернистская культурная ситуация в целом характеризуется особым вниманием к проблемам языка и значения, к типам и способам коммуникации, высказывания и восприятия идеи и суждения: выражая репрезентацию реальности в авторском тексте -словесном (вербальном) и невербальном (в межличностном интеракциональном взаимодействии, в искусстве), в повествовании (нарративе).
Сложившаяся ситуация характеризуется разностью или расхождением между языковыми средствами традиционной, в том числе классической модернистской культурой и качественно новой реальностью,
находящейся в процессе становления. Понятийный аппарат науки не адекватен новой социальной реальности. Изменяются стереотипы общественного сознания, а вместе с ними деформируется языковая среда, становясь более неопределенной. Смена научных парадигм - всегда очень информативный процесс. Его изучение дает возможность лучше понять интересующую проблему эпистемологии гуманитарного познания, знания объекта, субъекта и их взаимодействия в процессе генерирования нового знания. В свою очередь становится возможным более точно определить тенденции развития научного познания и реализовать собственный выбор исследовательских целей.
Литература
1. Коллигвуд Р.Дж. Идея истории. Автобиография. М., 1980.
2. Карсавин Л.П. Философии истории. М., 1993.
3. Цит. по: Муравьев В.А.Проблемная лекция. Компаративное источниковедение. Проблемы методологии : электронный сб. М., 2001.
4. Гуссерль Э. Философия как строгая наука. Новочеркасск, 1994.
5. Яцунский В.К. Историческая география: история ее возникновения и развития в XIV-XVIII вв. М., 1955.
6. Vida1 В. de la. Principes de geographie humaine. P., 1995.
7. Yatsunsky V.K. Trends in the number of peopls speaking the principal languaes of the wold and the role of these languages in international interocurae in the XVIII-XX th centuries // VII International congress of antropological and ethnological sciences. M., 1964.
8. Февр Л. Бои за историю. М., 1994.
9. Барт Р. Избр. работы. Семиотика. Поэтика. М.,
1994. С. 413.
10. Человек и техника // Культурология. ХХ век. М.,
1995.
11. Ревель Ж. Микроисторический анализ и конструирование социального // Одиссей. Человек в истории. М., 1996; Лепти Б. Общество как единое целое. О трех формах анализа социальной целостности // Там же; Постников А.В. Карты земель Российских. М., 1996. С. 8; и др.
12. Фуко М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. М., 1994.
13. Анналы. История и социальные науки.1994. № 1.
Поступила в редакцию 1 сентября 2008 г.
